Вроде бы давно уже, во время антиалкогольной кампании горбачевской перестройки я, где-то в газете, прочитал печальную статистику: «..в мире производится в день на человека два литра спирта…» Может журналюги чуть и загнули, но все равно ужас. А вот пить или не пить его, этот спирт, в виде многочисленных напитков каждый решает сам. Наверняка многие из нас, просыпаясь утром, давали себе слово: - Все больше ни, ни. А кто-то просто подумал:- Что то я лишнего вчера. Нет, конечно есть и такие, кто ни сколько не жалеет о выпитой с товарищем рюмке. Как я, например, однажды. А дело было на рыбалке. Где же еще.
Итак, лет несколько назад мы с друзьями рванули на Тобол. Вовка, Васька да я. Друзья мои чем то похожие друг на друга, часто вытаскивали меня на реку. Один на пенсию ушел майором, другой тоже, при каких -то там погонах. Оба много лет служили в пожарных войсках закрытого города. В свое время оба употребляли спиртное в больших количествах . Хотели наверное угнаться за его производством. И как-то одновременно завязали накрепко. Жизнь в закрытом городе, да и сама служба отразилась на их характере. Офицеры были до предела законно-послушны и очень осторожно относились к нестандартным жизненным ситуациям. Особенно нервничали, когда мой « «Форд-Транзит», подъезжал к казахской границе, где въезд на реку был запрещен. Да тут еще на дороге мужик на «Ниве» голосовал , прося какой-то помощи. Васька сразу мне совет:
-Поехали, поехали. Ну его. Поздно уже. Нам еще определиться с местом нужно, сети раскинуть, пожрать приготовить. Итак опаздываем. Темно скоро.
Вовка, ища сразу некоторую выгоду из ситуации полушепотом произнес:
-Вроде местный. Может с морозилкой поможет, чтобы рыба не испортилась.
Я остановился. Мужчина, видно, что постарше нас, невысокого роста, коренастый в меру с животиком, чуть прихрамывая, сразу подошел и попросил домкрат на несколько минут, поставить запаску:
-Вот купил китайский, вроде новый. Я им поднимаю машину, а он сплющился. Мне вот до Подуровки немного осталось. А Вы, видно на рыбалку? Не за казахской же водкой в наши края.
Мы познакомились. Он окинул нас цепким взглядом, и пожал руки.
Пока я помогал мужику переставить колесо Вовка провел успешные переговоры о ночевке, о морозилке и о географии реки. Так, что уже мы через двадцать минут смело подъезжали к дому дяди Коле, как к себе домой.
- Один я тут обитаю. Жену похоронил недавно. Дети редко появляются. Живу вот на пенсию, да рыбалка помогает. Сегодня в Целинном хорошо продал. Вон щучки остались немного. Сейчас, как раз пожарим. Давай Алексей почисти.
Долго ли мне рыбацким ножичком в холодной водичке из колодца. И не в лом совсем. Еще и до реки не добрались, а уже рыба на сковороде. Замечательно.
Дядя Коля нам показал место на веранде для ночевки и пригласил на кухню. Друзья мои, поковыряв вилками за столом и отказавшись от теплой казахской водки, сразу пошли спать. Мне же, как то неудобно было оставлять хозяина дома в одиночестве, и я сходил к машине. Порывшись в Васькином рюкзаке, достал полторашку отменной самогонки, которую он обычно брал для меня лично. Под жареных щучек и салата из своих помидорчиков выпили еще и еще. Поднимая очередную рюмку, я произнес тост.
-Ну, за китайский домкрат! Иначе бы мы с тобой и не встретились.
- Нет, за китайский не будем. У меня к ним личные счеты. Давай за наш, отечественный.
-Давай.
-А что за счеты. Китайцы они молодцы. Знаешь анекдот свежий. Каждый китаец должен сделать, что? Магнитофон, кроссовки и рыбацкую сеть!
Дяде Коле вроде анекдот понравился, и он даже рассмеялся. Но тут же вдруг изменился лице, и спросил у меня:
-А, что у тебя с глазом?
-Да это давно было. Из рогатки. У всех людей все травмы оттуда, из детства. У меня вот так вот получилось. Не стоит об этом.
- А я думал с армии.
-Какая армия? Я не служил. В восемнадцать лет военный билет получил и все.
Собутыльник мой неожиданно протянул руку к полторашке и разлил сам. Выпили молча. Кажется, в воздухе повис естественный вопрос, и я его задал:
-А ты где служил?
Дядя Коля ответил не сразу. Встал из- за стола, и поставил кипятить чайник.
-Правильно говоришь, про болезни. Я маленький был, с качелей упал. Вестибулярный аппарат нарушил , вот в морфлот и не взяли. А мечтал. Поэтому и оказался на китайской границе в 1969 году.
- Остров Даманский?
-Да нет милый, это тогда просто писали в газетах про Даманский. А на самом деле большая заварушка была только чуть позже на озере Жаланашколь, кроме меня тебе ни кто не расскажет. А служил я в ракетных войсках особого назначения. И вместо ответного удара по ним, из Москвы приказ, нас срочно эвакуировать в тыл. А мы прикрывали отход. Я в снайперской бригаде. Так что потеснили они нас тогда. Ночью сначала стадо овец погнали, потом тысячу фонариков . Жуть. Утром мы еле успели закрепиться, и началось.
Закипел чайник. Дядя Коля заварил покрепче. Разлил чаю, пододвинул мне сахар. Я понял, что наше застолье с интересным собеседником только начинается и вновь наполнил рюмки.
-Ну, нас, прежде чем туда отправить, наставили кое -чему. Так что я их или шесть или восемь положил. В живот бил, как учили. Я видел только, что они падали. Только поднимется и сразу падает. Два выстрела и позицию меняешь. Потом опять перекатываешься. Потом, как садануло. Вот смотри!
Дядя Коля неожиданно встал и задрал рубашку.
-Это вход, а выход на ноге.
- Тоже снайпер?
-А ты откуда знаешь? Он, только он. Это не шальная. Вот к нему -то у меня и есть счет-претензия. А к остальным я зла не держу.
-Хорошо, что так прошла.
- Да, ребята меня вытащили всего в крови. Потом очнулся уже в санчасти.
Танька все кричала мне обескровленному:- Коля, Колечка не спи милый, говори, говори, где больно пожалуйся мне. Не теряй сознание. Держись Коляша, говори со мной…
Мне таких ласковых слов до того дня никогда в жизни ни кто не говорил. Я ведь детдомовский и меня раньше Коляшей не называли, ну просто обязан был выжить. Это потом узнал, что это обыкновенная установка у всех санитарок. Громко разговаривать с раненым, чтобы сознание не терял. А мне тех слов на всю жизнь хватило.
-Даже имя ее помнишь?
У дяди Коли неожиданно намокли глаза.
-Похоронил я ее полгода назад. Рак проклятый. Мне те слова долго покоя не давали, пока я не нашел ее после. Сама- то она отсюда родом. Женился и всю жизнь с ней тут прожил. Так-вот, Леха.
Мы молча выпили не чокуясь. Возникла пауза. Не сговариваясь, достали сигареты и вышли на двор.
Пахнуло степью. Ее сентябрьское разнотравие всегда пахнет горелой соломой и дорожной пылью. Ночь, как бы извиняясь за свою откровенную тишину, щедро рассыпала небо мириадами звезд, которые легко скатывались за реку, перемешиваясь с огнями далекой казахской деревеньки, наверно похожей на тысячу включенных фонариков.
Дядя Коля что- то рылся в своей машине и вытащил небольшой сверток.
- В церкви сегодня был. Вот свечей купил. Забыл совсем про них с вами. Я раньше туда ходил пару раз покаяться за убитых мной. Батюшка сказал, что на мне греха нет. Я приказ выполнял. А теперь вот часто там бываю. Пойдем в дом.
Дома он сразу подошел к образам и зажег свечу. Мы перекрестились. Я сел за стол, а дядя Коля долго еще стоял перед иконами и что-то шептал. Потом мы выпили еще, смаковали жареных щук и я, кажется, ему рассказывал о наших уральских горах.
Неожиданно за столом появился Вовка, потом Васька. Вроде пили чай. Помню, что я сам их довез по утреннему туману до реки. Друзья мне, что- то говорили про костер, сети, удочки, но я их смутно понимал. Раскинул палатку и демонстративно завалился спать.
Во сне я видел отчетливую картинку, как я вместе с сослуживцами вытаскивал раненого, наспех перевязанного под свист пуль, молодого пацана. Потом услышал голос: « Коля, Колечка не спи милый, говори, говори….»
Проснувшись и выглянув из палатки, окинул взглядом берег реки, и отыскав вопросительный взгляд Вовки, сидящего с удочкой я произнес фразу, которую он часто мне напоминает по поводу и без:
-Скукотища у вас тут на рыбалке…
Июль 2016г.