ПРОДОЛЖЕНИЕ
Даёшь венгерский апельсин!
Так Пеликан попадает обратно в тюрьму. Когда он, очень понурый, входит в камеру, епископ и господин Гуляш как раз играют в домино.
Смотритель дамбы плюхается на свои нары, на лице нескрываемое отчаяние.
-Не знаю, что со мной происходит, господин епископ, но в последнее время у меня ничего не получается. А ведь я стараюсь изо всех сил. Пытаюсь ухватить генеральную линию, но постоянно промахиваюсь. Да к тому же уровень воды всё время повышается.
-Не унывай, сын мой,- утешает его епископ.- Бог венгров не покинет нас.
-Я тоже надеюсь,- старается собраться с духом Пеликан.- Потому что, по-моему, сама идея, то есть весь этот новый строй хорошо задуман. Просто много еще остаётся дураков и проходимцев. Но рано или поздно всё утрясётся.
-Может быть, и у вас,- замечает господин Гуляш.
-Может быть, и у меня. Напрасно ехидничаете,- парирует Пеликан и обращается к епископу:
-Что сегодня на обед?
Епископ с готовностью стучит по радиатору. Ответный стук. На лице епископа появляется широкая улыбка.
-Паприкаш.
-Вот видите! Всё-таки развитие налицо,- с удовлетворением констатирует Пеликан, сглатывая слюну.
Но какой толк от того, что в тюрьме приготовили его любимое блюдо? В полдень он вновь обедает у товарища Вирага.
-Не надо больше со мной экспериментировать, товарищ Вираг!- в отчаянии буквально умоляюще складывает руки Пеликан.- Отпустите меня обратно на дамбу! Вода в Дунае всё прибывает.
Товарищ Вираг не отвечает. Пока товарищ Гоголак раскладывает с серебряного подноса жаркое из оленины, он грустно и устало смотрит на смотрителя дамбы. Когда суровая женщина исчезает за потайной дверью, опускает веки, бессильно откидывается на стуле и тихо, но многозначительно говорит:
-Международное положение обостряется. Конечно, иногда мне тоже невмоготу. Я ведь тоже человек, товарищ Пеликан.
Тот с большим сочувствием смотрит на изнурённого Вирага, который, глубоко задумавшись, покачивает головой.
-Да, товарищ Пеликан, у нас нынче много бессонных ночей.
Бедняга достоин жалости.
-Да вы выпейте пива перед сном, тогда заснете, как убитый. Должно быть это ужасно – не спать.
Вираг отвечает почти шёпотом:
-Враг притаился здесь, среди нас.
-Не может быть!- ужасается Пеликан.
-Теперь уже скоро мы, действительно, вас кое о чём попросим, товарищ Пеликан!
-Ну, пожалуйста, уже попросите же!- Пеликан умоляюще смотрит на товарища Вирага. Но тот отмахивается.
-Терпение, в надлежащее время надлежащий удар. А пока мы определим вас на новый важный пост, товарищ Пеликан.
-Пощадите,- умоляет Пеликан.- Я же полная бестолочь.
-Уверенность приходит во время работы. Вы любите…
-Нашего великого мудрого вождя?!
На этот вопрос потерявшего надежду Пеликана следует совершенно неожиданный, отрезвляющий, как холодный душ, ответ:
-Вообще-то я имел в виду апельсин.
-Какой апельсин?
-Абстрактный апельсин. Апельсин как южный фрукт.
-Конечно, люблю,- наконец соображает Пеликан.- В последний раз лет десять назад пробовал.
Так Йожеф Пеликан становится директором Первой Венгерской Апельсиновой Рощи.
Вопреки всем ожиданиям на новом месте работы он наконец-то находит себя. Строит роскошный клуб для многочисленной команды исследователей южного фрукта, а также ясли и детский сад, чтобы отечественные специалисты по культивированию апельсина не скупились в процессе размножения потомства.
Поначалу урожай не обещает быть большим. Однако единственный плод, вызревающий в зеленой апельсиновой рощице, оберегают с должной заботой. Ежедневно проверяют, округляется ли он, краснеет ли? И с нетерпением ждут великого дня – дня сбора урожая, когда в присутствии товарища Башти будет взрезан первый венгерский апельсин, а затем в торжественной обстановке вручат премии имени Кошута и другие награды.
Накануне торжества директор Пеликан устраивает короткий смотр: всё ли в порядке на трибуне, хорошо ли натянут над ней гордый транспарант «Даёшь венгерский апельсин!» Уборщицы ещё раз драят открытую сцену, исследователи апельсина посещают парикмахера, чтобы привести в порядок причёски, бороды. В свете заходящего солнца Пеликан бросает последний взгляд на заботливо охраняемый единственный венгерский апельсин, которому завтра суждено стать героем дня.
И вот он наступает - день торжества. Гостевая трибуна забита битком, в первом ряду сам товарищ Баштя.
Он с одобрением взирает на выступление самодеятельного ансамбля народного танца. На исследовательницах апельсина колышутся разноцветные юбки, мелькают девичьи мускулистые ножки, притоптывают сапожки по доскам открытой сцены.
Пеликан слишком взволнован, чтобы наблюдать за представлением. Он в который раз подходит к столу, установленному за сценой: здесь на хрустальном блюде под чудесной кружевной салфеткой покоится первый венгерский апельсин. Рядом с ним рядком выложены многочисленные награды, которые будет вручать товарищ Баштя.
Директор взглядом поглаживает медали, одна из которых вскоре достанется ему. Вполне заслуженно. Но тут его внимание отвлекает странное зрелище. Недалеко от него, облокотившись на сцену, его озорной Пишти в свежевыглаженной пионерской форме играет со стайкой других, тоже одетых по-праздничному детей. Пишти прячет что-то в ладони, потом протягивает два кулака, а другой мальчишка гадает, в каком из них спрятано это «что-то». Затем хлопает по одному из кулаков. Пишти разжимает кулак: ничего нет. Тогда показывает второй.
Бог всемогущий! Пеликан не верит своим глазам, потому что на раскрытой ладони он видит три апельсиновых зёрнышка.
Подскакивает к столику и срывает кружевную салфетку. Подозрение не обмануло его: на хрустальном блюде пусто. Первый венгерский апельсин бесследно исчез.
Пеликан подскакивает к сыну. Хватает его за руку.
-Ну-ка покажи, что у тебя в кулаке? Это же апельсиновые зёрнышки!
-Да,- подтверждает Пишти.
-Ты что, съел апельсин?!- в отчаянии спрашивает Пеликан.
Бессовестный ребёнок смотрит ему прямо в глаза.
-Я думал, апельсин для того и существует, чтобы его есть.
Пеликан закрывает лицо руками:
Ты меня угробил, паршивец!
Между тем момент, когда положено взрезать апельсин, неумолимо приближается. В поисках помощи Пеликан озирается по сторонам. На краю гостевой трибуны он замечает товарища Вирага, пробирается к нему.
-Беда,- шепчет убитым тоном.- Мой сын съел апельсин.
Товарищ Вираг продолжает сидеть. Совершенно отрешённо, как факир. Не взглянув на директора, он достаёт из внутреннего кармана пиджака лимон и протягивает ему.
-Это же лимон,- в замешательстве лепечет Пеликан.
-Апельсин,- безапелляционно заявляет товарищ Вираг.
-Лимон,- продолжает наставать Пеликан.
-Я не намерен спорить,- ставит точку товарищ Вираг.
Итак, под бодрые звуки марша Ракоци, в присутствии выдающихся представителей венгерской политической и культурной общественности директор Пеликан протягивает товарищу Баште лимон на хрустальном блюде.
Генерал, с широкой улыбкой, специально приготовленным для этой цели серебряным ножом, разрезает южный фрукт на равные дольки и под аплодисменты присутствующих одну из них сам тоже кладёт себе в рот.
Внезапно зверская гримаса искажает его лицо. Он шипит с едва сдерживаемой яростью:
-Это что?
-Апельсин,- отвечает Пеликан, а сам смотрит на товарища Вирага, чтобы почерпнуть уверенность в его одобрительном взгляде.
-Новый венгерский апельсин,- продолжает он с нарастающей гордостью.- Немного более жёлтый, немного более кислый, но наш.
Товарищ Баштя кивает и мужественно продолжает жевать первый венгерский апельсин. После этого без приключений раздают награды и с сознанием очередной победы направляются к буфету и столам, выставленным под открытым небом.
Но это ещё не всё. Вечером в честь венгерских исследователей апельсина дают праздничное представление в столичном театре оперетты. Естественно, в программе значится «Королева чардаша».
Пеликан как директор рощи получил отдельную ложу, в которой он появляется в сопровождении всех своих восьмерых детей, одетых в праздничную одежду. В соседней ложе его лучшие учёные с недавно врученными наградами на груди.
Внезапный гул в зале: открывается дверь правительственной ложи, сначала входят два адъютанта, за ними сам товарищ Баштя со своей дочкой, подростком с косичками и в белой блузке. В руке у товарища Башти пакетик с леденцами, из которого он угощает девочку.
Оркестр исполняет увертюру. Все завороженно затихают. Товарищ Баштя, тоже не скрывая некоторого умиления, поглаживает дочь по головке.
Дверь ложи Пеликана отворяется, кто-то, бесшумно проскользнув, садится рядом. В темноте чья-то рука крепко сжимает руку смотрителя дамбы. Тот поначалу вздрагивает, но сразу же успокаивается, когда различает в темноте подбадривающую улыбку товарища Вирага.
-Победа,- шепчет Вираг.- Заслуженная, не так ли?
Он пересаживает к себе на колени одного из детей, чтобы оказаться поближе к своему протеже.
-Видите, Пеликан, как приятно почивать на лаврах!
Пеликану становится грустно.
-Всё-таки мне немного не по себе,- шёпотом отвечает он Вирагу.- Такая шумиха, а ведь мы обманули людей.
-И кого же это мы обманули?- Вираг прикрывает глаза, поглаживает усы, как обычно, когда собирается с мыслями.- Самих себя? Но мы и так знаем, в чём дело… Исследователей? Они радуются своим медалям. Широкие массы? Они и без того не едят ни апельсины, ни лимоны, но счастливы, что могут праздновать вместе с нами. Империалистов? Ну, этих мы точно обвели вокруг пальца. Не хотел бы я сейчас оказаться на их месте.
После небольшой паузы он обнимает Пеликана за плечи.
-Мы выдвинули лозунг: «Даешь венгерский апельсин!» И вот он венгерский апельсин! Мы не даём пустых обещаний.
В этот момент на сцене появляется граф Бони. Музыка захватывает Пеликана настолько, что он едва сдерживает слёзы.
Когда ночью за ним вновь прибывает большой чёрный автомобиль, музыка всё еще не идет у него из головы. Два молчаливых кожаных пальто удивленно переглядываются, когда он вне себя от счастья напевает что-то себе под нос.
Так они приезжают к товарищу Вирагу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ