Глава 4. Осознание
В доме горел свет, и Николай ускорил шаги. Совесть царапнула по душе, Славику могло быть страшно одному в столь позднее время. Никогда раньше мужчина себе не позволял подобного, работа не в счет.
Дверь отворилась бесшумно, но половицы привычно заскрипели под ногами. Стараясь ничего не задеть и не опрокинуть в сенях, Николай вошел в комнату. От яркого света, ударившего в глаза, в первую минуту ничего не удалось рассмотреть.
Подобрав под себя подушку, Славик крепко спал, лежа на животе. Школьная форма висела на спинке стула, тут же стоял собранный портфель.
«Молодец, мужик! - отец заботливо поправил одеяло, заметив чернила на руках и лице сына. – Эх, ты, школяр мой старательный, хоть бы нос умыл.»
Со стены с немым вопросом в глазах смотрела Анна. Николай по привычке глянул на портрет жены, подмигнул ей, выключил свет и закрыл за собой дверь детской комнаты.
Волнения прошедшего дня хоть и были приятными, но усталость как-то сразу навалилась, как только он оказался дома. Не раздеваясь, Николай присел на диван. В голове теснились мысли, одна сменяя другую.
Говорят, человек сам хозяин своей судьбы. Что касается выбора, да, с этим Николай соглашался. В остальном, мало что зависело от человека. Взять хотя бы его, Николая, жизнь. Что он мог сделать, когда заболела Анна? Как он мог повлиять на эту самую судьбу-злодейку?
Он продал корову, собрал все свои сбережения, взял денег в долг, но доктор – старый умудренный опытом еврей по фамилии Фридман, отодвинув жестом его конверт, сказал, как отрезал:
- Если бы жизнь вашей красавицы жены зависела от денег, то я сам отдал бы все свои накопления, даже драгоценности моей покойной матушки, чтобы спасти ее, молодой человек. Но, увы, медицина здесь бессильна. Вам нужно держать себя в руках, ибо то, что вы видите сейчас, это лишь начало, все самое трудное ждет вас впереди. У нее молодое и крепкое сердце, оно будет биться до конца…
Врач знал, о чем говорил. Это Николай не знал, какой страшной может быть болезнь. Позвоночник Анны разрушился, любое самое маленькое движение причиняло ей нечеловеческую боль, лекарства уже мало помогали. Однажды, открыв глаза, она взглядом попросила наклониться над ней. Воспаленные губы прошептали:
- Коля… я больше не могу…
Она перестала бороться, а он ничего не смог с этим поделать…
Сегодня в глазах Анны он не увидел укора. Удивительным образом, общаясь с портретом, Николай находил ее взгляд то веселым, то грустным, в зависимости от своего настроения. Сегодня он чувствовал свою вину, но упрека не было в глазах жены. Представив на минуту, что она, живая и здоровая, смотрит на него сейчас, видит его нарядного и возбужденного, он пытался понять, что она сказала бы, какой совет дала бы, одобрила или, наоборот, рассердилась?
Часы пробили полночь, нужно было ложиться спать. Николай провел ладонью по лицу, прогоняя наваждение. Его мыслями опять владела Нина. Уже завтра он увидит ее вновь и сделает следующий шаг, судьба на этот раз давала ему шанс.
Кто проектировал совхозное хозяйство в большой и перспективной деревне, какой была малая родина Николая с благозвучным названием Пралеска, неизвестно, но сделано все здесь было с умом. Все хозяйственные сооружения, равно, как свинокомплексы и фермы, а также склады, зерносушилки, мельница и ветеринарная лечебница, были отнесены от жилых домов на значительное расстояние, с соблюдением розы ветров.
Неподалеку был расположен большой машинный двор с ремонтными мастерскими. Здесь и работал Николай водителем большого самосвала марки МАЗ. От деревни до хозяйства вела широкая асфальтированная дорога, по которой и добирались работники, одни шли пешком, другие приезжали на велосипеде.
Под ветлечебницу выделили небольшое кирпичное здание, с тремя комнатами для врачей и небольшим складом для медикаментов. Кроме Нины здесь ютился уже знакомый Герман, а также молодой шалопай по кличке Бык, которого на самом деле звали Александр или просто Шурик. Свое новое прозвище парень получил неспроста, он занимался искусственным осеменением крупного рогатого скота.
Александр был веселый и раскрепощенный, сыпал шутками и анекдотами, большинство из которых приходилось на сексуальные темы. Старый Герман, чистокровный поляк, в прошлом достойного шляхетского рода, делал молодому человеку постоянные замечания, а Нина уже привыкла и никак не реагировала.
Бессонная ночь оставила легкий след на лице молодой женщины в виде кругов под глазами, волосы еще хранили след вчерашней прически, а состояние души выдавало приподнятое настроение.
- Кто-то вчера хорошо погулял, - не преминул уколоть Нину Александр, заметив перемены, на что женщина ничего не ответила, продолжая складывать лекарства и шприцы в свой чемоданчик.
Когда отворилась дверь и на пороге возник Николай, Шурик многозначительно замолчал и вальяжно вышел на улицу, оставив пару наедине.
- Здравствуй! – радостно воскликнул Николай, как только за парнем захлопнулась дверь.
- Привет, - смущенно пробормотала Нина, она никак не ожидала визита и стеснялась предстать перед мужчиной «не при параде». – Я не спала почти… извини.
- Это ты извини, свалился как снег на голову, - Николай поспешил оправдаться. – Не смог проехать мимо…
- Ты не опоздаешь? – забеспокоилась женщина, на самом деле она обрадовалась его приходу, но постаралась это скрыть.
- Да я уже… Просто, мы вчера так и не договорились, когда в следующий раз встретимся.
- Не знаю, Коля, - оглядываясь на дверь, быстро заговорила Нина, - вся неделя у меня занята, сам видишь, я здесь нарасхват, а вечером детей забираю… Может, опять в воскресенье?
- К шести?
- Угу.
- Ну все, тогда я побежал?
- Счастливо!
На какие-то доли секунды их взгляды встретились. Их разделяло расстояние кабинета, тела не сделали ни шага на сближение, а души уже танцевали упоительный вальс.
Когда Николай удалился на велосипеде в сторону гаража, Шурик вернулся обратно. На лице парня играла недвусмысленная улыбка, он что-то напевал, внимательно разглядывая Нину. Небольшая разбежка в возрасте позволяла быть на «ты», молодые люди допускали между собой откровенные разговоры, из которых парень знал, что у Нины «сердце ни к кому не лежит».
Действительность оказалась несколько иной, и Шурику не терпелось задать соответствующие вопросы. Но Нина, собрав все необходимое, набросила на плечи куртку и, сверкнув глазами в сторону любопытного коллеги, быстро удалилась. Ей никуда не нужно было торопиться, убежала женщина лишь от расспросов.
Если бы ее в этот день снимала скрытая камера, зрелище оказалось бы весьма занятным. Нина все время улыбалась, у нее буквально все горело в руках. Справившись с вызовами очень быстро, женщина крутила педали с ветерком, что-то веселое напевая. О таком состоянии говорят, что человек летает.
Николай тоже находился под впечатлением. В какой-то момент, уверенный в том, что они остались одни в помещении, он хотел приблизиться и поцеловать женщину, до того милой показалась она с утра.
Красивое нарядное платье придавало ей строгости и неприступности, а сейчас, в обтягивающих джинсах и толстовке, без косметики на лице, Нина понравилась ему еще больше, такой он ее не боялся.
Наверное, следующей встречи они оба ждали с нетерпением, но до воскресенья оставалась еще почти целая неделя…
Продолжение следует http://www.proza.ru/2016/09/22/1350