Часть I.
Небольшое объявление на стенде: – «Вакансия. Приличная зарплата. Всего одно место». Ниже – телефон и всё. По телефону звонившим никто ничего не объяснял, просто приглашали на собеседование.
В полутёмной комнате цокольного этажа административно-офисного здания за тяжелым столом с лампой, уставленным разными канцелярскими раритетами сидел пожилой седой человек, лицо которого из-за полутьмы рассмотреть не удавалось. Справа у стены в тени в позе посетителей сидели ещё два человека. Сначала требовалось подписать условия неразглашения предложения на случай отказа. Объяснили, что таков порядок в этом учреждении.
- Вы знаете, какую зарплату мы предлагаем?
- Конечно нет, я же только пришел!
- Разумно. Но разум Вам тут не понадобится. Важнее исполнительность и твердость решения.
- Никогда не жаловался на отсутствие этих качеств.
- Несколько самонадеянно. Вы даже не спросили, что нужно делать.
- Всему можно научиться. Важно понимать, ради чего и за сколько.
- Всё ради серьезного улучшения благосостояния себя и своей семьи.
- Это улучшение имеет числовое значение?
- Вы мне определенно нравитесь. Ну, скажем, с месячного жалования Вы мог-ли бы купить иномарку среднего класса.
- Неплохо. Надеюсь, не подержанную? Они разные бывают.
- Юмор у нас не ценится. Нет, новую. Устраивает?
- Ну.. в общем-то да, но что нужно делать?
- Вас научат. Главное, как я говорил, твердость в решении и исполнительность.
- За такую-то зарплату? Как и я уже говорил, и того и другого у меня хватает.
- Значит, Вы готовы подписать контракт на обучение и работу?
- Да. Почему бы нет? Просто сначала хотелось бы его почитать.
- Конечно. Вот он, читайте.
- Так. Я такой-то готов пройти обучение и выполнять работу по специальности...
- Что-то не так?
- По специальности «кат»? Да вы тут с ума сошли!
- Что вас смущает?
- Но это же просто старое название палача! Это какая-то шутка, розыгрыш? Ау, где цветы, прожектора, камеры?
- Нет, это серьезно. Да, «заплечных дел мастера» никогда не были в почёте, но они всегда были. Впрочем, Вы подписали условия неразглашения и можете уйти.
- Именно это я и хочу сделать.
- Но Вы помните, что будет, если Вы хоть словом... Прочтите ещё раз, что подписали. Даже родным…
- Но как... Но я же...
- Где Ваши твердость и решительность?
- Но я не ожидал такого поворота, когда подписывал...
- Вас не пугают, не принуждают и не задерживают. Просто не разглашайте и всё.
- И всё? Я могу идти?
- Конечно. Хотя я бы на Вашем месте подумал, поговорил с предшественником...
- С палачом?
- С катом. Вспомните Маяковского – все работы хороши, выбирай на вкус.
- Меня трясет уже только от одного этого слова…
- А от зарплаты и других условий Вас будет трясти ещё больше. И, главное, всё конфиденциально. Никто не узнает. Мы тоже умеем не разглашать. Все будут знать, что Вы в хитром архиве работаете, например, архивирусом.
- Кем? Архивариусом!
- Как скажете, так и запишем.
- А разве я уже дал согласие?
- Нет. Но Вы ещё и не ушли…
- Значит, Вы предлагаете мне за деньги убивать людей?
- Нет, конечно, некоторые пытаются делать это бесплатно, а потом сидят...
- Вы тоже шутите, а говорите, юмор не приветствуется.
- Черный вполне приемлем. Ну так к делу? Учить можно экспресс-методом или...
- Учить?
- Нет, если Вы всё умеете, пройдёте тест и можете сразу приступить к работе.
- Тест?
- Да, тест. Видите тех двоих? Один Ваш предшественник. Он может уйти, оставив Вам второго.
- А второй?
- Это приговоренный. Всё мог бы сделать и он, – седой показал на старого палача, – но если Вы...
- Да Вы что? Как это я?
- Вот поэтому они оба и здесь. Вам всё покажут и объяснят.
- Как – покажут?
- Приведут приговор в исполнение. Первый раз самому страшновато.
- Как можно лишать жизни другого человека...
- Не Вы, так другой. И заметьте, за ту же приличную зарплату…
- Я просто шалею! Всё, я ухожу. Молчать буду, а от этого – увольте!
Во вдруг осветившемся углу раздался выстрел. Один человек в черном выстрелил во второго, тоже в черном. Тот упал, захрипел и задергал ногами. Только сейчас стало видно, что на его ноги были надеты стальные кандалы. Их звон наполнил комнату дребезжащим звуком, а свет так же внезапно погас.
- Всё. Всё закончилось. Сядьте, выпейте воды. Аккуратнее, не проливайте…
- Он..., он… его... убил?
- Да. Но не бойтесь. Ничего такого, что потом стало бы ему сниться, кат не видит. Ни глаз своей жертвы, ни предсмертной маски ужаса, ни гримас боли. Кат не знает ни имени жертвы, ни то, чего этот человек натворил.
- Господи! Не видит... Не знает... Разве это сейчас важно?
- Да не переживайте Вы. Теперь он пойдет в комнату реабилитации и домой. Его рабочий день закончен.
- Рабочий день?
- Да. И это не каждый раз. Но зарплата от этого не меньше. Чай не на сдельщине!
- Ещё бы Вы тут сдельщину ввели!
- Пока не планируется. Хотя знаете, а может это мысль?
- Да Вы с ума сошли!
- Ну что Вы, я шучу.
- А он точно мертв?
- Конечно. Это же профессионал. И Вы так научитесь.
- А если человек невиновный?
- Ну, милок, это уже не Вам решать. Здесь каждый своё дело делает.
- Не по себе как-то. Даже встать не могу – ноги дрожат. Можно ещё воды?
- Конечно. Ваше состояние понятно. И это Вы ещё сами не попробовали...
- Что я не попробовал?
- Как что? Не попробовали, как справитесь с работой.
- Я? С этой "работой"?
- Ну да. Сначала нужно привыкнуть к оружию. Здесь один патрон.
- Зачем Вы мне это даёте?
- Вас никто ничего не заставляет. Просто подержите пистолет и отдайте мне.
- Ага, а отпечатки?
- Вот чудак! Это же не преступление, а работа! Впрочем, вот, возьмите.
- Н-н-н-нет!
- Вы боитесь подержать его даже в перчатках? Просто подержать?
- Там лежит человек, убитый из этой штуки...
- Хотите, Вам принесут другой?
- Я вообще его держать не хочу...
- Третий кризис. Обычно человек упирается три раза за собеседование. Да держите же!
- А если я в Вас выстрелю?
- Вот это уже будет преступление. Но это же Вы так, к слову?
- Да... К слову... Непривычно как-то... Волнуюсь.
- Покрутите его, прицельтесь, выстрелите вон туда.
- Как это? А звук?
- Здесь только что стреляли и всё сделано так, что никто ничего не услышит. Палите смелее. Вон в тот силуэт. Желательно в голову.
Бабах! Грохот, пламя в полутьме и вдруг силуэт стал сползать по стене. Из размозжённой головы хлестала кровь. Тело забилось в конвульсиях и затихло.
- Молодец! Отличный выстрел! Зачтем сегодня полный рабочий день!
- Это же человек! Ты! Ты сказал – силуэт! Стреляй в силуэт!
- Водички, водички. Вот так. Да, Силуэт. Стёпка Силуэт. Бандюга, насильник и вор. Ну и что?
- Но ведь я думал это...
- Видите, это не очень сложно.
- Я убил человека! Я убил человека!
- Это шок. Вот, выпейте водки. Но не увлекайтесь, руки будут дрожать.
- Я убил... Зачем же я пришел сюда! Ой, зачем!
- Вы искали денежную работу. Так? Про твердость Ваши слова? Вы были готовы на всё.
- Да, но не на такое!
- Не на такое? А теперь месяц Вам нужно будет только оружие чистить, да зарплату получать! Это как?
- Это никак. Там человек, которого я убил!
- Он бандит, туда ему и дорога. Кто-то всё равно это сделал бы за Вашу (!) зарплату. А сейчас на релаксацию. Лёгкая музыка, массаж. Мы умеем заботиться о людях этой профессии. Час, и Вы обо всём забудете – седой хитро улыбнулся.
- Но я же ещё не работаю...
- Остался пустяк – Ваша подпись.
- Ощущение, будто продаю душу дьяволу...
- Нет, у дьявола подписываются кровью, мы же используем чернила. Помните?
- А Вы юморист...
- Подписывайте вот здесь и здесь. Всё. Теперь на массаж! А какие там девушки!
- Где?
- В секторе релаксации. Вам туда.
- Но тут мёртвый...
- Да перешагните! Пора уже привыкнуть!
Часть II.
Дверь закрылась и через другую в комнату вошел высокий военный.
- Как Ваш эксперимент, профессор? Какие результаты, выводы?
- Знаете, любопытные. В этот раз согласились 87 человек из 100. Представляете, для 87% их мужского населения быть палачом за деньги сегодня оказывается вполне приемлемо! При том, что раньше у них такое решение осудили бы.
- Столько людей через Вас прошло, неужели никто не проболтался?
- Релаксация, знаете ли, чудеса творит. Все выходят уверенными, что их приглашали продавать бетономешалки, от чего они гордо отказались.
- Да. У Вас всё продумано. Но сейчас у них кризис, безработица, инфляция. А вдруг всё это временно и скоро пройдет?
- Десять лет назад я проводил этот эксперимент и 98% предпочли бедствовать, не взявшись за эту «работу». Это деградация. Такое быстро не проходит.
- Деградация? У них раньше была очень сильная идеология. Куда всё делось?
- Они сменили свои установки с коллективных на личные, но не нашли баланса интересов меж ними. Потом наплодили юристов и получили подмену понятий справедливости и законности и пренебрежение к экономическим реалиям.
- А разве законность и справедливость не одно и то же?
- О чём Вы? Конечно нет. Раньше поведение людей определялось морально-этическими нормами, общественными устоями, табу. Это тоже законы, но не-много иные. Главным было понимание, что хорошо, что плохо. Законы, созданные людьми по сути создания необъективны и несовершенны. Где всё регламентируется лишь юридически, возникают вот такие коллизии выбора.
- Не понимаю. Человек просто хочет хорошо зарабатывать.
- И не важно, как и чем? Замена культурно-этических сдерживающих факторов на юридический страх наказания порочна. Утрачиваются базовые человеческие понятия и ценности. Люди начинают требовать от общества «по закону», забыв, что сами и есть это общество. Брюзжат, что им не дают то или это, что всё не так, но сами и пальцем не пошевелят, чтобы что-то сделать или организоваться.
- И это уже не общество, а толпа иждивенцев, не способных к объединению и коллективизму? Так?
- Да! Общество, где большинство настроено на потребление, а не на созидание, где все мысли выхолощены и заполнены поисками той самой ущербной справедливости «по закону», постепенно сползает к ненависти, что всё плохо и нигде ничего не добьёшься. Это становится опасным и нужно как-то исправлять!
- Вы с ума сошли, профессор! Исправлять! Это же уникальное оружие. Они сами используют его против себя. Их можно запутывать, разобщать, переубеждать по одному или массово. Внушить ненависть к чему-то и вообще любую чушь. Это надо в них всячески поддерживать. А кто виноват, нужно лишь пальцем показать! Мы можем перессорить их по любому пустяку и они начнут истреблять друг друга и никто даже не задумается о причинах происходящего!
- То, о чём Вы говорите, ужасно!
- Атомная бомба тоже ужасна. Но это было открытие. Как и Ваше. Вы, профессор, нашли основу для создания оружия, по разрушительной силе, большего этой бомбы. А главное, незаметнее. Та действует на людей и объекты, а это на умы!
- И Вы намерены всё это сделать?
- Конечно. Сначала в масштабах эксперимента на какой-нибудь ограниченной территории, а потом распространим на регионы, которые у нас ещё не под контролем. Всё. Будьте здоровы, профессор, мне на доклад в Генштаб.
Военный давно ушел. А профессор всё сидел в комнате, где на полу валялись два "убитых" манекена, сделанные по его заказу для эксперимента. Ни один испытуемый в полушоковом состоянии не смог отличить их от живых людей.
Они были сделаны по образу и подобию выбранных профессором типажей. Сам же профессор сидел, обхватив голову руками, а ощущение у него было, будто от всего человечества с его разнообразием и полнотой чувств, эмоций, способностей, талантов, культур и традиций, с его выработанными веками основами этики, морали и нравственности остались только образы и подобия...