Сила слова

Володя Сазонов
Сила слова
 С самого утра, настроение у Ивана Трофимовича Кузнецова было отличным. Солнечное утро, божественный запах готовящегося на кухне завтрака, предчувствие наполненного позитивными событиями дня, и ощущение переполнявшей его бодрости. Всё благоволило здоровому оптимизму. Войдя на кухню, он жизнерадостно улыбнувшись жене, чмокнул её в щёчку.
 - Завтракать будешь? Поинтересовалась она.
 - Конечно.
 - Тебе как всегда? Он утвердительно кивнул. Из динамиков радио, играла смутно знакомая мелодия. Иван прислушался и улыбнулся. Это была любимая песня времён его студенчества. Настроение улучшилось ещё больше. Симпатичные ямочки на щёчках жены, сегодня утром были как ни когда привлекательны. Блеск в глазах и обаятельная улыбка, звали Ивана в мир подвигов и красоты. С сожалением выдохнув, он отодвинул пустую тарелку и принялся за кофе.
 - Что-то случилось: Спросила супруга.
 - Нет, ни чего.
 - А что тогда вздыхаешь?
 - Да вот. Он обвёл её фигурку влюблённым взглядом, и многозначительно посмотрел на двери спальни.
 - Что!? Удивлённо вскинула бровки она.
 - Э-э-эх! Если бы не на работу! Супруга внимательно посмотрела на него.
 - Ваня!
 - Понимаю, понимаю. Он улыбнулся, и допивая на ходу кофе, устремился в прихожую.
 После залитой солнечным светом кухни, серая обшарпанность подъезда показалась Ивану какой-то безнадёжной, унылой. Зато выйдя на улицу, он почувствовал свежий ветерок, и желание идти на работу вновь укоренилось в нём. Сегодня, ему казалось всё по плечу! Поздоровавшись с не сменной вахтой на скамейках возле подъезда, он направился к остановке. Резанула ухо фраза брошенная одной из старушек:
 - Смотри как расфуфырился. К любовнице поди торопится! Бедная Машенька! Как она его терпит?
 - Да нет Петровна, ты не права. Иван мужик сурьёзный, правильный. Он налево не ходит.
 - Ага не ходит! Позавчерась Степанида его с кралей видела, у гастронома.
 - Это коллега его была по работе, не согласилась с ней товарка.
 - Знаем мы этих коллег, злобно ощерилась бабулька.
 Иван уже давно вышел из двора, и добрался почти до остановки, а брошенные в спину несправедливые слова, , червячком вгрызались в душу. Градус радостного настроения стал крениться в вниз.
 На остановке народу было не много. В основном люди молодые. Вызывал мерзкое, липкое отвращение лишь один из них. Отталкивающего вида тип, с засаленными волосами, небритой опухшей рожей, и неприятным запахом. Вонь исходила ото всего его существа. От грязных ботинок, от замызганной джинсовой куртки, от давно немытого тела. Когда  "Вонючий", Иван именно так про себя окрестил этого человека, приблизился, вонь так шибанула в нос, что на глазах выступили слёзы. Кузнецов поморщился. Свежесть собственной рубашки, которую полчаса назад погладила ему жена, казалось на век пропиталась смрадом немытого, вонючего тела.
 - Есть сигарета? Просипел тот вперяясь в Ивана помутневшими глазами.
 - Не курю, инстинктивно отшатываясь, ответил тот.
 - Гм, озадаченно промычал мужик, подавшись к другим ожидающим. Вонючий давно отдалился, а смрад казалось на веки прицепился к самому Кузнецову. Градус хорошего настроения, упал ещё на несколько пунктов. Но солнышко всё так же ласково пригревало, выскакивая из-за крыш ближайших домов, и отражаясь в стёклах окон и на хромированных деталях  автомобилей. Воробьи, перечирикиваясь весело что-то обсуждали рассевшись на ветках близстоящего тополя, голуби раздувшись от важности, пели весеннюю песню любви своим подругам. Липкий осадок от старожилов около подъездных лавочек и вонючего мужика, постепенно оседал где-то под сердцем.
 Когда подошёл нужный автобус, Иван забрался внутрь. Краем глаза заметив что вонючий зашёл вслед за ним, Иван Трофимович протиснулся в глубь салона, подальше от неприятных запахов. Двери закрылись, автобус тронулся. Тут же как по команде, кондуктор сцепилась с худощавым пареньком. Ругались они ожесточённо и запальчиво. Паренёк не смотря на свой довольно юный вид, владел не нормативной лексикой в совершенстве. Иван Трофимович, дожив до своих сорока одного, слышал не мало матерных выражений. Но то как ругался юноша, вводило в ступор, и даже вызывало некоторую зависть. Кондукторша, зрелая женщина с немалыми пропорциями, если и отставала от оппонента в красоте матосплетения, то с лихвой покрывала этот минус громкостью голоса и напором. Спор, поминутно переходивший на личности, окончательно испортил настроение Ивану. В добавок ко всему прочему, народу в автобус набилось столько, что Кузнецов стал ощущать себя консервированной ветчиной. Автобус надолго застрял в пробке, народ маясь от духоты, привычно переругивался. Вскоре транспортное средство доползло до особо нелюбимой Иваном Трофимовичем остановки. Не любимой, потому что на ней в автобус всегда набивалась целая толпа нагруженных сумками бабок.
 - Ну вот, сейчас начнётся бабкинг, обречённо пробормотал молодой человек слева от Кузнецова. Автобус вновь тронулся. Иван хоть и нехотя, но был вынужден наблюдать за старческим произволом. Почти все бабульки тут же заняли уступаемые им места. Лишь одна, огромная как нефтеналивной танкер, прицепилась к молодой, то ли узбечке, то ли киргизке. Девушка, придерживая одной рукой две крупногабаритные сумки, и держа в другой руке пирожок, несмело отбивалась от бабулькиных атак.
 - Слазь чурка нерусская! Видишь почтенного возраста люди стоят! Умоляюще подняв на бабульку чёрные глаза, девушка слегка коверкая слова, отвечала:
 - Я беременная! Мне тяжело стоять с сумками.
 - Тю, беременная! Поди пара недель? Или месяц? Слазь говорю!
 В глазах девушки было столько мольбы и отчаяния. Юное лицо, источало испуг и непонимание.
 - Ну чё расселась, гнида черножопая! Продолжала возмущаться слоноподобная бабка. Девушка поджала губы, и казалось вот, вот разрыдается. В глазах набухали слёзы, рука с недоеденным пирожком не могла найти себе места.
 - Ещё пара таких бабулек и жди очередного теракта. Краем уха расслышал чей-то комментарий Иван. Старушка же вошла в раж. Одной рукой она вцепилась в плечо девушки, с силой потянув ту из кресла. Узбечка, бросив пирожок на одну из сумок, стала неумело отталкивать бабулю. Окружающие их люди в конфликт не вмешивались. девушка закусив с досады губу, отчаянно отбивалась от разъярённой старушенции. Симпатичное личико узбечки, скривилось в немом крике. Из глаз уже не сдерживаясь катились слёзы. В итоге не выдержал сосед девушки, не молодой уже мужчина с тросточкой.
 - Садитесь, если вам так надо! Сказал он пытаясь протиснуться между беременной и поручнем.
 - Да что вы, что вы! Залепетала та. Я же не за место, я за справедливость! Они же понаедут к нам! Она зыркнула в сторону сжавшейся на сиденье азиатки.
 - По нарожают ещё здесь своих выродков! Потом не места тебе в автобусе, ни работы для русских!
 Ивану Трофимовичу стало неприятно, он отвернулся к окну. Настроение бывшее с утра таким отличным, упало практически до нуля.
 Какого чёрта она прицепилась именно к ней? Думал он.
 Вон сколько мест, где ей смело уступят!. Ноздрей его неожиданно коснулся отвратный запах. Скосив глаза, Кузнецов заметил что вонючий мужик с остановки, находится почти рядом с ним. Горестно вздохнув, Иван принялся рассматривать проплывающий за окном город.
 Вот промелькнула площадь перед огромным торговым центром.
 Да, раньше заводы строили, а теперь сплошь торгово-развлекательные комплексы. Отрешённо подумал он.
 Вот визжа сиреной и переливаясь мигалками пронеслась полицейская машина. Водители вяло движущегося потока, с натугой стали жаться по сторонам. Автобус тут же замедлил ход.
 Всё как обычно. Супермаркеты строят, полиции некогда, народ в автобусах чуть ли с цепи не срывается. Да ещё и на работе сейчас, блин!
 Мысли приходившие в голову Ивана Трофимовича, окончательно загасили в его душе весь рабочий энтузиазм.
Взор бесцельно шарил по мелькавшим за окном домам, бесконечным аптекам, автомобилям, уныло бредущим людям. Внезапно взор остановился на большом рекламном щите. На фоне цветов всем известной местной региональной партии, размещался белый прямоугольник. На котором, красивым, чем-то похожим на старорусский шрифтом, была напечатана надпись: «Не по словам суди, а по делам людским»!
 Иван удивился такому подходу. В одном из уголков плаката был изображён высокий, спортивного сложения мужчина. Элегантный костюм, подчёркнуто неброская но дорогая рубашка, отлично подобранный галстук. Всё это безукоризненно сидело на нём. Пепельного оттенка виски, еле заметно уложенные в правую сторону волосы.  Иван Трофимович тут же узнал его. Это был лидер той самой партии. Кузнецов принялся припоминать всё что было связано с деяниями этой организации. Вроде бы партия заботилась о сиротах, строила спорт-школы, помогала пенсионерам и инвалидам. Что-то ещё . Иван не был силён в политике, но внутренне был полностью согласен со взглядами лидера этой партии. Просматривая накануне телевизор, он случайно наткнулся на интервью проводимое одним из телеканалов с этим человеком. Так вот сказанное им в этом интервью, пришлось по сердцу Ивану Трофимовичу. Даже жена, далёкая в общем-то от политики, и та  соглашалась со словами этого политика.
 Да, он что-то такое нашёл. Необычное, не лживое. Подумал Кузнецов.
По крайней мере в отличии от других, он слов на ветер не бросает. И если что обещает, то обязательно делает. Да и на оплошности, регулярно и планомерно исполняемые нашим правительством, указывает чётко. От размышлений его оторвал другой плакат того же плана. На этом всё было то же. Небольшой портрет лидера в углу, ярко выделявшиеся цвета их знамени. И большой белый прямоугольник с очередным обращением.
 «Не суди, да не судим будешь»!
 Прочитав последнюю надпись, Иван Трофимович смущённо покосился на недавно скандалившую бабульку. Та сидя рядом с так и не выгнанной ею узбечкой, во все глаза глядела на проплывавший мимо рекламный щит. Лицо её, до этого подёрнутое злыми осуждающими морщинами, внезапно стало разглаживаться. В глазах появилась слабенькая искорка раскаяния.
Очередной плакат гласил: «По вере вашей, и дано вам будет»!
 Щиты попадались не то что бы часто, но как раз так, что бы люди читавшие их, имели возможность задуматься.
 «Богу богово, а Кесарю Кесарево»! Гласила следующая надпись.
 Кажется так говорил Христос. Припомнил Иван Трофимович.
 Неожиданно он услышил краем уха чьё-то высказывание:
 - Какие мудрые слова эта партия пишет!
 - Это не партия, это Христос, болда!
 - Христос у них в партии состоит?
 - Да нет же! Партия слова Христа написала! Неизвестные собеседники замолкли на миг, а потом один из них проговорил:
 - Какие правильные слова. Аж на душе потеплело.
 Иван Трофимович задумался. Прислушался к себе. Раздражение копившееся всё утро, куда-то исчезло. Вместо него в душе появилась теплота.
 «Кто из вас без греха? Пусть первый кинет камень»! Прочёл он надпись на очередном щите. Переведя взгляд на скандальную бабулю, он с умилённой улыбкой, увидел как та искренне улыбаясь, гладит девушку по руке.
 - Ты прости меня старую! Обращалась она к той.
 - В очереди нахамили, вот я и сорвалась. Спина болит и ноги. Совсем я от этого бешенной стала.
 Узбечка умилённо ей улыбалась. В глазах не читалось ни какой обиды. Переведя взгляд на Паренька, в самом начале люто ругавшегося с кондуктором, Кузнецов увидел что тот, благостно улыбаясь так же говорит что-то приятное женщине. Кондукторша, тоже улыбаясь, дружественно похлопывала того по плечу. Даже автобус остановился не как обычно, резко и неожиданно, а как-то плавно, бережно что ли. Двери открылись, и выскочившие вперёд мужчины, стали подавать руки выходящим дамам. Входившей же в салон мамочке с ребёнком, пассажиры помогли бережно поднять и вкатить коляску. У Ивана Трофимовича настроение вновь поднялось до ста баллов. Захотелось сделать что-нибудь хорошее. Даже вонючий мужик не вызывал теперь неприятных ощущений. А тот, как будто подслушав мысли Кузнецова, беспрестанно извиняясь, стал протискиваться к выходу.
 - Мужик! Ты бы помылся. Самому-то неприятно небось? Беззлобно бросил кто-то из пассажиров.
 - Да я и сам об этом думаю. Тихо бормотал тот в ответ. На лице его явственно отображались смятение и стыд. Дождавшись очередной остановки, он пулей вылетел из автобуса.
 Иван Трофимович с жадностью ловил глазами каждый рекламный щит. Наконец на очередном баннере, он прочёл:
 - «Заметивший соринку в глазу у соседа, в своём оке, бревна не замечает»!
 Это прямо про меня и моего начальника, подумал Кузнецов. Затем окинул взглядом салон автобуса, и отметил что вся утренняя напряжённость куда-то спала. Атмосфера дышала радостью и ожиданием чуда. Практически на всех лицах сияли добродушные улыбки.
 Выйдя из маршрутки, он направился к проходной предприятия где работал. По пути ему попался очередной щит с чудесными надписями. И на нём было написано:
 - «Иди и больше не греши»!
 - Больше не буду! Улыбнувшись, сказал Иван Трофимович.
Владимир Сазонов. 19.06. 2016. пос. Водники г. Красноярск.