Глава 2. Лейдэра
Прошло двенадцать лет.
В Замке не спали. Слуги собрались в цокольном помещении и тихо переговаривались. Тусклая масляная лампада скупо освещала взволнованные лица. Ждали вестей оттуда. А там, на спешно приготовленном ложе, рождалась новая жизнь. Начинался десятый день первого месяца 436 года. Пламя заметалось, разговор затих. Несколько пар глаз вопросительно застыли на вошедшей девочке. Окинув взглядом встревоженные лица, Лаила, не оборачиваясь, прикрыла дверь и сообщила:
— Мальчик.
Казалось бы, ничего сверхъестественного не произошло. Однако по случаю рождения этого ребёнка далеко на севере Урапа уже через два дня срочно собрался Совет Высшей Лиги, - при этом ни одна строчка о таинственной встрече Правителей ни в печать, ни в народ не проникла. Между тем, собравшиеся в столице представители власти обсуждали два вопроса. Первый касался самой Лейдэры, неизвестно откуда взявшейся белолицей инопланетянки. И второй - её новорождённого сына, сам факт рождения которого предполагалось сохранить в глубокой тайне.
Прошёл ещё год.
Глухой ночью Лейдэра покинула Замок и, придерживая развевающееся на ходу платье, заспешила к океану. Она была не одна. На руках женщины спал маленький мальчик - её годовалый сын.
Заваленная серыми камнями верхняя терраса вывела мать с ребёнком на руках к обрыву. Далеко внизу дремал Великий океан. Над ним в окружении ярких звёзд красовалась Руна. Завораживающий свет ночного светила преобразил уснувший мир в серебристое видение. Даже мрачная Башня древнего Замка выглядела внушительнее и загадочнее, чем днем. Но инопланетянку не интересовала тайна Замка. Она её знала.
Женщина вздохнула. Чужое небо, незнакомые звезды и то единственное Созвездие, которое сопровождало её всюду. Вдруг, словно только для этого она сюда и спешила, Лейдэра обняла мальчика покрепче и сошла с обрыва. Нет, они не разбились о камни - Лейдэра полетела.
Нижний ярус ущелья, как сразу же проверил Зеуг, и в самом деле располагался под верхней террасой и на выходе заканчивался площадкой в сорока метрах от поверхности океана. В этом труднодоступном месте скрывалось одинокое захоронение под тяжёлой надгробной плитой. На неё и опустилась Лейдэра, бросившаяся в холодную пучину. Коснувшись безымянного камня, таинственная женщина сошла с надгробия с неприятной дрожью во всем теле, совладав с которой приблизилась к краю обрыва. Полетит дальше? Нет. Протянув звездам крошку-сына, она громко крикнула:
— Ждите!
Ответа не последовало. Впрочем, женщина его не ждала. Вернувшись к надгробию, она занялась тем, что привело её к безымянной могиле глубокой ночью. Устроив ребёнка на скорбной плите, она присела с краю и, развязывая ленточки на его кружевной рубашке, завела с малышом разговор, словно крошка был способен внимать её наставлениям.
— Да, милый, я знаю, как трудно приспосабливаться к чужой природе и другим формам жизни. Но ты не бойся. Звёздная кровь поддержит твои силы, мужество и сохранит твой разум. Верь, однажды ты вернёшься на землю предков. Не Властелины станут диктовать тебе условия, а ты! Ибо так начертано Судьбой и задумано Природой.
Неожиданно мальчик проснулся. Лейдэра заторопилась, сняла с себя медальон и надела на хрупкую шейку ребёнка. Украшение свесилось ниже детских коленок. Лейдэра грустно улыбнулась и, не глядя, извлекла из складок длинной юбки шкатулку. Лежавший в ней кубик светился изнутри. Завораживающее фиолетовое свечение отодвинуло враждебный ей мир за грань реального, и молодая мать вдруг ощутила губы того, кто был отцом ее ребенка. На краю Пути его "прости" за то, что он такой большой и сильный не смог их спасти, вернуло женщине прежнее мужество: их сын не погибнет и однажды услышит зов предков.
Осталось проглотит кубик. Лейдэра легла на плиту, прижала мальчика лицом к себе, предварительно проверив, чтобы медальон между ними разместился в нужном месте, и сосредоточилась. Проглоченный кубик уже отсчитывал последние секунды ее жизни, она же шептала молитву. Ее повторяли все, кто устал жить:
— Вселенная, вот я! Я твой, и ты во мне! Когда придет мой срок, я вновь сольюсь в Единое с тобой и снова повторю: вот я! Я твой, и ты во мне!
И вот наступило решающее мгновение. Из груди женщины вырвалось фиолетовое пламя. Она вспыхнула вся! Но пламя не перекинулось на ребенка. Собравшись в шаровидный сгусток, оно со свистом втянулось в медальон, а через него в тело мальчика.
Мистическая сцена завершилась мощным взрывом. Тяжелое надгробие приподнялось и разломилось на две части. Между массивными глыбами в глубоком разломе лежал годовалый мальчик. Лейдэры рядом с ним не было. Как падающая звезда, она ярко вспыхнула и погасла, оставив Эльцэтре юного Бога.
Обоих хватились рано утром. Увидев неразобранную постель и опрокинутую при поспешном бегстве колыбель, Лаила подняла тревогу. Скоро в комнате Хранителя собрались все взрослые жители Мертвой долины. Из обитателей Замка отсутствовал только врач Зоф. Но, услышав непривычную суматоху, тот тоже поспешил к Зеугу, и вовремя. Лаила как раз сообщала об исчезновении инопланетянки и ее маленького сына. Узнав неприятную новость, Хранитель приказал начать немедленные поиски. Они начались, но безрезультатно. И тут Лаила вспомнила, что ночью ее разбудила гроза. Девочка поднялась и вышла на балкон - безоблачное небо, яркие звезды, Руна и безмятежно дремавший океан. И все же что-то насторожило Лаилу. Перегнувшись через ограждение, малышка увидела расползающееся по Скале красное облако. Понаблюдав за ним, Лаила вернулась в комнату и закрыла ставни. Было очень тихо. Успокоившись, девочка легла в кровать и сразу уснула.
Вспомнив ночное происшествие, Лаила рассказала о красном облаке, поднявшемся с площадки, где лежало надгробие. Зеуг не стал выспрашивать подробности и распорядился отправиться на нижний ярус. Если бы не приказ господина, никто бы не рискнул искать Лейдэру и ребенка в таком заброшенном месте добровольно. Ущелье издавна пользовалось дурной славой. Возражать же Хранителю никто не посмел, поэтому все мужчины и маленькая Лаила, настоявшая на своем участии в поиске, освещая дорогу факелами, дошли до каменного моста и по длинной деревянной лестнице один за другим спустились на нижний ярус. У бездонного озера группа задержалась. Ждали дальнейших распоряжений Зеуга, а тот, предчувствуя недоборе медлил. Несмотря на сумерки, его осунувшееся лицо выдавало волнение. Хранителю чудилось, что черные недра Скалы встретили их суровой, не эльцэтрианином сложенной песней.
Справившись с охватившей его тревогой, Хранитель двинулся дальше. Возглавив длинную процессию, он первым вошел в высокий тоннель и первым из него вышел. От древнего надгробия до его слуха донесся детский лепет.
Мальчик лежал в изломе треснувшей плиты и улыбался. В прорези кружевной рубашки годовалого крошки блестел медальон его исчезнувшей матери. Его нельзя снять - такой короткой и прочной оказалась прикрепленная к украшению блестящая нить. Мельком взглянув на малыша, Зеуг заплетающимся шагом подошел к краю высокого берега. Обшарив океан помутневшими глазами и ничего не обнаружив, Хранитель тяжело вздохнул и вернулся к поврежденному надгробию. Врач Зоф с нескрываемым удивлением разглядывал тяжеловесную плиту и причмокивал. Заметив вернувшегося Зеуга, врач кивнул на треснувшее надгробие, предлагая Хранителю поделиться своими соображениями. Зеуг промолчал. Сейчас его интересовал только ребенок, которого Лаила собралась нести на руках. Зеуг не доверил малыша девочке. Забрав ребенка, Хранитель бережно завернул мальчика в полу своего длинного хитона и дал знак трогаться в обратный путь. Когда молчаливая процессия подошла к Замку, Зеуг вернул мальчика Лаиле и поднялся в свои покои. Подбросив в камин пару поленьев, Хранитель опустился в глубокое кресло и не откликнулся, когда Лаила пригласила его к обеду. Пересохшие губы Мыслителя шептали:
— Лейдэра - Цветок, рожденный в пламени звезды. Твои глаза впитали все краски и чувства неведомого нам мира. Прощай, непостижимая. Прощай навсегда.
Лейдэра бесследно исчезла. И вновь, как год назад, на материке собрался Совет Высшей Лиги, чтобы обсудить дальнейшую судьбу осиротевшего ребенка. Среди собравшихся Мыслителей был и Хранитель Замка Зеуг, который выступил первым. По его мнению, после известного Указа полуостров Мертвая долина продолжал оставаться закрытой для свободного доступа территорией, немногочисленные жители которой успели забыть о большой земле по ту сторону Тиольских гор. Что касается его самого. После внезапного исчезновения Лейдэры, он готов заняться воспитанием ребенка до его совершеннолетия. Правитель Урапа, Керг одобрил рвение своего дальнего родственника по мужской линии. Вопрос о будущем ребенка был решен незамедлительно. Мальчик остался в Замке, и чтобы в дальнейшем ни готовила ребенку судьба, в выборе учителя ему повезло с самого начала: о лучшем Наставнике, чем Зеуг, нельзя было и мечтать.
Глава 3. Семья
Каждое утро начиналось с громкого стука в дверь, после чего дверь распахивалась и в детскую стремительно влетала Лаила, прижимая к бедру большой золотой таз и одновременно ловко удерживая на хрупком плече золотой кувшин с холодной водой. Поставив то и другое на широкую низкую скамью, девочка раздвигала высокие узкие ставни, чтобы впустить в богато обставленную комнату яркое безоблачное утро. Если снаружи было ветрено, окно закрывалось, но мягкий девичий голосок подтверждал, что утро уже наступило.
То утро ничем не отличалось от остальных. Лаила открыла окно, подняла ребёнка с постели, сняла с него кружевную ночную сорочку и на руках донесла до золотого таза, чтобы одним махом окатить с головы до пят холодной водой. После ежедневно повторявшейся водной процедуры она укутала ребёнка в мохнатое покрывало и подтолкнула к нише, где на детском резном стульчике рядом с роскошным ложем благоухало свежее белье и белый нарядный костюмчик. В трехлетнем возрасте ребенок одевался самостоятельно, поэтому молоденькая нянька могла покрасоваться перед зеркалом. В комнате прислуги зеркало в полный рост так и не повесили, а тем утром на девочке было новое платье.
Лаиле одиннадцать или чуть больше. Среди слуг она занимала особенное положение, потому что ухаживала за маленьким хозяином Замка с самого рождения. Её называли Кормилица. Покрутившись перед зеркалом, маленькая кормилица вернулась к ребенку. Убедившись, что малыш успешно справился с пуговицами и крючками, она расправила складочки на его рубашке, и тут мальчик не выдержал:
— Какая ты красивая сегодня. Разноцветная! Волосы синие, лицо голубое, юбка малиновая, кофта желтая, а глаза? Какие у тебя глаза, Лаила?
Присев, Лаила вытаращила глаза. Хорошенькое голубое личико с серебристыми губами потешно дернулось и расплылось в широкой улыбке.
— Рыжие! — восторгу трёхлетнего крепыша не было предела. — Ты красивая и смешная. — В итоге заключил мальчик, как бы впервые разглядывая свою веселую няньку.
Досыта насмеявшись, Лаила придирчиво осмотрела воспитанника со всех сторон и через высоченные коридоры с редкими масляными факелами довела до огромного зала, чьи истинные размеры терялись во мгле. Светлым оставалось только пространство перед пылавшим рядом с дверью камином. Здесь стоял больших размеров стол. Часть внушительной столешницы освещала старинная лампада. В конусе её белесого света сидел Хранитель Зеуг. Когда в широком дверном проеме показалась державшаяся за руки парочка, Хранитель отвлекся от созерцания огня в камине и смерил Лаилу недовольным взглядом, что вовсе не смутило маленькую кормилицу. Она спокойно подвела ребёнка к столу, усадила рядом с Зеугом, а сама устроилась неподалеку от Зофа, потомственного аристократа и дипломированного врача.
Завтрак проходил молча. За столом хозяйничал Нук. Расставив тарелки, он отошел к ближайшей стене и слился с ней в своем длинном синем халате. Но ненадолго. Ставни единственного узкого окна были прикрыты недостаточно плотно. Отделившись от стены, Нук прикрыл их полностью, и после наведения порядка занял за общим столом дальнее место. Теперь собравшаяся за столом пятёрка едоков напоминала заговорщиков, разбивших походный бивак под ночным небом. Ассоциация не казалась неудачной, если знать, что свод гигантской столовой терялся на уровне шестого этажа. И там что-то блестело и переливалось.
Когда трапеза завершилась, Зоф извлёк из резного шкафчика необычного вида шкатулку, достал из неё похожую на конфетку красную капсулу и протянул малышу. Завтрак завершался таким угощением один раз в месяц.
После завтрака начинались занятия. Отведенный под них Синий зал был освещен тоже только у камина. Как-то во время короткой перемены первоклассник рискнул добежать до противоположной стены Зала и вышел за пределы освещенного камином пространства. Оказавшись в темноте за гигантской колоннадой и ощущая на лице дуновение прохлады, малыш подождал, когда глаза привыкнут к темноте, и в трех шагах от себя увидел бассейн, а в нем собственное отражение. Не сомневаясь, он нагнулся зачерпнуть пригоршню воды, но бассейн был пуст.
До дальней стены Зала он так и не добежал. Приглушенный голос Зеуга заставил его вернуться.
Зеуг усадил воспитанника за школьную парту, когда тому исполнилось три года. Через пять месяцев ученик одолел все предметы пятилетнего курса. Очевидные успехи маленького крепыша Зеуга вроде бы нисколько не удивили. Наверное поэтому и ученик относился к своим способностям соответственно и, когда получалось, прогуливал занятия, как самый обыкновенный мальчишка.
В то утро распогодилось. Пошептавшись с врачом, Хранитель отменил уроки, и маленький хозяин Замка выбежал из класса, чтобы встретиться с друзьями.
Зеуг, Лаила, Нук и врач Зоф. Малыш считал этих людей своей семьей, которая жила в Западном крыле Замка, тогда как слуги и семья фермера устроилась в небольшом доме в дальнем углу прилегающего к Замку парка. Всего же на полуострове Мертвая Долина проживало двадцать три человека. В их числе пять мальчиков и одна девочка, ровесница маленького хозяина. Её звали Кэла.
Когда Хранитель отменил занятия, ребятишки собрались в парке и вместе с Лаилой направились в сторону Западного крыла Замка. Стометровый коридор между Скалой и глухим торцом строения назывался верхней террасой. Заваленная серыми камнями она на полпути к океану не доходила до Скалы около трех метров. Плохо различимая в темном коридоре расщелина тянулась до нижнего яруса ущелья. Пробираясь между камнями, маленький хозяин оступился и неожиданно для всех в неё и свалился. Соскальзывая вниз, малыш от страха потерял сознание, а когда открыл глаза, увидел испуганные лица друзей, кормилицы и хлопотавшую над ним Кэлу. Отряхивая испачканный костюм приятеля, Кэла расплакалась, а мальчик по имени Барди заметил медальон, мелькнувший в вороте рубашки своего маленького друга.
— Красивый. Откуда он у тебя?
— Мамин. — объяснил чудом спасшийся мальчик, собираясь спрятать медальон под рубашку, и вдруг увидел или ему показалось, как из украшения вытянулся рубиновый лучик. От неожиданности ребенок выпустил медальон из рук, и красивая вещица, повиснув на тонкой нити, плотно прижалась к телу.