Это больше чем любовь, дружба или родственные узы.
Эйлин оседлала Эхо легко, привычно. Тихий щелчок, это ступни иновсадницы, обутые в тяжелые сапоги с медной оковкой, накрепко зафиксировались на специальных накладках с выемками по бокам седла. Сухая и теплая кожа индрис шуршала под пальцами, покрытая нежными вибриссами - гибкими, шелковистыми на ощупь "лепестками", что меняли цвет, отражая настроение Эхо, её намерения или передавая речь.
Вкус миндаля на губах - так всегда бывает, когда начинается слияние.
Эхо расправила обе пары крыльев и тяжело взмахнула ими, отрываясь от поскрипывающей и качающейся под ней палубы.
Индрис-чужак пока не проявлял агрессии к людам и гарканам, он летал вокруг корабля и отчаянными скрипучими стонами пытался дозваться до соплеменницы. Но Эхо ответила лишь коротким гулким рыком, смысл которого был понятен и без знания речи этих существ:
"Уходи!"
По телу эйры волной разлилось тепло, и ощущение собственных рук, ног и пальцев стремительно размылось. Теперь у них с Эхо на двоих было две ноги, две руки, четыре крыла и шесть глаз. Индрис распахнула вторую пару очей, таких же ярко голубых, с круглыми хрусталиками как и первые, и теперь белокурая Безымянная могла видеть мир не только своими глазами, но и зрением крылатой напарницы. Внешне слияние не было заметно, разве, что движения всадницы и её индрис стали безупречно синхронными, словно два существа слились в одно.
Впрочем, так и было.
Теперь Эйлин понимала, что пытается донести дикарь - Эхо перевела ей смысл рыков и рева, разумеется, не словами - слияние разумов, эйрийского и индрис было не настолько полным, да и конструкция языка, свойственная человекоподобным, была недоступна пониманию существа, так что индрис просто передала девушке рваные образы, щедро сдобренные болью чужака. Он был испуган, не понимал, что происходит, передавая соплеменнице голосом и цветом шкуры поток своих спутанных мыслей, воздух был ему непривычен, чужд и разрывал легкие, он дышал судорожно и рывками, а окрудающий пейзаж сводил с ума. Единственная отправная точка, то, что мешало ему обезуметь окончательно, была индрис, соплеменница - его расы, его вида, но он не мог понять, отчего на ней седло, почему она гонит его, и кто все эти копошащиеся двуногие, что бегали и кричали на непонятной, большой и оттого угрожающей штуке.
Индрис издал еще один рык и камнем упал вниз, на судно, посчитав его главной угрозой и для себя, и для Эхо. Вредить ей он не хотел, напротив, пытался освободить от странного влияния этих непонятных двуногих животных, что выглядели под стать причудливому, ненормальному пейзажу вокруг.
Эйлин и Эхо слитые в одно целое среагировали мгновенно, индрис кинулась наперерез сородичу, сложив крылья и в свободном падении меняя цвет, будто окунаясь в невидимое море новой краски.
Черная печаль, когда индрис и всадница обнаружили обвал и вышедшие наружу саркофаги с мертвыми индрисами, сменились на алый гнев, когда один выживший все же обнаружился. Теперь, бока индрис стремительно покрывали бежево - золотистые разводы, Эхо согласилась с решением своей всадницы, дикарь опасен, его следует убить, тем более смерть его, разбуженного слишком быстро и неправильно, была неминуема. Решимость - вот, что теперь выражало все её изящное и гибкое тело. Индрис живым снарядом сбила противника с пути, он с грохотом свалился на уступ невдалеке, ошеломленно хлопая крыльями и барахтаясь, перевернутый на спину.
Когда индрис вцепилась в несчастного соплеменника, не давая ему встать, Эйлин, поняла, что в этой схватке на камнях будет перемолота в кашу, вывернула носки, освобождая сапоги от креплений, и скатилась со спины Эхо. Слияние не разорвалось, но ослабло, Эйлин все еще чувствовала все, что ощущала её напарница, но уже не могла смотреть через глаза индрис.
Запах гниющего тела и тухлых яиц колючим комом встал в горле эйры, когда клубок из сплетенных тел, с рыком и шипением покатился мимо нее по каменному склону, Эйлин закашлялась, и вдохнула полной грудью горного свежего воздуха, чтобы отдышаться от этой вони.
Тело индриса разлагалось заживо, источая невыносимую вонь, стоит всего немного задержать его, чтобы бедняга не повредил никому в предсмертной агонии, и он сам тихо скончается. Девушка вытащила левой рукой из -за спины длинную трубку и тряхнула ее, из обеих концов тонкого "посоха" выскользнули длинные лезвия. Как хорошо, что Эйлин в свое время долго упражнялась, чтобы владеть оружием обеими руками, ведь правая, рабочая, была у нее сломана в бою, и еще даже не начинала срастаться, плотно сжатая твердым рукавом формы Безымянной.
Благодаря ётунской дозе обезболивающего, Эйлин боли не чувствовала, но рука безвольно обвисла, ровно наполовину лишая ее маневренности.
К счастью Эхо чувствовала только боль напарницы, бесчувственность руки на ней никак не сказалась.
Хоть и меньше своего противника, но значительно сильнее его, Эхо теснила крылатого смертника к краю обрыва, тот неловко хлопал крыльями, калеча их об острые камни, но взлететь ему не давала индрис.
Нужен всего один удар, точный удар в место под челюстью, и мучениям несчастного придет конец.
Эйлин последовала за ними бегом, прикрыв рот и нос от поднятой индрисами пыли, уверенная, что капитан уже увел корабль с опасного места. Пара индрисов, извиваясь и переливаясь всеми оттенками страха и гнева, рычали и боролись, все ближе и ближе продвигаясь к обрыву. Рокочущему грохоту и рыку эхом вторили горы, мелкие белые птицы, вспугнутые со своих гнездовий, кружили рассерженной стаей на безопасной высоте, добавляя к общей какофонии звуков еще и свои истошные крики.
Сквозь гам и вопли, Эйлин даже своим великолепным эйрийским слухом, не услышала крики с корабля. Послышался громкий хруст осыпающейся породы, и индрисы исчезли в провале, скатившись с обрыва в пропасть. Не успела!
Эйлин раздосадованно фыркнула, на ходу убирая комму* за спину.
Ожидаемых хлопков крыльев она не дождалась, и подбежала к краю скалы. В этот момент прозвучал оглушительный треск, в грудину ей словно булыжник швырнули, девушка охнула, согнулась, но ощущение быстро прошло. Все резко затихло.
Ну, кроме птиц, конечно.
Безымянная вздохнула, раздосадованно постучала ладонью по лбу, и посмотрела вниз, уже не сомневаясь в том, что увидит. Красный индрис, медленно бледнея, будто выцветая на солнце бился в судорогах на разгромленной палубе корабля. Грот мачта треснула, парус печально обвис, корабль медленно и плавно опускался все ниже и ниже. Эхо держала соплеменника за горло, под челюстью, прижимая его весом своего тела, крылья индриса тряслись, то раскрывались, то закрывались, будто сломанный зонт. Через пару минут все было кончено. Эйлин вздохнула и начала спускаться по неровным каменным уступам, испачканным пометом тех самых белых птиц.
Яра такому повороту не обрадуется. Однозначно.
Перед глазами Зорона белесым хороводом плыли пятна. Уши заложило, топот и крики он слышал, будто сквозь воду. Состояние полной невесомости и безвременья, абсолютная беспечность. Вокруг бегали, суетились, а он лежал себе тихо, спокойно и было ему на удивление хорошо. Хоть и твердо.
Кто-то говорил, тряс его за плечо, хлопал по щекам. Запах…Такой пыльный, словно в старой кладовке. Так пахла Кирстен, Зорон наконец смог определить этот тонкий, еле заметный аромат. К белесым пятнам добавилось ярко-алое, сквозь пелену в глазах он видел, как Арджан навис над Кирстен, слышал отзвук его гневного рыка.
Так, пора приходить в себя. Зорон приказал телу очнуться, и на удивление, оно сразу послушалось.
Вдох.
- …левой рукой! - громыхал на несчастную с потерянным взглядом Кирстен здоровенный гаркан.
Доктор встал. И тут же ощутил ровно тот "приятнейший" букет ощущений, который его и вырубил: боль, отчаяние и отравление, щедро приправленные гневом - но уже издалека, вполне терпимо. Оно пульсировало, отдаваясь тошнотой и мигренью. Зорон старался поскорее справиться с этим. Что с ним и потом можно разобраться.
- Так, - сообщил миру он, пошатываясь. К счастью корабль тоже покачивало, так что они вошли в резонанс, и доктор двигался почти ровно. Он стал между гарканом и тенью ровно за секунду до того, как Арджан попытался её схватить, явно не из резко вспыхнувших дружеских чувств.
- В... чем проблема? - вытолкнул Зорон из себя, постаравшись отделить слова от содержимого желудка, и удержать последнее.
- Арджан орет на меня за то, что я не предупредила о сломанной руке Эйлин! - с трудом перекричала шум и гомон голосов, тень.
- Сломанная рука? - Зорон повернулся к тени лицом, присоединяясь к обвиняющей стороне.
- Ой, ну только ты не начинай! - буркнула Кирстен, - я просто не успела! Да и вообще забыла об этой мелочи. Эйлин вела себя так уверенно...
Арджан с шумом выпустил из ноздрей воздух, сжимая и разжимая кулаки. Лицо его все еще ничего не выражало, но доктор даже на расстоянии чувствовал идущий от гаркана жар. Похоже, он вовремя пришел в себя, а то пришлось бы на практике проверять умеют ли тени отращивать головы.
Превозмогая мерзкие ощущения, Зорон заставил себя думать. У эйры сломана рука. Плохо это? Да просто отвратительно! У эйр, несмотря на схожее с людами телосложение и почти одинаковую кровь, немного другая структура костей, при травме они дробятся на продолговатые осколки, и собирать перелом нужно бережно и тщательно. Почти, что ювелирная работа. Но Эйлин не выглядела как эйра, с которой что то не так! Она держалась легко, свободно, не опуская плеча, не скованная в движениях. Может Зорон и заметил краем глаза, что девушка использует только левую руку, но так увлекся индрисом, что не придал этому значения. Так, что это была скорее его вина, чем тени. Хотя..
- С чего ты вообще взяла, что у Безымянной проблемы с рукой?
Тень фыркнула и отвернулась:
- Я знаю точно. Постоянно забываю, что остальные разумные, если выглядят здоровыми, могут при этом не быть целыми, - немного неловко выразилась девушка, и я жестом остановил очередной порыв Арджана к теневредительству.
- Так, спокойно. Сейчас разберемся. Кстати, где сама Эйлин?
В толпе гарканов и людов, что метались по палубе убирая паруса и перетягивая канаты, Зорон мог и не заметить светлую голову новой знакомой, но индриса то уж точно бы увидел! Куда они делись? Не могли же два зверя вот так прям исчезнуть? Так не бывает!
Ему ответил грохот и рев откуда-то сверху с горных уступов, взлетели со скал встревоженные птицы. Арджан издал новый, глухой горловой звук. "Вот бы вскрыть этого парня!" - пронеслась в голове доктора не очень гуманная, совершенно не подходящая моменту, но крайне интересная мысль.
- Арджан, тень не понимает, что такое перелом. У них кости срастаются мгновенно. - пояснил он, пытаясь охладить гнев краснокожего.
Кирстен кивнула.
- А я сейчас ей объясню! - прорычал гаркан, и все бы кончилось очень плохо, но тут сверху послышался оглушительный грохот. На палубу рухнула, сминая под собой всё и вся, извивающаяся груда из двух шипящих и рычащих звериных тел. Арджан откатился в сторону и встал на ноги, прикрывая собой тень и доктора.
От удара корабль просел еще ниже и врезался в каменное дно обрыва. От сильного толчка всех сбило с ног, кроме гаркана разумеется.
В нос опять ударил невыносимый смрад, но вот боль, которую источало индрисье тело Зорон смог теперь игнорировать. Первый раз это было настолько неожиданно, что он не подготовился, теперь же, даже смог "прощупать" чутьем ревущую кучу из зубов, крыльев и хвостов.
Чутье утверждало, что перед ним три живых существа, причем одно умирает, а два других ощущаются... как сиамские близнецы. Самое лучшее сравнение.
«Ну все, рехнулся окончательно! - решил Зорон. – Теперь уже и самое главное чувство меня подводит. Может зрение, слух и нюх тоже лгут? И я до сих пор у себя в пригороде, сижу в каком нибудь подвальчике, тихий, связанный, беспомощный, пускаю слюну от удара головой после падения в провал, а все, что сейчас вокруг, мне только кажется?»
К счастью или сожалению, боль в спине от двух падений за сегодняшний день заверила его в обратном.
Никто не знал, что делать. Ошарашенные гарканы и люды широким кругом стояли вокруг борющихся индрисов, которые своими телами разрушали и без того поврежденный корабль. Длилось это недолго, индрис красного цвета пару раз дернулся в агонии и затих. Интуиция Зорона констатировала смерть, и вместе с печалью и пустотой на него накатило и облегчение. Победившее животное, в котором, по седлу он узнал индриса Эйлин, еще подержало пару секунд своего соперника, сомкнув челюсти у него на горле, а после встало, обвело всех взглядом четырех голубых глаз и взмахнув крыльями, взлетело.
Но в первый раз глаз было два! Все больше утверждаясь в версии своего безумия, Зоран пошел помогать раненым. Травмы оказались пустяковыми - пара царапин у гарканок и синяк у капитана, но вот другие новости были неутешительны: корабль изрядно потрепало, и команда во главе с капитаном единодушно обвинили в случившемся Зорона со спутниками! Противостояние было неравным, и неизвестно чем бы закончилось, но индрис принесла на спине так некстати пропавшую эйру. Спрыгнув на палубу, иновсадница коротко попросила всех подождать и увела капитана за локоть в сторону. Неизвестно, о чем они там шептались, но под конец разговора, капитан притих, сник и объявил всем, что корабль будет стоять на месте, пока не прибудут Безымянные и не поднимут его на крыло.
Труп индриса испускал едкое зловоние. Эйлин приказала столкнуть его с палубы, чем и занялись воздухоплаватели, пока троица пассажиров дружно обступили иновсадницу и потребовали предъявить правую руку. Эйра вздохнула и позволила Зорону себя осмотреть, хотя без мелкой перепалки на гарканийском с Арджаном не обошлось. Из уст эйры даже рваные и рычащие звуки гарканьего языка выходили мелодично, но эти двое, несмотря на жуткий акцент светловолосой, явно друг друга поняли. Арджан рыкнул, сплюнул в сторону, и ушел с палубы, всем своим телом выражая крайнюю степень гнева.
- Что вы ему сказали? - Зорон перевернул один из столиков и пару стульев, усадил эйру и приступил к осмотру.
- Попросила не пугать детей, - улыбнулась Эйлин, и глядя в её ярко - голубые глаза (где-то он уже такие видел!) Зорон понял - она гораздо старше чем кажется на первый взгляд.
У эйр возраст вообще понятие растяжимое, учитывая, что живут они примерно по три сотни лет, что на целую сотню больше, чем доживают люди. Эта светловолосая иновсадница могла быть старше его и Кирстен вместе взятых. Тень, кстати, путалась рядом и всячески порывалась помочь и поучаствовать в осмотре, явно ощущая вину за то что позволила травмированной подруге участвовать в схватке с диким зверем.
- С вами то все в порядке? - заботливо поинтересовалась Безымянная, пока доктор бережно осматривал её руку.
- Да, полный порядок, Арджан меня поймал, так что я ничего не сломала, - беспечно сказала Кирстен.
- Тебе бы поесть, зубастик, совсем лицо посерело, - улыбнулась Эйлин тени и тихо ойкнула, закусывая краешек губы, когда Зорон раскрыл её наруч - состоящую из твердых пластин часть рукава, выполняющую роль шины.
- Нужно будет сделать постоянную крепкую повязку. Смотрю, руку вам, сирра, собирал профи, - Зорон ни разу не сталкивался с таким интересным способом скрепить сломанные кости: вместо привычных спиц или металлических скоб, руку эйры пронизывала сетка из прозрачных волокон, удерживая кость в нужном положении.
- Тени постарались, - Эйлин наклонила голову, рассматривая его так внимательно, будто собиралась писать портрет, не меньше.
- Тени? - удивился доктор. - Они смыслят во врачевании других рас?
- Не все, - неохотно признала Кирстен, просиявшая было от похвалы своей расе. - Но некоторые мастера имеются. Нужно же людов в резервации лечить!
- Люди, в резервации? - удивился Зорон и спросил у иновсадницы: - Не больно? Вот сейчас?
- Немного, - выдохнула та.
Зорон вернул наруч на место, соединив пластины:
- Вам нужна постоянная помощь врачевателя, Эйлин. А руке покой. Никаких драк и полетов.
- А ты, что думал, резервация это страшное место, где по ночам едят человеческих младенцев? - хмыкнула Кирстен критично, отвечая на вопрос. - Разумеется, живут. И семьи смешанные не такое уж редкое явление.
- Однако ты в резервацию к матриарху идти не хотела... - Зорон взглянул на нее с торжеством: ну и как она вывернется в этот раз?
- Ну, там же не едят детишек, - пожала плечами Кирстен. – Скука! Я предпочитаю оставаться свободной, - тень и эйра переглянулись и Кирстен добавила: - С определенными обязательствами, конечно.
- Перед Трой, я так полагаю? - поймал ее на слове доктор.
Перо на шляпе качнулось, тень замялась перед ответом, и Зорон почувствовал, что вот-вот разгадает её уловки, но вмешалась Эйлин:
- Со мной все будет в порядке, - она проверила крепления наруча. – Надеюсь, на корабле есть обезболивающее. Мне нужно слетать к своим и сообщить обо всем.
- Я могу сходить поискать! - тут же вызвалась Кирстен и улизнула. Вот тень!
- Неужели никак иначе нельзя? Все-таки перелом это не шутка, тем более у вас - доктор отвлекся на жалобу пациентки, тут же забыв про Кирстен.
- Сама виновата, - вздохнула Эйлин. - мы с напарником должны были дежурить на этом участке всю неделю, а провал проморгали, так что лететь все-таки нужно, заодно и отчитаюсь.
- Не уверен, что у меня получится... - Зорон встал из-за стола и сел на корточки перед девушкой. - Никогда не испытывал свое мастерство на эйрах. Да и в последнее время оно что то... барахлит, - он протянул ладонь и коснулся больной руки Эйлин кончиками пальцев.
Все врачеватели умеют убирать боль - кто лучше, кто хуже. Некоторым и вовсе врожденного таланта не хватает, поэтому они заменяют способности знанием - на какие точки нужно надавить, чтобы человек почувствовал облегчение. Зорону хватало способностей. Касаясь наруча эйры, он чувствовал уколы в кончиках пальцев, как от сотни маленьких иголочек. Восприятие упорно твердило, что передо ним всего лишь часть, а не цельное существо, мешая сосредоточится на боли эйры. Причем, первый раз такого не было.
Индрис, который лежал неподалеку, неотрывно следил за врачевательскими манипуляциями. Эйлин повернулась к нему, и тут же это странное ощущение у Зорона пропало, как отрезало. Передо ним вновь была обычная эйра с телом, не сильно отличным от человеческого, доктор легко поймал болевой импульс и заглушил его. Девушка выдохнула и расслабилась.
- Спасибо, так гораздо лучше, - на него вновь очень внимательно смотрели голубые глаза, ярче неба. - Вы - хороший человек, сирра. Похоже, нам действительно нужен доктор, - очень загадочно заключила Эйлин.
Зорон уже хотел было спросить, кому это "нам", да и вообще поподробнее узнать о Безымянных, о самой эйре и её неясном знакомстве с тенью и гарканом, но тут, так некстати, вернулась Кирстен.
- Кому тут обезболивающее? Я нашла целую коробку, от которой за версту несет Зороном, думаю тут должно что-то найтись.
- Доктор, я буду очень благодарна, если вы посмотрите как там Арджан, - Эйлин деликатно начала выпроваживать врачевателя. Кирстен тут же подхватила:
- О да, он выглядел очень разгневанным! Даже проломил дверь каюты, когда я спросила, жив он еще или нет. Думаю все таки да.
- Эм-м... - замялся Зорон, огорошенный неожиданной просьбой. - Не уверен, что у меня получится с ним поговорить, все -таки мы не особенно знакомы, да и я не специалист по управлению гневом...
- Как же - искренне изумилась Кирстен, прежде чем эйра успела возрвзить - Сирра Зорон, разве вы не знаете, что гарканам категорически нельзя испытывать сильные эмоции? Он от этого и умереть может!
- Умереть? - доктор смотрел на тень, чувствуя себя полнейшим простофилей. Эйра кивнула.
Зорон недоумевал: эти две водят его за нос, или он действительно сейчас основательно сел в лужу как врачеватель?
Все, что доктор знал о гарканах, да и вообще что ведомо науке, было горсточкой разрозненных фактов, не более. Краснокожие не обращались к людским или эйрийским докторам, и хоронили своих в море, не подпуская исследователей даже к мертвецам - все это Зорон знал со слов отца. Хотя как раз тот очень гордился тем, что смог как-то вскрыть труп гаркана. Правда, все его исследования и записи остались на Площади, которую бывший консул покинул очень спешно, и, скорее всего, так и пропали. Хотя, решил Зорон, можно попробовать поискать сведения о гарканах позже, включая и работу отца. Правда сейчас это ему не поможет.
Его же собственное знакомство с гарканами ограничивалось неполным скелетом из отцовской лаборатории и Арджаном. Последний был не только в полном комплекте, но и в ярости, и встречаться с ним очень не хотелось, тем более сейчас.
- Сирра Зорон, гарканы почти не болеют, быстро затягивают раны...
- Хорошо прыгают, - перебила её Кирстен, обнюхивая по очереди принесенные лекарства. Доктор отобрал у нее коробку и протянул эйре нужный флакончик.
-Да, - продолжила эйра. - Ну и прочее, потому что управляют своими телами, как вы, доктор, способны управлять чужими. Исцелять себя, уменьшать боль, - до Зорона, кажется, начало доходить. – Поэтому, когда они сильно сердятся, печалятся или напротив радуются, вообще испытывают любые сильные эмоции, переставая себя контролировать, то могут заболеть и даже погибнуть.
Ну, что ж, это все объясняло, или, по крайней мере, многое. Например то, почему у гаркан не развита мимика, или каким образом Арджан умудрился уничтожить охрану теней без особых видимых ран, и то почему целая раса не нуждалась в докторах.
- Вот так вот, смеялся-смеялся, оп! - и умер, - мрачно добавила Кирстен.
- Успокойте Арджана, прошу вас. Он мой, - она заколебалась на мгновение, - очень хороший друг, и распереживался за меня. Если я пойду, боюсь, будет только хуже.
- Ну… - Зорон колебался. Последний, с кем ему хотелось сталкиваться, это разъяренный гаркан. Пожалуй, даже перспектива быть раздавленным или съеденным индрисом всего-то полчаса назад испугала его меньше.
- Ладно, - выдохнул он, наконец, не выдержав взглядов серых и голубых очей, которыми буравили его соответственно тень и эйра. - Я... пошел тогда?
Совершенно сбитый с толку, пытаясь осознать сказанное Эйлин, он развернулся и направился к выходу на нижнюю палубу.
Отойдя на приличное расстояние, Зорон обернулся, и узрел просто милейшую сцену: две девушки, черноволосая и белокурая, о чем-то увлеченно шептались. Ну, если они все это выдумали, его смерть от рук озлобленного гаркана будет на их совести!
Утешившись этой мыслью, Зорон переступил кусок грот - мачты, аккуратно поднял все попадающиеся по пути стулья и столы, расставив их точно по порядку, и спустился вниз.
Дверь каюты, за которой пряталось разъяренное чудище, соответствовала описанию Кирстен: проломленная, погнутая древесина, толщиной с ладонь. Зорон представил на месте двери свой череп, и ему стало совсем нехорошо, но все же он был врачевателем, и твёрдо намеревался предоставить пациенту помощь, в которой тот нуждался.
Только бы самому потом доктор не понадобился!
Он нерешительно поднял руку и постучал.
*Комма - традиционное оружие иновсадников, часть стандартной экипировки в которую входит еще кнут и складной арбалет.