Пропавшие две буквы

         
             

                Максима Сазонова, как имеющего опыт работы,приняли в  типографию, где печатались городская  газета, без испытательного срока. Кроме того, что ему довелось в армии поработать в типографии наборщиком текстов, он имел ещё при себе диплом о высшем образовании по специальности «Учитель русского языка и литературы».
             
                - А почему Вы, Максим Максимович, ушли со школы? – поинтересовался при   приёме директор типографии. – Русский язык подзабыли, или как?
              - Никак нет. Всё намного сложнее. Я помогал одной десятикласснице поступить в институт на имеющуюся у меня специальность. За дополнительную плату, разумеется. Однако, когда она, окончив школу и поступая в вуз, «завалила» первый же вступительный экзамен (сочинение), её родители обвинили меня, что я вместо подготовки занимался с ней сексом. Обвинение, подтверждённое самой «потерпевшей», оказалось очень серьёзным. От судебного преследования меня спасло то, что она в первый класс пошла с восьми лет и на момент учебных занятий со мной  стала совершеннолетней.
               
               - Печальная история. А что же несостоявшаяся студентка, ведь говорят, что «дыма без огня не бывает»?
               - Как установили родители, сексом она действительно занималась. Только не сразу выяснили, с кем. Им оказался тихий и спокойный её одноклассник, которому его родители прочили в будущем в жёны совсем другую «невесту».
               
               - Вас уволили, или Вы сами ушли?
               - Предложили согласно поговорке, которую Вы упомянули только что.
               - Ничего, Максим Максимович, у нас этого нет. В типографии женщины на столько заняты в работе, что им не до секса.
               
                После этих слов они оба рассмеялись так, что любопытная секретарша открыла дверь:
                - Вы что, Захар Макарович, смешинку проглотили?
                - Хорошо, что заглянула ко мне, Оля, проводи нашего нового наборщика  на его рабочее место.
               
                Оно Сазонову понравилось: типография по состоянию на первое октября 1987 года была оборудована по последнему слову техники. Но особо значимые тексты набирались всё ещё вручную. Так надёжней. Не обративший в кадрах на запись в трудовой книжке наборщик уточнил у своего непосредственного начальника:
               - Я кем принят, наборщиком  ручного  или машинного набора текста?
               
                Получив положительный ответ на первую часть вопроса, больше спрашивать не стал. Находящийся рядом такой же наборщик его успокоил:
                - У меня в трудовой книжке точно такая же запись, но набираю тексты не только вручную. Предстоит тебе тоже самое.
                - А с чем это связано?
                - Чтобы не платить за вредность. Но ты не спорь, ничего не докажешь. Перед тобой один пытался доказать, в результате, тебя приняли вместо него.
                - Спасибо, я всё понял.
               
                Для Сазонова начались рабочие будни. Незаметно прошёл месяц. Получив первую зарплату, он с удивлением узнал, что она заметно отличается от заработной платы  тех, кто официально принят наборщиком машинного набора. Таких оказалось всего двое. И Максим, несмотря на предостережение, решил добиться справедливости. Даже, если после этого его уволят. Способ избрал беспроигрышный. Как ему казалось.
               
                Накануне 7 ноября, в пятницу, наборщики занялись праздничным субботним номером городской газеты «Вперёд к коммунизму». Работали в ночную смену. Утром газета увеличенным тиражом поступила в киоски «Союзпечать», а к обеду появилась и в почтовых ящиках подписчиков.
               - Ну и юмористы работают в вашей типографии, Максим, - читая газету,  обратилась к нему жена.
                - Зина, ты что имеешь в виду?
                - На, прочитай. Хотелось бы мне посмотреть на того чудика, кто набирал текст передовой статьи.
               
                Максим знал того «чудика», но сделал вид, что статью читает впервые. В конце передовой статьи, посвящённой 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции, крупным шрифтом  напечатано: «Слава КПСС – организатору и вдохновителю всех наших бед». И это в то время как в новую Конституцию СССР успели внести  статью «О руководящей и направляющей роли КПСС».
               
                - Не позавидуешь тому наборщику текста, - не успокаивалась жена.- Уволят, наверное?
                - Если уволят, куда ты, Зина, посоветуешь мне  идти? Набирал эту статью я.
                - Что-то мне не верится, Максим? Чтобы дипломированный учитель русского языка допустил такую ошибку, пропустив две буквы?
                - Ничего удивительного, я же текст набирал не вручную, а на машине, на которой никогда ранее не работал.
               
                После праздников  Сазонова пригласили в городской отдел Комитета госбезопасности.
                - Ваше счастье, Максим Максимович, что живём мы не  в сталинскую или брежневскую эпохи. В первом случае, Вы минимум оказались бы в ГУЛАГе, во втором – в «психушке».
                - А в горбачёвскую эпоху что со мной будет?
                - Посмотрим, посмотрим. Всё будет зависеть от того, с умыслом Вы это сделали, или по своей халатности. В обеих случаях, сами понимаете, по головке гладить никто не будет.  И так, рассказывайте мне, как это случилось?
               
                Немного подумав, наборщик решил скрыть то обстоятельство, что таким образом хотел добиться повышение зарплаты. Он понял: «Дело пахнет керосином» и стал рассказывать о том, что виной всему его необученность машинному набору текста. Принят на работу наборщиком текста вручную, а поручают и машинную.
               
                - Вы член партии? - спросил старший лейтенант госбезопасности.
                - Да, вступил в институте.
                - То есть, Вы полностью согласны с политикой КПСС и не желаете ей вреда?
                - Да Вы что, как можно? Без КПСС нам бы всем «хана». Это я говорю, как коммунист.
               
                Старший лейтенант только заулыбался:
                - Я всё понял, Вы - свободны, но в дисциплинарном порядке на работе наказание понесёте.
                - Какое, если не секрет?
                - Не знаю, но уволить могут.
               
                Однако не уволили. В следующем номере газеты на первой странице читатели увидели «покаянную статью» наборщика-коммуниста Сазонова. В ней он извинялся перед читателями, брал вину на себя, хвалил покойного Леонида Ильича за своевременное внесение в Конституцию соответствующей статьи на радость советскому народу. Как коммунист, готов понести любое наказание вплоть до исключения из партии. Последние слова предназначались только, как говорится, на публику: до того времени, когда началось массовое бегство из КПСС во главе с Борисом Ельциным, оставалось ещё  несколько лет. В восемьдесят седьмом году генсек Горбачёв твёрдо держал «руль управления» многомиллионной организацией под названием «КПСС». Исключение из партии, по сути,  ещё не официально приравнивалось к приговору суда по уголовному делу. Разве что, без лишения свободы.
               
               Наступил 1991 год. После роспуска президентом России КПСС многие члены партии оставили себе на память партбилеты. Максим  же сжёг его демонстративно у себя на даче. Под аплодисменты соседей-дачников. С этого момента он стал вдруг демократом и антикоммунистом.
               
               С роспуском  партии исчезла в городе и газета «Вперёд к коммунизму». Победившие сторонники Ельцина начали издавать свою газету «Свободный город». Одним из её сотрудников стал Максим Сазонов, уволившийся с типографии.
               
             Год бежал за годом. На дворе стоял уже ноябрь 1997 года. К 7 ноября в газете появилась статья «Как это было». В ней Максим Максимович "с точностью до на оборот» изложил историю  появления статьи десятилетней давности. Многие читатели её помнили и сравнивали с нынешней, а читая, только вздыхали: «Ну и хитёр же этот "писатель"!».
             
                По новой версии получалась следующая картина. Сазонов вступил в партию, чтобы  «развалить» её изнутри. Новоиспечённый диссидент только и мечтал о том, чтобы помочь народу избавиться от монополии одной партии. С этой целью он, например, накануне 70-летия Октября, работая наборщиком в типографии, сумел «потерять» в тексте передовой статьи в газете «Вперёд к коммунизму» буквы «П» и «О». Тем самым,  хотел «раскрыть глаза» народу, что КПСС является "Организатором и вдохновителем всех бед" того же  народа». А что принес тогда извинение читателям, так это «для отвода глаз», для усыпления бдительности КГБ.

                После выхода статьи в редакцию газеты посыпались письма от разгневанных читателей-коммунистов. Как известно, вместо КПСС появилась КПРФ. Все они в один голос называли автора  «хамелеоном», человеком  без стыда и совести.
             
                Статья оказала газете «медвежью» услугу: вскоре она обанкротилась, её закрыли. Город же от этого никак не пострадал: к тому времени появились и другие свободные газеты. "Как грибы после дождя".

24.09.2016 г.

Фото из Интернета