Старик любил приходить на берег моря и смотреть вдаль, туда, где вода соединялась с небом, и куда, уставшее за долгий день, опускалось солнце.
"Старик?" - пронеслось у него в голове,- я уже старик?
Он никак не мог привыкнуть к тому, чтобы думать о своей жизни просто так, как думают все обычные люди, вспоминать о своем детстве, юности, зрелости..
Он думал так, как будто писал свои книги, проживая жизни своих героев, которых за время его творчества накопилось немало...Вот и сейчас они все обступили его со всех сторон, даже те , которые умерли или погибли трагической смертью. Они смотрели на него и ждали, ждали, молча ждали..
"Чего они ждут и почему молчат, ведь могли же хоть что-то спросить!?"
Но герои продолжали молчать, не обращая никакого внимания на шум приближающегося прибоя.
По небу плыли странные облака, причудливой округлой формы, словно небольшие корабли..
Ему никогда в своей жизни не довелось плавать в море, хотя всю сознательную жизнь он прожил на этих берегах.
"Но почему, почему море так манило меня всю мою жизнь и не отпускало ни на миг?!"
Он вспомнил, как впервые ребенком пришел к морю, и , увидев крабов, попытался их поймать. У него долго ничего не получалось, тогда он переключился на бычков. Бычки были разных цветов: от песочного до темного и черного, они скрывались под камнями, прикрепляясь к ним своими округлыми плавниками - присосками, особенно перед штормом...
Последнее время у старика стали подводить глаза, перед ними возникали какие-то радужные зигзаги, которые поначалу просто плыли во все стороны, потом начинали переплетаться между собой и в это время начинала страшно болеть голова, так, что казалось, ее сжимают страшные обручи, которые с хрустом продолжают свое подлое дело, все сужаясь и сужаясь..
Любимым его литературным произведением было " Старик и море" Э. Хемингуэя, которое он знал почти наизусть.
А облака между тем из небольших кораблей стали превращаться в головы бородатых мужчин, с лицами на которых появлялись глаза, из которых вскоре засверкали яркие молнии...
"Такие же старые, как и я, - отметил про себя старик, - вот только бороду я не отрастил, как у них, все думал, что успею.."
"Однако, пора уходить! - проговорил вполголоса старик, - ишь, как ветер разгулялся, того гляди волной смоет!"
Он инстинктивно приподнял ноги вверх от набегающей морской волны, и опёршись левой рукою о валун , на котором сидел, стал подниматься.
"Неужели мы его так и отпустим просто так!? - обратилась одна бородатая голова в облаках к другой, - он столько написал о море, о нас, что мы будем неблагодарными, если он уйдет без вознаграждения! К тому же, как можно писать о море без того, чтобы не попробовать на своих губах его вкус и ни разу не окунувшись в него!?"
Из правого глаза самой ближайшей головы сверкнула молния и вошла в затылок старика. Он раскинул свои руки в стороны, как одна из его героинь, и упал ничком вниз.
"Точно так же как Кристджана, последовательница Христа!" - воскликнул старый писатель, но его голос никто не услышал, разве что потомки тех крабов, чьих предков он пытался поймать в своем далеком детстве и потерпел неудачу.
А шторм все усиливался, на скалы налетали и разбивались волны, и темнеющее на глазах небо превращалось в единую серую массу, в которой нельзя было разглядеть ни облаков, ни бородатых великанов..
Наутро рыбаки обнаружили в прибрежных водах старика, который так и лежал ничком в воде. Перевернув его на спину они узнали своего соотечественника ...
-Это же Триггви, это же наш старый писатель Триггви, заслуживающий доверие! - воскликнул один из них, - я помню его с детства, вместе росли...
Он потер свои виски руками, что-то вспоминая и продолжил:
-Триггви никогда не выходил в море, он почему-то боялся его, но так писал о нем, так писал... И вот оно призвало его к себе, признало..
Рыбаки завернули тело в накидку от дождя, и , поставив лодки на прикол, отправились домой.
Им вослед смотрели герои Триггви, провожающие своего родителя, оставшиеся на берегу, которых рыбаки, конечно , не могли видеть. Когда те скрылись за правым холмом, герои развернулись к морю медленно пошли к нему, погружаясь по колено, по пояс в воду...
Вскоре только светящаяся солнечная дорожка осталась на поверхности, перемежаясь сверкающими бликами.