Глава 9. Великий укротитель
Когда наступил вечер, в ворота дворца Берендея постучался Иван-царевич. Маленькое оконце открылось и в нём появилось бородатое лицо стражника.
- Ты опять к нам в ворота стучишься? - угрожающе пробурчал охранник. - Я же тебе сказал, что нам во дворце грамотеи не нужны. Проваливай отсюда, пока цел!
- Так ведь я не только грамотный. Я ещё и зверей разных могу укрощать и птиц любых...
- Птиц?! - бородатая голова с трудом протиснулась через узенькое оконце и высунулась наружу. – Не врёшь? А волшебных птиц можешь укрощать?
- Попробовать надо.
Голова снова спряталась, ворота заскрипели и открылись. Стражник выбежал на улицу:
- Что же ты сразу не сказал, что птиц можешь укрощать? Укротителю во дворце найдётся хорошая работа.
Он подхватил Ивана-царевича под локоток и повёл в царские хоромы. В тронном зале уныло сидел царь Берендей и грустил о своём садике.
- О, великий царь-государь, - обратился к нему стражник. - Ходил я, ходил! Искал я, искал! И вот нашёл великого укротителя волшебных птиц!
- Что?! - опешил от такой несказанной радости Берендей и даже на троне подскочил. - Ты, мальчик, можешь укрощать птиц?
- Могу, - ответил Иван-царевич.
- А огненную жар-птицу сможешь укротить?
- Попробовать надо.
- Попробуй! Обязательно попробуй! – произнёс Берендей, вскочил со своего трона и суетливо забегал перед Иваном-царевичем. - Сегодня же ночью укроти жар-птицу, чтобы она моих яблок не клевала. А чтобы моё царское величество на неё могло смотреть без опаски, поймай это чудовище и посади в клетку. Ждёт тебя за твой труд большая награда. Но, если не поймаешь жар-птицу, согласно моему указу, тогда лишишься головы!
Когда на небе появились звёзды, Иван-царевич вышел из дворца и стал поджидать Жору. Этим вечером в саду было пусто - по просьбе «укротителя» сегодня яблоньки не охранялись. Стражники только принесли в сад большую клетку для жар-птицы и поспешно удалились.
Около полуночи ночное небо озарилось ярким светом фонариков Жоры. Попугай покружился над дворцом, над садом и уселся на ветку яблони рядом с Иваном-царевичем. Они долго шептались о чём-то, после чего Жора клювом сильно дёрнул себя за хвост и вытащил самое большое, самое красивое перо.
- Чего не сделаешь на благо будущего человечества, - сказал Жора, передавая это перо Ивану-царевичу. - Даже отдаю самое любимое перышко из хвоста! Ничего, у меня новые пёрья вырастут, ещё больше и красивей. Спокойной ночи, Иванушка, до завтра!
Жора взмахнул крыльями и улетел. А Иван-царевич улёгся на мягкую садовую травку и спокойненько заснул.
Рано утром в сад вошла доблестная стража во главе с царским воеводой.
- Ну что, прилетала жар-птица? - спросил он и грозно посмотрел на мальчика.
- Прилетала, - ответил тот.
Воевода заглянул в пустую клетку и ещё больше нахмурил густые брови:
- Ты её не укротил и в клетку не посадил? Значит, парень, останешься сегодня без головы. Пойдём к царю.
Иван-царевич в сопровождении стражи вошёл в царские хоромы, где на троне уже восседал Берендей. Всю ночь царю не спалось. Не смыкая глаз, царское величество мечтало о том, что утром наконец-то увидит расхитительницу своих яблок в клетке.
- Прилетала ли жар-птица? - встретил вопросом Берендей Ивана-царевича.
- Прилетала.
- И ты её в клетку посадил? - запрыгал на троне от радости и нетерпения Берендей.
– Не посадил. Волшебная жар-птица свободолюбива и в клетке сидеть никак не может. Мы с ней долго разговаривали, я ей объяснил, что яблочки чужие, и без спросу их брать нельзя. Жар-птица пообещала яблоки в вашем саду больше не клевать.
- Ха-ха-ха! Разве можно верить какой-то птице? - рассмеялся главный царский советник, тоже находившийся в тронном зале.
- Жар-птица приносит царю извинения, и дарит вот это, - продолжал говорить Иван-царевич.
Он достал из-за пазухи перо Жоры и протянул Берендею.
В лучах утреннего солнца пёрышко попугая светилось и переливалось всеми цветами радуги. Берендей долго вертел в руках этот подарок, удивляясь его чудесной раскраске.
- За перо тебе наша царская благодарность! А за то, что ты огненную жар-птицу в клетку не посадил, отрубят тебе сегодня же голову.
- Ещё жар-птица велела передать, что если царь очень сильно желает её видеть, то она всегда готова прилететь к нему, - сказал Иван-царевич. - Разреши, твоё царское величество, я открою окошко.
Не успел Берендей ничего и вымолвить, как Иван-царевич подошёл к окну и распахнул. Прошло мгновение, другое, раздалось хлопанье крыльев, и в царские хоромы залетел Жора. Все его фонарики были включены, и от этого разноцветные перья птицы блистали ярким огненным светом. Шумно рассекая крыльями воздух, Жора стал носиться по тронному залу. Сразу же при появлении жар-птицы, храбрая царская стража очень сильно испугалась. Быстро и организованно воины во главе со своим воеводой выбежали из дворца во двор. За ними следом сбежали и советник, и счетовод. Покинутый своей охраной и слугами, перепуганный Берендей шмыгнул под трон и затаился там. Жора полетал ещё немного по пустынному залу и опустился на царственное сиденье.
- А где же их величество? – насмешливо спросил он. - Наверное, корона упала и закатилась за трон, а царь-батюшка решил её найти? Где же ты, великий царь-государь? Ты так хотел меня видеть, что даже хотел отрубить кому-то голову?
- Нет, нет! – из-под трона осторожно показалась голова Берендея. – Я уже изменил своё царское решение, и голову никому не будут рубить. Я ошибался: разве можно держать такую прекрасную жар-птицу в клетке!
- Очень рад слышать это! – произнёс Жора, важно прохаживаясь по широкому трону. - Я прошу прощение у твоего царского величества за то, что без спроса взял шесть яблочек из дворцового садика.
- Как шесть яблок? - Берендей так возмутился, что даже забыл о своём страхе. - В первую ночь ты, жар-птица, склевала и унесла все яблоки с двух моих яблонь, а во вторую ночь обнесла аж четыре яблоньки!
Услышав это царственное заявление, изумлённый Жора широко открыл клюв и озадаченно выкрикнул своё обычное:
- Ж-р! Ж-р!
- У меня каждое яблочко на яблоньках посчитано-пересчитано, - продолжал говорить Берендей, на четвереньках выползая из-под трона. - До твоего появления, жар-птица, в моём саду было четыреста двадцать миллионов яблок, после твоего первого прилёта осталось пятьсот шесть миллионов, а после второго прилёта осталось всего восемьсот десять миллионов яблочек.
-Ж-р! Ж-р! – ещё больше изумился Жора.
А Иван-царевич рассмеялся и сказал Берендею:
- Как же это у тебя получается, царь-государь, что после каждого прилёта жар-птицы, в твоём саду яблок становилось всё больше и больше? Ведь пятьсот шесть миллионов больше, чем четыреста двадцать миллионов, а восемьсот десять миллионов больше, чем пятьсот шесть миллионов. Плохо ты считаешь, царь-государь.
- Я очень хорошо считаю, но только до десяти, - ответил Берендей. – А все мои подсчёты-пересчёты ведёт искусный счетовод.
- Какой же он искусный, если считать не умеет! - вскричал вспыльчивый Жора. - Я хоть и птица, но знаю, что восемьсот десять миллионов - это очень огромное число. И такое количество яблок не поместилось бы ни в саду, ни во дворце, ни даже во всём городе.
- Как же так? - задумался глупый Берендей. – Выходит, счетовод меня обманывал?
Всё ещё с опаской поглядывая на Жору, он встал с четверенек и подошёл к окну.
- Позвать ко мне счетовода и главного советника! - крикнул царь кому-то из своих слуг.
Увидев, что царь жив и здоров, что волшебная жар-птица не сожгла его огнём, не ударила молнией, в царские хоромы прибежал счетовод, а за ним и советник.
- Ну-ка, расскажи великому укротителю и волшебной жар-птице, как ты мои яблочки считал, - грозно приказал Берендей счетоводу.
Понял тот, что его обман раскрылся.
- Не вели казнить, царь-батюшка! - в страхе запричитал счетовод. - Яблок в саду очень много, а я умею считать только до ста. Вот и пришлось мне говорить наугад первое пришедшее на ум число, которое когда-то и где-нибудь слышал.
- А куда делись яблочки с моих шести яблонь? - закричал советнику не на шутку разозлившийся Берендей. - Отвечай-говори мне всю правду!
Испугался советник. Понял, что раскрылся его обман. Побледнел, затрясся весь от страха и сказал:
- Стража твоя, да слуги твои - кто по яблочку, кто по два взяли, и я тоже немножко угостился. Не вели казнить, государь.
- Кому же мне доверять, если самые верные слуги оказались трусами, обманщиками и ворами, - завопил Берендей, хватаясь за голову. - Если вас казнить, то кто же мне служить будет?
- Хочешь ко мне на службу? - спросил он вдруг у Ивана-царевича. – Ты ведь не только великий укротитель, но ещё и считать можешь. За верную службу я тебя по-царски награжу.
– Ты его, государь, сначала награди за то, что он меня - волшебную жар-птицу укротил, - напомнил Жора. - А уж потом новую службу предлагай, да очередную царскую награду обещай.
- Ах, да! - вспомнил жадный Берендей. - Я и забыл, что обещал! Только нет у меня сейчас в казне ни золота, ни серебра - всё я на государственные нужды потратил. Прямо и не знаю, что делать?
- А ты мне, государь, вместо золота подари одну рукопись, что в твоём дворце хранится, - сказал Иван-царевич.
- Рукопись? - обрадовался Берендей, для которого самым ценным на свете было золото, серебро и его сад. – Всего-то? Рукопись я тебе подарю, пожалуй. Зачем мне эти рукописи? Какой от них прок? Всё равно валяются без толку где-то в подвале. Пойдём!
Царь и Иван-царевич прошли по длинному коридору со множеством дверей и спустились по лестнице в сырой подвал. Здесь среди кадок с соленьями и бочек с вином в тёмном углу валялись различные ненужные вещи. И среди этого хлама в беспорядке лежали свитки старинных рукописей. Иван-царевич развернул первую из них и прочитал её название:
– Как старые башмаки переделать в сапоги-скороходы.
- Секрет изготовления ковра-самолёта из обычного одеяла, - прочитал он название второй рукописи.
Название третьей рукописи было таким: “Как из куска холста, или полотна сделать скатерть-самобранку”.
- Да это же настоящий клад! – тихонько прошептал Иван-царевич, просматривая названия очередных древних манускриптов.
Скоро он нашёл тот манускрипт, который искал. Назывался он: “О пользе живой и мёртвой воды. Способ её изготовления”.
- Я возьму вот эту рукопись, - сказал Иван-царевич Берендею и спрятал свою бесценную находку за пазуху.
- Тебя как зовут, добрый молодец? – спросил Берендей, когда они вышли из подвала. - Откуда ты?
- Иван я, из Ивановки.
- Послужи у меня советником, Иванушка! - голос царя стал вкрадчивым. - А жалование назначу тебе большое. Это я неправду сказал, что у меня казна пустая - и серебро есть, и золотишко имеется. Только сколько там сейчас денежек, я не знаю, ведь их считал-пересчитывал счетовод-обманщик. Согласен?
Задумался Иван-царевич, хотел было отказаться от предложения Берендея, да вспомнил, какие интересные рукописи находятся в его дворце.
- Согласен, - ответил Иван-царевич. - Только я сначала съезжу в южное ханство и освобожу родителей. Они уже год в басурманском плену томятся.
Опустил глаза Берендей, стыдно ему стало за то, что не защитил свой народ от нападения басурман.
- Послал бы я дружину в южное ханство пленных освободить, - виновато сказал царь. - Да нельзя мой дворец без войска оставить. Какая ни есть, но всё-таки – охрана.
Они миновали длинный коридор и снова вернулись в главный зал дворца, где на царском троне скучал Жора. Увидев в руке Ивана-царевича рукопись, он обрадовано закричал.
- Ж-р! Ж-р! Ж-р!
Неожиданно в его ожерелье что-то щёлкнуло, и автоматический голос сообщил:
- До старта в двадцать второй век осталось десять часов.
Жора перелетел с трона на подоконник и произнёс:
- Прошу садиться на своё коронное место, самодержец. Пёрышко моё смотрите, не потеряйте. А нам пора уходить.
- До свидания, царь-государь, - сказал Иван-царевич Берендею. - Управлюсь со своими делами и приду к тебе на службу.
Он вышел из царских хором и направился к дворцовым воротам. На плече его сидел попугай.
- Великий укротитель! Великий укротитель идёт! - зашептали друг другу стражники. – Смотри-ка, волшебную жар-птицу укротил.
Царские воины опрометью открыли ворота и вытянулись перед Иваном-царевичем по стойке “смирно”, словно перед каким-то боярином или воеводой.
- Расслабьтесь, ребята, - шутливо крикнул им Жора. – И больше яблоки из государева сада не воруйте.
На улице он взвился с плеча мальчика в воздух и полетел за город на лесную опушку, где в кустах поджидал своих товарищей пёс Серый.