Короче строки, мысли всё длинней,
Особенно бессонными ночами.
И всё, что было - нет ему родней,
и что случилось -
всё теперь-то с нами ...
Конец августа, небольшой сибирский городок, небольшой аэропорт, небольшой длины "бетонка" (бетонная взлетно- посадочная полоса), для небольших пассажирских самолетов... Взлетели. "Под крылом самолеты о чем-то поет зеленое море тайги..."
Но это было потом, а перед этим на ВВК госпиталя (военная врачебная комиссия), рассматривая мою историю болезни, психиатр спросил :
- Хотите уволится, Сергей Сергеевич?
- Я не знаю... Я ничего не хочу... Тишины только бы мне...
- А жениться ты, старлей, не хочешь?
- Доктор! Дорогой ты мой, Василий Петрович! Мне бы в тьмутаракань какую-нибудь... устал я после всего... И тишины... И никого не рассматривать в прицел. И не нажимать плавно на спуск...
И опередить того, что в моей оптике торчит.
(Я и сейчас, после стольких лет, не хочу вспоминать... )
А тогда доктор сказал:
- Слушай, паря! Вот тебе адрессочек - это Сибирь-матушка. Там мой старший брат Иван живет... Я позвоню ему. Смотайся туда, не понравится - вернешься в цивилизацию...
И я помотал. В камуфляже с небольшим чемоданом и вещмешком на плече.
Решительно возгудев двигателями Ан-38 (единственный в мире тип самолета, эксплуатация которого разрешена до минус 50 градусов) унес в небеса. Откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза. И... "под крылом самолета...". Потом посадка. Прием пассажиров. Взлет... Под тихий гул двигателей я снова уснул.
Опять посадка. Я проснулся. Стали заходить новые пассажиры.В этом трудяге- самолете, на этом последнем этапе пути, рядом со мной разместилась молодая женщина со следами постоянной усталости на красивом лице. Севший впереди нас довольно упитанный мужчина, повернувшись вполоборота, сказал:
- Здравствуйте, Антонина Николаевна! Ну как там в РАЙОНО относительно математика?
- Да никак, Николай Петрович. Ищем, говорят... Да кто в нашу глушь поедет-то...
Я - вполголоса, как бы размышляя:
- Конечно, не поедет... Это не то, как говаривал старина Фамусов:
Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми -
Подалее от этих хватов.
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов...
- Ну, а Вы-то к нам, в глушь к кому? - спросил Николай Петрович.
- Да, действительно? - Антонина Николаевна с явным интересом.
- Да вот к Гулькину Ивану, от брата привет передать...да прослышан, что некому там у вас-то, в Сибири, показать, что теорема Ролля есть частный случай теоремы Лагранжа... Может заодно и школьникам помогу...
- Ой! - выдохнула женщина.- Вы математик? - с отчаянной надеждой глянула на меня.
- Физмат факультет педагогического...
- Вы надолго к нам?
- А это как примете...
- С дорогой душой и любовью!
- Даже так! - воскликнул я. - Тогда пока не надоем, уважаемая Антонина Николавна...
- Нууу, тоже скажете... Надоем... Как не стыдно.
Я посмотрел пристально ей в глаза. Она покраснела таким легким нежным румянцем... И стала кусать свои красиво очерченные полные губы, склонившись над своей сумочкой на коленях.
- А Вы тоже в Наробразе трудитесь? - спросил её.
- Да... Я директор школы.
- Боже мой! Вам не завидую... Я после института ушел в родную армию.
- А там не страшно? У нас вернулись два парня. Раненные.
- Бывает и страшно...
Посадка . Небольшой, полупустой, сибирский городишко... кое-где заколоченные ставенки, в теплой дорожной пыли купаются куры (до осени-то еще далече - чего ж не покупаться)...
Мы все вышли на небольшую площадь перед зданием аэропорта.
- А вот и Иван Алексеевич встречает Вас... - мне Антонина.
К нам, широко улыбаясь, шел ладно скроенный мужчина, очень похожий на моего доктора из госпиталя.
Широко расставив руки:
- Да вот ты каков Сергей Сергеич! Писал, писал братуха мой о тебе. Рад познакомиться!
И протянул руку:
- Иван...
- Сергей...
- Прошу всех в мой трудягу-вездеходик. Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству, как говаривал товарищ Бендер. Вы, Петрович, садитесь рядом со мной... Остальным в тесноте, да не в обиде, как говорится.
Упитанный Николай Петрович, самодовольно улыбнувшись, взгромоздился на переднее сидение, а мы четверо стали паковаться на заднем. И получилось так, что я, захлопнув дверку, оказался тесно прижатым вполоборота к горячему боку Антонины, свет Николаевны...
Конечно, сказать, что езда по проселочным дорогам необъятной Сибири это хорошо... Но я, волею случая, оказавшись в тесном контакте с прелестями попутчицы об этом и не думал. И более того - мне совсем уже не хотелось спать. Совсем не хотелось спать... Ну совсем...
- Николавна! - слегка повернув голову к нам, обратился Иван, - у нас сейчас обед в честь дорогого гостя... Приглашаем Вас!
- Да нет... Спасибо! Устала я... Отдохнуть бы маленько.
- Нет, нет! Никаких отговорок! Берите своего Афанасия и приходите сейчас же.
Только просьба: захватите ваших малосольных. Уж больно они мне понравились, думаю нашему гостю будут по вкусу, мастерица Вы наша...
- Ой! - выдохнул я. - Обожаю малосольные!
- Ну вот! Я и говорю... А то устала... Мы ж не надолго, а впереди ночь... Отдохнем... Вот уже, считай, приехали...
И вдруг Иван, затормозив остановился.
- Черт! Вот зараза! Кажись, колесо пробил... И недалеко уже вон и околица...
Так! Желающие могут пехом, чтоб не терять время, а не желающие могут вот там в ельничке набрать грибов.
- Ну так тогда я пошел, - сказал толстячок Николай,- жрать хочется, там уже моя-то заждалась, поди...
- И мы с тобой, - две незнакомые попутчицы.
Они ушли. Иван открыл багажник и стал доставать инструменты
- Братуха, тебе помочь? - спросил я.
- Да нет... я сам, дело привычное... Лучше сходите с Николавной вот в тот ельничек, да наберите грибов... вот кузовок возьми...
Веселая хитринка блеснула в его прищуренных глазах. Мы углубились в ельник. Там, взяв ее руку, повернул лицом к себе... Корзинка для грибов покатилась под куст.
Ее губы пахли медом и мы улетели на небо седьмое.... И были там довольно долго, и потом почему-то женщина расплакалась,и только тихо так шептала:
- Боже... боже...
Стал целовать её заплаканное лицо.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2016/09/07/1689