2008 год. День рождения Виктора Анатольевича.
ПОКА НЕ ПРОБИЛ КОЛОКОЛ
ГЛАВА 7 БУДЬ ЗДОРОВ ВИКТОР АНАТОЛЬЕВИЧ!
ЧАСТЬ 5 НЕ УХОДИ!
Февраль 2008 года…
Виктор продолжал хандрить.
Но мы все близкие были рядом. И, когда он не находился в своём дремотном состоянии, заставляли его вставать, есть, говорить…
18 февраля, по нашей семейной традиции и по обыкновению – накрыли праздничный стол в день рождения Виктора - скромные подарки, его любимое полусладкое шампанское… Ему исполнилось 74 года. Вроде бы он успокоился, и постепенно к нему возвращался привычный ритм жизни…
Конечно, виной его состояния была не только смерть Лэди. Начало сдавать сердечко. Звоночек прозвенел… После первого инсульта прошло уже 8 лет. И до этого времени никаких жалоб на сердце мы от него не слышали.
Если в воскресенье 25 февраля он ещё продолжал немножко хандрить, то в понедельник, в 6 утра, проснувшись, у него появилось ощущение, что сердце - «уходит». Стэлла потом спросила, что значит «уходит»? Я его понимаю. А как объяснить? Ну, сердце всё слабее бьётся и потом его почти не слышно… Может быть, по-медицински это означает – «плохое наполнение» или «сердечная недостаточность»? До этого времени мы ещё не интересовались досконально сердечными болезнями…
Несмотря на охватившую его слабость, Виктор в 8 утра встал, подошел и прилёг у меня на диване, в ногах. Будить меня ему не хотелось и он ждал, когда я проснусь сама.
Я проснулась в 8-25, а он говорит – «Не хотел тебя будить, дай нитроглицерин».
Ещё не проснувшись окончательно, я открыла рукой тумбочку, привычным движение руки вынула из ящика лекарство и протянула ему.
И вот здесь была допущена преступная ошибка. Виктор не сказал мне, что уже принял лекарства, понижающие давление.
Я, потом уже, анализируя всё произошедшее, предполагаю, что у него начался приступ сердечной недостаточности. Мы не знаем – какое давление было у него первоначально. Под влиянием принятых лекарств давление снизилось. А когда он попросил у меня ещё и таблетку глицерина, мы понизили давление до недопустимого уровня… Но что было на самом деле причиной дальнейших событий, мы, конечно - не знаем...
Проглотив таблетку глицерина, Виктор сказал, что – не помогло… Потом, пожаловался, что его подташнивает. Я знаю по себе, что когда меня мутит, значит, в крови непорядки с сахаром. А последнее время у Виктора частенько повышался сахар. Зная это, Виктор попросил Пепси-Колу. Отпил несколько глотков. Говорит, не помогает. Померили сахар – 8. Повышенный. Значит, приступа гипогликемии быть не может.
Виктор сел за стол и стал мерить давление. Померил, оказалось очень низкое - 61/ 47…
Я смотрю и вижу, как буквально на моих глазах стало меняться его лицо. Руки ослабли и аппарат для давления упал на пол. Лицо стало бледнеть и сам он начал медленно оседать на стуле куда-то в низ. Еле шевеля губами, он несколько раз прошептал
- Я ухожу… я ухожу… ухожу…
Трудно передать точно мою реакцию на всё это… Вероятно, всё происходящее исчислялось минутами или даже секундами. Но мне казалось, что время превратилось в вечность…
Меня пронзил ужас и страх за него. Я рванулась к нему, обхватила руками, чтобы он не упал со стула, а его тело обмякло, продолжая оседать вниз, лицо на глазах серело, приобретая землистый оттенок… Я прижала его к себе и почувствовала, поняла, что его сердце остановилось…
Я понимала, что он действительно уходит, и ещё мгновенье, и он окончательно умрёт. Сделать в этот момент что-либо я всё равно не смогла бы – ничего…
В этот миг я почувствовала грань между его жизнью и смертью. Он повис у меня на руках, а я заорала не своим, а каким-то заведённым нечеловеческой силы голосом:
- Не уходи!!!... Не уходи!!!... Не уходи!!!..........!!!.................
Странно, я давно уже не могу делать одновременно два дела, думать в двух направлениях. А здесь я чётко помню, что крича, параллельно с этим раздирающим душу криком мои мысли разрывались в нескольких направлениях:
- я думала, что ещё миг, и всё будет кончено,
- одновременно думала – что делать, если это случиться?
- и ещё думала, что надо кричать, пока он меня не услышит!!!
- одновременно промелькнул отрывок из фильма, в котором Рыбников играл роль умирающего больного, и, когда он впал в кому, его жена стала кричать, да так сильно, что он очнулся…
Как можно было параллельно осязать столько мыслей?
Я орала, как иерихонская труба, разрывающим всё пространство вокруг пронзительным голосом так, что мне казалось – потолок сейчас обрушится на наши головы…
И, вдруг, слышу голос Виктора:
- Ты чего орёшь?
Вот здесь уже у меня подкосились ноги и я думала, что – брякнусь на пол.
Мой крик застрял у меня в горле. Я онемела и застыла с открытым ртом, в котором уже беззвучно - билось и повторяясь всё то же слово – НЕ УХО-ДИ!!!
-----------------------------------------
Обо всём этом же самом произошедшем вспоминает Виктор…
В 7- 00 встал. Спустился вниз по лестнице, оделся, чтобы прогулять Дану.
После смерти Лэди, Стэлла подарила нам маленького щеночка породы лабрадор, которого мы назвали - Даной).
Ираида спит, будить не стал.
Пошёл гулять с собакой влево от калитки. Стало подташнивать, ноги стали ватными, прошёл 3 участка и повернул обратно, почувствовал, что дальше не дойду. Вернулся, разделся, прилёг. Несколько раз порывался разбудить Ираиду, но она так сладко спала, что я решился её разбудить не сразу. Но всё-таки я разбудив её, я попросил таблетку нитроглицерина.
Ира быстро нашла нитроглицерин и дала мне одну таблетку, чтобы я её положил под язык, что я и сделал. Сердце как-то сжало, стало подташнивать. Я встал, чтобы померить давление. В это время мне стало ещё хуже, и я попросил кусочек сахара, который мне и дала Ира. Я сел, померил глюкометром сахар в крови и стал измерять давление и тут мне стало совсем плохо. Я начал терять сознание и только прошептал несколько раз слабеющими губами: «Я ухожу»… «Я ухожу»… Я… - несколько раз повторил исчезающим голосом и – больше ничего не помню, так как провалился в какую- то чёрную бездну.
В последние секунды я почувствовал, что теряю сознание и заваливаюсь куда-то на стуле, на котором сидел и мерил давление (это спасло меня от падения!).
Почувствовал, что мне стало очень плохо! Онемели руки и ноги, губы. Меня прошиб пот и, как говорят, я в этот момент обсикался.
Больше ничего не помню…
Очнулся я точно – от крика Ираиды… Я не понимал слов, которые она орала. У неё тряслись губы и голова.
Я уверен, я точно знаю – если бы она не кричала, я бы оттуда не вернулся…
Считаю, что этим криком она вернула меня в этот мир и точно спасла мне жизнь!!!
Очнувшись, я спросил – почему она кричит? Зачем? Я ничего не понимал, что происходит вокруг. Во всём теле была слабость. Я сидел на стуле. На столе лежал аппарат. Я с помощью Иры померил давление 90/50.
Ираида стала звонить Олегу, а мне приказала лечь на её место. Я сходил в туалет. Прилёг и, вероятно, заснул.
ПРОДОЛЖАЕТ ИРАИДА…
Когда Виктор очнулся, поскольку Стэлла с Сашей в это время находились в Тайланде, я кинулась звонить Олегу. Тот взял трубку, а я не могу говорить, только:
- Ба-ба-ба-ба….
Ничего не понимая, он начал кричать на меня, и это сразу привело меня в чувство, вернув в реальные события. Наконец, я через пятое на десятое сумела объяснить ему, что случилось.
Стали обсуждать положение. Сюда скорую вызывать – не знаем как. До этого раза вызывать её не приходилось… Больницы - а какие – где? Стэллы рядом нет. Соседи все далеко - в своих "берлогах"...
В общем, решили, что Олег на работу не поедет, а приедет, заберёт папу, отвезёт в свою квартиру на Цветном Бульваре и вызовет скорую помощь. А дальше - как было принято тогда делать – за деньги попросит, чтобы папу положили в больницу. Здесь его оставлять страшно. А если сердечный приступ повториться? А был ли это сердечный приступ или что-то другое, мы не знаем…
И ОПЯТЬ СЛОВО – ВИКТОРУ…
Когда я проснулся, Ираида сказала, что сейчас приедет Олег и надо собираться, чтобы попасть в больницу в Москве из квартиры Олега.
Нужно найти паспорт и полис и собрать вещи. Конечно, документов на месте не оказалось.
Сумку с вещами собрали наспех. Документы потом всё-таки отыскались там, где они не должны были быть.
Олег приехал и ждал, когда мы соберёмся.
Олег привёз меня на Каретный, я разделся и лёг на его постель.
А Ира тем временем позвонила в Тайланд Эле. Та связалась со своим знакомым по скорой помощи, которые послали бригаду по адресу Олега.
Когда врачи приехали, они померили давление, сняли кардиограмму, выслушали меня, померили сахар (был в норме – 5) переговорили с Олегом, и решили везти меня в больницу, предложив не одеваться полностью и не делать никаких резких движений.
Я в костюме с большим трудом спустился вниз и пошёл в карету скорой помощи, заметив по пути, что вся улица была пустынной и только около ограждения прогуливался генерал. Вероятно, в МУРе, который находился рядом с домом Олега, должно было состояться какое-то совещание…
Вместе со мной в машину сел Олег, а меня уложили на кушетку. Приехали в 52-ю больницу, расположенную по адресу ул. Достоевского 31/33, где меня на каталке подняли на 6-ой этаж в реанимацию.
В приёмной я разделся, мне сделали ЭКГ, дежурный врач побеседовал со мной и меня направили в реанимацию…
ДОБАВЛЯЕТ ИРАИДА…
Теперь и я - о том же...
Это - не Глава, а какое-то нервозное состояние...
Долго не решалась позвонить Стэлле в Тайланд. Они только что начали отдыхать. А тут мы…
Всё-таки позвонила. Её телефон не соединялся, а Саша не брал трубку. Потом они, видимо, пришли с моря и позвонили сами.
Стэлла сначала велела мне позвонить в больницу Аэрофлота, где я лежала до этого, чтобы узнать, сможет ли доктор Грязнов сделать кардиограмму, не кладя его в стационар. Я позвонила. Доктор сказал, что попасть в стационар невозможно, так как после ремонта, отделение заполнено плановыми больными. И везти его, чтобы сделали кардиограмму, тоже нет смысла, так как её сделает скорая помощь. В общем, «от ворот – поворот».
В любом случае, решили, что Олег повезёт папу в Москву. Стали собирать его. Ничего не можем найти. Почему-то нет футболок. Отдавали их ему Сашиных много. Но, оказывается, отдавали-то старые, а Витя их уже все почти затаскал.
Не оказалось у него ботинок зимних, приличных тапочек, нормальной зимней кепки. Затасканный «выходной костюм». Мы и не заметили, как обносились…
Положили ему Сашины тапочки. Хорошо ещё, что на Новый год и на день рождения, надарили ему новых носок и несколько штук трусов. Подарили ему спортивный костюм, да брюки оказались длинные - надо подшивать. Подарили ещё одни лёгкие спортивные брюки, я ему и положила их с собой, их хотя бы можно немного подвернуть.
Но самое главное – не могли найти документы: полис и паспорт…
Искали больше часа. Он, конечно, ничего не помнит, а я на него ругаюсь…
Наконец, нашли и паспорт, и папку с выписками из предыдущих больниц (после операции по аденоме и операции по грыже). В этой же папке оказался и полис.
Слава Богу, с грехом пополам собрали. Впихнули ему новый мобильник, бритву.
Забыли дома его зубы, очки и много других мелочей, типа мыла, туалетной бумаги и т.д.
Наконец, они уехали… Я осталась одна. Через некоторое время звонит опять Ёлка, и теперь уже мне рассказывает, что вопрос разрешился…
Недавно появился в Интернете сайт, на котором размещаются выпускники разных учебных заведений и разных выпусков. Люда разместила маму на этом сайте.
Сначала никто не отыскивался. Сообразили, что когда она кончала школу и медучилище, фамилия-то у неё была не Ануфриева, а Дудко. И, когда дополнили фамилию – Дудко, почти сразу отыскались и откликнулись бывшие школьники и студенты. Из мед. училища проявился Левон, потом и ещё кто-то. Лёва сейчас работает в Склифе, заведует скорой помощью. Стэлла с ним уже созванивалась, болтала по телефону и, даже, просила, чтобы он помог меня и папу устроить на обследование в больницу…
Так вот, Стэлла позвонила из Тайланда Лёве. И, когда Олег привёз папу в Москву, и уложил в постель, приехала присланная Лёвой бригада скорой помощи с врачом.
Сняли кардиограмму. Договорились по телефону с кем-то и отвезли папу в 59-ую больницу.
Больница клиническая, это первый плюс. Положили в кардиологическое отделение – это второй плюс. Ну, а то, что его сразу же определили в реанимацию – это прекрасно...