Предыдущая глава здесь: - http://www.proza.ru/2016/08/25/992
ГЛАВА 2. Милочка
Милочка, худенькая и высокая для своих семи лет, девочка, собирала в подол платьица опавшие груши под деревом во дворе у бабушки и дедушки. Ах, как она любила утро в деревне. Особенно звуки. Вон корова Зорина замычала у бабы в хлеву, куры по двору топчутся, квохчут, огромный петух, которого Милочка побаивается, встрепенувшись, приподнимается на своих мощных когтистых лапах, вытягивает вверх белоснежную голову, украшенную свисающим мясистым кроваво-красным гребнем, и орёт своё ку-ка-ре-ку-у. Мимо двора медленно шествует стадо коров, изредка взрёвывающих, пастух хлопает бичом и кричит: "Ну куды ты, заразо, прэшься?!". За забором у соседки, бабы Михайлины, громко хрюкает боров, жадно поедая дерть(1) из деревянного корыта. Под забором лежат овцы. На одной из них лежит младшая Милочкина двоюродная сестра Талька, которую на лето присылают бабе и деду в деревню на откорм.
Жадно впитывая деревенские звуки, Милочка одним ухом прислушивалась к разговору, который вела бабуля Одарка с дедом Мыкытой.
- Ну що ти, діду, ніяк маслобойку не зремонтуєш! Сьгодні, он, знову прийшлося молоко нашому борову Васьці вилити, а тобі якби тільки у чарку заглядати!
- Та відчепся, Одарко, від мене! Відремонтую, як буде час!
Дед Мыкыта на минутку замолкает, а потом спрашивает:
Ну, що там наша старша донька пише? Чи збирається приїжджати Элінку забирати? Дитині ж скоро знову до школи. То лучче б було щоб відразу в новій школі у їхньому великому місті починати вчитися.
- Ну ти, діду, задрав мене як ота собака кішку! Збирається! Якщо їй на роботі відпустку дадуть.
- Бабо, а як ти думаєш, євреї п'ють горілку?
- От, старий, ти зовсім із своєю горілкою з глузду з'їхав. Он-де приїде, то й спитаєш.
Милочка высыпала груши в тазик, откинула длинные чёрные косы за спину и остановилась, задумавшись. Теперь и у неё есть папка, как у всех. Говорят, он еврей. А кто такие евреи? Она знала кто такие чернокожие негры, и желтолицые китайцы, и даже краснокожие индейцы. Им в школе рассказывали. Да и сама она была не русская. В школе её дразнили китаёзой за восточный разрез глаз. А вот кто такие евреи? Какого они цвета? Они злые или добрые? А какие у них волосы?
Дождавшись, когда дед встал из-за стола, вкопанного под раскинувшейся над ним яблоней, и ушёл в хату, Милочка подбежала к бабуле:
- Ба-а. А правда, что мой новый папка еврей? Они злые? Вовка соседский дразнился, и кричал что из-за евреев мы все плохо живём, и что жалко, что их всех Гитлер не уничтожил? А евреи красивые? Мой папка красивый?
- Ой, не знаю я нічого, онучка. Я ж його ще сама не бачила. Кажуть, в них носи завеликі и трохи горбаті, що волоси кучеряві. Але твій татко не такий. Он подивися, твоя матірка його фотографію прислала. - Она достала из лежащего на столе конверта фотографию и дала Милочке. С фотографии на Милочку, прямо ей в глаза смотрел высокий, молодой-молодой мужчина, темноволосый и... Девочке он показался очень красивым. Одной рукой он обнимал маленькую, не достающую ему даже до плеча, с осиной талией беловолосую женщину, Милочкину маму.
- Дай мне посмотреть! Дай мне! - подскочила Талька. Она вцепилась в фотографию и стала сильно тянуть её к себе. Опасаясь, что сестричка порвёт фотографию, Милочка выпустила её из рук, и тут же заревела:
- Ба-а, она карточку моего папки чуть не порвала!
Одарка дала подзатыльник Тальке и отобрала у неё фотографию:
- Що це тобі, іграшки, чи що?
Теперь заревела Тали, а Милочка сунула фото за пазуху своего ситцевого платьишка и, бережно придерживая её руками, побежала в смородиновые кусты, где была только ей известная схованка(2). Там она уселась прямо на землю, вытащила из-за пазухи фотографию и снова стала внимательно её рассматривать.
Мужчина на фото ей понравился. Она тихонечко повторяла "папка, папка, мой папка". Ей хотелось поцеловать фото, но она застеснялась неизвестно чего и сделала это только мысленно.
* * *
Прошёл летний ливень и дорогу от Джанкоя до села основательно развезло. Автобус ЛАЗ натужно гудел мотором, пытаясь не застрять на раскисшей, вязкой и скользкой дороге.
Иосиф сидел у окна, а рядом с ним женщина лет тридцати-пяти, сорока, всё выспрашивала кто он, к кому и зачем едет. Он вполуха слушал её беспрерывный поток вопросов и иногда невпопад отвечал. Мысли его были заняты совсем другим. Он ехал к своим тестю и тёще, за неожиданно приобретенной дочкой.
Полгода назад он женился на красавице-женщине, с красивым именем Анжела, у которой был ребёнок от первого брака. Родители жены на свадьбу не приехали, а дочку он видел только на детских фотографиях. И то, фотографии были не самые последние, наверное, уже двухлетней давности.
Как его встретят тёща с тестем, примут ли его своим, как отнесётся к нему дочка? А он сам? Сумеет ли полюбить её как свою, сумеет ли отдать ей часть своего сердца? В голове постоянно крутилась фраза, брошенная то ли всерьез, то ли просто по-пьяни другом Глебом: "Смотри, Йоська, я знаю девчонку. Характер у нее у-у-у-какой, ещё зубы об неё пообломаешь. Да и вряд-ли она тебя признает!"
За миллионом дел: нужно было найти квартиру для его новой семьи, перевезти жену из флигеля на окраинах города в новую квартиру, как-то благоустроить её, фраза, брошенная другом, постепенно забылась. А вскоре Анжела забеременела и появились в голове совершенно другие мысли и заботы.
Но вот уже кончалось лето, уже близок был сентябрь и надо было решать что-то с учебой девочки. Они с женой часто спорили на эту тему. Анжела считала, что дочке лучше оставаться в деревне, у бабушки с дедушкой, а он доказывал, что тянуть с переездом девочки нельзя. Чем позже она с ним познакомится, тем меньше шансов, что примет его как отца. Да и вообще, ну что это за семья, в которой ребёнок и родители живут не вместе? Тем более, что скоро у девочки появится сестричка или братик.
Он вновь поймал себя на мысли, что всё время называет дочку не по имени, а просто "девочка". И тогда несколько раз повторил: "Милочка, Милочка, Милочка". Видимо, он вслух, хоть и тихо, произнес имя дочки, но надоедливая тетка услышала:
- А, Милочка? Це онучка Одаркина? Гарна дівчинка, тільки мовчазна дуже. За бабу заховається і слова з неї не витягнеш. А ви хто для неї будете? Чи не брат її матері?
- Нет, не брат. Я её муж.
- Ой, а я і не знала, що Анжела заміж вийшла! І давно ви одружилися?
- Да нет. Всего полгода.
- Так ви що, будете Элінку забирати? Чи вона вам поміхою буде?
Теткин распросы ужасно раздражали, Но Иосиф был вынужден отвечать, соблюдая правила вежливости:
- Заберем, конечно! Бабушка и дедушка - это хорошо, но у ребенка должны быть отец и мать, так мы с женой считаем.
Про жену он, конечно, не так уж был уверен, так как понимал её материнский страх. А вдруг девочка, от природы дикарка, не признает нового отца. Но всё-таки сказал, что это их с женой совместное решение с твердостью в голосе.
- Ну, ось ми і прибули. Хочете, я проведу вас до Одарки й Микити?
Нет, ему совсем не хотелось, чтобы во время их встречи присутствовал кто-то посторонний:
- Нет, спасибо! Я сам найду.
- Ну, тоді до зустрічі. Наше село невеличке, так що будемо часто зустрічатися. Ви такочки йдіть прямо мимо коров'ячої ферми, а тоді побачите наш клуб. Так їхня оселя навпроти клуба, там ще такий литий кам'яний паркан(3). В Микити золоті руки, він сам зробив.
Тётка остановилась и провожала Иосифа взглядом, стоя посреди уже начавшей подсыхать под жарким летним солнышком дороги.
***
Чем ближе подходил Иосиф к дому, тем сильнее билось его сердце, а в животе будто струну натягивали.
Он открыл калитку и вошёл во двор, через который мимо сарая, а затем под окнами дома к крыльцу вела вымощенная кирпичом дорожка. Справа от дорожки рос сад. В глубине двора, под раскидистой яблоней, на табуретке, рядом со столом, вкопанном в землю, ещё не старая, невысокая и полная женщина что-то месила в миске.
- Хозяева! Гостей принимаете?
Женщина подняла голову, обтирая руки о фартук:
- Драстуйте! Заходьте, будь ласка. А вы до кого?
- Думаю, к вам. Вы же Одарка? - Женщина точно была мамой его жены - тот же овал лица, такой же мягкий нос, те же серые, внимательные глаза.
- Ой, а ти Йосип, Анжелкин чоловік? А ми вас разом з Анжелою чекали десь у августі. Чи донька позаду йде?
- Нет, я один приехал, за Милочкой.
- Ой, божечки! Та що ж це ви нас не попередили? Мы бы вас хоч зустріли у Джанкої.
- Мы не хотели вас турбуваты, - сказал Иосиф, автоматически переходя на украинский, - Я ж не маленькая дытына, не потеряюсь.
- Та що-ж це я стою? Проходьте, будь ласка! Эліно, Микита, Надійка, йдіть-но сюди - крикнула она в хату.
Дверь дома раскрылась, и оттуда, держась за руки, выбежали две девчушки, а следом за ними степенно спустился крепкий пожилой мужчина.
- Еліно, дівчинка моя, дивися, хто приїхав. То-ж батько твій новый!
Старшая девочка вырвала у сестрички руку, подбежала к бабушке и спряталась за ней. А младшая подошла почти вплотную к Иосифу, задрала головку, и сунув в ротик пальчик, стала в упор разглядывать его. Наступило молчание, которое прервал тесть:
- Ну, здрастуй, зятьок! Дай-но я роздивлюся тебе.
Затем он подошел к Иосифу, крепко обнял его и расцеловал в обе щеки:
- Ти тепер наш, наша сім'я! Ласкаво просимо!
Обернувшись к жене, сказал:
- Ну, що ти стара стоїш, як стовп? Накривай на стіл, будемо одмічати. Свято(4) сьогодні в нас.
Он подошёл к старшей внучке, взял её за плечи, и легонько подталкивая подвёл к Иосифу:
- Обнімай татка!
Девочка застеснялась, попыталась сделать шаг назад, но дед снова подтолкнул её к Иосифу. Тот присел на корточки и их глаза оказались друг против друга. Милочкины наполнились слезами и она почти прошептала:
- Ты правда мой папка?
- Конечно, доченька, я твой папка.
- Навсегда, навсегда?
- Навсегда, навсегда! - Иосиф чувствовал, что сам еле справляется со слезами, - я теперь тебя никому-никому не отдам!
Он протянул к дочке руки и обнял её худенькие плечики. Хотел притянуть к себе и поцеловать, но Мила неожиданно вывернулась из его объятий. Зато вложила свою маленькую ручку в его ладонь и потянула его к бабушке:
- Ба, мой папка приехал!
Одарка шагнула вперёд, обняла из обоих и расцеловала сначала зятя, а затем внучку. Глаза её тоже были на мокром месте.
Тесть, пока баба Одарка не видела, отошёл к старенькому умывальнику висевшему на чём-то наподобие высокой табуретки с прибитой сзади доской, где-то пошарил и достал оттуда бутылку водки. Торжественно поставил на стол и пригласил Иосифа садиться.
- Ну ти, джінджірей! Ну ти Клєопатра! - Одарка часто использовала звучные слова в качестве ругательств, даже если не знала, что они обозначают. - Так он де ти пляшку(5) сховав! Випити він захотів срочно! Дождіться хоча-б допоки я на стіл накрию.
Мила потянула отца к лавке и, не выпуская его руки из своей, села рядом с ним. С другой стороны тут же присоседилась Талька. Дочка наклонилась за спину Иосифа и тихо, но отчётливо прошипела сестре:
- Чего ты лезешь сюда? Это мой папка! У тебя свой папка есть.
У Тальки задрожали губы, и она уж было начала реветь, как Иосиф вдруг спохватился:
- Ой, у меня же для всех вас подарки есть! Он метнулся к своим вещам и стал доставать подарки. Тестю - шикарный нож с тысячью разных лезвий, со штопором, с отвёрточкой и другими прибамбасами, тёще - красивый черный платок с красными и голубыми вышитыми гладью цветами, Тальке - говорящую куклу. Мила молча ждала свой подарок. Наконец Иосиф развернул что-то большое и она увидела огромную, чуть ли не с неё ростом, куклу. Получив её из рук Иосифа, она прижала куклу к себе и шагнув к нему уткнулась отцу в живот, зажав между ним и собой подарок. Иосиф замер и боялся пошевелиться. Плечики дочки вздрагивали. Она плакала. Нужно было что-то сказать, но ком в горле мешал говорить, да он и не знал что сказать.
Ситуацию разрядил дед Мыкыта:
- Що ви тут мені, сирість розводите! А ну сідайте, вип'ємо за радість велику, а увечорі сусідів покликаємо на смотрини. Відчиняй зятьок горілку!
Одарка расставила тарелки, стопки, поставила фаянсовую миску со сметаной и торчащей из нее ложкой, вынесла пирожки:
- Оце, кругленькі, з капустою, а оці, длиненькі, з картоплею, а ондечки з яблуками.
Иосиф сорвал жестяную крышечку с бутылки и хотел наполнить рюмку тестя. К его удивлению, из бутылки ничего не потекло. Тесть расхохотался:
- Відразу видно, що ти не пияка, не знаєш що на горлишку плівка є. Давай сюди! - И дед, сорвав плёночку, ловко разлил водку по стопкам.
- А, щоб тебе лихоманка била! Ти вже пияка, бодай би вона тобі повилазала, ота горілка!
Внучкам бабушка налила компота в стопки и сказала:
- Давайте вип'ємо за те, щоб ваша, Йосип, сім'я була завжди крєпкою і дружною. Щоб ви з Анжелою та Елінкою жили у злагоді(6)!
Все дружно выпили. Потом пили снова и снова. Дед Мыкыта принес ещё одну бутылку, но Иосиф чувствовал, что если он выпьет ещё хоть десять грамм - он с лавки не встанет. Дед посетовал, что нынче молодежь не та пошла, а баба снова обругала его какими-то "смачными" словами и забрала у него бутылку.
Поздно ночью, когда гости разошлись и Иосифа уложили спать, он услышал как тесть сказал жене:
- А зять наш мабуть підсліпуватий, не бачить плівки на пляшці.
- Зато ти дальнозоркий, як отой Чингачгук. Бутилку за три кілометри розгледиш!
- Слухай, а Элінка наче(7) признала тата. Хоч і не дає цілувати, але весь день не відходила від ньго, та ще й Надійку щоразу відганяла, - и они оба тихонько засмеялись.
=========================
1. Дерть - Зерно, измельченное зернодробилкой и идущее на корм скоту без специальной очистки.
2. Схованка - укромное место, тайник.
3. Паркан - забор.
4. Свято - праздник.
5. Пляшка - бутылка
6. Злагода - согласие.
7. Наче - как будто.
Следующая глава здесь: - http://www.proza.ru/2016/08/26/769