Поля работала помошницей мороженщика: Она фасовала обёртки - цветные от монохромных; мы брали некупленные газеты и заворачивали рожки на долгую память (многие были старше десяти лет и вещали небылицы).
Старые газеты - новые: Елисейские Поля и Эйфелева Башня, Лувр и Диснейленд, Триумфальная Арка и Версаль, Сакре-Кёр и, наконец, Монмарт...
Мороженщика, пухленького дяденьку средних лет, навестила возлюбленная младых лет, - они отлучились (надолго, скажет мороженщик Поленьке) в подсобке, а Поленьку просили постоять за прилавком.
Я развевал потоки устоявшегося Воздуха - шёл от буланжера с закрытым сердцем: Великое сновало неприметным, обыденное обрастало деталями: холмик от ручки, на среднем пальце правой руки, - ямочки на щёчках рыжей девушки - она фасовала хрустящие газеты - я вернулся в сенжный день своего рождения - и посматривала на покорные вафельные рожки и шарики мороженого, - я остановился, когда мы рассмотрели душу, одну на двоих, - и попросил "фисташковое в шоколадном сиропе и шоколадное в фисташковом сиропе", - мороженщик вышел и отпустил Полю развеяться - мы не сомневались в спутнике; так, миловидная девушка разделила моё спокойствие лучезария безбрежных звуков, Ветер развевал неподатливые локоны - я смотрел на её пальцы во витиеватом плетении и что-то стеснило мне сердце.
Она заглядывала в глаза - и отворачивала на витрины: отражения мелькали всюду - Поля отыскивала каждое, - не смотря на усердие, нам вовсе не скучно, - она рассмотрела ямочки на моих щёчках и поразилась рукам.
Мы настигли первый магазин английской литературы, открытый на континенте, - меня понесло, повело и потянуло к автору, чье животное по майя созвучно моему - змея: я влюбился в Уаилда, пусть его фамильную принадлежность транслитерируют с ошибочно мягким знаком (антология разбавила компанию меня и Поли).
Поля рассказывала свою историю - ушла от родителей в двенадцать и поселилась в "Шекспир и компания" - расставляла фолианты, впитывала пыль прочитаных страниц и извлекала историю: "Они мне родственники - но не родные, - сожители - но не близкие. Ты, понимаешь?" - понимаю - "Из-за родителей у меня было больше проблем, чем из-за кого-либо: я рисовала - рисунки рвали, отбирали кисточки, а когда я возвращалась со школы с рисунками на ладонях и запястьях - били по рукам. Любили ребёнка, но личность вознелюбили - ожидали рабыну, а вышла актриса; роды - всегда рисковый процесс, не знаешь что выйдет... Я хочу детей - не знаю, хочешь ли Ты - но они бы были миленькими - мы бы отпустили их", - я провалился в воспоминание:
["Савелий, Ты довольно миленький" - сказала мне в переходе участница невиданного после дуэта: она курила (имя не вспомню - хотя...) и играла неизвестное мне, - но главное - сама фраза: "Ты довольно миленький" - интересно, она сказала чтоб утешить, поняв меня тогда (посочувствовав)?.. Дали купюру и предложили своё соучастие - я не знал песен, что она бы пела. "Неплохо для одного" - я наиграл горку мелочи и купюр, за четверть часа (приставленный человек любезно поделился сведением). Я пел из Надежды, и никогда - вслух.
Мои рукописи светятся в ночи и переходят из уст в уста божественным нектаром - днём.]
Мы прошли Дом Резвого Кролика, Поля призналась - "я украла у них копилку - Ганеши сказал, им не убудет - а мне хватит чтоб собраться с силами и жить самостоятельно, чтоб Жить!" - мы прошли мемориал Эме и вполне бы устали, не пригласи нас присоединиться к шумной кампании (некто наигрывал Полёт Кондора и удостоился Полиного кошелёчка) - мы присоединились на две бутылки красного и, рассказывая истории, будто в фиесте Эрни, в обнимку, проваливались в сон: Поля сжала мои запястья, антология покалывала в левый бок, а я будто упустил нечто неоценимо важное: перебирал полки знаний чувственного познания, а один листок всегда оказывался на дне, во вне, в инакости; так или иначе - и так, и иначе, - доверяю своей памяти возвести мемориал тому месту, где сама память в проявлении своём достойна памятника, - возвожу памятник Поле - и дню одному на двоих, что не станется нам чуждым; мы гуляли по окраине сна и встретили кленовый лист, призрак Осени, - Поля запечатлила вечность магией звука... А проснулись мы в другом месте.
Считаю долгом одарить крупицей избранного дня зимопись историй, - и да, пусть сие произошло летом.
~
Кажется - порой - будто прожил жизнь и жив прежней памятью, - и что я не предприму - шаг новой, необузданной, едва начавшейся - Жизни.
Я остановился в памяти ушедшего - подчерпну желанного и двинусь дальше, в сотворение и покорение необузданного
Было бы забавно написать книгу, а через пару недель - наткнуться на точную копию пятидесятилетней давности
~
Я исследовал свою пьесу по законам драматургии: Лори - осевой персонаж, чей кризис приходится на рост; Юну все любят, но Лори сильнее: Юна ен покинет альби', пусть исполняет непристойности - гармония протиположностей; в 1м акте протагонист - Юна, Мила - осевой персонаж Света, - появляется Лори и вносит крупицу Снежной Тьмы (непристойности), - характеры сильны. Кот параллелен в начале, централизован во 2м акте и станосится осевым антиподом Лори в конце - когда Она принимает свою ущербность и вырастает, почти признаниие поражения: Она оставляет осевую роль и доверяет Юну Коту, пусть бессловно.
Богоподобие, Инфантильность и вновь - Величие; они Величественны, что с ними не произойди. Иногда, заимствую их кусочки - и обнаруживаю нового себя.
Смерть Милы - передача осевого свойства: осевочть переменна: Мила - Свет, - Лори - Тьма, - Кот - Спасение (для Юны). Для Кота смерть Милы скорбь, Лори - богиня, Юна - друг Жизни, а умершая - Ангел.
Для Лори (Она не скорпион - и не пион: она - Стрелец) Мила - возлюбленная, Юна - добыча, Рыжая Ангел - враг, Кот - трофей ("Я дозволяю - и позволяю - Тебе"), - о да, чего к ним не почувствуешь...
Период осевого действия заметен (можно расширить), когда Лори и Юна (Ангел Юны - Мила, знали?) остаются в театре: Лори утеряла осознанность и всякое сознание - и уступила Коту.
Что нравится: все совокупляются непорочными, когда таинства Ангела и Кота - меньшее достойностью во всё.
Сценарий существует, где Ангел - с Котом (Кружева и кое-что)... И история агентов, всё - перевоплощения инакобразия в голове ослеплённого Жизнью.
P.s. Заводят - чтоб иметь
P.s.s. Пока Человек не примет своё Величие, остаётся ему вылизывать башмаки лжебогословов и просить ничта ни с чем.
Мы посетили L’Espace Montmartre - Dali и поселились неподалёку (ради неё ничто не важно), - незабываемо
Слова на поверхности - за плёнкой тумана, - подозрительно