Миша был в школе на хорошем счету. Руководство Средней школы номер четыре гордилось, что в рядах учеников их учебного заведения присутствует этот светловолосый мальчуган. Со временем директор школы намеревался водрузить фото парнишки на стенд "Наши лучшие выпускники". Краска на стенде давно почернела, некоторые фотографии прежних выпускников выцвели, превращаясь в малоразличимые изображения. Иногда директор с любопытством рассматривал фотографии, когда коридоры школы пустовали во время уроков. Некоторых бывших учеников он уже не мог узнать или различить. Что поделать: школа была довольна старая, некоторые фотографии были сделаны почти полвека назад, а время нещадно обдувало их своим дыханием, нанося на снимки свои коррективы и изменения. Нынешним учениками была уже совершенно все равно кто попадет на этот стенд и некогда достойный предмет гордости, на который ровнялись все ученики, превратился в некрасивую, скучную декорацию, которая украшала одну из стен школы. Времена меняются - ценности и герои тоже.
Но директор был уверен, что однажды фотография зеленоглазого парнишки, с всегда любопытным и невинным взглядом, который делал его похожим на маленького ангела, займет почетное место. Причиной этому были не хорошие оценки Миши или его примерное поведение. Все было проще - отец мальчишки занимал высокий пост в местной администрации города.
Многие недоумевали, как у такого уверенного, всегда важного и серьезного мужчины растет такой спокойный, тихий ребенок. Миша никогда не хвастался перед одноклассниками новым айфоном или крутым велосипедом, который отец на День Рождение заказал ему из-за границы. Мальчик никогда не делился с одноклассниками о впечатлениях, когда после летних каникул возвращался из Греции или Испании. Мальчик вел тихую, замкнутую жизнь в школе, в отличие от отца, который часто любил выступать оратором на всякого рода собраниях и митингах, которые проходили или на центральной площади города, или даже в учебном заведении. Родитель охотно распинался перед своими слушателями, обещая "светлое будущее" и "легкую жизнь", а руководство школы этим пользовалось.
Сын в данном случае был рычагом воздействия на всесильного папу. Стоило Мише дома пожаловаться на хлипкие, старые парты, за которыми он занимался в школе - как тут же завозили новые, еще пахнущие деревом и краской. Миша говорил, что в кабинете "Литературы" дует из окна - рассыпающиеся оконные рамы меняли на чистенькие, белые стеклопакеты. Вообщем, школе с Мишей повезло, а Мише повезло со школой - его оценки иногда искусственно завышались. Звезды на небе делали все возможное, что парень достойно учился.
Но маленький Миша не чувствовал в школе себя абсолютно счастливым. Виной этому была группа ребят, в компанию которым мечтал попасть каждый ученик. Они любили злобно подшучивать над "отличниками". Один раз Миша видел как они, с громкими хихиканиями и пошлыми шутками, заперли одного "очкарика" в туалете для девочек. Несчастный просидел там почти целый урок, пока на его вопли не "выплыл" вечно нетрезвеющий учитель трудов Семен Николаевич. Эти ребята могли устроить в школе какую-нибудь шалость, результат которой нависал над ними выговорами и угрозами исключения. Они могли бросить вызов любой опасности (которая им грозила в стенах школы). Ими восхищались многие девчонки. Они называли себя "крутыми". "Крутые" были своеобразной организацией, в ряды которой можно было попасть соблюдая определенный свод собственных законов и правил.
Миша пару раз пытался доказать более "крутым" ребятам, что тоже достоин на переменах тусоваться в их компании, отпуская колкие, острые шутки вслед проходящим мимо ученикам. Мальчик делал несколько попыток вступать с учителями в перепалки и ссоры, но те в ответ лишь мило улыбались - призрак могущественного отца неустанно следовал за парнишкой. Миша пробовал вступать в конфликты с одноклассниками, нарываясь на драку, но они лишь лениво отмахивались - Миша был в классе самым маленьким и худым. Он был похож на южного раскосого азиата, затерявшегося среди могучих, огромных северян.
- Хочешь с нами дружить? - невзначай спросил однажды Мишу парнишка в футболке с фотографией Коби Брайнта, в широких джинсах и белых кроссовках "Найк", реклама которых только появилась на телевидении. В ролике утверждали, что такие кроссовки носят многие звезды спорта и шоу-бизнеса, от футболиста Роналду до рэпера Тимберлейка.
Миша часто крутился у компании "крутых", съедая их своим молящим, грустным и одновременно любопытным взглядом, выискивая отдельные черты манеры их общения и поведения, которые дома он тайно репетировал перед зеркалом. Именно эта настойчивая манера наблюдения однажды и привлекла этих ребят.
- Ты хочешь с нами дружить или нет? - весело повторил парень, его уголки губ поддернула ухмылка.
Олег, вспомнил Миша. Не вспомнить он не мог. Олег был капитаном школьной баскетбольной команды, ее лидером - с его передач и метких трехочковых "Северные тигры" много раз побеждали соперников. По совместительству Олег был кем-то вроде предводителя в своей компании, вождем дикого и бесстрашного "племени".
От неожиданности Миша замер на месте, словно перед ним внезапно выросла стена. Он стоял и хлопал глазами на Олега, который демонстративно уверенно оглядывал смятенного парнишку.
- Тебе нужно принести нам пару книжек. Учебников, - продолжил Олег. Вся компания разрядилась громким хохотом.
- И все? - неуверенно произнес Миша, чувствуя как его лицо залилось красным цветом. В компании Олега было пару симпатичных девчонок, тем более девятиклассниц. Для тринадцатилетнего парня они были сродни богиням с недосигаемого Олимпа.
- И все, - коротко и просто бросил Олег, словно лопнул воздушный шарик. Потом в его зеленых глазах вспыхнули маленькие озорные огоньки. - Только книжки эти непростые.
Миша внимательней прислушался к Олегу, который хитро прищурил глаза.
- Знаешь школу-интернат за городским парком?
Миша нервно сглотнул, стараясь выглядеть как можно спокойней. Олег заметил как невольно меняется поведение мальчишки.
- Вижу, что знаешь. Мы с ребятами любим отдыхать недалеко от той школы, на пляже. Вечерами там можно любоваться неплохим закатом, особенно под песни Басты или Ногано.
Олег пробежал глазами по лицам своих товарищей, все дружно засмеялись.
- Принеси нам пару книжек и возможно когда-нибудь мы возьмем тебя с собой. Будешь валяться на песке и пить газировку. Возможно Лиза составит тебе компанию.
Миша покраснел еще больше. Лиза, стройная брюнетка, похожая на мультяшную Бэтти Буп, мило улыбнулась ему. Миша опустил глаза в пол. Компания опять рассмеялась.
Школа-интернат номер восемнадцать имела дурную славу. Некогда школа для детей с различными умственными и физическими отклонениями слыла одной из лучших во всей Республики. Опытные педагоги, современное оборудование и неплохое спонсирование слепили ей хорошую славу. Многие родители мечтали отдать своих детей-инвалидов в эту школу. Но одно происшествие навсегда вычеркнуло название учреждения из действующего списка школ, после которого ее высокие железные двери навсегда захлопнулись перед людьми, предавая здание забвению и запустению.
Случилось это около десяти лет назад, когда в моде были яркие банданы, которые носили абсолютно все, а поисковая система Гугл только начинала набирать свою популярность. Леша Зайцев и Максим Волков, два мальчишки, что учились в этом интернате, устроили стрельбу, причем прямо в стенах любимого заведения. Откуда они взяли пистолеты и что их подтолкнуло к этому, история и следствие скрыло. Но факт остается фактом - на их счету было одиннадцать убитых, включая трех учителей школы и директора. Говорили, что Леша был совсем "на своем уме" и ему везде мерещелись демоны, коих он увидел и в своих товарищах. Какими способами он уговорил Максима тоже неизвестно. Они устроили довольно кровавую бойню, перед тем как приехала милиция и поступила с мальчишками также как и они с товарищами. Нещадный свинец заставил умолкнуть их оружие и их самих.
Школу с тех пор навсегда закрыли. А истории о ней обрастали все более и более мрачными легендами и слухами. Говорили, что через дыру в казалось нескончаемом заборе, который окружал заброшенное здание, пропадали люди. Сама дыра не представляла ничего примечательного: пару отсутствующих железных прутьев смотрелись небольшой пробоиной в корпусе остальной крепкой и несокрушимой стены. Но люди распускали слухи, что именно здесь пропали Игорь Евсеев и Андрей Зряхов, которых безрезультатно ищут уже пару лет. Одна старушка, которая любила выгуливать своего коричневого чихуа-хуа в парке, говорила, что видела "как отвязный хулиган Андрюшка залез в эту щель, после чего бесследно исчез". Зрением старушка обладала слабым - всякое могло привидеться. Но с тех пор забытую школу все старались обходить стороной. Слухи слухами, но каждая история, даже выдуманная, строиться на каких-то фактах.
Теперь Миша замер перед высоким забором, острые прутья которого казалось намеревались вспороть темное ночное небо. Через непроглядное черное одеяло, замазанное густыми, лохматыми тучами с трудом пробивался болезненный, бледный свет луны. Пустующее, одинокое двухэтажное здание в столь мрачном оформлении смотрелось куда опасней, чем днем, когда яркий свет легко рассеивал любой темный уголок, куда могли спрятаться страхи, порожденные детской фантазией. Но днем Миша идти не мог - родители хорошо занимались его воспитанием, расписывая все его свободное место до минуты. Учеба, секция по плаванию, уроки игры на рояле и дополнительные занятия по английскому языку и философии - воспитать из него пытались многогранную личность. Пришлось действовать вечером, когда неугомонные родители отправились в спальню отдыхать, развязывая цепи, которыми были скованы мишины опасные идеи.
Миша еще раз взглянул на бывшую школу. Кирпичная прямоугольная коробка напоминала огромный мавзолей, в выбитых, сияющих пустотой окнах которого скрывались тайны и неизвестность. По худому телу пробежали мурашки. Мальчик невольно сделал шаг назад, крепче сжимая в руке небольшой фонарик фирмы "Старк". Отец всегда держал его в прихожей на видном месте. К сожалению их элитный дом находился в не самом элитном районе - перебои с водой и электричеством случались.
Решил, значит решил, подумал Миша, который как и отец всегда любил доводить начатое до конца. Тем более близость посвящения в "круг избранных" слегка кружила его голову. Маленькая детская мечта порхала где-то там, за железным забором. Ухватить ее за хвост было опасным, но вполне реальным делом. Миша глубоко вздохнул и переступил через дыру в заборе, мысленно превращая в никчемные ошметки последние сомнения.
Казалось, воздух стал теплей и гуще, словно его облили сиропом. Мальчик сделал более глубокий вдох, поток воздуха нехотя устремился в легкие, доставляя обжигающие чувства. Невольно от таких неприятных чувств мальчик поморщился. В остальном никаких изменений больше не было: впереди насколько хватало глаз и роста раскинулись заросли кустов и травы - за годы опустения природа жадно обосновалась на территории интерната, скрывая в своих лапах то, что раньше бережно облагораживал человек. Миша оглянулся - такое же бесконечной забор. Правда не было дыры...
Мальчик округлил глаза, отпрыгивая от забора, словно кошка от злой собаки. Он повернул голову влево - череда железных, одинаковых, словно строй солдат, прутьев. Затем вправо - такое же зрелище. Дыра исчезла. Миша задумчиво почесал голову, пытаясь найти произошедшему оправдание. По-детский безрассудно наплевав на эту проблему, он махнул на забор рукой и развернувшись, двинулся сквозь хаотичное "море" разнообразной зелени к своей цели.
Трава тихо шелестела, напевая в ночной тишине заунывную песню. Цепкие ветви кустов пытались схватить мальчишку, поцарапать его. Ноги иногда заплетались в густом покрывале прелой травы, которое расстилалось по земле, отчего Миша пару раз чуть не ухнул носом вниз. Но Миша продолжал, словно ледокол во льдах, плыть дальше, освещая путь одиноким лучом своего фонарика.
Миша ощущал спиной неприятные чувства, отчего легкая хлопковая рубашка намокла от пота. Ему казалось, словно забор неустанно следовал за ним, прячась немного позади в зарослях, которые смыкались за мальчиком, наподобие морских волн. Мысли об исчезнувшей дыре не давали покоя.
Куда она исчезла? И исчезла ли? Может непроглядная тьма изобразила этот оптический обман? Может она осталась на месте? Может ухмыляющаяся ночь накинула на дыру свой непроницаемым плащ, неподвластный человеческому зрению? Так или иначе Миша сделал самый опасный шаг и не исчез, как могло бы случиться, если верить рассказам старушки, которая видела как исчез Андрей Зряхов.
Миша еще не видел интернат, но чувствовал, что приближается к нему. Луна, казалось, совсем спряталась за пушистыми тучами, оставляя землю на растерзание тьме и мраку. Воздух наполнился глухой тишиной, словно из него выкачали все звуки - даже шелест травы стал едва досигаемым до обостренного слуха мальчишки. И стук сердца, который отдавался сильным ударами в грудь, казалось тоже стал вязким.
Вот на взъерошенном горизонте труднопроходимых зарослей показалась крыша интерната. Доски, сходящиеся к вершине в треугольник, гнилые, выжженные солнцем, издалека были похожи на огромную пасть, которую разинуло страшное чудовище. Миша облизал крышу ярким лучом, выхватывая обычные доски и одинокий, тонущий в неизвестности, проем окна - ничего необычного, просто разыгралось детское воображение. Потом показался верхний этаж, потом нижний. И свет... В одном окне горел свет. Обычный свет, которым освещают свои квартиры множество людей по всему миру. Миша замер, судорожно гася свой фонарь. Он пригнулся.
Может это опять детское воображение разыгралось, навеваемое ночью и мрачной обстановкой? Он приподнялся, вытягивая шею. Нет, свет горел. Откуда? Бродяги? Никогда раньше Миша не слышал, чтоб кто-то видел ночью свет в заброшенном здании, да и зачем бродягам свет? Был бы отсвет костра - было бы понятно.
Детское любопытство гнало Мишу вперед, на разгадку этой тайны, заглушая крик здравого рассудка, который заключался в бешеном сердцебиении, мурашках и холодном поту. Он сделал шаг вперед, затем еще один и еще. Здание потихоньку грозно зависало над парнишкой, закрывая черное небо кирпичными стенами. Кое-где кирпич рассыпался, образуя на стенах уродливые выбоины и трещины: время без устали "утюжило" здание, намереваясь в будущем превратить его в развалины. Вот показалось и довольно широкое крыльцо, ступеньки которого также были разбиты, словно по ним хорошенько "постучали" кувалдой. Крыльцо вело к обшарпанной деревянной двери, чуть приоткрытой. Но Миша не отрывался от окна, где горел свет. Темное око другого окна, расположенного по соседству, тоже озарилось светом, словно невидимый великан просыпался после сна. Миша опять замер, вглядываясь в светящиеся окна.
От мысли подойти к ним и заглянуть в них мальчик отказался: окна располагались довольно высоко над землей. Для низкорослого мальчика было большой проблемой подтянуться на своих худых руках. Да и таким образом он мог потревожить неизвестных обитателей. Поэтому неспеша Миша двинулся по старому крыльцу к входной двери, крепче сжимая кулаки.
Дверь неприятно скрипнула ржавыми петлями, как злая старуха. Мальчик стиснул зубы. Звук утонул. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому Миша сразу шагнул внутрь, определяя взглядом мутные силуэты и контуры предметов.
Миша представил как отдыхает в компании Олега. Как смеется, шутит. Представил нежный взгляд Лизы, ее милую улыбку... Он еще уверенней сделал следующий шаг.
Мальчик очутился в широком холле, в стенах которого его шаги расползались гулким эхом. Луч фонаря выхватил пару столов, укрытых пылью; несколько вешалок, в темноте напоминающие скелеты диковинных зверей; кучи старого хлама, нагроможденные на полу; паутину, которая находилась абсолютно везде. При всей заброшенности увиденного, Мишу не покидало ощущение, что здесь кто-то присутствует, иногда пользуясь предметами, хаотично разбросанными по широкому залу. Словно школа была старым замком, в руинах которого не живут, но часто водят экскурсии, не позволяющие тишине и покою навсегда осесть в древних стенах.
Миша провел фонарем вдоль стен. Луч, который пробежал по стене, вдруг резко утонул. Проход. Мальчик двинулся следом за ускользающим лучом. Пара шагов и он уже оказался у затянутого хижиной паука проема. Медленно он провел в воздухе рукой, слизывая ладошкой непрочную паутину. Затем выглянул в проход. Влево и вправо тянулись коридоры, теряющиеся в густой темноте. Луна, опять выскочившая из-за туч, немного распыляла ее. В коридоре опять расположились нагромождения разного рода мебели, только теперь они словно были разбросаны в каком-то порядке. Будто их специально расставили вдоль стен, стараясь создать видимость убранности коридоров.
Миша повертел головой, отгоняя плохие мысли, которые неустанно резали его сознание. Он посветил перед собой - на старой деревянной двери, которую казалось постоянно чистили и мыли, он увидел табличку "Кабинет директора". За дверью он явно услышал какие-то звуки, чьи-то шаги и разговоры. Послышался даже легкий смешок.
Бродяги, подумал Миша, с трудом проглатывая слюну. Он двинулся влево по коридору, опасаясь быть замеченным людьми. Следующая дверь "Кабинет Психиатра". Миша подошел ближе, "сканируя" дверь фонарем. На ней тоже не было пыли и паутины, значит ей тоже недавно пользовались. Но звуков за дверью никаких не было. На свой страх и риск Миша утопил дверную ручку вниз. Повезло, без всякого скрипа и шума та легко поддалась в сторону, открывая взору мальчишке темное помещение. Он быстро шагнул внутрь, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Стол, диван, пара шкафов и еще какие-то непонятные для мальчика предметы расположились в кабинете. Миша подошел к шкафу, распахивая его дверцы. Неудача, кроме всякого рода банок и коробочек в шкафу больше ничего не было. Мальчик подошел к столу. Тщетно. Тоже ничего. Стол был по-спартански убран: кроме пары грязных листов, да подставки с изгрызенными карандашами, больше ничего не было. Миша поспешил выйти из кабинета.
Опять коридор, с одинаковыми дверьми, которые могут скрывать за собой опасность. Он двинулся дальше, вдоль стены. "Логопедический кабинет". Посетив его, он опять убедился, что никаких книжек нет. Крысы их что ли съели? Или бомжи сожгли на костры? - думал Миша.
Ощущение недавнего присутствия людей его не покидало ни в одном кабинете, заставляя теряться в догадках и бояться каждого шороха.
Он добрался до двери с надписью "Кабинет номер Пять". И все, никаких пояснений. Но почему-то Миша почувствовал, что именно в окне этого кабинета он увидел свет. Он осмотрел дверь, так и есть: из-под двери в темный коридор пробивалась узкая полоска света. Мальчик замер на месте, стараясь дышать как можно тише, прислушиваясь к тому, что происходило за этой таинственной дверью.
Опять послышались голоса. Причем громкие - там, за дверью, не скрывали своего присутствия в стенах бывшей школы. Миша похолодел, он услышал детский смех, причем дружный, который принадлежал нескольким голосам. Он вплотную прильнул ухом к двери - детские голоса продолжали звучать, иногда разбавляемые уверенным мужским низким басом. Ноги приклеились к полу, Миша не в силах был сдвинуться с места, страх сковал мерзким холодом все его мышцы. Он мог только вслушиваться.
Однажды он уже испытывал подобные чувства, когда они с другом, Сашкой Кудрявцевым, решили подшутить над Федор Михайловичем. Старик жил в паре домов от дома Миши. Обычная изба, возведенная еще в далекие советские времена. Бревенчатые стены уже изрядно состарились, крыльцо покосилось, а во дворе расположился полусгнивший колодец, как бы служащий напоминанием древности дома. Единственным строением, разбавлявшим эту архаичную постройку, был гараж, возведенный стариком пару лет назад. В нем Федор Михайлович любил мастерить всякие непонятные штуки, которые ему никак не помогали в жизни.
Этого старика недолюбливали все дети в округе. Пенсионеру не нравилось, когда детвора шумно и весело играла около его дома. Он тогда выходил и выплевывая ругательства, распугивал детишек, которые словно мыши от кошки, разбегались в разные стороны.
И вот однажды Миша с другом решили его маленько проучить, насколько это возможно когда дети хотят наказать старого, прожившего долгую жизнь, человека. Федор Михайлович как обычно находился в своем гараже - свет в маленьком окошке и его сгорбленная темная фигура явно намекали на это. Да и где ему было еще быть: стояла зима, работы во дворе не было и вечерние сумерки постепенно затемняли все вокруг. Ребята запаслись снежками и спрятались в небольшом сугробе, который расположился через дорогу, прямо напротив гаража.
Пара метких выстрелов и на воротах гаража образовались две белых точки. Ребята с тихими смешками сели в сугроб. Ворота гаража распахнулись, озаряя снег полоской света. Затем появился старик. Миша видел его: каменное, напряженное лицо; злой, колючий взгляд, которым он окинул округу и сутулую, напряженную фигуру. Старик провел глазами, щурясь на белые комки, прилипшие к воротам, а затем, сплюнув, снова укрылся в гараже.
Снова пара выстрелов. Меткие "артиллеристы" опять спрятались в своем укрытии. Старик появился. В этот раз он сделал пару шагов от гаража, потом еще - он подошел вплотную к сугробу. Миша услышал как он тяжело выдыхает воздух. Мальчик испугался. Стоило старику повнимательней всмотреться в сугроб и ребята оказались бы рассекречены. А как старик поступает с хулиганами хорошо мог рассказать Гришка. Его мягкое место болело почти целую неделю, после того как он неумело захотел своровать пару яблок на яблоне старика.
Миша буквально вжался в сугроб, встречаясь глазами с испуганным взглядом Саши.
- Сейчас, - скрипуче проговорил старик. - Сейчас я выпущу Дика.
Он развернулся и засеменил к дому. Дик, немецкая овчарка, пережившая с Федором Михайловичем еще, казалось, развал СССР. Агрессивная и такая же злая, как и хозяин. Миша не знал почему, но он не последовал за своим другом, который мигом кинулся прочь, стоило старику развернуться спиной. Миша лежал, прикованный к земле страхом, не в силах пошевелиться. Дик долго ходил рядом, вынюхивая землю и жалобно скуля, но так и не обнаружил мальчика - скорей всего со старостью собака потеряла нюх. Но те мгновение, пережитые в паре метров от злобного животного, заставили Мишу навсегда забыть о старике и попытках его разыграть.
Вот и сейчас, находясь в стенах этого здания, Миша словно ощущал присутствие какого-то хищника, который мог накинуться на него в любую секунду.
Резко зазвенел звонок. Миша сразу понял, что это звонок - почти такой же подавали в его школе, о призыве на урок или наоборот, на перемену. Через мгновение дверь распахнулась и из нее шумно голося, смеясь, шутя повыскакивали дети. Миша отпрыгнул к противоположной стене, стараясь избежать встречи с этим потоком. Но зря, дети, заметив его, сами затормозили движение, образуя вокруг испуганного мальчика полукруг. Миша растерянно оглядывал их лица, не понимая, что здесь забыли эти дети, особенно ночью. Его глаза пересекались с любопытными, изучающими глазами мальчишек и девчонок. Обычных детей, каких полно в мишиной школе. Только вот у этого темненького парнишки нет глаза и куска черепа, хотя в темноте, наверное, показалось. У девочки, со смешными косичками, неестественно поддернуто плечо, словно ключицу вывернули наружу...
Над детьми появился высокий мужчина, в круглых очках и взъерошенными светлыми кудряшками на голове. Он аккуратно прошел сквозь неровный строй детей и наклонился к Мише, поправляя очки. Миша прилип к холодной стене: вместо щеки у мужчины зияла рваная рана, из которой торчали обломанные зубы. Казалось, мужчину несколько это не смущало, потому что он хмыкнул, оглядывая Мишу, а потом произнес:
- Дети, пока отдыхайте, а я отведу этого мальчика к директору, - после этого он аккуратно взял Мишу под руку и повел по коридору. Мальчик не стал сопротивляться, да и не мог: все происходящее казалось ему каким-то плохим сном. Краем глаза он выхватил лицо мальчика, который расположился с краю толпы - это был Андрей Зряхов. Точно. Его фотографию Миша часто видел в местных газетах, когда парень пропал.
В кабинете директора приятно пахло: не сыростью и затхлостью, как в остальной школе, а лимоном и мятой. Сам директор, мужчина сорока пяти лет, сидел за большим, светлого цвета, столом. Короткие черные волосы были уложены на бок. Напряженное худое, вытянутое лицо уставилось в бумаги, которые мужчина усердно заполнял на столе. На нем был синий пиджак. Когда Миша и мужчина зашли, директор резко вскинул голову, удивленно уставившись на вошедших.
- Стоял у двери, подслушивал, когда я вел урок, - пробасил мужчина за спиной Миши.
Урок, подумал Миша, какой урок?
Директор резко изменился в лице, широко улыбнувшись некрасивым большим ртом. Затем он начал потирать руки и резко вскочил со стула.
- Очень рад, очень рад, - затараторил он, приближаясь к Мише. Только сейчас мальчик заметил маленькое безобразное кровавое пятно на его груди. Директор наклонился к мальчику, - как тебя зовут, малыш?
- Миша, - тихо выдавил Миша. - Что здесь происходит? Кто вы такие? И почему ваша школа работает ночью?
Директор опять улыбнулся, покачивая головой:
- Мы учим детей и мы очень рады, что скоро в нашем классе будет пополнение, Миша.
Эти слова вызывали все больше вопросов в детском сознании, он захлопал глазами.
- Миша, ты же слышал, о...- на секунду директор задумался, - о неприятном событии, которое раньше имело место быть в стенах этой школы.
Миша едва заметно кивнул.
- Вот, - словно разочаровавшись, продолжил директор. - Детей убили, а учить-то их надо... Этим мы и занимаемся здесь, вместе с педагогами, которые также погибли.
Миша непонимающе продолжал хлопать глазами, смотря на этого, казалось, безумца. Директор опять заулыбался:
- Не будем о грустном. Давайте о хорошем... Поздравляю, теперь вы тоже ученик нашей школы.
- Но, как? Что? Не понимаю, - несвязные слова слетали с дрожащих губ Миши. - Зачем это все? - он почти закричал, - но я же живой!
Мальчик почувствовал на шее чьи-то прикосновения. Он начал хвататься руками за свою шею, чувствуя как воздух перестал поступать в его легкие. Директор коротко хихикнул, закрывая рот ладошкой:
- Об этом не волнуйтесь. Степан Прохорович, учитель, который привел вас сюда, как раз увлекается привлечением новых учеников в нашу школу. Два мальчика, которые попали к нам в класс до вас, как раз его заслуга...