Маленький эпизод большой войны

 

     Они не были военными. Воинских званий не имели и форму военную не носили. Они были ГРАЖДАНСКИМИ моряками торгового флота. Но шла война. В Сталинграде наша армия, считая каждый патрон, из последних сил сдерживала немцев, рвущихся к Волге. А тут в трюмах новенькие танки и самолёты, которые так нужны сейчас там.

     Военно-морской флот забирал всё. Но больше всего не хватало людей. И тогда экипажи наспех вооружаемых гражданских судов стали доукомплектовывать женщинами. На некоторых сухогрузах и танкерах их было больше половины.

     Из-за страха перед немецким линкором «Тирпиц», опасаясь за  свой военный флот, командование союзников приказало кораблям охранения конвоя «РQ-17» вернуться в Англию, тем самым бросив на произвол судьбы слабо вооружённые транспорты каравана. И тут же стаи немецких подводных лодок, армады юнкерсов набросились на практически беззащитные суда. Транспорт «Кузбасс» в составе  конвоя шёл из Рейкъявика в Мурманск.

     Ослепший от близкого разрыва бомбы, контуженный, капитан не покинул мостик. А командовать уже было невозможно. Кто мог, то делал, что мог. Кто не мог, тот уже ничего не делал, потому что был убит. За первой волной пошла вторая волна юнкерсов. И, вдруг, эрликоны русского транспорта внезапно замолчали. Немецкие лётчики или приняли это за тактическую уловку, заподозрив подвох, или просто от неожиданности разом шарахнулись в стороны. Это и спасло судно.

     Понять причину такого невозможно. Да и не надо. Просто, всё на свете имеет свой предел. Не может человек постоянно находиться в таком аду. Помимо его воли наступает  момент, когда ему  необходимо, чтобы не задохнуться от гари, несколько раз глотнуть воздуха. Отереть ладонями лицо от крови. Оглянуться, кто из товарищей рядом с тобой ещё живой.

     Подбитый транспорт горел. А мужчины все были у орудий. И тогда, используя неожиданно наступившую передышку в бою, слепой капитан бросил на борьбу за живучесть судна женскую половину экипажа. Раскатывая пожарные шланги, врубая брандспойты, хрупкие девчонки ринулись в огонь, полезли по отсекам заделывать пробоины.

     Рыдая, со слезами, ручьями текущими по щекам, в тёмной тесноте отсека, освещаемого лишь проблесками сдыхающих судовых фонарей, нежной женской грудью на рваные края пробоины. И держать, держать обжигающие холодом фонтаны, пока твои подруги по пояс в ледяной воде на заведённый пластырь накладывают щиты и распирают клинья.

     Моими мозгами профессионального моряка постичь подобное невозможно. Весь чёрный от гари. С разбитыми вспомогательными механизмами. Постоянно выходящим из строя главным двигателем. Но, довёл! Довёл слепой капитан свой транспорт до Мурманска.