Мне помнится был такой период в нашей жизни, когда отца часто забирали в Армию. Квалифицированный водитель нужен был на понтонном строительстве, и мы с мамой ждали его по 20- 30 дней домой. Иногда он приходил раньше и снова уходил в часть. Причем офицерского звания у него не было, он был просто первоклассным водителем и ездил там на огромном военном КрАзе. С нетерпением я ждал возвращения отца, зная, что он обязательно что-то военное с собой для меня принесет.
Я тогда учился в пятом классе средне образовательной школы. У нас с отцом была договоренность – гостинец с Армии за пятерки в дневнике. Прекрасно помню как зарабатывал пятерками полевую сумку командира. Цена ей была – двадцать пятерок в дневник. Армейские галеты шли бонусом, как поощрение. И я таки заработал сумку своей учебой, преимущественно получая пятерки по Истории, Географии, Литературе, Русскому языку. Следующим моим заказом являлся противогаз, затем солдатский котелок. Сашка Сушко, мой троюродный брат, находился в аналогичной ситуации, но он и так хорошо учился в школе, ему его отец, работающий в Рембазе, принес пилотку и большие пулеметные гильзы. У меня же было, заработанное мной целое уже военное хозяйство.
Отдельную позицию занимала рация, выкрашенная в темно зеленый цвет, разумеется, это был просто ящик рации, практически без внутренностей, все, что можно было из нее вынуть, вынули еще в части и выбросили пустой ящик за забор части, где мы с отцом ее и нашли по дороге с работы домой. Рация закрывалась на защелки, что нибудь еще выкрутить из нее не представлялось возможным, потому что было надежно заклепано.
На крыше сарая – гаража у Димы Бибика в штабе я сидел со своим ящиком рацией, как радист во время игры в Войнушку. Димон был умнее меня и постарше, все хотел мою рацию себе присвоить. Ухитрялся и так и так, но ящик я всегда тащил домой, через всю улицу.
Чуть ранее в 86 году случилась Чернобыльская трагедия, которая смутно помнится, был обычный день, празднуя 1 мая все шли на парад. У отца день рождение 3 мая, но мы всегда отмечали раньше, 1 мая. После парада накрывали шикарный стол посреди комнаты, встречали гостей. О Чернобыльской трагедии я узнал подслушав разговор папы с дядей Сережей Бибиком, что то тревожное было в этом разговоре, дядя Сережа эмоционально объяснял отцу что случилось ужасное. Потом пришли гости и эта трагедия с мирным атомом обсуждалась уже за столом с яствами. Мама была на пятом месяце беременности, а я собирался на 1 сентября в первый класс школы. Никто о Чернобыле толком ничего не знал, день был как день.
Через некоторое время слухи о Чернобыле, перестали быть слухами, отцы моих сверстников бесстрашно становились ликвидаторами ЧАЭС. Уходили туда на работу многие, прежде всего заработать денег, совершенно на добровольных началах. Приходили же больными и долго после этого не жили. Так ушел из жизни после Чернобыля наш сосед, через дорогу дядя Коля. Он стремительно заболел, каким-то онкологическим заболеванием и в короткие сроки сгорел.
Вскоре в школе начали появляться дети переселенцев из Припьяти. Им давали квартиры в городе, денежное пособие, но их горе разве это могло утолить, сорванные со своих домов, оставив все вещи, они устраивали свою жизнь заново. Девочка отличница из зоны отчуждения, была для нас особенной, потому что училась лучше всех, выигрывала городские олимпиады по математике. Никто ее никогда не расспрашивал о доме, о том, как она там жила. Тема Чернобыля была непонятна мне, здесь было больше туманной тайны, чем живой информации, но я знал, что это большая для всех беда и горе, потому что болели и умирали люди побывавшие там.