Философская сказка-притча Шекспира "Буря" словно бы умиротворяет нешуточные страсти, бушевавшие в других его пьесах. Вместо неразрешимой дилеммы «быть – или не быть?» в «Буре» мы слышим «или… или… или…» (аксиома Константина Кедрова). Пьеса очень странная - даже для такого глубокого душеведа, каким был великий английский драматург. Если Просперо действительно такой большой волшебник, почему он позволил себя схватить, унизить и сослать на необитаемый остров? Где было раньше всё это его хвалёное могущество? В пьесе все убеждены, что тайна могущества Просперо – в книгах, которые от повсюду таскает с собой. Якобы без книг он ничего не может. Я думаю, здесь кроется метафора, преклонение перед учёностью, символом которой и являются книги. На самом деле все волшебные вещи для Просперо делает Ариель, бесплотный дух, порабощённый магом. И опять – вопрос. Как можно спасти от неволи или, наоборот, поработить бесплотное существо? Это кажется нам невероятным. Но деваться некуда – приходится верить автору на слово.
Ариэля в сценических постановках пьесы обычно играют женщины. Точнее, молодые девушки, чуть постарше дочери Просперо Миранды. Революционно подошел к тракторке пьесы великий режиссёр Анатолий Эфрос. Он объединил Просперо и прислуживающего ему Ариэля в одно «андрогинное» существо. Эту необычную роль блестяще исполнила Анастасия Вертинская. В пьесе Шекспира очень недостаёт жены Просперо (и матери Миранды), и Ариэль словно бы заполняет эту лакуну. Если мать Миранды умерла (мы ничего об этом не знаем), не её ли эманация Ариель? В сказках авторы обычно не сильно озабочены мотивировкой и «оправданием» поступков своих героев. Мы верим, что Просперо мог вызвать бурю на море. Но как он смог идентифицировать плывущих на корабле? Как он смог выяснить, что на нём плывут его враги? Мне кажется, что Шекспиру мотив возмездия важнее некоторых шероховатостей сюжета. Просперо для английского драматурга – словно бы выживший в дуэли с Лаэртом Гамлет, который в зрелом возрасте уже по другому трактует необходимость мстить врагам за поруганную честь. По своей проблематике «Буря» – «постгамлетовская» пьеса, вторая серия, только уже с другими героями. Разве Гамлет не волшебник, вроде Просперо? Он ведь тоже умеет устраивать своим врагам театрализованные «мышеловки». Но Просперо легче проявить великодушие: его враги на момент кораблекрушения имеют самый жалких и ничтожный вид. Кроме того, помиловать врагов, находящихся в твоей полной власти – поступок великодушный. У Гамлета же нет ситуационной возможности великодушничать с врагами. В его ситуации великодушие – непозволительная роскошь, граничащая со слабостью. Чтобы выжить, он вынужден быть жестоким и даже притворяться полусумасшедшим. Он изменяет мир вокруг себя. Но и мир незаметно изменяет его самого.
«Буря» – это уже «дальше – тишина», или «дальнейшее – молчание», последняя фраза из «Гамлета». Чудесным образом спасшиеся на острове пассажиры корабля словно бы оказываются в волшебной посмертной стране. И начинается для них «жизнь после жизни». Пьеса очень интересно ставит вопрос о смысле жизни. Ведь жизнь Просперо обессмысливается после того как он отомстил врагам и выдал замуж дочь. Остаётся только сбросить доспехи волшебника. Господь тоже ведь, сотворив мир, якобы «ушёл на пенсию». Как говорил один мудрец, «не к добру людям исполнение их желаний». Но надо ещё умудриться довести до логического завершения невыполнимую миссию и при этом остаться в живых! Хотя, по правде сказать, Просперо удалось далеко не всё. Например, потерпел фиаско его опыт с очеловечиванием Калибана. Образ Калибана является своего рода контрапунктом по отношению к успешным замыслам Просперо. Мы видим, что даже волшебнику не всё под силу. Косный человеческий материал сопротивляется фаустовским экспериментам учёных магов. Никто не всесилен, даже в сказках. Не всё коту масленица!