Запретный плод

Ольга Васильева 7
  Вероника жила с дедушкой. Её родители умерли, когда девочка была совсем малюткой, и старик героически взял на себя роль и отца, и матери. Он помогал девочке по учёбе, заботился о ней, но, самое главное, дарил ей всё своё тепло, какое только скопилось в его старческой груди. Казалось, эта грудь столько перенесла на свете, столько раз вздымалась и опускалась под тягостью житейских напастей, но есть люди, кого это очерствит, а есть те, кого, наоборот, сделает добрее и чувствительнее. Именно к таким людям и относился дедушка Вероники. Когда он играл с внучкой, он и сам превращался в маленького ребёнка и забывал о времени. Часто они засиживались допоздна над какой-нибудь книгой, вместе изучая её и вникая в смысл написанного. Для Вероники строчки, чернеющие одна за другой, были чем-то вроде зубчатого забора, за которым таилась неизвестность. У малышки был пытливый ум, она всегда стремилась проникнуть под покровы тайны. А книги были для неё помощником познавать неведомые миры.
  Дедушка Вероники вырастил для внучки удивительный сад. Чего в нём только не было! Перламутровые розы клонились тяжёлыми цветками друг к другу и красиво сочетались с рядом растущими алыми розами. А как незатейливо и мило к ним пристраивались ромашки, такие невинные и простодушные! Пионы молчаливо о чём-то вещали гладиолусам, а сирень пела песни о том, как хорошо жить на свете. Весь сад был каким-то необыкновенным. Много ещё других цветов росло в нём, много деревьев с крупными плодами, красиво пестреющими между листьев. Сладкие ягодки прятались в траве и на кустах, и сколько их ни собирай – они не убавлялись. Самым удивительным свойством сада было то, что он цвёл и зимой, и летом. Если зимой выйти из него – человек сразу попадал в стужу, как обычно и бывает в холодное время года. Но стоило вернуться обратно – снова цветы, необыкновенное, какое-то даже неземное сиянье. Там никогда не было жарко, только тепло. А вышел сад таким, потому что дедушка вложил в него всю душу. Он очень хотел, чтобы Вероника увидела, насколько мир прекрасен. Он хотел, чтобы по этим цветам и деревьям она читала мудрость, которой пронизана вселенная, чтобы она поняла, что этот сад подобен любви – любовь цветёт в любое время года и никогда не умирает, а если умирает, то это и не любовь вовсе. Всё это Вероника усвоила с детских лет и когда стала взрослой девушкой, стала трепетно мечтать о любви с каким-нибудь юношей, который ворвётся в её жизнь и возьмёт в свои ладони её сердце. Она ещё не любила такой любовью, но знала, что эта любовь есть, чувствовала, насколько прекрасно переживать вдвоём счастливые минуты, деля друг с другом всё тепло, какое только есть. Бывало, Вероника грустно сидела возле роз и говорила им:
  – Вот в нашем саду так тепло и светло, тут всего для всех бы хватило, а друга у меня нет…
  – Не грусти, красавица, – отвечали розы, – очень скоро будет тебе друг!
  Они оказались правы. В один прекрасный день неизвестный красивый юноша робко вошёл в сад.
  – Вы кто? – спросила Вероника.
  – Простите меня, я очень замёрз. Не позволите ли вы мне погреться немного?
  – Конечно, проходите, – не сводя с него глаз, ответила девушка, – у нас тут всегда тепло.
  – Удивительно. Никогда я ещё не видел сада, цветущего зимой.
  – Это потому что дедушка его вырастил для меня.
  – Дедушка? Он садовник?
  – Нет, не совсем, – тихонько рассмеялась Вероника. – Просто у него золотое сердце.
  – Вот сад и светится как будто золотом. Мне было бы интересно увидеть вашего дедушку. Ведь он необыкновенный человек.
  – Так давайте я его позову! Посидите здесь! – девушка указала молодому человеку на резную скамью, а сама побежала в дом и позвала дедушку. Улыбающийся старичок вышел навстречу гостю, опираясь на трость.
  – Знакомься, дедушка, это… ой, а я и не знаю, как вас зовут! – слегка хихикнула она с каким-то растерянным видом.
  – Арчибальд. Я очень рад познакомиться с вами, господин…
  – Йозеф, – подсказал дедушка.
  – Ваш сад… это просто чудо из чудес! Я в жизни не видел ничего подобного!
  – В жизни много всего интересного, но порой бывает холодно и неуютно, – ласково прохрипел Йозеф. – Если бы меня спросили люди, что можно повидать в мире, я бы им сказал: «Ступайте, поглядите! Мир стоит того, чтобы поглядеть на него!» Но в конце концов всё равно каждый вернулся бы в мой сад, потому что здесь всегда цветут розы.
  Арчибальд склонился к одной из роз и вдохнул её аромат. Запах показался ему слаще мёда. И вдруг его глаза встретились с глазами Вероники. Юноше захотелось в этот момент сорвать цветок и вплести его в волосы девушки, но он, конечно, не сделал этого. Он лишь робко попросил её, чтобы она постояла среди роз.
  – Вы… вы так прекрасны!
  – Это вам только кажется, – покраснела девушка, не глядя на собеседника.
  – Нет, не кажется. Вы прекрасны, как сама любовь.
Вероника покраснела ещё гуще, но на этот раз улыбнулась.
  – Позвольте, я буду навещать вас?
  – Навещайте, мне этого очень  хочется. Приходите, когда пожелаете, когда вновь замёрзнете и захотите погреться у наших орхидей.
С этого дня молодой человек стал навещать девушку, они садились в тенистом уголке, сияющем изумрудами, и начинались долгие задушевные беседы.
  – Скажите, а почему вам захотелось вернуться? Вы такой ценитель прекрасного, вас так впечатлил наш сад?
  – Сад – просто чудо, но не из-за цветов я прихожу. Быть рядом с вами – несказанная радость для меня. Просто быть рядом, говорить, просто видеть вашу улыбку – что ещё нужно для счастья?
  – Вы настолько бескорыстны, что ничего не ждёте для себя?
  – Бескорыстен? – горячо вскричал Арчибальд. – Да неужели ваше общество так мало в ваших глазах? Я хочу находиться рядом с вами – и я бескорыстен? Да я богатейший из людей, когда вы говорите со мной.
  – Удивительные речи… Я никогда не слышала ничего подобного… – и вдруг взгляд девушки упал на ту самую розу, которая говорила тогда: «Не грусти, красавица! Очень скоро будет тебе друг!» Неужели Арчибальд – тот самый друг? Не смея поверить, Вероника опустила глаза и не поднимала их. И тогда юноша сказал:
  – Вы очень понравились мне, с того самого момента, как я впервые увидел вас.
  – Это потому что я много читала книг, мы с вами обсуждаем их, и вам со мной интересно! Я для вас лишь хороший собеседник.
  – Нет-нет, я чувствую гораздо большее. Неужели вы не верите мне?
  – А если бы я была немая, вы бы всё равно ходили ко мне?
  – Да, я бы всё равно любил вас!
  – Что?..
  – Я люблю вас, Вероника!
  Девушка заплакала и бросилась в его объятия. С этого дня они горячо любили друг друга. Каждый день Арчибальд приходил к ней, кружил её по саду, а она, смеясь, обвивала руками его шею. Он нежно целовал её в губы и рассказывал, что видал сегодня, когда за пределами сада бушевала зима, и говорил, что ни о чём он так не мечтал, как поскорее прийти к ней, к этому теплу, к этому золотому сиянию меж ветвей.
  – А ты любишь что-нибудь там, где зима? – спрашивала Вероника.
  – Зима тоже по-своему красива, я люблю, когда пушистый снег летит вниз и тает на воротнике. Но зима так холодна, а сердце ни к чему не тянется, как к теплу. Сердце ничего так не жаждет, как любви, и я и на сотню красот мира, на сотню снежинок, на сотню драгоценных камней не променяю минуту, когда держу твою руку в своей.
  – А ваши женщины красивые?
  – Бывают и красивые среди них, но что мне с того? Я люблю тебя, а чужая красота не греет мне душу.
  – Я тоже люблю тебя, Арчибальд, я так тебя люблю! Знаешь, чего бы мне хотелось?
  – Чего, милая?
  – Никогда не расставаться с тобой.
  – Да ведь я сам об этом только и мечтаю! – просиял от счастья юноша.
  – Но мне сегодня приснился страшный сон. Я очень испугалась во сне, а когда проснулась, испугалась ещё больше.
  – Что же тебе приснилось?
  – Будто мы с тобой идём по дорожке и держим в руках одно на двоих сокровище, очень-очень хрупкое, и всё боимся уронить. Кажется, оно было хрупче хрусталя. И вдруг налетает злой ворон, отнимает его у нас и поднимается высоко-высоко к небу, а когда он достиг самого солнца – разжал клюв, и сокровище упало к нашим ногам и разбилось.
  – Не бойся дурных снов, Вероника, – нежно улыбнулся Арчибальд, играя её локоном. – Кто может украсть самое дорогое, что у нас есть?
  – А ты обещаешь мне, что никому не позволишь украсть, даже если кто-то попытается?
  – Клянусь.
  Через несколько дней Вероника вдруг сказала своему возлюбленному, что ей хотелось прогуляться с ним за пределами сада. Он укутал её потеплее, и они пошли бродить по снежным дорожкам. Вдруг к ним подошла какая-то черноволосая женщина в цыганском наряде. Это и была цыганка. Она предложила им погадать.
  – Не стоит, – сказал Арчибальд и хотел было увести девушку. Он знал, что такое цыганки. Но Вероника, которая в глаза их не видела, заинтересовалась и не спешила уходить.
  – Да, погадайте мне!
  Цыганка взяла руку девушки, стала водить по ней своим костлявым пальцем и бубнить:
  – Горе-горюшко вас ждёт обоих. Очень скоро вы умрёте.
  – Умрём?!! – вскрикнула Вероника, бледнея.
  – Да, но я могу особым заклинанием отодвинуть смерть на три дня. Только для этого ты должна заплатить мне.
  – Заплачу, заплачу, чем хочешь заплачу! – и Вероника стала снимать красивую шаль с шеи, протягивать её цыганке.
  – Вероника! – тихо обратился к ней Арчибальд и потянул за руку, но девушка не слушала его. Она сняла свои серёжки и браслеты.
  – Теперь вы умрёте только через три дня, – сказала черноволосая роковая женщина и ушла.
  – Арчибальд, мне страшно! – Вероника вся так и дрожала.
  – Что ж ты сделала, Вероника? Зачем ты всё отдала ей? Как же ты теперь без шали? Ведь замёрзнешь, – он снял свой плащ и накинул ей на плечи. – Это всего лишь цыганка, они всегда говорят так, чтобы напугать доверчивых девушек и забрать у них всё, что есть.
  – Но сон! Арчибальд, ты забыл про мой сон? Ворон разбил наше сокровище, и этим сокровищем было что-то более драгоценное, чем шаль.
Они вернулись в сад. Там было тепло и светло, но на душе у Вероники был сумрак. Она думала, что через три дня умрёт.
  – Даже если мы умрём, – пытался успокоить её юноша, – ведь мы сразу же встретимся на том свете. Мы не расстанемся с тобой ни в этом мире, ни в том, любимая.
  – Нет! Мне слишком дорог наш сад, слишком дороги наши свидания, я слишком люблю тебя, чтобы так быстро уйти из этой земной жизни!
  – Там гораздо лучше, – говорил Арчибальд, который не верил в их ближайшую смерть, а просто пытался успокоить девушку. – Мы и там будем любить друг друга.
  – Я не могу так умереть… – прошептала Вероника и вся прижалась к красавцу. Её жар охватил и его, и между ними произошло то, о чём они раньше и не помышляли в своей чистой любви и чего не описывают в детских книжках.
Когда они оглянулись кругом, что же они увидели? Алые и перламутровые розы почернели и осыпались на землю пеплом. Все цветочки увяли и распластались сухими жгутами по земле. Плоды осыпались с деревьев и тоже почернели. Золотого сияния больше не было, птички больше не чирикали. Сад, который был таким светлым, таким прекрасным, таким греющим душу, вдруг превратился в какое-то сплошное запустение. Всё, что сияло прежде, – померкло.
  – Что же мы натворили? – прошептала Вероника и страшно побледнела.
  – Кажется, мы умерли ещё раньше, чем предсказала цыганка, – ответил Арчибальд и заплакал.
  Они ещё не знали, что дедушка Вероники лежал в домике на кровати со скрещенными на груди руками. Он умер. Умер и сад, который так бережно когда-то вырастил этот необыкновенный человек. Но самое главное и печальное, вернее, даже не печальное, а трагическое, – что сон Вероники действительно сбылся. Некий незримый ворон отнял у них сокровище. Оттого и почернели смятые розы, оттого и раскрошились высохшие маки, разлетаясь на ветру алым пеплом, а вороньё насмешливо кричало с сухих веток, доедая падаль: «А ты обещаешь мне, что никому не позволишь украсть наше сокровище, даже если кто-то попытается?»