Фонари окунают свои лучи в море, как лапки кошачьи. Мохнатые, рыжие, они тянутся насколько хватает сил, цепляются коготками за гладь, цап, царап... Опустили в море и берега свои ножки, из бетона дорожки. Ведут куда-то в тьму из воды и ночи. Завтра по ним будут ходить охотники за рыбками, манить червячками, а потом крючками, раз и в ведрышко плескаться. А сейчас там пусто, только легкий бриз морской, ходит по пирсам, одинокий.
Море, как ревнивая жена, не дает покоя, то гладит и ласкает, то бросается с истериками на берег, что даже галька бьется, как тарелки. Сейчас у них мир, целуются. На берегу костер, огонь его остёр, он режет темноту, оранжевым ножом. Искринки, огня кровинки, поднимаются вверх, но сил не хватает стать звездочками и они гаснут, растворяясь в темноте. А луна-курочка звездочки, как зернышки клюёт, вон сколько насыпано.
И не поменяю я эту ночь, ни на одну из тех, что прожил. Буду пить вино, прямо из горлышка, и разглядывать в костре свои мечты, что сгорели или сгорят, не успев исполнится. Вино уже плещется на дне, а волны шепчут, что скоро будет утро. Костер почти погас и на рассвете похож на рану. А ветер дует на угли, что кровью алою мерцают, как мама в детстве, на разбитые коленки. И солнце вдруг обнимет всех лучами, и я навстречу брошусь обниматься, укрой меня солеными волнами, море, я не хочу с тобою расставаться....