Расстрига

Михаил Полев
За Семеном Николаевичем на заводе всегда тянулся шлейф перешептываний и, зачастую, ухмылок. Каждому новому или несведущему человеку непременно надо было рассказать или объяснить, что за редкий человек работает рядом с нами. И в тоже время он не мог был быть предметом гордости для коллектива, как передовик производства, награжденный орденом Ленина. Хотя были и таковые.
Дело в том, что Семен Николаевич в прошлом был священником. И расставшийся затем с церковью.
Вообще вся судьба его была интересна, неординарна и загадочна.
По официальной в то время версии он родился в семье купца и в малолетнем возрасте вместе с родителями эмигрировал в Китай, осев в городе Харбине. Там получил необходимое образование, в том числе и духовное.
Харбин довоенного времени был стабильным и процветающим островком русского мира за рубежом Союза, жившего полноценной жизнью.
Но идиллия закончилась с победой в Великой Отечественной войне и разгромом Японии. Под давлением страны Советов русскоязычное население стало из Китая выдавливаться. Что и не удивительно, поскольку в основной массе население Харбина составляло остатки белой гвардии.
Молодой священник не упустил свой шанс. Поскольку он владел китайским и японским языками, то был замечен советскими спецслужбами и приглашен к сотрудничеству. Выбора в его положении не было. И ряд лет он проработал в качестве переводчика на советско-китайской границе.
Но, видимо, священничество тянуло. При ослаблении нагрузок в связи с нормализацией обстановки на границе Семен Николаевич вновь принял сан. После нескольких лет блуждания по стране осел на Рязанщине. Вначале получив сельский приход, а затем перебравшись в областной центр.
Дела церковные шли у него неплохо, хотя церковь была гонима. Тем не менее в те времена одна церковь вносила в фонд мира столько же, сеолько целый промышленный район. Следовательно, и жизнь батюшки текла безбедно.
Но по библейскому выражению богу богово, а кесарю кесарево. Так и судьба батюшки резко поменялась не по воле власть имущих, а по собственному сознательному выбору.
Он поменял матушку. Но церковь строга в соблюдении своих канонов, многобрачия для своих служителей не признает, и батюшка был лишен сана.
В те времена, насквозь пропитанные идеологией, решение его вело практически в никуда. Все сферы деятельности общества были под контролем партийных органов и получить интеллектуальную работу сообразно имеющегося потенциала было невозможно.
Но характер Семена Николаевиче был неугомонным, а воспитан он был в капиталистическом обществе.
Он пошел работать сантехником. Под прицелом своей бывшей паствы. А святого в те времена почти не было. По его собственным рассказам, его нагружали батареями и посылали нести их на самый верхний этаж с прибаутками:
-ты поп, отъелся, отрабатывай свой хлеб….
И он отрабатывал.
Затем его допустили до должности начальника АХО в техническом училище, откуда он и попал на наш завод на туже должность.
Советская пропаганда уцепилась за него, представив разрыв с церковью сознательным выбором и не показывая истинных причин отлучения. Семен Николаевич трижды был героем статей в союзном журнале «Наука и религия». Но он умел извлекать все возможное из ситуации.
При Советской власти при обкомах партии работало общество «Знание», занимающееся лекционной работой. Там неплохо платили. К тому не было проблем с основным местом работы. По звонку из райкома или горкома лектора забирали по первой необходимости. Активность Семена Николаевича на пропагандистском фронте и помогала ему в служебном росте.
Были и курьезные случаи. Однажды отправили его в сибирские города для вербовки рабочих рук. Он же по приезде в город заявлялся в обком партии, представлялся и хлеб с маслом были обеспечены. Такой лектор был один на весь Союз!!!
Но в этой поездке при возвращении у него разбежалась по дороге вся рабочая сила. А коль нет рабочих, то не примут и бухгалтерский отчет за использованные на проезд людей деньги. А деньги были серьезные. По его собственному рассказу в этот раз он возместил потраченные деньги за счет лекционных заработков. А мы, обыватели, завистливо смаковали его изворотливость.
Его непоседливая натура не давала жить спокойно. Семен Николаевич пытался вступить в партию. Но используя его потенциал в антирелигиозной пропаганде в свои ряды партия не взяла. Объяснили без обиняков.
Мол, не может человек так перестроиться идеологически.
А он и действительно не перестроился. Завод проводил его на пенсию. На какое-то время он пропал из поля зрения, встречаясь иногда на лекционных и партийных форумах.
Но в лихие и жестокие перестроечные годы мы вновь увидели его в рясе.
Но теперь ему не доверяла церковь. А Семен Николаевич не мог жить без дела. Его взяли все-таки за штат при храме, поддержав материально в лихую годину.
Незадолго до ухода из жизни в 2008 году на 92 году жизни Семен Николаевич пригласил журналистку для литературной обработки своей многогранной и сложной судьбы. Хотя их творческий союз не сложился, в чем журналистка откровенно призналась, но по кончине Семена Николаевича литературную обработку имеющегося материала она сделала и разместила в инете. Очерк получился интересным. Но поскольку материал был заказным, то и ряд моментов его жизни был чрезмерно переоценен.  Очерк является единственным литературным памятником нашему герою.
Был Семен Николаевич героем своего времени?
Вряд ли. Но его индивидуум показал огромную тягу к жизни, любовь к жизни. Он смог выжить в то время, когда гибли миллионы.
И за эту тягу и любовь к жизни достоин памяти и уважения.