Последний конвой. ч. 5

Станислав Сахончик
На исходе дня вдали показались вершины гор, среди которых находился Аден -  конечная цель конвоя.  Шторм задержал в пути и расчетное время прибытия сдвинулось. Корабли становились на якорь на внешнем рейде уже ночью, зажигая  стояночные огни и палубное освещение.
Это было даже лучше для командиров кораблей и капитанов судов - можно будет прибыть на борт флагманского корабля «Даурия»  отдохнувшими и при полном параде.
Филипчик  назначил стояночную вахту, утвердил расписание на следующий день и, дав еще несколько мелких указаний помощнику, прилег на койку.
Однако сразу заснуть не удавалось-несмотря на штилевую погоду катер немного покачивало, непривычная тишина после недельного беспрерывного грохота мощных дизелей  и свежий морской бриз в открытом иллюминаторе вместо горьковатого выхлопа солярки,  не способствовали  быстрому засыпанию.
Перед закрытыми глазами проносились картины  начала  эпопеи…
После выхода из Севастополя  отряд взял курс на Босфор. Судоходство в этих  водах  всегда было оживленным, постоянно приходилось  быть настороже-помимо крупных  танкеров, грузовых судов и громадных паромов - «автомобилевозов» под флагами всех стран мира, шныряло еще множество всякой рыбацкой мелочи, невидимой для локаторов и норовящей  нагло проскочить под форштевнем.
Командирским чутьем Филипчик понял, что сейчас настало самое время «подкрутить гайки»  экипажу. Не то чтобы народ разболтался - люди были отборные и свое дело знали, но длительный переход под буксиром, хотя занятий и проводились, все же  расхолаживал, а  для предстоящих боев на море люди должны быть в соответствующем тонусе. И начинать надо прямо сейчас, пока  еще есть время…
Корабельный Устав  и множество всяких наставлений и инструкций, ритуалов и приказов регламентировали  жизнь  боевого корабля до мелочей - нужно только их правильно придерживаться и доводить исполнение до автоматизма. В  скоротечном морском бою думать будет некогда…
Филипчик еще с училища твердо уяснил, что такие вещи, как ритуал, церемониал, традиции, соблюдение не нами придуманных и, с интеллигентской точки зрения, подавляющих свободу личности уставов и наставлений способствуют только  одному - поддержанию в экипаже корабля , из кого бы он ни состоял, всем понятных и обеспечивающих  устойчивое равновесие отношений.
Из истории он хорошо помнил, что вполне боеспособные российские армия и флот мгновенно развалились и погрузились в пучину кровавого хаоса  весны семнадцатого года  именно после опубликования  печально известного «Приказа №1»,отменившего чинопочитание и давшего возможность обсуждать приказы. И кончилась армия…
Конечно, торпедный катер это не крейсер и не авианосец с их тысячными экипажами  и  жесткой, порой беспощадной, дисциплиной.
Здесь он знал  биографию каждого матроса, не говоря уже о мичманах и офицерах, но тем  тяжелее была его командирская роль. Выросший в офицерской семье в гарнизонах на Тихом океане, он с детства уяснил  неписаные правила поведения корабельного офицера.
Поэтому он собрал офицеров и мичманов в   мичманской каюте для беседы «по душам».
Капитан 3-го ранга Белоногов скромно сидел на угловом диванчике, давая понять, что главный здесь – командир, а его дело общее руководство процессом . Он хорошо знал  немногочисленных офицеров бригады и не злоупотреблял нравоучениями.
- Завтра с  8.00 после проворачивания механизмов, проверить еще раз знание боевых номеров у матросов  и старшин. Результаты доложить по каждому матросу. Если необходимо - внести в план дополнительные занятия. Внести в планы подготовки изучение матчасти  стрелкового оружия, пулеметов и гранатометов, взаимозаменяемость  пулеметных расчетов.
Помощнику составить расписание учебных тревог  и занятий по борьбе за живучесть. После прохода Босфора  добавить  в расписание занятия по «химической тревоге» и «ядерной опасности» с реальным переводом вентиляции в  «хим. режим», провести занятия по  дегазации и дезактивации корабля. По имеющимся данным в районе Аравийского полуострова и Персидского залива возможно усиление интенсивности военного конфликта с применением химического и тактического ядерного оружия.
Через час  отдаем буксир и идем своим ходом  под всеми дизелями. При вхождении в терводы Турции вновь становимся на буксир к МБ-81. Пролив Босфор проходим на буксире.
-В  период прохождения  пролива Босфор  всем находиться на боевых постах, орудия и пулеметы зачехлить по-походному, боцману выделить двух человек для наружной вахты, на верхней палубе никому без разрешения не появляться.
Через час катер снялся с буксира и, дав  полный ход , «вышел на крыло». Знакомо засвистел  встречный ветер, соленые брызги долетали до мостика .На ходу сыграли  учебную «пожарную тревогу» ,заодно погоняли дизеля на всех режимах. С тральщика  сообщили, что вошли в терводы Турции, катер  вновь встал на буксир.
Вскоре завиднелись очертания Анатолийских гор, купола минаретов Айя-София и крепостные стены древнего Константинополя, городские здания подходили порой вплотную к набережной ,в окнах виднелись люди, работали уличные кафе, ароматы восточных кушаний долетали до кораблей.
Моряки из иллюминаторов с любопытством  разглядывали проплывающие мимо Леандрову башню, нагромождение старинных зданий  и мечетей в центре Стамбула, автомобильный  поток по высотному мосту через Босфор, снующие по проливу паромы и пароходики местных линий, по-восточному многолюдные  узкие улицы старого города, крепостные стены и башни,кварталы высотных  домов современной застройки.
Филипчику и офицерам было проще - выручали мощные морские бинокли. Интересовало все, так как никто, кроме командира, до этого здесь не бывал. Филипчик, закончивший  знаменитую Севастопольскую «Голландию» не раз хаживал  Босфором во время учебных плаваний в Средиземное море.
Через три часа хода  Стамбул прошли, по берегам потянулись маленькие уютные городки предместий, старинные крепостные форты с зияющими  амбразурами на стенах.
Наконец, к вечеру, вырвались из узости  перегруженного встречными судами пролива  в  Мраморное море. Здесь катер снова шел своим ходом, меняя галсы, маневрируя ходами неподалеку от конвоя.
Через сутки по плану перехода предстояло пройти Дарданелльский пролив, однако  разыгравшийся впереди шторм заставил бросить якоря на рейде Гелиболу.
Вынужденную стоянку  использовали для тренировок по тревогам. Филипчику пришлось тоже немало побегать  по трапам и коридорам в химкомплекте и противогазе-личный пример командира был лучшим противоядием от тихого ворчания экипажа.
Используя штилевую погоду рейда Гелиболу, Филипчику и Белоногову  удалось закончить и деловую писанину. Ибо  инструкции для личного состава требовались на все возможные и невозможные  случаи флотской жизни, особенно на те, с которыми еще не сталкивались.
К примеру, инструкции для десантной группы по применению крупнокалиберных пулеметов, секторах обстрела  стрелкового оружия, ручных пулеметов и гранатометов. Благо  работы ни для торпедистов , ни для гидроакустиков в перспективе не предвиделось. Пришлось включить пространственное мышление и  напрячь память - вспомнить азы пехотного дела, преподававшиеся в училище еще на первом курсе.
Шторм утих, снова закрепили буксир, и пошли по Дарданелльскому проливу. После  Чанаккале конвой взялись сопровождать турецкие пограничные катера, правда шли они на приличном удалении, однако проводили до самой границы тервод Турции уже в Эгейском море.
Далее по плану похода следовала заправка горючим, пресной водой и продовольствием от танкера Черноморского флота «Борис Чиликин».
Танкер уже  лежал в дрейфе в установленной точке .Заправка кораблей при штилевой погоде не заняла много времени, заодно и передали на танкер долгожданную почту ,взятую в Севастополе для кораблей 5-й оперативной эскадры.
В Средиземноморье стояла прекрасная пора ранней осени, море голубело почти как на акварелях Айвазовского, горизонт был безоблачным, до самого Порт-Саида  по прогнозам  погода сюрпризов не обещала.
Ближе к Суэцкому каналу судоходство становилось все оживленнее, но больше всех моряков порадовала встреча с итальянским парусником «Америго Веспуччи». Корабль принадлежал военно-морской академии в Ливорно и был  хорошо известен во всех портах мира.
Барк шел под всеми белоснежными парусами, слегка кренясь на правый борт, гордо выставив вперед бушприт с красиво надутыми кливерами. Знакомый по открыткам черный корпус с двумя продольными белыми полосами  бесшумно пронесся мимо на расстоянии меньше мили, как бы позволив себя рассмотреть.
Филипчик, вздохнув,  отложил в сторону бинокль - морская романтика заканчивалась, предстоял проход Суэцкого канала (продолжение следует) На фото-катер на рейде Адена.