Каждый человек старается заглянуть в своё будущее. Или каждому хочется знать, что его ожидает. Люди изобрели множество способов для того, чтобы приоткрыть завесу тайны человеческой судьбы. Чтение судьбы по лицам людей – древнейший путь изучения человека. Жрецы считали, что черты лица человека складываются определённым способом и именно так, как надлежит прожить жизнь…
…Первый выход в свет, первый бал. В семье графа росло три дочери, все они были погодки. Одной исполнилось шестнадцать, второй пятнадцать и третьей четырнадцать. Девушки волновались, долго наряжались, и вот они в сверкающем дворце, где сегодня дают бал. Отец гордился своими дочерьми, настолько находил их красивыми. На первый же танец пригласили всех трёх. Андре отошёл к камину, и с удовольствием наблюдал за па и пируэтами, которые выписывали его дочери с партнёрами. У девушек было великолепное чувство ритма, и танцующие пары словно парили над зеркальной поверхностью пола. От движения лица девушек раскраснелись, и они стали ещё более привлекательными. Здесь же (рядом с камином) также, не отрывая взгляд от танцующих, стоял человек среднего возраста с угрюмым выражением лица. Сначала он просто наблюдал, а затем, всё же заговорил:
- Интересно, что это за красавицы вот уже два часа без отдыха кружат на этом балу? Я вижу их впервые! – непонятно было, то ли это комплимент прозвучал из его уст, то ли осуждение.
Граф уже хотел восторженно сообщить, что это его дочери, но что-то удержало. И он ответил нейтрально:
- Наверно, сёстры!
Мрачный господин смотрел на девушек, наморщив лоб, в глубоком молчании.
— И я думаю также. Вы видите, что все от них в восхищении. Нельзя быть прекраснее, милее и скромнее.
Отцовское сердце забилось сильнее, граф едва удержался от признания, что это — его дети. Незнакомец продолжал; голос его стал торжественным, с интонациями пророка:
— Слушайте меня внимательно. Через три года ни одной из них не останется в живых!
Отец стоял, как вкопанный, не в силах смириться с услышанным. А человек, сказав всё это, тут же исчез. Граф хотел броситься, и догнать его, но ноги сделались ватными. Когда он пришёл в себя, расспросы не дали никаких результатов. Никто на балу не мог вспомнить имени этого человека. Единственное, что удалось узнать, это то, что незнакомец называл себя учеником Лафатера. В течение последующих трёх лет граф потерял всех своих дочерей…
…Тот осенний день тысяча семьсот сорок первого года был на редкость красивым. Тихо падали жёлтые, красные и бурые листья, устилая бульвары Цюриха разноцветным ковром. Люди наслаждались последними тёплыми днями.
День пятнадцатого ноября подарил городу нового жителя. Родители назвали новорождённого Иоганн Каспер. Мальчик рос, не доставляя родителям никаких хлопот. Детский ум впитывал информацию, и иногда наследник удивлял своими выводами. Когда Иоганну исполнилось пять лет, он стал вопросами ставить в тупик.
- Отец! Почему у некоторых людей чистые и открытые лица? А от некоторых, кажется, исходит злоба?
- У людей лица такими становятся от старости, от тяжёлой работы, от переживаний! – как умел, объяснял отец.
Но мальчик слушал с недоверием. Повзрослев, Иоганн нашёл новое занятие – он стал великолепно рисовать, стараясь передать в чертах лиц людей все мелкие детали.
- Зачем ты так тщательно прорисовываешь? – часто задавали мальчику вопрос.
- Каждая черта что-то значит! Я ещё не знаю, что именно, но это точно.
Став юношей Иоганн получил богословское образование, и был принят на церковную службу дьяконом в главную церковь Цюриха. Однако своё пристрастие к изучению лиц людей и связи черт с характером не оставил. Особенно хорошо получалось изучать людей, приходящих в церковь на молитву или исповедь.
Как-то Иоганна навестил его друг, которому было совсем не понятно занятие юноши. И тогда, взяв со стола некоторые рисунки, Иоганн стал всё объяснять.
- Интеллектуальная жизнь выражена в строении черепа и лба, моральная — в строении лицевых мышц, в очертании носа и щек, животные черты отражают линии рта и подбородка. Центр лица, его главная деталь — глаза, с окружающими их нервами и мышцами. Таким образом, лицо делится как бы на этажи, соответственно трем основным элементам, составляющим душу каждого. Физиогномика изучает лицо в покое. В движении и волнении его изучает патогномика.
- Ну, а если на примере! – не унимался сомневающийся друг.
- Пример!? Пожалуйста! Может, ты замечал – у всех сластолюбцев и жадных людей сильно выпячена нижняя губа! – и Иоганн выложил перед другом несколько портретов людей, которых знали хорошо оба. Друг поразился портретному сходству, и вынужден был согласиться с выводом портретиста.
Рассматривая другие рисунки Иоганна, друг с удивлением отмечал, что здесь в основном были запечатлены люди либо с уродливыми отклонениями в лицах, либо пропорционально – красивые.
- Или ещё: тонкие губы — у злого человека, толстые — у доброго. Черный глаз опасен, голубой — прекрасен. Подбородок, выдающийся вперед, — у волевых людей, скошенный — у слабовольных.- и он торжественно замолчал, видя произведённый эффект.
Впечатлённый разговором с Иоганном друг решил его проверить. Он принёс портрет очень импозантного человека средних лет, и попросил сказать пару слов о нём. Иоганн долго рассматривал портрет, а потом заявил:
- Это видный политический деятель!
- К сожалению, ты ошибся, - больше расстроено, чем победно сообщил приятель.
- Тогда кто это? – Иоганн и сам выглядел огорчённым.
- Это недавно осуждённый человек. Он – убийца!
- Мне жаль, что я ошибся! – совсем помрачнев, сказал Иоганн.
Однако дальнейшее показало, что это была, чуть ли не единственная ошибка, которую тогда сделал талантливый юноша.
Постепенно взрослея и мужая, Иоганн продолжал изучать черты лиц людей и соотносить их с характерами. Он рисовал портреты видных политических деятелей или просто исторических деятелей и старался соотнести их жизненный путь с их же чертами лица. Например, портрет Гете он подписал так: «Гений Гете в особенности явствует из его носа, который знаменует продуктивность, вкус и любовь, словом, поэзию».
Портрет Рафаэля отмечен такой надписью: «В мягких локонах Рафаэля проглядывает выражение простоты и нежности, составляющих сущность его индивидуальности», а портрет Спинозы – «изумительный ум Спинозы ясно виден в широком пространстве лба между бровями и корнем носа…»
Приобретая жизненный опыт, Иоганн всё больше посвящал себя изучению физиогномики. Многие его выводы находили подтверждение.
Местные жители, узнав о такой способности церковного дьякона, поспешили к нему за советами. Иоганн научился даже предсказывать судьбу, что всегда совпадало. Как-то в Цюрих прибыл красавец аббат. Он изъявил желание познакомиться с таким интересным человеком, как Иоганн. Встреча состоялась. Аббат прибыл к Иоганну для того, чтобы узнать о себе, наслышанный о талантах дьякона. Но, задавая вопросы портретисту, аббат ждал восхвалений своей красоты.
- Мне кажется, - снисходительно заявил он, по-хозяйски развалившись в удобном кресле, - что Вам захочется нарисовать мой портрет!
-Да! Ваше лицо достаточно красиво! – ответил художник, но без особого восторга. Аббат же привык к лести. Он нахмурился.
-Вас что-то смущает в моём лице? Вы что-то видите не то? – допытывался он.
- Я вижу, что Ваша внешняя красота не соответствует Вашему внутреннему содержанию! Уж, простите! Вы сами заставили меня это сказать! – и художник, сидящий в кресле напротив, замолчал.
- Другого я ждал от этого визита! – посетитель резко встал и вышел.
Иоганн же в своём дневнике записал: «Меня посещал красавец аббат. И хотя разговор был не долгим, я составил об этом аббате не хорошее мнение. Мне совершенно не понравилась холодная красота кукольного лица священнослужителя!» И это впоследствии оправдалось – аббат совершил убийство.
Однажды на встречу с Иоганном напросился некий граф. Иоганн встретил его в своём доме, и с интересом выслушал просьбу посетителя:
- Понимаете, - говорил граф, - Я женюсь. Вот портрет моей невесты. Через несколько дней мы обвенчаемся!
- Могу только поздравить Вас! Что же привело Вас ко мне?
- Мне бы хотелось убедиться, что я сделал верный выбор! Что моя будущая супруга достойна меня!
- Вы хотите слышать правду или Вам просто нужно успокоиться? – спросил Иоганн, внимательно рассматривающий черты прекрасной молодой женщины.
- Успокоения я не ищу! Мне нужна правда, какой бы она не была! – смело сообщил гость.
- Ну, что ж, тогда знайте – она Вам не ровня, эта женщина с низкими житейскими запросами, очень безнравственна!
-Нет! Как Вы можете такое говорить? – граф даже вскочил со стула, настолько неожиданным был вынесенный Иоганном вердикт.
- Я говорю то, что вижу! – спокойно парировал Иоганн.
- Тогда Вы просто лжец! Я Вам не верю! – и посетитель стремительно покинул негостеприимный дом.
Через несколько лет до Иоганна дошёл слух, что граф развёлся из-за лёгкого поведения своей жены, и что она променяла супруга на публичный дом.
Дом Иоганна полнился всё новыми и новыми посетителями. Люди приходили с надеждой на успокоение или желание избавления от невзгод.
Как-то промозглым осенним вечером к нему приехала молодая женщина с пятилетней девочкой. Подвижный и смышленый ребёнок очень понравился Иоганну. Он угостил их фруктами и великолепным чаем с пирожными, и долго не хотел переходить к сути вопроса, с которым приехала женщина. Они пили чай, и наслаждались беседой. Но всё-таки женщина не выдержала:
- Скажите мне, сможет ли моя девочка преодолеть своё заболевание? – девочка хоть и бегала, и была подвижной, но иногда кашель заставлял её останавливаться. Тогда мать, видя всё это, невольно морщилась, переживая за дочь.
- К сожалению, я не могу Вам ничего сказать! – медленно и тихо ответил Иоганн.
- Не верю! Вы просто скрываете правду! Молю Вас! Пусть даже плохое! – у женщины блеснули на глазах слёзы.
- Единственно, что могу сделать – вот! – и Иоганн что-то написал на листке бумаги, запечатал в конверт и протянул его женщине. – Вскроете ровно через два года! Пообещайте мне!
- Хорошо! Я сделаю так, как Вы мне сказали! – женщина взяла конверт, и они с дочерью уехали.
Через два года девочка умерла. Женщина вскрыла конверт, и прочитала: «Скорблю вместе с Вами!»
Прошли годы, и Иоганн из дьякона был переведён в пасторы. Общаясь со своей паствой, он видел разные лица, и, продолжая их изучать, строил предположения дальнейших судеб.
Среди многих он выделял девушку, что навевала ему своим обликом мысли о чистоте и совершенстве. Рядом с этой девушкой всегда находилась женщина в возрасте. «Очевидно, мать» - думал священник. Когда он не видел девушки на службе, то ему становилось грустно. Но как-то девушка пришла к нему на исповедь. И только тогда Иоганн понял, что так беспокоит его, что волнует, когда он глядит в это юное лицо. После исповеди, он попросил, чтобы к нему подошла женщина, сопровождающая девушку.
- Вы – являетесь матерью этой девушки? – задал он вопрос женщине.
- Да! Я её мать! Что-то не то она Вам сказала? – видно было, что женщина очень волнуется.
-Нет! Ничего предосудительного за Вашей дочерью нет! Просто хочу Вас предупредить: ей надо бояться воды.
-Что это значит? – не поняла мать девушки.
- Это значит только одно – предупреждение и не более!
С этого дня девушка больше не появлялась в церкви. Но Иоганн постепенно многое о ней узнал, и продолжал следить за её судьбой. Он знал, что вскоре девушка вышла замуж, что ведёт замкнутый образ жизни, что с мужем они никуда не выезжают. В семье молодую женщину, и, правда, оберегали. Ей не позволяли самой разливать чай, мылась она всегда не одна (либо с прислугой, либо с матерью). Даже аквариум с рыбками был удалён из особняка. Иоганну поверили, и всячески оберегали женщину. Но как-то они с мужем возвращались домой с пригородной прогулки. По дороге их застал тёплый летний ливень. Зонтика с собой не было. Но это не испугало молодых людей. Они, смеясь и балуясь, наступая в лужи, бежали к усадьбе. Через неделю молодая женщина скончалась из-за двустороннего воспаления лёгких. Известие о смерти несчастной расстроило Иоганна, но не удивило. Он видел по чертам её лица, что должно произойти.
Захаживали к художнику и его сверстники. Они давно не удивлялись тому, что происходит в этом доме. Однажды вместе с другом Иоганна пришёл его младший брат. Ему ещё только предстояло учиться в университете. И он хотел бы знать, как сложится его студенческая судьба.
Иоганн долго и пристально разглядывал юношу. Он, то отходил подальше, то приближался, и чем дольше смотрел, тем больше хмурился.
Наконец, он сел в своё любимое кресло, и прикрыл глаза. Ещё долгих десять минут присутствующие ждали его ответа. И он заговорил:
- Никогда и ни при каких обстоятельствах ни о чём не бейся! Не заключай пари, одним словом! Особенно опасайся зимних пари!
- Это почему? – вопрос визави выявил в нём отчаянного спорщика.
- Потому, что можешь отдать душу! – ответил Иоганн.
- Всё понятно! – юноша поднялся, и направился к выходу. – Я думал, что-то новое скажешь, а тут просто церковная проповедь!
- К сожалению, это не проповедь! Но прислушаться или нет, это твоё решение! – мягко, но веско заключил пастор.
Прошло два года. Юноша совсем забыл о посещении пастора. Забыл о тех словах, что были сказаны, а вернее совсем не запомнил их. В один из зимних вечеров он был приглашён в дом к своему однокурснику. Юноши вместе учились, а сегодня решили просто пообщаться. Дом хоть и был небольшим, но добротным и ладным. Здесь хорошо грела печь, прошёл сытный без изысков ужин. Теперь ребята сидели в комнате, и разговаривали. Им не хватало остроты ощущений жизни. Хотелось чего–то необычного. И это необычное пришло в голову пригласившего.
- Послушай, а ты мог бы ночью пройти на кладбище? Ровно в двенадцать? – он испытующе взглянул на собеседника.
- А что тут особенного? Конечно, смог бы! – беспечно ответил гость.
- Что–то не особо верится! – подначил снова хозяин.
- Ну, как знаешь! Но я за себя поручусь! Хоть чем! Можем поспорить! – довольно быстро "клюнул" на провокацию парень.
- Отлично! На что спорить будем? У меня – то хоть какой – то капиталец есть! А что ты можешь поставить за себя? – вопрос задел за живое юношу, что сидел напротив хозяина. Он начал краснеть, и почувствовав это, залился краской ещё больше. Жестокость друга поразила, он только что не попрекнул куском хлеба, так прозвучали его слова.
- Я чем угодно докажу, и что угодно отдам в залог! – горячо вскричал друг.
Ему очень хотелось выглядеть смелым и независимым. А, кроме того, хотелось быстро и просто получить хорошие деньги.
- Хорошо! Согласен! Ты – смелый человек! Но спор, есть спор! Говори, что дашь в залог против моих десяти тысяч, что не сможешь дойти до кладбища в полночь!
- Я говорю, что легко сделаю это! И пусть за душой у меня ничего нет, но что такое честь хорошо знаю! – горячился юноша. Вдруг он замолчал, задумавшись. А потом продолжил:
- Я даже душу готов заложить, утверждая, что легко сделаю это! Да к тому же могу и принести оттуда что–нибудь в подтверждение! – говоря всё это уверенно и твёрдо, парень всё же почувствовал холодок где–то глубоко в желудке, и сердце сильно стукнув, утихло. Однако вида он не показал.
- Прекрасно! – хозяин даже руки потёр, предвкушая особое развлечение.
- Тогда по рукам! – он даже засмеялся. Они ударили по рукам, скрепляя сказанное.
Через два часа, ровно в одиннадцать, всё было готово к приключению. За окном мела позёмка, ветер гудел в трубе. Идти следовало не очень далеко. Дом находился почти на окраине города, и всего в нескольких верстах от него расположилось городское кладбище. Надо было пройти небольшую рощицу, а потом рядом с рекой, в живописном месте, стояли могилки, украшенные деревянными крестами.
Гость собрался и отправился в путь. Пока он находился дома, всё казалось простым и лёгким. Но, ступив в холодную ночь, да ещё и с такими намерениями, он стал ощущать внутреннюю дрожь, совершенно не связанную с холодом. Чем дальше студент уходил от тёплого очага, тем более сжималось холодом его сердце. Он шёл вперёд, а душа звала назад. Юноша наступал в снег, и ноги проваливались больше, нежели думалось. Вот и одолена рощица. Впереди небольшое снежное пространство, и как ему показалось, уже стали видны крайние кресты.
Теперь каждый шаг давался с ещё большим трудом. Страх наваливался и давил на плечи, сокращая шаг бесшабашного парня. Он подходил всё ближе к кладбищу. Среди могил уже видел озябшие деревца. И вдруг, у одного из них чётко различил скелет, который расслабившись, прислонился к заиндевевшей коре. Мало того, парень увидел, что скелет приподнял свою костлявую руку, и стал махать ею, призывая не прошеного гостя. От ужаса увиденного шапка сама приподнялась на его голове. Ноги так и вросли в сугроб не в силах больше продвинуться вперёд ни на миллиметр. Только одна мысль пульсировала в голове: «Бежать!К чёрту эти дурацкие детские споры! Идиот! Ну, как мог согласиться на это!?» И тут он вспомнил слова пастора. Мгновенно стало жарко от страха. Он не заметил, как побежал в обратном направлении, постоянно проваливаясь в какие – то сугробы, и спотыкаясь о всевозможные препятствия. Хотелось бежать без оглядки, но время от времени, его тянуло посмотреть назад, и он с ужасом видел, что скелет не удаляется, а приближается. Казалось, что его рука вот–вот схватит за воротник незадачливого спорщика. И в какой – то момент он даже ощутил прикосновение ледяных пальцев к своей шее.
То, что парень не дошёл до места спора и не взял оттуда доказательства, сейчас его мало заботило. Только бы уйти от преследования. Оглядываясь, он видел ухмылку мертвеца, и сходил с ума от страха. Рано утром его нашли у калитки домика. Он лежал без признаков жизни. В больнице парня отходили, он пришёл в себя физически, но не душевно. Хозяин домика, он же противник в споре, на следующий день сходил на кладбище, только днём. Он пошёл с ребятами. То, что увидел студент ночью, осталось и днём. Голодные волки разрыли могилу, что находилась за общим кладбищем. Очевидно, там был похоронен отчаянный самоубийца. Теперь его скелет прислонился к дереву, не находя более лучшей опоры, и примёрз к коре. А осенние дожди, резко сменившиеся холодом зимы, оставили на кладбище в этом месте ледяные лужи. Луна и отражение в ледяной луже сделали своё чёрное дело – парню показалось, что скелет машет рукой. Всё это просто и очевидно было днём, но не ночью. Спор всё же юноша проиграл, оставшись без души.
Жизнь цюрихского пастора - портретиста могла бы ничем не омрачаться, если бы он не выразил вслух протест против оккупации Швейцарии французами в тысяча семьсот девяносто шестом году. За это его выслали из Цюриха, но через несколько месяцев он вернулся. Возобновились его проповеди и моральные рассуждения, ничего не прибавлявшие к его славе физиономиста и к его литературной славе.
В тысяча семьсот восемьдесят первом году будущий император России Павел I и его жена Мария Федоровна путешествовали по Европе инкогнито. В Цюрихе Павел встретился с Иоганном Каспером, и писал впоследствии, что беседа с пастором оказалась ему весьма полезной.
Побывал у проповедника и Николай Михайлович Карамзин. В своих «Письмах русского путешественника» он пишет, что портретист смог определить характер прохожего всего лишь по повороту головы.
Иоганну казалось уже мало просто фиксировать свои наблюдения, и он издаёт книгу «Сто правил физиогномики»
Труд является как бы итогом всего физиогномического опыта и гениальных прозрений Иоганна Каспера — одной из ключевых фигур немецкой интеллектуальной элиты эпохи культурного расцвета Германии.
Воскрешая древнюю науку физиогномику, он исполнял пожелание знаменитого английского философа Френсиса Бэкона. Причем Иоганн был убежден, что физиогномика — это язык ангелов, а значит, его труд — ключ к осознанию человеком своего высшего «Я». Это также незаменимое практическое руководство в любых жизненных обстоятельствах.
Тысяча восемьсот первый год был омрачён присутствием в родном Цюрихе иностранных военных – французов. Иоганн продолжал служить пастором. Он был доволен своей судьбой: имел любящую жену и двух дочерей, и дело, которму посвятил себя. В тот день Иоганн зашёл в небольшой, но уютный кабачок недалеко от дома. Взяв кружку пива, он сидел у окна и наблюдал за редкими прохожими. Вскоре его внимание отвлекли всё громче говорящие трое военных. Они выпивали, очевидно, давно, и спиртное ударило в голову. Иоганна заинтересовал предмет разговора, и он стал прислушиваться.
- Вот смотри! – орал один из военных по всему виду француз. – Какие часы я взял недалеко отсюда!
И он тыкал в лица собутыльников часами в виде сердца, состоящего из вензелей и на длинной цепочке.
- Ну, подумаешь! Нашёл, чем хвастать! А у меня смотри – все вещи золотые. Есть даже кольца и серёжки! – и второй собеседник вывалил на стол содержимое своей немаленькой торбы.
- У всех у вас – ерунда! – забасил третий. – Я картины беру и иконы!
Иоганн не выдержал, и подошёл к пьяной троице.
- Послушайте! Но ведь это должно быть стыдно! Вы не только не стесняетесь, что вы – воры, но даже хвастаетесь этим! Разве не понятно, что это - грех?!
- А ты, кто такой, чтобы нам здесь про грехи говорить? Господь Бог?! – с пьяным прищуром обратился к Иоганну первый.
- Я – пастор местной церкви!
- Ну, вот там, своим овцам заблудшим и читай свои проповеди!
- Я ведь о ваших душах беспокоюсь! – ещё пытался урезонить мародеров Иоганн.
- Ты о своей подумай! Самое время! – выкрикнул второй военный, и резко выбросил вперёд руку с заряженным пистолетом. Выстрел прозвучал неожиданно и громко.
Иоганна принесли домой. Через несколько дней он скончался. Перед смертью он простил убийцу, запретил его разыскивать и даже посвятил ему стихотворение: «An den Grenadier N., der mich schoss».
Знал ли, провидец судеб стольких людей, какая судьба ожидает его самого?
По пришествию времени в дневнике Иоганна Каспера прочитали его собственный психологический портрет. Запись звучала так:
«Он чувствителен и раним до крайности, но природная гибкость делает его человеком всегда довольным... Посмотрите на эти глаза: его душа подвижно-контрастна, вы получите от него все или ничего. То, что он должен воспринять, он воспримет сразу или никогда... Тонкая линия носа, особенно смелый угол, образуемый с верхней губой, свидетельствует о поэтическом складе души; крупные закрытые ноздри говорят об умеренности желаний.
Его эксцентричное воображение содержит две силы: здравый рассудок и честное сердце. Ясная форма открытого лба выказывает доброту. Главный его недостаток — доверчивость, он доброжелателен до неосторожности. Если его обманут двадцать человек подряд, он не перестанет доверять двадцать первому, но тот, кто однажды возбудит его подозрение, от него ничего уже не добьется...» И.К. Лафатер
Физиогномика Лафатера восхищала его современников, хотя в нее мало кто верил, приписывая «попадание в яблочко» философа только его божьим даром. И на самом деле, Иоганн не мог объяснить, как ему удается угадывать многие вещи и даже судьбу человека, лишь мельком взглянув на того. Популярность Лафатера в Европе была огромной, к нему приезжали многие видные деятели того времени.
«Лица настолько же доступны чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они прочитываются в короткое время и меньше обманывают нас». И.К. Лафатер (1741-1801) – немецко-швейцарский писатель-моралист, проповедник, поэт.