Все трое подвинулись ближе друг к другу. Также начав прислушиваться, Миранда одними губами спросила брата:
- Как думаешь, догадаются?
- Не могу сказать точно, - еле слышно ответил Дэмиен, - Никто из них не был в этой части дома.
- И все же...
Где-то совсем рядом раздался звук шагов и скрип застарелых половиц. Стало очевидно, что Мастер и его ученики уже поднялись на чердак. Оставалось только надеяться, что они не найдут прохода в другую половину.
- Тихо, - прошептал Дэмиен, - Если все получится, они немного там постоят и уйдут.
Словно пытаясь спросить "А если нет. Что тогда?", Мэри беспомощно прижалась к мужу. Тот лишь кивнул головой, пытаясь немного подбодрить любимую. Лорд Уорд правда хотел верить в то, что все будет хорошо. Однако интуиция давно диктовала обратное.
Какое-то время нежеланные гости медленно ходили по чердаку, а затем внезапно замерли на месте - пол больше не скрипел под их ногами. Решив, что они уже начали спускаться вниз по лестнице, чета Уорд вздохнула с облегчением, оставаясь при этом настороже. И не зря: буквально через несколько секунд тяжелые шаги, принадлежавшие, очевидно, Мастеру раздались по направлению к проходу в стене.
"Вот и все." - успела подумать Мэри, судорожно сжимая руку Дэмиена. Миранда сидела лишь чуть поодаль от супругов, не отрывая взгляда от стены-двери.
К счастью или нет, но ждать в таком нервном напряжении им пришлось недолго: вскоре тайный проход открылся, и в чердачную комнату вошел глава Ордена Сфинкса. Антонио и Жозеф стояли позади, также будучи наготове.
Глядя на своих бывших учеников и Мэри, Мастер снисходительно улыбнулся.
- Прекрасно, по всей видимости, вы смогли ее найти, отыскали дерзкую беглянку. Но почему же никто из вас не поставил нас о том в известность и заставил лишних пару часов бродить по лесу? Миранда, как твоя рука? Лучше, уже не болит? Это хорошо, однако я ведь велел тебе не ходить с нами и ждать на первом этаже, а что же ты сделала вместо этого? Да, предположим, ты решила помочь брату в поисках его дражайшей жены с целью довершить ритуал, но зачем было прятаться здесь? А?
Мужчина выжидающе смотрел на растерянные лица брата и сестры. Никто из них не мог подобрать нужных слов для ответа, и так было понятно, что он давно раскрыл их обман.
- Что же вы молчите? Я, кажется, задал вопрос, и я привык, чтобы мне на них незамедлительно отвечали. Знаете, мне не хотелось бы думать, что мои ученики, избранные члены моего общества посмели бы когда-нибудь так предать меня и всю нашу идею. Я ведь смог возвысить вас над прочими заурядными и жалкими людишками, открыл вам иной мир, полный таких знаний, которые не снились самому Фаусту! Впрочем, насчет Дэмиена у меня были сомнения: его слабость к сему созданию вполне могла послужить причиной нарушить клятву. Не так ли? - Мастер злобно улыбался, переведя взгляд на Миранду, - Но ты, леди Уорд, единственная женщина нашего Ордена и преданнейший его член - как ты могла опуститься до такой подлости и непочтительности? Ты же всегда была покорна и бесстрастна, как и подобает женщине-сфинксу. Да... Я разочарован в вас обоих. Становится понятно, как был прав великий Конфуций, говоривший, что женщину мужчине необходимо лишь терпеть и принимать как неизбежное - ибо все зло всегда происходит от них! Что ж, раз дела обстоят так, то сегодняшней ночью Луна получит сразу два подношения, прежде чем последует наказание и расплата третьего...
Злодей уже собирался торжествующе засмеяться, но Миранда внезапно выпрямилась, словно струна и четко проговорила ему в лицо:
- Я сделала это не ради Мэри, с ней вы можете поступать как хотите. Но не троньте Дэмиена, я не позволю причинить вред моему брату никому, даже вам.
Мастер молчал. Настала очередь женщины глухо засмеяться.
- И теперь я вижу, что вы вовсе не так велики и мудры, учитель, если вы не поняли, что, лишив жизни Мэри, вы убьете и его, словно в трагедии Шекспира. Такая вот дилемма получается.
- Миранда, как ты смеешь... - попытался возразить мужчина, но та лишь скривила губы.
- Смею. Потому что тоже намереваюсь покинуть ваше общество, отныне и я не член Ордена Сфинкса, если им будет верховодить кто-то подобный вам. Кто готов идти по трупам своих же людей ради свершения обряда и исполнения правил. Таким образом он показывает, что ни во что не ставит их, а только удовлетворяет собственные амбиции, подобно алчному римскому императору.
- Довольно! - вскричал Мастер, - Я не потерплю оскорблений в свой адрес и выставления себя посмешищем! Раньше я еще действительно думал пощадить вас, простить на первый раз. Но хватит, теперь умрете вы все трое.
Дэмиен чуть было не бросился на него, но мужчина лишь покачал головой.
- Ах, ну и что ты мне сделаешь? Ведь сейчас ты безоружен, забыл взять сюда и пистолет, из которого, впрочем, и не стрелял никогда в людей... Я бы сначала тебе преподал свой последний урок, но поскольку ты все-таки мужчина, уступишь место дамам, в первую очередь, жене!
С этими словами Мастер направился в сторону Мэри, но девушка с ловкостью кошки успела вскарабкаться на подоконник, а затем перепрыгнуть на стоящий рядом платяной шкаф. Выругавшись, Мастер велел своим оставшимся ученикам подвинуть ему стул или нечто подобное.
Поскольку те колебались, мужчина наградил их пощечинами, назвав при этом никчемными ничтожествами. Только сейчас он раскрыл свое истинное лицо - не просто фанатика, но уже полного безумца. В его взгляде не осталось ничего человеческого, даже былого величия, а искусственный глаз выглядел особенно жутко вместе с настоящим, где царило лишь одно - жажда кровавого убийства.
Продолжая злобно улыбаться, мужчина прохрипел: "Ничего, сам достану, никуда не денешься" и начал взбираться по самодельной лестнице из стула и сундука на шкаф. Мэри сжалась в самом углу, рассчитывая начать сопротивляться сразу после того, как безумец протянет к ней руки - благо, царапаться и отбиваться она умела, несмотря на свою хрупкость.
Но этого ей делать не пришлось: стоило Мастеру выпрямиться на своем сооружении в попытке достать подоконника, а затем и верха шкафа, как Дэмиен, опередив его, изо всех сил толкнул назад. Покачнувшись и почувствовав, как стул под ним хрустнул, Мастер тяжело упал на пол, ударившись при этом головой об острый край тумбочки. Больше он не шевелился.
Некоторое время все молча смотрел на эту картину. Первой опомнилась Мэри, испуганно спросив:
- Боже, он что, умер?
Набравшись смелости, Миранда подошла к телу, под головой которого уже появилась большая лужа крови, склонилась над ним и вскоре сказала:
- Верно. Мертвее не бывает. Голова пробита, еще шея вывернута.
- К-как? - негромко произнес Дэмиен. - Это правда?
- Можешь сам посмотреть. - ответила леди Уорд, после чего обратилась к продолжавшим стоять как истуканы Жозефу и Антонио:
- Довольно уже изображать статуи. Нет больше вашего учителя. А если захотите закончить за него дело, то же самое ждет и вас. Так что убирайтесь лучше прочь и забудьте навсегда дорогу в этот дом. Живо! Вон!
Как и следовало ожидать, мужчины поспешно покинули чердак. Будучи большую часть жизнь послушными марионетками своего Мастера, они не посмели сделать что-то без его протекции и предпочли скрыться.
А в это время Мэри, осторожно покинув свое убежище на шкафу, склонилась вместе с Мирандой над трупом своего несостоявшегося убийцы.
- Все в порядке, дорогая, он получил по заслугам. - неожиданно для всех сказала истинная леди Уорд. - На самом деле никакой он не Мастер, его настоящее имя Джеймс Маккордекал, бывший исследователь истории мировых религий. Я знала об этом всегда, еще до вступления в его Орден. Не стоит беспокоиться: у него нет семьи и близких родственников, которые бы стали его искать, так что избавиться от тела не составит особого труда.
Поразившись услышанному, Мэри хотела спросить у Миранды, почему же та, зная истинное положение дел, все же посвятила столько лет своей жизни тому тайному обществу, однако сделать это ей помешал тихий стон. Обернувшись, девушка увидела опустившегося на колени Дэмиена.
Его лицо было очень бледным, а бескровные губы дрожали. С трудом сдерживаясь, чтобы не впасть в истерику, он проговорил:
- Я... я только что убил человека. Все-таки я смог это сделать.
- Дэмиен, прошу, перестань. Не вини себя, ты ведь пытался нас спасти. - заверила его Мэри, но тот лишь покачал в ответ головой.
- Знаешь, я никогда не забуду, как тогда, в шестнадцать лет после подписания соглашения впервые в жизни зарезал еще живого кролика. Каково это было... такой белый, легкий, с большими темными глазами... я чувствовал на своих руках его тепло и как бьется его сердце, а затем взял нож и... Помню его последние судороги в агонии, как горячая кровь пролилась на пол, запачкав мне руки, запоздалый рывок и... Все. Он замер навеки. А теперь я виновен и в гибели человека, пусть и мерзавца. Я чудовище.
Дэмиен говорил эти слова сидя на полу, поскольку был не в силах подняться. Он не смотрел на жену и сестру, только всхлипывал и дрожал. Подбежавшая Миранда попыталась его успокоить, но все было зря.
- Прости, здесь ты сейчас бессильна. - сказал он. - Я самое настоящее чудовище, это так.
- В таком случае и я тоже. Мы оба. И не нужно из-за этого себя жалеть, Дэми. Мы с тобой такие, какие есть, лорд и леди Уорд. Отвергаемые обществом обычных людей.
Решив, что ей почти удалось убедить брата не впадать в отчаяние, Миранда начала помогать ему встать, Мэри тоже присоединилась.
- Да не надо, не надо, оставьте, - легко оттолкнул их Дэмиен, - Нет нужды держать меня под руки, чтобы я не упал, это было бы слишком театрально. Я справлюсь сам.
- Что я говорила, - голос Миранды был строг, но не упрекал, - Как был эгоистом, так им и останется.
Поняв ее шутку, Мэри тоже улыбнулась и нежно коснулась руки мужа.
- Что бы там в прошлом ни случилось, я знаю, что твоя душа светлая. Когда ты сегодня во всем мне признался, в твоем голосе звучало искреннее раскаяние. А это самое главное для искупления греха, каким бы тяжким он ни был. Бог милосерден, Дэмиен, он поймет и простит тебя. Как и я, любимый мой и единственный.
Лорд Уорд поначалу ничего не говорил в ответ, лишь внимательно глядя в глаза супруги, а затем привлек ее к себе и поцеловал.
- Спасибо тебе за то, что появилась в моей жизни, - сказал он, нехотя оторвавшись от губ Мэри, - Никогда прежде я не зал существа столь нежного и хрупкого, но в то же время сильного и непобедимого.