Зорон стоял в уборной управления перед зеркалом и рассматривал свое худое небритое лицо. Собственно не так чтобы ему хотелось наслаждаться этим зрелищем из чистого самолюбования, но соблазн справить нужду в грифойдерском гнезде(когда еще выпадет такая возможность? впрочем, он надеялся, что никогда!) и взглянуть в глаза самому везучему человеку, которого он знал, был велик. Итак, что имеется в чистом остатке после долгой беседой с наместником за закрытыми дверями?
Пункт первый. Поднятый переполох обошелся для Зорона совершенно без последствий. Пункт второй. Каким-то невообразимым способом он очаровал матриарха теней, даже не общаясь с ней лично, что принесло Мэрии некоторую пользу ( Анжей не уточнил какую). Пункт третий и самый важный. Все, что нужно сделать, чтобы, наконец, вернуться домой, всего лишь побеседовать с Ярис Трой, вежливо откланяться и, наконец, свободен! Ну и еще по мелочи: прихватить с собой ее... любимца? Питомца? Зорон тихо радовался новым сияющим перспективам прожить всю жизнь в тихой и мирной Яме, ну или в худшем случае сделать блестящую карьеру самого молодого практикующего доктора в мэрийской больнице, под началом мистрес, которую он тоже как-то умудрился очаровать между делом. Ворон побери, и почему его так любят женщины от ста тридцати до нескольких тысяч лет, или сколько там матриарху?
Суть не в этом, а в том, что Зорон не обратил внимания, о ком конкретно говорил сирра наместник. О собаке? Кошке? Ирисовом дракончике? Варане? В общем, кого-то очень ценного вменялось ему в обязанность доставить до рассветных гор и вручить из рук в руки наследнице Трой, которая оказалась вдруг на первом месте в очереди мэронаследования. Насколько доктор мог знать и слышать, все на Площади и в Яме, включая отца, который практически никогда не ошибался в любых политических прогнозах, полагали, что Мэрой станет младшая Трой, Уна. Селестина Трой всегда демонстрировала свое отчуждение к старшей дочери, отправив ту в ссылку, за непонятную провинность. А вот с Уной всячески намекала, что именно она станет следующей Мэрой.
Наместник - обязан говорить от имени и желания Трой. Ощущение игры, которой задумали сильные мира сего беспокоило Зорона, тревожило. заставляло возвращаться мыслями домой. Где спокойно и привычно. Безо всякой политики и подковерных игр.
Хотя пока причин не верить первому правящему лицу Города у Зорона не было, к тому же в беседе он нарушил примерно тридцать четыре правила придворного этикета. Хм, спрашивается, и зачем он их учил неделю перед поездкой сюда? Ну ничего, еще осталась встреча с Ярис Трой, кто предупрежден, тот вооружен.
Да, теперь точно будет, что рассказать потомкам! Жизнь виделась Зорону теперь прямо-таки ослепительно прекрасной, он шел по управлению к выходу, мурлыча под нос особенно благозвучные и длинные медицинские термины на эйрийском*, и ему казалось очаровательным абсолютно все вокруг. Особенно забавляло то, как целое грифойдерское управление, наполненное суровыми вооруженными мужчинами и женщинами трех рас старательно делает вид, что его не существует. Словно волей неизвестного творителя доктор потерял материальность. Перед ним расступались, но не обращали внимания на нескладную высоченную фигуру, которую крайне сложно "случайно" не заметить, и даже головы не поднимали, когда он в очередной раз чуть не встречался лбом с низко весящей люстрой или дверным проемом.
Все-таки власть - великая вещь! Не удивительно, что Зорон-старший в безумной борьбе за нее умудрился перегрызться буквально со всеми власть имущими в Городе и опустошился ею, как это нередко случается. Зорону же напротив нравилась жизнь в пригороде, где жизнь такая коробочная и тихая, по сравнению с Площадью. Где люди более искренни и ответственны за свои поступки ( так как уходить особо некуда и все друг друга знают). И все таки временная неуязвимость перед законом была приятна и льстила самолюбию.
Зорон вышел в приемную управления, и с высоты своего роста попытался вычислить местонахождение искомой животинки. Он предположил. что это может быть нечто вроде маленькой корзинки, или просто животное привязанное к столу, вот к тому, например, рядом с огромным гарканом. Взгляд невольно зацепился за краснокожего здоровяка, облаченного только в штаны, что сидел ровно посредине большой шумной приемной в совершенно невообразимой, и казалось физически невозможной позе, опираясь всем своим немаленьким весом на одну ступню, приподнятую на носке. Необычное, однако, место выбрал гаркан для упражнений.
Познания Зорона об этой расе были, конечно, обширнее, чем о тенях, но в живую южанина он видел впервые, потому и обратил внимание, делая быстрые мысленные заметки: свежий шрам на боку, телосложение крепкое, силен, высок, широкоплеч, но при этом явно истощен, при таком физическом развитии, ребра не должны выпирать настолько сильно. Кожа насыщенного алого оттенка. Внешний вид вполне соответствовал иллюстрациям в книгах по расам Города полувековой давности: врожденное отсутствие растительности на висках, сами волосы, черные как уголь, заплетены в тонкую косицу по пояс, почти полное отсутствие перехода от носа ко лбу, широкая переносица, квадратный подбородок. В остальном никаких характерных расовых отличий от людов. Гарканы вообще наиболее близки к человечьей расе, по крайней мере внешне. Но что этот гаркан делает тут, на Площади? Южане -мореходы и воздухоплаватели из Полудня, их редко заносит вглубь Города или на его окраины. Неужели его отловили грифойдеры? Тогда, где его путы, и почему он сидит, босоногий посреди залы, и никто не обращает на него внимания?
Шумная толпа из встречников, грифойдеров и задержанных огибала краснокожего по широкому кругу, будто "заклятие невидимости" действовало на него точно так же как на Зорона. Смутное подозрение прокралось в душу доктора. Нет, ну не может быть что... да ерунда какая-то! Это же разумный представитель развитой, хоть и немного варварской расы в конце-то концов.
Зорон прошел через всю приемную, аккуратно огибая птичников и их подопечных, и вышел во двор. Может животина все-таки покрупнее чем он представлял? Гаркан встал, и последовал за доктором. Он остановился, краснокожий тоже.
Нелепая ситуация. С одной стороны, то, что за ним молча следует здоровенный красный мужик шире его самого раза в три, определенно не есть хорошо, а с другой стороны возможно это и есть искомый "зверек"? В таком случае у наместника своеобразное чувство юмора. И тут доктор вспомнил - речь шла о любимце. Он понял неверно. Тогда... Фаворит? На приближенного знатной сирры, гаркан походил еще меньше чем на домашнего "питомца". Ладно, придури власть имеющих ему не интересны.
Самый нейтральный способ начать общение с представителем другой расы, в культурных особенностях которой не особо разбираешься - назвать свое имя. Доктор подошел к гаркану и вежливо представился, само изящество по сравнению с громадным, недружелюбного вида, южанином.
- Доктор Зорон.
Краснокожий не отреагировал. С таким бы лицом в карты играть. Зорон вспомнил, что у гарканов очень плохо развиты мимические мыщцы. Возможно, по мнению самого гаркана, он - само улыбчивое дружелюбие, ну по крайней мере доктору хотелось бы в это верить.
Повторное обращение вызвало столько же реакции как и предыдущее. Ноль. На Зорона смотрели два черных, равнодушных провала - у краснокожих зрачки побольше человеческих, выглядит с непривычки странно. "Может, он не знает простого языка?"- предположил доктор " И как узнать, что он хочет? Жестами? "
Пока Зорон придумывал, каким образом при помощи двух рук и десяти пальцев оформить все свои вопросы, гаркан, выдержав поистине театральную паузу, сказал два слова практически без характерного южного акцента:
- Сойдет. Пошли.
С дружелюбием доктор несколько поторопился. Гаркан развернулся к нему спиной и отправился в сторону стоящего невдалеке экипажа с гербом Мэрии, оставив недоуменного Зорона стоять на месте. Он то ждал обьяснений?
Подумав в очередной раз о том, где именно его жизнь повернула не туда, Зорон вздохнул от души. и обреченно последовал за своим новым спутником.
Нужно просто пережить этот день.
По мнению доктора в пригороде существовало множество действительно красивых вещей. Например, идеально ровная стопочка отчетов за полгода, или бутылка молока каждое утро на пороге, наполненная ровно до пробки, или стена в мастерской часовщика полностью увешанная часами, что идут секунда в секунду, и тысячи стрелок одновременно двигаются на деление, это определенно захватывает дух, особенно у такого перфекциониста как он.
Но в этот день представление Зорона о красоте мира значительно расширилось.
Доктор привык к серому цвету, к его оттенкам, к небу, которое практически не меняет цвет. Привык уже и к шуму Площади, к вычурным зданиям, витражам и здешним жителям, одетым настолько ярко и подчеркнуто богато, что за одну бусину с камзола местного, можно было приобрести в Яме дом в три этажа. Но, как оказалось, мир не заканчивается пригородом или столицей, он невообразимо больше и даже ему, абсолютно не склонному к пустой романтике, типу пришлось признать: да, мир вокруг прекрасен, хоть и чересчур ярок и оглушающе велик с непривычки. Сквозь крохотное окошко экипажа на Зорона пристально смотрел Город, улицами и мостовыми, статуями и фонтанами, стеллами и площадями. На четвертый час поездки, дома Площади начали редеть и за высокими крышами наконец-то можно было разглядеть небо, поля и деревья, которые выглядели слишком необычно на его вкус: многовато листьев, слишком яркая зелень.
Гаркан оказался просто идеальным собеседником. Зорон заключил, что этот парень на редкость приятный тип, за всю поездку он не произнес ни слова. Более того, южанин сидел в одной позе, закрыв глаза, и лишь по изредка вздымающимся ребрам можно было сделать вывод, что он все еще дышит. Ну и замечательно! - решил доктор, уютно устроившись на диванчике, и положив ногу на ногу. Такой расклад устраивал его гораздо больше, чем, скажем, песня возчих "Две дороги", которую Зорон был вынужден исполнить "за компанию" сто шестьдесят четыре раза (он подсчитал!) в пути на Площадь. И да, тогда он много пил. Слишком много даже для человека, который знает, как быстро и без последствий выводить токсины из организма.
Хоть домов и стало меньше, да и сами они обмельчали, карета так и не выехали с Площади Перемирия, просто приблизилась к границе, где столица вроде бы как заканчивалась. Именно тут, в кольце из белоснежных домов с синими крышами располагалась станция воздухоплавания. На самом деле способов перемещаться по Городу была масса: от своих двоих, до экипажа, брички, ну или вабари, но самым удобным, быстрым и масштабным оставался полет на корабле. Воздухоплавание – новое слово в транспорте, во времена отца Зорона оно только зарождалось. По его словам, первые воздушные корабли были маленькими, неказистыми и ненадежными, но самому Зорону повезло увидеть воздушный корабль во всей его величественной красе. Для начала экипаж въехал в исполинскую тень от "крыла" корабля. Зорон не мог увидеть его в окно, но тень, лежавшая на поле до самой кромки леса, поражала воображение своими размерами. На какую-то долю мгновения, спрыгнув в зеленую траву и подняв голову, Зорон захотел стать воздухоплавателем. Спокойные вабари при скрипе и хлопаньи парусов нервно косили глазами в сторону парящей над полем махины. Крайне странное ощущение - стоять рядом с объектом настолько большим, что стоит ему накренится или просесть на пару метров, он раздавит тебя словно насекомое.
Как только экипаж остановился, и гаркан, выйдя первым, отправился к сородичу - местному управляющему воздушной станции, Зорон, завороженный исполинской красотой корабля, отправился к нему, любуясь медными и бронзовыми вставками на его боках, высокими мачтами и парусами-крыльями теплого бежевого цвета. Корабль пах деревом и чем то еще, свежим и особенным. Впечатление не портило даже то, что обшивка частично была вусмерть изгажена птицами. Доктор протянул руку, словно мог коснуться борта корабля, похожего чем-то на гигантского кита, который заблудился между полей, холмов и деревьев, и теперь парит здесь в растерянности, не зная в какой стороне море.
-... и люди не умеют строить корабли, - шаги гаркана и частично его слова, скрыл шум и скрип от снастей исполина, так что начало фразы доктор не услышал. Когда гаркан говорил длинными предложениями, в его голос прокрадывался акцент, рычащее-ворчащий, типичный для них.
- Сирра гаркан, вы, наконец-то, решили со мной поговорить? - вслух удивился Зорон с легким сарказмом в голосе.- Не любите людей?
- Слишком вас много вокруг. Бегаете. Суетитесь. Никакого толка, - краснокожий нахмурился. - Корабль кренит. Люди не способны с ним управляться, - он посмотрел вверх, покачал головой и пошел в сторону станции. - Шевелись.
Он и говорил, и вел себя по звериному. Даже в походке его было больше медвежьего, чем человеческого. Не то чтобы Зорон любил во всем быть главным...
Хотя нет, он действительно предпочитал быть тем, кто указывает, чем тем, кому указания раздают. И да, молчащий гаркан устраивал его гораздо больше его же болтающего. Кирстен в качестве спутницы казалась ему предпочтительней, она хотя бы делала вид, что интересуется мнением доктора.
Кстати о ней. Смутно знакомый силуэт…
Зорон взбежал по лестнице станции и ступил на борт исполина.
Темная фигурка рядом с мачтой, яркий мазок алого на черном. Длинные волосы трепал ветер, девушка придерживала шляпу с ослепительно красным пером - чтобы не слетела от резких порывов весеннего ветра. Она улыбнулась Зорону, когда он подошел ближе, щурясь от солнца, слепящего глаза.
На палубе стояло только несколько гарканов, остальной частью многочисленной команды были люди, что и возмутило краснокожего. Смутное подозрение шевельнулось внутри, когда Зорон их увидел.
- Вы припозднились, доктор Зорон, - Кирстен кивнула гаркану, тот чуть наклонил голову в ответ, и Зорон понял - они знакомы. Что ж, наконец прекрасная возможность во всем разобраться.
- Я даже не сомневался, что ты снова появишься, - он усмехнулся ей, обрадованный этой встречей. - Как грифойдеры? - последний раз когда доктор видел её, тень уводили под локти стражи порядка.
- Пришлось привести пару аргументов, чтобы меня отпустили, - наверняка она улыбалась, Зорон был уверен в этом, хоть и видел с высоты своего роста только срезанный круг широкополой шляпы.
- Например, то, что ты служишь Ярис Трой? - хмыкнул Зорон , говоря это как бы между прочим.
- Неплохо, сирра доктор. Какими еще откровениями вы меня порадуете, пока корабль не отошел от причала и у вас еще есть шанс сбежать? - она развернулась, и Зорон увидел серый подбородок. Остальное лицо прятала тень от шляпы.
- Этот гаркан...
- Арджан, ты опять забыл представиться? - краснокожий был занят тем, что распекал одного из рабочих, указывая ему на узел такелажа. На зов тени он лишь на миг повернул голову, а после вернулся к своему занятию. Вскоре к разбирательству присоединился и соотечественник южанина. До Зорона теперь доносилось утробное рычание - язык гарканов мелодичностью не отличался.
- Он - пятьдесят третий пленник, сбежавший от грифойдеров и врачевателей, верно?
Доктор заметил свежий шрам на боку своего сопровождающего, полосы от шрамов на спине, истощение, очень характерное для тех, кого долго держали в подвале, И самое главное - в отличие от других гарканов, этот ярко - красный. Сейчас разница особенно бросалось в глаза. Южане как раз стояли рядом, кожа одного была темной, цвета свернувшейся крови, а вот "их" гаркана самого яркого красного цвета, который только можно вообразить. Можно было конечно списать это на индивидуальную особенность Арджана, как назвала его Кирстен, но Зорон подумал, что все проще: причина разницы в цвете - загар. Что тут же и озвучил, дополнив свою догадку выводом:
- Не может быть, чтобы тени не оставили охрану в подвале. Мне сразу это показалось странным. Он ведь был там? – Зорон продолжал развивать свою фантасмагорическую теорию, которая почему-то казалась сейчас очень верной. - И перебил их? Охранников?
- Удивительно! Ты тычешь пальцем в небо, и каждый раз попадаешь! - тень рассмеялась. Корабль с оглушительным скрипом начал отходить от причала. - Доктор, ты же понимаешь, что сделанное не вернешь вспять? Последний шанс сбежать между прочим, - тень кивнула в сторону увеличивающегося отрезка между палубой и причалом. - Прежде чем ты решишь, хочу от себя добавить, ты больше не похож на того неуверенного юного сирру, которого я увидела впервые, Зорон. Многое сделал, пережил. И должен понимать, что бы не случилось в Рассветных горах, вернешься совсем другим человеком.
- Я уже принял решение, - солнце заставляло жмуриться, и Зорон прикрылся от него рукой. - Вряд ли оно изменится.
- Это ты еще не знаком с Ярис! - фыркнула тень, произнеся эти слова, словно они были не именем человека, а названием какой-то таинственной и могущественной организации, не меньше.
- Так, может, расскажешь? – Зорон был взволнован и встревожен словами тени. Но с другой стороны, его чутье отозвалось приятным предчувствием, когда Кирстен произнесла имя наследницы. Почему то именно в словах тени оно будто обретало вес. До этого момента Зорон воспринимал наследницу как нечто далекое и недостижимое. Сейчас же он говорил с тенью, и та недвусмысленно дала понять, что находится с Ярис в довольно близких отношениях.
- Предлагаю позавтракать и привести себя в порядок. Здесь для людей потрясающее обслуживание. А ты выглядишь даже бледнее, чем когда я пыталась тобой подзакусить. - увильнула от ответа Кирстен, касаясь шляпы кончиками пальцев.
- Слишком невкусен на вид? - Зорон ухмыльнулся. – Хорошо, только обещай, что снова не исчезнешь, оставив меня с кучей вопросов. Стоит отвести взгляд и тебя уже нет.
- О, это очень легко обещать, когда под тобой метров тридцать высоты, а ты пустая тень, которая может сломать хребет от падения со стула - она рассмеялась. - Иди, доктор, я никуда не исчезну. На этот раз точно.
Зорон подумал и последовал её совету, все-таки и вправду чувствовал себя неважно. Удивительная штука: прожив почти три десятка лет в своем пригороде, он имел множество знакомых, хороших, умных, добрых людей, но своим другом почему-то мог и хотел назвать лишь эту женщину из хищной агрессивной расы, которую знал всего-то несколько часов, и за которой почему-то пошел без вопросов, чему сам до сих пор удивлялся. Умственное затмение, не иначе! Зорон двухдневной давности только недоверчиво хмыкнул бы на одно лишь предположение о таком повороте событий. И куда делись его осторожность, вдумчивость, разумность, предусмотрительность, умение обходить острые углы? Улетели, исчезли, словно не было их, оставив дурного мальчишку, с головой бросившегося в самую гущу поманившей из-за угла опасной авантюры. "Надо быть умнее" - твердил себе доктор "Если станешь встревать в политические игры Города, второй раз так может и не повезти" . Зорон умудрился выбраться из сорванного восстания целой расы без единой царапинки, но Кошка легко может и отвернутся от него, забрав удачу. Рисковать же жизнью ради чужие сомнительные идеалы, доктор точно не хотел.
И все таки ему было приятно, что Кирстен тут.
Стюард показал Зорону как пройти в санитарный блок, в котором доктор и уединился. Побрился, правда рука с лезвием дрогнула, оставив порез на щеке, умылся и спустился в столовую, где столкнулся с Арджаном. Гаркан увлеченно беседовал с соотечественником. Если не смотреть на них, а только слушать, можно было подумать, что они намерены немедленно убить друг друга. Язык их, рычащий, громкий, агрессивный на слух, наполнен массой эмоций - вероятно компенсация отсутствия мимики, хотя на деле два гаркана мирно разговаривали, явно найдя общий язык на почве нелюбви к людям.
Доктор не стал им мешать. Тем более обсуживание, вероятно заказанное наместником, было на высоте, как, похоже, и все, с ним связанное. Зорон, наконец, на славу оттрапезничал, пополнил силы, повеселел и даже не отказался от предложенной стюардом трубки. Кирстен ждала его все там же, на палубе, как и обещала.
Корабль всё ещё плавно набирал высоту, деревянную палубу раскрасили яркими пятнами плетеные столики и стулья в цветастых чехлах. Доктор не стал отказывать себе в удовольствии сесть, вытянуть длинные ноги и вдоволь насладится открывающимся видом.
- А как же то красное платье? - не удержался он от шпильки, когда тень подошла и села в кресло напротив. Теперь она была облачена в черный костюм - брюки, камзол, высокие сапоги и перчатки. Честно говоря, во всем этом тень смотрелась органичней, чем в алом бархате с длинным подолом. Как будто сбросила ненужную уже личину.
- Платье? О, истрепалось в клочья. Дала себе страшную клятву больше никогда их не носить. Ужасно неудобная одежда! - она улыбнулась и положила ногу на ногу. - Не обращай внимания на Арджана , - ни с того ни с сего добавила она, видно красный ассоциировался у нее с ним. - Он только кажется грубияном, а на деле - отличный парень. Вы подружитесь. Он такой же зануда как ты, доктор.
-Я? Зануда? С какой это стороны? - искренне изумился Зорон, не приняв впрочем эти слова близко к сердцу.
- Прежде, чем сесть, ты положил трубку, поправил кресло так, чтобы ножки стояли перпендикулярно доске палубы, одернул чехол на стуле, сел, взял трубку. И да. Ты зануда, - она рассмеялась. Зорон смутился, вспоминая, что действительно проделал все это.
- Ладно, ладно, я еще припомню тебе, - он аж закашлялся от дыма – как-то не замечал за собой всех этих мелочей. - Итак, ты будешь рассказывать, что же связывает тебя, этого Арджана, наследницу и наместника? Кстати, какая она, Ярис Трой? Отчего ты, тень, служишь человеку? И к чему все эти благодарности вашего матриарха?
- Нет. Все я тебе рассказать не могу. У меня четкие указания на этот счет: не говорить ничего, что может повлиять на твой выбор, доктор Зорон, - Кирстен поправила шляпу, и на секунду он увидел, что та скрывает: серая кожа, прозрачные глаза и бледные, бесцветные губы. Беликовы бороздки особенно четко выделяются по две стороны впалых щек. Словно из той Кирстен, что он знал, выкачали все краски. Понятно теперь, почему она прячет лицо.
- А, что можешь? - он почувствовал, как саднит свежий порез на щеке. – Надеюсь, ты не набросишься на меня, ошалев от запаха крови? Боюсь, это несколько смутит экипаж. - Добавил он, возвращая ей язвость.
- Ты чересчур себя переоцениваешь, человек, - тень с готовностью поменяла тему. - Если честно, кровь просто отвратительна на вкус. Не понимаю, как вы можете жить с этой штукой внутри, - она пожала плечами. – Единственное, от вида и запаха чего я могу действительно ошалеть, - она сделала многозначительную паузу, - это... сыр!
- Сыр? Ты серьезно? - Зорон с трудом удержался от смеха, представляя как тень пытается ограбить сырную лавку, алчно клацая своими жуткими челюстями и запугивая несчастных торговцев.
- Да. Жаль только, есть я его не могу - организм отторгает. Последний раз когда сорвалась и сьела кусочек, меня выворачивало целые сутки, - она вздохнула. – Но, как оказалось, тени не последние дураки, и есть способ ощутить этот прекрасный вкус и аромат почти без последствий, - Зорон внимал. - Пожевать и выплюнуть, - мрачно добавила она. - Вообще люди несправедливо счастливая раса. Вы можете есть, что хотите, в отличие от теней, не бояться, что умрете от перегрева, как ётуны.
- А что с эйрами, нагами и гарканами? - хмыкнул доктор, заинтересованный взглядом Кирстен на различия между расами
- Ну эйры - ладно. Они все такие у-у-умные, все такие краси-ивые, даже слишком. Оставим книжников в покое. Наги сами себя наказали, даже тенью быть лучше чем нагом, бр-р-р. Ну а о гарканах я знаю слишком мало, чтобы судить о них.
- А как же наш общий знакомый?
- Он мало говорит о себе. Но ты можешь попробовать его осмотреть. Или не боишься лезть в рот только к беззащитным девушкам? - она фыркнула от смеха. Зорон, впрочем, принял её предложение с интересом:
- Не отказался бы, тем более его шрамы выглядят необычно. По крайней мере никакое из известных мне средств быстрого заживления не оставляет таких загадочных отметин.
- Я же говорю, вы подружитесь. Оба зануды, - Кирстен опять пожала плечами. - Давай расскажу тебе все, что нужно бы знать, как человеку, попавшему в самый центр политических свар.
- А мы будем учитывать, что ты меня туда затянула? - поинтересовался доктор, но тень проигнорировала провокацию.
- По сути, сейчас Город поделен на три лагеря. Один поддерживает Уну -это, в основном, знать, Консулат, гильдия вестников и прочая мелкая политическая шушера, которая до смерти боится появления еще одной "Стальной Селестины". Второй лагерь - грифойдеры, мастеровые, и военные чины. Они уютно устроились под крылом Анжея Тору и поддержат того, в кого наш любимый наместник ткнет пальцем.
- Сирра наместник кормил меня печеньками. Если вы планируете заговор против него, я отказываюсь, - сразу предупредил Зорон полушутливо-полусерьезно.
- Нет, конечно,- она улыбнулась. - Наместник - чудесный человек, и в прекрасных отношениях со знатью и обеими сестрами Трой. Пожалуй, это уникальный случай, когда наделенный такой властью человек не нажил себе серьезных врагов за столько-то лет!
- А я смотрю, ты очень хорошо разбираешься в городской политике, - Зорон зажмурился на солнце, размышляя. Кто же она? Агентесса цессы Ярис? Или её серый кардинал? Похоже, и то, и другое.
Тень проигнорировала шпильку:
- Есть и третий лагерь.
- Яр-ис Трой, - Медленно, растягивая, произнёс Зорон, и выдохнул сизый дым, кашлянув с непривычки.
- Именно.
- И кто же в вашем лагере, кроме тебя и гаркана? - поинтересовался доктор. - Насколько я помню, Селестина крайне строго относилась к старшей дочери. Вряд ли она передала бы ей власть официальным завещанием. Планируете городской переворот?
Зорон вспомнил о словах наместника. Если тот поддержит кандидатуру Ярис, то начнется действительно большая буча, по сравнению с которой даже восстание теней - капля в море.
- В том то и дело, что нет, - она улыбнулась. - Пусть тебе расскажет сама Ярис. Кстати, мы уже близки к границе с Рассветом.
За разговором я и не заметил, как корабль, прорезав крыльями-парусами белые кудрявые облака, стремительно приближался к границе, что можно было понять по еле заметной разнице в цвете неба. На мгновение в небесах оказалось два солнца - одно за спиной, а другое впереди, но вскоре эффект перехода пропал, солнце осталось только одно, и корабль утонул в розовой пелене пышных облаков.
Вечно встающее солнце. Надо же! Воздух стал чище, прозрачней, напитался ощутимым "утренним" ароматом. Зорон погасил трубку, встал, подошел к борту и окунул пальцы в облака. Естественно, ничего не почувствовал кроме сырого холода, но удержаться от соблазна, когда вокруг целое облачное, казалось бы ощутимо-пушистое море из вспышек сиреневого, розового и оранжевого цветов, было сложно. Тут послышался громкий скрип, корабль чуть накренился, зазвенели столовые приборы на столах. Зорон еле устоял на ногах, и его пальцев явственно что-то коснулось. Он успел одернуть руку прежде, чем скрип где-то из-под низа корабля усилился и буквально в паре сантиметров от него облачное море рассек гребень. Зорон отскочил назад, и очень вовремя, ведь облачную пелену разорвало величественное тело чудовища, что двигалось в небесах так же плавно и стремительно, как рыба в воде. Раздался рев - чудовище открыло пасть, выталкивая из себя гулкий гудящий звук, от которого заложило в ушах, ему вторили со всех сторон невидимые под облаками сородичи. Сколько же их тут? Создание было крупным, и при том совершенно невесомым в пространстве, немного неестественным, потусторонним, настолько легко оно перемещало свой вес, практически не шевеля двумя парами странных крыльев.
На мгновение крыло закрыло солнце, доктор увидел переплетение кровеносных сосудов, подсвеченное оранжевым светом сквозь тонкую кожу. Когда после пережитого впечатления к нему вернулась способность здраво размышлять, он догадался, что это за зверь.
Перед ним, во всей красе синей в крупные белые пятна, сияющей на солнце шкуры, летело легендарное создание, прирученное в свое время Безымянными.
Зорон, не спускал глаз с его тонкой шеи, гребня, маленькой, по сравнению с остальным телом, остроконечной морды снабженной полным набором острых зубов. Существом управлял всадник, в форме Безымянного, но отчего то темной, не белоснежной.
Над облачной пеленой тем временем начали возникать другие существа, тоже оседланные - десятка два, самых разномастных невероятных созданий, сопровождали корабль с обеих сторон, как по рассказам сопровождают морские корабли дельфины. Безымянные однозначно умели произвести впечатление!
Зорон вернулся к Кирстен и ухнул в кресло. Ноги чуть подкашивались. Нет, зрелище было величественным и прекрасным, но все-таки несколько... неожиданным и уж чересчур глобальным. Такие впечатления надо принимать малыми дозами.
- Кажется, ты спрашивал кто еще в "нашем лагере"? Вот эти ребята, - Кирстен улыбнулась и подала ему трубку. Да, сейчас не помешает закурить. Милостивый Пес, во что же он ввязался на этот раз!
* Эйрийский - как понятно из названия, родной язык эйр. Отличается мелодичностью и большим количеством гласных, оттого слова в нем скорее поются, чем произносятся. Многие изобретенные эйрами лекарства просто не имеют названий на простом языке, так как слишком редки в обращении. Впрочем, на этом знание Зороном языка и заканчивается.