«Во глубину сибирских руд»
(вопрос № 6)
Отгремели взрывы на Сенатской площади.
Пятеро повешенных, сто двадцать сосланных на Кавказ под пули и в холодную полудикую Сибирь.
Переступая тяжелыми шагами через кровь и страдания, пришел к престолу Николай I. Сегодня это уже история, а тогда, в 1826 году, когда А. С. Пушкин вернулся из ссылки в Москву,ещё свежие раны кровоточили, ещё только собирались в путь за мужьями жены-декабристки.
…27 декабря1826 года.
Тверская, 14, дом княгини Зинаиды Волконской – «царицы муз и красоты».
Здесь, в одном из интереснейших салонов, где, по словам П. Вяземского, «соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодежь и возраст зрелый, люди умственного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники, где всё носило отпечаток служения искусству и мысли», где бывали чтения, концерты, спектакли, провела свой последний вечер перед отъездом в Сибирь к мужу-каторжанину Мария Волконская (Раевская), женщина, легким дыханием прошедшая через всю жизнь Пушкина. Ей, которую поэт знал с пятнадцати лет, посвящено много чувств, мыслей и стихов. В этот вечер поэт пришел не только проститься, но и передать через неё своё «послание к узникам» – «Во глубине сибирских руд…», однако Мари уезжала в ту же ночь, а послание ещё не было отделано…
Его отвезла другая.
Начало января 1827 года. В её доме поэт появился в чёрном сюртуке, тёмном, наглухо застегнутом жилете. Он казался угрюмым, на лице с широкими бакенбардами появились резкие морщины, голос потерял былую звонкость.
– Извините, что я решился побеспокоить вас в такое время, но, может быть, узнав о цели моего визита, вы не осудите строго…
Поданную ему руку он сжал крепко, до боли.
– Я узнал, что вы завтра уезжаете в Сибирь к мужу. Я испытываю благоговейное чувство перед небывалым подвигом жен несчастных узников.
Пушкин порывисто вздохнул, и голубые прекрасные глаза его затуманились.
– Со многими из них я был близок и хочу, чтобы они знали, что я мысленно по-прежнему всегда с ними. Я прошу вас передать им вот это моё небольшое послание.
Пушкин протянул аккуратно сложенный листок со стихами. Она попросила:
– Прочтите сами.
Он сделал молчаливый полупоклон и глухим взволнованным голосом начал:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье…
Она слушала, затаив дыхание. Каждая строка проникала в душу.
– Ваши стихи будут для них чудесным бальзамом…
Пушкин, между тем, достал другой листок и, положив его на стол рядом с первым, сказал: «А эти десять строчек прошу сохранить, может быть вам гдето придётся повстречаться с тем, кому они предназначены…»
…1828 год. Чита.
Белокурая, хрупкая, нежная, она не боялась пронзительного ветра и густой метели. Присаживаясь на складной стульчик у высокого острожного забора, вынула из собольей муфточки листок бумаги, трепещущий в её тонких пальцах. Послание было принято через щель в заборе.
Позже в камере обжигающее волнение сжигало горло -
наш герой услышал голос Пушкина.
Это впечатление живого присутствия поэта здесь, в каторжной земле, в ином времени и круге жизни потрясло его.
Пройдёт ещё полжизни, и он напишет: «Для тех, кто умеет находить Пушкина живым в его творениях, для тех он не умрёт никогда». Пушкин, увы, этого уже не услышит.
Вопросы легко прочитываются в изложении рассказа, но повторим их: 1 и 2. Кто и кому отвез послание Пушкина? 3. Процитируйте эти десять строчек, полных благодарности, утешения, любви и «дружества».
«Рудный Алтай», 13 мая 1999 г