УБИЙСТВО В ГОРОДЕ
Глава 1
На освещенной улице города Михайловска стоял вдалеке красивый двухэтажный особняк. Нужно отметить, что это единственная улица с фонарями в городе и, наверное, поэтому считается местной «Рублевкой».
Седовласый мужчина небольшого роста подъехал на Лексусе к дому на улице Кутузова. Почему эта улица так называлась, никто не знал. Но в крае заведовал всем человек именно с такой фамилией, — Кутузов. Был он родственником знаменитого полководца или не был не известно. В его честь назвали эту улицу, или в честь легендарного Кутузова тоже оставалось под вопросом. Но улица состояла из элитных домов, двухэтажных коттеджей, трехэтажных особняков и украшала собой южную провинцию.
Белоконь Артем Сергеевич счастливый возвращался после очередной встречи со своими избирателями. Он был уверен, что выборы пройдут в его пользу. Все в городе об этом знали точно. Старый мэр всем надоел. Хотели кого-то нового. Все хотели счастья. Жители Михайловска уже возложили все проблемы на будущего начальника. Они мечтали о новом вожаке.
Кандидатура Артема Белоконя нравилась многим. Он был доброжелателен, всем улыбался и обещал счастливое будущее. Коренастый, уверенный в себе мужчина ходил по городу с высоко поднятой головой и раскланивался налево и направо, показывая керамическую очаровательную улыбку.
Будущий мэр считался в городе добропорядочным семьянином. Артем Белоконь очень любил жену и детей. У него их было трое. Народ поэтому и пошел за ним.
Ведь прочная семья всегда крупный бриллиант в диадеме власти. Если в семье порядок, то в провинциальном городке, тем более, все будет хорошо, а в огромной стране еще лучше, то есть: везде будет порядок.
Белоконь Артем и в классе был самым дисциплинированным учеником. Он учился на «отлично», помогал всем немощным и любил одну единственную девочку в классе, — свою будущую жену, Машу.
— Машенька, — так он называл ее, целуя в пустом классе и признаваясь ей в любви.
Артем обещал девушке, что никогда не предаст, и что будет принадлежать только ей. Машенька еще с детского сада выбрала Артема объектом своего обожания. Ведь он был самым настоящим мужчиной, который отгонял от нее всех мальчишек села. Он водил ее на стог сена за деревню, и уговаривал показать то, чего не было у мальчишек. Машенька краснела, но показывала. Как она могла отказать своей первой любви?
Вот точно так же она не смогла отказать ему в настойчивых просьбах в пустом классе на выпускном вечере. Собственно говоря, Артем всегда добивался своего. Он знал, что она будет его женой. И Маша стала его другом, соратником, любовницей и женой. С такими воспоминаниями он возвращался счастливый домой. Он думал о любимой Машеньке, о детях, о карьере.
«Жаль, что Машенька повезла детей в бассейн, — размышлял Артем, заезжая в гараж. — Но она же каждую пятницу их возит, а так хочется поделиться новостями. Ну ладно, сейчас попью холодненького пивка!», — размышлял он, доставая запотевшие бутылки с пивом из машины, — и посмотрю последние новости.
Артему не хотелось сидеть в одиночестве на кухне. Он посмотрел на часы, было почти девятнадцать ноль-ноль. Будущий мэр вздохнул, ему очень хотелось рассказать любимой жене, что происходит в избирательном штабе. Ведь рейтинг его почти в два раза превышает рейтинг бывшего мэра, — так показал последний соцопрос. И теперь ясно, что следующим мэром будет точно он.
Тем более Артем Сергеевич знал, что Бог его обязательно поддержит. Ведь он строит деревянную церковь в одном из микрорайонов города. А значит, он защищен Богом. Артем улыбался предстоящим выходным, он был доволен своей судьбой, своей жизнью. И если бы у него спросили в данный момент, что такое счастье. Он бы ответил, что его состояние души в данный момент и есть для него, — счастье.
С этими раздумьями Артем открыл ключом парадную дверь и зашел в дом. Он не сразу понял, что в доме пахнет чем - то чужим. Запах дешевого одеколона ударил в нос. Вместе с этим запахом раздался выстрел в упор. Больше Артем ничего не видел.
Душа со стороны смотрела на размазанные по стене мозги. И удивленно рассматривала убийцу. А потом вспышка, как при рождении, миг, и скорость. Быстрая молния уносила тебя на небеса.
А через два часа любимая жена привезла на машине своих деток из бассейна. Она ни о чем, не догадываясь, открыла входную дверь, и закричала, увидев убитого мужа. Она так кричала, что все соседи выбежали из своих домов и бросились ей на помощь. Соседи увезли детей к бабушке. Но Маша этого уже ничего не видела, а причитала, обращаясь к небу. Она звала его душу обратно: «Артем, зачем, зачем ты ушел от нас?!».
Но тело Артема лежало на полу, глаза были закатаны, он весь был в крови. Во лбу зияла огромная дыра. А вокруг валялись запотевшие стекла от разбитого пива.
Маша бросилась обнимать любимого мужа. Она так сильно прижималась к нему, что полицейские не могли оторвать ее от тела убитого. Они поднимали Машу, пытались отцепить ей руки. Но все было тщетно. Машу накололи успокоительными и усадили в кресло.
— Мария Николаевна, успокойтесь, пожалуйста, у вас дети, думайте о них, а его уже не вернуть.
Но Маша не понимала, что происходит. Она бросалась на полицейских и требовала оставить ее мужа в покое.
Первой подозреваемой, как ни странно, оказалась она.
— Так, расскажите, где вы сегодня были с восемнадцати часов до девятнадцати тридцати, — требовательным голосом произнес молоденький следователь двадцати трех лет.
— Я была с детьми в бассейне, — повторяла она снова и снова.
— Есть свидетели, кто может это подтвердить?
— Да, со мною весь вечер разговаривала бабушка одноклассницы Милы. Она сидела рядом и подтвердит, что я никуда не отлучалась.
— Хорошо, фамилия бабушки?
— Смирновы они, — отрешенно произнесла Маша.
Следователь знал, что его бабушка с младшей сестренкой Милой действительно были в этот день в бассейне. Он задумался, что-то для себя пометил в ежедневнике и снова стал задавать вопросы.
— Во сколько вы уехали с детьми из бассейна?
— Я не знаю, но думаю без десяти девять.
—Значит, около двадцати одного часа, без десяти минут, — записывал следователь.
— Да у нас абонемент на девятнадцать ноль-ноль. И мы всегда берем два часа. Но мы обычно выходим раньше, — плакала Маша. — А во сколько его убили?
— Его убили в девятнадцать ноль-ноль.
— Я вас прошу, найдите убийцу моего мужа.
Маша была настолько расстроена случившимся, что не могла больше думать ни о детях, ни о своей старенькой маме. Она не могла думать больше ни о ком. Жизнь для нее в эту минуту закончилась. Но следователь странно смотрел на нее и продолжал задавать свои идиотские вопросы.
— Какие отношения у вас были с мужем?
— Мы любили друг друга. Об этом вам скажут все соседи.
Соседи действительно, как сговорились, твердили об одном и том же, — что семья Белоконь жили очень дружно, любили друг друга, все праздники проводили вместе, никогда не расставались, никто не слышал, чтобы они ругались.
— Скажите, а были у них недруги, завистники, — допытывался следователь у соседей.
— Да, конечно, его первейший враг наш мэр, — Семен Семенович Тулин.
Все в городе были уверенны, что это его рук дело. Все говорили, что он хочет Артему зла. И шептались, что это убийство его заказ.
Когда молодой следователь опрашивал Семена Семеновича, то мэр возмущенно заметил: «Вы что меня подозреваете в убийстве?! Вы на меня намекаете?».
— Боже упаси, я ни на кого не намекаю. Не имею права, — краснея, переминаясь с ноги на ногу, оправдывался недавний выпускник юридического института. — Но мне нужны факты. Я все делаю по протоколу, как учили. Вы где были сегодня в девятнадцать ноль-ноль? — продолжал допрашивать он.
— Да я тебя с лица земли сотру, сопляк! Где я был, там меня уже нету! — орал Семен Семенович.
В комнату вошел высокий симпатичный мужчина, голова немного с проседью, но это придавало некий шарм, — седина подчеркивала умные серые глаза.
— Семен Семенович, не нужно так возмущаться. Это наш новый сотрудник, Павел Евгеньевич Смирнов, это его первое дело, — медленно произнес Иван Ильич, начальник следственного комитета. — Не переживайте, дело на контроль взяла Москва. Мне лично поручено заняться расследованием этого преступления.
— Ваня, ну хоть ты за меня заступись! Я столько лет у власти. А тут на тебе, я — убийца! — повеселев, ответил мэр города и бывший одноклассник Ивана Ильича. — Все как начали на меня пальцем показывать. Ужас! Получил благодарность от народа.
— Разберемся, не переживай, ты меня знаешь! — уверенно ответил Иван Ильич. — Так, где вы были в девятнадцать ноль-ноль сегодня вечером?
— Я…я…я у жены был, ужинал с нею, — заикаясь произнес Семен Семенович.
— А кроме жены, кто может еще это подтвердить?
— Никто, мы вдвоем были, — опустив глаза, произнес мэр.
Иван Ильич внимательно посмотрел на своего бывшего одноклассника, пододвинул к нему протокол опроса и попросил расписаться, сложил все в папку, подтолкнул следователя-мальчишку к выходу, попрощался с мэром и вышел из его кабинета вместе со стажером.
В этот день он действительно с точностью до минуты знал, где находилась жена убитого в момент убийства. Так получилось, что бабушка его стажера — Смирнова Павла, — действительно весь вечер просидела с нею в бассейне, ожидая внучку. А вот где был в этот вечер мэр, — оставалось загадкой.
Глава 2
— Ну как тебе, Павлик, первый рабочий день? — спросил он улыбаясь.
— Нет, я, наверное, уйду. Мне стыдно признаться. Но меня стошнило, когда я труп увидел, — краснея, сознался Павел.
— Ничего, у меня вообще первый выезд был, — убили нотариуса-женщину. Это еще в Мурманске было. — Так, представляешь, сидит она в кресле с перерезанным горлом, улыбается, а я захожу и здороваюсь с нею. Я думал, что это хозяйка квартиры, в которой нотариуса убили. Думал, что нотариус мужчина. Вот тогда надо мной все опера смеялись и долго еще издевались над прокурорским работником. Говорили, вот в прокуратуре все культурные работают, с трупами здороваются.
Павел засмеялся, ласково посмотрел на Ивана Ильича. Он был очень рад, что у него такой начальник: простой и добрый. Ему бы в пастыри пойти, а он в прокуратуру подался. Но Иван Ильич всегда говорил: «Родине можно служить двумя способами, — либо в рясе, либо в погонах!».
Он выбрал синюю прокурорскую форму, а погоны у него были полковничьи.
— Ничего, Пашок, поймаем мы этого убийцу, обязательно поймаем! — задумавшись, произнес Иван Ильич.
Семьи у него не было. Странно, что человек при такой должности и не завел себе прочного тыла. Он сам себе был и фронт, и тыл, и местная власть.
— Мэр это, сто процентов, — уверенно произнес Пашок, — только у него был мотив. Ведь выборы он проигрывал.
— Ладно, Паша, не торопись с выводами. В нашем деле нужно ко всему подходить с холодной логикой, а не с энергичным мышлением. Мотив он мог быть у многих.
Иван Ильич задумался, потому что знал Артема не понаслышке. Десять лет в школе вместе и пять лет в юридической академии. Он догадывался, что у Артема врагов могло быть больше, чем один мэр.
На следующий день на планерке Иван Ильич ходил по кабинету, сложив руки за спиной. И рассуждал вслух.
— Кто еще у нас попадает в круг подозреваемых?
— Пока что действующий мэр и жена потерпевшего, — ответил Паша, глядя в протокол опроса.
— Необходимо радиус увеличить. Чем шире круг общения, тем легче выбор, — улыбнулся Иван Ильич. — Покопайтесь, пожалуйста, в прошлом, настоящем и, конечно, в будущем. Кому еще нужна была эта смерть? — давал он задание своим оперативным работникам.
В кабинет следователя заглянул мужчина странного вида. Лицо которого было все в шрамах. А голос с хрипотцой заядлого курильщика.
— Ой, извините, я мэра ищу, сказали, что он у вас.
— Нет, почему он должен быть у нас? — удивленно спросил Иван Ильич. — А по какому поводу он вам понадобился?
— По личному. Я проездом здесь, хотел его кое о чем спросить, — торопливо произнес странный мужчина, разглядывая бегающими глазами кабинет Ивана Ильича.
В этот момент в дверях со странным мужчиной столкнулся Семен Семенович.
— А вы что здесь делаете? — спросил мэр удивленно.
— Я вас искал, сказали, что вы здесь, — быстро проговорил странный мужчина.
Мэр извинился, закрыл плотно дверь с обратной стороны и отвел странного мужчину в сторону.
— Ты что, вообще уже рамсы попутал? — прошипел мэр почти в ухо странному мужчине.
— Но я не мог предположить, что этим закончится, — протараторил странный мужчина.
— Короче, купишь самый большой венок, понял, подпишешь от мэрии, — приказным тоном произнес мэр.
Странный мужчина, молча, кивал головой, постоянно соглашаясь с мэром.
— Ну ты вообще наглец, как ты мог сюда заявиться? — удивился Семен Семенович.
— Врага нужно всегда иметь при себе рядом, чтобы он ничего не заподозрил, — заулыбался странный мужчина и быстро вышел из здания следственного комитета, через пожарный выход.
Семен Семенович пересчитал деньги в портмоне, подумал, не много ли он дал на венок Артему. Затем быстро захлопнул его и сунул в потайной карман.
Нужно сказать, что Семен Семенович не то, чтобы недолюбливал Белоконя Артема. Он к нему относился никак. Вот так бывает, что есть человек, и вроде бы его нет. Мэр даже не обижался на него, когда он стал издавать про него и его семью интимные опусы с карикатурами на жену и детей. Создав ради этого новую газету - кляузу, не жалея на нее денег. Именно эта газета Артема Сергееевича и сгубила.
Он открыл свое собственное издательство и раздавал бесплатно пасквили, фельетоны, грязные статейки, копаясь в белье нынешнего мэра. Он чернил мэра на страницах собственной газеты под названием «Михайловский Гудок!».
Да не было бы обидно, если бы он чернил только самого мэра, но он порнографически изобразил на страницах газеты голыми всю его семью. Это был перебор! Людям, конечно, не очень приятно было видеть опущенного мэра.
Белоконь оказался глупцом. Он забыл про русский менталитет. Забыл, что они всегда с теми, кого обижают. Артем этим самым разогнал на последней дистанции девяносто процентов своих избирателей. А наш добрый и справедливый народ стеной стал на сторону обиженного и оскорбленного действующего мэра. Это была стратегическая ошибка Артема Белоконя. Если бы ни этот промах, он мог выборы легко выиграть.
Но когда вкусишь сладость власти, то у тебя от удовольствия закрываются глаза, и ты уже ничего не видишь, и не замечаешь, что тебя несет в другую сторону. Ты из пчелы превращаешься в муху. Власть — это такая бацилла, от которой нет прививки. И человек становится животным.
Он начинает «мычать» на дебатах, «кукарекать» в избирательных участках, и «гавкать» в роликах, которые крутят по телевизору каждые пять минут. От человека ничего не остается. Он превращается в кандидата.
Кандидат точно не думает о своих избирателях, кандидат думает о своем «Эго»: «Эгоистично - государственно – общественно - личном», которое состоит из него одного.
Тщеславие, — страшнейший грех. Ты в каждом эпизоде жизни думаешь только о себе. И живешь в мечтах. Это как бы во сне. То есть, тебя уже нет. Может быть, туда, одержимые властью, кандидаты, еще пустят свою семью, но только в мечтах.
В реальной жизни, они уверенны, что семьи у них нет. Когда человек вкушает власть, он о семье точно не думает. Он ее не видит. Скорее всего, не хочет видеть. А зачем? На работе ему все заглядывают в глазки, унижаются, подают чай. А дома ты просто, — Сеня: «Падай, принеси, отвали и как я тебя ненавижу!». Вот все что он слышит. Конечно, ему не хочется домой. И в кабинете долго не посидишь, в чем-нибудь заподозрят.
Вот и наш Семен Семенович в день убийства почему-то пошел ужинать домой, когда раньше никогда туда не ходил. Никто, конечно, его возле дома не видел, и был ли он дома или нет, кроме жены никому не известно. Вот так он и попал в круг подозреваемых.
— Таня, — говорил он жене, ты должна сказать следователю, что я ужинал с тобой.
— Сеня, зачем я должна врать? — удивленно спрашивала жена, которая не отличалась умом. Хотя об этом не догадывалась. Она была типичная домохозяйка, у которой единственным средством образования были телепередачи и сериалы.
— Понимаешь, я, как всегда, засиделся допоздна на работе, за протоколами. А в девятнадцать ноль- ноль Белоконя убили. И меня теперь хотят обвинить в убийстве.
— Семен, я не буду врать. Там же нужно клясться на присяге, — плаксиво отвечала Таня, — или подписаться на ней.
— На какой присяге нужно подписаться? Ты что несешь?
— Ну не знаю, как там нужно. По телевизору показывали, что в суде клянутся нести ответственность. А я безответственная, ты всегда мне это говорил, — пыталась защититься Таня.
Семен Семенович махнул рукой, сплюнул и даже замахнулся на Таню. Он продолжал доказывать, что на свободе ей пригодится больше, чем в тюрьме. Он напомнил жене, что у них маленькие дети, которых очень трудно поднимать одной. Он сумел убедить жену дать ложные показания. Ложь во благо. Но Таня была послушным гражданином нашей страны и не знала, как же все-таки поступить.
Полную версию романа читайте в магазине "Призрачные миры". Всех люблю. Ваша Марина Иванова