Чуть больше года остаётся до исторической даты - столетия октябрьских событий 1917 года. Чем ближе она, тем больше будет вопросов по Ленину. Десятилетиями образ «доброго дедушки» и «вождя мирового пролетариата» являлся неприкосновенным. Его портрет украшал советские деньги. Труды цитировали и школьники, и студенты. Это всё понятно. Но меня заинтересовал другой вопрос: «Какова роль писателей и поэтов в создании только положительного образа Владимира Ульянова-Ленина?». Чтобы найти ответ на этот вопрос, я открыл книгу «Про Ленина рассказ…». Издана она в 1980 году к сто десятой годовщине со дня рождения Ленина в московском издательстве «Современник».
Открывается книга поэмой Владимира Маяковского «Владимир Ильич Ленин», а сама поэма начинается со слов: «Время – начинаю про Ленина рассказ. Но не потому, что горя нету более, время потому, что резкая тоска стала ясною, осознанною болью. Время, снова ленинские лозунги развихрь! Нам ли растекаться слёзной лужею,- Ленин и теперь живее всех живых. Наше знанье – сила и оружие».
С Маяковским всё ясно, а что говорят о Ленине другие авторы, чьи произведения включены в сборник?
Мариэтта Шагинян, «Билет по истории»: «Ульянов знал, что он держит не просто экзамен. … Владимир Ульянов стал отвечать по билету. Он говорил своим полудетским картавым голосом, звонко, ясно, глубоко, спокойно; учитель, бессознательно чертивший что-то в бумагах, кивал и кивал головой, экзаменаторы переглянулись – ученик отвечает так блестяще, что придраться не к чему».
Получается, во всей гимназии умней Володи Ульянова не было? А так ли это?
Мария Прилежаева, «Начало»: «В комнате притихли. Некоторые из собравшихся здесь ещё не видели Ульянова. Он недавно в Питере, но среди друзей только и разговору о приехавшем с Волги марксисте. Говорили о его образованности, уме, ораторской силе. Новый Плеханов! Не за границей, а дома – здесь, в Петербурге».
Надо же, только появился в столице и сразу же стал «вторым Плехановым»!
Степан Щипачёв, «Домик в Шушенском»:
«Ещё пройдут десятилетия горя
до мокрого рассвета в октябре,
и пушки те, что будут на «Авроре»,
железною рудой лежат в горе.
Горит свеча, чуть-чуть колеблет тени,
Село до ставней вьюги замели,
Но здесь, где трудится, где мыслит Ленин,
Здесь, в Шушенском, проходит ось Земли».
И как вам на счёт «оси Земли»? Не сверяли по глобусу?
Николай Тихонов, «Апрельский вечер»: «Идёт, идёт! – раздалось от вокзала, но, даже вытянув голову, Анатолий не мог ничего увидеть, кроме группы людей, которые вышли из вокзала и сразу утонули в общей народной волне. Людская масса, освещённая прожекторами и факелами, осенённая знамёнами и плакатами, гремела «ура» и под гром оркестров провозглашала: «Ленин! Ленин! Привет Ленину! Да здравствует революция!».
Было ли так на самом деле или получилось, как со штурмом Зимнего дворца, показанного в фильме «Ленин в Октябре», не столь важно. Главное, эти строки написаны и они попали в книгу.
Сергей Есенин, «Анна Снегина»: «Дрожали, качались ступени, но помню под звон головы: «Скажи, кто такое Ленин?», я тихо ответил: «Он –вы».
Интересно, что имел ввиду Серёжа Есенин под словом «Вы»?
Александр Филатов, «Застава Ильича»:
«Как же им нынче сюда не идти,
Как не вести по душам разговора!
- Ленин приедет к ремонтникам скоро.
- Выехал!..
- Он уже где-то в пути.
- Кузни застыли.
- В работе застой.
- Шастает тиф по рогожским лачугам.
- Ленин поймёт нас, он свойский, простой.
- Ленин поможет нам сладить с недугом».
Написано, и дело с концом, а произносил ли кто в реальности эти слова? Кто знает?
Михаил Шолохов, «Нахалёнок»: «А тот самый Ленин – старшой у большевиков – народ поднял, ровно пахарь полосу плугом. Собрал солдат и рабочих и ну наколупывать господ! Аж пух и перья с них летят!».
Это писал автор «Тихого Дона», хорошо знавший о геноциде казачества в Гражданскую войну.
Михаил Дудин, «Тепло»:
«Но есть Москва. В Москве Ильич.
«Ни бог, ни царь и не герой»,-
А человек такой большой
Горит душой и за народ – горой».
Не потому ли Ильич «сгорел» так рано?
Михаил Исаковский, «Докладная записка»:
«Товарищ Ленин – он такой,
Что силы слабому прибавит,
А кто упал – своей рукой
Поднимет, на ноги поставит…».
Что-то не стыкуются эти слова поэта с резолюциями Ленина: «повесить, непременно повесить» и т.д.
Леонид Радищев, «У костра»: «Там находилась будка неподалёку. Накурено, дымно, сидеть негде, только один некрашеный стол. Ленин положил на него бумаги, читает не торопясь, разбирает ихние резолюции, и слышно, как он выговаривает вслух: "Ах, канительщики! Ах, волокитчики! Травить будем, судить будем за волокиту!".
Что стало с «волокитчиками», писатель умалчивает.
Александр Яшин, «С Лениным»:
« Всем существом служу Советской власти –
Светлы её державные пути.
На свете нет другой дороги к счастью.
И всей Земле за Лениным идти».
Куда завела дорога «к счастью», мы давно уже поняли.
Завершить обзор произведений, вошедших в книгу, хочу словами того же Маяковского:
«Товарищ Ленин, по фабрикам дымным,
по землям, покрытым и снегом, и жнивьём,
вашим, товарищ, сердцем и именем
думаем, дышим, боремся и живём!..».
Так и хочется возразить поэту: "Думали, дышали, боролись", а нынче просто живём.
Что сказать, что сказать? Прочитав «ленинскую» книгу, понимаешь, образ Ленина создавался не просто так советскими писателями и поэтами. На то была величайшая воля Сверху. И они ей подчинялись. Ибо трудно себе представить, чтобы им, писателям и поэтам, даже в кошмарном сне могло приснится, что пройдут годы, десятилетия и от Советской власти останется одно название, а Ленина «подвергнут» критике все, кроме верных ленинцев и сталинистов. Когда сейчас, в разгар избирательной кампании, я вижу в списке партий, претендующих на место в Госдуму, одну, которая собирается осуществить 10 сталинских ударов, мне становится не по себе. Не нужны больше России ни сталинские, ни ленинские «удары», ей нужна спокойная политическая и экономическая жизнь. Октябрь 1917 года и новый Ленин не должны появиться. Никогда!
02.09.2016 г.