ПРОДОЛЖЕНИЕ
Да вы знаете, кто такой Йожеф Пеликан?!
Дежё или не Дежё, но утренний служебный обход отменить никак нельзя. Пеликан отправляется обычным маршрутом. Глаза немного горят от усталости и палинки, которую во время забоя свиньи отменить никак нельзя. Но лодочка скользит по предрассветному Дунаю как всегда, а он мечтательно рассматривает свою милую сердцу дамбу.
Внезапно его поджарый пес начинает громко рычать.
Вот оно что: какой-то браконьер сидит у воды на большом гнилом бревне и ловит рыбу. И не одной, а сразу тремя удочками.
Пеликан осторожно подгребает к берегу, причаливает и делает знак собаке. Та с громким лаем бросается к рыбаку. Но у цели вдруг замирает, так как сидящий на бревне человек со смехом обращается к псу:
-Привет, Негуш! Хочешь меня съесть?
Собака замолкает, до нее доходит, что это старый знакомый. Наступает странное затишье, из-за которого приближающийся Пеликан сгорает от любопытства.
-Привет, Йожи!- по-свойски обращается к нему рыбак.
Пеликан растерян, узнаёт рыбака, сдержанно здоровается в ответ:
-Да здравствует свобода, товарищ Даниэл.
-Удивлён? Выбрался немного порыбачить.- Это седеющий, тщедушный человек с морщинистым лицом, на котором поблескивают очки.- Шесть лет не был здесь на Дунае.
-Я заметил.- В ответе слышен нескрываемый укор. Рыбак указывает место на бревне рядом с собой. Пеликан подходит ближе, но продолжает стоять. Даниэл начинает расспросы:
-Какие новости у вас? Жена?
-Сбежала с рулевым с баржи. С румыном,- хмуро отвечает Пеликан.
Что здесь скажешь?
-Н-да-а… Дети?
-У меня их восемь,- говорит Пеликан, и при мысли о детях лицо его светлеет.- А вы не женились, товарищ Даниэл?
-Ты со мной на «вы», Йожи?- в вопросе звучит шутливая угроза.
Пеликан мучительно мнётся, у него нет ни малейшего представления, какой тон взять в разговоре с давним приятелем. Наконец он выжимает из себя:
-Ну а как ещё мне разговаривать с министром?
-Не дури. Сегодня министр уже не то, что раньше. Тебе ли объяснять? Да и вообще, ты и я… Одним словом, брось эти глупости с «выканьем», иначе рассержусь!
Пеликан смотрит на очкастое, хорошо знакомое лицо, некоторое время сомневается, потом внезапно так хлопает щуплого мужчину по плечу, что тот чуть не падает в реку. Они долго смеются, сами не зная над чем.
-Черт возьми,- Пеликан плюхается на бревно рядом с приятелем.– Знаешь, как я на тебя зол? Пять лет даже не взглянул в нашу сторону. А ведь сколько раз обещал.
-Ну что поделать, Йожи? Даже жениться времени нет!
Так, сидя на гнилом бревне, балагурят друг с другом министр и смотритель дамбы. Следят за поплавками, нет ли поклёвки, смотрят на склонившиеся ивы на другом берегу, посматривают на небо, не обещают ли грозу бегущие по нему облака.
-Так какое здесь у вас настроение?- затевает серьёзный разговор министр.
-Ну… даже и не знаю…- мнётся Пеликан, потому что об этом как-то ни разу не задумывался.
-Я читал, что отличное,- опережает ответ Даниэл.
Пеликан вздрагивает, смотрит на него с удивлением:
-Где это ты читал?
-В сводке о настроениях,- говорит министр с такой наивной уверенностью, что Пеликан не находит, как на это возразить:
-Тогда точно отличное…
Тем не менее, нотка неуверенности сквозит в его ответе. Теперь уже министр хлопает приятеля по плечу:
-Не переживай. Будет ещё лучше, можешь мне поверить.
Пеликан пристально смотрит на него и на этот раз уверенно соглашается.
-Как не верить. Раз ты говоришь!
Они оба выглядят немного растроганными. Даниэл отворачивается к реке, Пеликан к дамбе.
-Ах ты, боже ж мой!- внезапно вскрикивает он, вскакивает и мчится к насыпи. Там он обнаруживает свежевырытую нору суслика, а рядом вторую, потом третью. Смотритель взволнованно объясняет догнавшему его приятелю:
-Суслик – это самый опасный враг плотины! Дырявит, разрыхляет землю, и когда приходит большая вода – пиши пропало.
Сбегав к своей будке с инструментами, он возвращается с ведром и лопатой.
-Тебе помочь?- спрашивает министр, и, не дожидаясь ответа, набирает в ведро воды из Дуная, подтаскивает его к одной из нор.
Приятели работают вместе. Пеликан стоит наготове с лопатой, Даниэл заливает в жилища сусликов воду. Сегодня у бедняг траурный день. Но кто надоумил их обустраиваться прямо на склоне дамбы? Два охотника убивают одного за другим восемь сусликов.
-Надо отрезать им хвосты. В конторе за каждый дадут по два форинта. Вот дети будут рады!
С этими словами Пеликан вынимает перочинный нож с тонким лезвием. Отрезанные хвосты он заворачивает в бумагу и прячет в карман. Даниэл по очереди берет каждого суслика за уши и забрасывает далеко в реку. Каждый бросок он сопровождает победным воплем:
-О-го-го-о!
Дойдя до четвертого по счету, он вдруг останавливается, а затем молча бросается вниз по склону по направлению к удочкам. Действительно, одна из них упала и ползет по берегу: видно, серьёзная рыбина тащит её. Даниэл догоняет удочку, отпускает катушку, чтобы леска не оборвалась, бежит вместе с удочкой, но поскальзывается и прямо напротив того самого лозунга падает в воду. Но он не из тех, кто так просто сдаётся. Даже стоя по колено в воде, он крепко сжимает удилище. Пока не лопается леска, и министр не опрокидывается навзничь.
Пеликан беспомощно наблюдает всю эту возню и вмешивается только тогда, когда Даниэл скрывается под водой. Он запрыгивает в лодчонку и через мгновение протягивает конец весла барахтающемуся в воде приятелю. Тот хватается за весло, отплёвывается и одновременно отчаянно клянёт себя:
-Какая же я скотина, просто жуть! Наверное, капитальный был сом!- Уже в лодке, после того как Пеликан вытащил его из воды, он продолжает сокрушаться:
-Раз в жизни так повезёт… раз в жизни…
Он выливает воду из рукавов пиджака, потом внезапно требует от Пеликана:
-Поклянись!
-О чём?- удивляется тот, не переставая усердно работать веслами, чтобы как можно скорее доставить вымокшего министра на берег.
-Что никому не расскажешь,- взволнованно просит Даниэл,- какой я неумёха! Упустил самого большого сома в мире! Поклянись!
-Клянусь,- сдаётся Пеликан.
-Ты ничего не видел, ничего не слышал!
-Я ничего не видел, ничего не слышал! А теперь тебе надо срочно переодеться в сухое, иначе получишь воспаление легких.
-Чепуха,- отмахивается министр.- По дороге как раз обсохну.
-По дороге как раз окочуришься!- они пристают к берегу. Пеликан увлекает министра к дому.- Дам тебе сухую одежду.
-Не получится,- тот смотрит было на свои часы, потом на часы приятеля, потому что его собственные намокли и остановились.- Мне надо немедленно ехать.
-Молчать!- командует Пеликан не терпящим возражения тоном.- Сначала выпьешь горячего чаю!
Министр уже дрожит от холода, громко стуча зубами.
-Перестань, Йошка, у меня заседание!
-Цыц,- резко прекращает спор Пеликан и, еще не доходя до дома, стягивает с министра мокрый пиджак.
Войдя в дом, он громко командует удивлённой Гизи:
-Горячего чаю!
И многочисленная семья Пеликанов принимает под свою опеку промокшего в Дунае дрожащего министра. В комнате для гостей (в доме каждого смотрителя дамбы есть гостевая комната) его укладывают в постель, дети нагромождают на него все имеющиеся перины. Пишти нагревает на плите кирпич и в ногах подсовывает его под перину.
Этого достаточно? Пеликан требует тишины, все прислушиваются с почтительной тревогой. В кухню доносится клацанье зубов министра. Одеял и кирпича явно недостаточно.
Гизи с приготовленным чаем направляется в гостевую комнату, отец напутствует её:
-Вдохни в него немного жизни!
-Попробую,- девушка успокаивает его взглядом больших карих глаз.
Вскоре клацанье прекращается.
Дети начинают играть, то и дело прорывается сдержанный смех. Пеликан молча улыбается. Потом смотрит в окно, и взгляд его тяжелеет. По дамбе приближаются два ночных визитёра: краснолицый сержант и тощий рядовой. Когда они с большой помпой входят в кухню, смотритель дамбы сидит на лавке. Не двигаясь с места, он только прижимает палец к губам:
-Тс-с!
Краснолицый лиловеет:
-Что значит «тс-с»?! Ты что, издеваешься?! Где эта несчастная свинья? Больше нянчиться я не собираюсь!
В ответ Пеликан протягивает молитвенно сложенные руки:
-Тише! Не разбудите товарища министра!
-Товарища министра!?- сержант разражается дьявольским смехом.- Да за одни эти слова загремишь на пару лет в тюрьму! Мало того, что забил свинью по-чёрному, так ещё и высшее руководство впутываешь?!
-Мне всё равно,- пожимает плечами Пеликан.- Делайте, что хотите.
-Обыскать дом! Приступайте!- командует краснолицый.
Начинают с кухонного шкафа. Вытряхивают горшки, сковороды, они с жутким звоном скатываются на каменный пол. Заглядывают в печку, опрокидывают дрова, уложенные штабелем рядом с ней.
Хозяин с полным безразличием наблюдает за их стараниями, зато детям очень интересно всё происходящее: это первый обыск в их жизни.
Ещё даже кухня не обыскана до конца, как распахивается дверь гостевой комнаты и появляется министр, в выходном костюме Пеликана. За ним Гизи, на ходу запахивая халат.
-Что здесь происходит, товарищи?!- восклицает Даниэл. Очки поблескивают на его возмущённом лице. Милиционеры смотрят на него в замешательстве.
-А вы, товарищ, кто такой?- спрашивает краснолицый сержант.
Министр поворачивается к нему:
-Никогда не видели меня?! Доложите обстановку!
В мозгу краснолицего что-то срабатывает, в глазах отражается процесс узнавания. Он щёлкает каблуками и отдаёт честь:
-Докладываю, товарищ министр: проводится обыск! Поступил сигнал, в соответствии с которым Йожеф Пеликан обоснованно подозревается в нелегальном забое скота.
Йожеф Пеликан стоит, прислонившись к стене. Скромно опустив голову, он обращается к милиционерам:
-Да вы продолжайте, товарищи! Сигнал – это святое дело.
Милиционеры стоят в растерянности, не знают, как поступить.
-Убрать всё на место!- приказывает министр.
Милиционеры, в особенности сержант, сжав зубы, начинают собирать и складывать упавшие дрова.
Тем временем Золтан Даниэл как прирождённый народный просветитель не может не воспользоваться случаем, чтобы не зажечь свет знания в головах у милиционеров. Он неторопливо разъясняет:
-Хорошенько запомните! Врагов у нас и так достаточно, а вот честных работяг не стоит тревожить! Не нашли ничего лучшего, чем врываться в скромное жилище Йожефа Пеликана?! Вы что, спятили?
-Но ведь сигнал…- мямлит краснолицый сержант.
-Что значит, «сигнал»? Из десяти доносов девять – навет. Это лишь вопрос фантазии. А если я донесу на вас, что вы торгуете девушками или занимаетесь контрабандой наркотиков? Вам всё ещё не понятно?- народный просветитель постепенно начинает злиться, но сержант никак не становится умнее.
-Так точно, не понятно. Это был серьёзный анонимный сигнал, напечатанный на машинке!
Министр окончательно теряет терпение.
-Послушайте, вы… товарищ! Да вы знаете, кто такой Йожеф Пеликан?! Вы знаете, кто этот человек?! Какую жертву он принёс ради нас?!
Он отодвигает в сторону большой кухонный стол на козьих ножках.
Пеликан начинает подозревать недоброе. Он скромно пытается вмешаться:
-Брось, Золика, перестань!
Но Золи Даниэла уже не остановить. Взглянув на приятеля, он ещё больше распаляется.
-Нет, пусть эти товарищи узнают, на кого подняли руку. Так слушайте! Этого человека в 1944 году здесь, на этом самом месте били, пытали шпики и полицаи. А знаете, зачем? Чтобы он выдал нас, коммунистов-подпольщиков. Ему всего-то стоило сказать: «они здесь». Потому что мы были здесь, внизу, в погребе, и слышали, как наверху мучают этого отважного человека. Но он оставался нем. И пока мы пять недель жили здесь внизу, он добывал нам провизию и одежду. Вот так-то! А теперь в знак уважения снимите перед ним фуражки. Он прятал нас здесь, на этом самом месте. Смотрите!
В запале своей речи и под воздействием боевых воспоминаний министр поднимает крышку погреба, подзывает к себе милиционеров и, указывая вглубь, победно смотрит по сторонам.
Те склоняются к люку и с любопытством заглядывают в погреб. После своего ораторского экспромта Даниэл в приподнятом настроении взирает на Пеликана, который, смирившись с неизбежным, стоит с поникшей головой.
Ошарашенные лица милиционеров наводят министра на мысль, что внизу в погребе их глазам открылось неожиданное зрелище. Он тоже заглядывает туда и обнаруживает переработанные и весьма аппетитные останки нелегально откормленного Дежё: заготовки колбас, присоленное сало, окорока и в огромном тазу красно-коричневые свежеподжаренные шкварки. В его душе разыгрывается настоящая драма.
-Товарищи,- обращается он к милиционерам,- приступайте к исполнению своих обязанностей! Закон распространяется на всех. А на коммунистов - десятикратно, стократно.
И повернувшись к Пеликану:
-Сожалею, товарищ Пеликан Ты много сделал для меня, но сейчас должен понять, что я не могу поступить иначе.
Пеликан кивает и смотрит на детей.
-Можно с ними попрощаться?
Сержант разрешает, с оглядкой на министра.
-Мы покамест обольем всё это керосином,- хозяйничает он.
-Надо ли?- с дрожью в голосе спрашивает тощий. Слюна переполняет его рот при виде такого неимоверного свинства.
-Надо,- закрывает вопрос сержант.- Это вещественное доказательство, его следует присовокупить к материалам уголовного дела. Если не облить керосином, разве что-нибудь сохранится до суда?
И вот уже струится керосин на заготовки вкуснейших колбас, на сало, на шкварки. А на Йошку Пеликана после того, как он попрощался с детьми, надевают наручники. Даниэл протягивает руку закованному:
-Не сердись, не могу поступить иначе! Одежду потом пришлю обратно.
-Теперь можешь не торопиться,- отвечает смотритель дамбы немного грустно.- И вообще, Золтан, не переживай. Как-нибудь выдюжим.
В дверях он ещё успевает шепнуть на ухо бесшабашной Гизи:
-Никакого баловства с парнями!
Министр садится в большой чёрный автомобиль, а Пеликан меж двух милиционеров трогается в путь тяжелыми утиными шагами.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ