У реки.
Я сидел под раскидистым кустом ивы на берегу Тугулымки и потаскивал на червячка небольших окунишек. Было раннее утро, солнце ещё не взошло, но было совсем светло. На противоположном берегу в черёмушнике заливался соловей, над речкой поднимался белёсый туман, за спиной с ветки на ветку перепархивали две пеночки, собирая мелких зелёных гусениц, на зеркальной воде то и дело появлялись круги – играла рыба. В общем полная идиллия. Мимо проплыла ондатра с пучком осоки во рту и даже не обратила на меня внимания.
В стороне раздалось хлопанье крыльев и на берег опустилась ворона с большущей коркой хлеба в клюве. От неё я был закрыт ивовыми ветвями и ворона меня не заметила. Она прижала корку лапой к земле и принялась долбить её своим крепким клювом. Но ничего не получилось: корка была суха, как камень и не удавалось отбить даже маленький кусочек. Ворона несколько раз переворачивала корку и продолжала долбить, а результат оставался прежним. Пролетавшая мимо другая ворона резко развернулась и спикировала к ней. Вскоре к ним присоединилось ещё две серых товарки. Они шумно толкались, каркали и вырывали друг у друга кусок, пытаясь оторвать хоть крошку, но ничего не получалось. Наконец им надоела бестолковая возня и три вороны улетели в разные стороны. Оставшаяся птица недолго посидела, склонив голову на бок, как бы обдумывая что-то, затем схватила корку и тяжело зашагала к берегу. Зайдя по колено, опустила хлеб в воду и стала ждать. Как уж она определила готовность пищи, не знаю, но вдруг схватила намокший кусок и выволокла его на берег. При этом корка развалилась на несколько частей. Ворона быстро проглотила все кусочки и полетела по своим вороньим делам
Вот так ворона! Ай да голова! – подумал я – Такая уж своего не проворонит!