ДВА САПОГА – ПАРА
(маленькая семейная трагикомедия)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ОН, муж, Саша – 42-45 лет
ОНА, жена, Маша – 40-45 лет
Прихожая в самой обычной двушке. Около вешалки стоит Он, снимает с вешалки плащ (куртку, пальто) и собирается надеть его. Рядом стоит чемодан (дорожная сумка), сумка с ноутом и несколько связок книг. Слышно, как в дверях поворачивается ключ. Он, заметавшись, хватает плащ, под мышку – ноутбук, ногой пихает в комнату чемодан, и сам скрывается в комнате. В квартиру входит Она, ставит пакет с продуктами, снимает верхнюю одежду. Замечает, что на вешалке нет его плаща. Видит стопки книг, пожимает плечами, пинает легонько стопку-другую. Забирает пакет с продуктами и уходит в кухню. Из дверей комнаты выглядывает Он в плаще, с ноутбуком и связкой книг. Чтобы не шуметь, чемодан он несет в руке. Хочет прихватить и вторую связку, но мешает чемодан. Связка падает. На шум из кухни выходит Она.
Она. Чего-то рано сегодня. Тогда сиди жди ужина, я только что пришла.
Он. Не… не надо ужина. Я ухожу.
Она (обращая внимание на чемодан). Куда это ты собрался-то? С чемоданом еще! Я никаких командировочных не выписывала.
Он. Я ухожу… из дома…из этого дома… от тебя… Навсегда!.. Только вот книги в другой раз заберу…наверное…
Она. Значит, не навсегда…
Он. Маша, мы разные люди…
Она. Все люди разные, Саша.
Он.(с жаром) Пойми же, у нас абсолютно разные интересы, у нас разные жизненные идеалы, у нас совершенно различный понятийный уровень, у нас до смешного разные цели, задачи, новизна работы, теоретическая и практическая значимость, методы, источники, объект и предмет исследования… (Умолкает внезапно.)
Она . Все сказал? Теперь слово оппоненту?
Он. Э-эх…Хотел объяснить…
Она. Не надо. Не получится.
Он. Почему?
Она. Запутаешься и наврешь.
Он. Ты боишься услышать правду.
Она. Хорошо, говори свою правду. Только громче. Я пойду котлеты жарить (уходит в кухню).
Он. Маша! Слушай, Маша. Не могу я так, Маша! Всю жизнь с тобой трудно!
Она (из кухни). И всю жизнь молчал?
Он. Да, это моя ошибка.
Она (из кухни). Или вина.
Он. Вина – твоя. Вот ты зачем за меня вышла тогда, Маша-а-а?
Она (выходя из кухни). Затем, чтобы молодой и симпатичный научный сотрудник не ходил в линялом свитерке, из которого младший брат вырос, и на ногах у него были целые носки, а не резинка от них. И чтобы ел он не только на банкетах после защиты чужих диссертаций.
Он. Так ты меня пожалела?!
Она. Полюбила.
Он. А!.. А я чувствовал себя обязанным все эти годы!
Она. Снимаю с тебя обязанности.. Списываю по статье «расходы»
Он. Ты бухгалтер, Маша. Не только по профессии. Ты по сути своей бухгалтер! Все у тебя расписано по клеточкам. Все, что в жизни ни случается! Приход-расход. Здесь прибыло, здесь убыло. А здесь выплачено по счетам!
Она. И всегда все в ажуре.
Он (садится на чемодан). Я ведь тебя тогда полюбил. Подумал, душа родственная. Вот с кем и в горести, и в радости…А оказалось.. К чужому знанию ты равнодушна, Маша. Мне вот приходит мысль – а поделиться с тобой никак. Радости открытия ты не разделишь. И на чувства ты, Маша, скупа. Ты человек цифр. А цифрами чувства не выразить… Нет, жениться нужно только на человеке из своей среды, … то есть из своей сферы деятельности.
Она . Деятель! К тебе мысли приходят всегда в три часа ночи. А мне на работу к девяти. Это у тебя два присутственных дня в неделю.
Он. Ты заметила, что даже в фильмах очень часто как интеллигентный человек, так обязательно филолог, в крайнем случае – историк. А вот про бухгалтеров что-то в фильмах не помню, кроме «Шура, идите в бухгалтерию».
Она. Да какая ж в нынешних фильмах бухгалтерия! Все себе забрал – остальных расстрелял. Вот и весь баланс!
Он. Я ж не только про нынешние. Я про вообще. Мы, Маш, с тобой из разных миров.
Она. Мы из разных отделов!
Он. Нет. Бухгалтерия и индоевропейское языкознание – это разные миры.
Она. Послушай, инопланетянин. Собрался уходить – так вали!
Он. (вставая) Вот такой твой ответ еще раз доказывает, что я прав, Маша… Так я пока ключи оставлю, чтоб за книгами-то... можно?
Она. Мне твои книги ни к чему. Столько места сразу освободится…(со вздохом) Пусто теперь будет. (Вновь пинает близлежащую стопку книг. Как-то отрешенно садится на табуретку около вешалки. Он явно неправильно истолковал ее движение.)
Он. Я тебя понимаю, Маша…Тебе тяжело. Ну, хочешь, я Мишку себе заберу?
Она. А Ваську?
Он. Как Ваську?
Она (поднимаясь). А так! Уж с котом я одна справлюсь, а вот за сыном-то приглядеть надо… Впрочем, ты никогда им не интересовался.
Он. Почему не интересовался? Очень даже интересовался. И всегда интересуюсь.
Она. Ты хоть знаешь, какие у него оценки в школе?
Он. Ну… разные, наверное, оценки… Он вообще-то явно не гуманитарий… Явно….
Она. Когда меня спрашивают, как ваш мальчик учится, я скромно отвечаю: «Всего одна четверка!» «О!»- восхищаются все. У него, Саша, одна четверка! Всего одна четверка! По литературе! Остальные – тройки. И двойка по химии!
Он (озадаченно). Значит, есть у него гуманитарные склонности.
Она. Склонности! Да все потому, что я ему сочинения домашние пишу!
Он (с иронией). А что ж, бухгалтер, с математикой-то не поможешь?
Она. По математике контрольные только в классе! А четверку за сочинения ему ставят потому, что ты на пятерку запятые расставить не можешь!
Он (вздохнув). Да… дела… Эх, все-таки зря мы Ваську не пороли, пока поперек лавки лежал!
Она. Так я тебе и позволила, чтобы моего сына пороли!
Он. А я говорю: зря не пороли!
Она. А тебя-то пороли! Вон что получилось!
Он. Меня пороли? Меня никогда не пороли!
Она. А вот жаль, что не пороли!
Он. А тебя что ли пороли?
Она. Меня? Да ты что! Никогда не пороли!
Он. Девочек не пороли! Мальчишек пороли!
Она. Так тебя же не пороли!
Он. Да! Меня не пороли!
Она. А вот жаль, что не пороли….
Половина их бессмысленного диалога перекрывается припевом песни “Paroles, paroles” в исполнении Далиды и Алена Делона.
ЗАТЕМНЕНИЕ.
Та же прихожая. Он пытается из двух связок книг сделать одну. Из кухни выходит Она в переднике.
Она. Ты все еще здесь? Васька сейчас с тренировки вернется.
Он. Да-да, я уже все. Лучше будет, пока Васька не видит.
Она. Да он тебя и так почти не видит.
Он. Маш, не начинай заново… Я сейчас… Вот только словарь еще один возьму… забыл (Идет в комнату).
Она (смотрит в открытую дверь комнаты). Я гляжу, ты и Голсуорси связал.
Он (выходит из комнаты с толстым словарем под мышкой). Да. Люблю Голсуорси. А ты?
Она. Хорошо пишет. Кино смотрела. Еще что прихватил?
Он. Гессе! Кафку! И Тимура Кибирова!
Она. А, это пожалуйста. Сколько угодно.
Он (с иронией). А Некрасова и Пушкина я оставил.
Она. Так это мой Пушкин. На него еще мои родители подписывались, отмечаться ходили, сутками дежурили: днем мама, ночью – папа. Академическое издание.
Он. Зачем тебе надо было академическое издание? «Сказку о рыбаке и рыбке» читать?
Она. Про царя Никиту и сорок его дочерей.
Он. Это что такое?
Она. Это – Пушкин.
Он. Ерунду не городи. Нет такого у Пушкина.
Она. Посмотри.
Он. А знаешь, ради любопытства возьму и посмотрю (Идет в комнату)
Она (вслед). Третий том!
Он (выходя с томом Пушкина). Действительно, есть. Никогда не слышал. Почитать дашь?
Она. Забирай свой Словарь корневых морфем и уходи.
Он. Сейчас, сейчас… Я бы все сразу вывез, но пока у Мазая жить буду Он же уезжает в экспедицию на три месяца по своим северным народам…. А у него своими книгами вся квартира завалена…А потом я квартиру сниму…
Она. Квартиру?
Он. Ну, комнату.
Она. Давай тебе академическую гостиницу оформлю. И как аспиранта проведу по документам.
Он. Унижаешь. Всегда унижала… Я кандидат наук, Маша! А ты: «как аспиранта»
Она. Дешевле выйдет.
Он. Вот! Опять бухгалтерия! Опять цифры. Ты – цифра, Маша. Ты сама цифра! Сухая, правильная, безжалостная цифра! Какая ты цифра, Маша? Единица, двойка, тройка?... Ах, нет, Маша. Ты пятерка! Ты всегда пятерка.
Она. Ноль.
Он. Ноль? Аха-ха…забыл, что это тоже цифра… Ой, нет, Маша, ты не ноль, какой же ты ноль, Маша? Я ни за что не скажу, что ты ноль. И ты не наговаривай на себя! Ты значительнее, ты больше, чем ноль.
Она. Раз больше, тогда два нуля. Сейчас сольешь - и уйдешь.
Он. Ну уж знаешь! Совсем ты, Маша, оборзела! (Дергает веревку, пытается просунуть под веревку словарь)… Ничего, ничего…Пока Мазай будет от эвенков к эвенам ездить, я докторскую закончу. Хоть вчерне, а закончу. Кровь из носу – а закончу. Андреев, Бундзен давно доктора, Селиванов в прошлом году выдал, даже Лелис – и тот на предзащиту выходит… И я тоже должен. Я ж единственный специалист по этой теме…Единственный! Ну, может, один-два еще есть…в мире.
Она. Может, тогда тебя, наконец, пригласят в Армению, чтобы ты армян научил их языку. Неужели там свой язык знают хуже тебя?!
Он. Я занимаюсь древнеармянским языком! А этот язык не каждый армянин знает.
Она. Да знаю я, чем ты занимаешься. Грабарь.
Он. (взрываясь). Сколько раз тебе можно говорить?! (Наступая на Нее, буквально нависая над Ней) Грабар, Маша, гра-барррр. Твердое «эр». А Грабарь-рь-рь – это такой художник, Маша. Понимаешь?
Она (погладив его по щеке, вздохнув). Понимаю. Игорь Эммануилович.
Он. Что?
Она. «Февральская лазурь».
Он. Э-э-э, Маша, что с тобой, Маша? Маша, что с тобой? (трясет ее за плечи). Маш, ты только успокойся, успокойся, Маша. Все хорошо, Маша. Вот сядь ( усаживает ее на табуретку), вот так , Маш. Я сейчас, я сейчас водички принесу (Убегает в кухню. Она закрывает лицо руками. Возвращается Он со стаканом воды.) Вот, Маша, попей, попей водички. (Она отводит руки от лица, смеется).
Она. Саша! Будешь в Москве – сходи в Третьяковку
Он. Ах, так! Ты так! Ну ты и артистка, Маша. Нет, ты не артистка, ты авантюристка, ты притвора, ты…симулянтка…ты…
Она. Сикидэшница.
Он. Что это?
Она. Синоним.
Он. Что за слово такое, я спрашиваю.
Она. Поднимись на третий этаж к ребятам в словарный сектор, у них и спрашивай.
Он. Маша, ты меня вывела из себя! Мое терпение лопнуло! Ты довела меня до ручки, до белого каления…
Она. А это – фразеологизмы.
Он. (Швыряет об пол стакан с водой, который до сих пор держал в руках.) Немедленно, немедленно ухожу из этого дома. Всё! Салют, Мария!(Хватает чемодан и связку книг, но веревка обрывается и книги рассыпаются по полу. Махнув рукой на это, выходит, хлопнув дверью.)
Она (вслед). Цтэсутюн сирели!
На ее словах начинает звучать песня на русском или грузинском языке «Расцветай под солнцем, Грузия моя!»
Она (отмахивается от музыки). Да не то! (Песня прекращается.)
Встает, приносит совок и веник, начинает собирать с пола осколки, вытирать пол, потом – поднимает книги. Сначала медленно, потом энергичнее, потому что начинает звучать музыка армянского мужского танца «Кочари». И вот уже Она, приплясывая, складывает книги стопками. Музыка звучит громче. И Она начинает плясать все энергичнее. В руках по книжке, словно это партнеры по танцам. Пляшет яростно, почти исступленно. И кажется, на глазах у нее слезы.
ЗАТЕМНЕНИЕ
Все та же самая прихожая. Она связывает собранные в стопку книги, относит в комнату. Выходит и снимает трубку телефона.
Она. Наташа, добрый вечер. Извини, это я… Да-да, ты правильно делаешь: после работы о работе ни слова. Но я только на минуту… А, салат готовишь. Греческий. Уже слюнки текут… Моим-то чего: макарон побольше да котлет потолще…Наташ, ты помнишь, я завтра с утра в банке… Ага, помнишь. Так ты ПРНД сама проведи… Ну да, ну да. А то эти ученые нам бухгалтерию разнесут, если мы их научные показатели не оплатим… Так…Директор сказал, чтобы аспирантов поощрили. Посмотри, можно ли выкроить… Да-да, оттуда. И скажи ему завтра, как придет… Все-все, сейчас отпущу тебя к твоему салату…Если Лебедев притащится аванс канючить, гони его в шею… Не положено. Приду сама разберусь … Ну все, извини еще раз. Так значит, помнишь, что с утра я в банке. Ну, до завтра, пока… Ой, вот еще. Вот чуть-чуть бы - и забыла! Наташ, Наташ, ты там ведь салат делаешь греческий, да?.. Ты вот что, Наташ… Ты в салат перец не клади. У него на этот перец жуткая аллергия! (Ставит трубку на место.)
Звучит “Love Story”.
ЗАТЕМНЕНИЕ
КОНЕЦ
2016, апрель