Творцы, Глава 17

               

     А жизнь, не смотря ни на что, пошла своим чередом. Заходил Модест с подарками для Иринки. Его любимая женщина, пианистка, когда из квартиры спускалась по лестнице непонятно как споткнулась, упала и подвернула руку. И потому сейчас проводила время только дома. Модест немного посидел с Лидой на диване. Он был задумчив и невесел. Их беседа скучно уместилась в нескольких предложениях, а затем бывший муж собрался да пошёл в свою новую семью ухаживать за своей женщиной. Летающая тарелка больше не прилетала. Фрося тоже пропала, но мы все чувствовали, что она где-то здесь. Полиция новых свидетелей и дополнительных фактов, ещё каких-то улик раскрывающих таинственное происшествие, не нашла. И странное, непонятное дело с летающей тарелкой и исчезновением молодой женщины пока на время прикрыли. Может до следующего подобного случая. Иринку мы устроили в детский сад, а Лида пошла работать на своё прежнее рабочее место. Так время и пошло. Лето закончилось, наступила золотистая осень с  прекрасными жёлтыми да багряными листьями и тяжёлой влажной синевой неба. А там и белая укутанная снегом зима показала свой холодный лик. Который тоже, после своих прошедших месяцев, потёк капелью, ручейками увлажняя землю, начинающуюся согреваться от первых вестников весны, лучей теплеющего солнца.
     Конечно же для ребёнка, временной период более чем в полгода, значительная часть его жизни.   Ирина подросла и разговоры стали, как у более старшего ребёнка, а не детский лепет. И домашнего папу Модеста она уже помнила всё меньше и меньше, а больше, как приходящего, который живёт с другой тётенькой. И скорее всего именно весной, когда всё прорастает, растёт, расцветает, у маленькой семьи появилось вот такое чувство целостности, без папы. А сама Лида в душе поправилась, на улучшение, стала меньше грустить, о чём-то неожиданно задумываться, замолкать прерывая разговор. Внешне уже выглядела свежее: помолодела кожей, как прежде, появился блеск в глазах и смешинки. Пропал испуг. И разговаривала естественно, опираясь на суть нынешней жизни , на действия в ней, а не уходила в себя  в какую-то непонятную затягивающую глубину, где всё время ничего нет, кроме каких-то блужданий, как в сумерках, почти без света. А одежду начала подбирать всё женственней, а где и по привычке более спортивную. И как сказала ей старшая подруга по работе: "Жизнь только начинается Лида. У тебя всё ещё впереди". Летом, отправляясь в турпоездку на Байкал она в аэропорту познакомилась с лётчиком гражданской авиации. Вскоре за которого и вышла замуж. И в их семье получилось двое детей: мальчик и девочка. И началась семейная жизнь в ожидании.
     А Владимир Степанович со своей женой частный бизнес так и не открыли. Они ещё пробовали какое-то время, потеряли значительную часть накопленных средств, но своего небольшого магазинчика открыть не удалось. Уверенность в себе супружеская пара теряла всё больше и больше, неудачи оптимизма не прибавляли. Они начали метаться, искать другие пути: может получится не так, а этак. Но всё приводило к провалу ими выношенной семейной идеи. Им одни из знакомых посоветовали зайти в церковь. Что они и сделали. И если жена в ней и осталась, успокоилась, устроилась нам работу, то разговор с священником Владимира Степановича привёл к ещё большему расстройству. Потому что, когда он сказал, что из ворот церкви выходят и воры, а не только честные прихожане, на что ему служитель церкви и ответил: "Воры, воровство,очень древняя человеческая беда. И не нам с ней справиться. Мы только молимся. Я знаю, что у меня в церкви есть воры. Но ведь и ты можешь стать вором". И тут нашего соседа, как ожгло. Он попращался со служителем церкви и ушёл домой. Вот он тот самый мировой жупел: "И ты тоже можешь стать вором. Ты на это не опираешься в своей жизни. Но ты тоже можешь стать вором!"
     На следующий день, перед обедом, я его увидел недалеко от дома стоящем на возвышении забора перед тротуаром по которому шли люди, с плакатом нам груди. На котором чёрной краской было написано "И ТЫ ТОЖЕ МОЖЕШЬ СТАТЬ ВОРОМ!". Он левой рукой держался за металлический вензель, а правой тыкал в прохожих указательным пальцем, при этом крича:
     - И ты тоже можешь стать вором! И ты! И ты! И ты тоже можешь стать вором! И ты тоже! И ты тоже молоденькая девушка можешь стать воровкой! И ты! И ты! Вы ещё ничего подобного не сделали, но у вас есть проблема! Вы тоже можете стать вором! Поэтому у вас уже воры лазают по карманам! Поэтому вас уже обворовывают! Потому что вы тоже можете стать вором! Вы все можете стать ворами! Поэтому вы живёте среди властвующего ворья! И тоже можешь стать вором! И ты старичок можешь стать вором! И ты грудной младенец можешь стать вором! И ты женщина с сумкой можешь стать воровкой! И ты! И ты! … … …
     Он кричал подпрыгивая, надрываясь голосом, указывая в людей пальцем, как выстреливая. Плакат с одной стороны смялся, и "И ТЫ …" уже не было видно. Те на него недоуменно смотрели. А кто злобно и ухмыляясь.  Вскоре тихо подъехала полицейская машина. Из которой вышли двое служителей закона и начали стаскивать нашего соседа с забора. Он им ещё успел тыкнуть пальцем:
     - И вы тоже можете стать ворами!
     После чего обессиленно рухнул в тянущие руки и те его просто потащили в машину. Я подумал, и решил спасти своего свидетеля по летающей тарелке.
     В полицейском отделе на митингующего уже оформляли протокол. Плакат у него отобрали. Дело обойдётся штрафом. Дежурный ходил с повязкой и ждал. Перед тем, как отпустить, его предупредили, что в следующий раз будет хуже. Когда я его повёл по улицам домой, он мне сказал:
     - Ужасно устал. Хочу спать. Попью кифирчику и лягу спать.
     Через неделю сосед устроился куда-то на стройку на работу и затих.
     Летающая тарелка больше не прилетала.