Нас бьют - мы летаем!

Нас  бьют-  мы  летаем!
 
Она  шла,  в таком  ярком  сарафане,  лёгкие  полы  которого  развевал ветерок,  что не  заметить её  было просто невозможно. Длинные, светлые  волосы, были  собраны  в  косу,  кажущаяся небрежность  которой  людям  сведущим  говорила  о том,  что  для  создания  этой самой  небрежности  было  приложено немало  усилий  и потрачено  немало времени. .Он  опустил  стекло  и  крикнул,  что  есть мочи, стараясь  перекричать  шум  машин.  Он  сигналил  ей. Но  она  шла  - высокая,  тонкая -  даже  не  повернув  головы.   Как  назло, только  два  дня  как  широкую  трассу  разделили  пополам бетонными блоками. И  даже  его внедорожник,  легко  преодолевавший бордюры,  не  смог  бы  преодолеть их.  Если  бы  не  этот  разделитель,  то Фаик,  наплевав  на  всё,  уже  давно развернулся  бы  и поехал  ей  наперерез. Но,  увы.. Теперь,  чтобы  оказаться  на  противоположной  стороне трассы,  ему  придётся  проехать  достаточно большое  расстояние.  Естественно,  что  к  тому  времени  её   бы  и  след  простыл.  Но  был  ещё  один  вариант. И Фаик,  несмотря  на то,  что загорелся  красный  свет,  рванул  машину,  не  обращая  внимания  на  сигналы  и  вопли  водителей. Проехав  вперёд,  он,  чуть ли  не  на  ходу, выскочил  из  машины,  стараясь не выпускать её  из  виду. А  она  шла,  лёгким, каким-то,  скользящим,  шагом. Ещё секунда  и  она  скрылась  за  поворотом..
Увидев,  как  из –за  того  же  поворота,  оглушительно  взвыв,  появилась  машина  ГАИ- шника -  оттуда  прекрасно было  видно, как Фаик,  нарушив  все  мыслимые  правила,  проехал  на  красный  свет,  пересёк   пешеходную  зебру и  повернул прямо  под знаком запрета.  Фаик,  побежав  навстречу  к  машине,  чуть  не  налетел на  бампер.
-  ДэлИ  олмусАн? (С  ума  сошёл?!)   - глядя  на  него  возмущённо  и,  одновременно,  с  диким  удивлением,  крикнул  страж  порядка, высовываясь из  окна.
- ГардАш,  сян АллахЫн,  икИ  дягигЯ  вахт  вер! (Брат,  ради Бога,  дай  мне  две  минуты!) – крикнул  Фаик,  сунув  ошалевшему гаишнику  ключи  от своего  джипа,  и  барсетку, , в   которой  были  деньги  и все  документы которую  успел,  к  счастью,  схватить чисто механически,  и  побежал  в  ту сторону,  где  пару  минут  назад скрылась  она. Та,  которая, внезапно  появившись  однажды  в его жизни, неизвестно откуда,  так  же,  внезапно,  исчезла. Это было год назад.. И  больше года  он,  ежедневно,  хотел её  встретить.. Он ездил по  той  улице,  где находилось место, где  он, случайно,  встретил её,  пристально  всматриваясь  в  каждую,  хоть отдалённо  на  неё  похожую  девушку. Дважды  он,  перепутав  из-за  большого расстояния, бросив  машину,  бежал за  той,  кого  ошибочно  принял  за  ту,  которую так безумно  хотел найти.  Но,  увы.. В  первый раз  его  послали  грамотным  матом. Второй  раз -  познакомились. С  той,  второй,  он встречался  пару  месяцев,  потому  что  она,  очень –очень  отдалённо  напоминала  ему  ту,  которую он  никак  не  мог забыть..
И  вот,  спустя  год  и  три  месяца,  он,  совершенно  неожиданно,  в  другом  конце  города,  увидел  её. В  том,  что  это  была  именно она, Фаик  ни  на секунду  не  сомневался.  Такой  походки  он  не  видел  больше ни  у  кого.. И  даже  очки,  скрывавшие  почти половину  тонкого  лица,  не  помешали  ему  узнать её. Эти  губы..  Только  они могли улыбаться  так – чуть вздрогнув,  словно раздумывая,   левым  краешком. Верхняя  губа в  этот момент,   на  секунды,  приоткрывала великолепные  зубы,  которые  иначе,  как жемчужными,  и не  назвать..  Он даже  успел  заметить,  как  на   большом  пальце  правой  руки  блеснуло  кольцо. Он  помнил  его..Неширокое,  золотое,  покрытое вкруговую  рисунком -  выпуклый  шарик и  поперечная, вогнутая,  полоска. Он  помнил  это  кольцо, потому,  что обратил  на  него  внимание,  когда  поднёс  её  руку -  тонкую, с длинными пальцами,  с аккуратными,  длинными  в  меру, ногтями, покрытыми  разноцветным  лаком -  к  своим губам.  Целуя  её  руку,  он   почувствовал  аромат  её  духов. Нежный  и мгновенно запомнившийся  ему.. Ни  от  кого больше  он  не  слышал этот  аромат..
Он  вбежал  в переулок  и  чуть  не  взвыл.. Двор  был проходным.. Он  не  знал -  живёт  ли она  здесь,  или  пришла  к  кому-то  в  гости. А,  может,  просто  перешла  через  двор,  чтобы  сократить себе  путь. Фаик  бросился  через  двор,  тихий  в  это  время  дня. Двор  был ухоженным,  на  клумбах  было  полно цветов. Пробежав  через  двор,  он  остановился,  как  вкопанный. Перед  ним  открывался широкий  проспект. Поток  машин,  толпы  людей. Таксисты,  которые  достали  всех -  и водителей  автобусов  и пассажиров  тем,  что, буквально,  забаррикадировали  часть проезжей  дороги  и  тротуар. Её  не  было. Чувствуя,  как  сердце, бешено  заколотившееся  в  ту минуту, когда  он  её  увидел,  стучит всё  тише  и  реже,  Фаик,  постояв  несколько  минут  и,   оглядываясь  по  сторонам,   медленно побрёл  обратно..
Он  решил  вопрос    гаишниками  в  две  минуты.. Ребята  оказались  понятливые, а  хрустящая бумажка,  приятного, зелёного  цвета, уже  давно  была  самым веским  аргументов  в  пользу  того,  кто  её  протягивал..
Фаик  не  сразу  завёл  машину. Он  курил  и   прислушивался  к  своим  ощущениям.. Он злился  на  бетонный  разделитель,  из-  за которого не  смог  развернуть машину  в  ту  же  минуту,  когда увидел её. Злился  на  свою  секретаршу,   с которой  как-раз  говорил  в тот  момент. Если  бы  не  эта  бестолочь,  то  он, однозначно,  заметил  бы   ту,   о которой  не  переставал думать  столько  времени. «Уволю  к  чёртовой  матери!» -  Подумал  Фаик зло. И, с  такой  же  злостью,  рванул  машину с места.
Пока  он  ехал,  злость  в  нём возрастала. И  к  зданию, в  котором  находился  его  офис,   Фаик  подъехал  в  таком  мрачном настроении,  что  парень  из  охраны,  стоявший  в  вестибюле,  взглянув  на  лицо Фаика,  мгновенно  понял, что  сегодня  достанется всем.  Когда  Фаик,   сухо  ответив  на его приветствие, быстрым шагом прошёл к  лестнице,  ведущей  на  второй  этаж – офис Фаика занимал  весь второй  этаж  старинного  здания  в  самом  центре  города -  парень  убедился в  том,  что  не  ошибся. Он   позвонил  в приёмную.
- Да  где  же  тебя  носит,  дура?!-  Пробормотал  он,  слушая  долгие  гудки.
Дав  отбой,  он  набрал другой  номер. Там  ответили сразу.
-  Лена! Лала у  тебя?!
- Да.. – Удивлённо  ответил  ему, воркующий,  голос  девушки,  работавшей  в  маркетинговом  отделе.  – Что  случилось, Ромашка?
Охрану  звали  Рома,  но  вся  юная, женская  половина,  почему-то,  звала  его не  иначе,  как Ромашкой.
- Шеф  приехал. Злой,  как  чёрт. Только   молнии  не  мечет.
- Ой! Спасибо,  дорогой.  – Воркующий  голос  тут  же исчез и  Рома  услышал,  как Лена,  громко  и  тревожно крикнула : - Алё, народ! Шеф  приехал! Злой!!
В  трубке  раздались  короткие  гудки.. А  через  пятнадцать минут  Рома,  прохаживавшийся по  вестибюлю,  услышал дробный  стук каблучков.  Повернувшись  в сторону  мраморной  лестницы – купив  это  здание и  отреставрировав снаружи, сохранив  таким, каким это  здание  было  на  протяжении почти века,  внутри  здания  шеф  сделал  грандиозный  ремонт,   оборудовав  всё  по  последнему слову  техники  и  стиля -  строго,  комфортно и  солидно. За  кажущейся  простотой  каждой  детали,  было нетрудно заметить  их настоящую  ценность.
Вниз, по  лестнице,  мрамор   и   каменные  перила которой  шеф  обновил,  подобрав  материалы точь-в-точь  такие  же,  какие были прежде,   бежала  Лала.  По  лицу  текли слёзы, дорожки  от потёкшей  туши, чёрными,  траурными  полосками,  выделялись на  белой коже  лица.    Из  большой, перекинутой  через  плечо  сумки,  торчали какие-то  вещи.
- Что  случилось? – Спросил Рома,  хотя,  догадаться было не  трудно.
- Этот..  этот  урод меня  уволили!! – Утирая  тыльной  стороной  руки  и  размазывая  по  лицу  тушь,  сказала,  сквозь  рыдания,  Лала.
Рома,  сочувствующе,  смотрел на  неё.
Лала, швырнув  сумку  на  низкий, кожаный  диван,  плюхнулась  и  сама.  «Пыффф» -   выдохнул диван.  Лала,  пару  минут,  нервно повозившись  в сумке,  затем,  схватила её  и вывалила  содержимое  на  диван. Выудив  из  кучи  вещей -  на  Ромин, мужской, взгляд, совершеннейший  хлам -   пачку влажных  салфеток  и  ручное  зеркальце,  Лала  стала  вытирать с  лица  тушь  и  остатки косметики. Через  пару  минут,  вместо  яркой  красотки,  Рома,  с  изумлением,  видел  перед  собой  невзрачную,  конопатую  девушку. И,  если раньше  он  думал,  что  Лале не  больше  двадцати,  то  теперь,  он  был  твёрдо  убеждён,  что  той  хорошо за  четвертак.   Лала заметила  каким  взглядом  смотрит на  неё  Рома. Но  ей  сейчас  было  не  до  этих  тонкостей. Потеря  работы была слишком  большим потрясением,  чтобы   она  думала  о  том, как  выглядит сейчас.  Зарплаты  у  сотрудников  Фаика  были,  на зависть  многим,  очень высокими.  Например,  Лала,  будучи всего лишь  обычной секретаршей,  несмотря  на  громкую запись  в  трудовой – «помощник директора» -  получала  зарплату,  вдвое превышающую  ту,  что  получали  её  коллеги  в  других  компаниях.
- А  что  ты –то сделала  такого? – Спросил  Рома,  присаживаясь  рядом.
- Да,  ничего! Совершенно! – С возмущением  ответила  Лала,  пожимая  плечами  и швыряя обратно  в  сумку  то , что  пару  минут назад,  вывалила  из  неё.
«Вот  это  точное  определение.» - Подумал  Рома.  «Такие  бабки получать  за  то,  что   просто  отвечать на  звонки,  подавать чай –кофе,  таскать  бумажки  какие-то.» -  Я  у Ленки была,  курили  с  ней. И,  вдруг,  ты  позвонил. Я  в  коридор -  а  он  мчится,  как  танк! Увидел  меня,  стал орать. Сказал,  что  у меня  пять  минут  на  то,  чтобы  собрать  вещи и написать  заявление  по  собственному желанию. Или  же  он   уволит меня  по  статье. Пришлось  написать  заявление. Ну,  не  портить  же  трудовую?!
« А, ну  понятно! Так тебе,  дурре, и  надо! Сидела  бы  на  месте,  услышала  бы  мой  звонок. Хотя  бы  вид сделала,  что  делом  занята.» -Продолжая  глядеть на  Лалу  всё  тем  же,  сочувствующим взглядом, подумал  Рома. А вслух  сказал:
- Да.. Ничего себе..
Потом,  вспомнив,  что  по всему  офису  натыканы  камеры, Рома  вскочил  с  дивана  и  стал,  напустив  на  себя  деловитый  вид, расхаживать  по  вестибюлю. Не  хватало  ещё,  чтобы  шеф  увидел на  мониторе  в  своём кабинете,  к которому  были  подключены все  камеры,  увидел,  что  он, Рома,   рассиживается  на  диване.
То,  как  Рома  торопливо  вскочил  с дивана  и  по нетерпеливо –напряжённым  взглядам,  которые он бросал  в  её  сторону,  будто говоря,  что  её,  столь долгое  пустое просиживание  на  диване в  самый  разгар  рабочего  дня совершенно неуместно и  ей нужно, желательно,  как - можно  быстрее,   покинуть вестибюль,  дало  Лале   ярко  ощутить  тот факт,  что  она  больше  не  является сотрудником  этой, шикарной,  компании.
- Козёл.. – Процедила  Лала  сквозь  зубы,  вставая с  дивана. Схватив  сумку, громко  цокая  каблуками по мраморным  плитам пола, Лала пошла к  выходу. И Роме,  почему-то,  показалось,  что  ругательство  относится  не  только  к  шефу,  но  и  к  нему,  Роме.   Когда Лала вышла из  вестибюля,  даже  не  попрощавшись,  Рома  убедился  в том,  что не  ошибся  в  своём предположении.  Рома перестал думать  о Лале  уже  в  тот  момент,  когда  за  ней  закрылась  огромная  дверь. Теперь  она  была  по  ту  сторону двери. А  это многое меняло,  ох  как,  многое…
Увидев  Лалу, дефилирующую  по  длинному  коридору,  Фаик, и так  бывший  на  неё  неимоверно  злым,  буквально,  взбесился.  Его давно раздражала  эта  бестолковая  девица.      Нередко,  он, с  трудом,  сдерживался  от  того,  чтобы  не  послать её  к  чёрту. Но только потому,  что он  взял её  на  работу  по  просьбе  кого-то из  приятелей -  правда,  он  уже  точно  и  не  помнил,   кто  из  многочисленных знакомых  обращался  к  нему  с  этой  просьбой - он  терпел  то,  что  Лала вечно  пропадала  из  приёмной и  постоянно  всё  путала. Она  забывала  передать  ему  информацию  о звонках,  поступивших  в  приёмную. Благо,  те,  кто знал   номера  его сотовых,  могли обращаться  к  нему  напрямую,  минуя  девицу,  от  которой  было  мало  толку. Но,  ведь  были  и люди,  которые  не  знали  его номеров  и  несколько  раз  было  так,  что  связавшись с  ним,  наконец,   многие  из  них сетовали  на  то,  что  это  было  не  так –то легко  сделать.  Фаик,  неоднократно,  вызывал  Лалу  к себе,   делал замечания. Лала  глядела  на  него сахарным взглядом,  виновато извинялась,  говорила,  что  впредь такое  не  повторится.. Но,  увы,  всё  было  без  толку.
Он,  ворвавшись  в  приёмную,  нервно  шагал от  окна  к  двери. Прошло,  наверное,  минут  три,  когда  Лала,  наконец –то, показалась  в  дверях  приёмной.
-  Здравствуйте,  Фаик  -мяллим. – Томно  сказала  она,  глядя  на  него  своими большими глазами,  всем  своим видом напоминавшая ему  кукольную корову  из   мультфильма,  который  он  смотрел очень  давно,  в  детстве. Поймав   себя,  однажды,  на  этой  мысли, Фаик,  желая убедиться,  не  ошибся  ли он, дал  поиск в интернете. Он написал «Советский мультфильм про корову и волка.» Когда появилось название «Бурёнка  из  Маслёнкино», Фаик,  кликнув  на  нём  и  увидев  первые  кадры,  расхохотался и не  отказал  себе  в удовольствии  посмотреть мультфильм  до конца. И,  с каждой  минутой,  всё  больше  и  больше убеждался  в  том,  что  оказался  прав. Лала,  действительно,  напоминала  тё  самую,  бурёнку. Такие  же,  высветленные  добела  волосы,  чёлка  на пол  - лица,  из  под которой  торчали   ресницы,  настолько длинные  и густые,  что  в  искусственном  их  происхождении  не  было никаких  сомнений. Накаченные  ботексом губы – тоже  на  пол- лица.  Глубокий голос. Томный  взгляд. Какие-то,  нарочито,  замедленные  движения. Одним словом,  сходство  полное. И,  если  до сегодняшнего  дня, Лала  его  просто  раздражала  - иногда  больше,  иногда  меньше -  то сегодня он  её  готов  был просто  убить. Во-первых,  за  то,  что  именно  из-за  того,  что  он,  зная  её  бестолковость,  вынужден был позвонить  ей  по  дороге  в  офис со  своего  мобильного,  чтобы  уточнить  -  позвонила  ли  она  представителю рекламной  компании, которая  занималась в  данный  момент оформлением   нового  баннера.  Если  бы  не  это,  то  он,  ожидая,  когда  загорится  зелёный свет на  светофоре,  увидел бы   её,  ту,   о которой  он  думал больше  года,  стоило  его  мыслям  освободиться от  проблем,  которыми его  голова  была  забита  постоянно,   гораздо  раньше, а  не  тогда,  когда  она  была  уже  далеко. А  во-вторых,  судя  по – всему, сегодняшняя  капля  раздражения оказалась  последней  в чаше  его терпения.
Лала  хотела  пройти к  своему  столу. Но Фаик,  встав  между ней  и  её  рабочим столом,  произнёс  тихим  голосом,  в  котором  Лала, благодаря  своей  бестолковости,  не  уловила  угрожающие  нотки.
-  Лала –ханум,  ответьте  мне,  пожалуйста,  где  Ваше  рабочее  место?
Лала,  взмахнув  своими, «бурёнкиными»,  ресницами,  недоумённо,  уставилась на него.  Прошло несколько  секунд,  прежде, чем  она, собрав  мысли,  расплываясь в  улыбке,  которая,  окончательно,  вывела Фаика  из  себя, ответила:
- Вот же,  Фаик –мяллим.
- Где? – Еле  сдерживая  кипевшую  в  нём ярость,  тем  же,  почти елейным,  голосом  спросил  Фаик.
Очередной  взмах  опахал. Недоумение  в  глазах, наконец-то, медленно,  но уступало место тревоге. Наконец-то,  до неё  дошло,  что происходит что-то  не  совсем  нормальное. С  чего  это  её  шефу,  после  того,  как  она проработала у  него  шесть  месяцев,  взбрело  в голову  интересоваться  тем,  где  находится  её  рабочее  место.
- Вот.. -  Уже  не  улыбаясь,  пролепетала  Лала.
- Так  какого  чёрта тебя,  идиотка,  вечно  нет на  твоём,  рабочем,  месте?!! – Заорал Фаик,  произнося  слова  по  слогам, да   так,  что Лала вздрогнула. – Пошла  вон!! У  тебя  пять минут,  чтобы  собраться  и  написать  заявление  по  собственному  желанию!! Иначе, вылетишь  по  статье!!
Он  зашёл  к  себе  в  кабинет,  с  такой  силой  хлопнув  тяжёлой  дверью,  что  упала,  разбившись вдребезги,  хрустальная  статуэтка, стоявшая  в  стеклянном  шкафу  у  стены,  в  которой  эта самая  дверь  находилась..
Сев  за свой  стол, Фаик  позвонил начальнику  отдела  кадров  и  распорядился,  чтобы  тот немедленно  подготовил и  принёс ему  на подпись  заявление Лалы об  уходе по  собственному желанию.
- И  посади  мне  в  приемной  нормальную  секретаршу!! Чтобы через десять минут  была на  рабочем  месте!! Ещё  одна  такая идиотка  -  и  заявление  будешь  писать ты!! Ты  меня  понял??- Проорал  он  в  трубку.
- Понял,  Фаик- мяллим. – Ответил Рустам. Ему  было  сорок  лет,  Фаика  он  знал ещё  с  детства -  они  были  соседями.  И  уже  много лет  он  работал  в  компании Фаика. Но  впервые  слышал,  чтобы  Фаик  так  орал.
Минут  через  пять,  которые  Фаик  провёл, в  бешенстве  расхаживая  по  огромному  кабинету,  в дверь,  робко,  постучались.
- Заходи! – Рявкнул  Фаик.
Дверь  тихо и медленно  открылась. Вошёл  Рустам. Стараясь  не  глядеть  в  лицо  шефу,  он,  молча,  подал ему  заявление, оформленное  в  соответствующей  форме.  Фаик,  пробежав  глазами,   положил  лист  на стол,  достал  из  внутреннего кармана  ручку  и поставил  размашистую  подпись..  Это была её  ручка..
Он  тогда  понятия  не  имел,  что  это -  оригинальная  ручка  от  Graf von Faber-Castel Pens.  «Pen of the year 2008». Так,  скромно, назвали  своё  детище немцы.  Он нашёл её  в своём кабинете, поздно  вечером,  когда  в  здании,  кроме  него,  никого  не  было. Ручка лежала  около  дивана. Вернее,  под ним. Он   и  заметил –то её  совершенно случайно. Когда  в  окно  упал свет  рекламного щита  с соседнего здания. Что-то блеснуло из-под дивана. . Подойдя,  он присел на корточки  и,  поддев  длинными,  сильными  пальцами, достал её  из-под  дивана.   Того самого,  на который  она,  войдя  в  кабинет, положила  сумку. Сумка, попав  на край, не  выдержав собственной тяжести,   упала. И всё  её  содержимое  оказалось  на  полу  -  ключи,  кошелёк,  косметичка,  платок,  пачка влажных  салфеток, две пачки сигарет,  зажигалки- их  было  сразу  три,  веер из  деревянных  пластинок,  несколько  заколок,  флакон  с  духами,   щётка  для волос,  футляр с  очками и  плитка  шоколада. Горького. Чёрного.  Они,  смеясь  и  дурачась,  подбирали  вещи, постоянно,   сталкиваясь. То  лбами,  то  плечами,  то другими,  более  мягкими,  но  упругими,   частями своих  тел. Их тела  были  горячими. Они,  наверное, ещё раньше,  чем их  сознание,  уже  всё  знали.. Всё  решили..
Когда,  выйдя  из  душа,  он  увидел,  что  её  нет в  комнате,  то решил,  что  она прошла в  другую  комнату. За  дверью в  его кабинете, напротив  той,  что  выходила  в  приёмную,  находились его  личные  апартаменты. Настоящая,  полноценная, трёхкомнатная квартира,  со  всеми  удобствами. В  холодильнике  всегда  было  полно  продуктов,  а в  шкафах -  его  вещей.  Здесь  он нередко  ночевал. И,  чаще  всего,  ночевал не  один.. Но ни  в  одной  из  комнат,  ни в кабинете, куда  он  прошёл,  её  не  было.. Она  ушла..  Ушла, исчезнув  из  его  жизни так  же,  как  и  появилась..
Той  ночью  он  долго  разглядывал  ручку,  вертел  её  в  руках,  удивляясь её  красоте. Разглядев  надпись,  он  встал  с дивана,  на котором лежал, обернув  нижнюю  часть тела  полотенцем и   задрав  ноги. Подойдя к столу,  он  раскрыл  ноутбук,  ввёл  пароль..  потом дал  поиск. Начав  читать, Фаик  присвистнул  и  сел  в кресло.
Ту  ночь он  провёл  в офисе..  Ночью  охраны в  здании  не  было -   безопасность  гарантировала  сигнализация. Та  самая,  которой его  компания  обеспечивала всех,  кто  мог  позволить себе  оплачивать  их  услуги.. И, наверняка,  было  бы  смешно,  держать  охрану ночью.
Сначала,  он  думал,  что она  появится в  ближайшие  дни. Хотя  бы  под  тем  предлогом,  что  потеряла  дорогущую  ручку. Но  она  не появилась. Ни через несколько дней..  ни через  недели.. Он  стал злиться. Мысленно,  награждая  её  грязными,  далеко  не  лестными, эпитетами.  Он  думал  о  том,  что,  наверняка,  в  её  жизни было  немало   вот  таких,  случайных, знакомств. Но,  прокручивая в памяти  всё,  что  произошло той  ночью,   он    вспоминал  о  том,  какой  она была.. Она  отдавалась ему  с  непонятной,  дикой страстью,  страстью  человека,  давно испытывавшего жажду  и,  наконец-то,  нашедшего  спасительный  источник. Он не  мог выкинуть из  головы  её  тело..  дыхание..запах..  вкус.. Воспоминания  сводили его  с ума.. Всё,  что было  между  ними той  ночью, происходило  так,  словно,  они знали  и ждали  друг друга  всю жизнь. Каждое их  движение, каждое  прикосновение  было  именно таким, как  хотелось  и  представлялось  в  самых  сокровенных  уголках  сознания.. И  происходило    именно  тогда,  когда  им  этого хотелось. Ни  секундой  раньше  и  ни  секундой  позже..  Шло  время и он  ловил  себя  на мыслях  о  том,  что  его глаза  ищут её везде! Ни  с  одной  из  женщин, которых  в  его жизни было довольно много  и  очень  давно,  не  было  ничего подобного. Ни  до, ни  после. До - он  просто  понятия  не  имел,  что такое  возможно. После -  он  искал и..не  находил.. И  это  его  бесило. Бесило так,  как  ничто  и никогда.. Ни  до..  ни после..
И вот,  сегодня, из-за  этой  твари, Лалы,  чьё  заявление он  только что, вложив  всю свою  ненависть,   подписал  той  самой  ручкой, которой  он  с  того  дня  подписывал  все  документы, он упустил  её.  И  снова  ненависть и  злость накатили на  него чёрной  волной..
- Фаик –мяллим,  в  приёмную  я  посадил Ирину. Она   из отдела..
-Мне плевать из  какого  она  отдела! – Зарычал  Фаик,  оборвав  Рустама,  чего  прежде  никогда  не  было.. – Я  тебе  сказал уже  по телефону! Если  что –то  пойдёт  не  так -   заявление об уходе  будешь  писать ты!!
- Я  всё  понял –понял. – Торопливо,  ретируясь  к  двери,  пробормотал  Рустам, поправляя  очки.
Когда  Рустам исчез за  дверью, Фаик,  подойдя  к  столу,  нажал  кнопку  селектора. Селектор  даже  не успел,  казалось,  пискнуть,  как раздался  спокойный,  уравновешенный  голос:
- Слушаю,  Фаик –мяллим.
Это  было   очень непривычно..
- Ирина?
- Да, Фаик  -мяллим.
- Сделайте  мне  кофе. Без  сахара.
- Я  знаю, какой  кофе  Вы  любите. Что-нибудь ещё, Фаик  -мяллим?
- Пока – нет.
Он убрал палец с кнопки селектора.  Он  был уже  гораздо спокойнее. Словно,  спокойствие  голоса  в  селекторе  передалось  и ему.
 
Весь  остаток  дня сотрудники  компании,  буквально, ходили  на  цыпочках, покидая  свои  рабочие   места  только  в  случае  крайней необходимости.  Ни  разу  за  эти  годы  никто  не  видел  шефа   в  таком состоянии. Да, конечно,  были моменты,  когда  он  был  не  в духе.. Но, чтобы  вот  так орать -  такого  не  было никогда.  Сотрудники  терялись  в догадках. Дела  компании,  вроде,  шли  очень хорошо. Но,  мало ли  что? Или, сегодняшнее,  отвратительное,   настроение шефа  связано с   личными,  семейными делами?  Зная,  что начальник  отдела  кадров,  Рустам,  довольно  близко  знаком  с шефом  и  его  семьёй,  в  течении дня  к  нему  обратилось  несколько сотрудников,  с  одним  и  тем  же  вопросом.
- Рустам –мяллим,  может,  Вы знаете,  что  такое  с  нашим  шефом?
Рустам,  который  и  сам  понятия  не  имел,  что же  произошло,  тем  не менее,  нахмурив  брови  и, придав  лицу  максимально озабоченное  выражение,   с  многозначительным  видом, отвечал:
- Я  не  могу  ничего сказать.   Идите,  работайте.
Он  понимал,  что  тон  и вид,  которым  он  отвечал  коллегам,  создавали  видимость того, что он,  якобы,  прекрасно  осведомлён,  но не  считает  нужным  распространяться по этому  поводу. И,  сотрудники,  ещё  больше  заинтригованные  и  встревоженные, возвращались  к  выполнению  своих  обязанностей. Но, весь день, перешёптываясь,  продолжали выдвигать  ту  или  иную  версию..
Фаик,  чтобы  хоть как-то  отогнать  навязчивые  мысли,  с  головой  погрузился   в работу. Но,  как  он ни  старался, периодически, перед мысленным  взором  оживали  воспоминания,  как  сегодняшнего  утра,  так  и те, которые  не  отпускали его  уже  больше  года..
«Нас  бьют -  мы  летаем.. От  боли  всё  выше.. Крыло расправляя,  над  собственной  крышей...»  Эта  песня стала  его  наваждением.. Сладко ныло   и  болело где-то  очень  глубоко  внутри. И  он  ненавидел себя  за  эту  боль. Но ничего не  мог  с собой  поделать. Ведь, именно  с  этой  песни,  всё  и началось..
В  тот день, вернее,  уже  поздней  ночью, после долгого  застолья,  кто-то, из сидевших  за  столом,  предложил  поехать  в караоке. Предложение  было  принято  «на  ура».   У Фаика  были отличный  голос  и  слух. Иногда,   довольно  редко,  он  приезжал  с  друзьями и  подружками,  в  какой – нибудь  клуб. Обычно,  это происходило, как  и  в  тот  день, когда собиралась  именно  та  компания,  в которой  все  чувствовали себя  комфортно.
- Я  знаю  один  шикарный  клуб.- Сказала  Нигяр,   подруга  девушки, с которой  встречался  кто-то  из   тех,  с кем  Фаик  в  тот  день отдыхал.   На  тот  момент  у Фаика не  было  никого. Несколько недель  назад  он  расстался  с очередной  пассией. Девушка, с   которой он встречался  несколько месяцев, в  первое  время казавшаяся  ему  идеально  подходящей  для  долгих  отношений-  о  женитьбе  и речи  не  шло, потому  что  Фаик  был  уже  женат. Родители  женили его  рано,  слишком  рано. Его  жена  была  «девочкой  из подходящей  семьи» -  как выражалась мама Фаика. Фаику  было  двадцать  два  года, он, окончив  институт,  только  вернулся  из армии. Хотя,  «вернулся  из  армии» -  слишком сильно преувеличено. Потому,  что  «служил»  он  в Баку,  благодаря  связям  отца  и приличной  сумме, отец устроил  всё  самым наилучшим  образом. Прекрасно  владевший  несколькими  языками,  бывший  отличным программистом,  Фаик год провёл в  армии, практически,  не вставая  из-за  компьютера. Каждые  выходные  и  все  праздники  Фаик был дома. И,  как-раз  в  один  из  последних  отгулов,  к  ним  на  дачу  приехала  семья, дочка  которой  приглянулась  родителям Фаик. Недолго  думая,  Фаик  дал  согласие.  Его  жена,   Саида,  оказалась  прекрасной  невесткой  для  его  родителей,  и,  казалось бы, идеальной  женой. Тихая,  спокойная,  полностью  подчиняющаяся  его, Фаика,  воле -  что  безумно импонировало  ему  в  первое время,  а  потом,  так  же,  безумно,  выводило  из  себя.  Саида  была  отличной  домохозяйкой. И,  самое  главное,  очень красивой.  До свадьбы  Фаик  и Саида  встречались  несколько раз. Фаик  водил  её  в  кино,  в  рестораны. Ему  нравилось, что  рядом  с  ним идёт красивая  девушка, со  скромно  опущенными глазами. Первое  время,  её скованность казалась Фаику  чем – то, само собой, разумеющимся. Именно  такой должна  быть  порядочная,  воспитанная  девушка  из  приличной  семьи,  та,  которой  суждено  стать его женой,  матерью  его детей.  И  только  потом,  уже  когда  было  слишком поздно -  и свадьбу  пышную  сыграли, и  ребёнка  уже  ждали – Фаик,  словно,  проснулся. Он  с ужасом  понимал,  что  Саида  просто  тупая!  С  ней  не  о  чём  было  говорить! Вообще! Только  после свадьбы Фаик  узнал,  что  Саида еле-еле  окончила школу  и  только  благодаря  тому,  что  отец  Саиды  занимал  ответственный  пост и  подаркам,  которыми закидывали  учителей,  она  получила  аттестат. А  потом,  всё  так  же,  благодаря  стараниям  родителей,  Саида «поступила»    и «окончила» какой-то гуманитарный  институт, естественно,  платный. Из  серии тех,  что  появились как  грибы, специально, видимо,  созданные  для таких,  не блещущих интеллектом, отпрысков  семей,  которые  могут  позволить  себе выложить кругленькую  сумму  за  бумажку,  которая  даёт право  говорить  о наличии высшего образования. Для Фаика,  окончившего  школу с золотой  медалью,  институт на  красный  диплом,  было шоком, понимать,  что  его жена,  элементарно,  даже  писать  грамотно не умеет!
А  вот  родители Фаика свою  невесту  просто  обожали. А как  же  могло быть иначе? Великолепная  хозяйка,  слова  поперёк  не скажет,  почтительная,  спокойная..  И,  когда  однажды,  Фаик,  который  уже  просто задыхался в  обществе  своей  жены,  открыл только  рот на  тему,  что ему  с ней  плохо,  родители устроили ему  такой  разнос,  что  Фаик понял -  никогда  они  его не  поймут  и  не поддержат.  И,  подумав,  Фаик  решил,  что  пусть всё  остаётся  так,  как  есть. Родителям нужна была  невеста? Пожалуйста! Вот  она, причём,  наилучшего качества! Хотели  внуков -  да  раз  плюнуть! Наслаждайтесь!  Прожив  всего  лишь несколько  месяцев  в отдельной  квартире, с шикарным ремонтом,  которую  молодожёнам  подарили  родители  Фаика, а родители  Саиды,  в  свою  очередь, роскошно её  обставили, Фаик,  действуя  через  жену,  которая  в  силу  своей  недалёкости  была  легко управляема,  провернул  всё так,  что  к  рождению  первенца  они  с женой  жили  в огромном,  родительском доме. Те,  естественно, были  без ума  от  счастья!
Сыновей  Фаик,  конечно же,  любил. Их у  него было  двое. Пока  они  росли, он,  с ужасом и страхом, наблюдая  за  их  развитием, постоянно  думал  о  том, не  унаследовал  ли,  не  приведи, Господь, кто- то из них,  или оба   умственную -  не  отсталость,  конечно,   не -  а  инфантильность  и  лень  Саиды.  К  счастью,  мальчишки были смышлеными,  живыми, шумными.  И,  глядя  на то,  как  они растут -  сильные,  красивые,  умные -  Фаик  благодарил   судьбу  за  то,  что  сыновья,  внешне взяв  у каждого  из родителей всё только  самое  лучшее,  умом  пошли  в  него,  Фаика.
В  конечном итоге,   уже  десять лет,  все  были счастливы  и  довольны.   Вернее,  кроме  Фаика,  все  были  счастливы. Фаик  же просто  жил  так,  как  хотел. Он, периодически,   заводил  любовниц. Благо,  жена  его  совершенно  не  доставала. Он  был  совершенно не  скован  в  своих  действиях. Иногда,  глядя  на  неё – довольно  красивую,  ухоженную,  но  совершенно ему  не  нужную - он думал  о том,  что,  если  Саида,  вдруг,  застанет  его  в их  собственной  постели  с другой  женщиной,  то она,  как  мужик  из  анекдота, просто спокойно прикроет    дверь. А потом,  позвонит  врачу  и  поинтересуется,  не повредит ли  ей  ещё  одна чашка кофе, вернее,  в её  случае - сладкого  чая..
И  вот,  в  один из  тех вечеров,  которые Фаик  проводил  не  в лоне семьи,  а  в  кругу  друзей  и новой девушки  - его  потенциальной любовницы – он  встретил  её.. Ту,  что  завладела  его  мыслями, вопреки его  желанию. Да,  он  не  хотел  думать  о  ней! Более того,  он заставлял  себя  не  думать   о ней,  не  вспоминать. Но память,  предательски,  услужливо предоставляла  ему, наплевав  на  то,  хочет  он этого  или  нет,  те  или иные  обрывки  той  ночи..
Стол  ломился  от  напитков и закусок. Музыка  грохотала. Свет  софит разрывал  мрак  ночного  клуба, придавая  причудливые формы  клубам  дыма  от кальянов и тех,  что с  шипением выпускал специальный  аппарат, погружая  на  несколько  минут всё окружающее  в  густой,  белый,  со  специфическим запахом,  туман. В центре  дёргались те,  кто  был  уверен,  что  умеет танцевать. Микрофоны  переходили  от  одного  стола к  другому. Хлопали всем подряд  и  тем,  кто,  действительно неплохо  спел  и  тем,  кому хотелось  эти микрофоны  засунуть поглубже  в  глотки.. Были  среди клиентов  и  те,  кто  пел  не  просто  неплохо, а  реально  хорошо. Фаик  был  в  числе  последних. После  каждой  спетой  им песни,  его награждали  бурными  аплодисментами,  выкрикивали «Браво! Круто!! Отлично!!»
Официантка  забрала  микрофоны  и  прошла  в зал,  который  отделяла,   от  центрального,  деревянная  перегородка. На  экране высветилось  название  песни. «Пугачёва. Нас  бьют -  мы  летаем!.. » Фаик  не  слышал эту  песню Пугачёвой.
- Чё за песня?  -  Спросил  кто-то,   из сидевших  за столом.
- Новая. – Ответила Нигяр.
- А! Классная  песня! Достаточно сложная,  кстати. Ну -ну,  послушаем.  Если  получится,  конечно.–  Сказал Алик,  ехидно потирая руки. К  слову,  сам Алик  пел  отвратительно. Но,    при  этом,  критикуя  других,  сам  был  в  восторге  от  своего «исполнения».
Раздались  первые  аккорды. Фаик,  одобрительно  закивал головой -  музыка  уже  ему  понравилась.  Когда  он услышал  голос,  то замер,  как  и  все,  кто  был  не  только  за  их  столом,  но  и  во  всём клубе.  Все  оглядывались,  вертели  головами,  стараясь  увидеть – кто же  исполнитель..  Рука Фаика  так  и  осталась  в  воздухе,  держа пузатый  стакан  с виски.. По  телу,  волнами,  пробегал  мороз  и кожа  покрылась мурашками.  Нет, голос  поющей  не  был похожим  на  голос  примадонны  российской  эстрады. Он  был другим. Глубоким  и пронзительным,  одновременно.   Она  пела  так,  что не  оставалось никаких  сомнений  в  том,  что она   -  знает. Знает, каково  это –  плыть   в  небесах  и быть  спущенным на  землю.. Знает,  как  быть    подбитым  изменой.. Знает,  как  нужно над  страхом потери  подняться.. Весь  клуб,  словно,  замер.. Те,  кто  был  смелее, а,  может,  пьянее,  вставал  и  шёл в  сторону   деревянной перегородки,  скрывавшей  ту,  что  пела  так  пронзительно,  что  Фаик  чувствовал,  как  горло  сковывает  железный  обруч.. Когда было  спето последнее  слово,  нет,  нет! Она  не  спела,  она выдохнула  последнее  слово..  Наступившая  тишина  разорвалась такими аплодисментами,  свистками,  криками,  каких,  однозначно,  не  слышали  в  этом  клубе никогда..
Фаик,  поставив  стакан  с  виски,  которое  так  и  не  выпил,  хлопал  вместе  со  всеми,  встав  с  дивана. Он  смотрел  в  сторону перегородки,  пытаясь  разглядеть  -  кто  же  она? Обладательница голоса,  заставившего  его,  да  и не  его  одного,  покрыться мурашками. Но, конечно  же,  так  ничего  и  не  разглядел.
- Спасибо. -   Раздалось  в  ответ на аплодисменты..
А  на экране,  тем временем,  появилось название  второй  песни. «Так  хочется  жить..» И  снова  мурашки по коже....  И снова  ком  в горле  и  взрыв  аплодисментов.. Многие,  вставшие когда  девушка пела  первую  песню,  так  и остались  стоять. У  перегородки собралась  почти  половина  присутствующих в  клубе..
Фаик,  который  тоже  слушал  вторую  песню  стоя,  потому  что  был не  в  состоянии  сесть  обратно  на  диван,  рядом с Нигяр, которая  уже  откровенно  липла  к  нему,  быстрым  шагом пошёл  через  зал  в  сторону  перегородки..
Он  должен  был увидеть    её!  Он  понятия  не  имел,  что  будет  делать,  если  она  окажется  в  компании  с  мужчиной. Он  не  думал об  этом. Он не  думал ни  о  чём. Он  просто  должен  был её  увидеть!
Он   понял,  что  это  она,  как  - только  завернул  за  перегородку. В  самом дальнем  углу,  на  диванчике,  сидели  две  девушки. И, хотя  микрофоны уже  унесли, он  подмал о  том,  что  пела та,  которая  сидела  в  самом  углу,  практически,  скрытая от  любопытных глазу. Девушки  сидели  одни.  На  столе -  бутылка «Chai de Bordes»,  фруктовый сет, пепельница, пачки сигарет и  зажигалки. Девушки,чокнувшись  бокалами, отпив  вино, поставили бокалы  на столик. Та,  что  сидела  в угл,    взяла  со стола  пачку  сигарет. В  тот момент,  когда  она  протянула  руку  за  своей  зажигалкой,  Фаик  уже  был  рядом  и, щёлкнув своей, сказал:
-Вы  позволите?
Она посмотрела  на  него,  снизу  вверх.  Он почти  не  видел  её  лица,  потому  что  она сидела  в  углу  дивана,  самого  дальнего.  Лишь  светлые  волосы,  собранные  в  высокий  хвост. Из-за  светомузыки,  её  волосы  приобретали  то  бирюзовый,  то  малиновый,  то оранжевый  цвет. Когда  она,  чуть подавшись вперёд,  чтобы  прикурить от  зажигалки,  которую  держал в руках  Фаик,  то свет рекламного  баннера,  огромного,  на всю стену,  слева от  неё,  осветил  её  лицо.  Она  была красива.. Очень красива.  И  даже  при таком  освещении было  видно,  что  кроме  туши на  ресницах  и    блеска на  губах на  её  лице  не  было  косметики. Ни  румян, ни теней,  ничего.
А  другая была  постарше.  Крупная,  эффектная  брюнетка,  не  думая  скрывать,  окидывала  его  оценивающим  взглядом.
Они  отказалась идти  за  их  стол. А ему  там,  без  неё,  делать было нечего.  Подойдя к  своим, он,  не  обращая  никакого  внимания на Нигяр,  взял  со  стола  свои  сигареты,  зажигалку  и барсетку. Он  сказал,  что  встретил  старых  знакомых,  которые  не  хотят присоединяться  к  их  компании. А  они  не  виделись слишком  давно,  и он,  принеся  общее извинение,  отошёл  от  стола.    Часть  сидевших  за  столом была  давно  пьяна,  и  им  было  вообще  по барабану –  остаётся Фаик  или покидает их  компанию.  Алик,  более трезвый  среди них,  стал  глазами  показывать  Фаику  на Нигяр,  так,  чтобы  она  не  видела. Фаик,  небрежно  скривил  губы. Ему  не было совершенно  никакого  дела  ни  до  Нигяр,  ни  до  кого –либо  другого. А Нигяр,  к  этому  времени  бывшая  уже  навеселе,  притянув   Фаика  за  полу  костюма,  прокричала  ему  в  ухо:
- Не  п…ди,  я  тебя  прошу. Какая,  на  хрен,  старые  знакомые? Ты  с  той  тёлкой,  что  пела,  познакомился? Передай  ей  от  меня,  что я   в  восторге. Надеюсь,  она такая  же  красивая,  как  и  голос.
Фаик  благодарно  улыбнулся  Нигяр,  слегка  ущипнув  ту  за  нос  и  так  же,  как  и Нигяр,  перекрикивая  шум  и  грохот  музыки, крикнул  ей  в ухо:
- Спасибо  за понимание! Ты  -  умница!
- Да,   ладно. Свои люди – сочтёмся!  - Со  смехом ответила  Нигяр и,  когда  он  повернулся,  чтобы  уйти,  дала  ему  хорошего шлепка по  заду. Фаик,  удивлённо оглянулся  и  увидел,  как  она,  закусив  нижнюю  губу,  выставила вперёд  правую  руку. Пальцы были сжаты  в  кулак  и  только  большой  -  торчал  вверх.
- Классная  у  тебя  задница! Если что,  возвращайся!  - Прокричала она ему  вслед.
Они просидели в  клубе  до  трёх  ночи. И им было  так  легко  и просто,  словно,  они давно  и  хорошо знали друг  друга. В два часа  брюнетка встала, сказав, что  ей срочно нужно  домой.
- А  ты  не  вздумай  оставлять её  сегодня  одну. Да, и не  только  сегодня. На  твоём месте  я  бы  её  вообще  никуда не  отпускал. – Сказала  она Фаику,  доверительно подмигивая.
 Проводив  брюнетку  - Фаик  посадил  её  в  такси,  естественно, оплатив -  он вернулся и  они просидели вдвоём  до пяти утра. Они пили,  разговоривали, смеялись. Пели  вдвоём  и отдельно, срывая  бурю восторженных   аплодисментов,  под  крики «Браво!» Потом  они  поехали  к  нему  в  офис.. И  там  всё  было.. Было  так,  как  никогда  .. Как ни с  кем.. Ни  до,  ни после… А  потом  она исчезла.. Пока  он принимал душ..
Кроме  того,  что  она  сказала  ему,  что  её  зовут  Джамиля, как  он  ни старался, она,  так   ничего  ему  о  себе и   не  рассказала.  Он  не  знал   -    сколько ей лет,  замужем  ли  она,  есть ли  дети,  где  работает и  где  живёт..    Ничего.   Только имя. Да,  и то, скорее  всего, она  придумала. А   он, не  смотря  на  то,  что  был  довольно –таки  скрытным человеком, даже  с  близкими  людьми,  взял  и выложил  ей  про  себя  всё. И Фаик  так  и не  мог  понять -  как  же  ей  удавалось вести  разговор  так, что  они  всё  время  говорили о  нём..
Когда  он,  поняв,  что  она  не  придёт,  пережив  несколько стадий  своих  чувств к  ней -  сначала он  думал   о  том,  что  в его жизни произошёл  очередной,  ни  к  чему  не обязывающий,   эпизод. Потом,  к своему – сначала удивлению, а  потом к  возмущению -  он стал ловить  себя  на мыслях  о том,  что  сравнивает  всех  своих  женщин с ней, прекрасной. Ведь   имя  переводится  с арабского языка именно  так.  Прекрасная.. Она  была,  действительно,  прекрасна. Вся.. От  кончиков  ногтей,  до  корней  волос. От голоса  до вздоха..От улыбки,  странной,  но  притягивающей,  как  магнит,  до  глаз -  синих,  таких  пронзительных,  что  ему  пришлось  долго,  обхватив её  лицо руками, приблизив  своё  лицо    так  близко,  что он  видел  крохотные  точки на радужке  её  глаз, смотреть  в  её  глаза,  чтобы убедиться – это не  линзы. Они, на  самом   деле,  пронзительно  синие.. Таких  глаз  он  не  видел  никогда  в  своей  жизни. Ни  до.. ни после..
Какое-то время Фаик ненавидел  её  и себя. И не  мог определиться -  кого  же  больше? Её  -  за  то,  что  появилась  и исчезла. Себя -  за то,  что не  мог  не  думать  о ней.
Затем,  ненависть уступила  место  дикому  желанию  увидеть  её.  Ещё  раз.. И  много,  много раз  ещё.. Дотронуться  до неё .. Ещё  раз.. И…
Доходя  в  своих  мыслях  до этого  «и»  Фаик,   обрывал свои  фантазии.. Иначе,  было  невозможно ничем  заниматься. Если  он, не справившись с  собой,  позволял своим  мыслям,  хоть на  минутку,  хоть чуть – чуть,  разойтись,  то  он  не  мог  ничего больше  делать - ни думать,  ни работать..
Когда  он  понял,  что не  в  состоянии  совладать  с  этим,  непонятно  каким,  чувством,  то,  в  первую  очередь, поехал  в  тот  самый клуб. Прошло несколько  месяцев с  того дня,  как  он, сидя в  кругу  своей  компании,  услышал её,  а потом  и познакомился.. Один  из парней службы охраны,  поздоровавшись  с  Фаиком в  дверях,  сказал,  что друзья  ждут  его во  втором  зале, в  том самом,  который был  отделён  от  центрального деревянной  перегородкой .. Подумав  о  том,  что если парень узнал  Фаика  месяц  спустя, значит, обладает очень  хорошей  памятью на  лица. В  этот,  элитный,  клуб  приходит  ежедневно  очень  большое  количество людей. Фаик, если не  считать  того,  что  был очень  высоким и крупным,  другими, особыми  отличительными внешними  качествами,  не  обладал. Это  в  простые  забегаловки можно попасть  с  улицы. А в таких  заведениях  фэйс- контроль  соблюдается  достаточно  строго. Значит, у  охранника  была  отличная  зрительная  память,  что немаловажно для  такой  работы. Когда  эта мысль  пришла  ему  на  ум,  Фаик был  уже  около  столика,  который  заранее  был зарезервирован  ими.  Он,  не  садясь,  поздоровался  с шумной  компанией,  уже начавшей  отрываться  по  полной программе.
-  Ты  чего не  садишься?  - Прокричал  Алик,  перекрикивая  грохот  музыки.
- Сейчас  подойду. – Ответил  Фаик  и  направился обратно  к  выходу.
Охранники -  трое  здоровых ребят,  внешний  вид  которых  говорил  сам за себя,    стояли  снаружи  клуба.  Подойдя к  ним,  Фаик отозвал того самого парня,  который  его  узнал.
- Тебя  как  зовут, брат?
- Тамерлан.
- Фаик.
Они обменялись  крепкими рукопожатиями.
- Послушай,  Тамерлан, я  не  знаю,  сможешь ли  ты мне  помочь, но,  если  да,  то я  буду  тебе  очень  благодарен.
- Постараюсь.
- Примерно  месяц  назад,  я  сидел  с  друзьями здесь. Большая  такая  компания,  за третьим  столом  в центральном  зале.
Тамерлан  слушал его,  внимательно глядя  в  глаза.
- Да,  я помню. – Сказал Тамерлан.
- Я так  понимаю,  что  ты  старший  над ними? – Фаик  кивнул  в сторону  двух  других  ребят.
- Да.
- Отлично. Вот  ты  меня сейчас узнал,  хотя   я  был  здесь больше месяца  назад,  к  тому  же,  я  не единственный  клиент  этого  клуба.
- Работа такая.  У меня  на  лица  и имена память идеальная. А вот  школу  еле-еле  закончил. – Сказал  Тамерлан  и, разведя  руки  в сторону,  как-то  недоумённо –виновато,  улыбнулся. И  этот  огромный  детина,  при  одном  взгляде  на  которого становилось как-то  не по  себе,  тут  же  стал  похож  на  ребёнка,  просто гигантского. Фаик,  не сдержавшись,  улыбнулся.
- Я,  наверное,  переманю  тебя  к  себе. – Сказал  он. – Но  это  другая  тема. Сейчас  меня  интересует,  помнишь  ли  ты  девушку, которая  в  тот день  сидела  во  втором  зале?
- Крайний  диван  у стены? Она пела  шикарно. Потом  вы вместе ушли.  Вы  же  ею  интересуетесь? – Спросил  Тамерлан.
- Да! Точно! – Обрадовано  сказал  Фаик ,чуть не  подпрыгнул  от радости. – Кто  она? Ты  её  знаешь? Она приходит  сюда? И,  давай, на  «ты».
- Простите,   но  с такими клиентами, как  Вы - не  положено. Это  молодняку  можно «тыкать»,  да и  то,  не  каждому.
- Ну,  брат, спасибо! Ты  меня  записал  в старики. – Нарочито  громко  вздохнув,  сказал  Фаик.
-Нет,  мяллим,  Вы  что? – В  голосе  Тамерлана было  неподдельное  уважение. – А про девушку  я  ничего, кроме  того,  что она всего один  раз  здесь  был, в  тот день, сказать не  могу.  Её  не было   ни до,  ни  после..
- Чёрт.. – Разочарованно пробормотал  Фаик,  а про  себя  подумал. «Да,  уж , точнее  не  скажешь. Ни  до, ни  после..»
-  Мммм.. Что –то  не  так?  -  Осторожно  спросил  Тамерлан,  заметив,  как  помрачнело  лицо  Фаика..
- Да,  нет -нет. Всё нормально. – Фаик  понял, что  имел ввиду  Тамерлан. В  такого рода  заведении можно столкнуться  с  разного рода людьми. – Просто,  найти её  не  могу.
- Ясно.   Жаль,  что не смог  ничем Вам помочь.
- Если я  тебя попрошу  кое  о  чём,  сделаешь?
- Сообщить  Вам,  если она  появится?
Фаик,  внимательно  посмотрев  на  Тамерлана,  сказал:
- Я  буду  тебе очень,  очень -   Фаик  дважды  повторил  это  слово, выделяя  его  голосом -   признателен. Вот  тебе  моя  визитка. Звони в любое  время  суток. И ещё  одно.   По  поводу  того,  что  я  хочу  переманить  тебя в  свою  компанию. Это -  абсолютно  серьёзное предложение. Сколько  ты  здесь получаешь?
Тамерлан  назвал  цифру.
- Я  буду  платить тебе  вдвое  больше. И  назначу  начальником  отдела  охраны.
Тамерлан,  медленно, по  слогам,  читавший название  компании,   вскинул  удивлённый  взгляд на Фаика.
- Вы  поговорите  с моим  шефом. Если Октай-  мяллим  даст добро,  то  я,  конечно,  с  удовольствием. ХалаллЫг алмАг лазымдЫ, мяллим.(Нужно получить благословение.) – Сказал Тамерлан.  И  это  очень  понравилось Фаику.
- Обязательно поговорю. Он  здесь. Да, если хотите,  я  скажу,  он  подойдёт  к  Вам.
- Скажи. Прямо сейчас и скажи. Я  подожду  его здесь. Там слишком шумно.
-  У  него в  кабинете  тихо,  мяллим.  Пойдёмте,  я  Вас проведу  к нему. – Сказал  Тамерлан,  открыв  дверь  в клуб  и  пропуская  вперёд Фаика. Но, когда  Фаик  сделал  шаг  в  сторону  двери,  Тамерлан  добавил: - А,  если он  согласится и  отпустит  меня,  то  кто  же Вам сообщит об  этой  девушке,  если  она,  вдруг,  опять здесь  появится?
- М –да,  это  точно. Но,  думаю,  если  ты  дашь  правильные  ориентиры своим  ребятам,  они  смогут  помочь  мне  в  этом деле.
-Да,  конечно.
Через  несколько  минут Фаик  сидел  в  кабинете  хозяина клуба-  толстого мужчины,  средних  лет.  Октай,  понимая, что знакомство с такими  людьми,  как Фаик,  имеет   огромное  значение,  да  ещё,  если  оказать  им  услугу  или  сделать что-то хорошее,  то  это принесёт свои плоды,  согласился  отпустить  Тамерлана.
- Поверь, Фаик,  Тамерлан -  настоящая  находка в  нашем  деле.
Эти двое  сразу  перешли  на «ты». Несмотря  на  небольшую разницу  в  возрасте, социальный  статус Фаика,  несомненно,  был гораздо  выше.
Через  три  дня  Тамерлан  приступил  к  исполнению  своих  обязанностей.  И Фаик  ни  на  минуту  не  пожалел  о  своём решении. Тамерлан  был  просто  рождён  для  этой  должности. Где-то,  примерно,  месяц  спустя  с  того  дня,  как  Тамерлан  стал  работать  на него,  однажды  вечером, Тамерлан,  выходя  из  кабинета  Фаика,  куда  был  вызван   для  получения  некоторых  распоряжений,  он, откашлявшись,  обратился   к Фаику.
- Мяллим,  Вы  не  думайте,  я  не  забыл.
Фаик  удивлённо  посмотрел на него.
- Ну,  по  поводу  той  девушки. Я  постоянно спрашиваю  у  ребят из  клуба.  Да  они  и сами,  без моего  напоминания,  обязательно дадут знать,  если  она появится.
- Спасибо,  Тамерлан. -  Фаик  благодарно  улыбнулся.
- Всё  же  остаётся  в  силе?
- Да,  конечно. Если  она  появится -  пусть  тут  же сообщат  тебе,  а  ты -  мне.
- В  любое  время  суток? – Уточнил  Тамерлан.
- В  любое..
Но  прошло  больше  года,  а  она  так  и не появилась  в  клубе.
Фаика всегда  поражало,  когда кто-то  говорил  о том,  что  встретил  кого-то совершенно  случайно. С  ним такого не  происходило никогда!   И вот,  спустя столько  времени,  он,  впервые  в  жизни,  случайно увидел  ту,  о  которой  не мог  заставить себя  не  думать. Но,  увы.. Увидел её  слишком поздно..
С работы  Фаик  вернулся  в  тот день  поздно.   Желая, хоть как-то,  отвлечься  от мыслей,  связанных  с утренними событиями и отогнать  воспоминания,  с  особой  остротой  нахлынувшие  на него, Фаик,  специально,  весь день  занимался  решением самых сложных  проблем,  требовавших  его,  личного,  вмешательства или присутствия. Это  помогло. Но  только до тех  пор,  пока,  наконец-то,  не  закрылась  дверь  в  его  кабинет за Ириной.  В  девятом часу вечера его  кабинет  покинули  те  из  сотрудников,  с которыми Фаик, уже больше  часа,   занимался  решением определённых  вопросов. Не  успела  закрыться  за  ними  дверь,  как  в  неё  постучали. Фаик,  решив,  что  это  вернулся  кто-то  из  тех,  кто  только  что  вышел   от  него,  крикнул:
- Входите!
Увидев Ирину,  которая вошла к  нему,  неся  в руках  поднос,  Фаик очень  удивился.
- Вы  ещё  здесь? -
- Да. –   Тоже,  с  удивлением,  ответила Ирина.
- Ваш рабочий  день  заканчивается в  шесть.
- Нет. Мой  рабочий  день  заканчивается  тогда,  когда Вы  сами  меня  отпустите.  Вдруг,  Вам что –то  понадобится.
Ирина  говорила  всё  это  таким  тоном и  голосом,  каким взрослые  объясняют нерадивому  малышу  что  можно,  а  чего нельзя. При этом,  она поставила  перед Фаиком  чашку  с  чаем  и тарелку,  на которой  лежала булочка. И  от чашки, и от  булочки поднимался ароматный  пар.
-  Вы  с  пяти часов  не  выходили  из  кабинета,  а  я  не  решалась постучаться  и  спросить,  не  нужно  ли Вам  чего. И я  не  стала варить  Вам  кофе. Лучше,  выпейте  чай. Я  его только  заварила,  а  булочку  испекла я сама. Вчера вечером. Я  разогрела её  в микроволновке. Ешьте  и  пейте,  пока  всё  не  остыло.
Выговаривала ему  Ирина,  глядя  на  него  тёмными,  строгими  глазами. Фаик,  не  сводя  с  неё  удивлённого  взгляда,  взял в   одну руку  чашку, а в  другую -  булочку. Он,  отпив  глоток  и  надкусив  булочку,  сначала зажмурился  и застонал от удовольствия. Только  в этот  момент  он  почувствовал -  насколько он  был  голоден и  измучен  жаждой.. Открыв  глаза,  он  увидел,  что Ирина,   держа поднос в  руках,  стоит  у  стола и смотрит  на  него  с  улыбкой. В  ней  было столько , в  сочувствия и тёплой,  уютной ласки..
- Спасибо,  Ирина.. -  Сказал  он  с искренней  благодарностью
- Да  не  за что. – Ответила  Ирина.
- Правда,  спасибо. Я,  оказывается,  умирал  с  голоду  и от  жажды. . – Доверительно  сказал  Фаик.
- Так нельзя,  Фаик- мяллим. Давайте,  мы с Вами договоримся. Когда Вы будете   вот  так,  как  сегодня,  заняты,  я,  периодически,  буду  тихо  заходить  и  приносить  Вам  хотя  бы чай  или кофе.  А  то я и  хотела  постучаться,  спросить,  не  нужно ли  чего,  и боялась до  смерти -  вдруг,  некстати отвлеку Вас? Но  сейчас  решила,  раз  Вы в кабинете  один,  значит,  можно  и  рискнуть.
Фаик, внимательно  смотрел на Ирину,  слушал  её   и думал  о том,  насколько  же  велика  разница между  нею и  той,  «бурёнкой», которую  он  сегодня  послал к  чёрту. ..   И  дело было не  только  во  внешности. Вернее,  далеко не  во внешности. Ирине  было, наверное,   около  тридцати. Во –всяком случае,  Фаик думал,  что  столько. Она была  высокой,  стройной. Волосы,   лицо  и  руки были красивыми,  ухоженными.  На Ирине был  льняной наряд -  широкие  брюки и  свободная  кофта,  декольте    которой  было открытым до  той, невидимой, очень  тонкой грани,   которая разделяет изюминку  от пошлости.  Длинные,  в  пол, широкие  брюки  чуть – чуть приоткрывали туфли -босоножки  на  небольшом  каблуке.. Во  всём её  облике,  действиях  и  словах  чувствовалось спокойствие, достоинство  и  уважение к  себе и  к собеседнику. Взгляд   серых глаз был  прямым,  открытым.
- Ирина –ханум,  присядьте,  пожалуйста. –  Сказал  Фаик, выделив  голосом  слово  «ханум». Дождавшись,  пока  она  сядет,  Фаик продолжил: - Спасибо  Вам. Для  меня,  честно  говоря,  это  очень непривычное  явление. Мало  того,  что  Вы  задержались на  работе столько  времени,  Вы  меня  ещё  и  спасли от  голодной  смерти   и  обезвоживания.
При  этих  словах  они оба  улыбнулись.
- Так  вот,  давайте,  как Вы и  предлагаете,  мы  с Вами  договоримся.  В  такие  вот  дни,  когда  я  буду  загружен,  несмотря на  то,  один я в кабинете  или нет,  Вы,  периодически,  когда  посчитаете нужным, приносите  мне  кофе  или чай. Если к  чаю  найдётся  вот  такая замечательная  штучка,  которую  я  только  что  умял,  я буду Вам,  безмерно,  благодарен.  И  мне, почему-то, кажется,  что  Вы  будете знать    лучше,  чем я,  когда меня  нужно  будет напоить  или  накормить. И, главное. Всё время,  которое  Вы проведёте  здесь  после  окончания  рабочего  дня,  будет оплачиваться, а  домой Вас будут  отвозить..
- Спасибо, Фаик  -мяллим. Но я  и  без  этого не оставлю  Вас умирать  с голоду  или  от  обезвоживания.. – Ответила  Ирина.
Фаик   ни на секунду не  усомнился в  её  искренности. Именно  поэтому,  он сказал:
- Я  знаю,  Ирина –ханум. Спасибо  Вам  ещё  раз. Можете  идти домой.  Вернее,  подождите.
Фаик позвонил  одному  из  водителей  и  распорядился,  чтобы  тот  отвёз  Ирину домой.
Приехав  домой, Фаик    поужинал, повозился  с сыновьями -  они  устроили  «бои без  правил». Потом,  мальчишки,  зная  что  в будние  дни они  должны  быть  в  своих кроватях  не  позже  половины  одиннадцатого, пожелав  всем  спокойной  ночи,  отправились  в ванную  комнату,  чтобы  искупаться  перед  сном. Саида  отдавала  распоряжения женщине,  помогавшей  ей по   хозяйству  по  поводу того,  какие  дела  у  них  будут наутро.  Родители Фаика сидели  в  гостиной,   смотрели какую-то передачу  и     бурно  спорили.  Фаик, прислушавшись,  усмехнулся. Родители обсуждали  сериал.
«.Чёрт…  Здесь,  в реале,  такое  происходит,  что  ни один сериал не  сравнится.... » И, снова,   его мысли  вернулись  к  тому,  что произошло  утром. Этот день показался ему безумно долгим..
Мысль,  пришедшая  ему  на ум  в  тот момент,  когда он  лежал   на  диване,  которых  в  огромной  гостиной  было  несколько штук, совершенно не  присматриваясь  и не прислушиваясь  ни к  тому,  что  происходило  на  экране, ни  к горячим спорам  родителей, заставила его,  буквально  вскочить  с дивана. Да  так  резко,  что  родители,  забыв  про  сериал  и  свой  спор,  удивлённо  взглянув на него,   спросили  в один  голос:
- Ня  олдУ сянЯ? (Что с  тобой  случилось?)
- Ничего,  ничего! Я срочно  должен  уехать  по  делам.
Саида,  к  этому  времени,  уложив  детей  и отпустив  домработницу,  тоже  находилась  в гостиной. Она сидела в  кресле,  рядом с диваном, на котором лежал  Фаик,  держа на коленях  какой-то  модный,  дамский  журнал. Она  никогда  не  читала   ничего. В журналах  рассматривала  только  картинки.  Когда  Фаик,  десять  лет назад,  понял  это,  он  ужаснулся. А  потом-  наплевал.   Саида, увидев, как Фаик  вскочил  с  дивана,    посмотрела  на него,  слегка удивлённо.  И снова продолжила  медленно листать   журнал. Всё!! Она даже  не спросила,  как  его родители,  что   стало  причиной  того,  что  её муж, мирно лежавший  на  диване,  на расстоянии вытянутой  руки,  вскочил,  вдруг,  как  ужаленный,  и  помчался в  сторону лестницы,  ведущей на  второй  этаж. Там  находились спальни  и  гардеробные комнаты,  отдельные  для  каждого  из  членов в  семьи.
А  Фаик,  сняв  с  себя  домашнюю  спортивную форму  и  надев,  путаясь  в  штанинах,  джинсы  и футболку,  через  десять  минут  ехал уже в сторону  того  дома,  в  проходном  дворе  которого  он потерял из  вида  Джамилю..
- Кретин!! Какой же  ты  кретин! – Стукнув  по рулю  кулаком,  сказал  Фаик  своему  отражению  в  зеркале.
А причиной,  вернее, уже  следствием,  этих  «лестных» эпитетов  в  свой  адрес  была  мысль,  которая  пришла  к  нему  в  тот момент, когда  он,  совершенно не  вникая,  смотрел на  экран  домашнего  кинотеатра. Там  развевалось какое –то  очередное  событие сериала,  который  так  бурно  обсуждали – иногда  споря,  а иногда соглашаясь  друг  с другом,  его родители.  Один  из  героев,  слащавый красавец,  потерявший из  виду   грудастую блондинку,  за  которой  шёл,   судя  по  всему  уже  третью  неделю  (  потому,  что примерно столько  времени назад,  Фаик,  проходя  через  гостиную,  бросив  случайный взгляд  в  сторону  огромного  экрана,  увидел,  как грудастая блондинка  входит в  какой-то  двор и  именно  этот  двор  она, наконец –то,  пересекла  сегодня) подходит  к  чёрной, как уголь  и  худой,  как  жердь,  негритянке,  с выпученными глазами.  У Фаика   создалось  такое  ощущение,  будто  кто-то надавил ей  на виски Это  страшилище   гуляет  по  тому  самому  двору  с  толстым,  кучерявым,  шоколадного  цвета,  малышом  на руках. Слащавый красавец спрашивает,  не  видело ли это  пучеглазое  страшилище  грудастую  блондинку.  Страшилище, сначала,  грозно нахмурившись,  отчего глаза, и  так  выпученные  донельзя,  казалось,  вот-вот,  выпрыгнут  из  глазниц, спрашивает в  ответ, а  с какой такой целью  он  интересуется. Услышав, что  парень просто –напросто  влюблён, она,  сменив  гнев  на милость,  улыбается. Вернее, оскаливается,  потому, что   является  обладательницей выдающейся -  в прямом и переносном  смыслах  этого  слова – челюсти.  «И как-только  ребёнок  не  боится её?» - Подумал  Фаик. Потому,  что  женщина напомнила Фаику  чудовище  из  фильма «Чужой».  Фаик видел  этот фильм,  когда был  подростком.  В  рухнувшую  страну,  в которой  он  родился и вырос,  веря,  как  и  подавляющее большинство граждан  той,  огромной страны,  в её  нерушимость,  повалило  всё  дерьмо,  которое,  на протяжении нескольких десятков лет,   сдерживала  невидимая, но  весьма  крепкая,   стена, огородившая страну  от внешнего мира.
Страшилище  сообщает слащавому типу,  что  его  грудастая  пассия  живёт в этом доме.  «Вот  окна  её  квартиры!»   -  говорит  она и указывает пальцем  в сторону каких-то  окон.  Каких  именно  окон,  судя  по динамике,  с какой  развиваются события  сериала, слащавый  красавец,  а  вместе  с  ним и  поклонники такого рода «шедевров», узнает не  меньше,  чем ещё  три  недели.
Фаик  вскочил   с дивана,  как  ужаленный,  потому,  что  вспомнил -  в том,  проходном,   дворе,  куда  он  сегодня  забежал,  пытаясь Джамилю,  гуляло несколько  женщин  с  детьми.  Нянечки  или  мамы -  неважно. Но  они видели, однозначно,  Джамилю.  А, вдруг,  она не  пересекла проходной  двор  и не  исчезла в толпе,  а  зашла в  какой-то  блок? Может,  она живёт в  одном из  четырёх,  пятиэтажных домов,  окружавших  небольшую   детскую  площадку  с  качелями,  песочницей  и  ухоженными  клумбами? Был  одиннадцатый  час летней  ночи. Фаик  прекрасно  знал,  что  в  эти,  душные,  летние  ночи, те,  кому  не  посчастливилось  жить  в  частном  доме, допоздна  сидят  во  дворе, оттягивая  тот  момент,  когда  нужно будет  возвращаться в  свои квартиры,  предпочитая  перспективе  или задыхаться  от  жары и  духоты,  или  же дышать кондиционированным  воздухом. И  неизвестно,  что хуже.  И,  может,  по  какому –то чудесному,   с  мизерной  долей  вероятности, везению,  Джамиля  живёт  там? И  пусть  даже  она назвалась  другим  именем,  но  чисто внешне –то  соседи её знают!
Фаик   не стал  въезжать  во  двор.  Припарковав машину  у тротуара,  Фаик  вышел.   После  прохладного  салона,  духота  и влажность  жаркой,  летней  ночи, словно,  волна,  обрушилась  на него.  Он,  медленно,  вошёл в  арку,  ведущую  во  двор. Сердце, бешено,  колотилось. Так  же,  как  и утром,  когда  он  бежал  за  ней.  Он не  ошибся в своих  предположениях. Во  дворе  было  полно людей. В  беседке  толпа  мужчин  азартно играла  в  нарды. На  скамейках  сидели женщины,  подростки. Некоторые   прогуливались  по двору.  Подростки  собрались  около гаражей. Дети помладше  раскачивались на качелях,  бегали,  оглашая  всё  вокруг  криками  и визгами. Надрывно  плакал  какой-то  ребёнок  на  руках  молодой  женщины. Она  сильно  качала его на  руках, пытаясь угомонить. В таком  же  дворе  прошло  и  детство  Фаика. Он,  невольно,  улыбнулся. На  него никто  не обратил  особого внимания. Мужики, подростки  и дети  вообще  не  заметили. А  женщины, бросив  взгляд  мельком, убедившись,  что  появившийся  во  дворе  высокий, крупный  молодой мужчина  не  является соседом или  чьим –то  знакомым,  вновь  вернулись  к  своим разговорам. Двор  был проходной,   и  жители  привыкли  к  тому,  что  через  него  постоянно кто-то проходит  или  останавливается,  чтобы  передохнуть.
Фаик,  оглянувшись,  остановился  недалеко от арки, достал  из  кармана сигареты  и  закурил,  присев  на  невысокую  решётку, обрамлявшую  ближайшую  к  нему  клумбу.. Ему  нужно было,  хоть  немного, растянуть  время. Потому что,  только  оказавшись здесь,  он  осознал  всю сложность  ситуации. Выбегая  из  дома,  ведя  машину  сюда,  он  думал  только о  том,  чтобы  поскорее оказаться в  этом дворе. А  теперь он понимал,  что  будет,    как минимум,  странным выглядеть тот  факт,  что  какой-то  незнакомый мужчина подходит к  жителям двора и спрашивает,  не знает ли кто-то  из  присутствующих  девушку,  выглядевшую  так- то  и  так  -то, которая  проходила  через их  двор  сегодня  утром. А,  если  она,  действительно,  живёт в  этом  дворе? И  среди   этих  людей есть её родственники.  Если  это  окажутся  женщины,  то  ещё,  пол -  беды. А если мужчины? Брат,  например, или,  что  ещё  хуже,  муж  или деверь? Да  и  с женщинами  всё  не  так  просто.  Реакция  сестёр,  матери или  тёть  кардинально   отличается от реакции золовки, свекрови или тёти  мужа.
Он  сидел,  курил  и  думал  о  том,  что же  делать  дальше, оглядывая  двор,   людей,  светящиеся,  настежь открытые  окна комнат   и двери балконов. И, вдруг,  Фаик  замер. На  балконе  второго  этажа, дома напротив,   он  увидел  силуэт, освещённый  со  спины ярким светом,  горевшим  в  квартире. Фаик  не  видел её  лица. Но  сердце вновь забилось  с  бешеной  силой.  Он замер  с  сигаретой  в  руке, так  и не  сделав  очередную  затяжку, и  смотрел, не в  силах  оторвать взгляд. Под лёгким  материалом  сарафана чётко  была  видна фигура  девушки. Волосы, небрежно   собранные,  отдельными прядями  обрамляли лицо. А свет  со спины  освещал  их  так,  что казалось,  будто,   вокруг  головы  девушки – ореол.
Фаика захлестнула горячая  волна. Он  помнил  это  тело.. Помнил  нежную,  гладкую  до  невероятности,  кожу.. Помнил  шёлковую прохладу  волос,  от прикосновения  которых, у  него  бежали  по  телу  мурашки.. Он  помнил всё.. Что  было.. И  то,  чего не  было  ни до.. ни  после..
Она вешала   бельё. Каждый  раз,  когда  она,  чуть  подавшись  вперёд,  тянулась  к  верёвке,  чтобы  закрепить шпильками  ту,  или иную вещь,  сердце Фаика вздрагивало. Перила были  низкими.  А  она  - достаточно высокой.. Он  готов был выкрикнуть её  имя. Оно чуть не  сорвалось  с его  губ. Но  он,  понимая,  что  этого делать, категорически,  нельзя,  сжал  зубы  с  такой  силой,  что  заныли желваки  и  заскрипели зубы..
В  следующее  мгновение   он  заметил,  как  она замерла,  держа  в  руках  какую-то,  очередную,  вещь,  которую  собиралась вешать..Он  чётко  видел,  как  девушка  вздрогнула. Он,  будто  их  не  разделяло,  пусть небольшое,  но,  всё-таки,  расстояние,  вздрогнул тоже, словно  между  ними прошло  электричество. Как  в ту  ночь.. Когда  их  пальцы,  впервые,  сплелись  и  стали  вести между  собой тайный,  понятный  только  им, разговор..
Еще  мгновение  и  вещь,  которую она держала в  руках,  медленно  и  плавно  кружась,  раскрываясь  в  воздухе,  стала падать  вниз. Лёгкий  ветерок,  появившийся  совершенно  неожиданно (ещё  секунды  назад  ни один листок не  шевелился,  воздух  застыл густой, горячей, влажной  массой и,  казалось, что   его можно потрогать),   подхватив,  кружа и, словно, играя с  ней,  понёс в сторону  Фаика. У  него  с  детства  был великолепная реакция.  Он  и  сам не понял,  как  в его  руках  оказалось что-то   прохладное,  ещё  чуть влажное,  шёлковое.. Такое  же  на  ощупь,  как  её  кожа.  И с  ароматом  её  духов… Не  разжимая пальцы,  Фаик сунул  руку  в карман..  Всё  произошло в  течении минуты,  может  быть,  двух. Никто,  ни одна живая  душа ничего  не  заметила..  Девушка зашла в комнату… Фаик  сидел  на решётке.. Он  смотрел,  не  отрываясь,  на балкон, за дверью  которого  исчезла она.. В  том,  что  это  была именно  она,  он  ни  на долю  секунды  не  сомневался.. Сигарета давно  уже  потухла. Он  выбросил  её.. Для  того,  чтобы  закурить новую,  ему  нужно было воспользоваться  обеими  руками – достать  из   кармана пачку  сигарет  и  зажигалку.. Вытащить из  пачки сигарету  и,  щёлкнув  зажигалкой,   закурить. Но в правой руке, которую он  держал  в  кармане,   он  сжимал  и гладил  пальцами  что-то  шёлковое,  гладкое  и прохладное. То,  что   было  так  похоже  на   её  кожу.. И  он  был  уверен, в  том,  что  если  он и вытащит  руку из  кармана,  то только для  того,  чтобы  прижать к  лицу  и  вдохнуть аромат  этой  вещи,  которую,  словно  на  ладонях,  принёс ему лёгкий,  самовольный  ветерок.
Фаик  не  знал,  сколько прошло  времени, с  того  момента,  когда  он  увидел её. Может, минута.. А,  может, целая  вечность.. В дверях блока  появился  силуэт. Казалось  бы,  что  сердце  не  может биться  ещё сильнее,  чем он   билось  в его  груди.. Но,  оказалось,  что может… Оно стучало,  одновременно,  в  груди,  в  горле,  в ушах,  на  кончиках  пальцев рук,   одна  из  которых  сжимала,  до боли, прохладный,  нежный  шёлк,  пока он  смотрел,  как  силуэт, лёгкой,  летящей  походкой,  приближался к  нему..
- Как  ты  меня нашёл?
- Случайно.. – Выдохнул он..
Он  смотрел на неё, не  в  силах  отвести взгляд.. Она  улыбнулась.  Так, как  умел  только  она. Глазами и уголком  губ..
- Пойдём,  прогуляемся. - Сказала  она,  взяв  его  под руку  так,  что  её  ладонь  оказалась в его.  Он  вздрогнул  всем телом.. Их пальцы переплелись.  И снова  вели, свой,  понятный  только им,  разговор..  Они вышли со двора и  медленно  пошли по  тротуару.  Оба молчали.. Не  потому,  что  им  не  было что  сказать  друг  другу. Нет.. А  потому,  что слишком  много  хотелось сказать,  спросить.. Дойдя  до  светофора,  они  перешли  на  другую  сторону  улицы  и  оказались  в  парке..  Несмотря  на  позднее  время,  здесь было полно людей..
Фаик  остановился,  встал перед ней  и, не  в  силах  больше   сдерживаться,  взял  обеими  руками её  лицо,  пригнулся  и  припал к её губам, с  лёгким  стоном.. Он вновь  ощутил  их  вкус.. Тот,  который  не  мог забыть  и который  так  долго  искал, целуя  других женщин.. И  не  находил..
- Почему ты  ушла? Почему  не вернулась? – Шептал  он, покрывая  её лицо мелкими поцелуями.. Она  стояла,  закрыв  глаза. На   лице её  блуждала  улыбка..
- Мне так  о многом  нужно  тебе  рассказать. – Прошептала  она,  не  открывая  глаз.
- Мне  так о  многом нужно тебя  спросить..  – Прошептал он, не  отводя  взгляда  от  её  лица..
- Пойдём ко   мне?  - Спросила  она, всё  так  же,  не  открывая  глаз. Он  прильнул  губами к  её  глазам. Поцеловав сначала  правый, потом левый. Он  целовал их,  чувствуя губами  дрожь  её  ресниц.
Только,  когда  заиграла мелодия  будильника  на  телефоне  Джамили, они заметили,  что  уже   наступило  утро..
- Утро.. – Прошептала  Джамиля,  лёжа  у  него  на груди..
- Утро.. – Прошептал  в  ответ  Фаик  и  ещё крепче  обнял её.. Он  не выпускал  Джамилю  из  объятий  с  той  минуты,  как  они переступили порог  её  квартиры.   В  обеих  комнатах,  в  коридоре  и  на кухне  стояли  коробки,  узлы,  разобранная  мебель, матрас  на полу -  кровать  тоже  стояла разобранная,  кульки   на диване  и  в креслах, пианино в центре гостиной,  трюмо   в  коридорчике, прилегавшем к  кухне. Но всё  это Фаик  заметил только  сейчас,  когда им пришлось  встать с матраса, который Фаик  ночью  бросил на пол.
- Я переехала  только вчера. – Сказала  ему  Джамиля,  разливая по  чашкам. Они сидели на кухне  -  только   она была  в  порядке. И  то  потому,  что  вся мебель  и техника в  ней  были  встроенными.
Фаик  сидел  на угловом  диване. Когда  Фарида,  поставив  чайник  на  плиту,  хотела  пройти мимо, чтобы сесть  на табуретку, напротив  него, Фаик, схватив  её  за   кисть,  притянул  и посадил к  себе  на  колени..  И  тут  же  захотел её  опять, почувствовав упругость  той  части  её  тела,  которая  оказалась  у  него  на коленях. Он  просунул  руку  под   свободную  кофту,  которую  Джамиля надела м на голое тело.. Почувствовав  прикосновение  его  пальцев -  чутких,  нежных  и требовательных -  Фарида, тихо  застонав, прильнула  к его  губам..  Чай  пришлось разливать заново.
Он   отвёз  её на  работу. Они договорились,  что  он приедет за  ней  вечером,  и они  поедут  к  ней  домой.  И  сегодня  они всё расскажут  друг другу. Ответят  на все  вопросы.  Ночью им  было не  до расспросов.
Высадив  Джамилю у  здания, где находился офис компании, в  котором она работала,  Фаик поехал  сразу  к  себе на  работу.
Таким  счастливым,  как  сегодня,  Фаик  не  чувствовал  себя  никогда.   Его служащие,  заметив, что шеф  находится   в  великолепном настроении, вновь  ломали головы, гадая – что же  произошло  на  этот раз.
В   течении дня Фаик  не сколько раз звонил Джамиле. Он  предложил ей  пообедать  вместе.
- Я  бы  с удовольствием,  но не  смогу,  к  сожалению.
- Почему?
-  Не  знаю,  как  твой  шеф,  но  наш -  натуральный  придурок.  – Со  смехом сказала  Джамиля.  –. Ни  черта  не  смыслит в  делах, просто,  родственник  у  него крутой, вот  и назначили его директором компании.  Он  всего два месяца  у  нас.  Не  наигрался  пока.  Что ни  день -  то  праздник. Вот,  сегодня,  например, я,  свой  законный  обед, как  и  третий  день  подряд,   должна буду  работать.  Он потребовал  переоформить   все  контракты.  Предложил  новую  форму.  Делать  же  ему  нечего. Вот  он  и  придумал  новую форму. Никаких  изменений. Тот же  контракт,  те  же условия. Если я  не  буду  заниматься  этой  ерундой в  обед,  то этот процесс   затянется  на недели. Так что,  мне  гораздо легче  потратить на  это  время,  отведённое  на  обед,  чтобы  быстрее  всё  закончить.
- Тогда,  поужинаем  в ресторане,  потом  поедем  к  тебе.
-Хорошо.
Он  приехал почти  на  час  раньше.   Время  тянулось  мучительно долго.  Наконец,  он  увидел её.   Усадив  её,  он  бегом,  обошёл машину. Сел и,  притянув  к  себе,  долго и нежно  целовал. Они целовались всю дорогу,  на каждом  светофоре,  пока  горел красный свет. Он заранее  позвонил  и,  когда  они  вошли в прохладный  домик,  стол был  накрыт. Как –только официант  вышел,  приняв заказ,  они  бросились друг к другу. Им  не  нужно было  притворяться. Оба  знали,  что  способны  на  долгие  ласки  и игры.  И знали, что  впереди у  них  весь  вечер и  ночь.. Но  они оба  не  хотели  упускать  даже  эти  несколько  минут..  Они  даже  не  прошли  во вторую  комнату,  в  которой  стояла  широкая  кровать и  даже  не разделись,  избавившись лишь  от  того,  что мешало главному. Тому, чего они жаждали  оба,  с  одинаковой силой  и желанием.. Они оторвались  друг от  друга   буквально  за минуту  до  того,  как  в  дверь постучался официант.
- Гяль! (Заходи!)  - Крикнул  Фаик,   резко  застёгивая замок  на брюках  одной  рукой,  а  другой – кое-как – поправляя  взъерошенные волосы. А Джамиля,  спустив  полы  лёгкой,  летней  юбки  и  подняв  тонкие  бретельки  маечки, быстро  села  на стул  и  стала деловито рыться в сумке,  низко  опустив  голову,  потому  что   её губы  и  щёки  пылали.  Фаик  показалось,  что  Джамиля дрожит.
- Что –то случилось? – Встревожено  спросил  Фаик.
Джамиля,  не  поднимая головы,  отрицательно  помотала головой. При  этом,  её  продолжало  трясти. Фаик, тревожно  глядя  на  неё, не   стал дожидаться  того момента, пока  официант расставит  содержимое  подноса на  стол.  Он,  встав со  своего места,  к  огромному изумлению   парнишки,  стал  помогать тому.
- Саг  ол. ГедЭ билЯрсян, гагАш..  ОзЮм ня  исЯ лазЫм  олсА хябЯр эдЯрям.! (Спасибо. Можешь идти, братишка.  Если что-то понадобится,  я сам  дам знать.) - Сказал  Фаик,  почти  вытолкнув,  ничего не понимающего,  официанта   за  дверь.
Не  успела дверь  до конца  закрыться за официантом,  как  он,  всё  ещё  стоявший у  двери,  спиной  к Джамиле,  услышал её  хохот. Фаик,  удивлённо  оглянулся  и  смотрел на  Джамилю,  хохотавшую  так,  что   из  глаз  её  текли слёзы,  независимо  от  себя  тоже  стал смеяться.
- Что  случилось?  Ну,  чего  ты  хохочешь.
Джамиля,  сложившись  пополам и  уткнувшись  лицом  в колени,  заливалась смехом. Фаик,  недоумённо  глядя на  неё  и ничего не понимая,  тем не менее ,  тоже  смеялся  и повторял :
- Ну, Джамка!! Ну,  скажи!
Джамиля,  не  в силах  произнести ни слова,  не  поднимая  головы,  вытянула  вверх  правую  руку,  с торчащим вверх  указательным пальцем. Фаик,  проследив  глазами за  этим движением,  сначала  замер,  потом разразился  таким громким хохотом,  что  зазвенели бокалы  из  тонкого  стекла. На  люстре,  на   центральном  плафоне,  держась  каким-то  чудом,  медленно раскачивались   ажурные, ядовито- зелёного  цвета,  трусики Джамили,  попавшие  туда,  благодаря  ему, Фаику. Потому,  что  это он,  стянув  с  неё  трусики  в порыве  страсти,  отшвырнул  их  от  себя.
Он  ещё долго  не  могли успокоиться.  Смеялись,  утирая  слёзы, глядя друг на друга  и  на  безмятежно  покачивающиеся   трусики.
-  Даа..  Это,  конечно,  нечто..
- Нечто?! Нет,  милый,  это  не нечто! Это  мои   трусы!
Снова  и  снова  они,  чуть  успокоившись,  заливались  смехом. Наконец,  сняв  трусики с  люстры  и  самолично надев  их  на Джамилю,  причём,  на это  ушло несколько минут,  потому,  что  не  в силах  удержаться, Фаик,  покрывал  поцелуями  великолепные ноги Джамили.
И  во  время  ужина,    периодически,  вспомнив, один из них    прыскали  и  другой,  без  слов поняв,  тут же  присоединялся. Поужинав, они прошли  во  вторую комнату..  Там,  на  широкой,  удобной  кровати,  они,  не торопясь,   растягивая удовольствие,  отдались ласкам друг  друга..
Поздно  ночью  они приехали  к  Джамиле. Открыв  дверь,  она,  тяжело  вздохнула,  оглядывая бардак.
- Поскорее  бы  суббота. – Сказала Джамиля, скидывая  обувь  и босиком,  раздеваясь на  ходу,  прошла  в ванну. Фаик,   поступая  так же,  идя  за  ней, спросил:.
- А  что  у  нас   в  субботу?
- Ой,  не  знаю  как  у  тебя,  а у меня – нужно  разгребать этот бардак. Позвать мастеров,  чтобы  собрали  и расставили мебель. – Ответила,  вздыхая,  Джамиля. Она  полезла в  ванну. Фаик  тут же  оказался  рядом.
-  Я  приду  и  помогу.. – Сказал Фаик,  целуя   и лаская  её, стоя  под  сильным напором тёплой  воды.
- Правда? – Спросила  она..
- Правда…
Потом они  лежали  опять на том  самом матрасе,  валявшемся  на полу,  посреди хаоса,  творившегося  в комнате.. Пили  медленно вино,  ели  фрукты  и Джамиля  говорила..  говорила до   утра.. А Фаик слушал,  не  перебивая,  не  переспрашивая..
Воспоминания  оживали  перед  мысленным взором,  вновь  и  вновь,  заставляя  её заново пережить  всё,  что  произошло больше  года назад..
В  тот  день  Джамиля   узнала,  что  у  её  мужа есть  любовница. Причём,  он  познакомился с ними одновременно. И встречался  с ними  обеими.  Обеих  звал замуж. Обеих  познакомил  со  своей  мамой  и  сестрой. И  даже  с   некоторыми другими родственниками. Обеих  водил  в  гости  к  ним.. Но  официально он  женился,  почему –то,  на Джамиле.. Хотя,  беременной  была  другая..
- В   тот  день я узнала  всё.. Узнала,  что   у  них есть сын. Ему  три года. Я  сама  пока рожать  не  собиралась. Я  говорила с ним об  этом ещё  до  свадьбы.  Говорила ему,    что  хочу твёрдо  стоять  на  ногах и  обеспечить будущее  не  только  себе,  но  и  своему  ребёнку. Хочу, чтобы  он  ни  в  чём не  нуждался. Хочу  дать  самое  лучшее  образование.  Чтобы  мой  ребёнок,  в  будущем,  тоже  ни от  кого не зависел.  Мы  говорили об этом  не  только с  ним,  но и с его  мамой  и  сестрой. И  все  трое,  в  один  голос,  одобряли меня, поддерживали. И я  была  искренне благодарна  и ему,  и   свекрови,  и золовке  за понимание   и  поддержку. Ты  же  знаешь,  как  тут у  нас  с  этим  вопросом обстоят  дела. Чуть  ли не  наутро  брачной  ночи  все  вокруг интересуются,  не беременна ли невестка. И, чем дольше  этого не  происходит,  тем больше  косых и  осуждающих  взглядов  в   её  сторону. И сочувствие к  мужу  и его  родным. Почему-то,  если  беременность не  наступает,  считается,  априори, что  проблема -  в  жене..  Муж,  его мать и сестра  пресекали  все  ненужные вопросы со   стороны  любопытствующих. И  постоянно  говорили  мне : «Джамиля,  ни  о  чём не думай,  не обращай  ни на кого внимания! Вот,  когда  захочешь -  тогда  и родишь!»  Боже..   – Джамиля,   замолчала.. Отпив  несколько глотков  вина,  она закурила..
Джамиля была  так  им благодарна за  то, что  муж,  свекровь и золовка её  понимают  и  поддерживают.. А,  когда она  узнала,  что  у её  мужа уже  есть  ребёнок, то всё поняла.
- Вот почему  они были  так  лояльны  со мной  в  этом вопросе.. А  что? Он  испытывал все  прелести отцовства,  свекровь -  бабушки,  а золовка -  тётки. Зачем им  заморачиваться  по этому  поводу? Ведь  всё  шло просто  замечательно. Я всегда  хорошо  зарабатывала и никогда  не  думала о  том,  что  зарабатываю,  примерно,  в  пять раз  больше,  чем  они  втроём. Это правда. Меня  это не  напрягало. Кто –то умеет это  делать  кто –то  -  нет.  Я  отдавала  все  деньги  в  дом. Получив зарплату, я,  отделив необходимую сумму  для  личных  расходов,    отдавала деньги   свекрови.  Она сама решала -  сколько  и на что  потратить,    сколько  отложить. Я никогда  не  спрашивала -  сколько и на  что  она  расходует. Но  свекровь  сама,  периодически,  как  бы  между прочим,  говорила, что  потратила  столько –то на  то –то.  А  потом,  с заговорщицким видом, понизив  голос,  добавляла,  каждый  раз,  что  при всех  расходах, она  умудряется  ещё  и откладывать. «Вот, дай Бог, случится  что-то хорошее, понадобится  вам денежка, будете  думать – откуда  бы взять? Вот  тут –то  я,  как  фокусник,  рраз! И  обрадую  вас.» Потом, со  вздохом и  грустной  улыбкой, добавляла : «Для  вас  стараюсь, детоньки. Всё для вас. Мне самой ничего  не  нужно.» Да.. В  этом  она  была права.. Ей самой  ничего  не было нужно,  потому, что у  неё  было  всё.  Квартира,  с  шикарным ремонтом и обставленная  дорогой  мебелью и  самой лучшей техникой. Шуба, бриллианты, отличное  питание.  Всё  это  покупалось на мои деньги. Ремонт они сделали перед свадьбой,  взяв  деньги  в долг. А потом этот  долг  возвращали из  моих  денег.  Ну,  а   мои  родители обставили  от и  до уже  всю квартиру,  хотя,  в принципе,  я могла  принести в качестве  приданого мебель  только  для  одной  комнаты, которую  нам выделили.. Все  мои знакомые,  друзья и  родственники  удивлялись  тому,  что  я  не  захотела  жить  отдельно. А я  очень  полюбила и свекровь, и золовку.  К  тому  же, он -  единственный  сын,  да  и  возможности купить отдельную квартиру  у  них не  было. Так  зачем платить  лишние  деньги  за  съёмную  квартиру,  когда  можно жить всем  вместе? Нет, конечно, и муж  получал зарплату,  и золовка,  и  у свекрови пенсия  была  хорошая. Но, дело в  том,  что  моя  зарплата – в  четыре раза  больше,  чем всё,  что получали они.  Но я никогда  об  этом не  думала!  Просто,  мне  повезло работать  в  такой  крутой  компании. И глава  концерна -  мой  родственник. Кроме зарплаты и  премий,  овертаймов,  праздничных денег,  я  получаю ещё  и  пакет. Так  уж  мне  повезло. Конечно,  я не отношусь к  той  категории  родственников, тупых  и бездарных, получающих такие  деньги ни за  что,  ни  про что. Я,  действительно, хороший,  востребованный  специалист,  и никогда  не злоупотребляю своим родством. Но  я  прекрасно понимаю,  что  есть  много, не менее  грамотных, специалистов,  которые  даже  работу  приличную найти не  могут. К  тому  же,  я  родилась и росла  в  достатке.  Кстати,у  меня  есть своя,  трёхкомнатная,  квартира.. Вернее, это квартира  моих  родителей. Но  они уже несколько лет живут в  Гяндже. Отец  работает  там, преподаёт    в институте. А  мама-  участковый  врач.  Они  купили  там частный дом. Мама  и папа  мои помешаны  каждый  на своём. Отец    болеет садом,  мама  -  комнатными  цветами. Если  ты  увидишь этот дом, двор и сад,  уверяю,  ты обалдеешь от  того, какая у них красота. Перед тем,  как  окончательно  переехать   в Гянджу,  они переоформили эту  квартиру  на  моё  имя. Да  и  дом  в Гяндже  тоже  купили на моё имя. Теперь-то,  зная правду,  я понимаю,  что  моё  материальное  благополучие  это  стало решающим фактором. Чаша  перевесила  в мою сторону.  Видимо,  посоветовавшись на  семейном  совете,  он  сделал  предложение мне,  а  не  той,  другой,  ждавшей  от  него ребёнка...
 Свою  квартиру  Джамиля  сдавала.  Хорошо,  что её  родители  настояли на  том, чтобы квартиранты  переводили  деньги  сразу  на счёт в  банке,  который  они открыли на  её имя.
- Правда,  иногда  я  снимала деньги  со  счёта,  когда  об  этом  просили муж  или свекровь. Золовка   сама  никогда  открыто не  просила. Это за  неё  делали муж  и  свекровь. Я не  отказывала  им никогда.   Я считала,  что это   -  правильно. Во-первых, свекровь -  старшая в семье,  в  доме -  мы  жили все  вместе.  И именно  она  занималась   финансово –хозяйственными вопросами.   Во-вторых,  мы –семья  и всё  должно быть общим.  Все  должны  помогать  друг  другу. Каждый  должен  делать  именно то,  что  у  него  получается  лучше  всего.      
- Извини,  а  кем  твой муж    работал? – В  первый  раз  перебил  Джамилю Фаик.
- Он  работал  пожарником.
- Кем?!
   Джамиля  улыбнулась и  ткнула пальцем его  в  бок, от  чего  он  вздрогнул  всем  телом  и  чуть не  выронил  сигарету.
- Пожарником! Ну,  почему  всех это  так  удивляет?
-  Наверное,  потому,  что  очень  сложно  представить себе  то,  что  такая  девушка  как  ты,  вышла  замуж  за  пожарника.
  Джамиля   три года жила в  полном неведении. Она и  понятия  не  имела  о  том,  что муж   работает  через  двое  суток,  а  не  через одни, как  он  говорил. Те  дни,  которые  он  не  был на  работе  или дома,    он  жил  у  той, другой  женщины. Для  неё  и  своего ребёнка он  снимал  квартиру.
-  Мои свекровь  и золовка  общались с ней  и, естественно,  с  ребёнком..  И  теперь  я  точно знаю, что часть  моих денег  тратилась на этого  ребёнка. Мне  не  жаль,  честное слово. Это же  ребёнок! Но  чтобы  вот  так,  подло,  меня обманывать?  Этого  я  не  могла  и представить себе.  А  за  несколько дней  до того,  как  мы встретились с  тобой,  я всё  узнала.. Совершенно  случайно..  За  несколько  месяцев  до этого,  к нам   на  работу  устроилась  женщина. Её  зовут  Миная.  Мы  с  ней  сдружились. Она  старше  меня на пятнадцать   лет. И  оказалось,  что она -  хозяйка  той  самой  квартиры,  которую  снимал мой  муж для  своей  семьи. Как  же  иначе? Это они -  та женщина  и  ребёнок -  его  настоящая  семья,  хотя,  печать  о браке  стояла  в  моём паспорте..
Миная  постоянно  хвалила своих  квартирантов. Говорила,  что они  снимают  у  неё  квартиру уже  четвёртый  год . Квартира  находится  в том  же  доме,  в  котором живёт и  сама Миная,  только,  в  соседнем  блоке.
-Ой,  никаких  проблем,  слава Богу, за всё это  время. Такие  хорошие,  порядочные  люди.
- Взрослые? – Спросила  Джамиля. Она спросила  это  просто  так. Лишь  для  поддержания разговора,  продолжая  работать.  На  столе лежала куча  папок,  с  договорами,  которые  проверяла Джамиля. Она  вносила  какие-то  поправки,  вводила  или  отменяла  какие-то изменения  и слушала  болтовню  Минаи,  которая,  отложив  в  сторону  свою кипу  документов,  заявила,  что  проголодалась и, пересев  за  свободный  стол,    делала  себе бутерброды.
- Тебе  сделать?  - Спросила  Миная,  отправляя  в  рот  внушительный  кусок  белого  хлеба.
- Если не трудно. – Ответила  Джамиля,    пробегая  глазами  очередной  контракт,  который  она  только  что  переоформила, проверяя, не  допустила  ли  ошибок  и  не  упустила  ли  что-нибудь.
- Нет,  не  трудно.. О чём  это  я  говорила?
- О своих  квартирантах.
- А,  ну  да! О  них,  родимых. Я  вот  слушаю,  что  рассказывают  многие и поражаюсь  просто. Твои,  кажется,  тоже  неплохие  люди?
-Ну,  мои -  иностранцы.. Они снимают  мою  квартиру под офис.  Я  их  в  лицо  не  видела, честно говоря. Это  папа,  через  своего друга,  у  которого  фирма  по недвижимости, всё  организовал.  А тот   и решает все  вопросы.
- Ну, и правильно. Если  мои,  не  дай Бог, съедут,  попросишь отца и мне таких  же  найти?
-  Конечно
- Так,  бросай  всё  на хрен  и иди сюда. – Сказала Миная,  разливая  по  чашкам  чай.  Она никогда  не  стеснялась  в  выражениях  и могла вот так,  запросто,  и шефа  послать. А  он,  зная,     чьим  протеже она является, делал  вид,  что  это,  само – собой  разумеющееся дело,  когда  начальник  архива посылает на  хрен  директора компании.
Джамиля,  сохранив   в  компьютере   изменения,  сделанные  в  очередном контракте,  встала,  потянулась  и  тоже  пересела  за свободный  стол, за которым    уже  сидела  Миная. На столе  стояли две  тарелки  с   бутербродами,  вазочка с конфетами,  ещё одна с фруктами,  и  две  чашки,  от  которых  поднимался  ароматный  пар.
Миная  смотрела  на Джамилю  с восторгом.
.- Господи,  ну,  какая же  ты  красивая! Тьфу –тьфу, чтоб  не  сглазить.  Попу  почеши.
- Ой,  да  ладно. – Махнула  рукой  Джамиля.
- Ну , хорошо. Сама  почешу. До  попы  твоей  уже  не  дотянусь,  сидишь на  ней. – Сказала Миная  и,  протянув  руку,  почесала  бедро Джамили.
- Так  вот, я  же  говорю,   дай  Бог,  чтобы  мои  жили у  меня  долго.
- А  тебе их  не  жаль? – Спросила  Джамиля,  откусывая  бутерброд.
- С чего это? – Недоумённо  уставилась  на неё  Миная. Рука, в которой  она  держала  бутерброд  у  самого  рта,  намереваясь откусить, замерла.
- Ну,  если они будут жить  у  тебя  долго, то  это  значит,  что  свою  квартиру  они не  купили?
- Вот ..Вот умеешь ты  всё  испортить. – Сказала Миная,  гневно откусив  внушительный  кусок. Аппетит  у  неё  был  завидный. – Чувствую  теперь  себя  последней  сукой. Как –будто, я   накаркала,  чтобы  люди  подольше  без  собственного  угла  жили.
-  Я не  это  имела ввиду,  Минууусь. Ну,  не  обижайся. – Сказала  Джамиля,  потянувшись и   обняв подругу.
- На  тебя,  засранку,  обижаться  что ли можно? Как  посмотришь  -  всё. Напрочь всё  из  головы  вылетает. Вот,  опять.   Что я  болтала–то?
- Да,  о  квартирантах  своих,  таких  замечательных !  - Смеясь,  напомнила Джамиля.
-  А-аа,  ну  да! – От  души  хлопнув себя  ладонью  по лбу,  сказала Миная. – Ты же  спросила, взрослые  они  или нет. Нет,  молодые.  Мужу,  наверное,  лет  двадцать  семь,  двадцать  восемь… - Протянула,  Миная,  задумчиво прищурившись. – А  жене  на  пару  лет меньше. И  ребёнок  есть. Мальчик,  скоро  три года  будет. Хорошенький  такой, прелесть! Он  сказал, что в  банке  работает, охранником, а  жена - домохозяйка.
- Хм.. Хороший, значит,  банк.   Ты ведь говорила  мне, что  квартира у  тебя  шикарная,  все  условия  есть,  мебель, техника. В  центре  города,  в  новостройке. И, естественно,  что   и цена  соответствующая. И какой  же  должна  быть   зарплата  охранника,  пусть даже в  самом крутом  банке,  пусть  даже  ему  и  пакет дополнительный дают,  чтобы  три года  такую  квартиру  снимать, и  семью содержать,  к тому  же, когда  маленький ребёнок.
-  А может,  родители  помогают. Хотя,  своих  родителей  у  неё  нет.  Умерли давно. А вот  свекровь  и золовка  у  неё  -  золотые!
- Ты  откуда  знаешь?
- Ну,  так  она сама  постоянно мне  рассказывает. И  я пару  раз издалека их  видела.   И фотографии она мне  показывала.  Ты  много невест  знаешь,  которые  в  восторге  не  только от  свекрови,  так  ещё  и от золовки?
- Я.
- Чего -  ты? –  Спросила  Миная.
- Я  в  восторге  не  только от свекрови, так ещё и  от золовки. И,  наверное, таких,  как  я  и  твоя  квартирантка, не мало. Есть  хорошие  свекрови,  золовки.  В принципе,  всё  очень  просто.  Ошибка многих  невест в  том,  что  они,  изначально,  настроены  негативно. В принципе, так  же,  как  и свекрови,  золовки.
- Н нну.. да.. – Протянула Миная. Допив чай,  она, задумчиво,   посмотрела  на  дно своей, огромных  размеров  чашки,  как  бы,  размышляя,  наливать  себе  вторую  или нет. И, решив,  что  хорошего  много  не  бывает,  не вставая  с  места,  дотянулась  до чайников – заварного  и  с  кипятком -  и  налила себе  чай.
- Будешь? – Спросила  она  Джамилю.
-Нет,  спасибо.
- А бутерброды? – Указала  глазами  Миная  на  тарелку,  стоявшую  перед  Джамилей.  В  тарелке  оставались ещё  два. Джамиля  еле осилила  один  из  трёх   бутербродов, которые  приготовила  Миная.
- Нет –нет. Ты  что? Я  и  этот  еле доела.
- Нечего продукты  зря  переводить. -Сказала Миная,  придвигая к  себе  тарелку.
Откусив  от бутерброда  и  сделав  пару  глотков, Миная,  дожевав, сказала:
- Но,  вот знаешь, Джамиля,  говорят,  что  каждый судит по  мере своей  испорченности. Наверное,  я не  просто  испорчена,  а  протухла  вся. Потому,  что  вот убей  меня,  но не  верю  я  в  искренность ни твоей  свекрови,  ни свекрови Лейлы -  квартирантку  мою так  зовут. И, тем  более,  в  искренность  ваших  золовок. Ну, не  -  ве-  рю! -  Сказала Миная  по слогам,  сопровождая каждый  ударом  указательного  пальца  своей  крупной, красивой,  холёной  руки. – Есть  какой-то подвох. Вот, ты  не  обижайся, ты  знаешь,  как  я  тебя люблю.  Я  скажу,  что  думаю, без  обид.  Как  такая  женщина как  ты -  красивая, умная,  при  деньгах -  могла полюбить и  выйти замуж за .. – Миная замолчала, щёлкая  пальцем,  пытаясь, видимо, подобрать  не  очень обидный  эпитет  в  адрес мужа Джамили. Но,  так  и не  найдя,  сказала : - пожарника,  мать твою! Нет,  ты  пойми  правильно. Я  уважаю любой труд, понимаю,  что не каждому  суждено  стать  министром  или  бизнесменом.  В  принципе, это  почти одно и то же. Но.. Понимаешь,  милая,  каждому  сверчку свой  шесток.   Это  -  народная  мудрость! Она  появилась  на свет   в результате  сотни  и сотни лет наблюдений!  Ладно, моя квартирантка -  обыкновенная, деревенская  девчонка. Красивая,  правда,  но  ни  образования, ни  специальности нет. Ну,  для  такой, как  она,   её  муж  охранник  в банке,    минимум,   принц Чарлз. Вот,  жила  она в  каком-то  мухосранске,  месила калошами  грязь,   коров  пасла, наверняка.
- Может, всё –таки,  доила? – Со  смехом  спросила Джамиля.
- Да, какая,  не  хрен,  разница? Я  образно  выражаюсь. Так  вот,  она приехала из своей  деревни,  где  её окружали  простые,  деревенские  парни,  в  город, в  столицу. Провалила вступительные  экзамены,  но возвращаться  обратно, даже  под  угрозой  расстрела,  не  захотела. Устроилась  в  магазин,  продавщицей,  снимала  угол  с  четырьмя  такими  же,  как  сама,  бедолагами,  в однокомнатной квартире, И,  вдруг, встретила и  вышла замуж за городского парня,  который  работает в  банке.  Родила ему  сына, да ещё  и  стала жить в  шикарной квартире, в самом центре  города,  из  окна которой  весь город виден, как на  ладони. Ну, согласись, это  же  просто  американская мечта.
- Ну,  да,  в  принципе,  ты  права.
-  А вот ты? Я  считаю,  что  рядом с такой  женщиной, как  ты  должен  быть, ну, минимум,  какой-нибудь  бизнесмен.. А  тут.. Пфф..  .
Джамиля  и  не  думала обижаться на  Минаю. Та  была,  далеко, не  первой, кого  удивлял  её  брак.   Подружки,  друзья  и  знакомые,  хорошо  знавшие  и Джамилю, и её  родителей были удивлены,  мягко  говоря,  её  выбором. Но, она любила  своего мужа. Ей  неважно было  - кто  из  них  больше зарабатывает  и совсем  не  имело  значение  то, что  в  её  роду  все  были  учёными,  врачами,  некоторые  -  как  тот же  президент концерна, в  одной  из дочерних  компаний  которой  она  и  работала -   были  очень  богаты. В  их роду  имелось  даже  два депутата, а  её  родной дядя -  брат отца -  в во времена  СССР  был  «дважды депутатом» -  он  заседал  на двух созывах Верховного  Совета. Были в  их  семье  и прокуроры,  и  академики, и  писатели,  и  музыканты. Одним  словом,  сливки  общества.  А  её  муж  родился  в  семой  обыкновенной ,  рабочей семье. Разве  это  могло иметь хоть какое-то значение  для любящего  сердца? Нет,  абсолютно  никакого. Она  полюбила  его  таким,  каким  он  был -  простым,  открытым,  бесхитростным, не  стеснявшегося  говорить  ей,  когда они ещё  просто  встречались,  что  не  может водить  её  по  ресторанам и   делать дорогие  подарки,  потому, что  он  бедный.  Не стеснялся  признаваться  в  том,  что очень  любит  свою  маму, что отдаёт ей  всю зарплату  и просит у  неё потом деньги  на  дорогу  и  на сигареты.. Джамилю это  всё  умиляло.  Вращаясь в  совершенно  ином  кругу, привыкшая  видеть то, как молодые люди вокруг неё швыряются деньгами, разъезжают на дорогих  машинах, покупают вещи только  в брендовых магазинах, она,  буквально,  таяла  от умиления и  какой-то трепетной жалости – нет,  не   такой,  когда смотрят с пренебрежением, а той,  когда  щемит  сердце  и  хочется  обнять, пожалеть и помочь –глядя  на  него,  слушая  его.. Если бы  она  могла  только представить,  что он  из себя представлял на  самом  деле.. Каким  хитрым, лживым  он был.. И  точно  такими  же  были его  мать и сестра.. Щебеча  и  сюсюкая,  прикидываясь абсолютными простушками -  открытыми  и  наивными -  они манипулировали  окружающими,  ища  в каждом только лишь  выгоду для себя.. Им  было  выгодно породниться  с  Джамилей. С её  семьёй..  Они  - все  трое -  сразу поняли,  что  Джамиля  очень  отличается  от  своего окружения.  Она не  была  испорчена,  избалована. Было  удивительно именно  то, что  девушка из  совершенно  другого  мира – жестокого,  циничного,  в  котором  ходить  по  головам  было явлением  совершенно нормальным, оказалась  настолько лёгкой  добычей  для  них..
И, слушая  Минаю, Джамиля просто  улыбалась.   Она   не  обижалась.  Потому,  что  ей было совершенно неважно  мнение  окружающих  по поводу  её  брака.
- Ну,  хорошо,  а какую  цель преследуют   муж,  и, тем  более, свекровь  и золовка твоей  квартирантки? Ты  же  сама  сказала,  что,  скорее  всего,  им  помогают родители.  Если это  так -  а  я  уверена, что это  именно так -  значит, невестка и  ребёнок  для них  являются лишней обузой.  Вот жил  себе  их  сын,  работал  в банке,  сам себя,  наверняка –то,  обеспечивал. А  тут -  жена,  ребёнок? Им  -то  какая  выгода?
- Да,  фиг  его знает.- Пробормотала  Миная,  не разжимая  губ -  она прикуривала  сигарету.  Сделав  глубокую  затяжку  и  удовлетворённо, с  наслаждением, выдохнув, пустив  длинную  струю  сизого  дыма  в сторону  окна, которое, в эту  полуденную жару, было  закрыто,  так  как  работали кондиционеры, Миная,  задумчиво произнесла. – Ты  знаешь,  вот я  только сегодня  подумала  о  том,  что видела  только удостоверение  парня.  В  офисе,  через который  я сдала квартиру,  когда  подписывали контракт  по съёму квартиры,  он  принёс копию  и оригинал  конечно,  предъявил.  У  него  есть  запись «Женат». Но  документов -  то жены  я  не  видела.
- Ну, и  что?
- А  то,  что  они,  может,  вовсе  и  не  муж  с женой.
- Но  ребёнок -  то есть?
- Ну,  и что?  - В свою очередь  сказала  Мина. –  Она  была  на  четвёртом  месяце,  когда  они  сняли  у  меня  квартиру.  Может,  они любовники?
- А  для  тебя  это,  имеет какое- то значение?
- Для  меня? – Миная  скорчила презрительную  мину. – Да  мне  по барабану.  Платят вовремя,  квартира  -  в  идеальном порядке.  Никаких  жалоб от соседей, живут себе  тихо,  как  мышки. Я это, милая  моя,  к  тому, что  вот тебе  и  выгода! И  цель,  которую преследуют он, его мама и сестра! Может, он  женат,  жена  родить не  может. И развестись -  неважно по какой  причине – не  могут.  Вот  тебе  и  выгода!  Кстати,  хочешь, покажу тебе  его?
- Кого?
- Ну,  охранника этого. У  меня  в  сумке,  как – раз,  документы. Вчера   продлили контракт  ещё  на  год..
Миная говорила  это,  уже  роясь  в своей    огромной сумке,  в  недрах которой  могло  храниться, что  угодно.  Достав  из  сумки прозрачный файл,  Миная, протянула его  Джамиле,  продолжая  рыться в  сумке  и, бормоча:
- Так,  а  это  что  тут  у меня такое? Интересно,  какого  чёрта  я  вторую  косметичку  сюда  бросила. Я в ней  держу  сломанную  косметику. Той, что  пользуюсь, только,  например,  крышка пудреницы  треснула и  пудра  постоянно  рассыпается. А  она, кстати,  французская,  настоящая! Я  её  в  Париже покупала, в прошлом году. Или вот,  смотри,  тушь  - шикарная! Но, тоже  треснула  и постоянно  щётка  вываливается,  всё вокруг  пачкает,  зараза,  не  отмоешься потом..
Миная,  говорила  всё  это, копаясь в  косметичке,  которую, достав  из  сумки,  поставила  на  стол. Она  не  смотрела  на  Джамилю,  поэтому  не  могла видеть,  как та, безмятежно до этого улыбавшаяся,  раскрыв файл,  который  ей  протянула Миная, смертельно  побледнев, смотрела на ксерокопию  удостоверения  личности..
 
- Я не могу  тебе  передать,  что  я тогда  испытала.. – Сказала  Джамиля,  глубоко  вздохнув..  Фаик  сидел,  прислонившись спиной  к стене. Джамиля  лежала  поперёк  него,  положив  голову ему  на  живот   и задрав  ноги на  какой –то шкафчик  из спального гарнитура. Фаик  курил,  аккуратно отводя  руку  в  сторону, чтобы  стряхнуть  пепел.  Другой  рукой  он  играл  волосами  Джамили,  пропуская  сквозь  пальцы,  светлую,  шелковистую,  прядь..
В  тот день Джамиля  не  смогла  досидеть  до  конца  рабочего дня. Она  отпросилась  и поехала  в  пожарное  отделение,  в  котором  работал  её  муж. Сегодня,  как-раз,   он ушёл на  сутки.  По  дороге,  в  такси,  она думала  о том,  что, если  он окажется,  действительно,  на  дежурстве, она просто  придумает  причину,  по  которой,  впервые за  три года  семейной  жизни,  приехала  к  нему  на  работу.  Например,  что  забыла   в  офисе  телефон  и  кошелёк,  а  ей  нужно срочно,  по каким-то служебным  делам,  куда-то  поехать  и  необходимо срочно позвонить  на  работу,  чтобы  что-то  у  кого –то  уточнить. Она  даже придумала,  что  в  этом  случае  она  позвонит  с  сотового  мужа девочке  из  архива и попросит  продиктовать  ей  номер  какого-нибудь контракта, чтобы  всё  выглядело  правдиво.... А если  его на  работе  не  будет,  то.. Что делать в  этом случае  она  не  имела  понятия..
  В глазах высокого, худого,  как  жердь,  парнишки в  форме,  стоявшего   у ворот  пожарной  части, восхищение,  с которым  он на  неё  смотрел, сменилось недоумением,  когда  она,  назвав  фамилию  своего мужа, попросила   позвать  его. И,  почему-то, Джамиля  совсем не  удивилась ни  этому,  недоумённому  взгляду,  ни  словам,  которые  услышала в  ответ на  свою  просьбу.
- А  он  сегодня не  работает…
 Дверь  открыл муж.  На  руках  он держал  толстого,  красивого  малыша..  Улыбка на  его лице,  с которой  он  открыл  ей  дверь, застыла и стала медленно  сползать. Уголки губ опустились, рот  приоткрылся,  в  глазах  появился  ужас..
- Кто  это,  милый? – Услышала Джамиля  женский  голос,  из  глубины  квартиры.
  Он смотрел на Джамилю,  ка  затравленный  зверёк. А  малыш,  радостно улыбаясь, протянул пухлые,  в  несметных  складочках, руки к  Джамиле  и  произнёс,  отчётливо :
- Биби Жая! – (Тётя,  сестра  отца.)
- Ой,  Зарифа  пришла? Как  хорошо!  Мама  тоже  пришла?- С  этими  словами появилась за спиной её, Джамилиного,  мужа  появилась невысокая,  чуть полноватая,  довольно красивая  молодая  женщина,  с  улыбкой  на  лице.
 Зарифой  звали золовку  Джамили.. Вопрос,  пришла ли Зарифа с мамой, прозвучал  настолько  обыденно,  что  Джамиля  поняла:   её  золовка и свекровь,  которую молодая  женщина  называла  мамой -  частые гости  в  этом доме.  И  ребёнок  принял её  за  Зарифу,  хотя,  внешне Джамиля  с золовкой  были  похожи  только цветом волос.  У  обеих  были  светлые. Только,  у Джамили  они  были длинные,  по пояс и от природы,  а у  Зарифы -  крашеные  и  до  плеч.. Но,  разве трёхлетний  малыш  что-то  в  этом понимает?
 Увидев  Джамилю,  молодая  женщина,  увидев Джамилю, продолжая  улыбаться,  взяла  малыша с рук  мужа -  Джамилиного или  своего? -  и  обратилась  к Джамиле:
- Ой, здравствуйте. Вы  к  нам?  - Затем,  добавила,  поцеловав  малыша в  щёку: - Нет, Фаридик, это не  биби Жая.
 «Жая».. Видимо,  это сокращённое от Зарифы,  Зая, но малыш  не  мог  пока  произносить,  сложную для  него,  букву  «З».  А они,  взрослые,  повторяя  за  ним,  тоже называли  Зарифу именно так. Жая..
- Нет, простите,  я  - не  к   вам. Адресом ошиблась. – Сказала Джамиля. И,  развернувшись,  пошла  к  лифту. Нажав  кнопку  лифта, Джамиля  обернулась и  увидела,  что  женщина  с  ребёнком  на руках уже  ушла. Её  муж,  медленно  закрывая  дверь,  продолжал смотреть на  неё,  затравленно,  жалко..
- Я ошиблась адресом на четыре года.. - Сказала она и вошла в дверь,  бесшумно  подъехавшего  лифта..
Истинную  сущность своего  мужа,  его  матери и сестры, Джамиля  узнала в тот день.. Когда  она  приехала  домой,  свекровь, с перекошенным от  злости  и негодования  лицом, накинулась на неё  с  порога.  Ясное  дело,  что  сын  уже  позвонил  её и  обо всём рассказал. Видимо,  уверенная  в том, что  Джамиля,  вернувшись, закатит скандал,  свекровь  решила  опередить её.
 - Ты  что,  следила за собственным  мужем?  Чего  тебе  не  хватало? Живёшь,  как  королева,  на всём готовом! Мы с Зарифой  в  прислугах  у  тебя  ходим! Не  готовишь,  не  убираешь,  не  стираешь,  на базар  и в магазины  не  ходишь,  не  тащишь  сумки,  понятия  не  имеешь о  том,  где  и как  нужно коммунальные  услуги оплачивать? Чем тебе  плохо было??!
 Джамиля  смотрела  на  неё  в  недоумении.
- Так  Вы  ещё  и меня  вините  в  чём-то? Это  я завела  себе  другую  семью? Вы  всё  знали  и  скрывали!  Зачем я  вам была  нужна? Если малышу  три  года, значит,  Ваш сын  встречался  с  нами одновременно! Она  забеременела! Ну,  так  и женился  бы  на  ней! Я –то  ему  зачем? И  Вам с Зарифой,  тем  более?
Свекровь,  уничтожающим взглядом,   посмотрела  на  неё   и  сказала:
- Потому,  что  он  тебя  любил. Руфат  -  хороший, воспитанный  мальчик! Он не  мог отказаться  от своего ребёнка!
- Но  он  мог  бы рассказать  мне  правду, и  я  бы  решила  сама  - расстаться  с  ним  или выходить за него замуж, зная,  что  другая ждёт  от  него  ребёнка. Вы же  и  её, ту девушку,  лишили нормальной,  семейной  жизни!
- Ой.. Я  тебя  умоляю!- Презрительно  махнула  рукой  свекровь. – Для  неё  много чести уже  то, что Руфат  не  отказался  от  неё  и  ребёнка, и мы  с Зарифой  приняли  их!
- А.. Даже  так...  Ладно. Я ухожу. – Сказала Джамиля. На  душе было пусто  и гадко. Передайте  Вашему  хорошему,  воспитанному  мальчику,  что  на  развод  я подам   завтра  же. Я  бы  сделала это  сегодня, прямо сейчас,  но, увы,  уже  поздно.
- Учти!! Ты  ничего  не  получишь!! Ни  одного  сантиметра  моей  квартиры!- Взвизгнула  свекровь,  входя за Джамилей  в  их  спальню, куда  та прошла,  чтобы  собрать вещи.
 Джамиля,  удивлённо посмотрела  на  неё.  И  подумала  -  как  же  она могла  столько  времени  не  замечать, что  её  свекровь  похожа  на  ехидного,  злого  зверька? Мелкие,  бусинками,  глубоко посаженные  глаза,  тонкие  губы,  крючковатый  нос..
- О  чём Вы? Какие  сантиметры?! Мне  ничего не  нужно. И,  кстати,  по  поводу  того,  что  Вы  с Зарифой  обслуживали  меня. Так  вот,  даже  в  королевских  домах  прислуге  не  платят столько.
- А кто  нам  платил?! Ты, что ли?! – Взвизгнула Зарифа,  которая  всё  это время,  молча,  стояла рядом с матерью. Лица и шеи  обеих  были покрыты  крупными,  багровыми пятнами.
- Да. – Спокойно,  не  повышая  тона,  сказала Джамиля. – Я   три  года  отдавала  вам,  троим,  большую часть своей  зарплаты. И вы все  это  прекрасно знаете. И  долг,  который  вы взяли,  чтобы  сделать ремонт в  вашей  квартире,  возвращали  из  моих  денег.  Всё  дело  в  том,  что  для  меня это никогда  не  имело  значения. Я  просто  не  думала  об  этом. Потому,  что  искренне  любила  и вас,  и  вашего  сына  и брата. Я  думала,  что  мы -  семья. И совершенно  не  важно,  кто  зарабатывает  больше. Так,  что,  посчитайте,  сколько  денег  за  эти три года  вы, все  трое,  с меня  срубили.
  Взяв  сумку с  вещами первой  необходимости,  не  обращая внимания  на вопли  свекрови  и золовки, наперебой перечислявшие  то,  как  дорого обходится  содержание  дома  и  тому подобное,  Джамиля  направилась  к  входной  двери.
- Ключи  я верну после  того,  как  заберу  все  свои  вещи. Все. -  Выделила она голосом последнее слово. -   И,  не  дай Бог, если  хоть  чего –то не  будет доставать  или  хоть  что-то  испортится.
 Она   сняла номер в  гостинице,  оплатив  заранее  неделю.
-  Я  не  могла  попросить  квартиранотов  освободить  мою  квартиру,  потому, что  за  пару  дней до этого  я  тоже, как  Миная,  продлила  с  ними контракт на  год. И дело было  вовсе  не  в  деньгах. Я  могла бы вернуть  и   ту  сумму,  которую они оплатили  заранее,  как- обычно,  за  три  месяца вперёд,  и неудержку-  за  то,  что я   нарушаю  правила  договора. Мне  было  просто  неудобно  доставлять неприятности  людям,  которые  не  виноваты  в  моих  проблемах.  Я  решила,  что  сама  буду снимать квартиру. А  потом,  когда закончится срок  контракта,  не  буду  его  продлевать.   Она лежала  в  номере гостиницы,  бесцельно щёлкая  пультом  телевизора. Мысли,  то  перкатывались тяжёлыми  валунами,  то мелькали,  меняясь со  скоростью  картинок  в калейдоскопе. Перед  мысленным взором   проходила   её  жизнь за  последние  пять лет. Тех, в которых  появился  Руфат. Её  муж..  Полтора  года  они просто  встречались,  полгода  были  обручены и три с  половиной  женаты..  Оглядываясь,  мысленно,  назад,   Джамиля видела  сейчас всё  в  совершенно  ином свете.. Всё  было  совсем не  так,  как  ей  казалось.  Её  муж  не  был наивным,  простым  парнем, за  которого  себя выдавал.  Он  был хитрым,  циничным.  И  теперь,  вспоминая,  как её  умиляло  то,  что  он, глядя  на неё  своими  большими, «чистыми» глазами, мог преспокойно смотреть на  то,  как  она  расплачивалась  за  них  в каком –нибудь шикарном ресторане. А потом  говорил:
- А я  вот  не  могу  тебя  сюда  пригласить. Давай,  в следующее воскренсенье, я  отведу  тебя в «Шаурму»?  Как –раз,  на следующей  неделе  я  получу  зарплату. Скажу  маме,  что оставил  себе лишнюю «двадцатку».  Она  будет не  против. Ты ей очень нравишься.
 И Джамиля,  тая от нежности,  думала о том,  какой  же  он  чистый,  наивный.. И   её  совершенно  не коробило  то,  что  она  ходила  с  ним  в  эту  самую  «Шаурму». Основным  контингентом  этого заведения, где,  нужно  быть  справедливым,  подавали  достаточно  вкусную,  незатейливую  еду,  была молодёжь  и  те,  кто  хотел вкусно и сытно  поесть,  потратив  при  этом    смехотворную  -  по  её,  Джамили,  меркам -  сумму. Она,  с удовольствием, ела, завёрнутый  в  лаваш,  дёнэр,  запивая его  «колой», которую здесь подавали в  высоких,  узких  стаканах.   И  дёнэр,  и «кола» казались ей  на  удивление  вкусными.  Ей  было  всё - равно,  что  она  сидела  за  крохотным,  квадратным  столиком  из  пластика, на  таком  же стуле.  И вокруг  была  масса  людей. Было шумно  от их  голосов, звуков отодвигаемых  и придвигаемых  стульев, перекрикиваний официантов  между  собой. А Джамиля  была  счастлива!.. И совсем не важно, что когда  приглашала Джамиля, то  они всегла  ели  какое-то, очередное,  необыкновенное  блюдо, пили  дорогое, марочное,  вино,  сидя  в роскошном зале, где  был полумрак. Играла  живая  музыка. Официанты скользили   безмолвнымными  тенями, вполголоса задавая  или отвечая  на  вопросы клиентов,  в  дорогих, изысканных  нарядах. Столы  были покрыты   двухцветными,  полотняными скатертями. Посреди стола  столов  стояли вазы  с  живыми цветами. Посуда -   фарфор,  хрусталь  - искрилась и  блестела. А  целая  батарея  приборов  по обе стороны  тарелок  мерцала и  отбрасывала блики.  И  счета приносили  трёхзначные.  Всё  это  было ей не важно! Главное,  что напротив  сидел он,  смотрел на неё «открытым» взглядом,  изумлялся  тому,  что было  вокруг  и на  столе,  присвистывал,  увидев  счёт.  И,  качая  головой,  пожимая   недоумённо плечами,  говорил :
-  Джамка,  ну  зачем ты  так  тратишься?
-  Ерунда,  милый.. – Отвечала  Джамиля, улыбаясь счастливо и  безмятежно.
  Её  воспоминания  прервал звонок  на сотовый.  Пошарив  рукой  по  дивану,  на  котором  лежала,  задрав  ноги на  спинку, Джамиля нащупала  телефон. На  экране  высветилась фотография  Минаи.
- Ты  где? – Услышала Джамиля  голос  Минаи,  проведя  пальцем  по экрану  телефона  и  даже  не  успев  донести  телефон до уха.
- Я  в  гостинице.
- Охренела,  что ли? Давай,  вставай  и  тащи  саою очаровательную  попку ко мне!
- Минусь,  не  обижайся,  но я  так  удобно лежу.
- Адрес  и номер. – Безапеляционно заявила  Миная.
 Джамиля назвала.
- Молодец. Хороший  выбор. – Сказала Миная и, не  попрощавшись,  по  своему  обыкновению, дала отбой.
 Менее, чем через  полчаса Миная  была уже  у  неё в номере  и  деловито  расставляла  на  столе содержимое  кульков, которых  притащила, как  минимум, штук  десять.
- Миная,  ты с ума  сошла? Куда  столько?- Ошарашенно глядя  на свежие  фрукты и сохуфрукты,  напитки и сладости,  спросила  Джамиля.
- На  Кудыкину  Гору. – Отрубила  Миная.
 Убрав  лишнее  в  холодильник,  Миная,  уперев  руки  в  боки,  внимательно  посмотрела на Джамилю  и,  словно в ответ каким-то своим,  мысленным вопросам,  удовлетворённо  кивнув, сказала:
- Так,  выглядишь ты прекрасно. Молодец. Кобелю  твоему   с  сучкой  и  щенком я  сейчас,  при  тебе,  позвоню  и  дам  время  до  утра,  чтобы  собрали  манатки  и  с…..ались. Только ради  ребёнка. Иначе, я  вышвырнула бы их  вещи сама,  даже  не  приехав  к  тебе.   Так  что,  можешь  уже  утром заселяться.
- Миная,  зачем?? Ты что?? С ума  сошла? Ни в коем случае!!
- Это почему?
- Во –первых,  я  не  смогу  жить  в  той  квартире..
 При  этих её   словах,  Миная  стукнула  себя  по лбу  с  громким шлепком.
- Вот  я  тупица! Об  этом я  и не подумала..Извини,  родная.
- Всё  нормально,  Минусь. Не извиняйся. Это было  во –первых. А  во –вторых,  почему  ты  должна  терять деньги и ещё  платить за   нарушение условий  контракта?  Знаешь,  теперь, когда  они  лишились дохода – в  моём лице –  вряд ли  они смогут  позволить  себе  такую  роскошь. Скорее  всего, сцепив  зубы,  они заплатят  тебе  сами за   нарушение условий контракта.  И ты  будешь  в  плюсе.  Я  позвоню  отцу и  попрошу  его  поговорить  с  тем  маклером,  который  помог  сдать мою  квартиру. А я  найду  себе  квартиру  и буду  снимать её.  И  тоже  буду в  плюсе. Потому, что  мои квартиранты  платят  мне  как  за офис, а я буду  снимать  двух  комнтатную и  поближе  к  работе.  Так  что,  никому  звонить не  нужно. Подожди немного. Они просидят  в  твоей квартире  только  до  конца этого  месяца,  потому  что заплатили за  него.   Если я  хоть что-то  понимаю  в  людях, то именно так  и будет.
- Ты?? Что –то  понимаешь в  людях?? А –ха.. Это  вот,  прям,  твой  конёк. – Сказала  Миная   и  подруги  разразились хохотом..
 В  ту  ночь они просидели в  номере гостиницы  допоздна.  А  потом Миная  предложила  поехать  в  каракое. 
- Я  так  и не  могу  понять.  – Прикуривая от поданой  Фаиком  зажигалки,  сказала Джамиля.
- Что ты  не  можешь  понять? – Спросил  Фаик.
- Как  я  могла  такое  себе  позволить?
-  Что  именно?
- Да  всё! Поехать  в  офис  с мужчиной,  с которым  была знакома всего  несколько  часов. Да,  и познакомилась где? В ночном клубе!! Поехать  с  ним в  офис,  переспать. Ой,  какой кошмар. Ты  не  представляешь, как  мне  было  стыдно! Я  и сбежала именно  поэтому. Сказать,  что  я бла  в стельку пьяная? Ничего  подобного Да, я выпила,  конечно. Но  я  не  была  пьяна  настолько, чтобы  совершить такое. Я  и убежала потому,  что  мне  было  безумно  стыдно. Пока  всё  было на какой-то сумасшедшей  волне,  я  не думала  ни о чём. Но,  когда  ты  вышел из  комнаты  и сказал,  что вернёшься,  приняв  душ,  я  решила -  нужно  уходить  немедленно!
 Когда Миная,  на  следующий  день,  спросила Джамилю  о том,  что было  после  того,  как  она  ушла  из клуба,  оставив  их  вдвоём,  Джамиля соврала, что  они  просдели ещё  час,  а потом  ему  кто-то  позвонил  и он, извинившись, ушёл.
- Вот козёл! – Сказала Миная. –Хоть  счёт –то  оплатил?
-Да,  и счёт оплатил,  и за такси,  которое  вызвал.
-Ну,  тогда  ещё  ничего. – Смилостивилась  Миная. – И, что,  не  звонил?
- Мы  не  обменялись  номерами.
- В  смысле? – Миная,  с  негодованием,  уставилась  на Джамилю.
- Ну,  он  не  спросил.
- Как??! Как можно было  не  попросить  твой  номер? Дать свой -  это ерунда. Ты  бы  первая  не  позвонила. Я – то знаю. Он  должен  был взять твой  и  тут же набрать со  своего! – Возмущённо размахивая щёткой  для  волос,  говорила Миная. Потом,  как-то  резко замолчав,  медленно  сказала: - Нет, Джамиля. Он  не  козёл. Он   - кретин! 
- Она  абсолютно права.  – Сказал  Фаик, когда  Джамиля  рассказала  ему  это.
- Ох,  если  она узнает  правду,  она  меня  убьёт. – Удручённо  качая  головой,  сказала Джамиля.  - Узнает,  что  и как  было  на самом  деле.. Даже  не представляю  себе,  как  я ей   всё  расскажу. Это  мне  ещё сегодня повезло,  что её  не  было  на  работе  весь день. Она  отпросилась. И ещё  два  дня в  запасе.  В  субботу  и воскресенье  я  буду  думать  о том,  как  ей  всё  рассказать.  – Размышляла  она вслух.
- А я  ждал. -  Сказал  Фаик,  глядя  ей   в глаза, сверху  вниз. Она  так  и лежала,  поперёк  него,  положив  голову  ему  на  живот.. Она  былв  так красива..
- Правда?
- Да..  Очень  ждал. И  искал. Даже  ходил  в  тот  клуб.
 И Фаик  расказал ей  о  том,  как  этот  год с  лишним,  только  и  думал  о ней. И про  то, как  ходил в  тот клуб,  специально,  чтобы  узнать  о ней. Как несколько раз  обозновался,  приняв  кого-то за неё. Как  в  каждой  женщине,  появлявшейся в  его жизни после  той ночи,   он пытался  найти  хоть  какое –то сходство. И  не  мог.  И  о  том,  как  вчера утром  он,  совершенно  случайно,  видел её. Как  бежал  за  ней,  и..  потерял. Как  потом,  дома,  лёжа на  диване  и,  даже не  вникая  в  суть дурацкого сериала,  подскочил, как  ужаленый. Увидев,  как  смазливый  парнишка, следивший  за  грудастой  блондинкой  и  потерявший её  из  виду  в  каком-то  дворике,  расспрашивал  страшную  негритянку, решил  приехать  сюда,  в  этот  двор,  где  потерял её  утром.... Рассказывал о  том,  как  стоя  уже  у  неё  во  дворе,  он  ломал себе  голову над  тем,  что  же ему  делать дальше. И как увидел её силуэт на балконе..
Она слушала  его,  не  отрывая  взгляда   от его  лица.. А  потом,  когда  он замолчал,  она рассказала  ему  о  том,  что,в  отличии от него,  она  безумно боялась  встретиться  с  ним. 
- Я  даже  представить  себе  боялась -  что  ты  обо  мне  думаешь.  Старалась не  думать,  не  вспоминать. Это было не  очень  трудно сделать – в тот  период  моей  жизни у  меня было гораздо больше  других  проблем,чем занятие  самобичеванием. Я  искала  квартиру,  занималась  разводом. Продавала  мебель,  которую  вывезла  из  квартиры  бывшего  мужа.  Один  знакомый Минаи помог  мне  с  этим.  У  него  есть свой  мебельный  салон. Туда- то  и свезли  всю  мою  мебель  и выставили на  продажу.  Кстати,  я  оказалась права,  предположив,  что   мой  бывший  муж  со  своей  женщиной и   ребёнком  освободили  квартиру Минаи  на  следующий же месяц.
 Понятия  не  имея,  что  Миная  - подруга Джамили,  об  этом Минаю  настойчиво просила  Джамиля,    бывший  муж Джамили «доверительно» рассказал  Минае,  что переезжает    с семьёй  в  квартиру своей  матери. Когда Миная, еле сдерживаясь  от  желания вцепиться  ему  в рожу  и  выцарапать  его  большие,  светлые  глаза,  смотревшие  на неё  так  искренне, спросила,  почему  же  они раньше  не  жили вместе,  тот,  тяжело вздохнув,  сказал:
- Понимаете, Миная –ханум,  я  ведь  был  женат, когда  встретил  Лейлу,  полюбил  её. Она  забеременела,  а  моя  жена очень,  очень больна.  И я  понимал,  если  она  узнает  правду,  то это  очень плохо  отразится на  её  психике.  Тем  более,  что  из-за  своей  болезни  она   никогда  не  сможет родить.  Разводиться  с женой  я  не  хотел,  потому  что  мне было  её  очень жаль.  Я  всё  рассказал Лейле. Она,  слава Богу,  отнеслась  с пониманием. А  недавно,  родители  моей  жены,  увидев,  что  её  сосотояние  ухудшилось, забрали её  к  себе. Они  живут  в  Германии…
 Терпение Минаи  лопнуло. И она,  всё –таки,  влепила  пощёчину нагло вравшему  подлецу.
- Ах, ты  тварь!  - Сказала  Миная,  схватив,  обалдело  на  неё  смотревшего,  Руфата  за  грудки. – Больная,  говоришь? Родить не  сможет? Ах,  ты  сукин  сын!  Мы  с  Джамилей  вместе  работаем! Три месяца  уже! И  она случайно  всё  узнала.. Пошёл  вон  с  глаз  моих! 
 Она  выхватила  у   него из  рук ключи  от  квартиры,  которую они  освободили  и,  вытолкав в  спину,  выставила Руфата  за  дверь,  громко  ею хлопнув.
- Каков подлец,  а? -  Рассказывая об  этом  Джамиле, позвонив  ей  на сотовый, Миная  минут десять  выдавала  отборный  мат.
- Минусь,  ну,  зачем тебе  это  нужно? Зачем  ты  себе  нервы портишь? Энергию  на  него тратишь? – Успокаивала  подругу  Джамиля.
 Джамиля  нашла квартиру  недалеко  от  работы. Она  прожила  в  ней  почти  год.   И собиралась  продлить  контракт  ещё. А две недели назад в  Баку приехали её  родители, на  какую-то  научную конференцию. Пять  дней  родители  были  настолько  заняты, что  встречались с  Джамилей  только утром,  за завтраком  и  поздним вечером.  Обессиленные,  они,  налегке  перекусив,  ложились  спать.  И  только  в  субботу,  наконец,  освободились.
 - Джама,  мы  тут  с мамой  твоей  посоветовались  и решили,  что  тебе  нужна своя  кваритра. Лишаться  таких  квартирантов, как  наши -  глупо. Но и  ты  не  должна жить на съёмной. – Начал  отец,  протирая  очки. Джамиля  знала,  что  этот  жест означает. Отец  делал  так  всегда, когда  намеревался  сообщить о  том или ином своём решении. – Так,  вот.  Скажи мне  пожалуйста,  сколько денег  у  тебя  на счету?
 Джамиля назвала.  Как- раз на  днях  она  интересовалась  этим.
- Отлично. Я  уже  поговорил  с  Тофиком,  ну,с тем самым  моим знакомым,  который  нашёл нам  этих иностранцев. У  него на  примете есть пара  квартир.  У  нас с  тобой  два дня,  чтобы  поехать,  посмотреть  и  выбрать  ту,  что  тебе  понравится. Недостающую  сумму  добавим мы  с мамой.
  Джамиля, зная,  что отказываться  бесполезно,  бросилась  родителям на шею,  со слезами,  ручьями, текущими  из глаз.
- Папочка,  мамуля.. Простите  меня..
- Ты  с ума  сошла?  За  что тебя прощать? И,  потом,  мы -  твои  родители. Слава Богу,  имеем возможность помочь. – Грозно сведя брови и  шмыгая  носом, кончик  которого  предательски  покраснел,  сказал  отец.  А  мама  просто  молча  покрутила пальцем у  виска. – Ты  нас извини,  что  мы  потом не  сможем  помочь  тебе  с  оформлением  и  переездом. Мы  с мамой должны  успеть  собраться. В следующий   понедельник   мы  летим  во Флориду. Помнишь,    мы  тебе говорили,  что  меня пригласили  читать лекции? Дом в  Гяндже  мы  не  продаём. В  нём  будет  жить  мой ассистент,  с семьёй.  За  умеренную  плату.
  Отец  Джамили,  выглядевший  и бывший  самым  настоящим  «ботаном»,  при всём при  этом,  обладал  очень хорошей  деловой  хваткой,  чего  ни  за что  на свете  нельзя  было  бы  сказать,  глядя на  этого,  круглого,  лысого профессора,  казавшегося  живым  прототипом  анекдотов  про  учёных – недотёп. В  принципе,  так  и было. Он  запросто мог,  например,  сунуть свои документы  в  холодильник, а  потом переворачивать  весь дом  и кричать  на  жену,  которая за  долгие  годы  в  браке  с ним,  уже  привыкла  даже не  реагировать. Но во  всём,  что касалось финансовых  вопросов,  отца Джамили простачком назвать было  бы  довольно  трудно.
  -  Мне  эта квартира понравилась  сразу. Тофик  показал  нам её  в  субботу.  Потом мы   с  родителями  посмотрели ещё  кучу.  Но  эта  показалась  мне  .. – Джамиля  замолчала,  пытаясь  найти правильное  определение..  Она  пощёлкала  пальцами рук  и обрадованно  сказала: - Она мне показалась своей! Как- будто,  я  здесь уже  жила. Несмотря на  то,  что  кроме  мебели и техники на кухне,  она была  совершенно  пустой. 
 В  воскресенье  вечером родители  Джамили уехали – им нужно  было  собраться. А  Джамиля,    отпросившись на  неделю  с  работы,  занялась решением  вопросов  связанных  с  куплей  и оформлением квартиры,  выбором и покупкой  мебели. С  этим ей  помог  тот самый  знакомый Минаи.   Три  дня  назад  привезли мебель. А вчера  вечером, развешивая  бельё,  она  увидела  его,  сидевшим  на  желёзной  решётке, огораживавшей  клумбу  с  цветами.. Она узнала  его  мгновенно  и ноги сами  понесли её  вниз..
- Ты  знаешь,  что  потеряла  у меня  ручку?
- Ой!! Это  я  папе  купила! На  день рождения. Главное,  футляр в  сумке,  а ручки  в  ней  нет! Я  голову сломала,  пока  думала -  как  и где  могла её  потерять!- Обрадованно  сказала Джамиля.
- Я  тебе  её не отдам! – Сказал  Фаик  тоном  мальчишки,  у  которого  грозятся  отнять любимую машинку.
 Джамиля  расхохоталась  и,  подняв руку,  обняла  его за шею и  приблизила  к себе.
- Я и не прошу. – Прошептала она, глядя  на  него так,  что  у  Фаика  потемнело в глазах. Он приникнул  к  её  губам, и  они  надолго забыли  обо  всём на  свете..
 Уставшие,  расслабленные,  всё  ещё оглушённые  от  чувств, они лежали рядом,  закрыв  глаза  и лишь пальцы  Фаика  медленно  и  нежно  гладили обнажённое  плечо Джамили..
- Джама.. А ведь  я  женат.. – Прошептал  он.
- Я  знаю..   – Так  же,  шёпотом,  ответила  она. – Ты  рассказал  мне  об  этом ещё  тогда.. Год  назад. И я,  несмотря  ни на  это, ни на  то, что  мне  было  безумно стыдно,  всё-равно,  мечтала  снова  увидеть тебя,  хотя  и  боялась  этого ещё  больше,  чем стеснялась.. Я  не  хочу  думать  ни о чём.. Я  не  знаю,  что  будет  потом..  Сейчас я счастлива.. И я  снова  летаю..
,