Владимир Голдин
ВЫБОРЫ. Окончание
7
Петров шел по центральным улицам города.
Был конец марта. День был светлый, солнечный, но прохладный, весна оказалась затяжной, но все равно чувствовалось, что зима отступила. Синицы пели свою весеннюю песню, а воробьи стаями налетали на черное, еще зимнее дерево, сидели нахохлившись и выжидали, у какого окна откроется первая форточка и оттуда выбросят хлебные крошки для них - бездельников. Снег почернел и осел. На улице работала снегоуборочная техника. Черный, пропитанный соляркой трактор ДТ урчал, вздымая снег выше своей крыши. Самосвалы терпеливо ждали своей очереди под погрузку, и только маленький, юркий, сине-белый трактор, сжатый, как спичечный коробок, у которого было все: и ковш для погрузки снега, и нож для его собирания, и мобильность, и энергия. Трактор «Мастер» суетился, делал несколько поворотов на одном квадратном метре, тарахтел, делал массу работы, выталкивая снег из труднодоступных мест, но росту «Мастеру» не хватало, не мог он закинуть снег на высокий КАМаз, ему подали тракторную тележку.
Народ стоял, дивился компактному, юркому трактору, но, замерзнув, уходил дальше. Петров тоже наблюдал за этим новым помощником человеку, но он не просто гулял по улицам города - он смотрел наглядную агитацию предвыборной кампании.
Улицы города пестрели красками плакатов и листовок, как в новогодней ночи блестит гирляндами украшенная елка. Преобладали красные и синие цвета.
На улицах города развернулась война плакатов.
«Немудрено, - думал Петров, - зарегистрировалось десять независимых кандидатов и еще несколько общественных движений. Сколько денег развесили по улицам».
Черно-белых листовок Выносина не было видно вообще, остатки их уже давно заклеили конкуренты, но конкуренты остались в проигрыше: этот этап работы мы закончили раньше и больше листовок на улицах города не вывешивали.
Петров шел по улицам, останавливался, читал, в одних случаях он просто смеялся, в других удивлялся или хмыкал себе под нос.
Плакаты и листовки были развешены в нарушение указа главы администрации города. Но в этом агитаторов нельзя было винить. Отведенные места были не готовы. Главная доска объявлений в центре города, на которой разрешено вывешивать агитационные материалы, была заполнена старой информацией еще советского времени.
Особенно выделялись агитматериалы Веерова, который в бригаде Выносина считался основным соперником. По-видимому, так же считали и другие кандидаты, поскольку плакаты Веерова были больше других использованы для антипропаганды.
На листовку, где была изображена фотография симпатичного, холеного, но уставшего Веерова, с текстом: «Человек, который нужен району, голосуем за!», наклеили фотографии других кандидатов, и получилось, что на плечах Веерова стремились въехать в депутаты другие люди. Но материалы Веерова трудно было заклеить, замазать, они были везде: на прилавках магазинов, киосков, в аптеках, липучки с его фамилией были на каждой буханке хлеба, продаваемой в городе. Но было и смешно: на листовки Веерова наклеивали телефоны и адреса сапожных мастерских и девиц легкого поведения. «Старо, - думал Петров, - но так Вееров проиграет, все на него навалились».
Петров шел по улице мимо колодца теплотрассы, парившего всю зиму, как вскипевший самовар, на этом месте образовалась сухая площадка асфальта. У продовольственного магазина толпился народ. Бабушки-пенсионерки продавали семечки, картофель, соленые грибы и огурцы в банках, а за их спинами висели объявления. Весь угол дома был покрыт высохшим клеем, обрывками старых выгоревших бумаг, на фоне этого выделялась новая листовка с заголовком: «Космический экипаж». Это депутаты Государственной думы поддерживали своего сторонника.
Петров подошел к трем мужчинам, курившим и, как видно было, ни куда не спешившим в это время. Поздоровался.
- За кого, мужики, голосовать собрались?
- А ты кто будешь, чтобы нам вопросы задавать? - перебил его мужчина помоложе.
- Из бригады поддержки Выносина.
- А?! Так это мы сами решим без тебя! - сказал тот же мужчина и ушел в магазин.
- Да, тяжелый вопрос задал ты, - вступил в разговор человек постарше и основательней предыдущего. - Власть-то она, видимо, сладкая, смотри, не бывало: десять человек на одно место. Который из них лучше, лешак разберет. Я бы конкурс объявил кандидатов в депутаты, а потом регистрировал.
- Десять человек - это и есть конкурс, - перебил его сосед.
- Какой это конкурс - это последний рубеж. Пришло время выборов - они и задумались, постучали по карманам. Ага, есть деньжата, давай попробую. Все авось. Знает ли он сам-то, чего хочет: власти, защиты от закона за неуплату налогов, или служить людям собрался. А что он за птица? что за человек? Вор, грабитель, рэкетир, шайка-лейка - откуда я знаю. А ты пройди районный, городской совет, а потом лезь в областной, а тем более в Госдуму. Отчитайся. Покажи себя, на что способен. Тогда и лезь.
- Так жизни не хватит, - возразил второй мужчина.
- Хватит, у кого ум да способности есть. Ты смотри: президента избирали. Кто только там не засветился. Ельцин, Зюганов - понятно, Гобачев - предатель, все развалил, туда же. Ну, а эти Шакур, Брынцалов. Они чего, чем себя проявили? Может, люди хорошие, откуда я знаю, что у них за душой? Какой опыт? Вот пусть пройдут губернаторскую стезю или министерскую. Вот тогда видно будет.
- Хватил и промахнулся, - возразил ему второй. - А Ельцин? Знал его? Знал! Проголосовал! Больной, я понимаю, но все равно руки-то хозяйской в государстве нет, не чувствуется...
- Все еще голосуете? - выскочил с бутылкой в руках мужик из магазина. - Я за того, кто больше даст. - Зло хихикнул и пошел прямо по улице.
- Вот видишь! - сказал основательный мужчина, - избиратель-то нынче опасен. Продаст свой голос, как ваучер, за бутылку, за тушенку, за полтинник. Что мы получили за приватизацию? - шиш! Ведь никто никому не верит. А тут глядишь, день да хмельной, а дальше трава не расти.
- Да просто не придут на выборы, - поддержал его второй мужчина, - смотри: в Машиностроительном районе областного центра уже второй или третий раз выборы не состоялись из-за неявки избирателей.
- Да-да, точно, народ-то не обманешь, видно, там не все чисто с кандидатами. Вот эта неясность и пугает. Возьмет народ и проголосует назло ельциным и зюгановым, и изберут доверенное лицо какой-нибудь банды.
- Ни пенсии тебе, ни зарплаты, при такой-то инфляции, - вздохнул второй мужчина.
- Ну и задал же ты нам вопрос? - сказал основательный мужчина, - и дома над ним думаешь, и тут. Пожалуй за твоего молодого проголосую. Тоже «кот в мешке», вряд ли что сделает. Но посмотрим, до выборов время есть.
«Правы мужики, - размышлял Петров, передвигаясь по улицам города, - и проблема общая «кому доверить?», «Кого выбираем?».
Петров вышел к центральному парку города. Вспомнил, как шумно отпраздновали проводы зимы. Был концерт, были мотогонки. Треск и шум, фонтаны снега из-под колес привлекли многих горожан. Здесь бригада Выносина опередила всех конкурентов в своей работе. Раздавали календари и открытки для женщин, поздравляя их с весенним праздником. Для многих горожанок Бирючевска это было единственное поздравление.
На одной из улиц плакаты общественного движения «Наш дом - наша гордость» были полностью измазаны черной краской и на общем фоне выглядели, как погорельцы. Это было не первый раз. Петров вспомнил, как ему звонили с угрозами: «Мы тебя вычислим, морду начистим». Уже грозят не только кандидатам (двоих убили в этой предвыборной кампании), а их доверенным лицам. В такой схватке десяти девять всегда будут обиженными... Выигрыш в таких выборах равен выигрышу в лотерею. Надо уметь проигрывать с улыбкой, а не с кастетом за пазухой. Физическая сила в этом соревновании не аргумент. Петров вспомнил немое кино и лозунг: «В пианиста не стрелять».
Доверенное лицо кандидата - не бить, - рассмеялся себе под нос Петров.
8
Предвыборная кампания катилась к своему финалу. Во всех районах прошли встречи избирателей с кандидатом. У Петрова все графики трещали и менялись. Уже дважды он составлял расписание встреч Выносина с избирателями, согласовывал с Абодузовой. Но эти согласованные сроки с руководителями предприятий отменял Выносин, они не совпадали с графиком работы кандидата. Несогласованность действий начальника штаба и кандидата выбили из колеи график работы Петрова. Петров вновь ходил по организациям, встречался с руководством, составлял график встреч.
Первая встреча Выносина в городе Бирючевске состоялась в одном из цехов завода огнеупоров. В сопровождении представителя завода Выносин, Филологов и замыкавший шествие Петров долго шли по заснеженной территории завода, железнодорожным путям, уступая место встречному транспорту, и затратили времени на переход больше, чем занял его выступающий Выносин.
Народу в цехе собралось много, интерес к Выносину поддерживался здесь постоянно - то листовками расклеенными у проходной и в столовой, то материалами, раздаваемыми в руки перед сменой или после нее. Кандидат коротко рассказал о себе и заученно улыбался, в десять минут он закончил свое выступление. Люди, выглядывающие из-за станков, находящиеся рядом с ним удивились краткости выступления. Выносин явно трусил перед такой массой народа и спешил свернуть встречу, оправдываясь необходимостью возобновить производственный процесс.
Было задано несколько вопросов. Выносин говорил тихо, сбивался и вряд ли его слышали в последних рядах за станками.
Следующая встреча состоялась в конторе автосервиса. Собралось человек пятнадцать - и все мужчины. Заученная улыбка кандидата зависла в воздухе, не нашла понимания. Мужики в промасленных спецовках курили, смотрели на выступающего и не задали ни одного вопроса.
Раздраженный Выносин остановился на улице подле машины.
- Вы зачем сюда меня привезли, ведь ни один из этих мужиков не придет голосовать.
- А вы чего возмущаетесь? Уже крайнего ищете? До конца выборов еще есть время, - спокойно парировал Петров, - это тоже избиратели, хотя и не женщины, надо и с такой аудиторией общаться.
- При чем тут женщины?
- Спокойней, - остановил его Петров, - обернитесь, народ обращает на нас внимание.
- Вы на заводе провалили работу.
- На каком заводе? - уточнил Петров.
- Огнеупоров.
- Кто это вам сказал?
- Я проверял, вы ни разу туда не заказывали пропуска. И еще, вы чего интересуетесь подробностями моей биографии?
Петров рассмеялся. Понятно.
- На заводе я был много раз, проходил без пропуска, завод не военный, а в столовую охрана и так пропускает. «Откуда эта информация? - Петров вспомнил события последних дней. - На той неделе приезжали две аспирантки, присланные Филологовым и работали в цехах завода как социологи». А интересуюсь Вашей биографией потому, - продолжил Петров, - что работаю на Вас, и меня постоянно интересует вопрос - на кого я работаю? Следующая встреча в районной библиотеке.
Они молча сели в машину.
В районной библиотеке Выносин был в своей стихии. Улыбался. Молодые девушки скромно опускали глаза, взрослые были внимательны: открыто и серьезно смотрели на кандидата. Выносина слегка заносило в словах, он вспомнил Сталина и пообещал взять из его практики что-нибудь полезное, вспомнил КПСС и тоже пообещал взять из ее опыта положительное и использовать в своей будущей депутатской деятельности, никаких конкретных предложений по исправлению сегодняшней ситуации кандидат не выдвигал. Словом, он хотел привлечь к себе всех людей с их многообразием мыслей.
Все шло ровно, но в зале сидел один худенький читатель, по-видимому, он пришел сменить книги, но увидел объявление о встрече с кандидатом и остался в зале. Он задал конкретный вопрос:
- Почему нет денег? - А затем несколько его конкретизировал: заводы работают, продукцию отправляют, а зарплату не дают. Может они, эти деньги, у вас, у кандидатов, в карманах осели - посмотри, вас десять человек в очередь выстроилось, весь город разукрасили, все при деньгах.
Выносин хотел легко выйти из положения.
- За границу переправляют, в банки, - улыбнулся стандартно. Но мужчину не устраивал этот ответ и он настаивал:
- Нет. Ответь мне убедительно, и я буду голосовать за тебя.
Выносин растерялся, - сползшая с лица радостная улыбка выдала его смущение, малый опыт общения с людьми и недостаточность знаний, а, может, и нежелание отвечать на задевший интересы кандидата вопрос. Выносин повторял одно и то же «за границу переводят», как пластинка, спотыкающаяся на одном и том же месте.
Вечером, в конце уже длинного апрельского дня, Петров читал книгу в своем гостиничном номере. Соседа не было дома, он в последнее время возвращался поздно, как шутил Петров мысленно: «выполнял новые технологии». Петров читал книгу про двух японских бойцов нинзя, представителей светлого и мрачного начала; их соперничество, перевоплощения, погоня друг за другом и схватки насмерть увлекли Петрова, он наслаждался тишиной и книгой.
Дверь резко распахнулась, и, коротко поздоровавшись, Новошумов бросил на кровать куртку-дубленку и выскочил в коридор.
«Метеор», - подумал Петров и продолжал читать.
Минут через десять вновь влетел Новошумов, сел на кровать, вид его был явно не спокоен.
- Что случилось, Петр?
- Да там ребята знакомые размещаются, из штаба поддержки Веерова.
- Дак это приятно встретить знакомых в незнакомом городе.
- Да, - ответил Петр - и выскользнул из комнаты.
Через полчаса, как гончая собака по следу, появился Филологов.
- Где Петр? - осведомился он.
- Где-то в гостинице, знакомых встретил.
Чтение было сбито. Появление Филологова предвещало какие-то события. Филологов все мялся, ходил по комнате, потирал руки и загадочно улыбался. Петров смотрел на него и все хотел понять: «Чего же у него нет на лице. И понял: у Филологова не было бровей, а ресницы были настолько светлые, что не заметны. «Лысое лицо», - определил про себя Петров.
В дверях появился Петр, Филологов ушел с ним.
Петров лег на кровать, закинул руки за голову, вспомнил нинзя, стал размышлять, что нужно сделать по работе завтра. В коридоре зашумели. Вновь появились Новошумов с Филологовым.
- Выносин пришел, с милицией, - громко шептались они у дверей и, помолчав, вышли.
Через полчаса все затихло. Вернулись Новошумов и Филологов.
- Что случилось? - спросил Петров.
- Газету нашли, компромат на Выносина, составили протокол, сделали заявление в милицию, - ответил Филологов.
- Это твои знакомые, Петр?
- Да, - радостно улыбнулся Новошумов.
- Их же выгонит Вееров с работы.
- Это их проблемы, - ответил Филологов.
Через пару дней город был завален газетами с компрометирующим материалом на Выносина. Газеты лежали в магазинах, на лавках на улице, в общественных организациях.
А еще через несколько дней Петрову в гостинице дежурная подала повестку в милицию.
- Мне? - удивился Петров.
- Вам. Сказали, что связано с выборами.
И еще через день пришла повестка из прокуратуры.
Следователя прокуратуры интересовало, почему Выносин не приходит по повестке, которая ему была выслана.
- Этот вопрос не по адресу, обратитесь к самому кандидату.
- Что вы за доверенное лицо, если не знаете, где ваш кандидат.
- Доверенное лицо по работе с избирателями, а не информатор различных общественных организаций, - уточнил Петров.
- Хорошо, оставим это. Скажите, мог ли Вееров издать эту газету? - следователь выложил на стол кляузный листок.
- Как вам сказать? С одной стороны, зачем Веерову, такому солидному человеку, издавать эту газету? - Следователь насторожился. - А с другой - у него есть штаб поддержки, его люди могли, чтобы набрать лишние очки в конкурентной борьбе, издать этот пасквиль.
- Вас не разберешь, - сказал следователь. - Подпишите протокол.
Петров отказался подписывать бумагу, сославшись на то, что он не уполномочен это делать.
В милицию он не собирался идти, но в последний день, когда была разрешена агитация, одного человека из его агитколлектива забрали в милицию.
В милиции заносчиво и грубо ответили: «Забрали - значит надо». Петров пошел к начальнику районного УВД, но вышедший из кабинета капитан милиции остановил Петрова. Он задавал те же вопросы, что и в прокуратуре.
Капитан выпустил агитатора. Махнул рукой и в сердцах выдохнул: «Задали вы нам работы: одни жалуются, другие жалуются. Когда эти выборы кончатся?»
9
Одновременно с организацией встреч кандидата с избирателями Петров готовил съезд пенсионеров района. Подобные встречи проводились и в других районах округа.
Политика правительства: с одной стороны невыдача зарплаты, пенсий, а с другой - налоговый пресс на предприятия - привела к тому, что народ отчаялся во всем и ни во что не верил. Ставка на пенсионеров оправдывала себя, во-первых, потому что это самая обездоленная часть нашего населения, во-вторых, дисциплинированная часть, приученная опытом жизни быть в день выборов на избирательном участке. Но пенсионеры малоподвижны, осторожны: как бы не получилось хуже - и, главное, догматичны в своих суждениях.
Петров провел четыре кустовых собрания, на которых избрали делегатов на районный съезд. Люди осторожничали, предупреждали, что в случае болезни могут не прийти на собрание. Одна женщина прямо призналась в своем привитом с детства страхе: «А хуже не будет? Тут хоть немножко, с задержками, да дают, а начнем требовать - так и вообще откажут». Все горько при этом рассмеялись.
На съезд собралось человек сорок, со всего района. Люди, давно не общавшиеся, соскучившиеся по встречам, узнавали друг друга, дружески пожимали руки, подбадривали: «Ты неплохо выглядишь», «Как твоя старуха, привет ей, а моя что-то сдавать стала». Некоторые снимали свои поношенные верхние одежды, другие проходили в зал как есть, только снимали шапки.
Собрание открыл Петров, отдав далее всю инициативу Выносину. Кандидат говорил о тяжелом положении пенсионеров, о том, что проведен сбор подписей протеста против задержек пенсии, что эти подписные листы будут отправлены в адрес Президента страны. Делегаты слушали, соглашались, кивали головами.
В выступление Выносина постоянно вплеталась реплика сидевшей по середине зала старой женщины: «Коммунистов надо вернуть к власти, коммунистов». На нее никто не обращал внимания, а она с постоянным упрямством все выкрикивала свою реплику. Верили ли пенсионеры Выносину, сказать трудно, но точно прослеживалась недоверие к руководству страны.
Слово попросила седая женщина.
- Вот я одинокая сейчас, муж помер. Вы мне скажите, как можно прожить на 370 рублей, которые еще не дают, при таком росте цен. Как? Вот сидишь маракуешь, как тот бухгалтер, крутишь эти копейки. Купишь банку тушенки, а она ведь 12 рублей. Посмотришь на нее, так бы и съел, всю, зараз, как в молодости. А нельзя: съешь - а дальше как? вот и растягиваешь эту банку тушенки на неделю, где супик жиденький сваришь, где в кашку бросишь. Так месяц-два можно прожить, а оставшуюся жизнь как?.. Смотришь телевизор: сидит там наш этот начальник с гармошкой, сытый, пиджак кое-как застегивается, разве он поймет наши проблемы...
Женщину перебил крепкий мужчина.
- Это что за закон о пенсиях, кто его выдумал? Я тридцать лет проработал на Колыме и Якутии, стаж там был год за полтора - и враз потерял пятнадцать лет стажу и пенсию урезали. Чего они там думают, ведь закон обратной силы не имеет, нас-то надо доводить до конца по-старому, а молодежь пусть нарабатывает стаж по новым законам.
Пенсионеры зашумели, перебивая друг друга, высказывая каждый свое наболевшее. После окончания собрания кто спешно уходил, торопясь на свой автобус, кто продолжал неторопливо беседовать.
- За кого голосовать будешь, Маркелыч? - подошел к магаданцу стройный пенсионер.
- Не знаю, Дмитрий Иванович, думаю.
- Парень-то вроде ничего. Можно за него.
- Так оно, но первый раз вижу, в душу к нему не заглянешь, кто он? что он?
- Что, мужики, диктатура нужна, надоела мне эта мокрень! - подошел к компании полный, потертый жизнью старик.
- Ты опять за свое, - остановил его Маркелыч, - не нажился ты при диктатуре.
- Ну, хоть порядок был.
- Вон он порядок, последствия той диктатуры все расхлебываем. Ты чего, историю не читал? - так почитай, делать сейчас нечего. После Грозного - смута, после Петра Великого - лет тридцать не могли оправиться и после Сталина все еще кувыркаемся. Если тебе нужна диктатура, то я за диктатуру закона, чтобы он был одним и для тебя, и для Президента, и для меня. Вот только где тот человек, который ввел бы нашу страну в диктатуру закона.
Мужики заспорили, так и вышли на улицу, не досказав своих мнений до конца.
Вечером Выносин проводил последнее итоговое совещание. К Петрову подошел Филологов и как-то намекнул: «Мне трудно ходить с ярлыком шпиона». «Ты о чем?» - хотел спросить Петров, но собеседник отошел от него. «Это что же такое, - думал Петров, - Выносин в претензии, что я интересуюсь его биографией, Филологов напоминает о каком-то ярлыке. Постой. Это же разговор троих: я, Петя и Клавдия. Я поинтересовался некоторыми фактами из биографии кандидата, а дальше говорил Петр. Мы с Клавдией слушали, затем вошел шофер. И все перевернули. Ясно. Вот оно что. «Ищи женщину», - говорили древние. Так это Клаша перевернула разговор и настучала. И здесь политика, хоть маленькая, но своя. А зачем ей это надо?.. Понятно. Она готовит себе место помощника депутата Выносина».
Петров рассмеялся громко и открыто. На него обратили внимание.
10
Ранним апрельским утром в день выборов в городе было необычайно оживленно. Это люди, связанные с выборной кампанией, спешили на свои избирательные участки.
Петров пришел в приемную Выносина задолго до появления агитаторов и уполномоченных лиц. Нужно было отправить людей во все избирательные участки района. Уже пришли люди, подъехали машины, а девушки, у которой был ключ от приемной, все не было. На утреннем морозце люди замерзли. Петров сформировал группы людей по направлениям и избирательным участкам по памяти.
Начались медленные часы ожидания.
Первые телефонные звонки сообщили о прибытии на место наблюдателей. Затем стали поступать сообщения о нарушениях инструкции о выборах: в киоске «Роспечати» в городе продавали местную газету с призывом голосовать за представителя аграриев, на участке 137 спаивают избирателей водкой, в поселке Зигулино ночью на стенах клуба масляной краской крупными буквами написали лозунг, призывающий голосовать за Веерова. Каждый по- своему хотел придти к финишу первым. Петров с юристом ездили в каждом отдельном случае разбираться.
Уже во второй половине дня стало ясно - выборы состоялись, а к концу дня явка избирателей достигла сорока процентов.
В шесть часов утра следующего дня объявили - выборы выиграл Выносин. У всех, кто был занят в этой предвыборной гонке, наступило тихое удовлетворение.
Вечером Петров сидел у себя дома. Мысль: «Кого мы выбрали?» - не покидала его. В этой победе есть доля везения, у других кандидатов группы поддержки работали не хуже нас, но... в таком деле всегда есть проигравшие.
Как поведет себя в конкретной работе депутат Выносин? Сказать трудно. Главное, чтобы он не забыл о том доверии, которое ему оказали избиратели.
Дома вечером, Петров открыл книгу, которую он начал читать два месяца назад. Глаза скользили по знакомой фразе: «Чтобы жить хорошо, надо думать хорошо», - читать дальше не хотелось.
Петров все еще находился под впечатлением проведенной работы, откинувшись на стуле, заложив руки на затылок, он думал: «Сколько еще выборов впереди, кого предпочтут избиратели, от этого зависит жизнь..."
- Надо думать!.. - Думать надо! - ворчал Петров.
1999 г. Екатеринбург.