Чаша до дна

Рая Бронштейн
У входа в зал торжеств стояла небольшая, изнывающая от нетерпения толпа. Люди негромко переговаривались, время от времени поглядывая на часы. Едва уловимое сходство лиц большинства из них выдавало родовую общность. Но вот как по команде, все замолчали, и орлиные носы разной степени горбатости одновременно повернулись в сторону приближающейся пары.

Она в бигуди, синем, слегка засаленном халатике и милейших розовых тапочках с помпонами. На нём семейные трусы в шаловливый горошек и белая майка с одиноким пятном кетчупа на животе. В руке мухобойка.

Ожидающие зашептались, оживлённо обсуждая их появление. Многие разочарованно поджимали губы — судя по нарядам, сегодняшнее торжество пойдет по сценарию “разбился о быт”, а не “дефицит верности”. А это всегда скучно.

Пара, излучая счастье и радушие, здоровалась с гостями. Родители стояли чуть позади, с готовностью объясняя любопытным: знаете, она совершенно не умеет готовить, а он за всё время не забил и гвоздя в стену. Любопытные огорчались — фи, какая банальщина. Не то что на прошлой неделе: там жена выбросила годовую подшивку кроссвордов, и муж из-за этого ушел к престарелой киоскёрше. Вот где сюжет, интрига, драма! А уж прошлогоднее торжество помнит весь город — когда тёща, сговорившись со свёкром, построили сложнейшую комбинацию с участием соседей, участкового милиционера и вокзальной проститутки Зинки.

Гости медленной струйкой потекли внутрь здания. У дверей их встречала брюнетка с выразительной грудью и завитыми бараньими ресницами. Она томно моргала и, сверяясь со списком, раздавала гостям одинаковые конверты. Те отходили в сторону, без тени смущения открывали конверты и пересчитывали деньги. Некоторым выдавались коробки с тостерами, кофеварками, овощерезками. Пожилому мужчине в потёртом костюме, скривив презрительную гримаску, брюнетка сунула томик Мандельштама. Остальные понимающе переглянулись — дядя жены из Бердичева.

Но вот, все в сборе. На небольшую эстраду, из последних сил лучась счастьем, поднялись виновники торжества. Рядом, из ниоткуда материализовалась могучая фигура распорядительницы в очках и серых брюках, обтягивающих изрешеченные целлюлитом ягодицы. Она поправила очки, откашлялась в микрофон, для верности постучав по нему толстым пальцем, и провозгласила приятным баритоном: Дорогие друзья! Сегодня мы собрались, чтобы отпустить на волю двоих прекрасных людей — Гришу и Валю. После пяти невыносимых лет мучительного брака, они наконец решились сделать единственно верный шаг. Гриша и Валя испили чашу до дна и нашли в себе смелость сказать: всё, хватит! И я, властью данной мне государством, и от себя лично, повторяю: хватит! Милые Гриша и Валя, с этого момента вы свободны! Идите же и будьте счастливы! Порадуемся за них, друзья!

На этих словах разводящиеся традиционно плюнули друг другу под ноги и сняли кольца. Экс-супруг воинственно помахал мухобойкой и сломал её об колено, экс-супруга сняла одну бигудину, повернулась спиной к гостям и бросила её через плечо в толпу.

Раздался радостный взвизг — в затяжном прыжке через весь зал, бигудину поймала спортивная блондинка в красном платье. Она прижала трофей к груди и, сверкнув счастливой слезой, побежала на место, где её закружил в объятиях высокий лысый мужчина.

— Эх, снова не я, — вяло хлопая в ладоши, пожаловалась соседке женщина в длинном платье ядовито-зеленого цвета в тон лицу. — Мой муж такой жлоб, он ни за что не отдаст свадебные подарки…
— Да это он просто ещё не знает про твой прошлогодний роман с его лучшим другом. Если хочешь, подсоблю?
— Ты настоящая подруга, Лидусик, спасибо!

Остальные гости тоже аплодировали с постными лицами. Ничего, и на их улицу придет праздник. А пока можно утешиться отличным ужином в лучшем ресторане города. Что-что, а на разводы нынче не скупятся. Особенно на первый.