Собес

Володя Сазонов
Собес
Изнывая от духоты и неудобства, Поликарп Емельянович с ненавистью уставился на дверь кабинета. Безликая офисная дверь, отсекавшая его от обедающих сотрудников, вызывала  отвращение. Ненавистное число«16» на белой выпуклости таблички, казалось, издевательски подмигивает ему. В бессилии сжав зубы, он с досадой медленно выдохнул воздух.
- Я говорила тебе: надень медали! - пробормотала ему сидевшая справа Варя. Поликарп перевёл взгляд на супругу:
- И что бы это дало?
- Пропустили бы без очереди, - невозмутимо продолжала она.
Поликарп вновь выдохнул.
- Надо было сразу сказать, что ты ветеран, тебя бы пропустили.
Поликарп отмахнулся:
- Да какой я ветеран!? Подумаешь, последние пару лет войны с партизанами в отряде побыл!
- Не ври. И воевал, и медали получал, и все льготы тебе полагаются.
- Так я же совсем сопляком тогда был! - деланно возмутился Поликарп.
- И что? Вон Танька Хаустова вообще всю войну за Уралом отсиделась. И ни дня на производстве не отработала. А туда же, труженик тыла! Поликарп поморщился. Жена же продолжала:
 - Она-то в отличие от нас в очередях не сидит! Вовсю льготным положением пользуется.
Поликарп не ответил. От длительного ожидания и духоты казённого помещения у него, кажется, начало подниматься давление. Растянувшаяся в оба конца коридора очередь, так же как и они, маялась в неудобных креслах. Из-за треклятой двери слышались тихие переговоры, доносился запах кофе.
 - Вот говорила тебе…- завела вновь свою волынку Варя, но в этот миг дверь открылась:
 - Пахоменко, зайдите.
Поликарп недоумённо уставился на проплывшего мимо него разбитного парня с татуированными фалангами пальцев.
- Надо же, какой молодой, а уже сидевший! - неодобрительно проворчала Варвара Степановна.
Поликарп облокотился на спинку сидения. То, казалось, только этого и ждало. Неудобно впившись ему в спину коротким краем, противно скрипнуло. И кто придумывает такие неудобные кресла, устало подумал Поликарп.
Сбоку вновь что-то забормотала Варвара. Поликарп не слушал. Его мучили невесёлые думы. И правда, чего это я упёрся!? Надо было надеть побрякушки, заявить, что я участник Великой Отечественной! Поликарп мысленно скривился. Куда там! Себя не обманешь. Ну не мог он! Гордость не позволяла. Или же воспитание это чёртово. Ему попросту претило пользоваться своею льготой на проход без очереди. И вот, в итоге, сидят они здесь с Варей уже больше полутора часов.
Татуированный парень, казалось, устроился за дверями надолго. Ждать становилось уже невыносимо. Но наконец-то он вышел. Поликарп, кряхтя, поднялся на ноги.
- Куда? - поинтересовалась Варя. Туда же только по вызову.
Поликарп не ответил. Нос его заострился, губы сжались в упрямую полоску, выцветшие глаза, приобрели стальной оттенок. Варвара Степановна, попытавшаяся было ещё что-то сказать, на полуслове осеклась. Если "Полюшка" дошёл до такого состояния, ему лучше не прекословить.
Решительным шагом ветеран направился к ненавистным дверям и скрылся за ними. Варвара Степановна запоздало устремилась следом. За закрывшейся дверью прозвучало:
- Подождите в коридоре!
Но Поликарпа уже понесло. Молодая, ко всему безучастная работница с брезгливым выражением на лице получила в свой адрес столько накопившихся эмоций старика, что сперва даже опешила. Потом, слегка опомнившись, вновь натянула на лицо маску безразличного киборга:
- Подождите в коридоре, вас вызовут.
- Да я там уже полтора часа заседаю! За это время можно геморрой заработать!
В перепалку вовремя вмешалась Варвара:
- Вы поймите он ветеран, здоровье уже не то. Возраст-то не позволяет так долго ждать.
- Так что же вы молчали!? - засуетилась соц. работница. - Нужно было сразу без очереди проходить!
 - Не думал я, что так долго у вас будет, - сбавляя обороты, проговорил Поликарп Емельянович.
– Вообще-то, у нас не всегда такие очереди. Это сегодня я одна, напарница заболела. Присаживайтесь.
Поликарп растерявший всю свою решимость, указал жене глазами на сидение.
- А вы? - приторно вежливо поинтересовалась соц. работница. Лицо её изменило выражение на приветливое, заискивающее. Поликарпу в этот момент девчушка показалась даже милой.
Отложив кипу документов на своём столе, она спросила:
- Что у вас?
* * *
Выйдя на улицу, Поликарп с удовольствием вдохнул холодный воздух. Варвара осталась в кабинете уточнять подробности, а Поликарп, узнав, что для получения льготы, за которой они пришли, необходимо пройти целую сеть государственных учреждений, плюнул на всё и покинул здание.
Слева от входа возле небольшой квадратной урны, отстранённо наблюдая за перекрикивающимися между собой воробьями, стоял широкоплечий бородач. Тут же, рядом с ним сверкая наколками на пальцах, курил тот самый уголовник. Подойдя к ним поближе, Поликарп Емельянович, чувствуя нервное возбуждение во всём организме, попросил сигарету. Бородач, ощупав ветерана кротким проницательным взглядом, сочувственно вздохнул. Зэк же, молча пошарив по карманам не дешёвой куртки, протянул ему пачку «Кента». Поликарп достал одну и, сунув её в рот, принялся хлопать себя по карманам. Уголовник, небрежно протянул ему зажигалку. Ветеран глубоко затянулся и блаженно выдохнул вверх. Вкус показался горьким и противным. Но, несмотря на это, эффект был достигнут. Нервное возбуждение потихоньку отпускало.
Чтобы хоть как-то начать разговор, Поликарп сообщил:
- Двадцать лет не курил.
Бородач внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал. Уголовник же, неопределённо хмыкнув, достал из кармана пульт автомобильной сигнализации, и отключив её, бодро зашагал к новенькому Мерседесу. Бородач проводил его сочувствующим взглядом, но так ни чего и не сказал. Поликарпу стало неудобно. Разговор не клеился. И когда он подумал, что зря решил разговорить случайного встречного, бородач спросил:
- Зачем же начинаете снова?
 - Да взбесили меня эти!
И он ожесточённо махнул головой в сторону двери. Бородач молчал. Складывалось впечатление, что он полностью ушёл в себя. Кого-то он напоминал Поликарпу. Что-то знакомое проглядывалось во всём его поведении. Что-то такое, что он много раз видел. Но вот что? Бородач тем временем представился:
- Отец Мефодий. В миру Алексей.
- Поликарп Емельянович, отставной старшина, - автоматически ответил ветеран.
Бородач кивнул:
- А что привело вас сюда?
- Да вот, льготы какие-то пообещали! А чтобы их получить, столько усилий приложить приходится. Никакой выдержки не хватит.
- Теперь вроде бы не грубят, - мягко вымолвил священник.
Поликарп досадливо махнул рукой:
 - Души никакой не хватит на их эту не грубость! Зэку какому-то льготу без вопросов дали, а мне, ветерану!.. Справки бегай собирай. Мне же девяносто почти!
Мефодий чуть подался вперёд и тихонько проговорил:
- Так что же вы хотите? Адова яма.
- Почему адова яма? - удивился Поликарп.
- Потому что собес. С бесами значится!
Поликарп очумело воззрился на него. Но священник, спрятав руки в карманы, направился к открытым дверям собеса. А Поликарп Емельянович долго смотрел в опустевший проём, где скрылся отец Мефодий, пока взору его не предстала раскрасневшаяся Варя.
- Ну что, не замёрз тут без меня? - спросила она. А потом, не дожидаясь ответа, затараторила:
 - Сейчас в ЖКО съездим, потом в администрацию, а там уже и до поликлиники рукой подать. Поликарп молча слушал, не перебивал. Варвара же продолжала что-то перечислять. Но он уже не слушал, думая о своём. Если собес с бесами, как выразился бородатый батюшка, то в остальных конторах с кем?
Владимир Сазонов
 17. 12. 2015 г. Красноярск.