Жил-был дождевой Червяк. Он любил рыть в почве длинные ходы и по ним путешествовать. А когда почва становилась влажной, Червяк вылезал на свет и валялся в лужах, наслаждаясь водяной легкостью бытия.
Однажды Червяк как обычно дополз до большой мутноватой лужи и с удовольствием растянулся в ней от макушки до кончика хвоста. Погода была солнечной, бока ему припекало даже сквозь воду. Червяк чувствовал, ловя солнечное тепло, впитывая его круглым мышечным тельцем, как к нему благосклонна судьба. Он думал: "Вот если у меня есть макушка и кончик хвоста, то значит и у всего остального: лужи, света, тепла, ходов под землей, у всего этого тоже есть конец! И что же дальше, после конца?"
Червяк так увлекся философскими мыслями о конце всего, что начал шевелиться, подергиваться и извиваться. Это заметила летевшая мимо серая трясогузка. Она спикировала вниз и мгновенно зажала клювом тельце червяка в самой его середине. Червяк почувствовал - неведомая сила тащит его вверх, больно сцепив клещи судьбы между вторым и третьим сердцами, не обратив никакого внимания на первое, четвертое и пятое. Он подумал опять о конце всего, что было ценно, приятно и, собственно, составляло все его существование. Пока он летел над лужами, кустами, мягкой теплой почвой, ему хотелось успеть совершить в жизни что-то особенное, что-то значимое и полезное. Но все больше осознавал свою незначительность и бесполезность.
Тем временем трясогузка заложила дерзкий вираж, промелькнула между веток старого тополя и уселась на толстое сухое бревно, валявшееся еще с прошлого года на окраине парка. Она чуть разжала клюв, встряхнула головой, как будто желая убедиться, что червяк на месте, и с удовольствием его проглотила. Редкая удача у нее сегодня - большой и вкусный дождевой червяк. О таком обеде трясогузка мечтала уже неделю, перебиваясь с жука на гусеницу. Она разомлела от приятной сытости, покрутила головой и зачирикала благодарную песню о том, как благосклонна к ней судьба! И вдруг трясогузка подумала: "Вот был червяк, ему было хорошо в луже, он грел бока на солнышке, и теперь его нет. Получается, что и я вот сейчас пою, летаю, клюю жуков, а потом меня не будет и вся эта радость оборвется, как сладостный сон!" Трясогузка перестала петь и загрустила. Ей стало обидно, что все ее существование было сплошной едой или поисками еды. И ничего особенного, значимого и полезного она за всю жизнь так и не совершила!
И как только она это подумала - неведомая мощная сила крепко прижала ее когтистой лапой к бревну. Трясогузка спохватилась, рванулась вперед, заметалась. Но дворовая кошка Муся уже вцепилась зубами ей в горло, и все мысли трясогузки погасли, словно уличный фонарь на рассвете. Муся утащила добычу в подвал, собираясь приятно отужинать в безопасном уютном месте. Она испытывала счастье удачливого охотника, к которому благосклонна судьба...