Чувство злости или гнева мы, как правило, выплёскиваем на тех, кто рядом, на самых близких. Ну а поскольку рядом с Сашей всегда была я, то больше всех этого гнева я и получала.
Это выглядело порой забавно, когда он, не получив разрешения на третью порцию мороженого, отбегал в сторону и говорил:
– Плохая мама. Убью тебя тапком! Уйду к другой маме!
В то время я тоже не понимала, что этот механизм поведения будет долгие годы функционировать. Я постоянно искала решение применительно к конкретной ситуации. Голова работала как компьютер, находясь в постоянном поиске, анализируя, выбирая оптимальный выход.
Поскольку эти вопросы чаще всего мне приходилось решать одной, следовательно и ответственность за всё доставалась мне одной.
Как я мечтала в те годы, чтобы кто-нибудь освободил меня от этой ответственности хотя бы на два часа! Просто отдохнуть, ни о чём не думать, ничего не делать, ни за что не отвечать.
Каждый раз, сталкиваясь с невозможностью добиться желаемого, Саша впадал в гнев, и это выражалось в разбрасывании игрушек, порванных рисунках, сбрасывании книг с полки, позже – в испорченных вещах, разбитой посуде и оскорблениях.
фотографиями, которыми уже не один альбом был заполнен, мы не ограничились. Решили пригласить друга, имеющего видеокамеру, в гости и попросили его сделать небольшой фильм о ребёнке. Хотелось и на плёнке запечатлеть нашего сына.
Что такое гости, было уже известно. Всё приготовили, нарядные и красивые – ждём!
Друзья пришли к назначенному времени. Наш друг с видеокамерой предложил всем заниматься своими делами, а он будет с Сашей и осуществит съёмку, в естественной обстановке. Все согласились, и я начала накрывать на стол.
Саша, почувствовав, что никто за ним не смотрит, быстро забежал в комнату, в которой стояла такая манящая швейная машинка, уж теперь-то, в полной свободе можно было делать всё!
Затем последовали другие, «запретные» акции типа косметики, аптечки, ящиков в шкафах, из которых всё просто выбрасывалось на пол. Впечатление было, что Саша и сам не знал, для чего это делает.
Когда наступил момент просмотра фильма и тайное вдруг стало явным на экране телевизора, Саша, почувствовав себя виноватым, бессильным – все видят его деяния, злым, встал среди комнаты, осмотрел всех присутствующих и бросился с кулаками на нашего друга-оператора.
Настольные игры в тот период были, пожалуй, самым ярким примером ситуативного выражения бессилия и злости. Саша вообще не мог проигрывать. Естественно, настольные игры, почти сразу, тоже появились в нашем доме и мы начали учить Сашу в них играть. Соблюдать простейшие правила детских игр как-то ещё получалось, но если Саша проигрывал, это вызывало очень бурную реакцию. Он сбрасывал игру со стола, плакал, злился:
– Почему я? Почему опять я? Почему всё со мной? Почему только я проигрываю? Плохая игра! Играть больше не буду!
Проигрывал не только он. Мы проигрывали гораздо чаще, делая это порой специально, чтобы у Саши формировалась уверенность в себя, в успех, желание участвовать в игре. Но человек не может только выигрывать. Важно научиться не только проиграть, но и не бросать дело, идти дальше, к следующей победе.
Эта тема тоже будет фигурировать долгие годы, когда в очередной раз потерпев неудачу, Саша будет впадать в отчаяние (опять со мной! почему я?) и искать виноватого, на котором можно выместить злость.
Играть в таком возрасте дети должны много, и не только с родителями, поэтому пора было Сашу записывать в детский сад.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/09/03/697