– Чего же ты ждешь? – спросил Золотов. – Решай скорее. У меня нет времени на юношеские игры.
– Я остаюсь, – холодно ответил ПЛ-1998.
– Похвально, – улыбнувшись, произнес директор склада. – Что же, присаживайся. Нам нужно серьезно поговорить.
– Вы уже сказали все, что хотели. Разве нет?
– Перестань, парень. Расслабься и успокойся. Думаю, тебе интересно услышать историю моей жизни. Поверь мне, этобудет весьма увлекательно и поучительно.
Сочтя предложение Золотова заманчивым, ПЛ-1998 сел в уютное кресло, будто бы забыв о предыдущих спорах со своим кумиром. Его всегда привлекали биографии великих тараканов. Листая огромные книги о приключениях гениев или политиков, он постоянно пытался отыскать сходства их жизни со своей. Разумеется, особенный отклик в его душе находили истории бедняков, поднявшихся на вершину славы с абсолютного нуля.
– Но ваша биография известна каждому работнику? – лукаво спросил ПЛ-1998. – Разве не так?
– Если верить тому, что написано в буклетах, - ответил Золотов, потянувшись за второй бутылкой вина, - то меня смело можно называть святым. Поверь, у меня много секретов, а я, вроде как, немного виноват перед тобой. Если тебя это устроит, могу рассказать тебе наичистейшую правду о том, как я стал тараканом, сидящим перед тобой именно в этом кресле. Разумеется, все это должно остаться между нами. Согласен?
– Это, конечно, не хлебные крошки, которые вы задолжали мне, но… Меня все устраивает!
– Отлично. Не хочешь все-таки выпить? Зря. Все успешные тараканы-предприниматели – заложники алкоголя. Это позволяет расслабиться и отдохнуть во время рабочего дня. Мозги нуждаются в разрядке, как ни крути.
Опасливо протянув лапку, ПЛ-1998 взял со стола бутылку вина. Будто нехотя он сделал небольшой глоток ярко-красного напитка, от чего испытал приятную горечь во рту. Украдкой бросив взгляд на улыбающегося директора склада, юный усач был готов коснуться горлышка во второй раз, но Золотов тут же выхватил напиток из объятий старшеклассника.
– Для первого раза тебе достаточно, –резко произнес он. – Переборщишь – и не сможешь адекватно воспринимать информацию. Кстати говоря, ты знаешь мой родной город?
– Нет, – скромно ответил ПЛ-1998. – Кажется, Мусорный Бак?
– И после этого ты говоришь, что моя биография известна всем… Я из Плинтуса. Раньше жил в банке из-под томатной пасты, но ее снесли месяц назад. Теперь там огромный пустырь.
– Вы серьезно отсюда? – воскликнул подросток. – Из самого бедного города страны?
– Да, представляешь. Учился в сороковой школе, которая, кстати, сейчас превратилась в лицей. В нашей семье все туда ходили: отец, мать, братья, сестры… До сих пор поражаюсь, как мои родители сумели воспитать семьдесят маленьких таракашей.
– Семьдесят? Вы не врете?
– Ни капли. А у нас больше общего, чем мы думали? Ну да ладно, не будем отвлекаться. Вряд ли ты можешь себе это представить, но, наверное, я был самым добрым и искренним ребенком во всем городе. Серьезно, мне хотелось помогать каждому! Пока я доходил до школы, все мои хлебные крошки оказывались в лапках безработных попрошаек, а братья постоянно ходили ко мне за советом. Помнится, отец ужасно гордился мной. Говорил, что вырастил отличного парня, на которого можно положиться.
– Вы не ругались с ним? – заинтересованно спросил старшеклассник.
– С отцом? Конечно, нет. Я любил своих родителей. Очень сильно. Знаешь, мы были очень бедны. Денег порой не хватало даже на маленькую тарелку помоев, но, несмотря на это, каждый малыш в банке из-под томатной пасты ходил в футболках отменного качества, а мама и папа… Они щеголяли в изодранных обносках. Помню, отец постоянно жаловался на боли в животе из-за недоедания, а мать была тоньше травинки… Господи! Мне так хотелось помочь им. Еще тогда я загорелся желанием найти хорошо оплачиваемую работу, чтобы обеспечить им достойную старость. Каждую ночь мне снились сны о том, как я прихожу домой в дорогом костюме, ко мне подходят родители, плачущие от счастья, а потом… Потом мы переезжали в роскошную чайную коробку в центре Мусорного Бака.
– И что же вы делали? – перебил его ПЛ-1998. – Для достижения своей цели?
– А что может делать подросток? Только работать на будущее. Я хорошо учился, много читал и впитывал в себя всю информацию, словно губка. Дошло до того, что мой портрет украсил школьную доску почета. Знаешь, как-то мы с отцом разоткровенничались, и он признался мне, что я единственная надежда родителей на светлое будущее. Он с грустной улыбкой сказал: «Малыш, твои братья идиоты. Прошу, не зарывай свои таланты в землю. Ради Бога. Мы с матерью этого не переживем». Потом… Потом пришло время поступать в университет. У родителей ни на минуту не возникало сомнений, что отправиться в Мусорный Бак из всей оравы выпускников должен именно я. Мое обучение обошлось им в целое состояние… Тогда, стоя перед спичечным коробком, я в последний раз посмотрел на них: таких счастливых, одетых в лохмотья, стариков…
Поставив бутылку на стол, Золотов встал. Его лапки предательски дрожали, а глаза источали неведомые юнцу горечь и обиду. Не желая показывать истинные эмоции, директор склада отвернулся от своего собеседника к невзрачной стене.
-Первый месяц учебы прошел замечательно. Я устроился на работу и по возможности отсылал крошки домой. В университете звезд с неба не хватал, но зачеты сдавал хорошо. Сам понимаешь, желание помочь родным во мне разгорелось во много раз больше, чем тяга к знаниям. Помню, это случилось накануне моего отъезда. Таракан-почтальон принес мне небольшой конверт, в котором лежало письмо от одного из братьев. Корявым почерком выпускника школы там было написано: «Мама и папа умерли. Можешь не приезжать». В тот момент во мне что-то екнуло. Весь мир потерял краски. Выцвел. На следующий день, вернувшись в банку из-под томатной пасты, я заметил, что никто из моих многочисленных братьев не может смотреть мне в глаза. Только сестра чуть слышно прошептала: «Прости». Представляешь, эти идиоты перехватывали деньги, которые я пересылал родителям, и тратили их на низменные развлечения! Их даже не волновало, что отец и мать страдают от недоедания! Вина за смерть моих самых близких тараканов целиком легла на плечи этих отвратительных созданий! Именно тогда я решил: раз больше в моей жизни нет тех, ради кого стоит трудиться, то теперь я работаю исключительно ради себя.
ПЛ-1998 с замиранием сердца слушал историю Золотова. Будто бы надеясь на великое будущее, он не уставал проводить параллели своей жизни с биографией кумира. Дождавшись удобного момента, старшеклассник слегка прокашлялся и, немного стесняясь, перебил директора склада.
– Но ваши братья и сестры, - дрожащим от волнения голосом спросил он, - это же не все тараканы в стране. Неужели так трудно найти новых знакомых, ради которых не стыдно трудиться?
– Да ну? Может, подскажешь мне место, где собираются бескорыстные альтруисты? – злобно воскликнул Золотов. – Как бы ты отреагировал на то, что в один день тебя предают шестьдесят тараканов? Вдобавок, как вишенка на торте, выясняется, что любимая прусачка вовсе не ждет твоего возвращения из университета?
– У вас была подруга? – удивленно произнес ПЛ-1998.
– Разумеется. Ее звали ПЛ-542, и наши отношения длились около двух месяцев. Она была настолько красива, что мое сердце судорожно замирало при одном только упоминании ее чудного имени. Помню, перед отъездом прошептал ей, что у нас будет замечательное будущее: я вернусь, и мы заживем одной семьей с несколькими детьми, и счастью нашему не будет предела, но… Она промолчала. Лишь грустно улыбнулась напоследок, а потом… Перестала отвечать на письма. Когда я вернулся в Плинтус, после похорон родителей первым делом решил заглянуть к ней. Мне было так грустно, что мне казалось, будто только ПЛ-542 может успокоить меня. Придя к ней, я узнал ужасную правду: у нее появился другой. Более приземленный, не витающий в облаках таракан. Она сказала, что мы с ней слишком разные: я постоянно хочу чего-то большего, а ей достаточно находиться с любимым в низинах. ПЛ-542 не хотела быть моей спутницей на опасном пути к вершине. Больше мы с ней не виделись, а я… Я до сих пор храню ее фотографию.
Достав из шкафчика маленький кусочек картона, Золотов показал ПЛ-1998 портрет очаровательнойпрусачки. Тонкие усы аккуратно свисали до плеч юной красавицы, а ее милые глаза будто бы проникали в центр сердца, позволяя взглянувшему на фотографию проникнуться к ней самыми теплыми чувствами.
– Но как же госпожа Золотова? – задумчиво спросил старшеклассник. – Неужели вы ничего к ней… Не испытываете?
– Милый друг, - неожиданно сентиментально произнес директор склада, - она всего лишь прикрытие. Понимаешь, мои работники должны видеть во мне идеального таракана: успешного предпринимателя, хорошего семьянина. Это помогает им не только лучше трудиться, но и доверять мне, что немаловажно. Золотова… Она совершенно обычная светская дама. В ней нет изюминки. Наша жизнь с ней – это своеобразный контракт: я дарю ей зажиточное существование, а она мне авторитет среди трудяг. Знаешь, я ведь даже детей от нее не хотел. Когда узнал, что она беременна, страшно разозлился, а потом решил: будет наследник. Мы стали первыми во всем Плинтусе, кто решился на операцию по подрезанию яйца. А ты что думал? У тараканов в среднем тридцать – сорок ребятишек, а у нас – один. За такое никаких денег не жалко.
В комнате вновь воцарилась всепоглощающая тишина. Золотов молча сидел за столом, тщательно разглядывая крошечную фотографию своей возлюбленной. Впервые за долгое время в его глазах появились скромные нотки тоски и человечности. Тяжко вздохнув, он посмотрел на ПЛ-1998, будто размышляя о том, в какие еще дебри способен зайти их оживленный диалог.
(Фото из Интернета)