Легенда о падающей Бальтире. Часть VI. Гл. 5

Наташа Андронова
Глава 5.

Кэла хорошо запомнила эти места. Еще с Ирдагом они прочесали скалистые окрестности и наткнулись на заросшую колючим кустарником тропу...


xxx

Покинув территорию санатория, Кэла с трудом преодолела крутой спуск и вышла к плоской скале, которая могла быть тем самым "перешейком", соединявшим материк Урапа с исчезнувшим полуостровом Мёртвая долина. Океан был подёрнут сонной дымкой, снизу доносился неумолкавший рокот прибоя, до рассвета оставался час. Прикинув на глаз крутизну обрыва, Кэла опустилась на изъеденный веками гранит и задумалась. Её пригнал сюда рок. Никто не заметил, как она выскользнула за ограду и скрылась в чаще. Ни охрана, ни сторожевая собака — никто! Её будут искать и не найдут, как не нашли Ирдага и Барди. Она подвела себя к такому исходу сама. Никто не принуждал её сделать последний выбор. Она сама пришла на землю Огненных Богов, чтобы остаться здесь навсегда.

Сжав голову руками, Кэла без жалости к себе размышляла, почему её судьба сложилось так, а не иначе. Где она ошиблась и растеряла себя? Подводя итог прожитой жизни, она не нашла особых просчётов, тем не менее, она осталась чужой для самой себя,   и нет никакой глубокой причины продолжать страдать, ибо источник этого страдания скрыт в ней самой, останется в ней и никогда её не отпустит. Выходит, только смерть способна прекратить её мучения, и она готова договориться с нею.

Приняв окончательное решение, Кэла поднялась, заглянула в бездну. Всё так же без страха и трепета, мысленно распрощавшись со всеми и всем, что не смогло удержать её в этой жизни. И всё же, прежде чем сделать роковой шаг, эльцэтрианка, закинув руки за голову, горестно воскликнула, обвиняя то ли хмурое небо, то ли того Неизвестного, кто привёл её к краю обрыва:

— Ты не помог мне! И я иду к тебе сама, по собственной воле.

Зажмурив глаза, Кэла бросилась в пучину, но… ровным счётом ничего не ощутила! Ни свиста рассекаемого телом воздуха, ни ударов о камни! В полной растерянности несостоявшаяся самоубийца открыла глаза. И что же? Она в цветущей алыми цветами долине, которую охраняла Черная скала! Точь-в-точь как на обложке школьного учебника. Она проснулась! Сон стал явью. Вдоль берега полноводного русла, ступая по алым цветам, к ней шёл Огненный Бог! Он был очень высокого роста. Но не трёхметровый гигант. Он был таким, каким его знала её предшественница, маленькая Кэла, разбудившая в мальчике величественную и всемогущую Сущность. Его облегающий, спортивного вида костюм не напоминал одеяние мифического пришельца, если бы не золотой ремень с массивной пряжкой в виде трёх сцепленных между собой звёзд и не его владелец. Он не был эльцэтрианином! Чуткое сердце истинной эльцэтрианки отреагировало мгновенно — мощно, страстно, неудержимо. Не отдавая отчёта своим действиям, Кэла пошла ему навстречу, пока не почувствовала, что дальше ступить не может.

Молодой Бог остановился в нескольких шагах от Кэлы и смотрел на женщину вполне дружелюбно. В его фиолетовых глазах застыло ожидание и молчаливый вопрос, на который Кэла поспешила ответить, хотя по всем физическим законам океанский прибой, казалось бы, уже успел разбросать её разбившееся о камни тело.

— Я пришла сама, по собственной воле, потому что люблю тебя и хочу быть любимой. Возьми меня здесь и сейчас.

— Возьму. Но не здесь и не сейчас.

Он протянул ей сильную руку. Она автоматически вложила в неё свою — этот низкий, бархатный голос. Эльцэтрианка словно снова проснулась. Она же мертва! Сошла с ума? Окончательно лишилась рассудка? «Это было бы самым разумным объяснением» — успела подумать Кэла. И, уже теряя сознание, почувствовала, что ей подставили руку. Коснувшись опоры, Кэла вновь очнулась и нашла себя в объятиях того, кем грезила долгие годы!

— Я Огненный Бог, Кэла. Я вырвал тебя из рук смерти, чтобы ты умерла уже в моих объятиях.

— Да, я готова отдать тебе жизнь.

— Ты уже отдала её, но вовсе не мне. Теперь, ты можешь это сделать. Хотя, пожертвовав жизнью, ты не познаешь Огненного Бога, зато испытаешь недоступное ни одной смертной женщине наслаждение. И оно стоит жизни. Пойдём со мной.

Звонкое журчание воды и алые цветы воспевали красоту жизни, с которой так слабовольно рассталась Кэла. Но, глядя на своего спутника, эльцэтрианка не без страха поняла, что Тот тоже олицетворяет полноту какой-то неведомой ей жизни, с которой, даже приняв смерть, ей крайне необходимо хотя бы соприкоснуться.

Её жизненный опыт взывал к разуму, пытаясь найти опору в прошлом: великолепных мужчин, которых она по-своему любила, дочь-невесту, заповедные места планеты. Не получалось! Тот, кто вёл её за собой, ломал представления о привычных ценностях, разбивая хрупкий стержень её сути. Даже любовь, которой она придавала такое большое значение, была не в силах противостоять неведомому соблазну. Не прилагая никаких усилий, Огненный Бог обволакивал свою жертву неотразимой мужественностью, сказочной красотой и силой.

Вырвать из рук смерти, подарить истинное блаженство! Но разве только оно ей так необходимо?! А что ещё? Это выше слов, выше понимания! Кэла зажмурилась, а когда открыла глаза, её растревоженное воображение нарисовало впереди неё затемнённое пространство, в котором парило золотое ложе, покрытое блестящим светлым мехом! Где она? Как перенеслась в фантастическое место, лишённое времени и координат! Неужели увиденное ею место для любви материализовала воля Огненного Бога? Её нервы были напряжены до предела. Казалось, они гнали через себя всё — кровь, слова, мысли, закручивая её душу в безумный вихрь. Что будет с нею дальше?

Взяв на себя роль обольстителя, Огненный Бог поднял женщину на парящее ложе и, не дав опомниться, коснулся губами её лба, щёк и подбородка. От лёгкого прикосновения она получила такое утончённое удовольствие, что не сдержалась и застонала, чувствуя, как каменные мускулы Бога, чутко отреагировали на её признание. Он сжал её в объятиях и стал целовать, опускаясь вниз к маленьким ступням, по пути сжигая губами полоску шёлковой ткани. Легкое платье раскрылось, освобождая слегка располневшее тело. Кэла попыталась отвести в сторону его горячие, ненасытные губы. Не смогла. Бог стиснул её плечи и прижав бёдра к блестящему покрывалу, продолжил огненные ласки. Утолив нестерпимое томление обоих, Огненный Бог прошептал:

— Я вернул тебя из царства теней, чтобы насладиться тобой и взять твою жизнь. Я всегда поступал так, ибо в этом моя суть. Когда я соединяюсь с женщиной, во мне пробуждается неподвластная жизни и смерти Стихия. Она источник моей внутренней мощи, из которого я пью без остатка. Ни одна смертная женщина не вынесет моего натиска, но с тобой я поступлю иначе. Я верну тебя миру. Ибо жизнь — самое удивительное, что создала природа, и ты не вправе распоряжаться ею по своему усмотрению, ибо знаешь, что, только испытав жизнь до конца, можно оценить всю степень её значимости и абсурда. Пройди свой путь до конца, до той последней черты, где стоит Смерть. Она ждёт каждого, но уводит за собой, когда сочтёт нужным. Ты совершила непростительный поступок, взяв на себя вынесение собственного приговора. Но я отменю его, и ты вернёшься к дочери и внукам.

— Огненный Бог, в ней не будет тебя.

— Моё имя Крэйндар.

— Крэйндар! Ты — великое чудо! Зачем мне жизнь, если в ней не будет тебя?

Крэйндар привстал и, стиснув пальцы, вынес свой вердикт:

— Мы несовместимы, как вода и пламя. Как жизнь и смерть. Я не могу сделать тебе сына. Я не могу взять тебя с собой.

— Но ты можешь взять мою жизнь. Сделай это!

Крэйндар поднялся и посмотрел на неё сверху, на полуобнаженную женщину, в своём единственном стремлении принадлежать ему и погибнуть. Ему стало грустно. Разыгравшаяся сцена оставила его глубоко равнодушным. Вторично отказаться от жизни, и ради чего? Что ж, она получит что ждёт и уйдёт навсегда.

Лёгкая тень пробежала сверху вниз по стройному телу эльцэтрианки, собрав остатки повреждённого платья в кучку пепла. Тоже Бог проделал со своим одеянием и остался обнажённым.

Оценив мускулистое тело атлета, Кэла не просто затрепетала, как было бы, разглядывай она великолепно сложённого мужчину своего племени. У ног божества пролегла граница, переступив которую, она не вернётся назад. Но она уже сделала свой выбор, когда бросилась с обрыва. Сейчас Огненный Бог был тем последним даром Судьбы, которая, сжалившись над её измученной душой, уже за гранью жизни, позволила ей соприкоснуться с тем, кто был не доступен ей в реальном мире. Не отрывая от Крэйндара фанатичного взора, она прижалась к нему всем телом. Сорокалетняя, располневшая женщина, которой не хватило обыкновенного счастья и простой, человеческой любви.

— Я никогда не буду твоим, Кэла. Я просто возьму тебя, и ты исчезнешь, как ткань платья. Теперь я не говорю, что ты не права. Переступив грань, ты не вправе ждать пощады от того, кто возжелал тебя.

Она и не ждала. Заглянув в глаза Крэйндара, она прочитала в них больше, чем говорили его уста. Молчаливая искренность потрясла её до глубины души. Она заблуждалась. Он не возьмёт её в качестве любовного жертвоприношения. Он не кровожадный монстр, не создание ада, а великая Сущность, полная неведомого ей сострадания и любви. Он брал только то, что предлагала ему Смерть, и только тогда, когда испытывал к её жертве жалость. Костлявая Старуха не возражала: он возвращал ей очередную жертву, но не под звуки траурного марша, а под торжественный гимн его божественной любви.

Рассчитавшись с долгами, Кэла погибла для обновления и не воспользовалась его предложением вернуть себе жизнь, полную неосуществимых ожиданий. Она готова повторить путь скорби, ибо до трагического аккорда Огненный Бог поднимет свою избранницу до вершины раскрепощённого самопознания. И там, в состоянии полного всепрощения, она ощутит торжество своей женской чувственности и познает того, кто за свою власть и могущество расплачивался жестоким одиночеством, которое признал, но с которым не смирился.

Глаза Огненного Бога засветились. Готовая ко всему эльцэтрианка вскрикнула и отстранилась.

— Не бойся, девочка, — стиснув её плечи, и не позволяя ни пошевелиться, ни оказать сопротивление прошептал он одними губами, вспоминая маленькую Кэлу, — ты достойна великой любви, но не пришло твоё время. На пороге вечности я открою тебе силу поцелуев и огненных ласк, тайну слияния любящих тел. Я верну тебе молодость, гибкость и неутомимость, чтобы твоё послушное тело отвечало моим желаниям, а я отгадывал твои.

— Я исцелю твою душу, девочка, — шептал Огненный Бог, вспоминая маленькую Кэлу, — я успокою твоё нежное сердце, укрощу неуёмную плоть. Твои мужья не разобрались в великой женской сущности и от незнания обрекли тебя на страдание. Они были простыми смертными, а ты видела себя рядом с Богом, что дано единицам. Тогда я спалил тебя, дорогая, ибо мы принадлежали разным мирам, но мы хотели этого единственного слияния, и я не смог отказаться от тебя. Как не хочу отказаться сейчас. — Признался он, возвращая ей молодость и свежесть чувств. Глаза его засветились ещё ярче, а ладони посветлели. И как по приказу сумеречное пространство вдруг вспыхнуло ослепительным оранжевым сиянием с мерцающими зеркальными осколками, большими и похожими на искры, а ложе любви превратилось в объятую огненными языками арену — арену бесконечной борьбы между трепетной женской чувственностью и мужским желанием властвовать и побеждать. Как и она, он освободился от всего суетного, готовый подчиниться бушевавшей в нём Стихии, не подвластной ни жизни, ни смерти. Она за пределами того, что доступно пониманию человеческого разума, и в этой Стихии его суть.

Краем глаза эльцэтрианка увидела в осколке зеркала себя, молодую, сильную и красивую в объятиях Огненного Бога. Его лицо украшала такая проникновенная улыбка, что Кэла чуть не задохнулась от давно забытого девического томления, готовая отдаться первому в её жизни мужчине, разбудившему в ней женщину.

Поцеловав поочередно узкие ладони, Огненный Бог встал на колени, простёр вверх руки и что-то вскрикнул. Возможно, это была мольба о прощении за то, что он хотел совершить. Но, скорее всего, Кэла ошибалась, но без колебаний дотронулась до его ладоней. В ответ на прикосновение в залитом огненном сиянием пространстве прозвучал мощный, благозвучный аккорд, рассыпавшийся в её теле на гармоничные звуки. Удивительным инструментом, способным издавать волшебное звучание оказалось её помолодевшее тело. Подтверждая догадку, Огненный Бог пробежался по его изгибам, как по клавишам клавиатуры и завершил музыкальную фразу долгим поцелуем, во время которого она испытала такое эмоциональное потрясение, что почти потеряла себя. Уступая его натиску, она опустилась в огненное марево и увлекла его за собой. Страстный гимн божественных прикосновений был извлечён из её тела не смертным человеком. Над огненным ложем звучал голос тысячелетий, и сердце смертной женщины разбилось на мельчайшие чувственные осколки. Она перестала принадлежать себе.

Он опустошил её всю. Он выпил её до дна, а под конец заполнил огненной лавой. Почувствовав в себе Огненного Бога, она улыбнулась и закрыла глаза навсегда. Ей не было страшно: погружение в небытие показалось ей волшебным затянувшимся сном.

После всего, что случилось между ними, Огненный Бог не испытал ни угрызений совести, ни жалости. Он хотел исправить ошибку и вернуть её людям, увы, она оказалась одной из многих, у кого не получилось распорядиться собственной жизнью. А Жизнь не оправдывает тех, кто осмелился поднять на неё руку. Она не прощает и не защищает и, сохраняя множество, равнодушно избавляется от балласта. Он просто помог ей в этом.

Не обернувшись, Крэйндар вернулся в свой Огненный Дом, оставив светящееся тело эльцэтранки Замку, который — в отличие от неё — хотел жить.



    ххх

    Арди прилетел в Тиоль ближе к обеду. Ему сообщили об исчезновении Кэлы, когда обшарили все ближайшие окрестности. Кэла бесследно исчезла. Чтобы не травмировать Чаору, Арди прилетел один — таким же образом девушка потеряла отца и вот теперь мать.

Арди около часа беседовал с лечащим врачом Кэлы. Ведущий психиатр клиники посочувствовал дочери усопшей и с грустью признал, что, к сожалению, душевные болезни неизлечимы. Ген самоуничтожения заложен практически в каждом, и Кэла, как ни страшно это звучит, имела полное право на добровольный уход. Отговаривать её было бессмысленно. Будучи профессионалом, она прекрасно сознавала, что, лишившись внутренней опоры, в какой-то миг она может не справиться со своим навязчивым желанием поквитаться с жизнью.

Не вступая в полемику по поводу генов самоуничтожения, Арди поблагодарил врача за участие и хлопоты, связанные с поисками погибшей пациентки, и предупредил, что задержится в клинике на час, чтобы прогуляться по знакомым местам. Убедив охрану оставить его одного, он прошёлся по маршруту, сделанному Кэлой, и вскоре спустился к тому единственному месту, откуда, согласно преданию, можно было перейти на землю Огненных Богов. Подойдя к краю обрыва, Арди посмотрел далеко вниз. Океан был тих и невозмутим. Если она решилась, то сделала последний шаг именно в этом месте. Арди посмотрел вдаль. Хотелось верить, что Огненный Бог не допустил её страшной гибели, и она рассталась с жизнью в его объятиях как маленькая Кэла из древней Книги. Возможно, он просил её одуматься, но женщина отказалась, потому что всегда мечтала о несбыточном счастье, а когда мечты рассеялись, поняла, что смертельно устала и предпочла умереть в объятиях того, кто был недоступен ей в реальной жизни. Арди вздохнул. Кто знает, может быть, врач прав, и гены самоуничтожения действительно существуют…

Вернувшись в санаторий, Арди зашёл в номер Кэлы и вспомнил покойного Ирдага. Кэла сознательно выбрала этот фешенебельный люкс, в котором проживала вместе с первым мужем. С ним она выглядела вполне счастливой и, если бы не его болезнь и ранний уход, кто знает, как бы сложилась её личная жизнь.

Арди прошелся по комнатам и задержался в спальне, в которой когда-то расстался со смертельно больным Ирдагом. Утром в номере его не нашли. Больной Академик незаметно вышел и больше в него не вернулся. Кэла тоже. Обоих так и не отыскали. Ни живых, ни мёртвых. Арди опустился в кресло. Из всех, кто знал о существовании Огненного Бога, остался только он один. И он сохранит его тайну, продолжая, несмотря ни на что, верить в собственный разум и жажду жизни.

Порывшись в бумагах покойной, Арди захватил с собой рукописный вариант Книги, чтобы по возвращении ещё раз прочитать и окончательно уничтожить. Распорядившись об остальных вещах покойной, он тем же вечером покинул Тиоль, чтобы никогда сюда не возвращаться.