Как этот кот появился в их доме, уже взрослая Лида вспомнить сама так и не смогла, ибо ей было тогда лет шесть, а в таком возрасте сам факт появления кота перевешивал несущественные детали об истории его возникновения. Расспросы мамы и бабушки ровным счетом ничего не прояснили, женщины спорили, перескакивая на другие события тех лет, в результате запутав эту и без того таинственную историю до полной потери следов.
Кот пришел уже взрослым, заматерелым, со слегка надорванным ухом. Зверюга был серо-полосат и массивен, что позволило бабушке дразнить его (или уж маму) тигрой, причем не Милновской Тигрой, так как малограмотная бабуля и слыхом про такое не слыхивала. Мама, а может и при ее, Лидкином участии, назвала его Тёпа. Более неподходящего имени для столь боевого животного было трудно придумать в принципе. Но маме, как обычно, удалось невозможное.
Зверь снисходительно и мудро принял свою кличку и, оглядевшись денек-другой «на районе», важно занял место маминого рыцаря. Где бы Тёпка ни шлялся по ночам, а гулена был первостатейный, к моменту, когда наряженная на работу мама, направлялась к выходу со двора, он появлялся в ту же секунду, иногда спрыгивая с забора, иногда с дерева, зачастую просачивался в щель под самой калиткой. Далее он важно и независимо провожал маму до самого конца их тупикового переулка, еще некоторое время недвижно глядя в спину уходящей хозяйки. В обратном порядке проходил и ежевечерний ритуал встречи. При этом он не напрашивался на комплименты, не мурчал как турбина и не терся об ноги, что очень уважительно воспринималось матерью.
Лидке и бабушке дал понять, что тискать себя не позволит ни разу. Бабушка обижалась, бурчала, мол, кто тебя, тигра прожорливая, кормит, а Лида смирилась, потому как слегка побаивалась столь важного и строгого зверя.
Тёпа как настоящий мужик, был знатным добытчиком. Ранним, еще рассветным утром, он, ловко подгадывал момент пробуждения мамы и подхода ее к окну для огляда владений. Стоило заспанной маме появиться в форточке, как с улицы на подоконник запрыгивал ее рыцарь и гордо, даже с неким залихватством, кидал к ногам (то бишь на отлив окна), жирную свежезадушенную крысу. Мама привычно вздрагивала и, распахнув створку пошире, кричала в сторону соседского забора – Ко-остя! Над которым мгновение спустя, будто из засады, резво появлялась улыбающаяся и довольная голова дяди Кости. На требование мамы убрать немедленно свою крысу, которую опять отловил бравый охотник, сосед, продолжая смеяться и нахваливать кота, перелезал через забор, брал дохлятину за хвост и забрасывал на свою территорию. Лиде ярко представлялось, что за этим забором все усеяно крысиными тушками, поэтому, играя с Костиными внуками, в их огромном дворе, она никогда не подходила к этому месту. После торжественного вручения «дичи» своей прекрасной даме, Тёпка важно удалялся по кошачьим делам и объявлялся только к проводам мамы. Кормили его по утрам бабушка с Лидой. От мамы благоговейно принимался ужин.
Через некоторое время смышленый кот сообразил, что прекрасных жирных крыс, мама почему-то готовить и кушать не желает. Он тут же нашел альтернативное решение. Тогда холодильников практически ни у кого не было, готовили в летних кухнях на примусах, под навесом на столе складывали еду, нарезали, мыли посуду в тазиках, в общем, быт кипел при любых условиях. И вот в один из летних вечеров, когда все три разновозрастные женщины попивали чай после ужина под навесом, на дорожке, ведущей к дому, показался кот. В сумерках даже и не разобрали, что же такое большое он волок в зубах. О, это было не поверить своим глазам - Тёпа тащил половину жирного гуся, разрезанного вдоль туши. Добравшись до дальше всех сидящей мамы, кот торжественно сгрузил добычу прямо на мамины тапочки. Мама завизжала одернув ноги, бабушка поперхнулась чаем, а Лида было собралась зареветь, но тут же прыснула смешком, узрев на кошачьей физиономии плохо скрываемое довольство.
Половинку гуся забрал все тот же сосед дядя Костя, со смехом говоря при этом матери, что дура-она-баба, счастья своего не понимает, глупо разбазаривая богатую добычу. Из гуся соседи сварили ведерную кастрюлю борща, вкусом и ароматом которого хвалились еще неделю, приглашая отведать. Мама с бабушкой морщились и поджимали губы, а на заинтересовавшуюся Лидку шикнули так, что она наконец-то уверенно заревела, обидевшись.
К маминому огорчению, а к радости Лиды и соседа Кости, кот геройски продолжал воровать продукты и тащить в дом. Мама поначалу громко ругалась, потом не выдерживая Тёпкиного взгляда, начинала его хвалить, сосед с удовольствием забирал результаты кошачьей промысловой деятельности. Из солидных добыч, Лида еще помнила связку сарделек, да две жирных и крупных сельди, притащенные котом прямо в кульке. Причем хитрюга воровал походу в соседних переулках, потому что на осторожные расспросы мамы, ближние соседи не жаловались на пропажи продовольствия.
Мама и бабушка очень переживали, что застукавшие Тёпу за воровством продуктов люди, могли и убить кота или покалечить. Причем Лида точно помнила, что воровством он промышлял только в теплое время года, зимой смирно сидел или спал днем на теплой оттоманке, а ночами непременно уходил патрулировать владения, невзирая на любую, даже самую морозную или дождливо-затяжную погоду.
А через два года Тепу подстрелил из дробовика один из соседей, пребывавший в угаре недельного запоя, выгнавший до того жену с маленьким сыном, Лидкиным дружком. Кроме пустых бутылок из-под «беленькой», к тому моменту в его доме и дворе не было ни капельки еды. Это был обычный Тёпин маршрут, через его участок он попадал во двор самым коротким путем. Раненый кот дополз до дома и через сутки тихо умер на любящих руках мамы.
Гибель Тёпы запомнилась Лиде как ее первое персональное горе, смутно обрисовавшее контуры тогда еще далекой бездны, именуемой взрослой жизни.
Примечание: Кота на иллюстрации зовут Степа, это новый мамин кот. Он еще подросток, но очень похож на героя рассказа.