КИНОПОВЕСТЬ "ВСЕ ОНИ СОЛДАТЫ...
56.
ТО ЖЕ САМОЕ УТРО В ПЕТЕРБУРГЕ. ПОМЕЩЕНИЕ В ОДНОМ
ИЗ ЗДАНИЙ, ПРИНАДЛЕЖАЩИХ КАВАЛЕРГАРДСКОМУ ПОЛКУ.
... по внутреннему помещению просторного здания с очень высокими потолками, по его, кажется, бесконечному коридору, освещаемому справа большими, без штор, окнами, идут Велесов, Троянов и Лелин...
... а впереди в этом же коридоре подле высокого фикуса в кадке, стоящей прямо на полу, с одной стороны и урны с другой курят, смеются и оживленно беседуют о дамах полусвета два молоденьких офицера:
-- Я, вообразите, Пётр Ильич, ей эдакое прелестное колечко подношу, а она мне: «поду-у-у-маю!».
-- Таковы они все, очаровательницы, сколько ни дари, всё мало, всегда есть отговорка : подумаю, не так глядишь, не ко времени явился…
-- Да, как же тогда, корнет, быть с ними-то?
Молодой человек на вопрос товарища ответить не успевает, т. к полковник Велесов, ускорив шаг и несколько оторвавшись от своих спутников, наконец, поравнялся с младшими офицерами.
Они, вытянувшись, здороваются:
-- Здравия желаю, Ваша Светлость!
Потом, обращаясь к Лелину и Троянову:
-- Здравия желаю, господа офицеры!
-- Здравия желаю! -- произносит Велесов очень сухо.
Троянов и Лелин на приветствие откликаются довольно весёлыми голосами:
-- Здравия желаю, господа офицеры!
А ещё раньше, только, заприметив издалека приближающегося князя, молодые офицеры стали прятать в ладонь дымящиеся папиросы и потихоньку, по очереди, гасить их, зарывая окурки в землю большой кадки, где и рос тот самый огромный фикус, подле которого они имели беседу.
Но полковник, конечно, видел, что молодые люди курили.
Поэтому, подойдя к ним, он демонстративно сильно втянул носом воздух и завел скучным голосом, похоже, всем давно известную и изрядно надоевшую лекцию о вреде курения.
Молодёжь потупилась, подчеркивая изо всех сил выражение вины на лицах.
Троянов с Лелиным понимающе переглянулись, вздохнули, завели очи к потолку, потом согласно, молча, кивнув друг другу, быстро пошли в ту же сторону, куда и двигались раньше вместе с Велесовым.
Князь же, задержавшись возле молодых людей, заунывно проповедует:
-- Курение -- одна из самых вредных человеческих привычек. Она страшна и тем, что наряду с алкоголем не просто очень популярна в кругу мужчин, а даже особо уважаема и, прежде всего, в среде военных. Для военного считается чуть ли не обязательным курение и распивание спиртных напитков. Но сколько можно вам повторять, что при курении табака происходит сухая перегонка его с образованием множества веществ, попадающих в рот и органы дыхания… Это и никотин, и окись углерода, и сажа, и канцерогенные углероды, и эфирные масла, и синильная и другие кислоты… И травите вы ведь не только себя, но и всё живое, что вас окружает. Кстати, немедленно выкопайте зарытые в кадку окурки! Не губите растение! Оно не причинило вам ни какого зла! И помните : человек -- создание гордое, он не должен зависеть от таких мерзостей, как курение и алкоголь. Неужели вам нравится идти на поводу низменных привычек?!
Со словами «слушаюсь, Ваша Светлость», «хорошо, Ваша Светлость», молодые люди вырывают окурки из кадки и выбрасывают их в стоящую неподалёку урну и, скромно потупив глаза, вытягиваются в струнку вновь.
Велесов назидательно требует:
-- Подумайте, надо мною сказанным и сделайте надлежащие выводы, господа офицеры!
Молодые люди отвечают практически одновременно:
-- Слушаюсь, Ваша Светлость!
-- Честь имею откланяться, -- отвечает им Велесов и, очень довольный собой и прочитанной лекцией, удаляется в том самом направлении, в котором недавно скрылись Троянов и Лелин.
Молодые люди же некоторое время смотрят друг на друга, молча вытаращив глаза, а потом, шумно вздохнув, потрясают головами:
-- Ну, и принесла же его нелёгкая с этой лекцией! Надоел своими нравоучениями, сил ни каких нет слушать!
-- А я, корнет, его вообще ненавижу! Сухой, зануда, правильный! Своими бы руками задушил!
-- А здесь Вы, Виталий Егорович, неправы. Конечно, сухой, зануда и правильный до зубовного скрежета, но вояка отличный и человек кристальный, абсолютно надёжный. Однажды, в деле, спас мне жизнь, собою прикрыл! Ситуация была, доложу Вам, для меня совершенно безнадёжной! И откуда только взялся! Как сейчас, что называется, с неба упал! И, самое интересное, как увернулся сам-то? Ведь он не пострадал, ни царапинки не получил тогда!
-- Да наслышан я, Пётр Ильич, о его необыкновенных качествах и умениях, но эта его борьба за наше здоровье и праведность нашу уже замучила! Пойдёмте отсюда скорее, пока не вернулся и не продолжил нравоучений!
-- Ага! Он может! Пойдёмте, Виталий Егорович!
Молодые офицеры спешат покинуть коридор, а мы догоняем полковника...
...он как раз собирается открыть дверь и войти в свой кабинет...
Вместе с хозяином в помещение входим и мы.
Кабинет Велесова тоже, как и уже знакомый нам кабинет Троянова, несёт на себе некий казарменный налёт, но он всё же немножко получше и поуютнее трояновского.
Это довольно просторная и светлая комната с портретом Государя Александра Второго на стене, позади стола. Между окнами слева -- несколько стульев. У стола, со стороны рабочего места, небольшое красивое и удобное кресло, предназначенное хозяину кабинета. Два других точно таких же кресла, друг против друга, находятся с противоположной стороны.
На гладкой поверхности столешницы, кроме чернильного прибора, настольной кенкетной (масляной) лампы с круглым матовым плафоном и нескольких акварелей, изображающих сына, сестру, родителей героя и его рано умершую супругу мы не увидели ничего.
Ближе к стене и портрету Государя, по обе стороны от кресла, того, что предназначено Велесову, устроились две большие монстеры в кадках, стоящих прямо на полу, а у противоположной окнам стены, возле небольшого старенького диванчика, разместились большие напольные часы и карта Российской империи над диваном.
Троянов сидит у стола, прикрыв глаза и вольготно развалившись в одном из двух стоящих друг против друга кресел.
При появлении хозяина кабинета он, хитро прищурившись, слегка приоткрыл глаза, но потом моментально закрыл их снова.
В тот момент, когда мы оказались в помещении, поручик Лелин, навалившись на подоконник, что-то внимательно высматривал за окном.
Он повернулся на звук открываемой двери, увидел Велесова, насмешливо улыбнулся и с привычной иронией в голосе поинтересовался:
-- Ну что, Ярослав Всеволодович, научил молодых офицеров правильно жить?
На что Велесов, остановленный посреди кабинета вопросом, так же привычно, и совершенно не рассердившись, пробурчал:
-- Вот если бы не я один, а и вы, господа, и рядовые, выходцы из наших поместий, не молчали, отводя глаза при виде курящих и пьющих товарищей, а настойчиво твердили им о вреде этих привычек, то польза была бы очевидной!
Троянов поворачивает голову к Лелину и говорит с укором:
-- Ну, вот, Владимир Пересвентович! Потревожил больное место Его Светлости. Теперь и нам, ни в чем не провинившимся, нравоучения слушать! Неужто, трудно было промолчать, пору-у-у-чик?
Велесов замечает по-прежнему совершенно беззлобно, тем же тоном скучного брюзги:
-- Конечно, ничего не скажи! Словно, я неправ, а одни они только и правы! Надоел, видите ли, им всем нравоучениями! Наскучил!
Лелин искренне хохочет и переводит разговор на другую тему:
-- Да прав ты, прав, как всегда! Но иногда, увлёкшись этой правотой, забываешь о более важных вещах! Например, так сейчас торопился наставить на путь истинный своих молодых подчинённых, что не дослушал моего рассказа о том, как я отвёз Любовь Александровну к тебе в имение, как встретила нас Людмила Всеволодовна…
Велесов переменился сразу.
Перед нами уже не скучный брюзга, а живой, заинтересованный человек:
-- Да, как Людмила встретила Любашу? Как они восприняли друг друга?
-- Да отлично они друг друга восприняли, словно всегда были знакомы и хорошо ладили.
Отмахнувшись от неважного вопроса Лелин продолжил о главном:
-- Я объяснил Людмиле, что выехал с Любовь Александровной раньше тебя, что ты возвращаешься в Петербург позднее, но домой по пути не заедешь, будешь спешить к Великому Князю с докладом, однако, в ближайшее время, возможно, и сегодня к вечерУ, я конкретные дни называл, как ты и велел, или завтра, дома всё же появишься…
Велесов перебивает:
-- Что Людмила велела мне передать?
-- А что она тебе передать могла? Как всегда, что любит, ждёт и сильно скучает. Что сделает всё, как ты просил. Мы долго не говорили. Приехали с барышней очень поздно. Устали. А поутру я -- в Петербург. Но её историю и твою просьбу изложил во всех подробностях, но это, уже когда Любовь Александровну спать отправили, разумеется, не при ней, не тревожься.
-- Спасибо, брат.
Немного помолчав, подумав, полковник продолжает всё тем же живым тоном:
-- Сейчас мы обсудим положение дел, и я, друзья мои, покину вас на пару-тройку дней. Простите, что оставляю наедине с такими непростыми нерешёнными важными проблемами, но не приехать сейчас домой мне просто нельзя, как не имею права и вас взять с собой в короткий отпуск из-за неразрешённых здешних вопросов…
Троянов и Лелин реагируют на его слова смехом:
-- Как же это ты дела оставишь?
-- Да без тебя и вода не освятится!
-- Да без тебя мы тут всё провалим !
-- И испортим!
Посмеявшись, ротмистр и поручик подводят итог:
-- Езжай, конечно. Сестрице Людмиле Всеволодовне от нас нижайший поклон.
-- И новому члену нашей семьи, Любовь Александровне тоже.
Троянов искренним душевным тоном добавляет:
-- Скажи барышне, что мы с Всеволодом Велославовичем с нетерпением ждём возможности быть ей представленными!
Лелин столь же сердечно добавляет от себя:
-- Как и я возможности увидеться вновь!
-- Спасибо. Всё передам. А теперь к делу, господа офицеры!
Велесов, наконец, добирается до своего рабочего места во главе стола, усаживается и обращается к Троянову:
-- Ты здесь был старшим, вот и делись новостями. Слушаем.
Повернувшись к Лелину, добавляет, указывая на кресло, стоящее напротив Троянова:
-- Да, сядь ты, наконец!
Пока Троянов рассказывает, хозяин кабинета успевает, сосредоточенно хмурясь, проверить белоснежным носовым платком наличие-отсутствие пыли на одном из листьев ближайшей от себя монстеры и на поверхности столешницы. Потом он выстраивает по ранжиру те немногочисленные предметы, которые находятся перед ним.
Затем, достав из кармана немаленькую связку ключей, моментально найдя необходимый, отпирает ящик стола, достаёт лист бумаги, карандаш, замыкает ящик снова, дергает дверцу, проверяя, точно ли запер, и, слушая Троянова, начинает делать на листе пометки.
Всё это он выполняет, подчеркнуто игнорируя ироничные взгляды и перемигивания Троянова с Лелиным, которыми те не без ехидства, молча, комментируют друг другу действия этого законченного зануды.
Ротмистр, обстоятельно и не торопясь, повествует:
-- Дальше в лес -- больше … загадок. Запутались мы изрядно без тебя тут, Ярослав Всеволодович. Прежде всего, думаю, тебя заинтересует то, что наш граф Юмитов в знаменитой кофейне на Невском встречался с тем, кого они все кличут Профессором. Сдаётся мне, не столько для того, чтобы обменяться папками с документами и деньги передать, сколько для того, чтобы Профессора кому-то показать. Кому, мы так и не вычислили, хоть и пропустили сквозь пальцы каждого присутствующего.
Полковник:
-- Ясно. А что у нас нового о Геракле и его друзьях?
Троянов заметно оживился :
-- А вот что. Уже давненько за Профессором и его подопечными Грибом, Вороном, Гвоздём и Гераклом ведётся тщательное круглосуточное наблюдение. Предупреждая вопрос, заявляю сразу : не полиция. Нелегальное частное сыскное агентство. Хотя, работают люди опытные и умелые, но заметно слабее наших мастеров. Геракл с товарищами их обнаружили, затаились, сменили место жительства. «Наблюдатели» их пока потеряли.
Ярослав обеспокоенно:
-- А мы?
-- Мы -- нет.
Помолчав мгновенье, продолжил о важном:
-- Произошло и кое-что интересное. Профессор вызвал недоверие у Геракла. Теперь они с Гвоздём при помощи своих людей ведут наблюдение за Профессором.
Полковник:
-- Чувствую по твоему тону, что усматриваешь за этим некую угрозу.
-- Да. Предполагаю предстоящую попытку этой «весёлой» четвёрки растворится на российских просторах. Я бы их арестовал. Немедленно, сегодня же.
Велесов отвечает, не раздумывая:
-- Ни в коем случае. Пусть лучше уйдут, растворятся, чем их арестом спугнём более важных гусей. Продолжайте наблюдение. Дальше, в случае необходимости, если буду на тот момент отсутствовать, действуйте по обстоятельствам. Арест -- самое последнее из наших возможных решений. Даже, если мы их потеряем сегодня, они обнаружатся завтра. Эти не станут дома на печи сидеть и калачи жевать! Они к своему ремеслу обязательно вернутся. И в том же составе. Тут-то мы их вновь и обнаружим. Что ещё?
-- Архип предлагает для усиления наблюдения использовать нескольких наших людей, прятать их по очереди в доме Профессора, подкупив кухарку.
-- А у Профессора многочисленная прислуга?
-- Да нет. Конюх. Но он на конюшне всегда, в доме не бывает. Кухарка. Та к вечеру домой уходит. И горничная. Вот эта-то и живёт в доме постоянно. Но ленива необыкновенно. В отсутствие барина, пытается устроиться поспать или сбежать куда-то.
-- Понятно. Но зачем нам все эти сложности? Не проще ли заменить ту же горничную нашей женщиной?
-- Не получается… Там у них с Профессором амуры, потому и терпит и её лень, и грязь в квартире.
-- Но всё же такие неординарные меры... К чему?
-- Да в доме Профессора стали появляться то днём, то поздним вечером новые, незнакомые нам ранее человечки. Не мешало бы подробнее узнать, кто такие, не готовит ли наш деятель замену своей блестящей четвёрке. Мы за людьми теми, разумеется, проследили и, на первый взгляд, ничего особо интересного не выявили.
Покачал головой:
-- Обстановка сейчас как-то особо напряжена… Хотелось бы быть поболее информированными ... Нехорошие у меня предчувствия, Ярослав…
-- Ну, коли предчувствия…, хорошо, пусть Архип попробует. Но только в том случае, если это не будет сопряжено с опасностью для жизни его людей и угрозой провала.
-- Хорошо, так и передам. Это, пожалуй, всё.
-- Как всё? Ты не сказал ничего о том человеке, что стоит за Юмитовым. Хоть тень его мелькнула на горизонте?
-- Разве что только тень и мелькнула. Уверен, был он в кофейне во время встречи Юмитова с Профессором. Но… не обнаружен …
-- Плохо.
-- Да, уж чего хорошего!
-- А человечка нашего в дом Юмитовых пристроить удалось? Не может такого быть, чтобы интересующий нас господин там никогда не появляется!
-- Да там так много гостей бывает! Удалось временно швейцаром пристроить одного из топтунов Архипа. Пока их слуга болеет. Списки ежедневных посетителей поставляет исправно. Проверяем.
-- Долго тамошний швейцар болеть ещё будет?
-- А столько, сколько платить станем. Но тут, сам понимаешь, до бесконечности не дойдёшь… Да, … ещё на кухню, на чёрные работы, удалось девушку нашу пристроить, а их работницу, за некоторую мзду, уговорить уйти… А вот в покои никакого доступа пока нет. Только проверенные и надёжные люди у графа там. Поэтому и информации необходимой не имеем. Так, сплетни о делах семейных. Да всё это у тебя дома, в зелёной папочке ...
-- Да, читал я. Читал. Ничего в глаза не бросилось. За исключением небольшой детали. С одним из гостей за последнюю неделю граф приходил в дом вдвоём дважды. И у наблюдателя тогда сложилось впечатление, что специально Юмитов выходил, дабы встретить и проводить гостя в дом так, чтобы тот не представлялся через слуг. Узнали, кто таков?
-- Нет, всех приходящих гостей не сопровождаем с тех пор, как наш человек докладывает, кто там побывал. Внимание на неизвестного я обратил только изучая отчёты. Распорядился выставить опять наружное наблюдение, вдруг вновь объявится…
Ярослав:
-- И больше наблюдения со стороны улицы не снимай. Да, а словесный портрет?
-- Словесный портрет, … конечно, составили, и нарисовал его наш художник со слов швейцара. Вероятно, в папку твою вложить позабыли.
Велесов недоволен:
-- Тут такой пробел! Ты обратил внимание, что он -- единственный, чьего имени мы не знаем?
Троянов:
-- Да. Это ни о чём, вроде, и не говорит, но…
Полковник:
-- Вот именно. А тех, кто следит за нашими «друзьями» вы выявили? Установили, что за «гуси»?
Персвент Владимирович:
-- Да, разумеется. Есть тут подпольная артель из бывших полицейских для грязных делишек и слежки… Да, ты их знаешь… Те самые.
Полковник заинтересовался:
-- И что они рассказали о тех, кто им слежку заказал?
-- Не спрашивали, не стали с артельщиками связываться, интерес демонстрировать…
Велесов возмущён:
-- Что-о-о?! Немедленно выявить заказчика! Не тот ли это господин, чьё имя мы пока не установили? А, если тот… Понимаешь?
Троянов:
-- Всё выясним. Не беспокойся. Опасаюсь только, что заказчику о нашем интересе артельщики-то сообщат…
-- А ты постарайся поговорить так, чтобы не сообщил. Всё в твоих руках.
Помолчал, а потом добавил виновато:
-- Прости, повысил голос.
Троянов насмешливо:
-- Ну что Вы, Ваше Благородие! Мы люди привычные. Не извольте беспокоиться.
Смеются.