«нужно сделать защёлку или повесить маленький замочек. преграда так себе. наверно, для них это вообще не преграда.» впрочем, приделать что-то, что удерживало бы крышку ящика, она хотела лишь для того, чтобы заметить
момент, когда ящик откроется. ей было смешно, но она верила, что увидит это. она вообще верила в такие штуки.
ящик был деревянным, правильной квадратной формы. все маски лежали лицами вверх. им не должно было быть тесно, и он был довольно большим.
никакого интереса к маскам у неё никогда не было. природа их была для неё простой, ничего, кроме «закрыть» и «открыть» она в ней не видела. просто, когда-то она начала их делать и с тех пор делала постоянно.
каждая маска делалась подолгу. пути некоторых обрывались до рождения, а кто-то, явившись, хотел уйти дальше, став, например, подарком.
всех их связывало то, что они были светлыми. эксперименты с тёмными и мутными проваливались, те просто не желали появляться. а немногие появившиеся сами себя уродовали, падая отовсюду и ударяясь самыми уязвимыми местами о самые острые углы.
связывала их и абсолютная автономность. они не ждали человеческих лиц, они сами были лицами. и никому не подходили, не столько анатомически, сколько по ощущениям примеряющих. даже те, что были подарены, всегда потом просто висели или лежали.
рассуждения о том, что создатель и его состояние что-то решают, не вызывали у неё ничего, кроме смеха. сущности, которые рождались в её руках, были абсолютно самостоятельными с их первого слоя.
«откуда они берутся?», спросил как-то её трёхлетний сосед. «хороший вопрос, парень. очень хороший вопрос.» ребёнок понимающе кивнул и по тому, как он улыбнулся одной из масок, она увидела, что ответ ему не нужен, он и так всё знает. потом он нарисует картину - «комната, в которой есть ящик с белыми лицами».
то, что они выходят из ящика, она узнала случайно. уйдя уже из дома, вернулась за складным ножом. ящик был открыт. она закрыла его, весь путь до трамвайной остановки вспоминая, когда она его открывала и для чего. глядя на выплывающий из-за угла трамвай, она поняла, что ящик открыла не она.
«сами увидите!», громко сказал за её спиной один пассажир другому, и она долго этому улыбалась.
первый раз было страшно. справа сверху вдруг повисло белое пятно. «мама», шёпотом сказала она и повернулась в его сторону. там ничего не было. через несколько секунд пятно было уже слева. быстро или медленно поворачиваться, не имело значения. оно были заметно только вне фокуса, только боковым зрением. не показалось оно и в зеркале, куда она заглядывала, всматриваясь в самые дальние места отражённой комнаты.
о замке она подумала, когда их маршруты пересеклись за пределами дома.
она тогда ехала на первом трамвае домой, и её жестоко утягивало в сон. но закрыть глаза означало проспать до трамвайного кольца. вдруг боковым зрением она заметила что-то белое, висящее на уровне головы человека, сидящего справа на двойном сиденье. поворачиваться она не стала, но сонливость сняло как рукой. человек как-то странно дёрнулся, как будто пропустил остановку. встал, потом опять сел, завертел головой. и выскочил из трамвая, когда тот уже закрывал двери.
после этого она стала думать о том, далеко ли они могут уходить. и когда они обычно уходят. и что значит «обычно».
некоторое время она подозревала, что уходит только один. это была просто мысль, и она ей нравилась. но после того, как она повесила замочек и никаких перемещений долго не наблюдала, влезла как-то в ящик и открыла рот – не было почти половины масок.
замок она больше не вешала. комната смотрела окнами на восход, и всегда, когда утро было ясным, и по паркету гуляли прямые солнечные лучи, ящик оказывался открытым. она закрывала его, когда солнце выходило из комнаты, до следующего раза.
они стали показываться постоянно, всегда у границ взгляда либо на уровне глаз, либо выше. любимого времени суток у них не было, но они становились заметнее и ярче в сумерках.
несколько раз они появлялись так близко, что она могла бы схватить белое пятно, висящее в пустоте. рука тянулась вверх и вбок, но там, конечно, ничего не было.
однажды под Новый год ей позвонила знакомая девчонка, только что переехавшая на самый край света. и в долгом разговоре вдруг упомянула о когда-то подаренной маске. что та потерялась при переезде. «она вообще была со странностями. мне думается, она гуляла по дому. ну, знаешь, когда ты дома один, а маска утром в комнате, а вечером уже, например, в прихожей», - девчонка засмеялась. «я даже потом интересовалась, с какого возраста может навестить Альцгеймер.»
за окном с чёрного неба падали ровные хлопья снега, тихо и вертикально, как бывает при полном безветрии.
конечно, он был там, в ящике.
она обновляла его, выравнивая вмятинки и убирая царапинки, и ей вдруг показалось, что глаза его стали больше.
оставив его сохнуть под лучом прожектора, она вышла на балкон, где уже был сугроб.
когда она вернулась в комнату, прожектор освещал пустой столик. а на её кровати лежало белое лицо, там, где было бы её собственное, если бы она спала. «вот, даже как.» - сказала она. «значит, ты вернулся, чтобы по-настоящему меня напугать?» руки у неё тряслись, и она опрокинула стакан с кисточками.
со временем она привыкла к открытому ящику, появлениям, исчезновениям, перемещениям и к тому, что один из них не скрывался в области периферийного зрения. он продолжал пугать её, но теперь она только улыбалась, обнаруживая вдруг белое лицо там, где прежде его не было.
после возвращения подаренной маски, она стала видеть сны, в которых кто-то постоянно смеялся. смеялись люди, смеялась лодка на колёсах, смеялся кот, свисающий откуда-то с неба на ярких стропах, смеялись карандаши, разбросанные по асфальтовому двору. иногда смех был таким громким, что она просыпалась.
«интересно, куда вас носит?», как-то спросила она, открыв ящик и всматриваясь в белые лица, которые выглядели абсолютно счастливыми в свете осеннего солнца. оно заливало комнату через открытую дверь балкона, где рос, увеличивая трещины в покрытии, изумрудный мох. «хотела бы я увидеть.»
балкон так и остался открытым. однажды, когда мох покрылся инеем, а ледяной ветер, влетев с улицы в комнату стал колотиться о входную дверь, пытаясь прорваться в коридор и дальше, комнату взломали. она выглядела заброшенной, нежилой. кто-то, отпихнув ногой большой деревянный ящик с откинутой крышкой, метнулся к балкону, чтобы прекратить выстуживание квартиры. пустой ящик проехал по паркету и замер в затенённом углу.
.