До начала рабочего дня ещё был целый час. Но я уже поднималась на свой этаж. Конец полугодия. Авральные дни.
Сосед по кабинетам оказался на рабочем месте. Дверь его была открыта настежь. Слышалось прокручивание телефонного диска. Он пытался кому-то дозвониться. Летом двери никто не закрывал, а по утрам все старались устроить сквозняк, впуская утренний прохладный воздух.
- Душа моя, солнышко, - полилась вдруг в коридор мягкая баритонистая волна.
В голове прочно сидел незаконченный вчера отчёт, не доведённый до ума, как любил говаривать мой начальник, и, совершенно отдалённые от моих зацифрованных мыслей, чьи-то интимные с утра нежности, совершенно неожиданные, да ещё на рабочем месте, не только удивили, а слегка даже разозлили.
- Ты проснулась?! Позавтракала? Попей чайку, радость моя, - продолжилось воркование вперемежку с неподдающимися письму сладостными междометиями.
Хозяин кабинета, всегда подтянутый, приветливо-вежливый отец семейства, располагал к себе обходительными и любезными манерами. Работая в разных отделах, мы виделись в основном только в коридорах.
- Интересно, какая у него жена? – подумала я, - наверно миниатюрная и очень холёная. Именно к такой подходит столь заботливое отношение.
Холености я бы позавидовала. Не удавалось выглядеть ухоженной. Собранной, подтянутой, да, получалось. А холёной …. Когда?
С двадцать пятого и почти до десятого числа следующего месяца, никак не укладывающиеся в рабочие часы, подготовка и составление то месячных отчётов, то квартальных. Полугодовой и, наконец, годовой. Потом всё снова. И всё это вручную перебирая карточки с бесчисленными графами со всех подведомственных отделений области. К каждому отчёту, а их было около тридцати и некоторые имели размер почти простыни, карточки перебирались вновь и вновь в соответствии с требованиями формы.
Составив очередной отчёт, прогнав его ещё раз, как говорится, вдоль и поперёк, проверив окончательную логичность, а цифры имеют свою, железную логику, состыковав с другими отчётами, и уложившись в срок, получаешь несравнимую радость облегчения и удовлетворения. Безупречно логичные и точно сложенные показатели становятся твоими собственными, родными и не сразу хочется расставаться с ними, и только через некоторое время ты великодушно позволяешь ими пользоваться другим.
С началом века компьютеризация прочно вошла в жизнь нашего управления. Мы, аналитики и статисты, конечно, были рады скоростному решению задач. Но я с большим теплом вспоминаю дедовские, как их называют, методы: счёты с костяшками. В тишине ночей на нашем этаже раздавался их перестук, создавая своеобразный уют и настрой важности и ценности выстукиваемых цифр. Выстраданные, они казались живыми. И я долго не могла ощутить тепло цифр, выплеснутых из принтера.
Молодые сотрудники посмеивались. Им нужна скорость. Получая готовые и быстрые сведения, они так и не познали суть рождения цифр, сладость удовлетворения и радость, когда затерявшуюся единицу, а чаще всего терялась именно единица, находишь, и чаще всего там же, где сонной ночью по этой графе прошлась уже не раз.
- Как везёт другим женщинам, - раздражённо подумала я, прибирая на столе, в спешке оставленный в беспорядке вчерашним торопливым вечером. Захотелось домой, побыть с детьми, обрадовать хоть чуть-чуть мужа ранним приходом и свежеприготовленным ужином.
В отчётные периоды с его стороны обычно веял холодок, основанный или, может, обоснованный моими поздними возвращениями домой и ранними уходами. Как-то сложилась наша семья без любезного воркования. Нежности и другие излишества не прижились.
- Какой заботливый муж. Не успел выйти из дома и опять хлопочет о жене, - слегка позавидовала я, - какая счастливая.
Успешно сдав все отчёты за полугодие, получив добро из министерства, я пригласила на чаепитие и своих приятельниц из других отделов. Беседуя, мы коснулись происшествия с нашим коллегой, ехавшим на днях в такси и попавшим в аварию. Я поинтересовалась: а кто это? Я его знаю?
- Так это твой сосед, кабинет его следующий за твоим.
- Как жаль. Надеюсь, жив, здоров. Такой мужчина галантный, вежливый. Я слышала, как он разговаривает с женой по телефону. Столько тепла и заботы.
- Жив, жив. Живее не бывает. Бросил любовницу, получившую травму в этом самом такси и дал дёру.
- Не может быть!
- Может, может. Мужики такие, - дружно обобщили женщины.
- Так вот кому он названивал, – догадалась я.
Как обманчив, однако, внешний вид.