Дело было в войсковой части 42225 под Ереваном. Незадолго до дембеля я был поставлен на должность гарнизонного свинаря. Почему так получилось - отнюдь не по причине, что на гражданке я имел дело со свиньями. На гражданке я был студент-химик с прицелом на квантовые расчеты и молекулярную спектроскопию. Получилось так в силу того обстоятельства, что старый солдатский контингент разъехался, новый не успел сформироваться, и ухаживать за единственной гарнизонной свиньей было некому. Почему никуда не разъехался я сам - потому что на службе не вылезал с гауптвахты и дослуживал "штрафной" срок.
Свинью звали Слуха (с ударением на первый слог). Частенько, выгребая навоз или прочесывая свиную шерсть, я включал имевшуюся у меня тогда исключительную ценность - приемник Спидола, и ловил музыку. Свинья больше всего обожала вальсы Штрауса - она, несмотря на внушительные габариты, начинала грациозно и весьма координированно танцевать. Не менее нравились ей звуки танго, под которые она кружилась совсем "по-человечески". Обожала неаполитанские песни. Внимательно прислушивалась к музыке Верди, Россини, Чайковского. В этих пристрастиях свинья была практически моей копией. Но очень не любила джаз, рок, блюз (как и я).
В редкие моменты, когда я появлялся в свинарнике, Слуха радостно хрюкала и недвусмысленно тыкалась рылом в Спидолу, прося, чтобы я ее включил.
Общность интересов сделала Слуху моей подругой. Даже в прошлом, на гражданке, у меня не было подруг-девушек, которые столь страстно разделяли бы мои музыкальные интересы.
И вот поступил приказ из штаба: зарезать и разделать Слуху.
Я закосил, прикинулся больным. Через семь дней меня выперли из санчасти. Приказ оставался в силе.
Я бросился на колени перед начальником штаба товарищем Кеосаяном, вопия, что никогда не резал свиней и могу умереть, если попытаюсь это сделать. "Режь и разделывай", - отвечает Кеосаян.
Я попытался довести до совести проклятого начштаба, что эта свинья почти как человек, что она понимает музыку и обладает отточенным эстетическим чувством. Что убивать ее просто нельзя. Что это преступление. Этими словами я взбесил начальника до предела.
Глубокой ночью я пришел в свинарник, соорудил Слухе что-то типа ошейника (а скорее, типа страховочной альпинистской обвязки) и выгнал ее на улицу. Крадучись, добрался до забора войсковой части. Заранее заготовленными кусачками перекусил проволоку, выгнал свинью за территорию части, повел ее по улицам спящего поселка Мгуб. Сколько я ни стучал в калитки - ответа не было. Тогда я привязал свинью к первому попавшемуся забору.
Перед посадкой на губу, учиненной мне за "утрату гарнизонной собственности", я успел пройтись по той улице и удостовериться, что свиньи нет. Кто-то ее отвязал и увел. Дальнейшая судьба Слухи мне неизвестна.