Артистичным и выразительным Саша был всегда. Никогда не играл с машинами, зато петь, танцевать, читать стихи и сочинять что-нибудь было любимым занятием. Это доставляло огромное удовольствие и давало безграничную почву для его фантазий и творчества.
Проснувшись как-то в воскресенье, заявил:
– Мама и папа, компьютер сегодня будет занят. Я буду работать – сочинять сказку для балета!
Сочинителю было тогда девять лет. В этом же возрасте он пытался писать стихи и даже книгу! В жизни его таланты тоже вносили огромное разнообразие, а уж скучать мне с ним никогда не приходилось.
В первом классе однажды не пришёл домой после школы. Немного подождала, начала звонить родителям одноклассников – все дети оказались уже дома, а его всё не было и никто не мог ничего сообщить.
Не зная, что и думать, руки и ноги уже тряслись от страха за ребёнка, иду в школу, осматривая по дороге все детские площадки и дворы. Нигде его нет. Подхожу к школе. В голове уже всякие мысли вращаются. Если нет и в школе – надо в полицию идти... Пересекаю площадь около концертного зала и вдруг слышу Сашин голос:
– Мама!
Осматриваюсь по сторонам – нигде его не вижу. Что за наваждение? Иду дальше. Снова голос:
– Мама, смотри где я!
Оглядываюсь вновь – никого нет. Поднимаю глаза вверх и с изумлением вижу: мой сын сидит на голове памятника Бетховену!
Состояние двоякое – рада, что жив и здоров и возмущение – ты что там делаешь?! А он с такой гордостью и радостью сообщает, что раньше никогда не получалось на самую вершину забраться, а сегодня смог! И такой счастливый сидит у Бетховена на голове! В центре площади!
Во втором классе опять задержался. Волнуюсь и жду. Открывается дверь и заходит Саша – вся голова забинтована, печальные глаза. Внутри всё оборвалось просто. Стараюсь сохранить спокойствие, насколько могу, чтобы не испугать, и осторожно спрашиваю:
– Что случилось?
Он рассказывает:
– Ты только не ругайся и не переживай. Мы сегодня всем классом шли по тротуару (я знала, что на последнем уроке детей куда-то поведут на экскурсию), нас много, я шёл с края, машина ехала близко и сбила меня. Учительница со мной была в больнице, там раны обработали, забинтовали, поэтому я позже пришёл.
Какие раны? Насколько серьёзно? Нет ли сотрясения? – проносится в голове.
Саша смотрит в глаза таким искренним и вызывающим сочувствие взглядом. И вдруг хохочет и говорит:
– Я пошутил!
Снимает повязку и показывает, что никаких ран нет. Просто были классом в больнице на экскурсии и когда детей спросили:
– Кто хочет, чтобы его забинтовали? – он пожелал, ну и придумал эту историю.
Ноги ватные. В бессилии просто сижу на полу посреди комнаты и реву после шока, который только что пережила. Так всё правдоподобно было, что поверила полностью. Артист! А он и сам испугался и понял всё. Заглядывает в глаза, извиняется, успокаивает. Пошутить хотел.
Понимал Саша действительно многое и умел сопереживать.
Однажды моя знакомая попросила присмотреть за её трёхлетним сыном. Саша учился тогда в четвёртом классе. Мы пришли к ним в гости, чтобы детей познакомить. Семья обеспеченная, оба родителя профессора, много работающие над своими темами. Их сын Женя охотно играл с Сашей, и я согласилась взять его к себе в тот день, когда родители Жени были очень заняты.
По дороге домой Саша весь кипел от негодования:
– Это нечестно. У него есть все самые лучшие, самые дорогие игрушки, которых у меня никогда не будет. Все дети из моего класса мечтают о таких игрушках. Он такой маленький, ещё ничего не сделал, и уже всё у него есть! Это несправедливо! На мои попытки успокоить его, Саша только злился.
Через несколько дней этот малыш оказался у нас. Саша неохотно поделился с ним своими игрушками, а увидев, как я взяла Женю на руки, возмутился вновь:
– Ты его больше меня любишь!
Пришлось вести беседу, объясняя, что Женя маленький, один без мамы и папы в чужом доме. Возможно, ему страшно. Каждый может обидеть такого маленького. И если мы подарим немного заботы и тепла этому мальчику, пока его родители так заняты, мы сделаем хорошее дело и от этого нам хуже не будет и любить друг друга мы не будем меньше. Успокоился.
Женя охотно оставался у нас, когда родители были заняты и его не с кем было оставить. Мы вместе ели, играли. Саша помогал мне укладывать Женю спать после обеда и уговаривать его собираться домой, когда Женя не хотел от нас уходить. Через некоторое время сын мне сказал:
– Ты знаешь, мама, я всё понял.
– Что ты понял? – переспросила я.
– Пускай у Жени есть все самые хорошие и дорогие игрушки, но у него нет самого главного – у него мамы нет рядом.
У Саши мама была рядом, особенно сейчас, когда мы переехали в другой город. Причиной переезда стал балет.
Из всех занятий и увлечений Саши на первом месте оказался именно балет. Он танцевал повсюду и всегда – дома, в школе, на улице... Ребёнок умудрялся танцевать даже в ванне, чего я очень боялась и запрещала.
Судьбоносной, можно сказать, оказалась одна из прогулок на детскую игровую площадку. Сижу, как обычно, на скамейке. Саша пошёл играть к песочнице. Через несколько минут он уже весело болтал с двумя девочками лет шести-семи. Я немного расслабилась, в надежде, что игра получится. Отношения с детьми по-прежнему Саше давались с трудом.
Вскоре подошёл мужчина (немец) и спросил:
– Это ваш ребёнок?
– Да, – отвечаю.
– Вы из России? – спрашивает он.
– Да.
– Моя жена сказала, что только русский мальчик может так танцевать. Наша дочь с четырёх лет занимается балетом, и, конечно, дети любят показать, что они умеют. Тем более такие маленькие – и уже танцуют. Сейчас мы с женой наблюдали, как дети играли. Затем девочки начали с гордостью танцевать перед вашим сыном. Он смотрел-смотрел, затем встал и прекрасно исполнил двойной пируэт.
Ого! Девочки этого не ожидали! А моя жена сразу сказала:
– Наверное, мальчик из России. Только русский мальчик может так танцевать.
Он подвёл меня к соседней скамейке и познакомил со своей женой – Леной, которая тоже оказалась из России и уже двадцать лет жила на Западе.
Это оказалось очень милое и приятное знакомство. Мы стали встречаться. Дети хорошо понимали друг друга, имели схожие интересы и охотно играли вместе. Любимой игрой, конечно, были балеты, либретто для которых дети сочиняли сами.
Однажды Лена мне сообщила, что она рассказала о Саше своей знакомой – балерине, которая танцевала во многих странах мира, в том числе и в Мариинском театре, и работает сейчас как хореограф.
Камилла, так звали эту балерину, заинтересовалась мальчиком, так сильно любящим танцевать, и предложила встретиться с нами, чтобы познакомиться и оценить Сашины данные в плане профессиональной пригодности для балета.
Встреча назначена. Идём! Камилла оказалась очень красивой и интеллигентной женщиной. Мы были приняты в её большом, с антикварной мебелью и танцевальным залом, доме. Эта встреча оставила во мне очень сильные и приятные впечатления.
Она добрыми глазами смотрела на Сашу, улыбалась и рассказывала, что балет – это одна из самых тяжёлых профессий. Нужно безумно любить танцевать, чтобы принять решение заниматься балетом профессионально. Это будут годы тяжёлого труда, скучных и однообразных занятий у станка, сильнейшая физическая нагрузка, пока ты научишься что-то делать и сможешь получать удовлетворение, танцуя на сцене.
Затем она долго занималась с Сашей в танцевальном зале, знакомясь с физическими данными ребёнка.
Я и сама не знала, чего я хочу от этой встречи. Какого результата? Пожалуй, больше всего я хотела истины. Знать, на что мой ребёнок способен, чтобы принимать правильные решения по отношению к нему. Уже многие преподаватели советовали показать его в профессиональной школе.
Камилла сразу после просмотра подошла к телефону и, остановившись около тумбочки, на которой он стоял, сообщила:
– Особенно выдающихся данных нет, чтобы от рождения до потолка прыгал, но все необходимые данные есть, повыше средних и, главное, стабильные во всех отношениях. Такая стабильность, по опыту, лучше, потому что у кого есть очень хорошие данные в одном направлении, чаще всего недостаточно их в другом. Балет – это двадцать процентов таланта и восемьдесят процентов напряжённого труда. Только тот, кто это выдерживает, добивается успеха. Я бы его взяла на обучение. С сентября я переезжаю в другой город, где буду преподавать в балетной академии. Заведует там известная в балетном мире Германии, бывшая прима-балерина госпожа В. Если хотите, я расскажу ей о Саше, позвоню прямо сейчас.
Надо было быстро отвечать на вопрос. Советоваться не с кем. Соглашаюсь. Камилла звонит. Разговор был не очень долгим. Говорили по-французски. Понять я ничего не могла.
Положив трубку на место, Камилла сообщила, что просмотр и зачисление на учёбу на следующий учебный год уже прошли, но госпожа В. согласна посмотреть Сашу. Надо назначить время и привезти его.
После просмотра, на который мы съездили, Сашу готовы были зачислить в балетную академию. Не просто зачислить. Его принимали, как одарённого ребёнка. Это означало, что учиться он будет бесплатно.
Занятия балетом, фигурным катанием в Германии очень дорого стоят.
– Это не для детей простых рабочих, – объяснила мне соседка.
Поэтому оплачивать частные школы или уроки балета, конечно, нам было не по карману.
Решать надо было незамедлительно. Саше исполнилось десять лет. Это последняя возможность для начала обучения, до десяти лет. Все родственники молчат. Муж тоже. Ничего будто и не происходит.
Анализирую ситуацию:
– для мужа всё, что могла, я честно сделала. Он подтвердил образование, выучился дальше, нашёл себе хорошую работу. Ни сил, ни денег, ни времени на это не жалели. Шанс, состояться в этой стране, ему семья предоставила.
– сыну только мы можем дать шанс получить любимую профессию и заниматься в жизни любимым делом. Это очень важно!
Возможно, потому, что я сама всю жизнь занимаюсь тем, чем хочу и что люблю, это имеет для меня особое значение. Именно любовь к людям, с которыми я жила, общалась, и к делу, которым занималась со всей душой, делали меня всегда счастливой и приносили успех и глубочайшее удовлетворение.
– трудно будет жить Саше, если придётся заниматься не тем, что любит, – считала я.
Рассчитывать на чью-то помощь или поддержку не приходилось. Никто этого не предлагал. Скорее, наоборот. Какая-то странная реакция – наши родные дети такого не имеют, почему это он должен...
Ссориться не хотела, поэтому ответы, типа:
– А почему он должен иметь в жизни меньше шансов, чем те дети, которые воспитываются в «родных семьях?» – оставляла при себе.
Сил, от нагрузки физической и эмоциональной, за эти годы поубавилось. Их надо беречь.
Саша весь в напряжении. Решается в какой-то степени его судьба. Точнее, не находится желающих её решать или участвовать в решении. Муж, на попытку заговорить с ним по поводу решения, вдруг неожиданно перешёл на оскорбления непонятно за что. Понятно одно – решать он тоже не хочет. Значит, если и я не отважусь на это решение, то шанса у сына не будет. И я соглашаюсь на переезд и зачисление его на учёбу.
Моя мать в шоке: иностранка, не знающая немецкого языка (когда же учить его было???), нет подтверждения образования, работы, чужой, совершенно незнакомый город, с ребёнком (да таким непростым) на руках... На что ты рассчитываешь?
Муж тоже заявил сразу:
– Куда ты собралась? Незнакомый город, другая земля, другой диалект – понимать ничего не будешь, здесь ты никто, русская, без образования, без работы, без денег, развожусь с тобой...
Так я впервые стала «никто». Ответ был прост:
– Две руки, две ноги и голова есть. Если потребуется, пол пойду в подъездах мыть, а шанс на образование сыну предоставлю. Иначе жить не смогу спокойно дальше и не смогу спокойно спать.
Так начинался новый этап в нашей жизни...
Продолжение http://www.proza.ru/2016/09/03/1046