Портрет Елизаветы Алексеевны Романовой -
жены Александра1, выполненный французской
художницей Элизабет Виже-Лебрен
Предыдущая глава: http://proza.ru/2016/08/10/1407
-Теперь ты, Илья, - шеф перевёл взгляд на Добровольского, оставшись с ним в кабинете наедине.
-Да, Дмитрий Петрович, - с готовностью придвинулся ближе молодой человек. -Я весь одно сплошное ухо.
-Конечно, это нужно было сделать ещё вчера... Но... Для тебя самое сложное задание: вскрыть комп моего бывшего компаньона... Я знаю, что у тебя есть удалённый доступ ко всем нашим компьютерам...
Илья сделал попытку не то возразить, не то оправдаться, но Дмитрий остановил его:
-Я не собираюсь отчитывать тебя, Илья. И даже более того, прошу сделать всё возможное, чтобы вернуть деньги, которые увёл с наших счетов Павлюченко. Заранее даю добро на все твои действия, дорогой... Даже незаконные.
-Всё так серьёзно? - спросил Илья, внимательно глядя на шефа.
-Более чем, - ответил тот.
-Выходит слухи не беспочвенны, - рассудил программист. -А я надеялся, что это только сплетни, и Санчо Панса сделал ноги совсем по иной причине.
-Увы, дрогой Илья, главная причина — это деньги. Причём немалые.
И ещё, Илюша, - добавил Дмитрий, - проверь заодно и главбуха, и главного экономиста, и начальника охраны.
-Не доверяете? - бросил настороженный взгляд программист.
-Сомневаюсь, - уточнил Дмитрий. - Не мог он один всё это провернуть.
-Ваш тоже проверять?
-А я, чем лучше? - криво усмехнулся Дмитрий. - Мой в первую очередь... Хотя нет — во вторую. В первую всё же Павлюченко.
-Бу сделано! - козырнул программист. - Это всё?
-Всё, свободен. Иди дерзай, дорогой... Если у нас с тобой ничего не получится, то боюсь нам всем будет карачун, как говорил Никита Михалков, устами своего киношного героя.
-Это, где он сказал «карачун тебе Церетели? - оживился парень.
И тут же уверил:
-Не допустим! Костьми ляжем, а не допустим.
-Ладно, ладно, - попытался улыбнуться Дмитрий, глядя на уморительную физиономию Добровольского. - Иди уж герой — твои кости ещё пригодятся для других дел.
Едва Илья вскочил со своего места, Дмитрий вспомнил, что у него, как для хакера было ещё одно задание.
-Стоять! - скомандовал он. - Вот тебе ещё одно задание.
Быстро написал на листочке фамилию имя-отчество Лизы и старшего Веретенина и передал бумажку парню со словами:
-Как появится окно в работе, узнай, пожалуйста, об этих людях всю подноготную... Очень нужно.
Илья мельком взглянул на фамилии, бросил:
-Ну, я побежал! - и широким шагом вышел из кабинета.
Оставшись в одиночестве, Дмитрий вспомнил совет, полученный утром от Елизаветы Веретенниковой: оболочка без содержимого — ничто.
-Нужно срочно вернуть содержимое! - решил он. В нём смысл... Будем надеяться, когда верну содержимое вернётся и он.
И добавил весьма отстранённо, почти на автомате:
-А ведь Лиза права: "оболочка" потеряла не только вид, но и смысл...
* * *
Князь Адам-Ежи Чарторыйский хорошо знал Россию, ведь он учился в Петербурге и был не шапочно знаком с Александром 1. Адам возлагал на русского царя большие надежды, что тот сможет помочь его родной Польше в вопросе объединения с Россией.
Что Россия великая страна, с великим будущим, Адам не сомневался ни на минуту, и для своей Родины хотел того же, не видя никаких препятствий или осложнений в этом вопросе.
Молодой человек был неплохо образован, честолюбив, воспитан по всем правилам придворного этикета, и при всех этих достоинствах имел ещё и весьма привлекательную внешность. Его с детства готовили править миром. А мир был Речью Посполитой.
Жизнь повернулась несколько иной гранью, и его отправили в Россию, где он сначала проходил обучение, а затем плавно влился в дворцовую жизнь.
Чарторыйский надеялся сделать при дворе русского царя неплохую карьеру — для этого у него были все предпосылки.
Отправляя своего третьего сына Адама-Ежи в Россию, генерал Адам-Казимеж Чарторыйский напутствовал его не размениваться по пустякам — целиком сосредоточится на учёбе и службе при дворе. Он, конечно, имел в виду его слабость к прекрасному полу.
-Запомни, Адам! - говорил он. -Ты едешь в эту холодную, варварскую Россию не для того, чтобы найти жену, а для того, чтобы сделать карьеру, и главное — заработать состояние. Говорят, что юный Александр щедро вознаграждает преданных ему людей... Пора, сын, доказывать, что ты мужчина, делом, а не любовными похождениями!
Адам клятвенно заверил отца, что выполнит все его наказы. И через пару-тройку лет вернётся в Польшу и знаменитым, и богатым.
Матушка, провожая любимого сыночка, плакала и повторяла порой невпопад:
-О, Матка Боска! Храни моего сыночка, как своё собственное дитя!
Адаму хотелось напомнить, что матка Боска своего дитя, сохранить не смогла, но суровый взгляд отца остановил его на полуслове.
Чарторыйский ожидал увидеть в России дикость и запустение, наслушавшись дома причитаний сердобольных родственников, уверенных, что суровый отец отправляет сына в эту варварскую страну, чтобы оградить от чрезмерной материнской любви и опеки.
Однако, Россия встретила молодого человека весело, щедро и открыто, и Адам принял её так же — от всего сердца.
Двор Александра немного поубавил Адаму прыти: нужно было соблюдать этикет, к которому его приучали ещё дома, и соответствовать рангу: род Чарторыйских всё же не последний в Европе. Род древний, гордый, с неплохой родословной.
Хотя, если признаться, именно этикет наводил на молодого человека уныние.
Единственной отдушиной в этом мире, пропахшем скукой и игрой в добродетель, для двадцатисемилетнего Адама стала восемнадцатилетняя жена Александра: Елизавета Алексеевна — урождённая Луиза-Августа Баденская.
При первом же знакомстве с ней, у Адама, казалось, на миг остановилось сердце: такой красоты, изящества, такой воздушности и грации ему не приходилось встречать ни у одной женщины просвещённой Европы.
Лицо Елизаветы Алексеевны словно светилось изнутри, а трепетные пальчики, которыми она изредка поправляла причёску, вызывали у очарованного ею молодого человека, восторг и желание немедленно, сию же минуту, приложится к ним губами. Что он и сделал, якобы повинуясь правилам дворцового этикета.
Елизавета была явно смущена порывом красивого польского князя и вынуждена была освободить свои тонкие, длинные пальчики из жаркой ладони Адама. Но её взгляд сказал ему многое. Это был залог на дальнейшее общение. И этот залог придал ему силы вытерпеть все «глупые ритуалы дворцового этикета».
Александр обратил внимание на то, какими взглядами обмениваются императрица и польский князь, прибывший в Россию с определённой, как ему казалось, миссией, но вида не подал — скандал ему был совсем ни к чему. Да и к тому же польский красавец может послужить «громоотводом» в его отношениях с женой, к которой он к тому времени почти совсем охладел...
* * *
В конце рабочего времени Дмитрий заглянул в кабинет программиста. Тот, что называется, был в мыле.
-Как успехи? - поинтересовался шеф.
-Не мешал бы ты, Димон! - неожиданно выдал Илья.
Дмитрий в ответ от души рассмеялся.
-Прошу прощения! - слегка засмущался парень. -Что-то не то сморозил...
-Кое-что нащупал, - признался он, - Думаю, что через часок-другой главные козыри будут у нас в руках... Мне повезло, что ваш Санчо Панса не ас в нашем деле — иначе бы фирме был полный карачун!
-Значит надежда есть?
-А то! - радостно выдал парень. -Всё-таки я ас в своём деле!
И тут взгляд Дмитрия упал на красочный портрет невероятно милой девушки, явно высокого происхождения. Он взял портрет в руки и с ошарашенным видом поинтересовался:
-Это кто?
-Да так... - Илья попытался забрать у него снимок, но Дмитрий держал его мёртвой хваткой. - Это девчонки-рукодельницы попросили распечатать.
-Кто это? - настаивал Дмитрий.
-Елизавета Алексеевна Романова — не скрывая своего удивления, ответил программист.
-Вот и о ней мне, пожалуйста, всю подноготную! Зайду через пару часов.
Продолжение: http://proza.ru/2016/08/16/1679