Родственник Михаила Юрьевича Лермонтова, двоюродный дядя его, Аким Акимович Хастатов жил в своем имении на берегу реки Терек.
И, слава Богу, сохранились подлинные документы того времени, которые указывают на достоверность исторических событий тех лет.
Прежде всего – это рисунок П.И. Челищева, где изображен гвардии капитан в отставке на фоне своего владения «Земной рай». Мы видим фигуру в гражданской одежде и шляпе европейского образца того времени. Справа видны виноградные сады, а слева строение местного кавказского типа. Это одноэтажное здание.
Вот как оно описано кавказским офицером В.А. Полторацким в связи с так называемым «Сусловским делом 1846 года». «По сигнальной трубе подается «тревога», казаки дежурной сотни стали выскакивать на станичную площадь…. Вот и станица Шелководская, вот господский дом, а вот и на болконе его и сам хозяин Аким Акимович Хастатов… не долго думая, с одной тростью в руках, перепрыгнул через балюстраду своего балкона, вскакивает на казачью лошадь и, забывая, что он без всякого оружия,… во всю прыть несется, чтобы догнать своего приятеля Суслова».
Даже три десятилетия спустя после смерти «авангардного помещика» терский краевед Г.А. Ткачев, описывая так называемое «сусловское дело 1846 года», где произошло столкновение между казаками и горцами, не удержался и привел случай из жизни Хастатова. Когда окруженным со всех сторон казакам было трудно сдерживать яростное нападение противника - «…На счастие, находился в среде их один местный шелковской землевладелец, отставной капитан гвардии Аким Акимович Хастатов, который по тревоге выехал из простого любопытства на Амир-Аджи-Юртовскую переправу и для препроведения времени отправился вместе с казаками. Он был в обыкновенной цивильной одежде, без всякого вооружения, только с одним хлыстиком, взятым для понукания верховой лошади. В то время как казаки, перераненные стали заметно терять бодрость духа, Акиму Акимовичу потребовалось выйти из каре по обыкновенной для всякого смертного необходимости, о чем он и объявил, прося его пропустить между лошадьми. Это возбудило общее внимание: его уговаривали не выходить, а остаться под защитой каре, но на Акима Акимовича не подействовали никакие убеждения, и он прехладнокровно вышел из рядов, прямо под выстрелы неприятеля и, конечно, исполнил то, что требовала его природа. На него была направлена в это время куча неприятельских выстрелов, но, к удивлению всех, он остался цел и невредим и спокойно вошел обратно в каре» .)
Хастатов прожил довольно долгую жизнь. В 40-х годах ХIХ века побывал в Италии и Франции, но всегда возвращался в свой «Земной рай». В его имении побывали знаменитый Александр Дюма и будущий гений русской литературы Л.Н. Толстой. В дневниковых записях Льва Николаевича за 1852 год неоднократно отмечено его пребывание в Шелковской у Хастатова, где он охотился в окрестных лесах, «был хорош и не скучал…». Несомненно, что после бесед с Акимом Акимовичем и увиденных окрестностей Л.Толстой записал: «Читаю Лермонтова третий день…» .
В рукописном отделе Российской Государственной библиотеке сохранилось несколько писем Хастатову на Терек и его ответы. Приведем их для того, чтобы представить обстановку того времени и род занятий «передового помещика Российской империи», как звали Акима Акимовича друзья.
27 октября 1845 года А.А. Столыпин вопрошает: «Как-то ты, любезный друг, на Кавказе поживаешь? Спокойно ли у вас на Тереке? Каков был урожай винограда?» И в другом послании от 23 июня 1846 года читаем: « Письмо твое от 29 мая получил, оно меня совершенно восхитило, я всегда знал, что ты человек храбрый, но в сем деле (речь идет о том самом «сусловском деле», приведенном выше. Прим. Н.Е.) ты оказал более, нежели храбрость и неустрашимость, а присутствие духа, которое не всякому дано в удел. Только, любезный друг, опасаюсь одного, чтобы таковые твои подвиги не завлекли тебя в бесполезные опасности. Вспомни, что ты теперь мирный житель и что без всякой надобности бросаться в опасности нет необходимости. Другое дело, ежели бы ты был на службе».
Письмо А.А. Хастатова к своему родственнику А.И. Филосософову, которое приводится целиком, дает представление об интересах и занятии отставного капитана в своем имении:
«23 ноября. Земной рай.
Любезный братец, Алексей Илларионович! Нету худа без добра даже в мелочах обыденной жизни. Если бы Николай не остался за границей, я носил бы привезенные им рубашки, а теперь имею удовольствие читать дружеское письмо ваше и предлог побеседовать. Прошу вас акции и деньги оставить у себя: увидимся – сочтемся. А денег у меня и куры не клюют, хотя иногда, как теперь, очень мало. Стоит только не отступать от правила, чтобы нужно было именно столько, сколько их есть налицо, а если будет 20% более – так вот и богатство!!! И ей-ей, очень легко так себя обставить – ничего, иногда даже весело. Право так – при мысли, что хотя у меня денег мало и гораздо меньше других, а я в ус никому не дую и никому не должен. Главное, на чужой каравай рта не раззевай и не суйся, куда не под силу, - не садись в чужие сани! Когда у меня мало этих игрушек, я блаженствую в земном моем раю во всей силе этого слова, в особенности летом, а зима-то у нас несколько недель.
Зимой в деревне, правда, вечера длинны, в особенности, если нельзя читать.
Климат у нас теплый, сухой и здоровый, флора, леса, Терек и снежный хребет величественны – это для наглядного. Книг и журналов у меня в околотке много. Насчет клубники – тоже ничего. Женщины наши красавицы, можно сказать, славянские испанки. Для стола всякая дичь, рыба, вина, фрукты в изобилии. Чего же больше? Казалось бы, и умирать не надо! Одно желание – хочется хоть изредка просвежиться: послушать оперу, посмотреть театр да как добрые люди в довольстве живут. А главное, повидаться со всеми вами, обнять да сказать: не поминайте лихом любящего вас друга и брата Акима Хастатова. Насчет Катюши скажу то же, что в начале письма. Очень сожалею, что милая ваша Адина нездорова, и молю бога, чтоб она была счастлива. Дмитрий Доктуров ранен, он славный молодой человек, все в походах, так что я его давно не видел. Что наш Гог-Магог – кн. Александр Иванович – приедет ли к нам? А славно бы сделал, если бы сумел вовремя сказать: довольно – погулял. Мне кажется, прочат К- мирского – молод еще. Славно было (бы), если бы назначили Коцебу, – знает край, как свои пальцы, деятелен и имеет изумительную память. Впрочем, по мне, кто ни поп, тот батька. Не взыщите, я заврался и, вероятно, давно наскучил всей этой галематьей – А.Х.»
Вдали от светских Петербурга и Москвы «авангардный» помещик не чувствовал себя ущемленным и оторванным от «света», был в курсе всех событий не только на Кавказе, но и за границей. В 1865 году Хастатова постиг апоплексический удар, он ослеп. В 1881 году комиссия, стремившаяся установить истинное место дуэли Лермонтова, направила письмо в Шелковскую. Выехать больной Аким Акимович не смог, но указал на Евграфа Чалова, бывшего их дворового человека, жившего тогда в Пятигорске и присутствовавшего при той роковой дуэли.
Нами в государственном архиве Чечено-Ингушской АССР были обнаружены документы с упоминанием фамилии помещика Хастатова, в связи с нахождение у него в работниках бондаря Осипа Ерошкина, подлежащего рекрутскому призыву. Также имя Хастатова упоминается на листах 32-33 вышеуказанного документа. Купчая Хастатовых имелась в фонде 230, опись 1, единица хранения 37.
На сегодняшнее время неизвестна точная дата смерти Акима Акимовича.
В 1883 году родственник А.Шан-Гирей в Пятигорске хлопочет о продаже домов «покойного гвардии капитана Хастатова». Документ из ГА ЧИАССР, датированный 13 марта 1886 года перечисляет имена землевладельцев, которым вручены повестки «…всем частным владельцам, имеющим владения на речной полосе за исключением владельцев отставного подполковника Тита Синюхаева и имений Калустова и Шан-Гирей (родственник Хастатова, вступивший в права собственности после смерти «авангардного помещика», прим.Н.Е.), которым уже даны повестки» . Это значит, что эти землевладельцы живут в своих усадьбах в данное время. Но в 1885 году станицу Шелковскую постигло катастрофическое наводнение. После этого события Шан-Гирей продает имение в «Земном Рае». Население перебралось в более безопасное от бурного Терека место. Была перенесена и церковь. В те времена, по существовавшей традиции священников и знатных людей хоронили в церковной ограде.
Нами в 1990 г. была обследована территория некрополя на «старой станице» Шелковской, где хоронили с ХVIII до начала ХХ века. Обнаружены и зафиксированы 45 каменных с вырезанными надписями надгробий. В это время на восток от некрополя простирались пахотные земли, а до 1975 были виноградные сады, которые старожилы называли «хастатовскими». В северной части лесные заросли, за которыми сохранилась канава –татаул для полива садов, в западной части - возвышение, где стояла церковь и вокруг в южном до Терека направлении и на запад на протяжение около полутора километров холмы с деревьями акации – места казачьих домов и усадеб. В середине 80-х годов минувшего века кладбище было частично разрушено при строительстве бетонной дороги. По текстам, сохранившимся на части надгробных плит, зафиксированы захоронения 1804, 1829, 1870, 1880, 1881, 1891 г.г.
Приведем примеры надписей: «Здесь покоится прах Марии Ефстафьевны Борисовой. Умерла 19 апреля 1891 года», «Здесь покоится Василий Григорьевич Дубников. Имеет от роду 45 лет», «Здесь покоится вдова Анна Николаевна Дубникова. Имеет от роду 90 лет».
Часть надписей была на староармянском языке. По нашему приглашению из Еревана приезжал доктор исторических наук (Ереванский педагогический институт имени Абовяна) Григор Месропович Григорян, который помог дешифровать надписи на могильных плитах. Вот эти тексты: «Сия гробница владыки Исая, внука Махитара 1804 год», «Сия гробница жителя Астрахани сына Бали Сарапьяна», «Под камнем сим находятся кости моздокского Абрама Акоповича Черкизьянца. Родился 13 июня 1829 года. Скончался 12февраля 1882», «Эта гробница Ионеса Мкртыновича Гарабьянц. Рождения 1849. Скончался 1880». Плиты с именем Хастатова не обнаружено. Причина может заключаться в том, что во времена забвения исторических корней, некоторые предприимчивые дельцы, из местных новопоселенцев середины ХХ века, вывозили каменные надгробия для закладки фундамента при строительстве частных домов. Такие многочисленные факты были нами выявлены даже в конце 80-х годов ХХ века. Так с территории ограды бывшей Свято-Варваринской церкви вывезли гранитный памятник знатного станичника генерал-майора Борисова Г.А., умершего в 1914 году. Вот такая же участь могла постичь и надгробие «авангардного помещика», ставшего прототипом героев лермонтовских произведений.
За личную храбрость и мужество терские казаки называли Акима Акимовича кавказским «авангардным помещиком»!
Умер этот неординарный человек. прожив 76 лет, не оставив потомства в период, совпавший с наводнением на Тереке 1885 года и переселением шелковчан на новое место жительство у Шевелёва озера..
Похоронен был на погосте станицы Шелковской, что ныне сохранился на "старой станице", но вот могила его затерялась..., но ведь это был родственник Михаила Лермонтова и герой его произведений!!! Долг нашего поколения отметить памятным знаком и сохранить это место, где нашли упокоение люди, обустроившие земли нынешнего Шелковского района.