Игнатьева Ольга. Страшная сказка.
Не каждый, кто наказан – виноват,
Не каждый, кто оправдан – не виновен.
Не каждый, кто назвался братом – брат,
Единство душ бывает не по крови.
Не каждый – друг, кто за руку держал,
Не каждый враг взаправду ненавидит.
Не так опасен поднятый кинжал,
Как жажда мести в самом скрытом виде.
Не каждый обнимающий – влюблен,
А в стороне стоящий – равнодушен.
Не каждый светлым чувством окрылен,
Кто лестью обволакивает уши.
Не каждый подпадает под шаблон,
Но каждый сотворил его однажды.
И не подозревает то, что он —
Такой же для кого-нибудь "не каждый".
Златенция Золотова
Глава 1.
Обреченная на смерть.
Ночной воздух был пронизан холодом и страхом. Ее страхом. Беспорядочное мелькание веток, где-то за спиной голоса и запах дыма. Они далеко, но она чувствует их дыхание, полное ненависти. Ноги заплетаются, легкие сводит болью, но она бежит, не разбирая дороги и не оглядываясь. Бежит в темноту и неизвестность…
Крик принадлежал ей, и он был не из сна... Алиса задыхалась от собственного крика. Неприятный запах казенного белья и медикаментов. Старая история, опять один и тот же ночной кошмар, опять больничная койка. Самое обидное, что ничего страшного ей не снится, ее настоящая жизнь хуже. Почему она так боится этого леса и тех неизвестных преследователей? Она попыталась отогнать остатки сна и осмотреться, но неожиданно перед глазами мелькнула еще одна картинка из него - что-то белое в темноте.
- В конце концов, это больница или дурдом?! – простонала ее очередная соседка по палате.
- Сложно сказать – прохрипела она в ответ, так и не разобравшись в смазанном видении.
Дурдом или больница? За последние четыре года она так часто попадала в оба этих заведения, что уже не чувствовала разницы.
- Утром же пойду к главврачу…
А вот это она напрасно. Алиса рывком вскочила с кровати и уже через секунду нависала над своей новой соседкой. Дородная тетка. Халат в розочку, дети, внуки, слабая поджелудочная и что-то с давлением…
- Только рыпнись к главврачу, туловище, и я тебе череп проломлю – прохрипела она, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить ее за горло.
Касаться и бить нельзя, это она уже проходила. Испытывать ненависть тоже, но здесь это и не нужно. Легко запугать человека, когда в тебе почти два метра роста и глаза горят от предчувствия беды. Тетка начала судорожно дышать, а при ее здоровье это опасно. Нужно успокоиться - шум и смерть соседки по палате ей сейчас не нужны. Смерть… Алису слегка передернуло. Эта испуганная женщина хоть и эгоистка, но ничего плохого ей не сделала, за что она с ней так? Подумаешь, она не рвется успокоить и пугает главврачом, она и не обязана… ну вот, теперь ей стыдно.
- Успокойтесь – сказала она, слегка коснувшись ее висков. – Я погорячилась, вы погорячились. Я уйду, не буду мешать отдыхать.
- Куда?
Ну вот, блин, проснулась «бабушка». Да какая тебе разница? Ты только что настучать собиралась, а теперь беспокоишься?
- Пойду в соседний корпус к подруге. Она у меня медсестра, может, даст снотворного или давление померяет, а то снится муть всякая – соврала Алиса.
Она считала секунды и смотрела в мутно-карие глаза, выискивая в них сон. Ну, давай, бабуля, успокаивайся и засыпай наконец-то. Шестьдесят семь секунд и веки немного опустились. Алиса сама почти уснула, даже обрывок сна увидела. Ночь, черный каменный пол и летящая в воздухе белая… щепка?
- Так может дежурную позвать – вяло предложила тетка, вырвав ее из сна.
- Спите. Дежурная шуметь здесь будет, а подруга у меня мировая – попыталась улыбнуться Алиса, с трудом вспоминая, какие мышцы лица участвуют в этом нехитром процессе.
Теперь еще скалиться этой дуре приходится. Что за жизнь, ну почему нужно постоянно врать и под кого-то подстраиваться?!
- Так ты…
- Завтра к обеду… вернусь – кивнула она, скрипнув зубами.
- Ну, хорошо – вздохнула соседка и с чувством выполненного долга улеглась на подушку.
«Ага, спасибо за одолжение», пронеслось в голове у Алисы и она в спешке начала искать кеды, чтобы снова не разозлиться. Как же хочется жить одной и далеко отсюда. Как же хочется ни от кого не зависеть! Когда на конец ее оставят в покое!
…сегодня оставят, сегодня вся эта беготня закончится. Навсегда.
* * *
Глеб обул белые замшевые туфли на босу ногу и хитро улыбнулся. Теперь никто не упрекнет, что он что-то вымазал или разбросал носки по всему дому, теперь он живет один. Снова. Как же ему нравилось это состояние временной свободы, наступающее после очередного развода! Ничего не нужно никому объяснять и втолковывать, никто не беспокоит жалобами и нытьем, не занимает его ванную комнату. Больше нет этого противного голоса в телефонной трубке каждые полчаса и туфлей на шпильке во всех углах его очередной квартиры.
- Отлично, белые тапочки, как раз твой вариант – послышался надменный голос с порога спальни.
Он нехотя поднял глаза. Аля стояла в дверях с последней, уже собранной и застегнутой сумкой. Неряшливая прическа, надутые губы, полный ненависти взгляд и пара сломанных ногтей. Она еще не нашла ему замену, но при ее внешности, пустой голове и крошечном сердце это будет несложно.
- Так ничего мне и не скажешь? – подняла она тщательно нарисованную бровь. – Я два года на тебя потратила, сволочь, я любила тебя!
Он просто не смог ей ничего сказать. Нелепый розовый спортивный костюм и туфли на каблуке, брови домиком и губки бантиком, ее фраза про два года неземной любви была последней каплей. Приступ истерического хохота свел на нет попытку быть вежливым. Какие еще два года?! Она любила его первые десять дней, а потом начала искать в нем выгоду. Девушка с искусственно увеличенными губами, нарощенными ногтями и ресницами. Жертва массовой культуры, лишенная самоуважения, помешанная на деньгах и фальшивом блеске. Стандартный образ, тиражируемый на каждом углу и по закону подлости так сильно ему навившийся. Все его жены были похожи друг на друга, как сестры и со всеми он поступал одинаково. Уже через месяц он мог стать для нее очередным кошельком с парой ушей, но она не на того напала. Он был черным магом и был влюблен в нее, а значит, только его чувства имели значение…
Услышав сквозь смех хлопок входной двери, Глеб начал успокаиваться. Тогда, два года назад, он не стал дожидаться конца. Уловив первые симптомы, он приворожил ее на одиннадцатый день знакомства. Может быть, Каин был прав, назвав его лентяем, нежелающим бороться, добиваться и жить полноценно, но два года эта очередная бессердечная и пустая девочка была абсолютно счастлива с ним. Два года у него почти была та самая семейная жизнь, о которой все мечтают, а потом… Каин опять все правильно просчитал. Влюбленность, как химический процесс, длится всего два года, потом ты или любишь, или все кончено. Глеб (как обычно) оказался способен только на вариант номер два. Он снова устал играть в одни ворота, она ему надоела. Все было уже привычно: битая посуда, несколько пьяных дебошей с подругами, куча необоснованных обвинений и очередная глупая птичка упорхнула из его клетки. Ему повезло: Алина и ее ненависть побили его последний рекорд - он снял с нее приворот всего две недели назад, а позавчера они уже развелись.
Глеб встал с кровати и прошелся по квартире. Все здесь принадлежало ему, но вызывало брезгливость. Банальный, безвкусный интерьер никогда ему не нравился, но он не обращал внимания на подобные мелочи, ведь «обустройство дома» было «ее работой» и он был рад, что она хоть чем-то занимается. Все напрасно. Он жил по своей проверенной системе и после каждой жены безжалостно менял жилплощадь. Его настоящим домом были крошечная черная квартирка в центре и дом на краю кладбища, все остальное - временное и, по большому счету, чужое.
Он вышел на балкон и закурил. Чудовищный, большой и прожорливый горд, так и не ставший ему другом, уже был сонным. Ночь близится к середине. Глеб вдохнул вечернюю Москву, но в грязном воздухе не было даже намека на осень. «Зато здесь свет и огни» - подумал он, зачарованно рассматривая многочисленные светящиеся пятна окон и витрин. Только здесь ночь зовет так громко, что даже он, потомственный черный маг с крайне посредственным даром, ее слышит.
Он положил зажигалку и сигареты обратно в карман, коснувшись ключа от машины. Пора. Хватит торчать в этой гламурной конуре, нужно мотать отсюда. Он вышел из квартиры и закрыл двери навсегда. Ближайшие недели он поживет в своей черной квартире, а собирать его вещи и продавать эту, будут услужливые сотрудники риэлтерской конторы. Жаль, что нельзя поджечь все на прощанье…
* * *
Алиса вышла в коридор. Кеды, куртка и такое легкое последнее в ее жизни решение. Мобильный телефон, деньги, вещи – все к чертовой матери, пусть потом санитарки носят, если велико не будет. От чего там ее на этот раз лечить пытаются? Сердце? Нет, гипертония. Забавно, она, похоже, нашла безотказное средство.
Коридор был пуст, но за поворотом сидела бдительная медсестра. Алиса прислонилась спиной к холодной стенке и закрыла глаза. Иногда у нее получалось, а иногда нет, но сегодня ее день - день ее смерти и ей должно повезти. Она расслабилась и начала ловить нужное состояние. Неожиданно перед глазами снова мелькнул обрывок подступающего сна. Темнота и… нет, не щепка, а белая игральная кость. Она описала в воздухе дугу и начала падать… хватит, у нее дело! Алиса встрепенулась и сосредоточилась на женщине, сидящей за поворотом. Что-то монотонное… читает или вяжет… нет, вышивка. Точно, картинка из бисера, кажется маки или розы. Увлеченная процессом и думающая о завтрашних покупках, с такой не будет сложно. Алиса начала думать вместе с ней все больше увлекаясь ее несложными мыслями… «Селедка самый недорогой вариант рыбы… может под шубой…» - думала она, «…или не стоит заморачиваться, и так съедят» - подкинула ей мысль Алиса, «ну да, действительно не буду»… Через десять минут даже Алиса с трудом разбирала, где, чьи мысли. Пора. «ВРАЧА!» - она представила хлопок двери и крик в другом конце коридора как можно ярче, и женщина чуть не упала со стула. Побежала. Наивная рукодельница.
С вахтершей на входе было еще легче, она мирно спала, Алисе оставалось только найти и свистнуть у нее ключи от входной двери. Свежий воздух пыльного ночного города вскружил голову. Холодно и легко, почти как весной. Алиса шла, не разбирая дороги, все неважно, она решила. Это раньше она хотела бы, чтоб он знал и понял… сейчас она взрослая, сейчас ей все равно. Послезавтра они скажут всем о свадьбе, а этого она не выдержит. Только не это, кто знает, может ее смерть помешает… неважно, ненужно, ему плевать на нее и она это знает! Хватит ждать и надеяться, пора смириться и уйти с дороги. Навсегда… глупое слово.
* * *
Да что же он за человек такой, бесчувственный! Глеб ехал по ночной Москве, как ни в чем, ни бывало. Он обманом завладел чужим сердцем, украл у ни в чем неповинной женщины два года ее жизни и ему плевать… ну, должно же ему быть хоть немного совестно? Нет, даже намека на сожаление у него не было и это пугало. Тщеславный ублюдок, он гордился собой и своим образом жизни, а за такое всегда приходится платить. Жизнь стреляет без осечек и убивает таких как он, с особой жестокостью. Даже страх не ставил его на место. Глеб знал, что через годик-другой нарисуется еще одна такая Алина, и он снова не удержится и поступит как последняя сволочь. Тихий голос где-то в глубине его бронированного сердца пищал, что нужно что-то менять, вылезти из этого болота, но с каждым разом он слышал его все меньше.
В кого он превратился, кем стал? Глеб знал ответ на этот вопрос, но даже себе боялся в этом признаться. Он стал бездушным угнетателем, не считающимся ни с чьей жизнью. Он стал таким, как те уроды, пытавшиеся сломать его еще в школе. Самовлюбленные, сильные и тупые как на подбор. Он мозолил им глаза своей худобой и недорогой черной одеждой, их бесило, что у него есть свое мнение. Они тоже не парились насчет его чувств, а просто били и оскорбляли. Всем было плевать, что ему больно и страшно… Глеб надавил на газ и двигатель взревел. Новая машина была его подарком для себя любимого в честь очередного развода. Год за годом, он скатывался вниз и создавал себе кумира. Тщеславного божка по имени Глеб, которому он теперь приносил в жертву людей и дорогие машины… как же он себе противен!
* * *
Ночь была в разгаре, но одинокие прохожие все еще мелькали в пределах видимости. Алиса уже не была одной из них. Она чувствовала себя как-то отдельно от суетливой и привычной жизни, она даже человеком себя не чувствовала. Кровь упорно продолжала питать ее тело, легкие расширялись, но она уже была неживой. Она шла по обочине, вдыхая ночной воздух и пары бензина. Она шла к мосту, рассматривая скучные осенние деревья. Ей было все равно, что будет дальше, она сдается. Холодный ветер взвыл и швырнул ей в лицо пару грязных листьев. Вспышка, темнота и белый кубик. Она даже успела рассмотреть одну из граней. Вместо точек извилистая линия… странные кости. Послышался шум машины, и она обернулась. Новая дуга, но только летела не костяшка, а пачка сигарет из окна проезжающей машины. Алиса ловко подпрыгнула и выхватила ее прямо из воздуха, ощутив, как напряглись мышцы. Зачем ловила? Рефлекс… дурацкое спортивное прошлое. Пачка не была пустой. Пара сигарет и зажигалка, спасибо тебе, таинственный незнакомец, самое время научиться курить.
Через двадцать минут она зашла на мост. Мутная и грязная река бурлила внизу. Холодная вода с примесью канализации не лучший способ свести счеты с жизнью. Не лучший и ненадежный. Если уж и убивать себя, то наверняка, чтобы больше никаких реанимаций, рыдающей матери и орущего благим матом отца. Алиса дошла до середины моста и села на асфальт, облокотившись о перила. Дешевая зажигалка резво вспыхнула, чуть не опалив ей ресницы. Она смотрела на длинное пламя, пока металл не нагрелся и не обжег ей палец. Мимо пронеслась еще одна машина, и она вздрогнула от неожиданности, чуть не уронив свои «подарки». Еще одна вспышка, и дуга, но деталей она не уловила. Она подкурила и затянулась едким дымом, почувствовав легкое головокружение и тошноту. Гадость, но у нее таких две и она выкурит обе, она так решила.
К концу второй сигареты голова кружилась со страшной силой, видения прояснились, и Алиса начала различать картинки на падающих кубиках: череп, молния, колесо, туча, снова колесо. Странные и мрачные картинки на белых, явно не пластиковых гранях. Алиса была уверенна, кубики выточены из чего-то жуткого… неужели человеческие кости? Хватит, она пришла на этот мост под машину кинуться, а не страшные мультики смотреть! Алиса встала и подошла к бордюру. Какую же выбрать? Первую, что подъедет? Глупо, ведь она даже не пьяная, виноват будет водитель. За такое в тюрьму сажают. Конечно, если лицо не будет сильно повреждено, ее опознают, а толковый адвокат запросто нароет что-то про ее неудачные попытки перестать жить, но будет ли у этого случайного бедолаги возможность его нанять? «Ладно, будем искать нужного человека». Алиса балансировала на краю бордюра, подыскивая дорогую машину, сильно превышающую скорость. В ночной Москве таких много, но ей был нужен трезвый водитель на своей машине, а с этим было сложнее. Через несколько минут и несколько кубиков с песочными часами, она увидела его. Новый и неуправляемый белый порше, в гордом одиночестве влетел на мост. Пора. Подождав, пока он приблизится, она решительно шагнула вперед. Вспышка и еще одна костяная грань с картинкой. Черная птица… «ворон» - пронеслось у нее в голове. Новая вспышка, свет фар, удар, искры и скрежет металла. Твердый асфальт.
* * *
Глеб редко чего-то пугался, но ворон испугал его неимоверно. Убегая от собственной совести, он на полной скорости ворвался на мост. Он почуял неладное за секунду до столкновения, и даже успел коснуться педали тормоза, когда в лобовое стекло врезалась крупная черная птица. Удар и хруст, от неожиданности он дернулся назад и именно в этот момент он увидел ее. Высокая фигура стояла в свете фар, причудливо искажаясь в пятнах вороньей крови и налипших на стекло черных перьях. Снова искать ногой педаль было долго, Глеб выкрутил руль и, объехав упавшую на асфальт женщину, выскочил на встречную полосу. Он нашел тормоз, когда начал таранить боком ограждение моста. Дорогая груда металла остановилась, и он, перескочив через пассажирское сиденье, вылез из машины. Она лежала на асфальте лицом вниз. Высокая, крепкая, слишком высокая. Глеб глянул на ее ступни. Неплохие кеды, размер примерно сорок второй. Машиной ее не зацепило, она лишь упала на асфальт с высоты своего роста и потеряла сознание. Глеб не без труда перевернул ее на спину. Лицо она не разбила, подставив в последний момент руки. Хорошая реакция и развитая мускулатура. Спортсменка? Красивые и правильные черты, немного суровое выражение. Она казалась сильной и очень холодной, даже несмотря на возраст. Лет двадцать не больше, еще ребенок. Что она здесь делает? Девушка еле слышно застонала и открыла глаза. Светло-серые с темной окантовкой, интересное сочетание, но она считала «ничего особенного, так же как и лицо». Жаль, но в чем-то он с ней соглашался. Такие сейчас не в моде. Она снова застонала и зажмурилась. Глеб решил прощупать пульс и протянул руку к ее запястью, но тут же отдернул. Лучше бы он еще штук сто ворон сбил, чем увидел это! Сколько ж раз она вены резала?! Что такого страшного должно произойти в жизни, что человек так упорно от нее избавляется? Она снова открыла глаза, на этот раз, пытаясь его рассмотреть.
- Очнулась, красавица? – спросил он, стараясь убрать жалость из голоса.
- Почему мне не больно – прохрипела она.
У нее кружилась голова, но она пыталась с этим справиться и навести резкость.
- Что?
- Почему мне не больно говорю! – прорычала она, усаживаясь на асфальт, и слегка тряхнув головой.
Ого. Вспыльчивая и голова уже не кружится. Злость придает ей сил. Глеб с интересом глянул на длинные черные волосы, светлые у корней. Черные джинсы, черная куртка, крашенные волосы и подпитка негативом. Неужели ведьма? Вряд ли, но нужно быть повнимательнее.
- Тебе не больно, потому, что больно моей машине – сказал он осторожно. - Извини, если нарушил твои планы, но…
- Не захотел брать грех на душу – кивнула она, рассматривая остатки машины. – Такую машину упорол…
- Будешь должна – сказал Глеб, еще больше насторожившись.
- На такую я не заработаю – усмехнулась она – у меня нет ран, откуда запах крови?
Она повернулась к нему лицом, в поисках травм. Напрасно. На Глебе висело столько защиты, что он выжил бы даже в разбитом в лепешку самолете.
- Ворона в стекло влетела – ответил он, криво улыбнувшись.
Девчонка почуяла кровь на лобовом стекле. Он не ошибся, она ведьма. Конечно, оценить ее способности ему не под силу, но в центре Москвы вороны просто так в стекла не врезаются, значит либо сама, либо кто-то ее защищает... или что-то.
- Во-рон – шепнула она по слогам, уставившись в одну точку, где-то позади него.
Странная и сильная. Глеб не мог понять, что в ней особенного, но был на сто процентов уверен, ее жизнь очень важна. Он неслучайно оказался на этом мосту.
- Подведем итог – предложил Глеб, повысив голос в надежде привлечь ее внимание.
- Твоя машина…
- Хрен с ней, с моей машиной, меня ты интересуешь – сказал он с нажимом.
Ну, наконец-то его удостоили вниманием. Девчонка даже рот раскрыла. Интересно, что она сейчас о нем думает? При таком количестве шрамов на запястьях в человеческую доброту и бескорыстие она уж точно не верит. Бояться его при ее габаритах и склонности к суициду тоже глупо. Что же тогда, откуда это любопытство?
- Я тебя знаю – неожиданно сказала она.
- А я тебя нет, так что ты обозналась…
- Ты Глеб! И не смей мне врать!
* * *
Он сидел рядом с ней на корточках и казалось навсегда утратил дар речи. Пусть молчит, но пусть не врет. Сейчас у него рыжие волосы и веснушки, но она знает его! Она однозначно его знает! Тот самый Глеб, участник дурацкого шоу, в котором победил ее двоюродный брат.
Она видела эти записи бесчисленное множество раз, она хотела знать. Хотела найти ответы на вопросы, которые ей больше некому задавать. Эти старые, затертые до дыр кадры навсегда пропечатались у нее в памяти. Улыбки, ругань, испытания. Татьяна, Кира, Глеб и Андрей. Она часами анализировала каждый их взгляд, каждое слово. Глеб тогда вошел в тройку сильнейших потому, что Кира отказалась от участия. Причина была странной и очень неубедительной, а у Андрея было такое лицо… Алиса была уверенна, настоящая битва осталась за кадром, и все они до сих пор в ней участвуют, поэтому не стареют. Почти все, ведь ее двоюродный брат уже мертв. Как он погиб, и погиб ли, ведь теперь она даже среди мертвых его не видит? А главное, важно ли это, ведь она тоже почти что…
- Ну, допустим, с именем ты угадала – сдался Глеб, бросив на нее оценивающий и крайне настороженный взгляд.
Он бессовестно буравил ее своими темно-карими глазами. Красивый цвет, теплый.
- Я не угадывала, я знаю тебя – повторила она уверенно.
Глеб закатил глаза. Видимо, их диалог ему надоел или казался нелепым.
- Прости, но ты ударилась и что-то путаешь. Меня знают очень немногие – попытался объяснить он. – И вообще вставай-ка с асфальта, так и простыть недолго.
- Нет, я знаю тебя – отрезала Алиса, вставая на ноги и отряхиваясь.
- Намекаешь на то, что мы знакомы, и я тебя забыл? Прости детка, но я так сильно не напиваюсь – хмыкнул он, бросив на нее оценивающий взгляд.
Суть шутки была очевидна. Она была значительно выше Глеба. До неприличия выше. Ну и что тут такого? Подумаешь, новость. Можно подумать, она замуж за него собралась. Как же это достало. Кто вообще сказал, что она дылда? Это остальные слишком низкие! Что этот престарелый хоббит вообще о себе возомнил?!
- Я тебе не детка – прорычала она.
Отлично, теперь он рассмеялся.
- Хотя ты прав, - выпалила она со злобой, перекрывая его хохот – Если исходить из разницы в возрасте, я запросто могу ей быть. Сколько тебе сейчас, нестареющий парнишка? Сорок? Сорок пять?!
Глеб моментально заткнулся. Что, темный, испугался? Так тебе и надо.
- Уже не смешно? – поддела она, устав от его многозначительного молчания.
- Не могу почесть твое имя – шепнул он, слегка дернув веком. – И ты права это уже не смешно.
- Меня зовут Алиса – снисходительно представилась она, усаживаясь на ограждение. - Я двоюродная сестра Андрея. Помнишь такого?
Глеб матюкнулся и сплюнул на асфальт. Видимо помнит. Надо же, неужели она все правильно разобрала и они враги? Интересно.
- И что же вы такого не поделили, если не секрет?
- Долго перечислять, - мрачно шепнул он, доставая сигареты.
- Да, ты прав, о покойниках лучше хорошо или никак – кивнула Алиса.
- О каких еще покойниках? - скривился он. - Ты о чем вообще?
– Я тоже вижу, и я видела его среди мертвых,– шепотом пояснила она. – Правда недолго и…
- Видела и дальше что? – фыркнул Глеб. - Что у вас за семейная привычка усложнять и раздувать трагедии? Ну, побывал он в аду, большое дело, вернулся же… скотина самовлюбленная, можно подумать его туда силой тянули.
- Вернулся?
- Вернулся и даже добился… – он оборвал фразу, поняв, что взболтнул лишнего. – Поехали отсюда.
Поехали? Он что не понимает, зачем она пришла сюда? Ладно, он, Алиса уже и сама не была уверенна в том, что ей нужно здесь оставаться. Что с ней, неужели она на что-то надеется? Сейчас этот странный человек отвезет ее в больницу и все вернется на круги своя. Снова боль и паника от того, что любовь всей ее жизни выскользнула из рук, и никто ей не поможет. Почему она цепляется за жизнь, если жить ей больше незачем. Почему она так уверенна в том, что если сядет в эту покореженную машину все, нет, не наладится, но сменит направление и ускорится.
- Ты идешь?! – прикрикнул на нее Глеб, уже подошедший к машине.
Алиса кивнула и пошла за ним. Стоит рискнуть, терять ей уже нечего. В конце концов, если она ошибается, спрыгнуть с крыши она всегда успеет.
Она села в машину. Новая. Сегодня он в первый раз сел за руль. Со стороны пассажира повреждений не было, но вот со стороны водителя полный швах. Жалко такую красоту, но Глеб, похоже, так не считал. Он вообще был занят и не обращал внимания на торчащие со всех сторон куски металла.
- Ничего не понимаю – задумчиво прохрипел он, изучая очередную карту таро, выхваченную из потертой колоды.
- Что говорят твои маленькие темные друзья? – поддела его Алиса.
- Мои друзья путаются – прошипел он, бросив на нее сердитый взгляд. – А еще мои друзья будут несказанно рады, если ты прекратишь им сопротивляться, я, знаешь ли, не Мерлин, а человек с весьма слабыми способностями.
Если он пытается ее оттолкнуть, то напрасно старается. Она уже заметила, что где-то там, за злостью и досадой, в самой глубине этих карих глаз, прячется доброта и желание помочь. Зачем ему это, ведь она не просто никто, а родственница его врага? Алиса снова бросила на него любопытный взгляд. Невысокий, но крепкого телосложения, уверенный в себе, но знающий свой предел. Она знала, что его воспитали ведьмы, это было частью его истории, но что осталось вне шоу? Говорить что-то или спрашивать было глупо, ведь тогда он поймет, что его раскусили, и начнет еще больше шипеть. Как же быть?
- Прости… я неуч и сопротивляюсь неосознанно – осторожно шепнула она.
- Хорош неуч, - проворчал Глеб – мне бы так.
- Тоже хочешь под машины бросаться? - неожиданно для себя выпалила Алиса.
Что она творит? Почему ее вечно куда-то несет?! Глеб удивленно смотрел на нее и не находил слов.
- Прости, у меня бывает – виновато шепнула она – сама не знаю…
- Это нормально – перебил ее Глеб.
- Что нормально?
- Это. Говоришь не подумав. Злые, будто чужие слова. Это азы - неполное ясновидение. Ты выхватываешь из пространства чужие мысли и поступки, свое будущее или что-то еще. Это нельзя сдерживать, будет только хуже.
- А если развивать?
- У каждого по-разному – пожал он плечами, вернувшись к своей колоде. – Сядь ровно и попытайся расслабиться, я просмотрю дорогу и поедем.
- Легко сказать – фыркнула Алиса, пытаясь выровнять свои длинные ноги.
Он глянул на нее поверх колоды и улыбнулся. Сиденья были выставлены под его рост. Какая же она тупица, ведь можно отодвинуть сиденье, и не изображать капризную дуру перед мало знакомым человеком. Алиса виновато улыбнулась и начала искать рычаг.
- Так удобнее? – поинтересовался Глеб, отложив карты нажав несколько кнопок.
- Да – кивнула она, рассматривая свои ноги. - Вот деревня, оказывается в…
Она посмотрела на Глеба и замолчала. Сказать, что он испугался, было бы слишком мягко. - Что? – пролепетала она, задыхаясь от его эмоций. – Глеб, что?
- Ничего – шепнул он, встрепенувшись и заводя машину.
- Что ты увидел?
- Так не бывает – упрямо сказал он, срываясь с места. – Ты бы заметила: боль, температура. Такие вещи не происходят безболезненно, в таком состоянии ты бы уже умерла, с таким не живут, я ошибаюсь. Я слабый и не могу видеть тебя, это самообман. Все не может быть настолько ужасно.
- Куда мы едем? – осторожно спросила она.
- В больницу – сказал он решительно и прибавил скорость.
- До обеда меня там не ждут…
- В другую больницу! – крикнул он, паникуя и выхватывая из кармана мобильный телефон.
Глава 2.
Сделка.
Глеб поймал себя на том, что уже минуту рассматривает ворот медицинского халата. Врач молчал и ждал его реакции, но ему нечего было сказать. Ситуация напоминала лабиринт и он стоял в тупике. Только что он звонил Андрею, но этот ненормальный бросил трубку. Ладно, они не ладят, но почему из-за их вражды должна умирать эта добрая долговязая девочка? Как можно так наплевательски относиться к собственной семье?!
- Простите, Глеб Владимирович, - не выдержал врач – я понимаю, что новости не из приятных, но вам нужно связаться с ее семьей.
- Зачем? – на автомате спросил Глеб, все еще соображая, куда ему теперь бежать и что делать.
- Таков порядок.
- Порядок – повторил он, вникнув, наконец, в вопрос и выходя из себя. - Вы видели ее руки? В какой нормальной семье допустят такое?!
- Причем здесь… - испуганно сказал врач.
- Извините – выдохнул Глеб, пытаясь успокоиться. – Я должен… осознать. Я… успокоюсь и зайду к вам, хорошо?
Врач, кажется, промычал что-то утвердительное, но он не слушал его. Стены давили, так что он шел на крышу. Ему не было дела до этого левого мужика в белом халате, он дал ему столько денег, что запросто мог орать и дальше, но что толку? Анализы показали то, что он и так видел: Алиса гниет изнутри. Немыслимо, невообразимо. У нее почти не было печени и селезенки, но она продолжала жить, не замечая этого! Если сюда явятся ее родственники и дадут добро на полное обследование, об этом «феномене» узнают врачи, они и так почти догадались. Сможет ли он откупиться и оставить все в тайне, а главное, что это даст, ведь она почти умерла.
Глеб закурил и достал телефон. Кому звонить? Городской отключен, а единственный мобильный телефон, по которому он мог дозвониться Кире, Ангелок только что вышвырнул на улицу. Ненормальный, эгоистичный, тупой и бесчувственный урод, эта девочка его сестра! Он курил сигарету за сигаретой и смотрел на пустой экран, умоляя его загореться, но когда это произошло, Глеб чуть не выронил трубку.
- Это я – резко сказал Каин, как обычно не здороваясь. – Что ты там устроил?
- Не знаю – признался Глеб – я сильно напорол?
- Нет, не паникуй, прорвемся.
- Ты где?
- В двух часах от тебя, мама в четырех. Не дай им ее просветить, будь рядом и мы все уладим.
- А если не смогу?
- Все равно уладим – рассмеялся Каин. - Дождешься?
- Куда я денусь.
Алиса сидела, в кровати и обдумывала свой миллион вопросов. Удивленно поднятые брови, паника в глазах и легкий румянец. Она казалась настолько живой, что Глебу стало не по себе. Только что он говорил с врачом и перенес обследование на завтра, клятвенно пообещав привести сюда ее семью.
- Мне…
- Нужен телефон, чтобы позвонить родителям – кивнул он.
- Зачем?
- Так, давай снова – вздохнул Глеб, усаживаясь на стул.
Он настолько привык угадывать мысли своих клиентов и многочисленных жен, что непрошибаемо сильная Алиса ставила его в тупик.
- Мне не страшно – сказала она, заглядывая ему в глаза. – Ты должен знать это и перестать изводить себя. Тебе меня не спасти, я не хочу жить.
- И снова с начала – вздохнул он, пододвигая стул ближе к кушетке.
- …что?
- Все. Полностью. Хочу знать всю историю от начала до конца со всеми ее подробностями и, я уверен, не совсем приличными деталями. Дело в мужчине, я угадал?
- Неужели ты думаешь, что я вот так, запросто, возьму и расскажу тебе… - возмутилась она.
- А что ты теряешь, самоубийца со стажем?! – не выдержал Глеб. - Я на мосту тебя подобрал, и ты там не бутылки пустые собирала, а под машину прыгнула! Это тебе, судя по шрамам, как в туалет сходить, а сказать правду слабо? Только не говори, что стесняешься, я старше тебя на двадцать лет, я в отцы тебе гожусь!
- Твоя последняя жена была младше меня на год и три месяца, мерзкий лицемер! – прорычала девчонка, мгновенно ужаснувшись собственным словам и зажав рот ладонью.
- Вот это дар, Андрей нервно курит – фыркнул Глеб.
- Прости…
- Прекрати извиняться и рассказывай – сказал он с нажимом.
Что Глеб умел в совершенстве, так это слушать. Он был слабым ясновидящим и никаким магом, но слушать… Он не полагался на свои способности, не на что было полагаться, он смотрел в глаза, читал мимику, обращал внимание на ничтожные мелочи и складывал из этих крохотных кусочков свою картину. А еще ему верили. Как только собеседник начинал перед ним открываться, он уже не мог остановиться и говорил то, что скрывает даже сам от себя. Сильная и стеснительная Алиса не была исключением. Если первые предложения давались ей с трудом, то спустя десять минут она уже шмыгала носом и изливала душу как католичка. Банальная и обидная история. Слишком банальная. Конечно, у хороших людей первая любовь почти всегда болезненная, но с первых ее слов Глебу начало казаться, что где-то он это слышал. Не в жизни, а в кино или шоу. Дешевом кино или второсортном ток-шоу.
Они встретились на тренировке. Она выходила из спортзала и увидела его. Так же как Глеб, Алиса сильно комплексовала из-за своего роста и поэтому высокий, и улыбчивый парень мгновенно стал центром ее жизни. Они не были знакомы, он не замечал ее, но с той самой минуты она ходила на тренировки только для того, чтобы увидеть его. Ей ничего не было нужно, она не на что не претендовала. Тихая и ничего не требующая любовь на расстоянии. Это длилось почти год. По-опыту Глеб знал, что еще через один, она разлюбила бы его, но ей не повезло: он обратил на нее внимание и подошел сам. С этого момента бедная девочка жила в аду. Есть много видов подонков. Пьяницы, наркоманы, психопаты и садисты заслуживают пренебрежения и умные женщины, как правило, с легкостью их бросают, но Алисе не повезло даже в этом. Ее возлюбленный был тщеславной пустышкой. Три года это ничтожество вытирало об нее ноги, бесконечно изменяя, бросая и возвращаясь. Три года она жила от срыва до срыва, резала вены и периодически лежала в дурдоме. Она пыталась найти выход, она понимала, что ничего не будет, но (так же, как Глеб со своими женами) ничего не могла с этим поделать. Была еще одна проблема: после нескольких несчастных случаев, произошедших с ее соперницами, она вспомнила слова своего двоюродного брата и поняла, что он имел в виду. Тихая и нелюдимая, напуганная своими способностями, ночными кошмарами и силой, рвущейся из нее так яростно и разрушительно, Алиса никому и ничего не могла сказать. Она тратила все силы, чтобы никому не причинить зла, но два месяца назад произошло событие, убившее ее окончательно. Старшая сестра Алисы привела своего парня в гости, чтобы познакомить семьей, и им оказался тот самый Кирилл. Сонька знала, что они, мягко говоря, знакомы, но «не думала, что это важно». Алису бросили ради ее старшей сестры, круг замкнулся. Глеб ожидал именно такой развязки. Почему? Почему все так предсказуемо? Алиса была единственным не шаблонным элементом. Всепрощающая, добрая и искренняя, эта девочка страдала, но ни разу даже не подумала о том, чтобы отомстить или приворожить и это при ее то силе! Глеб смотрел на ее крупные, но изящные кисти и короткие неухоженные ногти и не верил, что она настоящая. Про себя он называл таких людей «временными». Слишком наивные и чистые, они не могли долго жить в этом жестоком мире и, как правило, умирали молодыми, так и не став играть по правилам. Алиса была обречена на смерть по-определению, бороться с этим невозможно. По крайней мере, она умрет от болезни и избежит ада, значит, он хоть чем-то ей помог.
Дослушав ее до конца, он без эмоций дал ей стакан воды и поправил подушки. Она никогда и никому этого не рассказывала и потеряла много сил, вспоминая подробности, так что заснула почти мгновенно. Какого черта он никогда не влюбляется в таких настоящих, изумительных женщин? Почему только дружит с ними? Почему его вечно тянет на этот второсортный ширпотреб?
- Потому что лентяй – шепнул Каин ему на ухо и Глеб встрепенулся.
- Засранец – сказал он одними губами, чтобы не разбудить Алису.
Наглый, потусторонний и довольный тем, что его обозвали. Каин отвесил ему поклон и критически посмотрел на Алису.
- Малышка подросла - чуть слышно фыркнул он. – Метание молота?
- Пятиборье – улыбнулся Глеб, тоже посмотрев на сестру своего врага.
Она забросила спорт относительно недавно и по-прежнему выглядела спортсменкой.
- И в чем ТВОЯ беда?
- Ты не понял? – удивился Глеб, повернувшись к Каину.
Хитрый, оценивающий взгляд неестественно черных глаз и лукавая улыбка. Каин всегда понимал больше всех, но никогда в этом не признавался, отшучивался и играл на публику. Глеб прекрасно знал, эту его придурь.
- По логике вещей ты сейчас должен испытывать муки совести после очередного развода, а не играть в деда Мазая – еле слышно сказал он, приподняв черную бровь.
- Она упала мне под колеса.
- Сообразительный зверек – кивнул он, бросив на Алису на удивление злобный взгляд.
- А еще молодой и напуганный – добавил Глеб с упреком. - Алиса странная, но совершенно безобидная, ненавидеть ее не за что. Я знаю, ты не уважаешь самоубийц, но это ее выбор.
Каин как-то странно на него посмотрел и мотнул головой в сторону входной двери. Глеб вышел из палаты первым. Бес подпирал спиной стену у входа. Падший по-прежнему выглядел как кореец с белыми глазами и (судя по скромному кивку вместо привычной истерики и объятий), был не в духе.
- Скоро будем, никого не впускать – сухо распорядился Каин, направляясь к лестнице.
Они шли на крышу. Настороженный Бес и Каин, не отпускающий шуток, и не пристающий по пути к медсестрам. Глеб молчал, прекрасно понимая, что ответов сейчас будет больше чем у него вопросов.
Разговор так и не начался. Глеб выкурил пару сигарет, наблюдая за тем, как Каин наворачивает круги по крыше.
- Не мучайся, начни хоть как-нибудь – проворчал он – со мной не нужно хитрить, я и так тебя поддержу.
- Это ты сейчас так говоришь – скривился тот – потом орать будешь и злиться, а я не хочу потерять твое доверие.
- Не потеряешь.
Каин остановился и прожег его взглядом. Глеб не врал. Он был первым человеком, которого увидел Каин после рождения, именно Глеб воспитывал этого несносного мальчишку, когда он приезжал на север. У Глеба не было детей, и он не считал его своим сыном, но все равно простил бы ему что угодно. Иногда семья может состоять не из кровных родственников, и это был как раз тот случай.
- Хорошо – вздохнул Каин, немного успокоившись – помни об этом и мне будет легче.
- Что ты затеял?
- Не я, но именно я должен выполнить эту часть. Мама хочет… мне придется спасти эту девчонку – сказал он с отвращением. – Нам придется.
- Причем тут она?
- Долго объяснять, но без тебя мне не справиться.
- Она не хочет…
- Ее мнение никого не интересует! – психанул он.
- Каин, она сильная и если она решила умереть, она это сделает. Это, может быть, и не проклятье вовсе. Она сама могла с собой это сделать.
- Не исключено – пожал плечами Каин. – Какая разница? Нашу с тобой задачу это не облегчает.
- Но может…
- ЕЕ НЕЛЬЗЯ ОТПУСКАТЬ. Понимаешь? Нельзя. Она понятия не имеет, к чему может привести ее смерть, вот и уперлась! Безмозглая, трусливая пустышка!
Он снова начал ходить по крыше, пытаясь успокоиться. Получалось плохо. На десятом кругу Глеб не выдержал и взял его за рукав.
- Я на твоей стороне – сказал он спокойно, заглядывая в растерянные черные глаза – Что бы ни случилось и что бы ты ни творил, рассчитывай на меня.
- Я и рассчитываю – прохрипел Каин – хоть это и подло.
- Что нужно сделать? – обреченно спросил Глеб, готовясь к худшему.
- Ты должен влюбить ее в себя. Не приворожить, это ни тебе, ни мне не под силу, а завоевать. Добиться. Честно и искренне.
- Нет – в ужасе шепнул Глеб. – Это уже слишком.
- Да! Я не спрашиваю и не предлагаю. У нас нет выбора, другой кандидатуры у меня нет.
- Каин, это безумие.
- В курсе.
- У меня нет шансов.
- Есть. Поверь, я знаю, что говорю.
Глеб представил себя рядом с Алисой. Высокая, волевая и холодная девушка рядом с рыжим коротышкой, который ей в отцы годится. Нелепо, глупо смешно. С другой стороны, если это может ее спасти…
- Ладно, допустим, я постараюсь – выдохнул Глеб – допустим, случится чудо, и она… Что будет дальше? Я тоже должен…
- У тебя не выйдет – выдавил из себя Каин, мучаясь от каждого произнесенного звука. – Ты не полюбишь ее, что бы ни случилось, нельзя полюбить по необходимости. Она нравится тебе, ты относишься к ней с восхищением и пониманием, но этого никогда не будет достаточно.
- Еще одну безответную любовь она не выдержит.
- Знаю, поэтому…
- Она сильная, но я слабый. Ты не ее приворожишь, а меня к ней – догадался Глеб. – Сейчас?
- Потом и только если она попросит. Как убедить ее это сделать, уже твоя проблема – сказал он убитым голосом. – Чисто теоретически ты можешь отказаться…
- Но я не буду, и ты это знаешь – уверенно сказал Глеб. - Я устал от бесконечных свадеб и разводов. Влюбиться в ту, что надо, у меня, как видишь, не получается. Для меня это выход.
- Прости.
- За что?
- Я знаю твои слабости и пользуюсь этим.
- Ты всего лишь решаешь мою проблему. Что не так?
- Это противоестественно.
- Это правильно. Она хорошая, честная и добрая.
Неожиданно Каин рассмеялся. Неприятный смех, больной, надломленный, с истерическими нотками.
- Ты неисправим – фыркнул он, отсмеявшись. – «Добрая». Она намного хуже и опаснее любой из твоих бывших кукол.
- Всего лишь ведьма, не преувеличивай. Если Алиса меня выберет, я обрадуюсь.
Каин закатил глаза.
- Как скажешь, я предупредил. По рукам? – мрачно спросил он, протягивая ладонь.
- По рукам.
Глава 3.
Ультиматум.
Опять лес и тяжелый туман. Все звуки приглушенные и отдаленные, будто вата в ушах. Сердце бьется где-то в горле, а дыхание вырывается паром. Что если она не успеет? Что если ее поймают, что если они узнают…
- Я спрашиваю, где Кира! – раздался уже знакомый хрипловатый голос Глеба.
Откуда столько злости? Алиса вынырнула в реальность и открыла глаза. Светловолосый мужчина с недовольным видом стоял в дверях, а Глеб стоял между ним и ее кроватью.
- Она осталась в машине – вздохнул… Андрей?
Алиса навела резкость, отгоняя остатки очередного кошмара. Что она там не видела, здесь интереснее. Глеб злился, он хотел высказать ее двоюродному брату все, что о нем думает, но потерялся в обвинениях и кипел молча. Пользуясь передышкой и тем, что ее не заметили, Алиса рассматривала Андрея. Такой же светловолосый и эффектный, только… невероятно! Он стал еще моложе. Андрею, стоявшему у входной двери, было от силы двадцать пять. Неужели он побывал в аду и вернулся? Нет, точно бред, такого не бывает. Что же тогда?
- Позови ее – прошипел Глеб.
- И не подумаю, я всю дорогу ее уговаривал не ходить сюда. Ей сейчас нельзя такое видеть.
- Что значит нельзя?! Ты в своем уме? Ты что думаешь, она простая смертная женщина, которую нужно держать в четырех стенах и оберегать от всего на свете? По-твоему она это допустит?! Немедленно ее позови!
- Не ори, она уже на подходе - разочарованно вздохнул Андрей. – Я же просил!
- Ругаетесь – хмыкнула Кира, просунув голову в дверной проем. – Бессовестные, девочке нужен покой.
Алиса понимала, что сейчас все смотрят на нее, но не могла оторвать глаз от Киры. Изящная и уверенная в себе она отворила дверь и облокотилась о дверной косяк. Она тоже изменилась, но в ее случае возрастом дело не ограничилось. Смотря записи, Алиса почти привыкла к ее красоте, навсегда запомнив эти скулы, оранжево-карие глаза, и странную, немного болезненную манеру передвигаться. Некоторое время она в замешательстве смотрела на эту невысокую но яркую молодую женщину, пока не поняла очевидного. Еще худая, но с изменившейся осанкой и нежностью во взгляде. Глеб догадался на пару секунд позже:
- Надеюсь, подруга, ты что-то не то съела…
- Так вот почему ты опять развелся – не осталась в долгу Кира – не знаешь, откуда дети берутся?
Она попыталась пройти в палату, но Андрей предостерегающе выставил руку.
- Возможно, сегодня пойдет снег, но Андрей прав – решительно сказал Глеб – нечего тебе здесь делать в таком…
- КАКОМ? – рассвирепела Кира – Что, черт возьми, со мной такого ужасного? Ладно, Андрей, он всегда был параноиком, ты куда лезешь? Меня при желании убить невозможно!
- Послушай – примирительно шепнул Андрей.
- Отстань – отмахнулась Кира, увернувшись и подходя к кушетке.
Она не села на стул и не встала рядом с Глебом. Не здороваясь и не сказав ни слова, Кира бесцеремонно легла рядом с Алисой на край кушетки и, облокотившись о спинку, принялась рассматривать свои сапоги. Вишневая кожа и высокий каблук, стоят, небось, маленькое состояние. Алиса никогда бы не осмелилась надеть нечто подобное или купить себе такие духи. Сладкий, немного пряный и дурманящий запах вызывал блаженную улыбку и умиротворение. Алиса с интересом рассматривала вблизи ее лицо, кожу, отливавшую золотом, искреннюю улыбку и горящие добротой глаза.
- Ты молодец – сказала она, будто продолжая их давний разговор.
Алиса с удивлением поймала себя на мысли о том, что воспринимает ее как друга. Может дело в похвале, ведь никто за всю жизнь не хвалил ее вот так запросто и с таким пониманием в глазах.
- Да, молодец, нечего сказать – проворчал Андрей, успевший незаметно присесть на стоящий рядом стул.
- Она что, действительно сама? – поинтересовался Глеб, по-прежнему стоявший в изножье кровати.
- Что сама? – не выдержала Алиса, но Глеб отвел взгляд.
Андрей демонстративно уставился в окно, только Кира по-прежнему смотрела на нее, излучая дружелюбие.
- …что?
- Ты боишься? – слегка удивленно спросила Кира, легко коснувшись ее щеки.
Прикосновение было мягким, но на удивление горячим. Боится ли она? Хороший вопрос. Сегодня ночью она бросилась под машину, до этого резала вены. Она не планирует дожить до завтра. Чего ей бояться?
- Я боюсь выжить – шепнула Алиса.
- Это тебе уж точно не грозит – фыркнул Андрей.
- Заткнись – зарычал на него Глеб.
Алисе не было до них дела, она смотрела в оранжево-карие глаза.
- Ты запуталась, но я тебя понимаю – грустно улыбнулась ей Кира. – Я тоже была такой. Ты передумаешь, если дать тебе шанс.
- Не передумаю – твердо сказала Алиса.
- Аминь – выдохнул Андрей – нам пора.
- Твою мать, ты заткнешься когда-нибудь? – прошипел Глеб.
- Не шуми – Алиса нехотя перевела взгляд с одних карих глаз на другие. – Я все решила.
- Кира права, полгода и ты передумаешь – умоляюще шепнул он.
Ему-то какая разница?
- Полгода? – вышел из себя Андрей. – Глеб, очнись, ты сам все видел: печень, почки, поджелудочная. У нее неизлечимые повреждения, несовместимые с жизнью! Что мы вообще тут делаем, ей священник нужнее!
- Священники закончились, остались только подонки – раздался знакомый насмешливый голос с порога.
Каин. Они были знакомы. Красивый, злобный, самовлюбленный и жестокий. Пять лет назад он считал ее ничтожеством и, судя по брезгливому выражению лица, остался при своем мнении.
- Что, сволочь, пришел плюнуть мне на могилу? – вырвалось у Алисы вместо приветствия, и она в ужасе закрыла рот ладонью.
Глеб смотрел на нее во все глаза, Кира хохотала, Андрей хмурился. Алиса попыталась прощупать его мысли, но наткнулась на глухую стену, почувствовав незначительную боль в висках.
- Я конечно рад тебя видеть, но… - задумчиво начал Андрей.
- Понял, про мамину беременность не шучу – перебил Каин, ухмыляясь и показывая открытые ладони.
- Почему я чувствую очередной семейный заговор? – с подозрением спросил ее брат, по-очереди смотря на Киру и Каина.
- Потому что у нас есть традиция строить вашему роду козни и мешать радоваться жизни, - противно растягивая каждое слово, пояснил черноглазый гад, приторно улыбнувшись, все еще растерянной Алисе – или смерти в твоем, зверушка, случае.
Что?!
- Что? – продублировал ее немой вопрос Андрей.
- Нам придется ее вытащить – обреченно вздохнула Кира.
- Это еще с какого перепуга? – возмутился Андрей – А главное, ЗАЧЕМ? Она не хочет жить, от нее на три этажа смертью несет.
Что значит несет? Алису это обидело, он ее родственник, в конце концов! Хотя… она ведь не хочет.
- Скотина – фыркнул Глеб.
- Ну и пусть, зато прав. Мы в состоянии войны и в любую секунду…
- А мы о чем? – хмыкнул Каин – Думаешь, нам дико хочется таскаться с этим гниющим телом и ущербным мозгом?
Ущербным?!
- То есть? Постой… - нахмурился Андрей.
- Смотри – шепнула Кира, резко сев в кровати и выхватив что-то из воздуха прямо возле лица ошеломленной Алисы.
Андрей подсел ближе, заинтересованно рассматривая ее кисть сжимающую… воздух? Что происходит, что видит ее брат?
- Не помню эти два символа – сосредоточенно шепнул Андрей, показывая на что-то пальцем – «нет судьбы»?
Алиса всматривалась, пока не почувствовала боль в глазах, но так ничего и не увидела.
- Держи – сухо сказал Каин, швыряя в Андрея книгой, которую тот умудрился поймать неглядя, все еще изучая пустоту.
Неслабый номер, что, черт возьми, происходит? Алиса с интересом рассматривала книгу. Древняя. Кожаные страницы, написана от руки, неразборчивые, но аккуратные каракули. Может латынь? Жаль, что дизайнеры ее не учат, поступила бы в свое время на врача – проблем бы сейчас не было.
Неожиданно Андрей обратился к Кире на странном языке. Как будто знакомом, но чужом певучем и пугающем. Алиса удивленно посмотрела на свое предплечье. Мурашки и подсознательный, почти неконтролируемый страх. Этот язык будто принадлежал ее ночным кошмарам. Она знала, сейчас они обсуждают ее судьбу, просто знала и все. Что же это за язык такой?
- Все равно не понимаю… - сдался Андрей. – Обычная жизнь и печать смерти, что тут особенного?
- Посмотри после смерти – повела бровью Кира. – Там основательно кто-то поколупался.
- Ну что там? – лениво протянул Каин, подходя к ее кушетке и нехотя рассматривая то, что она по-прежнему не видит.
Алиса поймала себя на странном чувстве. Злость не была для нее чем-то экстраординарным. Она сражалась с ней последние три года и прекрасно понимала, что это новое чувство гораздо сильнее и разрушительнее. В чем дело? Совершенно понятно, что он сволочь, и поступил с ней жестоко, но это были всего лишь слова. Обидные, незаслуженные слова, сказанные им пять лет назад. С тех пор с ней поступали и хуже, так почему она так хочет… перегрызть ему горло? Да, именно это: вцепиться зубами и почувствовать горячую кровь, покидающую это ненавистное тело. Воображение настолько разыгралось, что она почти чувствовала вкус и слышала хруст сухожилий. Каин вытянул руку, показывая на что-то пальцем. Проследив за этим движением, Алиса глянула на кисть, все еще сжимающую воздух и обомлела. Тонкие, еле заметные, струящиеся как горячий воздух нити были зажаты в изящной руке. Нити искрились и переливались, сплетаясь в причудливые узлы и символы. Вот что все они видят!
- Что это? – выдохнула она.
- Разозлилась и заметила – довольно мурлыкнула Кира.
- Не прошло и года – фыркнул Каин, даже не глянув на Алису – ну давай уже, вгрызайся, истеричка. С удовольствием посмотрю, как ты зубы об меня сломаешь и лицо обожжешь.
Алису бросило в жар, дико хотелось извиниться, но долгожданный стыд и муки совести лишили ее речи.
- Я до сих пор ничего не вижу, так что не придирайся – спокойно сказал Глеб, протягивая шокированной Алисе стакан сока. – Фантазии этой девочки ее личное дело, неприлично в таком упрекать. Как шипеть на нее, лучше объяснил бы, в чем дело.
- И мне заодно, – проворчал Андрей. – Я вижу ее в верхнем, но, согласно ее вере, рай ей не положен, она ведь самоубийца.
- Вот именно. Все настолько явно и грубо, что выводы напрашиваются сами собой – печально вздохнула Кира.
- Вызов? – спросил Андрей, слегка прищурившись.
Было что-то в этом вопросе. Даже не в слове, а положении головы и мимике. Что-то знакомое, близкое и отталкивающее. На долю секунды ей показалось, что она засыпает, а он ей снится и сейчас что-то произойдет. Что-то, что она уже видела в одном из снов. Она зажмурилась и открыла глаза, отгоняя видение.
- Долгожданная первая подача – хмыкнул Каин, открывая окно. – Теперь наша очередь, сами напросились.
В комнату ворвался ледяной осенний ветер. Повисло напряженное молчание. Кира «выпустила» линии и наблюдала за Андреем мерявшим шагами палату. Каин смотрел в открытое окно. Алиса понимала: сейчас каждый думает, что с ней делать. Она зачарованно смотрела на них, поражаясь тому, как сильно они отличаются от известных ей людей. Другие. Они принадлежали какому-то отдельному миру, свободной и недоступной ей жизни. Стая хладнокровных хищников, решившая спасти того, кто им неприятен, но по странному стечению обстоятельств, нужен.
Она с удивлением обнаружила у себя в руках стакан сока. Глеб дал ей его. Он был одним из них, но вместе с тем относился к ней совсем по-другому. Она осмотрелась и встретилась с ним взглядом.
- Спасибо – чуть слышно прохрипела она.
Теплые карие глаза радостно блеснули. Она вызывает у него симпатию, он рад, что его сильные друзья почти решили ей помочь. Напрасно, она не примет их помощь.
- Я все равно умру – сказала она одними губами.
Она говорила только ему, единственному человеку в комнате, для которого она хоть что-то значит. Ответил ей, однако, тот, кого она не желала слушать:
- Ах, разумеется, все думал, что же нас остановит, а это оказывается мечты тупой зверюшки – процедил Каин – теперь придется рискнуть тысячами жизней ради комфорта забитого ничтожества.
- Легче – предостерегающе шепнула Кира.
- Легче? – неожиданно встрял в разговор Андрей – он прав, Кира. Она единственная из моих родственников, на ком нет защиты, и единственная, о ком они точно знают. Эта безголовая идиотка ставит под удар всех нас и весь мой род!
- Даже если она попадет к ним в руки, они не смогут вычислить всех остальных – твердо сказала Кира.
- Уверенна? – прорычал Андрей, и Алиса почувствовала, как завибрировали оконные стекла. – Нет сомнений? Меня не устраивают вероятности, мне нужны все двести процентов.
Кира с упреком уставилась на него, и воздух будто затвердел. Милая парочка, она догадывалась, что между ними не все так гладко, но чтобы настолько. Страшно подумать, что происходит, когда они по-настоящему ругаются.
- Ладно, не уверенна – нервно сказала Кира после минутной игры в «гляделки», - что ты предлагаешь?! Невозможно заставить человека жить, если он не хочет!
- Возможно – прошипел он под хруст стекол, звонко высыпающихся из рам.
Такого она и предположить не могла. Алиса почувствовала, как волосы становятся дыбом. Хорошо, что Каин окно открыл, а то осколки сыпались бы на улицу, а там люди… стоп. Алиса глянула на Каина. Злобный хам безучастно рассматривал потолок, грея руки в карманах. На улице холодно и открывать окно настежь нужды не было. Знал. Он знал, что будет ссора, и стекла разобьются! Что он еще знает и что задумал?
- Теряем время, я полагаю все высказались – вздохнул Каин, как не в чем ни бывало, подходя к двери,– Глеб?
- Пас – скривился ее новый друг, рассматривая свою обувь.
Алиса не выдержала:
- Мое мнение…
- Никого не волнует – перебил ее Каин, открывая дверь. – Бееес, завози.
В распахнутую дверь стремительно въехала больничная каталка.
- Десерт – прохрипел незнакомый голос.
Невысокий парень, возможно кореец, с белыми контактными линзами и на редкость пахабной ухмылкой. Алиса с удивлением рассматривала «Беса», катившего тележку, и не сразу заметила, что под белой простыней лежал (судя по очертаниям) довольно крупный человек. Каин взялся за край простыни и глянул на Киру, все еще сидевшую на ее кровати. Боковым зрением Алиса уловила кивок. Ткань слетела на пол и она задохнулась от удивления и ужаса. На кушетке лежал…
- Надо полагать это тот самый Кирилл? – безразлично протянул ее двоюродный брат, подходя ближе и рассматривая ее бывшего, как овощи на базаре.
- Однозначно он – кивнул кореец – мы тщательно проверили и несколько раз спросили, перед тем как его вырубить. Да ты на кроху посмотри, видишь, как она оживилась.
- А почему он голый? - вяло поинтересовался Андрей, не удостоив Алису взглядом.
- Глебу было очень интересно, на что она позарилась – хмыкнул Каин.
- Эй! Я его не раздевал! – встрепенулся Глеб - я вообще…
- Да ясно, что не ты - отмахнулся Андрей, не отрывая взгляда от Каина.
- Ладно, мне тоже стало интересно – развел руками циничный гад. – Уже и посмотреть нельзя. И только не надо этих твоих осуждающих вздохов, ничего страшного я с ним не сделал. Пока что.
На последней фразе он посмотрел на Алису и довольно улыбнулся. Так вот что он задумал: нашел ее слабое место и собирается ударить посильнее! Все еще немая от возмущения, Алиса попыталась вскочить с кровати, но с ужасом поняла, что это невозможно. Ноги будто налились свинцом, а руки по-прежнему держали стакан с соком. Тело ее не слушалось, только шея. В чем дело? Кира. Алиса повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как мелкая чертовка закрывает металлическую коробку с иглами.
- Да, ты парализована – печально вздохнула она – кричать, тоже не получится. Прости, что не даю тебе затеять скандал и драку, но любой из нас, кроме Глеба, конечно, уложит тебя на лопатки с двух ударов, а ты и так нездорова… Не бойся, мы, по-прежнему, готовы к диалогу, так как прекрасно слышим твои мысли…
К чему они готовы?! Она что, издевается?!
- Советую перестать психовать и начинать думать конструктивно – доверительно шепнула невозмутимая красавица и, встав с ее кушетки, направилась к остальным.
Как ей думать?! Охренеть, они похитили Кирилла, неизвестно что с ним делать собираются, ее обездвижили и еще набрались наглости назвать это диалогом?! Алиса была в бешенстве, но все что она могла - это возмущенно крутить головой и с ненавистью смотреть на своих врагов.
- У девочки странный вкус – скривилась Кира, брезгливо рассматривая голого Кирилла. – Мышцы рыхлые, выносливости никакой. Неужели она считает его красивым?
Конечно, считает, она же любит его!
- Нет, ну это понятно – закатил глаза Андрей, к ужасу Алисы, отвечая на ее мысли. – Любят ведь не за внешность, хотя…
Он скептически глянул на неподвижного Кирилла, всем своим видом показывая, насколько ничтожным считает ее возлюбленного.
– Устроили цирк – проворчал Глеб, наклоняясь к Алисе – нафига ты вообще его сюда притащил. Девочка и так не в лучшем состоянии, ей нервничать нельзя.
Он очень аккуратно забрал из ее рук стакан и еле заметно подмигнул. «Я на твоей стороне» означала эта фраза и этот жест. Радует, но проку от этого не много.
- Кстати, вопрос в тему – нахмурился Андрей – я не видел развилок в ее судьбе.
- Потому что у тебя не такая извращенная фантазия, как у некоторых – нервно сказала Кира.
Алисе очень не понравился ее обреченный и испуганный тон, не говоря уж о нездоровом смехе Каина, последовавшим за этой фразой.
Послышался несмелый стук в дверь, и на пороге появилась сияющая медсестра с больничной тележкой. Алисе больше не было дела до смеющегося Каина, нескромно обнимающего медсестру и протягивающего ей пачку денег, она смотрела на тележку и задыхалась. Пила, скальпели, нитки, жгуты, иглы, бинты и антисептик – жуткий набор инструментов не предвещал ничего хорошего. Она взглянула на Глеба. Он тоже рассматривал тележку и, судя по бледному лицу, его выводы не сильно отличались.
- Кира, что происходит? – жестко спросил он.
- Алиса упрямая и сильная девочка, кроме того, кто-то воспользовался отсутствием у нее защиты и крепко порылся в ее судьбе так что, Андрей прав. Поменять что-либо привычными и гуманными методами невозможно, - вздохнула она, слегка поморщившись, – Однако, если предположить… более экзотическое развитие сюжета с нашим участием, появляется целый ряд вариантов.
- Мне бы очень хотелось услышать их прежде, чем вы начнете что-то предпринимать… а еще я хочу знать, причем здесь медицинские инструменты и ножовка по металлу – осторожно, но твердо продолжил Глеб, по-прежнему не отводя взгляда от расстроенной Киры.
- Все просто, кукольник, – пояснил ему Каин – мама права, есть несколько вариантов спасти это трусливое туловище. Первый я отметаю сразу. Убить парнишку и разжечь в ней ненависть проще простого, но тогда она станет опасной. Ненависть дает ей силу.
- Заставь его к ней вернуться – предложил Глеб – отличный вариант.
- Нет – скривился Каин – она не сможет жить с ним, зная, что его приворожили. Абсурдно, но факт, чувство вины добьет ее быстрее, чем разбитое сердце. Я предлагаю поступить проще.
- Предлагаешь сделать ему тюнинг – договорил за него Андрей.
- Без ног он будет нужен только ей – улыбнулся ему Каин, напоминая персонаж из фильма ужасов.
- А еще она будет знать, что виновата в этом – продолжил Андрей, как зеркало, повторяя его ухмылку – она будет жить из чувства вины столько, сколько проживет он, а этот срок…
- Я могу растянуть до бесконечности – рассмеялся черноглазый психопат, подставляя ладонь.
Они ударили по рукам и принялись разбирать инструменты. Алиса в панике посмотрела на Глеба.
- Это что, ВСЕ варианты? – спросил он Киру.
- Нет – решительно сказала она.
- ДА, - с нажимом сказал Андрей.
- Андрей…
Он нехотя отставил в сторону банку с антисептиком и посмотрел на Киру.
- Не спорь, этот единственный вариант со сто процентным попаданием – сказал он. – Мы не можем рисковать, Я не могу ТОБОЙ рисковать. Не волнуйся, пожалуйста.
- Вы с ума сошли, вы о ней подумали?! – взмолилась Кира, схватив его за руку.
- С какой стати мы должны этим заниматься? – вмешался Каин. – Мама, успокойся, она сама виновата во всем, что сейчас происходит.
- Она не знала…
- Она пряталась – процедил Андрей - Она специально пряталась и не давала себя защитить, она сама выбрала его судьбу.
- Она боялась, ей могли манипулировать…
- Это ее не оправдывает – уперся ее неожиданно жестокий брат, приобняв Киру за плечи.
- Одумайтесь… - простонала Кира.
- Успокойся и принеси нам еще жгутов – шепнул он, обнимая еще крепче и касаясь губами макушки – хватит нервничать, мы уже все решили, это будет быстро.
- Не слушай его, скажи, что еще можно сделать?! – не унимался Глеб.
- Она может отдать судьбу и жизнь в обмен на его благополучие – сказала Кира, вывернувшись из объятий.
- Не прокатит – мотнул головой Андрей, удерживая Киру за запястье.
- Прокатит – прорычал Глеб.
- Послушай, Глеб, она хитрая и хочет смерти. Как только мы оставим его в покое, у нее не будет стимула восстанавливаться. Мне не нужны сомнения, я сейчас должен знать, что будет. Ставки высоки.
- Каин сможет вылечить ее – спокойно сказала Кира, пытаясь высвободить запястье. – Ему это под силу.
- Кира, ты видела ее состояние? – прошипел Андрей, снова притягивая ее к себе.
Банка с антисептиком лопнула. Алиса с ужасом наблюдала, как крошатся остатки стекол, и подрагивают на тележке хирургические инструменты.
- Ты был в гораздо худшем – сказала она с упреком, замерев и перестав вырываться.
- Даже если он совершит чудо и уберет последствия, это ничего не даст. Год, два и она станет такой же. Ее проблемы внутри – чуть слышно шепнул он – это даже не риск, это безрассудство.
- Она нам нужна. Риск оправдан. То, что она пережила и как ее душа на все среагировала. У нее сохранилась ваша РОДНАЯ тень. Не просто сохранилась, а разрослась и рвется наружу, подтягивая более глубокие слои. Память. У нас появился шанс распутать весь клубок.
Андрей замолчал, о чем-то задумавшись и с интересом смотря на Алису. Она презирала его. В данную секунду она искренне и всей душой ненавидела своего жестокого двоюродного брата, пытающегося покалечить того, кого она все еще любит. Судя по расширенным зрачкам и злому взгляду, он тоже чувствовал к ней нечто подобное.
- Видишь? – спросила Кира, положив ладонь ему на поясницу – я не вру, у нее большой потенциал и она сама идет к нам в руки.
- Не согласен – шепнул он, по-прежнему прожигая Алису взглядом.
- Ага, с соплячкой хлопот не оберешься, я уже молчу о том, что вылечить ее редкий геморрой – подвякнул Каин. – Я же говорил тебе, не стоит, давай другого кого-то найдем. Я смотрел имена их рода, я даже нашел нужного кандидата. Клаус почти готов, он полностью восстановил память и…
- Хватит! – перебила его Кира, вырвавшись и подходя к кушетке. – В том-то и дело, что полностью. Клаус достиг своего предела, он помнит только то, что нам и без того уже известно, он не выдержал испытание, а она смогла. Пусть она сдалась, но ее душа не тронута ненавистью, у девочки все впереди. Проявите уважение, дадим ей шанс. Алиса, на что ты пойдешь ради этого человека? Ты согласна выжить ради него?
Она заглянула ей в глаза и осторожно вытащила одну иглу.
- Зачем я вам? – прохрипела она, почувствовав, как кровь приливает к языку.
- У нас свои интересы и ради них любой убьет твоего Кирилла незадумываясь – спокойно сказал Каин, отложив в сторону пилу и тоже подходя ближе. – Поверь, даже после твоей смерти убьет, и с особой жестокостью.
- За что?
- Если мы все правильно просчитали, а в этом, поверь, мы чертовки хороши, твоя смерть потянет за собой наши – пояснила Кира.
- Месть?
-А что может быть слаще? – усмехнулся Каин, блеснув своими потусторонне-черными глазами в контактных линзах.
Не врет. Точно не врет. Сердце билось где-то в районе горла. Еще вчера она была почти мертвой и свободной, но теперь все изменилось, теперь есть люди, которым не все равно. Не просто злые и жестокие, а сильные и загнанные в угол. Самый опасный вариант.
- Я согласна на все ради него – шепнула Алиса, задыхаясь от слез
- Бабский треп – фыркнул Каин. – Все вы так говорите.
- Она не врет – прорычал Глеб.
- Она не понимает – скривился он. – Андрей прав, с этой дурочкой невозможно договориться.
- Я же сказала, я на все пойду, душу за него продам.
- Думай, что говоришь! – рявкнул Каин.
- Продам! – заорала на него Алиса, показывая свои запястья – тебе продам, иначе не покупает никто.
- Каин, хватит тратить время – сухо сказал Андрей.
- Постой…
Он с осуждением смотрел пестрящие шрамами запястья. Время остановилось.
– Мама права, она так часто выбирала смерть, что почти проснулась. Зачем искать кого-то другого, она уже умерла, ее не жалко. Стоит попробовать.
- Не согласен.
- Что мы теряем? – задумчиво спросил Каин, все еще рассматривая шрамы – если не получится, сменить тактику всегда успеем.
- Ладно, что вы предлагаете? – сдался Андрей после минутной паузы в течение которой Алиса пыталась вспомнить единственную молитву, которую когда то слышала.
- Мы отпустим мальчишку, в обмен на полный контроль над ней – сказала Кира.
- Что нам это даст?
- Рабство – без эмоций пояснил Каин, повернув к Алисе свое хоть и красивое, но отталкивающее, почти мертвое лицо – Она отдаст за него все: судьбу, страхи, мечты и надежды, даже старые школьные тетрадки и обои со стен своей комнаты. Всю себя со своими гнилыми потрохами и ночными кошмарами. С той секунды, как мы заключим сделку, а Кирилл станет свободным, она исчезнет. Я сотру все ее линии и напишу их заново. В ближайшие полгода у нее не будет личности, и мы будем решать, что ей говорить, когда дышать и с какой интенсивностью. Это может сработать, правда гарантий, сам понимаешь… никаких. На ее месте, я бы отказался и согласился на вариант с приворотом. Наступить на гордость и совесть, стать царицей в своей зловонной луже. Устроить все проще простого и никакой крови, но…
- Я не приму… - перебила Алиса.
- Оба варианта – кивнул Каин. – Знаю. А еще знаю, что Андрей на грани. Он его на шнурки сейчас распустит. Неспеша, со знанием дела, у тебя на глазах.
Он не блефовал и не злился на нее, судя по лицу, он вообще ничего не чувствовал.
- Я могу его разлюбить…
- Да неужели? – шепнул он все с тем же неживым выражением.
- Теоретически…
- У нас нет времени на теории. Пока твоя жизнь под угрозой, а источник ее твоя тупость…
- Вы сильно рискуете и пойдете на все.
Каин кивнул и уставился в открытое окно. Алиса не думала, она уже не могла думать и принимать решения. За последний час она столько раз испытывала страх, злость и отчаянье, что истерзанная нервная система отключилась.
- Я согласна – безразлично протянула она. – Делайте что хотите, но его не трогайте.
- Постой, Алиса – шепнул Глеб – согласись на приворот. Это не стыдно и совершенно ему не навредит, а ты будешь…
- С ума сошел? Лишить человека воли ради своей прихоти? Превратить любимое существо в безвольную игрушку?
- Что в этом плохого? Он будет счастлив и ничего не заметит.
- Это отвратительно, я никогда на это не пойду!
Она посмотрела Глебу в глаза. Что с ним? Откуда этот пристыженный взгляд?
- Я не верю ей – сказал Андрей.
- Я тоже, - вздохнул Каин - но у нас есть подстраховка.
Он снял с шеи довольно длинную цепочку.
- Что это?
- Семейная реликвия – печально сказала Кира. - Два амулета. Один будет носить парнишка, с полной уверенностью, что он приносит удачу и здоровье, а второй оденет Алиса. Сейчас она тратит силы на то, чтобы кое-как выжить. Компенсирует повреждения, купирует боль, балансирует. С той секунды, как это туловище очнется, баланс рухнет и ее боль начнет выливаться в него. Ей ПРИДЕТСЯ лечиться, иначе…
- Золотой скарабей. Твое изобретение? – поинтересовался Андрей, с интересом рассматривая кулон в руке Каина.
- Прадеда – печально сказала Кира – мы носили их…
- Когда меня вытаскивали – кивнул Андрей. – Каин занимал твое место и вытягивал мою боль за тебя, а ты в это время могла поспать.
- Теперь мы используем их во зло…
- Не бери в голову – шепнул Каин, застегивая цепочку на шее Кирилла. – С обновкой тебя, терминатор недоделанный.
Алиса покорно подставила шею, и Кира дважды обмотала ее тонкой цепью. Снять невозможно, а замок… Алиса чувствовала жар.
- Ты все правильно поняла, детка, я расплавила замок. Цепь не снять.
- Как ты это сделала и почему так пахнет гарью? – поинтересовалась Алиса.
- Гарью? – испуганно спросила Кира. – Ты хотела сказать…
- Нет, не расплавленный металл – мотнула головой Алиса.
Она была уверенна, что дело не в замке, а в самом амулете. Липкий, ужасающий запах боли, страха, кострища и горелого мяса. Чуть теплый металл коснулся кожи и Алиса содрогнулась. Ей казалось, что кто-то кричит… кто-то знакомый. Она посмотрела на Киру. Почему тот далекий и чужой крик отражается в ее глазах?
- Кто кричит? – шепнула она чуть слышно.
- Ты сама скоро мне скажешь – криво улыбнулась Кира – добро пожаловать, Алиса.
Глава 3.
Семейные ценности.
Вечер приближался, но было еще светло. Каин неспеша вел машину, и беззаботно лыбился проезжающим мимо любопытным водителям. Андрей их понимал, не каждый день такое увидишь.
- Знаешь, я не капризный, но…
- Прости, не удержался – рассмеялся Каин – увидел этого красавца и тут же купил. Всегда мечтал водить такой. Ну, давай, скажи, что деньги меня портят.
Андрей рассмеялся и нехотя оглядел салон. Черный бархат, золоченые кисти, старинные дверные ручки и красное полированное дерево.
- Отличная мечта, водить катафалк, ничего не скажешь – фыркнул он, заглядывая через перегородку в кабину. – Может, Кирилла в сознание вернем, чтобы тоже порадовался.
По-прежнему голый Кирилл валялся жалкой кучей на подставке для гроба, Бес сидел рядом и гаденько хихикая, читал подозрительно-цветастую книгу в мягкой обложке. Неужели дамский роман?
- Все еще злишься? – спросил Каин, бросив любопытный взгляд на Андрея.
- Придушить его готов – согласился он, с трудом удерживаясь от еще одного гневного взгляда в кабину.
- Ага, а потом, судя по твоему лицу, еще пару дней над трупом издеваться. Ты в курсе, что Глеба до усрачки испугал? Он теперь маме весь мозг выест нытьем на тему «твой Андрей опасный психопат» – усмехнулся парнишка.
- Я сам себя испугался и до сих пор боюсь – проворчал Андрей.
- Ты вменяемый. Всего лишь нормальная реакция на подобное скотство - поморщился Каин – она твоя кровь. Не переживай, этот урод получит свое. Жизнь бумеранг.
- Этого мало – процедил Андрей сквозь зубы. – Гнида, ничтожество, он мизинца ее не стоит…
- Ну и пусть, наказывать его сейчас опасно. Девочка…
- Ей все равно.
- Это сейчас, но потом она одумается и ей еще предстоит его отпустить и забыть. С мертвыми это сложнее.
Андрей редко выходил из себя до такой степени, но Каин был прав. Полчаса назад он как никогда был близок именно к убийству. Этот ничего из себя не представляющий сутулый кусок мяса изуродовал жизнь ни в чем не повинной доброй девушке и поставил под удар их всех. Андрей снова глянул за перегородку. Тупой, ограниченный и закомплексованный павлин. Нашла принца, он в подметки ей не годится. Алиса прекрасно раскрылась для ее возраста. То ли от горя, то ли дар у нее был очень сильный. Ее способности вызывали у него гордость, даже не смотря на то, что использовала она их во вред. Андрей тоже почувствовал запах гари, исходящий от амулета, но не так ясно как девчонка, ведь у нее была их родная тень. Свою тень, он выжег и теперь у него имплантация. Что имела в виду Кира, говоря о ее памяти?
- Ты хоть примерно представляешь, что с ней делать и как вылечить? – вздохнул он, вспоминая несовместимые с жизнью повреждения, которые успел разглядеть в памяти Глеба.
- Спроси что-нибудь полегче – фыркнул Каин, подмигнув очередному ошарашенному водителю.
- Хорошо, сам напросился – улыбнулся он. – Откуда милые фразы «бабский треп» и «все вы так говорите»?
- Заметил – проворчал он.
- Ага, а еще мне очень понравилось это твое «да неужели?».
- Не хочу об этом - Каин нервно мотнул головой, чуть сильнее сжав руль. На какую-то секунду на его смуглой коже выступили узоры, но он быстро взял себя в руки.
- Ты у меня спроси, теплокровный, – подал из-за перегородки голос довольный Бес. - А еще о том, почему мы без Кали приехали.
- Я тебе припомню, клыкастый, – прорычал Каин, утапливая газ в пол.
- Каин, сбавляй скорость, не на ракете летим. Колись, неужели свершилось чудо, и тебя хоть кто-то послал подальше? Беес?
- Она сбежала! – прохрипел падший.
Андрей знал, что последние месяцы Каин, Бес и Кали занимались безжалостным террором. Кира запретила им трогать светлых, решив, что первый ход за ними, но работы бравой троице хватало. Они вырезали падших, которые продолжали охотиться, закрывали разломы и разгоняли секты, приносившие людей в жертву. Отличный, слаженный коллектив, но с женщиной на борту, а зная Каина и его дурацкую манеру не пропускать ни одной юбки…
- Еще пара таких вопросов и начну обсуждать мамину беременность. А тебя вообще урою, сплетник престарелый - предупредил Каин Беса, резко сбавив скорость.
- Да сколько влезет – рассмеялся Андрей, не без удовольствия услышав, как Кирилл бахнулся головой о перегородку. – Я только с Кирой эту тему не обсуждаю, а с тобой сколько угодно.
- Зря, что не обсуждаешь, она уже имя для вашей девочки придумала – хитро сказал он – сама.
Выбирая обманный маневр, Каин попав в яблочко. Ситуация с Кирой всегда была острой, а в последнее время окончательно утратила разумные рамки, он даже нужное слово не мог подобрать, чтобы обозвать это мракобесие. Любовь? Смешно, скорее расстройство психики. Чувство собственности, жадность, забота, нежность… все это было, но этих слов было явно недостаточно. Нет, он не боялся чего-то глобального в том-то и дело, его чувства и страхи были инстинктивными, навязчивыми, нелогичными. Поводом для его беспокойства должны быть их могущественные враги, а не сквозняк, голод или нервное напряжение, но он боялся именно этого, а еще не мог говорить с ней. Это началось в то утро, когда она пришла в себя. Молчать было глупо, но он с огромным трудом решился рассказать ей правду. Он беспорядочно ходил по кухне, около получаса, рассказывая ей о Каине, его банде и том, что теперь они живут вместе, а он учится готовить, пока она не выдержала:
- Андрей, прекрати истерить и скажи в чем дело, – сказала она настороженно. – Что такого страшного случилось, пока я была в отключке и почему ты мечешься?
Она по-прежнему сидела на стуле и держала в руках остывшую чашку молока. Она поймет, в чем дело, едва посмотрит в зеркало.
- Это произошло немного раньше – чуть слышно шепнул он, присаживаясь на пол у ее ног. – Как раз перед тем, как ты нашла ключ и… только не волнуйся, пожалуйста.
- Я не волнуюсь, у меня по жизни глаз дергается, и руки трясутся – фыркнула она. – Не тяни.
- Мы тогда немного поспорили о различиях в нашей физиологии и возможных последствиях. Я оказался прав, я очень рад этому, но ты...
- Поспорили.
- Ну… ты тогда говорила, что ничего не получится, а я…
– Как я поняла, ничего глобального в мире не произошло, дело в нас – криво улыбнулась она. - Я даже припоминаю, как в то утро ты пытался поговорить о чем-то…
- Да, но ты как обычно была занята спасением мира! – проворчал Андрей – и теперь нам приходится обсуждать все задним числом. Ты не представляешь, как я сейчас нервничаю и боюсь тебя испугать, или разозлить.
- Может, выпьем для храбрости? – предложила она, давясь от смеха.
- Тебе теперь нельзя – выпалил он незадумываясь.
- Это еще почему?
Он, взял ее за руку и приложил маленькую ладонь к животу.
- Ого, – удивленно шепнула она, - теперь ясно, откуда у меня взялись силы вернуться. Отличный расчет, материнский инстинкт не обманешь. Признайся, песня «Wake Me Up Inside» твоя любимая?
- Иди ты знаешь куда… - психанул Андрей, поднимаясь с пола – вечно ты все портишь!
После того разговора прошло больше месяца, но они почти не говорили об ее состоянии. Он не мог об этом говорить, слова не шли с языка. А еще он постоянно должен был видеть ее, иначе никак. Видеть, знать, что она в безопасности, будто вот-вот случится что-то плохое…
- Я схожу с ума – шепнул Андрей.
- Это естественно – пожал плечами Каин – не парься, все устаканится, привыкните и найдете выход. Ее тоже накрывает, только иначе и она держится.
- Держится?
- Она тоже боится тебя потерять или обидеть, но ее инстинкты… другие…
- Ага, радуйся, что у нее нет подвала, как у некоторых – прохрипел Бес из-за перегородки.
- Заткнись!
- Подвала?
- Не обращай внимания…
- Подвала?!
- Неважно.
- Каин!
- Хорошо. Первой ее мыслью после пробуждения… вернее второй. В общем, когда она поняла, что ей от тебя никак не отделаться, не сбежать, не скрыться… ведь ты все равно найдешь…у нее появилось жгучее желание запереться с тобой в подвале и никуда не отпускать.
- Зачем?
- Что значит зачем? Ты ее жизнь.
- И что?
- Сокровище, которое нужно беречь от чужих глаз и… долго объяснять.
Он скорчил рожицу, точь в точь как Кира, когда не могла подобрать слов.
- Почему не закрыла?
- Ты сильный.
- Инстинкты – кивнул Андрей, смутно догадываясь, о чем речь. – Хорошо, что я сильный.
- Легче?
- Как ни странно, да – удивленно шепнул Андрей. – Куда мы едем?
- Завезем тушку по адресу, а потом…
- Ко мне домой – кивнул Андрей – это я понял, хотелось бы подробностей.
Андрей прекрасно знал это выражение лица под названием «нашкодивший кот» и кривую улыбку. Он обернулся к Бесу и увидел тот же нелепый оскал уже в его исполнении. Последние годы его семья общалась с Каином и Бесом, изображавшим Андрея, так как сам Андрей был при смерти. Зная эту парочку, предполагать что-то хорошее было наивно.
- Ладно, узнаю по месту – обречено вздохнул Андрей. – Узнаю и при первой же возможности настучу Кире.
«НЕТ!» - заорали они, позабыв о недавних спорах.
- Тогда я внимательно вас слушаю.
- Ну, короче так – неохотно начал Каин. – Ты на редкость порядочный и угрюмый тип, Бес постоянно ныл, что ему скучно тобой притворяться. Я привык быть в центре внимания… кроме того, ты сам в свое время наврал Глебу, и мы подумали, ну сколько им там осталось, пусть порадуются и…
- Кто порадуется?
- Твои родители… - скривился Каин.
- Что мои родители?
- Думают, что они мои дедушка и бабушка – шепнул он, сменив выражение лица «нашкодивший кот» на «кот сейчас отгребет по полной». - Только маме не говори.
Андрей вышел на крыльцо и достал сигареты. Оказывается, сам того не зная, он умудрился уговорить своих родителей переехать жить в его дом. Мало того, их любимый «внучок» был здесь самым желанным гостем. Как все аферы Каина, эта была безупречной и логичной. Более двадцати лет назад Андрей (как оказалось) не смог удержать гордую и уже беременную от него Киру, безумно ревновавшую его к погибшей жене. Все последующие годы он пытался наладить отношения и добиться встреч с «сыном» и пять лет назад Кира «растаяла». Глупый, тошнотворно-приторный бразильский сериал сработал, а полученная в результате семейная идиллия радовала глаз. Каин настолько увлекся игрой, что даже получал удовольствие от общения с новоявленными родственниками, проявляя к ним совершенно искренний интерес. Ложь? Чокнутый мальчишка решил поиграть в дружную семью? Ну и что, зато за те пять лет, что он не видел родителей, они почти не постарели. Их светящиеся радостью взгляды и счастливые морщинки вокруг глаз стоили гораздо большего, чем его уязвленное самолюбие и терзания на тему «что врать дальше?».
- Сдался? – спросил Каин, выходя на крыльцо и кивая на сигарету.
- С вами бросишь – вздохнул Андрей. – Какого черта ты теперь Саша?
- Нормальное, простое имя – пожал плечами его новоиспеченный сын. – Думаешь, стоило настоящее назвать?
- Нет, отец насторожился бы – согласился Андрей – Семья Алисы…
- Да, будет здесь через час. Бабуля уже на стол накрывает – задумчиво протянул Каин.
Сосредоточенный вид, взгляд в пол, беззвучный шепот несущихся во все стороны мыслей. Андрей знал, что это значит - Каин, просчитывает вероятности и проверяет линии подстроенных им событий. Единственная возможность спасти Алису, это полностью изменить ее жизнь. Грубо вырвать из этого болота с корнем и пересадить в другую почву, надеясь на то, что она выживет. А еще о ней должны думать по-другому, воспринимать УЖЕ обновленной.
- Ты выманил их сюда, чтобы обрубить концы – с пониманием кивнул Андрей.
- Хочешь знать подробности?
- Нет, разберусь по месту, или от меня что-то требуется?
- От тебя только уверенное поддакивание, а вот от Соньки…
Он достал из кармана жестяную коробочку из-под леденцов и выудил из нее длинную пшеничную прядь.
- Сделай так, чтобы я ей понравился в этом теле – прохрипел Бес, высунув наглую рожу в окно.
- Ага, сейчас, – хмыкнул Каин, перебирая волосы.
- Ну, пожалуйся, чего тебе стоит? – не унимался падший, имитируя взгляд голодного спаниеля.
Судя по марке конфет, именно клыкастый сладкоежка срезал прядь, пока девчонка спала.
- Такого дерьма как она, в каждой подворотне штук по десять сидит, оставь ее в покое – скривился Каин.
- Пожааалуйста.
- И не проси, что ты потом с ней делать будешь, она же тебе всю плешь проест!
- Она красивая и спит как ангел.
- Еще один любитель кукол – брезгливо скривился Каин – отстань, мне Глеба вполне хватает. Кроме того, чтобы опять ее за задницу щипать, симпатия не сильно нужна.
- Опять? – насторожился Андрей.
- Опять – гаденько хихикнул Каин.
- В моем теле?!
- А что тут такого? - невинно удивился Бес.
- Залезь обратно в окно, пока я не придушил тебя, псих несчастный – прошипел Андрей, выталкивая его обратно в дом. – Я приставал к своей сестре, полный абзац!
Каин сосредоточенно вертел прядь в руках и шептался с ней на мертвом языке, навязывая узлы и петли. Андрей с уважением относился к черной магии, но по-прежнему был с ней на «вы». Он знал этот метод и понимал, что происходит, но не мог не восхититься легкостью и слаженностью действий. Он бы тоже справился с модификацией памяти пустоголовой и слабой Соньки, но на это ушел бы день или два. Он перерыл бы кучу книг, и испортил сотню черновиков, прежде чем разработал схему, да и само вязание узлов дело хитрое и требует опыта. Каин потратил на все три минуты.
- Она приедет с Кириллом? – поинтересовался он, когда Каин спрятал прядь обратно и направился в дом.
- Теперь да – устало сказал он, проводя ладонями по лицу – Выдержишь его присутствие?
- А ты?
- Неуверен, но придется – вздохнул парнишка, заставляя себя улыбнуться.
* * *
Вещей у нее не было, собирать было нечего. Дождавшись, пока Глеб выпишет ее из больницы, они тут же сели в его битую машину.
- Куда едем? - спросил Глеб, усаживаясь рядом с Алисой на заднем сидении и убедившись, что она разместила свои длинные ноги.
- Аэропорт – бодро ответила Кира.
- Паспорта?
- У меня.
- И мой? – удивилась Алиса.
- И твой – усмехнулась она – как только почувствуешь боль, сразу говори, я дам лекарство.
Алиса почувствовала легкое недомогание еще в палате. Мнительность, не более, не может быть, чтобы ее внутренности... С другой стороны, если все, что рассказывали ей эти ненормальные, правда, и ее боль передается сейчас Кириллу, то допустить этого никак нельзя.
- А это…
- Твоему Кириллу не навредит – сухо сказала она.
Алиса кивнула, с трудом взяв себя в руки от звука любимого имени, и безвольно откинулась на спинку сиденья.
- Начинай атаку – фыркнула Кира, проехав минут тридцать в звенящей тишине.
- Ты о чем? – спросил Глеб.
- Громко думаешь, вот о чем.
- Он псих.
- Да, Андрей безупречен – мечтательно вздохнула Кира.
- Как тебя угораздило? Опять! На эти же грабли, а еще ребенок…
- Не тебе мне про грабли рассказывать – уела она.
- Все мои жены были безобидными…
- Тупыми все твои жены были. Тупыми, безмозглыми воображалами, помешанными на деньгах и неспособными понять и оценить тебя по достоинству!
- Это мое дело и моя вина!
- А это мое!
- Он опасен.
- Он создан для меня.
- Чееего?
- Так… говорят.
- Кто так говорит?
- Не лезь.
- И не подумаю! Ты вообще понимаешь, на что он способен?!
- А ты вообще понимаешь, что мне это нравится?!
- Жить с психопатом?
- Да, с любящим меня.
- Помешанным на тебе.
- Что в этом плохого? – встряла в разговор Алиса.
- Он только что хотел отрезать ноги твоему бывшему, а ты его защищаешь? – удивленно и с нажимом спросил Глеб.
- Он бы не смог, это все Каин – отмахнулась Алиса.
- К сожалению, это как раз то, что Каину не под силу – чуть слышно шепнула Кира.
- Еще раз – опешила Алиса.
- Он лишь хотел припугнуть, но Андрей другой.
- Постой, вы хотели меня запугать, но вмешался Андрей, и все стало реально?
- Да, максимум что мы могли, это выкрасть тебя и надеть вам с Кириллом амулеты, но Андрей другое существо, хоть и один из нас… Он убьет любого, кто хоть как-то угрожает мне или Каину и мы вынуждены с ним считаться, ведь он так много пережил и…
- Это его не оправдывает! – встрял Глеб.
- В твоих глазах, может и нет, – пробормотала Кира, и включила стерео.
Алиса была в шоке. Снова и снова она перебирала в памяти недавние события и вынуждена была согласиться с Кирой. Темный, мрачный и вызывающий у нее жгучую ненависть Каин, сразу же уцепился за более гуманное решение. Это ее ангелоподоный и обаятельный двоюродный брат требовал крови как одержимый. Что с ним, почему он так отнесся к ней и Кириллу, ведь он ее родственник?
Несмотря на покореженный бок, машина ехала ровно, а негромкая спокойная музыка убаюкивала. Алиса сильно перенервничала и веки слипались сами собой. Запах гари по-прежнему душил и пугал ее, но крика она больше не слышала. Запах менялся, он будто уводил ее в неизвестность и она не могла ему сопротивляться:
…Едкий дым выжигал ноздри и вызывал тошноту. Убогие, обшарпанные дома и грязная улица. Довольная толпа расходилась, открывая вид на остатки костра. Смотреть на это не хотелось, но что-то привлекло ее внимание. Блеск золота. Беглый взгляд и ужас. У основания тлеющего столба в углях лежал обугленный человеческий скелет…
Крик, пробуждение и последняя картинка, выхваченная из сна: луч солнца, блеснувший среди останков, тонкая золотая нить и небольшой амулет… золотой скарабей.
- Плохой сон?
Алиса в ужасе открыла глаза. Сон был настолько ярким, что она даже не сразу сообразила, где находится и кто это спросил.
- Отдышись и успокойся, это всего лишь кошмар – шепнул Глеб, осторожно придерживая ее за плечо.
- Почему он не расплавился? – шепнула она вместо ответа.
- Ты о чем? – просил он, встревожено рассматривая ее своими теплыми карими глазами.
Алиса спрашивала не у него.
- Кира?
- Не понимаю о чем ты – сухо сказала она.
- Врешь! – прорычала Алиса.
- Вру – с радостью пискнула совершенно не обидевшаяся красавица, даже не обернувшись.
- Я хочу знать ответ!
- А я-то уж как хочу – хитро сказала она, продолжая вести машину.
Алиса удивленно смотрела ей в затылок и не находила слов. Что-то не так, пора включить логику. Кира сильный экстрасенс, она вполне может читать мысли или подсматривать сны. Но, думать, что Кира имеет к этим снам прямое отношение - абсурдно. Да, ей приснился амулет, но это, всего лишь, реальная деталь в очередном бредовом кошмаре. Вряд ли скарабей «работает». Вряд ли? Что такого она, по большому счету, видела? Разбитые стекла и Кирилла без сознания, полупрозрачные нити и дрожащие инструменты. Манипуляции, фокусы в стиле привокзальных цыган. Все это дело техники, а они опытные в таких вещах. Она сама этим грешит и активно пользуется, кто сказал, что они не такие? Ее видения вещь субъективная, результат работы психики. Поврежденной психики, ведь она самоубийца и неоднократно лежала в дурдоме. Разумеется, ей лгут. В какую игру ее втянули? Что ей сейчас делать, а главное, что она теряет? Глеб прав, она на мосту не бутылки собирала, и терять ей уже нечего, так почему не попробовать принять их правила? Если верить Каину, ее больше нет. Верить? У нее нет телефона, ее паспорт у Киры, ее везут а аэропорт. Значит самолет, значит по небу, значит далеко от Кирилла, Сони, родителей, друзей, бежевых обоев и старых школьных тетрадок. Возможно ли, переписать человека, изменить его судьбу, вычеркнуть из нее все лишнее и болезненное?
- Очнись, зверек, а то на рейс опоздаем – ласково шепнула Кира, рассматривая ее из-за спинки сиденья и протягивая ей ее билет и паспорт.
Алиса взяла бумажки и вылезла из машины. Кира кому-то позвонила и договорилась насчет машины, оставив ключи работнику стоянки.
- Ее Алиса зовут – сказал Глеб, когда малявка освободилась, и они втроем входили в здание аэропорта. – Или вы с Каином и имя ей заменить решили?
- Похоже, решили – фыркнула Алиса, рассматривая свой билет.
- Ты о чем? – спросила Кира, удивленно обернувшись.
- Моя фамилия не Федорова.
- ЧЕГО?! – прохрипел Глеб, вырывая из ее рук билет и паспорт.
Кира начала истерически смеяться, а Глеб примерно так же материться, вставляя в каждое предложение «Каин». Федоров! Черт, ну конечно, как же она могла забыть! Федоров - фамилия Глеба!
* * *
Сонька со свитой явилась в срок. Каин был прав, как всегда. Тщеславная, смазливая и избалованная кукла, ставившая себя выше всех. Она не была дурой, и это было самым неприятным. Эта тварь совершенно осознанно крутила всеми, кто попадался ей на пути, наслаждаясь властью, которую давала ей ее красота.
- О, привет, тетка – поздоровался Каин, теранувшись о ее фарфоровую щеку.
Вполне мирный, семейный жест, но Андрей кожей почувствовал, насколько отвратителен он был парнишке.
- Хорошо выглядишь, братишка – шепнула она, целуя Андрея в щеку и томно улыбаясь.
…что за? Бес! Этого еще не хватало! Этот полудурок творил в его теле хрен знает что, и теперь эта ненормальная будет весь вечер бесить его своими тупыми фантазиями! Андрей не смог ничего ей ответить и лишь криво улыбнулся. Он бросил полный злобы взгляд на отмороженного Беса, но проку от этого было как от зонтика при пожаре.
Потом последовала долгая и нудная процедура представления семье жениха-Кирилла, сопровождаемая целой серией новых томно-загадочных взглядов на тему «упустил ты Андрей свое счастье». И не менее дешевое нытье на тему «Каин (в смысле Саша), дай денег на свадьбу, чего тебе стоит».
- Как Алиса поживает? - с легким упреком спросила мама Андрея свою сестру, усаживаясь наконец-то за стол.
Андрей не без удовольствия отметил, что примитивные интриги амбициозной Соньки на его родителей не действуют. Дело не в устойчивости, а в здравом смысле. Жаль, что родители Алисы поддались фальшивому обаянию их старшей дочери. Странная, проблемная и склонная к депрессиям, младшая жила в этой семье как всеми нелюбимая Золушка. Они даже не пытались помочь ей.
- В больнице – нехотя фыркнула его тетка – как обычно.
Андрей уже почти открыл рот, чтобы, по-родственному, поставить эту бессердечную дуру на место, но Каин опередил его:
- А насчет этого, я бы поспорил – хмыкнул он, сияя как весеннее солнце.
- То есть? – нахмурился отец Алисы.
Еще один. Этот вообще хорош: его дочь вены себе режет, а он орет и руки распускает. Врезать бы ему сейчас, так же как он ей в свое время врезал. Только не так, чтобы след от пощечины два дня сходил, а как Кира любит, чтобы кости сломать, чтобы на всю жизнь с увечьем оставить. Пусть потом внешний вид говорит о внутреннем содержании.
- Улетела ваша Алиса – пояснил Бес, с огромным удовольствием запихиваясь (вот уже всеядное существо) фирменной несъедобной пищей.
- Куда? – с подозрением спросила Сонька.
- Не куда, а к кому – проурчал довольный Каин, лукаво подняв бровь.
Андрей почти почувствовал, как мысли Соньки окунулись в туман наваждения и перестроились в указанном порядке. Ну, давай, дурочка, говори, что от тебя требуется!
- Не поняла – шепнула она.
Андрей отчетливо уловил в ее голосе лживые нотки. Все ты поняла, самовлюбленная стерва.
- Сама-то, тетка, как думаешь? – поддел Каин, глянув на наручные часы и криво улыбаясь. - Обскакали, тебя, похоже, пять часов как обскакали.
- Саша, что с Алисой? – взволнованно спросила мать Андрея.
- Все хорошо с нашей Алисой, бабуля, не волнуйся – мягко сказал ее «внук». - Замуж она выскочила. Прямо сейчас, счастливая и довольная в свадебное путешествие летит. А Сонька пока в девках сидит!
Занавес. Браво, Каин, идеально. Андрей с огромным удовольствием читал беспорядочный рой эмоций, витавший в воздухе. Искренняя радость его родителей, недоумение и злоба родителей Алисы, шок и зависть Соньки, а на десерт усердная попытка Кирилла понять, в чем дело и как так вышло.
- Как замуж?! – первой опомнилась его тетка.
- Они не в курсе? – доверительно и удивленно спросил Каин у Соньки, автоматически ставя ее под удар.
Теперь все смотрели на опешившую дрянь все еще сражавшуюся с приступом зависти. Ее наивная и некрасивая сестра на этот раз утерла ей нос, не просто выскочив замуж, а…
- Глеб уже женат! – прорычала она.
Глеб?! Еще одна отличная новость. Андрей не испытывал к своему так называемому врагу и половины той неприязни что выливал на него Глеб, но тот факт, что рыжий гаденыш попал в переплет не мог не радовать.
- Ради нее он развелся – пожал плечами Каин.
- Он старше и ниже ее ростом! - выпалила Сонька, игнорируя всех присутствующих по-прежнему вопросительно на нее смотрящих.
- Глупые предрассудки – фыркнул Андрей, вспомнив, что должен поддакивать и представив, как «обрадуется» своему новому браку, ничего не подозревающий Глеб.
- Что за Глеб? – опять робко вмешалась его мать.
- А ты, бабуля, у Андрея спроси, он же их познакомил – хитро улыбнулся Каин – а еще лучше у Соньки, она ведь тоже к нему клинья подбивала. Что, тетка, разница в росте тогда не так смущала?
- Соня? В чем дело? – потребовал разъяснений ее отец, играя желваками.
Ох, кто-то сегодня получит от родителей, даже, несмотря на то, что мнит себя принцессой!
- Не придумывай, не было ничего – прошипела Сонька.
- Конечно, не было – фыркнул Бес. – Он же сразу на Алису запал, морозился только.
- А что он должен был делать? – встал на защиту «друга» Андрей – ей тогда четырнадцать было, что, не помнишь, как он даже женился, чтобы она успокоилась и доставать его перестала.
- Ой, не напоминай мне эти сопли – скривился Каин. – А как она, назло ему, с придурком каким-то встречаться начала? Чокнутая, ей тогда только шестнадцать стукнуло.
Кирилл заметно заерзал на стуле.
- Как там его звали-то не помнишь? – картинно задумался Андрей, наслаждаясь моментом и нелепым румянцем, пятнами проступившем на лице женишка. - Костя?
- Может Данилл? – лукаво улыбнулся Бес, незаметно глянув на оторопевшего Кирилла.
- Нет, на «К» что-то… – продолжал «вспоминать» Андрей, с трудом сдерживая смех.
- Какая разница, как это пустое место звали – фыркнул Каин – можно подумать это важно. Глупая девчонка, он чуть не погиб из-за нее! Помнишь, как она ему на глаза с тем ничтожеством попалась, а он после этого в аварию попал?
- Как же, как же. Четыре ребра и ключица, - мрачно соврал Андрей, щипая себя под столом за бедро, чтобы не рассмеяться при виде пятнистого Кирилла сидевшего с приоткрытым ртом. – Интриганка мелкая, как же я ее тогда прибить хотел.
- Если бы не Сонечка, точно не удержался бы – кивнул Каин, подмигнув своей «любимой тете», которая так «удачно тогда выручила» свою «непутевую сестру».
- Соня? Что он такое говорит? – ошеломленно прошептала их мамаша. – Ты знала обо всем этом и молчала?! Андрей, как это понимать?!
- Раньше понимать надо было – уел ее Андрей, с трудом сдерживая неожиданно подступивший гнев – когда она из больниц не вылезала. Опомнились. Вы еще внуков дождитесь, а потом спрашивать начните.
Как, можно жить под одной крышей и не замечать, что происходит с собственным ребенком? Что они думали, когда она вены себе резала? Весенняя депрессия? Гормональные нарушения? У них в семье есть дипломированный психиатр, почему к нему не обратились? Ладно, его отец не подарок, но ведь психоаналитиков в Москве как собак нерезаных.
- Андрюша, Глеб, это тот твой друг, который…
- Да, мама, тот самый – мягко сказал он – тот, который экстрасенс. Он хороший человек, не волнуйся.
В том-то и его беда. Слишком хороший и по-своему порядочный, подумал Андрей, в пол уха слушая, как Каин рассказывает развернутую версию байки «про Алису и Геба». Тогда, двадцать лет назад, Андрей незадумываясь оставил Киру с Глебом, доверив так называемому врагу самое ценное, что было у него в жизни. Лишенный тени и человечности, Андрей тогда мыслил без чувств и эмоций. Он не испытывал той жадности и ревности, что сейчас не дают ему покоя и мешают мыслить здраво. Тогда он понял: пусть Глеб темный, злопамятный и битый жизнью, но ему можно и нужно доверять. Глеб никогда не обидит женщину, даже если она этого заслуживает, он никогда не пройдет мимо человека, которому нужна помощь и не будет ждать благодарности. Это его качество видно даже во взгляде и кто-то принял его во внимание, устраивая их с Алисой встречу. Тогда, в палате, Андрей внимательно прочел ее недавнее прошлое. Москва большой город, но Алиса бросилась под колеса именно этой машины, а таких случайностей не бывает.
* * *
В самолете Алису начало трясти от холода. Обиженный на всех Глеб смотрел в иллюминатор, и дергать его не хотелось, а на Киру Алиса сама старалась не смотреть. «Без меня, меня женили» - охренеть!
- Проверь ей пульс – сухо распорядилась Кира, не отрываясь от очередной странного вида книги с каракулями.
- Сама проверяй – проворчал он – она между нами сидит.
- Прекрати дуться, подумаешь, печать. У тебя их и так полный паспорт, многоженец. Одной больше…
- Это МОЯ и ЕЕ личная жизнь! Личная, понимаешь?
- Глупости, сейчас речь идет о выживании. Нам нужно было изменить ее семейное положение, вырвать из среды. Разумеется Каин…
- Не произноси это имя!
- …поступил правильно и логично, а главное безболезненно. Ее семья теперь не волнуется и перестанет мыть ей кости… по привычному поводу. Мысль материальна и теперь их болтовня начнет работать на нас. А от тебя, кстати, действительно не отвалится…
- От него тоже. Если все так просто и неважно, почему он сам на ней не женился?
- Алиса, - вздохнула Кира, оторвавшись от книги.
- Уж лучше Глеб, я даже на оборотня согласна или на Джека-Потрошителя, только не Каин – не дала ей договорить Алиса, стараясь не сильно стучать зубами.
Кира удивленно подняла брови и подавила смешок. Что-то крутилось в памяти. Тот давний разговор, точнее монолог Каина в их первую встречу. Куча грязи в ее адрес и фраза «мне повезло: мать ведьма, отец серийный убийца». Неужели это правда и отец Каина не только не Андрей, но и…
- Глеб, ее трясет, прекрати набивать цену и проверь пульс – жестко и немного испуганно сказала Кира.
Алиса почувствовала теплое касание и наткнулась на еще одни настороженные карие глаза, внимательно ее изучающие.
- Плохо? – спросил Глеб, прощупывая пульс.
- Нормально.
- Не надо мне врать – мягко, но настойчиво сказал он. - Договорились?
- Плохо – сдалась Алиса, сдерживая слезы.
- Ей страшно – встряла Кира.
- Да понял я все – проворчал Глеб, прикладывая ладонь к ее лбу.
По незначительному наклону и виноватому взгляду, Алиса догадалась, что сначала он собирался коснуться ее лба губами, но вовремя опомнился. Зря, жест чисто родительский, она бы не обиделась. Она знала, что Глеб воспринимает ее как ребенка или сестру. Он очень добрый, сразу видно.
– Кирюха, у нее температура поднимается. Резко – встревожено шепнул он. - Думаешь, началось?
Маленькая, изящная ручонка вытянулась над ней, и медленно скользнула вдоль туловища сантиметрах в десяти. Даже на таком расстоянии она почувствовала жар и силу, исходящие от этой с виду «несерьезной» ладони. Алиса с интересом посмотрела ей в глаза. Откуда столько боли? Кира почти плакала.
- Не бойся, ты больше не одна – шепнула Кира, слегка нависнув над ней и осторожно коснувшись указательным пальцем ее дрожащего подбородка. – Все будет хорошо, я обещаю тебе. Ничего страшного с тобой пока не происходит, успокойся и поспи… поспи хорошая, отпусти тревоги…
Она неотрываясь смотрела Алисе в глаза, продолжая нашептывать успокаивающие и ласковые слова. Ее певучий голос странным образом заглушал другие звуки, несомненно звучавшие на борту. Дрожь уходила, уступая место теплу и отрешенности. Веки слипались, но Алиса продолжала смотреть в нереальные оранжеватые глаза, как ни странно чувствуя себя… Нужной? Как в детстве, когда тебя обнимает мама. С непослушной Алисой такое бывало нечасто. Когда это происходило - не было пределов тихому и теплому счастью. Она не хотела закрывать глаза и видеть привычные ночные кошмары. Неожиданно перед ней мелькнул легкий, мерцающий контур. Бесшумные светящиеся крылья и крошечная почти человеческая фигурка. Шум воды и шепот теплого ветра. «Кирюха, хорош рыдать, малую разбудишь» - услышала она сквозь сон. «Глеб, у нее… даже воспоминаний светлых нет. Совсем. Мне приходится ей свои показывать…» - послышался сдавленный рыданиями, но по-прежнему нежный и мелодичный голос.
Глава 4.
Дом на краю леса.
Глеб стоял у плиты и наблюдал, как пар медленно закручивается над прозрачной кромкой. Мыслей не было, только тревога. Первый шок прошел и новость о том, что он снова женат больше не доставляла дискомфорта. Кира права, какая разница, одним штампом больше, одним меньше. Их уговор с Каином вспоминать не хотелось. Мелочи. Гораздо важнее было спасти Алису, а он понятия не имел, как это сделать.
- Глеб, прекрати витать в облаках – проворчала бабка. – Давай, не ленись, отвар еще правильно остудить надо.
Объяснять что-либо бабке или матери не пришлось. Его колдовская семья не только знала все в подробностях, но и отругать его умудрилась. Он, видите ли, не имел права злиться на их обожаемого Каина. Он вообще благодарен должен быть, ведь тот какой-то там непонятный порочный круг разбил! Ох уж эти ясновидящие, «все знают, везде бывают». Глеб обреченно вздохнул и начал перебирать травы, складывая их в ступку.
- Колдуете? – послышался тихий голос с порога.
Смелый вопрос и дрогнувший в конце нерешительный голосок. Глеб бросил на Алису изучающий взгляд. Высокая, идеально сложенная и волевая - вот какой она родилась и должна была быть, но не сложилось. На него смотрела забитая и перепуганная долговязая девочка-переросток, неловко заламывающая руки. Хорошо, что он вместе с Кирой повез ее на север, а крушить ее комнату остался Андрей, иначе он прибил бы ее родителей за их «воспитание». Она испуганно отвела взгляд и собралась уходить, а Глеб не знал, как ее успокоить, или ободрить. К счастью в комнате был еще один человек:
- Куда собралась? – строго спросила бабка, как обычно мгновенно уловив настроение присутствующих. – А ну-ка присядь. Давай, давай сюда, на табуретку, а то мне голову поднимать неудобно. Это ж надо вымахала, чем вас только кормят таким…
Она вытащила из кладовой мешок картошки и бухнула его у ног обомлевшей Алисы. Бабуле уже давно было за восемьдесят, и хоть выглядела она значительно моложе, такой прыти девчонка от нее не ожидала.
- На ужин нас будет семеро – как не в чем ни бывало, сообщила бабуля, расставляя посуду и вручая Алисе экономку. - Кира нашу еду не ест, сама готовит, но подсобить ей можно. Начистишь полную кастрюлю картошки, а весь этот лук нарежешь полукольцами. Ясно?
Алиса нервно кивнула, судя по всему утратив дар речи от такого напора заданий и грубого тона.
- Вот и умница – кивнула бабка, наклонившись и бесцеремонно поцеловав ее в лоб – Не робей, это мы с виду такие строгие, а сердце у нас мягкое. На севере живем, тут иначе нельзя.
Алиса кивнула и попыталась улыбнуться. Бабуля выпустила ее из рук и собралась по своим делам, но неожиданно остановилась и глянула на «невестку».
- …Кристина – неловко шепнула она.
- Что детка?
- …восемь будет – неуверенно сказала покрасневшая Алиса.
- Восемь?
- Да. Трое придет в гости. Две взрослых женщины и подросток – прошептала она, слегка прищурившись. – Девушка лет пятнадцати. Темные волосы.
- Значит, Лариска с дочкой.
- Я в большую кастрюлю начищу.
- Хорошо.
Глупо завидовать, но Глеба этот диалог и уважительно-настороженный тон бабки немного тесанул. Она никогда так с ним не говорила, ведь он никогда подобного не увидит. Пробрав и измельчив первые травы, он ссыпал все в кастрюлю и перемешал.
- Спрашивать, что ты делаешь… нельзя? – осторожно спросила Алиса.
- Спрашивать, что я делаю… нужно – спокойно ответил Глеб, становясь на табуретку и перерывая верхнюю полку в поисках сушеной полыни. – Давай так, у тебя… есть друзья?
- Нет.
- А…
- Людей, которым я доверяю, и считаю близкими, тоже нет, но я понимаю, что ты имеешь в виду и попытаюсь – задумчиво сказала она. – Для чего этот отвар? Чего смеешься?
- Боюсь, что ты разнервничаешься и порежешься.
- Экономкой?
- Я бы даже ей умудрился – фыркнул Глеб. – Отвар для тебя.
- Пить?
- Ага, все двадцать литров – снова рассмеялся он.
- Мыться?
- Можно и так сказать.
- Не темни, а то специально порежусь – шикнула она.
Ну вот, наконец-то хоть что-то из нее настоящее вырвалось. Глеб подавил смех и присел к ней за стол, перебирать вторую порцию трав.
- Сейчас, в Москве, Каин, Бес и Андрей разоряют твою комнату – спокойно начал он, отметив при этом, как она напряглась от звучания неприятных ей имен. – Вечером они погрузят обломки в грузовик и вывезут загород, там сожгут дотла.
- Зачем?
- Это называется «обрубить концы».
- Если уничтожить все, что несет память о моем прошлом… все равно не понимаю, бред какой-то. А как же люди, которые помнят меня?
- Их запутали, наврали. Теперь ты в их глазах чужая, замужняя женщина. Ты когда-нибудь вдумывалась в значение слова «замужняя»?
- За мужем - кивнула Алиса.
- Вот именно. Теперь между ними и тобой нахожусь я. Ой, только не надо этих испуганных взглядов – фыркнул Глеб.
- Прости, я понимаю все, но согласись, звучит глупо и… опасно.
Глеб насторожился: что за глупости она надумала? Так дела не будет. Она не должна его бояться.
- Опасно? Алиса, ты и я вместе? Это смешно, а не опасно! – подсек он. - Смешно и глупо.
- Глупо?
Удивилась. Отлично.
- У меня нога меньше твоей, я уже о возрасте молчу! – рассмеялся он, стараясь не переиграть. – Послушай, ты ведь не воспринимаешь все это серьезно?
- Конечно, нет – просияла она.
- Вот и умница – похвалил он, довольный удачной манипуляцией.
- Но моим…
- …твоей родне этого знать не положено. Перемывая кости тебе, они будут автоматически думать обо мне, причем всякие небылицы, которые, несомненно, придумал для них Каин. Они твои кровные родственники и имеют хоть и незначительную, но все же, власть над твоей судьбой.
- Имели.
- Имели, теперь они живут в его иллюзии.
- А отвар.
- Осталось еще кое-что… неучтенное.
- Вещи, люди…
- Ты.
- Я?
- Ты, вещи, что на тебе, волосы, запах дома и родного города, чужие прикосновения и взгляды.
- Это можно смыть?
- Да, а еще сжечь одежду и…
- Подстричься – догадалась смышленая Алиса. – Налысо?
- Желательно.
- Как скажете.
- Какая-то ты смирная – хмыкнула Кира с порога, походя в кухню.
- А что я теряю? Красоту? – парировала Алиса, рассматривая безупречную Киру, одетую в драный серый свитер, черные берцы и очередные кожаные штаны.
На такую, что не оденешь – все идет. Темные брови, длинные ресницы, золотистая кожа, и грация Нефертити. Ей даже краситься не надо с такой яркой внешностью. Каждый раз, бросая на нее взгляд, Алиса ловила себя на том, что сомневается настоящая ли она. Люди не бывают такими, просто не бывают.
- Тоже верно, что может быть хуже неухоженной блондинки, крашенной в черный? – скривилась Кира. – Светлые брови, нежная ровная кожа и отросшие белые корни на фоне пережженных черных прядей, варварски выкрашенных дешевой краской. Извини за вопрос, ты специально себя так изуродовала?
- Отстань от нее – проворчал вечно защищающий Алису Глеб – я тоже волосы красил.
- Но не так убого – примирительно вздохнула Алиса – Знаю, что переборщила, но при моей посредственной внешности… так я хоть на кого-то была похожа.
- Ага, на Каина с перепоя, ночевавшего в курятнике – спокойно кивнула Кира, выложив на стол две связки мертвых и уже ощипанных уток.
- Будем выплевывать дробь? – спросила Алиса, решив сменить неприятную тему.
Она никогда не ела пищу, добытую на охоте, и очень хотела попробовать.
- Нет в них дроби – улыбнулась Кира, - так что за зубы можешь не бояться, если они тебя устраивают, конечно, закомлексованная красавица.
- Но я видела в кино…
- Проверь – предложила Кира, кивнув на ощипанные тушки, и пошла в кладовую.
Алиса отложила экономку в сторону и осторожно провела рукой над тушками. Она не знала, что ищет и как «проверять», но она была уверенна в том, что крошечных кусков металла в них не было. Тушки были целыми, только выпотрошенными и ощипанными.
- Как же…
- Остановка сердца – спокойно сказал Глеб, высыпая в свое варево новую порцию измельченной травы – она всегда таких приносит. Неужели не чувствуешь?
- Что не чувствую? – не поняла Алиса.
- Смерть – просто пояснил Глеб, подсаживаясь рядом и принимаясь чистить лук вместо нее.
Алиса снова провела рукой.
- Холодно – скривилась она.
- Верно, смерть она такая – усмехнулась Кира, вернувшись из кладовой с большим тазом и пачкой соли.
- Ты дальше смотри, найди причину – распорядился Глеб.
- Не могу.
- Почему?
- Ей страшно – шепнула Кира, будто не веря своим словам. – Поэтому она и смирная.
- Самоубийца боится смерти? – удивленно переспросил Глеб.
- Как-то так.
- Такого не бывает. Что с ней?
- Разберемся.
* * *
Пронизывающий ветер. Осень. Свалка. Бес отпустил грузовик, расплатившись с водителем. Безразличный ко всему мужик с типичным загаром на одной руке – хоть картины пиши в духе соцреализма. Андрей нехотя коснулся его сознания. Ничего, полное безразличие. Правильно, что может быть подозрительного и необычного в вывозе строительного мусора.
Вчера вечером Кира и Глеб повезли Алису на север. Только вчера, а он уже места себе не находит. Параноик. Хорошо хоть работы сегодня было по горло и изводить себя по полной программе у него не было времени. Каин быстро убедил родителей Алисы сделать ремонт в ее комнате. То ли в свете ее нового семейного положения, то ли потому что жилплощадь освободилась, Андрей не уловил причин, но решено было приступить немедленно. Бес, Каин, Андрей и отец Алисы (от Кирилла к счастью удалось отвязаться) весь день боролись с прошлым, обдирая стены, полы и круша мебель. Методичный Каин даже окно и балконную дверь заменить умудрился... за час. Спутанные родственники не обратили на это внимания, но Андрей не смог. Такие вещи в лучшем случае за неделю заказывают. Подстроил или знал и планировал?
- Не грусти, скоро на север рванем – хмыкнул Каин, вытаскивая из багажника канистру. – Я бы, на твоем месте, наоборот себе отпуск устроил.
- Ну, ты-то по жизни у нас в отпуске – проворчал Андрей, прихватывая вторую канистру.
- Можно подумать, он кому-то сильно нужен – прохрипел Бес, укладывая остатки мусора наверх кучи.
Увесистая и уже открытая канистра полетела прямо в голову, оставляя в воздухе ленту бензина.
- Еще слово и драка! – прорычал Каин.
- Слово, и не одно слово – не унимался Бес, перехватив в воздухе канистру и выливая бензин на обломки Алисиной спальни. – Кто теперь тебя из лука стрелять научит?
- Сам разберусь! Подумаешь, бином Ньютона! Чемпиона олимпийского найму… а лучше чемпионку.
- Ага, могу себе представить, чему и как ты будешь у нее учиться. Ты что, не мог потерпеть?
- Она сама напросилась!
- Ну конечно! Дышала громко?
- Забыли – скрипнул зубами Каин – предлагаю к делу вернуться, я не намерен ночевать на помойке для того, чтобы потрындеть о глупостях.
Андрей выливал свою канистру и делал вид что ситуация его не волнует. Получалось плохо, но Каин был настолько поглощен своими мыслями, что не обращал внимание. В его возрасте он был тщеславным и считал свою внешность гарантией успеха. Время изменило его, болезненно и жестоко обтесав моральные принципы, ободрав завышенную самооценку до самого дна. Андрей понимал Каина… или убеждал себя в этом? В праве ли он давать советы? Каин особенный, их чувства, взгляды, опыт нельзя сравнивать, ситуация лишь кажется знакомой. Лучше не лезть.
Заклинание, а вернее набор общих, указующих фраз на мертвом языке прочел он сам. Очищать и отпускать нужно, взывая к свету, а в этом он был гораздо способнее темного полукровки и его падшего слуги. Книга в руках была теплой и родной. Почерк Края. Далекий предок улыбался Андрею с ветхих страниц:
« Огонь уничтожит. Ветер заберет. Огонь убивающий и очищающий, прими жертву темную и обрати ее в светлый пепел. Ветер свободный, возьми и унеси все, что останется туда, где ничего нет, и не будет. Боль пусть станет тишиной, а слезы рекой тумана, омывающей пустоту. Жизнь что теплилась, жизнь, что билась в эти стены и строки, пусть уйдет в песок и сотрется в памяти, пусть ничего не останется. Стая темных птиц не увидит, глаза с неба не заметят. Все отпускаю, все забываю, все прощаю и отдаю тебе».
Прожорливое и безжалостное Пламя, бесцеремонно уничтожило пропитанные бензином обрывки и осколки чужой жизни. Через два часа пепел побелел и начал просачиваться в ветер.
- Красиво – шепнул Андрей, наблюдая, как легкие белые хлопья пляшут на фоне красноватого заката.
- И бесповоротно – выдохнул Каин. – Какого черта она не согласилась на вариант номер один?
- Ты бы согласился?
- Я другой зверь.
- Может, объяснишь мне, на что ты все время намекаешь этими «зверушка», «зверь» и тому подобное?
- Пора ехать.
- Каин.
- Ехать говорю нужно, ты ж извелся уже без нее…
- КАИН!
- Просто догадки и старые книги – примирительно сказал парнишка. - Не хочу пока рассказывать, нужно еще все проверить и разобраться, а это долго и с сестренкой твоей теперь возиться придется…
- Значит, смысл есть?
- Сам не догадываешься?
- Скорее… меня это беспокоит – нахмурился Андрей, задумавшись о тех мелочах, что иногда тревожат его.
Что-то было за всеми этими вспышками ярости и непонятными, иногда проскакивающими у него замашками. Что-то пугающее и затаенное, что-то, чего очень не хотелось знать.
- Ты понимаешь, что твой род… не всегда служил свету – осторожно шепнул Каин, сканируя его своими черными глазами.
- Откуда такая уверенность?
- Воспоминания, которые Клаус выудил из своей крови, мамина память. Подумай сам, ваш герб - волки.
- Думаешь это тотем?
- Понятия не имею – мотнул головой Каин – но когда я с ней говорю, слово «зверушка» выскакивает само.
* * *
Вечерний воздух пах как-то по-особенному, Алисе казалось, что он сладкий. Северо-восток. Глушь. Сначала они летели сюда на самолете, затем целую вечность ехали на машине. Дом семьи Глеба стоял у самой кромки леса, сразу за заброшенным деревенским кладбищем. Странный выбор места, ведь судя по дому, материальных затруднений они не испытывали. Весь день она проторчала в доме, помогая на кухне и мешая Глебу готовить отвар из трав. На улицу она не выходила, там было страшно. Высокие и старые деревья отбрасывали зловещие тени, напоминая о ее ночных кошмарах, а о кладбище вообще лучше не думать. К сожалению, вечером пришлось выйти, ведь ужинали во дворе, и отсиживаться дома было невежливо. Алиса села за стол так, чтобы видеть стену дома и не смотреть на лес. Довольно быстро она перестала обращать внимание на дискомфорт. Виной этому было не ее мужество, а кампания, собравшаяся за большим столом. Несмотря на их странности, мать и бабка Глеба ей очень нравились. Поначалу она не могла отделаться от мысли, что они шутят или просто ее разыгрывают, но спустя час, она поняла – для них все совершенно серьезно. Магия, привороты и зелья. Они говорили об этом так, будто это самая заурядная и основная часть их жизни, а не что-то из ряда вон выходящее. Всю свою жизнь Алиса провела среди «нормальных» людей, не понимавших ее. Она скрывала то, что видит и делает, с ужасом представляя, что кот-то из родственников узнает или хотя бы заподозрит. Здесь, в мерцающем свете керосиновых ламп, за большим деревянным столом, странным считалось отсутствие видений или предчувствий и это было невероятно. Алиса больше не была белой вороной, впервые в жизни ей хотелось говорить о своих способностях и задавать нужные ей вопросы, впервые в жизни ей нравилось быть на виду. Время от времени она ловила на себе взгляды Киры и Глеба, сидевших в дальнем конце стола и о чем-то шептавшихся. Теплые, одобряющие взгляды Глеба и настороженные его подруги. Что они опять задумали?
- А почему Каин не приехал? – шепотом поинтересовалась у нее Лариса, оторвав от размышлений о хитрой парочке. – С ним все в порядке?
Гостей было трое. Дарья была, кажется, троюродной сестрой Кристины. Невысокая женщина, около шестидесяти, с таким же, как у всех в их семье, живым и горящим взглядом. Лариса тоже была родственницей, только настолько дальней, что никто уже не знал точно степень их родства. Светло-карие глаза, темно-русые волосы с сединой и опасные морщинки, говорившие о каком-то давно пережитом, но все еще незабытом горе. Может вдова? Ее пятнадцатилетняя дочка была довольно милой и улыбчивой. Услышав имя черноглазого психопата, Юлька заметно оживилась и расплылась в очередной улыбке. Это еще не хватало! Очередная фанатка этой злобной сволочи. Что они только находят в нем? Хотя… она ведь тоже была такой, раньше, до того, как узнала, что он за человек. Красивая картинка и божественный голос – изысканная упаковка для мерзкого и циничного нарцисса, гордящегося своей непорядочностью и порочностью. Умом Алиса понимала, что злиться ей не на что, но одна мысль об этом гаде, будто припечатывала к векам картинку с набором для ампутации, Кириллом без сознания и его надменной рожей. Сердце сжалось, бедный Кирилл…
- Пусть лучше и не приезжает – прорычала Алиса.
Кристина от души рассмеялась, Жанна закатила глаза, а Дарья как ни в чем ни бывало, предложила Ларисе еще настойки.
- Не смей так о нем говорить – с неожиданной злобой шепнула Юлька, схватив ее за руку.
- Послушай, я тоже раньше так к нему относилась, - примирительно сказала Алиса, выдергивая ладонь. – Но потом… ты понятия не имеешь, какой он на самом деле.
- Это ты понятия не имеешь – вмешалась в разговор Кристина, - что он плохого тебе сделал?
- Даже не знаю с чего бы начать – фыркнула Алиса.
- Ох, не ври девка, – сказала Жанна, опрокинув стопку – он никому зла не делает. Может он и странный, но винить его не в чем.
- Он хотел отрезать ноги человеку, которого я люблю, он угрожал мне и запугивал, он выкрал мой паспорт и отдал меня замуж за едва знакомого человека.
- Это кого-то убило? – нахмурилась Жанна.
- Нет, но он…
- Испортил твою жизнь? – лукаво улыбнулась Кристина.
- Ладно, согласна – выдохнула Алиса – мою убогую жизнь испортить еще больше невозможно, но как насчет жизни моих близких? Я уже про Глеба молчу! Он женил меня на вашем внуке, даже не поинтересовавшись его мнением, но вы все равно защищаете этого самодура!
- Потому что мы видим больше и дальше – пожала плечами Жанна.
- Я не верю в будущее! – рявкнула Алиса.
- Тоже верно, ведь у тебя его и не было – кивнула Кристина.
- А теперь есть – сухо добавила Жанна. – У тебя, у Юльки и у многих других, кого он спас, кому помог и кого вылечил. Не все это знают и не все могут быть благодарны, но ты зашла дальше всех. Ты знаешь его, знаешь, что он вмешался, у тебя даже есть силы во всем разобраться и понять, что на самом деле он тебе помог, но вместо этого ты злишься и ненавидишь. За его добро ты платишь злом. Да, он не ангел и не претендует на это…
- Он лучше, ангелам плевать на всех нас – тихо шепнула Юлька – я знаю, они там, наверху, смотрят и им безразлично. Самовлюбленные твари.
Ее слова резали слух. Чудовищно, кощунственно. Алиса не была набожной, но говорить подобные вещи…
- Нельзя так говорить – отчеканила она.
- Это еще почему? – неожиданно вмешалась в разговор Кира. – Она имеет все права на подобные фразы, она их видела, она знает, о чем говорит.
- Не знает, и ты не знаешь. Ангелы несут свет, они…
- Светят только себе – прорычала Юлька. – Мне было семь и я подыхала, от лейкоза! После очередной химии у меня остановилось сердце, а они смотрели на меня как на подопытную крысу, подсвечивая своим мертвым светом, и молчали. Моя мать за полгода постарела на десять лет, а они даже пальцем не пошевелили.
- Они не обязаны были…
- Он тоже никому не был обязан! – заорала Юлька. – Никому! Ему было всего двенадцать! Двенадцать, Алиса, он был таким же ребенком как я, и мне до сих пор страшно спросить, на что он пошел и что перенес, для того, чтобы тогда меня вытащить! Меня, простую соседскую дурочку, бегавшую посмотреть на маленького злобного дьяволенка, живущего в страшном доме за кладбищем!
Алиса сидела с открытым ртом и даже не пыталась ей ответить. Гнев этой улыбчивой, но так рано повзрослевшей молодой женщины поверг ее в шок. Все что говорили и чувствовали Жанна и Кристина, было незначительным по сравнению с этим. Юлька не врала. Образы, выскакивали из нее как черти из омута: лейкоз, клиника, грустные лица врачей и материнские слезы. Выпадающие волосы и другие дети со страшным диагнозом. А еще эти фразы: «химия ничего не дала», «нужна пересадка», «сегодня умер Миша из шестой палаты» и глаза, черные, мертвые, но еще детские, наполненные жалостью и решимостью. Двенадцатилетний мальчик, спасший ее жизнь, не имел ничего общего с тем монстром, которого Алиса так ненавидит. Как такое может быть? Она опять сходит с ума? Она глянула на Киру и Глеба. Сейчас эта парочка напоминала испуганных, настороженных близнецов, внимательно ее рассматривающих.
- Алиса, только не волнуйся – осторожно шепнул Глеб в неожиданно повисшей тишине. - Объясни, пожалуйста, это очень важно, что ты имела в виду, когда говорила, что про ангелов нельзя такое говорить?
* * *
- Останови машину, что-то не так – испуганно сказал Андрей, схватив Каина за предплечье.
Почувствовав жар он тут же отдернув руку.
- Прости, - шепнул парень, потирая свою руку – я неосознанно.
- Я тоже – нервно, кивнул он – останови.
Каин пытался его обжечь, а Андрей пытался вернуть ожег. Они верили друг другу, он жил с его матерью, но кровную вражду никто не отменял, и любое касание могло привести к травме. Как, черт возьми, он собирается лечить Алису, ведь помимо всего прочего они еще и ненавидят друг друга? Ладно, разберутся, сейчас важно не это. «Глаза с неба», это словосочетание из книги засело в мозгу и не давало покоя всю дорогу до его дома. Они что-то не учли, ОН что-то не заметил. Что-то важное и тщательно спрятанное. Убийственная мелочь лишь мелькнувшая перед глазами и потерявшаяся на фоне переживаний о Кире и погрома, устроенного в доме его родственников.
Каин свернул на обочину и заглушил двигатель.
- Чего там? – раздался ворчливый голос из-за перегородки.
- Не знаю – шепнул Андрей, проводя ладонями по лицу – что-то не так.
- Ты просто привык быть рядом с моей госпожой – фыркнул Бес – к хорошему вообще…
- Тихо – приказал Каин – не мешай ему. Сосредоточься, Андрей.
- Пытаюсь – вздохнул он, нажимая на виски – что-то крутится, но никак не могу ухватить.
- Запахи?
- Нет, хотя… ступени. Серые ступени и затхлый запах.
- Склеп?
- Нет, что-то банальное. Привычное, примитивное, простое, то, что видят каждый день и запах мусора…
- Подъезд? – предложил Бес.
- Да – уверенно кивнул Андрей. – Подъезд. Ее подъезд и наши голоса там совсем недавно. Разворачивай машину, нужно проверить.
Каин послушно завел двигатель и дал по газам, даже Бес вел себя очень тихо. Никто не спорил, никто не упрекал его в очередном приступе паранойи. Теперь, когда Андрей заметил, они тоже почувствовали. Почувствовали и насторожились. Вечерняя Москва мелькала за окном в бешеном круговороте. Каин водил машину не намного лучше Киры, но Андрей привык к подобному и не обращал внимания на визг тормозов и запах горелой резины. Они спешили, они боялись, им есть что терять.
Унылый двор панельных многоэтажек. Чахлые деревца, мусорные баки и молодежь с пивом на лавочке. Андрей первым выскочил из машины и побежал к входной двери.
- Что там? – прохрипел Каин над ухом.
- Сила – сосредоточенно шепнул Андрей, замерев и не решаясь коснуться дверной ручки – сила и тщеславие.
- Серафим?
- Сейчас узнаем – прорычал он, рванув дверь.
Первый этаж был пустым, вернее то, что его интересовало, было выше. Добежав до второго, Андрей остановился и в замешательстве глянул на Каина.
- Ага, дверь на домофоне… была. Заешь, кнопочки там, провода и магниты. Конечно, не форт Нокс, но все-таки – фыркнул, догнавший их Бес.
- Не отвлекайся – с нажимом сказал Каин.
Андрей кивнул и пошел дальше. Нужная дверь была на четвертом. Прямо под дверью Алисиной квартиры. Неплохо устроились! Почуяв знакомый запах тщеславия, он окончательно вышел из себя, и рванул еще одну дверь, с легким удовольствием услышав покорный скрежет ломающихся замков. Ухоженная и светлая квартира. Слишком ухоженная и удушающе светлая.
- Пусто – разочарованно прохрипел Бес.
- Уже пусто – согласился Каин – причем настолько, что нам не разобраться.
- Вам нет, а мне да – спокойно шепнул Андрей, проводя ладонью по висевшему в коридоре небольшому зеркалу. – Не забывай…
- …это твоя стихия – с пониманием договорил парнишка, выходя из квартиры и вытягивая за шкирку Беса.
Входную дверь прикрыли и Андрей оказался в темноте. Он закрыл глаза и настроился на звук собственного сердца. Тихие удары и пустота. Совсем недавно в этой квартире жили люди. Странные люди, изо всех сил притворяющиеся нормальными. Их было двое: мать и дочь. Набожные? Нет, скорее фанатично верующие. Андрей неспеша прошел в зал все еще с закрытыми глазами. Это сейчас в комнате темно и ничего не видно, у него в голове было прошлое. Полдень, и лучи солнца пронизывают помещение. Глухая длинная стена напротив окна напоминала иконостас, мебели в зале не было, да это и не зал был, а «святое место». Озлобленная и деспотичная мать-одиночка, и забитая дочь-жертва. Типичная парочка, для таких характерно ударяться в религию или спасать бродячих собак, фанатеть по сериалам или перемывать кости всем знакомым, причем, как правило, все перечисленное сразу. Почему они так его напугали, а главное, почему они сбежали, методично собрав вещи, но оставив намоленные иконы и другие сбивающие Каина предметы? Андрей зашел на кухню. Пусто, почти пусто. Справа, на небольшой полке, еще утром стояли в ряд несколько фото. Андрей осторожно провел рукой по поверхности, пытаясь нащупать тончайший слой пыли, скатившейся со стекол. Катерина Семеновна, вот как звали хозяйку дома, на фото была она во время паломничества по святым местам. Больше шестидесяти, надменные, грязно-зеленые глаза и строгий пучок уже седых волос на затылке. Довольная и гордая собой, но по-прежнему несчастная. Она не ехала посмотреть и порадоваться, она ехала доказать идеальность своей веры. Вот уж действительно, заставь дурака Богу молиться, так он и лоб расшибет. Именно из-за таких людей светлые и темные с легкостью причиняют боль всем живущим в этом мире. Катерине Семеновне было мало истязать себя и дочь постами, многочасовыми молитвами и нравоучениями. Сначала она агитировала на улице и клеила листовки, но люди не шли за ней, пугаясь ее напора и фанатичного блеска в глазах, противились ее диктаторской манере рассказывать общеизвестные и исковерканные ею истины. Результата не было, и она затихла, но не сдалась. Весь свой гнев и силы она направила в молитвы и ненависть к окружающим ее грешникам. Она не просила, она кричала, требовала и случилось страшное: ее услышали. «Если ты говоришь с Богом, это твое личное дело, но если он начинает тебе отвечать…» Теперь Андрей понял, что он сегодня увидел, что почуял. Хитрый глаз, подсматривающий за ними в замочную скважину, гнев и ненависть, смешанные со страхом и паникой. Андрей провел рукой по тканевой обивке кухонного уголка. Знакомое тепло. Алиса была здесь, сидела на этой кухне, пила чай и ела… хлеб. Нехорошо, очень нехорошо. Хлеб несет в себе слишком много и есть его из чужих рук, да еще из таких рук! Глупая, наивная девчушка!
- Это подстава – прорычал Андрей выскакивая из квартиры. – Кира права, девчонку пасли, путали и контролировали.
- Мы бы почуяли – нахмурился Каин. – Даже если бы ее спутали серафимы…
- Вторые руки. Ее контролировал человек, простой смертный, который их слышит. Их или… хлеб, Каин она ела заговоренный хлеб.
- Черная магия.
- И иконы по всей квартире?
- Бред какой-то.
- Не бред, а опасный противник, играющий всеми мастями.
- Это невозможно, - уверенно сказал Бес - есть правила…
- …которые мы сами нарушаем, он прав – перебил Каин. – Эта парочка недоношенных монашек слиняла, Бес. Понимаешь? Едва увидев нас, ни поняли, что пахнет жаренным и сбежали.
- Прихватив при этом фото, личные вещи, но оставив иконы – продолжил Андрей – нехило, если учесть, что на все про все у них было всего пара часов. Эти овечки умеют играть, а значит…
- …нам нужно ждать следующий удар – кивнул Каин.
- Лучше ударить на опережение, но пока мы отстаем – сказал Андрей, задумчиво рассматривая старомодную обивку только что взломанной им двери. – Кроме того, мы понятия не имеем, что они задумали и что сделали с девчонкой. Она может быть опасна…
Андрей осекся и в ужасе посмотрел на Каина. Вот оно, то самое, что выворачивает его уже несколько часов. Кира ничего не знает и не ждет подвоха. Он занимается здесь непонятно чем, в то время как она…
- Нужно еще раз просмотреть варианты вылета, - шепнул Каин, уткнувшись в телефон. – Нет ничего раньше нашего, я сейчас просмотрю свободные частные самолеты, но это вряд ли.
- Наш вылет завтра днем, а там еще на машине хрен знает сколько ехать. Нам нужно лететь, НЕМЕДЛЕННО! – крикнул Андрей.
- Есть вариант снять вертолет – сухо сказал Бес, клацая в своем телефоне и, как понял Андрей, просматривая альтернативные варианты.
- Не подходит, - скривился Каин – при таком раскладе с дозаправками и бумажной волокитой мы будем на месте завтра в полпервого-ночи, а нам нужно быть на закате.
- Что…
- Их часть, нужно срезать волосы, вымыть и снять проклятье – отчитался Каин, не отводя глаз от экрана. – Вполне вероятно, что ловушка где-то в ней.
- Нужно позвонить и остановить их.
- Дом Глеба расположен на древней линии силы, он вне зоны. Мы не дозвонимся, пока она там, а в лес с телефоном она не ходит.
Андрей задыхаясь, посмотрел на черное небо за окном. Время, почему его вечно не хватает?
- Думай – приказал он Каину, выхватив у него из рук телефон. – Нам нужен транспорт, быстрее вертолета или…
- Есть вариант – мрачно сказал он, - но мама прибьет меня, если узнает, что я позволил тебе с твоим сердцем…
- Я сам ее прибью, если она хоть слово скажет. Она в опасности и нам не до нежности и заботы. Это опасно?
- Почти нет, но очень стремно и твой желудок...
- Не вопрос, проблююсь.
- На такой скорости вряд ли получится – лукаво оскалился Каин.
- Вот и чудно, что нужно делать?
- Для начала, найти и ограбить парочку байкеров.
«Жертвы» нашлись почти сразу. Как в большинстве московских дворов, в этом имелась линия гаражей, и найти среди них боксы с мотоциклами было несложно. Бес остался в городе и укатил собирать вещи, оборудование и медикаменты. Каин рванул за город, и Андрей поехал с ним.
Едва доехав до первой густой посадки, парень свернул в лес.
- Не знал, что ты не любишь мотоциклы – усмехнулся он, сверкнув белоснежными зубами.
- Это слабо сказано. Кроме того, я чувствую, что после этой поездки все станет еще хуже – мрачно кивнул Андрей, слезая со своего экземпляра этого ненадежного вида транспорта.
- Что ты, после этой поездки ты их полюбишь всем сердцем – коварно засмеялся Каин, осторожно выпуская когти и рассекая себе ладонь. – Мотоциклы, гоночные машины, дельтапланы, реактивные самолеты и все остальное. Ты даже на метле согласишься лететь, только бы снова так не покататься. Смотрел фильм «Трансформеры»?
Андрей буркнул что-то невнятное, с интересом наблюдая за его действиями. Вокруг было непроницаемо темно, но он прекрасно различал все детали, так как был на взводе и его способности обострились. Каин почти любовно проводил окровавленной ладонью по стальным каркасам, нашептывая им приказы на мертвом языке. Закончив с ними, он отошел в сторону и облизал ранку.
- Дай сюда – проворчал Андрей, - устроил здесь антисанитарию.
Каин протянул руку, и Андрей осторожно стянул края, закрывая и заживляя.
Неожиданно в одном из мотоциклов завелся двигатель, вернее зарычал. Через несколько секунд ему начал подпевать второй. Рычание усиливалось и обрастало новыми, живыми звуками. Андрей отчетливо слышал легкое, но набирающее обороты дыхание и тяжелое биение металлических сердец. Детали обшивки проснулись и с ленивым скрежетом начали деформироваться. Каин резко выставил вперед руку и легонько перебрал в воздухе своими черными пальцами. Потянуло сыростью и тленом и уже через мгновенье со стороны леса потянулись черные нити. Откуда? Андрей осторожно прощупал местность. Ну конечно, небольшое захоронение метрах в двухстах. Вторая половина тридцатых, погибшие зэки, строители Москвы. Тьма слушалась Каина нераздумывая, послушно вплетаясь в предложенные ей оживающие металлические каркасы. Колеса с хрустом лопнули вдоль, а резина потянулась, преобразуясь в жилы. Мягкие когтистые лапы поочередно опускались на землю, нервно перебирая опавшие листья, а пылающие огнем оранжевые глаза всматривались в ночь. Мощные головы, усеянные клыками, выпускали в воздух облака дыма с легким оттенком бензина. Гиены? Ящеры? И то и другое - порождение буйной фантазии парнишки, заходящего в Навь, как к себе домой.
- Судя по всему, фильм ты смотрел в адаптированном для ада варианте – фыркнул Андрей, с ужасом и восхищением рассматривая их улучшенный транспорт.
* * *
Алиса снова стояла посреди деревенской улицы. Знакомое место из прошлого кошмара. Плохо, совсем плохо, уж лучше по лесу во сне бегать, чем здесь… Было еще совсем темно и улица пустовала, страшного кострища не было.
- Зачем звал? – раздался властный, но мелодичный и знакомый голос за спиной.
Алиса обернулась и увидела ее. Кира стояла в лунном свете слегка наклонив голову на бок и изучающее рассматривала ее из-под капюшона старомодного черного плаща.
- Ее казнят – прохрипел грубый мужской голос, и Алиса с ужасом поняла, что это она говорит этим голосом. – Я ничего не смог…
- Зачем пытался?
- Что?!
- Зачем, говорю, вообще пытался, вы же не судите, а обличаете. Неужели ты надеялся на что-то?
- Надеялся.
- Наивный – вздохнула Кира и опустила капюшон.
Алиса ахнула. Красивое и нежное лицо с одной стороны было изуродовано глубокими шрамами. Откуда они у нее и что она делает в ее сне… ее ли? Почему у нее сейчас мужской голос?
- Так не всегда бывает – шепнул кто-то, и Алиса почувствовала досаду этого человека в своем сердце.
- Всегда.
- Я не спорю с ведьмами – брезгливо сказал чужой, но такой близкий голос.
- Споришь, ты знаешь всего одну ведьму и постоянно с ней споришь – шепнула она, попытавшись улыбнуться перекошенным ртом. – Она твоя родственница?
- Нет, но мы росли вместе, и я знаю ее. Она…
- …невиновна, как и все остальные. Наконец-то ты увидел все, что вы вытворяете, с другой стороны. Не каждый день узнаёшь о себе подобные гадости. По-идее я должна злорадствовать, но почему-то мне очень жаль тебя. Ты не сможешь ее спасти, паладин. Даже если поможешь сбежать, вас поймают и...
- Я знаю.
- Откуда? – удивленно спросила она.
- Не твое дело, я принес тебе деньги, так что бери их, и молча делай то, что обычно делаешь!
- Зачем мне твои деньги и что, по-твоему, я должна сделать?
- Ее боль, сделай так, чтобы она не страдала. И не ври, что ты так не делаешь, люди говорят…
- Про деньги? – перебила она, удивленно приподняв бровь.
- Нет, но…
- С убогих не беру – фыркнула она, вытаскивая что-то из кармана. – Оденешь ей это. Когда… все будет кончено, снимешь и вернешь мне при встрече, или…
- Верну, не надейся, что я буду делать это для тебя постоянно – сказал ее собеседник со злобой в голосе.
- Ох, не зарекайся – шепнула она с горечью, протягивая ему тонкую длинную цепочку с увесистым кулоном.
Алиса протянула руку, в очередной раз, убеждаясь в том, что снится себе в чужом теле. Золотой скарабей опустился в крепкую мужскую ладонь и она снова услышала отдаленный чужой крик.
- Тише, успокойся.
Сон и изуродованное лицо Киры все еще стояли перед глазами, но кто-то упорно тряс ее за плечо. С огромным трудом Алиса открыла глаза.
- Что… где…?
- Ты очень страшно кричишь, что тебе снилось? – требовательно спросил Глеб.
- Очередной допрос? – проворчала Алиса, окончательно просунувшись от злости и сев в кровати. – Я понимаю, что в гостях, но по большому счету это моя спальня, и тебе не кажется…
- Прости – виновато шепнул он и, отпустив ее, вышел из комнаты.
Обиделся? Ну и пусть, к черту совесть! Вчера он с Кирой и Кристиной устроил ей настоящий допрос. До половины первого ночи она вынуждена была рассказывать им подробности своей жизни, и отчитываться о каждом знакомстве. Даже соседей всех пришлось перечислить и это в подъезде девятиэтажного дома! Мало того, все это время они смотрели на нее, как агенты иностранной разведки, только лампой в глаза не светили! Какого хрена? Что такого страшного она сказала? Ангелы не чудовища и говорить о них неуважительно нельзя, это любой школьник знает! Кучка психов… которая ей по-прежнему нравится.
Алиса провела ладонями по лицу, пытаясь вспомнить подробности сна, можно подумать, такое забудешь. Что все это значит, и почему они начали ей сниться? Здесь, у самого края темного леса, будто срисованного с ее постоянных кошмаров, ей должны сниться привычные гонки по бездорожью, темнота и бегущие по пятам преследователи, но вместо этого ей снится Кира, амулет и какой-то непонятный мужик. Ответов не было, а спросить у этой сумасшедшей, живущей с ее ненормальным двоюродным братом, она тем более не решалась. Что она спросит? «Где твои шрамы?», «кому ты раньше давала амулет?» или «почему ты мне снишься?». Тупик. Алиса нехотя вылезла из-под теплого одеяла и поплелась на кухню извиняться.
- Не утруждайся – фыркнул ей Глеб, едва она появилась на пороге. Он показывал ей очередную карту, судя по всему, означавшую ее раскаянье и скорое появление. – Вчера я вел себя не лучше тебя.
- Где все?
- В лесу. В темном, страшном, и так сильно тебя пугающем – добавил он с ехидной улыбкой, верно истолковав ее перекошенное лицо.
- Не смешно.
- Отчего же? Ты сильная и битая жизнью, но боишься не людей, а их отсутствия. Я нахожу это забавным – пожал он плечами, выключая конфорку – тебе чай или кофе?
- Я сама – шепнула Алиса, забирая у него из рук чайник – и ты не угадал. Я боюсь не отсутствия людей, а тех из них, кто гонит меня через лес.
- Что? – удивленно спросил Глеб.
- Ты слышал, я боюсь того, что снится мне почти каждую ночь столько, сколько я себя помню – выпалила Алиса. Чашка тряслась вместе с руками, обливая ее кипятком – каждую ночь меня гонят по лесу в кромешной тьме, как зверя! Все еще считаешь это забавным?!
Теперь Глеб не улыбался, он начал расхаживать по кухне, время от времени бросая на нее изучающие взгляды.
- Хитрый зверек… зверушка… – одними губами шептал он, несомненно, прокручивая в голове слова подлого Каина.
- ЗАТКНИСЬ! – рявкнула Алиса, швыряя полупустую чашку с кипятком ему в голову и в ужасе наблюдая за траекторией ее полета.
На последней секунде Глеб умудрился отклониться и обиженно на нее посмотрел.
- Прости, пожалуйста, прости меня – выдохнула Алиса, сквозь подступающие слезы.
Руки трясутся, в ушах шумит, а неконтролируемый страх сковывает сердце. Она знала это состояние, от этого ее уже лечили. Неужели новое обострение? Алиса стояла посреди кухни с закрытыми глазами и пыталась прийти в себя.
- Выпей – чуть слышно шепнул Глеб совсем рядом, вкладывая ей в руку горячую чашку. – Выпей и успокойся, никто не злится на тебя.
- Я сумасшедшая… - тихо прохрипела она, но заглянув в теплые глаза, замолчала.
Почему он так смотрит? Почему не боится и не брезгует буйной сумасшедшей, покушавшейся на его здоровье, ведь она только что ему чуть голову не разбила и кипятком чуть не обожгла!
- Ты настоящая. Была… только что, несколько секунд ты была той, которой родилась – сказал он все с тем же странным выражением.
Восхищение? Он что, вообще сдурел? Алиса смотрела на него с открытым ртом и даже не пыталась найти слова.
- Не бери в голову – скривился он, будто разочаровавшись и отводя взгляд. – Садись за стол и ешь, пока не остыло.
Он собрался уходить.
- Посиди со мной - вырвалось у Алисы.
- Гадко?
Она судорожно кивнула и села за стол. Еда была такой же, что и вчера, но она не чувствовала ее вкуса и ела скорее из вежливости.
- Знаешь, что самое странное? – шепнул Глеб – меня не сломали как тебя, ведь у меня был тыл. Этого хватило, даже не смотря на то, что я бездарь.
Алиса удивленно на него посмотрела.
- Семья верила в меня – пояснил Глеб. – Я дрался со всем миром, терпел обиды и никогда не плясал под чужую дудку потому, что всегда знал, кто я и никогда себя не предавал. Это не упрек тебе, просто…
- Я не понимаю ни слова из того что ты говоришь – призналась Алиса – прости, я… часто бывала в дурдоме.
- И за это я искренне ненавижу твоих родителей – кивнул Глеб.
- Что?!
- Прости, вырвалось – шепнул он, отводя взгляд, и забирая ее тарелку. – Не могу видеть, как ты мучаешь еду. Может торт?
Она уже собралась отказаться, но уловив аромат домашней выпечки, резко передумала.
- Что они делают в лесу? – спросила она, с жадностью доедая третий кусок медовика и окончательно осмелев.
- Скоро увидишь – хитро сказал он, протягивая ей салфетку.
- Скоро? Я думала, на закате… - промямлила она, виновато вытирая перепачканное кремом и крошками лицо.
- Нет, у бабули плохое предчувствие и они решили начать немного раньше.
* * *
Скорость была немыслимой. Если бы не крупная голова его ящера и чужие сильные легкие, заменявшие его выгнившие, Андрей бы запросто задохнулся от встречного ветра. Глаза слезились, лицо жгло потоками воздуха, но холода не было, так как созданная Каином зверюга дышала огнем и была довольно теплой. Они неслись на восток в обход городов и поселков. Непроходимые леса сменяли рощи и поля, иногда на пути попадались ручьи и реки, но маневренные твари с легкостью их перескакивали. С рассветом беспокойство усилилось настолько, что ужас и страх скорости ушли на второй план. Андрей не знал почему, но был уверен в том, что они опаздывают.
На разговоры времени не было, а настроится на Каина, Андрей не мог из-за своей сопротивляемости. Оставалось надеяться только на то, что парень тоже чувствует беспокойство и ведет их гиен в нужном направлении.
Это произошло в полдень. По крайней мере, уставшему дышать ледяным ветром и потерявшемуся во времени Андрею так показалось. Удар и медленно нарастающий ужас. Он почти вскрикнул и остановился, но вовремя взял себя в руки, почувствовав, как несущий его зверь немного вздрогнул. Зверюгами управлял Каин, значит, он тоже почувствовал. Гиены не могли еще прибавить скорости, так как уже шли на пределе своих сил. Андрей пытался отгонять плохие мысли, но ничего не получалось. Спустя час, он начал чувствовать намек на знакомую энергетику, значит дом Глеба уже близко. Обогнув деревню широкой дугой, они ворвались в тот самый лес. Его новое сердце сходило с ума, а дыхание окончательно сбилось. Деревья, тень, небольшая поляна и несколько женщин, собравшиеся вокруг сидящей на земле Кристины. Андрей спрыгнул на землю и побежал. За поворотом он увидел стоящую на коленях и опустившую бритую голову Алису, за спиной которой стояли Глеб и Кира. Они что-то рассматривали у нее на затылке и оживленно спорили. Кира протянула руку…
- СТОЙ! – заорал Андрей на весь лес.
Он пересек разделявшее их расстояние за два удара сердца и остановился, уперевшись в три одинаковых удивленно-шокированных взгляда.
- Не прикасайся к ней – прохрипел Андрей, уже понимая, что никто и не собирался этого делать.
Кристина. Темная, опытная и сильная, она никогда бы не позволила проводить обряд беременной Кире. Старшая ведьма почуяла неладное, и приняла удар на себя. Андрей обернулся всматриваясь в листву. Стараясь быть незаметным, Каин присел рядом с бабулей Глеба и прощупывал пульс. Почувствовав взгляд, он тоже посмотрел на Андрея. Кивок головы и парень сорвался с места, вскакивая на свою гиену. «С ней все в порядке, ты за старшего» значил этот жест.
- Каким образом ты умудрился добраться сюда так быстро и что с твоим лицом?! – потребовала объяснений неожиданно сердитая Кира.
Глава 5.
Полтора дома или 155 правил Каина.
- Ты хоть понимаешь, насколько оскорбительно твое недоверие? – нахмурилась Кира, осторожно перемещая ладонь ближе к его виску. – По-твоему я совсем тупая?
- Слишком смелая – ласково поправил Андрей, осторожно проводя уже здоровой рукой по ее изящной спине.
За последние месяцы он привык пропускать мимо ушей подобные обвинения и грубый тон. Она любит его, так что все остальное глупости и защитные механизмы ее странной, травмированной и не совсем человеческой психики.
Спрятавшись в тени деревьев и воспользовавшись тем, что Кира орет на Андрея, Каин так и не попался матери на глаза. Он сбежал, прихватив с собой обоих гиен, но сообразительной малявке понадобилось всего несколько секунд для того, чтобы без «улик» догадаться, как они сюда добрались. Все было уже привычно: она кричит, Андрей старается не злиться, обалдевшие свидетели в панике разбегаются. Поляна опустела за считанные минуты, потом Кире надоело проветривать легкие, вернее «победила жалость». Менее чем за сутки Андрей пересек почти всю страну и, разумеется, не без последствий. Нервы, страх, бешеная скорость и холодный осенний ветер. Неприкрытая одеждой кожа местами обветрилась до глубоких кровоточащих ран и невыносимо болела, а его новое, непропорциональное сердце никак не могло замедлиться.
- Параноик, что со мной станется, а у тебя теперь кожа пластами слазит – примирительно шепнула Кира – очень больно?
- Пускай, зато сердце почти успокоилось – попытался улыбнуться Андрей.
Он лежал на нагретой земле и смотрел на своего обожаемого и все еще опечаленного монстра. Кира лежала сверху, восстанавливая и заставляя его сердце работать синхронно со своим. Действенный и приятный метод.
- Вот оставлю тебе шрамы, будешь знать, – тихо проворчала она, снова перемещая свои ручонки и заживляя новые участки его поврежденного лица.
- Как упрекать, лучше расскажи, почему мы ночуем в лесу – поддел ее Андрей, слегка теранувшись щекой о ее ладонь.
- Ты против?
- Я нет – признался он, взглянув в темнеющее небо, усеянное звездами - а родственники Глеба определенно против моего присутствия в их доме. Угадал или ты скрываешь от них, что мы вместе? Если так, то ты поздновато об этом задумалась, беременная барышня.
- Им отдохнуть надо, особенно Кристине, а ты шумный – пояснила она, закатив глаза. - Мало того, что ты постоянно кричишь, стонешь, опрокидываешь мебель и сжигаешь пищу прямо в сковородке, ты еще и стекла бьешь. Ты представляешь, как сложно заменить стекло в этой глуши?
– Ладно, уговорила, - немного смущенно сказал Андрей, прекрасно понимая, что она права, и ночевать в одном доме с кучей народа им, мягко говоря, будет не совсем удобно. - И долго мы в бомжей играть будем?
- До завтрашнего утра.
- Подходит. Куда потом?
- У нас здесь есть… наверное… уже полтора дома.
- Здесь?
- Сорок минут… на вертолете.
- Каин…
- Заберет нас утром и отвезет туда.
- Что значит полтора?
- Ну, это долгая история – нехотя начала она, как обычно с трудом подбирая такие медленные человеческие слова и своим стремительным, словно пули, нечеловеческим мыслям. - Вглубь леса раньше шла тропа, потом она заросла…
- Не обижайся, но ты никудышный рассказчик – фыркнул Андрей.
На этот раз она почти разозлилась и собралась встать, но он не дал ей такой возможности, а попытался скрутить и прижать к земле. Несколько минут беспорядочной борьбы, смеха, нелепых пререканий и Андрей «победил».
- Ты же сам постоянно заставляешь меня рассказывать – притворно нахмурилась она, не очень убедительно изображая серьезность.
- Заставлял – усмехнулся он, прижимая ее к нагретой земле всем телом. – Я же не знал, что все можно узнать более простым способом.
Он легко коснулся своими обветренными губами ее немыслимо мягких и уловил едва ощутимый пульс, утопая в ее тепле. Полное доверие, отбирающая разум болезненная зависимость. Сильная и неуязвимая, сейчас она принадлежала ему: мысли, чувства, страхи, фантазии и желания. Он смотрел ее воспоминания как свои собственные: первый приезд сюда, запах леса и сладкое, пощипывающее нервы, слово «тайна», летавшее в воздухе. Кира не просто так провела здесь весь срок беременности, а потом стала гостить здесь дважды в год вместе с Каином. Разумеется, она влюбилась в это место и этих людей, и ее можно было понять. Такая правильная (действительно правильная во всех отношениях) семья, как у Глеба, не могла не притягивать ее, однако это было лишь второй причиной. Выбор места и расположение дома были неслучайными. Кладбище, окраина и темная стена леса бросались в глаза и не только шокировали посторонних, но и застилали глаза самим хозяевам. Про такие дома говорят «стоит на оси». Силовая ось - тонкая взаимосвязь, возникающая, например, между домом знахаря и зданием церкви, соединенных между собой узкой, но обязательно прямой дорогой. Многие поколения семья жила здесь, никто не вдавался в подробности и не вспоминал древние легенды, все привыкли и никто не чувствовал... пока к ним не приехала мелкая и любопытная ведьма с оранжевыми глазами. Свежий взгляд и присущее упрямой козявке любопытство не оставили тайне шанса. Даже не разложив вещи, она начала заваливать всех вопросами и не узнав ответов, в тот же вечер рванула за ними в лес. Тропой не пользовались сотни лет, но начиналась она сразу за домом, и почуять ее не составляло труда. Всю ночь она неспеша шла по ней, пробираясь сквозь деревья и бурелом, читая прошлое как давно потерянную книгу. Лесная дорога вела к человеку, жившему в этих краях так давно, что даже легенды о нем забылись, но память земли бесконечна. Сотни ног ступали здесь, множество историй впечатывалось в эти камни и опавшие листья, врастало в древние кроны. К утру Кира вышла по другую сторону леса. Андрей видел это место сквозь ее память. Берег озера и обрыв на противоположном берегу. Сруб стоял в низине, закрытый от ветра деревьями и скалами. Древний, нерушимый и захватывающий дух своим неброским величием. Черные от времени бревна, поросшая мхом крыша и высокие столбы в основании дома.
- Избушка на курьих ножках – не удержался Андрей, со смехом вынырнув из ее памяти.
- Всего лишь сваи – фыркнула Кира ему в лицо – Бабой-ягой меня еще называть начни.
- Ты-то здесь причем… постой, ты забрала себе этот дом?!
- Ну конечно! Не пропадать же добру.
- Хозяйка была не против?
- Выгонять мертвых хозяев из их дома только ты у нас в свое время додумывался – поддела Кира.
- Не напоминай.
Да, именно он тогда протупил и выгнал из дома дух старой ведьмы, оберегавшей его. Тогда он был глупым и однобоким, и если бы ни Кира, последствия были бы страшными.
- Мы с ней поладили – сказала Кира значительно мягче – у нее не было наследников и она рада, что мы чем-то похожи.
- Но передать дар тебе у нее не получится, ты не...
- Глупости, она была слишком мудрой, чтобы таким заниматься, кроме того, она и при жизни обучила достаточно народу.
- Предки Глеба?
- Да, они тоже учились у нее, а потом построили дом вначале тропы и пускали к ней только достойных.
– Поэтому бабка Глеба такая принципиальная и помогает только тем, кто ей приятен – догадался Андрей - это у нее в крови. А еще дом Глеба не виден через Правь, в отличии от его обитателей. Эта странность не давала мне покоя, но теперь, когда ты рассказала мне про ось, все встало на свои места. Она была темной и из-за этого светлые не видят то место и дом, так же как темные не видят «место, которого нет».
- Не совсем – хитро сказала она.
- Постой… дом и через Навь не виден?!
- С тобой неинтересно – разочарованно вздохнула Кира, недовольная тем, что он так быстро догадался.
- Зато с тобой не соскучишься – рассмеялся Андрей, целуя ее в переносицу и разглаживая возмущенные складки. – Вот уж не думал, что посчастливится пожить в такой древней избе. Дай угадаю, ванной там вообще нет?
- …есть большой таз…
- Ну да, такой козявке как ты, вполне хватает – рассмеялся Андрей – а для нормальных людей удобства не предусмотрены?
Обиженный взгляд, легкий удар по ребрам, неубедительная попытка вырваться и вот она снова обняла его. Кира была миниатюрной и над ней постоянно подшучивали, но тщеславная ведьма пережила слишком многое и знала себе цену. Теперь, набрав силу, восстановив память и став такой безумно любимой, она считала свой рост, вес и характер идеальными, а насмешки больше не цепляли ее.
- Ты, кажется, сердцебиение мне только что замедлить пыталась – чуть слышно шепнул он, с огромным трудом от нее отстранившись и перестав целовать.
- Извини – лукаво прохрипела она, убрав от него руки и опустив их на землю ладонями вверх.
- Идем туда.
- Прямо сейчас? Через лес? – скривилась она, явно настроенная на другое времяпрепровождение.
- То, что я увидел в твоей памяти, меня заинтересовало, да и ты соскучилась по тому месту. А еще тебе очень любопытно, что там выстроил Каин за последние пять лет, которые ты не появлялась. Идем, не в лесу же ночевать, всех зверей распугаем.
Кире было любопытно. Обрывок этой мысли он только что выудил из нее, воспользовавшись тем, что она не закрывается. Последние пять лет она сюда не ездила и скучала, а еще она знала, что ее сын строит неподалеку от хижины новый дом. Кира даже подсмотрела несколько чертежей. Строгий, холодный и вычурный, вырезанный в скале дом, вполне в духе ее сложного и нечеловеческого ребенка. Ночной лес, полный шорохов и воспоминаний звал ее и Андрей с интересом наблюдал, как огонек любопытства и жажды приключений разгорается в ее темных глазах.
- Уговорил? – спросил он, слезая с нее и помогая встать с земли.
- Заманил – кивнула она, рассмеявшись.
Еще полгода назад подобная прогулка по ночному лесу была для изнеженного цивилизацией Андрея воплощением большинства его ночных кошмаров. Он врезался бы в деревья и ветки, подворачивал ноги и пугался звуков, ему было бы холодно и неуютно, а главное, он шел бы очень долго и злился, ежесекундно думая о том, как здесь мерзко. Неужели это было с ним, причем, совсем недавно? Он был таким же, как и сейчас: та же сила, те же новые легкие и улучшенное сердце, мозги только на месте не были. Даже не верится, сколько всего он терял из-за своего предубеждения и упрямства: запах увядающей листвы и уставшей от знойного лета хвои, легкий скрип веток и шуршание дерна под ногами, а цвета и фактура! Дневной свет придает яркости, в то время как луна и звезды лишь подчеркивают силуэты и превращают все в бархат. Как он мог осознанно не видеть этих сокровищ?
Очень скоро они вышли на ось, и идти медленно, всматриваясь в причудливое переплетение крон, стало невыносимо. Андрей рванул вперед, лишь изредка оборачиваясь, чтобы подшутить над Кирой или кинуть в нее шишкой или ягодой. К избе они вышли задолго до рассвета.
- Вживую здесь еще красивее – шепнул он, с восхищением рассматривая открывшийся вид.
Лес подступал к ровной площадке, обрамляя ее, словно картину. Величественный в своей простоте темный дом стоял на фоне озера, отражающего звезды и высоченные скалы на противоположном берегу. Легкий утренний туман уже начинал подниматься у кромки воды, добавляя в ночные оттенки черно-синего легкую молочную дымку. Волшебное, сказочное место. Разыгравшееся воображение добавляло детали из прочитанных в детстве историй и фантастических снов.
- Я завидую тебе – тихо шепнула Кира, обнимая его сзади.
- Что за глупости? – рассмеялся он, слегка оборачиваясь и пропуская ее у себя под рукой, чтобы поменяться местами. – Ты раньше здесь побывала и всю жизнь не боялась леса.
- Вот именно, в моей голове не хватает места для подобных фантазий, я слишком долго живу и все смешалось: ночь, лес, заброшенные дома и такие вот озера…
- Тысяча лет. Все уже было – с пониманием вздохнул он, обнимая ее хрупкие, но будто стальные плечи.
- Да. Все, кроме тебя – просто и без эмоций сказала она, и у Андрея перехватило дыхание.
Она никогда не говорила ему о том, что любит, но после подобных фраз это и не было нужно.
* * *
Алиса проснулась разбитой, и первые несколько минут, не могла сообразить, что с ней не так. Странное ощущение прохлады нашло свое объяснение, когда события вчерашнего дня всплыли в памяти. Проклятая, больная и лысая. Она удрученно провела ладонью по слегка шершавой голове и скривилась. Рука сама потянулась к затылку, но она отдернула ее. Крест - кусок металла, вшитый ей под кожу (предположительно) соседкой из нижней квартиры. Невероятно, чушь, быть такого не может! Да, Катерина Семеновна странная и вечно достает всех своей церковной агитацией, и да, Алиса действительно гостила у них на даче миллион лет назад и упала там с дерева, собирая вишню. «Упал, потерял сознание, очнулся – крест»? Дурость, нелепые предрассудки! Потеря сознания и огромная ссадина на затылке были, но как можно не почувствовать под заживающей кожей инородное тело? Психи, мало того что на лысо вчера облапошили и обливали ледяным отваром посреди леса, так теперь еще и запугивают: «Она на крючке. Если вытащить сейчас, процесс станет неконтролируемым и ее срочно нужно подсоединять к системе...» К какой еще системе, блин, она здорова как лошадь!
Окончательно распсиховавшись, Алиса встала с кровати и оделась.
- Ты что, под дверью ночевал? – ошеломленно шепнула она Глебу, сидевшему на полу у двери ее спальни в обнимку с подушкой.
- И тебе доброе утро – просопел рыжий, сонно потирая лицо – сама-то как думаешь?
- Зачем?
- Если не догадываешься, зачем, то это не твоего ума дело – фыркнул он, легко стукнув ее по ноге подушкой. – Идем есть, стригунок.
- Кто?
- Лошадь маленькая – рассмеялся Глеб, поднимаясь с пола и направляясь на кухню – жеребенок. Им гривы стригут в детстве, чтобы росли красивыми.
Алиса в замешательстве провела рукой по голове, решая, обидеться или нет. Решила не обижаться, а выпить кофе и, вздохнув, поплелась за Глебом на кухню.
- А что, удобно. Предыдущую твою жену Алина звали, а эта Алиса, вот я и подумал, одна буква всего, быстро привыкнешь – рассмеялся с кухни ненавистный голос.
- Придурок!
- Поддерживаю – прорычала она, заходя на кухню.
Каин сидел за обеденным столом вместе с Юлькой. Девчонка, уже собиралась вступиться за своего спасителя, но он шепнул ей «Юль, успокойся» и маленькая злюка послушно повернулась к нему. Алиса ее понимала. Какой же у него все-таки голос, аж мурашки по коже, как же несправедливо! Алисе дико хотелось поскандалить, но Каин (о чудо!) совершенно не горел желанием с ней общаться и упорно делал вид, что ее нет в комнате, болтая со своей фанаткой о ее друзьях и планах на будущее:
- Ничего не хочу слышать, никакой филологии, это «бабье царство», у тебя и дома такого хоть отбавляй.
- Зато поступать легко.
- И учиться в серпентарии.
- Каин…
- Что? Я дело говорю, ТОЛЬКО на юриста.
- Это не мое.
- Плевать, я помогу. Пойдешь по контракту и закончишь за деньги. Тебе замуж надо, а там приличных женихов не меряно.
- ЗАМУЖ? Издеваешься? – фыркнула девчонка – нарушить семейную традицию?
Парочка от души рассмеялась. В семье Глеба больше не было мужчин. Неужели они специально не выходят замуж?
- Алиса, идем-ка лучше на улицу – предложил Глеб, протягивая ей ее тарелку и чашку кофе.
Она молча кивнула, принимая из рук посуду, и стремительно вышла из комнаты. Свежий воздух был по-прежнему сладким, холодное утреннее солнце уже скользило над зловещими деревьями.
- Который час? – спросила она, расставляя тарелки.
- Семь утра – сказал Глеб, потягиваясь. – Еще спать да спать.
- Мы уезжаем?
- Да – осторожно сказал он, теперь уже внимательно ее рассматривая.
Сонливость как рукой сняло, что происходит?
- Где Кира?
- Не ко мне вопрос – хитро шепнул он.
- Тогда говори то, что считаешь нужным, а я помолчу – сдалась Алиса.
- И поешь?
- Посмотрим – с нажимом сказала она.
- Ладно, шантажистка, мы полетим на другую сторону леса.
- На метле? – не удержалась она.
- Очень смешно, на вертолете – фыркнул Глеб.
- Но вы вчера с Кирой говорили…
- О том, что крест в любом случае нужно вытаскивать и снимать проклятья, а еще о возможной госпитализации, ведь как только мы вмешаемся, баланс рухнет, и поврежденные органы могут отказать – кивнул Глеб. – Андрей врач, так что «госпитализировать» тебя можно и в домашних условиях, ведь денег прикупить оборудование у нас хватает. Мы перебираемся только потому, что в этом доме мало места, а у Каина хоть отбавляй и электрика вся новая.
- Нет… не надо, я лучше в лесу жить буду… лучше сдохнуть…
- Я поеду с тобой и буду рядом – спокойно сказал Глеб – не переживай. А еще Кира и Андрей…
- Тот, который еще больший псих, чем Каин?
- Алиса, неужели ты не понимаешь, что все очень серьезно? Я не о твоем дурацком отказе от жизни сейчас говорю, а о том, что за этим последует.
- Глупости.
- Постой… ты не веришь мне? Ты на самом деле не веришь всем нам, и считаешь проблему надуманной? - Глеб был настолько удивлен, что забыл о завтраке.
- Да, я не верю вам. Вы сами себя обманываете и придумываете небылицы. Да, я согласна, вы экстрасенсы и что-то видите, вы способны на невероятные вещи, но все это лишь иллюзия, Глеб. Я согласна играть, но это перебор.
- …играть?
- Да, Глебка, наш умненький зверек решил, что мы все играем – театрально вздохнул Каин, выходя из дома и бесцеремонно присаживаясь рядом.
- Да, считаю – прорычала Алиса.
Глебу хамить неудобно, он добрый, зато этому уроду сколько угодно.
- А ты права – довольно оскалился он, прожигая ее своими ненормальными черными глазами.
Семь утра, а этот уже в линзах. Спит он в них, что ли? Неожиданно перед глазами мелькнуло Юлькино детское воспоминание. У того мальчишки тоже были черные радужки… нет, не бывает такого, она что-то путает.
- Знаешь, зверушка, во что твой Глеб любит играть больше всего? – поднял бровь невменяемый сын ведьмы и серийного убийцы, выкладывая на стол небольшой чемоданчик.
- Каин! – предостерегающе крикнул Глеб.
- Успокойся, Глеб, у него там куклы – пренебрежительно фыркнула Алиса.
- Я знаю – нервно шепнул он. – И поверь, это совсем не смешно. Каин, не чуди.
Каин тем временем открыл чемодан и с довольным видом рассматривал содержимое.
- Что ты, кукольник, это ведь «всего лишь игрушки» – просиял он, любовно перебирая восковых уродцев. – У меня мало опыта. Я всю ночь на них убил, а они даже не похожи на оригинал, так что до тебя мне далеко.
- Но ты сильнее и ты не человек! Остановись!
«Не человек» что еще за глупости? Это заявление было верхом абсурда и Алиса снова фыркнула от смеха.
- Вот видишь, кукольник, ей смешно – лукаво улыбнулся Каин, показывая Глебу на редкость уродливую и тщедушную куклу.
- Ага, Глеб, а на эту у него даже волос не хвати…ло.
Алиса нервно провела рукой по своей бритой голове, рассматривая куклу. Непропорциональная, сутулая фигура в драной серой тряпке, синяки под светлыми глазами и тонкая золотая цепь на шее… как у нее.
- Это Я?!
- Разумеется. Кирилла тебе показать? Он лучше получился – скривился Каин, рассматривая ее фигурку с отвращением.
- Каин, успокойся и отдай мне сумку – с нажимом сказал Глеб. – Не делай глупостей, она уже согласилась…
- Она не хочет лечиться и жить в моем доме. Я, кстати, тоже не горю желанием лечить и видеть ее рожу, но молчу и терплю. Я даже скандалить с ней не собирался, а она...
- Она пообещала!
- Она думает, что мы играем.
- Да, думаю! Так что хва…
Каин резко схватил золотую цепь на шее фигурки и потянул. Цепочка со скарабеем натянулась и начала душить Алису, врезаясь в шею.
- Прекрати! – заорал Глеб.
- Хватит носиться с этим избалованным куском мяса!
- Отпусти ее!
- Ненавижу ее.
- Она ничего плохого тебе не сделала!
- Может, поспорим?
- Каин, я прошу тебя! – послышался испуганный женский крик, и цепь перестала душить.
- Зачем вышла? – проворчал Каин Юльке, выбежавшей на крики.
- Не хотела, чтобы ты совершил очередную глупость – спокойно сказала она, безразлично пожав плечами – а еще сказать, что согласна поступать на юридический.
- Умная – кивнул он, пряча куклу и отдавая ей карточку – код как обычно.
- Спасибо и до встречи – улыбнулась Юлька и зашла в дом.
Милый разговор на фоне перепуганного Глеба и потрясенной Алисы, пытающейся восстановить дыхание и вытереть дрожащими руками стекающие по лицу слезы.
- Я жду в вертолете и ПОКА ничего не делаю – жестко сказал Каин, и, даже не посмотрев на Алису, пошел в сторону леса.
Кожа на шее пекла огнем. Она осознавала все, что происходит, но не хотела в это верить. Одно дело спутать санитарку в больнице, а совсем другое душить на расстоянии. Она посмотрела на свою ладонь и увидела кровь.
- Осторожнее, не трогай руками, инфекцию занесешь – шепнул Глеб, протягивая ей влажное полотенце.
Алиса в недоумении взглянула на него. Оказывается, он уже успел сгонять в дом и принес полотенца, пакет замороженных ягод и подозрительную темно-коричневую бутылочку.
- Как…
- Черная магия – вздохнул Глеб, обрабатывая раны пекучей, воняющей спиртом и травами фигней из баночки. – Это не сложно.
- Душить помощью куклы?
- Это сложнее, но он очень сильный и… вспыльчивый. Каин уже сожалеет, поэтому и ушел.
- Не смей его защищать.
- Я его вырастил, так что иначе не могу – пожал плечами Глеб, прикладывая к ране обледеневший пакет, завернутый в полотенце.
- Постой…
- Да, я, скорее всего, прощу ему любые гадости – вздохнул он, перемещая холодный сверток немного влево. - Это семья и в первую очередь у нас принято понять, а уж потом осуждать. Нравится тебе или нет, но ты часть этой семьи и…
- Именно поэтому ты меня защищаешь и ночевал у меня под дверью, чтобы разбудить, если приснится кошмар – кивнула Алиса, догадавшись, куда он клонит. – Тебе не говорили, что ты слишком добрый?
- Кто б говорил – грустно улыбнулся Глеб – ты хоть понимаешь, что любой человек на твоем месте поступил бы иначе.
- Согласился на приворот или отомстил бы? – уточнила она, забирая ледяной пакет и рассматривая искорки солнца в его темно-карих радужках. - Любой да, но не ты.
- Ошибаешься – поморщился Глеб.
- Да ладно тебе – фыркнула Алиса, легко толкнув его в плечо – не разводи!
Он ничего не ответил и отвел взгляд. Что с ним опять такое? Настаивать на ответе не вежливо, а спорить и упираться насчет переезда, было бессмысленно. Жить в доме с психопатами она не хотела, но перечить одному из них оказалось опасно: разрезанная кожа мелочи, но кукол у него полный чемодан. Кто знает, на что еще способен этот ненормальный? Алиса дождалась, пока Глеб сходит в дом и поплелась за ним в сторону леса.
- Извинись – прорычал он, влезая в вертолет.
- Извини ГЛЕБ – послушно отчеканил невыносимый, мерзкий, злобный… хорек, демонстративно вставляя в уши втулки наушников и заводя двигатель.
У Алисы безумно чесались руки врезать ему. Ну и что, что он выше и крупнее, она спортсменка, черт возьми, а он всего лишь рок-певец. Каин «не человек». Что еще они ей наврут? Огнем дышит, в дракона превращается? Ага, превращается он, во время приема галлюциногенов! Ничтожный позер, невменяемый наркоман, да как он вообще смеет дразнить ее…
- Тиише. Немедленно успокойся – строго шепнул Глеб ей на ухо, приобнимая за плечи и прижимая ее голову почти вплотную к своему лицу. – Твои мысли даже я слышу, мы в воздухе и он за рулем вертолета. Может тебе и все равно, но я хочу жить.
Алиса немного опешила. Дело было не в том, что он сказал, а в том, как он это сделал. Понятно, шум работающего двигателя мешал, кричать было глупо, ведь Каин мог заметить, но Алиса, мягко говоря, была шокирована таким резким нарушением ее личного пространства и (что окончательно выбивало из колеи) тем, что это ей понравилось. Долго думать над причиной не приходилось: у Алисы никогда не было табуна поклонников, как у Соньки или близких друзей, как у ее сверстниц. Строгие родители подобные вольности вообще не приветствовали, она к такому не привыкла, в отличие от Глеба. В его темной, но на удивление дружной семье было иначе. Объятья, улыбки и глупые, но такие милые и теплые шутки, что там говорить, Кристина даже ЕЕ в лоб поцеловать умудрилась.
Алиса послушно вздохнула и начала успокаиваться. Глеб все еще придерживал ее за плечи. Может быть, он ждал, что она отодвинется или упрекнет, а может (что, скорее всего) не придавал этому значения. Неважно. Он теплый и она ему верит, а еще она почти не спала этой ночью. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, стараясь выбросить из головы все мысли и переживания. Монотонный шум лопастей и едва различимый пульс обнимающего ее, пусть и нового, но единственного в ее жизни друга действовали усыпляющее, и Алиса не сопротивлялась. Шум отдалялся, легкие образы выныривали из затянутого туманом сознания, становясь все четче и осознаннее. Обрывки фраз, крики, дым, незнакомые голоса…
- Край, ты только посмотри, кто к нам пожаловал! – раздался странно-знакомый и совершенно чужой голос прямо над ухом.
Алиса посмотрела на говорившего. Непонятная, будто старинная одежда и радостное, не предвещающее ничего хорошего лицо. Она обернулась в указанном направлении. Грязная улица и обшарпанные каменные дома, куча народа и озлобленные крики. Ей снится средневековье и она опять в чужом теле. Она знала, кого ищет взглядом. Кира стояла на крыше здания, расположенного в конце улицы и смотрела в самое сердце толчеи.
- Я могу запросто снять ее из арбалета – предложил все тот же голос.
- Займись лучше делом – сухо сказал тот, в чьем теле она находилась.
- Край, грех не воспользоваться таким случаем, она как на ладони…
Край резко развернулся, последовал удар, сопровождаемый неприятным хрустом.
- Не тебе произносить слово «грех», ничтожество. Она никогда не ошибается, значит это ловушка. ЗАЙМИСЬ ДЕЛОМ – прошипел он.
Покорность и страх читались в глазах человека, упавшего от удара на землю. Он ничего не ответил. Опустив взгляд, он поднялся с земли и ушел в толпу. Это не было ловушкой (возможно, не было), но говорить подобное вслух… зачем? Перед кем ему распинаться и ради чего? Он прав и стоит на стороне света, а этот никчемный грешник получил свое, поплатившись за дерзость. Край снова посмотрел в конец улицы. Ведьма была на месте. Бледная, и сосредоточенная, она смотрела в центр площади и держала сжатую в кулак руку под горлом. Неужели она на самом деле поможет и облегчит страдания этой глупой, но честной девушке, случайно попавшей под удар? Вот теперь ему было непосебе. Как это произошло и почему он, такой могущественный и истинно верующий допустил подобное и не смог защитить ее? Доказательства, чужие слова и наветы. Он до хрипоты спорил с другими представителями инквизиции, но его не слышали. Сегодня утром на него опять кричал отец. Испуганный и озлобленный, он не хуже Края знал, что лжет. Единственным грехом этой молодой женщины было то, что она отказала его двоюродному брату-священнику. Грязь, мерзость, осквернение веры… Край снова посмотрел на ведьму, она будто почувствовала и повернулась. Взгляды встретились. На таком расстоянии он не мог, как следует рассмотреть, но был почти уверен, что ее глаза опять полны осуждения и жалости. Откуда? Почему она жалеет его, за что эта безбожница смеет его жалеть?!
Размышления прервали озверевшие крики, а потом резкая, давящая на уши тишина и хруст разгорающихся веток. Край не смотрел на казнь, он смотрел в глаза ведьме. «Я единственная настоящая ведьма на многие мили вокруг» однажды сказала она. Ведьма, слуга дьявола, сегодня она оказалась права. Только сегодня?
Неожиданно ненавистные темные глаза закрылись, и девчонка зажала рот ладонью. Что происходит? Край глянул на площадь. Огонь полыхал вовсю, но привычного крика не было. Он не видел горевшую девушку, но хорошо знал этот этап, она ДОЛЖНА кричать, только если не… нет, невозможно… Он в ужасе посмотрел на стоявшую на крыше дочь чернокнижника. Лицо стало почти белым, плакала ли она, различить было невозможно. Она упала на колени, и снова смотрела на него, не специально, у нее не было сил отвернуть голову. Вот куда девалась боль и крики, она облегчала страдания постороннему человеку за свой счет! Она опять закрыла глаза, и что-то алое показалось на бледной руке. Кровь, еще бы, столько боли. Как такое возможно и главное, зачем это ей?! Он дернулся, почти собираясь побежать, но снова встретился с ней взглядом. Она с трудом держалась в сознании, но выставила окровавленную руку в предостерегающем жесте. Права, он затеял глупость, глаза повсюду и никто не должен знать, что сейчас они заодно. Выражение ее лица изменилось, и с огромным трудом она перевела взгляд влево. Куда она смотрит? Он проследил за ее взглядом, и сердце остановилось. В десяти метрах от него этот ненормальный уже достал стрелу и целился в девочку.
- НЕТ! - Он кинулся к нему со всех ног, но этот урод будто не слышал и все равно собирался выстрелить.
На последних метрах он понял, что не успеет, но случилось непредвиденное. Стрела и арбалет вспыхнули ярким пламенем прямо в руках. Огонь, на удивление быстро и без видимых причин, перекинулся на лучника, превращая его в живой факел…
Крики, ругань и долгожданное пробуждение:
- Угомони, говорю, дуру свою! – орал Каин – я не могу садить вертолет под ее крики и стоны, чертова истеричка.
- Она не виновата в том, что ей сняться кошмары.
- КОШМАРЫ? Закомплексованная тупая посредственность, только о себе думает, только о себе печется. Никакие кошмары ей не снятся. Истеричка ущербная, выводов делать не умеет!
- Не смей так меня называть, наркоман припадочный! – заорала Алиса, вынырнув из кошмара и рассвирепев. – Мне снится прошлое и горящие люди так что не смей меня…
- Тихо – прохрипел Глеб у нее над ухом, закрывая ей рот ладонью. – В доме поскандалите, а сейчас не мешай.
Алиса все еще была на взводе, перед глазами был горящий человек из ее кошмара, а в пределах досягаемости моральный урод, который ее бесит. Сволочь, считающая себя сверхчеловеком и более того, убедившая в этом доброго и честного Глеба, любящего эту дрянь как собственного сына! Вне себя от ярости, она попыталась вырваться и хотя бы пнуть Каина, однако невысокий Глеб оказался сильнее, чем она думала. Несколько секунд беспорядочной возни и она была полностью обездвижена, она даже кричать не могла, так как крепкая, немного шершавая ладонь по-прежнему зажимала ей рот. Скрутить КМС по пятиборью, да еще при такой разнице в росте! Несмотря на злость, Алиса не могла не восхититься. Вертолет начал снижаться, и Алиса почувствовала, как страх медленно, но верно вытесняет ее ярость. Она закрыла глаза, чтобы не видеть приближающуюся землю, но стало еще хуже. Теперь, когда зрение не отвлекало, она догадалась, в чем дело - пугала не посадка, а холод и запах ладони, сжимающей ее лицо. Дерево, металл, земля, смерть. Гниение и ужас, выворачивающая наизнанку тишина и едва различимые силуэты, скользящие сразу за пределом области зрения. Кладбище. Неужели Глеб раскапывает могилы? Нет, только не он. Она что-то путает.
Шум двигателя стих, и Глеб ее выпустил. Он почти вылез из салона, когда заметил, что она по-прежнему сидит на месте и хватает ртом воздух.
- Что с тобой? – испуганно шепнул он. – С тобой…
- Не обращай внимания – глухо шепнула она, по-прежнему уставившись в одну точку и избегая смотреть ему в глаза. – Я чокнутая.
- Не ври, я испугал тебя – спокойно сказал Глеб, и Алиса не удержалась и посмотрела. - Что ты увидела? Говори, я ведь все равно узнаю.
- Это не мое дело.
- Не твое, но это не даст тебе покоя. Почуяла запах смерти?
Она только кивнула, так как говорить не получалось.
- И что в этом страшного? - дружелюбно рассмеялся он. - Да, иногда я раскапываю могилы. Я спасаю живых от мертвых. Это моя работа, единственное, что я умею и чем горжусь.
- Снимаешь проклятья, сделанные на покойниках? – с ужасом догадалась Алиса – …это же очень опасно.
- Для меня уже нет – простодушно улыбнулся он и вылез из вертолета.
Ладно, карты таро и непонятные отвары, ладно семья со странностями и дом у кладбища, но осквернение могил, не лезет уже, ни в какие ворота! Алиса не осуждала, она боялась за Глеба. Добрый, открытый и доверчивый, он вырос в сложной обстановке. Силы, с которыми он связан, способны угробить любого, а он наивно полагает, что его предполагаемо-сильные друзья и родственники его защитят! Как он может верить в подобную ерунду? Нет, этого она так не оставит.
Алиса как ошпаренная выскочила из пустого вертолета и осмотрелась. Плоская и протяженная вершина довольно крупной скальной гряды. По одну сторону отвесный обрыв и озеро, по другую верхушки вековых сосен и зловещие тени. Глеб шел в сторону леса, и она рванула за ним. Резкий склон и вырезанные в камне ступени заканчивались небольшой площадкой, покрытой мхом. Спустившись туда, Алиса уже собралась начать разговор, но отвлеклась.
Высоченные сводчатые окна, вырезанные в скале, обрамляли такую же массивную дверь. Стрельчатые арки и четыре жуткого вида трехметровые скульптуры горгулий по бокам окон. Вычурный цветочный орнамент рам, злые глаза, изогнутые клыки и напряженные мышцы - пылающая готика в чистом виде. Дом в скале - немыслимо. Тот, кто вырезал этих монстров в цельном камне, не просто был скульптором, он был гением.
- Правда, жуть? – фыркнул Глеб, все еще придерживая для нее меньшую входную дверь, вставленную в более крупную.
- Кто их вырезал? – прошелестела Алиса, продолжая рассматривать дивных, будто живых чудищ.
- Припадочный наркоман их вырезал – прорычал Каин у нее за спиной.
Алиса обернулась. Он стоял в тени кряжистой сосны. Босой, на лицо надвинут капюшон потертой куртки.
- …про…
- Неважно – не дал он извиниться – твое мнение относительно меня и моего дома интересует только Глеба, да и то, только потому что он вежливый. Запомни, ты здесь проездом, на время лечения. Через полгода твоя жизнь изменит направление, а этот страшный сон закончится навсегда. Если ты будешь соблюдать мои правила и в точности выполнять то, что от тебя требуется, я даже обещаю стереть тебе память, и ты никогда не вспомнишь об этом месте и его хозяине.
Никакой ненависти или пренебрежения, только безразличие и скука. Этот очередной ядовитый монолог, злобный урод умудрился прочитать как страницу из учебника по физике. Она не знала, что ответить, но ответа он и не ждал. Каин подошел к хмурому Глебу и обратился к нему, будто ее вообще не существует:
- Это то, что ей запрещается – сказал он, протягивая пачку белых листов. – Поселишь ее под скалой, в «витрине».
- Я понимаю, что тебе неприятно с ней общаться, и согласен быть переводчиком, но, Каин, тут 155 пунктов – с упреком шепнул Глеб, просматривая список.
- Ага, тебе будет, чем заняться.
- Ты в своем уме? Я не буду даже показывать эту муть – чуть слышно сказал он, криво улыбаясь.
- Дело твое, душу в Навь, я как-нибудь пристрою, а дохлую тушку зароем подлеске – пожал плечами Каин – я тоже думаю, что мама погорячилась и мне ее не вылечить.
- Я не об этом.
- А Я ОБ ЭТОМ! – неожиданно заорал Каин – хватит шуток! Я вернусь через час, она должна все знать и перестать меня блокировать! Мне нужно видеть, что я лечу, иначе она умрет!
- Не смей орать на него! – влезла Алиса – и прекрати запугивать этим бредом!
- Один час – процедил Каин – или я САМ все сделаю. Ты меня знаешь. Без обид, времени на детский сад у нас не осталось.
- Не расстраивайся – вздохнула Алиса, нехотя провожая взглядом удаляющуюся спину – я знаю, что он невменько и ненавидит меня, так что давай читать вместе и смеяться. Дай угадаю, первый пункт «Каин всегда прав»?
- Каин и так всегда прав – вздохнул он, и зашел в дом.
- Чеего?! – не выдержала Алиса. – Эй, постой, я с тобой разговариваю!
Она вбежала за ним в дом. Небольшой холл, коридор, а затем огромный, зал с высоченными сводчатыми потолками и окнами в пол, выходящими на озеро. Темно-серый камень был повсюду: полированные до глянца полы, шершавые, почти не тронутые стены и потолки, кое-где украшенные резьбой. С левой стороны, ближе к окну, располагались кухня и столовая.
- Как все это сделано? – пораженно шепнула она, затерявшись в изгибах огромной золотой люстры, висевшей над круглым каменным столом.
- Вырезано за четыре года в скале, всего одним… человеком.
- Невозможно.
- Что возвращает нас к уже начатому разговору – кивнул Глеб, открывая один из встроенных шкафов и выуживая оттуда совершенно обыденную бутылку дешевого коньяка.
Да, выпивка подкачала, как говорится «унитаз у нас золотой, а на бумагу денег не хватило».
- Глеб, не начинай. Ты сам себя обманываешь…
- Я принимал роды, Алиса, когда твой праведный братец оставил ее, я был рядом и…
- С чего ты вообще взял, что Каин его сын?
- Ты о чем? – уточнил Глеб, прикладываясь к горлышку.
- Брось, они ведь не похожи.
- Ну и что? Твой брат альбинос, сплошной набор рецессивных генов – фыркнул он, еще отхлебнув дешевого пойла - кроме того, зачем притворяться? Что за тайны такие?
- Кто знает? Каин говорил, что его отец серийный убийца, думаешь, врал?
Греб здорово подавился, и выплюнул коньяк на пол.
- Закусывать надо – поддела Алиса – испугался? Теперь понимаешь, откуда в нем столько злобы?
- Теперь понимаю, почему Андрей подставляется и скрывает, а мальчишка родился таким странным образом – пробормотал Глеб. - Я недооценивал твоего брата. Все эти годы он действовал в ее интересах, а я вел себя как гавкучая шавка. Нехорошо получилось. Никому этого не рассказывай, поняла?
- А кому я расскажу? Психиатру?
- Да кому угодно, это не наши тайны.
- Каин не скрывает. Да и что тут такого?
- То, что его отец родной брат его матери.
- Меня сейчас вырвет – скривилась Алиса, забирая у Глеба бутылку и отхлебывая. – Ты уверен?
- Предлагаешь уточнить? – поддел ее Глеб, отбирая коньяк.
- …ты знал его?
- В том дурацком шоу он иногда участвовал в испытаниях – криво улыбнулся Глеб. - Приходил тенью.
- Не слышала о таком.
- О таком даже я не слышал. Он был очень сильным, оберегал ее, был рядом. Поначалу я только чувствовал его энергетику, а увидел уже после того, как Кира накачала меня силой и добавила мне мои первые дополнительные пятнадцать лет жизни.
- Это…
- Ну, давай, скажи, что это невозможно.
- Не скажу – твердо сказала Алиса, посмотрев на все еще молодое лицо своего сорокалетнего друга.
Светлая, ровная кожа с веснушками, смеющиеся темно-карие глаза с солнечными искорками и лукавая улыбка. Нет таких пластических операций, которые давали бы подобный эффект, что-то не стыковалось. Она решительно не понимала, что из всего происходящего реально, а что нет.
- Не могу я с тобой бороться на голодный желудок – фыркнул Глеб, по-хозяйски орудуя на, до стерильности, чистой кухне. – Вот честно скажи, у вас все в семье такие упрямые, или только ты с Ангелком?
- Ангелком? – переспросила она, поморщившись, когда Глеб между делом расплескал масло мимо сковороды.
- Ну да, братцем твоим безупречным. Его бы самооценку, да на вас двоих разделить, было б дело.
- Знаешь, я все равно не верю в его смерть и возвращение. Согласна, что сама видела его среди мертвых – кивнула она, не давая ему вставить слово – но НЕ МОЖЕТ такого быть, понимаешь?
Глеб отрицательно мотнул головой и снова полез в зеркальный холодильник, оставляя на дверце новую серию жирных отпечатков.
Интересно, никакой незнакомой энергетики она не чувствовала, неужели Каин сам здесь убирает? Алиса злорадно улыбнулась, с удовольствием наблюдая за хаосом, постепенно разраставшимся на чужой кухне. Некоторое время они молчали. Глеб ел, а она воровала гренки и, давясь от смеха, изучала свод правил:
1. Каин всегда прав и это сразу, без возражений, принимается на веру.
2. Каин в своем доме. Именно в своем, и только ему здесь удобно и хорошо. Все остальные живут в тех комнатах, которые он укажет и радуются тому, что есть. В противном случае, все недовольные нахрен валят отсюда, живут в лесу и питаются шишками!
3. Работы по уборке и содержанию дома распределяются исключительно Каином и никто, подчеркиваю, никто не смеет возражать или перекладывать свои обязанности на чужие плечи, а проживающие здесь враждебно настроенные и безмозглые теплокровные истерички… (далее следовало несколько фраз, так сильно почерканных, что разобрать было невозможно).
Короче: скажу рубить дрова - будешь рубить и даже не думай просить об этом Глеба!
4. Тебе категорически запрещается прикасаться к Кану. Категорически.
5. Рассматривать Каина, говорить с ним, короче, вообще обращать на него внимание, можно только, опять же подчеркиваю, только спросив у него на это разрешения.
6. Ты не имеешь права задавать Каину вопросы или спорить, а все свои… претензии должна высказывать Глебу. Причем, только в том случае, если Каина нет поблизости, и он не слышит твое нытье.
7. Ты доходяга и раз уж Каину так чудовищно не повезло быть единственным способным тебя вылечить, он будет делать это так, как он считает нужным, а ты обязана беспрекословно ему подчиняться. Твои диета, одежда, распорядок дня и те нечастые моменты, когда тебе позволено говорить, теперь определяются исключительно Каином и полностью зависят от его доброй воли (в существование которой не верит даже сам Каин)…
- Ты зря смеешься – вздохнул Глеб, убирая со стола.
- А я уже и не смеюсь – пожала плечами Алиса – знаешь, это как за зарядкой в дурдоме наблюдать. Сначала думаешь, что они все притворяются и шутят, так что первые разы смешно до колик, а вот потом, когда начинаешь понимать, что все взаправду, становится жутко. Я потеряла нить смысла уже на двенадцатом пункте, кстати, заканчивающемся четырьмя восклицательными знаками. Читал Терри Пратчетта?
Глеб закрыл лицо руками и снова вздохнул.
- Успокойся, придет, совру ему, что поверила и не буду с ним разговаривать, подумаешь, большое дело. С чего он вообще взял, что я горю желанием с ним общаться?
- Алиса, иногда… я могу видеть сквозь кожу – шепнул Глеб, так и не убрав руки от лица – и я сам видел, что творится с твоим телом.
- Это мой выбор, по крайней мере, я хочу умереть и…
- ХОЧЕШЬ? Ты уверенна?
Он прожег ее сосредоточенным, будто испытывающим взглядом.
- Ты о чем? – растерялась она.
- Еще тогда, на мосту, ты преспокойно села в мою машину, и я отчетливо видел в твоих глазах надежду выжить. Ты согласилась поехать ради Кирилла, но даже глазом не моргнула, когда узнала, куда едешь и поняла, что не увидишь его больше так же, как и всю твою семью. Ты боишься связки дохлых уток и запаха смерти, впитавшегося в мои ладони и при этом все еще веришь, что самоубийство это твоя идея?
- Возможно, в твоих словах есть… логика – осторожно сказала Алиса – но Глеб, именно здесь она и заканчивается. Да, есть вероятность того, что меня довели до самоубийства, но все остальное…
- Что остальное? Конкретно, что именно?
- Все. Смерть Андрея, крест у меня под кожей, то, что Каин сам построил этот дом…
- Проверь, ты это можешь. Давай, не стесняйся, пройдись по дому и осмотри его.
Разумеется, ей, как дипломированному дизайнеру красивый и пугающий дом, с первой секунды не давал покоя, теперь еще и Глеб сам предложил. Алиса тут же сорвалась с места и бросилась пожирать глазами каждый квадратный метр этого, произведения искусства. Идеально ровные полы, изогнутые во всех направлениях рваные стены, сводчатые потолки как в пещере и огромные окна в готическом стиле. В центральном зале мебели почти не было, вернее вся она была спрятана в нишах и прикрыта черными полированными дверцами. Золотая люстра, ручки и краны. Черный бархатный диван с золотыми ножками. Все металлические элементы выполнены одним мастером, и в одной манере. Змеи. Куча змей в пещере с полированным полом. Алиса прикоснулась к ручке зеркального холодильника. Неужели настоящее золото? С него станется, совсем подурел от переизбытка денег. Она попыталась определить мастера, но почувствовала лишь энергетику ее злобного хозяина и Глеба, только что коснувшегося ручки. Ладно, еще не вечер. Раздосадованная первой неудачей, Алиса подошла к ближайшей двери и открыла. Еще одна пещера, только вытянутая. Строители только настелили полированный дощатый пол и застеклили всю левую стену, выходящую прямо на лес. Кое-где, в полу были проделаны углубления для растений, выводов вентиляции и отопления. Неслабая оранжерея, Алиса даже начала прикидывать, сколько коммуникаций пришлось спрятать под полом, чтобы на севере России обеспечить нормальную жизнь всем этим тропическим растениям, но бросила это занятие, посмотрев на потолок. Он не был той же формы, что помещение, на нем был выступ в сторону улицы. Более того, прямо в остеклении была проделана прозрачная дверь, которую она не заметила сразу из-за растительности. Сердце замерло, помещение под выступом, застекленное со всех четырех сторон вполне могло называться «витрина».
- Это что… моя комната?!
Алиса в ужасе подошла к стеклянной двери, даже не решаясь к ней прикоснуться. Дощатый пол, такого же уровня, как земля за окнами высоченный каменный потолок и вековые сосны, подступающие прямо к стеклам в толстых черных рамах. Из мебели кованный металлический стул и мятый спальник, сиротливо валявшийся в центре двадцатиметровой комнаты, окруженной лесом. Каин прав, ей предстоит жить в ночном кошмаре!
- Может, он не знает, что ты леса боишься? – осторожно предположил Глеб.
- НЕ ЗНАЕТ? – окончательно вышла из себя Алиса - да он пять лет назад знал, что я буду вены резать из-за Кирилла! ОН ВСЕ ОБО МНЕ ЗНАЕТ!
Глава 6.
Пустышка.
Осмотр дома был забыт. Глеб минут пять пытался ее успокоить, но потом психанул и вытащил за руку на кухню, подальше от злосчастной «витрины». Вода за окнами и терпеливый собеседник помогли успокоиться и вскоре она начала хоть немного соображать, перестав тратить силы на крик и мат.
- Все еще считаешь, что он человек? – осторожно спросил Глеб, воспользовавшись паузой и протягивая ей кружку с кофе.
- Скотина он, а не человек – прохрипела Алиса, прикладывая горячую кружку к горлу. – И только не надо его защищать, теперь, когда ты знаешь, как он поступил со мной в нашу первую встречу…
- Именно после этого и буду – спокойно сказал Глеб – ты так увлеклась надуманной ненавистью, что не заметила главного. Он манипулировал тобой.
- Нет, он просто облил меня грязью.
- Упрямая и сердитая – улыбнулся он снисходительно – Неужели ты опять не понимаешь? Тот случай, его манера общения... пойми, Каин никогда и ничего не делает просто так.
- Да, он хотел унизить меня…
- Вот именно! Я знаю его. Говорить в таком тоне, с мало знакомыми четырнадцатилетними девочками, ему не свойственно. Вспомни, какая у тебя была реакция.
- Я плакала.
- Не сразу, а потом, через время? Дай угадаю, ты хотела выжить и стать сильной, ты боролась с депрессиями и пыталась развить свой дар втайне от всех и назло ему?
- Откуда…
- Не перебивай… старших – рассмеялся Глеб – выслушай. Он попытался изменить тебя, перенаправить твою еще не сформировавшуюся судьбу. Боль и обида, лучшие учителя, я сам бы так с тобой поступил, окажись на его месте. Пойми, проще всего заставить человека выжить назло, и Каину это почти удалось. Если бы твои… родственники так усиленно тебя не ломали, если бы ты не пряталась и дала себя защитить… прости.
Он пустил взгляд и отвернулся к мойке, чтобы второй раз вымыть свою чашку. Ему было неприятно и стыдно за сказанные слова. Странный, ведь, по большому счету, он был прав, почему расстроился?
- За что «прости» - мягко уточнила Алиса.
- Не люблю, когда говорят «если бы» или «я предупреждал», это глупо, жестоко и бесполезно – пожал он плечами. – А еще я… постоянно говорю плохо о твоих родителях. Это непозволительно.
- А еще не можешь убедить ее в том, что спасет ей жизнь – раздалось знакомое рычание за спиной.
Злобный хорек вернулся, всем боятся. Алиса прикусила губу, чтобы не засмеяться или сказать то, что вертелось на языке. Он прошел в кухню, поставил на стол корзину с грибами и, шмякнув на каменную столешницу мертвого зайца, принялся его свежевать... без ножа. Ничего подозрительного, у музыкантов у всех сильные пальцы, но смотреть было противно.
- Я почти ее убедил…
- …в том, что ты отличный и порядочный мужик и к тебе стоит присмотреться – перебил его Каин, вытерев окровавленную руку о свитер и доставая из ящика миску – зря старался, она и так это знала, впрочем, так же, как все остальные окружающие тебя тетки.
- Прослушай…
- Не собираюсь, я дал тебе час времени, а ты даже в полтора не вложился.
- Для нее это сложно…
- Плевать мне на ее сложности – снова перебил Каин, выкладывая вырванную печень на тарелку. - Завтра Бес привезет оборудование, а значит, уже СЕГОДНЯ я должен знать, что с ней и согласовать с Андреем план действий.
- Дай мне еще два часа.
- Не вижу смысла, я смогу ее убедить за три минуты.
- Ты травмируешь ей психику, иначе объяснять ты не умеешь. Я прекрасно помню историю с Клаусом.
- Я действовал в его интересах. Я всегда вижу, как надо поступить и к чему это приведет. Она должна мне поверить…
- Никогда! – не выдержала Алиса.
- Пусть замолчит – обратился он к Глебу и отвернулся к мойке. – Ты не сможешь ее убедить ни за еще один час, ни за сутки. Прими это.
Алиса уже собралась снова встрять, но Глеб, поднял руку в предупреждающем жесте.
- Допустим, ты сам попробуешь ее убедить – осторожно начал он, по-прежнему предостерегающе смотря на Алису.
- Обмен предлагаешь? – хмыкнул Каин, не оборачиваясь.
- Да.
Алиса не поняла ни слова из их диалога и вопросительно посмотрела на Глеба, но объяснил ей Каин, в присущей ему хамской манере:
- Тебе повезло, зверюшка, Глебка забил ждать умных мыслей и стал думать вместо тебя. Он знает меня и понимает, что своего я добьюсь при любом раскладе, вот и торгуется, обмен предлагает. Неужели опять не поняла?
- Ну почему же – нахмурилась Алиса – он предлагает мне тебя выслушать в обмен… на другую комнату?
Неожиданно Каин начал смеяться. Громко, в голос, с истерическими нотками и закрывая лицо ладонями.
- Что смешного?!
- Ну и дерьмо же ты – фыркнул он, снимая капюшон и прожигая ее брезгливым взглядом – комнату тебе получше? Может, кроватку с перинкой и именинный тортик каждый вечер? А что, давай, принцесса, не стесняйся. Все тебе подгоню, с лихвой, хоть пони розового, сам покрашу. Классный обмен. Соглашайся, и пусть твоя семейка за это расплатится.
Восковые куклы ее близких, неужели…
- Она не подумала, что можно потребовать это!
- Разумеется, не подумала. Ни о ком, кроме себя – хмыкнул, Каин, вернувшись к промыванию мяса. – Предсказуемо-эгоистичная пустышка.
- Так ты отдашь кукол в обмен? – терпеливо спросил Глеб, снова подняв руку в предупреждающем жесте.
Алиса и не собиралась его перебивать, она снова молилась.
- Не вопрос – пожал плечами мерзавец.
- И пообещаешь не делать новых?
- С этим сложнее…
- Я выслушаю тебя, и не буду кричать – осторожно предложила Алиса.
- А мне-то какая разница, хоть посуду бей, за три минуты не оглохну.
- Иначе я не оставлю вас наедине.
- Я сильнее…
- Но ты не поднимешь на меня руку – перебил Глеб – мы оба это знаем.
- Обещаю – чуть слышно шепнул он, так и не обернувшись – куклы в восточном крыле, в ванной.
Глеб вопросительно посмотрел на Алису, и она кивнула. Все что угодно, пусть только отдаст им кукол. В случае чего она вспомнит спортивное прошлое и вломит этому ненормальному по полной, он давно напрашивается.
- У тебя ровно три минуты – жестко сказал Глеб, выходя из комнаты. – Давай без глупостей.
Они остались вдвоем со злобным психопатом.
- Ты боишься, но не меня – спокойно сказал Каин, по-прежнему отвернувшись к мойке.
Алиса была уверенна, что он очередной раз брезгливо скривился. Ладно, его тараканы это его дело. Она будет вежливой, как бы он ее не бесил и как бы сильно не чесались руки.
- Я боюсь, что ты нас обманул и не отдашь кукол – осторожно сказала она, наблюдая за тем, как он полощется.
Прямо хирург, зачем так намываться, лучше б ногти подстриг, а то длинные, острые и накрашены черным лаком, как у ведьмы. А еще весь дом начищен до блеска, в то время как его хозяин ходит нечесаный и босой… «Я - логика, меня не должно здесь быть, но маразм заболел», подумалось ей, и она снова прикусила губу, чтобы не засмеяться.
- Я наслышан о единственном в твоей жизни смелом поступке – продолжил он свой монолог, никак не отреагировав на ее слова.
Алиса промолчала, сложив руки на груди. Не хочет общаться, ладно, она тоже не собирается.
- Дизайнер в семье врачей – бесцветно сказал он, наконец, обернувшись.
По его виду сразу было ясно, насколько ничтожным он считает этот поступок, давшийся ей с таким трудом и скандалом. Как же она его ненавидит!
- Закончила с отличием?
Алиса продолжала молчать и считать секунды до прихода Глеба.
- Ты права, это неважно – скривился он, снимая кофту – тут даже двоечник поймет, в чем дело.
- Что ты творишь?! – взвизгнула она, забыв о бойкоте и с легким шоком рассматривая обнаженный торс, покрытый татуировками.
- Доказываю, что не человек, ты же пластическую анатомию учила, обнаженных людей рисовала. Я достаточно худой, чтобы ты смогла рассмотреть мои нестандартные плечевые суставы и лишние мышцы на груди и руках. Постой – нахмурился он. - А ты о чем подумала? Вообще охренела?!
Злой крик вернул ее на землю. Глупо вышло. От стыда стало жарко, ей даже показалось, что многочисленные татуировки на теле Каина потемнели, став совсем черными.
- Ну? Долго мне еще так стоять? – рявкнул он – мне уже холодно!
- А что, по-твоему, я должна увидеть? – вышла из себя Алиса.
- Я сказал ЧТО – процедил он.
- Что ты не человек?! С какой стати я должна верить в эти сказки?! Да, я вижу, что с тобой что-то не так. Суставы, мышцы, НУ И ЧТО?! Твои родители брат и сестра, ты думал, будет иначе?! Ты генетический урод, результат инцеста, только и всего!
Уже в конце фразы она испугалась собственных слов, но сдерживаться было слишком поздно. Каин не кричал, но его дыхание немного участилось. Странно бледный и необычайно спокойный, он смотрел на нее очень пристально. Алиса с ужасом заметила, что у него нет белков. Наверно другие линзы нацепил или… Он опустил взгляд и начал рассматривать свои руки. Паника стучала в самое сердце, что происходит, почему у него черные пальцы и… когти?! Ладно, линзы, но это… не может быть просто краска! Как он это делает?
- Сказки, говоришь? – прохрипел он, широко улыбаясь и проводя пальцами вдоль грудины.
От этого голоса и улыбки ей стало жутко. Она по-прежнему не верила и искала логическое объяснение, но ее била дрожь. Неожиданно он с силой нажал на кожу вдоль вертикальной кости. Хруст, рычание и черные пальцы скользнули внутрь. Алиса попыталась закричать, но крик застрял в горле, а ноги налились свинцом. Мышцы под черными татуировками напряглись, и Каин рванул в стороны, раскрывая свою грудную клетку как дверцы шкафа. Алиса почувствовала, что падает назад. Плавно, медленно, задыхаясь неожиданно затвердевшим воздухом, но по-прежнему в сознании. Кровь стекала вниз, капая на пол, а внутри были пылающие оранжево-красным огнем легкие и черное, живое, пульсирующее сердце, будто сделанное из остывающих углей. Огромное, непропорциональное, нечеловеческое…
Хаотично перебирая ногами, Алиса стала отползать назад, слезы застилали глаза. С легким стоном, Каин захлопнул ребра обратно и, закатив глаза, медленно провел ладонью по линиям разрыва. Кровь уже не текла, а раны на груди выглядели хоть и окровавленными, но заживающими.
- Добро пожаловать в страшную сказку, Алиса. Клянусь Навью, я пытался объяснить по-хорошему, но ты меня не слышала… – тихо шепнул он, выходя из зала.
Крик наконец-то нашел выход. Все еще на полу, Алиса обхватила голову руками и орала что есть сил. Орала, потому, что жива, потому что все реально, потому, что никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас. Спустя время она почувствовала чье-то касание и попыталась отбиться, но крепкие руки никуда не исчезали, продолжая сдерживать ее. Теплые, слегка шершавые ладони с запахом смерти. Глеб. Алиса перестала вырываться и обняла его.
- Тише, тише я рядом, ничего не говори, ни о чем не думай, просто дыши – прошептал над ухом его голос.
Она и не могла говорить или думать, все, на что хватало сил, это уткнуться ему в плечо и рыдать, пачкая ему свитер. Спустя время, она почувствовала, что у нее немеют пальцы. Сообразив, что со всей силы держит Глеба за свитер, (захватывая при этом кожу и оставляя синяки) она ослабила хватку.
- Прости - промычала она.
- Пустяки, пить хочешь?
- Да, но выпустить тебя не могу.
- Тогда потерпи – выдохнул он, почти рассмеявшись.
- Чем так здорово пахнет? – спросила она.
- А ну-ка идем на улицу – немного испуганно сказал он, приподнимая ее с пола.
Алиса послушно встала, но идти не спешила. Что же это за запах такой? Сладкий, дурманящий…
- Прекрати упираться – проворчал Глеб, с силой вытягивая ее из зала и подводя к одной из лакированных черных дверей.
- Я же спросила…
- ПОТОМ объясню – не дал договорить Глеб, закрывая за ними дверь и отсекая запах – если сама не догадаешься.
- Куда ты меня тянешь? – вяло спросила она, всматриваясь в длинный и темный коридор, вырубленный в скале.
- На лодке катать тебя буду.
- Шутник, шлакоблок и веревку не забудь – проворчала она.
Глеб не шутил, коридор вел к пристани прямо под обрывом. Небольшая и древняя деревянная лодка, чистая холодная вода – удачная смена обстановки.
- Как ты? – спросил он спустя полчаса – если не хочешь…
- Выживу – спокойно сказала Алиса, рассматривая окружающую ее красоту и чувствуя долгожданный покой, всегда наступающий после истерики и слез.
Они выплыли на середину озера. Осенние деревья были далеко и не вызывали страха, а синее полуденное небо было таким огромным, что кружилась голова.
- Надо было удочки взять – фыркнула Алиса.
Она терпеть не могла рыбалку, впрочем, как и все остальные вылазки на природу, но Глеб, скорее всего, любил, а ей очень хотелось сказать ему хоть что-то приятное.
- Можем за грибами сходить.
- Каин… набрал.
Воспоминания выскочили из нее как черт из табакерки, резанув страхом и паникой. Каин, кровь, стекающая на пол, раскрытая грудная клетка и черное сердце, доказывающее то, что она отрицала. Нелюдь, чудовище.
- Он для себя их набрал, вкусных и ядовитых – спокойно сказал Глеб, начисто проигнорировав ее страх.
- …ядовитых? – паника никуда не делась, но теперь, когда она понимала, что все правда и она столкнулась с чем-то по-настоящему сверхъестественным, любопытство распирало. - Его что, яд не берет?
- А что, заманчиво? – усмехнулся он, подняв одну бровь.
- Немного – призналась Алиса, улыбнувшись – хотя…
- Ты поняла, что все серьезно: ты проклята и умираешь, а он единственный, кто может спасти тебя – кивнул он.
Она «проклята и умирает». Не верится, но по сравнению с тем, что она видела только что… да и зачем Каину врать ей? Ради безумно приятного общения? Она бесит его не меньше, чем он ее. Весь этот его список требований хоть и с перебором, но четко и ясно указывал ей ее место и схему их дальнейших отношений. Он не хочет ее видеть, слышать и лечить, ему приходится, а она ведет себя как дура и мешает ему, делая этот процесс еще более неприятным.
- А что, он на самом деле единственный?
- Да.
- Но Кира и Андрей…
- Не владеют этой магией. Андрею вообще не дано, он ведь человек, хоть и сильный, а Кира еще учится.
- Каин…
- Да, он научился этому за неделю. Я не знаю, что он для этого сделал, но это было опасно. Кира тогда очень испугалась, впервые в жизни я слышал, чтобы она так кричала, тем более на него... Понимаешь, он был еще ребенком, ему было…
- Двенадцать лет – догадалась Алиса – тогда он спас Юльку. Поэтому он такой?
- Какой?
- Злой.
- Не начинай – предостерегающе сказал Глеб.
- Прости.
Зря она это сказала, Глеб его вырастил и привязан к этому монстру как к сыну. Глупо, нелогично, но он не считает его опасным, как хозяева злобных собак искренне недоумевающие, от того что люди погибают, или получают увечья по вине их питомцев. Этот добрый человек с веснушками и сильными руками не умеет иначе, он будет защищать Каина, чтобы она ни говорила. Зря, ведь она и не собиралась подговаривать его или настраивать против (хоть, скорее всего, со стороны это так и выглядело), Алисе просто было интересно. Сейчас, вдалеке от ненавидящих ее черных глаз (а ведь действительно черных!), она могла спокойно все обдумать и разложить по полочкам. Странный, нелюдимый и жестокий. Юлька была права, назвав его дьяволенком, ведь он не человек. Как ни странно, но этот жуткий эпизод будто открыл ей глаза. Как только ее рассудок говорил «стоп, это нереально, тебе показалось, ты придумываешь и веришь в сказки», перед глазами снова возникала картинка с черным сердцем и она продолжала складывать вместе известные ей части истории. Глеб сказал, что Андрей человек, а Кира учится, значит и она тоже… значит не зря она такая красивая и кажется ненастоящей, вот почему она не стареет, она чудовище. Изящное, безупречное, доброе, но у нее тоже черное сердце, а когти могут вскрыть грудную клетку. Кто они? С кем живет ее брат, притворяясь отцом ее полудикого невменяемого ребенка?
Глеб молчал. Лодка вскоре пересекла озеро. Противоположный берег был низким и поросшим лесом. Они причалили возле крупной поляны, в центре которой стояла изба на сваях. Древняя, покрытая мхом и почти без окон. Кому понадобилось строить дом в такой глуши сотни лет назад (и главное, как это строение еще не сгнило) было загадкой.
- На обед к бабе-яге? – спросила она, выдавив из себя улыбку.
- С тобой с ума сойти можно – проворчал Глеб – злить Каина ты не боишься, а лес и старая изба тебя до чертиков пугает.
- Я же ненормальная.
- Не коси – фыркнул он, слегка толкнув ее в плечо, и пошел к дому.
Чем ближе она подходила, тем страшнее ей становилось, но жаловаться Глебу она не хотела. Судя по бодрой походке, дискомфорта при виде замшелого, почти черного дома он не испытывал. Стремительно поднявшись по истлевшим ступеням, он подошел к двери, но постучать не успел.
- Надеюсь, мы вам помешали – поддел он открывшего им дверь сонного и взъерошенного Андрея.
Босой, сердитый, в грязных джинсах и с драной футболкой в руках. Еще один злюка. Стоп! Что с ним такое? Алиса оторопело рассматривала своего брата. Черные шрамы на груди. Десять одинаковых по форме отметин, расположенных симметрично и в характерной последовательности, ему что, тоже грудную клетку вскрывали?!
- Какого хрена? – проворчал чуть слышно Андрей, натягивая футболку. – Кира еще спит.
- Не страшно – хмыкнул Глеб и попытался пройти, но Андрей перегородил дверь, выставив вбок руку.
Повисло неловкое молчание. Глеб скрипел зубами, Андрей отмораживался и пытался проснуться. Секунд через тридцать ее брат страдальчески закатил глаза.
- Уже не спит – обреченно выдохнул он, убрав руку и проходя в дом.
Алисе категорически не хотелось входить, но стоять в гордом одиночестве на крыльце, всматриваясь в зловещий лес, было еще хуже.
Для жилого помещения, пусть даже и древнего, здесь была немного странная планировка. Небольшой предбанник и просторная, темная комната. У дальней стены стояла печь, а в центре, прямо в полу было углубление с каменным дном и еще тлеющими углями. Запаха дыма и копоти почти не было, так как потолок, походивший на деревянную воронку, выводил все в дымоход. Связки трав, корни, черепа животных, перья, странного вида фляжки и пузырьки были развешены прямо на деревянных стенах. Никакой бутафории, все настоящее и пропитанное силой, существование которой, Алиса раньше отрицала. Вероятно, дело было в разыгравшемся воображении и недавних событиях, но кожа на затылке начала неприятно саднить. Алиса нервно провела рукой по тревожащему ее месту.
- Не трогай руками – шепнул ей Глеб, присевший у очага.
- Там что-то твердое – испуганно шепнула она.
- Дошло, наконец – довольно проурчала Кира, входя в комнату. – Эй, я проснулась, прекрати мучить продукты!
Она подбежала в дальний конец комнаты, где Андрей уже поджег небольшую плитку, подсоединенную к газовому баллону, и шарил в холодильнике, встроенном в обшарпанный деревянный шкаф. Надо же, значит, кто-то притащил сюда холодильник и провел к нему электричество от спрятанных и незаметных солнечных батарей или теплового насоса. Здесь, на краю света, он умудрился модернизировать эту хижину и оставить при этом все как есть. Кто-то с безупречным вкусом, помешанный на старинных и мрачных вещах, кто-то вырезающий чудовищные скульптуры из камня и выливающий из золота змей, кто-то относящийся к вещам бережнее, чем к людям. Каин. Неужели Глеб прав и он сам вырезал тот дом в скале? Немыслимо.
Кира тем временем оттащила сонного Андрея от плиты и начала готовить. Изящная, как статуэтка, и легкая как бабочка. Она казалась настолько нежной и невесомой, что складывалось ощущение, будто ее босые стопы не касаются пола. Улыбчивая и домашняя, она была одета в обыкновенные джинсы и мешковатый черный свитер, явно принадлежащий Каину или Андрею, а еще она не была человеком. Это было настолько очевидно, что Алиса даже улыбнулась. Вот уж действительно, как можно было подумать иначе?
- О нет, только не это – брезгливо фыркнул Глеб – прекрати, меня сейчас стошнит!
Пользуясь тем, что Кира занята готовкой, Андрей метнулся в соседнюю комнату за носками и ботинками. Вернувшись, он приподнял кроху, и усадив на ее стол, начал обувать.
- Сам в гости напросился – спокойно сказал Андрей, завязывая ей шнурки – так что терпи или проваливайте.
- Не дождешься, Алиса не завтракала - улыбнулась Кира, слезая со стола и возвращаясь к плите. – Есть в этом доме она, разумеется, побоится, но чаю из вежливости выпьет.
- Я и поесть не откажусь – покраснев, призналась Алиса.
Андрей недовольно фыркнул.
- Вот и здорово – подмигнула ей Кира.
Кира готовила, Андрей наблюдал за процессом, мешал и воровал продукты. Несерьезная ругань, подначки, угрозы и смех, а еще осторожные, опасливые взгляды. Алиса где-то читала, что все влюбленные пары похожи между собой, но эти двое были исключением. Человек и… кто-то другой, они были вместе вопреки всему: логике, инстинктам, воспитанию и здравому смыслу. Высокий Андрей с его холодной внешностью ангела и степенностью, присущей всем в их чопорной семейке и живая, огненная Кира с ее стремительными движениями и небольшим ростом. Резко противоположные, и дело было не только в том, что вместе они не смотрелись. Тогда, по дороге в аэропорт, Глеб сказал правильно - Андрей вел себя как одержимый. Слишком заботливый, чересчур оберегающий, он вел себя с ней так, будто ждал, что в любую секунду она исчезнет. Кира же напротив, держала дистанцию и осторожничала. Он пугал ее, черт возьми, вот что было не так, он пугал ее настолько, что Алиса почти видела, как Кира собирается убежать от него! Мать Каина со всеми ее способностями и нечеловеческой силой, боялась находиться рядом с ее братом! Это обстоятельство настолько бросалось в глаза, что Алисе стало непосебе. Стараясь не смотреть на парочку, способную в любую секунду прочитать ее противоречивые мысли, она подсела к развалившемуся на полу Глебу.
- А этот дом кто построил? – осторожно спросила она, чтобы начать беседу и в тайне надеясь, что ей не ответят.
- Скажу, убежишь – улыбнулся Глеб, рассматривая угли.
- Ведьма? – вырвалось у Алисы.
Все присутствующие рассмеялись.
- Что смешного?
- А ты кто, по-твоему – сквозь смех спросила Кира – спортсменка-комсомолка?
- Я?!
- Ага, причем редкая – не унимался Глеб – я даже не подозревал, что Каина можно настолько сильно разозлить.
- С этого места поподробнее – сказал ее брат, мгновенно перестав смеяться и сверкнув на нее своими ледяными синими глазами.
- Глупости, Андрей, ничего особенного, ты же знаешь, как он самоубийц не любит – испуганной скороговоркой сказала Кира, встав на цыпочки и пытаясь повернуть к себе его лицо.
- Ага, а еще его Кали бросила, для него все женщины теперь враги – примерно тем же тоном пролепетал Глеб – Бес постоянно жалуется на его припадки и…
- АЛИСА – прорычал Андрей, продолжая испепелять ее полным ненависти взглядом.
Как она ни старалась, отвести взгляд не получалось. Краем уха она слышала как Глеб и Кира продолжают ее оправдывать и пытаются отвлечь Андрея, но их голоса звучали, будто из другой комнаты. Слабость и сонливость, смешанные со стыдом и страхом заполняли ее сознание. Неожиданно перед глазами мелькнули черные пальцы, затем послышался хруст и фраза Каина, брошенная перед его уходом.
- ХВАТИТ! – заорала Кира, прорвавшись сквозь туман нахлынувших на нее воспоминаний - прекрати лезть ей в голову, или кипятком оболью!
- Меня? – поразился Андрей, отводя взгляд от Алисы.
- Себя, и поверь, я запросто это сделаю – прошипела Кира. – Глеб, выведи ее от греха!
Глеб молниеносно и без церемоний схватил ее поперек туловища и выволок на крыльцо. Он собирался стащить ее вниз по лестнице, но она вывернулась и остановилась у входной двери. Приложив палец к губам, она прислонилась к ней ухом. Хватит недомолвок и догадок, пора начинать разбираться в ситуации, она принимает игру, ей НУЖНО знать всю правду.
- Кира, какого черта ТЫ ее защищаешь?!
- Больше некому.
- Каин твой сын, а она… ничтожество, тупое безмозглое, зацикленное на себе!
- Она не виновата в том, что…
- Что не понимает элементарных вещей?! Кира, очнись, она выросла в семье врачей, да что там врачей, умственно отсталый трехлетний ребенок понял бы, что человек, вскрывший себе грудную клетку, почувствует боль! Ладно, ляпнула гадость, с кем не бывает, ладно не верила, но у нее даже в мыслях не мелькнуло подумать о Каине! После того, что она сказала, ты, я, Глеб, Кристина… да любой на его месте разбил бы ей лицо в кровь и вышвырнул из своего дома как бешеную дворнягу! Эта бездушная тварь, рыдала и жалела себя, вместо того, чтобы подумать о том единственном существе, которое умудрилось пощадить ее во вред себе, несмотря на оскорбления и нечеловеческую ярость! Он покалечил себя, чтобы достучаться до нее, несмотря ни на что.
- Успокойся, он… уже в норме… наверное.
- Вот именно, «наверное». Он истекал кровью у нее на глазах, а у этой пустышки хватило ума только на то, чтобы обжиматься с Глебом и балдеть от запаха крови и яда!
Алиса в ужасе посмотрела на Глеба, но он опустил глаза и отошел в сторону.
- Дай ей шанс.
- Сколько можно?!
- У тебя короткая память.
- Я помню все, но…
- Каждый человек достоин такого отношения и понимания.
- Но не каждый платит за это черной неблагодарностью.
- Бывает и хуже, это не повод ее осуждать.
- А что повод?
- Предлагаешь забить и отдать ее на растерзание нашим врагам только потому, что тебе и Каину неприятно? Она не вещь, Андрей, и мы обязаны спасти и разбудить ее, пусть станет настоящей и сама решит, как ей жить дальше, и тогда, может быть, она поможет нам.
- Поможет?! Она тупая как пробка!
- Неправда, она росла как сорняк, ее никто не учил, никто не любил, на нее никто не тратил время. Эту девочку надо понять, и объяснять ей на ее языке, а не орать и осуждать.
- Кира.
- ПОПРОБУЙ! Даже Каину это оказалось под силу, несмотря на то, что наши семьи враждуют почти тысячу лет, и он по определению не может к ней нормально относиться. Она твоя кровь.
- Не напоминай мне об этом!
- Пообещай мне не пороть горячку и попытаться наладить с ней контакт, ты и Клаус, единственные ее вменяемые родственники, ты ей нужен.
- Не могу.
- Сможешь.
Небольшая пауза и входная дверь отворилась, едва Алиса от нее отскочила.
- Заходи, мышка, кот устал злиться – ласково улыбнулась ей Кира и у Алисы выступили слезы.
- Нуу, хорош плакать, добрая злая девочка – проворковала она, обнимая и заводя ее в дом – сейчас покушаешь и легче станет.
Алиса ела молча, уткнувшись в тарелку и глотая виноватые слезы. Андрей и Каин правы, она пустышка, бессердечное ничтожество. Сегодня она доказала это дважды, попросив вместо восковых кукол другую комнату и… второй ее поступок был еще омерзительнее, она даже думать об этом не могла. Андрей тоже молчал, в отличие от Киры и Глеба, болтавших без умолку, на посторонние и несерьезные темы. Именно они убирали со стола и мыли посуду пока Алиса и Андрей сидели за столом в звенящей тишине. Ее брат обулся и все вышли из дома.
- Значит так – вздохнул Андрей, развернув к себе Киру и заглянув ей в глаза – мы с Алисой прогуляемся, а тебя Глеб на лодке отвезет.
- Уверен? – нахмурилась Кира.
- Да, только давай без глупостей.
- Не приставать к Глебу? – хмыкнула она.
- Не лезть в холодную воду, не раскачивать лодку, чтобы «случайно» туда влезть, не хвататься за весла и не устраивать гонки через озеро, а главное, не мочить ноги. Договорились?
Кира вздохнула и, обреченно кивнув головой, пошла к лодке.
- Она и не собиралась – вырвалось у Алисы.
- Знаю, но это пока – фыркнул Андрей – она абсолютно непредсказуема, даже для самой себя. Так и живем.
Спросить у Андрея, почему она такая Алиса не решилась, да и некого было спрашивать, он уже шел между деревьев, обходя озеро по левой стороне.
- Послушай, я…
- Не любишь лес и бесишься от того, что три дня не мылась и не меняла одежду – спокойно продолжил он, не замедляя шага.
- Это не секрет, я и так бы сказала, зачем ты читаешь мои мысли? – поинтересовалась она, с трудом поспевая за ним.
- Я не хочу читать их, никто не хочет. Кире и Каину проще, ведь они и не могут, наши семьи враждовали столетиями и ты неосознанно их блокируешь, но я… мы родственники и мы… похожи. Ты слишком громко и близко думаешь, я был таким же, раньше. Мне неприятно вспоминать.
Второй раз в жизни они разговаривают с глазу на глаз, и он снова говорит ей о том, что был таким же. Возможно ли это? Она не знала его. Большая разница в возрасте и его образ жизни не дали ей возможности узнать его и найти что-либо общее. Внешне они были похожи: высокий рост, скандинавский тип лица и белая кожа, разве что Андрей был красивым, а она со своими белыми бровями напоминала линялую мышь. Его родители были лишь более «мягким» вариантом ее, и без сомнений, воспитание Андрей получил аналогичное, но все же… Сейчас, наблюдая за тем как ее двоюродный брат, одетый в грязную и драную одежду, с легкостью идет сквозь тайгу, наслаждаясь видами, она не верила, что он хоть когда-то был таким же. Ну а что, если он прав? Что если он на самом деле был как она, что изменило его? Неужели…
- Значит, мы были похожи – осторожно сказала она, не без труда снова догнав его. - Это было до твоих черных шрамов?
Андрей с интересом обернулся.
- До них и после них – спокойно сказал он и пошел дальше. - Эти проблемы шрамами не уберешь, они не физические, а психологические. Предубеждения, фобии, неправильное воспитание.
Значит дело не в шрамах. Алисе очень хотелось расспросить его о том, как он их получил, но она стеснялась, ведь характер отметин говорил сам за себя. Кто-то, а вернее что-то стояло у него за спиной и обхватив руками… жуть. Ладно, есть еще целая куча важных и более приличных вопросов.
- То есть, давай разберемся – выдохнула Алиса, снова его догнав. – Ты тоже боялся леса и нервничал по поводу одежды и…
- Судил всех, кто попадался под руку, не имея на это ни малейшего права. Не видел и не понимал элементарных вещей. Да, именно таким я и был, даже хуже, ведь я считал себя лучшим.
- Но ты изменился – сказала она, пытаясь восстановить дыхание.
Она бывшая спортсменка и младше его, почему она вот-вот выплюнет легкие, а он даже не запыхался?
- Да, как видишь – спокойно сказал он, перепрыгнув при этом огромную корягу и бесшумно приземлившись на мох.
Неслабый прыжок. Конечно, при его росте и телосложении ничего особенного, и она бы так смогла, но решиться на подобное… а вдруг там яма или… да мало ли, что может быть в лесу? Нет, она так не сможет, и он не смог бы, если был бы как она, такому не научишься, таким нужно родиться.
- Прости, но я не верю, с пятилетнего возраста человек уже личность и его нельзя изменить настолько. Это закон.
- Верно, но человека можно задавить авторитетом, пристыдить, заставить скрывать свою истинную сущность даже от себя самого. Мы с тобой яркое тому подтверждение: птицы, добровольно сдавшие крылья. Мне повезло больше чем тебе, я смог вырваться, стал собой.
- Кира считает, что я тоже смогу, а ты и Каин…
- Ты ошибаешься. Как всегда – усмехнулся Андрей, разочарованно мотнув головой.
- Поясни.
- Не хочу. Включи мозги – строго сказал ее брат и (невероятно) прибавил шагу!
Судорожно соображая, она неслась за ним по лесу, не разбирая дороги и проваливаясь в ямы. От быстрого шага и бесконечного преодоления препятствий Алисе было жарко, целая толпа назойливых мошек и комаров попадала ей в лицо и умудрялась жалить, мелькающий в пределах видимости Андрей немыслимо раздражал. Неужели так трудно уделить ей пять минут своего драгоценного времени и пояснить? Откуда ей знать, что может быть на уме у этой банды психов, живущих на краю света? Ладно, от ее истерик ничего не изменится.
- Кира верит в меня – прохрипела она, снова догнав своего брата и кривясь от боли в боку. – Это то, в чем я абсолютно уверена. Она ждет от меня невозможного, и верит в мои силы так же, как когда-то верила в тебя. Поэтому она и упрекает тебя за короткую память.
Андрей ничего не ответил. Почти ничего. Он снова фыркнул и качнул головой.
- Я права – прорычала Алиса. – Именно поэтому она так хорошо относится ко мне и защищает от вас, не верящих в меня! Я не знакома с Бесом, но он, как и ты, считает меня пустышкой. Верно? Кто у нас там остался? Каин?! Тут вообще проще простого! В его понимании я мерзость, прилипшая к подошве его ботинка. Он мечтает отделаться от меня и презирает…
Неожиданно Андрей остановился и обернулся, бросив на нее сердитый взгляд.
- Каин как раз и считает, что ты сможешь измениться к лучшему. Ты думаешь только о том, что это испугало тебя и не замечешь того, что по-настоящему важно: даже потеряв контроль, он доказал тебе правду несмотря на твое хамство и свою боль, он не выгнал тебя хоть ты этого и заслуживаешь – сказал он с осуждением. - Только импульсивные, и необдуманные поступки показывают истинное лицо любого человека. Пусть, это было жутко, но он раскрыл тебе глаза и доказал всю серьезность ситуации, помогая тебе выжить, а это важнее миллиона протянутых носовых платков или фальшивых улыбок. Каин единственный из всех нас, кто верит в тебя, поэтому и требует слишком много и с особой жестокостью. Насчет Киры ты тоже ошиблась. Если бы она верила, она бы не позволила Кристине проводить обряд и убедила бы тебя вместо Каина. Она всего лишь жалеет, как глупого ребенка, не знавшего родительской заботы, и надеется, что Каин прав, ведь он прав всегда. Надеется, а не верит, чувствуешь разницу?! Она обнимает и защищает потому, что придерживается нейтралитета и не предъявляет к тебе требований. Насчет меня и Беса ты угадала. Мы уверены в нулевом результате, и нам, по большому счету, плевать на тебя: лишь бы не мешала, а там хоть с моста прыгай.
Он снова отвернулся и пошел вперед, но Алиса не сильно спешила догонять брата. Она стояла с открытым ртом около минуты и пошла вперед только тогда, когда поняла что еще немного, и он пропадет из виду, а она останется одна посреди леса. Каин верит в нее?! Как такое возможно? Бред какой-то! В поисках ответа Алиса пыталась вспомнить все те короткие, и крайне неприятные, эпизоды с участием этого гада. Пренебрежение, отвращение, подчеркнутая отстраненность, но это лишь мимика и слова, что насчет поступков и их причин? Он выходил из себя дважды, причем оба этих раза она сомневалась в том, что все серьезно и ей грозит смерть. Неужели… Если так, то почему она узнала об этом от Андрея. Почему Глеб не объяснил ей все еще в доме, вместо того, чтобы вытащить на улицу и усадить в лодку? Почему вообще Каину пришлось так поступить, ведь он поручил все Глебу, это он должен был пугать, орать и доказывать, но он носился с ней как с хрустальной вазой, и боялся повысить голос. Неужели он тоже не верит в нее и жалеет? Превозмогая боль в боку и усталость, Алиса перешла на бег.
- Ты не о всех рассказал – выдохнула она, вспоминая спортивное прошлое и борясь с отдышкой – меня интересует Глеб.
- А меня он не интересует – пожал плечами Андрей. - Знаю только, что денег он пока не поставил…
- ДЕНЕГ?!
Охренеть! Эти ненормальные устроили тотализатор и принимают ставки на то, выживет она, или нет!
- Ну да, не на подзатыльники же спорить – безразлично протянул Андрей, безусловно прочитав ее мысли. – Знаешь, я думаю… Глеб всегда поддерживает Каина и…
- Принципиально противоречит тебе, считая врагом – кивнула рассерженная Алиса. - Сейчас, слушая тебя и понимая, что моему брату плевать, я начинаю с ним соглашаться. Хотелось бы только знать, чем ты конкретно его обидел? Таким же свинским отношением или все проще и вы с ним Киру не поделили?
- Тем, что раньше я был как ты – спокойно сказал ее брат, не оборачиваясь и не замедляя шаг. - Он боролся и доказывал, терпел унижения и находил силы отстаивать свою точку зрения, а я подстраивался под окружающих, гнулся, давил в себе дар и относился с пренебрежением к таким как он. Детские обиды. В моем лице он видит своих давно забытых врагов.
- Только и всего? Но это глупо… – вырвалось у Алисы.
- Глупо то, что ты опять осуждаешь, причем Глеба …
- …который относится ко мне без пренебрежения, утешает, терпит – прищурила глаза Алиса. – Значит, ты не злишься на него за то, что он выбрал меня, и не помог Каину, оставил его одного с довольно серьезной травмой…
- Глеб поступил правильно – жестко и холодно сказал ее брат – твоя реакция на недавние события говорит только о твоей закрепощенности и недальновидности. Даже если бы ты тогда подумала о Каине и попыталась помочь, проку бы от этого не было. Каин не нуждается в твоей помощи, так же как в понимании и сочувствии.
- Но…
- Да, не нуждается. Он сам по себе, понимает его только Кира. Так что не придумай извиняться и пытаться общаться с ним, это даже для меня сложно. Они другие.
- Кто «они»? – шепотом спросила Алиса.
- Не твое дело – решительно отрезал Андрей. - Твоя задача выжить и к делу это не относится.
- Но как мне, в таком случае, вести себя с ним?
- Я что-то не так понял, или он все-таки дал тебе тот список?
- То есть… Постой. Все те правила и дурацкие требования это серьезно?!
- Более чем, так что советую поджать хвост, найти те листы и заучить их наизусть. Не зли его и не провоцируй, это единственное, что ты можешь сделать в данной ситуации.
Глава 7.
Злодеи и герои.
До дома в скале они добрались всего за час с небольшим. Черепашья скорость, но для долговязой девчонки, давно завязавшей со спортом и страдающей целым букетом фобий, связанных с лесом, это был рекорд. Взмыленная, выбившаяся из сил и покрытая царапинами его сестра рухнула на стоявший в холле диван и мгновенно заснула.
Каин превзошел себя. Андрей пораженно рассматривал скульптуры у входа и сложное переплетение вензелей, цветов и крошечных драконов, вырезанных на стенах холла. Гений, бесконечное существо, рожденное тьмой и дающее немыслимое количество света.
- Аплодисментов не надо, цветы положи под двери моей спальни – шепнул над ухом плутоватый голос – неплохо ты эту лошадь загнал. Может постоянно ее в таком состоянии держать, чтобы рот не раскрывала?
- Ты как? – улыбнулся Каину Андрей, из вежливости стараясь не рассматривать и не прощупывать его состояние.
- Недавно было супер, а теперь уже хуже – вздохнул он, скептически глянув на Алису. – Почему все так несправедливо и ей обязательно жить в моем доме?
- Спроси что-нибудь полегче – с грустью сказал Андрей, тоже посмотрев на свою двоюродную сестру.
А ведь действительно лошадь. Высокая, длинноногая лошадь с большими и немного испуганными серыми глазами. Сейчас, спящая и спокойная, без этих ее пережженных, спутанных прядей и нелепой размазанной косметики в стиле вамп она выглядела гораздо интереснее, даже в каком-то смысле красиво. Нежно-белая, почти светящаяся кожа с легким румянцем, правильная форма черепа, холодные черты лица и белые ресницы, длинные тонкие пальцы. Северная фея в сказочном, темно-сером интерьере. Как жаль, что вся эта магия исчезнет, едва она проснется и снова начнет горбиться, испуганно отводить взгляд и беспокойно теребить руки.
- Надо было забрать ее у них, как только она родилась – с горечью сказал Андрей.
- Пустой номер – мотнул головой Каин – я смотрел, было бы еще хуже. Ты ведь тогда был не в себе и воспитал бы еще более забитое существо, чем сейчас, а после этого ты вообще умер и пять лет провалялся без сознания. Единственный вариант был выкрасть ее и подкинуть Кристинке, но тогда она пересеклась бы со мной и мамой… в том ее состоянии. Ну, в общем, сам понимаешь.
Да, тупик. Кира в то время боролась с собой, со своей просыпающейся памятью и доставшейся ей силой, она прилагала все усилия, чтобы не мстить его семье. Она любила Андрея уже тогда, но все равно пыталась его убить, что бы она сделала с безразличной ей Алисой?
Каин вышел из холла и Андрей пошел за ним.
- Рану покажешь? – спросил он, устав быть вежливым – учти, если инфекцию занес, может шрам остаться.
- Покажу, если согласишься на мою помощь, когда роды у мамы принимать будешь – лукаво улыбнулся парнишка, обернувшись к Андрею и задом наперед заходя в зал. - Ну как? Вытерпишь подобное вмешательство в личное пространство?
- Не уверен – рассмеялся Андрей, оценив намек.
Его раны и его решения - его личное, почти интимное дело и нечего Андрею туда лезть. Тоже верно, ведь и Андрей никому не разрешит присутствовать на родах. Не разрешит и все тут, пусть нелогично, пусть неправильно, но иначе он не сможет. Что за глупости, откуда в нем это? Каин прав, с этими волками, книгами заклинаний, написанными Краем и его просыпающимися темными инстинктами что-то нечисто.
Планировка зала-пещеры напоминала белую квартиру. Такое же огромное помещение с кухней у одной стены, обеденным столом из камня и необъятным диваном, только все здесь было черно-серым, да и потолки повыше, чем в скромной сталлинке. Глянец, бархат, резьба и контрастные общей гамме золотые змеи. Кира уже стояла у плиты. Запасливый Бес на всякий случай, обеспечил ее одеждой даже в этой глуши. Очередные черные сапоги на шпильке, узкие брюки и свитер в черных перьях и стазах идеально сочетались с мрачным, готическим интерьером. Неспеша переоделась и накрасилась, уложила волосы и, судя по запаху уже готовой пищи, стоит у плиты не менее тридцати минут.
- Не знал, что Глеб олимпийский чемпион по гребле – сказал Андрей, стараясь не злиться и не скрипеть зубами, но стекла в рамах, разумеется, его выдали, слегка завибрировав.
- Полагаю, во время инструктажа ты не запретил ей лететь и тащить за собой лодку – осторожно шепнул Каин, протягивая ему стакан виски, подозрительно отливавшего синим. – Мне конечно не жалко, и новые стекла изготовят довольно быстро, но может, на потом эту радость оставим, у нас дел невпроворот.
Бросив взгляд на трехметровые стрельчатые окна во всю стену, Андрей незадумываясь хлопнул залпом весь стакан и от греха подальше пошел переодеваться. Найти спальню было легко, что уж что, а энергетику своей Киры он определял безошибочно. Он почти видел, как она шла по этому коридору, поднималась вверх по каменным ступеням и рассматривала стены, касаясь их своими тонкими пальцами.
В отличие от всего дома их очередная спальня не была мрачной и помпезной. Разумеется, общий стиль чувствовался, но полы были не из камня, а из квадратных деревянных плит, покрытых белой и плотной кожей, белые льняные шторы обрамляли массивные окна, расположенные не только на выходившей на озеро стене, но и на каменном сером потолке. Открытый камин в центре комнаты напоминал очаг в хижине, а деревянные панели на единственной ровной стене были такими же, как в спальне Киры в белой квартире. Когда Каин вырезал в камне эту комнату, его мать спасала безжизненного Андрея, не отходя от него ни на час. В этой комнате он скучал по ней, вспоминая ее смех и любовь к простоте.
- Я подготовила тебе чистую одежду - чуть слышно и немного виновато шепнула Кира у него за спиной. - Есть будешь?
- Лучше спроси, успокоился я или нет – предложил Андрей, оборачиваясь и любуясь своей хитрой и взбалмошной ведьмой.
- Я чувствую тебя, так что глупо спрашивать – просияла она, довольная тем, что ее так восхищенно рассматривают – спасибо, что поговорил с девочкой и вытащил ее в лес.
- Повтори последнюю фразу – рассмеялся он, приподнимая ее и бережно прижимая к себе – не могу нормально думать, когда смотрю на тебя
- Может мне краситься перестать? – задумчиво спросила она.
- Хоть зеленкой лицо мажь. Бесполезно – признался Андрей, вдыхая дурманящий запах, растворенного в ее крови яда. – Каин говорит, что я когда-нибудь привыкну, и мне станет легче.
- Моему самомнению будет тяжело с этим справиться – рассмеялась Кира, забираясь на него, обхватывая ногами и устраивая голову на плече. – Как прогулялся?
- Наверняка хуже, чем ты – поддел ее Андрей, усаживаясь на небольшой диван с ней на руках.
- Колись – скривилась она, легко стукнув его в плечо остреньким кулачком – немедленно, а еще обязательно скажи, что я была права.
- И не подумаю.
- Все было плохо? – спросила Кира уже серьезно.
- Я вел себя достаточно грубо и не подал виду, но… мне очень жаль ее – признался Андрей – и я чувствую вину, я не помог.
- Ты и не смог бы.
- Знаю, но…
- Мы все исправим – решительно сказала она.
- Не представляю, каким образом.
- Ты, я, Каин, Бес, а теперь еще и Клаус. Все мы достаточно умны, у нас есть огромная библиотека, опыт и куча денег. Нам под силу любые сложности, кроме того, если правильно манипулировать Алисой, она нам поможет. Она очень сильная, Андрей, ей всего двадцать, но она блокирует меня и Каина, а еще видит сны, недоступные даже Клаусу с его восстановленной памятью. Сны о вашем дальнем прошлом.
- Этого я не знал. Что-то конкретное? Ты их видела?
- Пыталась, но ее сопротивляемость… – скривилась Кира.
- Я посмотрю при случае – кивнул Андрей, хитро улыбнувшись – вот только не уверен, рассказывать тебе их или нет.
Разумеется, при всем желании он не смог бы скрыть от нее нечто подобное, но он хотел разозлить и ему это удалось. Небольшая потасовка и Андрей в полной мере осознал, что кожаный пол довольно жесткая штука, особенно если свалиться на него спиной со всего размаху, да еще и с мелким но увесистым монстром, придавившим сверху и запускающем тонкие пальцы тебе под ребра. Неожиданно она перестала щекотать и отстранилась.
- Что беспокоит тебя? – серьезно спросила она.
- То, что еще немного, и я очень не скоро выпущу тебя из этой комнаты, а у нас на сегодня еще дела – фыркнул он.
- Андрей.
Не получилось, заметила.
- Мелочи, не обращай внимания – нервно улыбнулся он, попытавшись снова притянуть ее к себе.
- Как скажешь – вздохнула она, увернувшись и поднимаясь с пола. – Я подожду.
- Стой – сдался он, в последний момент, схватив ее за щиколотку.
- Послушай, ты знаешь всю историю, и ничего страшного в этих снах нет и быть не может – сказала она, не оборачиваясь.
- Манипулируешь? – нахмурился Андрей.
- Что?
- А ну-ка присядь.
Он тоже встал с пола и усадил ее на диван. Сев напротив, он взял ее за лечи и заглянул в глаза. Андрей прекрасно знал это выражение и эту напряженно-неестественную улыбку: «я готова врать и выкручиваться до посинения, так что не надейся». А еще он знал, что всего один правильно поставленный вопрос, или фраза способна пробить эту оборону за считанные секунды.
- Память в моей крови сильно повреждена из-за того, что со мной произошло после смерти, и ты этим пользуешься. Напрасно, я ведь и напрямую могу спросить. Мой семейный герб. Волки – сказал он, следя за ее зрачками.
В яблочко. Кира была необычайно сильной ведьмой, сумевшей не только забрать силу у высшего демона, но и обуздать ее. Сейчас, полностью восстановившись, она могла контролировать даже свои нечеловеческие мысли, скрывая от Андрея правду, но глаза слабое место любого существа, даже безупречного и неуязвимого. На долю секунды в них мелькнул ужас. Старое воспоминание почти вырвалось на поверхность. Андрей не видел его, но теперь он знал, что оно есть.
- Послушай, это было давно, еще задолго до моего рождения и это уже не имеет значения.
Она улыбнулась и попыталась обнять, но Андрей по-прежнему удерживал ее на расстоянии.
- Каин прав, мои предки не всегда служили свету. Не молчи и не смей врать, что это неважно – сказал он с нажимом, чуть сильнее сжимая в руках ее плечи.
- Это нормально и я не вижу в этом ни единого повода для беспокойства.
- А я вижу и я беспокоюсь. То, что я иногда чувствую, хочу или, что самое страшное, делаю, пугает меня и настораживает тебя.
- Мелочи, у всех так. Все люди меняются, и никто не может контролировать…
- Серьезно?
Андрей осторожно расстегнул ворот ее свитера, и легко коснулся еле заметного кровоподтека, оставшегося после укуса.
- Оставила на память, пусть будет виден и сам заживает, как у человека. Ностальгия – улыбнулась она, приподняв бровь. - Если бы мне что-то не понравилось, я убрала бы его за пару секунд, а еще дала бы сдачи, ты меня знаешь. Хочешь поговорить об этом или по-прежнему рвешься вниз помогать Каину?
- Я не об этом.
- А я об этом. Ты просто… увлекся. Ты не робот и не священник, а живой человек.
- Произошедший от волка?!
- Послушай…
- Это ты меня послушай! У меня крыша едет. Еще немного и я на улицу тебя одну не выпущу. Тебя, сильную, опытную и неуязвимую! Я разговаривать с тобой боюсь, чтобы не испугать лишний раз, будто ты школьница, а не бессмертная ведьма. Ты ждешь от меня ребенка, а я с ужасом думаю, какими генами его наградил.
- Это не имеет отношения к генетике – чуть слышно шепнула Кира.
- То есть, волки не тотем? Мои предки не поклонялись…
- Поклонялись, еще как покланялись. Край нашел книги и свитки в их заброшенной библиотеке.
Андрея передернуло.
- Что было потом? – спросил он, почувствовав легкое удушье.
- Не знаю, вероятно, он изучил их… меня тогда уже не было в живых.
- То есть, он мог восстановить утраченную его предками тень, стать черным магом и напихать в мою кровь…
- В твою тень и это не имеет прямого отношения к нижнему миру или наследственности.
- …постой.
- Вот именно, Андрей, ты ее выжег. Все, конец истории! У тебя остались только осколочные воспоминания, сохранившиеся в светлой части твоей крови, никаких инстинктов, сплошные обрывки. То, что происходило и что было в тех свитках, тебя уже не касается! Это древняя магия и она не принадлежит свету или тьме. По моей вине ты не восстановишь всех этих знаний, ради меня ты их уничтожил, а я безжалостно перекроила твое тело. У тебя моя тень и она подчиняется только твоим, личным инстинктам и желаниям – с болью шепнула Кира, вытирая проступившие слезы. – Ты безвозвратно утратил эту уникальную связь со своими предками. Прости, я...
Он боялся того, что озвереет, а Кира боялась признаться ему в том, что по ее вине это ему не грозит. До чего же они разные!
- Милая, глупая ведьма, ты слишком сильно и немного странно меня оберегаешь – шепнул он, обнимая ее – значит, вся моя придурь…
- Только твоя и не имеет никакого отношения к твоей крови – просопела она. –Тень, заменившая твою прежнюю, чужая и не имеет нужного для тебя прошлого, ее вообще трудно контролировать и видоизменять, ты не можешь стать тем, кем тебя задумали. Мне очень совестно, но я не могу ничего вернуть.
- Нашла в чем раскаиваться – выдохнул Андрей с облегчением, сняв футболку и вытирая ее черные слезы. – Надо было раньше на тебя надавить, а то не поверишь, до чего я дофантазировался.
- Не обижайся, но тебе уже давно нужно начать со мной разговаривать – кивнула она, шмыгая носом. – От парочки резких вопросов я не рассыплюсь.
- Но можешь заплакать, как сейчас.
- Это полезно – робко улыбнулась она, устраиваясь у Андрея в руках – мне потом очень спокойно.
Условия для ненавязчивого разговора об их будущем ребенке были идеальными, но Андрей лишь вздохнул и сильнее обнял ее. Хватит на сегодня стрессов, пусть отдохнет, она и так всю ночь не спала, а потом еще Глеб с этой дурочкой приперся. Минут через тридцать она уснула настолько крепко, что он рискнул перенести ее и уложить на кровать. Захватив чистую футболку, он вышел из спальни.
Каина не было, зато сонная Алиса уже сидела за столом и мило болтала со своим новоиспеченным мужем за чашечкой кофе. Андрей прошел на кухню и на полном автомате полез в холодильник. Судя по гадюшнику, царившему здесь, кофе заваривал рыжий. Каин этого свинства не видел, значит, на кухню не заходил и с Алисой он не пересекался. Избегает, тоже верно и согласно придуманного ими сценария, неверно только то, что он не поел. Наспех прибрав на кухне и прихватив с собой бутерброды, он пошел искать мальчишку. Очередная лакированная дверь, широкий коридор, лестница и еще одна комната, вырезанная в скале. Пол, окна и грубые стены, пыль и обломки камней. Эту он еще не закончил.
- Хватит умничать – поддел он Каина, застав его чтением очередной книги. – Поешь лучше, это не я готовил, так что съедобное.
Каин со смехом отложил книгу и набросился на еду.
- Блин, эта зашуганная Алиса и моя роль злого полицейского уже задолбали – промычал он, чуть не подавившись кофе. – Сижу здесь как упырь, даже пожрать нормально не могу.
- Ты это мне рассказываешь? – закатил глаза Андрей, присаживаясь на пол и доставая сигарету - Она моя сестра вообще-то, а еще рыжий этот. Ты уверен, что он справится с тем, что ты ему поручил?
- Охмурит, куда он денется. Такой враг как я любую пару объединит.
- Даже так? – удивился Андрей – А ты не перегнул с заданием? Не кажется, что…
- Неа, план вообще беспроигрышный, главное ее сейчас вытащить. Там сильно все запущено?
- Не смотрел – признался Андрей – только через Глеба.
- Тоже верно, нечего маму пугать, она где, кстати? Спит?
- Разумеется, так что перестань спешить и запихиваться, она часов через пять проснется.
- Не могу – мотнул головой Каин, глянув на часы – Глеб ее через двадцать семь минут притащит, когда травы подействуют, а нам еще схему чертить.
- В кофе подмешали, ну конечно – догадался Андрей. – Не боишься, что она нас просчитает?
- Ума у нее не хватит – отмахнулся Каин, запихиваясь последним бутербродом и выходя из комнаты.
- Ага, все злодеи-неудачники на этом палятся – фыркнул Андрей, выходя следом.
Простая схема, усиливающая темную энергетику на полу новой спальни Алисы, была готова, и Андрей старался не сильно ее рассматривать. Аккуратные символы, выведенные каллиграфическим почерком, и ровные окружности радовали глаз, но в то же время вызывали дискомфорт и головокружение. Тьма не его стихия, совсем не его.
- Это кровь? – немного испуганно пискнула Алиса с порога.
- Слова тебе не давали! – рявкнул Каин, и отвернулся к окну.
Андрей почти услышал, как она извиняется, а потом легкий щелчок и воспоминание о том, что извиняться ей тоже запрещено. Сообразительная, и это при том, что ее накачали успокоительным. Зря Каин ее недооценивает, очень зря. Андрей посмотрел на свою сестру. Опущенный взгляд, красные уши и щеки. Она снова нервно теребила руки, прокручивая в голове злосчастный список. Андрей вспомнил, как смеялся Каин, составляя его, и сравнил с тем, как он ведет себя сейчас. Переигрывает, ох переигрывает. Парнишка в принципе не способен на ненависть, а давно забытая кровная вражда для него лишь неспособность прочесть ее мысли и неприятная склонность к ожогам. Как только Алиса поймет это, она расслабится и вернется к депрессиям и разбитому сердцу, а весь его хитроумный план пойдет псу под хвост.
После небольшой паузы, «добрый друг» Глеб наконец-то включил мозги и уложил ее в центр схемы. Его осторожные движения и ободряющая улыбка были вполне искренними и действовали на Алису, пусть не настолько сильно, насколько рассчитывал Каин, но все-таки... Неужели он прав и у них что-то получится? Странная будет пара.
Каин безразлично смотрел в окно, Андрей тоже старался сделать вид, будто его нет в комнате, пока Глеб успокаивал сонную Алису, рассказывая ей байки о схеме и о том, что все будет хорошо. Глеб был слабым, но говорить он умел, да и голос у него был соответствующий (удачно поставленный). Мягкий, вкрадчивый, почти гипнотический шепот – знакомая техника и обороты. Кира тоже родилась слабой и даже теперь, по старой памяти, прибегала к подобным приемам довольно часто. Глупо удивляться, ведь рыжий более двадцати лет дружит с ней, вот и научился. Умный, спокойный, расчетливый, а самое главное, здраво оценивающий свои силы и способности совсем не простой Алисы. Непослушные рыжие волосы, веснушки, добрая улыбка и невысокий рост - теплая внешность, вызывающая доверие. «Он надежный», «он не предаст» - вот кто на самом деле идеально подходил на роль злодея.
Уже через полчаса доверчивая Алиса заснула с улыбкой на лице.
- Думаю пора - чуть слышно шепнул Глеб, встав с пола – я еще нужен?
- Подожди за дверью – кивнул Андрей, присаживаясь на его место.
Как только дверь закрылась, Каин обреченно вздохнул и шагнул в схему. Послышалось едва слышное рычание, и Андрей удивленно посмотрел сначала на него, потом (с легким шоком) на Алису и снова на Каина.
- Нехилая у нее на меня реакция – шепнул он испуганно – и это если учесть, что она спутанная, спящая, после трав и внутри моей схемы. Если так и дальше пойдет, придется все оружие в доме спрятать и спать под замком в подвале, иначе она горло мне перережет.
- Озвереет и перегрызет быстрее – мрачно согласился Андрей – судя по всему, Край химичил что-то с тенью уже после смерти Киры.
- Ты спрашивал ее, неужели решился?
- Да – кивнул он – она сказала, что мне ничего не грозит, ведь свою тень я выжег, но о девчонке я тогда не подумал.
- Двухсторонне развита, час от часу не легче. Теперь ясно, почему она питается злобой как темная и ее так странно прокляли, ведь иначе не получалось. Осталось выяснить подробности, насколько это вообще возможно.
- Возможно – прищурился Андрей. - Я Глеба позову, вытирайте все на половину, а я за мелом пока сгоняю. Вместе разбираться будем.
Половина схемы была территорией тьмы, половина принадлежала свету. Алиса была посредине. Черные и белые свечи, кровь и мел, мед и пепел, Андрей и Каин, перекидывающие другу, как шахматисты, выхваченные у девочки образы. Ни одному вменяемому существу в голову бы не пришло комбинировать нечто подобное, но к счастью единственным нормальным человеком в комнате был молчаливый и бесталанный Глеб, бегавший за кофе. Спустя два часа над ней висело плотное облако символов и переплетений ее судьбы, спустя еще один час, они смогли во всем разобраться и разложить по полочкам.
Алису пасли с рождения. Долго думать над причиной не приходилось: спасая Киру, и подрядившись выполнять для светлых «ее работу», Андрей засветился. Вычислить его одаренную родственницу не составляло труда, поставить на контроль – еще проще. Девчонку держали про запас и не калечили до тех пор, пока Андрей с ней не встретился и не отвез на тот злосчастный концерт. Исполнительная Катерина Семеновна увидела Андрея в глазок и начала действовать с той секунды, как заплаканная Алиса выскочила из его машины и пробежала мимо ее двери, проклиная Каина. Несерьезная на вид малышка оказалась крепким орешком. Алиса почти поддавалась ее влиянию и послушно соглашалась ездить в гости к ней на дачу (каждый раз, во время приезда Каина), но причинить ей вред при помощи белой магии не получалось. Тогда в машине, подстрекаемая Каином, она по-настоящему впала в ярость и совершила нереальный для ее возраста скачок: почуяла тень их предков. С тех пор Алиса постоянно видела кошмары и чудом научилась питаться собственной злостью, возникавшей в противовес наваждению и проводимым соседкой обрядам. Действуя назло бывшему кумиру, так жестоко с ней поступившему, она начала тайно интересоваться своим даром и пытаться развить его. Уже через две недели после их встречи с Андреем, эта четырнадцатилетняя девочка увидела его смерть в далекой Индии и испугалась. Паника добавила оборотов, не понимая, что она делает, она начала звать и просить о помощи. Уже через месяц на ее неосознанный зов откликнулся фантом ее покойного прапрадеда и «прилип», не по-детски мешая Катерине Семеновне. Два года упрямая сволочь из нижней квартиры искала подход к несчастной девочке, потихоньку сходя с ума, наполняясь злостью и ненавистью. Два года Алисе везло, и она умудрялась этому противостоять, но потом ей стукнуло шестнадцать, и на горизонте появился Кирилл. Доверчивая и закомплексованная Алиса рассказала о своих чувствах тем единственным людям, кто ее слушал. Тем единственным, которым категорически нельзя было это говорить. К тому времени Катерина Семеновна окончательно отчаялась и сбрендила. Она была готова на все: похищение, пытки, поджог. Черная магия? Запросто, ведь Алиса «орудие возмездия», а она «служит благому делу»! Крестоносец, недобитый, Андрей хотел ее возненавидеть, но слишком хорошо понимал, почему люди опускаются до подобного: ей манипулировали и играли, она поверила не тем светлым. Не все ангелы такие, как Арбреша и Желтоглазая, ох не все. Как они могут так поступать? Ладно, темные, у них инстинкты, но эти? Зачем, ради чего? Немыслимо.
Кирилл был для Катерины Семеновны находкой. Недалекий, самовлюбленный, живущий с мягкой и доверчивой матерью. Подстроить знакомство с этой женщиной в церкви и набиться в подруги, было парой пустяков. Втереться в доверие к сыну еще проще. Вредная старуха, правда, почуяла неладное и пыталась прекратить их общение, но Катерина Семеновна уже играла по крупному и мать Кирилла «неожиданно» умерла от инфаркта. Подумаешь, рано или поздно все умрут, зато не мучилась и «благому делу» поспособствовала. Потеряв мать, глуповатый паренек стал легкой добычей. На промывку мозгов ушла неделя, и послушный Кирилл познакомился с Алисой как миленький. Личное счастье «упрямой прислужницы тьмы», разумеется, в ее планы не входило, ее целью были боль и разрушение личности. Весь тот ад, в котором жила Алиса последующие годы был спланирован, как настоящий телесериал. Каждое слово, каждая фраза, каждый взгляд Кирилла и их последствия были тщательно продуманы, отрепетированы и работали безотказно. Потеряв остатки гордости и уверенности в себе, сестра Андрея не только перестала сопротивляться, но и стала помогать многочисленным проклятьям и порче распространиться по своему телу. Тело. Разобравшись в причинах и технике, они с Каином занялись самой неприятной частью – последствиями. Печень, почки, селезенка, желудок – у Алисы не было ни единого целого органа. Чудовищное наложение проклятий, защиты и чудом спасавшей ее тени, поддерживающей в ней жизнь. Сейчас она медленно, но верно умирала, однако, любое вмешательство ускорит процесс, и она сгорит за несколько часов. Алиса была заминированной смертницей, подброшенной под колеса Глебу. Это был конец.
Андрей посмотрел на позеленевшего и дрожащего от ужаса Каина. Самым святым и неприкосновенным парнишка считал жизнь во всех ее проявлениях. Единственное божество, которому поклонялся черноглазый, только что осквернили и вывернули на изнанку. Он пытался что-то сказать, но кроме хрипа ничего не получалось и Андрей понимал его. Каин вскочил с пола и выбежал из комнаты.
- Приберешь? – устало спросил Андрей у сонного Глеба.
- Да. Все плохо?
- Сам знаешь – выдохнул он, разгоняя образы и поднимаясь с пола.
Каина он не искал, он даже не думал искать и напрягаться, ноги несли сами. Шок, паника и стучащая в висок фраза «она умрет» заполняли мозг до отказа, тело же подчинялось инстинктам. Дверь, шум воды, яркий электрический свет и каменная ванная комната. Каин сидел на полу за стеклянной перегородкой душа. Ледяная вода полностью намочила его черную одежду, но трясло его не от холода. Время от времени, он судорожно проводил рукой перед глазами или возле уха, будто отгоняя страшные мысли. Может фраза «она умрет» и ему чудится? Андрей зашел за перегородку, выключил воду и присел рядом на ледяной и мокрый пол. Не говоря ни слова, он подкурил сигарету и протянул парнишке. На третьей сигарете, ему полегчало, по крайней мере, он перестал махать руками как ненормальный.
- Ты прав – выдохнул он, выбрасывая третий окурок, и вытирая мокрым рукавом черные слезы – хватит паниковать. Нужно действовать.
- Искать место для могилы? – вырвалось у Андрея.
Ему не верилось, что еще днем они планировали ее спасение и лечение. Как же наивно! Бедная… мертвая девочка.
- Э нет, пусть не наедятся – прорычал Каин, забирая у него еще одну сигарету. – Не на тех напали.
- Каин, все что мы можем, это не дать ей попасть в верхний мир – осторожно сказал он.
- Это не выход, мы не знаем, где именно ее поджидают, и кто заказал этот банкет - мотнул головой парнишка и хитро сузил глаза, просчитывая что-то в уме.
- Ты думаешь…
- Да, судя по методам, могли действовать и темные.
- Притворившись светлыми? В таком случае выхода нет вообще.
- Вот именно, отступать некуда. Завтра, на рассвете, Глеб вытащит из нее этот чертов крест, а ты и мама снимете проклятья, пока я буду останавливать их действие. Бес привезет все необходимое оборудование уже через полтора часа, к утру, мы его расставим и подготовим. Подключим ее к системе.
- Ты не успеешь, процесс будет необратим. Как только мы вмешаемся, не пройдет и двух часов, как она… сгниет.
- Успею, поверь, за два часа я смогу с этим справиться и обратить вспять. Главное потом успеть подключить ее к системе и стабилизировать. Месяц, может два, и я смогу вернуть ей… жизнеспособность. Конечно, у нее не будет прежнего здоровья…
- Останется калекой?
- Да, но ВЫЖИВЕТ, а потом уже ее работа. Если хватит ума, сама долечится, если нет... земля ей пухом.
- А ты? Только не говори, что это будет легко и безболезненно провернуть. Конечно, часть ее боли возьму я, и не кривись, она моя сестра и это мой долг. Часть через амулет спихнем Кириллу, но такими темпами он долго не протянет и…
- Этот амулет? – спросил Каин, вытаскивая из-под свитера тонкую цепочку со скарабеем – ей, кстати, уже больно, особенно по ночам.
- Зачем?!
- Глупости, никто не собирался его наказывать, мы только сестру твою припугнуть хотели, чтобы засуетилась.
- Но он заслужил.
- Ты сам видел, он не по своей воле так поступал.
- Почти не по своей, ведь ему это свойственно.
- Линчевательство не наш метод.
- Ну конечно, весь в мать, проще самому подставиться!
- Проще не пороть горячку и не светиться. Я владею магией, о существовании которой ни темные, ни светлые даже не догадываются. Пусть так и будет, пусть думают, что она умирает, а мы не рискуем снять проклятье. Выиграем время и начнем бить на опережение, как ты и хотел. У нас нет другого выхода.
- Терпеть такую боль ради постороннего тебе человека, тоже не выход. Ты хоть представляешь, какое количество силы тебе придется перекачать через свое тело и чем это обернется? Ты никогда с таким дела не имел, твой баланс полетит к чертям собачьим. Ты не Кира, тебе не тысяча лет, а всего двадцать!
- И что ты предлагаешь? Пусть она этим займется или ты с твоим не замедляющимся нормально сердцем? – поднял он бровь. - Может Беса подрядить или Глеба с Кристиной? Даже если я смогу рискнуть кем-нибудь из вас, это будет бесполезно. Необходимые для дела знания есть только у меня.
- Ты прав, других кандидатур у нас нет – сдался Андрей, так и не придумав что-либо взамен.
- Каин всегда прав – прохрипел он, попытавшись рассмеяться.
* * *
Алиса проснулась на жестком полу от какой-то возни. Ноги и руки занемели, позвоночник ныл, в комнате пахло горелыми свечами кровью и опять чем-то успокаивающе сладким. Кроме того, в комнате был Глеб и, судя по звукам, он мыл полы.
- Долго я проспала? – просопела она, отрыв глаза и пытаясь присесть.
- Не очень – уклончиво ответил он.
Глеб помог ей встать с пола.
- Мне еще нужно ночевать здесь? – скривилась Алиса, скептически осматривая комнату и темный лес, подступающий со всех сторон.
- Вероятно – пожал он плечами – не волнуйся, я сейчас домою полы, проветрим и пару подушек сюда притащим.
- Только не говори, что «будет как дома», - фыркнула она – давай тряпку.
- И не надейся, мыть полы не женская работа. Есть хочешь?
- Да.
- Тогда подожди.
- Мой, мужчина, дорогу на кухню я как-нибудь найду.
Алиса больше не могла находиться в комнате, да и поведение Глеба раздражало. Что за опека? Можно подумать, ее здесь кто-то обидит. Конечно, Каин и Андрей ее «слегка недолюбливают», но их задача спасти ей жизнь, как бы их это не бесило.
Обоих своих недругов она застала в зале. Каин сидел за столом и, отвернувшись к темному окну, что-то записывал. Андрей растянулся на диване, обложившись кучей книг. Сонное лицо и напряженное чтение, та же одежда и нервное перелистывание страниц. Они не ложились, они спешат.
- Есть хочешь? – шепнул совсем рядом ласковый голос.
Алиса обернулась, но Кира уже бесцеремонно схватила ее за руку и тянула на кухню. Черные стразы, перья и обжигающе-горячая маленькая рука. Сколько же в ней силы?
Стол ломился от еды.
- Очень вкусно – промычала Алиса, с жадностью заглатывая свой поздний роскошный ужин.
- Даже на яд не проверила – закатила глаза Кира – удивительно, что ты дожила до двадцати.
- Чее-го? – поперхнулась Алиса.
- Не бойся, я проверила еду, - доверительно шепнула она, наливая ей стакан томатного сока - но в следующий раз, проверяй. Конечно, в отличие от твоей соседки, хлеб мы не заговариваем и кровь в борщ не добавляем, но плюнуть… сама понимаешь.
Она слегка покосилась в сторону Каина, но Алису волновали не плевки.
- Она добавляла в мою еду кровь? Это же…
- Черная магия – кивнула Кира – а еще приворот и немного белой. Они тебя по-разному проклинали. Мы уже все определили, и список составили. Долгий список.
- Почему я еще жива? – удивленно шепнула Алиса, встав из-за стола и забирая у нее стакан.
- Потому, что ты сестра Андрея и очень талантливая наследница моего друга Края.
Алисе показалось, что в комнате потемнело. В руке что-то хрустнуло, но она не обратила на это внимания. Край – имя из ее снов. Кира с изуродованным лицом, амулет, вытягивающий чужую боль и сгоревшая на костре женщина.
- Осторожно, не порежься, давай я – раздался голос Андрея, и Алиса, задыхаясь, вынырнула из своей памяти, будто из ледяного омута.
Приглушенный свет золотой люстры, кухня, Кира и Андрей стоят рядом, ее брат достает у нее из ладони осколки стакана. Томатный сок и кровь на одежде.
- Какого хрена ты не рассказала, как вы использовали амулеты? – прошипел Андрей Кире.
- Ты не спрашивал – тихо шепнула она, вытирая сок с Алисы. – Ты предположил свой вариант, и он тоже был верным.
- Какая разница?! Ты горела заживо!
- Всего несколько раз, ты сам знаешь об этом.
- Еще тогда, в моем доме, я провалился в твой сон – сосредоточенно сказал он, напрягая память.
- Вот именно.
- Край…
- Нет, как только он понял, как я это делаю, он вернул мне амулет со скандалом.
- Но ты все равно нашла способ.
- Он нашел – перебила Кира. – Он выследил меня через несколько недель, дал мне сундук с книгами и тот лук.
- Лук? Ты хочешь сказать…
- Да, он ваша семейная реликвия и я, по большому счету, понятия не имею, откуда он у вас.
- Ты убивала их без стрел?
- Нет, я не смогла тогда разобраться в его действии, и сварила зелье по одной из ваших книг. «Стареющее сердце». Они умирали от инфаркта, едва почувствовав первую боль. Лук я тогда спрятала.
Небольшая перепалка окончилась, и они замолчали на мгновенье, думая над сказанным, затем Кира посмотрела на нее.
- Очнулась?
- Сколько тебе лет? – вырвалось у нее вместо ответа.
- Официально?
- Реально.
- Примерно семьсот или восемьсот. Если учесть то, что я жила в двух разных телах, выходит тысяча и довесок – спокойно ответила Кира – еще сока налить?
Она сказала это настолько будничным тоном, что до Алисы не сразу дошло значение слов. «Тысяча» - цифра, состоящая из трех номеров и довесок. «Тысяча» - десять раз по столетию. Та девушка с изуродованным лицом из ее сна реальна и она стоит сейчас перед ней, обновленная, улыбчивая и беременная от ее двоюродного брата. Не верить и отрицать? А что, можно, ее и так все считают недалекой, главное на Каина при этом не смотреть. Мысли разлетались во всех направлениях, но Алиса сдерживала их. Не здесь, где ее услышат, сейчас нужно спрашивать, вот только о чем? О чем можно без риска спросить эту странную пару, разбивающую окна при малейшей ссоре?
- Чудовищный почерк – фыркнул Каин на другом конце зала, снимая наушники. – Мне иногда кажется, что в вашей семейке ногами книги писали! Вот что это за слово? Андрей?!
- Нормально она написана, спешил человек – проворчал Андрей, выкинув осколки и выходя из кухни.
- Ага, у Андрея почерк еще хуже – пробормотала Кира. – Не торопись с вопросами, Алиса, в шею тебя никто не гонит и отчетов не требует. Разбирайся во всем неспеша и ничего не бойся.
- Мне снятся не сны, а прошлое и вам нужно что-то из моей памяти.
- Можно сказать и так – скривилась Кира – хотя ТЫ нам нужнее.
- Я?
- Да. Не знаю, почему, но я так чувствую. Как разберешься в вопросах, задавай их смело. Любой из нас тебя выслушает, только выбери.
«Выбери». Что значит «выбери»?
Вскоре прилетел вертолет с Бесом, и Каин вышел его встречать. Кира и Андрей продолжали разбирать бумаги, а Алиса болтала с Глебом. Вернее болтал Глеб, а она кивала, думая о своем. После трех чашек кофе сонливость ушла, и появилось ощущение легкой отрешенности. Когда за окном полоснуло алым, и показалось солнце, Андрей с Кирой засобирались, а Глеб побледнел.
- Не паникуй – сказала она, впервые подав голос за время их «беседы».
- Я не…
- Паникуешь. Ты всегда говоришь много, когда тебе страшно – попыталась улыбнуться Алиса.
- Хочу напиться – признался он севшим голосом.
Алиса протянула руку и схватила его ладонь.
- Твоя паника никому не поможет, – сказала она, утопая в его пустом взгляде, – а пьяных я не люблю.
Глеб смотрел ей в глаза около минуты. Сложно сказать, о чем он думал, но вскоре он резко и неожиданно подошел ближе и приложил ее ладонь к своему лицу. Никак не объяснив свой странный поступок, он отпустил ее вышел из зала.
В ее, еще недавно пустой комнате, больше не осталось свободного места. Провода, белые корпуса приборов, мониторы и коробки с медикаментами. Алиса догнала Глеба там и схватила за руку. Не паниковать. Одно из окон было открыто, Андрей и Кира ждали снаружи.
Снова лес, холод, туман и роса. Метрах в двадцати от дома они вышли на поляну и небольшой ручей. Раздевшись по пояс, Каин рыл траншею в форме кольца. Судя по всему, рана на груди его беспокоила и заживала не так уж и быстро, по крайней мере, на нем была повязка, грязная от пота и земли. Он рыл как животное, вонзая свои черные пальцы в землю, как в теплое масло, и отшвыривая ее во все стороны. Ну почему не взять лопату и не одеться нормально? Придурок. Хотя… может так ему быстрее, или… приятнее? Непонятно почему, но Алиса была уверенна в том, что она права и этому психу нравится сам процесс колупания голыми руками в прелой земле. Странный. Насчет пластической анатомии он тогда не ошибся, она знала ее на «отлично» (да и могло ли быть иначе, ведь большую часть жизни она собиралась быть врачом). Как же она могла не заметить? У Каина были совсем другие мышцы, движения, а значит и скелет был явно не человеческим. Упрямая идиотка, он не должен был причинять себе боль, правда была очевидна. Красивая правда. Каин бесил ее своим высокомерием и вызывал стойкую неприязнь, но не признать того факта, что он был красивым существом, она не могла. Порочная, потусторонняя и завораживающая внешность ее недруга сбивала с толку, и она не могла оторвать от него глаз. Интересно, каково это, быть настолько красивым? Сносит ли тщеславие крышу, или приедается со временем как деньги или слава? Каин читает мысли и видит большинство людей насквозь. Что он чувствует, когда понимает, что любят не его, а внешнюю оболочку? А может все иначе и ему попадались в жизни те, кто любил его таким, какой он есть? Последнее точно вряд ли. Злобный, капризный, деспотичный - полюбить этого монстра невозможно, а вот увлечься… Сколько женщин прыгало в эту пропасть? Как часто эти жилистые руки обнимали, или расстегивали чью-то одежду? Судя по слухам, до неприличия много, судя по виду, еще больше. Интересно, каково это? Неожиданно Каин выпрямился и прожег ее возмущенным, злым и даже обиженным взглядом. Черт! Правило номер… неважно какой там был номер, ей нельзя смотреть, не спросив разрешения! Сгорая от стыда, Алиса повернулась к нему спиной и прижала ледяные ладони к пылающим щекам.
- Ох уж эти нескромные, и до ужаса громкие человеческие фантазии. Нашла о чем переживать – дружелюбно хмыкнула Кира – у всех теплокровных такая реакция, особенно на Каина.
- У всех?
- Часть нашей природы – скривилась она. – Каждый смотрит и думает в меру распущенности, никуда не денешься. Контролировать это вы не можете, поэтому мы закрываемся. Одного не понимаю, чего стесняться, ну подумала, не сделала же?
- Ноо…
- Глупая. Вот подумай о нем сейчас, когда не видишь.
- Ничего – удивленно шепнула Алиса.
Совершенно, даже гадко стало от того, что она только что в голове прокручивала.
- То есть, вы постоянно тратите силы...
- Чтобы казаться нормальными и не привлекать нежелательного внимания своей удачной упаковкой.
- Поэтому он внес тот пункт, в свой список – кивнула Алиса с пониманием. – Он у себя дома.
- Да, мы живем в глуши, чтобы время от времени от этого отдохнуть. Сорвавшийся отпуск для него мелочи, но Каину предстоит сложная, практически невыполнимая работа, и тратить силы на привычный камуфляж у него не получится.
Еще один минус ей и плюс Каину. Требования не дурацкие, а логичные и обязательные к исполнению, а она ведет себя как капризная воображала, как Сонька. Разумеется, он мог составить список в более мягкой и понятной форме, но что бы это изменило, ведь она уперлась и не хотела слушать по-хорошему. Да и мог ли он иначе? Она ему не нравится, она самоубийца, а еще фраза Глеба о том, что его кто-то там бросил. Кали – странное имя для девушки. Иностранка? Что произошло? Неужели она тоже поняла, что он не человек и сбежала? «Сбежала» - Алиса была уверенна, что это слово было ответом, но причины она не видела. С какой стати ему вести себя с ней вежливо, ведь она живет в его доме и лишний раз напоминает о том, что он хочет забыть? Кроме того, нет гарантий, что Каин в принципе умеет общаться с такими приземленными и обыкновенными людьми как она. Где он рос и в каких условиях? Судя по тому, что она успела увидеть в доме Глеба и здесь, удивительным было то, что парень вообще с ней разговаривает, а не шипит, как разъяренная кошка ведь она еще и провоцирует его! До чего же неприятно быть настолько глупой и непонятливой.
- Мне нравится ход твоих мыслей – шепнул ей Андрей.
Зато ей не нравилось, что он подслушивает, а то, что хвалит, раздражало почти до крика. Виноватый взгляд, неуверенная похвала, хорошо хоть улыбаться не пытается. Долго гадать над причиной не приходилось: резиновые перчатки, скальпель и запах антисептика.
- Возвращаемся в дом? – сухо спросила она.
- Нет, проделать это в доме не получится, нужен силовой круг. Земля, вода и что-то там еще – нахмурился Андрей, рассматривая что-то у нее за спиной.
- Та магия, которой владеет только… один из вас – кивнула Алиса, обернувшись.
«Что-то еще», определенно «что-то еще». Казалось бы, ничего особенного: неглубокая траншея в форме кольца, примыкающая к ручью. Что сверхъестественного? Все. Вода не затопила кольцо грязной жижей, а текла по нему резво, будто ускоряясь, и впадала обратно в ручей в том же месте, откуда втекала. Идеально ровное кольцо и математически выверенное распределение потока воды было первым, что бросалось в глаза, но не главным. Вода в кольце была другой: тягучая, вязкая, но вместе с тем прозрачная и… мерцающая. Да, именно, мерцающая золотыми или даже огненными искрами. Небольшой клочок земли внутри кольца тоже выглядел измененным, будто выхваченным из другого леса, да что там леса, из другой реальности, там даже солнце иначе светило!
- Готова? – бодро пискнула Кира, схватив ее за обе руки.
Алиса не смогла ничего ей ответить, она только судорожно вдохнула осенний воздух до боли в легких и почувствовала, как ноги начинают неметь.
- Все будет хорошо – с нажимом сказала она, по-прежнему сжимая ее ладони своими обжигающими маленькими ручками. – Ничего не бойся, я рядом. Ты мне веришь?
- Да - прохрипела Алиса.
Это было правдой. Что бы ни думала о ней Кира, что бы ни происходило дальше, Алиса не могла не верить, пусть даже это было нелогично и необъяснимо. Она верила в эту странно знакомую и отчаянную решимость, мелькнувшую в оранжево-карих глазах.
- Идем.
Кира завела ее в центр кольца и поставила на колени.
- Слушай меня очень внимательно – шепнула Кира, тоже опустившись на траву – тот крест у тебя под кожей, будет сопротивляться. Он расплавится, вытянется в линию и начнет душить как удавка.
- Вы сделаете надрез ниже этой линии и вставите трубку, чтобы я могла дышать – спокойно кивнула Алиса, посмотрев на своего брата, тоже шагнувшего в кольцо.
- Да – сказал он. - А потом вытянем эту гадость. Больно не будет.
- Стой! – до Алисы вдруг дошло. – Больно будет не мне, а Кириллу?!
- Больно будет его кукловоду, ведь она все еще держит его – послышался мертво-равнодушный голос Каина – твоя соседка.
Алиса по-прежнему смотрела на брата, она помнила список и не хотела нарушать правила:
- Андрей? – спросила она.
Андрей ничего не ответил и отвел взгляд.
- Да, милая – ласково шепнула Кира – все, что он делал, даже ваше знакомство, результат манипуляции. Кирилл их кукла… прости.
- За что ты извиняешься? – прошипел за спиной Каин – пусть включит мозги! Хватит киснуть и изображать жертву! Если нет ума и гордости мстить за себя, пусть хоть за придурка этого малодушного мстит!
Алиса не выдержала и обернулась. Суровый взгляд был не безразличным, а оценивающим и безумным. Редкий случай.
- Эта тварь испаскудила вам обоим жизни, убила его МАТЬ. Стерпишь? – спросил он, подняв бровь.
- Что я могу? – пролепетала Алиса.
- У тебя есть амулет, сила и пусть небольшие, но все-таки знания. Отдай ей всю свою боль, через Кирилла, ты сможешь. Всю, поняла, или на бумажке тебе написать?
- Каин, не смей! – предостерегающе крикнул Андрей.
- Тихо! – шикнула на брата Алиса.
Она смотрела в черные глаза и будто заражалась их безумием.
- Пообещай, что Кирилл не почувствует мою боль, а она получит свое – сказала она.
- Обещаю – оскалился он.
Улыбка как у гиены, острые зубы и в глазах нет белков. Сейчас Каин не напоминал того красавчика с плакатов, но (непостижимо) его даже это не портило. От греха подальше, Алиса отвела взгляд. Недовольный Андрей о чем-то шептался с Кирой на этом их странном языке. Глупости, нет времени разгадывать ребусы.
- Я готова – прорычала Алиса.
Андрей не был готов. Он задумчиво смотрел в сторону поднимающегося солнца, пока Кира не стукнула его в плечо, шепнув что-то неразборчивое. Отвесив парочку забористых матюков, он опустился на траву перед Алисой, но в глаза ей так и не посмотрел. Пусть дуется и осуждает сколько угодно, Каин прав, прощать такое нельзя. Алиса успела вдохнуть, прежде чем он сделал надрез. Пара резких и отлаженных жестов и выдыхала она уже через трубку. Боли не было, вернее, она прогоняла ее, едва почувствовав. Еще один надрез выше и второй на затылке. Боль снова попыталась прорваться, на этот раз с жжением, но выгнать ее через амулет снова не составило труда. Потом были теплые руки Глеба у нее на затылке и неприятный звук, скользящего под кожей металла. Как только крест вытащили, на нее хлынуло два новых потока: боль и легкость. Как она могла не замечать этой тяжести и что ей делать с новой болью, ведь она нарастает с каждой секундой? Шепот знакомых голосов, тепло и чужой пульс совсем рядом. Сознание затуманилось, глаза закрывались. Последнее, на что Алиса успела обратить внимание, это падающие деревья, медленно приближающуюся прохладную землю, и картинку, будто выхваченную из какого-то фильма: волк, сидящий вдалеке, в тени деревьев.
Глава 8.
С кем поведешься.
Один сон переходил в другой, лишь иногда отдаваясь легкими, едва заметными уколами боли. Странные, страшные, уже привычные и новые сны похожие между собой как работы сумасшедшего художника. Лес, быстрые лапы и костер, чья-то рука над пергаментом и пронизывающий холод лесного озера, а еще писк. Неприятный, противный и явно лишний во всех этих видениях. Время от времени он пропадал, и она снова слышала ветер и шум моря. Как только писк возвращался, она злилась, ей хотелось протянуть руку и сломать чертову пищалку.
Сколько это длилось, она не знала, но однажды решила, что все, хватит с нее! Злость окончательно прогнала сонливость, и Алиса открыла глаза. Сумеречный, серо-голубой свет и лес в легкой изморози, огромные окна со всех сторон и куча аппаратуры. Витрина. Опавшие желто-красные листья все еще просматриваются сквозь тонкую корку - первый снег… сколько она спала? Алиса попыталась сесть, но что-то за окном привлекло ее внимание. Взгляд. Справа от нее, в нескольких метрах от стекла на земле сидел волк и в упор смотрел на нее. Крупный зверь с серовато-палевым, лоснящимся мехом, едва различимый на фоне сумеречного леса. Клыки, когти, кровь, стрелы и погоня - обрывки недавних кошмаров выскакивали из памяти, а паника подступала к сердцу.
- Поздравляю с первым и единственным настоящим поклонником в твоей никчемной жизни – раздался за спиной хорошо знакомый едкий и насмешливый голос – Каждую ночь к тебе приходит, иногда с кампанией. Сидят, смотрят, подбираются ближе, скоро стекла начнут царапать. Знаешь, я думаю, у них к тебе чисто гастрономический интерес: столько костей сразу.
Каин. Она жива, этот злобный псих ее вытащил. Оборачиваться и смотреть нельзя, спрашивать на это разрешения стыдно, да и сил на подобные маневры у нее не густо. Алиса всмотрелась в стекла. За окном было достаточно темно, чтобы тусклый свет медицинской аппаратуры смог бросить на стекла легкие очертания комнаты и всего, что в ней находилось. Темный силуэт она нашла почти сразу. Если глазомер не подводит, он сидит на полу в нескольких метрах от ее изголовья и держит в руке книгу.
- Ладно, – фыркнул он, поднимаясь с пола – пойду, позову кого-нибудь, кому твое пробуждение хоть немного интересно.
- Стой!
- Ага, сейчас – сказал Каин со вздохом, направляясь к двери.
- Не оставляй меня одну! – крикнула Алиса – Пожалуйста!
- Головой повредилась? – брезгливо и равнодушно спросил он.
- Волка боюсь.
Каин начал смеяться, но неожиданно осекся, будто от боли и обхватил себя руками.
- Что с тобой? – испуганно шепнула она.
Проигнорировав ее слова, он подошел к одному из открывающихся окон, и попал в поле ее зрения. Опять черная, видавшая виды одежда и опущенный на лицо капюшон куртки, а еще драные вязаные перчатки на руках. Мерзнет, что ли, в доме вроде тепло. Открыв створку окна, он высунул голову на улицу и уставился на волка. Непонятный язык и рычание. Волка как ветром сдуло.
- Что…?
- Сказал, пусть тебя вечером жрать приходит, а лучше через пару недель, а то мяса на тебе почти не осталось и медикаментов в крови полно – чуть слышно проворчал он, закрывая окно и проходя мимо.
- Я серьезно! Ты что, с волком разговаривал?!
- Приказывал, я ж не ты – поддел ее Каин и вышел из комнаты.
А ведь именно поддел. Что он имел в виду, на что намекал этой шпилькой в ее адрес? Глеб прав все эти его «зверюшка», волки, сидящие под окном и ее сны как-то связанны.
Тьма за окном рассеивалась, веки слипались. Алиса почти задремала, когда услышала топот. Сообразить в чем дело она не успела. Дверь отворилась и Кира с криками «Ура наша малышка проснулась!» ворвалась в комнату и начала бегать вокруг кушетки. Глеб зашел следом, улыбаясь до ушей, он даже не пытался успокоить свою подругу. Судя по всему, он тратил все силы на то, чтобы не бегать вместе с ней.
- Прекрати носиться! – строго сказал Андрей, стремительно заходя в комнату – ей нужен покой!
Он подошел к Алисе и прощупал пульс. Усталый и настороженный взгляд, неестественная улыбка и отлаженные врачебные жесты. По всей видимости, отношение ее брата к ней не потеплело. Может и к лучшему, он не будет ей врать и приукрашать не самую радужную (судя по приборам и капельнице) картину.
- Сколько я в таком виде и что вообще со мной происходит? - Спросила она, поймав его взгляд.
- Почти два месяца – спокойно ответил Андрей – состояние удовлетворительное. Ты быстро идешь на поправку и скоро сможешь встать.
- Удовлетворительное?
- Не все системы удалось полностью восстановить – уклончиво ответил он - но тебя все еще лечат и…
- А значит, хватит об этом – перебила его Кира, неуклюже залезая к Алисе на кровать – «дуракам полработы не показывают», поговорим об этом через пару месяцев. Алиса, ты есть хочешь?
Слабость, головокружение, запах медикаментов, легкая тошнота и металлический привкус во рту. Алиса собиралась ответить «нет», но посмотрев на Киру, забыла об этом. Оранжеватые глаза светились такой заботой, что было удивительно, как это она ее еще не обняла. Что с ней, чем Алиса умудрилась заслужить подобное отношение, за эти два месяца, пока изображала бревно?
- Я принесу тебе немного воды и яблочного пюре – казала ей Кира, осторожно погладив по щеке.
Она выскочила из комнаты, и Алиса вопросительно посмотрела на Андрея.
- Сам не пойму что ей взбрело в голову, но советую привыкать – сказал он, впервые улыбнувшись - она как Глеб, если уж решила, что ты ее друг, хоть с топором за ней бегай, все простит, а если невзлюбила…
Он многозначительно посмотрел на рыжего и вышел из комнаты.
- Даже не привычно, что ты в сознании – признался Глеб, все еще посмеиваясь над шуткой ее брата – Пока ты спала, я постоянно с тобой болтал, вернее, рассказывал и теперь ума ни приложу о чем еще с тобой поговорить.
- Придется все по новой начинать – выдохнула Алиса – я ничего не слышала сквозь сны.
- Сны – поморщился Глеб – как же.
- Я орала?
- Уже неважно – сказал он, и как-то нервно мотнул головой.
Значит, орала или еще чего похуже. Действительно неважно, всего лишь кошмары.
* * *
Каин выругался и швырнул в стену очередной тарелкой.
- Что на этот раз? – закатил глаза Андрей, заходя на кухню.
- Глеб только что струсил – вздохнула Кира, открывая духовку – не сказал крохе о том, что она воет во сне.
- Любой бы струсил на его месте, ведь она ему не безразлична.
- Вот именно – прошипел Каин, – какого хрена?!
Он выключил воду и отошел от мойки, чтобы не добить остальные немытые тарелки.
- Перестаньте подглядывать и контролировать - нахмурился Андрей – тоже мне, нашлись специалисты по человеческим взаимоотношениям.
- Смысл молчать? – прорычал Каин – она все равно узнает или догадается, а он ведет себя как последний дурак! Мешающий нам дурак, ведь он тормозит ее этой ложью, не дает понять главного, стать собой! Если он будет упорствовать…
- Сами ей скажем – спокойно сказал Андрей, взяв его за рукав, и усаживая на барный стул. - В чем проблема? Хочешь, я ей скажу, делов-то на минуту.
- Нельзя, Андрей, тогда получится, что Глеб ее предал – вздохнула Кира – она перестанет ему доверять.
- Ну и что? Простит.
- Ей нужен человек, с которым она будет разговаривать – выпалил Каин на мертвом языке, хлопнув по стойке ладонью.
Теперь до Андрея дошло. Простая фраза, но сказанная таким образом расставила все на свои места:
- Ей нужен близкий по духу человек, от которого у нее нет секретов – кивнул Андрей – и ваша гениальная парочка надеется, что этим «лучом света» станет Глеб?
- Ну да… - прохрипел Каин, бросив на Андрея подозрительный и усталый взгляд – это ведь логично.
- Кира?
Андрея распирал смех. Нет, он понимал, что ситуация серьезнее некуда, но все-таки… как можно быть настолько слепыми?
- Твои предложения – скривилась она.
- Я не понял, мы что, просчитались? – удивился Каин.
- Каин, не обижайся, он просчитывать что-либо, связанное с Алисой, явно не ваш профиль – осторожно сказал Андрей, наливая воду в чайник. - Вы не можете прочесть ее из-за сопротивляемости, а применять логику здесь бесполезно, так как она, во-первых, упрямая, во-вторых, стеснительная и, наконец напуганная и неуверенная в себе.
- Ноо…
- Я не утверждаю, что я прав – быстро и примирительно сказал Андрей, уловив начинающееся возмущение, грозившее очередной истерикой - но она моя сестра и пусть сейчас у нее нет судьбы, я помню себя в ее состоянии. Она не рискнет обсуждать что-то подобное с небезразличным ей человеком. Скажу больше, почуяв в себе что-то неправильное, она будет усиленно это скрывать.
- Почему? – удивилась Кира.
- Сложно объяснить – пожал плечами Андрей – но… так будет, мы такие.
- Но если она будет держать все в себе…
- Я не говорю, что она вообще будет молчать.
- Но выберет кого-то другого – кивнула она – меня?
- Пожалеет – мотнул головой Каин – ты ж… ну… типа…
- Ну и что, подумаешь, беременность. Я женщина, в конце концов, я ей ближе.
- Беременная и ранимая женщина, Каин прав.
- Значит, она выберет тебя.
- Это еще почему? – возмутился Андрей.
- Ты ее брат. Кого ей еще выбирать, не Каина же.
- Фу, выслушивать бабское нытье – скривился Каин, слезая со стула – даже думать об этом не хочу.
- Не бойся, - поспешила успокоить его Кира – она помнит правила.
- Надеюсь – буркнул он и вышел из зала.
- Наконец-то он нормально поспит - вздохнул Андрей, провожая его взглядом и стараясь не думать о том, кому, скорее всего, доверится Алиса.
Последние два месяца были непростыми. Для всех, кроме Каина, который прожил их в настоящем пекле. Он вел себя, почти как обычно, даже пытался шутить, но с каждым днем ему было все хуже. Волевой и упрямый, он лечил ее сам и наотрез отказывался делить с кем-то боль, которую получал вместо Кирилла. Бледный, осунувшийся, не спавший толком все это время и (что самое страшное) окончательно утративший баланс сил, теперь он по малейшему поводу впадал в бешенство, швыряя и круша все, что попадало под руку. Андрей неоднократно хотел осмотреть полученные им повреждения и попытаться восстановить линии, но Кира умоляла его не лезть. Тогда Каину было не до здоровья, но сейчас…
- Кира.
- Не начинай – предупреждающе сказала она, доставая яблоки из духовки – он еще не закончил.
- Он уже на тень похож, сколько можно?
- Осталось не так много. Через две недели она будет в норме, тогда и займемся его лечением. Он сам попросит.
- Слабо верится – проворчал Андрей.
- А ты поверь – шепнула она, уткнувшись ему в плечо и резко втянув воздух – верь, как я и все получится… как я же я от этого всего устала.
Дождался, сдалась. Изо дня в день она изображала непринужденную радость, бегая по дому и подбадривая их всех. Пусть ложь, но это было нужно, и Андрей ей подыгрывал. Теперь опасность миновала: Алиса пришла в сознание, Каин пошел спать, Глеб развлекает Алису…
- Бес – тихо позвал Андрей.
- Давно здесь - шепнул падший, заходя на кухню и принимаясь за яблоки.
Кира тихонько плакала, а он молчал, осторожно ее обнимая. Сейчас, когда ей тяжело, когда она нуждается в нем, и признает это, Андрей чувствовал ее. Она верит ему, она его единственный и самый близкий «человек, с которым можно разговаривать», а он мочит, закрывается и ведет себя как Алиса. Хватит тайн, пора жить вместе, а не просто быть рядом.
- Знаешь, я кажется… нет, я точно выучил наизусть почти все записи связанные с рождением… - шепнул он, дождавшись пока Бес выйдет из зала.
- …моих предыдущих воплощений – закончила за него Кира.
- Да, но Каин другой, а ты не записала ничего о том, как он пришел в этот мир. Если тебе неприятно…
- Мне будет неприятно, если ты спросишь об этом не у меня, а у Глеба – сказала она с легким нажимом.
- Он присутствовал? – спросил Андрей, почувствовав довольно ощутимый укол ревности.
Нелогично, глупо, по-свински, но это чувство было сильнее логики. Кира отстранилась, и с интересом стала рассматривать его лицо.
- Он и Кристина – кивнула она, плотно сжав губы, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. - Ты действительно никого не подпустишь, когда я буду рожать, или Каин шутит?
- Никого.
- Почему?
- Не могу объяснить – признался Андрей – не могу и все.
Кира немного нахмурилась и, взяв его за подбородок, начала скептически рассматривать.
- Смахиваю на психа?
- Представляю тебя без зубов – скривилась она.
- Без зубов?
- Я думала, ты в курсе – удивилась она - вообще-то это любимая история Каина и Глеба, они часами над ней могут смеяться. Роды не задокументированы, потому, что Каин появился на свет, завернутый в крылья и без пуповины. Не знаю, как сказать более тактично, но он выскочил наружу так резко и неожиданно, что «стоявший на подаче» Глеб лишился шести передних зубов. Мы с Кристиной ничего не записывали, потому что долго не могли остановить ему кровь, а потом лечили, меняли повязки и тому подобное, а еще хозяйство и новорожденный на руках. Думали потом запишем, но так и не нашли время. Не думаю, что наша малышка будет более кроткой, так что… сам понимаешь. В случае подобной травмы, Каин не сможет тебя вылечить из-за твоей сопротивляемости и придется мне. Зубы и кости это самое сложное, у меня уйдет несколько месяцев. Можно еще обратиться к «человеческому» врачу-протезисту, но не думаю, что в твоем не совсем «живом» состоянии это будет целесообразно.
- Теперь ясно, что его так веселит – подытожил Андрей, вспомнив, лукавую улыбку Каина, когда он в шутку предлагал ему помощь. – Что-нибудь еще?
- Да. Они его… «те люди, которых он увидел первыми».
- Крестные?
- Ну, вроде того. Это своего рода традиция, но если тебе обязательно…
- Я подумаю.
- Подумаешь?!
- ПОДУМАЮ
Андрей почувствовал ее досаду и злость. Желание уйти. Она вырвалась и сделала шаг в сторону, но потом неожиданно развернулась и обняла его.
- Тишшше – шепнула она, обнимая и поглаживая его по спине.
- Стекла вроде…
Нет, стекла не дрожали. На этот раз все было иначе. Кира не зеркалила его, злость не вышла наружу, а осталась внутри, разгоняя его сердце.
- Все будет, как хочешь, только успокойся, не нервничай, это глупости. Я приму все твои условия, только не злись – испуганной скороговоркой бормотала она, продолжая обнимать.
- Что со мной?
- Преемственность. Девчонка и ее память влияют на тебя. Ты видел ее сны и твое тело пытается вспомнить то, кем были твои предки.
- Мое переделанное и неприспособленное для этого тело пытается видоизменить новую тень – догадался Андрей – хочет вернуть утраченное.
- Мне страшно, если это будет продолжаться, твое сердце… я даже вслух боюсь это произнести… это я во всем виновата!
- Прекрати искать виновных. Это можно остановить?
- Не знаю… я не думала, что такое возможно, ты утратил тень, дважды!
- Я знаю, как поступить.
- Ты вообще перестанешь…
- Не перестану, а буду осторожнее. Лук, библиотека – она единственная из моих многочисленных родственников, кто вспоминает темное прошлое моего рода и нам нужна ее память, чтобы во всем разобраться и найти ответы. Без меня вы будете действовать вслепую, как только что, и опять налажаете. Мы не знаем, что они еще придумают и сколько у нас времени, нам нельзя ошибаться.
- Но что если она не захочет говорить с Глебом, а выберет тебя?!
Ослабленная последними особенно нервными месяцами Кира окончательно поддалась панике и попыталась вырваться. Напрасно, он слишком хорошо знал ее, чтобы этого не предвидеть. Он перехватил ее, едва она дернулась, и, взяв за лицо, заглянул в испуганные оранжеватые глаза.
- Ну и пусть, - спокойно сказал он, вытирая большим пальцем черную слезу – не бойся, я смогу с этим справиться. Мы сможем…
Кира больше не вырывалась, она смотрела на него как завороженная, а он пил ее страх и панику так же как иногда пил ее силу или злость. Это ей, нежной, ранимой и беременной эти чувства сейчас не нужны и опасны, а ему в самый раз. Мощные, нечеловеческие и такие родные, сейчас они ему необходимы. Эмоциональный щит - ее слабость станет его силой. При малейшей потере контроля, ее страх вынырнет из его подсознания и желание защитить перекроет все другие инстинкты. К черту любопытство, опасения и непонятные замашки, к черту Алису и всю эту историю с волками. Теперь ему все равно, что он потерял и кем (к счастью) никогда не станет, ведь он оберегает свою семью.
- Теперь все будет как надо – сказал он, прижав ее к себе – ничего не бойся. Даже если она выберет меня…
- Не выберет.
Догадалась, разумеется, девочка чувствует в себе что-то чудовищное. Она поступит так же, как и большинство его пациентов - обратится за советом не к специалисту, а к такому же больному. Долго думать над тем, кого Алиса считает настоящим монстром, не приходилось.
- Не выберет – вздохнул он, готовясь сообщить ей о худшем, но…
- Мы уедем – твердо сказала она, доставая из его кармана мобильный телефон. - Даже если она выберет тебя, мы уедем в самый ответственный момент, и она вынуждена будет выбрать того, кого мы ей подсунем.
Не догадалась…
- Послушай, Глеб не подходит, тут нужен… - продолжил было он, но…
- Тот, кто ей близок – перебила Кира - родственник, родная душа, прошедшая через подобное и у нас есть такой человек.
Она набрала номер и включила громкую связь.
- Слушаю – раздался в трубке незнакомый голос с сильным акцентом.
Клаус. Ну конечно, права, однозначно права, должно сработать. Как же он сам не додумался!
- Где Бес? – удивилась Кира.
- Угадай - хмыкнула трубка.
- Пьяный?
- Без разницы, ты ведь со мной поговорить хотела.
- С тобой – согласилась Кира – странное ощущение, говорить с тем, кого не знаешь, но кто знает тебя.
- Я нужен?
- Девочка…
- Не справляетесь?
- Она смирная, но ее память…
- Ну и что, вспомнит и успокоится, я же пережил.
- Клаус, ей снится ДРУГОЕ прошлое… лес и…
- Какого черта вы еще там?! У него тело из кусков сшито, а у тебя испуг! – прорычала трубка. – Ноги в руки и оба сюда!
Андрей отчетливо слышал страх в этих словах. В чем дело?
- Пока не опасно – уклончиво сказала Кира, нервно дернув плечом.
- Сколько?
- Неделя, может больше… она чувствует и начнет искать поддержку, но выбор у нее небогат.
- Хватит слов, я чувствую, как трудно они тебе даются. Тебе нельзя этого видеть, в твоем положении тебе даже думать об этом нельзя! Мы с Бесом будем через четыре дня, а вы ОБА уедете и займетесь нашей работой.
- Поменяемся – согласилась она.
- Да, так что скажи Каину, пусть подгонит события.
Киру передернуло. Андрей не сомневался, у нее опять мелькнуло то далекое воспоминание. Что же с ней тогда произошло и откуда это известно его дальнему родственнику?
* * *
День прошел на удивление быстро. Алиса часто бывала в больнице, и ей было с чем сравнивать. Долго думать над причиной тоже не приходилось – впервые в жизни ее никто не упрекал в том, что она туда попала, а еще у нее была интересная и доброжелательная компания.
Глеб лукавил насчет того, что не знает, о чем с ней говорить, он проторчал у ее кушетки весь день, шутил, рассказывал забавные истории, читал ей вслух и бегал за водой. Интересный и общительный, а главное, знающий и понимающий ее. Таких друзей у Алисы никогда не было. Друзей? Глеб был мужчиной, явно ей симпатизирующим, более того, он был ей хоть и фиктивным, но все-таки мужем и теперь это не казалось ей смешным или пугающим. Почему раньше она воспринимала Глеба иначе, будто не видела его по-настоящему? Может, действительно не видела? Как там сказала Кира: «приворот», «порча». Неужели Кирилла ей навязали, довели влюбленность до настоящей катастрофы? «Навязали»… это слово что-то значило, что-то темное, неприятное и пугающее, что-то пахнущее плесенью и пустотой, что-то в чем она ничегошеньки не смыслит. Как же хочется во всем разобраться, спросить у кого-то, но у кого? Вот что имела в виду Кира с ее «выбери». Теперь у нее есть вопросы и пора их задать. Несколько раз в течение дня она пыталась задать их Глебу, но так и не решилась. Уже не решилась, ведь теперь его мнение о ней имело значение. Раньше она бы незадумываясь спросила у него все, что взбредет ей в голову, но сейчас… она все чаще ловила себя на том, что взвешивает каждое слово. Как же это глупо и несправедливо! Ну почему она может быть раскованной и настоящей только с безразличными ей людьми, а когда начинается симпатия, она превращается в неизвестно что, робеющее перед каждым словом?!
К обеду она сдалась и решила довериться Кире, заходившей ее проведать каждые несколько часов, но снова побоялась. Маленькая, хрупкая и странная, Кира явно была не в себе, кроме того она ждала ребенка. Зачем ей лишний стресс?
Вечером к ней опять зашла Кира в сопровождении (ну куда же без него!) ее хмурого братца.
- Пришла пожелать спокойной ночи, и выгнать отсюда рыжего, – хмыкнула она, кивнув на Глеба. – Признайся, он тебя сильно достал?
- Нет, что, ты – быстро ответила Алиса.
- Комната не нравится? – спросила она уже серьезно.
- Не страшно – прохрипела Алиса, опустив взгляд.
- А я думаю страшно – поправила она, присаживаясь на край кушетки. – Тебе страшно.
Кира попала в точку. День подошел к концу, мрачные тени подступали к самым стеклам. Глеб был рядом, но скоро он пойдет спать и она останется одна, а, если верить Каину, вот-вот должны прийти волки.
- Каин спит, но когда проснется, я с ним поговорю. Выдержишь здесь одну ночь?
- Не надо…
- Кира, это неправильно – вмешался Андрей – эта комната…
- Поживет в другой – перебила она. – Например, в той, что не готова, ближайшие пару лет в ней никто жить не будет.
- Та, что для Кассандры? – спросил Глеб.
- Для кого? – скривился Андрей.
На несколько минут Алиса потеряла нить разговора, уж очень ее напряг Андрей и эта фраза насчет комнаты. Что он имел в виду? Почему ей досталась именно витрина и чем это помещение отличается от всех остальных в доме?
- Здорово! А давай наших детей вообще Глеб будет называть! – донеслось до Алисы.
- Черт, Андрей, ну неужели именно сейчас нужно устраивать этот скандал, я же думаю над тем, что важно! – раздраженно простонала Алиса, все еще погруженная в свои мысли. – И вообще, ты сам боишься, об этом говорить, так что радуйся, что она в честь наших предков ее назвала, а то была бы… Хатшепсут или еще как-нибудь…
Стоп! Она что, вслух это сказала?! Алиса с легким шоком осмотрелась. Тишина и пораженные взгляды. Вслух, какого...
- Каин предлагал Ратпетнефрет, но Хатшепсут тоже ничего – рассмеялась Кира – чего застыли, все ж очевидно, она только про Андрея увидела и как я имя выбрала, а остальное просчитала. Я права?
- Почти – прохрипела Алиса, перебирая в голове то что только что сказала и пытаясь найти причину – тебя я не видела… мне имя…
- Показалось близким – шепнула Кира – такое тепло возле сердца.
Алиса кивнула и снова задумалась.
- Знаешь, ты права, насчет Египта я просчитала, просто сложилось все только сейчас – сказал она, разложив образы по полочкам – а имя я из курса по истории искусств, вспомнила, так царицу звали.
- Египта? – переспросил Андрей – причем здесь…
- Он не знает? – спросила она у Киры.
- Он знает, что я родом из южной страны, но подробностей не спрашивал – удрученно пожала плечами кроха. - Он хирург, а не дизайнер. Вместо истории искусств и культурологи он изучал латынь и химию, так что ему это не очевидно. Мои предки родом из Египта, Андрей. Алиса подумала об этом, едва увидев кулон со скарабеем.
- Интересная вещица – кивнула Алиса, посмотрев на своего хмурого брата – я тогда решила, что это подделка, но потом…
- Когда узнала, сколько ей лет, ты поняла, что ее прадед жил задолго до повального увлечения подделками – прищурился Андрей.
- Да, а еще цвет кожи, черты лица и… у Каина не растет щетина – слегка покраснев шепнула она – это… было характерно как раз для жителей Египта, сейчас иначе, сейчас их кровь смешалась с арабской, но раньше, а еще…
Она вспомнила, что в их культуре инцест был нормой, но вовремя промолчала.
- Миф об Осирисе – задумчиво шепнул Андрей, и бросил на Киру вопросительный взгляд.
- Ну да бог Осирис, бра… то есть муж Иссиды. – подхватила Алиса – Даже в школе учат про то, как его на двенадцать частей ра…
- ХВАТИТ! – крикнул Андрей.
Да, тут она явно перегнула. Алиса виновато опустила глаза и принялась рассматривать свои руки. Глеб прав, происхождение Каина не ее собачье дело. Даже если все правда, в той культуре это не считалось преступлением.
- Почему они переехали на север? – через минуту спросил Андрей, нарушив звенящую тишину. – Выгнали?
Алиса с интересом посмотрела на него. Ни следа злобы, одно насмешливое любопытство.
- Из Египта? Черного мага? – переспросила Кира, удивленно подняв бровь.
- На каждый газ, найдется свой противогаз - хмыкнул Андрей.
- Ты же знаешь, мой прадед был… коллекционер – уклончиво начала Кира, слегка улыбнувшись – так же, впрочем, как и его прадед и прадед его прадеда…
- Значит девочки в вашей семье…
- Не рождались довольно долгий период времени – кивнула она Андрею. – Что было весьма некстати, ведь мои предки были одержимы желанием возвыситься, обрести силу и могущество…
- Двойная игра. Они не служили тьме, а собирали знания и пытались осуществить пророчество, чтобы усилить свою кровь. Им мешали, возможно, даже прокляли – прищурился Андрей. – Они пытались обойти ограничение, искали способ по всему миру, теперь ясно, откуда у тебя так много разных свитков и книг. Почему север, нашли что-то интересное?
- Прослышали что-то интересное – поправила Кира, стараясь сохранить серьезность, но по-прежнему лукаво улыбаясь – про один очень древний и могущественный род темных, живущий на краю света, у северного моря. Хотели породниться, так сказать… обменяться кровью и знаниями, но не вышло.
- От чего ж так? – поддел ее Андрей, будто вспомнив старую шутку.
О чем они, к чему клонят?
- Представляешь, эти идиоты заключили опасную сделку и в результате выжгли себе тень. Опустившись ниже некуда, они ударились в чуждую им религию… до фанатизма, - ответила она, с трудом сдерживая смех - а ценнейшие знания пустили по ветру.
- Знакомая история – рассмеялся он. – Представляю, как твои разочаровались, увидев то, во что мои превратились. Почему они сразу не уехали? Неужели надеялись найти среди нас хоть одного вменяемого?
- Не надеялись, но и не поверили, что все окончательно утрачено. Пытались найти книги…
- И выкрасть – кивнул Андрей с пониманием.
- Погодите – встрял в их разговор Глеб – я все правильно понял?
- Да, Глеб, мы с Андреем и Алисой запросто могли бы быть кровными родственниками – рассмеялась Кира. – Но не сложилось, у них семье долго запрягают.
- Я не об этом – мотнул головой Глеб – если они были такими могущественными и известными, зачем оказались от этого? Почему предки Алисы выжгли тень? Ради чего пошли на такую сделку?
- Насчет Алисы ты верно заметил. Этот вопрос не ко мне и даже не к Андрею – хитро сказала Кира.
Дальше начались процедуры и уколы. Вскоре они ушли. Все. Алиса осталась один на один с темнотой, лесом, страхом и ожиданием.
С замиранием сердца она всматривалась в окна и ждала худшего, но никто не появлялся. Почему она не сказала им про волка? Почему сидела с открытым ртом и слушала, вместо того, чтобы расспросить о том, как она была проклята и что теперь с ней происходит? Трусиха. Жалкая, глупая и забитая трусиха! Алиса и не заметила, как начала плакать, а потом уже не могла остановиться. Все, что с ней происходило, каждое слово и поступок, каждая ее вероломная ошибка выскакивали из сознания и жалили как змеи. Так ей и надо, пусть ее вообще волки сожрут…
Слезы закончились, когда небо посветлело. Осмотревшись, она с удивлением заметила, что волки так и не пришли. С ума сойти, она даже им не нужна. Решив, что хватит себя жалеть и ненавидеть, она попыталась встать с кровати. Боли не было, только головокружение и слабость. Осторожно ступая и хватаясь за аппаратуру, Алиса добрела до двери и открыла ее. Оранжерея встретила ее черной пустотой и молчанием. Есть хотелось немыслимо. Зал с дощатым полом и небольшой коридор казались бесконечными. Открывая дверь в зал, она не верила своему счастью и уж точно не ожидала услышать грохот, звук бьющегося стекла и очередную ругань на этом их странном языке.
Каин застыл в свете открытого холодильника с ножом в руках. Не злобный, а, как ни странно, испуганный взгляд из-под капюшона ошарашил ее больше привычного крика и хамства.
- Это всего лишь я – осторожно сказала он.
- Вижу – прорычал он.
- Может, опустишь нож?
- И не подумаю – процедил он, не меняя оборонительной позы.
- Я это… есть захотела.
- Да, я уже понял – кивнул он – вопрос в том ЧТО, или КОГО… а знаешь, я пойду, пожалуй.
Он явно нервничал и… боялся? Каин?
- Что с тобой? У тебя окончательно крыша поехала?
- …и… хрен с тобой, золотая рыбка, холодильник в твоем распоряжении – пробормотал он. - Можешь хоть каждую ночь здесь шляться, а я себе новый куплю… и в подвал поставлю… а еще парочку дополнительных замков на всякий случай.
Крадучись, без резких движений, не поворачиваясь к ней спиной, бубня что-то о замках и по-прежнему с ножом в руках, он вышел из кухни и направился к одной из дверей.
- Что ты чудишь? – не выдержала Алиса – я…
- Разговор окончен – перебил ее он и исчез за дверью.
Что происходит и почему он так странно себя ведет? Алиса на полном автомате подошла к одной из ниш и достала оттуда бутылку коньяка. Он, правда, боится ее? Нет, точно нет, как это возможно, он же монстр… а что если все-таки да? Вдруг с ней что-то такое, что даже он…
Она рванула пробку и поднесла ее к губам горлышко, почувствовав что-то мокрое. Что за… ? Хруст, звон стекла и льющаяся на пол жидкость - у бутылки выпало дно. Ладно, там еще есть…
- Вообще охренела?! – раздалось от двери – У тебя печень только на двадцать процентов работает, желудок размером с рюмку и почка всего одна осталась! Может, мне сразу тебе башку прострелить и покончим с этим?!
Все еще с ножом в руках, только теперь не испуганный, а в бешенстве. Он вернулся, более того, он только что сказал правду. Никаких уклончивых фраз или неловких улыбок, полный отчет о ее состоянии всего одним предложением, ей даже спрашивать не пришлось.
- Что еще со мной не так? – осторожно спросила Алиса, не веря своей удаче.
- Легкие уже в норме, мышцы немного атрофированы, общее утомление. Сердцу по-прежнему тяжело, но я его уже подправил и за пару дней оно придет в норму, главное нагрузку давать. С этим проще, раз ты уже ходишь. Верхняя полка холодильника полностью твоя. Все что на ней, тебе можно, на другие не лезь, а то пришибу – прорычал он и снова начал пятиться к двери.
- Стой, пожалуйста, остановись! – запаниковала Алиса.
- Что еще? – процедил он.
- Поговори со мной, пожалуйста, я должна во всем…
- НЕТ! – неожиданно заорал он – Замолчи! Слушать ничего не хочу, у нас уговор, правила, я не буду слушать эту ахинею!
- Будешь! – крикнула она со злобой – еще как будешь! То, что крутится в моей голове, нужно в первую очередь вам, ради этой информации вы спасали меня. Ты обязан выслушать и ответить на все мои вопросы! Кира сказала выбрать того, с кем говорить. Я выбираю тебя!
Алиса не понимала, почему это говорит, но была уверенна в каждом слове, будто планировала этот разговор несколько недель.
- Ты не поступишь так со мной, только не после того, как я с таким трудом спас тебя – мотнул он головой.
- У меня нет выбора.
- У тебя полный дом «выбора»! Мама, Андрей, блин, да у тебя даже муж теперь есть, слушать тебя его долг!
- Я не могу с ними говорить, я пыталась, не получается!
- А со мной можешь?! – взвизгнул он.
- Могу, сама не понимаю, почему, но могу.
- Напрасно, я не умею говорить… с такими, как ты, я вообще… редко с кем разговариваю – брезгливо прохрипел он, пытаясь успокоиться.
- Я тоже…
- Не сравнивай!
- Почему волки приходят ко мне?
- У них и спроси!
- Стой, ты знаешь ответ!
- Я знаю только вопросы, ответы знаешь ты – нехотя сказал он.
- Как это? Умоляю, объясни хоть это!
- Досмотри один из тех своих снов, - обреченно выдохнул он - перестань бояться того, что не страшно.
- Но…
- Хватит, ни слова больше. Не могу…
- Постарайся.
- Какая же ты… недалекая – скривился он, снова открывая дверь – я два месяца на тебя угробил… против воли. Неужели не понятно, что ты мне противна? Все мое терпение сейчас уходит только на то, чтобы не наврать, не подставить и не увести по ложному следу.
- Я верю тебе.
- Советую поверить кому-то другому! – прорычал он и вышел, хлопнув дверью.
Запоздалый совет, она уже выбрала. Да, черт возьми, в этом дурдоме она выбрала самого невменяемого. Агрессивный и неуравновешенный нелюдь, живущий так, как взбредет ему в голову. Такого ничем не удивить, такого глупо стесняться. Обманет? Испугает? Запутает? Ну и что, остальные ей врут, все, до единого, из жалости. Ему же ее не жалко, а еще перед этим монстром ей не стыдно.
Алиса убрала с пола осколки и вытерла разлитое Каином молоко, затем послушно пошарила по своей полке холодильника и поела. Вернувшись в витрину, она долго обдумывала их странный разговор и даже не посмотрела, сидят ли за окном волки. «Какая разница, сидят или нет, стекла еще разбить надо…», успела подумать она, проваливаясь в сон.
Глава 9.
Методы Каина.
Глеб проснулся на рассвете и долго рассматривал причудливую резьбу на огромной кровати. Узкие окна, дорогая черная мебель и вычурные бархатные шторы. Его личная спальня в «Северном доме» полностью соответствовала его вкусу. При строительстве Каин учел все до мелочей. Может ли быть иначе, ведь он всегда думает на сотню шагов вперед и видит всех насквозь. Глеб нехотя потянулся и взял с тумбочки лист бумаги. Ну а что если может, что если Каин ошибся?
Распорядок дня для Алисы. Каин дал его, как только она очнулась. Он «переводчик» и должен ей его отнести, но Глеб категорически не хотел этого делать. Слабая, покалеченная и напуганная непрекращающимися кошмарами, два месяца они боролись за нее, а теперь она должна встать и вести полноценный образ жизни? Нет, это неправильно, ей нужно время, она не справится!
Узкий коридор, зал, оранжерея. Проходя мимо витрины, Глеб посмотрел на спящую Алису. Бледно-зеленоватая кожа, синяки под глазами и немного отросшие светлые волосы. Вчера она через каждый час проваливалась в сон и говорила с трудом, так какой на хрен «подъем в 07.00»?! Черная дверь в конце оранжереи и темная винтовая лестница вниз. Комната Каина была единственным местом в доме, которого Глеб не видел, да что там он, его никто не видел. Интересно.
Ступени были бесконечными - далеко забрался. Минут пятнадцать нудного и головокружительного спуска к центру земли и слабый луч мобильного телефона выхватил из темноты крошечную комнатку с массивной деревянной дверью. На грубой каменной стене прямо над ней красовался странного вида герб. Клыки, крылья и когтистые лапы на фоне языков пламени и побегов, усеянных шипами. Всматриваться в изображение, не было ни времени, ни желания. Глеб неглядя начал барабанить в закрытую дверь. Десять минут криков, стука и дверь слегка отворилась.
- Я сплю – пробурчал Каин, показавшись в проеме – уходи.
- Дай…
- У-хо-ди – повторил он, не дав договорить – мне виднее, не вмешивайся.
- Ты ошибаешься, она слишком слабая!
- Ага, слабая… она бродила ночью по дому, отвоевала у меня мой любимый холодильник и даже напиться попыталась.
- Что?!
- Займись своим делом, муженек, и дай мне поспать – обречено вздохнул Каин – все идет как надо, не колоти понты.
- Постой!
Но Каин уже закрыл дверь. Глеб хорошо знал парнишку и понимал, что стучаться дальше и настаивать на разговоре, было бесполезно, поэтому вздохнул и пошел к Алисе.
- Привет – сонно улыбнулась она. – Где мой завтрак?
Робкая улыбка, большие серые глаза, белые брови и нелепая короткая стрижка. Алиса напоминала нежный и тщедушный цветок, выросший без солнца. Что он может сказать ей: «вставай, пошли завтракать», «это правда, что ты ночью по дому шлялась»… как же сложно.
- Глееб?
- Прости, я задумался – шепнул он, попытавшись улыбнуться.
- Я так плохо выгляжу?
- Я бы так не сказал – уклончиво сказал он, присаживаясь на край ее кушетки.
- А как бы сказал? – медленно проговорила она, с интересом заглядывая ему в глаза.
«Хороший вопрос», подумалось Глебу, очень хороший. Для нее время болезни измерялось количеством снов, в то время как для него эти два месяца были совсем непростыми и очень долгими.
- Я бы сказал, что мне теперь все равно – признался он – я настолько рад тому, что ты выжила и идешь на поправку, что…
- С одной почкой?
- Что?
- Я знаю правду. Каин мне рассказал, так что прекрати осторожничать и…
Глеб матюкнулся.
- Ну и что, что с одной?!
- Я инвалид.
- Ненадолго. Каин и не такое лечил, так что прекрати раскисать.
- Я и не раскисаю, а жду от тебя правды – упрекнула она.
- Правда в том, что все мы очень боялись за тебя и сейчас ты выглядишь настолько хрупкой и болезненной, что даже дышать на тебя страшно. Да, ты не совсем… вернее совсем нездорова и я не хочу пугать тебя правдой, которая уже через пару недель будет неактуальна.
Глеб с раздражением вскочил с кушетки и начал мерить шагами комнату. Бесконечная череда дежурств у ее кровати, капельницы, чтение вслух, ее тонкая кисть в его ладони и липкий страх смерти у самого горла. Как же она не понимает, что теперь для него все изменилось, и он НЕ МОЖЕТ относиться к ней так же безразлично, как раньше!
- Что у тебя в кармане? – неожиданно спросила она.
Он замер. Вычислила. Быстро же она…
- Глеб?
- Держи – сдался он, протягивая ей мерзкую бумажку – но учти, мне это…
Он осекся, оборвав фразу на полуслове, так и не решившись. Опасно, ведь нет никаких гарантий, что начав высказывать хоть что-то из того что вертится на кончике языка, он не вывалит на нее все, что накипело. Алиса тем временем внимательно читала список.
- Не вижу во всем этом ничего сложного или опасного для здоровья – задумчиво шепнула она – конечно, многое из всего этого… странно, но спорить с Каином после того как он меня спас, глупо. Ему виднее.
- Ты действительно ночью ходила по дому? – осторожно спросил он.
- Да – без эмоций кивнула она – есть захотелось и сейчас, кстати, хочется, так что идем, я и так от графика отстаю.
Ее странный оптимизм сбивал с толку. Глеб не стал спорить, он помог ей подняться и надеть халат.
Кухня встретила их запахом подгоревшей еды и фальшиво-жизнерадостной Кирой, как обычно спорившей с Ангелком. Повод? Да как обычно. Андрей спал от силы три часа в день. Глеб не знал причин, судя по всему это было побочным эффектом того, что произошло с ним тогда в Индии. Вроде мелочи, но этот деятельный параноик с кучей свободного времени мог достать кого угодно. Кира спала как человек и чтобы не мешать любимой, он шарился по дому или читал, все ничего, но помимо нужных книг он читал книги по кулинарии и пытался готовить, чтобы сэкономить всем время, а это…
- Андрей, прекрати – простонал Глеб, стараясь неглубоко вдыхать запах гари – тебе не дано, смирись.
- В чем дело? – шепотом спросила Алиса.
- Я пытаюсь научиться готовить, и все, как видишь, спешат меня подбодрить. – Проворчал ее брат, очередной раз, получив тычок под ребра и отходя от разделочного стола.
- Что в этом сложного? – нахмурилась она, посмотрев сначала на Глеба, потом на Киру.
- Хороший вопрос – фыркнула кроха, - только не тебе его задавать подобным тоном, ведь у вас это семейное.
- Не замечала – пожала плечами Алиса, присаживаясь за стол и вяло принимаясь за свой перетертый и скудный завтрак. – Я, правда, еще не училась…
- И не пробуй – безапелляционно отрезала Кира. - Судя по книгам, в вашей семье только яды варить умеют. Сжечь спагетти… уму непостижимо! Андрей, вот объясни мне, почему у тебя такая катастрофа с готовкой. Может, ты специально? Я не злюсь, поржать с утра охота.
- Потому что мы едим сырое... – тихо сказала Алиса, выронив вилку и глядя в пустоту.
Глеба неприятно дернуло возле сердца при виде ее горящего и отрешенного взгляда. Алиса как будто была далеко, в страшном, но странно завораживающем ее месте. Он посмотрел на Киру. Довольный и хитрый взгляд бывалой интриганки. Андрей тоже не выглядел удивленным. Вся сцена и их ругань - подстава, спектакль, разыгранный специально к приходу девчонки.
- Ты о чем? – настороженно спросил Андрей, присаживаясь с ней рядом и бросив очередной хитрый взгляд на свою мелкую ведьму.
- Понятия не имею – скривилась Алиса, мотнув головой, будто отгоняя навязчивые образы, – просто знаю и все. Готовить пищу на огне не в наших традициях, что бы это ни значило…
Завтрак прошел в тишине. Скандально-общительная парочка, большую часть своей совместной жизни, проводившая в спорах, только обменивалась осторожными, едва заметными взглядами. Они будто боялись спугнуть нахлынувшее на Алису настроение. Что они задумали, чего этим добиваются? Глеб знал только дно: их игры раздражают его еще больше чем поведение Каина и расписание Алисы.
* * *
Она стояла посреди огромной ванной комнаты, мерзла и рассматривала себя в зеркало. Алиса выставила будильник, но долгожданный сигнал так и не раздавался. Обязательная процедура «каждое утро до завтрака и вечером перед сном по пятнадцать минут…». Странный пункт, а главное, зачем полностью раздеваться, холодно же… и противно. Обвисшая, бледная кожа, усыпанная синюшными венами, торчащие во все стороны маслы и ребра. Может, на то и расчет? Глупо, ведь она и так знает, как жалко и некрасиво выглядит, зачем напоминать ей об этом?
С момента ее пробуждения прошло уже три дня, и если первый не был насыщен событиями, то сегодня она не соскучится, причем опять в кампании Киры и Глеба. Андрей ее избегал, а Каин вообще не появлялся… как ни странно, к ее сожалению. Сны. Алиса помнила его совет и старалась досмотреть хоть один из них до конца, но страх был сильнее любопытства, ведь ее кошмары изменились. Она как прежде бегала по лесу, но теперь она была не одна, кто-то жуткий следил за ней. Горящие огоньки чьих-то глаз, запах крови и тяжелое дыхание за спиной. Беспокоить по этому поводу нервного и раздражительно Каина ей не хотелось, но этой ночью у нее был новый, совсем другой сон. Молчать об этом кошмаре она не могла, ведь после него, впервые в жизни она по-настоящему боялась заснуть:
… снова лес и пронизывающий до костей холод, снова она бежит без оглядки. Неожиданно все изменилось, она увидела впереди слабый свет. Еле заметный огонек увеличивался, и вскоре она поняла, что бежит к костру. Деревья расступились, и она вышла на край небольшой прогалины. Что-то испугало ее. Еле заметное движение. Оторвав взгляд от пылающего пламени, она посмотрела за него и поняла, что не одна. По другую сторону кострища стояла древняя, иссушенная временем бабка. Сутулая осанка, просевшая от старости челюсть, отрешенный взгляд неестественно желтых глаз, вертикальные зрачки и смуглая кожа, покрытая морщинами и расписанная… кровью. Алиса не знала почему, но была уверенна в этом… запекшаяся и припавшая пылью кровь на старой, сморщенной коже. Оцепенение и ужас мешали ей кричать, а страх того, что осталось позади, мешал бежать обратно. Ведьма протянула вперед руки, и Алиса снова проснулась от крика.
Тяжелый, прожигающий и будто зовущий взгляд. Алиса была уверенна, что этот сон самый важный из всех ее кошмаров, но узнать его значение и одолеть свой страх самостоятельно она не могла. Ей нужна была помощь, а помочь ей мог только Каин. Спросить, где сейчас выбранный ею монстр-советчик Алиса так и не решилась. Судя по замусоленной бумажке, прилепленной сегодня ночью на жвачку, к одному из окон ее комнаты, он в доме, но общаться с ней не намерен. Ладно, еще не вечер, ведь она по-прежнему нездорова и он просто обязан появиться, чтобы лечить ее.
Будильник бодро пискнул и Алиса вздрогнула от неожиданности. Нервы ни к черту, как обычно…
На кухне было пусто. Пошарив по своей полке и подогрев завтрак, Алиса решила порезать хлеб. Поиски ножа продлились недолго. Не обнаружив его на кухне, она сосредоточилась на образе такого нужного ей куска металла и к удивлению обнаружила все кухонные ножи и вилки в одной из встроенных ниш, более того, ниша эта запиралась на замок. Интересный поворот, значит вот что имел в виду Каин той ночью. Шизофреник, куда он еще замков наставил и что еще от нее попрятал?!
- Развлекаешься? – бодро спросила Кира, высунувшись из двери.
- Хлеб пытаюсь порезать – проворчала Алиса – мне одной кажется, что…
- Да, Каину нездоровится – вздохнула она, проходя на кухню, и доставая из кармана ключ от ниши с ножами – с ним сейчас вообще опасно разговаривать, дико вспыльчивый. Не привык болеть, вот и чудит.
- Что… произошло?
- Не твоего ума дело – отрезал ее брат, проходя в зал следом за Кирой – как спалось?
- Лучше всех – процедила Алиса, отломав себе хлеба и принимаясь за завтрак.
Жалкий предатель, она его сестра, в конце концов, а он… «всего лишь защищает тех, кого любит», пронеслось у нее в голове. Андрей выбрал свою новую семью, выбрал счастье и не ей обвинять его, ведь в свое время она поступила так же. Выбрав Кирилла, она начала скрывать правду и врать близким, а выбрав смерть, отказалась от своей семьи окончательно. Да и кто поступил бы иначе? Кто пожертвовал бы личным счастьем ради родственников? Алиса знала только одного такого человека, но даже Глеб поступил бы так лишь потому, что Кристина и Жанна сильнее и видят будущее. Видят, знают, искренне желают ему счастья, а главное, никогда не усомнятся в его выборе и не заставят от него отказаться.
Уборка на кухне, чистка столового серебра (буржуи недобитые), сбор сухих листьев в оранжерее. Алиса изо всех сил старалась устать и свалиться с ног, но ее пока что не очень тяжелые занятия по дому этому не способствовали. День пролетел быстро, ведь впереди ее ждала ночь и новый, «свежий» кошмар. Проторчав пятнадцать минут перед зеркалом и напялив пижаму, расстроенная Алиса поплелась в свою комнату. Сегодня Андрей с Глебом вынесли отсюда все оборудование, и комната была почти пустой. Стул, спальник и тонкий ватный матрац, который Глеб умудрился отвоевать для нее. Каин так и не появился. Не включая света, Алиса села на спальник и закрыла лицо руками.
- Не помешаю? – осторожно шепнул Глеб, закрывая за собой дверь – ты плачешь?
Алиса убрала руки и посмотрела на него. Никакой паники или испуга, он знает, что ей плохо, знает, что она может заплакать и пришел успокоить. Добрый, надежный, теплый и уравновешенный. Почему она не может рассказать ему о том, что с ней происходит? Почему она выбрала не его, а злобного Каина, который прячется от нее? Алиса очень хотела поступить иначе, правильно поступить, но слова не шли с языка.
- Извини, что не постучал – криво улыбнулся он.
- Можно не стучать – кивнула она, бросив взгляд на окружающие ее прозрачные стены.
- Вот и я подумал – сказал он, одарив ее еще одной перекошенной улыбкой. - Мне очень жаль.
- Ты о чем?
- О том, что с тобой происходит.
- …я…
- Я помогу тебе – сказал он этим своим странным тоном из серии «я рядом и теперь все в норме» - я думал над этим последние дни и никак не мог найти решение, ведь я дал слово не мешать.
- Поможешь? – переспросила Алиса – Постой, какое слово? О чем речь? ЧЕМУ не мешать?
- Они ищут ответы в твоих ночных кошмарах.
- Знаю. Поэтому и спасли. Я признательна… – начала было она, но осеклась – я боюсь уснуть…
- Я знаю.
- Откуда?
- Алиса.
- Прости, я не имела в виду, что ты слабый, просто не привыкла общаться с такими.
- Такими же, как ты, так что привыкай – шепнул он, присев рядом и протягивая большущую чашку.
- Это…
- Успокоительный сбор. Семейный рецепт. Только проверенные травы, ничего темного. Уснешь как подкошенная.
- Но мое здоровье…
- Все безопасно. Каин проверил.
- Ты… общался с ним.
- Ну, в последнее время с этим сложно, но можно сказать и так. По крайней мере, последней его фразой было «делай что хочешь, только вали и дай мне поспать».
- Мне кажется, или с ним… не подумай ничего такого, но он кажется еще более ненормальным, и я не могу отделаться от мысли, что виновата в том, что он таким стал.
- Ты права.
- Что?!
- Не нервничай - рассмеялся он, взяв ее за плечо – мы все в этом виноваты. Ты, я, Кира, Андрей, Бес, миграция лосося и плохой урожай хурмы, которую он так любит, а еще парочки, целующиеся на улице и напоминающие о том единственном случае, когда ему отказали. Виноваты все, кроме него и этот период нужно пережить, по-другому не получится.
- Не поняла.
- Он меняется, взрослеет, это происходит с каждым. Ему уже двадцать и пришло время понять, что юношеский максимализм до добра не доводит.
- Двадцать?
Алиса знала об этом, но никогда не задумывалась. Ничего себе, она и этот злобный громила одногодки.
- Да, двадцать, а он мнит себя всесильным и взялся спасать тебя в одиночку. Отказался от помощи и теперь наслаждается последствиями собственной глупости.
- Он не мог – шепнула она, сделав пару глотков из своей чашки – не у кого было просить. Не знаю почему, но я уверенна в этом.
- Брось, я слабый, Кира ждет ребенка, но ведь есть Андрей и Бес, а еще этот ваш родственник, у которого сейчас Бес ошивается. В конце концов, он мог наступить на гордость и позвать Кали, а не рисковать своей жизнью и психическим здоровьем.
Алиса задумалась. Спасал сам, «угробил» на нее два месяца.
- Кали. Странное имя для девушки – рассеяно шепнула она, выпив к тому времени две трети чашки – она иностранка?
- Такая же, как он – уклончиво ответил Глеб, поморщившись.
- Тоже верно – вздохнула Алиса – вкусный чай.
- Я буду спать под твоей дверью.
- …но там…
- Такой же жесткий пол, как и здесь.
- Ну да.
Нужно было сказать, что это глупо и спать под дверью перебор, но хотелось умолять о другом. Так и не решившись попросить его ночевать с ней в витрине, Алиса обреченно вздохнула и, допив чай, улеглась на свой матрац. Лень, умиротворение и сонливость окутали ее теплым покрывалом, и не спросив разрешения потащили в объятья Морфея. Алиса даже не поняла, ушел ли Глеб, она больше не была здесь. Покой и отрешенность. Обрывки привычных снов летели перед глазами, но на этот раз настолько размытые и стремительные, что разобрать и испугаться она не успевала.
Бессвязная череда образов резко и без видимых причин остановилась. Не разобрать картинку, застывшую перед глазами, как стоп-кадр, было невозможно. Узловатые, черно-кровавые руки, протянутые к ней и небольшая стопка тряпок лежащая сверху. Втянув воздух, и с ужасом открыв глаза, Алиса села.
Утро. Утро и волки. Четверо крупных зверюг сидело за окном и пялилось на нее. Она глянула через плечо. Глеб мирно спал под дверью ее комнаты. Она не кричала, а он ничего не почувствовал. Уже легче. Алиса не могла объяснить почему, но ей категорически не хотелось, чтобы Глеб знал о ее «фан-клубе». Снова глянув на волков, она попыталась встать, чтобы убежать из комнаты, но вовремя остановилась и безвольно плюхнулась на место. Как только она выйдет, Глеб проснется и увидит все это. Она взаперти. Небо за окном было уже светло-серым, хорошо хоть ждать ей не долго. Алиса сидела как парализованная и смотрела на четырех лесных чудищ. Серая с рыжими нитями шерсть и крупные лапы, спокойные позы и пытливые, будто зовущие взгляды. Они сидели как на параде - ровной линией, с равными интервалами. Ничего, терпимо, прямой агрессии от них не исходит, стекло толстое, к любому стрессу можно привыкнуть. Алиса смотрела в желтые глаза. Она выдержит, пусть только уйдут до того, как ее муж проснется. Время медленно тянулось вперед, скрытое от глаз солнце поднималось к горизонту, а ее страх… нет, он не исчез, он изменился. Теперь Алиса боялась не волков, а себя. Под их выжидающими взглядами, в ней самой проснулось что-то новое, что-то запретное и неконтролируемое. Это пугало гораздо больше, чем волки, кошмары, проклятья и даже Каин с вывернутой грудной клеткой. Сердце колотилось как сумасшедшее, а воздух распирал легкие. Обрывки образов, преследовавшие ее те месяцы, что она была без сознания, выскакивали из памяти. Запах и жар костра, крики птиц, хруст веток под ногами и тихий шепот… Неожиданно один из волков обернулся назад. Алиса проследила за взглядом. Красное солнце уже показалось над деревьями. Рассвет. Как по команде четверка вскочила с места и рванула в лес. Сердце стукнуло и начало сбавлять обороты. Алиса посмотрела на руки, сжимавшие, а вернее прорвавшие края матраца. Таких припадков у нее еще не было.
Матрац она перевернула другой стороной, Глеб ничего не заподозрил, она выспалась, а до следующей ночи куча времени. Заходя на кухню, Алиса чувствовала себя хитрым шпионом… пару секунд. Явившийся на конец-то Каин, оживленно шептался с Андреем. Как только они с Глебом зашли в зал, эти ненормальные замолчали. Говорили о ней, это ясно. Что говорили? Судя по тому, что Каин сразу же отвернулся и даже не потрудился снять капюшон, а Андрей бросил на нее сердитый взгляд, ни о чем хорошем речь не шла. Еще бы, они ведь надеются на ее кошмары, а теперь они ей не снятся. По крайней мере, пусть так думают.
- И вам доброе утро – безразлично протянула она, открывая холодильник.
Андрей обжег ее очередным осуждающим взглядом, и (судя по виду с огромным трудом) промолчал. Каин что-то невнятно хмыкнул и полез в шкаф с посудой. Алису подмывало расспросить его о запертых в шкафу ножах, но при свидетелях это было проблематично. Завтрак в гнетущей тишине с Каином, уткнувшимся в стол и без разряжающей обстановку Киры напоминал поминки. Когда Алиса попыталась собрать пустые тарелки, ее брата наконец-то прорвало, и он взял ее за руку.
- Подожди, нужно поговорить – сказал он, забирая тарелки и протягивая их Каину.
Черноглазый забрал стопку и со вздохом встал из-за стола.
- Не о чем говорить – твердо сказал Глеб – ей нужен отдых. Мы все решили.
- ТЫ все решил – прорычал Андрей – причем импульсивно и не подумав. Ты даже не удосужился посоветоваться с Алисой.
- О чем тут советоваться?!
- О том, что если сновидения блокировать, дальше будет только хуже!
- Ты просто хочешь так думать – мотнул головой Глеб.
- Я не думаю, я знаю, я прошел через это, Алиса!
Она посмотрела в возмущенные глаза своего брата. Он знал. Он прошел. Он не врет…
- Я… не могу – прохрипела она – моей нервной системе…
- Ничего с твоей нервной системой не станется, и прекрати себя жалеть – шепнул он, зло прищурившись.
- Ну что ты, Андрей, успокойся – встрял Каин, услужливо ставя перед Алисой ее чашку с чаем. Его вкрадчивый, доброжелательный и на редкость спокойный голос в комбинации с опущенным на лицо капюшоном бесформенной куртки пугал по
хлеще любого крика. – Она же слабая и беззащитная, правда, Глебка?
- Не иронизируй – спокойно сказал Глеб, следя за ним взглядом – ты сам вчера согласился дать ей передышку.
- Разумеется – довольно проурчал Каин, будто смакуя очередную свою подлость – и несказанно рад принятому решению. Более того, твоя идея спать на сквозняке у нее под дверью очень мне нравится. Сегодня я поставлю диван в оранжерее, так что располагайся.
Он снова вернулся из кухни с четырьмя темно-серыми чашками в руках. Белая, накрахмаленная скатерть на столе смотрелась бельмом в безупречном темном интерьере. Кто и зачем постелил ее на стол? Каин неспеша расставлял кофе.
- Тебе кофе пока рано, ты другой зверь - шепнул он, проводя когтем по скатерти и оставляя на ней ровную тлеющую полосу.
Алиса догадалась мгновенно, эта мысль будто выстрелила ей в голову: белая чашка с чаем у нее в руке - она, четыре темно-серых с кофе, расставленных ровной шеренгой, - волки на снегу, а тлеющая полоса на неуместной скатерти и поднимающийся над ней дым – линия окна, разделявшая их сегодня утром. Он все знает. Каин знает о волках и понял, что если Глеб будет дежурить под дверью, она окажется в западне, так как скрывает от него правду. Она обречена каждое утро смотреть в волчьи глаза и чувствовать в себе то, что страшнее кошмаров. Поэтому он согласился, поэтому так рад, ведь он обыграл ее! Алиса посмотрела на Глеба и Андрея, по-прежнему споривших. Ничего. Они не в курсе. Небольшой спектакль, устроенный черноглазым, был только для нее. Ей ничего не осталось, кроме как признать поражение.
- Диван в коридоре это уже лишнее – осторожно сказала она, взвешивая каждое слово – мне была нужна лишь передышка. День, два, не более, ведь мои кошмары… важны для всех нас.
- Выкрутилась, но это тебя не спасет – бесцветно шепнул Каин.
Шепнул, будто ей одной. Алиса готова была поклясться, что Глеб этой фразы не слышал, несмотря на полную тишину. Он будто замер.
- В таком случае – продолжил он уже громче, во всеуслышание - насчет дивана я погорячился, а успокоительное можешь и сегодня выпить. Твое лечение, кстати, начнется тоже сегодня, а вот сколько оно продлится, зависит уже от тебя.
Он выложил перед ней очередной лист с ее расписанием и, прихватив свой кофе, вышел из зала. Сработало, даже не верится. Алиса пробежалась глазами по списку. Работа по дому, пятнадцать минут у зеркала - все как обычно, вот только днем какое-то «рукоделие (Кира)» и «неприятные воспоминания гарантирую», а еще перед сном «природоведение для умственно отсталых теплокровных». Что за детский сад? Вот же ненормальный со своими загадками, нелепыми угрозами и закрыванием лица.
Глебу утренний разговор очень не понравился, но к обеду Алиса смогла запудрить ему мозги фигней на тему «я и так чувствую себя неуютно в витрине, а тут еще и ты за стеклом торчать будешь» и «я сама хочу разобраться в том, что мне снится». Почти спокойный и снова улыбчивый, он проводил ее по узкому коридору.
- Нервничаешь? – спросил он, взявшись за ручку.
Алиса почти столкнулась с ним и темном коридоре. Расслабляющее тепло, исходившее от него, мгновенно окутало ее, мысли остановились.
- Да – призналась она, борясь с желанием развернуться и уйти.
- Я посижу с вами.
- Но…
- Не спорь – шепнул он, открывая дверь.
Дура, кто тянул ее за язык? Что если Каин не шутил, а предупреждал и что-то плохое сейчас выскочит из памяти в присутствии наблюдательного Глеба?
- Пришли вдвоем – просияла с порога Кира.
Светло-серый свитер и широкие шерстяные брюки, безумная улыбка и озорной блеск в глазах. Алиса прошла в комнату, все еще рассматривая это странное и необычайно красивое существо. Форма ее живота смотрелась естественно, слишком естественно. На таком сроке и с таким телосложением она должна была напоминать неуклюжий шарик на тоненьких ножках, а напоминала... Алисе не с чем было сравнить. Если бы во время учебы ей дали задание нарисовать волшебное существо с небольшим животом, но подвижное и гармоничное, она не смогла бы нарисовать лучше.
- Чем займемся? – вяло поинтересовалась Алиса.
- Вышивкой.
- Я не умею.
- Я тоже – рассмеялась кроха – зато Глеб пару раз видел, как это делают.
- Не понимаю, зачем? – нахмурился рыжий, присаживаясь на белый диван.
- А вот это ты нам расскажешь, сын ведьмы – сказала она, подняв бровь и сильно напоминая при этом Каина с его вечными намеками и поддевками.
Она подтолкнула к нему лежавшую на журнальном столе громоздкую деревянную шкатулку. Нахмурившись еще больше, он открыл ее и начал перебирать содержимое, выкладывая его на стол. Костяные иглы, нитки, странного вида приспособления и пара древнего вида бесформенных рубашек, вышитых выцветшими нитками.
- Сколько им лет? – восхищенно шепнула Алиса, рассматривая ветхие полотнища.
- Столько же, сколько дому на сваях – сказала Кира, вытянув из-под кровати небольшой сундук и подтаскивая к столу.
- О, бабкина вышивка – оживился Глеб – она-то тебе, зачем понадобилась, неужели думаешь…
- Знаю – поправила она, открывая сундук – северные ведьмы просто так не вышивают, они вообще ничего просто так не делают.
В сундуке тоже была ткань, костяные иглы и разноцветные нитки, явно не из магазина. Сами ткали, сами пряли нити и красили их, однозначно не «просто так». А еще там лежала аккуратная стопочка ветхих общих тетрадей, перевязанная черной лентой. Судя по удивленному лицу, Глеб видел эти тетради впервые.
- Значит, и этих знаний я оказался не достоин – шепнул он с горечью, перелистывая ветхие страницы – бабуля, конечно, я привык, но иногда это…
- Дело не в этом, я уверена – настороженно, но уверено сказала Алиса, забирая у него одну из тетрадей.
- Не ври, чтобы успокоить, все нормально – вздохнул он.
- А я не вру, я знаю и говорю правду – мотнула она головой – иглы и нити не мужское дело, этим только женщины занимаются, тут дело не в силе или недоверии твоей бабушки.
- А в чем?
Алиса не знала, она прижала тетрадь к груди, будто обнимая близкую подругу. Чужой почерк, чужие семейные тайны, а она чувствует, будто наконец-то встретила ту, с кем ей так не терпится посплетничать. Схемы были переписаны сразу перед последней войной, еще раз… Алиса видела аккуратную женскую руку, тщательно выводящую чернилами хорошо знакомые символы со старых листов на новые. От бабки к матери, от матери к дочери. Сотни лет они хранили эти знания, оберегая их от жестоких и алчных. Они редко выходили замуж, ведь при их силе и грамотности терпеть рядом посредственность не получалось, а равный рядом не выживал. Это была плата за то, чем они обладают и они отдавали ее с честью. Сильные женщины, такие же… как та, что построила дом на сваях!
- Они защищали дорогу к дому у озера – шепнула Алиса – она дала им знания, а они защищали ее и указывали путь только тем, кто нуждался и кому сами не могли помочь. Твои предки. Кира, я не понимаю, почему только женщины?
- Двойственность, особенности физиологии – хихикнула она, открывая одну из тетрадей – Простое предубеждение и грубая ошибка. Многие ловятся, ведь женщинам подвластны жизнь и смерть, они умирают и рождаются вновь сотни раз, даже за одну человеческую жизнь, им легче понять и принять, они быстрее схватывают, болевой порог у них выше, а жизненные запросы ниже. Дриады тоже когда-то посчитали, что только женщины способны к магии, именно поэтому, спустившись в наш мир, они приняли женский облик, выбрали легкий путь, более приспособленные тела… было бы забавно посмотреть на их желтоглазые лица, в тот момент, когда они поняли, насколько глупо поступили.
Кира начала смеяться, звонко, неудержимо, запрокинув голову и в полной тишине. Судя по каменному лицу Глеба, шутка была понятна только ей. Она явно не в себе, причем относительно недавно. Что с ней произошло, почему это так пугает ее друга и кто такие, эти «дриады»?
Тетради разбирали до самого вечера. Глеб и она с интересом, а смеющаяся и путающая нитки Кира только мешала. Похоже, вышивка была для нее такой же сложной задачей, как для Андрея готовка. Другая культура, другой темперамент, зато Алиса схватывала все на лету. Стежки, переплетения, заговоры и травы для окраски нитей… все ведь логично и иначе нельзя, как можно не понять? Она не могла отделаться от мысли, что не только уже видела, но и училась подобному. Алиса с жадностью и азартом перерывала страницы и объясняла Глебу то, в чем он не мог разобраться, рассказывала, из каких костей сделана каждая из игл, из какого волокна спрядена та или иная нить. Он странно реагировал. Страх, настороженность и любопытство, но ей не было до этого дела, она впервые в жизни была частью чего-то великого, чего-то вечного. Сейчас она чувствовала себя важной и нужной. Будь ее воля, она безвылазно сидела бы в этой спальне с белым кожаным полом, слушала треск поленьев в камине и разбирала записи, но у ее брата было другое мнение по этому поводу. Он пришел, когда небо за высокими окнами было сине-черным.
- Дорвались – проворчал он, подперев спиной дверь и сложив руки на груди.
- Тебе-то чего – ощетинился Глеб.
- А он нас поесть… пришел звать – весело пробормотала Кира, пытаясь распутать нитки, которыми игралась.
Нитки в волосах, резкие хаотичные движения сосредоточенный вид и высунутый от усердия язык. Она так сильно напоминала шкодливого котенка, что даже Алиса не выдержала и рассмеялась. Андрей, смеясь, помогал ей распутаться, а они с Глебом складывали все обратно в сундук. Милая дружеская атмосфера. С улыбкой на лице Алиса принялась собирать шкатулку из дома на сваях. На полном автомате она взяла в руку одну из линялых рубашек… Беглый взгляд на расшитую ткань в свете камина. Стоп. Сердце стукнуло где-то в животе, свет в комнате померк, и через секунду она оказалась на поляне в свете костра. Сутулая фигура и протянутые к ней руки, сжимающие стопку… расшитой ткани. Рубашка лежала сверху… эта рубашка! Ведьма что-то сказала, но Алиса не расслышала, она снова посмотрела на нее и обомлела. Теперь старуха была не одна. Четыре волка сидело по бокам от нее… ее четыре волка…
- Алиса!
Глеб тряс за плечо. Испуганный взгляд. Еще не догадался, но уже неуверен. Черт, предупреждал же ее Каин!
- Прости, я… задумалась – пролепетала она, осторожно складывая рубашку в шкатулку и стараясь выглядеть естественно.
- Мы договаривались не врать – напомнил он.
- О том, что не врать не получается, ты догадался первым – прошипела она и оттолкнув руку выскочила из комнаты.
Он сам ей врет и смеет упрекать?! Он… куда ее несет и почему она не может говорить с ним как раньше? Добежав до зала, Алиса окончательно растеряла злость и ее начала мучить совесть. Он ничего ей не обязан и искренне пытается помочь, а она ведет себя как злой еж, как… Каин сидел за столом. Снова капюшон на глазах и нож в руке. Нелюдимый злюка, упивающийся своим одиночеством - вот в кого она превращается. Он ужинал, не дожидаясь остальных, и тоже ел перетертую пропаренную пищу. Зачем, ведь он здоров. Здоров ли? Кира говорила ей что-то, не поймешь эту семейку! Вот что она ей тогда сказала: «Каин болен» или «Каин окончательно сбрендил»?
- Не робей, он людей не кусает – сказал Андрей, выходя следом за ней из коридора.
- Разве только чуть-чуть и когда его сильно об этом просят – хмыкнула Кира, лукаво подняв бровь.
Глеб прошел мимо нее молча, даже не взглянув. Обиделся? Точно нет. Что же тогда? Алиса напряглась, прислушиваясь к нему. Слов не разобрать, слишком эмоционально мыслит, но ощущения вполне уловимы. Он по-прежнему хотел ее защитить и думал о том, что только что произошло. Думал и подозревал, вот только не ее, а Киру и Андрея. Интересно.
Она подошла и села за стол. Глеб уже подогрел ее ужин и даже заварил травяной сбор. Когда он поставил перед ней чашку, их взгляды встретились, и Алиса одними губами сказала «извини». Он кивнул и легко коснулся ее плеча.
- Может, расскажите, что затеяла ваша дружная банда – предложил Глеб.
Он по очереди смотрел на Киру и Андрея. Малявка улыбалась, Андрей начинал злиться. Не ожидая такого разговора, Алиса подавилась куском и потянулась к чашке с чаем, но она заскользила по столу и оказалась в когтистой руке Каина. Никто кроме нее не обратил внимания, так как Андрей не смог промолчать и начал очередную лекцию на тему «я все знаю», сопровождаемую бурными комментариями Глеба и безучастными вздохами Киры. Черноглазый тем временем игриво перебрал когтями по белому фарфору и, прихватив ее чашку, встал из-за стола. Очередной намек: «я не против поговорить» или «я заберу твою чашку и, как только ты выйдешь за мной, разобью ее о твою же голову». Ладно, стоит рискнуть, она сама его выбрала, поздно думать о последствиях. Подождав пару минут после его ухода, она шепнула все еще орущему на Андрея Глебу «я в душ» и вышла из зала.
Она пулей пробежала по коридору и оранжерее. Свет в ее комнате был включен. Каин стоял у окна, повернувшись спиной ко входу.
- Мне снится ведьма из дома на сваях! – выпалила она с порога.
- Ее зовут Зоряна – спокойно сказал он, по-прежнему глядя на ночной лес за окном.
- …ЗОВУТ?!
- Зовут – сказал он, повернув голову вправо и подавив смешок.
Алиса в ужасе посмотрела туда же, усердно щуря глаза. Ничего, пусто. Либо он спятил, либо пугает, либо (что скорее всего) она не может видеть то, что они здесь не одни. Каин не врал ей ни разу…
- Она здесь?
- Да – кивнул он – красивая была баба, жаль, что не дожила, я бы ее омолодил.
Он снова рассмеялся, будто чужой шутке и Алиса почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.
- Может, хватит?! – неожиданно заорал он, повернувшись к Алисе лицом и сдернув капюшон.
Алиса не испугалась крика, она даже про ведьму забыла. Он был болен. Выпирающие скулы, черные синяки под глазами и зеленоватая кожа, волосы коротко и очень неровно острижены. По сравнению с ним, Алиса выглядела живчиком, что правда, некрасивым и бледным в то время как его внешний вид лишь подчеркивал его нечеловеческую красоту. Алиса отвела взгляд и попыталась вспомнить, что он только что кричал, но безрезультатно.
- Не понимаю о чем ты – прошелестела она.
- Бояться, говорю, не надоело? – прорычал он – Пресмыкаться, подстраиваться, трястись за свою жалкую жизнь?! Неужели тебе самой не противно?
Алиса снова посмотрела на него. За время своего гневного монолога он подошел ближе. Какие же страшные у него глаза. Черные, непроницаемые. Почти черные, на левой радужке у него было крупное ярко-зеленое пятно. Раньше его не было… кажется. Алиса напрягла память. В тот вечер, когда она с ним познакомилась, оно тоже было, только крохотное. Тогда она подумала, что это брак контактной линзы, теперь она зала, никаких линз он не носит. Почему пятно увеличилось и почему, он так болезненно выглядит?
- Ладно, это риторический вопрос – фыркнул он, так и не дождавшись ответа. – Да знаю я, что она поговорить хочет, а толку-то? У нее мозги как у белки. Нет, не той вашей, сказочной, а у обычной белки, крысы лесной. Прекрати.
- Что она говорит? – спросила Алиса.
- Считает, что я должен согласиться и стать твоим не-разлей-вода-товарищем – фыркнул он. – Как по мне, так проще сразу удавиться, чем на такое убожество время свое тратить.
- А придется, я решила.
- Бабское вранье. ПЕРЕШИШЬ!
- Послушай, твое отношение к женщинам меня мало волнует и я не виновата в том, что у тебя с головой проблемы – начала злиться Алиса.
- Интересно, а кто виноват?
- А кто там тебя бросил, красивого и распрекрасного, что ты теперь ядом во всех плюешься и в подвале прячешься?
- Ты о чем? – нахмурился он.
- О девушке твоей!
Каина как-то странно перекосило. Непонятная смесь смеха, возмущения, брезгливости и злости.
- Послушай… – начала было она, но он поднял руку в предупреждающем жесте.
- Хватит, наслушался, заткнись, пока я тебе нос не сломал. Нет, это вообще уму непостижимо и слово-то какое идиотское выдумала «девушка». Охренеть, где ты вообще взялась на мою голову. Фу.
Он снова накинул на голову капюшон и, отвернувшись, пошел в сторону леса. Он так решительно это сделал, что Алиса хотела крикнуть «осторожно стекло» или что-то еще, но звучало бы это глупо, а придумать что-то другое она не успела. Исчезнув на мгновенье прямо перед закрытым окном, Каин тут же появился на улице. Первой мыслью Алисы было ущипнуть себя, второй, то, что они не договорили. Она подбежала к створке и открыла ее.
- Остановись и поговори со мной, психопат несчастный! – заорала она, но Каин даже не обернулся.
Похоже на этот раз она задела его за живое. Говорить с ней он теперь точно не станет, а спрячется в подвале или вообще уедет. Кто ее за язык тянул насчет Кали? Ну, бросила, ей-то какое дело, можно подумать, ее никогда не бросали. Она представила себя на месте Каина. Что если бы ей сказали нечто подобное? Посторонний и неприятный ей человек ввернул бы про Кирилла что-то такое, от чего подвело бы живот и сперло дыхание? «Его надо вернуть» - шепнула Алиса самой себе и решительно шагнула за ним в ночь.
Она шла за мелькавшим впереди темным силуэтом, с трудом разбирая дорогу при свете луны. Деревья, мох, бурелом и шорохи. Где-то здесь живут хищники, способные сожрать ее за считанные минуты. Неважно, сейчас она должна догнать Каина и извиниться, а там будь что будет. Хватит вести себя с ним как неблагодарная свинья, он спас ее и она не смеет проявлять подобное неуважение. Да, он хамло, ну и что? Он не злой, а просто волевой и сильный. Сильных нужно беречь, они редкость, они не приспосабливаются, как слабые, не гнутся, как тростник от ветра, они ломаются. Он никого не подпускает к своим проблемам, он лечил ее сам и не просил помощи, а теперь он болеет. Ему нужна поддержка. Пусть орет на нее сколько влезет, но она поможет ему, а еще она извинится. Алиса настолько в это верила, что без малейшей паники шла за ним по своему ночному кошмару. Лес? Ну и что, сейчас все иначе, сейчас она преследует, а Каин от нее уходит. Не бежит, не кричит, а бредет по лесу, погруженный в свои мысли. Алиса ускорила шаг.
- Остановись, выслушай! – крикнула она, когда до его спины оставалось метров десять.
Никакой реакции.
- Пожалуйста, прости меня!
Опять глухо.
- Послушай, мне очень жаль, что я наговорила лишнего. На самом деле я так не думаю, вернее это не мое дело. Да послушай же меня! Я вижу, что тебе плохо, поговори со мной!
Каин по-прежнему шел, не оборачиваясь, но она не сдавалась. Через десять минут, накричавшись до боли в висках, она наконец-то догнала его. Алиса потянула к нему руку, но вспомнила правила и остановилась. Именно в эту секунду черноглазый обернулся.
- Ага, давай, тяни ручонки, ожогов третьей степени у тебя ведь еще не было – хмыкнул он, опуская капюшон и (к возмущению Алисы) снимая наушники.
- Ты не слышал?
- Я не слушал – уточнил он, разводя руками. - Специально. Бред недалеких дурочек не мое хобби.
- Но это важно!
- Твое мнение обо мне? Ты шутишь?
- Ладно, но то, что я вижу важно и не мотай головой, я точно знаю!
- Для тебя может и да, но не для нашего дела – безразлично протянул он.
- То, что я вижу…
- Ничто, по сравнению с тем, что ты блокируешь. Опасное ничто если учесть, как ты воспринимаешь свои видения, и какие чудовищные выводы из всего делаешь.
- Вот я и прошу…
- А и дал тебе то, что ты просишь! ГЛЕБА! Я ОТДАЛ ТЕБЕ СВОЕГО ЛУЧШЕГО ДРУГА!
Алиса с ужасом отшатнулась. Несколько секунд назад Каин изучал полное безразличие и вдруг, совершенно неожиданно, без видимой причины впал в ярость и перестал даже отдаленно напоминать человека. Узоры на теле, которые раньше она считала татуировками, теперь были даже на лице, не черные, а горящие, будто раскаленные угли, глаза стали ярко-зелеными и светились в темноте. Он скалился на нее как зверь, демонстрируя при этом острые белые зубы, а за спиной у него клубилась непроницаемая тьма, образуя размытый силуэт, напоминающий крылья. В таком состоянии она его еще не видела.
- …он обещал не вмешиваться и не осуждать – прохрипел он, будто из последних сил пытаясь успокоиться – а из-за тебя все изменилось. Он выбрал тебя и твое благополучие… он уже начал спорить и вмешиваться, совсем скоро он будет пытаться остановить, а еще немного и он меня возненавидит… я отдал тебе того, кого считаю другом, а ты… пренебрегла этим подарком и выперлась за мной в лес.
- Я не могу говорить с Глебом о том, что со мной происходит, я чувствую в себе что-то неправильное, что-то противоестественное, и я боюсь.
- Вместо того, чтобы гордиться – шепнул он чуть слышно.
Алиса не была уверенна в том, что он сказал вслух и ей это не почудилось. Каин взял себя в руки. Глаза темнели, узоры таяли, а тьма рассеивалась.
- Хорошо – выдохнул он, спустя несколько минут звенящей тишины – я дам тебе последний шанс. Одумайся.
- Нет.
- Одумайся и я отведу тебя обратно. Отведу к терпеливому Глебу, который часами будет слушать, и объяснять прописные истины, на которые твой мозг пока не способен. Будет носиться с тобой, уважать, будет успокаивать и вытирать сопли, будет…
- Врать! Он будет мне врать, так же как все, кроме тебя!
- Сейчас с тобой нельзя иначе.
- Но ты же можешь!
- Могу, я еще не так могу – скривился он – последний шанс.
- Я уже сказала.
- Договорились.
- То есть, ты согласен…
- Да.
- …поговорить?
- Нееет – неожиданно рассмеялся он – пустая болтовня не мой метод. Я учу иначе и, кстати, если я согласился, назад дороги уже нет. Во всех смыслах.
Алисе не понравился этот смех, ужасно не понравился.
- Ладно, зверушка, у меня еще планы на вечер – фыркнул он сквозь смех – счастливо оставаться.
Он снял ботинки, потом рывком стянул кофту и бросил на землю.
- Эти леса спрятаны от людей сотни лет, еще Зоряной, а дорогу к Северному дому я только что спутал, обойти морок самостоятельно в твоем теперешнем, забитом состоянии ты не сможешь. Ходи кругами, рыдай, ори, молись или свернись калачиком под кустом и начинай умирать. Я тебя не ограничиваю.
У Алисы начали подкашиваться ноги.
- Ну, давай, волчий ужин, бойся, ничего другого ты ведь не умеешь – раздраженно фыркнул он. - И это при твоей-то родословной… жалкое зрелище. Привет зубастым!
Каин выгнул колени назад и прыгнул как кот на ближайшее дерево. Сумасшедший прыжок, метров пять, не меньше, потом еще один, на этот раз еще дальше. Алиса не успела опомниться, как он уже скрылся в известном, но недоступном ей направлении. Подставил, предал, уничтожил, оставил ночью подыхать посреди леса!
* * *
Андрей тянул время, ругаясь и споря с рыжим. Глупости, пустая болтовня, даже неловко как-то. Ладно, они далеко не друзья, но вот так, на пустом месте морочить голову «своему» было не совсем правильно. Кроме того, он понятия не имел, зачем это делает, ведь Кира ничего ему не объясняла. Он сам так решил, сам просил ее молчать, нельзя было иначе. Алиса его сестра, родная кровь, не сегодня, так завтра она начнет читать его мысли.
- Где Алиса? – неожиданно сказал рыжий, сузив глаза.
Вот хитрый чертенок, вычислил!
- Я за ней не слежу и тебе не советую – процедил Андрей. – Сама разберется, где ей быть и что делать.
Глеб матюкнулся и вскочил из-за стола.
- А ну-ка СЯДЬ! – рявкнула Кира.
Андрей виновато прикрыл ладонью улыбку. Не к месту, но он обожал, когда она выходила из себя. Горящий взгляд, проступившие узоры, черные пальцы и золотые когти. Глеб опешил и безвольно плюхнулся на стул.
- Что ты устроил? – свистящим шепотом спросила она, не отрывая от него разъяренного взгляда. – Мы что, по-твоему, шутки здесь шутим? Да, у нас есть план, у Каина есть, и никто, повторяю, никто не смеет в него вмешиваться! Мы все под ударом, на жалость нет времени!
- …где…
Глеб удивил. Подать голос в подобной ситуации не каждый смог бы.
- В лесу твоя Алиса, если доживет до утра, будет ей счастье… - выдохнула она, присаживаясь на стул.
- ДОЖИВЕТ?
- Фактически, она умерла еще тогда, на мосту – шепнула Кира.
Правда. Единственная правда за довольно долгий период времени. Андрей чувствовал это, но не понимал, что она имеет в виду.
- Чего мы сидим, нужно искать…
- Некого искать, Глеб! Она сдалась, убила себя… почти убила…
Кира пыталась объяснить, но у нее как обычно начались проблемы с несовместимостью ее нечеловеческих мыслей и простыми словами на русском языке, которые был способен понять Глеб.
- Ты хочешь сказать, что часть ее сознания смирилась и сдалась – осторожно сказал Андрей, пододвигая ее к себе вместе со стулом и обнимая. – С той секунды, как она приняла это решение, ее природная защита рухнула и она стала живым трупом. Обреченная на смерть?
Кира кивнула. Глеб многозначительно посмотрел на него. Да, рыжий, ты все правильно понял, сейчас тебе все объяснит твой враг.
- Но Каин ее вылечил – сказал он, вопросительно посмотрев на Андрея.
- Бутафория – прохрипела Кира.
- Она уже не проклята и он восстановил то, что смог, но это лишь следствия, нужно убрать причину, восстановить способность к самозащите, иначе она снова наберется проклятий – пояснил Андрей. - Она должна измениться, найти силы постоять за себя, она должна сама себя вылечить и начать отбиваться. Она должна найти СЕБЯ.
- Причем здесь лес?
- Они блокируют то, что их спасает… нарушают баланс… это врожденный дефект, способ защититься, быть незаметными на фоне простых смертных – пробубнила Кира, усиленно жестикулируя – клин клином.
Андрей не понял слов, пока не вспомнил, как это произошло с ним.
- Одного желания недостаточно – задумчиво шепнул он, пытаясь приструнить разлетающиеся мысли. – Нужен шок, удар. Она должна сломаться и снова найти в себе силы, переродиться, принять себя такой, какая она есть. Она панически боится темноты, леса и своей тени. Каин действует от противного, поэтому он заманил ее в лес…
- И оставил там! – догадался Глеб.
Он рванул к двери.
- Бесполезно, дороги спутаны! – крикнула Кира ему в спину. – Хватит истерить и включи логику! Если она не изменится сегодня, процесс гниения начнется снова, она и года не протянет! Ты своими руками и глупыми выводами отбираешь у нее шанс выжить!
Глеб обернулся, и Андрей с интересом наблюдал за его лицом: злость, отрицание, опять злость, потом сомнение, задумчивость и смирение. Какой же он открытый, даже мысли читать не надо. Он прислонился спиной к двери и сполз вниз, присев на пол.
- Простудится – шепнула Кира.
- Сидеть здесь и ждать невыносимо – прохрипел рыжий.
- Тогда молись за нее – предложила она.
- Кому?
- В кого веришь, тому и молись – вздохнула она – лично я верю в Каина и силу их рода.
- Красиво сказано, госпожа, - прохрипел с порога знакомый голос, под аккомпанемент незнакомого смеха.
Бес, причем в своем любимом теле на редкость уродливого гибрида чебурашки , крысы и пираньи, а рядом с ним, тот самый Клаус. Около сорока, широкая кость, линялые светло-серые глаза и двухнедельная светлая щетина. Каин откопал его несколько месяцев назад, во время своих странствий в кампании Беса и Кали, причем «откопал» не метафора, Клауса похоронили заживо. Для простого человека звучит дико, но для картежника и афериста со сверхспособностями, вполне предсказуемо.
- Уже собрались? – буркнул он вместо приветствия, внимательно рассматривая Киру.
- Без багажа – мотнула она головой – показать тебе… что к чему?
Теперь она заметно паниковала и дело было не в присутствии постороннего ей человека. Кира с ужасом смотрела в окна, напоминая при этом Алису.
- Нет, много чести, сам разберусь, выметайтесь – сказал он, посмотрев на Андрея.
Испуганный, взволнованный взгляд этого битого жизнью человека в точности отражал тот потаенный страх, который мелькал в глазах Киры. Андрею не нужно было повторять дважды, он стащил ее со стула и поволок к выходу.
- Ключи – шепнул он.
- Держи. Эти от вертолета, эти от дома. – Клаус вложил ему в руку две связки, а потом приложил ладонь к его виску.
Резкий всплеск и поток образов, на церемонии и детали нет времени. Расположение дома, имена слуг, маршруты, все сразу, одним пластом.
- Спасибо тебе – кивнул Андрей, пожав ему руку и чувствуя легкое головокружение.
- Что-то еще – скривился Клаус, удерживая его ладонь.
- Никаких карточек – улыбнулся Андрей, разобрав то, в чем его родственник так и не разобрался – ты ведь не зря их не используешь, так что делись.
- Не понимаю – удивленно шепнул он, протягивая небольшую пачку купюр.
- В том-то и дело. Я был одним из них, и я понимаю.
- Светлые что, деньги отслеживают?!
- «Благое дело» - криво улыбнулся Андрей, отсчитав пару бумажек и возвращая остальное. – Поэтому у меня и нет счета в банке. Не звоните, связь через Каина.
Он вывел Киру на вертолетную площадку, и осторожно усадил на пассажирское сиденье, но двигатель завести не успел. Волчий вой прорезал тишину. Боль, отчаянье и безысходность были настолько близкими, что его сердце билось как сумасшедшее.
- Андрей?
- Все уже хорошо. Слышишь? - он притянул к себе перепуганную как никогда Киру.
Почувствовав совсем рядом родное и сжавшееся от страха существо, его сердце послушно стукнуло и успокоилось. Игры закончены, блок, выстроенный им из ее паники, работал безотказно. Говорить и расспрашивать о том, что выбило ее из колеи, сейчас бесполезно, главное быть далеко. Андрей закрыл глаза и перебрал только что вываленные ему в голову инструкции по управлению вертолетом. Ничего сложного. Кнопки, рычаги, пристегиваться необязательно. Не прошло и минуты, как они взмыли в воздух.
* * *
Алиса ничего не чувствовала. Страх достиг своего предела несколько минут назад, а теперь ее будто выключили. Все нереально, все это не с ней. Очередной сон, совсем скоро она проснется, ведь ей так холодно. Сейчас произойдет что-то страшное, она закричит и проснется. Поскорей бы. Пусть мелькнут глаза или придет старая ведьма или кто-то сгорит, ведь она ног уже не чувствует. Боковым зрением она уловила легкую тень и резко обернулась. Ничего. Где-то позади, хрустнула ветка – опять пусто. Шорох листвы, дуновение ветра. Ну, где же то, от чего она проснется?
Она втянула ледяной воздух и почти услышала удар собственного сердца. Запах. Новый и при этом знакомый, пугающий, но зовущий. Она содрогнулась всем телом, почувствовав жар. Заледеневшие и непослушные только что пальцы сжались в кулаки. Ночь неожиданно стала прозрачной: листва, ветки, деревья обрели четкие контуры и стали видны почти как днем… А вот и глаза: блестящие, горящие, рвущие ее на части. Теперь она не смотрела по сторонам. Зачем, ведь она и так слышит, как с трех других сторон к ней приближаются точно такие же волки, как тот, в чьи глаза она сейчас смотрит. Такого ей никогда не снилось, значит, все-таки правда… а есть ли разница?
Нет. Она больше не она, ее прежней не существует. Прошлая жизнь оборвалась и ее не вернуть, как ни старайся. Вернуться домой, к родителям? А что, здорово: наслушаться гадостей, вытерпеть кучу унижений и погулять на свадьбе возлюбленного и старшей сестры. Начать жить заново? Каким образом и, что самое главное, для чего?
- Ну что смотришь, зубастый, не стесняйся, я даже сопротивляться не буду – шепнула она волчьим глазам - вот она я, пустышка, ничтожество. Забирай как есть. Слышишь?! ЗАБИРАЙ МОЮ НИКЧЕМНУЮ ЖИЗНЬ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!
Алиса даже не заметила, как рухнула на колени. Слезы, смешанные с криком, отчаянно рвались наружу. Одна, совершенно и окончательно одна. Брошенная, ненужная, неудачная… Пустое место, обуза, требующая к себе незаслуженного внимания! За что? Зачем она здесь такая?!
Алиса настолько затерялась в собственной истерике, что не сразу поняла, что случилось. Слабый, еле заметный толчок в спину и чувство… непонятное ощущение того, что она не одна. Она замерла и прислушалась. Отрешенность отпускала постепенно, уступая место тихому дыханию и теплу, смешанному с запахом псины. Неожиданно что-то мокрое и горячее терануло ее по щеке и холодный волчий нос ткнулся ей в висок с противоположной стороны. Волки… те самые жуткие твари, которых она так боялась, сидели рядом с ней, прижимаясь своими теплыми шкурами, молчаливо разделяя с ней ее горе. Слова? А что она могла им сказать? Чувства? Да. Ее переполняли боль и отчаянье и теперь ей есть с кем поделится. Без мыслей и никому здесь не нужной логики, она поддалась чувствам и собственным рукам, крепко обхватившим волчью шею. Выдох, судорога и волчий вой вырвался из мощной грудной клетки, высвобождая ее собственную боль, превращая ее в звук и унося в дальние уголки ночного леса.
* * *
- Бред, это было сотни лет назад… столько времени, столько жизней. Почему мне страшно, будто это было вчера? Почему я не могу совладать с этой подростковой фобией…?
Кира сидела в своем кресле, раскачивалась взад и вперед, и чуть слышно пыталась себя уговорить. Андрей посадил вертолет у дома Кристины тридцать минут назад, но так и не смог привлечь ее внимание и вытащить из кабины.
- Держи, пусть выпьет – твердо сказала Жанна, протягивая ему чашку с отваром – мать говорит, должно помочь.
- Как Кристина? – спросил Андрей, забирая чай.
- Уже ходит – сухо сказала она, попытавшись улыбнуться.
- Я не поблагодарил…
- Не стоит, это наш долг – шепнула она, бросив на прощание грустный, понимающий взгляд.
Кира послушно выпила несколько глотков и, забрав чашку, стала греть руки.
- Нужно было давно тебе рассказать – шепнула она, наблюдая за поднимавшимся вверх паром.
- Алиса ведь могла вычислить, а вы скрываете от нее, чтобы она сама вспомнила и разобралась. Я все понимаю.
- Могла? Сомневаюсь…
- В чем же тогда дело?
- Ты непредсказуемый… не хотела рисковать.
- Не могла угадать мою реакцию?
- До сих пор не могу, но тянуть дальше… - она посмотрела на Андрея – глупо?
- Ты ведешь себя как я – шепнул он, осторожно коснувшись ее щеки – глупо?
Ловушка закрылась. Сильные, принципиальные и независимые они были беззащитны перед чувством, заставшим их врасплох как пару неопытных подростков. Любви все равно, хотят ее или нет, она просто приходит. Ложь, недомолвки и молчание «во благо», желание защитить, доведенное до абсурда - вот до чего они докатились. Глупая традиция верить в «жили долго и счастливо», ну почему никто и никогда не говорит о том, что быть вместе потом так сложно?
- Глеб тогда правильно спросил – задумчиво сказала она. – Этот рыжий постоянно делает правильные выводы, даже не замечая… Скоро он найдет ответ на свой вопрос, и опять будет ворчать на меня.
- Вопрос о том, как мои предки смогли выжечь тень? Только твоя теория?
- Уже нет… очень давно нет… Клаус тоже вспомнил…
- Зоряна, Желтоглазая, теперь еще и Каин. Речь идет о той магии, которая так упорно тебе не поддается – догадался Андрей – давно подозревал, что за двадцать лет не научиться тому, чему научился Каин за пару дней невозможно, пусть даже и приличным способом.
- Эти силы без вектора - не темные и не светлые. Они присущи только этому миру. Люди додумались давно, но влияние со стороны почти уничтожило эти знания. Дриады «подхватили падающее знамя» и развивают эту магию наравне со своей.
- Мои предки практиковали ее и добились больших успехов?
- Да, а я не верила. Идиотка. Тогда, в первую свою жизнь, я не думала, что это имеет значение. Подумаешь, сильные корни, вы-то изменились, чего бояться?
Кира горько рассмеялась.
- О чем шла речь? Дело ведь не только в зельях и заговорах, что там было?
- Способность к ликантропии.
- То есть? Постой… нет, это невозможно! Нееет. Послушай, это абсурд, да, Алиса сейчас бегает по лесу в кампании четырех волков и играет в Маугли, мы не умеем готовить и иногда… согласен, я веду себя странно и… ты же не… человек физически не способен на подобную трансформацию, это…
- Край поверил мне быстрее – криво улыбнулась она – неудивительно, ведь тогда я выглядела иначе.
Ее прежнее лицо мелькнуло у Андрея перед глазами. Глубокие шрамы, широкий захват между основными рубцами и разрезанные мимические мышцы… она тогда даже улыбаться не могла.
- Тебя не собака изуродовала – шепнул он, чувствуя, как холодеют его руки.
- Собака спасла меня. За те доли секунды, пока ваш… дядя перегрызал ей горло и убивал моего брата, я успела вытащить нож.
Животные не нападают на ведьм. Разумеется, вся эта история про собаку и то, как она хладнокровно убила, выпустив из жертвы кровь, была бредом, но Андрей никогда не задумывался над ее основой. Любые сплетни и легенды с чего-то да начинаются.
- Давай по порядку. Вы пришли, чтобы выкрасть книги.
- Да, пока он спал, но мы ничего не нашли, а я и мой старший брат… он хранил свои книги под кроватью и подумал, что этот боров тоже… наивные дети, он и читать-то не умел.
- Он проснулся и…
- Да – она нервно сглотнула – я тогда плохо видела в темноте, но ничего страшнее...
Она нервно всхлипнула и замолчала прижавшись к нему и закрыв глаза.
- Почему ты живешь со мной? После всего, что с тобой случилось, после того, как ты это вспомнила, почему ты не убежала от меня в тот же день?!
- От тебя убежишь – фыркнула она ему в плечо.
- Кира.
- Ты серьезно?
Она немного отодвинулась и удивленно посмотрела на Андрея. Ласковый взгляд сбивал с толку больше чем вопрос.
- Разумеется.
- Глупости! Ты чего, с ума сошел? – рассмеялась она, перелезая через рычаги и устраиваясь у него на коленях – у меня банальный ну… почти детский испуг. Фобия и предубеждение. Мой страх лишен логики, как у тебя.
- У меня?
- Ну, ты же у нас лебедей боишься - усмехнулась она.
- …ты… - Андрей даже не знал возмущаться ему или смеяться – Кира, тебя укусил оборотень! Не просто укусил, а сожрал половину лица и убил твоего брата! Мой предок у тебя на глазах превратился в волка и чуть не убил, оставив калекой, а ты сравниваешь это с тем, как меня в пятилетнем возрасте ущипнул за руку долбанный тупой лебедь?!
- Ну да, даже лебедь может укусить, если достать его хорошенько – вздохнула она. – Мы ведь сами к нему пришли и вели себя… ты не знал мою семью. Поверь, увидев кого-то из моих братьев в своей спальне, любой бы не выдержал.
- И превратился в зверя?
- Ну да, вы сильные, только и всего. Другой бы в обморок упал или обделался, а он показал зубы, все честно. Чего ты вообще всполошился?
- Я опасен!
- Снова здорова. Ты утверждаешь, или я ослышалась, и ты все-таки включил мозги и спрашиваешь? – упрекнула она, подняв бровь.
- Я опасен для тебя? – на этот раз спросил он.
- А вот это хороший вопрос, ведь ты опасен для самого себя, а следовательно, и для меня.
- Зеркальный эффект чушь собачья, это все ты. Ты подсознательно даже не думая над причиной, вытягиваешь из меня ярость и направляешь ее на внешние разрушения, не давая оставаться внутри. Если злоба охватит сердце, включится привычный моей крови механизм, и я попытаюсь стать тем, кого ты боишься, а мое новое сердце не выдержит трансформации. Если я умру…
- НИКОГДА не произноси этого вслух – прошипела она, сверкнув в темноте оранжевыми радужками.
- …но.
- Тихо! – шикнула она уже менее сердито.
- Ты ведешь…
- Цыц!
Она приложила палец к его губам и немного переместилась у него на коленях.
- Прекрати – шепнул он, с трудом собирая разлетевшиеся во все стороны мысли. - Мы возвращаемся.
- … шутишь?
- Там остался Каин и Глеб, Клауса я почти не знаю, но…
- Притормози – остановила его Кира – ты кино насмотрелся и книжек глупых начитался?
- Какое кино, она оборотень.
- Оборотней не существует! Задолбали! Сначала Глеб, теперь ты еще. Блин, взрослые ж люди, а в глупости верите.
Она раздраженно слезла с него.
- Ты куда?
- В дом.
- Зачем?
- Зажрать горе куриной ножкой, как все отвергнутые женщины – фыркнула она. – Идем, там Кристина не спит. Почуяла. Волнуется за Глеба. Придется взять себя в руки и провести вам ликбез, дети цивилизации.
Теплый электрический свет, чай с травами и блины с лесными грибами. Андрей сидел на кухне в доме, где столетиями обитали ведьмы и довольно щурился. Потертый стол, древняя утварь, теплые разговоры и заговоры, впитавшиеся в деревянные стены. Здесь ему было так же сказочно и уютно, как в доме на сваях. Кристина сидела напротив и с улыбкой наблюдала за ворчливой и неуклюжей из-за беременности Кирой, бесцеремонно перерывавшей их фамильные обрядовые книги и свитки.
- Вот, нашла – выдохнула она, швырнув на стол ветхую тетрадь. – Умаялась, дурацкая физиология.
- Молчала бы уже – рассмеялась Кристина – тебе еще на физиологию жаловаться, видела б ты Жанку мою, когда она Глеба носила!
Кира и вправду выглядела довольно странно для беременной. Никакой отечности или большого живота, ведь их ребенка прикрывали ребра в два слоя и кокон из крыльев, а питалась малышка чистой силой, без пуповины и околоплодной жидкости. Мать ведьма с темной кровью, а отец вообще черт знает что, страшно подумать, какие качества и от кого она унаследует.
- Вот, смотрите – она раскрыла ветхую тетрадь на нужной странице и безжалостно правила написанное облезлой шариковой ручкой – если убрать все неточности, эту хрень вычеркнуть, а вот тут дописать… получится довольно понятно.
- Чего там пишут, теплокровный? – поинтересовалась плохо читавшая на «мертвом» Кристина, ненавязчиво ткнув его под ребра.
- Краткое пособие по изменению формы, так что не иронизируй, ты не далеко от меня ушла - хмыкнул он, наконец-то догадавшись, что значит его дурацкое прозвище. – Когда в последний раз эту тетрадь переписывали?
- Лет сто назад – шепнула Жанна – что там?
- Ну что, поздравляю, судя по ошибкам и тому, как часто вы переписываете свои архивы, лет двести-триста назад ваши прабабки бегали по лесу и охотились без оружия так же как и мои дальние предки, – фыркнул Андрей –теперь ясно, почему я блох терпеть не могу…
Кира рассмеялась, расплескав свой чай, но смеялась она одна. Кристина задумалась, Жанна бледнела и нервно теребила руки.
- Водички ей налей – распорядилась Кристина, скептически глянув на его не по делу веселую ведьму.
- Ага, искупайте еще – не унималась Кира – в колодце если можно. Ладно, у меня психологическая травма, но вы-то чего боитесь? Подумаешь звери, безопасно же все! Полный контроль над ситуацией и никаких заготовок на зиму или мук совести, когда убиваешь домашних животных. Охота один на один - честное убийство ради пропитания и никакой мороки с готовкой, древние знали, что делают.
- Глеб превратится в зверя?! – в ужасе взвизгнула Жанна.
- Успокойся – ровно сказала бабка - он слишком слабый, не потянет, а вот девка запросто, особенно если учесть то, как ее Каин травит.
- Для этого и травит – проворчал Андрей, думая над тем, как рассказать очевидное и не расстроить Киру.
- Ой, ну подумаешь, волк, хоть слон, сердце-то у нее мышиное. Большое дело, она и в человеческой форме кому угодно наваляет, но даже рот раскрыть боится – вздохнула Кира, наконец-то справившись с приступом смеха.
- Волки, медведи, всевозможные хищники и даже травоядные…формула элементарная – прошептал он, рассматривая пожелтевшие листы, в надежде на то, что она сама догадается – более того, как только кто-то один в роду хоть раз перекинется, кровь будет помнить все в мельчайших подробностях и в случае опасности…
- И незашоренности - перебила Кира, тоном школьной зануды – у вас в головах столько блоков, комплексов и предубеждений, я уже молчу о сплетнях и нелепых легендах тиражируемых направо и налево. Не многие способны на это, ведь нужно быть ни светлым и не темным, а собой.
Нет, сама не догадается, слишком увлеклась самолюбованием.
- А я о чем? – сдался Андрей. – Ты случайно не знаешь одного такого, незашоренного и без комплексов? У него еще шило во всех местах и принципы с перебором. Такой, черноглазенький, с крыльями, нарушенным балансом и депрессией на всю его клыкастую башку?
- Брось, мы и так нелюди, зачем Каину еще в волка перекидываться? – фыркнула Кира – тем более, по примеру Алисы, которую он терпеть не может. Кто уж кто…
- Какие на хрен волки? Говорю же тебе, биологический вид зависит от характеристик крови и тотемных верований. Кира, очнись! Он называет Алису «зверушкой», а ты меня «теплокровный». ТЕПЛОКРОВНЫЙ. Смекаешь?
- Нет – насторожилась она.
- Кира, если маги по всему миру сотни лет способны на это, почему твои предки не могли?
- Не знали…
- Знали, им на ЭТО сил не хватало, а теперь, у Каина, их предостаточно. Ваш с ним внешний вид в нижнем мире ничего не напоминает? Не думаешь, что это и есть частичная трансформация?
- К чему ты клонишь?
- К тому, что на твоем клейме не волки изображены и даже не медведи – мрачно сказала Кристина под судорожный вдох Жанны.
Глава 10.
Нормальный невменяемый родственник.
Алиса еще никогда не была ТАК счастлива. Личные переживания, влюбленность, победы в спорте или материнская улыбка – все это было, но было совершенно иначе, будто не с ней… теперешней. Она не узнавала себя, и это было самым восхитительным. Другая, новая, легкая. Она бесцельно неслась по лесу в кампании своих новых спутников, как призрак. Кеды мешали, и она скинула их где-то позади, ветер приятно трепал ее короткие волосы, а темнота… нечего красивее она в жизни не видела. Изморозь на черной земле и деревьях, ночное небо в прорезях еловых веток и легкая дымка пара, выходящая из легких. Горячий пульс бился в кончиках пальцев и на обветренных губах, запах свежего ветра кружил голову. Лес больше не казался чужим и необъятным, теперь ей здесь… нравилось? Нет, не так, ей теперь только здесь и нравилось! Какой дом со всем этим сравнится? Четыре стены и спертый воздух, чужие взгляды и затхлые мысли, пропитавшие каждую щель, окна, шторы с оборочками и невыносимые перьевые подушки… нет, спасибо, предлагайте кому-нибудь другому! Думать о причинах она не хотела, точнее не могла. Как только ее привычная и нудная совесть просыпалась, Алиса начинала смеяться и долго не могла остановиться. Волки, бежавшие рядом, были продолжением ее мыслей и чувств. Такие же свободные, такие же правые, такие же отверженные и довольные этим. Хватит бесконечно оборачиваться, хватит под всех подстраиваться, хватит метаться между тем, что правильно и чего хочется. Что будет завтра? Где ей жить? Да какая разница? Она живет, существует, чувствует и радуется каждому удару своего живого, трепетного сердца и только это имеет значение.
Лесные тропы были бесконечными, а ночь непозволительно короткой. Безжалостное солнце уже сделало небо светло-серым, когда Алиса почувствовала что-то знакомое, а потом уловила запах: табачный дым, страх, тепло и смерть. Уже через мгновенье она увидела его силуэт на фоне высоченных окон ее комнаты. Глеб курил и напряженно всматривался вглубь леса. Он что, всю ночь ее здесь прождал? На полдороги к нему Глеб ее заметил и рванул навстречу. Глупый, она же не одна, ему теперь с ней опасно! Алиса хотела закричать и становить, но почувствовала настроение своих спутников и передумала. Минута, две… Глеб выбежал на встречу и перешел на шаг, а волки замерли, склонив головы. Этот сын ведьмы достойный противник, таких они не трогают.
- Иди сюда – прорычал он, дернув ее к себе за руку и неловко обняв - наивная, вредная девчонка… одна в лесу… ты же могла погибнуть! Какого черта ты туда поперлась, да еще с Каином, он же не в себе... наглухо и окончательно сбрендил из-за этой своей богини недоделанной… я думал, с ума здесь сойду… ты хоть понимаешь?!
- Уже сошел и выкурил две пачки сигарет – фыркнула Алиса, перебив его хаотичный воспитательный монолог – это же вредно.
Глеб выпустил ее, сделал шаг назад и внимательно посмотрел сначала на нее, потом на волков, а потом снова на нее. Оценивающий, настороженный взгляд. Так он смотрел на нее в их первую встречу. Алиса тоже на него смотрела. Не отрываясь. Что-то в нем изменилось, точнее чего-то она раньше в нем не замечала. Те же теплые глаза, те же веснушки и крепкие руки… он волновался за нее. Честно, искренне. Он ходил вокруг дома всю ночь как загнанный зверь и думал о том, как она, жива ли, и ждал рассвета. Он собирался искать ее в этом проклятом лесу, даже несмотря на то, что путь закрыт и сил обойти морок у него нет. Кира, Андрей и Каин играют ей, как мячиком перебрасывая и манипулируя, в то время как Глеб…
- Что с тобой? – удивленно шепнул он – как ты это сделала?
- Ты о волках? Знаешь, я и сама не понимаю…
- Нет, я о тебе, о здоровье твоем – перебил он. – Волки конечно здорово и то, что ты с фобией своей разобралась, но меня сейчас твои почки больше волнуют… прости конечно за приземленность.
- Почка.
- Почки.
- Что?
Алиса ничего не понимала, но спросить не успела, так как Глеб бесцеремонно взял ее за предплечья и, развернув спиной к себе, положил ладонь ей на поясницу.
- У тебя две почки… уже две – сосредоточенно шепнул он.
- Так не бывает – прохрипела Алиса, окончательно растерявшись от его горячих прикосновений.
- Оказывается, бывает. Она маленькая, как у новорожденного, и она… не поверишь, она растет. Эй, ты чего дрожишь? Испугал?
- Замерзла – шепотом соврала она.
Ну а что она должна была сказать? Правду? «Глеб, мне кажется, что ты мне нравишься»? Этого еще не хватало и слово-то какое дурацкое «нравишься», почти как «девушка».
- Где твои кеды?!
- Там – отчиталась она не оборачиваясь, чтобы он не заметил как она покраснела – но это далеко.
- Сдуреть – проворчал он, поднимая ее на руки – и давно они там? В смысле, давно ты в таком виде по ледяной земле бегаешь?
- Что ты творишь? Я тяжелая.
- Я заметил - прокряхтел Глеб, оборачиваясь к волкам. – А вы, банда, свободны. Ваша подруга Алиса гулять не выйдет, ей ноги греть надо.
Непонятно каким образом, но он все-таки донес ее до дома и «высадил» у подоконника, потом за руку повел в ванную комнату, усадил там на табурет, и заставил опустить ноги в таз с кипятком.
- Откуда в тебе столько энергии, всю ночь ведь не спал – вздохнула она, когда он вернулся в ванную с носками и парой обуви в руках – и что это…
- Да, это мои туфли – рассмеялся он – на размер меньше твоих, так что поджимай пальцы и обувай, Дюймовочка. Пошли завтракать.
Удобные и дорогие на вид мокасины из черной замши были ей слегка маловаты. Странно, она как-то даже забыла, что он ниже ее ростом. Наверно дело в самом Глебе, ведь он старше и относится к ней с такой заботой. Какой же он все-таки надежный и правильный. Просто удивительно, что у него нет семьи и детей. Просто ли, и почему он был женат восемь раз? Что если она ошибается и чего-то о нем не знает?
Кухня встретила их пустотой и едва уловимым запахом паники.
- Ты устроил скандал? – прищурилась она.
- Ты была тогда – удивленно сказал он.
- Я о «потом» - мотнула головой Алиса – что здесь произошло, когда я ушла?
- Ты что-то почувствовала?
Алиса фыркнула от нетерпения, но Глеб примирительно выставил ладонь.
- Я все расскажу, не нервничай. Дело в том, что я сам мало что понял и рассчитываю на твою помощь. Если я расскажу сразу, твои первые впечатления и догадки сотрутся, и это не даст нам увидеть всю картину целиком. Понимаешь?
- Кажется… да. Если я ничего не знаю, мои видения могут вытащить на поверхность что-то неизвестное остальным – нахмурилась Алиса. – Так вот в чем дело… они ничего мне не рассказывают, пока я сама не вспомню. Поэтому он бросил меня в лесу. Истерики, крики, обиды и упреки Каина были ложью от начала до конца. Я не увязалась следом, он выманил меня и подтолкнул выбрать то, что им нужно!
- Да, это их с Кирой любимый метод. Не объяснять, а дать прочувствовать на собственной шкуре – вздохнул он. - Ты боялась леса и волков, поэтому осталась с ними один на один. Прости, я узнал слишком поздно и…
- Сама виновата, надо было сразу обо всем тебе рассказать, хотя… знаешь, это хорошо. Правильно, что не помешал.
Глеб хотел возразить, но она подняла руку в предостерегающем жесте. Теперь уже ей было интересно, что задумали эти ненормальные и к чему ее так целенаправленно подталкивают. В комнате пахло паникой, настоящей, незапланированной, той, что не вписывается в их спектакль. Где-то эти ребята просчитались и даже если ошибка уже исправлена, знать ее ей необходимо. С чего же начать? Алиса сосредоточилась на той обстановке из которой тогда сбежала. Глеб сидел справа от нее, и спорил с Андреем, Кира изображала участливое безразличие, а Каин лихо выманил ее тем фокусом с чашкой.
- Ты ничего странного… нет, не так. Глеб, скажи, ты обратил внимание на то, как ушел Каин?
- Нет – уверенно сказал он после небольшой паузы.
- А я?
- Ты что-то сказала, но я не обратил внимания. Ничего подозрительного, ведь мы с Андреем… ругались.
- То есть, ты не заметил, как моя чашка с чаем самостоятельно проехалась через весь стол и оказалась в руке у Каина.
Глеб сделал круглые глаза.
- Можешь не отвечать – улыбнулась она – он тебя спутал. Причем только тебя, ведь Кира всегда на его стороне, а Андрея он спутать не может, так же как и меня. Значит, мой братец был в курсе событий. С него и начнем.
Она села на место Андрея и закрыла глаза. Он говорил ей, что они похожи, что она может измениться, а она не поверила. Сегодня ночью она победила свои страхи и стала другой, осталось проверить, так ли они близки. Алиса вспомнила звук его голоса и настроилась только на него. Через несколько минут она почувствовала боль в висках и услышала отголоски возмущенного монолога, перемешанного с фальшью.
- Он врал – выдохнула она, не открывая глаз – притворялся, что спорит с тобой, тянул время. А еще он слушал Киру.
- Ей было все равно.
- Она притворялась, безупречно притворялась. Для всех, кроме него. Он ее чувствует и... внутри у нее все кипело… ужас, паника, она была как на иголках. Это ее страх остался в комнате.
- Боялась за тебя?
- Боялась меня.
- Что за бред? Она ничего и никого не боится, она неуязвима.
- Да, и именно над этим Андрей ломал тогда голову, он даже не слушал тебя. Потом… ты вспылил?
- Да, я понял, что он не слушает и почуял неладное. Я спросил, где ты, он не сказал, потом Кира орала и…
- Стала другой – кивнула Алиса – она красивая, когда злится, Андрей прав. Потом пришли двое. Один высокий, светлый… что это за гадость?!
Алиса открыла глаза и посмотрела на Глеба.
- Бес обычно так выглядит – скривился Глеб, сдерживая улыбку – он падший.
- Кто?
- Раньше он жил в аду и… он вроде как… сложно объяснить, я сам толком не знаю, но он…
- Раб.
- Нет.
- Да, Андрей так думает, вернее он это знает, а еще то, что он любит Киру не как госпожу, а как дочь. Он был рад его видеть, а второго он видел впервые, но чувствовал что-то близкое. Кто он?
- Какой-то ваш дальний родственник, как я понял. Его зовут Клаус.
- Он их выгнал?
- Да, он остался, а они уехали, даже вещи не собирали и с Каином не попрощались. Клаус паниковал, так же как Кира, и смотрел в окна.
- Они боятся МЕНЯ.
- Глупости.
- Нет, что-то со мной не так – твердо сказала она – меня даже Каин немного опасается.
- Это уже точно, ни в какие ворота – фыркнул Глеб, встав из-за стола.
- Почему тогда он спрятал все ножи?
- …он не в себе – задумчиво шепнул тот.
- Ага, он методично собрал по дому все колющие и режущие предметы и сложил их в шкаф, предварительно врезав на дверцы замок. Типичное поведение для психа, ничего не скажешь. В ту первую ночь, когда я очнулась и захотела есть, я застала его здесь. Он схватился за нож и боялся повернуться ко мне спиной, а еще…
- В тот же день он заказал новый холодильник и затащил его к себе в подвал, где безвылазно проторчал несколько дней – задумчиво сказал он. - Каин сказал, что этот теперь твой, ты его «отвоевала».
Глеб неспеша подошел к зеркальному холодильнику.
- Твою… мать – прохрипел он, приоткрыв дверцу и с отвращением отводя взгляд от содержимого.
- Что там?
- Только попробуй теперь сказать, что он дружит с головой – сказал он, открывая дверь настежь и демонстрируя ей содержимое.
Все полки некогда чистого и приличного холодильника были до отказа забиты сырым мясом. Кое-что из красно-бордового месива было свежим и обильно источало кровь на стеклянные полки, но была и серовато-коричневая тухлятина. Для полной картины не хватало только пары десятков зеленых мух.
- О, ты даже не представляешь, насколько он в себе – прорычала Алиса вскочив с места. – Где этот моральный урод?!
С трудом соображая, что она делает, Алиса схватила из холодильника первую попавшуюся окровавленную тушку и выбежала из зала в поисках черноглазой твари. Дверь, коридор, холл и с силой распахнутая входная дверь. Она не искала, она шла к нему. Глеб бежал следом и, кажется, что-то кричал, но пульс бил в ушах барабанную дробь и она слышала только голос собственной ненависти.
Они расположились в лесу, недалеко от дома. Заснеженная поляна, столик, карты, мангал и выпивка, почти как люди. Алисе не было дела до отвратительного на вид монстра, напоминавшего крысу и здорового мужика, сидевшего к ней спиной, она видела только Каина.
- Спасибо за завтрак! – рявкнула она, с размаху швырнув ему в голову окровавленного зайца.
- Ну вот, а ты говорил, дура бесхребетная.
Алису будто водой ледяной облили. Тот самый их непонятный, но знакомый язык и теперь она понимает каждое слово! Сидевший к ней спиной крупный мужчина, обернулся и, бросив на нее до неприличия оценивающий взгляд, продолжил:
- Более того, ты сказал, что она уродина. Хотелось бы уточнить, в каком месте?
- Пустая голова и слишком большое глупое сердце – неглядя процедил Каин, отламывая лапу у пойманной в воздухе тушки и вгрызаясь в сырое мясо. – Сам скоро поймешь.
- Для красивой женщины это достоинства. Добрый день, сестренка, - радушно улыбнулся ей незнакомец, переходя на русский с сильным акцентом. – Меня зовут Клаус. Я твой брат и друг.
- Прекрати, не смей ее выбирать! – крикнул Каин, слегка подавившись.
- Ты тоже не с кем не советовался, когда Кали выгнал, так что заткнись и терпи – сказал он, при этом усиленно ей улыбаясь, и делая вид, что говорят они о погоде.
Значит она их понимает, но они не в курсе. Удачно.
- Ей не нужна дружба, ей нужна злость!
- Которую она к тебе не испытывает, так что не пыжься.
- Она ненавидит меня!
- Сам видишь, недостаточно сильно – улыбнулся Клаус, по-прежнему ее рассматривая.
Она тоже смотрела на него во все глаза. Глеб мог ничего не говорить, их родство читалось во взгляде, они даже внешне были похожи. Один рост, один цвет волос, форма носа и белые брови. Клаус был намного старше ее и, судя по сильно потрепанному виду, жизнь его не была простой. Она не могла понять почему, но его покрытое шрамами и ранними морщинами лицо напоминало ей ее изуродованные запястья. А еще ее дальний родственник был ей значительно ближе и приятнее, чем двоюродный брат Андрей.
- Тебя не так должны звать – шепнула она, осторожно коснувшись длинного и довольно свежего горизонтального шрама у него на шее. – Ты сам придумал себе имя.
Алиса никогда в жизни не коснулась бы постороннего человека, но сейчас она не могла поступить иначе. Клаус перехватил ее кисть и, развернув, стал рассматривать шрамы не запястье.
- Верно, малышка, – кивнул он, с грустью смотря на ее руку – я часто менял имена. Мои родители не хотели меня, так же как твои тебя. Могу сказать, я был глупее и не скрывал от них свой дар.
- Тебя водили к священникам… часто.
- Из меня девять раз пытались изгнать дьявола, а потом я сбежал. Мне было семнадцать. Как бы ты хотела называть меня?
- Волк – вырвалось у Алисы, и она с удивлением посмотрела в его линялые светло-серые глаза.
Вот кого он ей напоминает, вот почему он кажется ей таким близким. У него такой же зовущий и родной взгляд, как у ее новых друзей из «банды». Она и относится к нему так же, как к волкам, поэтому не постеснялась коснуться и не боится говорить то, что чувствует!
- Ага, давай-давай, лебези перед ней, не пройдет и десяти лет, как это ничтожество у тебя учиться начнет, а еще через двадцать, «о чудо да я не просто забитая дурочка, а сильная ведьма»! - фыркнул Каин – жаль, что меня уже в живых не будет, так же как и тебя!
- Не обращай на него внимания – доверительно шепнул… «Волк» – он в последнее время всем хамит, особенно красивым женщинам, А ПОТОМ ЕМУ УЧИТЬСЯ НЕ У КОГО И СПАТЬ НЕ С КЕМ!
- Ты ничего этим не добьешься – прорычал Каин
- Можно подумать, ты многого добился – уел его он, - Идем, золотце, я знаю, куда этот упрямый полукровка продукты спрятал, вы ведь… с мужем не позавтракали.
Он подмигнул Глебу и, взяв Алису за руку, повел в сторону дома.
- Спорим, добьюсь?! – крикнул им в спины Каин.
Алиса почувствовала, как на слове «спорим» рука ее родственника заметно дрогнула. Азартный. Очень азартный, более того, опытный картежник. Любопытно.
- Спорим на две сотни, что она окончательно озвереет!
- Иди к черту! – крикнул ему Клаус снова на русском.
- Пять, и до вечера это случится!
Волк бросил на нее оценивающий взгляд. Почти согласился, но мотнул головой и повел ее дальше.
- Десять!
Еще один взгляд светло-серых глаз.
- Ты прав – хитро и многозначительно сказала ему Алиса – всего лишь психованный мальчишка, глупо на такого обижаться.
- Пятнадцать! – крикнул он Каину, подмигнув при этом Алисе – и времени у тебя до обеда!
- Договорились!
Клаус замедлил шаг и посмотрел на нее. Слишком легко согласился, что-то не так, она и сама это поняла. Неужели он их обыграет? Сомнительно, но все-таки… нет, точно нет, ему не вывести ее из себя, только не сейча...
Резкое движение чего-то знакомого, мысли замерли, нога зависла в воздухе и Алиса начала падать.
- Осторожнее – шепнул Клаус, придержав ее и помогая восстановить равновесие – устала?
- Кости – в ужасе шепнула она вместо ответа и обернулась.
Каин стоял, вальяжно облокотившись о дерево, и игриво перебирал в руке два костяных кубика. ТЕХ САМЫХ кубика. Песочные часы и извилистая линия, есть с колесом, черепом, вороном, тучей и еще хрен знает с чем! Это он выманил ее тогда на мост и подкинул Глебу под колеса! Это его ворон не дал ему раскатать ее в кровавый блин! Этот гад все подстроил. Все это время он играл ей как оловянным солдатиком!
- Ты! – прохрипела она, срываясь на визг.
Клаус держал ее, но Алиса выдернула руку и рванула к нему.
- Разумеется, кто же еще – ухмыльнулся он - я, и берцовые кости твоего прапрадеда. Глубоко вы старика похоронили пол ночи откапывал!
Все. Последняя капля. Себя она больше не контролировала. В глазах потемнело, сердце взорвалось от переполнившей его ярости. Прыжок, еще один и странный хруст рвущейся ткани, затем удар и чужой выдох. Что-то тяжелое отлетело от нее и замерло в нескольких метрах.
Неожиданно Алиса поняла, что стоит на земле, причем на четырех… конечностях и ей удобно. Темнота исчезла, но лес у нее перед глазами был другим. Застывшее, гулкое пространство, залитое слегка перламутровым туманом, красновато-бурые контуры деревьев и ослепительно белый снег под… ногами?! Дыхание перехватило, но вместо привычного крика или вдоха она услышала звериный визг и скулеж. Ног у нее тоже не было, она стояла в снегу на четырех когтистых волчьих лапах! Задние подогнулись, и она плюхнулась на снег, в панике осматриваясь по сторонам. Именно тогда, когда испугаться еще больше она, казалось бы, не могла, Алиса увидела это. Прямо перед ней в нескольких метрах на заснеженной прогалине сидел дракон. Детские книжки, фильмы и картинки даже отдаленно не могли передать эту жуткую и в то же время чарующую красоту. Резкие, но изысканные контуры огромного тела, плавно переходящие в черную дымку и растворяющиеся в тумане. Сизо-черная чешуя отлившая золотом, так же, как и длинные изогнутые когти. Мощные лапы были напряжены, а ярко-зеленые глаза с вертикальными зрачками смотрели на нее настороженно и… с обидой? Откуда он здесь и где она? Она. Страха перед красивым и печальным чудищем она больше не испытывала, поэтому мысли об ее состоянии вернулись. Она волк! У нее есть лапы и она скулит! Алисе хотелось кричать, но она панически боялась, что вместо этого она завоет, она даже рот рукой зажать не могла, ведь у нее их теперь нет!
- Тиише, кроха… не бойся. Все хорошо, ты умница… все правильно, ты не одна.
Еле слышный шепот набирал силу. Она знала этот голос, только раньше он был полон пренебрежения и безразличия. Она снова посмотрела на дракона, но тот уже исчезал. Плавно и грациозно он растворялся в узорчатой черной дымке. Уже через мгновенье небольшой черный сгусток начал обретать новую форму, но деталей она не рассмотрела из-за закрывшей глаза темноты.
- Каин, она дрожит.
- Вижу. - Голос Каина по-прежнему был беззлобным и даже взволнованным. - На, заверни ее в плед и неси за мной.
- Сам заверни, у нее одежда по швам разошлась – буркнул ее родственник.
- Вот именно поэтому ты и заверни, ее нужно в горячую воду опустить – прошипел он.
- Ты чего? Ты лечил ее, подумаешь голая, ты даже внутренности ее видел…
- Что за глупости, Клаус, не тупи! - вышел из себя Каин - Я боюсь ее и я не в себе поэтому начну неосознанно защищаться. Ей и так хреново, давай ей еще и ожогов добавим!
- Тебе все равно, а мне неудобно. Ее муж стоит в пяти метрах от нас.
- И трясется от страха. Хватит ныть!
Ее завернули в плед и куда-то понесли. Голова кружилась настолько, что она даже глаза открыть не могла. Сознание куда-то пропадало, смешиваясь с обрывками снов. Ветки, холод, запахи ночного леса и гулкие шаги по каменному полированному полу, огонек костра вдалеке и шум воды совсем рядом. Костер приближался и она остановилась. Зоряна протягивала ей вышитую рубашку. Теперь Алиса слышала, как та еле слышно шепнула «…одень, детка, не бойся, это оберег. Добро пожаловать…». Сон отступал, причем впервые за долгие месяцы ей не хотелось просыпаться. Как же хорошо и тепло… а еще мокро и пахнет травами.
- Она улыбается – шепнул рядом голос ее нового брата.
- Скажешь, «как ангел» и меня вырвет – проворчал Каин.
- Верно, ангелам до нее далеко. Сильная девочка, волевая. Я даже не надеялся, что она сможет так запросто перевоплотиться и вернуться.
- Я тоже… нет, я верил, но… - голос ее врага неожиданно осекся - как же я устал от всего этого. Никогда детей не заведу, эти нервы того не стоят.
Он что, опять шутит?
- Успокойся, все позади.
- Ее еще учить надо, объяснять… – простонал Каин.
Не похоже, что шутит. Что с ним такое?
- Я научу, отдыхай, ты на труп уже похож. Отвлекись, развейся, с богиней своей помирись.
- Помирись?! Я надеюсь, она сдохла и разлагается.
- Каин.
- Уйду в загул.
- Не поможет.
- Всегда помогает.
- Разумеется, когда тебе пятнадцать. Не глупи, тебе восстанавливаться надо и с луком разбираться. Помиритесь и не теряйте времени. Не сегодня, так завтра…
- Хватит нравоучений, займись лучше девчонкой. Я вернусь через две недели. Понадоблюсь, пришли Беса.
- Книги.
- Оставлю у Глеба, он тебе поможет.
- Поможет? Не он сейчас, случайно, пьет с горя в кампании Беса, и давится от зависти?
- Он не завидует, он испугался. У него пройдет, всегда проходит, дай ему время.
- Зачем? Какая в нем ценность? Если боится, не смею ему мешать, без него справимся, тоже мне, принц, он только тормозит ее.
- Без его внимания и поддержки девочка начнет комплексовать. Она и так зашуганная.
«Девочка» они что, не о ней разговаривают? Где привычные «зверушка», «ничтожество», «истеричка», «теплокровная». Последнее словцо вообще в тему, забавно, он знает?
- Справится сама. Насильно мил не будешь.
- ДА С КАКОЙ СТАТИ?! Будешь еще и как!
- Каин, для него она оборотень, монстр, воплощение ночных кошмаров. Тебе не понять, по сравнению с тобой она милый пушной зверек, но Глеб…
- Глеб?! То чудовище по имени Глеб, которого я знаю? Тот, что живет от приворота к привороту, как инкуб? Восемь жен. ВОСЕМЬ. И каждая любила его, пока он не начинал подстраховываться при помощи черной магии. Неужели ты думаешь, что этот трусливый кукольник имеет право ее бояться, или осуждать?
- Я не знал… на вид он такой безобидный.
- Внешность обманчива.
- А ну-ка постой! Ты отдал мою сестру в жены… извращенцу?!
- Трусу, не перегибай. Я всего лишь убил двух зайцев. Он исправится ради нее, разорвет порочный круг, станет сильным.
- Уверен?
- Приворожить ее не то что он, даже я не смогу, так что быть с ним ее никто не заставит. Только честно, только чувства.
- Зачем тебе это, что за сводничество?
- Я должен спихнуть ее с рук, отдать кому-то, а Глеб идеально ей подходит.
- ОТДАТЬ?
- Мы с мамой не думали так далеко заходить, но вмешался Андрей, и мы увлеклись. Эта неграмотная дурочка заключила со мной сделку, продала душу и все что к ней прилагается. Такие вещи даже людям обещать опасно, а мне, при моем-то происхождении… сам понимаешь – обреченно вздохнул Каин - теперь она моя собственность… мой хвост.
- Представляю как ты этому рад – рассмеялся Клаус.
- Ага, особенно тому, что тебе весло – прошипел Каин.
Быстрые, удаляющиеся шаги и тишина.
- Хватит спящей притворяться, твой горе-повелитель ушел – хмыкнул насмешливый голос.
Алиса удивленно открыла глаза.
- Ты понял, ты…
- Я твой родственник и читаю тебя почти не напрягаясь – фыркнул Клаус, подкуривая сигарету и усаживаясь на полу – даже вижу твоими глазами. Разумеется, я сразу все понял.
- Каин…
- Нет. И знать о том, что ты все понимаешь, ему не стоит. Договорились?
- Договорились – хитро улыбнулась Алиса.
- Спрашивай.
- Я опасна, я оборотень?
- Нет, ты ведьма и превращаться в животных нормальная практика… на определенном уровне.
- Выходит не слабый у меня уровень, а как насчет других существ, драконов, например? Он вообще в курсе?
- Нет. Перевоплотилась и увидела его настоящим только ты, так что правду о нем никто кроме нас двоих не знает.
- Снова не говорить?
- Разумеется, ни в коем случае.
- Мне показалось, или у тебя на него зуб?
- Показалось, хоть он и есть.
- Поясни.
- Сначала оденься и поешь.
Точно родственник, торгуется как она. Алиса вылезла из вырезанной прямо в полу каменной чаши, заполненной горячей водой и травами. Серые полотенца и новая одежда с обувью того же цвета. Покрой интересный и с размером угадали, но она и так невзрачная, а теперь…
- Я смахиваю на серую мышь и почти сливаюсь со стенами – рассмеялась Алиса, бегло глянув в зеркало и сразу отвернувшись.
- Глупая, – вздохнул он не оборачиваясь.
Она хотела поспорить, но он уже вышел из ванной.
Кухня встретила их аппетитными запахами, чистым и забитым нормальной едой холодильником, а еще причиняющей боль пустотой.
- Глеб меня испугался, я не виню его. Я чувствовала, что так будет. Поэтому я ничего не могла ему рассказать. Боялась потерять… – шепнула Алиса, присаживаясь за стол.
Во время этой фразы в сердце неприятно кольнуло и стало жарко. Ей нужно смириться с тем, что она на чудовище. Что бы Каин ни говорил, любой вменяемый человек от нее отвернется.
- Послушай... – начал Клаус.
Но Алиса перебила его:
- Справлюсь. Сейчас меня интересует Каин.
- Что с ним? – нахмурился он.
- Все. Он врал. Притворялся.
- Разумеется, он всегда врет, а еще сам верит в это. Поэтому подловить его невозможно, даже если мысли прочесть. Мы все начинаем так делать рано или поздно, ведь в нашей среде обмануть иначе нельзя.
- То есть его ненависть ко мне…
- Чушь – рассмеялся Клаус – он в принципе не способен на ненависть. Он так устроен, его так воспитали, он даже обижаться не умеет.
- Так не бывает.
- Разумеется. Он исключение.
- Это я уже поняла – шепнула Алиса, вспомнив, как «по-настоящему» выглядит черноглазый. – Я растерялась, не знаю, что думать. Мой враг на самом деле славный малый и чудо природы, а тот, кого я считала идеальным…
- Такой же несовершенный человек, как все остальные. Опасный человек, если учесть те знания, которыми он обладает и активно применяет.
Сердце снова кольнуло.
- О боже – простонала Алиса, закрыв лицо руками – он тогда упрашивал согласиться на приворот, он знал, о чем говорит, он сам так делал, а я не поняла. Я же таких гадостей ему наговорила, и не один раз!
- Ошибка номер один. Никогда не жалей о содеянном или сказанном. Не трать время и силы на бесполезный стыд, исправляй, делай выводы, не теряй голову.
Алиса убрала ладони и в недоумении уставилась на своего родственника.
- Да, считай это первым уроком – кивнул он – Каин прав, пора основательно заняться твоим воспитанием.
- Каин всегда прав – проворчала она, пододвигая к себе тарелку.
Глава 11.
Забытая жизнь.
Зачем он это рассказал? С чего он вообще взял, что Каину приспичит попробовать перевоплотиться, ведь он всегда сама осторожность? Убегавшая до этого Кира, теперь не хотела уезжать. Уговоры, чай с мятой и накричавшая на нее Кристина – все напрасно, они потратили впустую кучу времени, и выехали с рассветом.
По мере удаления от источника ее беспокойства, Кира начала приходить в норму и поддалась подступившему сну. Вот и хорошо, вот и правильно. Андрей осторожно посматривал на нее и старался думать об их будущем и прошлом, но все равно почувствовал, когда Алиса перескочила в волка и обратно: ярость, удивление, паника и безмолвие. У Каина получилось, он довел ее до «точки кипения» и помог вернуться. Кира нервно дернулась в полудреме, но он приложил ладонь к ее лицу и она успокоилась. «Все хорошо, милая, спи» шепнул он, но она уже и так это знала, почувствовав его умиротворение и упавшее напряжение в удаляющемся от них Северном доме.
Теперь Алисе станет легче. Каин добился своего и перестанет играть в злодея, опытный Клаус, восстановивший в памяти все воспоминания Края, начнет учить ее, а Глеб… с ним сложнее. Андрей прекрасно помнил, как тот реагировал на «ненормальность» Киры. Тогда у него ушло всего несколько дней на борьбу со страхом, но его хитрая ведьма сделала первый шаг. Алиса сама не додумается, Клаус ей не подскажет, а Каин, скорее всего, уже слинял и где-то отрывается. Ход за Глебом. Решится ли он, сможет ли справится с естественной для современного, отформатированного телевидением и книгами, человека реакцией на ликантропию? Гадать бессмысленно, проще верить в лучшее.
Дикий пейзаж за окнами внедорожника постепенно разбавлялся небольшими обшарпанными поселениями, а разбитая колея начинала напоминать дорогу. Покупать бензин «с рук» или не попадать на заправках в объектив камер, «находить» шальные деньги и платить наличными или путать первых встречных с банковскими картами, менять транспорт и путешествовать налегке. Андрей пятнадцать лет жил такой жизнью и даже не задумывался о том, как это странно. Все эти правила придумала Арбреша, а он не задавал вопросов, ведь ему тогда было наплевать. Сейчас все изменилось: Арбреша далеко, он снова обрел способность к чувствам, а Кира спит в пассажирском кресле, бесцеремонно сложив на него ноги, но правила… правила он по-прежнему будет соблюдать, вот в чем дело. Сейчас, когда рядом нет его личного ангела-наставника, а они с Кирой в шатком положении объявленной, но не начавшейся войны с верхним и нижним мирами, эти правила «работают» и оберегают их. Светлые контролируют денежные потоки и силовые структуры, темным это не нужно, у них другие методы. Выходит, его Арбреша таилась от «своих». Как такое возможно? Почему она настаивала на таком поведении даже тогда, когда они безприкословно подчинялись жителям верхнего мира? Хорошие вопросы, жаль только, что ответы на них скрывается в самом сердце Карпат, а ехать туда совсем не по пути.
Почти сутки в дороге на улучшенной проклятьем машине и ближайший крохотный аэропорт был в их распоряжении.
- Здесь тоже в шпионов играть будем? – потягиваясь, спросила Кира.
- Тебе не нравится? – спросил Андрей, разворачиваясь и заглядывая ей в глаза.
Нравится, разумеется, тут даже мысли читать не нужно, достаточно увидеть этот блеск в глазах и хитрющую улыбку. Что же тогда, откуда вопрос? Можно спросить прямо, вслух, но разве так интересно? Андрей приложил ладонь к ее горлу. Изящная шейка, тонкая, мягкая кожа и сонная артерия, спрятанная под костяной пластиной, заменяющей человеческую мышцу. По-прежнему напоминающий нежного котенка неуязвимый хищник в измененном и усовершенствованном теле.
- Да, я жил таким непонятным образом все эти пятнадцать лет без тебя – ответил он, на один из основных вопросов, крутившихся в ее голове – нет, мне не больно вспоминать, просто «без тебя» звучит… неправильно. Да, я упрямый.
- Идея ведь не твоя… – задумчиво шепнула она, тоже копаясь в его мыслях и подобравшись к недавним соображениям.
- Да, выходит мой светлый наставник противоречивая личность. Кстати, всегда хотел спросить, что за имя такое, Арбреша? Неужели ты специально тогда выдумала, чтоб я потом пятнадцать лет язык ломал?
- Нет – фыркнула она – но идея неплохая.
- Что? – насторожился Андрей, уловив беспокойство и не обратив внимания на смех.
- Трудно объяснить… я и сама не понимаю, но это ЕЕ имя. Оно выскочило из меня, как только я ее увидела.
- Называть животных твое хобби, что тут такого?
Она всегда давала имена всему встречному зверью, чем этот случай…
- Я знала, что она не зверь, я что-то почуяла, а главное…
- Она не обиделась – он, кажется, понял, куда она клонит - более того, она сама предложила так ее называть. Думаешь, это имя… постой, у светлых не бывает таких имен.
- Все светлые и темные были когда-то людьми, более того, не один раз.
- Имя из прошлой жизни?
- Однозначно. У нее в сознании что-то тогда щелкнуло, а я еще подумала «…Арбреша, дочь купца». Это были не мои мысли, а ее. Как думаешь, светлые способны… вспомнить?
- Интересный вопрос. Темные ведь могут, хоть и обрывками, помнишь, как Край упрекал высших в том храме? Думаешь, ее система подстраховок и имя звенья одной цепи?
- Да, а еще ее трепетное отношение к Каину.
- Брось, его все любят… ну кроме…
- Только не светлые – уверено отрезала она. - Он и его порочное поведение для них, как красная тряпка для быка. Они считают его выродком, полутемным, а она считает ребенком.
- …а еще она на удивление быстро переметнулась к дриадам. Думаешь…?
- Нет, ехать к ним, нет времени, да и не сезон. Тем более Алиса… я вижу ее там. Когда, не знаю, но вижу. Сны приведут ее туда, она сама во всем разберется.
- Интересные должно быть сны – задумался он – тогда подождем и займемся поисками.
Их ждала ледяная и чужая Норвегия – родина Клауса и его дальних предков, так что путь предстоял неблизкий, хоть и на удивление легкий. Андрей и не догадывался, какую небывалую силу он набрал за последние месяцы. Просчитать пустые места в самолете, и занять их, используя рекламные проспекты вместо билетов и паспортов? Раньше, когда этим занималась Арбреша, он и подумать не мог, что запросто сможет сам провернуть подобное. Сев в самолете на соседнее место, Кира бросила на него любопытный взгляд.
- Не хвали…
- И не думала – шикнула она, попытавшись изобразить серьезность - Я связалась с аферюгой, знал бы Глеб!
- Расскажи мне про дом Клауса – сказал он сквозь смех – как я понял, он прямой наследник?
- Да, есть и другие, но тот самый замок урвали именно они.
- Пронырливая семейка.
- Была. Он последний. Подробностей не знаю, но его родители… сам понимаешь.
- Видел – мрачно кивнул Андрей, вспомнив парочку особенно красочных детских воспоминаний своего родственника, прочитанных совсем недавно - сволочи.
Теперь Кира их тоже видела, зря он вспомнил.
- Не грусти, сейчас у него все хорошо – шепнул он, осторожно сгребая ее мелкую ручонку и прикладывая к своим губам ее тонкие пальцы.
Нежные, ласковые ручки, способные в любую секунду нанести смертельные раны кому угодно, но не ему. Андрей вдыхал еле заметный аромат яда, просачивавшийся сквозь кожу, и смотрел ее воспоминания о той, древней, потерянной во времени и заснеженной Норвегии – родине его предков, месте, где его сумасшедшая возлюбленная впервые появилась на свет.
* * *
- Все, у меня сейчас череп лопнет – пожаловалась Алиса, устало протирая глаза.
Она провела весь день с Клаусом и книгами. Тяжелые, старинные, изготовленные из кожи и написанные на уже знакомом ей языке. Читать оказалось сложнее, чем слушать, хоть и символы были ей смутно знакомы. С огромным трудом они смогли разобрать всего пару страниц.
- Завтра продолжим. Ты молодец, я не ожидал – серьезно сказал он, вставая и разминая затекшую шею.
- Ты учился читать эти каракули медленнее? – спросила она, зевая.
- Я учился иначе: сначала символы и их сочетания, а потом… короче, в другой последовательности – скривился он.
- Требую подробностей – хитро улыбнулась Алиса, понимая, что «нащупала» интересную тему для разговора – и кофе с пирогом.
- Уверена насчет пирога? – хмыкнул он, выуживая из ящика банку с кофе – история не совсем аппетитная.
- Дай угадаю, с участием Каина – довольно кивнула она.
- Ну, куда же без него...
- Отсюда и твой «зуб»? Тогда, в больнице, они спорили и упоминали тебя. Каин сказал, что нашел тебя, а ты восстановил все воспоминания нашего предка. Он… как бы помягче – призадумалась Алиса - СЛЕГКА помог? Тоже применял шоковую терапию?
- Да, но в волка я не перекинулся – печально вздохнул Клаус.
- …постой… - нахмурилась она, уловив в воздухе совершенно неуместное чувство.
- Да, сестренка, я завидую.
- Тому, что я оборотень?!
- Глупости, оборотней не существует.
- Ты понял…
- Зато ты не поняла!
- Я должна гордиться – проворчала она, припомнив слова черноглазого.
- Вот именно, ты проявила способности к очень древней магии.
- О которой известна целая куча всяких гадостей? Магии, настолько плохой, что наши предки в ужасе от нее отказались?
- А потом к ней вернулись? Нет, Алиса, тут все гораздо сложнее. Конечно, письменных данных в чистом виде не осталось, одни мифы и легенды, но Каин провел много часов за книгами и выяснил, что превращаться в животных умели не только мы. Это была распространенная практика. По-настоящему свободные люди встречались повсеместно, а потом все постепенно прекратилось. Готов спорить, это дело рук светлых. Раньше они подстрекали напрямую и заставляли нас убивать друг друга, а теперь дожигают остатки. Сотни лет, тысячи, из поколения в поколение - сплошная ложь. Нам промыли мозги до такой степени, что мы боимся самих себя, прячемся и уничтожаем жалкие крупицы оставшихся в нашей крови знаний.
- Вышивка.
- Что?
- Рубашка, которую мне протянула Зоряна во сне. Угол зрения был непривычным, ведь я стояла не на ногах, а на лапах. Волки были по бокам от нее, а она протягивала мне одежду потому, что я была без нее. Я была волком во сне и перекинулась обратно, когда увидела одежду. Вышивка не просто рукоделие «для красоты», Кира сказала, что ведьмы ничего просто так не делают. Она была права, каждая нить, каждое переплетение имеют смысл, это как шифр и я с легкостью читаю его. Я, а не Кира, ведь она родом совсем из другой местности и ее кровь этого не помнит. А еще были старые тетради, переписанные Кристиной и то, что в них написано, мне близко… Зоряна и предки Глеба были знакомы и тоже проводили эти обряды. Послушай, Глеб… чисто теоретически.
- Может перевоплотиться? Смеешься? Для этого нужна чистая душа, не покалеченная ни тьмой, ни светом. Шансов у него еще меньше, чем у меня. Детские обиды, страх, неуверенность и черная магия которую он применяет осознанно и бездумно. Он подсел на нее как наркоман или алкоголик. Он «грязный» Алиса, он урод и вряд ли сможет стать другим, что бы там не пел о нем Каин…
- Не говори так о нем – нервно шепнула Алиса – никогда.
Привораживал? Играл людьми и ломал судьбы? Ну и пусть. Она не могла относиться к нему плохо, просто не могла! Ей было все равно, кто он, и в чем виноват, и неважно, что теперь Глеб ее избегает. Ему было больно и страшно, он защищался, как мог… быть слабым не грех.
- Значит, в волка ты не перевоплотился – напомнила она, неловко прерванный разговор – что же тогда? Чего молчишь? Обиделся?
- Не дождешься – фыркнул ее брат, протягивая ей кружку – думаю, с чего начать.
- Подробности насчет семьи можешь пропустить – поморщилась Алиса – это дерьмо, как я поняла, у нас общее. Дурная кровь…
- Защита.
- Не поняла…
- Придется наверно не с меня начать, а с Края – вздохнул Клаус, судорожно, перебрав пальцами в воздухе – я слышал, ты нехило сопротивляешься.
- Только Каину и Кире, Андрей, как и ты, легко читает. Они, кстати, меня испугались? Почему, я вроде не опасна.
- Сейчас поймешь. Надеюсь, ты устала и хоть немного мне доверяешь…
Он залпом допил кофе и встал у нее за спиной.
- Расслабься и постарайся ни о чем не думать - размеренно шептал он. - Когда я положу ладони тебе на виски, представь, что это твои руки и я часть тебя, а потом…
- …вдохни – шепнула Алиса, подчиняясь его голосу.
Она устала за сегодня, она уже чувствовала легкую сонливость и тягучую слабость, наполненную осколками прочитанных фраз и символов. Далекий предок, выводивший эти знаки на потемневших от времени страницах был с ними весь день и теперь звал ее в свою память. Вдох вызвал темноту и головокружение. Примерно так теряют сознание, но Алиса его не теряла, она проваливалась в чужую память.
…сон держал его и не хотел отпускать, но он с ним боролся. Нехороший сон, липкий, неправильный, без сновидений и со сладковатым привкусом на губах. С огромным трудом он перевернулся на живот, но глаза не хотели открываться. Странное ощущение на коже и запах насторожили еще больше. Ткань или вода? Любопытство заставило сделать невозможное, и в глаза удалил теплый свет. Свечи и огромная кровать, застеленная странного вида холодной и мягкой на ощупь тканью.
- Это называется «шелк» - фыркнул знакомый надменный голос – эту ткань прядут нитей коконов…
- Тише! Дай ему проснуться – шикнул кто-то незнакомый – лучше попить ему принеси, а не глупости ненужные рассказывай.
Здорово. Проклятая ведьма и кто-то из ее бесноватых братцев. Обернуться? Очередной раз увидеть ее изуродованное лицо и вспомнить, как она такой стала? Вспомнить, что и его род проклят, что только вера спасает их от зверств похуже, чем те, что творит эта семейка? Можно подумать, он забывает об этом хоть на секунду с тех пор, как прочитал ту книгу из их семейной библиотеки.
- Он не будет пить из моих рук, ведь я грешница – хмыкнула ведьма, скорее всего попытавшись улыбнуться - так что обойдется. Я и так тащила эту тушу по горам. Прислуживать… псу и упрашивать я не собираюсь.
- Вредная и самовлюбленная дурочка – удрученно и ласково вздохнул кто-то.
Ничего себе, брату бы она подобное не позволила, неужели… нет. Невозможно.
- А ты еще хуже – прошипела она немного обиженно. - Проигрываешь и придумал насчет воды, чтобы отвлечь и передвинуть камни.
- А вот и нет, я просто...
- Тогда ходи, не вредный!
- Не буду, времени нет, он проснулся уже. Да прекрати ты смеяться, ни капли совести! Эй, смертный, хватит спящим притворяться, спасай меня от позора.
«Смертный»?! Нет, то, что эта сумасшедшая чертовка опять его обманула, он уже понял: выследила, подлила в воду отраву, выкрала и притащила сюда, однако, он был уверен, что второй человек в комнате… человек.
Он резко сел и осмотрелся. Огромный зал - пещера с прорезанными наружу витражными окнами, свечи и огонь в каменных чашах, удушающее тепло и приятные пряные запахи. В центре зала, в каменном полу, были высечены символы и кольца. Существо, сидевшее на полу за линиями схемы, удивило его еще больше, чем зал или бесцеремонное похищение. Черные глаза без белков, бледная кожа, покрытая багровыми узорами и длинные когти. Она говорила ему о том, что обречена стать женой демона, а он упрямо это отрицал. Фанатично верящий в Бога он совершенно необъяснимо не верил и успокаивал себя тем, что она врет. Зря, вот он сидит, всего в нескольких метрах, дышит и разговаривает почти как человек. Странно, но у того, кого он должен ненавидеть всем сердцем, было спокойное, красивое и умное лицо, вызывающее у него, скорее интерес, чем ярость. Откуда в этом исчадье ада такая очевидная доброта и почему он так похож на ангела? Глупо, абсурдно, нелепо, ДИКО, но если бы эти безвольно сложенные черные крылья были белыми…
Знакомый голос, напоминающий отца, кричал в его сознании привычные и заученные фразы о том, что тьма искушает его и лукавый зарится на его душу, но были и другие голоса. Тихий, еле слышный спор, наполненный ветром и тайной. «Знаю, что это возможно, но за мою долгую жизнь я впервые вижу смертного с такой легкостью покорившего свои тень и свет» шепнул кто-то у костра. Второй голос ответил что-то неразборчивое и рассмеялся, назвав собеседника «отступник». «…только в твоем мире» - продолжил первый голос, «но со светом нашего тебе по-прежнему не справиться. Наш свет убьет тебя, сделает безжалостным и холодным чудовищем, таким же, как они…». Неожиданно голоса исчезли, а сердце сковал восторг и холод, а он будто терял что-то важное…
- Странно, я думала, он орать будет – еле слышно шепнула настороженная ведьма, чуть наклонившись в сторону своего «мужа» – о чем он думает?
- Посмотри, я помогу, теперь у тебя получится – осторожно сказал тот, протянув в ее сторону когтистую руку, будто желая и не осмеливаясь выйти за линии схемы и коснуться ее.
- Очень смешно – неожиданно рассвирепела она и вскочила с пола, отшвырнув в сторону доску с самоцветами. – Давай, напомни мне еще раз о том, что я слабая и беспомощная, что я ни на что без твоей помощи не способна, а то забылось как то!
- Стой, не злись! Это не ты слабая, а я и он сильные! Паладин тоже не человек!
- Иди ты… даже послать тебя некуда! – крикнула она, выбегая из зала.
Черные глаза с тоской смотрели ей в след. Ничего из того, что он думал в секунды злости о ведьме и ее так называемом (и все-таки существующем) муже-демоне не было и в помине. Это темное и по всем законам порочное создание смотрело на дочь чернокнижника как ребенок на красивую бабочку. Умный, исключительный и добрый ребенок, больше всего на свете боящийся причинить вред этому хрупкому и недолговечному созданию. В памяти против воли мелькнули его многочисленные племянники: орущие, злобные и жестокие. Малые дети с легкостью и заметным удовольствием убивавшие все, что попадалось им под руку.
- Их род ждал ее появления сотни лет, а она родилась вот такой. Особенная, мудрая, хитрая, но очень слабая. Это ее больное место. Обычно она не жалуется и смиренно перерывает кучу книг, чтобы придумать, как обойтись без нее, но сегодня она устала и расстроена твоим присутствием – шепнул темный с горечью. – Не осуждай, она не завидует. Ее злит не то, что дано тебе от рождения, а то, что ты этим не пользуешься.
- Не продал душу как она? – прорычал он.
- Не спасаешь людей как она, не способен на сострадание как она – фыркнул демон – прости за прямоту, но… твою прожженную светом тщеславную душу никто не купит, так что не позорься и прекрати вести себя как на базаре. Человеческая душа - мятежная бездна неуправляемой, и необычайно своенравной силы. Желать ее себе, в личное пользование, так же глупо, как забегать в лабораторию к алхимику и пить все, что попадается тебе под руку. Знаешь, когда светлые придумали эту чушь насчет продажи нам душ, мы не подумали что это важно, не отнеслись к этому навету серьезно… очень жаль, что смертные отнеслись.
- Что это изменило?
- Все.
Он замолчал и уставился в том направлении, куда убежала девчонка. Край не сомневался, он чуял нутром, что падший не врал ему, но как такое возможно? «Светлые», воинство божье, ангелы… «придумали»? Нет, не может быть, но тогда откуда у него это непонятное ощущение, будто он уже знал об этом? Почему он верит и не испытывает ненависти к этой твари? Что с ним такое? Он посмотрел на темного и встретил любопытный взгляд.
- Она права, ты тоже единственный в семье. Единственный с тенью в душе. Крохотный росток тьмы в море ледяного света, точно удар острой иглы в самое сердце. Наверно, это очень болезненно, быть таким как ты - задумчиво шепнул он, продолжая его изучать. – Почему ты так быстро начинаешь мне верить, паладин?
- Ложь! Я не верю, ты… - начал было он, вскочив с кровати и подходя к схеме.
- …коварен и кровожаден, это часть моей природы и я не скрываю этого – сказал он с хитрой ухмылкой. - Пусть мне не нужны чужие души, но от плоти я не отказываюсь. Я чудовище и запросто могу охотиться на всех: зверей, демонов, смертных…
- Почти на всех – неожиданно для самого себя перебил его Край – ведь ее ты не тронешь, даже ценой своей жизни... Почему?
Больше всего он испугался собственного вопроса, выскочившего из него прежде, чем он смог сцепить зубы и мысленно запретить себе произносить это вслух. Демон довольно кивнул, последняя его фраза была провокацией, и она сработала - игра окончена. Это с людьми он мог притворяться нормальным, скрывать свой дар и проклятье, с этим чудовищем так не получится. Только что он выхватил из воздуха чужие чувства и называть эту ересь благословением свыше так же глупо, как и врать о том, что он воин света.
- «Почему» хороший вопрос – сказал демон, улыбнувшись. – Я бы сказал, что не могу определить, где в этой чистой и отважной душе начинается плоть, но ты бы ответил по-своему, ведь и ты испытываешь к ней нечто подобное. Это твое желание защитить и вероломная попытка вытащить из «мрака», женившись на ней, не представляешь, как она тогда расстроилась.
- Я не заметил. Она смеялась надо мной.
- Защитная реакция – вздохнул он – всегда так. Кричит или смеется. Ты же видел как она бесится, когда сильные напоминают о ее слабости. Кроме того, она достойна настоящих чувств, на которые ни ты не я не способны. Твое предложение было как пощечина. Смешно, ты больше человек, чем я, а не понял очевидного.
- А теперь мне поясни – раздался сердитый и властный голос мелкой ведьмы. – Что значит «не человек» и почему ты ставишь себя на одну ступень с этим… падальщиком?
Край обернулся. Вернулась. Закутанная в мех, сердитая, хмурая и усыпанная снежинками. Гуляла на холоде и успокаивалась или… в руках она держала тот странный лук. Семейная реликвия, найденная им в потайной библиотеке. Бесполезная вещица не стреляла. Вместо выемки для стрелы в нем была заслонка, а покрытое странными символами темное и тяжелое дерево даже ножом не получалось оцарапать. Вместе с тем, он без колебаний отдал его ведьме именно как оружие. «Ритуальный» проносилось в голове, едва он его касался.
- Поясню, но после тебя – с нажимом сказал падший – ведь ты уже сделала выводы, судя по луку и частому дыханию.
- Разумеется – кивнула она без улыбки. – Это оружие не могли сделать смертные, тут дело даже не в надписях на мертвом языке, он нерушимый, сделан из неизвестного людям материала. Я думала он краденый, вполне в духе их семейки.
Край недовольно фыркнул. Кто б говорил. Девчонка даже бровью не повела, спокойно проходя в центр зала.
- Теперь, после твоих слов, я поняла, что дело сложнее и они не просто так такие перекошенные…?
Она посмотрела на демона, вопросительно подняв бровь. Дождавшись его одобряющего кивка, она присела на небольшую подушку, валявшуюся на полу в метре от схемы.
- Начнем по порядку - вздохнула она, всматриваясь в пол и потирая виски, тонкими изящными пальцами.
Худая, тщедушная, почти прозрачная и необычайно хрупкая. Падший прав, у этой души почти нет плоти. Перед глазами мелькнула жуткая тень человека, обратившегося в зверя. Кровь, клыки, скулеж умирающего пса и последний вздох ее брата - обрывок ее воспоминания о том случае. Как же она тогда испугалась.
- Только не говори, что дело в том пророчестве, из-за которого нас с тобой приговорят к смерти – скривилась она, резко посмотрев на своего мужа. – Да?
Еще один кивок.
- Великолепно – выдохнула она, оценивающе посмотрев на Края. – Неужели светлые тоже рассказывают друг другу эти бредни и верят в них, раз дожились до подобного. Я права, этот уродец их произведение? Ты читал их вариант текста?
- Разумеется, нет, да и зачем?
- Затем, что лук этой семейке не для красоты дали – шепнула она, прищурившись. – Он не знает, как им пользоваться, поэту смело отдал мне. Мне, проклятой ведьме, чтобы я убивала им тех несчастных, которых они обвиняют в колдовстве и жгут. Он не помнит и отрицает, но понимает, что это оружие можно использовать даже без стрел.
- Все верно – кивнул падший – а насчет лука ты ошибаешься. Что-то не стыкуется, серафимы не могли дать его им.
- Проверим – пожала она плечами и посмотрела на Края.
Карие глаза были в их местности большой редкостью, а уж тем более такие, как у нее. Темные, горящие, безумные.
- Я слышал, что твоя семья приехала с юга – невпопад шепнул он, чувствуя себя неловко под этим прожигающим до внутренностей взглядом.
- Верно – кивнула она – ты начал с нужного места. Мы приехали в вашу ужасную ледяную страну в поисках знаний. Темных знаний и мы приехали специально к твоим предкам. Чего же ты, «слуга света» не споришь как раньше?
- Раньше я не знал – сдался он.
- Ты…
- Нашел книги – кивнул он обреченно – они написаны тем же языком, что и те, выкраденные мной из дома твоего родственника, тем же, что на луке. Я знаю о своем проклятии не только от тебя.
Он сказал им то, что выворачивало его изнутри долгие месяцы. Не отцу, не священнику, а ведьме и демону. Он ждал какой угодно реакции, кроме смеха.
- Глупый, наивный человечек – неожиданно мягко сказала она, справившись с приступом хохота и вытирая проступившие веселые слезы. – Запуганный и покалеченный. Это не проклятье, а ДАР. Редчайший дар, доставшийся тебе от твоих великих предков. Власть над плотью, сила! Неужели не понимаешь? Твой дядя был сволочью, кроме того, он защищался, но ты или твоя покойная сестра… вы другие, вы смогли бы обуздать свою тень, обрести свободу. НАСТОЯЩУЮ свободу от чужого влияния, от света и тьмы. Зря я это говорю, ты испугаешься как обычно…
- Нет – твердо сказал он – я больше не боюсь. Продолжай.
«Обуздать тень» - слова показались ему знакомыми. Что толку отворачиваться и бежать от самого себя? Он должен знать.
- Есть одна легенда в Нави.
- В аду, в нижнем мире.
- Начитался – усмехнулась она. - Да, в нижнем, и в верхнем, в твоем обожаемом раю и положенном мне аду. Легенда о том, кто ходит между мирами. Как у любой страшной сказки, у этой есть масса версий и трактовок и ни с одной из них я не согласна, но твои ангелы и мои бесы в нее верят. Верят, боятся, спорят, а самые сумасшедшие пытаются воплотить в жизнь.
- Зачем?
- Сложно сказать. Мне кажется, это соблазн. Они конфликтуют, но попасть из верхнего в нижний, к своим врагам и уничтожить их они не могут. Те немногие из них, что могут проникнуть в наш мир, живут здесь недолго и очень ослаблены. Все, что они могут, это манипулировать смертными и воевать между собой нашими жизнями и душами.
- Но как же тот, что ходит между мирами?
- Смертный. Только смертный сможет перейти.
- Умерев?
- Брось, даже в твоей любимой книге описан другой вариант.
Библия. Новый завет…
- Воскреснуть?- выдохнул он.
- Механизм мне неизвестен – скривилась она – но подобные случаи описаны во многих книжках. Я тебя удивлю, но верований как твое, превеликое множество. Главное не в этом, а в том, что смертные могут посещать другие миры. Так уже было. Случайно.
- А им надо специально – прищурился Край. – Им нужен цербер.
- Да, светлые заключили сделку… вернее – она посмотрела на демона.
- Я не знаю, как обстоит дело у светлых, – продолжил за нее падший – но у нас создать подобное существо - самое немыслимое и ужасное преступление. Этого боятся до судорог, у нас даже вслух произносить подобные вещи запрещено, но попытки были. Ваши тела и ваш разум не выдерживают.
- Создать? – переспросил он, начиная догадываться, к чему они клонят – ты считаешь, что я и моя семья…
- Неудачная попытка светлых создать того кто ходит между мирами – уверенно сказала ведьма под утвердительный кивок демона – их ручной сторожевой пес, судя по луку, рассчитанному на человеческую ладонь. Тщеславные тупицы пытались создать того, кто не будет пускать сюда падших и принесет им этот мир на блюдечке. Что смотришь? Да, тупицы. Они предложили или вообще обманули сильных магов, а потом изуродовали, уничтожив им тень и нарушив баланс силы в их крови. Не выдержали твои горячие предки испытание чистым и холодным светом, никто бы не выдержал! Они знали это, но все равно рискнули и сделали. Подумаешь, смертные, они ведь гибнут каждый день - одним больше, одним меньше!
- Их предупреждали – чуть слышно шепнул он – кто-то, кого можно назвать «отступник», предупредил моих предков, но они сами напросились на эту сделку. Им это было НЕОБХОДИМО. Дальше как в тумане.
- Откуда?
- Помню… Чужие голоса у меня в голове: мужской и, кажется, женский, но очень хриплый.
Он убрал ладони от лица и посмотрел на… первых существ, с которыми можно поговорить начистоту. Не сейчас, но потом, не ведьма и демон, не враги, а те единственные с кем он может быть самим собой. Ересь, грех, предательство, падение… истина.
- Я запутался – прохрипел падший, будто повторяя его мысли.
- А я наоборот – задумчиво шепнула ведьма, вскочив со своей подушки и, стягивая на ходу шубу, ринулась к дальней стене.
Под шубой была целая куча теплой одежды. «Ужасная ледяная страна» ну конечно, она мерзла, ведь родом из других мест и такая мелкая. По мере того, как она стягивала с себя свитера, он все больше удивлялся ее нездоровой худобе. Оставшись в одной нательной рубахе, она задрала ее, обнажив маленькую спину с проступившими ребрами и огромным клеймом, и прислонилась ею к двери. Прежде чем он задумался о том, откуда в пещере взялась дверь, послышался щелчок и она отворилась.
- Она что, вообще не ест? – вырвалось у него.
- Ест, но не обрастает мясом и жиром как ты. Жилистая, компактная. Для ее страны подобная стать норма, а вот ты бы там не выжил.
- Почему? – удивился Край, заглянув в черные глаза.
- Жара, палящее солнце, болезни и очень мало воды. Она выносливее тебя, ведь когда холодно можно одеться, а от солнца сжигающего твою белую кожу не скроешься. В ее стране девчонку сочли бы красавицей.
- А в нашей путают с ребенком – кивнул он – на ее месте я бы тоже злился. Почему она сказала, что вас обоих убьют из-за пророчества?
- Потому что мы под него «подходим». Я не убил ее. Пожалел или даже полюбил, почувствовал себя ничтожеством на ее фоне или просто устал от крови… я не знаю, но вопреки правилам нашего мира я спас и защитил, прикоснулся к ее душе и заразился ее светом. Смотри, во что я превратился.
Он удрученно вздохнул и провел пальцами вдоль грудной клетки, затем резко вонзил в себя когти и раскрыл ребра настежь. С трудом подавив рвущийся наружу крик, Край успел рассмотреть содержимое прежде, чем он захлопнул многочисленные ребра обратно. Вместо крови черная смола, сетчатые легкие и большое черное сердце. Пульсирующее, мерцающее изнутри.
- Мое сердце каменное, оно не должно жить и биться, а уж тем более светиться, молчу уже о том, что я ощущаю и думаю – мрачно шепнул он, проводя ладонью по разорванной коже и заживляя ее. – В моем мире считают, что ваши души убивают нас, но я не верю. Я становлюсь другим существом, только и всего. Насчет легенды тоже чушь. Многие пробовали. Падшим, это не под силу, светлым, судя по тому, что твоя тень восстанавливается, тоже.
- Но ты уже не падший, а у светлых все так и задумано – хмыкнула ведьма с порога.
Они оба уставились на нее. Гордо подняв голову, она подошла к ним со стопкой свитков в руках и с (неуместным при ее габаритах) надменным достоинством плюхнулась на свою задрыпаную подушку. Демон опять обреченно вздохнул, а Край с трудом сдержал улыбку. Их ждала очередная безумная догадка этого на редкость смышленого и абсолютно несносного создания умудряющегося достать кого угодно. Ведьмочка тем временем бережно развернула на полу один из свитков.
- Его писал сумасшедший… – нервно начал демон.
- Ага – довольно перебила она – у меня их шесть. Шесть разных свитков, написанных в разное время, разными безумцами, но с почти одинаковым содержанием. Многовато для совпадения, не так ли?
- Что в нем? – не выдержал Край.
- Упоминание о неких существах, живущих на земле, но не являющихся людьми. Судя по всему, общение с ними рано или поздно приводит к безумию. Где они обитают, я не скажу, но мест, как я думаю, несколько. Некоторые ритуалы, описанные в этих свитках, по сути, магия светлых, но подробности меня насторожили. Я долго ломаю голову над этим и до сегодняшнего дня…
- Отступники?- догадался Край.
- Да, ангелы, решившие, что рай не такое уж и замечательное место.
- Это невозможно – вмешался демон – по доброй воле…
- А кто сказал, что по доброй? – удивилась она. – Ты, по доброй здесь торчишь? Кто знает, что там у них произошло, раз они прячутся среди людей и попытались создать себе защитника из темного мага? Если не веришь, посмотри еще раз на лук - это темное оружие, но вы таких не делаете. Значит, его сделали светлые, как бы нелепо это не звучало. Других вариантов нет. Дальше больше. Зачем они обратились за помощью именно к этой могущественной некогда семье, не проще ли было взять кого-то из своих ручных смертных?
- Допустим – вздохнул темный. – Рад, что ты разрешила эту свою загадку, а смертный узнал правду.
- Вы оба что, не поняли? – нахмурилась она, оторвав взгляд от свитка и в недоумении рассматривая их обоих.
- Поняли – проворчал Край – мои предки были уродами и договорились с другими, которые ничуть не лучше. Подробности никому уже не известны, да и не нужны.
- Не нужны, это верно – усмехнулась она.
Краю не нравилась эта усмешка, ужасно не нравилась, так же, как и фанатичный блеск в глазах.
- Прошлое не имеет значения, гораздо важнее то, что у тех светлых предателей все получилось. Для того, чтобы ходить между мирами, недостаточно быть сильным как демон или серафим, нужно быть не светлым и не темным. Вам привили чистый свет, чтобы усилить, и тень твоих предков сгорела дотла, но у тебя она уже есть. Пророчества не сказка. Ты почти справился с этой неземной силой, стал другим существом, но с двойственной душой человека. Добавь к этой силе лук и…
- Тата, хватит мечтать, это бесполезно – вздохнул падший – он никогда не станет тем, кого они рассчитывали создать. Согласен, мы выяснили, что способ создать защитника есть, и светлые до него додумались. Толку? Для этого нужно время, много: десятки поколений, сотни лет… а его совсем нет. Весь его род вырежут в ближайшее время.
- Почему? – удивилась она.
Край тоже хотел спросить, но дыхание перехватило.
- Ваши семьи стравливают и подстрекают, значит, внимание на вас двоих уже обратили. Конечно, подробностей еще не пронюхали, но поверь, это для них быстро. Даже если твоя семейка вымрет первой ,а его выживет, пара поколений, и они проявят себя, не набрав силы чтобы защищаться. Ни серафимы, ни мне подобные не допустят даже намека на угрозу их владениям.
- ВЛАДЕНИЯМ?
- Не злись, это правда. Все они считают этот мир своей собственностью и творят здесь все, что хотят.
- Не заметят. Мы их обманем – решительно сказала ведьма, прожигая их обоих своими безумными глазами. – Пустим по ложному следу. Мы обречены в любом случае, так что приманкой запросто могу стать я. Сделаем вид, что мы тоже решили осуществить пророчество. Выберем что-то примитивное и явное, полукровку, например. Женщины носят девять месяцев – достаточно времени, чтобы спрятать их под шумок, пока я не начала рожать выродка и не сдохла.
- НЕТ! – заорал падший.
- Послушай…
- Не буду! Просто живи и плевать…
- Плевать?! Не надоело сидеть здесь и ждать смерти? Не надоело слышать, как трещит по швам этот мир, разрываемый на части этими мерзавцами?
- Это не наш бой! Не лезь!
- Да, но они так не считают! Как только они узнают, что ты нарушил запрет, тебя найдут даже здесь. Тебя и меня. Это там ты сильный и высший, а здесь на тебя нападут целой сворой! Пойми, наконец, у нас впервые появилась хоть и ничтожные, но козыри! Если все правильно разыграть мы сможем поставить их на место, возможно… кто-то из нас двоих даже выживет.
- Ты хотела сказать, что выживу я – прошипел он – а ты умрешь напрасно и в муках.
- Я все равно умру от старости, меня не жалко – с нажимом сказала она.
- Никогда – отрезал он.
- Это мы еще посмотрим – прорычала она, вскочив с места.
Свет свечей начал меркнуть, Алиса почувствовала чужие руки у себя на висках и чужую усталость, созвучную со своей. «На сегодня хватит»? Ну уж нет, она хочет знать все и сразу, а там пусть хоть кровь носом идет от переутомления! Она прижала чужие ладони своими, и с силой втянула воздух. Головокружения темноты почти не было. Новое видение обрушилось на нее, затопив солнечным светом, весенним воздухом и отвратительными запахами, смешанными с паническим страхом…
…Когда-то это было деревней. Он шел по безлюдной улице и боролся с желанием развернуться и бежать со всех ног. Он пообещал ему привести ее, а она здесь… вот чокнутая. Одна из дверей отворилась, и он увидел знакомый сгорбленный от тяжести крохотный силуэт. Тата вытаскивала из дома довольно крупную девицу. Сильная малявка, упертая. Ее бы придурь, да в нужное русло.
- Убирайся отсюда – прорычала она вместо приветствия – твоя смерть никому не нужна, золотой мальчик.
- Какого черта ты тут делаешь?! – рассвирепел он – они все обречены!
- Не твое дело – процедила она, опуская девицу на землю в стороне от дома. – Беги домой молиться, им ведь это поможет.
Он посмотрел на девицу. Чума. Пятен еще не видно, но жар уже был. Что он здесь делает, им обоим надо бежать! Он прикинул, как бы поудобнее скрутить мелкую паршивку и уволочь, не примяв и не сломав ей чего-нибудь. Сложная задача, ведь она будет проклинать и отбиваться. Как же она достала! Ну почему не сидеть на месте в полной безопасности, почему им обоим бесконечно приходится ее вытаскивать из всяких…
- Выпей – буркнула она, оторвав его от размышлений, протягивая крохотный пузырек, запечатанный сургучом - надышался уже поди.
- Что это? – спросил он, скептически рассматривая пузырек.
- Не даст заболеть.
- Совсем?
- Пару дней – она снова на него глянула и поморщилась – сутки в твоем «перерощеном» случае, так что иди не домой, а в тайник. Обольешься там горячей водой и помоешься как следует. Одежду сожги, завернешься там во что-нибудь.
Край не раздумывая вскрыл печать и выпил все до капли. Ничего гаже он в жизни не пробовал. Девчонка тем временем достала из кармана еще один, но с другой жидкостью и дала выпить девице.
- Потерпи, милая, потерпи – шептала она ласково - когда дом сгорит, а ты почувствуешь себя лучше, поищи в остатках очага. Я оставила тебе золота, пойдешь на восток и купишь себе новый дом. Не говори про чуму, просто скажи, что дом сгорел. Запомни.
Она встала с земли и пошла к следующей хибаре.
- Стой, а ты выпила противоядие? – спросил он.
Ведьма бросила на него пренебрежительный взгляд и промолчала. Тоже верно, зачем спрашивать очевидное? Прекрасно понимая, что совершает ошибку, он прошел за ней в дом. Затхлый воздух, грязь и стоны. Большая семья и только один уже умер. Глаза пекло от вони, желудок свело. Девчонка тем временем преспокойно осматривала смертельно больных и давала им попить из большой черной бутылки. Всем из одной – значит яд. Застывшая улыбка на ее бледном лице и тонкие дорожки слез на впалых щеках. Последним был ребенок. Как странно иногда бывает – слабый и худой, но почти не тронутый болезнью, а значит, его можно спасти. Ведьма, однако, не спешила, она достала из кармана потертую колоду карт и сосредоточенно их перебирала. Почему она медлит и что задумала? Недовольно фыркнув и спрятав карты, она достала небольшой мешочек с камнями и перебрала их. Замысловато выругавшись, она снова полезла в карман. Знакомая золотая фляга, украшенная рубинами.
- Я могу спросить, что ты делаешь? – сказал он, слегка поморщившись когда она сделала несколько жадных глотков и вытерла кровь с губ.
Еще один сердитый взгляд, полный немых обвинений вместо ответа.
- Ты читаешь его судьбу?
- Не спасаю будущих насильников и убийц - брезгливо оскалившись, шепнула она – выйди за дверь и не зли меня своей перекошенной рожей.
- Хочешь сказать…
- Да, черт тебя дери! Ты, со своей врожденной силой, сделал бы это с легкостью и за считанные секунды без зелья, от которого меня пол ночи потом ломать будет! Предатель, проклятая тварь, продавшаяся свету, один из многих, рвущих наш мир на части! Если бы в этой деревне жила хоть она знахарка, с нужной книгой, если бы они панически не боялись лечиться, все были бы живы! Праведные и одержимые, происходящее здесь, это только ВАША вина! ПОШЕЛ ВОН!
Он как ошпаренный выскочил за дверь, но не ушел…
Алиса снова почувствовала возвращающуюся реальность, но это ее не устраивало, и она из последних сил сжала ладони Клауса, буквально выдирая из него новое воспоминание. Опять темнота и головокружение, опять пещера. Край сидел на каменном полу у открытой двери библиотеки:
- Хватит копаться – усмехнулся он – давай, вылезай, а то твой «муж» места себе не находит.
- Я не соглашусь в любом случае, что бы вы там вдвоем ни придумали – проворчал демон, с недовольным видом, сидевший в своей схеме.
Болезнь, помешательство или все-таки перерождение в другое существо. Что бы с ним не происходило, процесс набирал обороты: кожа светлела, шипы на хребте уменьшались, а яд из когтей почти не сочился. Тата считала, что его тело приспосабливается к жизни в этом мире и совсем скоро он сможет надолго выходить за пределы схемы без риска потерять часть своих сил. Скорее всего, она была права, ведь она всегда права. Странно, но за минувшие с их первой встречи полгода, Край начал относиться к падшему, как к человеку, даже больше, темный стал ему другом, как и маленькая злюка, перерывавшая сейчас книги в своей семейной библиотеке.
- Давай сюда, дракон недокормленный, а то надорвешься – рассмеялся он, принимая из ее рук увесистый металлический куб и пару книжек.
Она осторожно вышла из заговоренной двери и, закрыв ее, долго наблюдала за тем, как она сливается со стеной, становясь недосягаемой. Сложная магия, еще несколько месяцев назад он считал подобное невозможным, но сейчас все стремительно менялось. Он был на грани понимания, а значит, совсем скоро мог бы научиться, но… Он посмотрел в испуганные карие глаза. Нервничает, поэтому на шутку не обиделась. Говорить что-то ободряющее глупо, даже думать об этом громко не стоит. Он закрыл глаза и после небольшой, но заметной паузы открыл их. Некогда красивые губы, разрезанные с одной стороны волчьим клыком, слегка дрогнули в намеке на ответную улыбку.
- Хватит меня терзать, рассказывайте, стратеги недобитые – фыркнул демон.
- Не стратеги, а заговорщики – надменно поправила его Тата, переходя на свою обычную несносную манеру общения – и ты один из нас, что бы ты там ни ворчал, и как бы ни брыкался.
Она заняла свое любимое место у огня и поправила многочисленные складки своего кроваво-красного шерстяного платья. Сложный орнамент, вышитый золотыми нитками - нарядно, а главное, спрятанную в кармане страшную книгу почти незаметно. Права, сразу эту гадость демону лучше не показывать.
- Мы перерыли две библиотеки в поисках ответа, и нашли способ спастись – начала она.
- ВСЕМ?
- Нууу… - выдохнула она – теоретически, я тоже выживу.
- Это как?
Она посмотрела на Края.
- Есть способ сделать ее такой, как я, только лучше, выносливее, сильнее – пояснил Край. – Пожалуйста, не перебивай и не ори, я сам чуть глотку на нее не сорвал, пока до меня дошло… не могу сказать, что способ приятный… я бы сказал, что он отвратительный и совершенно сумасшедший, более того, он вообще не дает гарантий, но он есть и по сравнению…
- Не тяни – перебил его темный прищурившись.
Край кивнул и вручил ему один из семейных свитков.
- Гадость – скривился он, брезгливо отшвыривая свиток в сторону – зачем… вообще…?
- Это проделывали нестареющее, когда очень хотели вернуть молодость своей возлюбленной.
- «Нестареющие»?
- Маги, скользившие между нашим и миром духов. Они были способны менять свое тело и тянуть силы из Прави и Нави, видели эти миры. По большому счету, они могли жить вечно и умирали от скуки или гордыни.
- Но не могли спасти ту, что им дорога?
- Да, сильные всегда выбирают слабых, а продлить чужую жизнь намного сложнее, чем свою. Для этого нужно полностью перейти в другой мир и вернуться, а это им было не под силу.
- Все равно не понимаю, в чем смысл, у нас другая ситуация. Мы все обречены и даже если ты проведешь ритуал, и она снова родит саму себя…
- На этот раз все будет совсем иначе, ведь ритуал проведешь ты – поправил Край и кивнул Тате.
- Только не злись, - осторожно шепнула она, подсовывая ему книгу теперь уже из своей библиотеки и раскладывая на полу их схему – мы взяли тот свиток за основу, но все изменили и хотим объединить эти два заклинания и дополнить вот этим…
Тонкие пальцы, бегавшие по листу пергамента, слегка подрагивали. Они корпели над этой схемой долгие месяцы, перерыв до основания две библиотеки. Ради нее ему пришлось выучить язык мертвых, а Тате уйти из дома. Край рассматривал узор на ее платье, чтобы не думать о таком зовущем торце жуткой книги, спрятанной под складками материи. Безумцы, что они творят? Предавший веру паладин, потомок черных магов, демон-отступник и… тщедушная девочка, считающая себя ведьмой - втроем против двух миров. Он посмотрел на упрямую кроху. Сможет ли она все это выдержать? А он? Непосильно, но есть ли у них выбор? НЕТ. Тата права, даже он (единственный из троих, кто хоть как-то смог бы избежать смерти) сейчас встанет и уйдет, пустится в бега… Он не сможет жить дальше, зная все это и ничего не делая. Лишить себя памяти? Снова считать, что люди скоты и ничтожные грешники? Никогда. Ни за что на свете он не отдаст этих знаний и этой свободы, струящейся сейчас по его венам.
- Допустим – осторожно кивнул темный – сделать тебя сильнее и долговечнее и я хотел, но зачем для этого перерождаться и почему это должен сделать я, это не моя родная магия, паладину она ближе.
- …потому, что я должна переродиться… беременной от тебя.
- Чеего?!
Он был в бешенстве, но она не испугалась. Дочь чернокнижника, выросшая среди моральных уродов и с легкостью подмявшая их под каблук, она вообще ничего и никогда не боялась. Злой крик, сверкающие карие глаза и кроваво-красная ткань на худом жестикулирующем теле, мечущемся вокруг схемы. Через полчаса ее короткие и хлесткие реплики переросли в откровенный и твердый как гранит монолог.
- Непорочное зачатие… все слишком сложно ради простого результата – спокойно сказал демон, сдавшись окончательно – согласен, это возможно и я смогу это с тобой сделать, но зачем усложнять и применять магию? Если ты так сильно хочешь родить инкуба и умереть, рожая эту тварь, есть гораздо более простой и естественный способ…
- …при котором я, как все смертные, буду носить всего девять месяцев – продолжила она – и ты прав, смогу родить лишь озлобленную, бездушную и невменяемую тварь, способную только убивать и калечить.
Вот и финал, осталось рассказать самое страшное. О чем они думали, он никогда не согласится…
- …а…
- А надо тысячу лет – твердо сказала она – и тогда результат будет совсем другим.
- Это невозможно…
- Возможно – начал было Край, но ведьма выставила руку, останавливая его.
- Я буду вынашивать его тысячу лет. Перерождаясь и не меняя свою кровь, год от года, смерть от смерти, боль от боли. Тысячу лет ребенок будет жить во мне и видеть то, что творят с этим миром светлые и темные. Он будет участвовать в их играх, страдать убивая и прощать погибая. Как думаешь, пережив подобное, он выберет чью-либо сторону, предаст этот мир? Нет, он будет биться за него до последнего вздоха так же, как мы. У него будут... ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ чувства, свет и тень единым целым.
- Думаешь, этого ему хватит, чтобы победить мрак и пустую душу? Согласен, тысяча лет…
- Абсолютно уверена, ведь у него будет часть МОЕЙ души – отчеканила она, выкладывая у него перед носом припрятанную книгу.
Реакция была предсказуемой. Демон в ужасе и с шипением отшатнулся в дальнюю часть силового круга. Край его понимал. Чудовищные, даже для ада, заклинания, написанные ядом высшего демона… ядом из вырванного каменного сердца. За последние месяцы Край повидал достаточно, но даже коснуться этой книги не мог, не то что читать. Была, однако, в их троице одна смелая, но слабая, знавшая эту дрянь наизусть, но не способная ничего из этого применить:
- Мы обманем и подставим кого-то из низших демонов - спокойно начала она. - Край будет наживкой, ты подчистишь ему мысли и навяжешь узлов на воспоминаниях. Есть же в вашем мире дурачки, желающие бывать в этом мире без последствий? Палладин якобы заключит сделку в обмен на помощь в моем убийстве и предотвращении кровосмешения. Подкинем им куб и намекнем, что если разорвать плод на части почти сразу…
- ХВАТИТ! Замолчи!
- …силы, полученной от тебя через кровь, хватит, чтобы перенаправить проклятье. Я заберу часть тени у полукровки и разделю с ним души. Я рожу двух неполноценных существ, которые будут перерождаться до тех пор, пока снова не воссоединятся в одном теле. Я смогу восстановиться, только если тьма в моей крови будет одним целым со светом. Если я найду выход, я вернусь и не только рожу того, кто ходит между мирами, я сама стану такой. Выживу.
- НЕТ!
- Это единственный выход! – не выдержал Край – у нас нет других шансов! Задумка проста: один ребенок будет на виду. Светлые им не заинтересуются, а темные сочтут инкубом и примут за своего. Его никто не тронет, но обе стороны будут отвлекаться, и следить за его похождениями, ведь им всем интересно. Это будет отвлекающий маневр от второй, более существенной ее части и от всего моего рода, если повезет. Через тысячу лет мы наберем силу, а они расслабятся и потеряют бдительность. Нападем с двух сторон.
- Это не выход…
- Предлагаешь сдаться без боя? – прищурилась ведьма.
Темный закрыл глаза, пытаясь успокоиться и усмирить легкие.
- Двое – продолжила Тата, когда он перестал захлебываться дыханием. - Почти я и почти мой брат-близнец. Жертва, полная злобы и палач, терзаемый состраданием. Девочку ты спрячешь…
- …я не смогу – прохрипел демон, не открывая глаз – мы едим своих детей, это инстинкт…
- Но ты можешь вызвать в наш мир охранника для нее – задумчиво шепнул Край – сможешь? Падшего. Кого-то из своих рабов?
- А потом умереть, чтобы не убить кого-то из рожденных? – спросил он, открыв, наконец, глаза - легко.
- Нет! – крикнула девчонка.
Этого она не планировала. Готовая к отчаянному спору, ведьмочка вскочила, но никто даже не пытался обратить на кроху внимание. Демон согласился, а значит, пора обсуждать детали.
- Мы не знаем, что будет спустя время, но мы должны оставить возможности для себя и нам подобных – спокойно продолжил Край, под яростный хлопок потайной двери.
- Верно, но если случится чудо, и у нас получится, эта тварь будет убивать – шепнул демон – часто и жестоко, это наш инстинкт…
- Ну и пусть, не страшно, я согласен на это, любой бы согласился. По их вине мы и так гибнем тысячами. Кроме того, у него будет часть ее души и каждое убийство он будет чувствовать так же, как и каждую ее смерть во втором теле. Со временем он остановится или станет разборчив в жертвах. Я больше за нее волнуюсь… научиться любить снова, простить все обиды и унижения, при ее дрянном характере… а еще память… она может потерять ее и просто сойти с ума.
- Рассудок может и повредится, но она и так не в себе, а память мы сохраним. Ты сохранишь, твоя кровь, кровь твоих наследников – шепнул демон, осторожно перелистывая кожаные, пропитанные ядом страницы – есть тут одно заклинание и мне оно по силам, один из твоих потомков поможет ей вернуться, а ее тело мы подрихтуем. Сердце, как у меня, костей по больше…
- Хм… Не поверишь, но у меня есть предложение по- круче пары лишних костей – довольно ухмыльнулся Край. Я думаю, ее дальние предки будут очень довольны.
- Предлагаешь...?
- Ей хватит сил, после всех этих заклинаний и изменений. Хотел бы я посмотреть как она перекинется.
- Я не позволю тебе умереть – раздался звеняще-ледяной голос ведьмы с порога библиотеки. – На позднем сроке, перед самой смертью, у меня будет еще два сердца, и я смогу закинуть тебя наверх и не смей спорить! Чего окоченели, так уже делали до нас и это несложно, правда, с человеческими детьми, а не с высшим демоном, но я-то буду сильнее любой ведьмы, из живших в этом мире…
Достаточно. Алиса и сама это понимала. Вся история ей теперь известна и ей пора делать свои выводы. Тьма в ее сознании быстро сменилась полумраком столовой. Клаус выпустил ее мгновенье назад и теперь стоял у бара судорожно заглатывая коньяк из горла.
- Я-то думал, что это я чокнутый и грубый – прохрипел он, переводя дух – ты в курсе, что это… не очень приятно?
- Переживешь – выдохнула Алиса – лучше скажи, сколько времени нам всем жить осталось?
Он на секунду задумался, потом вернул обратно бутылку и сел напротив нее. Взгляд не был оценивающим, они думали почти синхронно. Все получилось. У этой троицы отчаянных и по-настоящему свободных безумцев все получилось. Тата смогла восстановиться и вернула себе память, скорее всего, вытянув ее из Андрея, «созданного для нее». Их встреча - не просчитанное, но ожидаемое стечение обстоятельств, запустившее давно задуманный механизм, и теперь эта грандиозная ловушка разворачивается, как картина из фишек домино сразу в двух направлениях. По одну сторону бессмертная и почти всесильная Кира с ее сыном-полукровкой, по другую, Андрей, Клаус, она и сотни других потомков Края. Просыпающиеся и побеждающие созданные в их крови защитные механизмы и надуманные маскирующие их страхи. Они тоже были на острие этой битвы, объявленной восемьсот лет назад, были и гордились этим, были и пойдут на все, ведь эта битва за свободу и непозволительную в этом мире роскошь быть собой.
- Какой же мелочной идиоткой я была – шепнула чуть слышно Алиса – Кирилл, обиды на сестру, нелепая война с родителями за выбранную мной специальность, наигранное отвращение к лесу и дурацкий страх проявить себя. Резать вены из-за дурости, отдать себя на растерзание одержимой религиозной фанатичке. Превратиться в пешку.
Алиса рассмеялась сквозь слезы. Горечь во рту не давала говорить дальше. Каин. Как же он был прав! Вывернутая грудная клетка, крики, пренебрежение и его многочисленные манипуляции. Не способный на ненависть, он притворялся и кривил душой. Жестокость? Да, и он делал все это ради нее, терял драгоценное время и здоровье, чтобы достучаться и спасти.
- Именно поэтому я не могу на него злиться – кивнул Клаус, продолжая ход ее мыслей. – Конечно, то, что он спокойно стоял в сторонке, пока мне резали горло и закапывали… бесит, но для него это было немыслимо тяжело, а то, ради чего он все это допустил… да и не обязан он был в конце концов.
- Как ни дико звучит, но даже после того, как он раскопал моего прапрадеда и сделал из его костей…
Клаус фыркнул, повернув голову вправо. Алиса проследила за взглядом и шарахнулась в сторону, чуть не упав со стула. Смазанный и явно недовольный силуэт. Старик, будто сделанный из густого воздуха висел в воздухе в нескольких метрах от нее…
- …это – смогла прохрипеть она, указывая рукой в сторону привидения.
- Ага, он, собственной персоной. Прапрадед твой, злобный и ушлый старикан, и кстати, это ты его вызвала из мира мертвых, а не Каин. Нижнего, судя по нездоровым методам.
Алиса в недоумении уставилась на Клауса.
- Да, девочка, твоя тень позвала на помощь, едва почуяла смерть Андрея, и он первым откликнулся. Пришел защитить наследницу, и до поры до времени у него получалось, но потом твоя соседка подняла ставки. Он не мог больше помочь и нашел союзника, не очень интересуясь, хочет этот союзник ему помогать, таким образом, или нет. Кубики из костей и твой полет под колеса Глебу его идея, иначе тебя было не вытащить. Причем заметь, осуществил он ее хитростью. Напоил змееныша и в карты обыграл.
- …он же не пьянеет.
- От черного опиума со спиртом и парочкой других ядов запросто – проворчал Клаус, бросив осуждающий взгляд на деда. – Карточный долг… бедолагу так угасило, что он чуть могилой ошибся.
- Почему он еще здесь? Я ведь больше…
- Ему тут нравится – пожал плечами Клаус – надоест, уйдет, Каин его не держит, ты уже тоже.
Алиса снова посмотрела на тень. Ну, и что тут страшного? Глупая.
- Спасибо – твердо сказала она – спасибо что пришел и спас.
Тень легко кивнула. Вроде простил, с этим разобрались, осталось последнее:
- Когда? – повторила она – битвы не миновать, когда мы погибнем?
Да, именно погибнут и плевать, что это неправильно, даже если шанс на победу будет один на миллион.
- Даже если все они погибнут, мы с тобой не при делах – раздался твердый и решительный (несмотря на количество выпитого), голос Глеба – Каин тогда был прав, я не позволю тебе… ты теперь моя жена. Мой род сильный, мы сможем защитить и спрятать тебя. Лес тебе уже нравится.
Он шаткой походкой прошел на кухню и сунул голову под холодную воду, пытаясь протрезветь. Лужа на полу стремительно росла, смешиваясь с грязью от его ботинок. Клаус удивленно смотрел на его широкую спину. Да, Каин опять не ошибся: всего лишь страх, и рыжий с ним справился. Алиса вопросительно мотнула головой, и ее брат резко выхватил из воздуха небольшую охапку линий. «Два месяца» сказал он одними губами.
- Я же сказал, кажется, ТЫ НЕ ВВЯЗЫВАЕШЬСЯ – прорычал Глеб, смешно вывернувшись у мойки и выливая на пол новую порцию холодной воды.
- Идем, спать тебя отведу, медведь неуклюжий – фыркнула она, вставая из-за стола – водой такое количество алкоголя не вымыть.
Она подошла к нему и, бесцеремонно схватив за плечо и пояс джинсов, потащила в направлении его спальни. Обессиленный борьбой с собственным страхом и выпивкой, рыжий не сопротивлялся и даже приобнял ее. Странная смесь его тепла, ледяной воды, запаха леса, спиртного и едва уловимый аромат полыни и табака - интересное сочетание. Алиса с легким удивлением заметила, что перестала его стесняться. Давно пора. Неожиданно, у самой двери, она уловила обрывок мысли Клауса и улыбнулась. Древняя и знакомая каждому, норвежская легенда о принцессе и ее муже-оборотне - правителях северных лесов. Высокая, стройная девушка с белыми волосами и медведь. Она читала некоторые из обрядовых книг Кристины и разбирала схемы, а ведь правда, именно медведи… забавное совпадение, но ничего особенного. Гораздо больше поразило то, что брат считает ее красивой. Вот уж действительно, слепая братская любовь, нашел принцессу.
Глава 12.
Охотница за снами.
…опять запах лаванды… липкий, приторно-пыльный...
Пасмурная весна, ледяной туман и высокое корявое дерево. Крики воронья и вой ее младшего брата… второй не кричит, уже не кричит. Почему ей безразлично? Почему тело ее брата, повешенного на дереве не вызывает у нее эмоций? Она знала и была готова? Знала, но дело не в этом, она этого ждала, он заслужил, этому чудовищу давно пора было сдохнуть. Она снова посмотрела на упавшего на колени и рыдающего. Она и не думала, что он способен на такое, даже начала испытывать к нему уважение, пока…
- Они поплатятся! – заорал он, плохо сдерживая ярость и… триумф – теперь у меня есть повод и я отомщу каждому, я…
Дальше она не слушала. Достаточно с нее тех гнусностей, что они постоянно думают, еще слушать это не хватало… мерзкие каннибалы и извращенцы. Он орал по нарастающей и даже не думал успокаиваться и снимать тело с дерева. Вот же наивная дурочка, понадеялась, что гибель родного человека смогла пробудить в этом выродке что-то человеческое, будто не знает его. Из серого облака начал срываться снег. Не стоит ждать невозможного, придется снимать самой и могилу в промерзлой земле рыть… снова. Она неспеша подошла к дереву. Давно висит, значит запах не из приятных, вдохнет поглубже и с дерева упасть может, придется заглушить. Тата скептически перебрала небольшие флакончики на браслете. Из эфирных масел, способных отбить трупную вонь, есть только лаванда. Жаль, ей нравился этот аромат и эти цветы, а теперь он будет напоминать… она снова глянула на труп. Каким же красивым он был ребенком, даже милым… до первой крови. Потерянное существо, полностью отдавшееся тьме. Жаль, он не был плохим от рождения, но за него крепко взялись… Она сняла воск и щедро намазала ноздри. Прощай лаванда, теперь ты под запретом…
Кира почувствовала чужое, тщательно сдерживаемое беспокойство и знакомое тепло. Ну конечно.
- Все видел? – прохрипела она, отгоняя остатки неприятного сна.
Вздохнул. Едва уловимо, но все-таки тяжело и грустно. Ее сердце стучит громче обычного, а спина прижата к его груди. Колючий подбородок и теплые губы у нее на плече, его руки напряжены и сдерживают ее. Кошмар только казался ей легким, на самом деле она крутилась и стонала, а он пытался успокоить и в то же время не разбудить. Могла не спрашивать: видел, чувствовал, нервничал.
- Хватит с этим играть – шепнул он, прикрывая ладонью ее лицо и перебивая запах чистой ткани, смешанной с ароматом, тревожащим ее память – не упрямься, так просто от этой привычки тебе не избавиться. Я сегодня же заменю постельное белье и попрошу управляющую отказаться от лаванды.
Кира до головокружения вдохнула запах его кожи и попыталась успокоиться. Традиция перекладывать выстиранное и глаженное белье сухими серо-сиреневыми цветами распространена повсеместно, надо было тогда брать что-то более экзотическое. Теперь этот запах ее слабость, она должна перестать его бояться, ведь прошло столько времени! Как же он не понимает?! …понимает, разумеется, понимает, но это же Андрей с его несносным характером и выводящей из равновесия манерой оберегать. Она почти нашла в себе силы поспорить, но передумала, вернее перестала думать и развернулась к нему. Ничего особенного, всего лишь рядом, всего лишь вместе – самое общедоступное и бесхитростное счастье. Деньги, красота, талант, ум, удача… нет, для таких вот объятий не нужно ничего сверхъестественного, просто чувства. Просто? Ничего, черт возьми, простого! Она прожила столько жизней, прошла через такое, о чем и говорить страшно, а к этому она совершенно не была готова. Она должна быть сильной и безжалостной, а жмется к нему как котенок. Мало того, что сама стала беспомощной, еще его туда затянула и покалечила…
- Тише – шепнул он на ухо – уймись.
Уймись? Она боится за него до такой степени, что всерьез думает от него сбежать. Рано или поздно на них нападут и как же обстоят дела? У нее внутри сидит существо с противоположной ей энергетикой и ослабляет ее. Лук в ее руках и так почти не работал, а теперь она вообще им только уток убивать может. Каин нестабилен и может убить кого-то нужного или вообще навредить самому себе. Единственный, кто смог бы стрелять, это Андрей, но он нездоров, Клаус слаб, а Бес и Кали даже коснуться оружия не могут. Библиотека? Еще лучше! Бес и Клаус перерыли весь дом и ближайшие леса в ее поисках, они с Андреем торчат здесь уже неделю, но результат тот же. «Вторая Библиотека», да они и первую еще не нашли!
- Я принесу тебе попить – терпеливо сказал он, осторожно проводя рукой по ее пояснице.
- Потерплю – шепнула она с горечью.
- Ты не в том положении, чтобы наказывать себя отказом от воды – ласково шепнул он, коснувшись губами ее виска и положив ладонь на живот – пить хочешь не только ты.
- Я пойду с тобой – обреченно выдохнула она и вылезла следом за ним из-под одеяла.
Дом Клауса, средних размеров особняк, построенный на месте старого дома и обрушившихся от времени построек, встретил их радушно. Прислуга их обожала. Еще бы, на фоне нелюдимого хозяина дома с его непристойной репутацией и массы подозрений в его адрес, относительно смерти родителей, они с Андреем казались им милашками… ну, Андрей уж точно казался, а ее опять жалели, считали болезненной и некрасивой. Дурацкие традиции. Восемьсот лет здесь не была, а они по-прежнему уверенны, что женщина не может быть такой миниатюрной. Вот бы заставить этих верзил ездить только в японских или корейских машинках, «тесно облегающих» в их случае, может, задумались бы?
Скрипучая половица у самой лестницы и поворот направо. Андрей не пускал ее в эту часть дома и сейчас нервно обернулся. Кира закатила глаза и подошла ближе.
- Если не прекратишь нервничать, укушу – предупредила она, засовывая руку в задний карман его джинсов.
Вздохнул и пошел дальше. Ненормальный.
Уже на пороге кухни она поняла, в чем дело. Страх и смерть. Ее страх и смерть, произошедшая здесь столетия назад. Дом построен на месте прежнего и они шли по обломкам той самой комнаты, в которой погиб ее брат, а она убила человека, ставшего волком. Он не хотел, чтобы она это снова почувствовала, но…
- Пусто – шепнула она, и Андрей одарил ее довольной улыбкой, полной облегчения.
Да, она смогла справиться с тем испугом и совершенно не волновалась. Теперь она живет с одним из них и ждет от него ребенка, теперь эта магия коснулась ее крови и противиться этому бесполезно. Кроме того, с легкой руки двух ее лучших друзей, она и сама неизвестно во что может превратиться. Вот же придурки, неужели и в правду в дракона?
Кухня была большой и на удивление современной: нержавеющая сталь, гранит и вишневый шпон… а еще еле уловимый запах специй и сбежавшего вечером молока. Забавно, кажется, кухарка задумалась о том, насколько они с Андреем друг другу не подходят, и не уследила.
- Добрая душа – проворчал он, проводя пальцем по старательно вымытой плите.
- А воображение подкачало – рассмеялась она, читая пошлые мысли конопатой тетки, оставленные вместо горелого молока и просматриваемые сейчас Андреем – примитивно как-то и банально, не находишь? Слушай, может в гости ее позвать, пусть со свечкой постоит, расширит кругозор?
- Чем позже нас вычислят, тем лучше – шепнул он, все еще напряженно копаясь в чужих мыслях и не оценив шутки. - Главное, что она ничего не подозревает и ни с кем не сплетничает. Пусть лучше об этом думает, чем о том, что мы тут ищем или как Клаус убил своих родителей.
Кира поморщилась. Проклял. Убил. Неосознанно, но от всей души. Необыкновенный ребенок, выросший в семье религиозных фанатиков, и давший им опор. Винить его она не могла, ведь он ничего не знал, так же как когда-то Андрей. Она посмотрела на него. Сосредоточенный. Крупные, но изящные руки ощупывали утварь в поисках новой информации. Она знала его и чувствовала как себя: задумчивая складка на переносице, растрепанные волосы в бликах света, пробивающегося к нему из верхнего мира и пылающее сердце, усиленное нитями тьмы и костяным каркасом. Ее работа. Выбора не было, и она делала все, что могла, чтобы удержать его жизнь. Медвежья услуга? Всего лишь отсрочка или он справится с измененным сердцем? Лучше не думать, а то ведь прочтет и начнет ворчать. Сама того не замечая, она нарезала хлеб, зарядила тостер и включила чайник.
- Ранний завтрак? – шепнул над ухом его голос и две теплых ладони легли на ее живот.
- Пожалуй – кивнула она – что-то нашел?
- Нет, и это...
Кира обернулась. Все еще сосредоточенный взгляд и сдвинутые брови. Что-то было не так в этой комнате, что-то темное, что-то чего он не может видеть. Современный дизайн в доме, который дышит стариной. Слухи, сплетни, гадкие чужие мысли, которые не выходят за пределы этих стен. Пусть не все люди обладают чувствительностью к потустороннему, но они в любом случае реагируют. Кто-то пытается переделать и осовременить, кто-то бурно и неприлично фантазирует. Все занимались руинами замка и лесом, новый дом, а уж тем более это помещение никто не осматривал, еще бы, ведь кухня – бытовое помещение для прислуги, а готовить в этой семье не любят. Теперь уже Кира трогала все поверхности, до которых могла дотянуться в поисках подсказки, пока Андрей пытался жарить яичницу.
- Угадай где тайник – просияла она через несколько минут, прошмыгнув у него под рукой и вытаскивая из почти готового месива кусочки скорлупы.
- Подсобка. Каменная плита под отопительным котлом – кивнул он, размышляя о том, как бы незаметно отключить зимой отопление в здоровенном доме с кучей бдительных работников.
* * *
Утро, зеркало в золотой раме со змеями и уже привычная нагота. Каина не было уже неделю, но Алиса послушно выполняла его инструкции и тратила время на бездумное созерцание. Сложно сказать, чего он этим добивался на самом деле, но отвращение к себе все меньше ее беспокоило. Дело было не только в известном эффекте «покажи сто раз обезьяну по телевизору и ее сочтут красавицей», она изменилась.
Прыжок в волчье тело и обратно изменил ее физическое состояние. Всего за неделю органы, которые не смог восстановить Каин, пришли в норму, а мышечная масса была как на пике ее занятий спортом. Некрасивая? Ну и пусть, зато сильная и полноценная, а это сейчас важнее. Книги, общение с Клаусом, пробежки по лесу в кампании волков и твердое решение относительно ее нового места в жизни. Какая разница, как она выглядит, быть красивой в ее планы никогда не входило. Теперь она это понимала, теперь она знала свою судьбу, что бы по этому поводу ни ворчал Глеб.
Сигнал будильника. Пора. Алиса критично осмотрела свои босые стопы. Грязь. Уже несколько дней стояла довольно теплая погода, а сегодняшняя ночная пробежка была по берегу ручья. Ладно, пять минут под душем ее не убьют, да и от приготовления завтрака можно откосить.
В этой ванной комнате она была впервые. Дальняя, в необжитой части дома, но в отсутствие вредного хозяина она старалась постепенно осмотреть все, поэтому пришла сюда этим утром. Небольшое помещение и очередное узкое окно до пола, выходящее на живописный участок леса. Она подошла к стеклянной перегородке душа и перед глазами мелькнула смазанная картинка. Что на этот раз? Алиса рассматривала не только интерьеры, по дому везде были разбросаны чужие мысли, фразы или даже целые диалоги. К сожалению, проще всего ей было читать Андрея, а большинство его мыслей и слов были о Кире и вгоняли ее в краску. Здесь тоже чувствовалось его присутствие, но направление образов было совсем другим, и она рискнула. Сделав шаг назад, и закрыв глаза, она стала настраиваться на энергетику своего двоюродного брата. Отчаянная отрешенность и фраза «она умрет» заполнили ее сознание. Три удара сердца и картинка вернулась. Яркая, шокирующая: Каин сидит за стеклянной перегородкой на каменном полу, мокрая одежда и слезы. Почему черные, а главное, откуда в этих, как правило, безразличных глазах столько боли и отчаянья? Андрей выключил воду и сел рядом, но полукровка не реагирует, он весь в страшных мыслях. «Она умрет». Кто? Сигареты, дым… кого они оплакивают, кто умрет и почему у полукровки такое искаженное болью лицо? Что-то о месте для могилы и… Алиса напряглась, буквально выдирая из пространства слова своего брата: «…не говори, что это будет легко и безболезненно провернуть. Конечно, часть ее боли возьму я, и не кривись, она моя сестра и это мой долг. Часть через амулет спихнем Кириллу, но такими темпами он долго не протянет и…». Неожиданно Каин прошил его лукавым, но по-прежнему пылающим болью взглядом. «Этот амулет?» прохрипел он, вытягивая из-под свитера длинную цепочку со скарабеем «ей уже больно…». Шок и возмущение Андрея поглотили все остальные фразы и слова. Мальчишка подставляется ради посторонней ему Алисы и этого ему не выдержать!
Алиса в ужасе отгоняла остатки образов. Вот почему тогда на поляне Андрей кричал и сомневался, он не Кирилла жалел и не ее соседку, он жалел Каина! Черноглазый пообещал ей, что Кирилл не почувствует ее боль, еще бы, ведь о ее бывшем речь даже не шла. С трудом соображая, что она делает, Алиса включила воду.
Кухня встретила ее суетой и запахом подгоревшей пищи. Бес принципиально жрал одну тушенку, поэтому готовкой занимались все остальные, причем одновременно. Это было правильно и справедливо, ведь из них троих готовить никто не любил.
- Выбирай: резать салат или мыть после меня сковородку – просиял Глеб, боднув ее в плечо, когда она подошла к ним.
- А можно я только кофе заварю, и хлеб маслом намажу? – скривилась она – ненавижу резать лук.
- А я ненавижу отмывать твой кофе с плиты – уел ее Клаус, вручая фартук – лук можешь не резать, и так пожрем.
Улыбчивый Глеб и их теперь уже совсем непонятные отношения, вот-вот грозившие выскочить за границы простой дружбы. Клаус, с которым она проводит почти все время, пытаясь разгадать загадку своих снов и Бес, безучастно поглощающий тушенку в дальнем углу кухни. Очередное утро в дружной кампании, если бы... накрывая на стол, Алиса не поставила лишний набор столовых приборов. Случайность? Случайность это лишняя вилка или рюмка, а не полный комплект.
- Он же сказал две недели – настороженно шепнул Глеб, встретившись с ней взглядом – он никогда не меняет планов, это закон.
- Какая разница, ему давно пора здесь быть – проворчал Клаус – устроил отпуск, у нас уже мозги кипят и книги закончились.
Она нервно глянула в сторону прихожей. До сегодняшнего утра присутствие или отсутствие в доме этого странного и непредсказуемого существа ее мало волновало, но теперь, когда она знает…
- Надеюсь, ни у кого не хватит ума спрашивать, почему я так рано – хмыкнул за спиной знакомый голос.
Алиса вздрогнула от неожиданности и обернулась. Непостижимым образом, прошмыгнув мимо них, он сидел на кухонной столешнице и рассматривал царивший здесь бардак. Сын высшего демона, восемьсот лет принимавший удары вместо ее семьи, а еще (как теперь выяснилось) забравший всю ее боль. Благодаря Каину она не просто выжила, но и может себе позволить думать о глупостях вроде отношений с Глебом или своей внешности, ведь она абсолютно здорова, а он… капюшон опущен на лицо, теплая одежда и отвратительное настроение. Болен, не в себе, а еще ему плохо по хорошо известной ей причине. Клаус был прав, подобные проблемы загулом не исправить, она и сама это знала и пробовала, сердцу не прикажешь. Он не может забыть Кали, а идти ей на встречу и мириться не намерен. Спросить почему? Нет, спасибо, самоубийц среди них нет.
- Садись есть – без выражения сказала она, накладывая салат ему в тарелку.
- И давно эта…
- Она имеет право говорить все, что ей вздумается, если речь идет о ее догадках – встрял в разговор Клаус, бросив на Каина изучающий взгляд. – Новое правило, я думаю, это справедливо. Она единственная, что просчитал…
- Мой приезд. Я понял – со злостью буркнул полукровка – правила вообще отменяются, она уже взрослая.
Все еще в капюшоне и шерстяных перчатках с ободранными пальцами, он принялся за свой завтрак, но едва положив в рот первую ложку, выплюнул все обратно в тарелку.
- Есть еще шестнадцать банок тушенки, хозяин – отчитался Бес из своего угла.
- …которую лучше есть в подвале, чем этом свинарнике – процедил он, уже направляясь к выходу.
- Притормози – сказал Клаус ему в спину.
Алиса напряглась, искренне надеясь на то, что ее брат не додумается заговорить о Кали или занятиях стрельбой.
- Алиса делает успехи.
Странная фраза. О чем это он? Каин остановился, но не обернулся.
- Она хочет быть с нами.
- Это я уже понял… так же, как и то, что Глеб этого не хочет – прохрипел он, по-прежнему рассматривая пол.
- Есть вещи важнее воли мужа или личных интересов – отрезал Клаус.
Глеб дернулся, но ее брат поднял руку, приказывая ему замолчать. Напрасно, Каин не слушал, он уходил в направлении своего подвала.
- Покажи ей лук! – крикнул брат ему в спину и полукровка снова застыл не оборачиваясь.
- Не вижу смысла – чуть слышно шепнул он.
- А я вижу!
Каин обернулся.
- ЭТО НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТ! – заорал он.
Больной взгляд, полный тоски и безысходности. Теперь ясно, почему он прячет глаза.
- Я так не думаю!
-…это не ее судьба – прохрипел он и отвернулся.
- У нее нет судьбы.
- Есть… уже есть – пробормотал он, направляясь к заветной двери.
- Не хочешь ли…
- Да! – сказал он значительно громче, чем требовалось – эту судьбу решать и писать мне. Я на стороне Глеба… он мой друг.
- Только поэтому?!
- Да, - кивнул он, снова остановившись - а еще потому, что спрятать ее в доме на линии силы, недоступном ни светлым, ни темным может только он. Всегда надо оставлять путь к отступлению и возможность для новой битвы. Кто-то должен выжить, так почему не она, если Глеб этого так хочет? Даже если все мы передохнем… надо же, я сказал «если», вот идиот.
- Принеси сюда лук!
- …разговор окончен.
- Каин!
- Оставь его в покое – шепнула Алиса, но он ее не слушал.
- НЕМЕДЛЕННО принеси сюда лук, чертов психованный мальчишка, и прекрати строить из себя несчастного, ты сам ее выгнал! – рявкнул Клаус.
Вместо ответа Каин хлопнул дверью. Ее брат вскочил с места, но она была быстрее и схватила его за руку.
- А ну-ка сядь на свое место! – крикнула она, с трудом сдерживаясь от удара в челюсть.
Шок? Обида? Испуг. Побледневший и опешивший Клаус безропотно сел на свое место и смотрел на нее так, будто видит впервые.
- Этому «мальчишке» восемьсот лет и не тебе учить его жизни – прошипела она, усаживаясь напротив.
- Возможно – процедил он, скрипнув зубами – но…
- Я знаю, что времени нет – перебила она – но давить и орать на него… ты в своем уме? Остынь.
Психованный, склонный к истерике, разбитый и разуверившийся во всем. Пусть кричит, пусть творит что угодно, он неприкосновенное существо, которое она будет защищать всеми силами, он это заслужил, с ним сейчас иначе нельзя.
После завтрака они занялись уборкой, и к обеду кухня сверкала прежней чистотой.
- Зря старались, не думаю, что он выйдет – вздохнул Бес, скептически осматривая отполированные поверхности.
- Что за бред? – скривился Клаус – нашел из-за кого…
- Любовь зла – перебила его Алиса.
- Причем здесь это? – удивился он – Каин любит эту невменяемую злобную тварь? Ты в своем уме? Ты хоть примерно представляешь, сколько у него баб было?
- А кстати, сколько? – усмехнулась Алиса.
Клаус вопросительно глянул на Беса.
- Только людей считать? – поинтересовался он, выколупывая между делом кусок тушенки из зубов.
- А что, он и с животными зажигает? – фыркнула она, услышав возмущенный кашель Глеба.
- Кто б говорил, Маугли, – скривился Бес – или ты не просто так насчет животных интересуешься?
Алиса покраснела. Неуместная в ее случае шутка, совсем неуместная.
- Кроме того, Каин не дурак – продолжил Бес, довольно кивнув при виде ее раскрасневшегося от стыда лица - если он когда-нибудь и допустит эту фатальную ошибку, он к этому готов, она окажется в подвале в ту же секунду. Навсегда. Кали там нет. Вопрос снят.
- В подвале? Почему? – спросила Алиса.
- Особенности психики – скривился падший – тебе не понять.
Это ей-то не понять? Алиса глянула на брата и с трудом сдержала улыбку. Кто уж кто, а они лучше Беса понимали, что это за инстинкт и откуда он у Каина. Они частично волки и у них есть волчьи замашки, пусть драконы и мифические существа, но их повадки хорошо известны: повалы, пещеры, сокровища и замурованные в камне девушки.
- Если через пару дней не выйдет, будем тянуть жребий. Проигравший пойдет говорить с этим… чудищем – вздохнула она, представляя себя в рыцарских латах и сдерживая еще одну улыбку.
- Плохая идея – проворчал Клаус, думая примерно о том же, но в более мрачных красках.
- Все будет нормально – скороговоркой встрял Глеб.
Алиса удивленно на него посмотрела.
- Я так чувствую, значит так и будет – просто пояснил он – идем на воздух? Меня уже мутит от запаха моющего.
Гулять с Глебом по лесу было гораздо скучнее, чем с ее верной волчьей бандой, но тоже ничего. Только подтаявший и снова застывший снег, лес, покрытый инеем, улыбчивый собеседник, несерьезные разговоры и удобная одежда на мягком меху.
- Знаешь, это здорово, что ты за него заступилась – признался он, впервые за весь день став серьезным.
Недолговечное зимнее солнце уже садилось за горизонт, еще немного и пора идти в дом. Интересно, он весь день ждал этого разговора и изображал беззаботность или только сейчас решил поговорить?
- Не обижайся, но… почему ты так поступила? – спросил он.
Готовился. Ленивый небрежный тон и опасные карие глаза. Хороший вопрос, а взгляд еще лучше. Опытный темный интриган в теле улыбчивого солнечного паренька сделал первую подачу. Раньше она была другой, раньше бы она не заметила подвоха или заметила и обиделась, но теперь Алиса не злилась на него, а скорее наоборот, ей это нравилось. Глеб заставлял ее считаться с собой. Прежняя Алиса выложила бы как на духу, что поддержала из-за предстоящей битвы, но новая:
- Я хорошо помню себя в подобном состоянии – выдохнула она тоже уместную, искреннюю, но второстепенную и искаженную истину – эта боль… невыносима. Ты видел его глаза?
Если в начале фразы Глеб сомневался, то последний вопрос и проступившие слезы его убедили. Более того, несмелый и осторожный, он растерялся и пересек придуманную им самим черту, притянув ее к себе и обняв.
- Прости, я не подумал – шепнул он, пытаясь успокоить.
- Не страшно – ответила она, стараясь говорить расстроенным голосом, а не заурчать от удовольствия и спалить кантору.
Привыкший подстраховываться черной магией Глеб вел себя с ней подчеркнуто осторожно и учтиво, ведь приворожить ее он не мог, да и не хотел. Она напоминала ему женщин из его семьи, женщин, которых он бесконечно уважал и боготворил. Приятно, мило, но ее это… не совсем устраивало. Нет, Алиса не паниковала как раньше и даже не ощущала неловкое наступление влюбленности, она выжидала и присматривалась к нему, подкрадывалась ближе, смотрела на его реакцию и читала блуждающие в его сознании противоречия. «Только правда, только чувства», Каин верно назвал эту их с Глебом игру. Чувства были совсем рядом, и она ждала, пока они придут и изменят Глеба, сделав смелым и настоящим. Она сделала шаг назад, едва он выпустил ее из объятий и, упрекнув за то, что он мерзнет и не признается, потащила в дом ужинать.
Вечер прошел мирно с книгами и в кампании брата.
- Планы на ночь? – поинтересовался Клаус, когда рыжий ушел к себе, по-дружески чмокнув ее в щеку.
- Ничего особенного, пробежка и сон – скривилась она, откладывая книгу в сторону – может в лесу поспать?
Всю неделю они охотились на ее сны, пытаясь уловить в них закономерность и заглянуть в прошлое, но получалось плохо.
- Попробуй лучше с Каином поговорить – задумчиво предложил он, протягивая огрызок бумажки – может он что-то подскажет.
Она с удивлением взяла записку. Список продуктов для Беса. Она слышала вертолет. Оперативно. Тоже верно, есть-то ему нужно, кроме того, раз аппетит есть, значит не все так плохо.
- Думаешь сейчас?
- А что мы теряем? Если ты права и у него чувства к этой… - он с трудом удержался от ругани - …завтра он не станет веселее и общительнее. Со мной он говорить не станет.
- Она настолько ужасная? – заинтересовалась Алиса.
- Скажем так, если она издохнет, я только обрадуюсь – проворчал Клаус, направляясь к холодильнику – кстати, не я один.
- Не говори так, ты ведь…
- Именно это я и хотел сказать. Ей нельзя верить даже на чуть-чуть, она лживая, подлая, непредсказуемая и запредельно жестокая, ее невозможно любить. Я ворчу и обвиняю его, но на самом деле я рад, что он ее выгнал. От таких союзников вреда больше, чем пользы.
- Но, если бы она была рядом, Каин…
- Перебесится и придет в норму без ее помощи, поверь, так лучше.
Алиса согласно кивнула и, прихватив продукты, вышла из зала. Черная дверь в конце оранжереи и винтовая каменная лестница вниз. Темнота и бесконечная череда ступеней. Не страшно, в темноте она хорошо видит, а в тишине, замкнутом пространстве и без любопытного Клауса ей легко думается. Он не прав, совсем не прав, Каину нужна эта девушка, без нее ему не справиться. Что бы о ней ни говорили, каким бы отродьем она ни была, без нее им не обойтись. Что же делать? Ей делать, ведь Клаус будет против, Глеб категорически не хочет о ней говорить, а Бес раб и ничего не делает без приказа. Ступеньки закончились неожиданно быстро. Дверь и резной барельеф над ней. Дракон, ну разумеется, кто же еще? Алиса не стесняясь начала барабанить ногами в дверь, пусть не надеется что она уйдет.
- Убирайся! – крикнул он из-за двери спустя минут десять.
- Я не уйду!
- Тогда живи под дверью!
- Не вопрос, у меня твоя еда, так что протяну пару недель, а туалет в углу устрою!
Она почти услышала, как он вздохнул и тихо выругался. Щелчки открывающихся замков, дверь открылась бесшумно.
- Прости, что разбудила – твердо сказала она, стараясь не смотреть в глаза.
- Чушь, тебе плевать на мой сон, тебе не совестно – перебил он.
Она не удержалась и посмотрела на своего недруга. Он смотрел на нее иначе. Заинтересованно и как-то испытывающее. Ну что же, она упростит ему задачу:
- Верно, я хочу поговорить, и меня не волнуют твои неудобства. Я хорошо вижу в темноте и избавилась от большинства фобий. Клаус не врал, я «делаю успехи» – без выражения сказала она.
- Только сны не поддаются – с пониманием прищурился он.
- Да.
- Заходи.
Вот как, «добро пожаловать в логово». Ей даже мечом махать не пришлось, двух торб с едой хватило. Алиса прошла, стараясь не сильно откровенно все осматривать. Заветная комната, в которую Каин никого и никогда не впускал. Комната? Да нет, целая квартира с кухней, спальней, ванной комнатой и еще бог знает с чем. Сухой и горячий воздух, запах выпечки и пряностей, свечи, узловатая резьба на стенах и теплый каменный пол, нагретый изнутри. Пещера была здесь всегда, так же, как и горячий источник на дне, Каин только привел всю эту красоту в жилой вид.
- Все еще мерзнешь – сухо констатировала она, рассматривая огромный, полыхающий вовсю камин на дальней стене зала и его теплую одежду.
- Горчичники мне еще поставь – буркнул Каин, усаживаясь за внушительного вида, письменный стол, заваленный бумагами и свитками – что из книг ты прочла?
Он не хочет говорить о своем состоянии, это ясно. Ну и ладно, у них есть другие дела, главное не выводить его из себя.
- Я прочла все, что ты оставил – сказала она, усаживаясь напротив – разобралась не во всем, врать не буду, но больше книг мне не нужно. Пока не нужно, сначала я хочу вытащить из своей крови все, что возможно. Можно вопрос?
Черт, она говорит с ним как с Глебом сегодня в лесу: привирает, перекручивает. Когда она успела стать такой интриганкой?
- Попробуй – хитро шепнул Каин, сверкнув на нее еще одним заинтересованным взглядом из-под капюшона.
Алиса готова была поклясться, что сейчас их мысли сходятся, и он тоже думает о ее новой манере общения.
- Что это? Таймер?
Она кивнула в сторону едва заметного, мерцающего потока из линий и знаков, развернутый им на углу стола над рисованными кровью каракулями.
- Можно сказать и так – уклончиво шепнул черноглазый – но…
- Меня это не касается – перебила Алиса.
В отличие от Глеба он видит ее без романтического тумана, так что ему голову она не задурит, можно не надеяться. Каин фыркнул, почти рассмеявшись, и встал из-за стола. Сложно сказать, о чем он думал, и что его рассмешило, но он не злился. Не произнося ни слова, он вышел в соседнюю комнату. Отлично. Пользуясь его отсутствием, Алиса вскочила со своего места и жадно осмотрелась. До чего же здесь красиво и уютно, просто идеальное жилье. Все в комнате принадлежало Каину, вот только… откуда тянет таким тоскливым холодом? Что-то чужое, незнакомое и пропитанное раскаяньем, что-то пощипывающее ей нервы. Она прищурилась и настроилась на источник. Ящик стола. Любопытство победило: сейчас, или никогда. Задержав дыхание на выдохе, чтобы не выпустить в кровь предательский адреналин, Алиса пулей оббежала массивную каменную столешницу и рванула на себя нижний полированный ящик. В дальнем углу, на самом дне она с замиранием сердца увидела то, что так ее «звало». Крупная золотая серьга, что-то индийское. Кали. Не особо задумываясь о том, что она делает, она выхватила безделушку, сунула ее в карман и спешно вернулась на свое место. Потом разберется, сейчас лучше не думать.
Каин вернулся через минуту.
- Глебу ни слова – предупредил он, выкладывая на стол плоский деревянный ларец – пусть думает, что я на его стороне и готовится тебя прятать.
- Зачем?
- Так надо – отрезал он.
Алиса взглянула на ларец. Кто шепнул ей на ухо слово «лук»? Плевать на слова Каина и соображения Глеба, не нужно придумывать отвлекающие маневры, чтобы забыть о спрятанной в кармане блестяшке. Сердце стучало как сумасшедшее, дыхание перехватило. Алиса трясущимися руками открыла сложные на вид защелки, отметив про себя, что прекрасно знает, как это сделать. Внутри лежала волчья шкура и тот самый полумесяц. «Нерушимый», «ритуальный», «оружие»…
- «…сеятель» - прохрипела она последнее слово, скользнувшее в сознании при виде широкой черной дуги, испещренной символами.
Голова шла кругом, от мелькавших перед глазами смазанных образов. Сейчас ей их не разобрать, сейчас главное их все увидеть. Она осторожно выставила вперед руку, проводя по воздуху над луком и символы тускло замерцали. Легкая вибрация тетивы и едва уловимое гудение скрытой внутри силы. Внутри? В черном ободе или в ней самой?
- Он у всех так мерцает? – спросила она, когда образы иссякли, а рука затекла.
- У Клауса слабее.
Алиса обернулась. Ну разумеется, он на кухне, что за странная любовь к этому помещению, выставляемому напоказ? Стерильная чистота, баночки и чашечки, подобранные по цвету и тщательно начищенные. Чокнутая семейка.
- Чай будешь? – буднично спросил он.
- С тортиком? – подняла она бровь, вспомнив один из его злобных монологов.
Что происходит? Совсем недавно он орал на нее и унижал при первой же возможности, а сейчас ведет себя с ней так, будто они «с первого класса вместе»! С другой стороны они в одной команде и он ведет себя правильно. Пора переступить через неприязнь и обиды.
- Я с тортиком, а ты обойдешься – буркнул Каин – твой… сородич… вывел из себя. Я готовил, чтоб успокоиться.
О чем это он? Что за ребусы и как можно «готовить, чтобы успокоиться»? Стоп. «Успокоиться». То есть он был зол. Алиса глянула на Каина, резавшего на куски довольно аппетитный (судя по запаху) пирог. Руки. В голове мелькнуло выдранное у Клауса чужое воспоминание. Тот демон был его отцом, мало того, тело его матери было изменено и усилено еще в той далекой ее жизни… слова Андрея в доме на сваях. Яд. Он был в бешенстве, а значит… когти с ядом, ну конечно! Странная физиология, с другой стороны, чего еще от него ждать? Рогов с копытами нет, и на том спасибо.
- Ладно, давай чай без твоего яда – кивнула она, выдавив из себя кривую улыбку – кто еще пробовал лук?
- Мама, Андрей, я и Кали. Лучше всего он мерцает у Андрея, Кали чуть руку не сожгла, когда коснулась, а у нас с мамой святятся не все символы, но очень ярко. Мы не сбалансированы – фыркнул он – точнее, еще большие уроды, чем вы.
- А стреляете вы, примерно как мы готовим – добавила Алиса.
Каин мрачно кивнул, и поставил перед ней чашку.
- Протяни руку – попросила она – если… не трудно.
Он нехотя выставил когтистую ладонь и лук задрожал, ослепительно вспыхнув большинством своих символов. Большинством, но не всеми.
- Ясно. Что с Андреем? – спросила она – Это ведь не твое, почему тебя вообще заставляют учиться стрелять? Он идеальная кандидатура, этот лук наша семейная реликвия, почему он не может стрелять и… почему… он… он… стоп… он ведь нездоров…? Верно? Он предлагал помощь с моим лечением, но ты не просто так отказался делить с ним мою боль?
- Ты о чем? – насторожился Каин.
- О твоем милом самоубийственном великодушии – поддела она, показывая пальцем на амулет со скарабеем, спрятанный под его черным свитером – здесь даже у стен есть уши, неужели не знал?
- Андрей был прав, тебя опасно недооценивать – удрученно шепнул он.
- В чем дело, только давай без намеков. Это из-за того, что каждый из нас пережил? Клаус почти умер, но не сдался, а я сдалась и сама пыталась себя убить, Андрей пошел дальше всех, он умер и поэтому лук в его руках светится так, как надо, ноо… Я не могу понять, в чем система?
- Да, возвращение из мира мертвых стоило его телу слишком дорого – шепнул он убитым голосом - Его новое сердце выдержит только один выстрел, а если умрет он, умрет и мама… это… наша особенность.
- Особенность?
- Побочный эффект, нам нельзя… чувствовать, это ставит под удар того, кого мы выбираем, делает нас уязвимыми … - он посмотрел на нее и, встретив ничего не понимающий взгляд, презрительно фыркнул – ладно, недалекая, объясню на твоем детсадовском уровне: маму убить невозможно. Теперь невозможно, раньше она такой не была, даже после экспериментов моего отца и твоего предка. Они меняли ее мясо, кости, рылись в генах, но все это мелочи, это и я могу. В нашем общем случае нужно менять душу, она основное… ее почти невозможно прокачать. Поверь, я много над этим думал и именно этого пытаюсь добиться от тебя и Клауса, но ничего в этом не смыслю, я слеп… как и они тогда. Мама смогла, точнее, ее чувства к Андрею сделали ее такой, но они же ее и прикончат. Цена ее силы несоразмерна с результатом. Понимаешь… это меняет нашу кровь, выталкивает на новый уровень, но если источника этих… чувств не станет, ненависть проберется в душу и разрушит ее изнутри и… согласно большинству пророчеств и моим подсчетам… она обратится в пепел.
Алиса вздрогнула и почувствовала неприятный жар. Вот почему ей казалось, что Кира хочет сбежать от ее брата - она боится не его, а за него и себя. Каин такой же, как мать, даже хуже, ведь она только часть силы впитала, а он полукровка. Бедняга. Натянутые паузы в разговоре, «это» вместо избитого слова «любовь», которое он даже произнести боится, а она-то думала, что ей хуже всех живется. Может по этой причине он выбрал Кали, раз «ее невозможно любить»? Черт, это не ее дело, она ходит по тонкому льду, пора либо менять тему разговора пока он снова не вышел из себя, либо (что гораздо лучше) валить отсюда и не испытывать судьбу. Правильно, но ей совершенно не хотелось уходить, у нее была куча вопросов и только черноглазый знал на них ответы.
- …ты сказал «добиться».
- Да, я экспериментирую с вашими душами, мне жаль, но иначе нельзя – спокойно сказал он, перекладывая листы пергамента на столе. – Я устал и нездоров, спокойной ночи.
«Намекает», что разговор окончен, пусть не надеется, вежливость не ее сильная сторона, тем более, после таких слов. Значит, с душами он экспериментирует, интересно.
- Судя по результатам, со мной получилось… удачнее – осторожно начала она. - Я могу полюбопытствовать…
- Не знаю.
- Что? Ты о чем?
- О том, что ты почти спросила – вздохнул он – долго говоришь, слишком нерешительная. Я действую наугад, бессистемно, я понятия не имею, как сделать вас сильнее и закончить то, что начали те, кто вас создал, я даже с самим собой разобраться не могу… Понимаешь, это… - Он слегка скривился и надавил пальцами на виски. - Поступки, деформации, вызванные внешними раздражителями… Я не понимаю, как все это происходит. Системы нет, логики нет. Это противоречит всем описанным и известным мне законам. Можно вылечить рану или накачать мышцы, можно изменить человека на уровне генов, как это сделали с мамой, но это все равно ничего не меняет. Она почти всесильна, но не смогла сама вылечиться. Ее, ведьму с колоссальным опытом, восстановил Андрей, понятия не имевший, как это делать. Я сделал ставку на Клауса. Понимаешь, смерть родителей, предательство друзей и смерть от удушья под двумя метрами земли. Я надеялся, что он поймет, что простит родителей, что раскается, но он остановился. Нет, ему жаль, но он не простил никого, он не жалеет о содеянном. Испытания не подтолкнули его, несмотря на то, что пережил он гораздо больше тебя. Ты развилась лучше, хотя твоя жизнь была вполне терпимой. Почему? Почему твоя душа закалилась той незначительной болью и стала крепче и чище, в то время как твой родственник очерствел сердцем? НЕПОНИМАЮ.
Его голос немного дрогнул и он замолчал. Усталость, отчаянье и тупик.
- Когда ты спал последний раз? – поинтересовалась она.
- Не помню…
- Вкусный чай – шепнула она, сделав несколько глотков и промочив пересохшее от волнения и жалости горло.
- Ничего особенного – шепнул он, глянув на свою почти полную чашку – говорю прямо: тебе пора.
- …да. Наверное. Мы увидимся? В том смысле… когда? Ты как вообще… собираешься… ты не думай, я не давлю, это не мое собачье дело, но…
- Клаус спросит – перебил он с пониманием – скажи, что у вас есть еще два дня.
- …нас?
- Ну да, вы же вдвоем с твоими снами разбираетесь и от Глеба все скрываете.
- А что будет через два дня?
- Вы во всем разберетесь, и ты увидишь нужный сон – спокойно сказал он, выкладывая перед ней потрепанный свиток.
- … а если… если мы не разберемся? – осторожно шепнула она, забирая мятый, покрытый грязью огрызок и осторожно его сворачивая – ну… вдруг я не увижу…?
- Увидишь – усмехнулся Каин – если не разберетесь сами, я помогу по-своему.
У Алисы снова перехватило дыхание. Нет! Только не это! То, как этот ненормальный «помогает» ей хорошо известно!
- Не стоит – пролепетала она – пожалуйста… не надо…
- НАДО – перебил Каин – так что до встречи, охотница за снами.
Выбравшись из подвала, Алиса сбегала к Клаусу и без лишних слов вручила рукопись. Времени у них мало, ей нужно искать ответы во снах, а ему спать необязательно, так что пусть разбирает. Главное справиться самим, без «помощи», а то этот злобный экспериментатор не перед чем не остановится, Клауса уже живьем закапывали.
Привычные пятнадцать минут перед зеркалом и непривычная горячая ванна с травами, найденная в одной из книг. До витрины она добралась в полусне. Заклинания, прочитанные полушепотом и скользящие в сознании обрывки недавно выхваченных образов. На этот раз должно получиться, она не зря ходила в подвал…
Пение птиц за окном и чужое дыхание. Алиса нехотя открыла глаза. Полдень. Зараза! Клаус сидел у стеклянной стены и читал свиток… до сих пор?
- Ничего – прорычала Алиса – как же это бесит!
- Совсем? – переспросил он, не отрываясь от чтения.
- В том-то и дело, что нет. Я начала видеть что-то важное, но испугалась. Потом снова… и опять.
- Сон опять был не глубоким – кивнул Клаус – а кошмар сильным. Ты хоть что-то запомнила?
- Обрывки – прошипела она, сжимая голову ладонями – в голове как будто стекло битое. Как думаешь, мне альгин можно выпить?
- Снотворное тебе можно и побольше, а еще тяжелая физическая работа. Ты хоть понимаешь, что у нас всего два дня, а потом…
- Не напоминай – проворчала Алиса, вставая – Что там пишут?
- Ничего, совсем ничего – вздохнул он. – Несколько описаний довольно примитивных и пошлых языческих обрядов. Я наизусть уже эту хрень выучил, но ни малейшей взаимосвязи с нашей проблемой я не вижу.
День прошел в подготовке к ночи и ворчании Глеба, убежденного в том, что рубить дрова не женское дело. Разумеется, может он и прав, но в свете неизвестных ему обстоятельств, Алиса была рада хоть деревья валить, лишь бы это помогло… если бы! Она свалилась от усталости едва село солнце, но проснулась уже через час, задыхаясь от сжавшего ее сердце страха. Блок в подсознании, защита, которую ей никак не сломать. Ей нужны эти воспоминания, как воздух нужны! Лук их последняя надежда и ей просто необходимо понять, как он достался ее предкам… нельзя злиться. Алиса попыталась успокоиться и снова заснуть, чтобы вернуться в то же место, но сна не было ни в одном глазу. Таймаут. У нее есть еще сутки, хватит паниковать. Она встала и, не переодевая пижамы, пошла на кухню.
Косые лучи лунного света, льющегося сквозь листья в оранжерее, каменный коридор и кухня, залитая тусклым светом от вытяжки.
- Что ты здесь делаешь? – возмутилась она – ты же сказал, у нас есть два дня!
- Это вообще-то мой дом – не остался в долгу черноглазый, судя по резкому рывку плечом, с трудом удержавшийся от того, чтобы не швырнуть в нее вилкой.
- У тебя еды полный подвал!
- Пошла… вон. Дай поесть спокойно – прошипел он, демонстративно отвернувшись и усевшись к ней спиной.
Отлично, она опять его обидела. Ну и ладно, его сейчас все раздражает, а она всего лишь не исключение. Хорошо хоть спиной больше не боится поворачиваться и ножи с вилками не прячет. Алиса нехотя открыла холодильник и тут же закрыла, с жадностью уставившись на стол. Утка с яблоками и черносливом… тем более на фоне их коллективной убой стряпни.
- Даже не надейся, что я с тобой поделюсь – шикнул Каин.
- А если я признаюсь, что у нас с Клаусом ничерта не выходит? - обреченно вздохнула она, усаживаясь напротив него.
Как же она устала от этих попыток досмотреть до конца свои ночные кошмары! Может, к черту все, пусть помогает? Алиса глянула на полукровку. Хмурый, сосредоточенный, с крохотным блюдцем и ножом в руках. Судя по скорбному выражению лица, он решил поделиться своим ночным ужином и внутренняя борьба со жлобством шла полным ходом. В другой ситуации она бы послала его куда по дальше, но утка умопомрачительно пахла. Почему в этой семейке так здорово готовят?
- Надеюсь, ты будешь есть МОЮ еду молча – буркнул он, отрезая довольно крупный кусок птицы и швыряя его в нормальную тарелку вместе с рисом и фруктами.
Ну да, хороший расчет, когда ешь большой кусок не до разговоров. Алиса с жадностью вгрызлась в сочное мясо. Соль, приправы, степень готовности и что-то там еще, в чем она не сильно разбиралась, ничего вкуснее она в жизни не ела.
- Уже доел? – спросила она, осилив свою порцию и уже пододвигая к себе остатки в большом блюде – можно?
- Да подавись – фыркнул Каин, снова колдовавший на кухне – чай, надеюсь, сама себе заваришь?
Вот же хамло! Алиса хотела возразить даже не смотря на то, что прекрасно понимала, что неправа. Это его еда и его дом, а она приперлась и забрала, но ее противоречивые мысли растаяли в ванильно-карамельном аромате. Она обернулась и встретилась с ним взглядом. Каин уже достал торт из духовки и мазал кремом. Большой торт, явно не для одного, злобный жлоб.
- …задолбала – выдохнул он и полез в шкаф за заварником.
Доев утку и вытерев руки о пижаму, Алиса в сытом изнеможении откинулась на спинку стула. Сказать ему, что он бесподобно готовит? Зачем? Лишний повод для его шипения и поддевок, нет уж, спасибо, и без похвалы обойдется. Каин бесцеремонно смахнул грязные тарелки на пол и поставил торт на стол.
- Отличненько, вот и убрали – кивнула она.
- Все равно нихрена не делаете, хоть пол помоете… и пижаму за одно – буркнул он, усаживаясь за стол.
- Можно пол пижамой помыть – сонно пробормотала она, вяло протягивая руку к ножу – два в одном.
- Ага, а тебя, оглобля нескладная, вместо швабры использовать – фыркнул он, забирая нож.
Он что думает, она даже торт не в силах нормально разрезать? Ладно, спорить нет настроения. Переступая через валявшуюся на полу посуду, Алиса нехотя сходила за чашками и налила им обоим чай.
- От Киры никаких вестей? – спросила она, радуясь удачно придуманной нейтральной теме.
- Они нашли вход в первую библиотеку и теперь пытаются незаметно туда проникнуть – спокойно сказал он, но встретив ее пустой взгляд, очередной раз фыркнул - что непонятно?
- «Первую» и «незаметно» - сдалась Алиса – тебе никто не говорил, что ты как-то…
- Я думаю на мертвом языке, совсем иначе, чем вы.
- Знаю – вздохнула Алиса – пыталась читать следы твоих мыслей. Взрыв мозга.
- Иногда бывает – криво улыбнулся он – ладно, приторможенная, сейчас… «первую». Тогда, в Индии, Край сказал найти «вторую библиотеку», значит нужно сначала найти первую, а в ней подсказку насчет второй.
Он вопросительно посмотрел на нее и Алиса кивнула.
- …хорошо. «Незаметно». За нами следят и, чем позже станет известно о наших планах и действиях, тем лучше.
- С тобой и правда нужен переводчик – проворчала Алиса, приступая к торту с чаем.
- А с тобой вагон терпения или характер как у Глеба – ввернул он.
Спорить с ним во время безжалостного поглощения тающей во рту выпечки? Нет, на такой подвиг она не способна. Алису хватило на вялое подмигивание и поднятый вверх большой палец.
- Все, я сейчас лопну – пробормотала она, допив вторую чашку чая и прикончив третий кусок торта.
- Не уверен, но кажется, это называется «пищевой алкоголизм» - скривился Каин, по-прежнему мучая свой первый кусок и даже не притронувшись к чаю.
Жирная утка, сладкий торт. Все ясно, у него нарушен обмен, раз при таких габаритах он так мало ест и не пьет жидкости. Вот бедолага… ну и хрен с ним, сам виноват, злобный дракон. Неожиданно свет померк и тут же вернулся. Точно переела, даже голова кружится. Алиса решила пойти к себе и нехотя встала из-за стола. Сделав несколько шагов в нужном ей направлении, она оступилась и схватилась за барную стойку. Что с ней, почему ноги подкашиваются? Она в недоумении обернулась и наткнулась на улыбку до ушей и сияющий самодовольством взгляд. Каин! Скотина, вот почему он сидел ночью на кухне, поделился своей едой! Яд его не берет! Он заманил ее в очередную ловушку, он ее отравил! Она хотела что-то крикнуть, но губы не слушались, а пол стремительно приближался. Удар о твердую поверхность, боль в затылке и взгляд в потолок. Перед глазами мелькнул смеющийся черноглазый гад и, будто прощаясь, помахал ей. Что одето у него на руках, кухонные прихватки?
- Давай разберемся. Тебя прокляли едой, но ты по-прежнему бездумно жрешь из чужих рук. По-хорошему ты ничему не учишься, так что пеняй на себя, – хмыкнул он, в подступающей темноте. - Сладких снов, дура доверчивая.
Головокружение и приятное покалывание в ногах и ладонях, сладкий, дымный воздух и вплетающийся в него запах летнего леса. Отдаленные голоса и смех, ночной костер и неторопливая речь. Образы снова смешивались в единое целое, но плавно и вполне разборчиво. Самое яркое: страшное или приятное, то, что запоминается на уровне подсознания. Лоскутное одеяло, сшитое из памяти ее дальних предков. Страсть, аффект, безумие, смешанные с нежностью и счастьем. Полночные ритуалы и охота, чья-то улыбка и злобный оскал, вдох восторга и исступления и последний выдох в предсмертной судороге. Что если он убил ее и она никогда не проснется? Что если она навсегда останется здесь, в этом море памяти? Если бы, ведь тут все такое родное и близкое, тут она счастлива, пусть чужим счастьем, но счастлива и это…
Сон начал снова замедляться, мелькание прекратилось. Она шла по ночному лесу, шла на легкое мерцание где-то вдалеке. Лес начал меняться, а шуршание ее лап по траве, стало гулким и вязким. Неожиданно на краю зрения мелькнул крошечный огонек. А вот и феи, главное не рассматривать и не проявлять интерес, иначе спугнешь. Мерцание отдалялось, и она передумала. Подумаешь, большое дело, не очень-то и хотелось. Волна, судорога и человеческое тело, парочка фей, уже подобравшихся близко к безобидному на вид волку, в ужасе разлетелась во тьму. Холодновато без теплой шкуры, но собирать хворост лапами неудобно. Огонь вспыхнул по мановению руки, хорошо, что лето, не нужно сушить ветки, этого она еще не умеет. Тепло от костра разлилось по поляне, и она растянулась на траве, чтобы не дышать дымом. Прикрытые веки, красноватый свет и звуки леса. Почему неуютно? Она с интересом осмотрелась по сторонам и замерла. Страх? Нет, скорее удивление. На краю поляны стояло странного вида темнокожее существо со светящимися желтым светом глазами…
- Отстань от нее!
- Ага, сейчас, тебя забыл спросить.
Алиса почувствовала, как кто-то приподнимет ее с пола. Знакомое тепло… Глеб. Как же не во время!
- …отстань – пробормотала она, пытаясь справиться с головокружением и открыть глаза.
- И не подумаю, у тебя голова разбита – шепнул он, касаясь места ушиба.
Больно. Алиса со стоном открыла глаза и осмотрелась, насколько это было возможно, ведь рыжий удерживал ее. Она сидела на полу в зале, по центру огромной круговой схемы. Бесчисленное множество символов. Мел, кровь, сажа, свечи, самоцветы, кости, ветки, веретено, травы, шкуры животных… каждая хреновина была на своем месте. Нехилая схемка, Каин что, весь дом на сваях сюда перетащил? Глеб терпеливо ждал, пока она все рассмотрит.
- Голова сильно кружится? – спросил он, когда их взгляды встретились.
- Терпимо, гудит только… это был яд?
- Ой, всего лишь немного галлюциногенов и сытная пища со снотворным – нервно фыркнул Клаус – переживешь, ожогов хоть нет?
- Нет – скривилась она, сообразив, зачем тогда были кухонные прихватки.
Вот же ненормальный, неужели нельзя было предупредить или рассказать, что нужно сделать?
- Ненормальные – Глеб вслух повторил ее мысли, поднимая ее с пола – как же это все достало...
Алиса пыталась вернуть сон и разобрать его по полочкам, но куда там, ведь ее несут на руках и обнимают. Когда это она успела стать такой безвольной тряпкой? Ах да, она ведь всегда такой была, ее просто обнимали редко, да и то из-за приворота. Рыжий усадил ее на стул и достал аптечку. Обрывки сна и мысли о том, что она уже знает, перемешивались с ворчанием Глеба и его теплыми руками, обрабатывающими рану на затылке. Хорошо, что кожа лопнула, значит кровь вытекла и рана быстрее заживет… желтые глаза, где она это уже слышала? На удивление заботливый Глеб подсунул ей большую чашку отвара и Алиса выпила ее залпом, лишь слегка поморщившись от обжигающей и терпкой на вкус жидкости.
- Держи вторую, я сейчас – шепнул он, слегка потрепав ее по плечу – я скоро вернусь.
Алиса сделала глоток. Лед в чашке с горячим чаем - этой порцией ей не обжечься. Ясно, значит и тут он побеспокоился, а она сидит, и внимания не обращает.
- Сработало – довольно шепнул Клаус, подсаживаясь к ней за стол и отрывая от мыслей о Глебе.
- Да – улыбнулась она поверх чашки – более чем, осталось только понять. Я что-то помню, что-то слышала. Не волнуйся, я сломала блок, и теперь запросто могу смотреть эти воспоминания… мы сломали. МЫ.
Каин ей помог, в своей идиотской манере, но помог и теперь она сможет найти ответы. Алиса провела рукой по разбитому затылку.
- Вот же гаденыш – фыркнула она – целый спектакль мне вчера закатил.
- Может, хотел создать эффект неожиданности? – предложил ее брат из вежливости.
- Ага, поржать он с меня хотел, с дуры наивной, – кивнула она – а еще ему было лень объяснять и общаться по-человечески.
Клаус согласно кивнул, сдерживая смех.
- Как бы на нем отыграться? – ехидно прищурилась она.
- Еду мы ему не отравим, он же сам себе готовит, может, погром в доме устроить?
- Нееет – довольно улыбнулась Алиса – этого он ждет. Скандал, мелкие пакости, даже бойкот, но я его… удивлю. Я извинюсь перед ним, рассыплюсь в благодарностях и поклянусь в верной дружбе, точнее рабстве, у нас же с ним примерно такой договор.
- Это его убьет – фыркнул Клаус – жаль, что своими глазами не увижу.
Алиса подмигнула и встала из-за стола. Странно, но она была уверена, что Каин не у себя в подвале, а где-то наверху. Уже подходя к двери в верхней части очередного тоннеля, она сбавила шаг. Ванная. Черт, не залетать же без стука. Она представила себе перепуганного и визжащего от злости голого полукровку и улыбнулась. Все еще раздумывая у двери, она услышала голоса и замерла.
- Я ЛЮБЮ ЕЕ! Понимаешь? Оставь ее в покое!
Глеб? Алиса почувствовала, как немеют ноги.
- Что значит оставь?
Голос Каина звучал гораздо тише и без эмоций.
- То и значит, прекрати тянуть ее в этот омут, она не должна…
- Во-первых, она никому и ничего не должна, это ее выбор и ее жизнь, а если ты…
- Нет!
- ХВАТИТ! - рявкнул Каин, неожиданно утратив терпение – выслушай, иначе я заставлю тебя слушать менее гуманным способом. Ты мой друг, но мне плевать на твои обиды, сейчас мне не до шуток и твоих комплексов. Я предупреждал тебя о том, что она станет своенравной? Я хоть в чем-то тебя обманул? Любишь ее? Уверен? Однозначно уверен? Только не делай такое лицо, вроде я не пониманию, о чем ты, я-то как раз и понимаю, в отличие от тебя. Да, я не человек. Энигма, миф, бездонный колодец, полный противоречий, неисправимый скептик и циник, проклинаемый всеми извращенец со свернутыми мозгами и чудовищными инстинктами, но я ЗНАЮ людей. Знаю ТЕБЯ! Я знаю твою душу до винтика, до малейшего сомнения, до ничтожной прихоти. Я вижу каждое твое желание. Каждое. Я вижу в тебе то, о чем ты даже не подозреваешь… и ты по-прежнему говоришь, что любишь ее? МНЕ? Я всех смертных понимаю, что бы вы ни творили и как бы ко мне не относились. В любом другом случае я бы слукавил и сделал вид, что верю тебе, что ошибся тогда, на крыше, когда я взял с тебя слово, а ты поклялся помочь мне спасти эту девочку. Любые обстоятельства, любая другая, но не она. Ври себе, сколько влезет, ври мне, плевать на меня, но не смей врать ей, это бесполезно и опасно. Клянусь чем угодно, я очень хочу, чтобы это было правдой, но я не зря говорил, что полюбить как надо ты не сможешь. Ты неспособен на это, Глеб, у тебя в сердце одна тень и алчность, без моей помощи и приворота…
- Ты ошибаешься.
- Может, поспорим?
- Шутишь?
- От чего же? Ты еще уверен в себе?
- Каин, это не игрушки.
- Вот именно, что не игрушки. Хочешь, чтобы я ее отпустил?
- Что значит, отпустил, она не…
- Моя! Да, Глебка, она моя собственность, ВЕЩЬ. Пусть я так не считаю, но у нас договор и так считают все остальные. Я не смогу отпустить, отдать ее просто так, пусть даже я этого и хочу больше всего на свете.
- Не понимаю…
- Клаус верно меня называет, я полукровка. Мой отец не Андрей и даже не брат моей матери, со мной нельзя шутить о продаже души. Девочка не знала, а я увлекся, пытаясь убедить Андрея не пороть горячку, жаль, но ничего уже не изменить. Самое хреновое в том, что мне не дожить до этого лета, а как только меня убьют, вся моя собственность будет под угрозой. Мне НУЖНО ее пристроить, по-настоящему передать из рук в руки, а не пустить пеплом по ветру, иначе я даже думать не хочу о том, что с ней сделают. Ну как, уверен в своих чувствах, принц, способный любить только два года? Рискнешь ее жизнью из своего тщеславия? Хватит! При любом раскладе я не хочу больше слушать твой бред про «люблю», я не настолько великодушен…
Алиса зажала рот ладонью и выскочила из темного коридора. В лес, подальше от тех, кто подслушает, она должна сама все обдумать.
Заснеженная тишина и легкий скрип снега под ногами. Холодно? Ничуть, даже приятно, отвлекает от жара в голове. Глеб ее любит? Неужели? Невозможно. Каин прав, рыжий ошибается, путает заботу и желание помочь с тем, о чем лишний раз нельзя говорить, ведь люди с такой легкостью бросаются подобными фразами. Цена его признания невелика, если только это не часть плана, еще одна манипуляция «бездонного колодца полного противоречий». Надо же, как завернул. Выходит Каин не только людей знает, но и себя. Алиса пробовала читать его мысли и была согласна с каждым словом черноглазого: энигма, загадка, миф, страшная сказка во плоти. Красивая сказка, которую уничтожат еще до лета… Стоп! Ей только что признались в любви, тот признался, кто ей небезразличен, а она думает о смерти психа, отравившего ее вчера вечером. Почему? Простой вопрос: ее чувства, ее жизнь, ее мысли и мечты… не имеют значения. Что толку, ловить счастье и пытаться выжить, если решается судьба ее мира… не в лучшую сторону, ведь силы по-прежнему не равны. Убежать, спрятаться у Глеба за пазухой? Каин не против, никто не против, но она так не сможет. Уже не сможет, так же как когда-то ее далекий предок. И плевать, полюбит он ее сам, или Каин добьется своего и приворожит его к ней намертво. Ее чувства к Глебу тоже не имеют значения, она даже разбираться в них не хочет. Каин должен жить, Кира и Андрей должны! Если их убьют, у этого мира не останется ни одной надежды, одно лишь рабство.
Алиса бродила по лесу до самых сумерек. Решений не было, да она их и не искала. Она вспомнит и разберется, она просто обязана попытаться спасти тех, что ходят между мирами. Пусть Глеб ее не любит, пусть не полюбит никогда, пусть что угодно происходит с ее жизнью, теперь она все выдержит, теперь у нее есть цель. Если шансов совсем не останется, а Каин будет настаивать на том, чтобы она спряталась, она примет все без споров и пререканий, она согласится жить с привороженным к ней Глебом, чтобы продлить свой род, чтобы потом у этого мира снова мог появиться шанс.
Волки ждали ее у входа в дом. Пробежаться? Почему бы и нет, в дом она не спешит, а проветрить мозги перед очередным важным сном совсем не лишнее. Теплое дыхание, паром вырывающееся в морозный воздух, снег мерцающий в лунном свете как синие алмазы, темные деревья, поддернутые изморозью. Что может быть краше зимнего леса? Сложно придумать. Может черный дракон, сидящий на заснеженной поляне? Дракон, который понятия не имеет, кто он и на кого похож. Красивое такое чудище, с зелеными глазами и на редкость скверным характером. Алису пробрал смех и она долго не могла остановиться. Вот откуда у него это пятно, теперь понятно, почему оно увеличилось - Каин звереет. Тогда, в лесу, когда он сорвался и орал на нее, он скользил на грани трансформации и в любую секунду мог перекинуться в огромного огнедышащего ящера, тогда у него были зеленые, светящиеся радужки… а во сне были желтые… желтые. Перед глазами мелькнуло улыбающееся лицо Киры: «…спустившись в наш мир, они приняли женский облик, выбрали легкий путь, более приспособленные тела… большая ошибка, было бы забавно посмотреть на их желтоглазые лица, когда они это впервые поняли». Дриады. Спустившиеся в наш мир отступники. Она нашла их! Алиса нераздумывая повернула в сторону дома.
Глава 13.
Путешествие в страну мольфаров.
Витрина была ближе и она рванула к ней. Волки отстали, быстро она, однако бегает. Уже отворив окно и сделав шаг по дощатому полу, Алиса задумалась о том, что окна ее комнаты открываются изнутри… как? Открыто оно не было… как она открыла его снаружи?! Алиса хотела обернуться и рассмотреть раму, но ее взгляд скользнул к матрацу, и окно выскочило из ее мыслей. Глеб мирно спал на ее месте. Тихое дыхание и спокойное лицо. Он ждал ее весь день, он волновался за нее, он так перенервничал, что даже нарушил свои правила и пришел к ней в комнату.
- Хорош засранец, сам бы его выбрал – гаденько хихикнул Каин, сидевший на полу с бутылкой пива в руках – как думаешь, может мне пол сменить?
Рядом стояла целая батарея пустых бутылок, живописно дополняющая горку скорлупок от фисташек и рыбных очистков. Алисе безумно захотелось пнуть его ногой в лицо, но она вспомнила сегодняшний подслушанный разговор, и понемногу начала успокаиваться. Он не желает ей зла, хоть и придурок каких еще поискать надо. Кроме того, в отличие от терпеливого Глеба, он не увернется, а перехватит ногу и сломает ей кость… откуда у нее такая уверенность?
- Тоже верно, зачем телевизор и футбол под пиво, если есть парочка таких интересных подопытных крыс как я и Глеб – примирительно кивнула она, присаживаясь с ним рядом и открывая себе пиво.
- …не…
- Не боюсь. Подсыпать мне яд дважды за одни сутки не в твоем стиле.
Черноглазый недовольно скривился и отвел взгляд. Алиса сдержала улыбку. Правильно, что сдержалась, его это больше крика раздражает.
- Благодарить за помощь не уместно? – осторожно поинтересовалась она, чтобы еще раз поддеть, но не разозлить окончательно.
- Не хотел терять время…
- Это я поняла – кивнула она, основательно приложившись к своей бутылке – я вас подслушала.
- Знаю.
- Глеб?
- Нет – мотнул он головой – он был таким… наивным, чистым, я не захотел портить его восторженное мироощущение. Знаешь, слушая его крики в твою защиту, я почти забыл, что он темный, ты хорошо на него влияешь.
- Кто б на тебя так повлиял, гад ядовитый – проворчала Алиса.
Каин подавился пивом и выплюнул его на пол. Здорово, теперь в комнате не только его рыбой вонять будет, но и пивом, что подумает Глеб, когда проснется?
- Это ты его сюда заманил?
- Нет – прокряхтел полукровка, все еще пытаясь восстановить дыхание – он тебя весь день ждал… как дурак.
- Как муж, которым он и является – поправила она без эмоций – чего волновался только никак не пойму, в лесу мне бояться нечего.
- Он тебя добивается, дурында.
- Зачем? Ты и так меня ему отдал, да и нет у меня других вариантов.
- Глупости, всего лишь штамп на бумажке, отмазка для твоих родственников.
- …постой, я что-то не поняла.
- Как обычно – проворчал он, закатив глаза.
- Но я же слышала…
- Да, и он слышал, а я говорил, но это не все. Он, конечно, не знает, но у тебя этих «вариантов» не меряно. Пусть они не такие достойные, но это твоя жизнь и я оставляю выбор за тобой, если ты до моей смерти успеешь найти того, кто тебе больше подходит, валяй, приворожу к тебе, хоть Папу Римского.
- Я не хочу искать.
Каин с интересом на нее посмотрел.
- Сказала то, чего я жду – шепнул он, прищурившись – но интонация не та и глаза… как же сложно читать по вашим настоящим лицам… как Глебу и Андрею это удается? Ты сейчас о том, что нас всех убьют?
- Да. Знаешь, я не думала, что тебя можно убить, ты ведь бессмертный.
- Я нестареющий, только и всего, даже если я совершу ошибку и обрету неуязвимость…
Он поморщился и замолчал, но Алиса не это хотела узнать.
- Объясни мне, то есть, я могу взять топор… или осиновый кол…
- Я не упырь, а вполне нормальное живое существо… хотя голову мне фиг отрубишь.
- Что тогда?
- Что значит, «что тогда»? – начал злиться он – тебе не кажется, что вопрос не очень вежливый?
- Каин, как тебя убить?!
- Мне нужно вырвать сердце – буркнул он, снова скривившись - причем сразу в трех мирах. С мамой такой номер уже не пройдет, она перескакивает слишком быстро, а со мной сложновато, но вполне реально.
- Реально?! Кому реально? Ты в своем уме, кто, по-твоему, способен на такое? Нет, им проще дождаться…
- Стой!
Он задумался о чем-то. Что-то он раньше упускал, но этот разговор вывел его на нужную логическую цепочку.
- Я никогда не размышлял о своей смерти с практической стороны. Кроме тебя никто не додумывался задавать мне подобные идиотские вопросы, а надо было.
- Я уже могу…
- Молчи… - Он прожег ее удивленным и азартным взглядом – Да у них заговор, зверушка, они объединились!
- Светлые и темные? Как такое возможно?
- Понятия не имею, но ты права, нападать на меня в одиночку бессмысленно, однако, они все равно нападут. Моя смерть однозначно прорисовывается во всех линиях… как же не хватает сейчас Андрея с его знаниями о светлых и их методах.
- Откуда он знает?
- Он им в свое время служил… долгая история.
Каин вскочил с пола и подбежал к окну. Распахнув створку, он что-то шепнул в темноту. Шорох крыльев послышался в ту же секунду, и черный ворон стремительно спикировал ему на руку. Слегка сгорбленный темный силуэт и крупная черная птица, тихий шепот самого мелодичного голоса в мире и набор заклинаний из очередной древней книги. Эффектно, она бы так не смогла, она некрасивая и безграмотная, она серая мышь. Каин достал из кармана какую-то мелочь и аккуратно привязал к лапе ворона. Алиса навела резкость. Золото. Кулон.
- Написал письмо маме? – поинтересовалась она, когда полукровка плюхнулся на свое место и снова взял пиво – а побрякушка зачем?
- Чтобы он дорогу нашел, это письмо Андрею.
- Специалисту по серафимам – кивнула Алиса. - Он их предал?
- Он умер. Они его до этого довели.
- Но он жив.
- Я бы сказал, что это… довольно философский вопрос – нахмурился Каин, рассматривая свою бутылку. – Он дышит, ест, спит, достает всех своим чистоплюйством и даже размножается, но после того, как мама его вытащила… Я до сих пор не верю, что он жив.
Каина заметно передернуло. Каина, спокойно реагировавшего на ее гниющее тело и на закопанного живьем Клауса с перерезанным горлом. Что такого должно было произойти с ее братом, чтобы у этого отморозка была такая реакция?
- Расскажи мне о дриадах – сменила она тему – у них ведь желтые глаза?
Каин снова одарил ее удивленным и изучающим взглядом. Что-то новенькое, даже приятно, хотя… Нет, что-то не так, он молчит и ждет. Чего? Что она опять делает не так?
- Ну, давай, включай эту свою одну извилину, ту, что уши к голове крепит – закатил он глаза – если я тебе расскажу… тооо…
- Я запутаюсь и не вспомню?
- Слава яйцам, дошло – выдохнул он – так что посмотри как следует на своего спящего рыжика и попрощайся с ним на пару дней, я жду на улице.
- Поясни.
- Ну что непонятного? – страдальчески скривился он.
- Все непонятное, все странное, я не успеваю за твоими заскоками и сменами настроения и я не тупая, это ты неправильный!
- Ты нудная… и на редкость тупая – тихонько добавил он, открывая окно – поймешь в процессе и не спорь, мы с Андреем всегда так делаем.
Пробормотав себе под нос «вот, придурок», Алиса подошла к Глебу. Спящий, беззащитный и тихий, оставивший на ночь попытки вырвать ее из цепких лап судьбы. Черных лап, с золотыми и ядовитыми когтями. Он дал слово спасти ее, но нужен ли он ей? Интересный вопрос, если учесть что она понятия не имеет, кем стала. Прошлая жизнь оборвалась, и она даже вспоминать о ней не хочет. Город, люди, косые взгляды. Нет, она теперь часть этого леса и ей нет дела до ее прошлого, и пусть это выглядит бегством… пусть это и есть трусливое бегство, ей все равно! Алиса присела на пол, рассматривая красивое бледное лицо с веснушками. Перенервничал, устал и вырубился. Глеб не проснулся от их громкого шепота и даже не повернулся на другой бок. Как бы он поступил на ее месте? Бежал бы он от своего прошлого или… нет, он бы не простил, он бы дрался, он бы вернулся и поставил их на место. Откуда она знает? Да просто у него уже так было. Месть и ненависть, добровольная сдача собственному злу, льющемуся прямо из сердца. Раньше она бы испугалась такого человека, но сейчас она его понимала.
- Хоть бы коснулась, или одеяльце поправила, бревно, а не женщина – рассмеялся Каин, когда она вышла из комнаты и аккуратно прикрыла окно – если б я тебя замуж не отдал, с такими замашками, всю жизнь бы в девках просидела.
Она уже собралась разок его стукнуть и обматерить, но ответа он не ждал и шел вглубь леса, все еще бубня себе под нос о том, какая она закомплексованная и недалекая, только уже на мертвом языке. Он интересно передвигался, раньше она этого не замечала. Алиса зачарованно наблюдала как он неглядя уворачивается от веток и не могла отделаться от мысли, что полукровка видит кожей. С него станется.
Биение сердец она уловила почти одновременно с запахом бензина, расползавшемся в ночном воздухе. Странный звук, вроде и живой, но какой-то металлический. Спросить? Нет, не стоит, проще подождать и увидеть. Ответ ждал ее на поляне всего в паре минут быстрой ходьбы.
- У них есть название? – поинтересовалась она, сдерживая шок.
Две крупных твари, смутно напоминающие бескрылых драконов, мирно стояли посреди поляны и дышали бензиновыми парами на всю округу. Светящиеся глаза, огненные пасти и черные жилы.
- Я задумывал их гиенами – скривился Каин – не понимаю, почему так.
- Задумывал? – нахмурилась Алиса – то есть, до этого они были…
- …мотоциклами.
- Кровью своей проклинал? – догадалась она, не сдержав улыбки.
- Что смешного? – насторожился он.
- Ничего, ничего, все нормально – фыркнула Алиса.
- Эй!
- Ты спешил, кажется – упрекнула она, борясь со смехом.
Оценивающий взгляд из-под капюшона и хмурое молчание. Разумеется, ему было интересно, что ее так развеселило, но спросить у нее, означало сдаться и признать ее почти равной. Неужели удержится? Каин отвернулся и вскочил на одну из зверюг. Жаль, хотя она все равно не сказала бы.
- Эй, погоди, а я? – Алиса торопливо подошла к своей «гиене». - Оно меня не укусит?
Молчание. Вот гад, он теперь вообще с ней не разговаривает! Ладно, укусить эта хрень не должна. Алиса нервно провела рукой по холке, покрытой металлическими чешуйками. Мощные лапы, широкая грудная клетка и крупная голова. Интересное получилось существо: не гиена и не ящер, не мотоцикл и не животное.
- А ты лапуля – шепнула она, заглядывая в пылающие глаза – знаешь, я ведь очень люблю лошадей, дружу с ними.
Она легко коснулась рукой широкого, теплого и на удивление мягкого носа и доставшийся ей питомец приоткрыл пасть в странном подобии улыбки. Явно не лошадь, к которым она привыкла за годы тренировок, скорее волк, только крупнее и соткан из тьмы. Не страшно, в ней тоже тьмы предостаточно. Алиса незадумываясь вскочила на спину зверю, и он тут же сорвался с места.
Ветер в ушах и мелькание деревьев. Вот бы ей бегать с такой скоростью! У «гиены» была просто сумасшедшая динамика, ни с какой лошадью не сравнится. На вид не приспособленные и странные, они передвигались грациознее и стремительнее гепардов. Ну что же, есть в кого, их создатель тоже особенный.
Совсем скоро они были у дома Кристины… ожидавшей их на крыльце. Ох уж эти старые ведьмы, все наперед знают.
- Привет, сырьевая база – спрыгнув на землю, выдал Каин, вместо приветствия – как ты?
Алиса не успела возмутиться его панибратскому тону. Черноглазый подошел к бабуле, но не присел рядом, а рухнул перед ней на колени и бережно взял ее лицо в ладони.
- Все еще сердце? – шепнул он вкрадчиво, сканируя ее взволнованным взглядом.
- Не дури – скривилась она – я не молодею.
- Как знаешь, предложение еще в силе – сказал он с иронией – ОБА предложения.
- Иди к черту – рассмеялась она, легко стукнув его в плечо.
- Если ты еще не знаешь, мой черт меня послал – усмехнулся он, поднимаясь с земли и проходя в дом.
- Слышала такую сплетню – прокряхтела бабка, поднимаясь на ноги проходя следом.
На пороге она обернулась и кивнула Алисе. Все еще размышляя об их странной манере общения, Алиса послушно пошла за ними в дом.
- Прекрати улучшать мои зелья! – строго прикрикнула бабка.
Какой-то тихий ответ и смех. Что происходит? Этот ненормальный что, клинья к старухе подбивает?! Не сильно уверенная в том, что ей тут место, Алиса зашла на кухню.
- Знаешь, я ведь не поверила, что та лярва тебя окрутила… - прищурилась Кристина – до сих пор не верю…?
- Ревнуешь – кивнул он, не отрываясь от плиты.
- НЕ ВЕРЮ. Мне сто семь лет, мальчишка, о ревности я забыла еще при Сталине. В чем дело, только не ври!
- Давай, о другом.
- Весь в мать! Я промолчала бы, но ты не восстанавливаешься! Ты всех нас ставишь под удар своими депрессиями – прорычала она – и не смей мне говорить…
- Да, не твое, сам разберусь – процедил он – кроха у тебя вроде побудет... для всех. Прикроешь.
Не вопрос, а приказ.
- Сколько?
Приказ, которому безприкословно подчиняются, ведь она в порядке уточнения спросила и даже не думала спорить.
- Дней пять, может четыре, как приедет назад, маякнешь, муженек ее на вертолете заберет.
- Не боишься одну отпускать?
- Боюсь, поэтому с Бесом отпускаю.
- Далеко?
- В мои любимые горы.
- Нет.
- Кристина!
- Ты сдурел!
- Не лезь – предостерегающе шикнул он – они не опаснее меня.
- А я о чем? Напомнить, как ты у них учился?
- Не стоит, я помню – мечтательно вздохнул он – самые приятные воспоминания в моей жизни… это бревно так не сможет.
- Мерзость – скривилась Кристина – хорошо, что не сможет.
- Про Сталина наврала – шепнул он, и тут же получил кулаком по спине. – Еще час поваришь, потом студи.
Он поцеловал ее в лоб, положил ложку и, сделав знак Алисе, вышел из кухни. Улица, сарай, куча барахла. Порывшись немного, Каин выудил большой и довольно новый рюкзак.
- Дорогу твоему «транспорту» покажет Бес. Он вообще за старшего. Пути туда почти двое суток. Сейчас зима и они спят, но они тебе и не нужны, важно само место, воздух, атмосфера… короче, ощущений и так будет предостаточно. Ну, где твой поток глупых вопросов?
- Только один. Я спать хочу. Адреналин и скорость добавят еще пару часов, но потом я вырублюсь. Делать привалы?
- Нет – скривился Каин – времени мало, не хочу, чтобы Глеб знал, где ты, а его максимум на пять дней хватит. Я подумал над этим…
Он нехотя полез в карман куртки, достал нож и крупную серебряную флягу. Сделав небольшой надрез на руке, он накапал туда своей крови. Вот откуда этот запах, не дававший ей покоя!
- Это яд с кровью? – прохрипела она, теряясь в дурманящем, сладком аромате.
- Да, яд с противоядием, теперь растворенные в роме – нервно сказал он, закрывая разрез куском лейкопластыря – учти, не более одного глотка и только когда в сон рубит! И не смей, слышишь, не смей просить потом еще… я и так тебя стремаюсь.
Алиса согласно кивнула. То что «стремается» она, мягко говоря, уже заметила. Вот же ненормальный, нашел, кого бояться, видел бы он себя в мире духов. Подумаешь, кровь, делово-то, можно подумать она его сожрет. Иногда конечно хочется отлупить, ведь он невыносимое существо, но думать об этом серьезно? Да он и сильнее… точно сбрендил. Попрощаться? Облезет. Поймав в воздухе брошенную флягу и забрав сумку, она вышла на воздух.
Она прощупала содержимое рюкзака и рассмеялась. Лыжная экипировка, принадлежавшая Глебу: шлем, перчатки, маска, шапка с прорезью для глаз, куртка и даже короткие ей лыжные брюки с ботинками на размер меньше. Тоже верно, на такой скорости зимой не особо поездишь. Бес ждал ее у гиены. Новый Бес, таким она его еще не видела. Не на много ниже Каина, почти одного роста с ней, крепкое телосложение, угрюмый вид, полупрозрачная серая кожа, слегка мерцающая изнутри и мертвые белые радужки с едва уловимым мутным зрачком. Если так выглядит, значит, дело серьезное и даже опасное. Раньше она бы его испугалась, но теперь, зная эту шельму вдоль и поперек…
- А ты ничего – хмыкнула она, изображая заинтересованный взгляд – красавчик.
- Молчи, мышь серая, а то в тебя перекинусь – ввернул он.
- Валяй, давно хотела на свое убожество со стороны глянуть – не осталась в долгу Алиса.
После общения с невменяемым Каином, Бес казался ей милым добряком.
- Не успеешь, в бабском теле я еще не отрывался – повел он бровью – сразу в твой город рвану.
- То есть?
- Клаус прав, хорошая ты, отомщу за тебя – пояснил он, протягивая ей ботинки.
- Не надо. Давай… не говорить об этом.
- Как скажешь – неуверенно шепнул он, бросив на нее настороженный и жалеющий взгляд.
Дожились, ее теперь даже падший жалеет. Больше они не разговаривали, да и времени не было. Вскочив на своих гиен, они рванули на юго-запад.
Мелькание обледеневших деревьев и пустых заснеженных полей, неудобная одежда и жмущая ей обувь. Со временем пейзаж менялся, а ночь уступила место дню. Адреналин дал ей продержаться до полудня, можно было еще потерпеть, но она решила не рисковать. Свалиться с гиены на такой скорости дело не шуточное, можно и кости переломать, а лечить ее тут некому… Лечить. Почему Каин не вылечил порез, а заклеил рану? Неужели он настолько слаб? Ответов не было, глаза слипались, и Алиса вытащила из кармана флягу. Пригнувшись и спрятавшись от встречного ветра за чешуйчатой головой, она сделала положенный ей один глоток. Действие застигло ее врасплох, едва она успела завинтить крышку. Она выпила не ром с кровью и ядом, а жизнь в концентрате. На долю секунды цвета пропали, а в глазах полыхнуло оранжевым, потом мир снова обрел краски, но стал другим. Яркий, резкий и четкий. Спустя еще пару секунд все стало как прежде, только сил у нее снова было с лихвой, а рана на голове, судя по ощущениям, затянулась. Интересная у них кровь, прямо как вампиры, только наоборот, теперь ясно, почему он ее «стремается», а Глеб тогда вытащил ее из дома и не стал объяснять откуда запах. Интересно, когда он лечил ее… нет, не стоит об этом задумываться, даже если она уже пила его кровь, эта тема табу.
Еще одна ночь и день пути. Не думать о крови во фляге не получалось и дело было не только в ее стимулирующем действии. Алиса чувствовала себя как-то иначе, ей казалось, что некоторые из ее мыслей… чужие и с каждым глотком ощущение того, что она не совсем одна усиливалось. Никакой паники или неприязни, никакого удивления, она знала, в чем дело. Кровь не просто жидкость красного цвета, она обладает своей магией и своими законами. Ее глаза впервые видели эту местность, эти невысокие, холодные горы и ухоженные домики, но она знала, куда едет. Карпаты, «страна мольфаров», Алиса понятия не имела, что это значит, но чувствовала смысл этой фразы своим ускоряющимся от восторга сердцем. Сладковатый воздух, пропитанный дымом дровяных печей и каминов, высокие ели, растущие строго вверх и близко друг к другу, утопающее где-то за вершинами солнце. Как же сильно черноглазый любит эту местность, что даже несколько капель его крови способны поведать ей об этом, несмотря на сопротивляемость и предубеждение.
«Жилая» местность закончилась, дома пропали, а склоны стали труднопроходимыми. Их гиены справлялись, и причин волноваться не было, поэтому, когда их звери резко остановились и замерли, Алиса почувствовала страх.
- Что случилось? – спросила она у Беса одними губами.
- Приехали – просто и размеренно прохрипел ее «старший» - слезай со зверюги, дальше сама потопаешь... если не передумала.
- Почему? – спросила она удивленно.
- Там… не совсем безопасно. Приказа не отговаривать не было, поэтому я предупреждаю. Иди, если хочешь… одна. Мне нельзя дальше, я падший, они и людей-то не всех пускают. Я тебя тут подожду.
- Они же спят вроде? – прищурилась Алиса.
- Ну да, а что это меняет? Не горю желанием сбрендить, как местные мольфары – нервно пробормотал он.
- Что означает это слово?
- Местные маги. Смертные, отважившиеся прийти к дриадам за знаниями.
- Они на самом деле сходят с ума? – спросила она, вспомнив то, что увидела в чужой памяти.
- Нет, но становятся совсем другими и не все их понимают. Господин говорил, что это того стоит, но желающих рискнуть уже лет сто как не было… разве что братец твой, но он уже был не в себе, так что хуже ему не стало, а у меня нервы не казенные.
- Ты боишься! – пораженно рассмеялась Алиса, не уловив в его словах даже тени логики - не фыркай, ты не уверен, что справишься, вот и не идешь!
- Послушай, Кристинка права, они странные и говорят о них…
Неожиданно он испуганно замолчал. Взболтнул лишнего, почти взболтнул, значит, какой-то приказ все-таки был. Интересно. А еще, «Кристинка». Надо же, сначала Каин с его совсем непрозрачными намеками, а теперь этот дурик. Похоже, бабуля Глеба пользуется успехом у шизофреников.
- Я верю Каину – твердо сказала Алиса.
- Чеего? – скривился Бес, сильно напоминая при этом своего поврежденного умом хозяина.
- Верю.
- Он замуж тебя отдал.
- Мелочи.
- Отравил.
- Но не на смерть же.
- Оставил подыхать в лесу!
- Для моего блага.
- Он постоянно врет и манипулирует, а ты…
- Да, верю! Тебе с «Кристинкой», меня не смутить. Твой господин чокнутый, Кира и мой брат тоже, но так уж вышло, что и я не принцесса, так что мы стоим друг друга. Если они могут общаться с дриадами, то и я смогу. Не будем тратить время.
Алиса не без труда стянула порядком надавившие ей ботинки, достала из рюкзака кеды и проверила флягу. Больше половины, на обратную дорогу хватит, а сейчас лучше экономить, мало ли что. Бес молча наблюдал за ней, что-то вычисляя в уме. Переживает, считает ее хорошей… забавный.
- Не злись – шепнула она, взяв его за руку и (что уж совершенно ни в какие ворота), легко поцеловав его в губы - до встречи, мститель.
Бес удивился ее жесту еще больше чем она сама и издал непонятный хрип вместо прощанья. Поцеловала? Ну и ладно, подумаешь, не ударила же, захотела и поцеловала, ей может жить пару месяцев всего осталось, чего стесняться-то? Подавив рвущийся наружу легкомысленный смех, Алиса побежала вверх по склону. Темнота начинала обволакивать, но она по-прежнему отлично видела. Лес был не такой, к какому она уже привыкла, но здесь ей тоже нравилось: другие деревья, влажность и запахи, а еще такая зовущая и неведомая сила, поджидающая где-то вдалеке. Небольшие ветки торчали из елей строго горизонтально, делая их похожими на скелет рыбы. Острые ветки, от которых неудобно уворачиваться. Каин бы смог, причем неглядя, вот бы у кого ей поучиться, вот бы на кого сейчас стать похожей. Алиса сбавила шаг и полезла в карман с флягой. Теплый металл, нагретый ее разгоряченным от бега телом, приятно лег в руку. Выпить? Нет, ей не пить надо, а учиться. Она остановилась и, отвинтив крышку, поднесла горлышко к лицу. Запах вызывал блаженную улыбку и жажду… ХВАТИТ, надо взять себя в руки. Алиса втянула запах изо всех сил, настраиваясь на его вредного хозяина. Он бывал в этих местах и не один раз. Блеклая луна, ветки, такой родной и любимый лес, быстрые и длинные ноги, способные сгибаться в другую сторону, нечеловеческая сила, азарт и предвкушение встречи. Это его дом, его здесь ждут, он сам часть этого места…
Сама того не заметив, Алиса спрятала флягу и перешла на бег. Себя она почти не помнила, сейчас она была тенью своего давнишнего недруга… тенью… а ведь так он и говорил тогда в палате. Забавно. Сознание скользило на грани обморока, а она бесшумно скользила по лесу. Ветки? Ухабы? Да нет тут такого и в помине, здесь только смеется кто-то, вероятно даже она. Времени она не ощущала, но вскоре лунный свет стал ярче, а звуки более плавными. Сердце приятно сжало, а дыхание перехватило от восторга – она на месте. Алиса сбавила скорость и постепенно начала приходить в себя. Первое, что она почувствовала, это постепенно слабеющую боль в коленях. Разумеется, ведь она бежала почти как он, а у него другие суставы и динамика, зато царапин от веток нет, и время сэкономила.
Алиса осмотрелась по сторонам. «Место, которого нет» - прошептало покидающее ее чужое сознание, «я сплю, и мне снится сказка» - шепнуло ей ее собственное. Мягкий лунный свет неторопливо опускался на землю, подсвечивая темные деревья и лишь слегка поддернутые изморозью опавшие листья. Летом здесь бурлит жизнь, а сейчас все замерло и терпеливо ждет весны. Это напоминало пустой театр. Представление окончено, зрители и актеры ушли, а она бродит в темноте, среди пустых декораций и дышит следами чужих взглядов и эмоций, пытается разгадать то, что здесь происходило совсем недавно. Узловатые деревья, дерн и мох под ногами. Где-то совсем близко источник силы, звавший ее сюда сквозь лес. Она неспеша шла к нему, то и дело касаясь веток и читая то, что происходило здесь сотни лет. Осколки: касание невесомой, мерцающей стопы, потусторонний смех, полет феи или цветение папоротника. Безумие? Ложь? Галлюцинации? Разумеется, любой бы так подумал, но только не она. После того, как она увидела черное пульсирующее сердце, окруженное пылающими легкими, после того как ее ноги превратились в лапы. Глупо не верить в фей, если ты сама оборотень и приехала сюда на металлической гиене в кампании падшего. Тайна и нереальность происходящего не утратили смысла и новизны, но она воспринимала их трезво, как информацию, как знания.
Вскоре она вышла на большую поляну у самого берега горной реки. Сила шла кругами от одиночного дерева, росшего в ее центре. Все они были там. Застывшие силуэты, напоминающие скорее деревья, чем ангелов, почти сливались с землей, покрытой мхом и опавшими листьями. Сорок, может все пятьдесят душ в застывших и безжизненных телах. Алиса знала, что они спят и им ничего не угрожает, но ей было страшно, причем не за себя, а за них. Встревоженная Кристина, перепуганный Бес, их обвинения и опасения были не только не обоснованны, они были кощунственны. Алиса никогда не видела ничего более хрупкого и беззащитного, чем эти существа, мирно спавшие под открытым небом, разве что… перед глазами мелькнуло обиженное «лицо» ее недруга-дракона. Такой же сильный, но ранимый и доверчивый, его так же боятся и осуждают, вместо того, чтобы ценить и защищать. Он тоже готов сгореть и пожертвовать всем ради тех, кто отвергает и ненавидит его. Теперь понятно, почему он считает дриад своей семьей. Алиса хотела подойти ближе, коснуться, проверить все ли с ними хорошо, но не решалась. Она неуч, она глупая и импульсивная оглобля. Алиса со вздохом опустилась на землю. Мох был теплым и мягким, глаза слипались. Вдохнув пряный запах опавшей листвы, она расслабилась и начала проваливаться в сон. Она не может к ним подходить, но спать у них на поляне она может, это никому не навредит, вот бы остаться здесь до весны, чтобы охранять их…
…тихий треск веток и смех. Они сидели у костра. Простота, легкий смех и доверие.
- Все не так – рассмеялась она очередным чужим и грубым мужским голосом – неужели так трудно понять?
- Невозможно понять – сдалось желтоглазое существо, одарив робкой, виноватой и печальной улыбкой.
Серовато-зеленая, слегка шершавая, кожа, покрытая лунными бликами. Немного заостренные черты лица и острый подбородок. Бескрылые, отвергнутые светом, но такие чистые и такие искренние. Ладно, с людьми обошлись по-скотски, с ними-то за что? Как может подняться рука на такое безобидное создание?
- Возможно - прорычал он в ответ – не спорь, у тебя получится, у тебя просто не может не получиться! После того, как я приму вашу силу, моя кровь может нарушиться, и я утрачу память, рисковать нельзя! Вы ДОЛЖНЫ сберечь эти знания для тех, кто будет после, кроме того, если я и мой род погибнем, вы просто обязаны выжить и суметь сами за себя постоять. Я готов на все, чтобы защитить наш с тобой мир, отступник. Пойми, других вариантов у нас нет. Давай я еще раз расскажу, мне не сложно, я тоже не старею, и могу рассказывать тебе, хоть целую вечность…
- У вас нет вечности, человек, у нас обоих ее отняли – мотнула головой лунная женщина. – Ты прав, нельзя рисковать и надеяться, дай руку и прости, если веду себя грубо…
Алиса вырвалась из сна, почувствовав, как ее тело выгнуло дугой. Неслабо. Она не считала себя целомудренной, а еще видела многое в памяти своих предков, но такого даже представить себе не могла. Грубо? Скорее приятно, хоть и до дикости странно. Шершавые губы и твердая холодная кожа под пальцами, едва заметное тепло где-то в глубине холодного и почти мертвого сердца. Пошло? Омерзительно? Всего лишь секс, что в этом такого? Большое дело, для людей это естественно, подумаешь, не человек, так даже интереснее. Кроме того, эта близость средство, а не цель, способ довериться и с легкостью проскочить в чужое сознание. Физиологический процесс хоть и был ярким, но почти не волновал ее. Обмен информацией, хранящейся в крови, полное доверие и отказ от личности - вот что было важно и неимоверно опасно для обоих. Общаться, учиться или даже спать с жителем иного мира – это одно, но впитать в себя чужое и совершенно чуждое существо, а главное, не сойти при этом с ума и остаться собой, совсем другое. Особенно… когда тебе всего двенадцать… чертов псих, вот как он «учился»! Ненормальный, на всю голову свернутый, он ведь мог не выдержать! Ради чего? Одной больной лейкозом девочкой больше, одной меньше, неужели ради этого стоило так рисковать?! Злость на Каина, выбила ее из колеи настолько, что подробности сна перестали волновать. Идиот! Придурок, за него все так боятся, он такой уникальный, а он… «А сама?» шепнул в голове тихий голос. Алиса нервно провела рукой по покрытому шрамами запястью. Он хоть ребенка спасал, а она… просто дура. Раздосадованная Алиса не могла собрать мысли в кучу и не сразу заметила легкую тревогу. В чем дело? Почему она чувствует на себе чужой взгляд? Резко оглянувшись, она обнаружила источник и вздрогнула от неожиданности. Кошка. Простая полосатая котяра, чего бояться… и все-таки, что она здесь делает?
- Иди-ка сюда, киса – позвала она, стараясь убрать панику из голоса – иди, иди, я не обижу, я… хорошая?
Голос дрогнул на последнем слове. Зачем она врет, да еще и кошке? Горячие слезы покатились по щекам, и она закрыла лицо ладонями. Что же она за человек такой никудышный? Тихое и уютное урчание раздалось где-то совсем рядом и пушистый зверек «боднул» ее в колено.
- Прости, купеческая дочь, я и сама не знаю, какая я, вот и вру – шепнула она на автомате, сгребая урчащую кошку к себе на руки вытирая слезы о мягкую шерсть.
Странное место, спящие совсем рядом души и накопившаяся истерика. Алиса говорила взахлеб, рассказывая кошке все, что тревожило, безбожно поливая слезами шелковистую шкурку. Примерно через час она успокоилась и окончательно охрипла. Кошка по-прежнему сидела на руках и смотрела на нее. Необычные у зверька глаза, пронизывающие, пугающие, ярко-голубые, у полосатых дворовых кошек таких не бывает.
- Я не могу тебя отпустить – удивленно шепнула она кошке – прости, но… похоже, теперь ты моя кошка. Можно?
Зверек легко качнул головой, и Алиса встала с земли, все еще держа ее на руках. Прибарахлилась! Завела домашнего любимца, не имея собственного жилья. Несложно представить, как сильно «обрадуется» Каин, увидев у себя на пороге неприятную ему теплокровную в кампании кошки, предположительно гадящей по углам и царапающей его мебель. Ну и ладно, потерпит, ей нужна эта теплая шкурка и умный взгляд, так что пусть хоть на стенку лезет и огнем плюется.
Бросив прощальный взгляд на застывшие силуэты, Алиса пошла назад. Кошка уютно устроилась у нее на плече и слушала. Пользуясь подвернувшейся возможностью, Алиса смело рассказывала ей о Северном доме и его обитателях, своем прошлом и Глебе. Солнце неторопливо ползло к зениту, а рассказ никак не хотел останавливаться. Странно, зачем она вообще это все говорит, тем более такому несмышленому слушателю?
В полдень они вышли к Бесу. Все еще суровый на вид, он неожиданно оживился при виде…
- Котяра! Ну, привет, родненькая! – радостно прохрипел он, бесцеремонно сгребая «купеческую дочь» с Алисы и прижимая ее к себе как мягкую игрушку.
- Отвали… кости сломаешь…
Алиса онемела от неожиданности. Голова шла кругом. Нет, она точно не ослышалась…
- Прости, я… хотела сказать, но боялась, что испугаю – виновато сказала кошка, вывернувшись из цепких рук своего «другана».
- Ты что, дурилка светлоголовая, за кошку ее приняла? – рассмеялся Бес.
- Ну извини, на ней бирок нет! – разозлилась Алиса – может нормально объясните, в чем я опять протупила и домой наконец рванем? Или мы уже не спешим?!
- …это…
- Кира назвала меня Арбрешей – виновато сказала «кошка» - я друг… как я поняла, твоего брата?
- Андрей? Постой, ты… кто вообще?
- Серафим – фыркнул Бес.
- ЗАТКНИСЬ – фыркнула Арбреша – раздражает.
- Ладно, по ходу разберемся – вздохнула Алиса, влезая на свою «гиену» – я слишком недалекая, чтобы разбирать вашу ругань.
Глава 14.
Ошибка.
…они очередной раз проверили схемы и повторили заговоры. Сложно, неимоверно сложно, более того, никто и никогда не делал ничего подобного и последствия им не известны. Выбора нет, но все же… она огляделась. Деревянный стол, для нее, линии на полу для ее сообщников. Два перепуганных лица, подействовали на нее как обычно:
- Даже не вздумайте струсить – прорычала она – слышите?! Я никогда вам не прощу этой слабости!
- Тебе самой страшно – шепнул демон.
- Она женщина, ей это можно – отчеканил паладин, скрипнув зубами – а вот нам это не позволено. Хватит тянуть, давай ей ключ.
Он нехотя протянул ей…
- Ты что, умом тронулся?! – рассмеялась она, забирая увесистую золотую штуковину – Как по-твоему я должна ЭТО проглотить, а главное, где оно во мне «спрячется»?
Удивленное лицо и все еще напуганные черные глаза. Нашелся, высший демон, даже у праведника-паладина нервы покрепче будут.
- Ладно, попробую – пробурчала она, примирительно коснувшись бледного, покрытого уже едва заметными узорами лица. – Приобрету золотистый оттенок.
- Прости – шепнул он, перехватив руку и рассматривая ее пальцы – все, что происходит с тобой, это только моя вина…
- И большая удача – перебила она.
Возмущенные черные глаза впились в нее, но взгляд она выдержала, ей не привыкать. Минута, полчаса… Край несколько раз нервно фыркнул, но она не отвлекалась.
- Ты мой лучший друг, я прощаю и люблю тебя – твердо сказа она, когда в черных глазах появилось смирение и обреченность – я сказала это однажды, повторю сейчас и не изменю своего мнения даже через тысячу лет. Я знаю тебя, я верю тебе, я прощу тебе все.
Она посмотрела на паладина.
- Эй, я не буду признаваться ему в любви – фыркнул Край, очередной раз, испортив красивый момент – он мужик, я так не играю! Тебе, кстати, тоже не признаюсь, злюка мелкая.
- Ударю.
- Руку сломаешь – ухмыльнулся он, - точнее ногу, дракон тщедушный, бить руками ты даже не умеешь.
- Ненадолго – мурлыкнула она.
- Ты не представляешь, насколько права – неожиданно встрял ее муж, хитро глянув на паладина – золото, огонь…
- …когти, яд, черные крылья….
Обмен недомолвками, понимающие взгляды и хитрющие рожи. Она знала, что они что-то задумали и часто обсуждают это у нее за спиной. Спросить? Обхитрить? Паладин кремень, но вот падший как воск расплавится… смысл? Она все равно утратит память, так что от знания легче не станет, да и риск в этом случае больше – она слабая, ее могут прочесть.
- Ладно, тетки-сплетницы, выметайтесь оба. Или хотите посмотреть, как я ключ глотаю?
Пренебрежительные взгляды были на удивление похожи. Она почти крикнула им в спины, что красивая и их драное мнение ей безразлично, но сдержалась.
Андрей с улыбкой вынырнул из ее памяти. Ночь, тусклый свет лампы, потрескивающий камин, запах книг и любимый спящий дракон под боком. Изящное и хрупкое на вид обнаженное плечико, не прикрытое одеялом, спокойное лицо, пылающее такой явной красотой, что постоянно хочется коснуться и проверить настоящая ли она. Тогда она была такой же, только со шрамами и недолговечной, тогда эту несправедливость исправили.
Он прекрасно помнил, как впервые увидел то, что она скрывала: сдвоенный скелет, мышцы из прочнейших жил, костяное сердце. В тот вечер он подумал, что она не человек, но все оказалось намного интереснее. Он осторожно поправил одеяло и легко приобнял ее. Его личное сокровище, мятежная и чистая душа, приправленная для остроты вредным и упрямым характером. Разумеется, они любили ее, иначе с ней нельзя, но говорить это вслух даже он не всегда решался, да и толку от слов? Действия, вот что имеет значение. То, на что решилась эта троица, то как они сдержали данные друг другу обещания и не сломались за все эти столетия, то как тщательно и методично было изменено ее слабое от рождения тело – вот что важно. Андрею не нужно было читать чужую память, чтобы представить, как все тогда произошло. Разумеется, они знали о том, что люди могут перевоплощаться и видели ее семейный герб, понимая, что пока у нее не хватит сил, но потом… Ее крылья не имели ничего общего с добавленной в ее кровь кровью демона, эти крылья родом из мира людей. Куча книг и опыт жителя нижнего мира, бесконечная череда экспериментов и модификаций. Теперь его ведьма только выглядела слабой.
- …знаешь, я иногда боюсь, что ты меня сглазишь – сонно пролепетала она, придвигаясь ближе и обнимая – или я тебе надоем… в том смысле, ну, сколько можно смотреть на одно и то же?
- Ты каждый день разная – тихо шепнул он, помогая ей устроиться поудобнее.
Чистая правда. Беременность была ей к лицу. С каждым днем она становилась более нежной и даже немного домашней. Кира приоткрыла один глаз и хитро на него посмотрела.
- Спи – шикнул он, пытаясь выглядеть строгим – ты мне читать мешаешь.
- Книги или в памяти у меня рыться? – прищурилась она.
- Всего понемногу. Хочешь поболтать?
«Или соврать» пронеслось у него в голове.
- Ну а как же без вранья – подняла она бровь, с легкостью услышав его мысли – в женщине должна быть маленькая загадка.
Шутливый тон, искусственная улыбка и холодный взгляд, напрочь лишенный сна. Зря он так громко подумал, ей в ее положении нельзя нервничать.
- Ты, скорее маленькая женщина в очень большой загадке – вздохнул он, изобразив примирительную улыбку, и снова пододвигая ее к себе – я не злюсь, ври, сколько хочешь, я обещаю не искать ответов, отдыхай.
Она попыталась отодвинуться и продолжить напряженный разговор, но Андрей бесцеремонно перехватил ее бедро и почти взвалил на себя, прижав и отчетливо чувствуя каждую впивающуюся в него косточку.
- Немедленно успокойся и не мельтеши – твердо сказал он – я обещаю не искать причин твоих недомолвок, знал бы чем, я поклялся бы. Спи и ни о чем не думай. Захочешь, сама скажешь, я давить не буду, я даже думать об этом не стану.
На секунду она замерла, а потом расслабилась и обняла.
- Прости – чуть слышно шепнула она, уткнувшись ему в горло.
- Обижаться и злиться на тебя я не могу, так что не извиняйся и прекращай нервничать – сказал он, поглаживая хрупкую спину с немного шершавым клеймом.
Шепнув что-то невнятное и вытерев черные слезы о его футболку, она понемногу успокоилась и провалилась в сон. Врет? Ну и что.
Андрей тоскливо глянул на стопку с книгами. Устроив работникам поместья выходной и раскурочив пол под котлом, они добрались до хранилища, устроенного в заброшенном подвале прежнего дома. Древние стены, несколько фамильных гербов, пара ларцов с украшениями и подозрительно мало книг. У них ушли всего сутки на то, чтобы обследовать помещение, перенести все барахло в свою спальню и снова запустить отопление. Он знал, что подсказка была в какой-то из книг, но в какой? Времени мало, так что хватит развлекаться, надо заняться делом. Кира только что заснула и отодвигать ее в сторону совсем не хотелось, заснуть за кампанию он не сможет, ну не терять же время, рассматривая потолок! Если бы он мог… а почему бы и нет? Кира умеет передвигать вещи силой воли, Каин тоже, чем он хуже, он ведь тоже монстр, хоть и не такой симпатичный, да и научиться он может экспресс-методом. Конечно, во время бодрствования это легче, и площадь соприкосновения невелика, ведь он не собирался спать и сейчас в одежде, но он чувствует ее. Андрей сосредоточился на ее руке, просунутой ему под футболку и своей ладони на ее обнаженной спине. Слишком близкие, почти одно целое, тут даже внушать себе ничего не нужно. Знание о том, что ему сейчас нужно выскочило на поверхность, будто его собственное. Одно сознание, пусть на долю секунды, но одно существо. Полное доверие и отказ от своей личности. Каин прав, хоть и опасно, но чертовски приятно. Андрей вытянул руку и перебрал пальцами слегка мерцающий воздух, верхняя книга из стопки вяло приподнялась вверх. Ничего сложного, главное захотеть.
* * *
Поездка назад была изматывающей, а постель в доме Кристины мягкой и уютной, но заснуть она так и не смогла. Алиса в очередной раз перевернулась на другой бок, и попыталась ни о чем не думать. Куда уж там! На рассвете за ней прилетит Глеб, не видевший ее, без малого, пять дней. Скорее всего, он окончательно убедил себя в том, что просто без ума от нее, а даже если это не так, черноглазый уж точно времени не терял и накрутил его как следует. Как ей вести себя с ним? Что говорить? Она села в кровати и закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться.
- Прости, я не хотела будить…
Алиса убрала руки от лица. Арбреша. Серафим-предатель в теле кошки. Жесть.
- …но хотела поговорить – кивнула Алиса, правильно истолковав волнение на кошачьей физиономии их странного союзника – это о том, как я тебя назвала?
- Нет, я знаю, что это было неполное ясновидение, и ты ничего не видела – шепнула она, запрыгнув к ней на кровать. – Я хотела поговорить о Каине.
- Этот невменько и тебя покорил – усмехнулась она, обрадовавшись возможности отвлечься от мыслей о Глебе. – Значит, ты читаешь меня?
- Легко, я… мне кажется, привыкла к вашей манере мыслить… ты очень похожа на брата.
- Не замечала, но он говорил. Так что там с Каином? Что опять угрожает вашему всеобщему любимчику?
- Я не могла тебя не слушать тогда в лесу и из твоего рассказа я поняла, что ты перекинулась. Каин был рядом? Ты видела его в другом мире?
Вот как. Нехорошо, очень нехорошо, но пусть не надеется, это не ее ума дело.
- Я бы очень хотела вообще не видеть этого злобного, непредсказуемого…
- НЕ ЮЛИ!
- Ого, я думала, ангелы терпеливые и добрые.
- Я уже не ангел и даже не серафим – отчеканила она, полоснув ее стальным, явно не кошачьим взглядом – я глотку за этого ребенка перегрызу, так что не смей ерничать. Что ты видела?!
- …д…
- Не говори вслух, я уже прочитала – с досадой вздохнула она. – Ты права, нехорошо, совсем плохо…
Она удрученно опустила голову. Тревога, страх. Мысли этого странного существа гудели совсем рядом, и Алиса не могла их не читать.
- Мы с Клаусом ничего ему не сказали – несмело начала она, не уверенная в том, что ее слышат. – Он сказал…
- Он правильно сказал, этот твой Клаус – мрачно кивнула она – голоса тоже скрывают…
- Дриады?
- Это ругательство.
Алиса фыркнула. Что за обиды? Какая разница как тебя называют? Каин вообще ее оглоблей дразнит, зато спас себе во вред, да и она его, мягко говоря, не празднует, но уважает и не предаст никогда.
- К черту тебя и Клауса, к черту твои «голоса» – прошипела она - я завтра же ему все расскажу!
- НЕ ВЗДУМАЙ! Ты что, не понимаешь, к чему это приведет?! Он так одержим этим миром, так хочет его защитить… Что будет, если он выйдет из себя и решит перекинуться при них!
«Они». Надо полагать, светлые.
- Ну подумаешь, перед кучкой ангелов чешуей пощеголяет, он и сейчас не кролик пушистый! – закатила глаза Алиса.
- Пощеголяет… глупая, если его увидят… Если они узнают на что он способен, к их ненависти и пренебрежению добавится еще и любопытство, это страшное сочетание.
- Не хочу тебя расстраивать, но Каин считает, что он обречен… он смирился. Убить его дважды они не смогут.
- Они не будут его убивать, я их знаю, я была одной из них. Они отловят того, кто ему дорог и начнут шантажировать, а когда он сдастся, они посадят его в клетку и будут изучать как подопытную крысу.
Сердце пропустило удар. Алиса старалась сдержаться, но воображение очередной раз подвело, зашвыривая ее со всех сторон жуткими картинками. Гордый, уникальный дракон с яркими зелеными глазами и свободным духом, запертый в клетке и ни одной близкой души рядом, а эти твари…
- …почему…
- Хочу и плачу! – рявкнула она, вытирая слезы.
- Я не об этом… почему ты сказала, что Каин сдался? Он как никто рвался в бой, когда я его в последний раз видела. Что произошло?
- Точно не знаю – прохрипела Алиса сквозь слезы – тема под запретом, но по обрывкам могу сделать вывод, что ему разбили сердце.
- Чееего?!
- Почему у всех такая реакция? – опешила она – он что, по-вашему, вообще бесчувственный?
- Ну… просто…
- Что просто? Скажи, что просто? Бабник? Не человек? Псих? Какое из этих его качеств говорит о том, что он не способен полюбить или хотя бы привязаться?! Чего вы вообще все к нему лезете и учите жить?
- Он довольно… необычный и… я просто не представляю существо…
- Ее зовут Кали. Глеб называет ее «долбанная богиня», Клаус желает ей смерти и называет тварью. Каин согласен сдохнуть, но только не просить ее о помощи. Это все. Ах да, совсем забыла, я думаю, что она одна из нас или типа того. Была, по крайней мере. Она могла помочь с моим лечением, она пробовала лук и должна была научить Каина из него стрелять, но Каин ее выгнал. Вроде все.
- Ты забыла сказать, что она ему нужна.
- Это лишь мое мнение.
- И я с ним согласна. У Киры ничего бы не получилось без Андрея. Они боятся любить, но без любви в сердце они не на что не способны. Это риск, но если он…
- Да он уже страдает и не может ее забыть, он даже свою фирменную беззаботность изобразить уже не может. Он опустил руки и сидит у себя в подвале безвылазно.
- Я поговорю…
- Бесполезно, мы пытались – мотнула головой Алиса – он сейчас как еж себя ведет. Послушай, ты абсолютно уверена в том, что Кали нам поможет и вернет ему желание бороться?
- Если все, что ты сказала, правда, то без нее никак. Я уже видела, как это происходило у Киры, не думаю, что ее сын сильно от нее отличается.
- Чудненько – кивнула Алиса, вылезая из-под одеяла – я знаю, что делать. Идем, прогуляемся.
Кристина и Жанна мирно спали у себя в спальнях. Проходя по коридору, Алиса даже хотела разбудить бабку Глеба, но вспомнив их с Каном отвратительную манеру общения и то, как она назвала Кали «лярвой»… старуха точно не одобрит ее затею. Ну и не надо, пусть потом всей компанией на нее орут, она хоть что-то делает, а они носятся с этим строптивым полукровкой как с богом, и слово ему поперек сказать боятся.
Морозный воздух, пронизывающий ветер и снег, тут же набившийся в обувь. Ничего, в лесу ветра нет, а еще там тихо и полно нужных ей птиц. Отойдя метров триста от дома, она остановилась и обернулась.
- Вроде спят – шепнула она Арбреше, сидевшей у нее на плече.
- Точно спят. Почему ты от них скрываешь?
- От Кристинки? – игриво поддела она, подавив смех.
- Ну да, совсем забыла – насупилась Арбреша.
- Омерзительно, надеюсь, этой его Кали меньше ста, извращенец чертов.
- В этом нет ничего извращенного или пошлого, ты сама скоро так будешь поступать – упрекнула котяра.
Алиса удивленно подняла брови.
- Попомни мое слово – продолжила Арбреша, не дав ей возмутиться - совсем скоро твои вкусы начнут меняться, а внешность и возраст утратят свое значение. Ты набираешь силу, детка, еще немного и ты начнешь смотреть на людей сразу в трех мирах, видеть их души. Кристина уникальна, я понимаю мальчишку с его желанием вернуть ей молодость, я бы тоже не хотела упускать из виду настолько красивую душу.
Ничего себе, об этом она даже не подумала. Ну, разумеется, он иначе думает и чувствует, почему она решила, что он видит как человек? Ладно, его тараканы ее не касаются, главное самой потом за стариками не бегать. Алиса вытащила из кармана флягу с остатками крови и отвинтила крышку.
- Надеюсь, ты не подсела? – спросила Арбреша почти строго, сильно испортив впечатление легким стоном в конце фразы.
Значит, запах его крови даже на серафимов действует. Забавно.
- Сама не подсядь, светлая подруга, – фыркнула Алиса.
Разумеется, она не подсела. Алиса в принципе не была склонна к подобным глупостям. Спиртное она не любила, курение не понимала, единственной ее слабостью был Кирилл, но это было в прошлой жизни, сейчас она совсем другой зверь. Она втянула запах крови и рома, вспоминая темный силуэт Каина на фоне ночного леса. Жаль, что она никогда не будет выглядеть так эффектно, но ничего и такая сойдет. Второй вдох толкнул ее в уже знакомое полуобморочное состояние. Жар, мурашки по коже, где-то далеко она, кажется, подняла руку и шепнула что-то на непонятном, но знакомом языке. Легкое дуновение и когтистые лапы сомкнулись на ее запястье. Алиса открыла глаза и всмотрелась в круглые бусины вороньих глаз. Читать образы она умеет, показывать и передавать, еще нет, но это несложно. Она вливала в птичьи глаза то, что видела и чувствовала. Его темный силуэт, сжавшийся от боли и холода, выступившие скулы на красивом лице и отчаянный крик «а что это изменит?!», подвал и унылый, пустой взгляд загнанного зверя, пусть она знает как ему плохо, пусть решит сама. Когда «сказать» больше она уже не могла, Алиса вытащила из кармана серьгу и застегнула ее на лапе. Ворон сорвался в небо, едва она разжала руку. Сработает, должно сработать, это ее единственный шанс.
- Ну вот и все, на одну проблему меньше – выдохнула она Арбреше, завинчивая флягу – надеюсь, она не такая принципиальная как он, хотя если судить по тому, что о ней говорят…
- Другая ему бы не понравилась – задумчиво шепнула Арбреша. - Ладно, будем молчать и надеяться.
- Молчать это хорошо…
- Что?
- Из-за меня и Клауса Каин теперь в опасности, нас могут прочитать.
- Это решаемо – хитро мурлыкнула Арбреша, сверкнув далеко не ангельским взглядом. – Клаус слабый и его воспоминания мы подправим, а вот с тобой будет интереснее. Ты видишь то, что скрыто в твоей крови, а значит, с легкостью можешь закрыться от любого серафима. Я научу тебя.
* * *
Сон был неприятным и каким-то тягучим. Город, улицы, беспорядочный бег, а потом лес и знакомый силуэт дома на сваях. Глеб понял, кого он ищет только тогда, когда увидел ее на крыльце. Алиса. Он кинулся к ней со всех ног, но у самого дома резко остановился. Не она, совсем другая. Старинная, вылинявшая одежда и грубые массивные украшения. Она поднялась и выпрямилась во весь рост. Испытывающий и даже воинственный взгляд ледяных серых глаз и зажатый в руке черный обрядовый нож. «Что с тобой?», выдохнул он, но она не ответила. Он сделал к ней шаг, но будто наткнулся на невидимую стену, он кричал, но она лишь одарила его горькой усмешкой, полной разочарования. С трудом вырвавшись из кошмара, он открыл глаза и матюкнулся.
- И тебе доброе утро – безразлично протянул Каин.
Непонятно каким образом этот ненормальный пролез к нему в спальню, взгромоздился на ножную спинку его кровати и, сидя на корточках, внимательно его рассматривал. Смуглая кожа, когти, темные круги под глазами и черные радужки, в комплексе с рваной черной одеждой и пустым потусторонним взглядом…
- Спрашивать, что ты тут делаешь, я не буду – выдохнул Глеб, пытаясь унять дрожь – я даже не скажу, что ты меня испугал, это и так видно.
- Я не хотел пугать.
- Да, ты просто сбрендил и сам не знаешь чем заняться и над кем бы поиздеваться – проворчал Глеб и пошел в ванную.
Он специально проторчал под душем больше обычного, и одевался целую вечность, но когда он вернулся в комнату, парнишка все еще сидел на быльце в той же позе и задумчиво рассматривал его подушку.
- Мы с Клаусом едем за ней, и даже не смей спорить – прорычал Глеб. – Нравится тебе это или нет, но она живет здесь, а не у бабки.
- Это с ней обсуждай, мне безразлично. Кстати, насчет «здесь»… в ЭТОЙ комнате?
- В этом доме! …комнату пусть сама выбирает.
- Даже так? Лихо. Я где-то слышал, что подобные вопросы не женщина должна решать.
- А у нас решает тот, кто еще не разобрался до конца со своим прошлым, а ты не лезешь.
- Не хочу рушить твои мечты, но самостоятельно она не разберется, не такой она человек.
- Вот и я о том, пусть привыкнет, освоится, я подожду, время пока есть.
- Ну а если я скажу, что ей не нравится твоя нерешительность и она сама захотела у нее погостить, чтобы ты начал по ней скучать?
- Ну разумеется, именно так, особенно после того как ты ее отравил и выманил из дома! Я не прав?!
- Лишь отчасти.
- Отчасти? То есть ты сейчас не пришел, чтобы оторваться? Пойми, сейчас ты пытаешься решить ее судьбу, вместо того чтобы заняться своей! С каких пор ты стал таким знатоком застенчивых девушек, любитель веселых вдов? Что вообще с тобой происходит?! Это конечно не мое дело, но тебе не кажется, что эта история с Кали уже дошла до абсурда? – не выдержал Глеб. – Ты не в себе!
- Я всегда таким был, и мои личные переживания не мешают мне делать выводы…
- Не мешают?! Уверен? Тогда объясни мне, чего ты сейчас от меня добиваешься?!
- Кто бы мне это объяснил…
Каин выскочил из комнаты, прежде чем Глеб попытался разобраться в этой фразе. Конечно, он был прав насчет Алисы, но не ему давать такие советы, пусть со своими проблемами разберется. С мальчишкой нужно было что-то делать, время шло, а он даже не пытался прийти в норму. Клаус в шутку предложил приковать его к скале и отлупить, но Алиса будет другого мнения и это еще одна причина за ней слетать.
- На завтрак кофе, через сорок минут схарчим бабулю – обрадовал он Клауса вместо приветствия и тот с облегчением закрыл холодильник.
- Может, Каину скажем?
- Уже.
Клаус удивленно поднял брови. После того как Алиса (непостижимым образом) пять дней назад переехала жить к бабке, Каин говорил с ними всего один раз, причем на повышенных тонах. Потом они несколько раз пытались возобновить «беседу» или хотя бы выбить дверь в подвал, но упрямый гаденыш заперся на все замки и сидел там безвылазно.
- Да, он почти снизошел до беседы. Приперся ко мне в спальню… жуткое зрелище, пытался советы давать, Алиса права, дело плохо.
- Перебесится.
- Так же как Кира? Я пятнадцать лет наблюдал за тем, как она мечется и пытается выкинуть твоего братца из головы. Она даже убить его пробовала, так что не лечи меня про «перебесится», я знаю этот взгляд.
* * *
Странно, но отчаянный шаг с письмом для Кали не только успокоил, но и забрал остатки сил. Вернувшись в дом, Алиса заснула, едва голова коснулась подушки, лишь смутно обратив внимание на то, что Арбреша легла рядом. Снов не было, а ночь проскочила за считанные секунды.
- Какого черта ты здесь делаешь? – шепнул хорошо знакомый голос Глеба.
- У меня встречный вопрос – не осталась в долгу Арбреша.
- Я ее муж.
- По документам? Не смеши меня, сын ведьмы, в эту чушь только недоумок поверит. Вы смотритесь вместе как лошадь и свинья.
- Я ей нравлюсь.
- Этим она и ограничится, так что не мечтай. Она слишком сильная для тебя, ты и сам это знаешь, раз не решаешься быть с ней.
Довольно громкий и неуклюжий «плюх» и топот кошачьих лап. Теперь они одни, как бы ненавязчиво изобразить пробуждение?
- Я не хотел влиять на твое решение, и даже не обиделся, когда ты уехала, не сказав ни слова мне, но у нас небольшие проблемы и…
- Что?
Алиса удивленно открыла глаза. Значит Глеб знал, что она не спит… вот как, «я ей нравлюсь». Самонадеянно. То есть, он знает это и даже не пытается играть и увиливать. Ну конечно, он же старше и давно вырос из подобных глупостей.
- Румянец тебе идет, и я очень рад тебя видеть – спокойно сказал он.
- Что-то случилось?
Задумчивый, настороженный взгляд и кривая улыбка. Что-то он темнит и эта его непредсказуемость ее интригует.
- Каин...
- Что с ним?!
Алиса резко села в кровати. Стеснение и уютное утреннее настроение, вызванное присутствием Глеба, как рукой сняло.
- Эй! Все в порядке, ничего страшного, просто ты была права и он в депрессии – скороговоркой сказал он, осторожно взяв ее за плечи – отдышись, ничего нашему домашнему монстру не грозит, он еще нас всех переживет… вернее задолбает. Прости, если испугал, я…
«Испугал». Это слово значило больше и звучало иначе совсем недавно. Алиса и не заметила, как схватила Глеба за запястья и придвинулась вплотную к его лицу. Резкий вдох, головокружение и четкая картинка. Спальня с резной кроватью и сгорбленный задумчивый силуэт… руки неприятно жгло и это отвлекало, потом стало больно.
- Легче! – Глеб выдернул свои запястья из ее ладоней и смотрел осуждающе.
- Что-то не так…
- С ума сошла? На мне защиты висит не меряно, хоть бы разрешения спросила! – ворчал Глеб, рассматривая ее ладони. - Ведешь себя как Андрей, сила есть, ума не надо. Я ведь мог тебе навредить.
- Но не навредил же – простодушно улыбнулась она.
Какие же у него теплые глаза, солнечные, и голос приятный. Рядом с Глебом ей было спокойно… активно практикующий черный маг, наследник большого семейства с довольно опасными традициями, регулярно раскапывающий могилы и привораживающий своих жен. Интересный выбор.
- Чем занимаешься? Бабуля не тиранит? – бесцеремонно соврал он, одарив плутоватой улыбкой и по-прежнему держа ее ладони в руках.
- Даже если и тиранит, ты знаешь, что жаловаться я не стану – ввернула она - так что номер «навестил подругу» здесь не пройдет, придется сказать правду.
- Допустим, но есть и…
- Страшная проблема с Каином, которую я решить не смогу. Правду.
- Но…
- Ты за мной приехал?
- Разумеется, без тебя плохо и скучно.
- Почему?
- Хотел бы я знать – рассмеялся Глеб.
- Ладно, живи пока, потом тебя дожму – «сдалась» она – и я не переезжала, у меня были вопросы к Кристине и Арбреше. Бес устроил нам встречу.
- Каин не сказал…
- Каин и не знал, я перед ним не отчитываюсь. Прости, что не предупредила, не хотела будить.
«Да, Глеб, я знаю, что ты ждал меня в витрине и нормально к этому отношусь», означала последняя фраза. Его ответный оценивающий взгляд был приятным. Уже завязывая шнурки на кедах она поймала себя на том, что старается двигаться грациозно и выглядеть эффектно. Нахальная кукла-выпендрежница, под стать Соньке. Как же хорошо, что черноглазый ее сейчас не видит, вот бы кто сейчас смеялся над ней как потерпевший.
За завтраком Клаус тоже попытался нажаловаться ей на полукровку, но наткнувшись на острый и яростный взгляд Кристины, сразу же заткнулся. Алиса часто поглядывала на бабулю, обдумывая то, что сказала про нее Арбреша. Невысокая, кряжистая, с грубыми чертами лица и жгущим взглядом, Кристина никогда не была красивой женщиной, но уже на пятой минуте разговора любой собеседник начинал испытывать к ней симпатию. Обаяние и свет, несмотря на неказистый вид, темную стезю и, как правило, грубую манеру общения. Ее душа не была светлой и чистой, но и черной не была. Живая, сильная, настоящая - Великая ведьма. Как она могла так грязно и пошло думать об этой истинной женщине?
Уже залезая в вертолет, Алиса резко остановилась и рванула к бабуле.
- Прости меня – шепнула она ей на ухо, сжимая в объятьях – прости, глупую девку, прости, что всякую ахинею о тебе и о нем думала…
- Быть тебе пока глупой, но недолго это продлится, деточка, совсем недолго – шепнула она, слегка отстранившись и заглядывая ей в лицо – все у тебя хорошо будет, верно все будет, ПО-ТВОЕМУ. Верь мне, от судьбы не уйти…
Горящий взгляд вечно юных карих глаз, решимость и мелькнувший в сознании образ. Карта таро? Странная картинка, таких она никогда не видела. Спросить напрямую? Не скажет, однозначно не скажет, дело не в страхе или тщеславии, старуха так задумала, она вообще не собиралась ей говорить, но то, как она только что себя повела, изменило ее решение. На рассвете Кристина кинула карты и увидела ее судьбу, это знание горит сейчас в ней, но делиться им она не станет. Всего лишь намек, еще одна подсказка в стиле Каина, в которой ей еще предстоит разобраться.
В вертолете она положила голову на плечо Глебу, и закрыла глаза.
- Я скучал – шепнул он.
- Я знаю – ответила она беззвучно, но он, разумеется, ее не услышал.
День прошел вполне привычно, будто она и не уезжала. Книги, Клаус, заинтересованные переглядывания и игривые разговоры с Глебом и Бес, отпускающий шутки и веселящийся по поводу возвращения «любимой котяры». Все хорошо, вот только ей уже и самой казалось, что ни в каких Карпатах она не была, а просто навещала Кристину. Она чувствовала себя разведчиком-неудачником, вернувшимся с задания и обнаружившим, что отчитываться не перед кем, а ценная информация никому не нужна. Рассказать Клаусу? При Глебе, от которого она все скрывает? Отличная идея, да и Арбреша права, Клаус слабоват и его смогут расколоть, так что не стоит рисковать и выдавать ему все как на духу, ему и так память придется форматировать.
- Знаешь, даже странно, Клаус так похож на Андрея – шепнул Глеб, провожая Арбрешу и ее брата взглядом – вы ведь дальние родственники.
- Не похожи, Андрей красивый и скорее на сестру мою смахивает, а вот со мной Клаус, действительно на одно лицо – шепнула она на автомате, перелистывая очередную страницу – безликие, долговязые альбиносы.
- Почему ты считаешь себя некрасивой?
- А почему небо голубое? Глеб, брось, со мной такие глупости не пройдут, я знаю, как я выгляжу и до красавицы мне далеко.
- Глупая.
- О, еще один – Алиса отложила книгу в сторону – знаешь, с чего начинается мой день и чем заканчивается?
- Ты смотришь в зеркало? До сих пор? Зачем, это же глупо.
- От чего же, я ж красавица? – подняла она бровь.
- Я не об этом, а о том, что Каин отменил это дурацкое правило так же, как и остальные и прекрати себя загонять! Внешность вещь субъективная. То, что ты себе не нравишься, еще не означает того, что кто-то не сходит по тебе с ума, считая самой лучшей на свете.
Алиса не знала что ответить, она даже думать не могла, все, на что был способен сейчас ее мозг, это вялое «это он сказал? вслух?».
- Я не сторонник правил и я по большому счету тебе никто, но я запрещаю говорить о своей внешности подобные вещи. Не спорь и не ищи в моих словах логику. Нельзя и все тут! Не тебе судить о том, красивая ты или нет, на это даже я не решаюсь.
- Не поняла последнюю фразу – прохрипела она.
- Я не могу судить о твоей внешности, ведь с каждым днем ты все больше и больше меняешься, становишься собой. Я рядом, просто знай об этом и не волнуйся. Я не хочу тебя смущать или ставить рамки, я не хочу тебя добиваться и рисковать дружбой. Если я не нужен тебе, я пойму и приму, если нужен… только скажи.
Она окончательно растерялась и не знала, что ей сказать, но Глеб и не ждал ответа. Он встал с места и подошел к ней.
- Если этот разговор тебе неприятен, прости и забудь о нем, я не хотел обижать. Спокойной ночи, скромная девушка.
Он бережно взял ее за плечи и коснулся губами ее щеки, затем молча вышел из зала. Ну и как, черт возьми, она должна на это отреагировать? Что вообще взбрело ему в голову? К чему все это, какая она на хрен «скромная девушка»? Каин. Точно его происки, кто просил его вмешиваться?! Алиса вскочила с места и через мгновение уже перепрыгивала через каменные ступени. Пусть не надеется, что она промолчит, интриган чертов!
Массивная дверь поддалась легко:
- Салют труженикам сцены! – рявкнула она, стремительно врываясь в подвал – чего уставился, Гамлет недоделанный?!
Он сидел за столом и, судя по сосредоточенной роже, уже не один час рассматривал свой «таймер» из линий и царапал какие-то записи.
- Думаю, что делать после того как тебя завалю. В гробу тебя закапывать или обойдешься – прошипел он. – Чего смотришь, стучать тебя не учили? Я мог быть занят, мог быть не один или не одет, может я, в конце концов, просто не хочу тебя видеть!
Темные круги под глазами, осунулся и на пределе. Ошибочка. Ему не до нее, ему вообще не до интриг, судя по всему… бедолага, ну и вид у него.
- Последнее вранье – шепнула она она, проигнорировав крик и заметив, что несмотря на все, он пытается сдержать улыбку – тебе интересно, что я узнала, но ты не можешь выйти и спросить из-за того что заигрался и не знаешь как выйти из образа. Ты ждал меня и врал им все эти дни.
- Нет.
- Да. Это была актерская игра, не очень качественная, кстати. Твое утреннее посещение Глеба в его спальне выглядело крайне зловеще, но тебе повезло. Рыжий никогда и не за кем не убивался, а вот я бы тебя раскусила. Когда страдаешь от любви, никого не хочется видеть.
- Ну, так я и не тебе спектакль закатил, а этим двум… ботаникам. Пять дней у меня под дверью проторчали, психологи недобитые – хмыкнул он, снова уткнувшись в свои записи.
- Насчет гроба не заморачивайся – продолжила она, подходя к столу и пытаясь разобрать, что он так усердно пишет - закопай меня вертикально по пояс, а верх серебрянкой покрась.
- Серебрянкой?
- Да, чтобы на надгробии сэкономить. Каин, этот анекдот я еще в детском саду слышала – вздохнула она, усаживаясь на стул – Так ты ждал, что я приду?
- Нет – мотнул он головой, демонстративно перевернув лист написанным вниз.
- А почему дверь не запер?
- Почему же, запер – возмущенно сказал он, кивнув на дверь – придурошная семейка, никакого уважения к частной собственности!
Алиса обернулась и открыла рот от удивления. Вывернутые с мясом металлические засовы и два замка. Нехорошо получилось.
- …ээ я могу починить…
- Я тоже могу, ломать не надо и вообще не приходи сюда. Если что-то срочное можно и из-за двери спросить или ты поиздеваться пришла?
- Что за глупости? – возмутилась она – Я пришла узнать, что ты Глебу наговорил, раз он меня «скромной девушкой» обозвал.
- А, это… - Каин нахмурился.
- Да поняла я уже, что не твоя работа, извини за дверь, вспылила и… мне пора, у тебя своих проблем хватает. Конечно, ты утрируешь, но это лишь часть правды. Ладно, не мое дело.
Алиса встала со стула и повернулась уходить.
- Что он тебе сказал?
Она обернулась, встретив заинтересованный и сердитый взгляд.
- Чушь.
- Поподробнее – скривился он.
- Какая разница?
- Такая, что это моя вина. Я должен был промыть ему мозги, но не стал и ушел в глухую оборону, изображая истерики и умышленно перетягивая внимание на себя.
- Но ты не просто…
- Да, это отвлекло его от мыслей о тебе и дало нам два дополнительных дня. Я смог сохранить твою поездку в тайне, но не учел последствия… теряю хватку.
- А я рада, что ты не вмешался. Теперь я знаю, что эти его «…я не хочу тебя добиваться и рисковать дружбой» и «…если я не нужен тебе, я пойму и приму»…
- Что?!
- Успокойся.
- Идиот - Каин вскочил с места и нервно расхаживал по комнате. - Нет, ну я понимаю… после всех его кукол играть честно тяжело, но вариантов-то нет, он обязан это понять… тот его утренний бред еще полбеды, он испугался и говорил со мной, но сказать такое тебе это уже переходит всякие границы…
- Не пойму, что тебя злит? – шепнула она – он ничего плохого не сказал.
- ТРУСОСТЬ! Единственное, что выводит меня из себя это человеческая трусость! Он должен… ладно, проехали, сломаем, есть будешь?
Вспышка ярости, снова зеленые радужки, а потом потух и увел разговор в мирное русло. Неслабый переход, хотя если учесть то, как быстро он думает...
- Только если снова не отравишь – кивнула она, провожая его взглядом.
- Постараюсь – фыркнул он, швыряя сковородку на плиту – что он еще сказал?
- А ты попробуй, прочти с меня – разозлилась Алиса – неужели ты не понимаешь, что это неприятно пересказывать, да еще тебе?!
- Что со мной не так? – искренне удивился он.
- Все.
- Но это не повод отказываться от моей помощи!
- Это как раз отличный повод.
- Ладно. Давай так: сначала мой вопрос, потом твой, отвечать честно.
- Никаких вопросов и помощи, только ответы.
- Это как?
- Я начну – предложила она, проходя в кухню. - Помирись с Кали.
От возмущения он даже тарелку выронил. Напряженный взгляд, но он отвернулся первым.
- Ладно – прорычал он, немного успокоившись – возьми инициативу с Глебом в свои руки, хватит ждать, пока он разродится.
- Наступи на гордость, свяжись с ней и попроси вернуться.
В этот раз он из себя не вышел и «ответил» без паузы:
- Не пытайся игнорировать прошлое, проанализируй его и отпусти Кирилла. Займись будущим. Поговори с Глебом, скажи, что он нужен тебе.
Алису бросило в жар, но она не сдалась:
- Раз в жизни признай, что ты был не прав, поддайся чувствам, попроси прощения, тебе же плохо без нее.
- Соблазни его, приди к нему в спальню прямо сейчас, скажи, что дверью ошиблась, я его знаю, он слабак, он тебя не выгонит!
- Чееего?!
- Проиграла – рассмеялся он – прикольная игра, здорово отвлекает, надо будет провести второй раунд… как-нибудь.
Этот ненормальный решил, что они играют?! Он в своем уме? Ну конечно нет, хотя… Алиса задумалась над его предложением. Что-то в этом есть, ну а что она теряет все взрослые люди, Беса же она поцеловала просто так, почему бы... нет, она так не сможет. Как она потом в глаза ему смотреть будет, это неприлично…
Каин тем временем уже накрывал на стол. Хлеб, жаренное мясо, тушеные овощи и какая-то блеклая фигня, предположительно из рыбы.
- У тебя диета? – удивилась она.
- Ну да, я же буйный псих, приходится регулировать калории, чтобы никого не сожрать в припадке ярости – вздохнул он, колупая вилкой свой ужин. – Ты ешь, не стесняйся, я не завистливый. После моей крови аппетит наверно тот еще и…
- Я бы так не сказала – нахмурилась она – может для этого нужно подсесть. Вот, кстати, лишнее… ну, то есть… не пригодилось.
Она положила на стол флягу с остатками и приступила к ужину.
- Не понял.
Он вопросительно смотрел на нее, держа флягу в руках, но она уже ела, и вкус мяса волновал ее больше, чем его удивление. Вроде ничего особенного, банальный кусок свинины и овощи, но приготовить подобное ей не по силам.
- А ты чего не ешь? – сонно спросила она, доев и откинувшись на спинку стула – ждешь, пока остынет?
- Ты и половины не выпила и приехала почти на день раньше.
- Тебе же не интересно.
- Ну и ладно – скривился он, слегка подбросив флягу вверх.
Посудина зависла в воздухе на уровне его лица. Каин легко перебрал пальцами и уже через мгновение флягу окружал клубок полупрозрачных линий.
- То есть тебе мало кошмарить меня общением, ты еще и учиться у меня надумала – обреченно вздохнул он. Как пробежка? Колени не болят?
- Было немного, но я крепкая.
Он выдернул из воздуха флягу и со злостью швырнул ее в один из ящиков.
- Я плохой учитель – прорычал он – да что там, учитель, я вообще плохой и никудышный пример для подражания! …у тебя есть Клаус.
- Я его переросла.
- Глеб, Кристина, Зоряна.
- Ты Арбрешу забыл, я ее сюда привезла, еще Андрей есть, но я хочу быть как ты.
- Дура!
- Что в этом плохого?
- …мы разные, ты не такая… да ты вообще человек!
- Ну и что? Что это меняет?
- Это не обсуждается!
- Ах, ну разумеется, я же бревно и не потяну - рассмеялась она – ты кстати с кем из дриад «опытом менялся», мне так, чисто поржать, неужели с самой старшей? А ты знаешь, что ты не один такой умный? Знаешь, что мои предки тоже…
- Откуда? Кто тебе сказал?
- Моя кровь.
- Постой, это же было…
- Вот именно. После твоей милой шалости с галлюциногенами и схемой на весь зал воспоминания моих предков выносят мне мозг, так что не надо рассказывать о том, что я что-то там не потяну и у кого-то другого должна учиться. Перекинуть свои обязанности на другого у тебя не выйдет. Соберись и выходи завтра «в люди», у нас куча работы и изображать вселенскую тоску, а уж тем более страдать по Кали серьезно, нет ни времени, ни смысла. Никакая женщина мира не стоит того, что сейчас на кону.
- Уверена?
- Ах, ну конечно, она же не женщина, а богиня! – пренебрежительно фыркнула Алиса. – Единственная в своем роде, яростная и злобная, под стать тебе, демон воплоти, ровня с которой не скучно. И что же вы не поделили, идеальная пара, если не секрет?
- Разошлись во мнениях относительно… кулинарии – шепнул он.
- Странно, я почему-то думала, что она не питается и туалет не посещает – хмыкнула Алиса – завязывай с этим, Каин, поверь, я знаю о чем говорю. До добра такие мысли не доводят. Я не имею права тебе советовать, в подобной ситуации я вообще сдалась, и убить себя пыталась. Я до сих пор боюсь разбираться со своим прошлым и поэтому могу только просить. Пожалуйста, не наступай на эти грабли, переждать подобное не получится, пока тебя не накрыло, ты обязан себя пересилить. Завтра утром я жду тебя наверху, отговорки не принимаются.
* * *
Пение птиц и свежий почти весенний ветер из приоткрытого окна. Алиса потянулась и отрыла глаза. Солнце. Первый ясный день за последнюю неделю, скоро их станет больше, а снег начнет таять. Скоро придет весна, которую она не ждет. Весна, пережить которую дано не всем. Легкий стук в стекло. Да знает она, что ты под дверью, просто грустно и не хочется оборачиваться, не хочется начинать новый день и приближать чью-то смерть. Опять. Ладно. Она обернулась и кивнула Глебу.
- Прости, не хотел будить – криво улыбнулся он, проходя в комнату.
Плутоватый вид, неряшливая стрижка и руки в карманах. Пришел поговорить серьезно, но рад ее видеть передумал.
- Можешь будить хоть каждый день, только с кофе – усмехнулась она – ты хотел поговорить о Каине?
- Уже нет.
Он без приглашения уселся к ней на матрац. Ну и взгляд, неужели он на самом деле считает ее красивой?
- Неделя. Дадим ему неделю – твердо сказа она, стараясь не нервничать и не краснеть.
- Еще одну? – спросил он, осторожно поправив ей ворот пижамы.
Сложно сказать почему, но полукровка тогда послушался и завтракал теперь со всеми. Завтракал, обедал, читал сидя в зале, снабжал их книгами, изредка отвечал на вопросы и спал с Арбрешей на руках в первом попавшемся углу, игнорируя диваны. Все, больше никаких изменений, никакого рвения или желания им помочь.
- Ну а что ты предлагаешь?
- Настучать Кире не получится, но есть бабуля. Завтра утром Клаус ее привезет.
- Странно, о ней я не подумала. Я должна сказать ему?
- Да, он ведь тебя слушает, только не тяни, вдруг без нее получится.
Утренний душ, зеркало и серая одежда. Ничего страшного, ей даже идет, по крайней мере, жалкая пародия на румянец, иногда выступающая на ее бледных щеках не теряется на сером фоне. Кухня встретила ее приятным запахом, не смешанным с запахом гари. Еще одним плюсом возращения черноглазого было то, что теперь он готовил. Решив, что подкрепится перед неприятным разговором не лишнее, Алиса без разговоров принялась за свой завтрак. Арбреша болтала с Бесом и Клаусом, Глеб посматривал на нее, Каин колупал вилкой очередное низкокалорийное блюдо, ничего не предвещало беды, как вдруг:
- Стой, где стоишь, ТЕБЯ НИКТО НЕ ЗВАЛ.
Она оторопело подняла голову и уставилась на Каина. Зеленые глаза, вертикальные зрачки и свернутая дугой вилка в черных пальцах.
- Меня позвал не ты – раздался тихий и на редкость хриплый ответ из дальнего конца зала.
Алиса перевела взгляд. Она стояла у входа, прижавшись к каменной стене. Кали. Четыре руки, темное, слегка мерцающее тело, размытый силуэт, горящие красным огнем глаза и будто вырезанное из камня лицо, полное ярости и пугающей красоты. Как она могла не понять! Дура, идиотка, безмозглая самонадеянная тупица! Ей же говорили, что его Кали не «девушка», а «богиня», какого черта она подумала, что это лишь прозвище?!
- Это мой дом, убирайся! Я ничего не предлагаю дважды.
- Не много ли чести, считаться с мнением избалованного мальчишки и рассматривать его предложения всерьез? – надменно спросила она, подходя ближе.
Едва уловимая, крадущаяся походка, резкая, и в то же время неторопливая. Безразличный взгляд и сладкий, приторный, пугающий до дрожи запах крови и смерти.
- Не приближайся, я отвык от тебя!
- Привыкай – шепнула она безучастно, не сбавив скорости и даже не изменившись в лице – я не уйду.
- Плевать, я не хочу…
- Твое мнение никого не волнует, ты оружие. У ножа не спрашивают, хочет ли он резать горло, его просто берут в руки и используют по назначению.
- Я сильнее, тебе меня не заставить! Пошла вон!
На это раз она вышла из себя… в буквальном смысле. И без того размытый силуэт рассыпался на контуры, черты лица заострились и стали безобразными. Кали рванула к столу как разъяренная пантера. Сердце Алисы ударило всего раз, а индийская богиня войны и смерти уже склонилась над столом, оперев о столешницу четыре своих руки и испепеляя Каина взглядом.
- Ну давай, милая, рыпнись, давно я тебе шкуру не портил – хмыкнул полукровка ей в лицо.
Шутливый тон? Он что… Алиса посмотрела на Каина. Нет, ему не до шуток, таким она его еще не видела. Светящиеся зеленые глаза, пылающие узоры на коже и два черных крыла за спиной. Ярость, зверство, охотничий инстинкт, он не шутит, он смакует убийство, которое сейчас совершит! Судя по судорожному вдоху Кали тоже это поняла и медленно опустилась на стул. Все контуры собрались в один. Снова красавица, снова горделивая живая статуя.
- Что такое, испугал? – оскалился он, демонстрируя острые зубы.
- Ты слабее, чем думаешь – осторожно шепнула она.
- Да, я не в форме, так что убью не сразу – рассмеялся он, и Алиса почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом - давай, не стесняйся, приступим или хочешь наедине?
- Ты не сможешь меня убить, пока я не нападу, а я этого делать не стану.
- Будешь жить в моем доме и заставлять при помощи осуждающих взглядов? Учти, то предложение я отменил, как женщина ты меня больше не интересуешь.
- Ну и не надо, поживу здесь, познакомлюсь с твоими друзьями… поближе – шепнула она, огладываясь по сторонам и изучая всех присутствующих – девчонка позвала меня и ее я оставлю на десерт, светлый тоже сильный. Начну с рыжего, думаю две руки ему слишком роскошно, и одной обойдется... для начала.
- Только попробуй – прорычала Алиса, заглянув в пылающие красным глаза – я тебя на ноль помножу.
- Непременно – прорычала она.
- Что ты хочешь? – послышался обреченный голос Каина.
Неужели сдался?
- Через пять минут жду тебя в лесу с луком, время пошло.
Каин без слов встал и пошел в подвал за оружием. Сделав знак Бесу, Кали тоже вышла из зала. Алиса рассматривала свою вилку, чтобы не встретиться взглядом с Арбрешей или (что самое опасное) с Клаусом или Глебом.
- Ну и кто додумался позвать сюда эту тварь?!
Судя по всему, Клаус орал на нее, но духу поднять глаза у нее не хвалило.
- Не кричи.
Звук придвигаемого к ней стула и слега шершавые губы коснулись ее виска.
- Это правда, ты?
Алиса судорожно кивнула, слезы стекали по щекам, ком в горле не давал говорить. Клаус выругался на незнакомом языке.
- Она не знала – шикнул на него Глеб, прижимая ее с себе.
- Она должна была спросить и посоветоваться!
- Она спросила у меня – вмешалась в разговор Арбреша – она сказала мне все, что знает, и мы вместе приняли это решение, так что можешь и на меня орать. Кто мог предположить, что он спутается с демоном?
- Да все давно об этом знают!
Ругань сразу на нескольких языках, крики. Алиса потеряла нить разговора, уткнувшись Глебу в плечо и вытирая слезы о его свитер. Время от времени он шептал ей на ухо «успокойся», «все хорошо» и «я рядом», но проку от этого было немного. Потом, кажется, хлопнула дверь и голоса Клауса и Арбреши пропали.
- Никогда не спрашивал, любишь ли ты зеленый чай – буднично шепнул Глеб – сейчас наверно тоже не время, так что заварю, а там поглядим. Ты мне, кстати, опять синяков наставила.
Алиса разжала пальцы и попыталась извиниться, но он только рассмеялся и, поцеловав ее в лоб, отправился заваривать чай. Добрый, он простил ей очередную тупость и даже защитил перед Клаусом. Как она могла так ошибиться, ведь ее же предупреждали. Кали не имя «в честь», и не прозвище. Она действительно та самая Кали! «Существо», «богиня», «лярва» - не ругательства, а ФАКТ.
- Знаешь, у меня душа в пятки ушла, когда я ее впервые увидел. Увидел и не поверил, что она реальна, а я заметь закаленный – спокойно сказал он, вручая ей чашку – мы с Клаусом сами виноваты, нужно было все тебе нормально объяснить, но говорить о ней… неприятно.
- Я до сих пор не могу это осознать… Кали - злобный, невменяемый, кровожадный демон-охотник, ключевая фигура индийского пантеона. Этот ненормальный запал на богиню войны!
- Ты же видишь, какой у него дом, думала, он монашку себе выберет?
- Разумеется, нет, но чтобы настолько... охренеть. Постой, мне показалось, или он не рад тому, что она вернулась?
- Это мягко сказано.
- Что я опять не поняла, ему же плохо без нее. В чем дело? Он сказал, что они что-то в вопросах кулинарии не поделили, но это же не повод…
- Повод. Я спрашивал у Клауса, он неплохо рубит в демонологии, а у меня были вопросы… относительно твоих клятв… Каин… короче он выше ее по происхождению, его кровь сильнее.
- Ну да, его отец был высшим, а Кали… постой… у нее знакомая энергетика, я помню ее! Откуда?!
- Она помогала… проклинать Киру.
- …тот глупый демон, которого обвели вокруг пальца, ну конечно. И она с нами? После того, как ее обманули и заманили в этот мир?
- Вроде как да – пожал плечами Глеб – насколько это вообще возможно, она же... ну ты ее видела.
- То есть, она простила и приняла нашу сторону, она приехала сейчас, когда ему плохо, а он орет на нее и выгоняет? Согласна, она чудовище и ее методы… но послушай, Каин не лучше ее, он сам хотел оттяпать Кириллу ноги! И что, в таком случае, его в ней не устраивает? Рожей не вышла? Что вообще за глупости с этим «происхождением», тоже мне, принц.
- Алиса, это у людей происхождение пустой звук и повод погреть задницу на троне. В аду происхождение означает – Глеб перешел на шепот - место в пищевой цепи.
- То есть он может ее СОЖРАТЬ?!
- Пятьдесят на пятьдесят, он же полукровка.
- Он не просто так ее выгнал и дело не в размолвке, он пытался спасти ее от самого себя – в ужасе шепнула она.
- Судя по всему да. Конечно, я не большой ее фанат, но для Каина она что-то да значит и если он не выдержит… в норму мы его потом уж точно не скоро приведем.
Глеб проторчал с ней целый день. Отвлекал, шутил, даже проводил до витрины, но потом он ушел, и Алиса осталась наедине со своей совестью. Она тогда не ошиблась, Каину некому было помочь: Андрей болен, Кира беременна, Клаус и Бес слабые, Глеб тоже не потянет, Кристина старая, а Кали он может убить. Забрать жизнь у того, кто дорог, не выдержать, пойти на поводу у инстинктов… жесть, но теперь, побывав в волчьей шкуре, она его понимала. Инстинкты дело нешуточное, от них не избавиться. Алисе было немыслимо стыдно, еще вчера он оттаял и общался с ней почти по-дружески, а уже сегодня она его подставила. Сна не было, а ноги сами понесли ее к вырезанной в скале винтовой лестнице.
Череда ступеней, холодный воздух и бесконечное число сомнений и попыток развернуться и поджав хвост рвануть обратно к себе в комнату. Каменная площадка и открытая настежь массивная дверь. Тихая музыка. Рок - что-то древнее, времен ее родителей.
- Заходи уже, дурко, хватит там гадости думать – послышалось из-за двери.
Значит ждал. Многообещающе. Может сбежать? Алиса нерешительно заглянула в зал. По центру помещения стояли в ряд три узловатых дубовых стола и сложнейшая на вид штуковина: пузырьки, баночки, трубочки, примус, весы - прямо колумбийская нарколаборатория. Каин сосредоточенно расхаживал вокруг с книгой в руках и то и дело что-то подправлял и ладил. Неужели очередной яд варит? Кали не было видно… ни целиком, ни по частям, значит можно надеяться, что она еще жива.
- Извиняться зашла или опять ночной жор напал? – между делом спросил он, не отрываясь от своего конструктора «юный химик» – с Глебом у вас вроде нормально, стучать не на что.
Нехороший у него тон, совсем нехороший. Тот, кто не знал его, мог подумать, что полукровка в хорошем настроении, но она уже видела это его выражение лица, да и зеленые радужки горели как фонари. Озорное веселье, вызванное жаждой крови и яростью, состояние на грани трансформации. Интересно, если он сейчас перекинется, поместится ли он в комнате?
- Что готовить собрался? – чуть слышно спросила она. – Яд?
- Ага – довольно кивнул он, одарив ее своей фирменной клыкастой улыбкой – решил взять дело в свои руки, а то смертные, при всей моей к ним любви, так и не спромоглись составить яд, способный меня убить. Не думаю, что у меня выйдет, но хоть развлекусь. Я не злюсь на тебя, если ты еще не поняла.
Не злится, но на взводе. Плохо, очень плохо. Лучше бы на нее злился, чем обдумывал убийство той, что ему дорога.
- Почему, это же Я во всем виновата.
- Не умею, толку от обид?
- Каин, только я заслуживаю, Кали…
- Алиса, ты глупый, неопытный ребенок – пренебрежительно фыркнул он - для того, чтобы ты не совершала ошибок, тебя нужно водить за руку и лупить, время от времени. Глеб добряк, а я не делаю этого потому, что мне плевать на тебя. Ну и лицо, ты и так не красотка, а когда тебе стыдно, смотреть вообще тошно. Ладно, раз ты ищешь виновных. Я ЗНАЛ, что ты так поступишь и был к этому готов. Успокоилась?
- ЧТО?
Алиса потеряла дар речи и стояла с открытым ртом, пытаясь привести мысли в порядок. ЗНАЛ?
- Я отправил ее домой, потому как знал, твое лечение заберет у меня силы, баланс рухнет и я не смогу себя полностью контролировать. Я подстраховался, но от себя не убежать. Я заметил, что ты сперла побрякушку и хочешь ее позвать. Часть меня, этого хотела. Худшая моя часть. Конечно, я надеялся на то, что ты начнешь думать и не совершишь этот поступок, но мешать тебе я не собирался. Да расслабься ты – усмехнулся он – делов-то. Ну, убью я очередного демона, тебе то что?
- Но она же…
- Да, она мой друг, но я слаб и вероятно поддамся своей темной стороне. Потом мне, разумеется, будет совестно. Не страшно, я не свихнусь, я уже не в себе. Кроме того, жить и мучиться от чувства вины мне осталось не долго, так что потерплю.
- Но если ты знал…
- Это слишком сложно для твоего понимания – скривился он. – Все уже решилось. Тебе пора валить, я занят.
- Я прошу тебя…
Он не дал ей договорить, рассмеявшись на весь зал. Она недумая схватила со стола какую-то банку и почти замахнулась ей в него кинуть, но руку прожгла резкая боль и банка шлепнулась на пол.
- Полегче, я тебе не Глеб – резко сказал он, перестав смеяться.
- Прости. Прости за все – шепнула она, потирая руку и снова почувствовав горячие слезы на своих щеках.
- Зверушка, прекрати ныть. Говорю же, я не злюсь, все нормально – устало проворчал он – выпьешь водички, или кофе тебе заварить?
Она попыталась сказать «спасибо, не надо», но получилось только унылое завывание. Каин выругался и, судя по всему, пошел заваривать кофе.
- Иди пей, сколько можно солью на пол капать?! – крикнул он спустя время. – Давай, выключай слезные железы, а то Глеба-утешителя позову.
Последняя фраза подействовала, и она взяла себя в руки. Не хватало, чтобы знал об их беседе.
- Вкусный – шепнула она, грея руку горячей чашкой – странно, никогда его не любила. Пообещай мне что ты…
- «Пообещай»? – переспросил он – тебе что, вообще заняться больше нечем, своих проблем совсем нет?
- Послушай.
- Это ты послушай. Я не злюсь и разберусь во всем сам, кроме того, это ТЫ сейчас должна на меня обижаться, а не я на тебя.
Еще одна фраза, вводящая в ступор, а еще этот надменный и довольный взгляд по-прежнему зеленых и безумных драконьих глаз.
- За что? – выдохнула она, чувствуя, как сердце пропустило удар.
- А ты что, еще не догадалась? Стены не подсказали? – гаденько хихикнул он. - Ну, давай, попробуй выстроить логическую цепочку, ты же не совсем безмозглая, книжки читаешь, мертвый язык освоила.
- Освоила?
- «Я тебя на ноль помножу» - передразнил он - храбрая морковка. Ну, так что? По-твоему я знал, что ты против меня затеваешь и терпеливо за всем этим наблюдал?
- Но ты не помешал…
- Но я отомстил - продолжил он на той же ноте, снова ее кривляя.
- Как? – прохрипела она.
- А вот это уже интересно – довольно проурчал он, откидываясь на спинку стула и рассматривая ее перепуганное лицо как ценный и долгожданный подарок – знаешь, поначалу я не собирался тебе рассказывать, хотел лишь намекнуть. Как там говорят, «нет ничего страшнее неизвестности»? Но сегодня утром я многое понял, прочувствовав похожую ситуацию на своей шкуре. Я передумал, скажу тебе. Скажу, и шесть дней буду наслаждаться твоими страхами и скрываемыми от Глеба истериками, и только попробуй возмутиться, ты это заслужила! Я позвонил твоей сестре сразу же, как ты украла серьгу, а сегодня пригласил ее в гости и оплатил дорогу. Через шесть дней она приедет сюда с Кириллом. Предсвадебное путешествие. Ты решила, что у меня проблемы, и я не в состоянии их решить? Отлично, ты права, только ты подзабыла, зверушка, что и сама не лучше. Раунд два, и я снова веду.
Глава 15.
Ожидание смерти.
Каин был не совсем прав. Паника, страх, ком в горле и пребывание на грани истерики, были, но насладиться этим ее состоянием у него не очень получалось. Причиной тому, разумеется, была Кали. Четырехрукая сволочь не пыталась воззвать к его совести. Шантаж, угрозы и оскорбления, вот оказывается, как надо было действовать, чтобы добиться от него активных действий, хотя… через несколько дней Алиса стала замечать, что это еще не все. Каин ворчал, орал, угрожал и закатывал ей сцены, но по-настоящему злился он с каждым разом все меньше и меньше. Неужели привыкает? Неужели его черное сердце смягчилось? На третий день Глеб вытащил ее в лес посмотреть на их, так называемую, тренировку и Алиса окончательно успокоилась. Хмурый, скучающий вид, черные радужки. Каин выглядел уставшим и раздраженным, но не злым и агрессивным.
- Все, перекур – выдохнул он, уронив лук на землю и бесцеремонно оттолкнув Кали, полез на дерево.
- Ты и часа не стрелял – прорычала она, подпрыгнув и схватив его за шиворот.
Алиса не поняла, что произошло, но уже через мгновение Кали сидела на земле и со злостью потирала одно из предплечий, а Каин уже подкуривал сигарету сидя на верхней ветке.
- Твоя собачонка пробовала лук? – спросила она со злобой.
- Удавлю!
- Что такого, пусть хоть раз выстрелит!
- Еще одна такая фраза и я слезу с дерева, чтобы послушать, как ты с выбитыми зубами разговариваешь!
- Алиса?
Алиса опешила. Во-первых то, что Кали говорит на ее языке и знает ее имя само по себе было странным, во-вторых ее тон и внешний вид не могли не шокировать. Всего несколько секунд назад она выглядела как монстр, но сейчас все изменилось. На нее смотрела не богиня, а молодая и красивая девушка. Добрый, жалеющий взгляд, яркая красота, присущая индийским женщинам. Лишние руки и красные радужки без зрачков, конечно, немного портили общую картину, но уже не пугали. Алиса понимала, что рискует вызвать у Каина очередную вспышку гнева и в лучшем случае в нее сейчас полетит окурок, но промолчать или соврать не смогла:
- Мне бы хотелось, это не опасно?
- Для тебя нет. Ты когда-нибудь стреляла из лука?
- Нет.
- Зачем тебе это, Кали? – раздалось ворчание сверху – не трать время, она не воин.
- Я бы так не сказала, тело у нее что надо – задумчиво шепнула богиня, рассматривая Алису так, будто она выставлена на показ и ничего не соображает.
- А толку? Она же дура, того и глади пальцы тетивой порежет или стрелу себе в глаз воткнет, да и стрелять по живым мишеням…
- Ты и по неживым не стреляешь, только терпение мое испытываешь.
- Я не дам ей свой лук.
- А я его ей не предлагаю, из моего выстрелит.
- Останешься без лука – вздохнул он – она неуклюжая и все ломает.
- Если сломает, новый сделаю, это не сложно.
Алиса хотела сказать, что вообще-то его лук принадлежит ее семье, но факт был весьма спорным, и драконить черноглазого не хотелось. Она молча подошла к Кали, все еще поражаясь ее почти человеческой внешности и хоть и фальшивой, но доброте.
- Ты меня выше, но руки у нас одной длинны, так что должен подойти – задумчиво сказала она, протягивая ей увесистый лук, испещренный орнаментом.
Темно-вишеневое дерево, золото и крохотные самоцветы. Нарядно, но с черным полумесяцем не сравнится. Алиса взяла оружие в руки, и почувствовала силу, исходящую от него. Мышцы напряглись сами собой, горячий пульс бился в горле. Не думая, как она выглядит и что о ней подумают, она выхватила стрелу и запустила ее в сторону одной из нарисованных на дереве мишеней.
- Неслабо для первого выстрела – шепнула Кали.
- Я не попала.
- Это не главное. Ты почувствовала. Захотела.
- Ага, главное, что в себя не выстрелила и лук не сломала – пренебрежительно фыркнул спустившийся вниз Каин. – Все, перекур окончен, я готов, не теряй на нее время.
- Иди-ка еще покури – шепнула Кали.
- Не понял.
- Ты спать хотел? Иди, поспи, или еще чем-нибудь займись, я тебя не держу, я нашла ученика, желающего меня слушать, и хочу отдохнуть от тебя и твоей трусости. Встретимся завтра на этом месте.
- Я не уйду.
- Кто б сомневался.
- Чего ты добиваешься?!
- ЧТОБЫ ТЫ ПЕРЕСТАЛ ИХ ЖАЛЕТЬ И ЗАНЯЛСЯ ДЕЛОМ!
- Это не в моих силах, ты знаешь об этом!
- Ты не знаешь своих сил…
Каин довольно живописно выругался и снова полез на дерево. «Трусость». Что она имела в виду? Полукровка был кем угодно, но не трусом, почему тогда он с ней согласился?
Алиса провела с Кали весь день и уже к вечеру довольно сносно стреляла из ее лука. Сложно сказать, чего на самом деле добивалось это странное четырехрукое существо, но Каин проторчал на дереве весь день и ушел только под вечер. Глеб тоже весь день был добровольным и недовольным зрителем. Не добившись от нее хоть какой-то реакции, он сгонял в дом за бутербродами и чаем, потом время от времени заставлял ее поесть. Наиболее бурно реагировали ее на обучение подтянувшиеся ближе к полудню Бес и Клаус. Ставки, спиртное, семечки и корявые комплименты вперемешку с предложениями «пальнуть разок в Каина», вызывавшие бурное негодование у Арбреши и хитрую улыбку у Кали.
Ужин в шумной кампании, душ. Рыжий ждал ее у дверей витрины, сидя на полу.
- Меня пугает твоя дружба с этой тварью – заявил он без свойственных ему долгих вступлений – она опасна.
- Знаю, но у нас не дружба, а молчаливый заговор против Каина – спокойно сказала она, присаживаясь рядом и тоже подпирая спиной холодное стекло.
Глеб проворчал что-то неразборчивое насчет холодного стекла и душа, а потом развернул и облокотил ее спину о свою ногу. Странный подход, если учесть что она сидит, хоть и на деревянном, но довольно холодном полу, но Алиса не возмутилась.
- Не понимаю, что он в ней нашел…
- Силу, стальную волю, жизненный опыт… душу.
- Душу? У нее? Ты шутишь?
- Глеб, он иначе видит, не так как ты и я.
- Не знаю, как по мне так ее нужно кирпичом по голове и в колодец…
- А теперь представь, что кто-то говорит так обо мне или Кристине.
- Не сравнивай.
- Я уже сравнила.
- Она не женщина…
- Ну и пусть, не нам с тобой судить, какова она, мы сами небезупречны.
Глеб хотел возразить, но лишь вздохнул и заметно напрягся.
- Знаешь, я рада, что ты зашел и мне приятно твое беспокойство, но не усердствуй, не о чем волноваться.
- Есть о чем, у меня нехорошее предчувствие.
- Вот увидишь, завтра она снова начнет его прессовать, а меня забудет как звали. Послушай, я хочу пробежаться перед сном и…
- Постой… я давно должен был рассказать тебе… мое прошлое…
- Я знаю о твоих женах – перебила Алиса, развернувшись к нему лицом и наслаждаясь его ошарашенным видом. – Знаю и понимаю, почему ты так поступал. До завтра и прекрати переживать о том, что несущественно.
Она придвинулась к нему ближе и легко поцеловала приоткрытый от удивления рот. Уже поднимаясь с пола, она подумала, что он мог бы и обнять ее, а не сидеть на полу в полном шоке, но этот факт скорее веселил, чем злил и, повторив «до завтра, темный», она рванула на вечернюю пробежку.
Приветливый ночной лес и волки. Как же хорошо, когда не нужно врать, увиливать, подбирать нужные слова и со страхом ждать чужой реакции. Алиса старалась не думать о том, что послезавтра ее жизнь станет еще сложнее и неприятнее. Как жаль, что она не может остаться в лесу навсегда.
К витрине она вернулась далеко за полночь. Что будет завтра ей неизвестно, так что выспаться необходимо… Волки резко остановились, срываясь на испуганный визг.
- Тихо, это не страшно – шепнула она и, потрепав на прощание своих друзей за холки, обреченно пошла общаться с очередной беспокойной гостьей.
Кали сидела на земле и сосредоточенно точила зловещего вида загнутый меч.
- Интересные у тебя друзья – хмыкнула она не отрываясь.
- Нормальные, я же собачонка – без эмоций сказала Алиса – пришла поговорить?
- Чувство вины, страх, протест, желание убежать и, наконец, смирение. Я пришла узнать, как он тебе отомстил и не ври, что это не так. Я вижу, как тебе плохо.
- Прости, но я не из тех, кто жалуется.
- Я бы все равно приехала, он это знал. Что бы он тебе ни сделал, к твоему поступку это не относится. Он ЛЖЕТ, твои мучения напрасны, он специально все подстроил, он в этом мастер. Я знала его отца и он такой же. Ничего и никогда не происходит без его ведома, он планирует каждый разговор, каждое свое действие на годы вперед. Чего молчишь и не думаешь над моими словами?
- Не доверяю.
- А ему, значит, доверяешь?
Кали прожгла ее взглядом. Что с ней? Неужели искренний интерес?
- Я не хочу это обсуждать. Что завтра? Действуем по старому сценарию?
- Ты о чем?
- Брось, ты же специально со мной возишься, чтобы позлить его – вздохнула Алиса.
Падшая удивленно подняла бровь, но потом будто опомнилась и утвердительно кивнула. Слишком активно кивает, с фальшью. Что это значит?
- Ладно, не обсуждается, завтра утром я снова твой ученик.
Кали по-прежнему смотрела на нее и даже не собиралась отводить взгляд.
- Рыжий уже приходил? – хитро спросила она.
- Не твое дело – прорычала Алиса.
- Я не хотела вредить ему, если ты…
- Хотела!
- Так же, как и ты мне, но сейчас все по-другому. Я думала, ты поняла, что я притворяюсь, иначе нам не обмануть мальчишку...
- Ты о чем?
- Жду тебя завтра.
Алиса даже не пыталась думать над ее словами. Что толку, да и не верит она ей. Ни единому слову, ни единому жесту не верит. Странное существо, Глеб прав, как можно ее полюбить?
* * *
Глеб не мог сообразить, где находится. Нет, частью сознания он понимал, что спит, но место… Каменный тоннель, но не Северный дом, совсем другие камни, жара и затхлый запах. Он шел на слабый свет и вскоре попал в довольно большую пещеру. Отверстие под самым потолком на одной из стен вело на улицу и луч света, пробиваясь сквозь него, давал возможность рассмотреть все вокруг… лучше бы здесь было темно. Полуистлевшие человеческие кости на полу пещеры. Сколько человек здесь погибло, и почему останки лежат так хаотично? Что-то светлое привлекло внимание, и Глеб напряг зрение. В дальнем конце пещеры стоял увесистый прямоугольный камень, напоминавший алтарь. Сдавленный крик, ужас, Глеб уже стоял у алтаря, лежавшая на нем Алиса напоминала фарфоровую куклу. Спокойное, бледное и безжизненное лицо, закрытые глаза и море живых цветов. Белые лилии…
Он в ужасе проснулся и долго не мог унять страх и рвущееся наружу сердце. Серое небо. Ранее утро. Нет, ждать невозможно. Он вскочил с кровати и, наспех одевшись, побежал к витрине. Разумеется, это был лишь кошмар, и Алиса живая и здоровая мирно спала на своем облезлом матрасе.
- О, приплыли, вторая стадия – послышалось за спиной сонное ворчание Каина.
- Чего не спишь?
- Пью. Спиртное в подвале закончилось. А теперь ты ответь на тот же вопрос, если духу хватит. Чего ты здесь высматриваешь, друг? А знаешь, не отвечай, не пыжься. Не можешь решиться и просто быть с ней, нравится смотреть через стекло как она на матрасе спит, а потом валить к себе в уютную спальню? Страшно? Боишься, что бросит тебя?
- Боюсь! А ты бы не боялся?
- Боялся, но не этого – скривился он – ладно, делай, как знаешь. Недолго осталось.
Он развернулся уходить, но Глеб знал эту его манеру пускать пыль в глаза и ждал разворота с последней эффектной фразой.
- Ну, добей меня – проворчал он, когда змееныш таки развернулся.
- Завтра еще губы подуешь, а послезавтра вечером, как миленький, все ее вещи к себе перенесешь.
- И не подумаю.
- Отлично, тогда сам объяснишь ее сестре и Кириллу, почему вы с женой спите в разных комнатах, нечего кроху в эту грязь впутывать.
- …что?!
- Так она тебе не сказала? – картинно удивился он.
- Ты что, позвал сюда эту… ты хоть понимаешь…
- Не благодари.
- Ты сдурел?!
- Я помог вам обоим! Ты же хотел, чтобы она с прошлым разобралась, ну так вот… что опять вас всех во мне не устраивает?!
- У меня нет слов.
- Отлично, подари мне цветы.
- Поминальный венок я тебе подарю, придурок!
- И тебе сладких снов, муженек трусливый – хмыкнул Каин и поплелся на кухню.
* * *
Андрей закрыл очередную книгу. Пусто. Книги стремительно заканчивались, а ответов не прибавлялось. Главное не паниковать и не суетиться, это только мешает. Он неспеша перебрал пальцами воздух и еще один неизученный том послушно приподнялся из стопки и спикировал в руку. Первые разы от подобных манипуляций болело сердце, и учащался пульс, но теперь ничего, научился, не сложно и даже привычно, будто всегда умел.
Красивая обложка… фальшивая дата издания и тщательно измененный почерк Края. Андрей почувствовал напряжение и азарт, название книги сшибало наповал: «Поганые сказания про драконов и чудищ». Неужели нашел? Нельзя спешить, сначала нужно прочесть без нервов, прочесть между строк. Строчки пролетали перед глазами как скоростной поезд. Куча лишнего: обвинения в язычестве, высокомерное обличение грешников, одержимая вера и бесконечные угрозы. Уже на второй странице не только агностик, но и любой хоть немного вменяемый человек отложил бы сие творение в сторону как слишком надуманное и лишенное здравого смысла. Более того, любой одержимый светом сделал бы то же самое странице на десятой, ведь подробности, детали, отрывки из других источников и корявые выводы к ним вызывали скорее гадливость и отвращение, чем веру в чистоту и праведность автора. Даже злобная соседка Алисы, едва не погубившая девочку, не смогла бы дочитать эту книжонку до конца. Напрасно, такую литературу нельзя читать на эмоциях, особенно если знаешь автора и его манеру врать. Уже на пятнадцатой странице Андрей обнаружил под этим словесным мусором крошечную искру правды и теперь читал с огромным интересом. Несомненно, это была та самая книга, осталось только найти в ней ключ.
Чтение увлекло до такой степени, что он перестал контролировать время и обстановку в комнате, поэтому когда спящая Кира вздрогнула и резко села в кровати он немного испугался. Страх увеличился, когда она судорожно схватила себя за горло и закрыла глаза.
- Что?
Он подсел ближе и взял ее за плечи. Веки слегка вздрогнули, значит слышит. Он осторожно провел ладонями по атласной коже и придвинул ее ближе. Учащенное сердцебиение и… страх? Нет, скорее шок, удивление и чувство опасности.
- Я не понимаю – хрипло шепнула она – не могу разобрать.
- Прошлое?
- Нет. Будущее. Это произойдет. Скоро. С кем-то… близким и важным. Удар. Этого никто не ждет… страшно.
- Тебе не снятся вещие сны, так что нет смысла паниковать.
- Теперь наверно приснился… или ты прав и это просто кошмар? Почему я ЗНАЮ, что это важно и как вообще в этом можно разобраться… все так смазано…
- Покажи.
Секундная пауза, потом совершенно неожиданный рывок с места, удар в грудную клетку и теперь уже хорошо знакомые губы. Он опять тонет. Водоворот чувств, ощущений, прикосновений мыслей... Сон был на поверхности и тут же врезался в глаза, несмотря на то, что сейчас ему было не до этого. Смазанные, затуманенные образы и чужое сознание. Кире снился кто-то ему не знакомый. Тихая, молчаливая ярость, сопротивление и борьба с наступающим страхом и оцепенением, затем резкое движение и неожиданный удар, потеря сознания. Сон был настолько ярким, что Андрея передернуло от испуга.
- Что ты творишь? – обиженно и шепнула Кира, отодвигаясь и с испугом прикрывая рот ладонью – ты мне чуть язык не откусил…
- Вообще-то откусил, просто ты вовремя выскользнула от меня в верхний мир и вернулась – с легким шоком ответил он, вспоминая, как его зубы сомкнулись, почти отсекая кусок плоти – очень надеюсь на то, что в следующий раз ты будешь показывать свои сны… более сдержанно или хотя бы предупредишь.
- И не надейся – рассмеялась она.
Горящие теплом и нежностью хитрющие оранжеватые глаза, растрепанные волосы и его футболка, болтавшаяся на ее изящных плечиках как на вешалке. Андрей тоже рассмеялся. Конечно, ситуация была не из приятных, да и сон не был всего лишь кошмаром, но думать о чем-то серьезном при виде этой хищной и лукавой улыбки не получалось.
- Прекрати так смотреть, я теряюсь – сдался он - мне иногда кажется, что ты специально меня путаешь и удерживаешь в этом доме.
- Все просто, ты до сих пор не веришь что я рядом – сказала она без пауз.
Не врет, она действительно так думает, а у него паранойя и он только что в ней сознался. Как же это достало…
- Не грусти – шепнула она, придвинувшись и расположив голову у него на плече – мне тоже иногда кажется, что ты меня ревнуешь и не хочешь выпускать из комнаты, но потом здравый смысл выходит из отпуска…
- Это правда.
- Это секундная прихоть – зевнула она, подталкивая его в горизонтальное положение, и устраиваясь у него под боком - ты это не серьезно, так что прекращай над этим думать, лучше сон мой разбери, ведь я не умею, а ты все равно не спишь.
Он хотел с ней поспорить, напомнить о том, что она по-прежнему замужем за другим, а без Андрея прожила целую вечность. Хотел признаться, как часто эти два факта выворачивают его наизнанку, но она уже засыпала.
* * *
Крепкий сон после тренировки на свежем воздухе и солнечное утро с запахом кофе.
- Твоя исполнительность меня пугает – шепнула Алиса, отворившему стеклянную дверь Глебу – давно не спишь?
Насторожился. Все та же улыбка и расслабленная поза, но глаза испуганные. Можно спросить напрямую, но это ничего не даст. Если рыжий решил молчать, значит так и будет. Ладно, она снова ему подыграет и притворится, что не заметила… хотя ОЧЕНЬ хочется применить пытки и узнать в чем дело.
- Что снилось, или спрашивать невежливо? – осторожно сказал он, протягивая ей чашку и усаживаясь на полу рядом с матрасом.
Нет, хватит, пора начинать с ним общаться, иначе до добра эти тайны не доведут.
- Вежливо, а еще своевременно, ведь тебе приснился кошмар, говорить о котором ты не намерен – сказала она, повинуясь своим обостренным утренним инстинктам и даже не пытаясь думать, прежде чем сказать. – Предлагаю обмен.
- Кошмарами?
- Правдой.
- Тебя Каин не кусал?
- Что?
- В том смысле, что узнаю симптомы – рассмеялся он. – Знакомый взгляд, только глаза не черные и безжизненные, а добрые и наивные. Откуда? Не понимаю, когда ты успела нахвататься, вы вроде не общаетесь. Ладно, я в курсе, как с этой придурью бороться, с рождения этого змееныша знаю. Пей свой кофе и прекрати задыхаться от возмущения, я расскажу все как есть, а свой суперсекретный сон можешь оставить при себе. Договорились?
Он достал из кармана шоколадку и протянул ей. Мир, дружба, «Марс». Такого поворота она не ожидала. Оказывается, можно было просто спросить и получить честный ответ? От Глеба? Что-то новенькое.
- Прости, наверно я переобщалась… но ты… в чем подвох?
- Я был не прав. Недоговаривал, скрывал, пытался быть тем, кем не являюсь. Я боялся сказать правду, но назад дороги нет. Мою единственную тайну ты уже знаешь, так что больше мне скрывать нечего… вернее очень скоро у меня не будет возможности что-либо скрывать от тебя, поэтому пора начинать играть в открытую. Даже Каин отменил правила, а я уж…
- Я становлюсь сильнее тебя – перебила она.
- Да. Так что начнем по порядку. Мне приснилась твоя смерть. Сон не вещий, но очень и очень тревожный. Я проснулся среди ночи, да так и не уснул.
- Кидал карты?
- Разумеется, после того как проверил все ли с тобой в порядке и после разговора с Каином.
- Ты… ходил к нему? Из-за сна?
- Он тоже шлялся по дому и мы встретились у твоей двери, просто совпало. Речь не о нем, и не о том, что мне приснилось. То, что я увидел в картах, меня настораживает, но я не знаю, смогу ли я тебя предупредить, не навредив, ведь ты не доверяешь мне.
- С чего…
- С того, что твоя сестра завтра будет здесь, а ты ничего мне не сказала. Все эти дни ты нервничала и боялась, но молчала как рыба, значит, не доверяешь, значит, я не заслужил.
Алиса очень внимательно рассматривала обвертку от шоколадки.
- Это моя вина.
- …нет – шепнула она.
- Да. С тобой я наломал дров и понятия не имею, как все исправить, ведь ситуация мне не знакома. Знаешь, о чем я думал, за несколько минут до нашей встречи на том мосту? Я звал тебя.
Алиса в полном недоумении уставилась на него.
- Тебе известно, как я жил раньше, но ты не знаешь, как я себя чувствовал при этом. Болото. Черная магия это теплое и прозрачное на вид болото. Кувшинки, тишина, и мнимая безопасность. Большую часть времени ты не чувствуешь, как тебя затягивает на дно, но время от времени наступает паника, а ты все равно ничего не меняешь, тонешь в сонном, липком оцепенении, сдаешься без боя чему-то жуткому, живущему у тебя внутри. Это как в дурном сне, приснившемся на закате. Нет сил, открыть глаза, а что-то тяжелое давит сверху и ты... Нельзя спать на закате, Алиса, нельзя, иначе однажды ты посмотришь в зеркало и ужаснешься…
Как странно иногда бывает. Рядом с ней сейчас сидел совершенно незнакомый человек. Алиса и раньше понимала, что Глеб не прост, но о том, что в его теплых карих глазах может прятаться такой осознанный и в то же время панический ужас… Ей не нужно было знать подробности, Глеб видел бездну, поддался ей и не мог спастись. Темный, испорченный, проклявший себя сам… раскаявшийся и бессильный.
- Забавно, тогда я думал, что спасаю тебя, а на самом деле это ты меня спасла. Наивная самоубийца с бессмысленными идеалами и детскими моральными принципами. Напуганная и ранимая, ты настолько сильна в своей беззащитности, что смогла достучаться до меня. Впервые в жизни чужая судьба беспокоит меня больше своей. Я ни за кого так не переживал, как за тебя. Больше всего на свете боюсь не потерять тебя, а обидеть, раньше я такого не чувствовал, поэтому и не знаю, как вести себя с тобой. Я привык решать сам и не просто требовать, а ставить перед фактом. Я никогда не жил с женщиной. Всю свою жизнь я жил сам, а рядом была кукла, которой я манипулировал. Безвольная, лишенная воли игрушка в руках тщеславного монстра. С тобой так нельзя, и дело не в том, что ты сильнее, а Каин вырвет мне за это ноги, дело в том, что Я не могу так с ТОБОЙ поступить. Я не могу поступить так, как привык, а иначе я не умею. Я боюсь решиться и в то же время боюсь тебя потерять, я чувствую, как ты отдаляешься, но ничего не могу поделать. Сегодня я перенесу твои вещи к себе в комнату. Я знаю, что это правильно, ведь твоя сестра не должна ничего заподозрить, но еще я знаю, что это усложнит ситуацию еще больше. Прости, что напрягаю, но искать выход придется тебе, я не способен на решения. Наверно, со стороны я выгляжу как сумасшедший…
Он выглядел настолько растерянным и открытым, что напоминал ее сверстника. Этакий милый и добрый парень с веснушками, запутавшийся как это часто бывает в трех соснах и не способный решиться на серьезные отношения. Ранимый, искренний… Каин прав, она хорошо на него влияет. Алиса осторожно поставила чашку на пол и взяла его за руку. Широкая, крепкая ладонь, ровные короткие пальцы, аккуратно остриженные ногти. Рука труженика, а не колдуна. Такими руками строят дома, пашут землю, чинят домашнюю утварь и заплетают детские косички. Она поднесла ладонь к лицу и принюхалась. Смерть, карты, серебро… и никаких косичек, даже не верится.
- Псих? Сложно сказать, в этом доме все чокнутые – шепнула она, улыбнувшись – на общем фоне ты еще ничего. Я переезжаю к тебе?
- Да.
- И каждое утро буду получать чашку кофе и шоколадку в постель?
- С этим сложнее.
- Я должна их заслужить? – фыркнула она со смехом – неужели я дождалась и это пошлый намек?
- Ты предашь меня, так что вопрос не в кофе, а в том, кто его будет тебе приносить.
- Не поняла…
- Карты. Я несколько раз проверял. Смотри.
Он выудил из кармана потертую колоду. Стильные картинки и латынь. Алиса несколько раз собиралась прикупить нечто подобное, но боялась, что бдительные родители найдут и начнутся вопросы. Глеб ловко перебирал карты, рассказывая ей о том, что ее ждет, но она почти не слушала его. Зачем? Она и так видит то, что он знает и о чем так громко думает. «Искушение», «ссора», «предательство», «измена», «порочная связь» - целый ворох слов и понятий, которые можно трактовать как угодно. Ей бы сейчас подумать о том, что ее ждет, о Кирилле, который вот-вот появится на горизонте о Соньке с ее ненавистью и бесконечными поддевками, но все что она могла это бездумно смотреть на картинки и руки, перебиравшие их. А еще ей нравилось, как утреннее солнце играет и отблескивает на рыжих волосах.
- Что скажешь? – спросил он, закончив разбор предстоящих событий и показывая ей последнюю карту.
- Вкусный кофе, а тебе пора подстричься – улыбнулась она, бережно поправив ему челку – волосы в глаза лезут.
- Что?
- Извини, я задумалась.
- Алиса, все нормально, я пойму, если ты его выберешь. Месть, жажда справедливости, да и вообще… твои чувства. Я хочу, чтобы ты думала только о себе, а если Каин начнет орать, я его уламаю. Но сам их пригласил.
- Затем и пригласил – рассмеялась она – ждем раунд три и делаем ставки. Интересная картинка. Вроде карты не предрекали кровопролития.
- Это сегодня… - задумчиво шепнул он - сегодняшнее событие, к тебе мало относится… всего лишь вероятность, нужно быть осторожнее с режущими предметами…
- Жаль, что Каин перестал их прятать, как думаешь, может напомнить ему? – улыбнулась она.
- Почему ты так легко все воспринимаешь? Не веришь?
- Почему же, верю. Тебе, Кристине. Она ведь тоже на меня карты раскладывала, только что будет, не рассказала. Почти. Не могу понять, почему у тебя не выпала та картинка, что я успела с нее прочесть.
- … у нее другие карты. Наши, старинные, не таро. Они на дереве вырезаны и на костях. Что там было? Какая картинка?
- Глупости. Твоя бабуля сказала, что все будет хорошо, мне этого вполне достаточно.
- Ты точно не нервничаешь?
- Немного нервничаю, но я устала бояться и ждать худшего. Мне кажется, что моя нервная система исчерпала свой «переживательный предел», теперь мне даже немного любопытно. А еще я думаю, что ты ошибся и все не так истолковал. Я изменилась, мне нужен не Кирилл.
Она подалась вперед, но вчерашний номер не прошел. Глеб взял ее за плечи и с силой развернув, обнял сзади.
- Ты сама не знаешь, кто тебе нужен у тебя паника и ты пытаешься отвлечься – спокойно сказал он, удерживая ее – не суетись и не делай то, за что потом может быть стыдно. Три-четыре дня ничего не решают. Жду тебя в столовой.
Как же приятно, когда вот так обнимают, почти безопасность, почти крепкое плечо, за которым можно спрятаться. Самообман? Возможно. Глеб прав, она не в том состоянии, да и время неподходящее.
Алиса все утро прокручивала в голове сложившуюся ситуацию и концу завтрака согласилась с рыжим: она понятия не имеет, кто ей нужен и три дня без отчаянных поступков сейчас самое разумное решение.
- Значит, ты не стреляла раньше, но в оружии не новичок.
Алиса оторвалась от размышлений и посмотрела на Кали. Падшая не завтракала со всеми, но сегодня была за столом. Что она опять задумала?
- Бес сказал – пояснила она – мечи?
- Шпаги – кивнула Алиса, догнав, наконец, что у нее спрашивают – еще бег, стрельба, конный спорт… это называется пятиборье.
- Этим и займемся, хочу посмотреть на тебя с мечом в руках.
- Как скажешь – задумчиво ответила она.
Опять этот пытливый, заинтересованный и пронизывающий до дна взгляд. Не похоже, что дело только в Каине.
- Нет – встрял Глеб – мне не нравится эта идея.
- А мне нравится – перебила Алиса – хочу отвлечься… доступным способом.
Так тебе, рыжий. Нет, разумеется, Алиса с ним согласилась, но ее тщеславие было совсем другого мнения. Как она ни старалась и не убеждала себя, его утренний отказ ее по-прежнему злил. Была ли она такой раньше? Иногда, но на этот раз сказанное ее не остудило. Если раньше она боялась произнесенных в гневе слов, то сейчас совесть крепко спала, а то, что Глеб в ответ промолчал, еще больше подстегнуло ее взвинченное состояние. Урок фехтования длиной в день тоже подлил масла в огонь. Конечно, Алиса никогда не держала в руках меч, и тем более не становилась в спарринг с четырехруким противником, но основные принципы были ей знакомы, и освоилась она гораздо быстрее, чем с луком. Глеб заметно нервничал, но молчал. К обеду подгребла бравая парочка ее вчерашних фанатов. Пиво, ставки и восхищения от Клауса и Беса, вперемешку со вздохами Глеба и довольным рычанием Кали. Это в начале тренировки эмоций у падшей не было, после обеда Алиса начала ее «поджимать» и даже несколько раз довольно ощутимо зацепила. Твердая как гранит кожа осталась невредимой, но глаза загорелись, а ответные удары начали пугать. Рычание, сбитое дыхание и искры, отлетающие от мерцающей кожи. Алиса тоже разошлась. Из всех дисциплин фехтование нравилось ей больше всего, а сейчас, когда в руках у нее была не смехотворная спортивная шпага, а внушительных видов меч все стало гораздо увлекательнее.
- Я думал, что ты против этого идиотизма – проворчал знакомый ехидный голос у нее за спиной.
От неожиданности Алиса чуть не пропустила удар, но Кали тоже была сбита с толку неожиданным появлением черноглазого и ударила с опозданием.
- А что я могу? – шепнул ему Глеб – ты же видишь, как она раздухорилась.
- Действительно, ты же всего восемь раз был женат, откуда ты можешь знать, что с этим делать – фыркнул Каин. – Эй, зверушка, готовишься валить серафимов?! Ты в курсе, что их меч не берет?! Если не веришь, на Арбреше попробуй… ой, хотя ее ты убьешь, у нее же есть тело, а еще, представляешь, ей больно будет!!! Давай, не стесняйся, воин без мозгов!
Все. Хватит. Игнорировать его крики она больше не могла. Алиса опустила оружие и обернулась. Он сидел с Арбрешей на плече рядом с ее мужем. Брезгливый, осуждающий взгляд черных глаз и жалеющий взгляд кошачьих.
- Арбреша не серафим – отчеканила она, пытаясь сдержать гнев.
- Согласен. Арбреша не серафим, Глеб не серафим, даже ты не серафим. Пока не серафим. Ты уверенна, что после смерти не станешь одной из них? Ты ведь не проживешь вечность, так что либо рай, либо ад, либо между мирами. Что плохого они тебе сделали? Что плохого тебе сделали падшие? Не миру, а конкретно тебе, а главное, ПОЧЕМУ они так поступают?
- Не смей дурить ей голову! – крикнула на него Кали – она хоть что-то делает. Нам всем грозит смерть, а ты только и можешь, что упиваться ее ожиданием!
- А что такого она делает? Машет железкой и тупеет озлобляясь? Вот чему ты сейчас ее учишь?! Ладно, лук, ты в этом хороша, не спорю, но мечи. Кали, что за ребячество?
- Это то, что она умеет лучше всего. Ее оружие.
- Не смеши, ее оружие метла и тряпка, она даже готовить не умеет.
- Разумеется, не умеет, это не ее. Ты не хуже меня знаешь, что она не женщина, а воин. Потомственный. Не лукавь, мальчишка, я тоже вижу ее насквозь и знаю...
- Милая, ты сошла с ума в ожидании смерти, и выдаешь желаемое за действительное. Ты стала легкой добычей… даже более легкой, чем я. Эта девочка не воин.
Красивая речь, если бы ее сказал не Каин. Алиса прекрасно знала, что у черноглазого в одной фразе всегда сотня смыслов, кроме того, она заметила, как слова Кали напугали его. Интересно, что же такого они оба в ней видят?
- Возможно, я не воин – спокойно сказала она, так и не дождавшись слов в свою защиту от притихшей падшей – но хочу им стать, я хочу защититься, хочу уметь постоять за себя и тех, кто мне дорог. Я учусь, а ты мешаешь.
- Я бы сказал, что все с точностью до наоборот, но твоя спесь как обычно не дает работать твоей единственной извилине.
- То есть?
- Ты ведь сама хотела у меня поучиться. Я единственный, кто по-настоящему владеет мечом в нашем зверинце, но ты учишься не у меня и даже не у Беса, а у лучницы. Где логика? Хотя, о какой логике может идти речь, это ж ты… ладно, бабье, резвитесь.
Он театрально вздохнул и встал с бревна.
- Станиславский умер бы от разрыва сердца – проворчала Алиса – но я не он. Я ТУПАЯ. Ты хочешь помочь? Так и скажи!
- Нет, он уходит – с тревогой шепнула Кали, резко переместившись и встав между ней и Каином.
- Что такое? Боишься утратить авторитет учителя – поддел он, криво улыбнувшись.
- Каин, не вздумай – прорычал Глеб.
- Сам виноват – чуть слышно выдохнул черноглазый – Ну так что, звереныш, готова к уроку?
- Разумеется, змееныш, раунд три. Если я тебя достану, будешь учить меня постоянно.
- Договорились, но если ты снова сольешь, Сонька пробудет здесь не одну, а две недели.
- Не вопрос.
Алиса взяла Кали за плечо, чтобы убрать с дороги. В эту секунду падшая обернулась, но вместо упреков и предостережений лишь слегка ей подмигнула. Так вот чего она добивалась! Хитрая чертовка, отличный план.
- Подумай хорошенько – соврала она довольно громким шепотом – мне не нравится эта идея.
- Брось, не думаю, что он лучше тебя – фыркнула Алиса, стараясь не переиграть – сейчас разберусь с ним, и продолжим.
Все еще изображая тревогу на красивом лице, Кали вручила Каину свой загнутый меч и присела на землю. Черноглазый с интересом осмотрел лезвие и прикинул вес. Значит, впервые берет в руки. Клинок Кали, единственный меч в доме, еще не побывавший в его когтистых лапах. Удачно. Проблема лишь в том, что ей достался его меч, и он прекрасно знает как наносить им удары. Демонстративно зевнув и потянувшись, Каин опустил меч и дал ей знак начинать. Наивная попытка сбить ее с толку? Зря, она стреляный воробей. Алиса даже не настраивалась, а сразу начала «давить» его со всей силы, но не тут-то было. Сильная на вид Кали, и в правду была всего лишь лучницей. Уже со второго неудачного размаха Алиса почувствовала себя неумелым новичком. Никакого рычания или сбитого дыхания, никаких эмоций – Каин как всегда был на высоте, а она ниже плинтуса. Черт возьми, этот ненормальный хоть что-то делает плохо?!
- Соберись! Следи за ногами – жестко сказал он – и прекрати подвывать и задыхаться, на меня это не действует. Я не Кали.
Тон напоминал тренерский, никаких свойственных ему поддевок и пренебрежения. Алиса взяла себя в руки и уже через несколько минут начала жалеть о том, что день подходит к концу и эта настоящая тренировка долго не продлится. Дельные советы, отлаженные движения. Вот бы задеть его, чтобы он проспорил, и каждый день ее учил. К сожалению, задеть такого профи она даже мечтать не могла, тут главное самой под лезвие не угодить. Боль и проигрыш ничто, а вот еще неделя в компании ее сестры и Кирилла… Неожиданно в памяти всплыл утренний разговор с Глебом и последняя вытащенная им карта. «Кровопролитие». Она мельком глянула на неестественно бледного Глеба. Она знала, о чем он сейчас думает. Каин крикнул, чтобы она перестала отвлекаться и Алиса, будто в ответ, сделала выпад. Время замедлилось, а судорожный вдох ее противника растянулся минимум на минуту. Сама не понимая, как она это сделала, Алиса насквозь проткнула ему плечо, утопив меч по самую рукоять. Шок, ужас, дрожь и паника, она не верила, что это реально. Страшный сон, самый страшный из всех снившихся ей ранее! Она не хотела! Это… нет, пожалуйста, пусть это будет сном! Пожалуйста! Крик застрял где-то в желудке, ноги подкашивались, запах его крови вызывал головокружение.
- Ну, и чего мы опять тупим?! – рявкнул он.
- …прости…
- Вообще сдурела?! Письмо мне еще напиши! С извинениями – прошипел он – лечи, давай, идиотка, чего застыла?! Я не свинья как ты, во мне всего два литра крови и она сейчас вытекает!
Расширенные зрачки, полностью перекрывшие белки, сжатые челюсти. Он не дал ей сдачи и не оттолкнул, он терпеливо ждет, истекая кровью пока она включит мозги.
- Никому не двигаться – прикрикнула она, боковым зрением уловив, как Глеб встал с места – все в порядке.
Каин пренебрежительно закатил глаза, но она не стала терять время на пререкания. Адреналин вовсю шуровал по ее крови, а мысли неслись с немыслимой скоростью. Так называемая магия дриад, а на самом деле магия ее предков. Она может его вылечить, эти знания у нее в крови, где-то в том огромном море чужой памяти. Алиса недумая выхватила у него из руки клинок Кали и, сделав надрез у себя на ладони, втянула до боли в легких запах собственной крови. Мыслей не было, но действия их и не требовали. Руки сами знали, что делать. Вымазав кровью свое лицо, она лишь слегка напряглась, почувствовав, как разрез на руке затягивается. Потом она взяла его за рукав и разорвала ткань. Отлично, кость не задета, металл проскочил сквозь суставную сумку, задеты только жилы и хрящи. Алиса схватилась за рукоять и в одно резкое движение выдернула меч из плеча. Еще один судорожный вдох. Не страшно, она знает, что больно, сейчас все пройдет.
- Я прикоснусь, потерпи, не жгись – шепнула она, прикладывая ладони с двух сторон плеча и зажимая раны.
Разрезанная кожа и мышцы из жил, необычный по форме сустав. Какой-то сантиметр выше или ниже и она наткнулась бы на кость. Как странно, всего лишь одна уязвимая точка и она «нашла» ее вслепую. Его кожа была не намного горячее, чем ее. «Это мое плечо, моя боль» - пронеслось у нее в голове, и его боль хлынула в нее. Нормально, терпимо. Алиса сосредоточилась на поврежденных тканях. Вылечить свою царапину она смогла, значит и его сможет. Как она могла так с ним поступить? Раскаянье и жгущее желание помочь вырывались прямо из сердца. Алиса чувствовала, будто вся ее сила сейчас перетекает в ладони, поступает в разрезанные жилы. Она держала его целую вечность, пока не почувствовала, как его рана начала затягиваться, а ее ноги подкашиваться… еще одна мучительная бесконечность и она убрала руки от вполне здорового плеча.
- Четыре с половиной минуты на тупеж, двадцать семь минут на лечение и почти полная потеря сил в результате. – Спокойно и без эмоций вздохнул Каин. – Слабовато, но для первого раза зачет принят. Молодец. Урок окончен. До завтра.
Подмигнув ей, он преспокойно развернулся и пошел в сторону дома. УРОК?! Он специально ей подставился?! Алисе хотелось кричать ему в спину, но сил и в самом деле не было, и она лишь безвольно рухнула на колени и гневно смотрела ему в след.
Глава 16.
Открытые карты.
- Нет, я до сих пор не могу успокоиться – фыркнул Глеб, заходя в комнату с подносом в руках – придурок, псих невменяемый…
Алиса тяжело вздохнула. Огромная резная кровать под балдахином, черные бархатные шторы с вензелями, вычурная мебель и ковры. Спальня Глеба напоминала крашенный в черный цвет Версаль. Не без труда он затащил ее сюда, завернул в одеяло, усадил на кровать и обложил подушками, как тяжелобольную старушенцию.
- Я сама захотела у него учиться – пролепетала она из последних сил.
- Учиться, а не терять силы и трепать себе нервы! Прости… тебе нужно поесть.
Он поставил на покрывало столик для завтрака и начал переставлять на него еду с подноса. Бульон, бутерброды, печеные яблоки - все как по заказу, специально для ослабленного человека. Его не было от силы минут пять, значит, готовил Каин. Значит, знал. Гаденыш. Знал, планировал, предусмотрел до мелочей. Как обычно. Что за несносное существо?! Ну почему было не подойти и сказать «Алиса, ты занимаешься хренотенью, я с этим не согласен, поэтому помогу тебе» или «сегодня я научу тебя исцелять, вот книга, собирайся, сейчас поедем в больницу и вылечим кого-нибудь…». Почему не объяснить по-человечески и не терпеть боль, истекая кровью? А может, дело вообще не в исцелении, может, он хотел, чтобы она почувствовала, каково это, нанести вред живому существу, пролить кровь? Хотел, чтобы она поняла, как легко совершить ошибку и причинить вред и как тяжело это потом исправить? Все его фразы и споры с Кали… зачем он все это затеял и чего добился?
Алиса нехотя принялась за ужин. Глеб все еще ворчал, стараясь не материться, а она пыталась понять смысл полученного ею урока. Несмелый стук в дверь и Глеб замолчал.
- Это Кали, открой – шепнула она.
- Да я и сама могу – хмыкнула падшая, бесцеремонно входя в комнату с увесистой сумкой в руках – я вещи твои принесла, раз рыжему не до них. Ты почему мне про сестру вчера не сказала и в чем с ней проблема?
Алиса не хотела ничего отвечать, но обессиленный организм просто не мог сопротивляться раздражению и спрятать выскочившие наружу воспоминания, связанные со словом «сестра».
- Кажется, поняла – фыркнула Кали, разумеется, прочитав ее мысли как открытую книгу – красивая месть, хотя как я уже говорила, он знал…
- Хватит – простонала Алиса – спасибо за вещи. До завтра.
Кали вышла из комнаты. Глеб, судя по вопросительному взгляду, хотел узнать, о чем она говорила, но Алиса ела и он, лишь пожав плечами, принялся разбирать ее вещи.
- Если тебе не трудно, подай, пожалуйста, мою книгу – попросила она, покончив с едой.
- И не подумаю – строго сказал он – сегодня никаких книг, мечей, криков, нервов и прочей темной мути.
- Сказал мужчина, живущий в комнате, смахивающей на шикарный склеп – фыркнула Алиса, рассматривая одну из черных подушек с вышитым на ней черепом – чем тогда займемся? Может, порчу на кого наведем?
- Будем смотреть кино – ответил он, доставая из ящика планшет - Самое глупое, наивное, современное и разноцветное кино, которое есть в списке. Никаких мыслей, только смех и положительные эмоции, хватит на сегодня ужастиков.
Не напрягающий фильм, еда и сидящий рядом Глеб подействовали как надо, и совсем скоро она уснула, уткнувшись ему в плечо.
Утро в мягкой и удобной постели было замечательным. Алиса с удовольствием потянулась и открыла глаза. Глеб спал на диване, грязной посуды нигде не было, значит, лег позже ее, пусть поспит. Она приняла душ в, смежной со спальней, на редкость вычурной и мрачной ванной комнате. У Каина был безупречный вкус, так что «перебор» был не случайным, а умышленным. Очередная его дурацкая шутка, которую никто не понял. Горячий душ и приятный запах шампуня. Силы к ней вернулись, но не полностью и она чувствовала себя будто с похмелья. Судя по словам черноглазого, потеря сил не норма, а ее очередная ошибка. Интересно, как обойтись без этого? Спрашивать у своего невменяемого чудо-учителя ей не хотелось.
В комнате ее ждали по-прежнему спящий Глеб и сюрприз. Разложенная на ее кровати серая одежда, пара золотых заколок в форме волчьих голов, обувь и очередной огрызок пергамента:
«На благодарность за вчерашнее я не рассчитываю (хотя, с твоей стороны это редкостное свинство). Искренне и из последних крох моего исчерпанного до предела терпения, надеюсь, что тебе хватит ума хотя бы не обижаться. Не смотря на то, что ты меня бесишь и постоянно забываешь сливные трубы своими выпадающими блеклыми волосами, я желаю тебе удачной охоты сегодня вечером.
PS: Одежду тебе принес не я, а Бес, заложишь меня - буду отрицать, а при случае отыграюсь, и подстригу на лысо.
Твой недоброжелатель».
Весна – пора активных шизофреников. Сдерживая смех, Алиса сгребла вещи и пошла переодеваться. Темно-серые брюки и светло серые рубаха, сапоги и меховая жилетка. Дорого и опять безлико. Ну и ладно, можно подумать, она в цветной одежде красавица. Зажимы для волос вызвали гораздо больший интерес, ведь она вспомнила, откуда и как они попали сначала к Кире, а затем к Каину. Реликвия, общая для двух непримиримых семей. Половина. Зажимов было четыре, но черноглазый оставил два себе, кто б сомневался, удивительно, что вообще поделился. Алиса расчесала уже довольно длинные волосы и, собрав в пучок на затылке, закрепила немудреную конструкцию зажимами. Может, стоит сказать «спасибо»?
Глеб все еще спал, и Алиса вышла из спальни. Каменный коридор, зал, кухня и банка с молотым кофе.
- Он уже поехал за твоей сестрой и той тварью, предавшей тебя.
Алиса вздрогнула от неожиданности. Кали. Еще одно чудовище с манерой подкрадываться и начинать разговор без приглашения. Может, это не манера, они ведь другие и чувствуют приближение посторонних? Что, если они не знают, что бывает иначе?
- …ты испугала меня – осторожно сказала Алиса.
- Я всех пугаю. Хотя, ты могла бы и привыкнуть.
- Я не об этом. Я не знала, что ты в комнате и твои слова были неожиданностью. Я испугалась не тебя, а твоего голоса.
Алиса выключила плиту и обернулась. Задумчивое выражение лица. Четыре руки, красные глаза и одежда из ремней и золотых пластин, едва прикрывающая тело. Странно, но падшая была права, Алиса к ней привыкла и считала вполне нормальной.
- Ты не почуяла мое приближение – кивнула она.
- Да. Кофе будешь?
- Это из-за сестры? Ты думала об этом и не заметила, что я приближаюсь? Почему это так… ломает тебя? Здесь – она осторожно протянула руку и показала пальцем в область сердца – неприятно, тянет и дергается. Это не болезнь, не страх и не рана, это лишь мысли, но они истязают тебя. Мне тяжело это видеть. Я могу тебе помочь?
Алису разобрал смех. Истерический припадок хохота до слез на глазах и боли в боку. Отсмеявшись и вытерев лицо кухонным полотенцем, она налила две чашки кофе и протянула одну удивленной богине.
- Прости, но зная, как умеет «помогать» Каин, я очень надеюсь на то, что хоть ты не начнешь заниматься тем же, а то мне не выжить.
- Он желает тебе добра.
- Возможно – вздохнула она – но откуда он знает, что для меня «добро»?
- С тобой это очень просто. Это видно.
- То есть?
- Ты особенная. Вся как на ладони. Видимая. Светишься. Даже я знаю, что для тебя лучше, а он уж тем более. Полукровка видит все без остатка, он знает о том, что тебе нужно лучше, чем ты, и даже лучше, чем я.
- Но молчит.
- Зачем тебе говорить?
- Но я могла бы…
- Не могла. Это в тебе, ты сама должна понять и пережить, тебя даже подталкивать опасно, ты понятия не имеешь, сколько в тебе силы и чем это может закончиться ели поспешить и направить тебя не туда. Ты ведь такая же, как он, только светлая, а свет всегда был сильнее. У Света нет сомнений, нет совести, ему не нужны оправдания. Чистый Свет страшнее самой лютой Тьмы, ведь в глубине Тьма знает, что не права, а Свет слеп.
- Я и он? Шутишь? Я всего лишь человек.
- Все мы люди.
- Что?
- Не знаю… так иногда говорят в моем мире. За такие слова легко умереть от чужой руки. Так ты не сказала, как собираешься бороться. Твоя сестра.
- Пока не знаю – скривилась она, думая над другими ее словами.
«Все мы люди» - фраза-табу. По большому счету ничего особенного, Каин прав, все не вечны и рано или поздно любой человек оказывается на том свете, так что действительно… но почему тогда эта фраза такая запретная?
Вскоре пришел Глеб, и продолжить разговор не вышло. Кали по-прежнему смотрела на нее с тревогой, но Алису это мало заботило. Слова падшей не давали ей покоя, и она думала над ними так усердно, что Сонька начисто выпала из ее мыслей.
Дело было ближе к обеду. Они с Глебом гуляли по лесу и услышали звук вертолета. Пора. Заходя в дом, она не нервничала. Ну, приехала, ну будет трепать языком и унижать, ну назовет пару раз уродиной, что она там не видела или не слышала? Что может ухудшиться? «Может. Еще как может» мелькнуло у нее в голове, когда сестра возникла у нее перед глазами.
- Ну, привет – манерно мурлыкнула она, попытавшись взять ее за руку.
- С приездом – шепнула Алиса, увернувшись и проходя на кухню.
Ехидный и озлобленный тон, лишь слегка прикрытый показной заботой и жизнерадостностью. Знакомо, а вот мысли… раньше она так громко и яростно не ненавидела, а еще, раньше Алиса не читала ее мысли так легко. Сонька в прямом смысле кусала себя за язык, чтобы не высказать ей все при свидетелях. Ее старшая сестра сатанела от презрения и… зависти? Чему завидовать? Ничего себе, чем это она интересно заслужила подобное? Она ведь даже Кирилла ей отдала. Кирилл. С трудом сдерживая дрожь от таких ярких мыслей «милой» Сони, Алиса наконец-то глянула на своего бывшего. Потупленный взгляд и женская сумочка в руках. Что за дурацкая традиция «носить за своей дамой сумку»? Светло-бирюзовая штуковина с бантиком и стразами не может весить много, это не мешок картошки, так зачем таскать ее «в помощь» и выглядеть нелепо, как слуга. Подкаблучник.
- Как дорога? – без эмоций поинтересовалась она, наливая воду в чайник.
Кирилл наконец-то поднял глаза и даже осмелился на оценивающий взгляд. Его мысли сбили ее с толку еще больше. Немыслимо, но этот наивный человек был абсолютно убежден в том, что она… принадлежит ему? Что за новости? Откуда в нем этот пафос? Он в зеркало себя видел, парень с бирюзовой сумочкой в руках, возомнивший себя хозяином гарема.
- С мужем не познакомишь? – спросил он, подняв бровь.
- А они не знакомы? – «удивилась» она, глянув на мирно сидевшего за столом Каина.
Ну и лицо! Еще бы, столько подопытных крыс в общей клетке. Вот уж кто по-настоящему здесь развлекается, попкорна только в руках не хватает, или пива с орешками.
- Привет, я Глеб – дружелюбно представился рыжий, разряжая обстановку.
Сестра скалится в улыбке, но готова ей глаза выцарапать, бывший под каблуком, но предъявляет на нее права и испепеляет взглядом ее мужа, Глеб пытается выглядеть доброжелательно, хоть и убежден в том, что она предаст его и выберет Кирилла, а сама Алиса хочет сбежать отсюда в ванную и как следует помыться. Один лишь Каин с трудом сдерживает довольный смех. Прав черноглазый, опять прав, подлец, это настоящий цирк Шапито. Бесконечно долгий совместный обед состоял из вкусной пищи, ядовитых мыслей и тишины, пока:
- Я не опоздала?
Алиса обернулась и поперхнулась куском индейки. На время визита ее сестры Кали, Клаус, Бес и Арбреша должны были жить в доме на сваях, но своенравная богиня, видимо, решила иначе. Она не просто осталась в доме, она еще внешность сменила! Долго думать над тем, что ей напоминает эта новая Кали, не приходилось. Ванная комната в спальне Глеба. Знакомый юмор. Две руки, роскошные блестящие волосы, огромные желто-зеленые глаза, пухлые губы и настолько вычурная и рельефная фигура, что становилось непонятно, как она передвигается с такой узкой талией, широкими бедрами, длиннющими ногами и пышной грудью. Алиса прикусила губу, чтобы не рассмеяться, Глеб, кажется, потерял дар речи, а Сонька отвлеклась от тихой ненависти в ее адрес и переключилась на новый «объект». Больше всего веселил Кирилл. Отвисшая челюсть, затуманенный взгляд.
- Что ты, милая – фыркнула Алиса – ты как раз во время. Присаживайся и знакомься.
Устав от напряженной и неприятной атмосферы, царившей за столом, Алиса с радостью взяла инициативу в свои руки. Представив своим родственничкам падшую, как «Анжелу», она глянула на Каина. Недоумение? Ну конечно, он же видит ее в трех мирах и не заметил прикола!
- Все поражаюсь, как ты умудрился найти себе настолько красивого личного тренера – многозначительно сказала она.
Каин навел резкость и страдальчески закатил глаза.
- Да я вроде и сам рожей вышел – хмыкнул он, снова уткнувшись в тарелку – с характером только беда.
С приходом Кали беседа наладилась. Сонька молчала, и тратила силы на то, чтобы найти в падшей хоть какой-нибудь внешний изъян, Кирилл же довольно быстро опомнился и (мысленно отдав «ну слишком красивую» Кали «такому же» Каину) принялся снова присматриваться к Алисе.
- Не представляю, как ты здесь живешь – улыбнулся он – ты ведь терпеть не можешь лес.
Надо же, запомнил. А улыбка у него ничего. Как странно, совсем недавно она целовала эти губы, а сейчас он будто совсем посторонний.
- Знаешь, мне кажется, я изменилась – спокойно сказала она.
- Разумеется, ты ведь теперь замужем – сказал он, даже не пытаясь убрать упрекающие нотки.
- Это правда. Семейная жизнь меняет – улыбнулась она, напоминая самой себе роковую героиню из какого-то дурацкого кино про вампиров.
Странный у него взгляд, никогда раньше он так не смотрел на нее. Никогда, хотя было между ними многое. Кирилл думал тише Соньки, и Алисе пришлось напрячься, чтобы настроиться на него. Глеб затеял нейтральную беседу о спорте и, разумеется, Кирилл сразу же ухватился за любимую (и по большому счету единственную доступную ему) тему для разговора. Вместе с тем даже вещая о своем обожаемом баскетболе, он то и дело посматривал на нее. Еще одна новость, раньше он себя так не вел, раньше она была даже не на втором после «карьеры» и фанатов месте. Ее бывший с огромным удивлением наблюдал за тем, как сильно она изменилась, ему нравились ее белые волосы и здоровый вид, подтянутые мышцы и независимая манера держаться. Удивительно, но он не верил, что она и есть та самая Алиса, которую он бросил. Нет, даже не бросил, а бросила. Это она, оказывается, его бросила и не любила никогда! «Ушла к этому коротышке», «что она в нем нашла?», «неужели я хуже его», «как она могла?», « и Я был заменой этому недоростку?». Что же, судя по всему, Каин сказал, что она влюблена в Глеба и крутила с Кириллом из мести, но какое ему до этого дело?! Он никогда ее не любил, он сам ее бросил! Кто, черт возьми, дал ему право осуждать или предъявлять права на нее! Кто позволил ему так думать о Глебе?!
Рассерженная Алиса дождалась, пока бывший снова на нее глянет и, придвинувшись ближе к Глебу, теранулась щекой о плечо «мужа». Глеб был увлечен беседой и на полном автомате приобнял ее и со словами «не замерзла?», прикоснулся ладонью к кончику ее носа, потом немного дернулся, но никто этого не заметил. Алиса усмехнулась. Перепутал с одной из прежних жен, а потом заметил, напрягся, но снова обнял. Забавные у него привычки. Она почти придумала чего бы ему сказать и как спровоцировать, он ее снова отвлек Кирилл. Боль? Алиса настроилась на бывшего. Нет, не боль, но сожаление, а еще зависть и тоска. Для него этого уже много. Что с ним? Он что, тоже ей завидует? Алиса напряглась, вчитываясь в подробности. Нет, не ей, Глебу! Вот как, из чужой тарелки оно всегда вкуснее… с другой стороны, он ведь не знал ее раньше. Алиса внимательно посмотрела на жениха сестры. Вот в чем дело, сегодня он видел ее без приворотов и чужих манипуляций, сегодня он видел ее впервые. Более того, за последнее время она сильно изменилась, это даже Сонька заметила, раз так сильно на нее злится. Интересно, и как она ему? Если бы они встретились только сейчас?. Глупо конечно, но все-таки? Нет, ей даже думать об этом нельзя, хватит с нее, никаких мыслей о прошлом!
Взяв себя в руки, Алиса продолжила изображать семейное счастье. Прогулка у озера, карты, болтовня и едва заметные шпильки в ее адрес. День прошел довольно сносно. Так и не найдя у Кали недочетов и мысленно окрестив ее трансвеститом, Соня переключилась не на Алису, а на Глеба, изображая любящую старшую сестру и доброжелательную родственницу. Кирилл вовсю щебетал с ней и Кали. Все было более чем нормально, вот только Каин был на удивление молчалив и доволен. Почему? Не к добру это, ох не к добру. Что он опять задумал, что у него ОПЯТЬ с легкостью получается?
К вечеру, искусственный смех Соньки и нескромные взгляды бывшего начали угнетать, и Алиса не выдержала.
- Ты куда? – Глеб догнал ее на выходе из зала – все хорошо?
- Да. Переизбыток общения… голова разболелась. Пробегусь – шепнула она, попытавшись улыбнуться.
- Хорошо – кивнул он задумчиво.
Сомнение. Неужели он до сих пор думает над тем дурацким карточным раскладом? Совсем с ума сошел? Нет, Кирилл обаятельный и их много связывает, но после всего что она из-за него пережила... хватит, даже думать об этом нет желания.
Уже пробежав пару километров по лесу и поравнявшись с, догонявшими ее последние пять минут, волками, Алиса сообразила, почему сбежала. Фальшь, вранье, приторный смех и натянутые улыбки, раньше было так же, но раньше она была другой. Она приняла игру, но играть разучилась, да и можно ли играть, когда все мысли твоих собеседников как на ладони… мелочные, дешевые, ничтожные. Как же ей хотелось заорать им всем «ХВАТИТ ВРАТЬ». Почему не крикнула? Сдержалась. Странно, но сейчас, когда она не пьет лекарства и не сдерживает своих способностей, ей стало намного проще себя контролировать.
Волки бежали в такт ее дыханию. Как же здесь хорошо. Никакой показухи, а мысли ее спутников такие простые и ясные. Запахи, инстинкты, рефлексы – все доступно, просто и естественно. Вот бы остаться здесь навсегда. Она потеряла счет времени, но голод позвал ее назад. Алиса давно подумывала над тем, чтобы поохотиться вместе с волками и съесть, например, зайца, но перекинуться не решалась… без Каина. Злобный самодур с непонятными целями и идиотским чувством юмора. Он ведь даже не скрывает своей антипатии, хоть и «не желает зла». Сложные взаимоотношения. Кровная вражда и необходимость работать в одной команде, обоюдное желание послать к черту и потребность обсудить очередную догадку с единственным достойным собеседником. Остальные не в счет, остальные могут лишь догадываться, осуждать, делать неверные выводы и запутывать…
В Северном доме было тихо. Алиса без задней мысли зашла на кухню.
- Поздновато для ужина…
Кирилл сидел в столовой с бокалом в руках. Третий за последний час. Многовато, он ведь совсем не пьет. Что он здесь делает?
- …а для пробежки так вообще – продолжил он – с мужем поссорились?
- Соня в спальню не пускает? – ухмыльнулась она, даже не думая испуганно прикрывать рот, как раньше. Кирилл прищурился. Верно, дружок, она теперь другой зверь, с ней теперь не просто. – Надеюсь, ты не меня здесь дожидаешься, женишок.
- Как ты могла?!
Ого! Пьяная истерика? Алиса снисходительно улыбнулась и поставила чайник на плиту. Не страшно, на фоне орущего Клауса, Кали с мечом в руках и Каина с вывернутой грудной клеткой ее бывший тянет максимум на сердитого котенка. Алиса подошла к столу.
- Хватит пить, у тебя почки слабые – жестко сказала она, забирая у него бокал – Сейчас чаю тебе налью. С сахаром. Выпьешь, подпитаешь мозг, и успокоишься, истеричка, а потом марш спать.
- Как ты могла меня ей отдать?
- Что за бред? – не выдержала она – Ты что, вещь?! Что значит отдала? Ты сам ушел, причем неоднократно.
Она вылила вино в мойку и открыла холодильник. Чистота, ровные стопочки разнообразной еды. Загляденье. Набирая все, что глянулось в большую тарелку, она почувствовала, как Кирилл встал из-за стола, и подошел ближе.
- Ну что еще? Кеннеди тоже я завалила? – улыбнулась она, повернувшись и почти наткнувшись на его лицо – что взбрело тебе в голову? Что с тобой?
Она долго его не видела… слишком долго? Сдал. Так быстро? Потерянный взгляд, нехорошие морщинки по бокам рта. Хорошего в его жизни явно поубавилось. Никаких угроз извне, он с Сонькой, а она под защитой. Все, что с ним происходит - его личные терзания. Она осторожно коснулась его мыслей. Не врет, ему и правда больно и досадно. А еще прямо сейчас он до сих пор думает над тем, что ей сказать. Как же медленно он соображает из-за того что уже надумал и чего от нее ожидал. Закрепощенный, скованный собственными шаблонами, он до сих пор не верит, что она такая.
- Ты врала. Ты не любила меня – шепнул он с горечью – я чувствовал это, поэтому и уходил, поэтому и…
- Дурак – фыркнула она, снова не сдержавшись – какой же ты…
Она оттолкнула его в сторону и полезла за заварником. Только не это, главное не опуститься до банальных и мелочных разборок. Какая разница, что он о ней думает, он женится на ее сестре, он ей никто! …теперь никто.
- Какой? Я что не правду говорю? Я был заменой! Чем я хуже? За что ты так со мной?
- А что если все это ложь? – не выдержала она, чуть не облив себя кипятком. – Что если не было бы сейчас никакого Глеба?
- Ты о чем?
- О том, что если б я не вышла замуж, тебе было бы плевать на меня, так же, как и всегда!
- Неправда!
- Сколько раз ты навещал меня в больнице?
Ярость и злоба, только что мелькнувшие в его карих глазах, мгновенно погасли. Стыд? Ну, разумеется, он самый, а еще судорожный поиск оправдания.
- Меня бы не пустили…
- А ты пытался? – скривилась она. - Прекрати искать себе оправдания и прикрывать свое пустое сердце мнимыми чувствами. Ты никогда не ценил меня, ты лишь играл. Это ты должен был оберегать, бороться и не отдавать, ведь ты мужчина! Был мужчиной, теперь ты носишь за Соней сумочку, как спаниель. Жизнь бумеранг. Теперь ТЫ живешь в моей шкуре и заносишь за ней хвост так же, как Я когда-то заносила за тобой. Ты стал таким же ничтожным и потерянным, как я тогда… Я не злюсь, я простила, мне тебя очень жаль.
Ее слова ошарашили обоих. Простила? Ну, разумеется, да, она не врет. Простила. Простила, забыла как страшный сон, как прожитую и потерянную во времени чью-то жизнь. Чью-то, не свою. Удивительно, непостижимо. Дурдом, желание умереть, боль, отчаянье, презрение к себе… куда все это подевалось? Нет. Пропало, испарилось, ей даже жаль его. Искренне, по-человечески жаль. Алиса оторвалась от собственных мыслей и посмотрела на бывшего. Удивленный взгляд и сомнение. Странная смесь надежды, желания отомстить Глебу и (почему-то) Соньке, а еще ей. Кирилл снова подошел к ней почти вплотную. Злость и странная жажда в его мыслях настораживала. Он не воспринимал ее бывшей, он воспринимал ее только своей. Более того, он совершенно серьезно и довольно грубо собирался доказать ей это. Такого она уж точно от него не ожидала. Несмотря на кричащие и шокирующие мысли, он совершенно спокойно и даже бережно взял ее за руку и легонько притянул к себе.
- Я люблю тебя – шепнул он – несмотря ни на что. Мне без тебя очень плохо. Помоги мне.
Как можно так отвратительно думать и при этом так ласково говорить и поступать? Он что, всегда такой или притворяется, чтобы потом… Еще один крошечный шаг ближе к ней и вот уже вторая его рука касается ее лица и осторожно тянет к нему. Нет, она должна понять, что он задумал! Алиса попыталась вырваться, но он сильнее сжал ее и стал настойчивее притягивать пока вдруг, совершенно неожиданно не замер. Стеклянный взгляд, едва уловимое дыхание. Алиса провела рукой у него перед глазами – никакой реакции.
- Не обращай внимания, у меня пиво закончилось.
Каин. Алиса облегченно вздохнула и вырвалась из цепких, будто заледеневших рук.
- Спа…
- Не отвлекайся, я только пиво возьму и снова включу твою игрушку – хмыкнул он, залезая в холодильник. – Что с лицом? Опять хамить мне будешь? Ну, извини, зверушка, это мой дом, и если мне приспичило полезть в холодильник за последними двумя банками пива, я в него полезу, и не буду ждать, пока ты тут намилуешься. Нет, ну я мог бы его спутать и тебя не отвлекать, но смотреть на то, как ты чудовищно целуешься… фу.
Все еще бубня о том, что она не умеет целоваться, бесчувственная как бревно, а пиво нужно бы прикупить и пусть опять на вертолете подвезут, он достал из холодильника пару банок и потопал в сторону двери, ведущей на пристань.
- Стой!
- Ну что еще? Ждешь извинений или посоветовать тебе спальню поудобнее?
- Не оставляй меня с ним!
- Ты чего?
Каин повернулся и внимательно посмотрел на нее.
- Ты под кайфом? – скривился он, возвращаясь на кухню. – Как ты умудрилась? Я же спрятал все наркотики и галлюциногены вместе со стрелковым оружием, ты нашла тайник? Взломала замок сама, или Беса попросила?
- Причем здесь наркотики?! Я не хочу оставаться с ним наедине!
- Это я уже понял, так же как и то, что дело не в Глебе. Ты плевать на него сейчас хотела, судя по тому, что я успел здесь увидеть. Так что на этот раз не так? Чем тебе уже ЭТОТ не подходит? Ты же была с ним. Долго. Страдала, вены резала. Что-то изменилось? Не думаю.
- Его мысли!
Каин очередной раз страдальчески закатил глаза и подошел к Кириллу. Слегка поморщившись, он наклонился и принюхался.
- Та же неповторимая гамма дешевых пороков и примитивных желаний – вздохнул он – парень стабилен и скучен как придорожный булыжник. Ладно, что тебя в нем пугает?
- Пороки и желания.
- Ничего особенного. Многие смертные о таком фантазируют. Как раз обилие этих фантазий и говорит о том, что у него кишка тонка хоть раз так поступить, иначе он понял бы... ладно, неопытная дурнушка, просто поверь мне и не забивай этим голову. Как бы ему ни хотелось, он никогда и ничего из этого не сделает, так что расслабься и не обращай внимания, а лучше блокируй его мысли.
Он снова развернулся уходить, добавив полушепотом «а лучше сломай ему челюсть и выкинь из окна».
- Подожди!
Алиса рванула за ним, но он и не думал останавливаться. Перехватив закрывающуюся перед носом дверь, она вбежала в коридор.
- Даже не представляю, что еще можно у меня спросить, чтобы вот так бездумно бросить добычу и побежать в темноту за злобным чудищем – вздохнул он.
Темный каменный коридор и облокотившийся спиной о стену черный силуэт, протягивающий ей банку пива. Мир? Ну что же, стоит рискнуть.
- Добычу? Ты думал, я настолько мстительная? Ошибаешься, чудище, я простила его и даже…
- Пожалела – мурлыкнул он, открывая свою банку. – А теперь оставила посреди кухни застывшим изваянием и дернула навстречу приключениям. А твои слова так вообще музыка! Послушала бы ты себя сейчас: ленивое превосходство, жалость, скрытое тщеславие, пренебрежение. Светлая тварь во всей красе. Растешь.
Очередной раз фыркнув, он развернулся и пошел вглубь коридора.
- Это ты его заморозил! – крикнула она, следуя по пятам.
- Так, пойди и разморозь. Ты же видишь его мысли, он не так уж и безнадежен. Жалко? Так поговори с ним не как с овощем, а как с человеком. Помоги ему, а не играй, как кошка с птичкой. Достучись, излечи его душу. Пусть сейчас тебе все равно, но он был тебе дорог.
- Мне был дорог не он. Знаешь, мне иногда кажется, что я…
- Любила не его, а собственную влюбленность? Так и было. У вас почти всегда так.
- А у тебя нет?
- Не дай Бог тебе узнать, как у меня – шепнул он, резко обернувшись.
Страшный взгляд, бездонная тоска, почти осязаемая боль. Хорошо, что большую часть времени он прячет лицо и отводит взгляд. Через мгновенье он отвернулся.
- Играй, Алиса пока можешь, и не вздумай заполнять душу настоящими чувствами.
- О чем ты?
- А ты еще не поняла? Странно, вроде не такая уж и дура.
- Объясни!
- Я врал тебе. Кали права, мы похожи.
- Как свинья на коня.
- Ну и что же ты, свинья, постоянно ходишь за мной и советуешься?
Он остановился у двери и снова повернулся к ней лицом.
- Я думала об этом сегодня.
- И что надумала?
- Ничего.
- После всего, что ты узнала и увидела? Ничего? Алиса, очнись, мы все уроды. Ты, я, Клаус, Андрей, даже мама. Все мы результат двух почти одинаковых биологических экспериментов, неудачное оружие с эффектом самоуничтожения. Двоих уже накрыло, я тоже не жилец. Если не включишь мозги, будешь следующей.
Он попытался открыть дверь, но Алиса захлопнула ее, оказавшись в десяти сантиметрах от его лица.
- Если я такая, как ты с Кирой, если мне суждено обратиться в пепел, почему, в таком случае, ты так упорно подсовываешь мне Глеба?
- Потому что он единственный, кто безопасен для тебя. ТЫ можешь чувствовать к нему что угодно, ОН никогда и никого не полюбит в ответ. Ты будешь гореть одна. Поверхностно, душа будет спать и даже если его убьют, ты испытаешь боль, но ВЫЖИВЕШЬ.
- … как…
- Это… был обмен. Он мертворожденный, обреченный. Кристина отдала часть его души на откуп. Только так она смогла спасти ему жизнь и изменить судьбу. Он просто неспособен полюбить искренне. Надеюсь, тебе хватит ума не сказать ему об этом.
- …это невозможно.
- Не советую надеяться, такие сделки не имеют обратного хода, даже при твоей силе. Поверь, я знаю, о чем говорю. Восемьсот лет истории моего рода яркое тому подтверждение. Нельзя полюбить, если душа повреждена. Не получится. Лучше смирись и радуйся, что не станешь удобрением как я, Андрей или мама, радуйся тому, что не дашь его душе окончательно упасть на дно. Посмотри на него.
Он убрал ее дрожащую руку от двери и открыл. Темная пристань в свете звезд две застывших фигуры. Милая беседа, прерванная в самом разгаре. Исследователь душ нажал на паузу и пошел за пивом. Мерзко.
- Почему меня не заморозил? Пожалел?
- Не смог, наши силы почти равны. Может и к лучшему, узнаешь правду, поймешь, чем они дышат, сделаешь выводы. Спрашивай, я вижу их насквозь.
- А я смогу увидеть?
- Лучше не смотреть, не твоя тема, не выдержишь, да и зачем… я ведь пока жив, врать не стану.
- То есть, я могу?
- Видеть как я, все сразу? Тебе не стоит, поверь, потом ведь не получится отказаться.
- Я хочу видеть в трех мирах.
- Не начинай.
- Арбреша говорила. Думаешь, я смогу?
- Я серьезно, просто спроси у меня!
- Я СМОГУ?
- Не обсуждается.
- Каин!
- Да.
- Научи.
- Нет.
- Почему?
- …это тяжко. Неприятно. Плачевно. Я таким родился. Я вижу так с рождения и учился смотреть как человек. Мне не было страшно или больно, но ты разочаруешься почти во всем и во всех.
- Ладно. Что ты видишь? Прямо сейчас. Объясни мне все это. Я не могу…
Глеб и Соня, мило беседовавшие на пристани. Алиса не могла видеть эти застывшие улыбки и увлеченные друг другом глаза.
- Эмоции – хмыкнул Каин – да еще приправленные психологическими травмами. Все не так плохо, как ты думаешь. Конечно, если в ближайшие пару дней ты не начнешь действовать и продолжишь играть Кириллом… Хочешь узнать, что они сейчас думают?
- Не размораживай их при мне!
- Какой же ты еще ребенок – скривился он, протягивая ей подкуренную сигарету – успокойся и открой уже, наконец, свое пиво, а то отберу и сам выпью.
Алиса открыла банку. Горло пересохло, и она выпила почти всю залпом, подавившись пеной. Сигарета дымила в руке, но затягиваться неприятным на вкус дымом она не рискнула. Каин тем временем закурил и подошел к застывшей парочке.
- Глеб красавец. Герой – фыркнул он, наклонившись над ним и втянув воздух. – Он специально ее сюда выманил. Отвлекает. Дает тебе и Кириллу шанс. Вот только он не учел того, что сестренка твоя, сожрет его на завтрак и не подавится. Уже сейчас она медленно, но верно очаровывает его, тянет в новую ловушку. Тщеславие и жажда власти заменяют ему способность любить и доверять. Так же, в прочем, как и ей. Она для него достойный приз, а он для нее очередная возможность унизить тебя, доказать свое превосходство.
- За что…
- Твоя сестра ненавидит тебя? Все просто. Она спит. Спит и никогда не проснется. Капризная, изнеженная, привыкшая привлекать внимание, избалованная. Вместе с тем, она чувствует твою силу, завидует твоей внутренней красоте, пусть даже и не видит ее. Так проще. Ненавидеть. Так она не ощущает свою ущербность. Она никогда не оставит тебя в покое. Никогда. Что бы ты ни делала для нее. Зависть страшное чувство, особенно в сочетании с тщательно скрываемым страхом.
- Даже если я дам сдачи? Что если я…
- Отомстишь? Ты на это способна? – прищурился он.
- У меня нет выхода.
- Не пойму, что тебе с нее? Кирилла ты уже отбросила за ненадобностью, не дай ей добраться до Глеба и пусть себе давиться от злости. Если он поймет, что был на грани предательства, а он поймет, будь уверенна – шепнул он с неожиданной злобой. - Я на шкуре ему это вырежу, если так не дойдет… и он попросит помощи. У меня.
- И ты приворожишь его ко мне?
- Если ты захочешь.
- Не думаю…
- Тогда брось его – хитро прищурился он. - Хрен с ним, пусть и дальше ныряет во тьму и теряет человечность. Сможешь?
- Но…
- Решать тебе. Я не советчик.
- Послушай.
- Это ты послушай. Его никому не спасти, кроме тебя. НИКОМУ. Я видел его судьбу. Если ты можешь оставить его и жить с этим грузом, валяй. Потом только не жалуйся, когда совесть проснется.
Глава 17.
Добрая злая девочка.
Алиса снова рассматривала себя в зеркале. Прекратить? Только не сейчас, когда она хочет знать, что же они такого в ней нашли. «Видимая». «Светишься». Куда проще понять то, что думал о ней Кирилл, хоть это было и гадко. Странно, но после вчерашнего вечера она чувствовала себя иначе. Впервые за все время, проведенное в Северном доме, она почти с удовольствием на себя смотрела. Подтянутая, крепкая. Ничего лишнего, только мышцы и ровная светлая кожа, даже румянец есть. Конечно, с Сонькой ее глупо даже сравнивать, но сама по себе она ничего, не отвратительная. Дождавшись сигнала, она оделась и вышла в спальню.
- Хорошо выглядишь.
Глеб дожидался ее с дежурной чашкой кофе. Вчера, поговорив с Каином, она пошла спать, предоставив ему возможность разрулить все самостоятельно. Сложно сказать, что он сделал, но Глеб пришел почти следом за ней. Она не хотела с ним говорить и притворилась спящей.
- Скажешь, что присутствие Кирилла мне на пользу, и я вылью кофе тебе на голову.
- Почему?
- Потому, что ты ошибся. Конечно, его внимание льстит, но… я не выберу его, даже если он будет последним человеком на земле.
- Алиса.
- Да-да-да карты не врут – обреченно вздохнула она. - Хорошо, продолжим этот приятный разговор через шесть дней. Спасибо за кофе.
Она забрала чашку и поцеловала его в щеку, задержавшись на мгновение в миллиметрах от его лица. Рыжий лишь вздохнул. Не страшно, Каин прав, ситуация вполне решаема, главное не паниковать и держать себя в руках.
Уже за завтраком Алиса поняла, насколько сложная ей предстоит задача. Если Глеб не придавал значения их вчерашней беседе, то Сонька отнеслась к ней более чем серьезно. За ночь злобная дрянь не только успела нафантазировать целый любовный роман и поверить в него, она даже план действий наметила. Кроме того, ее ненависть к Алисе продолжала расти в геометрической прогрессии. Старшая сестра по-прежнему ограничивалась легкими тычками в ее адрес, но ее громкие мысли не могли не задевать. Ей даже пожаловаться было некому. Каин свалил в неизвестном направлении, прихватив с собой Кали, а Глеб ей бы не поверил. Нелогично, бредово, но после вчерашней их беседы, рыжий считал ее сестру безобидной и даже милой, а ее подначки воспринимал, как попытки помочь и воспитать. Воспитательница недобитая. Алиса скрипела зубами и бесконечно обнимала и хватала за руки Глеба, но помогало это не особенно.
Пережив один день ада, она с огромным трудом заснула и проснулась раньше Глеба. Рыжий спал на своем диване, сложив руки под подушку. Расслабленное и доброе лицо и такой беззащитный вид, даже не верится в то, что рассказал о нем полукровка. Как же хочется, чтобы ее недруг хоть раз был неправ и у нее все получилось. Зачем? Любит ли она его? Хватит ребусов! Хватит гадать. Что она может? Ну, для начала прислушаться к тому единственному… почти человеку, который знает всю ситуацию. Каин говорит, что она бревно. Обидно, но может он прав? Глеб заботливый, даже не смотря на то, что он не любит ее, он поддерживает ее, оберегает, даже кофе ей приносит. Кофе.
Стараясь не шуметь, Алиса оделась и вышмыгнула из комнаты. Раннее утро, пустой дом и чистая кухня.
- Ну привет, уродина.
Черт. Алиса обернулась и наткнулась на полный ненависти взгляд. Она и Соня, без свидетелей. Какого лешего она приперлась на кухню?
- Где твой муж? Побоялась сюда отпускать? Ну конечно, тут же я поджидаю. Да ты не дергайся, он все равно моим будет…
Алиса молча считала до десяти, но каждый раз сбивалась на цифре пять. Ударить? Ответить? А что, если она ее случайно убьет? Нет, нельзя, пусть она тварь, но у них одна кровь.
Борясь с желанием заткнуть уши пальцами, Алиса выбежала из кухни. Уже в конце коридора она сообразила, что бежит на пристань. Думать над своими действиями она попросту не могла. Веревка, лодка, толчок и вот она уже плывет в пасмуроно-сероватой воде. Трусиха, слабачка, безвольная забитая истеричка, ничтожество. Слова старшей сестры смешивались с ее собственными обвинениями, хотелось кричать, хотелось сделать хоть что-то! Как она могла сбежать и не постоять за себя. Пока она тут прячется, Сонька распоряжается в Северном доме и строит ей козни. Ее сестра нашла ее и выгнала из дома! Снова! Ненависть бурлила в грудной клетке, руки сжимались в кулаки. Хватит. Достаточно. Алиса схватилась за весла. Нельзя отступать, некуда дальше бежать.
Когда лодка причалила у дома на сваях, Алиса была настолько взвинчена, что даже не заметила как вбежала по черным ступеням. Дом был пуст, а сумка стояла там же, где Глеб ее оставил. Найти нужную ей восковую куклу не составляло труда. Голубые глаза, искаженная, но до боли знакомая фигура. Никакого портретного сходства, но суть передана до мелочей. Полукровка прибеднялся, он оказался умелым кукольником. Что бы такое с ней сделать? (Вопрос как сделать, и сделать ли, даже не стоял). Беглый взгляд на деревянные стены, увешанные колдовской утварью и вот он, небольшой нож. Ржавый, черный, древний, кровавый. Алиса выдернула его со стенки с такой силой, что гвоздь, на котором он висел, выстрелил на несколько метров. Размах… но рука безвольно зависла в воздухе. Перед глазами мелькнуло другое лезвие. Наточенное, длинное, прорезающее чужое плечо. Кровь. Боль. Шок.
- Я рад, что урок дошел, и я успел вырвать тебе жало, прежде, чем ты бездумно решишь им воспользоваться – раздалось из дальнего угла комнаты.
Каин. Вот, значит, зачем он тогда подставился и чему ее «научил». Алиса обернулась. Черноглазый сидел на полу у крошечного окошка. Доска со странного вида линиями, самоцветы и тень, сидящая напротив. Настольные игры с духом умершей ведьмы – этот ненормальный в своем репертуаре. Зоряна. Алиса навела резкость, злость здорово ее подпитала, и теперь она могла видеть лицо покойной хозяйки дома. Прав гаденыш, красивая была баба.
- Что ты…
- Отправил всех пешком к Кристине и зарабатываю деньги. На тебе.
- Что?
- Только я поставил на то, что ты сможешь постоять за себя и доберешься до кукол. Легкий заработок. Клаус расстроится – буркнул он, не отрываясь от игры.
- Но я не смогу! Твой урок. Я не смогу пролить кровь, как только я пытаюсь, у меня перед глазами твоя рана и тот меч! Ты лишил меня того немногого…
- ДУМАЙ. Черт тебя дери, Алиса, хватит топтаться на месте, начинай думать!
Он со злостью швырнул в нее книгой и опять вернулся к игре. Зоряна, судя по всему, попыталась его отчитать, но он сделал неприличный жест и требовательно указал на доску.
Он не осуждает, он ждал ее здесь, он знал. Чего еще он от нее ждет? Алиса раскрыла книгу. Куклы. Неплохой «учебник»: проклятья, порча, подавление воли, убийства, увечья. Жуткая книга, настоящая. За каждым из написанных в ней слов стоит не чье-то больное воображение, а реальная жертва. Алиса отложила куклу в сторону, зажгла пару свечей и начала вчитываться. Ровный почерк, старательно выведенные буквы. Книга из его семейной библиотеки. Странная семейка - продуманные, аккуратные, хитрые, привередливые в еде и жилье, красивые и с придурью. Ее семья тоже не подарок, но никто из ее родственников, включая Андрея и Соньку, не выглядит так изысканно и круто как Каин и Кира. Книга у нее в руках только подтверждала все это, резко отличаясь от книг ее предков. Никаких эмоций и лишних слов, никаких исправлений или двусмысленностей. Пропустив уже ненужные ей главы, посвященные созданию кукол и разобрав основные принципы воздействия, Алиса принялась листать страницы в поисках подходящего «сюрприза». В чем сила ее сестры? Простой вопрос. Внешность. Соня была красавицей. С раннего детства ей восхищались, а сейчас так вообще… Без волос и с язвами на лице она уже не будет такой милашкой. Несложно, а главное никакой крови, только месть и унижение. Все необходимое она нашла на полках и стенах, очаг послушно вспыхнул, едва она поднесла спичку. Алиса уже дочерчивала схему, когда ее прервал ворчливый голос:
- Круто. Я думал, ты мстить ей собралась, а ты вот как. Осмелюсь спросить, чем тебе Глеб не угодил?
- Что значит, не угодил? - прошипела она – что опять тебе не так?
- То, что ты сейчас отдаешь моего друга своей полоумной сестре.
- Ты не понял.
- Это ТЫ не поняла – Каин со вздохом уселся напротив ее – Алиса, я на пределе. Если ты не прекратишь тупить, я бить тебя начну. Поняла? Я никогда не бил женщин… даже если они просили, но ты невыносима!
Алиса удивленно посмотрела на него, но так и не придумала, что можно ответить на подобное. Каин тем временем достал сигареты и закурил.
- Ладно – сдался он, резко выдохнув облако дыма ей в лицо – я задаю вопросы, а ты говоришь первое, что придет в голову. Что будет, если ты сейчас сделаешь то, что запланировала?
- Соня… будет выглядеть снаружи так же, как изнутри.
- Настолько паршиво выглядеть невозможно – хмыкнул он, снова обдав ее дымом – ну, допустим. Дальше.
- Что дальше?
- Что тебе это ДАСТ?
- Ну… она станет непривлекательной…
- Да. Она запрется в комнате, и не будет выходить. Долго, а она тут всего неделю пожить планировала. Дальше больше. Начнем с Кирилла.
- Ему будет неприятно и противно, но он не сбежит – прищурилась Алиса, понимая теперь, куда он клонит – во-первых, он подкаблучник, во-вторых, он в гостях у ее сестры. Кроме того, если она будет безвылазно сидеть в комнате, то он наоборот, будет шастать по дому. От нечего делать он начнет ко мне подкатывать, а я этого не хочу. Эти его фантазии… он мерзкий.
- Кто бы говорил о фантазиях – шепнул он.
- Что?
- Дальше. Глеб. Думаешь, он не поймет, что к чему? Вернее, как быстро он догадается, о том, что его «скромная девушка Алиса» любит поиграть в куклы?
- Он сразу поймет, у него же чутье. Поймет, снимет порчу, разочаруется во мне, почувствует себя спасителем, а Сонька будет ему благодарна и…
- Что возвращает нас к тому, с чего мы начали. Думай о последствиях и всех участниках феерии. Я ведь не зря ограничил статистов, отправив из дома Клауса, Арбрешу и Беса. Глеб, Кирилл, Кали, Сонька и ты – всего пять душ. Я не в счет, я зритель…
- Скорее драматург – перебила она, раскрывая сумку. – Урок номер два?
- Он самый.
- Значит, Кали права. Ты пригласил бы их в любом случае.
- Разумеется.
- Гад.
- Ну что ты, я бесконечно мил.
Алиса бросила на него пренебрежительный взгляд. Чокнутый дракон, влюбленный в богиню войны. Мил? Да уж, откровенно инфернальная внешность, неописуемо скверный характер и совершенно непредсказуемая манера мыслить и действовать. Очень смешно, просто обхохочешься.
- Ладно – вздохнула она, раскладывая перед собой кукол. – Действующие лица. Я. Безвольная…
- Прекрати. Дай сюда – он забрал у нее куклу и отложил в сторону – кто начинает обед с десерта? Кали отбросим. Куклы такой нет, да и вмешиваться она не будет.
- Уверен?
- Ну уж я-то для не поинтереснее – самодовольно хмыкнул он.
Ну разумеется, он же вне конкуренции. Кто бы сомневался! Алиса была невзрачной и никогда не претендовала на «интересность», в то время как черноглазый купался в лучах славы похлеще любой Соньки. Это его самодовольное выражение лица немыслимо раздражало.
- Она боится тебя – пренебрежительно скривилась Алиса, даже не пытаясь успокоиться - не зря кстати.
Каин потух. Что она ляпнула? Дура, зачем повелась, это была очередная маска!
- Я почти справился с… этим.
Пустой взгляд, и легкий прищур. Для него это важно, ему от этого больно. Кто тянул ее за язык?
- Каким образом? – снова не удержалась она.
- Речь не обо мне.
Ушел от ответа. Промолчать? Нет, уж, раз начала, нужно все выяснить. Она и сама не знала, почему не молчит, она понимала, что делает ему больно, но не спросить было категорически нельзя.
- Прости, но я жду твоего ответа.
- Алиса.
- Как?
- Несмотря на слабость, я все еще могу себя контролировать. Днем.
- Сложности возникают по ночам – догадалась она, вспоминая, свои ночные пробежки – инстинкты обостряются.
- Ночью я пью яд.
- ЧТО?
- Я приду в норму, и проблема исчезнет, но пока не могу держать себя в руках иным способом. Кали наш союзник, но… она сложное существо, в каком-то смысле даже сложнее меня. Я все понимаю, я прошел через подобное, она хочет измениться, но быть спокойным, улавливая в воздухе следы всех совершенных ей убийств… - он провел рукой по лицу и снова посмотрел на нее. - Ты отвлеклась. Готова слушать?
Алиса послушно кивнула.
- Кирилл – продолжил Каин. – Декорация, голос за сценой, пустышка, в основном способная вяло подавать голос, и пристыжено опускать глаза, НО, ты ему нравишься. Более того, он не способен смириться с тем, что ты не принадлежишь ему больше. Понимаю, тебе это неприятно, но он примитивный и ограниченный, им легко манипулировать. Глеб. Козырь. Разумеется, все эти его жены и Сонька, так некстати подходящая на роль очередной жертвы, ослабляют его и делают уязвимыми, но он еще не понял самого главного. Его слабое место не они, а ТЫ. Ради тебя он единственный раз в жизни сделал исключение. Почему? Желание защитить. Первый и самый сильный из мужских инстинктов. Именно его ты только что не учла и именно на нем нужно играть в борьбе за Глеба, ведь внешне ты ей проигрываешь. Без обид.
Алиса примирительно развела ладонями. Как можно обижаться, каждое слово, правда.
- Остается Соня.
- И десерт.
- Начнем с сеструли. Сегодня утром она потеряла контроль и почуяла твой страх. Она тебя ненавидит, и она угрожает тебе, предлагаю этим воспользоваться. Если мы сможем развязать ей язык, и она начнет опускать тебя при свидетелях. Громко, несправедливо, незаслуженно. Это будет потрясающее шоу, ведь ты идеальная жертва – он взял ее куклу и поставил перед ней. – Эта твоя внешность тщедушного альбиноса, манера заламывать руки, испуганный взгляд. Слааабая, доообрая, безобидная, неуклюжая. Ты выглядишь настолько хрупкой, что тебя хочется защитить даже от солнечного света. И вся наша недалекая массовка на это ведется.
-?!
- Брось, добрая злая девочка, мы оба знаем, что ты совсем не такая – хмыкнул он. - Тебя судят по внешности так же, как и меня. Я для них припадочный монстр, а ты безответная жертва. Они упрощают нас до примитивных персонажей, ну и ладно. Зачем ты споришь и доказываешь им обратное, зачем скалишь зубы, не собираясь кусать и зачем кусаешь, когда этого ждут? Глупо. Будь хитрее. Они сами напрашиваются.
Так вот как он реагирует на восхищенные взгляды и чужую слабость, вот как он относится ко всем тем, кто вешает на него ярлык. Подыгрывает и пользуется. Умно. Она давно догадывалась, что его припадки игра на публику, но то, что под эти его злобные визги и битую посуду он подвел целую теорию… крут, нереально крут, впрочем, как обычно.
- Предлагаешь, столкнуть лбами ее и Глеба, а самой быть в стороне? Закатить им спектакль?
- Разумеется. Если это крикливое отродье как следует раскачегарится, а ты умело пустишь слезу, даже Кирилл подтянется тебя защищать. Увидишь.
- Увижу, но насчет Кирилла я бы поспорила.
- По сколько?
- Нет денег.
- Почистишь в доме сливные трубы.
- Идет. А ты?
- Не имеет значения, я выиграю.
- Разумеется, выиграешь, как всегда, но не обязательно в споре. В прошлый раз ты тоже так говорил, но подставился под меч.
- Чего тебе? Скажи и я…
- Научи меня смотреть в трех мирах. Без споров. Мне это нужно.
- Уверенна?
- Да.
- Нет.
- Уверенна. Каин, я думала над этим, я хочу видеть.
- Это тяжело, ты не сможешь сделать вид, что ничего не изменилось, притворяться незрячей. Совершенно незнакомые люди начнут пробуждать у тебя интерес, а знакомые пугать и вызывать отвращение или слезы. Весь твой мир перевернется.
- Каин, я не хочу напоминать, но время не ждет. ТЕБЯ не ждет. Я уже знаю, что это возможно, а значит, сама скоро начну это делать. Может не сейчас, может через год, но начну. САМА, без контроля, без помощи, без поддержки. Пока ты жив…
- Я подумаю.
- ЭЙ!
- …хорошо – процедил он - я подумаю, как это сделать, а ты подумай, нужно ли тебе это. Хорошо подумай.
Необходимой схемы в книге не было, ведь их целью было не ослабить жертву, а усилить ее и пустить под откос. Несложно, основные принципы были ясны и они довольно быстро состряпали то, что им требовалось из двух других заклинаний. Они - Алиса, Каин и Зоряна - хорошая получилась команда. Удивительно, ведь совсем недавно она панически боялась духа старой ведьмы, а Каина считала врагом номер один. Союзники в нечестной игре против ее сестры во спасение Глеба. Ложь, интриги и прямое нарушение одного из ее основных жизненных принципов: мужчина должен быть сильнее и мудрее. А еще Кирилл со своим «помоги мне». Куда катится этот мир, если она защищает двух взрослых и вполне самостоятельных мужиков от собственной сестры?
- Что ты опять творишь? – обреченно простонал Каин – опять хочешь сутки без сил проваляться?
Алиса удивленно посмотрела на него, а потом на недоумевающую Зоряну.
- Ведьмы-любители – пренебрежительно вздохнул он - связался с бабьем. Ну, вот что ты только что делала?
- …сосредоточилась, проговорила заклинание, собрала негатив, накрутила себя, вспомнила, как сильно ее порой ненавижу и…
- Попыталась все это сокровище отдать. Зачем лишать себя топлива?
- Что значит, зачем? – возмутилась Алиса - Тут так написано. Собрать всю злость и…
- На заборе тоже часто написано, а за забором... Где твое вдохновение? Где жажда эксперимента и лихое бесстрашие? Разве можно относиться к ведьмовству, как к работе? Это творчество! Самореализация, анархия в рафинаде! Закрой глаза.
Алиса послушно зажмурилась. Каин подсел ей за спину.
- Звенящая тишина - шепнул он над левым ухом. – Упругая, напряженная, затаенная. Сердце бьется в предчувствии страха. Темный коридор. Звук твоих шагов и двери. Много дверей. Ты касаешься первой ручки. Металл горячий, ты слышишь отдаленные голоса и открываешь дверь. Что там?
- Дети. Я и сестра. Она орет на меня… удар… пощечина.
- Следующая дверь. Новый крик и новое унижение. Следующая, ты одна, ты плачешь, она говорит, что тебя все ненавидят. Следующая… еще одна… это не твоя, а ЕЕ вина, это ОНА тебя ненавидит, это ОНА не дает тебе ЖИТЬ!
Алиса открывала двери одну за другой. Крики смешивались с болью и постепенно перетекали в ярость.
- Открой глаза!
Теперь у нее в руках была не кукла из воска, а человек из плоти и крови. Алиса чувствовала чужой пульс и дыхание, зажатые в ее ладони. Она снова занесла иглу над фигуркой, ощущая, как металл раскаляется от рвущегося наружу безумия.
- А теперь втяни всеми легкими, до боли втяни, до головокружения втяни! Забери все назад, в самое сердце, пусть побежит по венам! Пусть вскружит голову! Смелее! …тебе понравится.
Алиса послушно вдохнула, нет, не воздух. Темная, дикая сила, едва вырвавшись из нее через иглу, вернулась назад. Сердце замерло, а потом пустилось в галоп. Головокружение, восторг, смех, слетевший с губ как вешняя птаха. Ненависть ушла… совсем. Внутри было легко и беззаботно, а в венах будто текла не кровь, а минералка. Алиса глянула на фигурку и снова рассмеялась. Вот она, жизнь, не дававшая ей мира. Ущербная, мелкая душонка, отравлявшая ее существование. Крошечная, хрупкая, ничтожная, в ее власти оборвать эту жизнь прямо сейчас. Зачем? Незачем. В ее власти поддаться ей и опять приклонить колени. Зачем? Опять же незачем! Учить, влиять, бороться, ставить на место… не-за-чем. Подшутить? Показать всем ее лицо? Сделать видимым ее внутреннее уродство? Проучить? Запросто! С удовольствием. Почему бы и нет? И дело не в том, что Сонька это заслужила, а в том, что Алису это позабавит! Все еще смеясь, она легко провела иглой по затылку фигурки, затем едва дотронулась острием до воскового виска. Заклинания не нужно было вспоминать или читать, они произнеслись сами собой. Завершающий штрих – осторожно прорезать полосу в области рта. Готово. Слааавно. Алиса отложила фигурку в сторону и откинувшись назад в новом приступе хохота, уткнулась Каину в плечо.
- Ну, тише, потомок врагов, ко мне лучше не прислоняться, могу случайно обжечь – рассмеялся он, осторожно ее отодвигая. – Говорил же, что понравится, а ты со своей книгой.
Все еще посмеиваясь, Алиса плюхнулась на пол и растянулась как сытая кошка на солнце.
- Главное, чтобы сестренке понравилось, и Глеб ничего не заметил.
- Не думаю, что он заметит – хитро прищурился полукровка – я оставил кое-какие распоряжения, Кали подготовит мизансцену.
- Чудненько - проурчала она – знаешь, колдовать оказывается приятно. Поскорей бы оказаться дома.
- С крещением, ведьма – довольно шепнул Каин.
- Зачет?
- Он самый.
* * *
Неуютно. Ломает. Заболел? Нет. Взгляд. Тяжелый, пробирающий, а еще запах крови. Странно. Глеб нехотя открыл глаза и шарахнулся в сторону, чуть не упав с дивана. Кали сидела на корточках на подлокотнике и изучала его своими новыми мутно-зелеными глазами, тонкая и до неприличия короткая ночная рубашка с леопардовым рисунком почти не прикрывала ее измененное тело.
- А, по-моему, очень красиво выгляжу, и совсем не страшно – пожала плечами злобная тварь – Алиса меня не боится.
Нехорошо она сказала «Алиса». С нежностью, как о подруге. У демонов не бывает друзей, только жертвы. Хватит думать, она может услышать. Чертова стерва.
- Красиво? Не то слово, но нахрена припираться в спальню? - прошипел он. - Что за манера дурацкая? Сначала Каин, теперь ты. У меня сердце сейчас из горла выскочит!
- С удовольствием на это посмотрю.
Не улыбнулась даже. Поняла буквально. Жуткое существо, притворяющееся женщиной. Какого лешего он на нее орет, у него сейчас есть реальный шанс сдохнуть, разозлив ее.
- Прости, я погорячился – выдохнул он, примирительно выставив руку – я… могу поинтересоваться, что ты тут делаешь?
- Сижу. Смотрю на твое лицо, думаю о том, какие странные у тебя сны. Ты необычный, как все смертные. А еще ты меня раздражаешь гораздо сильнее, чем я тебя. Слабый. Почему ты спишь?
- Все люди спят. Шесть часов в сутки минимум вынь да полож.
- Но сейчас… ты не почуял?
- Ты о чем?
- Не почуял. Вот в чем дело. Ты не видишь сквозь камень и не слышишь… это многое объясняет. Теперь поняла.
- Послушай, я спросил, не что конкретно ты делаешь или думаешь, а зачем ты пришла.
- Каин сказал. Сейчас – она полезла под ночнушку и выудила оттуда очередной огрызок пергамента. – «Присмотри за приезжей дурой. Если она обидит кроху, не убивай ее, а вызови у нее зависть, подави морально. Успокой девочку и, если сама не допрет, отправь в дом на сваях. Потом иди к Глебу. Не вздумай его калечить! Скажи ему, что он идиот и я очень им недоволен. И прекрати запирать двери, я передумал тебе мстить».
- Последнюю фразу могла не читать – пробурчал Глеб – что произошло?
- Ты должен был защищать ее, но спал – осуждающе сказала она – полукровка доверил ее тебе. ОНА доверилась тебе. Я видела. Она вчера весь день к тебе жалась, а ты ее не защитил. Ты спал.
- Еще раз спрашиваю…
- Она орала. Унижала, угрожала. Девочка выдержала, но ей было очень больно… сердце колотилось как сумасшедшее. Страх, но все равно без злости. Она такая необычная… он прав, что-то совсем непонятное. Так не может быть… а я, как же я хотела оторвать ей голову, на девочку нельзя кричать так…
Непонятный набор слов. Да уж, объяснила.
- Где Алиса?
- В доме духа. Мы не виделись, она сама туда поплыла. Слезы. Шум в голове. Почему он запретил убивать? Она заслужила.
- Что ты сказала ее сестре?
- Она решила заварить тебе кофе и принести сюда вместо нее, но я забрала чашку. Сказала, что мы живем втроем, а такие уродливые и скандальные женщины тебя не интересуют. Получилось забавно, хотя убить было бы проще.
Глеб глянул в указанном направлении. Кофе на туалетном столике и нереально красивая полуголая женщина. «Вызови зависть и подави морально». Соня уверена в себе, даже слишком. Была. Вот зачем весь этот маскарад - на фоне теперешней Кали любая почувствует себя дурнушкой. Падшая не дура, идеально справилась с заданием.
- Что я должен делать?
- Ты не слуга.
- Знаю, но указания…
- Только эта бумажка.
Она спрыгнула с подлокотника, хлопнула залпом его кофе и, как ни в чем не бывало, вышла из спальни.
- Мата Хари – буркнул Глеб, провожая взглядом неестественно ровные ноги.
* * *
Алиса аккуратно сложила кукол в чемоданчик и протянула их Каину.
- У нас вроде уговор – нахмурился он – они твои.
- У тебя они в большей безопасности – с горечью шепнула Алиса – я не удержусь…
- Зверушка, ты неподражаема – фыркнул он, забирая сумку - столько промашек в одной фразе. Чего уставилась?
- Зачем тебе…
Он держал в руках стопку одежды. Ее одежды. Брюки, куртка, свитер, сапоги. Неужели урок номер три? Сразу?!
- Я не хочу тебе объяснять, но это облегчит наше общение, поэтому… Ты уже знаешь, что я иначе думаю. Вразброс. Очень много факторов, бесчисленное множество деталей, людей, разрозненных и не связанных между собой процессов и…
- Короче.
- Я не знал, но я знал, что пригодится и взял это с собой. Признаюсь, первым предположением было то, что ты доберешься сюда вплавь и замерзнешь, но этого не случилось, значит…
- Ты просчитался.
- Ничего подобного. Я никогда не просчитываю и, как следствие, не просчитываюсь, я вижу, чувствую. Идем.
Он вышел на улицу, и Алиса поплелась следом.
- Ну, что за кислое лицо? – рассмеялся он. – Готова назад добираться? Своим ходом? На четырех?
Ясно. Ну что же, она сама хотела его попросить, может и попросила бы. Что тогда с настроением?
- Я боюсь – призналась она.
- Им только не говори, не поймут.
Он повернулся по солнцу и сосредоточенно прищурился. Четыре знакомых дыхания метрах в ста от них.
- Я встречу тебя у витрины и дам одежду.
- Как сам доберешься? Тоже на своих?
- На лодке.
- А крылья.
- Заткнись.
Злоба? Алиса обернулась и внимательно посмотрела на Каина. Досада, обида. Злость есть, но не на нее, а скорее на обстоятельства.
- Что я не так сказала?
- Никаких разговоров о крыльях. Бесит.
- Как скажешь.
- Ты ведь не успокоишься?
- Нет, что ты я не буду…
- Будешь. Расспрашивать, подслушивать. Насчет Кали ты тоже не лезла.
- Я поумнела и…
- Это я поумнел, тебе лучше рассказывать. Я не летаю.
- Почему?
- Мама может, а я не могу.
- Дело в возрасте?
- В пропорции размаха и веса. Мы тяжелые, почти вдвое тяжелее обычных людей. У нас одинаковый размах, но она весит семьдесят, а я… двести двадцать шесть. Я уже не росту и ничего не изменится.
По всем правилам она должна была сейчас промолчать или на худой конец пробурчать «ясно, прости», но поступить правильно она опять не смогла:
- Знаешь, я где-то читала одну старую притчу об ангелах. В ней говорилось о том, что крылья им нужны не для полетов, а чтобы закрыть того, кто им дорог. Защитить.
- Блондинка.
- Нелюдь.
- Кто б говорил – фыркнул он, рассматривая ее подоспевшую банду и снимая с шеи странного вида штуковину.
Широкий, металлический обод, напоминающий ошейник. Волки. Знакомый орнамент. Она знала, что это такое – оковы, помогающие сдерживаться от трансформации, изобретение ее предков.
- Готова?
- Нет.
- Вот и здорово.
Он кинулся на нее так молниеносно, что волки не успели испугаться. Она успела. Горящие глаза, темное лицо, клыки, дрожь, ярость, запредельный ужас, волнами выбрасывающий на поверхность что-то иное, что-то нечеловеческое. Алиса недумая рванула вперед, чувствуя, как злость и тьма застилают глаза, а ткань на ее теле хрустит и рвется. Свет снова вернулся вместе со знакомым туманным и гулким пространством и Каином. Неполная трансформация: знакомый человеческий силуэт в плотной черной дымке. Полупрозрачный черный драконище с громадными крыльями. Неслабая туша, знал бы он, что еще немного и… лучше пусть не знает, лучше пусть думает, что ошейник всего лишь сдерживает его от припадков ярости.
- Жду у витрины – шепнул он чуть слышно и пропал из виду.
Алиса осмотрелась. Дом выглядел совсем новым. Свежие, бревна отливали золотом, а туман, обволакивающий все вокруг, вблизи дома слегка мерцал. Зоряна стояла на ступеньках. Высокая, статная с легким румянцем и добрыми глазами, отчетливо видимыми в окружающем ее тумане. Определить возраст было невозможно… вечно юная. Расшитая одежда, длинные русые волосы, заплетенные в две растрепанных косы и странное темное марево в районе левого плеча. Алиса присмотрелась. Кожаный ремень ножен и рукоять. Нож. Особенный нож. Алиса не видела его очертаний, но была почти уверенна в том, что нож загнут и сделан из костей. Почему он так светится даже сквозь ножны и откуда это черное марево? Спросить? Волки не говорят. Ладно, потом, ей пора. Она учтиво поклонилась хозяйке дома на сваях и получила в ответ особенную улыбку. Взгляд, и сокращение мышц вместо лишних слов, Алиса ее поняла, точно так же ей улыбалась Кристина в их последнюю встречу: «все будет правильно, все будет по-твоему». Знать больше она и сама не хочет, важнее верить в то, что будет, чем знать детали.
Как странно, тот же лес, а информации больше. Она видит Зоряну и дом, а еще следы ее и Каина, прошедших здесь совсем недавно. Одинаковые следы, чем-то напоминающие мерцание от ножа, но затухающие и растворяющиеся в тумане. Что все это значит? Почему одинаковые, ведь они так не похожи? Хороший вопрос, лучший вопрос за последнее время. Такой же веский, как фраза Кали «все мы люди». Алиса была уверенна, что эта тайна доступна только ей, все остальные слишком заняты: любовь, личные переживания, поиск библиотеки, лук, опасность - осколки, мышиная возня, мелочи. Есть другая тайна, гораздо более важная, и она совсем рядом, она ждет, что кто-то обернется и увидит, соединит все воедино. Кто-то, способный думать быстрее всех на свете, кто-то, прочитавший сотни книг. Почему Каин не видит? Почему он занимается непонятно чем, а ей нужно в этом разбираться, ведь она глупая! Сказать ему? Что говорить? Она даже для себя сформулировать не может, как она объяснит ему то, что не дает ей покоя?
Алиса взглянула на свою банду и удивилась. Серая шерсть, желтые глаза и немного удивленные морды значительно ниже, чем она ожидала. Она их крупнее. Вот бы увидеть себя со стороны, хотя… Алиса коснулась как никогда близких волчьих мыслей. Череда образов и четыре точки обзора. Так вот какая она. Неслабо. Высокие мощные лапы, широкая грудная клетка, загнутые когти, впивающиеся в землю, белоснежные клыки и глаза… черный зрачок и ослепительно белая радужка с черной окантовкой. Морда тоже была черной, как и подшерсток, плавно переходящий сияющую белую шерсть. Волк? Сложно сказать. Слишком крупный, слишком мощный и агрессивный на вид, слишком ненастоящий… слишком красивый. Алиса без раздумий рванула в сторону дома, и ее банда последовала за ней. Все привычно, вот только бегает она теперь значительно быстрее, а лес стал еще понятнее. Следы пробежавших животных и отцветших прошлым летом цветов. Несколько раз она натыкалась на едва уловимые остатки собственных следов или следов Каина.
Поравнявшись с витриной, она резко остановилась. Каин уже ждал ее. Размытый силуэт дракона и вполне различимая человеческая фигура внутри. С кем он говорит? Едва уловимое возмущение в равномерной туманной дымке рядом с полукровкой. Человек? Почему тогда язык такой странный, а голос… Алиса вслушивалась в их разговор все сильнее, туман таял. Почему так холодно? Она глянула на свои лапы. Когтей уже не было, а полупрозрачные руки набирали плотность.
- Одевайся, а то простынешь – послышался знакомый голос.
Алиса осмотрелась. Каин говорил с Кали, одежда лежала прямо перед ней. Удачно. Как можно скорее она напялила штаны и рубаху и с облегчением закуталась в меховую жилетку.
- Почему возвращаться так холодно?
- Я откуда знаю, это ваша магия – пожал плечами черноглазый.
Он держал Кали за голову двумя руками, заставляя смотреть ему в глаза, и что-то очень быстро шептал ей на странном языке. Наверно санскрит. Говорит так, чтобы Алиса не поняла… или чтобы Кали было приятно? Непонятно. Если беседа личная и улыбка на его лице не фальшивая, почему у Кали такое недовольное лицо, а главное, почему он говорит таким ласковым и приветливым тоном, в то время как его слова вызывают в ответ страх? Бесполезно анализировать - парочка ненормальных. Алиса подошла к оконной раме и провела рукой по металлу. Послушный щелчок замка и окно отворилось.
Пустая комната, тихая оранжерея и темный коридор. Три сердца стучали за деревянной дверью. Надо же, она успела к обеду. Страх и неприязнь к сестре исчезли. Еще бы, ведь совсем недавно она держала ее жизнь в своих руках. Алиса взялась за ручку и глубоко вздохнула, напуская на себя как можно более кроткий и забитый вид. Занавес.
- Приперлась – хмыкнула Сонька на весь зал.
Алиса отвела взгляд и опустила голову, чтобы не засмеяться. Со стороны наверно выглядело драматично, по крайней мере, кто-то нервно выронил вилку. Идти к столу сразу, не стоит, нужно выдержать паузу.
- Где шлялась тебя спрашивают? – рявкнула Сонька.
Ого, а нехило они с Каином ей «бензина залили». Ну что, защитнички, тишина, никто не заступится за несчастного альбиноса?
- …Соня, тише, ты в гостях.
Кирилл?! А Глеб что же? Язык проглотил? Как же хочется подсмотреть. Дверь снова открылась, и Алиса отпустила зажатую в ладони ручку.
- Проголодалась, подруга?
Дурманящий запах крови и обжигающе горячие ладони. Кали нежно обняла ее сзади за талию и подтолкнула в сторону кухни. Алиса немного растерялась и чуть не вышла из образа. Она многозначительно глянула на Каина, и он слегка кивнул. «Все под контролем». Ладно. Продолжим.
Когда она осторожно и робко села за стол, Сонька все еще отчитывала своего «заю» за дерзость. На фразе «эта дрянь о тебя ноги вытирала, а ты смеешь ее защищать» Алиса не удержалась и взглянула на Глеба. Бледное, напряженное лицо. Почему он молчит? Как же обидно, ее даже Кирилл защитить попытался. В носу защипало, а глаза будто обдало жаром. «Пустишь слезу», тут и пускать не надо, сами катятся. Алиса снова опустила глаза, когда услышала хлопок ладони по столу.
- Немедленно закрой рот.
Глеб. Ни крика, ни ярости, тихое рычание и ударение на каждом слове. Вот почему он молчал – другой темперамент, другой возраст, другой жизненный опыт и воспитание. Он взвесил ситуацию, сделал выводы и только потом начал реагировать. Соня больше не была для него той милой собеседницей с пристани, теперь он видел ее без маски. Пренебрежение, осуждение, почти осязаемая ненависть. Он приказал ее сестре так, как приказывают собакам - жестко, твердо, с явным превосходством. Алиса снова посмотрела на рыжего. Потемневшие радужки, расширенные зрачки - «медведей не дразнить» такой взгляд может и здоровье подпортить. Сонька тем временем отошла от шока. Глеба она считала уже полученным призом, поэтому без предисловий начала его отчитывать. Зря, сын ведьмы это не Кирилл, с ним такие номера не проходят. Уже за минуту ее сестра перешла на неконтролируемый визг, в то время как Глеб все больше кривился от отвращения и меньше сдерживался от грубостей и мата. Алиса не вслушивалась в детали перепалки, стараясь не сильно переиграть, она осторожно рассматривала всех участников шоу. Застывший от удивления и не знающий что делать Кирилл, довольный Каин, смакующий каждое слово, но (так же, как она) изображающий вселенскую грусть и безучастность… и Кали… Стоп. Что-то не так! Откуда у нее в глазах этот шальной блеск? Почему она вертит в руках яблоко? Она не ест яблок, демоны не едят. Алиса не думала, как это сделать, детали ее не волновали. Она почти мгновенно нет, не подслушала ее мысли, а скользнула прямо в сознание падшей. Всплеск и шум чужих, нечеловеческих мыслей. Странно думает, но знакомо, почти так же думает Каин, только не так жутко. Рваные, безумные, чудовищные образы и внутренняя дрожь, вызванная яростью и ненавистью. Зеленое яблоко в ее руках было не таким, каким видели его другие: тепло-красное, мягкое и пульсирующее. В ее глазах оно выглядело как сердце… Сердце ее сестры! Сердце существа, обидевшего того, кто ей важен, сердце, которому нельзя больше биться!
- Каин!
Черноглазый глянул на нее. Секундная вспышка. Понял. Он повернулся как раз вовремя, Кали уже подбросила яблоко, собираясь перехватить его в воздухе и впиться зубами в мякоть. Еще одна вспышка, резкий удар и перехват, застывшие лица всех присутствующих и снова запуск. На решающую долю секунды он всех отключил, никто не заметил потасовки. Алиса выдохнула и закрыла лицо руками.
- Милая, что ты творишь, у тебя же аллергия на яблоки – прошипел чуть слышно знакомый голос – держи, звереныш, съешь перед сном, говорят, от нервов помогает.
Виноватый взгляд Каина и хмурая Кали, с неестественно запавшей правой скулой. Вылечится. На них быстро заживает, главное, что никого не убила. Глеб по-прежнему что-то кричит, Сонька наконец заткнулась, довольный Кирилл рассматривает свою тарелку, а она не может прийти в себя и успокоиться. Как же хочется шикнуть Каину «Черт возьми, это было напряженно!». Дверь хлопнула и все еще испуганная Алиса с яблоком в руках подскочила на месте.
- Успокойся, она ушла - Глеб обнял и привычно прижал губы к ее виску – бедная девочка, ты дрожишь, прости, что допустил такое.
«Успокойся», это хорошо, а «бедная девочка» вообще веселит. Только что она предотвратила убийство своей сестры, а яблоко у нее в руке по-прежнему отбивает удары сердца. «Успокойся». Наивный, он думает, что она боится Соньку, знал бы он…
- Надо полагать, десерт Соня есть не будет – проворчал Кирилл, и она облегченно фыркнула от смеха.
Всего лишь скандал, вполне привычный для Алисы, но совсем неожиданный для других, в корне изменил обстановку. Терзаемая ненавистью и уязвленным самолюбием Сонька так и не вернулась, а все присутствующие стали на удивление вежливыми и приятными людьми. Кирилл думал над тем, как чудовищно ведет себя его невеста по отношению к Алисе и удивлялся, почему раньше этого не замечал, Кали не совсем понимала, за что отгребла, но смирилась и передумала калечить «это гадкое существо». Глеба будто подменили. Теперь уже он хватал ее за руки и обнимал. Читать его мысли и искать причину такой навязчивой нежности ей не хотелось. Скажет сам, если захочет. Каин по-прежнему был лишь довольным зрителем, но Алиса была уверенна, промашка с Кали не дает ему покоя. Черноглазый переоценил свои возможности и устроенное ими представление заинтересовало падшую гораздо больше чем его режиссер. Интересно, почему? Почему Кали так хорошо к ней относится? Ведь теперь ясно, что она не врет, чтобы позлить Каина, Алиса на самом деле ей нравится.
- Я наврал насчет труб, они не забиваются.
Полукровка молчал весь вечер, поэтому фраза привлекла внимание.
- Знаю. Обмен не состоится? – уточнила Алиса, почувствовав, как Глеб довольно ощутимо сдавил ей предплечье.
- Я бы сказал, праздник состоится при любой погоде – скривился он.
Шепнув «не засиживайся», он вышел из зала, прихватив с собой (не сильно горевшую желанием идти) Кали.
Глеб сверлил ее взглядом, а Кирилл безучастно доедал третий кусок торта.
- Как же твоя диета? – спросила она, с трудом сдерживая смех при виде прибалдевшего бывшего.
- Очень вкусно – пробубнил он – кто это готовил?
- Ну, разумеется, я – нагло соврала она, по-прежнему игнорируя Глеба.
Рыжий не выдержал и попытался что-то сказать, но Алиса закрыла ему рот ладонью.
- Каин ждет нас на вертолетной площадке, так что максимум еще один кусок – почти строго сказала она, все еще удерживая возмущенного Глеба.
Откуда она знает? Что за вопрос, разумеется, Кали, они ведь почти родственники. Тень падшей была частью ее тени. Странно, как она раньше об этом не подумала. Наверно поэтому богиня войны и защищает ее. Так или иначе, но коснувшись ее сознания, Алиса чувствовала ее даже лучше чем Клауса или Андрея. Заглядывать в ее мысли не хотелось, но местоположение и то, что ее уже ждут – запросто. Ждут одну, но придут трое и пусть только попробует возразить, он теперь ей должен. Глеб не пустит, и будет ворчать, а при Кирилле промолчит, а если повезет, даже приревнует… Неужели она серьезно на это рассчитывает? Прав Каин, у нее одна извилина.
С трудом оттащив бывшего от непривычно вкусной еды и несколько раз в шутку шикнув на Глеба, она дотащила их поредевший коллектив до вертолетной площадки. Хмурая падшая в гордом одиночестве ждала их сидя на кованном стуле.
- Как дела, подруга?
Алиса подошла к ней и осторожно провела пальцами по поврежденной скуле. Демон? Глупости. «Все мы люди», а значит всем свойственно злиться и ненавидеть, так же как и сопереживать чужому горю, совершать хорошие и плохие поступки. Слегка шершавая и горячая на ощупь кожа, грустные глаза. Для того, чтобы вылечиться, ей нужно перевоплотиться, а это сложно и у нее нет на это времени. Ей больно. Алиса почувствовала ее боль уже на кончиках своих пальцев. Она и Кали принадлежат разным мирам, ну и что?! «Все мы люди», и боль у всех одинаковая. Уже знакомое желание помочь и сила, почти подступила к очагу боли, но Алиса помнила урок и втянула все назад. Свет, Тьма, сложно сказать, к какой стихии относилась эта энергия, но ощущения были совсем не такими, как утром. Она как будто стала больше, вернее она стала бесконечной. Ну, разумеется, Кали такая же и вылечить ее пара пустяков! Поврежденная, светлая, будто сахарная ткань под слоем жил, она послушается ее прикосновений, ведь они одно целое. Вдох. Легкое движение, будто рост кристаллов или изморозь, и каменная кость выровнялась, встала на место, подобрав раскрошенные осколки. Выдох. Жилы натянулись на новый каркас, снова обретая упругость. Вот и все. Милое, почти человеческое лицо. Алиса снова провела по здоровой щеке.
- Не грусти, теперь ты снова самая красивая – шепнула она.
Кали слегка сдвинула брови и глянула за спину Алисы. Темный силуэт отражался в ее глазах.
- Как она это сделала? – спросила она подошедшего Каина.
- Не знаю, я так не могу – шепнул он в ответ. – Алиса?
- Все мы люди – довольно ответила она, обернувшись.
Двести двадцать шесть килограмм, скелет «авторской» работы, рост два ноль шесть, все обо всех знает, а вылечить демона не в силах… в отличие от нее. Приятно. Непонимающий и удивленный взгляд был лучшей наградой. Алиса даже захотела сжалиться и объяснить, но подобрать слов не смогла. Он не стал расспрашивать, скорее всего, подумав о том же. Он присел на корточки и положил на землю футляр.
- Виолончель? – спросила она – почему я так странно себя чувствую, когда смотрю на футляр?
- Как?
Он обернулся и посмотрел на нее.
- Открывай – нервно шепнула она, не отрывая глаз от футляра.
- Как?
Алисе не терпелось посмотреть на содержимое, но он даже и не думал открывать замки.
- Я чувствую силу – шепнула она, присев рядом и осторожно проводя рукой по черной обивке – странную силу. Знаешь, это как эхо. Это как та тайна, это не дает мне покоя.
- Что за тайна?
- Не могу… объяснить, но… здесь будто ключ, вернее подделка под него. Что-то сделанное по принципу того, что… не могу.
- Открой сама.
Алиса стремительно расстегнула защелки и рванула крышку. Судя по резкому вдоху и мату где-то за спиной, Глеб тоже видел это впервые. Забавно. Рыжий шарахнулся назад, в то время как Алиса с трудом сдерживалась, чтобы не провести рукой, схватить или прижать к себе как близкого друга. Именно так должен выглядеть ответ, но это не он, это лишь его тень. Темное дерево, золото и плотные, узорчатые кости.
- Кто ее сделал?
- Разумеется, я. Лучше скажи, ЗАЧЕМ.
- Она открывает миры, но это не так важно… - шепнула она, нервно прищурившись - ты не знал, ты не для этого ее сделал. Не знал, зачем соединяешь все воедино, но чувствовал что это правильно. Только потом ты понял, как она действует, но знаешь, что это еще не все. Это беспокоит тебя. Не сильно, как запах весеннего ветра. Вроде он есть, а вроде нет.
- Ты знаешь…
- Нет, но это часть моей загадки и я не успокоюсь, пока не найду на нее ответ. Я поймаю этот ветер.
Он согласно кивнул и вытащил костяную красоту из футляра.
- Ты уверена в том, что тебе это нужно? – спросил он, обреченно вздохнув.
- Да!
- Последний раз спрашиваю, посоветуйся с Глебом, он нервничает.
Он выглядел усталым и раздраженным.
- Ни с кем советоваться я не хочу. Это МОЙ выбор – прорычала она.
- Хорошо – фыркнул он, отвесив следом парочку неразборчивых ругательств на мертвом языке.
Он поднял виолончель над землей и разжал пальцы. Золотое острие с размаху впилось в камень. Удар и Алису слегка отбросило волной. Он что, с ума сошел, Кирилл же с ними! Алиса оглянулась. Бывший безучастно стоял на краю обрыва и смотрел на озеро.
- Ты в порядке?
Глеб подсел рядом с ее ногами.
- Волной снесло.
- Какой волной?
Алиса посмотрела на него, потом на Кали. Тоже на ногах, но поза напряженная. Заметила. Что бы здесь ни происходило, Глеб и Кирилл не в курсе. Объяснять долго, да и незачем. Хватит отвлекаться, Алиса посмотрела на Каина.
Он ходил по площадке и чертил что-то углем. Три крупных и двенадцать мелких символов. Большие расстояния и геометрически выверенные линии. Нехилая схема, почему квадрат? А почерк! Не ручкой же пишет, а корявым куском паленого дерева по камню, а сколько изящества! Лучше не смотреть, она и так себя оглоблей чувствует, а тут такой пример перед глазами. Черный маг, потомственный, да еще такой грамотный эффектный и зловещий. Харизма. Даже если она научится колдовать как он, никогда такой не станет, сила тут не главное. Вытер руки об одежду и забрал у Кали стул. Хамло, ну зачем толкаться, она только от прошлой их драки отошла! Уселся рядом с костяной виолончелью. Вопросительный взгляд на нее. Растерянный взгляд. Сомневается, потому и толкнул Кали, он в смятении, не уверен в том, что поступает как надо. Пусть не надеется! Алиса кивнула, выпучив от злости глаза. Опять обреченно вздохнул, затем улыбнулся. Да, черноглазый, очень смешно, сейчас на одного всевидящего урода станет больше, смирись!
Каин глубоко вдохнул и осмотрелся. Алиса повторила взгляд. Как же здесь красиво. Практически идеальное, ровное плоскогорье, лес и река по разные стороны. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая серые облака малиновыми бликами, а ледяной, но уже весенний ветер пробирал, хватая за сердце. Каин коснулся струн и отпустил. Всего лишь одна гулкая нота, но все вокруг изменилось. Площадка снова содрогнулась, увлекая за собой верхушки сосен и водную гладь. Звук прокатился через все озеро и рассеялся. Алисе стало непосебе, очень хотелось остановить все, попросить не шуметь, не привлекать внимания, не накликать… Накликать? Кого? Здесь же на десятки километров ни души, а дроги спутаны. Кого она сейчас боится?
Так и не коснувшись смычком струн, он начал перебирать их пальцами. Начало мелодии было знакомо - мировой хит, резкий, тяжелый, сложный и кричащий. На одной виолончели его не сыграть, тут даже смычек не сильно поможет, нужен минимум квартет. Полукровка, видимо, считал иначе. Он с преспокойным лицом, продолжал отбивать такт и основу мелодии. Нет, это ни в какие ворота… вот, сейчас должны вступить другие инструменты, где… Неожиданно Алиса с легким шоком услышала то, о чем только что подумала: еще минимум две виолончели, а потом скрипка. Где? Она оторопело осмотрелась. Кали сидела у обрыва и болтала с Кириллом, Глеб растянулся на камне и рассматривал облака. Ничего не изменилось, только воздух будто стал гуще, а ее опасения уже не волновали. Она больше не боялась, что кто-то придет, она знала – уже пришли. Кто? А есть ли разница, когда вокруг такая музыка?
Знакомая мелодия звучала совсем по-другому. Пронзительная, трагичная, вызывающая нервную дрожь, сбивающая дыхание. С каждым аккордом в нее вливались все новые и новые музыкальные инструменты, темп и напор увеличивались, а воздух твердел. Алиса забыла о том, где находится и что здесь делает, музыка полностью завладела ее вниманием. Она не могла пошевелиться. Каин по-прежнему не играл. Почему? Она знала! Теперь она понимала смысл происходящего, хоть никогда и не смогла бы объяснить всего этого словами… даже самой себе не смогла бы! Интуитивное понимание, как будто все отработано и известно на уровне примитивных рефлексов. Будто сейчас происходит то, что было нормой сотни лет, тысячи пережитых жизней… «я бывала здесь, как же все изменилось…»
Он начал играть именно тогда, когда она этого ожидала. Смычок рванул струны, зажатые черными пальцами, и мелодия будто выскочила на новый уровень. Звук его виолончели напоминал крик или громкий стон. Эмоциональный, «истинный». Книги, слова… нет, столько боли и тоски, смешанных с нежностью и силой может выразить только музыка. Звуки, извлекаемые прямо из черного сердца. Алису била дрожь, она попыталась вдохнуть, но вместо вдоха получилась судорога. В глазах потемнело, а потом полыхнуло оранжевым светом. Зажмурилась. Еще одна попытка. Тепло. Воздух стал почти горячим и приторно-сладким. Она снова открыла глаза. Краски пропали, только черный и оттенки оранжевого. Они по-прежнему на площадке, вот только река превратилась в туман, а деревья в пустыню. Мелочи. Разбирать цветовую гамму и флору нижнего мира нет времени. Теперь она видела музыкантов! Более сотни, сосчитать из-за переполнявших ее эмоций невозможно. Темно-бурая, серо-ржавая кожа, некоторые тела искажены до неузнаваемости, некоторые почти человеческие. У последних даже свет в пустых глазницах мерцает. Древние, истлевшие инструменты, а руки как у людей… по-прежнему как у людей. Адский слет симфонических оркестров? Нет, скорее очередные «друзья» Каина. Его схема не звала мертвых, она была ориентиром, местом встречи. Настоящим предлогом и принуждением были гениальный музыкант и возможность сыграть снова в большой кампании. В Нави нет места музыке, а они больше не люди… но ведь они помнят! Все эти существа помнят то, как были людьми! «Все мы люди!». Алиса не испытывала страха, она заглядывала в пустые глазницы, пытаясь найти ответ. Вот же он, совсем рядом! Ей нужно знать! Она нашла глазами Кали. Падшая тоже смотрела на нее. До чего же она красивая! Алиса даже представить себе не могла, что кто-то (или что-то) может быть настолько… невозможно смотреть, но еще тяжелее оторваться. Она нехотя перевела взгляд на сидевшего рядом Кирилла. Тот же эффект. В Аду что, все хорошеют? Глеб? Она посмотрела на по-прежнему безучастного рыжего. Все еще рассматривает облака и даже не знает, что теперь они черно-коричневые, а он - те же черты лица, но значительно более выразительные, почти черные радужки, тени под глазами и темные волосы. А еще сын ведьмы был под защитой. Воздух вокруг него был будто соткан из доброй сотни латок. Серые, черные или мерцающие оранжевым щиты, созданные для его защиты теми, кому он дорог. Мило. Странно, почему Каин предупреждал, будто ей не понравится? Да, Кирилл похорошел, но ведь и Глеб красив как никогда, да и что может измениться, это лишь внешность. Она скептически глянула на черноглазого, уже собираясь пренебрежительно скривиться похорошевшему недругу. Темные узоры, вспыхивающие как угли, и знакомый оскал. Он не изменился! Она уже видела его таким и не раз. Почему? Хороший вопрос, но сейчас ей решительно не до него. Нити. Каин напоминал кукловода. Едва заметные, тончайшие нити тянулись от него во всех направлениях и терялись пространстве. Наложенная защита, помощь, исцеление. Ей не надо было ничего узнавать, ответ был очевиден. Одна из нитей соединяла полукровку с одним из щитов Глеба - вмешательство в чужую судьбу. Это были дорожки к тем, кого он спас, чьей жизни коснулся. Аккуратно, незаметно, бережно… только одна нить была не такой. Более того, вела она не от Каина, а к нему… ЕЕ НИТЬ. Черный полупрозрачный канат, толщиной с запястье тянулся от ее грудной клетки к черноглазому. Безобразное, уродливое подобие пуповины, опутавшее того, кому она по дурости продала свою душу! Вот что он имел в виду, говоря о том, что она ему принадлежит. Пусть он так не считает, пусть на бумажке она замужем за Глебом и по-прежнему не может выкинуть из головы Кирилла, их врагам это без разницы. Даже беглого взгляда в нижнем мире достаточно, чтобы понять, что к чему. Вот почему Кали назвала ее его собачонкой - он ее хозяин, у нее даже поводок имеется! Вещь, придаток, пятое колесо, третья нога, обуза. Не сложно представить, как его это злит и напрягает, один внешний вид чего стоит! Алиса с силой сжала челюсти, почти услышав, как скрипнули зубы. Странно, раньше бы она заплакала, осуждая и ненавидя себя, но сейчас реакция была другой. Хватит жалеть и каяться, она не знала и протупила, но она ОБЯЗАНА все исправить! Разобраться и исправить. Решено.
Каин взглянул на нее. Все тот же испытывающий взгляд и настороженный вид. Что его беспокоит? Может, он думает об их «контракте» и ждет ее обычной реакции со слезами и корявыми оправданиями? Алиса кивнула. Сложно сказать, как он это воспринял, но музыка затихла. Тишина была пугающей. Ветер трепал лохмотья музыкантов, но звука ветра и его привычного ощущения на коже не было. Каин снова вопросительно поднял брови. Не понимая, что он имеет в виду, она опять кивнула. Поздно менять решения. Обреченно закатил глаза и, беззвучно ругнувшись, он провел смычком по струнам. Музыканты встрепенулись, подхватывая новую мелодию. Его мелодию. Алиса почти видела ее в окружавшем их сладком воздухе. Не ноты, даже и не символы, но если бы она умела играть хоть на чем-то, она бы смогла составить им кампанию. Каин - чуждое, нечеловеческое мышление, странные инстинкты, не поддающиеся логике поступки и при этом такой завораживающий, заразительный музыкальный талант и безупречный художественный вкус. Прямо сейчас она во всех подробностях понимает и чувствует придуманную им музыку, в то время как сам автор ей непонятен и неприятен. Странно, нелогично.
Если предыдущая мелодия вызывала дрожь и боль, то эта несла легкость и желание вдохнуть всеми легкими. Отрешенность и необъяснимый восторг наполняли ее сознание с каждым новым звуком. Новая мелодия совершенно не вписывалась в окружающее пространство, более того, она как будто меняла его. Алиса готова была поклясться, что оранжевый цвет стал менее интенсивным, а небо прояснилось. Она снова взглянула на музыкантов и к своему удивлению поняла, что меняются не только цвета. Облака как прежде были бурыми, но теперь сквозь них пробивались едва уловимые лучи желтовато-белого света. Именно этот свет непонятным образом менял все, на что падал. Кто-то из местных обитателей плавился как воск, превращаясь в еще большего монстра. В основном это происходило с теми, кто выглядел почти как человек. Черты лица заострялись и гипертрофировались, покрывались язвами и шипами. Это было бы страшно, но были и другие. Самые безобразные из падших, под действием света, наоборот, обретали почти человеческий облик. Ровные силуэты, воспаленные, больные, но настоящие глаза, заполненные музыкой и тоской. Прекрасное и безобразное менялись местами. Теперь она поняла, почему Каин так нервничает, чего боится. Он не менялся во тьме, а значит, не изменится и при свете, но вот остальные… Алиса рефлекторно глянула на Глеба, уже на полдороги ругая себя и пытаясь неглядя отвернуться. Поздно. Свет корежил ее мужа, превращая… нет, невозможно смотреть. Алиса чувствовала, как ее парализует от шока. Мастера фильмов ужасов любят говорить, что самые жуткие чудовища должны быть антропоморфными. Только непропорциональный, почти утративший свои характерные признаки человек может испугать по-настоящему. Как же они правы! Алиса моргнула, выпустив две горячих слезы, и с трудом нашла в себе силы отвернуться. Ее предупреждали, она сама захотела, не время ныть. Можно смотреть только на не меняющегося Каина, поберечь себя… Ну уж нет, это ее выбор и она должна пройти до конца. Сделав глубокий вдох, она взглянула на Кирилла. Бедняга, свет был к нему беспощаден: гротескное, безобразное лицо, злой шарж на человека, которого она когда-то так безумно любила. Что же пугает ее? Прямо сейчас ей играет целый оркестр чудовищ, почему она так разнервничалась при виде Глеба и Кирилла? Ответ был прост, сейчас она видит не внешность. Лицо Кирилла было безобразным, но знакомым, более того, сейчас оно в точности соответствовало той неприглядной и гадкой личности, которую она совсем недавно рассмотрела, читая его мысли. Это было как с восковыми куклами, вылепленными Каином – схема. Безжалостная стилизация, соответствующая не внешности, а содержанию. Кирилл отвернулся от своей собеседницы и взглянул на нее. От этих острых, крохотных и злых глазок ей стало непосебе. Как она могла быть с ним рядом? Почему не рассмотрела? Новые слезы покатились по щекам, лицо бывшего причудливо расплылось под соленой пеленой. На секунду ей даже показалось, что он снова меняется. Показалось? Да нет же, он и в правду менялся, только теперь к лучшему, будто становился собой. На чуть-чуть, не полностью, но сквозь чудовищную маску показался тот самый, знакомый ей Кирилл. Что происходит? Она посмотрела на Кали и встретилась с ней взглядом. Сложно сказать, как выглядела обезображенная светом падшая мгновение назад, но сейчас, рассматривая Алису, она тоже менялась. Почему? Она посмотрела на Каина. Все та же потусторонняя внешность – одинаковый во всех мирах. Интересно, она тоже такая же, или меняется? Как она выглядит сейчас?
Еще одна мелодия затихла. Черноглазый взглянул на нее. Почему он такой хмурый, что она опять не так сделала? Будто отвечая на ее немой вопрос, он взглянул вверх. Алиса повторила этот жест и обомлела. Рассматривая всех присутствующих, она отвлеклась от самого важного. Свет. Теперь это были не просто слабые лучи сквозь темные тучи. Крупная бело-желтая световая прореха в облаках была прямо над ними. Более того… Алиса чувствовала как задыхается. Ангелы? Светящиеся силуэты по краям светового пятна смотрели на них. Совсем рядом, метров десять, не более. Почему ей так неуютно? По всем правилам она должна сейчас чувствовать восторг. Предубеждение? Ей промыли мозги? Нет, дело в другом. Те, кого она считала идеальными, добрыми и безупречными смотрели на них с отрешенностью, превосходством и ледяным пренебрежением. Боги смотрят на жаб - вот на что это было похоже, вот почему Каин такой хмурый. Она посмотрела на черноглазого и напряглась. Ехидная улыбка, отсвечивающий зеленым шальной взгляд. Плохо, совсем плохо. Когда он снова коснулся струн, она уже знала, что он затеял, но остановить его было ей не по силам. Тягучая, тоскливая и страстная мелодия. От такой музыки смертных бросает в жар, а серафимы приходят в ярость. Она снова взглянула наверх. Ошибочка. Да, примерно половина их светлых зрителей была в крайней степени возмущена, но не Каином, а своими же собратьями, вслушивающимися в музыку с явным интересом. Провокация. Зря он так, ох зря, вспыльчивый дурак! Только б он промолчал, главное, пусть не поет. Играет ладно, но петь, с его-то голосом и текстами. Ну конечно, куда уж там, этот промолчит, потом догонит и еще раз промолчит. Хрипловатый и хорошо знакомый голос влился в мелодию. Все как всегда – мурашки на коже, слабость в ногах и восторг от безупречного голоса. Вот только слушатели рядом слишком опасные, а поет он еще лучше, чем всегда, не сдерживаясь поет, не как человек. Алиса в страхе посмотрела вверх. Да, все предсказуемо, свесившиеся с края небес ангелы и собратья, пытающиеся их оттащить. Под финал песни парочка светлых почти сорвалась вниз. Эффект достигнут, провокация удалась. Мало того, окончив петь, этот ненормальный еще встал со стула и поклонился! И это он ЕЕ дразнит самоубийцей!
* * *
Глеб смотрел в темнеющее небо и старался не думать ни о чем, кроме отзвучавшей только что музыки. Раньше он часто общался с музыкантами и певцами поэтому был абсолютно уверен в том, что Каин ни то и не другое. Гений? Нет, тут иначе, тут все сложнее и глобальнее. Всего одна виолончель, а казалось, будто играет целый оркестр. Интересно, девчонке понравилось? Эта ее странная манера общения с Каином, предубеждение и с трудом скрываемая неприязнь могли не дать ей почувствовать и понять… хотя она и смышленая. Глеб сел и осмотрелся. Каин уже убрал свое костяное творение в футляр и вытирал с земли символы. Он даже захотел поинтересоваться, зачем нужна была схема, но наткнулся взглядом на Алису, и все происходящее и происходившее утратило смысл. Бледная кожа, красноватые веки и слегка припухшие губы. Она смотрела на озеро с такой тоской, что он даже дернулся в ее сторону. Поговорить? Расспросить? Плакала из-за музыки? Вполне вероятно, ей есть о чем горевать и что вспоминать. Нужны ли ей его утешения? Он оглянулся в поисках ее бывшего, но наткнулся на удаляющиеся спины. Кирилл и Кали уже шли к дому.
- Забавная парочка, что если сказать ему правду о ней? - усмехнулся он, пытаясь начать нужный разговор.
- Не поверит, только время зря потратишь – тихо ответила она.
Пустой голос, будто с посторонним говорит. Обидел? Задел? Встала с земли и даже не посмотрела. Нет, он не настолько ей дорог, чтобы обидеть, тут дело в бывшем и сестре. Ох уж этот Каин, ну зачем этот цирк с игрой на виолончели, еще и музыку выбрал как по заказу. Она и так сегодня наслушалась и настрадалась, теперь еще и это. Глеб встал с камня и рванул за ней.
- Я и не собирался, но было бы интересно.
Он догнал ее и слегка приобнял, отчетливо понимая, что ведет себя сейчас с ней, как с очередной женой. Она дует губы, он… ясно, понятно, сейчас все иначе, но ситуация немного бесила и… Неожиданно она резко остановилась и взглянула на него. Нет, не взгляд вскользь, а пытливый взгляд, пробирающий. Как в душу заглянула и… испугалась? Что происходит? Если она горюет по Кириллу, откуда столько внимания в его адрес?
- Что с тобой? – шепнул он на выдохе.
Она ничего не ответила, но продолжала его рассматривать так, будто искала в его лице что-то очень ей нужное. С паникой искала, все с той же тоской. Больше всего Глеб боялся, что она «это» не найдет и отвернется или посмотрит на него как в том его сне, с обидой. Именно в эту секунду Каин хлопнул его по спине.
- Ага, муженек, самое время извиниться.
Уже разворачиваясь к нему, Глеб краем глаза заметил, как мальчишка обменялся с Алисой многозначительными взглядами. Ну конечно, «я им не доволен». После утреннего скандала Алиса сбежала в дом на сваях и успокаивал ее именно Каин. Нетрудно предположить, что он ей наговорил.
- Прости, но мы сами разберемся - голос Алисы звучал все так же надломлено и тихо.
- Уверенна?
- Да.
Каин пожал плечами и неспеша пошел к дому. Девчонка его защищает. Что у нее на уме?
- Он винит меня? – спросил Глеб, пытаясь снова встретиться с ней взглядом.
- Да, он считает, что ты должен был меня оберегать.
Она улыбнулась. Трогательно, немного снисходительно и в то же время с опаской. Почему она так смотрит на него?
- А ты?
- Я не имею на это права.
Она наконец-то посмотрела на него. Опять слезы. Конечно, должен был защитить, должен был быть рядом с ней, а он раскис! Пол ночи вчера любезничал с этой гадиной и даже не подумал обратить внимание на то, как она ненавидит Алису. Утренняя ситуация просчитывалась с легкостью, но он не удосужился даже на картах проверить. Что с ним? Он же не пацан пятнадцатилетний, чтобы в погоне за длинными ногами потерять голову и причинить боль этой хрупкой и наивной девочке. Извиниться? А толку? Пустые слова ничего не изменят, она привыкла никому не верить и с таким трудом сделала для него исключение, а он...
- …я
- Неверно истолковал карты – кивнула она.
- Что?
- Ты видел не меня, а себя.
Права. Вот именно сейчас все сошлось. Это он должен предать, а не она. Разумеется, Алиса ведь просто не способна на подлость, в то время как он…
- Я не предам тебя, слышишь?! – Глеб не хотел кричать на нее, но не мог иначе. - Клянусь чем угодно, я сдохну но не предам. Только не этой ситуации. Как бы она ни выглядела, что бы мне ни говорила…
- …даже не отрицаешь.
- Алиса…
- Это хорошо.
На этот раз ее улыбка не была натянутой, а в глазах мелькнуло новое выражение. «Нашла» Что же она искала?
Глава 18.
Родина драконов.
Она слушала не перебивая. Сосредоточенный взгляд, иногда легкая улыбка или это ее странное выражение лица из серии «что-то припоминаю…». Андрей не спал трое суток, бесконечно перечитывая найденную им. Теории, его предположения – все это на потом, сейчас главное она. Реакция, восприятие, память и первые слова после услышанного.
- …крестовые походы – шепнула она, едва он закончил. Прикрытые веки, крошечная капелька крови, проступившая в том месте, где она по привычке прикусывала губу – …я еще тогда поняла, что-то не вяжется со временем и его характером. Долгий путь из Норвегии к «гробу господнему»… он бы не стал, он бы остался дома. Он лишь играл праведника, семья всегда была для него важнее притворства. Поехал, значит, была цель поважнее. Другая цель, лично его цель и задача. Он еще тогда интересовался моими предками, постоянно напрягал расспросами и перечитывал книги из нашей библиотеки. Они вдвоем что-то искали, что-то обсуждали без меня. Мне тогда не было дела до этих глупостей, я думала о своем предназначении, неужели они спланировали тогда что-то серьезное, и он рванул в Египет ради этого? Вполне вероятно, но причем тут я?
- Как по мне, так все логично – Андрей не мог понять, почему она сомневается - он прятал так, чтобы наша именно ты. Там твоя родина.
- Место моей кровной памяти? – криво улыбнулась она – в таком случае они просчитались.
- Что тебя смущает?
- То, что они поставили на невозможное.
- Как всегда.
- Андрей, я ничего не помню и не вспомню. Я родилась далеко от тех мест и через добрый десяток поколений. Даже в первую мою жизнь я ничего не чувствовала к своей исторической родине, а потом меня и вовсе перекроили. Моя кровь напитана чужим ядом, я уже не я.
Теперь он понял, что она имела в виду. Цена силы. Ее СДЕЛАЛИ такой, как сейчас. Изменили, перебрали по винтикам. Противоестественно принудительно. Два мира, соединенных в одном теле. Жизнь, основанная на противоречии, сердце из жил и костей, пускающее в кровь сильнейший яд и кровеносная система, вырабатывающая противоядие к нему. Раньше это казалась ему невозможным, но теперь он и сам был таким, более того, только благодаря этому он выжил. Теперь и его память лишь куча осколков, что говорить о Кире, которую переплавили сотни лет назад, да еще и разделили на две части.
- Может они не знали, что так будет? – задумчиво шепнула она.
- Не думаю, что они учитывали подобные мелочи.
- Мелочи?
Андрей не мог понять, откуда у него эта уверенность. Он ждал ответов и версий от нее, а вместо этого сам заговорил, причем о том, о чем даже не думал:
- Мне кажется, что это мы чего-то не знаем. Что-то очень важное и значимое, позволяющее обойти эту проблему стороной. Мы копаемся в деталях и не видим леса за деревьями.
- Не понимаю.
- Я тоже – вздохнул он – Я ведь тоже не тот. Совсем не тот, но при виде Алисы мое тело начало вспоминать то, что оно по определению помнить не может. Когда мы уезжали, я очень старался блокировать, но все равно почувствовал ее трансформацию. Разумеется, я не собираюсь экспериментировать, я не здоров, но я теперь знаю, как это сделать. Кровная связь, несмотря на дважды переплавленную тень. Так не бывает. Мы упустили что-то, это как надежда, как мелодия, которую кто-то когда-то и кому-то напевал. Надо ехать туда, где еще слышна музыка.
- И поэтому ты предлагаешь ехать неизвестно куда?
- А что мы теряем?
- Египет… довольно крупная страна.
- И жаркая – кивнул он, рассмеявшись - солнечная, до ожогов. Кроме того, ехать небезопасно…
- Сейчас везде небезопасно, а сидеть на месте, так вообще смерти подобно – неожиданно подхватила она. - Может ты и прав, хватит носиться только с твоими предками, я тоже родом из… интересной семьи.
Резко. Почему она так быстро решилась? Взгляд задумчивый, улыбка фальшивая. Он ее не убедил, совсем не убедил, что у нее на уме?
- Согласна? – прищурился он - мы собираем вещи и стартуем в твой Египет?
- Никаких вещей – спокойно сказал она – прячем книги и выходим из дома прямо сейчас.
* * *
Каин свалил к себе, Кирилл поплелся успокаивать Соньку, Кали тоже где-то шлялась. Долгожданный вечер без чужих взглядов, возможность посмотреть кино, отдохнуть и поговорить… смешно, этот вечер в кампании Глеба был пыткой. Сложно сказать, что выводило из равновесия больше - его постоянно меняющаяся внешность и ее желание повлиять на него или необходимость делать вид, что ничего не происходит. Хотелось кричать, хотелось запретить ему все это чувствовать, хотелось ослепнуть и не видеть этого ужасного лица. Каждая ее фраза или взгляд были способны превратить его в другого человека, но эффект был непредсказуемым и очень кратковременным. Алиса с трудом дождалась, пока он уснет и чуть ли не силой заставляла себя не ускорять этот процесс. К половине двенадцатого он заснул настолько крепко, что на смогла выключить планшет, вывернуться из его объятий и, выключив свет, тихонечко вышмыгнуть из комнаты. Не бежать по коридору подальше от ненавистной спальни она просто не смогла и с трудом остановилась в зале, чтобы не сбежать в лес или вообще, куда глаза глядят. Ночь, темнота, лунный свет, пробивающийся сквозь высоченные окна. Может и вправду сбежать? Толку, для нее теперь все люди уроды, точнее она урод, а от себя не убежишь. На полном автомате она рванула одну из дверец. Очередной замок послушно щелкнул и развалился, но ей не было дела до будущих недовольств Каина. Бар. Очень даже кстати. Вместо того, чтобы пойти на кухню, найти стакан и хоть что-то из закуски, она откупорила первую попавшуюся бутылку и приложилась к горлышку. Коньяк. Сойдет, хорошо, что в ящике таких еще много. Решив, что стакан и лимоны буржуйская роскошь, Алиса безвольно опустилась на пол. Мерцающие в лунном свете едва заметные следы схемы, начерченной когда-то Каином, оранжеватые искры недавно устроенного здесь скандала и пекучая на губах жидкость вперемешку со слезами. Ночь будет длинной.
- Можно, я ничего сейчас не скажу?
Каин. Почему ей кажется, что они с Кали «ведут» ее по очереди? Алиса нехотя подняла глаза. Странно, но она почти привыкла к этой их манере подкрадываться, так же, как и ждать от этой парочки чего угодно. Брезгливое, скучающее выражение лица, босые стопы и торт в руках. Белый крем, одна зажженная свечка. Намек на то, что у нее сегодня «день рождения».
- Пришел поиздеваться и поздравить с приобретенным дефектом? – бесцветно подытожила она – прав, заслужила. Ты предупреждал, я сама напросилась.
- По-твоему, лучше не знать правды? Не видеть чужие души и быть такой же слепой, как остальные? Твоя логика меня убивает – вздохнул он, присаживаясь на полу, напротив нее. - За свечку извини, перегнул, неудачная шутка.
Он потушил фитиль пальцами и, вытащив свечу из крема, швырнул ее себе за спину.
- А торт удачная шутка?
- Торт закусь – скривился он, рассматривая ее заплаканное лицо и полупустую бутылку. - Тебе двадцать, неужели никогда не напивалась?
- Нет.
- Ясно. Поверь опытному, за торт ты еще спасибо скажешь, когда до кондиции дойдешь.
- …почему?
- Ну, так назад же все полезет. С тортиком оно приятнее – хмыкнул он, поднимаясь с пола. – Давай, травись и буйствуй, не стесняйся, потом сама за собой уберешь. Через пару дней, как надоест себя жалеть, выпей анальгин с пивом и приходи. Может быть, поговорим.
- А если я не хочу буйствовать? Что если я хочу поговорить прямо сейчас?
- Я не хочу.
- Почему?
- Гадко. Ты сейчас омерзительно выглядишь.
- Я тоже меняюсь, как Глеб?
Он уже уходил, но резко остановился и раздраженно фыркнул.
- Скажи!
- Я вижу так почти всегда, и внешность собеседника меня не волнует.
- А что волнует?!
- Я не говорю с теми, кто пьет, валяясь в истерике на полу – процедил он – бесполезная трата сил.
Алиса ждала, что он уйдет, но он стоял на месте, будто раздумывая. Его нужно удержать, ей нужно знать этот ответ! Алиса рывком вскочила с пола и, прихватив свой торт, направилась в кухню. Поставила чайник и достала себе бокал, затем умылась в мойке, вытерев лицо кухонным полотенцем. Каин по-прежнему стоял на месте, не оборачиваясь.
- Итак, я задала вопрос – осторожно шепнула она, усаживаясь за стол с чашкой кофе в руках. – Я тоже меняюсь? В том смысле, что ты одинаковый в трех мирах…
- Ты как я, только…
- Ясно – перебила она, - значит, даже там я убогий альбинос, не трать силы, я уже в курсе. Отлично. Еще и с поводком, как собачонка. Спасибо, что сказал, теперь есть с чего посмеяться.
Он обернулся и хотел что-то возразить, но она удрученно уставилась в свою чашку. От неприятных размышлений ее отвлекло шуршание бокала, ехавшего по каменной поверхности.
- Как ты так тихо подкрадываешься? – нахмурилась она, наблюдая за Каином, наливающим себе коньяк.
- Угадай.
- Ныряешь через нижний мир?
- Иногда, через верхний – пробубнил он, доливая себе в бокал подозрительную синюю жидкость - зависит от настроения.
- А через четвертый не пробовал?
Ее одарили сначала удивленно-заинтересованным, а потом привычным, насмешливо-пренебрежительным взглядом.
- Быстро же ты окосела…
- Окосела? У Зоряны желто-зеленые глаза и черный нож, закрепленный в ножнах на правом плече.
- …постой…
- Про дом рассказать или о том, какие там деревья растут? Ты знаешь, что мне там больше всего нравится? Цветы. Представляешь, прошлогодние цветы там еще видны и даже пахнут.
Абсолютное внимание. Ему сказали то, о чем он и не подозревал. Возможно, не первый раз в жизни, но такое с ним случалось крайне редко. Именно в эту секунду Каин забыл о всех своих масках, истериках и позерстве. Всегда бы так.
- … это случилось… ты тогда была волком?
- Да.
- Черные цветы или светящиеся желтые? – хитро спросил он.
- Мимо. Ни то и не другое – ввернула она, прекрасно понимая, что он имеет в виду. - Четвертый мир. Не наш, не рай и не ад. Тени увядших цветов переливаются там радугой, а мои следы на земле рассеиваются как черно-фиолетовый туман. Мой предок называл его миром духов.
- Бред. Сказки.
- Сказал мне злобный сказочник? Вот сейчас мы точно похожи. Когда я не верила в то, что ты не человек, у меня тоже было такое глуповатое выражение лица? Знаешь, что я сделаю, чтобы убедить тебя? Я буду тактичной, я дам время. Ни истерик, ни вывернутых грудных клеток, просто время. Захочешь, сам спросишь.
- …сомневаюсь.
- А я уверенна.
- Зверек, уймись, это невозможно. Есть такая штука, «мироздание» называется.
- И ты знаешь принципы его работы?
- Не совсем, но…
- Вот именно.
Он задумался, рассматривая крашенный в синий коньяк, но Алисе не было дела до его соображений:
- Что мне делать с Глебом?
- Любить – пожал он плечами, все еще раздумывая над его «мирозданием» и наметившейся в нем идеологической трещиной.
- Не смешно, я теперь ВИЖУ его душу.
- А я и не смеюсь, хорошо, что видишь, так он гораздо интереснее.
- Ты хотел сказать безобразнее.
- Ты воспринимаешь все слишком поверхностно – нахмурился он, вставая из-за стола – как всегда.
- Понимаю, что моя личная жизнь беспокоит тебя только как способ оборвать тот поводок, которым я по дурости себя к тебе привязала, но я не смогу…
– В уродстве тоже есть своя красота. Конечно, понять ее и почувствовать гораздо сложнее, но тебе это… Алиса, я сложно к тебе отношусь и иногда… всегда. Ладно - он снова уселся за стол и прожег ее взглядом. - Двойственность, способность перетекать из одного состояния в другое, хаотичные скачки между чистой красотой и навязчивой отвратностью – вот почему я бесконечно упиваюсь людьми. Интересные, понимаешь? Падшие в большинстве своем статичны. Свет меняет их, но это как проявление того, что скрыто. Та же история со светлыми. Люди уникальны.
- Поэтому ты их так любишь?
- Поэтому тоже. Ты сможешь. Уверен, и у тебя получится в этом всем разобраться. Ты оценишь. Вполне вероятно, что ты тоже когда-нибудь начнешь пытаться лечить и править души, хоть я до сих пор и не уверен, что это верно.
Его неожиданная искренность обескураживала. Этот злобный самовлюбленный псих реально верил в нее. Не любил, не уважал, но верил в нее как в самого себя!
- …может ты и прав – взволнованно шепнула она. - Жаль только, что я не могу больше видеть как раньше.
- Почему?
- Это не навсегда? Эй, это не смешно! Ты сам сказал…
Алиса с нетерпением ждала, пока он насмеется.
- Почему ты меня тогда запугивал?
- Я лишь говорил правду – все еще улыбаясь сказал он – не смотреть и не проверять каждого, кто тебе хоть немного интересен, ты уже не сможешь. Кроме того, смотреть сразу в трех мирах для тебя естественнее, чем только в человеческом. Теперь тебе так легче.
- Почему?
- Понятия не имею, но это так. Сама посуди, если бы на мир людей было проще смотреть, ты бы вернулась в прежнее состояние и не видела бы Глеба как сейчас, но ты осталась. Скажу больше, теперь, для того, чтобы видеть как раньше, тебе придется постоянно прилагать усилия. Ты и раньше так делала, но не замечала этого, а теперь ты знаешь… это как полжизни проходить на цыпочках, а потом ступить в полную ногу. Что я объясняю, сейчас сама поймешь. Идем.
Она обреченно поплелась за ним по каменным коридорам. Все ясно, урок номер… она уже сбилась со счета. Нужные уроки, важные, вот только учитель уж больно опасный и непредсказуемый. Бесконечное вранье, манипуляции, интриги и сомнительная помощь. Все понятно, несколько часов назад она и сама пыталась изменить внешность Глеба в других мирах, сделать его лучше. Каин тоже меняет души вот только ему тяжело. Не с Глебом, а с ней тяжело. Глеб податливый материал, а она, Клаус, Андрей, Кира, сам Каин… они металл, а не глина, их нужно плавить и ломать, иначе не изменить. «В уродстве тоже есть своя красота». Что гнет из нее этот невменяемый скульптор, чего от нее добивается?
Очередная черная дверь. Гостевая спальня. Соня и Кирилл, ну конечно, кто же еще. Каин бесшумно отворил дверь и прошмыгнул в комнату. Откуда столько грации при таких габаритах? Алиса нехотя зашла следом, снова чувствуя себя оглоблей. Очередная помпезная кровать и черноглазый, сидящий на корточках на ножной спинке. Примерно так же он рассматривал Глеба в то утро, когда испугал его. Алиса перебрала в памяти это его воспоминание и улыбнулась.
- Посмотри на них – шепнул он чуть слышно.
- Может, не надо… давай лучше на Глебе поэкспериментируем – скривилась она, припоминая его шутки насчет «внешности» ее сестры.
- Все еще ревнуешь? – хихикнул он.
- Очень смешно – буркнула она. – Я Соньку имею в виду…
- Ну да, «это» ты еще не видела – снова усмехнулся он – хорошо, что ты не поела. Ну, давай, не дрейфь, неужели не интересно посмотреть на того, кого сочли лучше тебя? Я бы уже издох от любопытства.
Хитрый взгляд через плечо, кривая улыбка, ехидная физиономия. Рогов и хвоста сейчас явно не хватало.
- Твой… папаша, случайно, не демон-искуситель? – спросила она, теперь уже и в правду сгорая от любопытства.
- Сие не ведомо – печально вздохнул он, театрально закатив глаза.
Подавив смех, Алиса сдалась и подошла к кровати. Кирилла она уже видела, поэтому сразу сосредоточилась на Соньке.
- Жаба.
- Что да, то да – хмыкнул Каин – это земноводное часто ее душит, почти тотем.
«Зависть». Один из самых неприятных и практически неизлечимых пороков. Интересно, сколько завистников исправилось бы, увидев сейчас ее сестру? Некогда красивые черты лица заострились, стали грубыми и отталкивающими. Огромный рот, изогнутый в презрительном оскале, сморщенный нос и желчно-желтая кожа.
- …это можно исправить?
- Теоретически?
- Как угодно.
- Сомневаюсь. Сейчас она спит и почти ничего не думает и не чувствует, но все равно выглядит скорее как низший демон, чем как человек.
- Могу представить, как она выглядела сегодня днем.
- Вот именно, даже Глеб почуял. Знаешь, в такие моменты... я почти уверен, что люди чувствуют подобные вещи. Не видят, но… осязают что ли.
Алиса вздохнула и перевела взгляд на Кирилла. Спящий, почти такой, как раньше, но даже его тронули самодовольство, эгоизм и ограниченность.
- С пареньком было бы проще. Пока.
- Пока? Ты имеешь в виду…
- Чужое влияние. Сначала твоя соседка и комплексы по поводу денег и собственной значимости, теперь за этой теткой хвосты заносит.
- То есть, я могла бы вытащить его?
- Времени не жалко? Он посредственность. Даже если добьешься успеха, в процессе ты наберешь силу, изменишься еще больше, а он… сама понимаешь. Если уж и ваять, так что-то стоящее и из приличного материала.
- Глеб?
- Глеб.
- Согласна, но бросить Кирилла с ней… в какой-то степени он заслужил именно ее. По крайней мере, сложно придумать худшее наказание, чем жизнь с такой желчной бабой-жабой.
- Совсем не ревнуешь?
- Совсем, но и бросить его с ней мне тяжело.
- Чемодан без ручки.
- Неужели нет…
- Экспресс-метода? «Вправить мозги за минуту» только звучит красиво.
- Есть?
- Форматировать сознание? Я никогда так не делал.
- А кто-то делал?
- Спроси лучше, кто может так сделать.
- Что тут непонятного? Ты и Кира. Почему не пробуете?
Она посмотрела на Каина и встретила взгляд, полный сожаления.
- Мы не убиваем людей и серафимов – шепнул он с горечью – некоторые падшие даже шутят на эту тему. «Безобидные». Зря, не все так радужно. Я не могу поднять руку на человека, ведь я вижу его душу и понимаю, что есть способ изменить и…
Он замолчал, будто подыскивая не такие страшные слова, но она уже поняла суть.
- Если ты потеряешь контроль, ты не убьешь, а влезешь человеку в сознание и улучшишь его…
- Скорее всего, полностью уничтожив личность или лишив рассудка – мрачно кивнул он, рассматривая ее сестру – с таким не шутят, так не экспериментируют. Изменить так досконально, пробраться в душу, можно только болью. Чужой болью. Собрать все зло, что она сделала, всю боль, которую она причинила окружающим, и слить этот ёрш в ее пустую голову, заставить прочувствовать на себе. Убить и то гуманнее.
- Но если получится? Что если она перенесет все это?
- Я не рискну, и ты не пытайся. Пятьдесят на пятьдесят не самое лучшее соотношение, а именно с такой вероятностью сталкиваешься, когда лезешь кому-то в голову с глобальными переменами.
- Учту.
Он мрачно кивнул и, спрыгнув с кровати, направился к выходу. Урок еще не окончен, теперь очередь Глеба. Уже перед дверью их спальни Алиса вспомнила одну интересную фразу:
- Со смертными мне ясно, серафимов почему не убиваете? – спросила она, нажав рукой на дверь и не дав Каину ее открыть.
- Руки коротки – с досадой шепнул он, облокотившись спиной о закрытую дверь. – Мой яд их не берет.
Яд, ну конечно.
- Твой яд…
- Распускает падших в пыль, при этом вызывая длительные и ни с чем не сравнимые по болезненности конвульсии – мечтательно и самодовольно мурлыкнул он. - Все, что умерло, разлагается и исчезает, все, что живо, остается не тронутым. Есть только одно исключение. Твой брат после смерти смог побороть боль и выработать противоядие. Эволюционировал. Именно благодаря этому он выжил и смог вернуться. Теперь он почти такой же, как мы.
- Черные шрамы?
- И… белые – нехотя шепнул он.
- Белые?
- …потом, после всего, что произошло… поверь, я искал, я хотел быть уверенным в том, что не было другого выхода. За те четыре с половиной года, что он был… я никогда столько не читал. Книги, свитки, текстовые файлы, таблицы. Мне снились буквы, я выучил неприятный мне древнеегипетский. Пусто. Я думал, что убедившись в ее правоте, в безвыходности, я перестану так это воспринимать. Ту ее боль, то ее отчаянье. Не помогло…
Бессвязная речь, просто набор фраз. Ему не просто неприятно говорить, его выворачивает от ужасных воспоминаний. Хватит, нужно остановить это разговор. Она должна оставить его в покое и не давить расспросами, ей это ничего не даст, а ему… но она не может, она обязана знать, что тогда случилось.
- Каин, как вы его вытащили?
- Легенды наших предков. Только одна говорит о возвращении из мира мертвых, именно она пришла в голову маме, ей мы и воспользовались.
- Осирис? Вы… нет!
- Да.
Алиса помнила эту легенду, после упоминания о ней Андрей кричал, чтобы она замолчала. Еще бы, от такой жести даже у Каина сдают нервы.
- …это.
- …был единственный выход, других вариантов нет вообще. Говорю же, я проверял – шепнул он.
- Я не об этом, я понимаю.
- А о чем? – заинтересовался он.
- Кира любит его. Тогда, сейчас…
- И что? – с вызовом спросил он.
- Поступить так с тем, кого любишь…
- Лучшее проявление той самой любви, на которую почти никто уже не способен. Чистая, неопороченная жадностью и собственной выгодой.
- Разорвать на двенадцать частей?!
- Вот именно! А ты представляешь, что ЧУВСТВУЕШЬ при этом? – прищурился он - решиться, невзирая ни на что, вопреки логике и здравому смыслу, просто потому, что иначе НИКАК. Собственными руками сделать такое с тем, кто бесконечно дорог. Уничтожить того, кого готов защищать ценой собственной жизни, отречься от всего на свете, только чтобы дать шанс… мы отвлеклись.
Резкий переход, очень резкий. Сказал много лишнего, даже в глаза не смотрит. Ладно, она и в правду увлеклась, их семейные разборки ее не касаются. Она убрала руку, пропуская Каина.
Темная комната и спящий Глеб. На этот раз она подошла первой. То же самый милый рыжик, только вид как у больного краснухой. По сравнению с Сонькой не так уж и страшно.
- Вспомни его лицо, когда он спал у тебя в витрине – шепнул Каин над правым ухом. – Вспомни, каким милым и спокойным он тогда был. Вспомни, что ты думала о нем, как рассматривала веснушки и думала о том, что будет между вами дальше. Попробуй вспомнить те ощущения, посмотри на него как на мужчину, спящего в твоей спальне, забудь о том, что он из себя представляет. Только тело, только потребительская физиология.
Это напоминало близорукость или прыжок в воду «в обратной съемке». Только что она смотрела на нечто необъятное, слышала море, и вот уже она в крошечной комнатке читает в гробовой тишине давно прочитанную книгу. Знакомый ей Глеб.
- Теперь сама.
Алиса послушно вдохнула, и море снова обрушилось на нее вместе с легкостью восприятия. Как же все просто. Все пороки и сложности, все тайные и открытые мечты, все чаянья ее мужа как на ладони. Каин оказался снова прав. Теперь, когда она не паниковала насчет внешности Глеба, она могла анализировать то, что видит. Эгоизм? Озлобленность? Жестокость? В сочетании с силой духа и чуткостью, все не так уж и ужасно. Даже у уродства есть свой шарм. Алиса снова напряглась, возвращая Глебу привычный, человеческий вид.
- Урок окончен.
- Спасибо – шепнула она ему в спину, но он уже закрывал за собой дверь.
* * *
Кира смотрела на облака в иллюминаторе, а он смотрел на нее. Новый перелет, последний отрезок пути. Сначала Индия, теперь Египет. Очередное испытание жаркой страной и чуждой культурой, да еще и маршрут на этот раз выбирает не он и не продуманный Каин, а Кира. Ее страна, ее предки, ее прошлое, ее инстинкты. Сумасшедшая ведьма превзошла саму себя, полностью поддавшись своему чутью. Все смахивало на привычное безумие, но уже в первом аэропорту Андрей понял, что все гораздо интереснее. Он привык к ее странностям, и это был не привычный хаос, а здорово организованный порядок, они будто ехали по проторенной колее. Вышли из дома совсем без вещей и, едва дошли до дороги, подсели в попутку. Задумчивого водителя даже путать не пришлось, он ехал с похорон близкого друга и был в полушоковом состоянии. Машина остановилась не возле аэропорта, а возле магазина одежды. Именно в эту минуту туда выгружали товар, и Кира без пауз украла нужные им вещи. Следующий транспорт стоял в трех метрах от грузовика, а в аэропорту пустые места в самолете нашлись в первом же выбранном ею рейсе. Полетели в противоположном направлении, но в следующем пункте без промедлений и пауз пересели в другой самолет. Система. Хаотичная, интуитивная, безумная, но безотказная система. Едва он понял это, все встало на свои места. Подхваченная прямо в воздухе бутылка воды, выпавшая из багажной телеги, вовремя отвернувшийся поболтать кассир в продуктовом отделе. Они нигде не останавливались и не ждали, они двигались в одном и том же ритме.
Он не отвлекал ее, ему было о чем подумать. Андрей тоже спешил найти библиотеку и разобраться во всем, но он слишком хорошо знал Киру. Она никогда не преследует только одну цель, она никогда не согласилась бы так быстро на поездку неизвестно куда. Причин было несколько. Он зал только одну и пообещал не расспрашивать о второй. То, о чем она так старается не думать и не рассуждать. Скорее всего, все знает Каин, поэтому она была рада стечению обстоятельств и готова была удерживать его в доме Клауса дальше, а сейчас так отчаянно рванула на родину предков. Маневр. Она бережет свою тайну, держит его подальше от Северного дома и сына, который может проболтаться. Он посмотрел на свое вредное чудо. Сосредоточенный взгляд, опять губу прикусывает, ну что за привычка дурацкая!
- О чем думаешь? – спросил он, осторожно протирая ее многострадальную губу влажной салфеткой – ты так себя съешь когда-нибудь.
- Вспомнила Жору.
Она перевела на него взгляд. Прежде, чем затеряться в ее глазах, он заметил, что ранка на губе затянулась.
- Можно начинать ревновать?
Никакой реакции.
- Что не так?
- Я думаю о том… - она нахмурилась, подбирая слова.
Андрей не стал ей помогать. Пусть говорит как человек, ей нельзя терять этих навыков.
– Почему они нас преследуют? Серафимы. Они ненавидят нас?
Он задумался, подбирая наиболее мягкий ответ:
- Скорее, чувствуют исходящую от нас… неопределенность – шепнул Андрей, взяв в ладони ее аккуратную ручку - мы для них источник неведомой опасности. Непредсказуемые, непонятные.
- И поэтому хотят убить? Просто убить, не разбираясь… они ждали нас.
- Да, им так проще – вздохнул он, согревая прохладные пальцы – они лучше убьют, чем рискнут. Они ждали слуг, а теперь знают, что мы не будем ими.
- Что-то не так. Ты прав, но… их поведение слишком жестоко. Для жажды убийства нужно больше, чем неуверенность. Для того, что они творят нужно большее.
Большее? Кира не переставала удивлять - столько пережить, и по-прежнему верить в лучшее. Андрей общался со светлыми, служил им, он как никто другой знал, что убить они могут и за меньшее. Прихоть, осуждение, тень зависти. Те же падшие, только другой стиль. По сути никакой разницы.
- Они не люди, им вполне может хватить легких сомнений… - Нехотя сказал он - причем здесь Жора?
- Параллели. Его мысли о нас. То, как он воспринял нас со стороны и какие выводы сделал. Ты помнишь?
- Смутно, я был тогда увлечен тобой. Во всех смыслах.
Ну вот, теперь улыбнулась.
- Андрей, он сравнил нас со всадниками апокалипсиса.
- Милая, не обижайся, но твоего Каина и не с таким сравнивают – возразил он с улыбкой. - Меня тоже воспринимают, чуть ли не в венке из ромашек и с арфой в руках. У нас характерная внешность…
- А Глеб рыжий.
- И что?
- Послушай, я не говорю о том, что Жора был прав, но кто мешает светлым так подумать?
- Это маловероятно. Ваша с Жорой версия притянута за уши.
- Причины крестовых походов и охоты на ведьм были притянуты даже не за уши, но все повелись – возразила она, сверкнув упрямым взглядом. - Кроме того, всегда остается вероятность того, что они правы.
- Правы? Ладно – Андрей устал говорить с ней серьезно - раз Глеб рыжий, а ты так решила, предлагаю устроить Рагнарёк лет через двести, а пока расслабиться и пожить в свое удовольствие. Договорились?
- Мы хотим изменить порядок, подорвать устои, которые создавались тысячелетиями. Может и не Рагнарёк, но если все получится, их мир мы здорово пошатнем. Согласна, они это заслужили, но…
- Хорошо, ты права, это отличный повод для их ненависти. Один из доброй сотни других поводов. Толку? Почему ты нервничаешь, в чем дело?
- Что, ели мы действительно уничтожим мир?
Спорить и успокаивать? Заманчиво, но бессмысленно. Слишком упрямая, она должна сама обдумать и отбросить эту бредовую версию, иначе никак. Кира еще долго прокручивала в голове свою «догадку», в конце концов, он не выдержал и заставил ее немного поспать. Тихое дыхание у левого плеча, и тревожные сны. Сложная – вроде и рядом, а вроде совсем не с ним. Попал. Жить без нее он не может, а жить с ней испытание не из легких. Тогда, в больнице, рыжий был прав, она не простая смертная женщина, которую можно оберегать и держать в четырех стенах… но как же ему этого хотелось. Забыть все, решительно вычеркнуть из ее жизни тревогу, страх, боль. Увезти на край света и пусть вопросы о том, что приготовить на ужин и какие цветы высадить на клумбе будут самыми сложными.
Гладкая посадочная полоса и жженный солнечный свет сквозь иллюминаторы. В Индии хоть влажно было. Кира все еще спала, поэтому он взял ее на руки и вынес из самолета.
- Уже дома? – сонно пролепетала она, с довольным стоном выдохнув сухой воздух на выходе из аэропорта.
- Кому как – проворчал он - мы в Египте.
Разумеется, ему здесь неуютно, а от спертого воздуха кружится голова. Сейчас четыре часа дня, по местному времени, а значит, завтра будет еще более солнечно и обжигающе. Имеет ли это значение? Сейчас нет. Сейчас важнее их очередная игра. Они уже играли в нее в Норвегии. Там он чувствовал себя как дома, а Кира с обидой смотрела на хмурое небо и куталась в лыжную куртку, на этот раз все с точностью до наоборот.
Он поставил ее на землю и прислушался. Если у него родные места вызывали хоть и осколочные, чужие, но все же, воспоминания, то у Киры было иначе. Нечего было вспоминать, не с чем сравнивать. Все ее жизни проходили на чужой земле, она здесь впервые. Другой мир – незнакомый, но до странности уютный и приятный. Ее кожа с радостью впитывала окружающее тепло - еще бы, ведь температура и влажность воздуха для нее оптимальные. Запахи. Новые, но успокаивающе-понятные: легкая, едва уловимая взвесь пыли и горяче-сладкого аромата, имя которому тайна и смерть. Сам Андрей не любил этот запах. Кладбища, упадок, развалины городов вызывали у него отторжение, но Кира была другой. Она всегда любила нечто подобное, никогда не боялась смерти. Дугой подход. Раньше он думал, что виной всему ее прошлое и примесь крови демона, но теперь он начал понимать, что все немного не так. Он вспомнил Алису, ее мысли и образы, мелькавшие, когда она говорила о Древнем Египте. Другая культура, принципиально иной подход к смерти и жизни. Именно в таком порядке, ведь смерть считалась у них долгожданной благодатью, а жизнь была лишь прелюдией. Кира не читала тогда его сестру и не знала этих тонкостей, но то, что она чувствовала, подтверждало все до мелочей.
Он стоял и прислушивался к ней, понимая, что Кира поставила его в очередной тупик. Все пятнадцать лет, проведенные им в служении светлым он привык пользоваться логикой. Ясные задания, четкие цели и грамотный напарник. Сейчас есть цель, но нет даже подсказок, а напарник, мягко говоря, не в себе. Более того, Кира привыкла полагаться на свой почти интуитивный опыт. Она так лихо провернула эту поездку, но сейчас ничего не может сопоставить и почуять - она в абсолютно незнакомом месте. В довершении всех бед эти факты абсолютно его не волнуют. Вместо паники и поиска решений он как ненормальный радуется тому, что ей сейчас хорошо и приятно. Глупо? Да и черт с ним! Хватит долбить лбом стены, пусть это будет отпуском.
Постояв немного, и напитавшись, как следует теплом, Кира взяла его за руку и повела в сторону припаркованных такси. Труженики руля тут же обступили их, предлагая свои услуги. Обычная суета, но один из них насторожил. Странный взгляд. То, как он смотрел на его ведьму не вызывало привычной в подобных случаях ревности. Не было в этих карих глазах даже намека на желание заработать или восхищения красивой женщиной. Андрей задумался. Ожидание. Это человек как будто узнал ее. Создавалось впечатление, что малявка напоминает ему давно утраченного и очень близкого человека. Может дочь? Таксист не кричал как все и даже не подошел близко, он просто смотрел, но не почувствовать этого взгляда не смог никто. Даже его коллеги подозрительно быстро притихли и стали настороженно поглядывать. Разумеется, Кира подошла именно к его машине и села на заднее сидение.
Уже немного уставший и пыльный город, уличная торговля и молчаливый взгляд в зеркале заднего вида. Кто этот человек и почему присутствие Киры вызывает у него такое тихое и трепетное счастье? Без слов, не потребовав них платы, он довез их до оживленной площади и, повернувшись к Кире, едва слышно шепнул «добро пожаловать, мы вас ждали».
- Ты хоть что-то поняла? – хмуро спросил он, провожая взглядом отъезжающую машину.
- Нет – растерянно призналась Кира – ты тоже читал его?
- Да. Никакой логики.
Этот человек всю дорогу думал о том, что рассказывали ему в детстве. Сказки, легенды, а теперь эта девушка, будто принесенная ветром. Таксист и сам не понял, зачем помог, но то, что он сделал, осчастливило его.
- Знаешь, когда он смотрел на меня, я чувствовала, что все правильно. Чувствовала, что меня здесь ждут. Мне кажется, что я чувствовала это всегда, просто не замечала. Все эти мои поиски и блуждания, выкраденные реликвии. Я искала объект, а нужно было искать место… я исследовала не ту культуру, я жила не в тех странах.
Слегка дернув уголками губ, она боязливо пошла в сторону рынка. Кира не любила скопления людей, не доверяла им, у нее были на это причины.
Он шел следом и старался не мешать. Шумная толчея и любопытство. Большой рост, светлая кожа и голубые глаза - он был здесь белой вороной, а Кира вписывалась как нельзя лучше. Большинство местных женщин было ее роста, а подобный цвет кожи и волос встречался на каждом шагу. Все же, несмотря на ее «здешний» вид, на нее обращали внимание. Никаких притязаний или намеков, никакого любопытства, все тот же заинтересованный и узнающий взгляд, все то же странное желание чем-то помочь или подсказать. С Кирой здоровались, ей улыбались, а еще ей дарили вещи! Спустя двадцать минут проведенных в толпе ей подарили каменного скарабея и нефритовое кольцо, а еще через час к ней подошла женщина средних лет и, взяв ее за руки, повела куда-то в проулок. Андрей не чувствовал угрозы или враждебности, скорее любопытство. Узкая улочка, старый город, каменный мешок. Сколько лет этим домам и внутренним дворикам, кто ходил по этим камням раньше? Странное место, дикие для него традиции и постоянный запах смерти. Не режущий, не заплесневелый, а холеный, ожидаемый, дружественный.
Они пришли к старой, скрипучей калитке одного из домов и хозяйка впустила их, одарив очередной счастливой и печальной улыбкой. Опрятная чистота без фанатизма, цветы на подоконниках и одна пара тапочек в прихожей - обиталище старой девы. Нет, дети были, но у них свои семьи и ее навещают не часто. Счастье не срослось, а жизнь была как у всех – что-то радостное, что-то грустное, что-то трагичное. Хорошая жизнь, полная, да и впереди все ясно и просто. Старость, домашняя кошка, книги и редкие набеги внуков. Вместе с тем, во взгляде, обращенном сейчас к Кире, был совсем другой человек. Человек с отчаянной мечтой. Она остановилась посредине комнаты и отпустила Киру, все еще с радостью ее рассматривая, затем пошла в свою спальню. Таинство, нечто мимолетное, но бесконечно важное для этой женщины происходило сейчас. Андрей не посмел даже подать голоса, чтобы обсудить с Кирой происходящее.
Она очень скоро вернулась. Никакой спешки и теплый взгляд, а еще коробка в руках. Большая красивая черная коробка в облезших от времени золотых вензелях. Хозяйка вручила свое сокровище Кире и отошла в сторону. Ведьма некоторое время рассматривала картон, проводя пальцами по когда-то бархатной ленте, перевязывающей коробку. «Шелк» выдохнула она, слегка улыбнувшись. Присев на застеленном ковром диванчике, Кира бережно открыла крышку и вытащила черное шелковое полотнище.
Это платье она шила очень давно. Без повода или причины, просто мечта. Старинное одеяние, шитое вручную. Именно в такое должна быть одета принцесса из сказки. Она могла часами думать над фасоном или вышивкой. Ничего лишнего, ничего кричащего, женщины ее страны не такие. Она шила это платье почти всю жизнь. Мечты, отчаянье, обиды. Жизнь не сказка и никто никогда не увезет ее в свой замок, никто не спасет от скандала с соседкой или сломавшегося фена, никто не поможет ей вылечить простуженного сына. Муж ушел. Может она и сама виновата, все время обитая в мечтах, она не замечала его, а может, он тоже виноват, ведь он не был ее принцем. Платье всегда лежало в шкафу как напоминание. Материализованная, манящая и сводящая с ума мечта. С каждым годом она думала о нем все меньше, но каждый раз, когда перебирала вещи и находила его, дорабатывала вместо того, чтобы выбросить. Сегодня у нее был обычный день. Торговля, сплетни с подругой, но в одно мгновенье все изменилось. Девушка. Она шла по людной улице. Слегка напуганная и робкая улыбка, выразительные и слишком мудрые глаза. Тонкая, изящная и сильная. Именно так должна выглядеть принцесса из сказки. Их сказки. Нет, не фарфоровая кукла из современных мультиков, которые смотрят ее внуки, а настоящая, похожая на пантеру. Такие принцессы ходят с ножом в потайном кармане и прячут лицо от пыльного ветра, рвущегося из пустыни. Такие принцессы умеют варить яды, говорить со змеями и скорпионами. Таким принцессам не каждый смотрит в глаза. Именно такой была эта девушка. Ошибки нет, это именно она и она должна носить не брюки и рубашку, а платье и накидку. Ее платье и накидку, спрятанные в покрытой пылью коробке. Она не стала такой принцессой, но сказка должна произойти во что бы то не стало! Ее мечта не должна исчезнуть вместе с ней!
Андрей категорически не понимал происходящего. Ладно таксист, черт с ними с торговцами, но история с платьем переходит всякие границы! Он посмотрел на Киру, но она была занята другим. Разумеется, она могла переодеться в ванной, но принцессы так не поступают, а еще принцессы не скачут на одной, ноге стягивая с себя джинсы. Андрей много раз видел, как она переодевается, но такое в ее исполнении видел впервые. Грация, неторопливость. Она вела себя как царица в окружении рабов. Переодевшись и вручив ему свои вещи, она подошла к хозяйке и учтиво поклонилась.
- Не хочу быть занудой, но кто мешает вести себя так дома? – поинтересовался Андрей, когда они вышли на улицу.
- Я меняюсь.
- Что?
- Я не играла. Я вела себя так не потому, что «так нужно», а потому что… мысли этих людей влияют на меня. Я по-прежнему ничего не помню, но помнят ОНИ и я становлюсь кем-то другим…
Она могла и не говорить, он сам видел. Плавный поворот головы, темные контуры вокруг глаз. Кира всегда напоминала взбалмошного подростка, выросшего в каком-нибудь ну очень бандитском районе. Всего за несколько часов к ее привычной рассеянной мечтательности и резкости добавилось что-то совсем иное. Невольно вспомнился тот случай, когда она вытаскивала его из нижнего мира. Пользуясь ее замешательством, Бес напялил на нее корону. Сейчас она смотрелась бы даже уместнее. Уверенная, изысканная и степенная, Кира походила на один из персонажей древнеегипетских фресок.
- Я пугаю тебя? – прищурилась она.
- Нисколько. Ты открываешься в другом ракурсе, но это тоже ты. Лишний повод тебя порассматривать.
Она рассмеялась и успокоилась. Он не соврал, более того, Андрею казалось, что он всегда чувствовал в ней эту восточную примесь.
Солнце почти скрылось, когда они выбрались на окраину города. Пустыня и низкий горизонт. Кира сошла с дороги и спустилась за насыпь. Осторожно опустившись на колени, она взяла пригоршню серого песка и пропустила сквозь пальцы. Он знал ее тягу к открытым пустым местам, песку, земле и грязи, знал, что это надолго. Ему и самому нравился пейзаж, вот только дорога и близлежащие постройки портили вид, а следы от квадрациклов на барханах, так вообще расстраивали. Рвануть в пустыню? Днем жарко, но если выехать туда ночью и вернуться с рассветом?
Он внимательно огляделся. Бойкое место. Толпы туристов, экскурсии, ну, разумеется. Можно было сходить в ближайший гараж и позаимствовать транспорт, когда Кира вдоволь наиграется в песочницу. Его ведьма по-прежнему перебирала песок и смотрела вдаль. Что она там видит? О чем думает? Всю дорогу от дома той странной портнихи к этому месту он держал ее за руку и читал мысли. Ничего. Пусто, она помнила об этом месте не больше его, но ведь не зря они сюда летели, совсем не зря! Все эти люди вокруг, таксист и шелковое платье. Что происходит? Почему на Киру так странно реагируют здесь и почти не замечают на ее теперешней родине? Дело в самих людях. Ладно, он не может понять ход их мыслей, но система есть, и эту систему можно просчитать. Нужно чуть больше информации и он поймет, разберется, он и не такие вещи просчитывал. Что хотели эти люди? Да, помощь доставляла им радость, но они не думали о цели. Поступки должны быть подсказкой. Все они были сфокусированы на Кире. Сначала ее привезли на рынок, в толпу, затем ей начали дарить украшения и вещи. Затем они вышли сюда, ведь та женщина шила платье, думая о пустыне и этом перекрестке дорог. Что дальше? Нужен еще один «подсказчик» и они пойдут дальше, вот что.
Андрей закрыл глаза и начал прислушиваться, отбрасывая гул машин и треск осветительных ламп. Он искал. Нет, не звук и даже не человека, он искал нужную вибрацию, состояние, чувство, подобное тем, которые он встречал днем. Легкий шепот и налет образов, мечты. Сложно, эта задача скорее для темного мага, их стезя. Каин или Кристина сейчас точно блеснули бы талантом, но они далеко. Долго очень долго он так усиленно вслушивался, что когда нашел то, что ищет, сердце начало биться как сумасшедшее, причиняя болезненный дискомфорт. Ему пришлось успокаиваться и начинать снова. Еще полчаса поисков и вот он, нужный ему человек. Парень. Лет двадцать-двадцать пять. Северо-запад, метров сто, не больше. Курит и смотрит на луну. Только что он читал сказку капризной сестренке, сейчас думает над тем, какие имена раньше давали египтяне. Почему назвать сына «Ненужный» было в порядке вещей, а девчонок называли так красиво? Странно… Андрею тоже было непонятно, но, в отличие от парня, он прямо сейчас видел ответ на этот вопрос. Изящная, нежная, но сильная и коварная женщина в старинной одежде смотрит в пустыню и пропускает песок сквозь пальцы. Это образ был таким ярким и органичным, что Андрей даже не заметил, как перекинул его в чужое сознание. Теперь уже у парня застучало сердце. «Нет, не может быть». Он рванул из дома с такой скоростью, что Андрей даже растерялся. Вот он уже бежит к ним. Невысокий, неимоверно смуглый, с большими черными глазами, полными почти детского восторга. Он остановился в нескольких метрах от них и долго смотрел на по-прежнему безучастную Киру, затем посмотрел на него и снова замер.
«Этот подкованный» подумал Андрей. Парень возил тех самых туристов в пустыню и много от них слышал. Обрывки фраз на чужом языке, переплетенные со знакомыми ему сказками, легендами и даже сплетнями. За десять лет он соткал из них целый ковер и с легкостью рассказывал свою версию любопытным клиентам. Да что там клиенты, его сестренка обожала его сказки. Рассказывал и поверил настолько, что сошел с ума? Это вряд ли. Паренек не верил своим глазам, но не сомневался ни на секунду. Все правда, это именно они, те, о ком он так много рассказывал. Герои мифов его страны и странных историй, которые иногда рассказывают экскурсоводы или туристы. Накликал. Девушка в старинной одежде. Разве может простая смертная так выглядеть, а главное, так смотреть. А еще этот высокий и светлый человек. Именно так он представлял себе тех, кто, по мнению туристов, жил здесь в незапамятные времена. Высокие, светлые люди с холодными глазами, построившие пирамиды. Так это или нет, он никогда не узнает, да и они могут быть лишь случайно попавшимися простыми людьми… это уже не имеет значения! Он все решил.
- Заводишь новых друзей? – поинтересовалась Кира из-за спины.
- Не знаю – шепнул он, провожая его взглядом – Наигралась?
- Не совсем. Я понятия не имею, что мы здесь делаем…
- И не надо.
Он повернулся к ней. Настороженная и опять немного другая. Если это место так на нее влияет, черт с ней, с жарой, нужно переезжать сюда жить.
- Твой друг возвращается.
- Он все решил – пожал плечами Андрей.
Большой квадрацикл, несколько баков с водой и сухой паек в коробках. Парень притормозил рядом с ними и нерешительно улыбнулся. Кира одарила его очередной безумной улыбкой и села на пассажирское сидение. Андрей не гадал, он тоже сел в машину и пристегнулся.
Все верно, они едут в пустыню.
Глава 19.
Другая правда.
Он вез их на то самое место. У каждого оно есть, но не каждый о нем знает, не каждый трепетно хранит детские фантазии. Кто-то мечтает о лесных полянах, на которых кружат феи, кто-то верит в древнюю Атлантиду, у него было место в самом сердце пустыни, тайник из его детских грез. Он верил, что найдет его. Нет, не для славы или наживы, а просто найдет и будет счастлив от этого. Счастлив, потому что мир не так прост и прямолинеен, как многие думают. Счастлив от того, что есть на свете чудеса и необъяснимые вещи. Именно поэтому он выбрал такую работу, именно поэтому изучал легенды и слушал сказки. Его жизнь была непростой, но он никогда не жаловался, ведь у него было в тысячи раз больше, чем у многих других. У него была его личная сказка. Он наскочил на это место почти случайно. Один из туристических маршрутов. Он не искал и даже не ждал. Просто однажды его сказка шепнула ему о том, что она рядом, и он лишь подмигнул ей и стал наведываться. Два часа строго на юго-запад, потом немного южнее и до упора. Он помнил каждый изменчивый бархан, и был рад встрече. А еще он был рад тому, что почувствовал этих двух и выбежал им навстречу. Его пассажиры молчали, но он был уверен в том, что не ошибся, он читал их взгляды. Спокойный и немного холодный взгляд парня и жаркий, горящий, взволнованный взгляд девушки в черном шелке. Время от времени она протягивала свою изящную руку и гладила ветер, беззвучно нашептывая ему что-то свое. Красиво. Он готов был поклясться, что ветер отвечал этой девушке, нежно перебирая складки ее одежды и касаясь ее смуглой кожи. О чем они говорили, его не интересовало, это была уже не его сказка, а ее.
Он привез их на место ближе к рассвету. Ничего не нужно было говорить, они без слов вылезли из машины. Девушка поклонилась, парень помог ему выгрузить коробки и пожал на прощанье руку. Все. Некоторое время они втроем рассматривали камни и скудную растительность, затем он сел в квадрацикл и уехал. Бросил? Нет, он знал, что привез их куда нужно, знал, что если будет нужно, они снова позовут. А еще он знал, что они пойдут дальше, пойдут в свою сказку, лишь соприкоснувшись с ним и его историей. Сказки часто переплетаются, а потом идут своим чередом, есть у них такая особенность.
* * *
Квадрацикл удалялся. Еще немного и он совсем пропадет из вида. Паниковать? С какой стати? У них полно воды и еды, рассвет не так уж и скоро, а Кира, с легкостью перенесет его обратно в город по небу, если будет слишком жарко. Он посмотрел на свою ведьму. Разулась. Длинное черное полотнище и маленькие ступни на остывшем песке, полный загадок взгляд и прикрытое шелком лицо.
- Знаешь, даже если ты решишь провести день в пустыне, я соглашусь. Ты потрясающе здесь смотришься.
- Заманчиво, но ты почти альбинос и солнце тебя доконает – вздохнула она, осторожно касаясь одного из торчащих из земли валунов.
- Я читал в одной из книг, тени от тех деревьев и этих камней вполне хватит, чтобы смастерить из нее приличное убежище от палящего солнца. Можно попробовать.
- А можно пойти дальше – хитро ввернула она.
Она со всей присущей ей надменностью выставила в сторону ножку и топнула по песку. Действие могло выглядеть забавным, если бы не его последствия. Тонны песка взметнулись вверх почти одновременно. Вой непонятно откуда взявшегося ветра, темнота, мрак и удушье. Неожиданно все замерло. Андрей открыл глаза и осмотрелся. Они стояли посреди внушительных размеров песчаной воронки. Песок завис в ночном воздухе, образовав вокруг них вертикальные стены, и обнажив прямоугольный вход, ведущий под землю. Они как можно скорее внесли в тоннель свой новый багаж.
- Как ты догадалась? – поинтересовался он, когда занес последнюю коробку.
Она ответила не сразу, так как за стенами раздался неприятный шорох падающего песка.
- Мне показалось это правильным и… забавным – удивленно шепнула она – не бойся, я уверенна, что выбраться назад так же легко, как и войти. Почему?
Странно, но он тоже так думал, он даже догадывался, почему, но не мог сформулировать ответ. Дело было не в крови, воспоминания витали в воздухе и даже он чувствовал их.
Длинный тоннель и куча развилок. Андрей плохо разбирался в археологии и истории Египта, а все его знания о подобных местах ограничивались голливудскими фильмами. «Опытный», он ждал кучи ловушек и препятствий, но ничего подобного не было и в помине. Скорее всего, вся сложность состояла в песчаной буре у входа и лабиринт. Не прошло и часа, как они неспеша дошли до конца. Никаких дверей или скрытых ниш с копьями, никаких зловещих мумий или дышащих ядом саркофагов. Красивый, украшенный резьбой вход и внушительных размеров помещение, вырезанное в скале. Почти что Северный дом, только камень желтоватый, нет окон и света. Кира прошла вглубь камеры и повела рукой над каменной чашей. Шуршание и вспышка. Масляная лампа, сохранившая свои качества благодаря иссушенному воздуху. Они оба прекрасно видели в темноте, и Кира могла не поджигать ее, но так было торжественнее. Свитки, украшения, резьба на стенах. Семейные реликвии ее рода, оставленные здесь на сохранение. Ничего особо ценного, только золото и второстепенные документы. Все ценное хранилось в другой библиотеке, защищенной семейным клеймом, а это лишь склад. Память. Необычная память. Они перебирали ее вместе. Украшения, которые никто не одевал, истлевшая от времени женская одежда…
- Я… нет, я не осуждала… просто это было очень обидно – шепнула она сквозь слезы - Мое имя…
- Тата?
- Прозвище. Такое же, как и «невеста демона». У меня не было имени, мне его с рождения не дали. «…Чтобы имена не были позабыты», у нас это самая страшная учесть - быть забытым, лишиться имени. Это хуже, чем быть проклятым, это не умирать, не познать жизни после смерти... они желали мне добра, а я не поняла, не оценила. Они так отчаянно ждали меня, так боялись за мою судьбу. Я думала, что меня растят на убой и поэтому не назвали, а они...
Они так хотели рождения этой уникальной девочки, что уехали в чужую страну в поисках силы, способной снять проклятие. Поколения, кланы, семьи, отказавшиеся от родины и ставшие изгоями. Они преследовали свои цели, но дело было не только в этом. Чистый расчет не смог бы оставить такой след, это была любовь. Любовь к еще не рожденному ребенку с уникальной душой, любовь, просочившаяся в души целого народа и прошедшая сквозь века. Это чувство уловил в ней Край. Ради него он приехал сюда, дело было не в крестовых походах. Его предок понял, что время не способно стереть такую память и воспользовался этим. Гениальный поступок, идеальная подсказка, он и сам тогда не знал, как и почему это произошло.
Не сдерживая слез и трепета, Кира взяла в руки одно из украшений и одела на шею, затем начала вертеть в руках золотой гребень. Дома. Теперь дома, спустя сотни лет. Неприкаянная, ненужная, оторванная от своих корней, теперь она чувствовала то, чего у нее никогда не было.
Они провели там почти сутки. Тихо, без лишних слов, с небольшими перерывами на сон и еду. Совсем рядом был тот самый вход во вторую библиотеку, но они не спешили. Это место ждало Киру намного дольше, и нужно было отдать ему дань. Еда из сухого пайка и подогретая с помощью магии вода. Полумрак пещеры и такие родные реликвии. Они рассмотрели каждую мелочь каждую букву. Они ничего не искали, просто так хотелось.
– Наверно хватит – вздохнула Кира - дверь в нужное хранилище начала мозолить глаза.
- Мы можем еще побыть здесь, не нужно спешить.
- Я так убедительно выгляжу?
Андрей рассмеялся и притянул ее к себе.
- Не то слово.
Она то и дело меняла украшения или расчесывала волосы. Никакого позерства или золотой лихорадки, это были ее вещи и ее личная, не доставшаяся ей ранее, семья. Счастье. Похоже, если все обойдется, у них появилось еще одно место, куда им нужно будет часто наведываться, может даже дом здесь построить. ЕСЛИ все обойдется.
Она тяжело вздохнула и встала, высвободившись из объятий. Пора. Дверь открылась в одно ее касание. Еще одна каменная комната. Никаких книг, свитков или украшений. Странно. Что-то особенное, что-то неестественное. Магия. Кира осторожно зажгла все находящиеся здесь масляные лампы, но ничего особо не изменилось. Пустая комната, разложенные на полу полотнища и переплетенные нити.
- Почему они не истлели, как одежда? – задумчиво шепнула Кира.
- Потому, что они защищены магией. Они не гниют, они даже не выцветают, я и примерно не могу сказать, сколько им лет.
- Зачем такие сложности, это же нереально тяжелые заклинания? – удивилась она – Ради тряпок?
- Чужая энергетика, чужой род, не наш. Эти заклинания произносил не он, они уже были. Маг, сотворивший это, был необычайно силен. Надо полагать, эти тряпки и есть та самая «вторая библиотека», по крайней мере, он так подумал. Он был психом?
- Самым невменяемым из нас троих – фыркнула она сквозь смех.
- Хорош смеяться, что нам с этим делать? Ты хоть приблизительно знаешь, что это такое?
- Нет, но я знаю ту, которая в этом всем разберется.
Глава 20.
Убийственная правда.
Алиса сидела на поваленном дереве, грелась в лучах весеннего солнца и прокручивала в голове последние события. Соня ее избегала, Кирилл не путался под ногами, а Глеб был рядом. Жизнь налаживалась, а она продолжала набирать силу. Прошло всего два дня с ее последнего урока, а она уже с легкостью меняет фокус, перескакивая на обычное человеческое зрение и обратно. Внешность Глеба в трех мирах перестала ее пугать, а внешность ее сестры почти не вызывала злорадной улыбки. Кроме того, она начала видеть детали. Линии, пронизывающие тело и образующие узоры из света и тьмы, перетекающих друг в друга. Красиво и интересно, просто глаз не оторвать.
- У тебя щеки подрумянились, смотри не обгори – проворчал Глеб, присаживаясь рядом и вручая ей кружку чая и бутерброд – весеннее солнце коварная штука.
Осторожный, немного виноватый взгляд и солнечные искорки в глазах. Алиса расслабилась и вдохнула всеми легкими, рассматривая его через все три мира. Здесь картина была гораздо четче. Вина и сожаление были основной эмоцией, они однозначно перекрывали его симпатии к Соне, но и к ней меняли отношение. Он принес ей еду потому, что волнуется и думает, что она боится находиться в доме, боится свою старшую сестру. Нехорошо, очень нехорошо - он относится к ней слишком трепетно, она не такая слабая и ранимая, как он себе внушает. Глеб все придумал и не видит ее женщиной, она для него почти как дочь. Исправить все сейчас? Поговорить начистоту? Глупо и опасно. Пока рядом ее сестра и Кирилл, лучше не рисковать. Придется продолжать спектакль и подыгрывать.
- Спасибо за чай – шепнула она, снова напрягаясь и возвращаясь к простой и привычной картинке.
Рыжий Глеб, с трогательными веснушками и ласковой улыбкой или темный Глеб с пугающим взглядом и немыслимым количеством щитов. Она и сама теперь не знала, какой его вид нравится ей больше.
- Выходи за меня.
От неожиданности она подавилась и долго не могла восстановить дыхание.
- Что за шутки? – наконец смогла выдохнуть она.
- Это не шутки – спокойно сказал он, присаживаясь рядом.
- Мы женаты.
- Фиктивно. Этого мне недостаточно.
Алиса с огромным трудом сдержалась, чтобы снова не подсмотреть. Нет уж, пусть так расскажет, глянуть на его тайные мотивы она всегда успеет.
- Если ты думаешь, что я скажу «да», не потребовав объяснений, то ты сильно ошибаешься.
- Я объясню, более того, твоего «да» я не требую. Это предложение, и у тебя есть время его рассмотреть и осмыслить. Я пойму, даже если ты откажешь.
- Не понимаю…
- Сейчас поймешь. Я слабак, но так уж вышло, что я оказался рядом тогда, когда тебе нужна была помощь. Я не знаю, как это называть: судьба, моя удача или твое проклятье. Я дал слово спасти тебя. Я редко сдерживаю обещания, и человек я так себе, но это слово я сдержу. Это будет единственный и самый стоящий мой поступок. Да, я прошу твоей руки. Я мог поступить проще: мы уже женаты, мы даже спим в одной комнате, я умею убеждать и казаться надежным, я тебе нравлюсь. Мог бы, ведь ты неопытная, молодая и наивная, а я восемь раз был женат. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, знаешь, что я не могу так с тобой поступить. Относиться к тебе как к еще одной из жен… это как святотатство. По натуре я эгоист и пусть я бесконечно тебя уважаю, но все равно могу подвести. Я такой. Всего три дня назад я чуть не предал тебя и это может повториться, но не сдамся. Я пойду на все, чтобы стать тем, кто тебе нужен. Я согласен на приворот. Это мой личный выбор и я сделал его в тот же вечер, как мы с тобой познакомились. Я хочу быть с тобой, но я не хочу, чтобы это хоть как-то могло тебе навредить. Ты не выдержишь моего предательства, а быть верным я не умею. Пусть это не романтично, но это честно. Я не хочу пробовать и пытаться, я не хочу даже прикасаться к тебе, пока не буду уверен в себе на все сто процентов. Ты нужна мне, очень нужна, но я не буду рисковать. Мы поженимся. Настоящая свадьба, настоящие клятвы, потом Каин приворожит меня к тебе. Намертво. Навсегда. Только потом…
- А если Я предам? Что значит, приворожит? Что значит намертво? Во мне, значит, ты уверен?!
- Да.
- Я не люблю тебя.
- Это пока.
- Я не уверенна. Что если ты ошибаешься? Что если он приворожит, а я брошу тебе через полгода?!
- Значит, я этого заслужил.
- Сумасшедший.
- Уставший.
Она хотела спорить, но в голове было предательски пусто.
- …я подумаю.
- У тебя три недели.
- Значит, ты еще и сроки мне ставишь?!
- Значит, что через три недели я сменю тактику.
Упрямый и слишком серьезный взгляд. Не шутит. Алиса не могла с ним спорить, она разозлилась до такой степени, что даже говорить не могла. Вскочив с места, она вручила ему чашку и рванула в дом.
Только ступив на каменную винтовую лестницу, она поняла, куда бежит и кому хочет все рассказать. Ей нужен совет. Конечно, Каин опять будет шипеть и орать, но он как никто ее понимает и знает ситуацию, ей просто не к кому больше идти. Он единственный, кому она может довериться, единственный, кто может дать совет.
Дверь опять была заперта. Лучше не рвать замки и не злить, лучше постучать. Она поднесла кулак к двери, но резко остановилась. Тревога, ссора и запах смерти. Кали. Из-за двери раздавались встревоженные голоса. Санскрит. Опять ругаются. Это не ее дело… или ее? Любопытство жгло, а ноги упорно не желали идти прочь. Ладно, если что-то личное, она сразу же уйдет. Алиса закрыла глаза и настроилась на падшую. Вдох, знакомое и пугающее сознание и вот она в комнате видит ее глазами. Каин стоял возле камина и смотрел на пламя, она стояла от него метрах в пяти. Не похоже на беседу влюбленных. Мысли падшей неслись слишком быстро и не особо интересовали, гораздо важнее были слова, теперь Алиса их понимала:
- ..ты сам уже не знаешь, чего от нее добиваешься!
- Не лезь.
- Я «не лезь», Бес «не лезь». Твоя мать отвлекает теплокровного, чтобы и он «не лез». При всем этом мы еще должны изображать покой и беззаботность? Не слишком ли много ты от нас всех требуешь?
- Я разберусь.
- Уже разобрался. Ошибка за ошибкой!
- Я прав!
- В какой из крайностей? Ты понятия не имеешь, с какой силой пытаешься тягаться. Ладно, у тебя не было выбора. Ты не мог не вмешаться, иначе она умерла бы, а вмешавшись, ты опять нарушил ее судьбу. Да, это поправимо и вполне реально отвести ее… от того чего ты так боишься, но почему именно рыжий? Объясни мне хоть это.
- Он ей подходит, ей будет с ним хорошо.
- Не будет, и ты знаешь это не хуже меня. Он подошел бы ей раньше, и то, если был бы не одним из нас. Теоретически!
- Что ты в этом понимаешь?
- А ты?
- Он по-прежнему подходит ей по всем параметрам.
- Мы оба знаем, кто подходит ей по всем параметрам.
- Не начинай.
- Отдай ее мне.
Каин обернулся. Горящий, безумный взгляд, полный ненависти. Кали выдержала его, а вот Алисе пришлось зажать рот ладонью, и сцепить зубы.
- Это единственное верное решение – твердо сказала она. - Ты изменил ее. Спасая, ты ускорил ее развитие. Девочка принадлежит теперь другому миру, она не может уже быть с простым смертным, прими это. Она лев, львы не спят с домашними кошками. Отдай ее мне, и я смогу быть для нее кем угодно. Я оставлю ей выбор, я смогу ее защитить, я приму любой облик, я смогу сделать ее счастливой!
- Как того парня? – шепнул он, подняв бровь – Сколько он тогда прожил? Минуту? Полчаса?
- Это разные вещи.
- Вот именно, «вещи». Может, она и принадлежит другому миру и Глеб ей не подходит, но ты гораздо хуже и опасней!
- Я не предам ее, я жизнь за нее отдам, ты меня знаешь, а он…
- Знаю! В том то и дело! Я отдал слишком много, чтобы спасти эту жизнь, и я не отдам ее в такие ненадежные руки.
- Я меняюсь. Она влияет на меня, ее свет… я смогу…
- Скажи, если я сдамся, ты построишь для ее мертвого тела новую усыпальницу или просто заменишь идола в старой?
- ЗАТКНИСЬ!
- Не знал, что ты настолько вспыльчивое существо.
- Ладно, не веришь мне, отдай ее Бесу, но только не рыжему!
- Я отдам ее Глебу, и это не обсуждается.
- Ты веришь ему?
- Ты знаешь меня, Кали, я никому не верю. Я выбрал того, кого смогу контролировать.
- Ты умрешь, и контролировать будет некому!
- Приворот не снять.
- Но ее ты не приворожишь, а она передумает. Она не сможет быть с ним, она поймет, что он ей не нужен, поймет, что ты ее обманул. Она уйдет и будет беззащитной, будет мучиться от чувства вины.
- Тебе не убедить меня.
- Я умею убеждать, мне нужна эта девочка…
Алиса уже бежала вверх по лестнице. Ноги подкашивались, слезы застилали глаза. Вот что происходит между ними, вот, почему Кали так трепетно к ней относится. Внешность, имя - ее восприятие большая ошибка. Кали не женщина, а демон - демоны не имеют пола. Это существо выбрало ее. Каин не выдержит, он любит эту невменяемую тварь, рано или поздно он сдастся и отдаст. Никому такого не выдержать и он не сможет! Он отдаст ее Кали. Все, что она может, это выбрать Глеба как можно скорее и выйти за него, но не факт, что это ее спасет. Ее жизнь не настолько ему нужна. Ситуация прояснилась во всех ее жутких подробностях. Тупик, свобода выбора была лишь иллюзией. Алиса добежала до спальни. Глеб был там. Спокойное и немного грустное выражение лица, тревога при виде ее слез. Он пытался расспросить о том, что случилось, и кто ее обидел, но она ему запретила. Он пытался выйти и выяснить у остальных, но она запретила. Она не могла ничего обсуждать, ей нужна была передышка. Он не возражал. Удивительно, может, почувствовал, а может, у нее был ужасный вид. Он обнял ее, был рядом, болтал, ходил за едой, читал ей вслух. Ни одного вопроса, ни единой неловкой фразы. Верный, надежный друг, так ей сейчас необходимый. Он не пререкался и не пошел спать на свой диван, она заснула, уткнувшись ему в плечо, как слепой и беспомощный котенок.
Снов не было и это было еще одним подарком. Она проснулась отдохнувшей. Глеб все еще был рядом. Неудобная поза, джинсы и мокасины. Он не выпускал ее всю ночь, даже для того, чтобы переодеться или снять обувь. Пусть поспит. Она осторожно выбралась из объятий и пошла в ванную.
Горячий душ и размышления о том, что она имеет. Не густо. Вариант только один и она по-прежнему к нему не готова. Кто мешал ей подготовиться и самой принять решение? Кто прятал от нее Глеба и не давал разобраться в своих чувствах к нему? Кто позвал сюда Кали? Она сама, винить ей больше некого. Сколько можно тупить? Каин талдычил ей это с первого дня: орал, убеждал, пугал, строил интриги, не хотел звать сюда Кали ценой собственного здоровья. Это не было его самодурством, он чувствовал, он видел ее судьбу. Пусть он ничего не говорил вслух, но она знала о его способностях, и должна была его понять, а не спорить с ним! Она должна была разобраться в себе и своем прошлом сама, пока никто не гнал ее в шею, пока никто не претендовал на ее свободу, сейчас у нее нет выбора. Сейчас она не сможет понять, что она чувствует - страх и паника отбирают у нее остатки логики.
Алиса смотрела на себя в зеркало и не могла подобрать слов. Ее глупость не вписывалась в знакомые ей ругательства. Взгляд скользнул по отражению комнаты и остановился на знакомом темном силуэте.
- Пытаешься понять, что она во мне нашла? …или правильнее теперь говорить «он»?
- Значит, слышала – вздохнул Каин – мне жаль, я не хотел, чтобы ты знала. Кали специально, разговор был подстроен. У вас с ней похожая тень, а я тебя не слышу. Теперь ты знаешь…
Он подошел ближе и присел на расположенный у зеркала диван. Алиса поймала себя на мысли, что абсолютно его не стесняется. Странно? Нет, вполне закономерно. Полукровка перебирал ее внутренности, видит душу. Глупо стесняться своей наготы при подобном… существе. Пусть он порочный, ехидный, сложный и противоречивый, в каком-то смысле с ним легко, она такая же, а тело всего лишь оболочка.
- Ты отдашь меня ей.
- Нет.
- Каин, давай смотреть на вещи трезво.
- Не бойся, меня не сломать. И не такие пытались. Знаю, это неправдоподобно, но ты очень многого про меня не знаешь.
Алиса посмотрела на него. Уникальная внешность, дух захватывает, ни одного изъяна. Потом глянула на свое отражение.
- …как такое вообще возможно – не выдержала она – как можно нас с тобой даже сравнивать, как можно выбрать не тебя?!
- Хороший вопрос – вздохнул он – очень жаль, что ты так и не смогла на него ответить.
- То есть?
- Ты ведь смотришь в зеркало каждый день.
- Ты для этого…
- Да, я надеялся, что ты поймешь. Бесполезно, да я и сам не понимаю.
- …но…
- Мы летим в Египет. Ты нужна там.
- Когда?
- Сейчас. Одевайся и буди рыжего. На сборы у вас сорок минут.
* * *
По причине, в которую она не вдавалась, Соню и Кирилла оставили в Северном доме вместе с Клаусом, Арбрешей и Бесом. Каину тоже было не до них, так что решал, скорее всего, Клаус… странно, но это не имело значения. Первое путешествие за границу, самолеты, машины и сотни незнакомых людей. Алиса почти не заметила, как они пересекли огромное расстояние, ей было не до впечатлений. Хитрые взгляды улыбчивой Кали, сосредоточенный, необщительный Каин, и Глеб, при любой возможности державший ее за руку. К неопределенности в чувствах и страху перед положившим на нее глаз чокнутым демоном добавилось горькое и разъедающее чувство вины перед полукровкой. Она не специально, она не хотела, но так произошло, она снова причинила ему вред… и боль. Он постоянно ей помогает, а она…
Пейзажи за стеклом иллюминаторов с каждым перелетом становились все печальнее и чужероднее. Египет. Страна с жарким и сухим климатом, родина странного семейства с драконом на гербе. Почему дракон? Почему они выбрали такое странное существо, ведь в мифах их предков драконов не было и в помине… или были. Алиса перебирала в памяти все, что знала о Древнем Египте, но так и не вспомнила ничего подходящего.
Аэропорт, шумная утренняя толпа и неприятные ощущения на коже. Каину должно понравиться, а вот ей с Глебом придется приспосабливаться и беречься от солнечных ожогов. В такси Кали попыталась сесть рядом, но получила ускорение от черноглазого и села на переднее сиденье.
- День проторчим в этом городе – шепнул ей недовольный Каин, усевшийся слева – нужно построить маршруты и спутать пути. Жара сильно напрягает?
Алиса посмотрела в черные глаза. Его уж точно не напрягает, вот только тоска не дает покоя. Интересно, он хоть когда-нибудь был счастлив? Хоть на секунду забывал о своей судьбе и окружающих его людях? Чудовищный эксперимент подарил миру защитника, не способного на убийство. Почему все так нелогично? Откуда вообще взялась эта легенда о тех, кто ходит между мирами? Что послужило ее основой?
- Терпимо – ответила она, стараясь говорить бодро – Глебу хуже.
- Просто жаркая одежда. Приловчимся.
Глеб подмигнул ей и снова уставился в окно. Алиса ничего ему не рассказала. Некогда, да и незачем ему это знать. Хватит того, что у нее поджилки трясутся, пусть хоть он не волнуется, пусть думает, что она выбрала его из-за чувств. Выбрала?
Гостиницу нашли быстро, а покупать вещи пошли вдвоем с Глебом. Шумные улицы, бойкая торговля, жара, экзотика и милый собеседник. Хорошая передышка, вот только мысли уж больно противоречивые. Что делать с Глебом? Согласиться, других вариантов нет, но как-то это все неправильно… Что ее смущает?
- Тебе нельзя доверять деньги – рассмеялась она, рассматривая его очередное приобретение – это не серебро.
- Зато красиво. Будет здорово смотреться в черной квартире.
Алиса закатила глаза. Она никогда не жаловалась на бедность, но тратила деньги скромно и с умом, Глеб же относился к покупкам как к развлечению и не напрягался насчет сумм или практичности.
- Ага, особенно когда почернеет и покроется непонятными пятнами. Это дешевый мельхиор.
- Не страшно, почистим.
«Почистим», то есть вместе. Он уверен в том, что она согласится. Она посмотрела на него. Торгуется и улыбается продавцу. Вежливый, знает несколько языков и целый ворох проклятий. Черный маг с покладистым характером и теплой внешностью. Простой с виду, но интригующий и даже опасный. Алиса не могла не согласиться с Кали, раньше, при других обстоятельствах… теоретически. Сейчас все иначе, сейчас она сильнее и весь его шарм и двойной смысл рассеивается, как только она заглядывает в другие миры. Предсказуемый. Что в этом плохого? Для нее теперь любой предсказуемый. Он ей нравится, он хочет быть рядом настолько, что готов пожертвовать волей. Дико. Соглашаться на это - безумие, а не соглашаться - идиотизм. Подождать? Отказать и довольствоваться простым фиктивным браком? Поставить свои условия и попробовать жить с ним без приворота? Время есть, полукровка пообещал, что не отдаст ее. Поверить? Странно, но он единственный, кому она безоговорочно верила, но, в то же время, она прекрасно понимала, что противостоять чувствам не сможет никто, даже Каин.
- Вот этот цвет точно пойдет.
Глеб приложил к ней какую-то ткань и критично прищурился. О чем он? Ах да, они же одежду ей выбирают, а она ведет себя как зомби и даже не улыбается… мужу. Пора изобразить участие? Опять. Она всю жизнь кого-то и перед кем-то изображает. Хватит, достаточно. Противно.
- Прости, можно я подумаю… не об одежде – выдохнула она. – Извини, если со мной скучно.
Глеб рассмеялся, мотнул головой и пошел расплачиваться.
- Что? – не выдержала она, поймав его за руку.
- Не представляешь, до чего непривычно жить с женщиной, которая думает – фыркнул он – более того, абсолютно безразлична к деньгам и одежде. Я говорю ужасные вещи.
- Нет, ты просто жил непонятно с кем – не удержалась она.
- Вам с бабулей и Кирой пора организовать свою партию.
- Уже, Каин у нас председатель, а Зоряна казначей – фыркнула она.
- Зоряна?
- Хозяйка дома на сваях. Красивая была баба.
- Ты пугаешь меня, так что иди, переодевайся.
Хитрый и лукавый взгляд. Лжет, ему понравилось то, что она видит покойников. Отлично. Алиса зашла в примерочную. После вечно серой одежды одеть персиковый было непривычно. Броский орнамент, паетки, хорошо, что рукав длинный, ткань натуральная и колени прикрывает, а цвет и фасон не имеют значения.
Они купили одежду за полчаса, еще сорок минут они завтракали в кафе с кондиционером, но потом им снова пришлось выйти на улицу. Жара, душный воздух, специфические запахи и незнакомая речь. Нужно привыкать, у них тут дела, еще не так уж и жако… К обеду делать вид, что им весело, и они лишь гуляют, стало невозможно. Солнце жгло, пот лился как в бане, ветер обдувал песком, а от зноя кружилась голова, и белело в глазах.
- Глеб я сдаюсь – пролепетала она – идем прятаться в номере.
- Завтра ехать.
- Завтра и разберемся. Не хватало сегодня ноги протянуть.
Он прощупал ей пульс и кивнул. Завтра в путь. Безумие. Им неделю нужно на акклиматизацию и это минимум!
На полпути к гостинице и долгожданному душу возникла еще одна неприятность. Каин. Он стоял на солнцепеке, подпирая стену, и безучастно рассматривал проходивших мимо людей. Сделать вид, что не заметили и пройти мимо? Ага, с ним эти шутки не пройдут. Бросив на них снисходительно-пренебрежительный взгляд, черноглазый пошел в строну ближайшей забегаловки. Обед вместо душа, в сомнительном заведении, на «свежем» воздухе? Отлично. Сил возмущаться и жаловаться на судьбу, не было. Даже Глеб промолчал, хотя (судя по вполне приличному виду) ему было не так хреново, как ей. Раздосадованная Алиса плюхнулась на раскаленную лавку и посмотрела на Каина. Изучающий взгляд, до неприличия теплая одежда и уместная здесь внешность. Вот уж на кого местные не показывают пальцем и не рассматривают как мартышку в зоопарке. Почти не рассматривают. Алиса не могла не обратить внимания, что местная повариха с официанткой высунулись в окно, чтобы взглянуть на красивого посетителя.
- Ты не справляешься с жарой – подытожил он – Рыжий выдержит, а ты нет.
- И я выдержу – прошипела она – много ты понимаешь.
- Мы сильно спешим? – встрял Глеб.
- Я больше тебя в этом понимаю - отрезал Каин - у тебя уже тепловой удар и лицо опухает, ты и за полгода к этому климату не привыкнешь, а завтра утром мы едем в пустыню.
Она уже собралась спорить, но он шикнул на нее и, сказав «не скули, сейчас решим», встал из-за стола. Что-то новенькое. Что, ругани и обвинений сегодня не будет? Официантка принесла им чай. Странная у нее улыбка, очень странная. Что происходит?
- Очень надеюсь, что на этот раз ты не протупишь – проворчал Каин, выкладывая на стол стопку одежды.
Ношенная. Почти ее размер, потертая и не совсем чистая ткань, запах пота и пищи. Знакомый узорчик.
- Ты что, повариху раздел? – возмутился Глеб – Ты вменяемый?!
- У тебя ровно пять минут – шепнул ей полукровка, проигнорировав рыжего – переоденешься в туалете и принесешь мне свою одежду, она мне нужна.
Алиса послушно кивнула и, схватив тряпки, побежала в туалет. Глеб что-то говорил в след. Возмущение, осуждение, нравоучения. Некогда объяснять, «Каин всегда прав». Закрыв дверь на щеколду, Алиса прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Жара, нотации Глеба, тот факт, что у нее в руках чужая одежда, беспардонно снятая этим извращенцем, голая и безусловно возмущенная повариха ждет где-то в подсобке… хватит. Она вдохнула, освобождаясь от мыслей. Тихо. Шум улицы и капли воды из ржавого крана. Одежда в руках была еще теплой и… «чужой». Разумеется, ведь она не снимала ее сама, на ткани чужие прикосновения. Ненормальный? Да нет же, все верно, это был тонкий расчет - та женщина считает эти тряпки по-прежнему своими, а значит, эта пропитанная потом и кухней ткань прямая связь с телом хозяйки. Не с мыслями, в которых Алиса по-неопытности запутается, а именно с телом, с кожей, которая привыкла к этой жаре с рождения и не знает другого климата. Он не просто выбрал женщину в одежде нужного размера, он выбрал ту, которая в любую жару стоит у раскаленной плиты. Алиса без колебаний сняла свою одежду и сложила в раковине. Теперь главное не протупить. Тепловой удар и смена часовых поясов были кстати, она почти не чувствовала себя. Полусонная, отстраненная, опустошенная, Алиса не слышала своих мыслей и не ощущала связи с прошлым – она никто, неизвестно где и зачем. Она бережно перебрала пальцами ткань, вбирая ее тепло. Руки сами начали одевать платье… так она делает каждый день, собираясь на работу. Спешка, мысли о том, что она будет сегодня готовить, болтовня ее близких, разбросанная в прихожей обувь. Платье и накидка были привычными. Едва ткань коснулась кожи, Алиса закрыла глаза, каждой клеточкой впитывая ощущения. Прохлада. Даже неприятно, она не любила прохладный весенний ветер, и сырые помещения. Гораздо больше ей нравилось летом, когда солнце напитывает и приятно щиплет кожу. Нет ничего приятнее, чем вспоминать такие летние деньки…
Алиса открыла глаза и заглянула в надколотое зеркало. Это она, только теперь ей прохладно и даже зябко, а кожа на лице припухшая и розовая, как у поросенка. Она приложила к щекам остывшие ладони и представила, как они вытягивают жар, а лицо и голова приходят в норму. Еще один критический взгляд в зеркало. Ну вот, теперь уже лучше, даже загар легкий появился.
Ситуация за столом не изменилась - Глеб все еще отчитывал Каина, а тот делал вид, что не слышит. Что за глупости? Кто б говорил о неприличном поведении! Алиса выложила на стол свою одежду и, дождавшись, пока полукровка пропадет из вида, уселась напротив своего «мужа».
- Я не прав?
- Не то слово – упрекнула она, с трудом сдерживая раздражение.
- Хочешь сказать, что я сам не подарок?
- Хочу сказать, что эти тряпки меня спасли.
Глеб изменился в лице. Резкий напор и возмущение как рукой сняло, теперь ему было интересно. Он наконец-то заметил, что ее кожа больше не воспаленная, а пот не течет градом и думал над причиной.
- Когда он вернется, ты извинишься – спокойно сказала она, наливая себе чай.
- Ты опять его защищаешь? Странно.
- Я скажу тебе, что странно – снова начала злиться Алиса. – Странно то, как вы все его воспринимаете. Откуда у тебя это плоскостное мышление? Почему я «бедная девочка», Каин «извращенец», Андрей «псих», Кали «тварь»? Скажи мне, Глеб, тебя можно назвать одним словом? Ты НАСТОЛЬКО прост? А Я? Думаешь, я никогда не думала ни о чем темном, не испытывала ярости или не сгорала от страсти? Думаешь, все так примитивно и у Каина нет сердца, а Кали не способна чувствовать боль?
- Послушай, он поступил…
- Нормально он поступил и никого не привораживал! Мало того, он меня выручил. Моя кожа, моя кровь, я на уровне генов привыкла к другому климату. Без помощи этой женщины, я не смогла бы акклиматизироваться, я угорела бы завтра в пустыне. Тебя смущает то, что он раздел ее? А ты подумал над тем, что если бы она сама сняла эти тряпки, связь бы прервалась? Я не смогла бы на нее настроиться и прочесть кожей. Это был его план, он помог мне и я благодарна. Только что ты сделал выводы исходя из своих пороков, и не стал разбираться в причинах...
- Хочешь сказать, он сама невинность?
- Я уже все сказала. Ты упрощаешь, советую перестать.
Глеб задумчиво смотрел на нее. Похоже, мифу о хорошей девочке Алисе приходит конец. Ну и хорошо, давно пора снять с него розовые очки, пусть думает о ней, а не о том, что успел себе вообразить. Алиса решила не мешать ему и с интересом осматривалась по сторонам. Впервые с того момента, как они приземлились, она с удовольствием и интересом изучала все вокруг. Желтовато-серые дома, камень на мостовых, смуглые люди и чужая речь. Своеобразно, но по-своему красиво, а еще здесь есть тайны. Не ее тайны, но созвучные с ними. Такое чувство, будто она собирала мозаику и почти разобралась, а ей взяли и высыпали еще целый мешок осколков и разноцветных камней.
- Чего не ругаетесь? – поинтересовался Каин.
Алиса взглянула на него и подавила смех. Наглая, довольная рожа и едва уловимый след от смачной пощечины. Разумеется, она не врала Глебу, но это было лишь половиной правды. Каин поступил так, чтобы помочь ей, но этому психу понравилось! Он просто обожал попадать в такие вот неловкие ситуации, она почувствовала это, одевая украденную им одежду. Осуждать? Нет, только не после того, как она ощутила это сама, скорее можно позавидовать приключению. По большому счету, ничего предосудительного он не совершил, но даже если бы он позволил себе лишнего, что в этом плохого? Что неприличного? Этой женщине почти пятьдесят, она самостоятельная и одинокая, она давно не страдает такими глупостями как целомудрие. Внимание польстило ей, а небольшая эмоциональная встряска подняла тонус и улучшила самочувствие. Вероятнее всего, черноглазый подарил ей лишний год жизни.
- Не о чем ругаться, я был не прав. Если мои извинения тебе нужны, напомни мне о них через пару дней, когда я остыну.
Глеб уже встал из-за стола и направился к выходу. Каин поспешил за ним, подхватывая примирительный разговор. Уже взяв рыжего за локоть, он обернулся к ней и показал язык. Алиса опешила. Нет, сам жест ее не удивил. У него отличное настроение, еще бы: с ее проблемами он разобрался, Глеб больше не орет и даже извиняется, да и порезвиться удалось. Удивительным было то, что язык у хитрого змееныша был не раздвоенный. Все еще посмеиваясь, она пошла за ними следом.
Улицы, тихие тайны, чужие мечты. То и дело Алисе казалось, что она видит Киру, но потом она присматривалась и это была лишь похожая на нее девушка. Как она могла обознаться? Один раз – мелочи, но постоянно… Нет, это не солнечный удар и не предубеждение, ее образ будто пропитал местный воздух. Особенный образ, такой Алиса ее даже в чужой памяти не видела. Она поравнялась с Глебом и Каином.
- Твоя мама бывала в этом городе?
- Нет.
- А в этой стране?
- До этого раза нет – скривился черноглазый.
- Ни разу не бывала? Я имею в виду прошлые жизни?
- Понятия не имею.
- А ты напрягись!
Он остановился и раздраженно закатил глаза. Алиса почувствовала, как Глеб взял ее за локоть. Ну уж нет, ей нужно знать:
- Что не так, объясни мне. Каин, это очень важно.
- Она избегала этих мест. Ясно? Нужны подробности?!
- Да.
- Не испытывай моего терпения, это не имеет отношения…
- Мне решать! Говори.
- Она не любила свою семью…
- Ясно, я помню, они были далеко не милахи. Дело ведь не только в них? В том смысле, что ее они не обижали.
- Нет, но и имени не дали. Ты знаешь, что это значит?
- Что ей не суждено было жить после смерти? Она не могла простить им то, что ее растили жертвой?
- Она старалась не вспоминать.
- Зря, она тогда ошиблась, они знали, что ей не суждено умереть. Хочешь знать, почему тайник в этом месте?
- Предубеждение. Твой гениальный предок любит выезжать на одном и том же приеме.
- Нет, он, как я сейчас, понял и почувствовал то, как сильно ее здесь ждут. Оглянись вокруг, посмотри в эти лица, загляни в их мечты! Давай, перестань злиться на меня, почувствуй, отбрось бытовые мелочи, не обращай внимания на поверхность, прочти, то, что неизменно. Услышь эту мелодию, как я ее слышу!
Предубеждение. Алиса прекрасно помнила, как ненавидела лес и боялась волков. Каин испытывал сейчас нечто подобное, она даже успела почувствовать легкое удовлетворение. Ну вот, сейчас он будет спорить и смотреться так же нелепо, как она тогда, сейчас у них уйдет куча времени… Не тут-то было! Черноглазый лишь вздохнул и послушно закрыл глаза. Никаких препираний, никаких сомнений или дискомфорта. Как ему это удается?! Уже через несколько минут он снова открыл глаза и взглянул на окружающий их город совсем по-другому. Довольный прищур, едва уловимая улыбка. Теперь он понимал и даже видел то, о чем она говорила. Этот гад снова ее обошел!
Неожиданно он замер. Резкая смена настроения, что он почуял? Она хотела спросить, но он уже рванул в сторону гостиницы и все что они с Глебом могли, это догонять его. За несколько домов до заветного здания они натолкнулись на Кали. Испуганное, но упрямое лицо, она преграждала им путь.
- Даже не думай – прошипела она в лицо Каину.
- Что значит, «не думай», это не вежливо.
У Алисы похолодели руки. Она слишком хорошо знала этот его небрежный и насмешливый тон.
- Что там? - спросила она у падшей.
- Светлые – скривилась она – два.
- Ты туда не пойдешь! Слышишь?! – проревела она Каину, встав рядом с Кали.
Глеб попытался встрять, но Алиса шикнула на него. Сейчас не до шуток и игры в семейную пару. В номере их поджидают, а предсказать реакцию Каина на их визитеров сможет даже слабоумный.
- Бунт на корабле? – мурлыкнул полукровка, сверкнув зелеными радужками.
- Мы просто развернемся и уйдем – спокойно сказала Алиса – это мудро.
- Приведем с собой хвост? В место, которое они не видят? Мудро?
- Избавимся…
- Не избавимся, нас четверо, это почти не реально, кроме того, они не выслеживают нашу цель, они хотят поговорить.
- Это ловушка!
- Думаешь, я настолько глуп, чтобы попасться?
- Ты импульсивен, ты слабее, чем думаешь…
- Ладно, что ты предлагаешь? Тишина? Кали? Твои варианты. Глеб как всегда пасс. Приятно оставаться.
- Я иду с тобой – отчеканила Алиса.
Он почти вывернулся из хватки Кали, но замер, уставившись на нее.
- Нет – испуганно шепнула падшая – даже не думай…
- У тебя забыла спросить – прищурилась она – мы идем туда, Глеб остается с тобой. Я могу его тебе доверить?
Сначала обиженный, но затем решительный взгляд.
- Хорошо – шепнула она, выпуская Каина. – Но если…
- Все будет нормально. Мы просто поговорим, когда они уйдут, вы ОБА вернетесь в номер.
Падшая согласно кивнула, но теперь, похоже, Каин не горел желанием идти. Сосредоточенный и хмурый вид, он не спорил, но ее присутствие ему не нравилось. Не проронив ни слова, они дошли до гостиницы, и поднялись по лестнице. Уже в коридоре он остановился и посмотрел на нее.
- Каин, держи себя в руках. Я буду рядом.
- Ты тоже – резко шепнул он.
Странный взгляд. Изучающий, испытывающий, настороженный… жалеющий?
- Ты о чем?
- Пообещай мне выдержать то, что ты там увидишь – пояснил он, все еще заглядывая ей в глаза. - Пообещай не подать виду и не выказать слабость.
- …обещаю.
Он кивнул и отворил дверь номера. О чем он? Что это значит? Хватит думать, пора начинать себя контролировать, как обещала. Алиса вдохнула всеми легкими подступившую панику и почувствовала, как она перегорает в ее крови. Покой, умиротворение и беззаботность, что бы там ни было, она выдержит, сейчас не до истерик.
Небольшой коридор и зал. Они сидели за обеденным столом. Алиса ожидала увидеть светящиеся силуэты с крыльями или священников, а наткнулась на хорошо знакомые грязно-зеленые глаза и горделивое превосходство. Катерина Семеновна собственной персоной. Теперь ясно, что он имел в виду. Каин тогда обманул, ее не зацепила боль, она даже не знает, что Алиса больше не проклята. Не знает? Сказал ли ей Кирилл о поездке? Хороший вопрос. А есть еще лучше – что эта тварь здесь делает?! Алиса опять вдохнула уже собственную злость. Ну вот, теперь лучше, теперь почти весело, и даже хочется проучить. Алиса снова посмотрела на свою бывшую соседку. Ненависть на грани бешенства, даже страшно смотреть на нее во всех мирах.
- Ну, здравствуй, Алиса.
Звук ее голоса и всезнающая манера общения. Как же хочется размазать ее по стенке. Сволочь, обезумевшая дрянь! Тииише. Алиса снова вдохнула, получая новую порцию сил.
- Судя по хамскому началу разговора, и наглому вторжению, полагаю, нормы приличия мы опустим – рассмеялся Каин, беспардонно усаживаясь напротив и выкладывая ноги на стол.
Расслабленная поза, ухмылка и зеленые глаза. Алиса прекрасно знала, что может за этим последовать. Ладно, они банда, нужно действовать сообща.
- Ну что ты, нормы приличия существуют только для нас, они выше этого – пренебрежительно фыркнула она, присев на соседний стул. – Как долетели? В самолете не тошнило?
- Значит, так ты решила… - прошипела старая карга – нашла себе друзей, скатилась ниже некуда…
- Отчего же, есть куда, и ты это знаешь. Приехала дать пару уроков? Ну же, не стесняйся, она еще никого не проклинала на смерть, не привораживала, никому не засовывала крест под кожу – тихо шепнул Каин – у нее еще все впереди, твой опыт ей пригодится. Слуга Тьмы.
- Закрой свой рот, поганый выродок.
Алиса в недоумении посмотрела на дочь Катерины Семеновны. Забитая и робкая соседская девочка, они дружили, у них было много общего. Ее угнетала мать, Алису сестра и родители. Оксанке было гораздо хуже, чем ей, хоть она никогда и не жаловалась. Кто это? То же лицо, но взгляд уже не робкий, а голос твердый и хлесткий, в глазах лед… дыхание перехватило. Это не Оксана! Никаких крыльев или свечения, никаких нимбов и огненных мечей…
- Не смей его так называть – выдохнула она – по сравнению с тобой он безгрешен.
- Ты запуталась, дитя – выдохнуло… чудовище, нацепившее на себя чужое тело – тебя обманули…
ОБМАНУЛИ?! Это… как оно смеет вообще с ней разговаривать?! Оксана, бедная, безобидная, безропотная. Эта девочка ничего не видела в жизни, кроме бесконечных ограничений и бесноватой матери, а теперь ее нет! Ее убрали с дороги, уничтожили, забрали ее тело и напялили, как костюм, как овечью шкуру! В ушах стучало, бессильная ярость струилась по венам. Хотелось кричать, хотелось разорвать эту тварь на части… нет. Где-то на заднем плане все еще маячило ее обещание, и она ухватилась за него. Вдох. Картинка перед глазами поплыла, теперь Алиса видела в трех мирах. Интересная подобралась компашка. Безобразная, усеянная язвами детоубийца, безупречный и расчетливый серафим и хорошо знакомый Каин. Черные крылья, пылающие узоры, больной взгляд. Светлый все еще вещал ей о том, что ее соблазнила тьма, Каин выродок, люди живут в грехе, но она не слушала. Алиса смотрела в черные пустые глаза и видела в них свою боль. Вот о чем он ее предупреждал, вот что просчитал. Пусть он не был знаком с Оксаной, ему бесконечно жаль, сейчас ему так же больно, как и ей. Ну уж нет, он прав, они не покажут им эту слабость! Паника и ярость плохие союзники в борьбе со светлыми. Ей нужно успокоиться и закрыться так, как учила ее Арбреша, ей нужны силы. Новый, резкий вдох, усилие и яркие краски реального мира.
- Значит, он тебя зацепил? – с усмешкой спросила она, лукаво приподняв бровь.
Тишина. Отлично, первая подача, ее светлая подруга гордилась бы ей.
- Чего стесняешься, на него все западают, что поделаешь, удачная упаковка – рассмеялась она, без страха заглядывая в ледяные глаза – Знаешь, даже я иногда засматриваюсь, хоть он меня и бесит. Ну, давай, признавайся, сразу легче станет, и гадости говорить перестанешь. У всех так, «все мы люди».
Последняя фраза была равносильна удару в челюсть.
- Да как ты смеешь! – подала голос ее бывшая соседка, под аккомпанемент тяжелого дыхания, возмущенного «слуги света».
- Ну а что тут такого, оно же не просто так Оксанкино тело напялило? Решило поблудить? Зря, ты не в его вкусе.
Катерина Семеновна продолжала орать, Каин, кажется, что-то ей отвечал и смеялся. Алиса опять не слушала, теперь она смотрела в ледяные глаза. Нет, полукровка лишь злил это существо, зацепила его именно Алиса. Больная мозоль? Интересно, как оно думает, безопасно ли подсмотреть сейчас его мысли. Алиса легко коснулась чужого сознания. Холодно, пусто. Никаких чувств, кроме уверенности в себе и отвращения к ним? Нет, было что-то еще, но очень недоступное, а еще визг соседки напрягал. Хватит, нужно ее заткнуть, ей нужно подсмотреть эти мысли. Уловив словосочетание «жертва инцеста», Алиса немного привстала и резко приблизилась к ней.
- Что плохого в инцесте? – шепнула она прямо в лицо ошарашенной тетке. Та попыталась отодвинуться, но Алиса схватила ее за запястья и продолжала смотреть в глаза. – Старые семейные игрища. Власть. Тайна. Темный коридор. Скрип ступеньки. Летняя жара. Открытое окно. Лучи солнца сквозь пыль и липкий запах…
Теперь она не вырывалась, и почти не дышала, теперь чопорная святоша видела каждый образ, и Алиса чувствовала, как ускоряется чужое сердце, чувствовала свою власть.
- …никто не узнает. Никто не услышит. Сдавленный вдох. Зажатый рот. Влажная пятка скользит по льняной простыни. Неправильно. Запрещено. Интересно. Безумно. Приятно.
- ХВАТИТ! ЗАТКНИСЬ!
Алиса рассмеялась, откинувшись на спинку стула. Катерина Семеновна все еще стояла с открытым ртом и даже не пыталась понять, что произошло. Каин тоже выглядел немного шокированным, зато «слуга света» радовал. Отборные ругательства, обвинения и проклятия в ее адрес и (невероятно) капли пота на переносице. Ее соседка полностью отдала себя во власть этого существа, пожертвовала дочерью, но любая связь штука двухсторонняя и она только что воспользовалась «обраткой», прочитав его тайные мысли и воспоминания. Интересные у этого светлого слабости.
- Ты уничтожила себя, ты стала под стать этому…
- Кому?! – перебила Алиса – ты и в подметки ему не годишься. То, что я только что говорила, не тронуло на его лице ни одной мышцы. Да, он знает грех, но он его пережил. Он все испытал и смог отказаться, он утратил интерес и знает, чего следует избегать. Он зрячий, а ты слеп!
- Я безгрешен!
- Безгрешен?! Поэтому банальный набор фраз вызвал у тебя такую бурю эмоций?
- …я возмущен.
- Слабо сказано, твое сердце сейчас выскочит. Ты настолько «возмущен», что потеешь и задыхаешься, как шлюха в церкви! Грех у тебя в мыслях и тебе не отказаться от него, так как ты боишься посмотреть ему в лицо! Лучше быть «мудрой грешницей» и не причинять зла, чем быть «безмозглой святой» как ты и толкать мир во тьму. Ты понятия не имеешь, с чем нужно бороться!
Щелчок. Еще один. На долю секунды глаза вспыхнули, затем погасли и снова стали ледяными. Смена караула. Предыдущий не справился с заданием и вот на нее смотрит новый серафим. Свежий, не пропитавшийся еще этим миром, такого ей с толку не сбить, но ей уже и не надо. Доли секунды ей вполне хватило, а думал он так же как Каин или Кали, только с другим оттенком. Похоже, в ее мозаике появились новые детали.
- Надо полагать, мы все увлеклись – шепнул безучастный голос – сожалею об утраченном времени.
- И возможности – тихо добавил Каин – ее вам не перековать, ведь таков был план?
- Планов у нас много, да и ее мы не утратили насовсем, она пока не с вами.
- Ошибаешься – встряла Алиса.
- Это ты ошибаешься – ухмыльнулось высшее существо – они пока не приняли тебя…
- Приняли – шепнул Каин.
- Уверен?
Тонкие красноватые пальцы достали из кармана пластиковый прямоугольник и аккуратно положили посредине стола. Карточка. Маленькая, безобидная на вид хреновина. Прежде, чем сообразить, что это значит, Алиса почувствовала удар. Нет, ничего внешнего, но грудную клетку прожгло огнем и ей пришлось стиснуть зубы. Не ее боль, чужая. Связь, между ней и полукровкой, вызванная продажей души - раньше он забирал ее боль, теперь она почувствовала его. Это его карточка. Раннее утро, деревянный стол, дом у кладбища, восковые куклы в чемодане и ямочки на щеках. Юлька. Нельзя показывать слабость.
- Шантаж – рассмеялась она – потрясающе! Что еще? Массовые убийства предусмотрены?
- Мы вылечим тебя, дитя – шепнул серафим – откроем глаза. Ты станешь нашим наместником на земле, это твоя судьба, не противься ей.
- Лучше смерть.
- Я потрачу годы, но ты поймешь и примешь нашу сторону.
- Батарея, наручники и утюг с паяльником в помощь – рассмеялась Алиса – сборище психопатов, я лучше сдохну в муках, чем буду вашей шестеркой. Кстати, вы ведь этого мне желали? Что ж так поменялось?
- Мы никогда не желали тебе зла.
Хорошая попытка. Напрасно, она успела почувствовать фальшь. Кали врет так же. Они не ждали, что она окажется такой сильной и сможет постоять за себя, они хотели пустить ее в расход, но теперь поняли, что она может быть полезна.
- …что вы хотите в обмен на нее?
Каин. Очнулся наконец-то.
- Мы обменяем ее на Алису и серафима, которого вы держите в заложниках.
Новый удар. От чего же ему так больно? Не время разбираться, ее задача не в этом.
- Зачем это все? Чем он вам мешает?
- Он? – Каин прожег ее взглядом.
- Да, именно ты – развела она руками, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания – я и Арбреша интересуем их как приз, а ты им мешаешь. Врыв мозга. Чем ты круче нас?
- Это правда?
- Не имеет значения, наши условия ты слышал.
- Зачем начинать издалека? Скажите прямо.
- Ты о чем?
- Я отдам свою жизнь сразу. Без торгов. Я обменяю себя на нее.
Алиса почувствовала, как лопается кожа. Кровь хлынула в рот, кажется, она здорово прикусила себе язык. Хотелось кричать «НЕТ!», но она не могла ничего даже сказать. Это его выбор и его смерть, она не смеет вмешиваться. Причины? Сейчас не до них, они просто есть.
- Время и место.
- Скалы возле моего дома. Две недели.
- Хорошо.
- Только без глупостей, она не должна пострадать.
- Все зависит от тебя.
Тело Оксаны поднялось с места и прихватив Катерину Семеновну вышло из номера.
Тишина. Каин смотрел на кусок пластика. Пустой взгляд и глухие удары сердца. Внешнее спокойствие и невыносимая агония внутри. Кали, поклонницы, загулы, дебоши и развеселая жизнь. Он почти всех обвел вокруг пальца, только Кристина поняла - он врет, он гораздо сложнее. Как странно, он, при его данных, мог выбрать любую и выбрал: некрасивую, но добрую и улыбчивую. Румянец, веснушки и шрам на левом виске. До банальности простая, но кто сказал, что он должен выбрать ровню? Стереотипы, клише. Ветреная и не особо умная соседская девочка, которую он однажды спас. Все казалось таким запутанным, а было элементарно: «не дай бог тебе узнать, как у меня». Каин, как же тебя угораздило?
Она встала и включила чайник. Судя по ощущениям, ей осталось чуть больше минуты. Пора.
- Каин, иди в спальню.
Мотнул головой. Не расслышал, не в себе.
- Вставай, тебе нельзя здесь находиться, сейчас придут Кали и Глеб. Как только они узнают, что произошло, начнется скандал.
Вдохнул и попытался что-то сказать, но не получилось.
- Ладно – сдалась Алиса, хватая его за предплечье - только попробуй меня обжечь, прибью.
Она вытолкала его из зала и даже успела заварить чай, когда дверь отворилась.
- Где мальчишка? – спросила с порога Кали.
- Отдыхает – кивнула она в сторону спальни – просил не беспокоить. Стоять! Ты не зайдешь туда.
Разъяренный взгляд Кали было сложно выдержать, но она смогла.
- Ты изменилась – шепнула падшая.
- Мне пришлось, не нужно было показывать свою слабость.
Пришлось. Все верно, теперь она другая. Вынужденный лидер. Всего час назад она боялась даже смотреть на Кали, а теперь приказывает ей. Почему? Да потому, что Каин сейчас слаб и неприкосновенен, а значит, войти в спальню она сможет, только убив Алису. Пусть это бред и самоубийство, но это так, никаких шуток, сейчас она никого туда не пустит. Есть вещи важнее страха, и это одна из них, а еще Кали не сможет причинить ей вред. Только не сейчас, только не после того, как она дала Алисе возможность подслушать и узнать правду. Пусть на Алису положили глаз, и она в центре неприятной и гнилой интриги, но она сможет за себя постоять хотя бы ценой собственной жизни.
- У нас проблемы – твердо сказал она, указывая на стол – предлагаю обсудить все спокойно.
Глеб и падшая одарили ее почти одинаковыми осторожными взглядами. Сумасшедший дом и куча поклонников, даже Соньке до нее далеко.
- Что с Каином? – спросил Глеб, усаживаясь напротив.
- Ступор.
- Что произошло?
Кали села рядом с ней.
- Сейчас не время это обсуждать – ответила Алиса, стараясь не морщиться от запаха смерти, исходящего от демона в обличье женщины… пока женщины – завтра на рассвете мы должны выехать в пустыню, но ничего еще не готово.
- Не выйдет – мотнула головой Кали. - Куда ехать знает только он, а если он не в себе…
- Его я беру на себя. К рассвету он будет в норме.
- Алиса, хватит. Что произошло? – встрял Глеб.
Она повернулась к нему. Недовольный вид, с ним будет сложнее. Ну почему убедить демона проще, чем это веснушчатое и улыбчивое чудо?
- Ты мне нужен – выдохнула она – прямо сейчас, нужен как никогда. Я не справлюсь без твоей помощи, и у меня нет сил, с тобой пререкаться. Глеб, я редко кого-то о чем-то прошу, но сейчас, пожалуйста, выключи это свое упрямство и просто помоги.
- Подготовить все для поездки?
- Да, а я пока попытаюсь до него достучаться.
- Но…
- У него проблемы. Ты, я и даже Кали не сможем помочь ему и дать совет. Наше дело узнать маршрут и встретиться с Кирой. Она единственная, кого он хоть немного слушает и кто его по-настоящему понимает.
- Ты права.
Алиса кивнула и снова повернулась к Кали.
- Ты можешь на меня рассчитывать – прошептала она.
Честный взгляд, искренний, а еще сила. Запах смерти уже не вызывал отторжения, скорее интерес. Что если она тогда была права и Алиса не сможет быть рядом с простым смертным? Куда ее вечно несет?
- Вам пора – шепнула она и встала из-за стола. – Закроете входную дверь на замок.
Взяв чай, она пошла в спальню. Каин сидел на полу, в углу комнаты, и по-прежнему рассматривал треклятую карточку.
- Я принесла тебе чай – шепнула она, усаживаясь рядом на полу.
- Убирайся – выдохнул он – не до тебя.
- Как скажешь, но если я уйду, сюда придет Кали или Глеб, одного тебя не оставят, ведь я расскажу им что произошло. Хочешь концерт?
- Не посмеешь.
- Поспорим?
- Оставь. Меня. В покое.
- Не вопрос, возьми в руки чашку, и я буду вести себя так, будто меня нет в комнате. Пить необязательно.
Небольшая пауза. Для того, чтобы взять чашку ему пришлось положить карточку на пол и он долго не решался это сделать. Как только он взял в руки чашку, Алиса выхватила карточку и спрятала в карман, жестом показав ему, что она молчит и не общается. Сработало, даже не заорал. Что делать дальше, она понятия не имела. Что ему говорить? Она представила себе, что кто-то безумно дорогой… Кирилл. Точно так же она чувствовала себя, когда продала душу. Что угодно, лишь он не пострадал. В такой ситуации слова утешения не помогут, а разозлят. По большому счету, она могла и не напрягаться. Каин отвечал ей, а значит, вполне мог указать завтра дорогу. Оставить его одного и не мучить? Нет. Она знала, каково это – сидеть наедине со своим горем и беспомощностью. У нее всегда было именно так. Никто и никогда не обнимал ее, когда она сидела и плакала вот так же, в углу своей комнаты, как загнанный зверь. Никто не приносил чай и не сидел рядом…
- Знаешь, в этой стране все именно так, как я ожидала – шепнула она, растягиваясь на полу.
Она не знала, почему это говорит, но говорить хотелось. Не Глебу, не кому-то еще, а тихо, полушепотом, почти в пустоту. Каин не слушал ее, ведь мысли у него были совсем о другом, но она уже не могла остановиться. Ей нравилось учиться, нравилось быть не такой как все в ее семье. Это была ее маленькая тайна. Запах красок и основы композиции, а еще книги и выцветшие от времени иллюстрации в энциклопедиях. Другой, почти забытый мир. Она могла готовиться к экзаменам и дома, у монитора, но в библиотеке тихо и никто не отвлекает, а еще там время иначе течет, там лучше всего мечтается. Ее одногрупники не жаловали искусствоведческие дисциплины, а она наоборот, особенно историю искусств. Древний Египет, Вавилон, Греция. Сейчас, прочитанное в тишине библиотеки, вспоминалось как-то особенно ярко. Полушепотом она рассказывала все, что помнит о Древнем Египте. РаРаскопки, царства, цари и царицы, украшения, фрески. Она и сама удивлялась, откуда в ее памяти так много информации, но помнила все, будто книги были у нее перед глазами. Алиса снова, как тогда, в пыльных залах библиотеки, не чувствовала времени. Огни за окном сначала зажигались, а потом тухли. Полночь? Сложно сказать, да и не нужно. Под утро она стала говорить чуточку медленнее. Ночь в далекой стране, сонные улицы, по которым ходят потомки строителей пирамид. Люди не сильно изменились за последние четыре тысячи лет:
- «Кому мне открыться сегодня? Братья бесчестны, друзья охладели. Кому мне открыться сегодня? Алчны сердца, на чужое зарится каждый. Кому мне открыться сегодня? Раздолье насильнику. Вывелись добрые люди. Кому мне открыться сегодня? Худу мирволят повсюду, благу везде поруганье… Кому мне открыться сегодня? В сердцах воцарилась корысть. Что толку – искать в них опоры? Кому мне открыться сегодня? Нет справедливых, земля отдана криводушным…»
Алиса сделала паузу, размышляя над строками, вырезанными на таблице давно умершим человеком. Она могла подписаться под каждым словом.
- «…мне смерть представляется ныне исцеленьем больного, исходом из плена страданья. Мне смерть представляется ныне благовонною миррой, сиденьем в тени паруса, полного ветром. Мне смерть представляется ныне лотоса благоуханьем. Безмятежностью на берегу опьяненья. Мне смерть представляется ныне торной дорогой. Возвращеньем домой из похода… Мне смерть представляется ныне домом родным после долгих лет заточенья...» - едва слышно продолжил Каин. - Хороший перевод, оригинал суше, хоть и надрывнее. Прогресс, цивилизация, а мы все те же. Забавно.
Алиса и забыла, что у этого стихотворения такая ужасная концовка. «Беседа разочарованного со своей душой», какого хрена она не вспомнила что-нибудь другое?
- Ты вспомнила его, потому, что всю ночь говорила.
- …что?
- Звуки имеют свою силу, мы зря недооцениваем их.
- Поясни.
- Воздух только кажется прозрачным, но если присмотреться, вокруг нас нет пустоты, все наполнено. Звуки, мысли, образы, осколки и обрывки чего-то. Однообразная масса, лишенная системы.
- Линии, которые вы вытягиваете из воздуха. Судьба.
- Иногда это тень или…
- Музыка.
- Да. Твой голос завладел этой комнатой, выстроил окружающие элементы в каком-то только тебе ведомом порядке, оплел все вокруг словно паутина. Я думал об этом стихотворении почти все время, вот ты и почуяла, поймала мои мысли, сделала их своей частью, ведь я тоже был здесь – едва слышно сказал он.
Алиса осмотрелась, уже привычно расслабляясь и высвобождая силы. Едва уловимое марево в воздухе, почти заметный блеск и искры. Неужели это все она? Зачем?
- Ты смирился? – пораженно шепнул она, заглянув в черные глаза и уловив его состояние. – Не надо…
– Так странно умирать насовсем…- шепнул он, попытавшись улыбнуться - пепел. Никакого ада или рая для меня нет, никакого загробного мира. В голове не умещается, разве можно уничтожить душу бесследно?
- Есть мир духов.
- Я в него не верю. Это не рационально.
- Все не рационально. Тебя не смущает, что ответов почти нет, а вопросы ставят в тупик?
- Мир несовершенен.
- Вот именно! Так не должно быть!
- Без комментариев – скривился он.
- Нет, ты послушай. Все время нам вбивали в головы, что ангелы безгрешны, а бесы чудовищны, но ведь это не так! Твои музыканты и эта тварь, забравшая тело Оксанки, то, что тебя преследуют ни за что, Бес и Кали, Арбреша и дриады. Все это не вписывается, ни в какие представления или системы.
- Вписывается, но нам не понять. Все слишком сложно для примитивного человеческого сознания. Дриады говорят, что тех, что ходят между мирами создали как раз для этого.
- Чтобы разобраться? Но…
- Да, ничего не вышло. Мироздание познать не дано.
- Старая песня. А если это не так? Что, если мы не примитивны? Что если наш мир неправильный, и именно поэтому мы не можем его понять?
- Это как?
- Смотри, раньше, еще в школе, я никак не могла запомнить даты и события Второй мировой…
- Ну, интеллектом ты не блещешь… мягко скажем.
- А вот и нет. Один историк предложил в своих книгах альтернативную версию событий и что ты думаешь? Я прочла их и сразу запомнила. Поняла причины и следствия, поймала недостающие детали, нашла взаимосвязь и запомнила. Проблема была не в моей дырявой памяти и не в информации, а в том, что она была перепутана и изложена непоследовательно, перемешана с ложью.
- И этому учат в ваших школах? Хорошо, что я туда не ходил.
- Да. Учат. Врут и манипулируют, скрывают правду. Знакомый подход? Тебе не кажется, что…
- Только не это – простонал Каин – я всю ночь слушал то, что я уже знаю, да еще и в твоем корявом пересказе. Лекцию по устройству мироздания в исполнении блондинки я не выдержу.
- Я всего лишь хочу обсудить то, что узнала, согласна даже вытерпеть твою критику. Каин, я сама собираю эту головоломку и не прошу помощи, но все это вертится в сознании днем и снится ночью. Я устаю, мне не с кем больше это обсудить. Прошу, ответь на мои вопросы, иначе я сойду с ума.
Он посмотрел на нее. Сложно понять, о чем он подумал, скорее всего, о том, что она уже чокнутая, но он промолчал. Минута, может больше, но вскоре он примирительно вздохнул, закрыл глаза и прислонился спиной к стенке:
- Валяй.
- Я влезла в голову к серафиму.
- Заметил. Сама додумалась?
- Случайно вышло. Арбреша научила закрываться от них, но я перегнула.
- Слабо сказано – фыркнул он – хотя, при твоей извращенной фантазии, я вообще удивился, что ты не разошлась как следует и бедолага сразу в ад не рухнул.
- Это не моя фантазия, я вытянула его память.
- Ага, а раньше ты по какой-то совершенно идиотской причине думала, что я влюблен в Кали. Заблуждения твой конек.
- …не поняла.
- Твой предок спрятал свою память в вашей крови и только поэтому не утратил ее. Ты не могла прочесть память в таких подробностях, они ее не просто блокируют, она у них вырвана. С мясом. Это как… остаточное явление, как воспоминание тела об ампутированной руке. Ее уже нет, но она болит. Поэтому серафимы так реагируют на людей и их слабости. Конечно, их это бесит, но…
- Они увлекаются нашими греховными мыслями, подсаживаются как наркоманы, поэтому они нас и ненавидят. Мы думаем над тем, что они утратили, мы их слабость. Именно это я и прочла, лучше не скажешь. Откуда? Как? Постой ты…
- Общались.
- Тесно?
- Не твое дело.
- Каин.
- Алиса, я никогда не обсуждаю свое прошлое, не хвастаюсь сомнительными физиологическими достижениями, не веду счет и не коллекционирую зависящих от меня людей. Я просто живу, прохожу мимо, восхищаюсь, пытаюсь понять… пока меня не убили. Ни с кем не хочу откровенничать о тех, кого знал. Пойми, это дешево и пошло.
- Цифра, небось, трехзначная – не удержалась она.
- В персиковом ты похожа на синюшный труп курицы.
- А у тебя ноги кривые.
- Зато я не бревно и умею целоваться.
Он перестал улыбаться примерно в ту же секунду, как она догадалась.
- …о нет – скривился он.
- Тогда, в Карпатах…
- Нет, не начинай.
- Бес хотел предупредить, но подозрительно резко замолчал. Я думала, это приказ или что-то еще, но ты его выключил.
- Давай лучше о мироздании или грешках твоего дружбана-серафима…
- Да?
- Послушай…
- Он твой раб, ты не просто его выключил, ты влез в его сознание! Поэтому, он так удивился, когда я сказала, что верю тебе. В ту секунду я говорила не с ним, а с тобой. Так это я тебя…
- Не напоминай – буркнул он с отвращением.
- Так тебе и надо, рабовладелец – рассмеялась она. - Жаль, что не поцеловала тебя тогда как следует, отомстила бы за свое отравление.
Алиса не могла перестать смеяться. Как только хохот прекращался, она смотрела на насупленного полукровку и снова начинала, ее даже стук в дверь не сразу отвлек.
- Все готово, нам пора.
Глеб робко заглянул в комнату. Интересно, что он подумал? Не имеет значения, правда в любом случае смешнее.
Глава 21.
Та, что ловит ветер.
Они выехали с рассветом. Две машины, припасы, вода. Она и Каин ехали в первой машине. Вынужденное соседство – с Кали, в силу обстоятельств, мог ехать только Глеб.
Сухой и пряный ветер был по-весеннему переменчив, а солнце превращало сероватый песок в золото. Каин молчал, и это было кстати. Все, о чем она могла сказать вслух, она уже сказала, а думать лучше в тишине, под шепот песка, порывы ветра и размеренный рев двигателя. Судьба полукровки не пугала ее. Алиса не верила в его смерть, точнее, она верила в Киру и Андрея. Старшие, мудрые – эта парочка способна на многое, они что-нибудь придумают. Обязательно, иначе и быть не может. Кира пойдет на все, чтобы спасти сына, а Андрей ей поможет. Ее брат как никто другой знает светлых и их методы, он хитрый и решительный. Все будет хорошо. С ним и с Юлькой… Неправильно, но Алиса даже злилась на нее, хоть ей и было за нее страшно. Одна, среди светлых чудовищ, выкравших чужие тела. Дичь. Почему все так нелогично?
Жестокие ангелы и способные на сострадание бесы, а еще эти линии, образующие человеческие тела и все вокруг. Каин прав, люди особенные - свет, перетекающий в тень и наоборот. Движение. В каждом смертном будто вечный двигатель, вселенная, водоворот, в то время как падшие и серафимы статичны – их линии одного цвета, движения нет вообще, будто стоп-кадр. Почему? Если бы ангелы были совершенны, она бы не удивилась, но ведь это не так, совсем не так, им есть куда развиваться. А еще эта странная фраза «все мы люди», и то, что она с ней согласна. Люди, серафимы, падшие - нет никакой разницы. Не внешне, не биологически, а с точки зрения морали. Подонки и добряки встречаются в любой из этих… рас? Странно, но именно «рас» или «социальных групп». Размышляя над всем этим, ей категорически не хотелось относить их всех к разным мирам. Почему? Потому, что разные миры подразумевают замкнутость, отстраненность, а тут этого нет. Рай, ад и явь переплетены между собой. Влияния, обмен информацией и душами. Зачем? Ради чего? Зачем эти абсурдные и надуманные правила игры, навязываемые людям? Нет объяснений и логики нет. Простая задачка: с каждым столетием смертных все больше, а значит, и душ должно быть больше. Куда они деваются после смерти? Каждую минуту, каждое тысячелетие, миллионы душ… Реинкарнация? Да, не вопрос, но как быть с увеличением численности простых смертных? Закон сохранения массы никто не отменял, откуда берутся новые души и куда уходят, бессмертны ли они как все считают? Если да, то ад и рай должны сейчас напоминать Шанхай с его густонаселенными кварталами. С адом проблем нет, его и не так изображают, да и население там склонно к истреблению себе подобных, но рай не такой.
Каин утверждает, что серафимы и падшие были людьми, доказательств этому предостаточно, но как быть с памятью? Почему они почти ничего не помнят о своих человеческих жизнях? ПОЧТИ. Если бы просто «ничего», но ведь есть же обрывки, болезненные осколки, отравляющие разум даже чопорным серафимам. Ладно, люди каждую жизнь начинают с чистого листа, им можно, они вроде как слабые и испорченные, но почему всесильные небожители не могут вспомнить прошлые жизни? Не хотят погрязнуть в прошлых грехах? Нет, по идее, если они в раю, то грехов у них как раз и не было. Почему они не вспоминают добро, которое совершали, детский смех и солнечный свет и почему тогда погрязшие в грехе падшие вспоминают, как играли на скрипке? А еще есть дриады и Арбреша, Бес и Кали. Ангелы и демоны, преспокойно живущие в этом мире и меняющиеся под стать ему. Она сама видела, у Беса есть свет, он особенный. Едва уловимые светлые нити пронизывали его грудную клетку. Как давно это с ним и как скоро это произойдет с Кали? Алиса была уверенна, что падшая тоже меняется и свет пустил в ней свои корни. Арбреша. То, как этот некогда беспристрастный слуга света защищал Каина. Как родного, как сына, как ребенка. Любовь и сострадание, отказ от логики и холодного расчета, свойственного ее собратьям. Этот мир меняет всех, кто к нему прикасается. Почему?
Голова не кружилась, мысли не путались. Алиса даже не думала, она просто задавала вопросы в пустоту. Все, что волновало ее, все, что не давало покоя, все, что кружилось в голове несформированным туманом. Спросить и успокоиться, разобрать все по полочкам, а ответы… об ответах не время думать, сейчас нужно разбросать камни.
Солнце сделало полный оборот по небосводу и нырнуло за горизонт. Странным было не то, что она не заметила, как проскочил день, а то, что она совершенно не устала, а вопросы продолжали обретать форму и всплывать на поверхность. Сотни вопросов, может быть тысячи. Не она одна задавала их, каждый человек их задает. Разные и в чем-то похожие, как все, живущие в этом мире, во всех этих мирах… вот только задают их по-разному. Люди спрашивают робко, иногда требовательно, а иногда даже яростно, а вот остальные… Алиса начала перебирать свои и чужие воспоминания, то, что успела подсмотреть в сознании серафима. Вот оно – страх. Только люди не боятся ответов! Все остальные спрашивают, но не хотят знать, боятся знания. Табу. Такое же, как и создание «тех, что ходят между мирами». «Хочется и колется». Почему? Страх перед неизвестностью? Вряд ли. То, далекое воспоминание кого-то из ее предков. «Отступник». Почему те желтые глаза смотрели так виновато?
- В чем виноваты дриады? – прохрипела она, неожиданно повернувшись к Каину.
- Они не знают – ответил он, не оборачиваясь.
- …но они виноваты не перед серафимами, те вызывают у них…?
- Осуждение – кивнул он – даже брезгливость. Вина перед людьми. Я не знаю, за что, и они не могут понять, но она есть, она жжет. Я хотел помочь, пытался выяснить, поверь, при обмене памятью почти ничего нельзя утаить. Они честно не знают, я бы заметил подвох.
- …но
- Я думаю, это было очень и очень давно, даже для них давно. По крайней мере, это единственное объяснение, которое я нашел.
Тихий, почти мертвый голос и черные глаза, смотрящие в темноту. Он выставил руку в открытое окно машины, длинные тонкие пальцы гладили ветер. Нити тьмы вырывались из обманчивой пустоты, и он играючи перебирал их, предавая форму. Уже через несколько минут с кончиков его пальцев сорвался темный силуэт и рванул в ночь. Сфинкс. Каин не думал и ничего не планировал, он просто оживлял легенды, пропитавшие этот воздух. Особенный. Алиса вспомнила Арбрешу и то, как она защищала его той ночью, в доме Кристины, вспомнила саму старуху и своих братьев. Теперь она понимала их всех, но в то же время было еще одно, совсем новое чувство.
Раньше она видела его монстром, потом считала особенным и уникальным, пыталась стать такой же, а сейчас относится к нему, как к очень близкому… нет, не другу, и не родственнику. Близкое по духу существо. Вчера ночью она чувствовала его мысли. Не читала, а чувствовала. Она не стала такой же, как он, она уже была такой, она такой родилась. Пусть она выглядит иначе и не умеет сплетать из тьмы сфинксов, пусть раньше она не жила, а существовала. Алиса чувствовала родство не физически и даже не по убеждениям, это был инстинкт. Почему?
Каин прав, они оба результат разных, возможно даже противоположных, экспериментов, проведенных над людьми. Она не знала, как поступили с первым из ее предков, но уж точно не так, как с Кирой. Разные силы, разный подход, а результат один? Так не бывает, совсем не бывает, по всем законам и правилам… «Системы нет, логики нет. Это противоречит всем описанным и известным мне законам» - так он сказал ей тогда, в подвале. Он экспериментирует с душами, продолжает «начатое». Работает только метод проб и ошибок. Он выяснил, что дело не в ударах судьбы, а в деформациях, которые за ними следуют и восстановлении после этих деформаций. Альтернативном восстановлении.
Совершенно ясно, что, чем сильнее нарушается баланс, чем сильнее стресс и хаос, тем ярче может быть результат. Человек может «восстановиться» в совсем другое существо. Алиса представила каркас из линий – душу, такой, какой она видна в трех мирах. Удар. Линии деформируются. Если человеку хватает сил, он восстанавливает форму, если нет, остается ущербным. Если удар сильный, а реакция на удар взрывная, душа рассыпается на осколки как окружающая их всех «пустота». Если внутренних сил хватает, чтобы восстановиться после такого… кем становится этот человек? «Тот, что ходит между мирами»? Так просто? В любом случае? В случае с Кирой ее силовой каркас уплотнился, вобрал чужие линии, изменил форму. Предкам Алисы «привили чистый свет». Как бы это ни выглядело, принцип тот же – качественное и количественное изменение именно души. Сбой? Отход от привычной схемы? А вдруг все совсем не так, вдруг это закономерно, поэтому и происходит в любом случае. Если исходить из той самой избитой фразы «по образу и подобию», то тут накладка или вопрос… отличный вопрос. Главный. Что если форма, которую они обретают и есть та самая «по образу и подобию» и они становятся всего лишь людьми, такими, какими они были задуманы. Эволюция. Эта версия объясняет все, кроме отношения к Каину и Кире, отношения к ее семье. Тех, кто эволюционирует не боятся и не пытаются остановить, за эволюцию не чувствуют вины и не презирают. Что тогда? Реванш.
* * *
Однообразные барханы, надоедливый гул двигателя и, к огромной радости Глеба, работающий кондиционер. Они ехали, петляя, и путая дорогу, впереди почти сутки пути. Ладно, Каин, распределивший посадочные места, был прав - ему нужна эта передышка и тишина, ему нужно разобраться в себе и своих чувствах, но не в такой же компании! Кали. Злобный и нереально кровожадный демон в теле красивой женщины. Существо, свободно читающее все его мысли и воспоминания и, несомненно, от нечего делать анализирующее все это в своем пропитанном тьмой сознании. Думать при ней о своих чувствах к Алисе было равноценно пробежке нагишом по центральной улице в час-пик, да еще во время гей-парада.
До обеда он держался молодцом и почти не думал о всем этом, но потом бессонная ночь дала о себе знать и он провалился в сон. В полудреме мысли начали лезть в голову и он не смог их остановить. Алиса. Все не так, все не правильно. Она нравится ему. Иначе, но нравится и он очень ей дорожит, но… Элементарная и уже решенная во всех деталях жизненная ситуация дала один, самый важный, сбой. Интуиция - тот единственный голос, который он слушал безприкословно, четко твердо и решительно говорил ему «это ошибка». Самым странным было то, что он впервые, за всю свою жизнь всерьез подумывал ослушаться. Выбора нет, он пообещал, иначе ее не спасти, более того, она что-то чувствует к нему. Еще один отказ она не перенесет. Алиса только выглядит сильной, а на деле все еще наивная и ранимая дувчушка. Постепенно мысли ушли, а сон стал ярче.
Туман и лес, необычно знакомое пространство. Гулкое, вязкое и спокойное, такое не забудешь, это место ему уже снилось. Передвигался он как-то странно, почти бесшумно, но это не волновало, он вообще был спокоен и ни о чем не думал. Тревоги отпустили его, мыслей не было, только тепло и комфорт. Смутно знакомая дорога, но не тропинка, по тропинке лучше сейчас не идти. Вскоре из тумана вырисовался силуэт дома. Сруб на сваях, новые, будто блестящие бревна, но форма… За домом все то же озеро. Деревья другие, но здесь все и так странное… Дом на сваях, только новый? Да, а еще стол. Большой деревянный стол в стороне от дома и тихие голоса. Два женских силуэта. Глеб, не сбавляя шаг, подошел ближе. Увлеченная, немного шуточная беседа. Та, что сидела к нему лицом была ему не знакома. Русые волосы, очень длинные и заплетены в две неряшливых косы, расшитая рубаха и жилет из меха, амулеты и яркий, безумный взгляд желто-зеленых глаз. Вторая тоже обернулась. Он перевел взгляд на нее и замер. Снова та, другая Алиса, со странными, горящими как алмазы глазами и ледяной улыбкой, вызывающей страх.
- Ну как вы там, в мире живых?
Глеб впервые испугался. Он обернулся на знакомый голос и увидел Каина. Он уже сидел за столом. Все та же немного хищная, озорная улыбка, все те же черные, непроницаемые глаза… «живых». Все изменилось в доли секунды, все обрушилось. Туман и стол пропали, деревья стали зелеными, а дом превратился в черный и древний. Он стоял у дома на сваях, в знакомом месте и смотрел на три неясных тени… «живых»…
Глеб встрепенулся и выдохнул. Жуткий сон, просто чудовищный. Нет, не вещий, пусть что угодно, но только не вещий. Пусть по старой доброй присказке сбудется наоборот, и они проживут долгую жизнь.
- У тебя кожа мокрая. Ты болен?
Этого еще не хватало. Глеб повернулся и уткнулся в заинтересовано-брезгливый взгляд своей «попутчицы».
- Ты все видела, зачем спрашивать – не удержался он.
- Затем, что ты выглядишь хуже обычного – скривилась она – я не сильно обращаю внимание на тебя, но сейчас, когда девочка мне тебя доверила… Тебе плохо?
- Мне чудесно. Лучше всех – процедил он – не обращай внимания, это норма.
Не заметила, не следила, не подслушивала. Глеб смотрел на сгущающуюся за окном ночь и пытался привести мысли в порядок. Опять нежность в слове «девочка», что на уме у этой твари? Почему Кали так трепетно относится к Алисе? Нехорошо, очень нехорошо.
* * *
Правда падала на нее, как ночное небо… прямо в руки. Приехали? Алиса мимоходом взглянула на два облезлых, давно высохших дерева и пару валунов, Каин вышел из машины. Сказать ему? Вот так просто… нет, она сейчас на эмоциях, а здесь нужно убеждать.
- Что с ней? - прохрипела Кали, выскакивая своей из машины - Алиса?
Глеб и падшая подошли к ней одновременно, но Алисе не было до них дела. Только что головоломка начала складываться и все становилось на свои места. Потрясающе…
- Каин, что ты ей наговорил? – не унимался Глеб.
- Ни-че-го – задумчиво шепнул тот, пропуская пригоршню песка сквозь пальцы – она сама автор своего безумия, я даже слушать ее не хочу.
Алиса рассмеялась. Да, объяснить все, до чего она только что додумалась будет совсем нелегко и дело не в том, что правда сложная или страшная, всем попросту нет до нее дела! Каин увлечен самоубийственной попыткой спасти Юльку, Кира и Андрей вообще особый случай, а Глеб и падшая заняты ей. Рыжий подошел к ней. Захотел поговорить. Волнуется. Приятно, но не во время.. Ветер взвыл, поднимая в воздух тонны песка. Каин нашел вход. Она ожидала чего-то подобного... наверное, ожидала, по крайней мере, все еще сосредоточенная на догадке, Алиса в последнюю секунду закрыла Глебу лицо ладонью. Менее чем через минуту песчаный шторм стих. Она выпустила слегка испуганного рыжего и, сделав шаг назад, уткнулась в Кали. Отлично, треугольник сложился - она носится с сыном ведьмы, а падшая оберегает ее. Алиса начала сосредоточенно осматриваться по сторонам, чтобы не встретиться взглядом со смеющимся Каином, разумеется, заметившим то, как их троица кинулась защищать друг друга от ветра и песка.
Они стояли в центре песчаной воронки. Стены из замершего песка были не ниже пяти метров. Вымощенная булыжниками площадка и крутой спуск в довольно крупный подземный тоннель. Алиса радостно улыбнулась своему брату, стоявшему у входа. Соскучилась. Они давно не виделись, не по времени давно, а по опыту. Теперь она его понимает, теперь он ей близок. Кира стояла немного позади. Старинная одежда, массивные золотые украшения и взгляд, полный загадок и тайн, пронизывавших местный воздух. Именно такой она виделись Алисе на каждом углу, в каждой встречной женщине. Изменилась, стала другой. Успокоилась. Да, именно успокоилась. Раньше она была дерганной, резкой, непоседливой. Лист, сорвавшийся с дерева, терзаемый ледяных ветром. Даже ее брат не смог изменить это несносное создание, заварившее всю эту кашу, вступившееся за целый мир, несмотря на свою слабость и беззащитность. Неугомонная, упрямая и не ценившая себя, она думала, что ее растили на убой... Сотни лет думала. Теперь она знает правду, теперь она высоко держит голову не вопреки всему, а потому что уверенна - ее ждали, она не ошибка. Красивая развязка долгой и важной для всех истории. Всех, кроме Алисы. Конечно, смотреть на Киру было приятно и интересно, но к ее головоломке эта живая легенда имела лишь косвенное отношение. Верхний слой, покрывающий самое важное, дымовые завеса, случайность. Кира, семья Алисы, дриады, Арбреша - случайности, подтверждающие правило и не более того. Как же объяснить? Как ей достучаться до остальных, занятых выживанием и не думающих о первопричинах?
- Неимоверно. Как у него это удалось, ничего не понимаю - шепнул Каин совсем рядом.
- Андрей тут не причем - раздраженно вздохнула Алиса - просто она нашла свое место в мире и...
- Ты о чем?
Опять этот брезгливый тон.
- О том, что Кира изменилась не из-за беременности и...
- Я вообще-то о сердце говорю. Неважно.
- Нет, важно - прошипела Алиса, схватив его за руку.
Запястье было обжигающе горячим и она почти сразу его выпустила, но прочесть успела. И в правду интересно. Сердце ее брата менялось. Вытаскивая Андрея из ада, Кира основательно перекроила его тело. Другого выхода не было, слабое человеческое сердце не смогло бы выдержать боль и отравление ядом, не сумело бы выработать противоядие. Усилить, видоизменить, добавить костяной каркас и камеры получилось не сразу, принималось все это несколько лет, а работало с перебоями. Сердце не замедлялось после стресса, не смогло бы выдержать нагрузку. Именно поэтому Андрей даже не пытался освоить лук. Его жизнь вообще была чудом. Почти мертвый, он скорее всего жил только за счет упрямства и своих чувств. Теперь все менялось. Каин сравнивал то, что он видел ранее и то, как ее брат выглядит сейчас - разницу нельзя было не заметить. Ровный ритм ударов, никаких скачков или неравномерной работы мышц. Кости больше не выглядели инородным довеском, так же как и лишние камеры. Более того, тень, льющаяся от сердца, разрослась и оплела все тело, усиливая свет. Процесс не был завершен, но сейчас уже было ясно - он становится таким, как Кира и Каин. Непонятно? Нелогично? Только если не знать то, о чем сейчас знает одна Алиса.
- Разумеется, так и должно быть - спокойно вздохнула она - еще немного, и он станет таким же, как вы. Я бы наверно тоже смогла...
- "Немного". Жаль, что времени нет вообще - шепнул он - неважно.
Он ее не слышит. Ему не до нее, но ей нужно объяснить! Они ничего не понимают! Судорожно соображая как начать нужный разговор и какие доводы использовать Алиса пошла в тоннель следом за остальными. Темнота, непривычный на вид камень сводов, кое-где поддернутый резьбой. Все совпадает. Ее предки охотились в волчьем обличье и до сих пор не готовят. Каин варит яды и вырезает жилье в скалах. Не традиции а инстинкты - остатки памяти, которые невозможно вывернуть или уничтожить, но сколько всего утрачено... Алиса чувствовала тоску, граничащую с гневом. Несправедливо.
Тоннель привел в просторную камеру. В лампадах мерцало пламя, подсвечивая аккуратно составленные сундуки и стопки книг. Вторая библиотека, вот только тянет не сюда. Алисе не было дела до золота в сундуках и фолиантов, ее звали в другое место. Не теряя времени она подхватила один из светильников и рванула в дальний конец зала.
Полумрак и пустая комната, но это то, что ей нужно. Она зажгла все стоявшие здесь лампы и с жадностью начала рассматривать разложенные на полу сокровища.
- Сначала я решил, что это шутка - проворчал с порога ее брат - но Кира подумала о тебе...
- Правильно сделала - согласилась Алиса - лучше стой на пороге.
- Погоди.
- Да, эти нитки очень важны. Это и есть та самая библиотека, которую мы ищем.
- Нет.
- Да.
- Ну, и что там пишут - фыркнул Каин, выглядывая из-за Андрея.
Алиса прищурилась. Брат, Кира, черноглазый и даже Глеб с падшей. Вся кампания выстроилась на пороге и смотрит на нее. Идеально.
- Этот мир неправильный - твердо сказала она, всматриваясь в глаза своей аудитории.
- Начинается - вздохнул Каин.
- Да, неправильный и именно поэтому в нем все так непонятно и враждебно. Мир задумывался не таким, не таким и создавался. Все. Было. ИНАЧЕ.
Каин снова попытался ее перебить, но Кира шикнула на него и он осекся.
- Продолжай - тихо сказала она.
- Я не знаю, как все должно быть, никто уже не знает. Это было так давно, что ничего не осталось. Речь возможно даже не о сотнях тысяч лет, а о гораздо большем периоде - задумчиво начала Алиса. - Мир был иным, это точно, и мне кажется, что мир этом был един. Ад и рай были его частью, и попасть туда можно было не после смерти... смерти вообще не существовало, в той ее, сегодняшней форме. Я так чувствую и Вы тоже, несмотря на то, что все мы разные.
- Не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас - спросил Глеб.
- Это первопричина. Все, что происходит сейчас, второстепенно и является лишь одним из следствий. Преимущество в знании, мы получаем точку отсчета всех событий, можем выстроить правильные закономерности, найти ответы. Мы, а не наши враги, которые боятся всех этих ответов. Каин экспериментирует с душами, но не мог сделать выводы, потому что смотрел в другую сторону. Он вед расчет исходя из того, что он и Кира новый биологический вид, результат кровосмешения, мутация, но это не так. Моя семья тому подтверждение, нас создавали иначе, но мы такие же. Становимся такими. Снова. Магия дриад это магия моего рода, мы лишь поделились ей, чтобы она не исчезла вместе с нами. Это подземелье и библиотека Киры тоже результат подобной нерушимой магии. Люди мельчают, раньше они могли большее. Как такое возможно, ведь человечество движется по пути развития? Куча мелких, осколочных фактов и все они стыкуются и обретают смысл только если предположить катастрофу. Мы живем на руинах. "Те, что ходят между мирами" и есть те самые люди, которых однажды создали " по образу и подобию". Все люди были такими, но что-то произошло.
- Бред - не удержался Каин.
- Согласна, похоже на бред - кивнула Алиса - но этот "бред" ставит все на свои места. Абсолютно все. Я, как и ты, задавала не те вопросы, копалась в мелочах. Все мы лишь эпизод, секунда в бесконечности. Не важно, что произошло с моими предками, не важно, кто и в кого может перекидываться, а кто дышит огнем. Понимаешь, не имеет значения чье сердце человеческое, а чье черное, важно то, что произошло, когда это сердце перекроили. Душа после повреждения, стремится принять не прежнюю, а правильную форму. Не зависимо от причин и особенностей судьбы она приобретает одни и те же свойства, значит это наша природа, другого объяснения нет.
- То есть... Погоди, по-твоему, я это норма?
- Да. Если взять тебя и Киру с Андреем за норму, все становится с головы на ноги, обретает смысл. Знаешь, как и почему умирали те древние?
- Так же, как могу умереть я. Ненависть. Нарушение баланса.
- Да, думаю, при этом теряли тело, обращались в пепел и отправлялись на выселки.
- Ад и рай.
- Как-то так. Думаешь, всем это нравилось?
- Ты полагаешь, что серафимы и падшие перевернули тот мир?
- Изуродовали, именно так, поэтому дриады и чувствуют вину перед людьми, поэтому они и рассказывают эти легенды о тех, что ходят между мирами. Они надеются исправить ошибку, о существовании которой даже не помнят. Ты это тогда почувствовал?
- Да. Остаются светлые и темные. Какие мотивы у них?
- С ними проще - встрял Андрей - у них проблемы. Нельзя перевернуть мир безнаказанно. Если это произошло, значит, есть противодействие, есть нестыковки, нарастающие как снежный ком. Прошло много времени, не удивлюсь, что все трещит по швам, они не справляются, при этом еще и враждуют. Им нужен цербер, третейский судья, способный разрешить их споры, и нужен тот, кто будет латать прорехи. Им нужен тот, кто будет обладать силой тех, прежних людей, сами они ничего не могут. Они понимают, что контролировать того, кто им нужен, невозможно, многие из них скорее пустят этот мир под откос, чем согласятся отдать власть. Мы имеем дело как раз с такими радикалами. Они готовы на все, чтобы уничтожить нас, даже союз с врагом.
- Не понимаю, чего они боятся - скривилась Кира - нас мало и все мы несовершенны. Люди ослаблены, эволюция невозможна, цепной реакции не будет.
- Спорный вопрос - шепнул Каин - мы понятия не имеем, как у людей забрали силу, и что произошло потом с мирозданием.
- Погодите! Стоп - вмешался Глеб - Вы это серьезно?
Впервые за весь разговор Алиса почувствовала неуверенность и раздражение. Убедить всех оказалось легко, почти всех. Глеб. Почему из всех присутствующих, включая даже самого зловредного и упертого в мире Каина, ей не поверил именно ее муж? Нет, не просто не поверил, а даже не услышал!
- Да, серьезно - терпеливо выдохнула она - эта тайна не дает мне покоя все время.
Глеб удивленно осмотрелся, будто ожидая, что остальные рассмеются, но смеха не было, только понимание и сосредоточенные взгляды. Теперь, когда Алиса высказала все, что сложилось у нее в голове, остальные тоже начали сопоставлять и складывать осколки головоломки
- Это нереально - отмахнулся рыжий - красивая теория и чувство гордости вызывает, но неправдоподобно.
- Разумеется, неправдоподобно - шепнула Кира - тысячелетия нам вбивают в головы ложь и скрывают истину. Они даже от самих себя скрывают, поэтому и забывают прошлое, теряя связь с этим миром, поэтому отрывки памяти у них табу. "Все мы люди".
- То есть, еще раз. Люди... Боги, лишенные сил кучкой зеков, облюбовавших рай и ад?
- Да - кивнула Кира без эмоций - а мироздание стоит на голове и разваливается.
- И?
- ... И теперь мы это знаем – прорычала Алиса теряя терпение.
- Нет, Алиса, мы ничего не знаем - мотнул он головой - это лишь теория и доказательств ей нет, и не предвидится, есть только наше чутье и...
Она больше не слышала. Хватит. Алиса прошла в центр зала и ухватилась за нужный узел.
- Доказательства нужны? Получай!
Раньше она так не злилась. Раньше она боялась своей злости и давила ее. Теперь она ей пользовалась. Один глубокий вдох перегнал злобу в силу и лихую ведьминскую бесшабашность. Одно ее касание привело разложенные на полу нити в движение.
Сотни, тысячи переплетенных нитей, узлы, бусины из дерева и костей, медные спицы и даже человеческие жилы. Паутина заняла весь зал от пола до потолка, причудливо подсвечиваясь масляными лампами. Алиса чувствовала реакцию остальных, она даже уловила долгожданную вспышку понимания от Глеба... Ей не было до этого дела, уже не было.
Она и сама не понимала почему, но каждый элемент был ей знаком и понятен. Древняя письменность, не двух, а трехмерная. Сложно? Нет, такие мысли, как у Кали и Каина иначе и не запишешь, она и сама с каждым днем думает все сложнее и стремительнее, значит еще немного и начнет разбрасываться, Андрей уже начал. Ее брат и сейчас понимает больше ее, касаясь нитей и восторженно рассматривая "вторую библиотеку". Непостижимо.
Глава 22.
Печальный рубеж.
Алиса сидела на соседнем сидении. Пустой взгляд и тени под глазами. Она не устала, было что-то что Глеб не в силах понять. Что-то, что доведшее ее до слез в том подземелье, что-то причиняющее ей боль прямо сейчас. Память. Чужая память, навязанная узлами тысячи, может даже миллионы лет назад. Неужели они и в правду живут на руинах? Осколки, жалкое подобие тех, прежних людей. Боги, так давно лишенные сил, что даже позабыли об этом? О таком лучше не знать, один хрен ничего не изменить... Или? Почему их преследуют? Почему Алису так целенаправленно доводили до самоубийства? Каин прав, все может быть не так уж и сложно.
- Я выйду за тебя - чуть слышно шепнула она.
Глеб не сразу понял, о чем она. Ладони стало неприятно покалывать. Неправильно, ошибка. Сейчас не время и не место для подобных разговоров. Они едут по пустыне, за рулем ее брат, рядом сидит Кали. Кира, с которой он привык советоваться и которой он доверяет в другой машине. Каин... С ним вообще непонятно. Совсем недавно Алиса переживала за него и рвалась к Кире, а сейчас, даже не поговорив с ней...
- Послушай - начал было он, прекрасно понимая, что сам предложил и ведет себя глупо.
- Не обсуждается - перебила она - ровно через две недели. Все как принято. Дурацкое платье, обряд сам выбирай, согласна даже вытерпеть священника...
- Вытерпеть???
- Все серьезно.
Он заглянул в светло-серые глаза и ему стало страшно. Именно сейчас, причем страшно как никогда. Он будто заглянул в ледяную бездну. Все кончено, выбора нет, выхода тоже нет, дальше неизбежное. И не имеет больше значения, что каждый из них чувствует, нет смысла даже разбираться. Есть только вещи, которые каждый из них должен совершить и свадьба входит в список.
- Без священника - выдавали он из себя - бабуля вполне справится, а гостей с твоей стороны можно спутать. Платье и все прочее предлагаю поручить Бесу.
- Не мое дело, но разговор меня настораживает - подал голос Андрей - и это с учетом моего опыта по части неадекватных бесед. Что я пропустил? Когда вы успели развестись?
- Я продала душу - шепнула Алиса.
- Каину?
- Да и...
- Глупости
- Это работает, глянь через нижний.
Ангелок без эмоций отпустил руль и развернулся к ним лицом.
- Час от часу не легче - проворчал он спустя время – Радует, что хоть ему, он один из немногих, кому можно доверять...
- Не на долго - встряла в разговор перехватившая руль Кали - он не жилец.
Андрей протянул вперед руку и положил ладонь Алисе на весок.
- Значит это не ее тайна - мрачно шепнул он спустя полминуты - как же его угораздило?
- И это все?! - Глеб задыхался от возмущения - что значит не жилец? Что значит угораздило? Его что, никто не остановит? Что он опять удумал?
- Это его дело - отрезала Алиса - его и его матери, мы не смеем лезть.
- Что значит...
- Она права - перебил его Андрей.
- Не имеет значения, я это так не оставлю.
* * *
Она давно уже не ставила будильник, да и рассматривать себя в зеркале ей больше не было нужно, да и не хотелось. Привычка. Странный и бесполезный ритуал, который она с завидным упрямством проводила каждое утро. Северный дом, черная ванная комната, примыкающая к спальне Глеба. Их спальне. Неправильно. Пир во время чумы. Очередной переезд через кучу стран снова прошел для нее как в тумане. Алиса только успела заметить, что ведет их Кира. Подтасованные случайности, хаотичный, но идеально построенный маршрут. Бес копошился и снимал с нее мерки. Платье, еда, выпивка, еще какой-то бред. Никто не обращал внимания на его равномерное жужжание в телефон, всем было о чем подумать. Время душило. Время схватило ее за горло, едва она ступила на порог Северного Дома. И ничто не могло отвлечь ее от предстоящего. Щенячьи взгляды Кирилла, и его корявые попытки поговорить, притихшая Сонька и пробирающий до костей взгляд Клауса. С момента их приезда прошло уже семь дней. Вчера она без особого напряга перенесла встречу с родителями. Молчаливый, будто выжидающий чего-то отец и на удивление довольная ей мать. Странно, раньше она так сильно хотела им угодить, так зависела от их мнения... Сейчас это были просто люди. Обычные люди из нескольких миллиардов таких же. В меру особенные, немного злые, но способные к состраданию. Всего лишь пара песчинок под колесом этого неправильного мира, где каждый жертва чудовищной ошибки. Ангелы, демоны, смертные и бессметные - каждый, независимо от силы или способностей. Алиса устала от этой головоломки. Теперь, когда она разобралась, когда все встало на свои места, ей совсем не хотелось думать над деталями. Над ними думали остальные, каждый по-своему. Андрей и Кира обсуждали все полушепотом, как тайну. Кира вообще вела себя на удивление тихо. Алиса так надеялась на нее, так ждала, что она будет закатывать сцены и отговаривать Каина... Напрасно. Она будто отгородилась от сына, будто уже похоронила. Андрей был не лучше. Алиса и Глеб были уверены, что он напару с Бесом специально отвлекают ее от проблемы... Невообразимо. Хорошо хоть другой ее брат был на их стороне и постоянно задавал неприятные вопросы, искал выход. Больше всех ситуация выбила из колеи Арбрешу. Крики, истерики, скандалы. Она несколько раз в день бегала в подвал и пыталась докричаться до Каина через дверь. Алиса понимала, что это бесполезно, но духу остановить мятежного серафима у нее не было. Каин не передумает, она бы так же поступила. Более того, на его месте, она бы сейчас очень хотела ускорить время. Приблизить смерть но спасти того кто дорог как можно скорее. Избавиться от боли и страшных мыслей о судьбе того, кто равен целому миру...
Алиса нервно выдохнула, отгоняя панику. Руки дрожали. Как же хорошо она его сейчас понимает! Хватит, она ничем не может помочь. Ее задача предельно простая: нацепить идиотское платье и сказать Глебу "да" при свидетелях. Задача максимум - провернуть все это изображая спокойствие уверенность и хотя бы влюбленность в рыжего. Хотя... Нет времени разбираться в чувствах, свадьба уже завтра.
Она наспех оделась и выскочила из ванной. В столовой ее ждал хмурый Клаус, подгоревший кофе и повисшие в воздухе обрывки ссоры.
- Ты действительно сказал Кире "тебе, как я понял, не нужны старые дети, ты занята производством новых"? - Уточнила она, присаживаясь рядом и пододвигая к себе кофейник.
- Всего лишь факты - буркнул он, по-прежнему увлеченно рассматривая поверхность стола. - Бесит все это.
- Ей трудно.
- Это незаметно.
- Речь о высшем существе, не забывай.
Ответом был очередной поток брани и тяжелый взгляд. Алиса не хотела терять время на никчемные разговоры, да и Арбреша должна была вскоре вернуться из подвала, а слушать ее причитания не хотелось вдвойне. Прихватив немного еды и сгоняв в спальню за парой книг, она добежала до витрины и вылезла в окно.
Небольшая полянка с прекрасным видом на дом - ее наблюдательный пункт в последние дни. Не она нашла это место, это было излюбленное место черноглазого. Шкарлупки из-под орехов, притоптанная земля - судя по всему, он частенько сидел здесь и наблюдал за всеми с бутылкой пива в руках. Алисе даже казалось, что его злорадный смех все еще слышен среди крон и бурелома, впитался, остался тут навсегда, в то время как источник этого смеха... Разве может человек исчезнуть бесследно?
Книги. Последние дни они были единственными не напрягающими ее собеседниками. Она проглатывала одну за другой, запоминала каждую описанную в них деталь. Это были книги ее семьи, прихваченные из Египта. Сваленные кучей в первой комнате подземелья, они не представляли ценности. Всего лишь заклинания. Несложные, бытовые. Они не могли помочь в их беде и сейчас были задачи поважнее, но она не могла оторваться от них, будто искала что-то нужное.
- Собралась кого-то замуровать?
Алиса встрепенулась. Кали. Ну, когда она уже привыкнет к их манере подкрадываться?
Падшая с интересом рассматривала открытую книгу. О чем она? Всего лишь заклинание. Сложное, а еще приписка на полях "получится, только если очень захочешь". Глупости.
- Я хочу побыть одна – сказала, наконец, Алиса, так и не придумав, что ответить на вопрос.
- Знаю, вот только не могу этого понять. Ты много пропускаешь - пожала она плечами.
- И что? Тебе какое дело?
- Хочу смотреть. Мне нравится как ты реагируешь, когда живая, когда не закрываешься. Вокруг столько происходит, а ты циклишься на своих фантазиях и все пропускаешь.
Алиса не понимала, о чем она говорит, и понимать не хотела. Она пожала плечами и хотела вернуться к чтению, но книгу у нее беспардонно вырвали из рук. Драться с демоном из-за такой мелочи не особо хотелось, идти за ней тоже, но... крайне недовольная собой, она все-таки встала с земли и пошла за Кали.
Уже на середине винтовой лестницы она хотела поспорить, ведь ясно, что они идут в подвал, но было лень. Проще сходить, бесконечные разговоры последних дней ее утомили.
Дойдя до двери, Кали не остановилась, а пошла дальше, еще ниже? Морок, причем высшего качества. Алиса не один раз здесь побывала и даже не почувствовала дискомфорта. Интересно. На несколько витков лестницы вниз была еще одна дверь, а за ней коридор с музыкой. Звук гитары усиливался в конце, судя по акустике, была просторная и пустая подземная пещера, но Кали сделала жест, и они остановились посреди коридора. Права, дальше нельзя, дальше почуют.
Тихая медленная мелодия, гитара. Звук отражался от стен, усиливался, но все равно был мягким, доверительным. Потом послышался голос, и все встало на свои места. Глеб. Его голос, а гитара в руках у Каина, это он учит рыжего петь. Зачем? Судя по мелодии и интонациям... это сюрприз для нее. Свадьба. Только сейчас до нее дошло, что Глеб относился к предстоящей процедуре не как к повинности или долгу. Несмотря на обстоятельства и неудачный опыт, сын ведьмы пытался быть романтичным. Алиса почувствовала что краснеет. Неловко, неуютно, у всех на виду. Она не любила такие проявления чувств. Может, это в ней проблема? Может, это она неправильная и черствая сидит одна в лесу и читает, вместо того, чтобы обратить внимание на окружающих? Она должна быть рада, но ей неприятно. Должна.
Мелодия затихла. Уловив слабые отголоски спора, Алиса закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Смущение не злость и проку от него мало, но перегнав его через кровь, она смогла найти в нем достаточно силы. Пульс стукнул в барабанные перепонки и на долю секунды все затихло.
- Дурацкий язык - голос Глеба звучал прямо над ухом - не хочу его учить.
- Не более дурацкий, чем твой - бесцветно шепнул Каин.
- Я и хочу петь на своем.
- При твоем домашнем голосе прилично выйдет только на итальянском. Он мелодичный - терпеливо возразил черноглазый - хватит лениться, всего лишь текст песни...
Репетиция продолжилась. Алиса понимала, что подслушала, что надо и пора идти, но не могла. Подслушивать вообще интересно. Глебу трудно давался чужой язык, но Каин как обычно был прав - игра стоила свеч. Она с удовольствием вслушивалась и следила за переливами звука. Раздражало то, что к середине песни рыжий каждый раз умолкал и спорил, вместо того, чтобы допеть до конца. Неуверенность. Странный, если уже надумал петь, почему тогда пасует? Она знала, что идея не Каина, он бы такое не предложил, он ее знает и понимает что ей будет неприятно. Может Кира? Алиса чувствовала, что это она, но зачем? Не похоже на оплошность или ошибку... Глеб тем временем снова начал петь и она отвлеклась. Красиво, нежно и искренне, только как-то неуверенно. Пусть бы допел. Она скрестила пальцы. Вот он, злосчастный второй куплет. Небольшая пауза и новый начал уже не Глеб. Алиса знала, как он поет, она привыкла, но в этот раз все было иначе. Каин не сдерживался, в это раз, желая показать Глебу, как петь правильно, он пел, до дна раскрывая чувства. Она прижалась к каменной стене и закрыла глаза. Нечеловеческие. Боль, тоска, одержимость, отчаянье. Как такая простая на вид девчонка смогла сотворить все это с черным каменным сердцем? Он умрет за нее. Более того, он счастлив. Просто потому, что она есть, только лишь от того что сможет ее спасти и она будет жить дальше. Неимоверное, искреннее, всепоглощающее чувство...
Алиса задыхалась, слезы текли по щекам. Холодная шершавая ладонь взяла ее под локоть и потянула назад к лестнице.
В темном замкнутом пространстве, вдали от звуков, она постепенно начала приходить в себя. Слезы сменились вопросом. Почему? Нет, дело не в Каине и его чувствах, а в ней. Откуда такая реакция? Что это за выжигающее изнутри чувство? Что с ней?!
- Зависть - еле слышно шепнула Кали - это называется зависть. Я знаю.
В яблочко. Зависть.
Глупо, нерационально, опасно, но именно это чувство. Чужая, такая сильная и чистая любовь. Настоящая, без примесей. Страшная. Всеохватывающая. Убивающая. Ей такого не дано и не позволено. Ей нужно выжить, ее удел притворство и притянутая за уши симпатия. Она никогда не будет так сильно любить. Ее решение. Добровольная сдача. Бескрылая птица. Сердцу нельзя приказать, но его можно ограничить и это ее судьба. Она обрекает себя на жизнь с Глебом. Здесь, в этом пустом каменном доме, на краю света. Вопрос выживания, вопрос борьбы. Теперь она винтик в огромной ловушке, а у винтиков не бывает недозволенных чувств, но как же ей хотелось! Ее глупое, слишком большое для ее будущего сердце, ныло от пустоты, требовало того, чего никогда не будет...
Алиса посмотрела на Кали. Она хотела сказать, что испытывает такое впервые, но выражение лица богини войны отняло у нее дар речи. "Знакомо". Еще бы, именно это чувство оставило ее в этом мире. Интерес и зависть. Болезненная и сложная история. Алиса видела ее во всех деталях: ощущения, мысли, запахи, вопросы и эмоции. Мертвое тело на алтаре и мертвые, срезанные цветы... Уродливый и кровавый гротеск. Кира, наверное, пожалела бы ее, но не Алиса... Она другой зверь. Алиса теперь особенно хорошо понимала Каина. После такого относиться к Кали терпеливо очень сложно. Неправильно, но в отличие от него, она не содержалась:
- А ты так и не поняла в чем дело? - Шепнула она, чувствуя как внутри, где-то под ребрами медленно разгорается другая буря.
- Я близка к ответу - растерянно шепнула она, скорее спрашивая, чем отвечая.
- Как луна и солнце - кивнула Алиса.
Она заинтересовалась непонятным человеческим чувством и все эти столетия пыталась найти ответ, но так и не нашла его. Мало, за такое кощунство она мало заплатила. Алиса не хотела продолжать этот бесполезный и гадкий разговор, она собралась уходить.
- Объясни...
- Ты не поймешь.
- Нет, я поняла, что твоя зависть иная. - Кали осторожно протянула руку и легко коснулась ее щеки - Твоя зависть интересует меня больше своей.
Она показала Алисе собранную на палец слезу. Черную слезу.
* * *
Ужин накануне свадьбы был другим. Алиса будто проснулась. Оцепенение последних дней прошло и она с интересом наблюдала за окружающими. Многое изменилось. В первую очередь ее удивила Сонька. Ее сестра утратила значительную часть кипевшей в ней ненависти. Нет, неприязнь и зависть остались, но теперь они были на втором плане. Раньше она бы ломала голову над причиной такой перемены, но сейчас Алиса могла посмотреть. Незадумываясь она расслабилась и позволила двум другим мирам соединиться с реальностью в ее взгляде. Сестра изменилась и внешне. Уродство осталось, но перемены были в лучшую сторону. Причина тоже была как на ладони - Клаус. Их дальний родственник не испытывал к Соньке той неприязни, которую с трудом сдерживает Андрей. Наивно с его стороны, но он взялся за ее воспитание, причем получалось неплохо. Вежливые беседы, приятный акцент. Он говорил с ней о том, чего она не знала. Лес, природа, другие страны. Скорее всего, она пыталась сопротивляться и говорить о шмотках и той смехотворной паре книг которые умудрилась прочесть, но не вышло.
Клаус медленно, но верно отсек все попытки ее сестры свести общение к темам вокруг себя любимой. Она психовала, но общаться ей было не с кем. Кирилл ее бесил, телевизора в доме не было. Были книги, но больно уж странные и на чужом языке. Постепенно он сумел вызвать у нее интерес к чем-то новому. Постепенно она начала меняться и по крупинкам терять рвавшую ее ненависть. Нити, тянувшиеся между ними в нижнем мире, говорили об эмоциональной связи. Сработало, у Соньки появился шанс.
Алиса дождалась, пока Клаус на нее посмотрит, и попыталась выразить в одном взгляде всю благодарность, на которую в принципе была способна. В ответ он подмигнул.
Алиса чувствовала себя исследователем. Бес, Кали и Кира по отдельности были более сложной задачей... но вместе... Как только она додумалась, посмотреть на эту троицу в комплексе все встало на свои места. Заговорщики. Спокойствие Киры было лишь видимостью, на самом деле у этих психов был свой клуб по интересам. Кали весь вечер пыталась встретиться взглядом малявкой или Бесом, чтобы рассказать им про чёрные слезы. Еще бы, ведь именно Кира выкрутила всю эту историю с песней и подслушанной репетицией. Бес был бы вне подозрений, но спалился на том, что избегал смотреть в глаза Кали и уж очень жизнерадостно общался. Андрей был не в курсе. Нет, ее хитрый братец знал о заговоре, но молчал. Он подыгрывал Кире и напрочь отключился от окружавших их бед и интриг. Страдала от них только Арбреша. Серафим довольно убедительно изображала кошку, но казалось, вот-вот лопнет он переполнявших ее тревоги и желания кричать. Родители были в замешательстве. Защитная реакция. Они чувствовали неестественность обстановки, но привычка отрицать и отворачиваться от всего необычного не давала им мыслить. Глеба она оставила напоследок. Хватило беглого взгляда и легкого поворота головы, и вот она наткнулась на хитрые карие глаза. Пока она изучала окружающих, он следил за ней. Немного нервничает, но рад, что ей легче и она не замыкается в себе. Алиса снова глянула через три мира. Что-то еще. Тревога. Ничего общего с предсвадебным волнением. Что-то глубже, потаеннее, важнее. Что-то останавливало его, но он слишком уперся в принятое им решение. Он женится на ней завтра, даже если лава начнет лить с небес... Сомнительно. Прав ли он? Она рассеянно огляделась по сторонам. Каина сейчас очень не хватало, вот бы кто разложил ей все по полочкам, но его нет. Сейчас нет за столом, скоро вообще... настроение пропало. Невозможно, глупо! Как он может?! Может. Она бы тоже так поступила. Взгляд скользнул на дальний край стола. Кирилл. Раньше она жить без него не хотела, а теперь даже не заметила и не заинтересовалась. Обида, потраченные силы, но так ли он плох? Она не знала его. Все было лишь приворотом, наваждением, они не были даже знакомы. Странно, но он тоже так думал. Ничего не зная о магии и махинациях соседки, он все равно понял, что к чему. Более того, у него были к ней чувства. Именно сейчас, когда она чужая и далекая... Алиса не хотела рассуждать об этом. Опасно, один раз она уже попалась.
Не дождавшись конца ужина, она выскользнула из-за стола. Глеб хотел поговорить с ней перед сном, она чувствовала, но не хотела. Хватит на сегодня открытий, нужно отдохнуть.
Ночной воздух и запах остывающего леса. Волки бежали рядом. Привычная кампания.
Разрозненные мысли переплетались с волчьим дыханием и тихим шуршанием веток под босыми ногами. Фразы, брошенные невзначай, картинки из ее недавнего прошлого. То, что тревожит Глеба, то, что маячит на заднем плане. Что-то должно произойти. Кира, Кали, Бес... Даже Андрей. Они определенно чего-то ждут. От нее? Возможно.
Очередные игры и кто в них участвует неизвестно. Ей нужно знать. Можно всю ночь ломать голову, а можно спросить у того, кто уж точно не участвует в игре. Алиса рванула к дому. Оставив волков, она пулей проскочила витрину и оранжерею. Только б он открыл...
- Сказать, что ты задолбала это ничего не сказать.
Каин сидел на полу у двери к винтовой лестнице.
- ...ты.
- Да, я знал, что ты опять придешь выносить мне мозг. Что на этот раз? Проблемы с выбором платья?
- Чего все ждут?
- Когда я сдохну.
- Бред. Ждут от меня, не увиливай.
- Мне не до ваших игрищ.
- Знаю, поэтому и пришла. Ты единственный...
- К кому не следует идти за советом!
Неожиданно он начал смеяться. Страшный смех, сквозь боль, будто ножи в воздухе... Алису передернуло.
- Прости – шепнула она.
- Не могу. Оставь мне хоть это удовольствие.
- Ты о чем?
- Ненавидеть тебя.
- Ты не умеешь...
- Очередное заблуждение, ты неисправима. Прощай.
- ?
- Мы уже не увидимся.
У Алисы перехватило дыхание. В глазах потемнело. Уже через секунду она пришла в себя от легкого хлопка двери. Бежать следом? А что она ему скажет? Ничего. Она безвольно опустилась на пол и свернулась калачиком. Нервная система приказала долго жить - никаких мыслей, никаких чувств. Сон затягивал, и она не хотела ему сопротивляться. Вот бы никогда не проснуться...
Ей снился лес. Дом на сваях. Новый. Зоряна сидит на крыльце. Солнечные лучи искрятся на снегу. Алиса неспешно прошла разделяющее их расстояние и легонько поклонилась. Ведьма не кивнула и даже не улыбнулась. Зеленоватые с желтизной радужки стали меняться и уже через мгновенье стали серыми с темной окантовкой, как у Алисы, а затем стали совсем белыми, светящимися. Зоряна достала нож из ножен и показала Алисе. Черный, загнутый и... Полупрозрачный, обтянутый тьмой. Алиса вглядывалась в черноту, но она таяла, растягивалась в воздухе шелковыми нитями, скользила по коже Зоряны, проникая в нее. Темные узоры стали проявляться на коже. Как у Каина, почти как у него. Глаза опять менялись – по-прежнему белые радужки, но уже с черным кантом. Она посмотрела на нож. Теперь лезвие было светлым, будто составленным из кусков. Сросшихся кусков! Нож был из сросшихся между собой костей. Не сделанный, а выросший. Зачем? Как? Сон отдалялся, ответ ускользал. Алиса открыла глаза, и с раздражением увидела Киру.
- Доброе утро - просияла малявка - как спалось? Уютненько на полу?
Алиса не хотела говорить, ей нужно было разобраться в сне.
-...черный нож. Загнутое лезвие. Обрядовый - едва слышно шепнула она
Лицо Киры изменилось. Энтузиазм пропал, появилась задумчивость.
- Такой? - Тихо спросила она, легко касаясь пальцем ее виска.
Секундная вспышка. Скрытная хитрюга перекинула всего один образ.
- Не этот нож, но подобный - кивнула Алиса - откуда он?
- Именно этот из ада. Он предназначался мне - сухо ответила она.
- Убивающий в трех мирах.
- Теоретически. Скорее всего - скривилась она.
- Практически тоже. Я уверенна - мотнула головой Алиса.
- Мы первые...
- В этом мире да.
- То есть, ты уверенна в том, что это оружие сделали еще те, первые люди?
- Вырастили. Эти ножи из костей, будто живые. У них есть... душа.
- Странно. Где ты видела такой нож?
- У Зоряны, в четвертом мире. Свадьба сегодня?
- Да - рассеянно шепнула Кира.
- Тогда пора включить "невесту".
День был странным. Казалось, что сегодня вечером она не замуж выходит, а уезжает куда-то далеко и навсегда. Чемоданное настроение, прощальные взгляды. Глупость. Всего лишь примитивный до ужаса обряд, но Алиса не могла избавиться от непонятного предчувствия, а еще была музыка. Она услышала ее, едва проснулась. Красивая, но обрывчатая и неразборчивая мелодия, будто доносимая порывами ветра. Алиса пыталась расслышать ее, но она ускользала как воспоминания о снах.
Утром, во время завтрака Алиса не придавала ей значения, но к обеду она стала навязчивой идеей. Она перестала обращать внимание на окружающих, она даже есть не стала. Тоска незнакомых звуков была сильнее голода и, едва сев за стол, Алиса вскочила и рванула в подвал. Ступени, холод, спертый воздух. Она шла не к Каину, она шла дальше, шла туда, где чувствовала нечто подобное. Дверь в конце ступеней и каменный коридор. Подземная пещера была просторной. Выключатель был у входа. Внушительных видов рубильник, куча ламп и прожекторов, музыкальные инструменты, пульты, кнопки. Каин прекрасно видит в темноте, свет не для него, да и играть на рояле он вряд ли может с его-то когтями и ядом. Этот зал был для музыкантов. Простых, человеческих, нанятых. Команда, с которой он записывал музыку и ездил по гастролям - официальная часть жизни черноглазого психа... ее друга и наставника, обреченного на смерть. Здесь бывали другие люди. Шутили, болтали, играли, здесь сегодня пел Глеб. Все это нанесло свою печать, осталось в воздухе и стенах, но Алиса ничего этого ее видела. Чувства, с которыми пел Каин сегодня утром, перекрывали все остальное, висели в воздухе черной шелковой паутиной. Обрывки чувств, подчинившие пространство, тоска, почти сложившаяся в новую мелодию. Алиса видела ее, чувствовала, как она просится в жизнь, липнет к коже. Она подошла к роялю и провела пальцем по клавишам. Она не училась играть, не была знакома с пианистами и не интересовалась музыкой, но кто-то из ее предков был музыкантом, и этого было достаточно. Она знала, что нужно делать, руки знали. Едва она села за рояль и коснулась клавиш, шелковая паутина пришла в движение. Разрозненные нити начали сплетаться в узор, а звуки рояля дополняли и рассказывали то, что видно только ей. Музыка висела в воздухе и Алиса лишь извлекала ее. Именно так пишет музыку Каин, теперь она знала и это. Печально, больно, но до безумия красиво. Несправедливо, что существо, способное на такую идеальную любовь скоро умрет. Настоящее чудо покинет этот мир... Ей казалось, что свет тоже погаснет, а краски потускнеют. Хорошо, что она хоть знала его, ужасно, что она не может его спасти. Она почти видела, как он сидит сейчас за столом и смотрит на таймер из линий, отчитывающий оставшиеся ему мгновения. Как чудовище из сказки, наблюдающее за опадающей розой. Никто не спасет его, некому спасать. Жаль.
Ей ничего уже не хотелось. Свадьба - пир во время чумы. Окончив играть, она разревелась. Собраться было сложно, но раскисать нельзя, Каин надеется на нее.
Кира ждала ее в начале лестницы.
- Время - шепнула Алиса скорее сама себе.
- Да - кивнула она - пора выбирать платье.
- Выбирать?
- И не иначе - многозначительно ответила она.
Пытаясь понять, о чем она говорит, Алиса поплелась следом. В спальне у Киры ее ждал целый магазин. Платья всех мастей и фасонов, туфли.
- Выбирай.
- Сама выбирай, мне все равно.
- Ну разумеется! - развела руками Кира - отличный повод потом ныть, что тебя не поняли.
- Ты о чем?
- О тебе, девочка без лица и желаний. Пластилин.
- ?
- Бесформенная масса, из которой можно слепить что угодно. Покорная, желающая угодить или походить на кого-то. Не нравятся ленты и кружева, стесняешься публики? Надо было говорить, требовать, думать, теперь у тебя будет так, как нравится нам, а не тебе. Ты заслужила все это своей бесхребетностью. Так и не поняла, зачем смотреть на себя каждое утро, кого нужно найти в зеркале?
- ...меня? "Я вам важнее"?
- Хоть это запомнила.
- Но меня нет, я уже совсем не та Алиса.
- Да, теперь ты тень всех нас, подделка.
- ...но я не могу с вами не считаться, мы равные...
- Вот именно потому, что мы равные пора бы обзавестись своим мнением, отличным от других. Выбирай! - Крикнула она и выскочила из комнаты.
Опять " выбирай". А что если она не хочет выбирать? Сначала она хотела выдернуть первую попавшуюся тряпку, но потом она глянула на свои джинсы и вышла из комнаты. Хватит. Она не хочет платья... и песен не хочет. Клятву можно произнести и в джинсах.
Дом опустел. Все были на улице. Силовой круг, в котором из нее вынимали крест, теперь был местом свадебного обряда. Бес постарался вовсю - цветы, ленты, свечи. Декор в стиле иностранных фильмов. Красиво, жаль только что, она сейчас не может смотреть на все со стороны.
Алиса огляделась. Судя по тому, как все вырядились, ее джинсы были неуместны. Ну и ладно, это ее свадьба, она будет делать все, что хочет... хочет. Она посмотрела на Глеба и растерялась. Хочет? Сердце рвалось под ребрами. Все предсвадебное волнение вылилось на нее именно сейчас, ноги стали ватными, руки дрожали. Взгляд скользнул по всем остальным и уперся в Кирилла. Стоп. Она не хочет всего этого, ей нужно совсем другое! К чертовой матери их всех, она не хочет! Она не наступит больше на эти грабли. Простонав "я скоро вернусь" Алиса побежала в дом. Кирилл бежал за ней следом, но она была быстрее. Нырнув в витрину и оторвавшись от него в оранжарее, она хлопнула что есть сил дверью на лестницу и с радостью услышала щелчок закрывающегося замка. Череда ступеней и массивная дверь. Резкий и яростный рывок, скрежет замков и засовов, звук отлетающих и падающих во все стороны винтиков и деталей.
- Привет - выдохнула она, занырнув за выломанную дверь.
Каин и в правду сидел за столом и смотрел на таймер. Усталый, пустой взгляд, ожидание смерти. Ему хватило всего нескольких секунд, чтобы сообразить. Он не кричал, издав непонятный рычащий стон он со всей дури шмякнулся лбом о каменную поверхность стола.
- ...нет - прохрипел он, так и уткнувшись лицом в стол - только не это...
- Все не так как ты думаешь - пролепетала Алиса - я просто...
- Ничего не хочу слышать, живо наверх, ты выходишь замуж!
- Это не моя свадьба - мотнула головой Алиса.
- Невыносимо... ты пообещала.
- Знаю, но не могу. Это моя жизнь и только я могу ей распоряжаться.
- Ты даже шнурки не способна сама завязать... Хватит спорить.
- Я и не спорю, я требую.
- Чего ты хочешь?
Он наконец-то поднял голову и посмотрел на нее. Полный агонии и ненависти взгляд. Сердце пропустило удар. Все ее мысли и идеи улетучелись.
- Отдай мне этот дом.
Алиса понятия не имела, зачем ей дом и почему она так говорит, но чувствовала что это правильно.
- Он твой, теперь иди.
- И подвал.
- Нет.
- Да. Мне нужен твой подвал.
- Ненавижу тебя.
- Плевать. Подвал.
- Подавись.
- Не спросишь зачем?
- Убирайся, заберешь подвал после моей смерти. Скоро уже.
- Мне нужен другой.
- Что???
- Ты почти обманул меня, но я не такая дура. Ты не навяжешь мне Глеба, я не люблю его.
- Ну и что, ты никого не любишь.
- Ложь. Ты злой сказочник, исследуешь наши души, видишь всех насквозь, подстраиваешь события, играешь. Ты прекрасно знаешь, что это не так. Знаешь, лучше меня. Знаешь лучше, чем кто-либо, но врешь. Я люблю другого и все это время ты отвлекал меня от этой единственной правды.
- Ошибаешься.
- Нет, я люблю его, с самого начала люблю и теперь не отдам.
- Ненормальная, он растоптал тебя.
- Это была не я. Я прощаю ему.
- Нельзя прощать подобное... Он не будет тебе верен.
- Я выбрала его сейчас, будущее меня мало волнует.
- Наивная.
- Это ты наивный. Я запру его в этом подвале.
- Что?!
- Я поступлю так, как поступил бы ты. Я такая же.
- Нет.
- Да. Запру, как дракон сокровище и ты не будешь вмешиваться. Никаких приворотов и прочего бреда, никаких свадеб. Подвал уже мой, запасов еды хватит на пару месяцев, а там поглядим.
- Алиса, очнись, он идиот.
- Да, и это придает ему обаяния.
- Он мизинца твоего не стоит.
- Он стоит гораздо большего. Хватит врать и манипулировать, я больше не поддамся.
- Ты не будешь счастлива.
- Я уже счастлива от того, что люблю. Взамен от него мне ничего не нужно.
- Не упрямься...
- Каин, ты проиграл, прими это и не мешай.
Он думал над ответом с полминуты. Совсем непроницаемое лицо.
- Ладно, хрен с тобой, сейчас приведу сюда твоего урода - прорычал он.
- Не стоит, мой урод уже здесь.
Алиса со всей силы хлопнула входной дверью. Дерево загудело, торчащие из него штыри одного из засовов впились в ладонь. Кровь и сила потянулись в древесину. С легким шуршанием дверь начала вростать в камень, спаиваясь с ним в единое целое. Не прошло и минуты, как дверь исчезла. Замурованная, запечатанная ее кровью. Верно написал в книге ее предок - "достаточно лишь захотеть". Она повернулась и посмотрела на проигравшего. Не ожидал. Каин стоял, возле письменного стола и ловил ртом воздух, будто после удара в солнечное сплетение.
Тогда, в темном коридоре, она не поняла его. Причинить вред из любви? Да, именно так. Кира поступила тогда верно, она сейчас тоже права. Каин никуда не пойдет. Он выживет. За время его отсутствия серафимы убьют Юльку, возможно даже всех остальных, Каин не простит этого. Будет мстить, будет в бешенстве, будет пытаться вырваться, может, сломает ей пару костей или убьет. Неважно. Алиса согласна пойти на такое, цель оправдывает средства. Нет ничего важнее, чем его жизнь. Для нее уж точно нет.
- Я погорячился – примирительно начал он – прости, я не должен был давить насчет свадьбы.
- Не начинай, я не передумаю, все серьезно, как никогда в моей жизни. Ты в западне. Все твои планы рухнули – просто и тихо сказала она. – Я люблю тебя, не так, как принято считать и не так, как сама себе это представляла. Мне не нужна взаимность, я просто хочу, чтобы ты жил, все остальное бессмысленно. Мое будущее, будущее всего мира – глупости. Я люблю тебя настолько сильно, что готова сама все разрушить. Я не выпущу тебя, даже если тебе так будет легче. Я просто не могу тебя выпустить. Не трать силы на убеждение, можешь сразу приступать к плану «в».
- План «в»?
- Да, можешь убить, мне уже все равно, своей цели я достигла.
Алиса ждала взрыва с последующей трансформацией, ждала пламени и острых когтей, крика и рычания, но он лишь вздохнул и закрыл лицо руками. Прекрасно понимая, что совершает очередную ошибку, она подошла к нему. Он убрал ладони и посмотрел на нее, когда она была уже совсем рядом.
- Я должен дать тебе последний шанс, но не могу – сказал он испуганным голосом – это мой предел. Я окончательно утратил контроль. Все, ты победила, мы проиграли…
Затем он резко приблизился и, взяв ее поперек туловища, взвалил себе на плечо и куда-то понес. Дверь, каменный коридор, очередные ступени. Сначала вниз, потом наверх. Она лежала вниз животом на его плече, кровь приливала к голове, болтавшейся у него за спиной.
- Куда ты меня несешь? – не выдержала она.
- Тебе не все равно?
- Мне интересно.
- Лишать тебя сознания я не собираюсь – фыркнул он – так что скоро узнаешь.
Он открыл дверь, занес ее и поставил на пол. Алиса огляделась. Маленькая комната. Никакого камина или лампы, лишь погасшие свечи и крохотное темное окно, выходящее на дно озера. Каин стоял настолько близко, что она чувствовала его тепло и едва уловимый запах яда. Он был выше и крупнее ее. Смуглый, черноволосый с бездонными глазами, а она его полная противоположность. Забавно, что она никогда не обращала внимания на то, как внешне они дополняют и подходят друг другу, никогда не думала о нем, как о мужчине, даже не смотря на то, что фанатела по нему в те далекие четырнадцать лет. Слишком красивый, слишком опасный, слишком безумный. С такими не бывает счастья, только не у нее…
- Странное место, чтобы умереть – шепнула она – зачем было нести сюда?
- Умереть? – скривился он, подавив смех – Вообще-то это моя спальня, дурко, а твоя жизнь самое ценное, что было у меня когда-либо. О чем ты вечно думаешь? Детский сад.
Он развернулся к ней спиной и, все еще посмеиваясь, пошел к двери.
- ОСТАНОВИСЬ – крикнула она.
В воздухе проскочила едва уловимая волна и сотни свечей, расставленных на полу и на выступах стен, вспыхнули с характерным шипящим хлопком. Он замер у самого выхода и шепнул «пытаюсь». Алиса догнала его и для верности взяла за предплечье. Никакого жжения, нормальная, вполне человеческая температуры, а еще гусиная кожа.
- Насчет ожогов тоже вранье? – тихо спросила она – хоть что-то из того, что ты говорил мне и обо мне было правдой?
Он лишь отрицательно покачал головой.
- Посмотри на меня – потребовала она, разворачивая его.
Он посмотрел. Так посмотрел, как никто и никогда не смотрел. Вся боль, которая иногда лишь проскакивала в его взгляде, вся нежность, о существовании которой она даже не догадывалась. Теперь он был как на ладони, совсем не такой, каким она его знала. Не такой, каким его знали все остальные.
- По-прежнему считаешь себя некрасивой? – спросил он, заглядывая ей в душу.
Ответ был одновременно и мыслью и словом и чувством, пронизавшим каждую ее частичку:
- С этой секунды нет – шепнула она.
Глава 23.
Когда есть что терять.
Глеб не расстроился. Даже странно. Нет, сбежавшая с Кириллом Алиса его зацепила, но сначала он почувствовал облегчение и потом уже досаду. Впервые в жизни хотел поступить правильно и на тебе! Нет, не выйдет из него героя-спасителя. Каин просчитался, принцесса из его сказки отказала принцу и сбежала с дровосеком. Посмотрев ей в след, он пошел к дому на сваях. Скандал и визг Соньки последнее, что хотелось услышать. Тихий и уютный проклятый дом. Он вышел к нему через час с небольшим. Сидя на крыльце, он услышал вертолет. Улетела. Своенравная ведьма. Жаль, что не судьба, может потом, когда-нибудь. Думать о реакции Каина на только что проваленное им задание совсем не хотелось. Докурив, Глеб пошел в дом и уснул, не раздевшись, без снов.
Один день сменил ночь, потом следующий. Он никого не хотел видеть. Лес, тишина, отшельничество. Он прожил бы здесь месяц или два, если было бы можно. Ультиматум, предъявленный Каину - время истекало, нужно было возвращаться. Провалявшись в постели почти двое суток, он с трудом нашел в себе силы собраться и выйти из дома. Долгая, неприятная дорога, отравленная мыслями о том, как его там встретят. Он почти подошел к дому, когда увидел знакомый силуэт. Бабуля - этого еще не хватало.
- Привет, - мрачно шепнул он, - глупо спрашивать, почему не пришла на свадьбу.
Кристина не ответила. Нехорошо, странный взгляд. Глеб очень не хотел знать, что у нее на уме.
К дому они шли молча. Он был не против, пусть лучше так. Открытые двери, холл, коридор.
- Успели к обеду - просияла Кира.
Радостный взгляд, слишком радостный. Сегодня вечером убьют ее сына, а она... Бабка фыркнула вместо ответа и села напротив нее. Повисло молчание. Минута, две.
- Я, кажется, утюг не выключила - пробубнила Кира, вскакивая.
- Сиидеть - отчеканила бабка.
Кира опасливо села на место. Ангелок тоже сверлил ее взглядом, но она демонстративно рассматривала свои руки. Еще несколько минут тишины. Опять недовольно фыркнув, бабка вытащила из кармана одну из своих берестяных карт и аккуратно положила на стол. Андрей провел ладонью над картой.
- Кристина... - начал было он.
- Где Алиса, Кира? - Тихо спросила бабка.
Стоп. До Глеба начало доходить. Если бабка не знает, где Алиса, значит, ее не было на вертолете, они не встречались. Более того, она понятия не имеет, где она - ее не видно, карты молчат. Неожиданно Глеб вспомнил карту, лежавшую на столе. Это было давно, еще в детстве. Он любил смотреть, как бабка гадает. Когда женщине выпадала такая карта, она шептала ей что-то на ухо и они вдвоем долго хихикали. Все сходится, его жена сбежала...
- Кирилл улетел вместе с Сонькой и родителями, Глеб один. Если рассуждать методом исключения, остается только Каин. Вы развели меня как последнего лоха - рассмеялся Андрей. - Когда он начал врать мне? Постой... Он все время врал! Так ведь? Иначе не выходит. Он врал мне с первой секунды нашей встречи, притворялся другим, безразличным. Мы познакомились почти одновременно, он я и Алиса. Потрясающие, он просчитал все за минуту?
- ...сорок шесть секунд - прошептала Кира - еще двадцать две на решение.
- ...нереально
- Я тоже думаю, что он поспешил, но выбора не было, ты очень наблюдательный и подозрительный. Тебя нужно было убедить в первую очередь.
- Где Алиса? - Не выдержал Глеб.
Его начал раздражать этот разговор ни о чем.
- В подвале - усмехнулась бабка.
- Ну, наконец-то - проворчала Кали - сколько можно сопротивляться самому себе? Ненормальный.
- Он запер ее в подвале? - Скривился Клаус - Нахрена?
- Она заперла - пожала плечами Кира - решила спасти...
- Ну, к такому жизнь его точно не готовила - рассмеялась Кали - на его месте никто б не выдержал!
- Не факт - отрезал Бес - он не такой слабак.
- Ты проспорил.
- Еще нет.
- Я думаю, что она права - вздохнула Кира - нет шансов, он не каменный. Тебе вообще не подумалось, что спорить с Кали на конечности не совсем дальновидно?
- Почему?
- Откуда у нее четыре руки и все правые?
- Погодите - Глеб решил внести ясность - Алиса заперла Каина в подвале?
- Замуровала - кивнула Кира - двери больше нет. Прокляла своей кровью и на очень сильных эмоциях. Даже заклинаний не произносила. Такое проклятье нам не снять. Он не сможет выйти ни сам, ни с нашей помощью. Только по ее воле, а она упертая.
- Но если он... Юлька, все мы... Он заставит ее открыть дверь, он... ее нужно спасать.
- Глеб, очнись, он любит ее с четырнадцати лет - перебил его Андрей. - Ничего страшного он с ней не сделает.
- Вот это уж точно бред. Он отдал ее за меня замуж.
- Разумеется, отдал, с тобой ей было бы лучше - кивнула Кира - не любил бы, не отдал.
- Ага, не любил бы не отравил, не любил бы не давал резать вены и бросаться под машину, не любил бы не оставил посреди леса и не унижал. Продолжать?
- Все верно, вполне в его духе - кивнул Андрей. – Это ж Каин, у них вообще, вся семейка с придурью. Кира, что он тогда увидел?
- Свою и ее смерть. Неизбежно. Даже если бы они вообще не встречались и ее воспитали серафимы. Она убила бы его, а потом полюбила и обратилась в пепел. Поверь, там целый клубок вероятностей, он все перебрал. Без шансов.
- И тогда он решил вызвать ненависть?
- Да. Уничтожить то, что она может почувствовать к нему еще в зародыше. Таймер его смерти был запущен, но спасти ее было вполне реально. С той встречи он не оставлял ее не на минуту. Был рядом или контролировал на расстоянии. Наблюдал, вносил коррективы, поддерживал в ней жизнь каждый раз, когда она была при смерти.
- Сидел под дверью реанимации или подстраивал своевременный приезд скорой. Жестко, с трудом представляю, что он при этом чувствовал.
- Ему было тяжело, но ведь почти получилось. Он разорвал этот круг.
- И создал новый. Пойми, наконец, что в случае с чувствами "почти" не считается - грустно улыбнулся Андрей. – Увидеть, как тебя полюбят с такой силой, и отказаться от этого будущего можно, но забыть увиденное уже нет. Ты знала, что я буду другого мнения и вмешаюсь, кроме того, Каин запутался и начал сдаваться. Поэтому ты увезла меня?
- Не поэтому, но цели совпали, я воспользовалась стечением обстоятельств. Каин начал сомневаться…
- Слабо сказано – фыркнула Кали – он менял решения по нескольку раз в день. Он всех извел этой своей Алисой, а мы еще должны были подыгрывать.
- Хуже всего было, когда он смотрел на нее нашими глазами – пожаловался Бес.
- Хуже всего было, когда эти два имбицила поспорили, что он не выдержит - Кира сверкнула глазами на Кали и Беса - "отдай ее мне". С ума сойти, услышать подобное в его состоянии…
- Я и смертная. Смешно, разве можно в такое поверить? - Фыркнула падшая - сам виноват, раз повелся.
- Расклад теперь совсем не радужный - с упреком сказала ей Кира.
- Он никогда не был радужным - твой сын не воин, он слишком любит жизнь. Если девчонка права и прежние люди как вы, я понимаю, почему их победили. Они не смогли постоять за себя. Не слабость, а нежелание причинить боль, неспособность убить. Они предпочли умереть сами.
- А теперь умрем мы - кивнула Кира.
- Зато вместе - грустно улыбнулся Андрей, обнимая ее.
- Главное мальчишка выживет - твердо сказала бабка - молодец девка, все верно сделала, не зря я в нее верила. А нас не жаль, мы пожили.
* * *
Свечи давно сгорели, оставив после себя застывшие лужицы воска. Темная, холодная и крохотная пещера, тонны камней над головой, мутная темно-зеленая вода за маленьким окном. Обстановка, способная вызвать приступ клаустрофобии или уныние. Теплая и мягкая перина, куча подушек на большой кровати и спящий рядом дракон. Теперь, для нее, здесь самое уютное место.
Время от времени она вглядывалась в окно, чтобы определить время суток. Алиса считала дни, и, если расчеты верны, то сегодня последний вечер. Время почти истекло, а она понятия не имела, как быть дальше. Посоветоваться? Она посмотрела на Каина и улыбнулась. Уснул лежа на животе. Мелочи, но в его случае, мелочей не бывает. Он всегда ждет подвоха, всегда на чеку, даже во сне он готов принять удар, насколько бы расслабленным не выглядел. Спит на спине, всегда, но не сейчас. Доверяет. Расслабленный, беззащитный, сейчас он напоминал спящих дриад. «Напрасно он так», подумала она и аккуратно сняла ключ с цепочки на его шее. Конечно, можно было спросить, что это за ключ и не красть, но ждать, когда он проснется, было слишком долго. Стараясь двигаться бесшумно, она вылезла из-под одеяла и вышла из комнаты.
Ей бы сейчас думать об их мрачном будущем или о том, что она учудила на этот раз, но в голове было пусто. Ее даже не напрягал тот факт, что она голая бродит по темному и незнакомому дому. Дверь нашлась почти сразу - соседняя со спальней, но ниже уровнем. Алиса вставила ключ. Ключ, который Каин носил на шее. Не амулет, не украшение, а простой ржавый ключ. Нужный, ценный. Вспомнилась сказка о синей бороде. Страшновато, но она открыла. Дверь вела в просторный зал. Окно на потолке выходило на озеро. Красивое, круглое по форме, метров шесть в диаметре, исполосованное витражными жилами. По периметру комнаты хаотично были расставлены стойки с одеждой. Ее, серой одеждой и это было не самым шокирующим. В центре зала, прямо под витражным окном стояла мраморная статуя в натуральную величину. Испытывая смешанные чувства, она подошла к изваянию. Очень тонкая работа, про такие говорят "как живая".
- Охренеть. Я, значит, там мерзну, а она обыск устроила. Чудовище.
Алиса чуть не вскрикнула от испуга. Каин стоял в дверях. Сонный, взъерошенный, завернутый в одеяло и совершенно не сердитый или пристыженный.
- Я нечего не спрошу о статуе, если ты расскажешь мне, в чем прикол с серой одеждой - предложила она.
- Одно без другого не объяснить - проворчал он.
Каин прошел в комнату, на ходу прихватив сигареты с одной из полок, и уселся на полу перед статуей.
- Все началось тогда, когда я не смог подобрать цвет мрамора - Начал он выпуская дым - До того момента все было под контролем. Ты добросовестно бесила меня, и я не чувствовал опасности.
- Чем я тебя бесила?
- Нелогичностью - скривился он, снова затягиваясь - я не понимал как при твоем потенциале, при твоей настоящей внешности ты умудряешься выглядеть в этом мире так блекло и убого. Никакая. Волосы, кожа, глаза - все почти одного цвета. Я знал возможный поворот событий, знал, что ты опасна для меня, а я для тебя, но я не верил. Такую, как ты... Нет, ни за что. Я решил следить за тобой и не чувствовал риска.
- Следить? - переспросила Алиса.
- Я идиот - рассмеялся он. - Тем вечером, в машине, я подтолкнул твою судьбу, разорвал связи, мне бы забить, но я взял на себя ответственность за твою жизнь.
Жизнь. Алиса вспомнила, как каждый раз выживала после суицида. Врачи говорили, что она родилась в рубашке, но такой фарт может быть только один раз, а не системно. Это он держал ее жизнь... каждый раз. Он видел все, что с ней тогда происходило, каждый гадкий момент ее прошлого. Стыдилась ли она? Разумеется, нет, только не его, тем более сейчас. Алиса никогда и никого так не чувствовала, это его и подвело. Вся его ложь, начиная с того, первого разговора в машине и заканчивая Кали и Юлькой. Он запутал ее, почти убедил пойти по ложному следу, но она все равно не смогла поступить по его сценарию.
- Я ничего не могла изменить. Прости.
- Прости?
- Тебе было болезненно это все видеть, прости.
- Я сам заварил эту кашу, не забывай, я заслужил.
- Это ты решил вытянуть меня?
- Мне пришлось тебя вытягивать. Ты умирала на этот раз уже серьезно.
- В больнице ты был убедителен - фыркнула она, присаживаясь рядом. - Молчу уже о вывернутой грудной клетке. Было больно?
- Самым сильным ударом для меня было то, как крепко тебя прокляли – шепнул он, притягивая ее ближе и укрывая одеялом.
Его кожа была холоднее ее. И в правду замерз, надо же, он ей греется. Все мифы об ожогах и кровной вражде оказались ложью. Конечно, он по-прежнему был сложным и непредсказуемым, но это была лишь вершина айсберга. Теперь, из воды, показалась другая его часть и эта часть сводила ее с ума.
- Я видела, как тебе было плохо, после того, как ты увидел мои увечья. - Призналась она, уткнувшись ему в плечо.
- В прежнем забитом состоянии, полной ненависти ко мне, тебе было не выжить. Выход был только один - отказаться от прежнего плана и подтолкнуть тебя к развитию. Разбудить. Мне пришлось встать на тонкий лед, открыть доступ к тому ужасу, который я так долго от тебя отгонял.
- Ты никогда не думал, что стоило рискнуть и не противиться судьбе?
Он вытянул руку, и рванул из нижнего мира пригоршню нитей. Теперь она могла их читать. Ее прошлая судьба во всем ее уродстве. Каждая вероятность хуже другой. Она перебирала их одну за одной, но так и не нашла альтернативы. Он принял решение без раздумий и советов, он решил за двоих и не лучшим образом, но она понимала его. У него не было других вариантов.
- Я пытался держать дистанцию, но мне нужно было лечить, а для этого понимать, чувствовать. Я решил разобрать твою внешность детально, ведь она раздражала больше всего. Условия были - ты была под системой, без сознания, я постоянно торчал рядом. Менял капельницы, дежурил ночью, забирал боль. Рисунки не передавали то, что я пытался понять, и я решил сделать статую. Три измерения понять проще. Я увидел, что серый камень не подходит, и спекся. Я, при всех моих талантах, деньгах и возможностях не нашел мрамор даже отдаленно напоминающий твою кожу. Тебя, твой цвет. Вроде мелочь, но она застала меня врасплох. Потом убедил себя в том, что это не так важно и взял первый попавшийся белый камень. Зря я это затеял. Едва приступив, я понял, насколько ты сложнее, чем кажешься. Все дело в деталях и нюансах. Форма пальцев, запястья, щиколотки, шея и угол нижней челюсти. Моя внешность броская, а твоя неуловима. Ты идеальна, но это нужно уметь рассмотреть, ведь большую часть времени ты боишься, сомневаешься, горбишься, прячешь крылья... Потом ты очнулась, и все стало еще хуже. Иногда я ненавидел тебя за то, что со мной происходит. Зря. Это был мой выбор, плата за то, как я поступил с тобой и твоим будущим чувством. Я избавил тебя от этого, но пройти мимо не смог. Зависть, любопытство и вот я уже в тупике, отдаю свою жизнь за намек на твою безопасность.
Он сидел на каменном полу у ног ее статуи. Юльку хотели обменять на нее, и этого было достаточно, чтобы он пожертвовал собой. Все это время причиной всех его поступков была Алиса.
- Серый потому, что он не глушит другие цвета, а подчеркивает их? - Шепнула она сквозь слезы.
- Идеальный для тебя фон - согласился он.
Запечатывая его здесь, она не думала о последствиях, но если бы эта мысль взбрела ей в голову, она бы уж точно не подумала, что все так обернется. Никогда, драже в самых безумных и бредовых мыслях, она не могла подумать... Лихо он обвел ее вокруг пальца. Злилась ли она на него? Нет. Теперь, когда она знала все варианты их судеб, она злилась не на него, а на тех, кто все это устроил. Эти твари помешали… Почти помешали.
- Пора собираться - шепнула она, стараясь унять подступающий гнев.
- Думаешь, я тебя выпущу? - Фыркнул он.
- Дверь замуровала я.
- Большое дело.
- Нам нужно наверх.
- Алиса, твоя склонность к суициду меня напрягает.
- Это правильно, с этим я не спорю – поддалась она. – Жажда крови тоже напрягает?
Она заглянула ему в глаза, вдохнув до отказа весь гнев, переполнявший сейчас ее сердце. Праведный гнев и любовь - гремучая смесь. Она знала, что сейчас ее радужки ослепительно белые, такие же, как у Зоряны в ее сне, знала, что Каин даже не надеялся увидеть ее в подобном состоянии. А еще она знала, что таймер его смерти сейчас вспыхнул на каменном столе и исчез. Судьбу не обмануть, но она сама себя перепишет, если стать другим человеком.
* * *
Окружающие вели себя спокойно. Милая болтовня, чай, только взгляды у всех были ледяными и решительными. Каждый раз, когда паника достигала пика, и Глеб собирался орать на них, он наталкивался на один из таких взглядов и замолкал. Бесполезно, более того, он пойдет с ними и тоже не вернется. Ах, если бы это было ночным кошмаром!
Ближе к полуночи Кира преспокойно встала из-за стола и вышла из зала. Глеб сидел. Он проводил взглядом всех присутствующих, но так и не смог начать такой нужный сейчас спор. Хватит! Он не играет, он не при делах, от него и проку-то никакого нет.
Прошло от силы пять минут, но ему казалось, что прошло лет десять... Сидеть здесь и быть в стороне невыносимо. Матерясь во весь голос, он выскочил из зала. Жизнь уходила.
Холл и распахнутая входная дверь в лес. Они знали, что он пойдет, знали...
Они стояли на вертолетной площадке. Бабка, Кира, Андрей, Кали, Клаус и Бес с Арбрешей на плече. Раньше он сказал бы, что они самая сильная банда в мире и ничто им нипочем, но только не сейчас. Метрах в двадцати от них стояла кампания, от которой волосы становились дыбом. Полсотни светлых тварей и несколько десятков падших. Глеб никогда раньше не видел их, но тут не нужно быть знатоком. Юльку он тоже видел. Она стояла чуть поодаль рядом с непонятного вида теткой и тощей девчонкой лет двадцати.
Почему все молчат? Почему не нападают? Их больше, они всесильны... или? Стоп. Глеб навел резкость. Их враги стояли в силовом кругу. Тетка и девчонка позвали их, дали возможность просочиться в этот мир. Люди впустили чудовищ, но рискнут ли они встать за границу схемы? Может сбежать? Не одному, всем им. Глеб взглянул на Киру. Чего она ждет, куда смотрит? Он проследил за взглядом и матюкнулся. Каин. Какого хрена он приперся?! Решили же все, он и Алиса живут, остальных в расход. Он что, совсем идиот, она же теперь не выживет без него, она его любит! Мальчишка подошел к ним и, проигнорировав перепуганную мать, обратился к Глебу:
- Без обид?
Глеб онемел от возмущения. Какие на хрен обиды?! То, что он собирается сделать... А что можно изменить? Ну, вот реально, может ли он, Глеб, сейчас что-то сделать, или убедить Каина так не поступать? Нет. Полное бессилие, он всего лишь человек.
- Без обид - выдохнул он единственно верную в этих обстоятельствах фразу, почувствовав подступающие слезы.
Все. Предел.
Каин тем временем неспешно шел к своим палачам. Беззащитный, босой, в какой-то очередной драной одежде. Не дойдя до схемы пяти метров, он остановился.
- Весь мир под ноги одной маленькой девочке? - звонко рассмеялся он - где-то я уже слышал такую историю.
Он обернулся и подмигнул матери. Глеб тоже посмотрел на Киру.
- У них сговор, Глеб - без эмоций пояснила она, не отрывая взгляда от сына - но мы их недооценили. Смерть Каина нужна для того, чтобы объединить наши миры.
Убитый тон, страшный взгляд. Дело даже не в том, что ее сына убьют, все гораздо страшнее. Весь мир под ноги одной маленькой девочке. Они так рвались сюда и наконец-то их мечты осуществляется. Не будет никаких схем и людей-марионеток, не будет войны. Просто в это мир придут те, кто сильнее и рабство простых смертных станет полным. Выживших смертных, ведь для начала эти монстры будут разделять сферы влияния. Все, кто может дать отпор, все кто хоть что-нибудь знает, все кто всего лишь не понравится... Они и раньше не давали людям жить, а теперь.
- Каин, нет! - Рявкнул Глеб во все горло. - Даже и не думай. Ни одна маленькая девочка не стоит этого мира!
- В том-то и прикол, Глебка, что стоит - возразил он - любой человек стоит. Любой человек и есть целый мир. В этом вся суть, моя личная правда, об этом бьется мое поганое сердце, которое им так не терпится вырвать. Я тот, кого они так хотят убить, но способны ли они на это? Кто конкретно сможет убить? Не все, не толпа. Пусть каждый подумает за себя лично. Пусть каждый оценит свои силы и мотивы. Я не боюсь смерти, но не желаю пасть от руки того, кто сомневается. Кто боится объединить миры или не уверен в цене этого вопроса...? Я хочу видеть только тех, кто лично способен вырвать моё сердце.
Их враги стояли с каменными лицами. На что он рассчитывает? К удивлению Глеба, через некоторое время несколько светлых все с теми же каменными рожами развернулось и, взмахнув крыльями, удалилось. Проследив за ними, он только сейчас заметил, что прямо над ними небо будто открыто, почуял взгляды. Наблюдатели. Убить не готовы, но хотят знать или...?
Сложно понять этих существ, но сейчас и не до них. Осталось предостаточно других. Глеба удивляло то, как сильно на него действовал внешний вид серафимов. Падшие и те так не пугали. Демоническая, но вполне терпимая внешность, понятные мотивы и живые, почти человеческие глаза. А вот "дети света"... Жуть. Ледяные, надменные, мертвые. Они смотрели на Каина как живодеры на бешеную собаку.
- Все уверенны? - еще раз спросил полукровка.
- Более чем - сухо сказал один их падших.
- Тогда с вас девочка, а за мной право выбора палача.
Он сказал это будничным тоном, будто болтал с другом о планах на вечер. Нереальный, уникальный. Такой же "временный", как и Алиса. Как Глеб не заметил раньше? Как он мог не понять? Он так боялся, что она умрет и даже не догадывался, что может потерять гораздо более близкого человека, ребенка, который рос у него на глазах. Он помнил момент его рождения, будто это было только что. Темный кокон развернулся, став крыльями и исчез, а внутри был младенец со взглядом мудреца. Каин не плакал, а смотрел, будто в самую душу... наверно туда и смотрел, он всегда туда смотрит.
Юлька тем временем уже шла к ним. Напуганная, но не сломленная. Сломается. Как только узнает, чем пришлось платить за ее жизнь, непременно сломается. Никто бы не выдержал. Глеб не испытывал ненависти, только жалость.
- Дело за малым - подытожил Каин.
- Да, выбирай палача - кивнул ему все тот же падший - мне нужен светлый помощник. Не понимаю только, зачем. Они все на одно лицо.
В точку. Безликие - вот какие они были.
Каин не к месту рассмеялся, но ничего не возразил. Он указал рукой на одного из серафимов. И правда, какая ему разница? Все на одну рожу. Светлый подошел к краю силовой схемы и позвал тех двух смертных крыс, вызвавших их. Глеб почувствовал касание. Бабка положила руку ему на плечо и едва слышно шепнула " не смотри, отвернись". Нет, он хочет видеть, пусть он живет последние минуты, но он хочет знать, что сейчас произойдет. Тетка, что постарше, протянула руки за границу схемы, и серафим взялся за них. Девчонка положила ладони ей на плечи. Прошло всего мгновенье, и Глеб не сразу понял, что произошло. Тетка будто упала. Кровь. Она приземлилась на землю в виде бесформенного кровавого месива. Серафим по-прежнему держал за руки но уже не тело. Дух имел ту же форму. Полупрозрачная, она смотрела в безразличные глаза своего кумира и убийцы. Глебу подумалось, что только сейчас она поняла, как сильно ошиблась в своей вере, но было поздно. За плечи ее тоже держал не человек, теперь это было заметно. Бабка сдавила ему ладонь - сейчас произойдет самое страшное. Дух будто разорвали. Серафим из схемы и тот, что был в человеческом теле. Рванули в стороны и вниз. Контур человека распался на темные и светлые нити. Они опустились на прочерченные на земле контуры и схема исчезла.
Взяв из рук падшего загнутый черный нож, серафим неспешно подошел к Каину. Полукровка стянул с себя свитер. Четыре руки потянулись к нему - темные и светлые. "НЕТ!" Крик Арбреши прорезал ночной воздух. Она рванула к ним. Уже на подлете Каин, оттолкнул падшего и поймал ее в воздухе. Черные крылья вырвались из лопаток и полукровка, будто коконом, укутал ими кошку и стоявшего рядом серафима. Потом был свет. Будто песчаная буря или направленный взрыв. Ледяная волна холодного белого света прокатилась по всему плоскогорью. Свет не был бесплотным и безобидным, Глеб понял это, едва он коснулся кожи. Праведный гнев, ярость, наполненное одержимостью желание защитить. Он знал, что будет дальше и с удовольствием наблюдал. Едва соприкоснувшись со светом, серафимы превращались в облака пепла. Через мгновение остались они и кучка падших.
Глеб обернулся туда, откуда был свет. Алиса. Совсем другая Алиса опускала вниз белоснежный лук. Сосредоточенная, холодная, сильная, с горящими белым светом глазами. Ее кожа была покрыта черными линиями, тьма была и в окантовке глаз. Она шла к ним твердой походкой, постепенно теряя воинственный вид. Нити тьмы рассеивались, перетекали в лук, который она держала. Когда она подошла к ним, полумесяц был уже совсем черным.
Глеб снова посмотрел вперед. Каин спрятал крылья, загнутый черный нож уже был у него в руках. Демон не успел даже понять, что происходит. Один взмах и черное сердце было в руках у полукровки, а его обладатель черным осыпался на землю. Каин взглянул на оставшихся. Наивно, но они собрались бежать. Напрасно. На пути у них стояла плотная тень. Ведьма. Та самая ведьма, жившая в доме на сваях, Глеб был уверен в этом. Она очень напоминала Алису. Такая же холодная и волевая, она достала еще один черный нож. Нити от него окутали ее контур, будто вытягивая в этот мир. Они бросились на врага одновременно. Не прошло и минуты, как все было кончено.
Обняв свою "напарницу", Каин рассмеялся и пошел к остальным. Глеб не верил, что все реально.
- Я все уладил, он не злится - примирительно ввернул он, подходя к Алисе.
- Пока не злится - без эмоций ответила она, посмотрев на Глеба.
Он почти смог ей что-то сказать, но остановился. Спокойная поза, а руки скрещены на груди. Их брак был фиктивным, ничего страшного она не совершила, зачем ему злиться? Скорее по привычке он посмотрел на бабку и Киру. Одинаковые жалеющие взгляды...
- Вы знали... - шепнул он, прищурившись - знали, что его не убьют.
- Мир всегда каким-то образом спасается - вздохнула Кира, неумело скрывая улыбку.
- Я не знал - вмешался Андрей - а они только догадывались.
- ...но
- Ты громко и ярко думаешь - пояснила Алиса - ты был очень нужен. Твои мысли были идеальной маскировкой. Таков был его план.
- Ты знал, что Алиса выстрелит?
- Надеялся - усмехнулся Каин - вероятность была очень хилая, даже я не верил.
- Но рискнул всем?!
- Какой риск - проворчал Бес - теплокровный бы выстрелил. Сердце то зажило. Может, хватит уже, есть хочется, идем домой.
Он обернулся в поисках Арбреши и замер. Серафим. Тот самый серафим, которого Каин защитил своими крыльями. Он стоял на том же месте и держал кошку двумя руками. Его взгляд больше не был стеклянным и безразличным.
- Неужели нашел? - удивленно шепнула Кира. - Арбреша, дочь купца. Он не встретил ее в аду и не смог найти наверху, ведь она была здесь.
Глеб захотел уточнить, в чем дело, но неожиданно замер в испуге. Кошка умирала. Мохнатое, крохотное тельце сыпалось сквозь светящиеся пальцы, словно песок. Контур из светлых и темных линий оставался в руках серафима и менял форму. Свет лился из него, вплетаясь и уплотняя новую фигуру, окружающая их тьма, шелковыми лентами липла к бывшей кошке. Уже через несколько минут серафим держал за руки стоявшую на земле слегка прозрачную и мерцающую женщину, но на этом трансформации не закончились. Менялся и сам слуга света. Тьма начала проскальзывать сквозь женскую фигуру и добавляться в его чистый свет.
- Каин, как ты узнал его? – спросил Андрей.
- Это не я узнал, - рассмеялся тот – Твой предок хоть и псих, но не узнать жену не смог. Мне осталось лишь почувствовать эту эмоцию. Спроси лучше, как я догадался, что котяра твоя прапрабабка. Вот это было сложно.
«Глаза» - подумал Глеб. Теперь, когда предки Андрея стояли рядом, и он видел их лица, сомнений не было. У них был один взгляд.
- Они теперь будут жить среди нас? – спросил он бабку.
- Вряд ли – шепнула она, - им есть, где жить. Но они смогут нас навещать.
Навещать. Стоп. Глеб никак не мог этого понять. Бывший серафим и его жена не могли попасть ни в рай ни в ад, ведь они были людьми. Людьми без тела…
Еще одна бестелесая женщина подошла к ним. Ведьма из дома на сваях. Их беседа длилась недолго. Всего лишь на мгновенье предок Андрея посмотрел на Киру, улыбнулся ей и, сделав забавный жест из серии «я слежу за тобой», исчез вместе а Арбрешей и ведьмой.
- Куда они? – спросил он, но тут же сам себе ответил – я знаю куда. Мне был сон.
* * *
Глеб заметно нервничал и, что самое неприятное, рассчитывал на ответы. Они сидели на кухне. Кира со свойственной простотой и незатейливостью сдрыстнула к себе в спальню, едва они зашли в дом. Андрей, разумеется, тоже. Кристина осталась на улице вместе с Юлькой. Бес опустошал холодильник в кампании Клауса, Каин как не в чем ни бывало мыл посуду. Алиса сидела за столом и пыталась не замечать рыжего.
- Я дам тебе развод.
Алиса удивленно подняла глаза.
- Как только доберемся...
- Не стоит.
Она сдержала улыбку. Спонтанное решение, но правильное.
- Не понял.
- Она не доверяет тебе - пояснил Каин - хочет помочь. Самому тебе не справиться.
- Что значит...
- Ты слабый, опять кого-нибудь приворожишь и женишься - пояснила она - за тобой нужен просмотр.
- Ну и что? Какое вам до этого дело?
- Ты нам не посторонний - пожал плечами Каин - да и мы тебе. Вон как за меня переживал, они даже подслушать ничего не смогли из-за твоей паники и боли.
- Вы все равно их убили...
- Мы убили только самых яростных и чокнутых - пояснил Каин, подмигнув ей. – Это был лишь первый бой.
- То есть?!
- То есть, пока мы выиграли, дальше поглядим - выдохнула она.
Как же хотелось сейчас последовать примеру Киры и свалить к себе в подвал.
- Они опять попробуют объединить миры? - Не унимался рыжий.
- Возможно - радостно кивнул Каин - а может, мы решим так поступить. Жизнь штука нестабильная, все течет, все меняется, как говорят сантехники. Хватит вопросов.
Он отложил в сторону кухонное полотенце и, взяв ее за руку, потянул на выход. Глеб, кажется, еще что-то спрашивал, и она из вежливости обернулась, чтобы ответить, но Каин взвалил ее на плечо. Теперь она видела его спину и слышала только возмущенные мысли черноглазого. Прав. Если разговор неинтересен, зачем его продолжать? Все вопросы давно были заданы, часть ответов они нашли, остальное покажет время.
Эпилог.
Удар был резким, но ожидаемым и не очень сильным. Поймав малышку, Алиса пренебрежительно фыркнула и сняла хоккейную маску. Каин в своем репертуаре - вечно расскажет какую-нибудь страшилку и ржет с ее реакции. Конечно, роды прошли странно, но ребенок вполне обычный. Никаких черных крыльев. Казалось, что малышка укутана в плотный и прозрачный мешок, но он растаял, едва Алиса присмотрелась. Кассандра не кричала, только смотрела. Алиса как зачарованная вглядывалась в ее младенческие, слегка мутные глаза. Бирюзовые, вот какие они будут спустя время. Смуглая кожа, черные волосы и нереальные глаза цвета океана. Андрей забрал ее из рук и подсел к Кире. Началось типичное родительское ахание и сюсюкание. Алиса почувствовала себя лишней, и, не прощаясь, вышла из комнаты.
Крупный белый камень, грубая, старинная кладка и сводчатые потолки. Раньше это были заброшенные и осыпающиеся от времени руины, теперь это красивый дом у моря. Кира очень бережно все здесь переделала и отреставрировала. Это место дышало покоем и неспешностью. Шум волн, палящее солнце и цветы во дворе, домашнее молоко с соседней фермы и песчаные пляжи. Алиса жила в другой обстановке: лес, прохлада лета и ледяная зима, ягоды, пение птиц и прогулки с волками. Север это здорово, но Испания тоже интересное место. Нужно будет как-нибудь наведаться к ним для смены обстановки.
- Как все прошло?
Глеб ждал ее на кухне. Общий вопрос, пробный. Он хочет знать совсем другое.
- Все тихо, нам никто больше не угрожает - ответила она на вопрос, который он на самом деле задавал.
- Совсем?
- Да.
- Но ведь...
- Изменения будут. Они уже есть, только незаметные.
- Не верится, что люди смогут жить сами, без подсказок, без контроля. Я каждый день смотрю новости. Жду войны...
- ...потопа - закончила она за него, не сдержав улыбки. - Ничего страшного не будет.
- А люди? Они смогут стать такими, как прежде?
- Сложно сказать. Прошли сотни тысяч лет. Слабо верится.
- Но ты смогла.
- Ага. Чуть не издохла только и Каина чуть не угробила. Его на всех не хватит.
- Это не конец, я чувствую. Кира не успокоится, пока не вернет людям силу.
- Кира только что родила дочь и намерена жить долго и счастливо. Ее подростковый и непримиримый период длился восемьсот лет, с нее хватит. Да и нет у нас возможностей...
- А малышка?
- Ты что-то почувствовал? - Заинтересовалась Алиса.
- Нет.
- Она обычная. Простая смертная. Человек.
- Кассандра не может...
- Почему? Ее родители всего лишь люди.
- Не всего лишь – уперся Глеб. - Они самые сильные из всех, кого я знаю. Круче их, может быть, только Каин и… ты.
- Мне пора.
- А развод?
- Только если полюбишь, иначе не проси.
- Что за ребячество? Ты живешь с Каином, его не бесит…?
- Нет. Это для твоего блага и мы в этом вопросе придерживаемся одного мнения.
Он, кажется, что-то еще говорил, но Алиса не послушала и вышла из дома. Происходило что-то нереальное, будто сон: поездка сюда, это дом, домашняя Кира, высаживающая цветочки и выглаживающая детскую одежду. Все не может быть таким, Глеб прав, они не простые люди, все произошедшее не могло так закончиться. Что она упустила? Роды, лицо Каина, одевающего на нее хоккейную маску, Кассандра, бирюзовые глаза и смуглая кожа, Счастливое и беззаботное лицо ее брата.
Каин стоял, облокотившись о машину. Из окна орала громкая и тяжелая музыка. Стильная черная одежда, длинные волосы, бесшабашный вид. Почему он не пошел с ней? Почему не поздравил мать? Нет, ну что-то точно не так!
Она подошла и встала рядом. Темный, изысканный силуэт на фоне черной машины и она – светлая, мерцающая, будто вырезная из мрамора. Рядом с ним она чувствовала себя маленькой и изящной, а еще уверенной в себе, ведь не было ничего в ней или ее мыслях и поступках, чего бы он не понял и не принял. Тогда, в подвале Северного дома, она обменяла его на целый мир. Сделка не состоялась, но само решение оказалось важнее сделки.
Алиса посмотрела на черноглазого. Молчит. Слушает музыку, даже не смотрит в ее сторону, хотя смотреть на нее ему нравится. Напряжен, пытается не думать, но настроение отличное и эмоции переполняют. Если он лишь рад рождению сестры, почему не пошел смотреть на нее, почему не присутствовал? Хорошо, она принимает игру. Алиса сосредоточилась на стерео. Искать переключатель сложно и долго, проще сломать, заодно и его разозлит. Проводок, подводивший питание вспыхнул где-то под обшивкой. Звук пропал.
- Как все прошло? - Спросил он, кривляя Глеба.
- Милый смертный ребенок. Наверно очень талантливый - отчиталась она, пытаясь всунуть в эти фразы весь свой сарказм.
- Удивительно - хмыкнул он - у таких родителей должен был родиться как минимум Халк.
- Ну, глаза у нее бирюзовые.
- Знаю, потрясный цвет - просиял он.
Он уже любит свою сестренку. Ему даже думать о ней приятно. Тает как масло. Пора дожимать. Алиса вдохнула повисшие в воздухе эмоции и на выдохе сказала то, что слетело с языка:
- Имя только ей не подходит.
Ну, наконец-то, взглянул. Хитрый взгляд. Имя – вот она, зацепка. У малышки что-то с именем. Ее назвала Кира. Андрей узнал случайно от Глеба… случайно ли? Почему имя их рода?
- Красивое имя, Андрей одобрил.
- Андрей не знает настоящего имени. Так ведь? – прищурилась она - Вы ему врете. Снова.
- …сокращенно Сандра или Саша – продолжал бубнить Каин.
- Да, только ее не Кассандра зовут - уверенно перебила она. – Что, «как вы лодку назовете, так она и поплывет»? Думаешь, скрыв имя, скроете судьбу?
- Имя не определяет судьбу, ты знаешь это не хуже меня – ввернул он, подняв бровь.
Умник.
- Судьба штука переменчивая, все зависит от потенциала, заложенного в человеке. Никогда не угадаешь, как все обернется, а имя может быть подсказкой. Твое имя знаковое. Первый грешник, не считая Адама и Евы, будто надпись «не лезь, убьет». Тебя не просто так назвали, малышку тоже.
- Просто у мамы своеобразный вкус, не вижу…
- Ты тоже называешь себя Саша, когда не хочешь привлекать внимание, поэтому вы и назвали ее так. Подобрали имя нашего рода, чтобы Андрей ничего не заподозрил. Каин, колись, как ты и твоя чокнутая мамаша назвали ребенка? Что это за имя, которое нужно скрывать? Ведь вы его именно скрываете, поэтому тебя не было на родах, и Кира изменилась. Признайся, я не скажу Андрею, я приму вашу сторону. Ты меня знаешь, я с тобой.
- Нееет, не хочу рисковать – хитро улыбнулся он.
- Ну и ладно.
- То есть?
Попался.
- Не говори – пожала она плечами.
- Постой.
Да, совершенно верно, он сам хочет сказать. Уже давно хочет, ему невыносимо скрывать что-то от нее. Она самый близкий ему человек. Его якорь.
- Сейчас или не говори вообще.
- Пандора.
Имя-ключ. И не нужно никаких линий или вариантов судьбы, не нужно никаких теорий. Есть проблема, которую создали людям их враги тысячи лет назад, будто та самая шкатулка, которую нужно открыть. Неважно, насколько слабой и простой родилась малышка, неважно, что ее будущее вполне безобидно и читается так легко. Если в первом акте пьесы на стене висит ружье, в последнем оно выстрелит. Если девочку назвали Пандора…
- Охренеть.
- Будет весело.