1.
Талис гнал своего коня так, будто по пятам за ним неслась целая орда вооружённых до зубов горилл*. Под чёрной лоснящейся шкурой Бёрна беспрестанно перекатывались могучие мышцы, рвущиеся от напряжения и усталости, хриплое дыхание животного повисало в воздухе сгустками пара далеко за его спиной, тут же сливаясь с пылевым вихрем, оставленным грохочущими по мёрзлой земле копытами.
Всадник словно не замечал, что конь под ним уже давно выбился из сил и мчится вперёд одним лишь усилием воли и желанием не подвести хозяина в столь ответственный час... И в столь недобрый час.
Желтовато-бурые скалы, что теперь нависали над путниками со всех сторон, скрывали только что взошедшее солнце, но его мягкого света хватало, чтобы разбирать дорогу и успевать перескакивать через бесчисленные трещины, расползавшиеся паутиной на много миль во все стороны. Раскатистое эхо отражалось от каменных поверхностей, во сто крат усиливая шум, и казалось, что по узкой тропе несётся целый табун диких лошадей... Талис боялся только одного: что этот грохот вызовет обвал, и тогда он уже точно не успеет... А он должен успеть. Просто обязан. Ведь это по его вине миру (и, возможно, не одному) грозило практически полное уничтожение. Это именно он, урождённый Северин, сын Рейока, неугомонный охотник за артефактами и удачливый вор по совместительству, положил начало «Великому Восстанию Тьмы», как окрестили это событие придворные умы Плеяды. Это он теперь в ответе за жизни людей, оставшихся позади, чтобы задержать насколько возможно волну наступления. И наконец, только ему, Талис больше не сомневался в этом, под силу разыскать то самое место, из которого давным-давно им же был похищен древний артефакт, один из Ключей от четырёх Врат Бытия. А дальше останется самая малость- вернуть предмет хозяину, Одноглазой Матери, и молить всех богов, чтобы она простила и пощадила его, до того как её двойник, Драконья Пасть, уничтожит его друзей и всё, что ему дорого на этом свете...
Перед внутренним взором заколыхалось рыжее пламя её волос, мягких и душистых... Ароматы миндального дерева и корицы заполнили его ноздри, разрывая сердце внезапно нахлынувшей тоской. «Белка...- улыбаясь подумал Сева.- Увижу ли я тебя ещё когда-нибудь?.. Чёрт, надо было хоть попрощаться по-человечески.»
Талис сильнее вцепился в гриву Бёрна, прогоняя наваждение, но образ печально улыбающейся девушки с зелёными глазами ещё долго таял в прозрачном рассветном небе, прежде чем парень наконец заметил последнюю веху на этом бешеном пути: луч восходящего солнца справа как раз проходил через небольшое отверстие в выветренной, полуразрушенной каменной башенке с одиноким сухим деревцем на её вершине. Крохотный жёлтый кружок отмечал на противоположной стороне ущелья тот самый единственный «глаз» Матери, опустошённое однажды Восточное Хранилище.
Вдохнув полной грудью свежий холодный воздух, резавший лёгкие, Сева пригнулся и ободряюще похлопал по крупу взмыленного коня: «Ещё немного, дружище,- пересиливая свист ветра прокричал он в плотно прижатое к голове чёрное ухо,- мы почти на месте! Продержись ещё чуток, родной!»
Бёрн яростно захрапел, брызжа пеной изо рта, и отчаянно дёрнулся вперёд, едва не споткнувшись о груду булыжников у подножия скалы. Мощное, покрытое испариной тело двигалось теперь быстро, как никогда прежде. Конь почти летел над мёртвой, замёрзшей после долгой весенней ночи, покрытой бесцветным песком и пылью землёй. Цель уже рядом. Он выполнил своё предназначение, а значит, не зря прошёл вместе с хозяином этот путь, полный приключений, невзгод и опасностей...
Всадник же неотрывно наблюдал сквозь затемнённые стёкла очков за жёлтой точкой впереди. Уже недалеко, но чертовски высоко!.. Оторвавшись одной рукой от конской гривы, он инстинктивно проверил, на месте ли кожаный мешочек, прикреплённый к поясу. Онемевшие пальцы, к счастью, сразу нащупали его, в который раз отмечая приятное тепло, исходящее изнутри от предмета треугольной формы. Ключ.
«Всё правильно. Всё верно, да. Но всё-таки надо было...»
*«Гориллы»- презрительное название расы полулюдей-полуобезьян. Искусные бойцы и создатели самых ужасных видов оружия. Враждебны почти всем остальным расам.
3.
Солнце медленно близилось к зениту, и пустынный зной нещадно опалял обнаженную, испещрённую шрамами спину. А ведь ещё несколько часов назад Сева с трудом шевелил пальцами и стучал зубами от холода. Теперь же, повиснув на высоте сотни метров, он сожалел, что не прихватил с собой флягу с прохладной родниковой водой. Она валялась внизу в тени, вместе со всеми вещами, одеждой и оружием, рядом с телом верного коня... Бёрн доскакал почти до самого подножия скалы и свалился замертво, едва не раздавив под собой всадника. Горе от потери друга терзало Талиса тысячами раскалённых игл, усиливаясь гудением в напряжённых мускулах и мукой жажды. Когда-то именно по этой причине он отказался от любых дружеских связей: слишком тяжело давались ему расставания. Но разве мог он представить, что так сильно привяжется к животному, поначалу доставившему кучу хлопот, а затем не раз спасавшему хозяина из различных переделок. Парень дал себе слово, что, если выживет, похоронит коня с честью, которую тот несомненно заслужил...
Преодолевая сопротивление гравитации и собственного тела, Талис взглянул вверх, на цель, ради которой он уже целую вечность карабкался по этой стене. Через запотевшие от горячего дыхания очки тяжело было рассмотреть что-то дальше собственного носа. Несмотря на все усилия, казалось, что за последий час он и на сантиметр не приблизился к нужному углублению в камне. Его пальцы и ладони уже одеревенели и покрылись мозолями, всю грудь исполосовали ссадины и царапины, а до проклятого «глаза» оставалось ещё никак не меньше половины пути.
Да, в этот раз, без поддержки магии воздуха, приходилось туговато. Несколько лет назад он пришёл сюда впервые, в качестве расхитителя, и компанию ему составляли двое товарищей. Они помогли отвлечь Стража Врат и подняться на воздушной подушке почти на 2\3 высоты. Правда, в тот день он едва не погиб, когда неожиданно активизировалось магнитное поле, притянувшее всё железо, находившееся поблизости, в частности, металлический молот на цепи, висевший на поясе его друга.
«Калеб... Муха... Как же мне вас не хватает. Интересно, где вы сейчас?..»
Сделав глубокий вдох, Талис в очередной раз подтянулся и вцепился в край небольшого уступа. На нём он сможет чуток отдохнуть и ползти дальше, к неизвестной опасности, которую наверняка приберегала Одноглазая Мать специально к его возвращению...
5.
«Осталось совсем немного... Давай же, держись... Двигайся, двигайся!»
Талис твердил это снова и снова, переставляя руки с одного выступа на другой, выше и выше. Недавно (хотя, казалось, с тех пор минули тысячелетия) парень точно так же уговаривал своего выбившегося из сил коня бежать вперёд, несмотря ни на что... Теперь он сам был на грани потери сознания. Лишь одна мысль не позволяла ему остановиться: Белка сейчас там. Они все: Ал, Финкс, Вэл, Тресь... Бьются за спасение таких ничтожных людишек, как он. А может, никого уже нет в живых... Вдруг он опоздал, и Мрак уже накрыл этот мир, разъедая души, словно чума, отравляя воздух, проникая под кожу, в воды, земные недра? Вдруг всё это происходит уже у него за спиной?.. Сева боялся оглянуться и упорно приближался к цели.
Выше и выше...
Камень под левой ногой, который ещё секунду назад казался вполне устойчивым, внезапно рассыпался в прах. От неожиданности Талис вскрикнул и, проскользив вниз на добрых два метра, едва успел зацепиться за край глубокой узкой расщелины. Мелкие камешки и песок всё ещё продолжали с шорохом осыпаться из-под ног, вызывая серьёзные опасения. Парень тихо выругался и рассмеялся, но смех тут же сменился стоном: саднящая боль в побитом, ободранном теле, только усилилась.
Переведя дух, Талис приготовился к новому броску, поднял голову и... замер в удивлении. Одноглазая Матерь, вот же она! Совсем рядом! Он уже успел забыть, зачем карабкается, и даже не заметил, как подобрался вплотную к Вратам... Это ведь отсюда по скале во все стороны змеились мелкие трещины. Но имелась одна проблема: порода здесь была почти совсем разрушена, обрела пористую структуру и выветрилась. Наверное, это произошло после того, как они с друзьями забрали Ключ... Неизменной осталась лишь небольшая восьмиугольная плита из неизвестного тёмно-синего металла. Словно диковинный цветок, поблескивала она на солнце, притягивая взгляд.
Мешочек, болтающийся на бедре, ощутимо нагрелся и распространял слабую вибрацию. «А, чуешь свою мамочку, гад?.. - Зло подумал Сева, напрягая каменеющие мышцы. - Подожди, скоро я вас воссоединю...»
Воодушевление от ощущения близкой победы придавало сил. Забыв об усталости, он передвигал ноги ритмично, не останавливаясь ни на секунду, вправо и вверх...
Выше и выше...
На этот раз Талис вовремя почувствовал, когда земля начала ускользать из-под его ступней, и перебрался немного в сторону, но огромный кусок породы, на котором он только что стоял, отколовшись, с грохотом полетел вниз, увлекая с собой большую часть каменной стены. Парень мог лишь беспомощно наблюдать, как под ним, слой за слоем, рушится целый пласт, веками простоявший на этой выжженной беспощадным солнцем земле, и погубивший немало отважных и глупых искателей приключений...
Столкновение с дном было подобно взрыву: в воздух поднялся столб пыли высотой не меньше полусотни метров. Вслед за этим, из глубины скалы донёсся гулкий треск, явно не предвещавший ничего хорошего... Талис не стал дожидаться развязки. Держась одной рукой за краешек выступа, другой рукой он ловко сорвал с ремня кожаный кисет и высвободил металлический треугольник, который уже буквально рвался на свободу, увлекаемый вверх неведомой силой «цветка». Осталось лишь дотянуться...
Сева, подобно кошке, распластался на скале. Мышцы растянулись до предела, но пальцы с зажатым раскалённым Ключом так и застыли в нескольких сантиметрах от таинственной плиты... Кряхтя и отдуваясь, парень предпринял ещё одно усилие, но Ключ, несмотря на магнетизм, никак не хотел оторваться от его руки и занять своё место в выемке. Откуда-то сверху посыпались камни и песок, закрывая видимость, забивая нос и рот едкой жёлтой пылью, ударяя по голове. Началась цепная реакция. Казалось, сама гора решила сдвинуться с места, дрожа и ворча. Талис закашлялся и замотал головой, стряхнув бесполезные теперь очки, но ладони не разжал.
Когда последняя опора рассеялась под его ногами, лишая надежды на благополучный спуск, он решился на отчаянный рывок.
8.
* * *
"Как правило, в "Добром Друге" уже после второй кружки эля человек оставлял позади все свои горести, расслаблялся и начинал притопывать под столом в такт фоновой музыке, ненавязчиво доносящейся с закутка на сцене. И только парень за игровым столом становился всё угрюмее с каждым глотком медового напитка. Глаза, кажущиеся немного больше и печальнее из-за очков (большая редкость в Южных Морях), были направлены прямо перед собой, ни на чём не фокусируясь, а свободная от глиняной тары рука задумчиво выдёргивала жёсткие как проволока волоски из рыжеватой бородки. Он играл не на деньги, а на выпивку, иначе не избежать бы ему скорой расправы в ближайшей подворотне. Хотя обступившая столик кучка любопытных уже вовсю делала крупные ставки: "Один серебряк, что в этот раз не сможет!", "Два на то, что сделает!!.."
На другом конце стола, буквально дрожа от напряжения, сидел, сцепив руки в замок, ещё один игрок, поблескивая в тусклом свете свечей влажной лысиной. Он только что выбросил на костях 19 из 24 и теперь мог только ждать хода соперника, боясь моргнуть и упустить факт мошенничества.
Вдруг паренёк глубоко вздохнул, опрокинул в себя остатки четвёртой кружки, сгрёб со стола в кожаный стаканчик игральные кубики, энергично их перемешал и, ещё раз шумно выдохнув, кинул кости на стол со словами: "Три семёрки."
Несколько мгновений люди стояли, тесно сгрудившись над игроками, и, затаив дыхание, пристально наблюдали за перекатывающимися по дубовой поверхности восьмигранниками. И тут толпа разразилась многочисленными возгласами- победными и разочарованными: "Ааа! Я же говорил! Хаххаа!..", "Ну не может такого быть!..". Лысый детина тяжело поднялся со своего места, досадливо хлопнув рукой по дереву, так что кости подпрыгнули. Но все уже успели хорошо рассмотреть, что каждая из трёх лежала семёркой вверх. "Ну ты прям кудесник, ёпт." - Пробасил здоровяк, прежде чем отправиться за стойку- покупать очередную порцию эля победителю. Сева только хмыкнул и откинулся на спинку стула: желающих посоревноваться с ним в удачливости больше не наблюдалось.
Зверски хотелось спать, но он ещё не придумал, где устроиться, поэтому только сладко зевнул, вполуха прислушиваясь к разговорам за соседними столиками. Любопытные разбрелись по углам и теперь как раз обсуждали увиденное:
- "Да он чародей, точно тебе говорю! Или Провидец!"
- "Неее, чародеям же пить нельзя, а энтот вон уж сколько осушил!.."
- "Эт кто тебе сказал, что волшбари не пьют? Пххахахаа!.. Ты просто никогда не был в тавэрнах рядом с ихними Академиями! Вот уж где веселье и днём, и ночью не утихает!"
- "А по мне- так он просто жулик."
- "Да ладно вам, ребят, у парня просто везучий день. Давайте лучше выпьем за его удачу!"
- "Дава-ай!"
- "Хех, мне б так хоть раз свезло..."
- Потрясающее везение, мужик! <"Хлоп!">
Сева чуть не свалился со стула от неожиданности: слева от него, улыбаясь, восседал черноволосый невысокий тип примерно одного с ним возраста. Ясные карие глаза задорно поблескивали под густыми бровями, а небольшая борода скрывала половину белёсого тонкого шрама на левой щеке. "Опасный тип", - мелькнула в голове тревожная, но ленивая мысль. И вдруг- хлоп! - с другой стороны образовался второй парень, русый, коротко стриженный, с такими же удивительно мудрыми для его лет тёмными глазами.
- Да-а, нашаманил как надо! - Радостным голосом поддакнул последний.
- Мне просто повезло. - Привычно отмахнулся Сева, на всякий случай готовясь не вздрогнуть, если внезапно появится кто-то ещё.
- Да знаем мы! - Весело заверил первый. - Любой мало-мальски заметный всплеск общего энергетического фона выдал бы тебя с потрохами...
- Он хотел сказать, - давясь смехом, перебил второй, - что мы сами маги, поэтому коллегу по цеху сразу бы вычислили. Я Калеб, кстати. А это Муха (черноволосый чуть склонил голову в приветствии).
Сева поколебался секунду, после чего всё же представился, продолжая с подозрением приглядываться к собеседникам. Ему уже случалось пересекаться с волшебниками, и большого доверия они у него не вызывали. Но эти ребята казались честными и даже внушали уважение. Или это количество выпитого давало о себе знать...
- Слушай, Сева. У нас мало времени, поэтому сразу к делу, - Муха придвинулся ближе, понижая голос, чтобы слышать его могли только они трое. - За столиком в углу - только не оборачивайся - сидят двое вооружённых людей. Они следят за тобой от самого Броннеса. - Сева сглотнул: он действительно давно просёк слежку, но, видимо, за игрой потерял бдительность и не заметил, как те люди заняли свои места в корчме.
- Что им нужно от меня?
- Вот уж, думал, ты нам об этом поведаешь, - с улыбкой покачал головой черноволосый. - Но почему-то я уверен, что они не за автографом сюда пришли.
- Хорошо. А что нужно вам?
Калеб отхлебнул из своей наполовину расплескавшейся от удара по столу кружки и тоже наклонился ближе.
- Через полтора часа из порта отходит корабль в Вильмар. В нашей команде освободилось одно место. Нам нужен человек.
- Нам нужен ты. - Серьёзно добавил Муха, глядя прямо в глаза. - Взамен мы прикроем твою спину.
То ли под его взглядом, то ли от внезапно нахлынувшего предчувствия, у Севы весь хмель как ветром сдуло и пришло понимание происходящего. Он по привычке потеребил бороду.
- Что за работа? - Наконец, спросил парень, поднимая голову.
Оба его собеседника чуть заметно выдохнули.
-Как раз по твоей части, - весело подмигнул Калеб. - Будешь нашим талисманом."
* * *
9.
«Я совершил ошибку. Взял то, что мне не принадлежало... Но, видят боги, у меня была на то веская причина. В любом случае, за свой просчёт должен расплачиваться я один... И, похоже, час возврата долгов настал.»
Металлический треугольник, напоминающий кусок разрезанного на четыре части пирога, исписанный непонятными символами, матово поблёскивал всего в полуметре от небольшого вертикального разъёма, как в копилке, зияющего чернотой в центре гладкой восьмиугольной плиты. Дотянуться до него не представлялось возможным, и Талис бессильно повис над пропастью. Вот если бы удалось допрыгнуть...
Онемевшие пальцы левой руки, которыми парень цеплялся за краешек обрыва, ощутили, как почва под ними размягчается и осыпается. Скала снова загудела, расщепляясь. Талис в последний раз посмотрел вниз, на бездну, утопающую в клубах поднимающейся и оседающей пыли, после чего подтянул болтающиеся ноги и сделал глубокий вдох, чудом не закашлявшись. «Только бы теперь не промахнуться... Будет смешно, если в такой ответственный момент меня подведёт плохое зрение.» Но отчего-то Сева знал, что Ключ, жгущий его ладонь, не позволит ему сплоховать.
Буквально оттолкнувшись от воздуха, тело, словно сжатая пружина, резко рвануло вверх, и как раз в этот миг спасительный выступ окончательно разрушился. Талис выгнулся дугой в прыжке. Он даже не прицеливался: его рука взлетела по инерции и с размаху вонзила ключ точно в отверстие. («Потрясающее везение, мужик!..») Больно приложившись всем туловищем и щекой о ровную, идеально чистую поверхность, парень ещё несколько мгновений мог ощущать обжигающие лучи солнца на своей спине, пульсирующее, живое тепло странного металла, слышать, как где-то в его глубине щёлкает затвор, приводя в движение некие жужжащие механизмы... А вокруг, по обе стороны, одна за другой исчезали горы, превращаясь в груды камней, и земля с хрустом пожирала их открывшимися бездонными трещинами. Лишь узкая башня, некогда бывшая неприступной скалой, с прилипшим к ней человеком пока ещё оставалась стоять...
Мысли мешались в голове, проносясь со скоростью урагана. «Почему ничего не происходит? Где же гром и молнии? Что-то сломалось?.. И как вообще эта штука работает?!.. Может, нужно какое-то волшебное слово...»
Но когда ему уже начало казаться, что он висит подозрительно долго и что огромная сила притяжения плиты не отпустит его, Талис начал неумолимо скользить вниз. «Вот и всё.» С этим пониманием пришло страшное осознание.
«О, не-ет... Я не хочу умирать... Чёрт возьми, я не готов умирать!..»
Сева попытался ухватиться за что-нибудь, но гладкий скрипящий металл неожиданно сменился пустотой, пальцы скребанули по воздуху в сантиметре от шероховатой стены. Внутренности подскочили к горлу, вызвав невольный крик, в котором смешались ужас, разочарование и гнев. «Всё было зря, эта хреновина не работает...» Он совершил ещё несколько бесполезных взмахов руками и отдался во власть гравитации...
Талис падал спиной вниз, ускоряясь с каждой секундой. Самые лучшие и яркие моменты жизни заполнили его разум. И запахи... Чудесные запахи его родного дома... Его родного мира...
«Я... не хочу... умирать... здесь...»
Талис закрыл глаза... И сквозь смеженные веки он увидел вспышку, подобную свету сотен солнц- она настигла его уже у земли. Окутанный этим светом, он не почувствовал удара.
А через секунду обрушилась и башня Врат, погребая под собой тело последнего для этих мест искателя приключений. Так закончилось многотысячелетнее существование Одноглазой Матери.
Глава 2
1.
Обычно Талис не видел снов. Или попросту не запоминал. Но теперь, кажется, восполнил это упущение за всю свою жизнь разом.
Бессвязные обрывки воспоминаний чередовались ужасающими видениями, наслаивались друг на друга, захлёстывая разум. То ему открывались ярчайшие неведомые миры, по которым он проносился песчинкой в потоке бури, не успевая рассмотреть деталей и наслаждаясь самим ощущением полёта. То он возвращался в родные места, погружаясь в торопливый быт загазованного города, общался со старыми знакомыми, играл с сестрёнкой... Иногда где-то вдалеке разгорался пожар, и это пламя до слёз напоминало о чём-то важном, незавершённом, утраченном...
А затем, вновь и вновь, он срывался с обрыва в пропасть. И падал, падал...
До тех пор, пока в одно из таких падений не достиг, наконец, дна.
Боли Талис не испытывал: лишь странное растождествление с собственным телом, как будто он был только сторонним наблюдателем. Звенящая, навязчивая тишина окутывала всё его сознание, неподъёмным грузом давя на голову и лёгкие.
"Какой странный сон",- отстранённо подумал парень и вдруг вспомнил: "Ах да, я же умер..."
Да, конечно. Это всё объясняло. Сева расслабился и приготовился ждать. "Скоро должно стать легче." Говорят, смерть всегда приносит облегчение. А ещё говорят, за теми, кто погиб достойно, приходят ангелы- прекрасные полуобнажённые девы, которые отводят героев в мир вечного блаженного покоя, где их ждут умершие родственники и друзья, с вином, от которого не болит голова, и музыкой, какую человеческому уху не дано даже вообразить...
Через несколько минут, показавшихся бесконечными, Сева уже сомневался, что крылатые создания сочли его смерть достаточно достойной, и мечтал если не о поющих девах, так хоть о глоточке хорошего эля. Меж тем, давление в груди только росло, вместе с раздражением. "Разве дух должен чувствовать себя таким сплющенным?- недоумевал он. - Мне что, придётся провети так оставшиеся тысячелетия до конца времён?.." Последняя мысль была настолько пугающей, что Талису захотелось немедленно покинуть это тёмное пустое место, сильно смахивающее на могилу. Он попробовал пошевелиться, но не смог вспомнить, как это делается. "У призраков нет мускулов. Как же тогда они двигаются?.."
Мучительные попытки сориентироваться в пространстве и едва выносимый звон в ушах на какое-то время помешали Талису расслышать тихий приближающийся шум. Парень уже успел определить расположение своей правой ноги, когда вдруг услышал это... Осторожные, по-кошачьи мягкие шаги, различимые только благодаря хрустящим камушкам, шуршащим при ходьбе. Северин весь обратился в слух.
Шаги замерли на небольшом расстоянии, и Талис каким-то непостижымым образом почувствовал: тот тоже прислушивается. Осознание почему-то внушило парню такой ужас, что, если бы он мог дышать, уже задохнулся бы, стараясь не производить ни звука. Ему с тошнотворной отчётливостью вспомнились мерзкие твари, пожирающие трупы погибших на поле боя, и некроманты, поднимающие мертвецов и превращающие тех в своих послушных марионеток. Судорога прошла по его телу, от живота до кончиков пальцев на неестественно вывернутых руках, давление в лёгких стало нестерпимым и жгучим, и Сева неожиданно понял: это от нехватки кислорода. И тогда он, вопреки всем стараниям, сделал глубокий вдох, больше похожий на замогильный стон, и тут же хрипло закашлялся. Во рту ощутился неприятный металлический привкус.
Дыхание восстановилось не сразу. Кровь забурлила в нём, опаляя внутренности, молотом ударяя в голову. На мгновение боль ослепила его, заставив забыть обо всём- и вдруг исчезла, как будто её и не было вовсе. "Вот чёрт! Наверное, позвоночник..."- страшная мысль вынырнула на поверхность сознания, услужливо окрасив темноту перед глазами сочными и подробными картинами возможного незавидного будущего, включающими вороний пир, сезон дождей и прочие радости, ожидающие обездвиженное параличом тело.
От испуга Талис тут же попробовал пошевелить пальцами, где бы они не находились, и с удивлением отметил, что все мышцы слушаются приказов мозга, хотя и лениво, словно затёкшие от долгого неудобного положения. Стала ясна и причина, по которой он испытывал некоторую скованность, а также имел трудности с дыханием и зрением: Сева лежал лицом вниз и был почти целиком (за исключением кисти левой руки, приятно обдуваемой ветерком) завален останками Одноглазой Матери. Как ни странно, его тело казалось совсем не повреждённым. Либо так выражалось состояние шока, либо он ухитрился упасть с огромной высоты, не сломав ни единой кости... Смущала лишь одна незначительная деталь: углы, под которыми Сева распределялся среди камней, были далеки от нормальных.
"Так, без паники. Нужно выбраться из-под обломков, чего бы мне это ни стоило." Талис набрал в грудь побольше воздуха, напряг все мышцы разом- и, издав нечеловеческий рык, буквально взорвал свою "могилу" изнутри. Булыжники с грохотом разлетелись в стороны, спугнув громадного ворона- тот отлетел на порядочное расстояние, примостился на убогое высохшее деревце и застыл там, с праздным любопытством разглядывая свою неудавшуюся жертву. Но не успел парень обрадоваться, как уже снова ничком повалился на землю, будто марионетка, которой разом обрезали все нити. Ноги почему-то отказывались держать его вес, а шея словно была сделана из резины. Передохнув с минуту и не услышав ничего странного вокруг, Талис попытался поднять голову. Жуткий хруст, секунда агонии- и шейные позвонки встали на место. Вслед за ними затрещали рёбра. Ущелье огласил безумный крик.
Ругаясь на чём свет стоит, Сева перевернулся на спину и теперь увидел весь масштаб бедствия воочию: левая рука сломана в трёх местах, на правой расплющены два пальца, из левой ноги, чуть повыше лодыжки, прямо сквозь штаны торчит окровавленная кость, правая странно вывернута. Из открытых ран вместе с кровью сочилась золотистая жидкость непонятного происхождения: когда она касалась разорванных краёв кожи, то сразу превращалась в переливчатый пар, а повреждение в этом месте с лёгким жжением быстро затягивалось. Звук, сопровождавший процесс регенерации, напоминал лопающиеся пузырьки мыльной пены.
"Что за хрень?.."
Плохо соображая от ужаса, Талис пошевелил разбитыми пальцами, наблюдая, как те прямо на глазах вновь наполняются мышечными тканями, покрываются свежей, по-детски розоватой кожей, как отваливается старый ноготь, а на его месте тут же вырастает новый, ещё мягкий... Лёгкие неприятные щелчки ознаменовали восстановление костей. И вот уже совершенно здоровая кисть, хоть и покрытая запёкшейся бурой коркой, готова к использованию.
Парень посидел так ещё немного, осматривая себя. Затем обречённо вздохнул и принялся за дело. Сначала пришлось "починить" левую руку. Треск, новая вспышка боли. Ещё и ещё. Стиснув зубы, Сева методично вправлял на место суставы и кости, пока не вернулась дееспособность. Перевёл дыхание и сразу занялся ногами. С открытым переломом справиться оказалось сложнее всего. На рану даже смотреть было страшно, не говоря уж о том, чтобы до неё дотронуться. Для начала парень оторвал снизу кусок штанины, чтобы лучше видеть, что делает. А заодно и желудок освободил.
"Ну вот, всё хорошо. Всё хорошо... - Он сделал долгий выдох, зажмурился и, поборов очередной приступ тошноты, одним сильным движением соединил края раны. - ААААРРРГХХ!!!... ЧТОБ ТЕБЯ!!!..." Не прекращая ругаться и кричать, Талис долго держал левую ногу выпрямленной, пока не почувствовал, что может на неё встать. Затем разобрался с вывихнутым бедром, поправил челюсть и обессиленно снова растянулся на камнях.
Бескрайнее синее небо с высоко кружащими птицами заполнило весь обзор, и, хотя солнечный свет резал глаза, Талис не моргая всё смотрел и смотрел в эту лазурную даль, наслаждаясь глубиной и яркостью цвета, думая о парящих в вышине крылатых точках... И вдруг осознал, что на нём нет очков.
Тут его разобрал смех. "Я жив. Я вижу. И я, чёрт возьми, бессмертен!" Он не мог остановиться и хохотал как дитя, во весь голос, закрывая лицо руками, пока накопившееся за всё время напряжение, наконец, не было снято и не наступило опустошение. А вместе с ним вернулась тревога. "Интересно, я успел? Справились ли ребята?" Парень резко сел, и ворон, разочарованно гаркнув, перелетел ещё дальше, но надежды, видимо, всё же не терял, алчно сверкая глазами со своей вершины. Талис не удостоил его ни малейшим вниманием. Встал и медленно побрёл, спотыкаясь и оступаясь, к месту, где бросил вещи. Найти их было нетрудно: среди нагромождения обломков чернело бездыханное тело коня, чудом почти избежавшее завала.
Под ногами что-то негромко звякнуло. Талис на секунду задержался, зацепив взглядом знакомый предмет, и с отстранённым удивлением опознал в нём Ключ. Машинально подобрал его и положил в карман штанов. Затем со смешанными чувствами приблизился к павшему другу и присел на корточки рядом с ним.
-Бёрн... Дружище... Ты уж прости, - он протянул руку и ласково погладил животное по крупу. Солнце уже успело нагреть чёрную, покрытую слоем пыли, шерсть. - Я ведь обещал похоронить тебя как следует. Надо сдержать слово. - О том, как выбираться отсюда пешком, думать решительно не хотелось.
Парень огляделся вокруг. Яму выкопать здесь нечего даже и пытаться: почва твёрдая, как гранит. Остаётся только завалить бедолагу камнями, чтобы хищные птицы не могли до него добраться... Талис тяжело вздохнул и, решив, что спешить ему теперь некуда, потянулся за валяющейся на земле флягой с водой. В этот момент казавшийся мёртвым конь вдруг выгнулся, забил по воздуху копытами, дико заржал и вскочил на ноги с такой прытью, что парень, отшатнувшись, не удержал равновесие и плюхнулся наземь. Бёрн скакал на месте, крутился вокруг своей оси, вставал на дыбы и всячески неистовствовал, пока его хозяин пытался подняться на ноги- а сделать это, не попав под шальное копыто, было непросто.
-Воу, воу! Тихо! Бёрн! Спокойно, милый, спокойно! - Талис, наконец, выпрямился и сам заплясал рядом с обезумевшим конём, уворачиваясь от его скачков и одновременно стараясь поймать узду. - Легче, легче! Бёрн, да стой же ты!
Конь вдруг и впрямь остановился, попятился и захрапел, огромными чёрными глазами уставившись на человека.
-Бёрн? - Талис не мог поверить, что ему это не снится. Он медленно, осторожно, приблизился, боясь испугать животное, и протянул руку к его морде. - Тихо, Бёрн, это я. Помнишь меня?
В голове мелькнула зловещая мысль: а что, если Бёрн всё же умер, и сейчас перед ним уже вовсе не друг, а голодный и очень сердитый зомби? Но у мертвяка вроде не должно быть такого осмысленного взгляда... Да и, постойте, кто-нибудь когда-нибудь видел лошадь-зомби?..
Конь, словно почувствовав сомнения хозяина, замер на мгновение, потом недоверчиво понюхал протянутую ладонь и, видимо, убедившись, что тоже общается со вполне живым существом, уже нагло ткнулся в неё носом, требуя еды. Сева с невыразимым облегчением обнял его, похлопал по мощной шее, бережно отряхнул пыль, обещая основательно смыть всю грязь и вонь в первой же попавшейся луже. А Бёрн тем временем с напускным равнодушием изучал содержимое его карманов.
Талис откопал свою сумку, нашарил в ней скудные съестные припасы и разделил с конём. Воды тоже оставалось немного. Насколько ему было известно, ближайший питьевой источник отсюда в полутора днях пути, и дождя явно не предвиделось, так что пришлось экономить. Если повезёт, до первого Портала они смогут добраться дня за четыре, так что с голоду и жажды не помрут.
Оглядевшись напоследок- не потерял ли чего- парень неспеша двинулся в обратную дорогу. К счастью, камнепадом перекрыло только выход к островам. Конь нехотя последовал за ним, покосившись на бессменного одинокого ворона. Тот, поняв, что ему здесь ничего не светит, взмахнул огромными крыльями, взмыл в воздух и, сделав пару кругов над заваленным ущельем, тоже устремился на запад.